Аннотация: У тебя идеальная жизнь. Дом, семья, любимая работа. Так почему же ты летишь в Бездну? Ответ прост: Любовь.
Вижу в его глазах отчаяние. Он стоит на подоконнике, спиной к пустоте, и нервно перебирает пальцами довольно крепкую нить. По нашему кабинету разлетаются белокрылые птицы с эскизами и зарисовками на тонком и остром оперении.
- Рич, не надо! - Перешагнув через порог, выставляю перед собой руку и утыкаюсь ладонью в незримую стену с надписью "Стой! Напряжение". - Неужели нет другого выхода?
Ричард пожимает плечами и перекладывает нить в другую руку. На лице его блестит пот.
- Тебе не понять, Логан. В твоей жизни всё шик-блеск, а моя мчится под откос. Жена свалила, прихватив сына, босс не просто сидит в печёнках, а перебрался туда со всеми пожитками.
Всё-таки переставляю ногу на полшага вперёд, не прерывая зрительного контакта с другом. Важна каждая секунда, каждое моё слово. Так говорит Розмари, мой домашний эксперт по части психологических неурядиц.
Как же Рич ошибается на мой счёт. Но сказать ему об этом не могу, иначе всё испорчу. Укреплю друга в вере, что жизнь щедра на подлости. Когда я сам утратил к ней вкус? Я как уснувший за рулём водитель: ты едешь по дороге, а в следующий миг видишь мир уже вверх тормашками, валяясь в кювете, и нить медленно уползает из твоей руки.
- Дружище, всё это временно. Трудности сплошь и рядом, что же, теперь каждый раз бросаться в пропасть? Эй, ну хочешь нарисую карикатурку, как выселяю Сверчка Стю из твоей печёнки?
Рич горько усмехается.
- Я устал. Хочу забраться повыше, стать чуточку счастливее, но у меня больше нет сил карабкаться. - Мотнув головой, он отпускает нить.
Делаю рывок вперёд с реакцией спринтера, одной рукой хватаю парня за пиджак, притягивая к себе, другой ловлю нить, как ленточку от улетающего воздушного шарика, и накидываю другу на запястье, ловко завязывая.
- Мне страшно... - всхлипывает возле моего уха Рич. Совсем раскис.
Под окнами чернеет клякса. Появляется и через миг исчезает - не успела Бездна как следует распахнуть свою пасть. Лишь облизнулась и клацнула зубами.
В странном мире я живу.
На первый взгляд здесь всё просто. Есть небо, и есть земля. Есть нити, что спускаются с туманного серо-голубого полотна, и мы за них цепляемся. Но стоит отпустить эту тонкую жилку, связывающую нас с небесами, как провалишься сквозь землю, в чёрную Бездну, откуда нет возврата.
У каждого нить своя, облечённая в разные слова, но суть одна - надо держаться крепче. С пелёнок нас учат: Ни в коем случае не отпускай нить! Ведь от этого зависит твоя жизнь. Стоит младенцу появиться на свет, как к его крохотной ножке привязывают прозрачную, словно слеза, струнку. Чтобы, не дай бог, не улетел вниз. В детстве она почти невесомая, с ней можно легко бегать и прыгать, радуясь прелестям жизни. С годами нить тяжелеет, обрастая пылью и хламом, что мы повсюду таскаем за собой.
Некоторые цепляются так сильно, что умудряются оторваться от земли и возвыситься над другими. Их точно опутывает паутина, скрывая внутри плотного кокона, и им уже нет дела до нас, низших. Некоторые остервенело тянут за нить: тогда она рвется, и они с криками несутся в пропасть.
Но есть те, кто перерезает чужие нити золотыми ножницами - ради забавы. Они зовут себя Вершителями Судеб, а я зову их извращенцами.
Самое печальное, что и небо, и земля скрывают от нас свою истинную сущность. Мы не знаем, за что держимся, как и не знаем, куда ведет Бездна. Однако, нам очень не хочется падать.
Правда, всегда находятся безумцы. Они бросают нити и летят навстречу неизвестности с загадочными, преисполненными дум лицами. Может, они правы? Или всё-таки лучше взбираться по нити, пока не достигнешь верха, где, быть может, бабочкой вылезешь из кокона и обретёшь вечное блаженство? Кто знает. Всё это лишь догадки, а они особой ценности не представляют.
