В тринадцатый раз опустошив почтовый ящик, Гелечка обнаружила под тоннами рекламной шелухи любопытную открыточку. Закос под советскую заячье-медвеже-беличью идиллию. "С Новым Годом!" - значилось на транспаранте излишне улыбчивого Деда то ли Мороза, то ли Мазая в компании пушистого трио. Однозубый заяц с золотой серьгой в ухе больно куснул Гелечку за палец, заставив ее вывернуть открытку наизнанку.
Наружу выплыли черные буковки, дружно вскарабкались на спасательную шлюпку и, подхваченные аквамариновой волной, прибились к берегу. "Рады пригласить Вас на День Рождения, - прочла Гелечка. - Не забываем про штрих-код! Карнавальный костюм обязателен! Крыс с собой не приводить".
Причалил соломенный плот с важной делегацией. Время и Место выстроились в две шеренги. Единица с тройкой потолкались, потаскали друг дружку за волосы и, наконец, угомонились, решив, кто встанет первым. "31 декабря, 00:00. Поселок Сухаревка". А в хвосте - Отправитель: "Ё.П."
- Ёп... - выдохнула Гелечка.
У нее откровенно зачесалась левая ладошка, к которой примагнитилась медная монета с трехглавым орлом, сидевшим на черном телевизионном ящике. Экран покрылся рябью, белый шум снегом улегся на уши. Аппарат затикал, отсчитывая обратное время, прыжок из одной дыры-эры в новую.
- На сборы пять минут, - гнусаво сказал орел первой из голов.
- Шагом марш! - приказал второй.
- Ляля-траляля, увезли мы в тополя веселых ляляляев, - пропела третья башка, самая голосистая из всех.
Гелечка отрыла в шкафу зеленое платье-скафандр, приклеила к нему полосатый ярлычок штрих-кода, потом подкачала зимнюю резину на высоких сапогах. На грудь нацепила ценную брошку в виде звезды. Все, готова!
До полуночи оставался час. У дверей парадной Гелечку караулила электричка.
- Следующая и заключительная станция - Сухаревка. Кто едет крысой - штраф пятнадцать копеек, - объявили по громкой связи.
Гелечка устроилась на пластиковом голубом сидении, достала из сумочки косметичку для скороспелого макияжа. Наложила на веки мишуры, подвела их красной линией, на всякий пожарный выщипала ресницы и нарисовала на губах праздничную улыбку. Серьги-жемчужины в ее ушах раздулись до стеклянных шариков, покрываясь серебристым узором.
Пассажиров прибавилось: кто перекочевал из других вагонов, кто зашел с окна или выполз из-под скамьи. Все при костюмах, нарядные, оголтелые. По рядам разлилось шампанское, паренек с севера разносил ананасы. Только свиньи сморщили пятаки и, демонстративно отвернувшись, защелкали желудями.
Гелечка приметила крысу в костюме оленя, но вежливо промолчала. Нарушитель тоже был вежлив и молчалив. Много пил, но ананасов не трогал. Поезд резко затормозил, рога псевдо оленя бумерангами полетели по вагону. Никто ничего не заметил: народ увлеченно разглядывал эквилибрирующую скульптуру на грани распада. Автор шедевра искупался в шампанском и аплодисментах и вместе с прочими пассажирами опрокинулся на улицу.
Покосившись на крысоленя, Гелечка последовала за шумной толпой. На турникете монетка отлипла от ее ладони и нырнула в прорезь. Зажегся зеленый свет: можно ехать дальше.
Впереди была накрыта шикарная поляна. С воздушными сугробами, хрустальными сосульками, кружевом снежинок. Морозный воздух звенел колокольчиками, играл на скрипке, гнал ветер сквозь дуло флейт.
С правой стороны в рядок сидели мальчики-зайчики под присмотром упитанных розовощеких нянюшек. Девятеро из десятерых мальчуганов разом упали со стульев, и няни заревели что было мочи:
- Что за безобразие! Кто давал команду падать?
Из треугольной проруби осторожно высунула голову ондатра, но кто-то тюкнул ее сапогом по макушке.
- Не крыса я! - взвизгнуло взъерошенное мокрое чучело и скрылось под водой.
Гелечка обошла поляну против гигантской часовой стрелки, которая тряслась за каждую секунду, приближавшую вечер к полуночи. Вопрошая "А где, собственно, именинник?", Гелечка получала в ответ шквал новых вопросов.
- Мату Хари не видали? - пролаял накаченный Шарик. - Коль найдете, дайте в харю! Одолжи вот так, по доброте собачьей, кило мандаринов. А она, мать ее, вильнула хвостом и была, плутовка, такова.
- Нет, не видала... - покачала головой Гелечка. Изумрудное ее платье заметно вросло в тело и покрылось колючими ворсинками. Звезда на груди ярко сияла, заманивая в иссиня-белый луч света неторопливо вальсирующие снежинки. - А где же именинник?
- А, случаем, у вас не целлюлит? - ущипнул ее за не столь мягкую половиночку крокодил Геннадий. Был он зеленым, маленьким и мерзким. - Ах батюшки! Неужто целлюлит?
Гелечка задрала нос повыше от непристойных грубостей и заприметила в центре поляны миниатюрное Килиманджаро. Укрытый рыхлым снегом сугроб прерывисто дышал.
- Ух-ух-ух... Хо-хо-хо...
- Дыши-дыши-дыши! - приговаривал мужчина в белом халате. - Еще немного, еще чуть-чуть! Тужься!
У Гелечки закружилась голова, из глаз посыпались звезды. Где-то в в черной выси забухали фейерверки.
- Ура! - закричали со всех сторон.
Тело Гелечки зудело и покалывало, густые лапы пожимал мороз. Она еле разлепила веки, глядя на визжащую толпу. Стопы ее соединились и уползли глубоко под землю.
Гости взялись за руки, хороводом двинулись вокруг.
- В лесу родилась Гелечка, - пьяными голосами пели они, - в лесу она росла...
- Ёлы-палы, - буркнула именинница, силой мысли зажигая звезду, что перекочевала с груди на макушку. - С Новым Рождением, Геля!