Аннотация: Мы проживаем жизнь, особо не задумываясь, совершая ошибки, но когда наступает конец и, кажется, что любовь больше не греет, дети не радуют, грань невидимая стена между нами и пропастью ломается, и мы подобно птенцам учимся заново летать.
Гордая
Я никогда не разделяла его великих идей.
Каждый раз, когда он уходил на очередную свою дурацкую репетицию и за ним закрывалась дверь в конце я всегда видела этот ненавистный черный чехол. Гитара - его любовница, мать, муза, дорогая и все понимающая женщина. Так говорит о ней он, когда его длинные стертые до мозолей пальцы касаются струн.
В такие редкие моменты, когда он играет дома и до моих ушей доносятся звуки музыки, я начинаю психовать, и порой врываясь в комнату, где он, сидя на полу, касается ее руками, так как никогда не касался меня, я кричу. Много кричу и ругаюсь, говоря, что в соседней комнате спит ребенок, что сейчас слишком поздно, что я устала после десятичасовой смены, что...
...Я просто ненавижу ее - его гитару!
Он молча останавливается, ритмичная мелодия затихает, но на долю секунды задерживая взгляд на ней, он бесит меня еще сильнее, но я устала, устала от всего. Главное я устала от самой себя. От своей тупой ненасытной гордыни!
Мне уже тридцать шесть лет, а я все также как и тогда много лет назад оставаясь одна дома боюсь, боюсь, что он больше никогда не вернется ведь он взял свое сокровище с собой, он взял гитару. Она не постареет, и не предаст, не наорет и не откажет не за что на свете. Идеальная вечная спутница.
Я чувствую, что никогда не сравнюсь с ней, с его мечтой.
...Он играл на гитаре, сколько себя помнит, и в тот день, когда стояла невыносимая жара, и когда не хватало денег на такси, она была с ним в переходах, звуча ровно и дыша с ним в один такт, но в один из дней, дней таких ненужных и длинных как сама жизнь, она перестала значить для него больше чем нужно для игры, потому что он встретил ее.
Длинную, немного сутулую девушку с коротко стриженными каштановыми волосами в маечке еле прикрывающей ее плоский живот, коротких шортах и такой озорной улыбкой в серых глазах. Это была любовь, как она родилась, в какой именно момент он понял, что полюбил ее навсегда он не знал, да и по сей день не знает.
Просто что-то щелкнуло, завертелось и самая обычная девушка из толпы собравшихся вокруг него зевак, пританцовывающих под его несложные арпеджио, стала для него всем. Он уже забыл, какие слова наговорил ей тогда, что делал и как ухаживал, он лишь помнил ее мимолетную фразу, когда разбредалась толпа и она, подойдя к нему, вплотную кинула в лежащую на асфальте шляпу несколько монет: "Я никогда раньше не видела тебя здесь, но твоя музыка как будто жила во мне всегда!"
И тогда каждый раз при встрече он брал свою гитару, боясь, что она исчезнет, как только за его спиной не будет торчать черный потрепанный чехол. Он играл ей множество раз и каждый последующий, казался для него быстрее предыдущего, часы, проведенные в ее обществе, были для него мгновениями, а потом то, что происходило, потом без ее присутствия жизнью не было.
А когда она подарила ему свою первую ночь, счастье пересилило его страх, и он забыл, что когда-то боялся ее равнодушия, сильнее прижимаясь к ее телу. В ту самую первую в его ночь он признался женщине в любви, поклялся в правдивости чувств и голый сидя на белых простынях, играл ей свою самую искреннюю историю любви.