Имя моей нити - Любовь. Не слишком мужское название, но это казалось мне единственным, за что стоит держаться. Она в меру потрёпанная и незапятнанная - всё благодаря моей жене.
Розмари изо дня в день заботится о ней, холит и лелеет. И неудивительно, ведь её собственная нить носит гордое имя Порядок. О такой жене можно лишь мечтать. Как и о всей моей жизни. Я достиг практически всего, к чему стремился. Идеальный дом, двое детишек, любимая работа. Вот только каждый мой день блеклый и пресный.
- Эй, ты чего такой мрачный? - спрашивает на утренней планёрке Рич. От прошлогодней его депрессии не осталось и следа. Все дурные мысли, наверное, испарились из головы парня после усиленных тренировок в спортзале, где он, по счастливому стечению обстоятельств, встретил свою давнюю и весьма симпатичную знакомую. - Улыбочку! - весело говорит он, изображая, что фотографирует меня.
- Понедельник. Утро, - вяло улыбаюсь.
На публике я стараюсь не демонстрировать своё подавленное состояние, однако новый заказ убедил меня в очевидном - я выдохся. Как парфюм, рекламный постер к которому я никак не могу сотворить. Все блестящие идеи иссякли, а муза собрала чемодан и отправилась на курорт. Я в сотый раз перерисовываю флакончик духов, усеянный крошечными цветами: помещаю его то в одну ситуацию, то в другую. Доходит до того, что эта стеклянная шайба оказывается в пасти у моего пса, Тайгера. Рич хмыкает, увидев последнюю зарисовку.
- А что, мысль: Новый аромат "Не забывай меня!". Теперь и для собак.
Улыбка друга меркнет. Лицо его темнеет от внезапной серьёзности. Может, он, как и я, лишь притворяется?
- Логан, если что - я рядом. Уж я-то знаю, как в нашем деле могут расшалиться нервишки.
Киваю, не желая мусолить эту тему и ни капли не сомневаясь, что помощь мне не нужна.
"Не ты ли там валялся в кювете?" - напоминает внутренний голос, но я отмахиваюсь и от него.
Вечером меня встречают тёплый дом и образцовая жена. Я припозднился, засидевшись на работе - убеждал себя в том, что должен доделать проклятый постер. Отговорки, конечно. Мне просто хотелось побыть одному. Детей не застаю - они уже спят. Гостиную окутывает мягкая, приглушённая музыка. Чёрт подери, здесь же так хорошо! Откуда это желание убежать куда глаза глядят?
- Будешь ужинать? - спрашивает Розмари.
- Да.
- Как на работе? Всё хорошо?
- Да.
- Ну как? Вкусно получилось? Это новый рецепт!
- Очень.
- Не забудь, в воскресенье мы идём в химчистку. Неплохо бы освежить твою нить.
- Хорошо.
Розмари умело маскирует грусть улыбкой, но я предпочитаю отгородиться. Сперва нужно разобраться в себе. Понять, отчего моя безупречная картинка мира рассыпалась на миллион бессмысленных кусочков и как собрать их заново. Может, за разгадкой не стоит далеко ходить и меня настиг хитрый дядька по имени Кризис Средних Лет - мне ведь как раз стукнуло тридцать пять. Может, пришло время переосмыслить свою жизнь, всё, чем я дорожил и к чему стремился. Может...
Субботним утром всё неожиданно встаёт на места, как детальки дзен-пазла. Я отправляюсь в парк, на утреннюю прогулку с Тайгером. И там встречаю её. Мою нить нешуточно встряхивает. Сердце бьёт в барабан, и под это ритмичное звучание по позвоночнику маршируют мурашки. Вот оказывается чего мне не доставало. Я и не заметил, как понемногу утратил жизненно важную связь со своей нитью.
Возле кованой оградки пруда стоит девушка. Подставив лицо свежим лучам солнца, пробивающимся сквозь белую пелену небес, она блаженно улыбается. Жаль я оставил блокнот с карандашом дома. Глаза незнакомки закрыты, а волосы лежат на спине мягкими русыми волнами. Её маленький носик напоминает клювик пташки. Загляденье!
Засмотревшись, я спотыкаюсь и лечу на землю. Поводок выскакивает из руки - хорошо, что не нить - и Тайгер, этот рыжий обормот, уносится за невесть откуда взявшейся белкой. Пытаясь встать, я сильнее путаюсь в Любви. До ужаса неуклюжий и совершенно беспомощный. А еще потрясённый. Серьезно - потрясённый.
Девушка поворачивается, и моя голова идёт кругом. В глазах незнакомки цветут незабудки - нежные и трогательные. Те самые, что преследовали меня всю неделю. Я столько бился над проектом, и вот оно, моё вдохновение. Стоит здесь и ни о чём не ведает.
Юная особа с явным любопытством смотрит, как я барахтаюсь в траве - кузнечик, решивший принять утреннюю ванну в росе. На моём лице отчего-то расползается улыбка.
- Я бы не отказался от помощи... - говорю странным, надломленным голосом.
Незнакомка протягивает ладонь.
- Как раз собиралась предложить руку... - тоненьким голоском говорит девушка.
- И сердце? - отвечаю, не подумав, и покрываюсь густым румянцем.
- Руку помощи, - уточняет незнакомка, присаживаясь на корточки и принимаясь распутывать узелки на моей заплутавшей нити.
Тайгер уже позабыл о белке и теперь с радостным лаем прыгает вокруг нас.
- Логан, - между делом представляюсь я.
- Лайла, - отвечает девушка.
На мгновение наши ладони соприкасаются. Меня вновь хорошенько встряхивает, и, видимо, Лайлу тоже. Она украдкой поглядывает на меня, стеснительно, но заинтересованно. Давно уже мне не было так хорошо и вместе с тем страшно.
Хрупкие пальчики дотрагиваются до золотого кольца на моём пальце, в ясных глазах с голубыми переливами мелькает тень. Пребывая в зените растерянности и глупости, я киваю, будто кольцо может значить что-то ещё.
Девушка встаёт - движения её плавные, шелковистые - и отступает на шаг, тем самым выдёргивая меня из плена беспечной очарованности.
- Удачи, Логан! Больше не падай... - шёпотом произносит она и отворачивается.
- Стой! - Мои ноги вновь обретают устойчивость, решительность, а ладонь с безнадежно запутавшейся на ней нитью ложится девушке на руку. - Лайла, я не могу вот так отпустить тебя, - говорю я, не понимая, что стану делать в обоих случаях: если она уйдёт и если останется.
И она остаётся. Сперва колеблется - рука дрожит, дыхание сбивчиво, во взгляде сквозит неуверенность. Но всё-таки остаётся.
Мы, как двое школьников, садимся на скамью и долго, почти вечность, если не больше, молчим. Но молчание это наполнено величайшим смыслом, какого порой не сыскать в словах. Я смотрю на неё, она разглядывает меня. Время застыло, растаял мир.
Замечаю, что нить Лайлы - тонкая и витиеватая - словно кружево заплетена в волшебный узор. Настоящее произведение искусства. Я прежде не встречал ничего подобного, ничего столь прекрасного. Вот только её имени я понять не могу. Обычно взглянешь на чужую нить, и образ не заставит себя ждать - образ слова, каким владелец наградил свою нить. С Лайлой же всё иначе.
Как только решаюсь спросить об этом, она сама подаёт голос. Может, эта юная колдунья ведает всё, что у меня на уме?
- Логан, это так странно. То, что происходит со мной сейчас. Знаешь, я очень долго искала имя своей нити, даже к врачу ходила, но ничего. И вот теперь ты.
- Я? - скорее шепчу, а не говорю я. Или вздыхаю.
- Разве ты не видишь? Её зовут Логан. Моя нить - это ты.
Нервно усмехаюсь. Нервно, но радостно.
- Неужели так бывает?
Лайла отводит взгляд. Как же тоскливо без бирюзового тепла её глаз.
Дома, должно быть, печёт пирожки Розмари, а может, меняет подгузники Роберту или плетёт косички Джемме, но сейчас это меня не волнует, как и то, что Тайгер носится по парку без привязи. Мой мир сузился до нити-паутинки, что теперь зовётся Логан.
Логан... То есть я.
Мы с Лайлой замыкаемся друг в друге, как две Вселенные, внезапно осознавшие, что они едины. Мы с Лайлой... Мы.
От нашего высокого чувства веет безмятежностью. Сладкой, пленительной. Нега расплывается по телу, как мёд, согревает каждую клеточку.
Красный плед с бахромой. Плетёная корзинка с ароматной едой. И Лайла в длинном платье - нимфа, окутанная солнечным светом и бледно-розовыми лепестками.
Она кружится по поляне, танцуя для меня одного. Вокруг меня одного вращаясь, как мой единственный спутник. Иногда подбегает и со свойственным ей озорством щекчет мою нить, запуская на неё легион крохотных мурашек. На моём лице вновь ленивая и слегка глуповатая улыбка. Я счастлив.
Высыпаю на ладонь черники из стаканчика, Лайла тут же подлетает и губами собирает ягоды с моей руки.
- Логан, как же вкусно! - говорит Лайла. - Обожаю чернику! Обожаю тебя!
- И я, Лайла. - На большее я не способен, мне не хватает слов, чтобы выразить чувства. Лесная нимфа в нежно-розовом платье сворачивается в клубочек у моих ног, точно ребенок. Я глажу её по волосам и кормлю черникой, с замиранием сердца касаясь потемневших от ягод губ. Она же подглядывает за мной, скрывая незабудки за веером длинных пушистых ресничек. И время от времени показывает мне свой фиолетовый язык.
И вот мы в объятиях друг друга. Я ем чернику с губ Лайлы, впитываю неземной аромат её тела. Наши нити сплетаются и нехотя расходятся, лишь для того, чтобы соединиться вновь. Привычная жизнь кажется в этот момент вымыслом, а Лайла и мои чувства - настоящим. Больше нет ни неба, ни земли, ни чёрной пропасти. Лишь Логан и Любовь.
Первые недели нашего знакомства я наивно полагаю, что всё дело в той любви, что свойственна впечатлительным юношам. Меня можно понять, ведь я держусь за свою нить, ища в ней спасения.
Через месяц понимаю, что нас с Лайлой связывает нечто большее, хотя что может быть больше? Из обычного парня, склонного к лёгкой романтике, я превращаюсь в хранителя величайшей тайны, с одной маленькой оговоркой - в чём именно заключается тайна, я не знаю.
- Во что ты веришь, Логан? - спрашивает меня Лайла. Мы лежим на траве под раскидистым дубом и разглядываем наши переплетённые пальцы.
- В любовь, конечно же, - смеюсь я. - С первого взгляда.
- Нет, я о другом. - Лайла отдёргивает ладонь и слегка привстаёт на локте, устремляя на меня свои незабудки. Голубые как небо или как море. Как бескрайняя стихия. Но очень кроткая. - Откуда эти нити? Что там наверху? И что внизу?
Лайла лишь озвучивает то, что волнует и меня. С ней я действительно могу поговорить по душам.
- Не знаю, - отвечаю я и даже пожимаю плечами, лёжа на мягкой траве.
- Ты хочешь узнать? - не унимается Лайла. - Ты бы мог... отпустить нить? Как думаешь?
Сажусь и хмуро смотрю на Лайлу. Она слишком юна и прекрасна, чтобы думать о подобных вещах. Отпустить нить. И улететь в бездну. Больше не цепляться за мир. Я окидываю взглядом нить, лежащую в моей ладони. Тёплая, мягкая, пульсирующая. Любовь.
- Нет, я не хочу этого, - отвечаю я. - Не хочу лишиться тебя. - Перед глазами встают жена и дети. Желудок сводит. Нет, их бы я тоже не смог бросить.
- И я не хочу, - опустив голову, говорит Лайла. - Но так не может продолжаться вечно.
Я понимаю её безмолвный вопрос, но ответить не могу. Меня разрывает на части: с одной стороны - мой дом, Розмари, пятилетняя Джемма и малыш Роберт, на второй чаше весов - Лайла, рядом с которой я снова чувствую себя живым. Что ты творишь, Логан, какого хрена? - прокричал бы себе я, если бы мог трезво мыслить. Но я не в том состоянии. Лайла крепко опутала меня своими колдовскими сетями.
Небеса шлют в мой адрес проклятия. Гроза. Ревёт гром. Скалятся молнии.
Я прихожу домой под вечер, хотя с работы меня отпустили ещё днем. Розмари отвезла детей к своей матери, а сама нарядилась в платье, уложила волосы в аккуратную прическу, накрасила губы яркой помадой. И всё бы хорошо, не вздрагивай она с каждым боем небесного барабана и не чувствуй я себя таким подонком. Таким нелепо счастливым подонком.
Сегодня наша десятая годовщина свадьбы. Десять лет я провёл бок о бок с Порядком и даже любил его - хотя сейчас всё это кажется мне фальшью.
Я просто не знал, что Любовь может быть такой...
Розмари по традиции испекла мой любимый пирог с черникой. Я молча ем и думаю о Лайле. О её черничных губах. Розмари трещит без умолку. Вспоминает наше знакомство, свадьбу, смешные моменты нашей жизни. Для меня всё это шуршание опавшей листвы. Я смотрю на Розмари и вижу блеклый снимок из фотоальбома.
Не то что Лайла - яркая, живая, пробирающая до мозга костей, как молния.
- Логан, милый, а помнишь, ты даже писал мне стихи? - мечтательно говорит Розмари, а я вдруг понимаю, что перестал есть и просто сижу как истукан, судорожно наматывая нить на ладонь.
- Вот, я их сохранила... - Розмари приносит розовую коробку с умилительно-пушистыми кошечками и извлекает оттуда слегка помятые письма.
В моём горле комом встаёт полнейший винегрет из чувств, хотя его в нашем праздничном меню совсем не было. Неужели я и впрямь писал ей любовные письма... и даже стихи? Как я посягнул на такое, ведь я знал тогда о любви не больше, чем муравей о сотворении мира.
Розмари совершенно не замечает того, что происходит со мной. Она не испытывает необходимости в моих ответах, моё молчание отнюдь не мешает ей извергать всё новые и новые слова.
- Послушай, Логан, это моё любимое... - Стук дождя слегка заглушает её притворно весёлый голос. Но не достаточно. - Так легко и невесомо... - зачитывает она, и я вновь улетаю мыслями к Лайле.
Каким же я был дилетантом. Мне до смешного стыдно, потом приходит злость - на себя, на Розмари, на эти проклятые нити. Встаю из-за стола, так и не доев пирога, и ухожу прочь. За спиной всё еще читает стихи Розмари. Через тихие, но отчётливые всхлипы.
Ложусь спать с одной радостной мыслью: утром я увижу Лайлу.
Так не может продолжаться вечно... Вечно... Слова Лайлы эхом раздаются в моей голове.
Я вновь в парке. Здесь сегодня ни души. Лишь я и мой пёс. Тайгер жалобно скулит, просится, чтобы я отпустил его, дал парню немного свободы. Я так и поступаю. Разжимаю ладонь, и Тайгер рыжим смерчем уносится прочь.
А дома Розмари... Стирает, гладит, готовит, и моет, драит, трёт... Откуда у неё столько сил на весь этот вздор? Ах да, Порядок. Но мне плевать на её порядок.
А дети? Как же Джемма и Роберт? Одумайся, Логан! Самое печальное, что сейчас я не чувствую даже то, что принадлежит им по праву.
Вторая моя ладонь крепко сжата в кулак. Там, в недрах моей убитой горем нити, едва теплится Любовь. Я слышу слабый стук её сердца, словно отголосок того чудесного, что могло быть у нас с Лайлой.
Мои милые незабудки... Лайла, цветок моей души, срезанный золотыми ножницами. Нет, нельзя срезать цветы, они должны жить и благоухать, радовать глаз, быть любимыми, любить. Нельзя.
Всё это неправильно, так не должно быть. Я до боли сжимаю нить в кулаке и кричу во всё горло, до хрипоты. Распугиваю птиц и белок, да и чёрт с ними! Мой крик поднимается выше, минуя кроны деревьев, касаясь облаков, сотрясая небеса. Грохочет гром. Заткнись, говорит он.
Вот так всегда, держись за свою нить и помалкивай.
Мои щёки мокрые, от дождя, от слёз, от отчаяния. Мокнет и нить, набухая от влаги. Теперь моя Любовь грязная и влажная, как половая тряпка.
Во что ты веришь, Логан?.. - Я всё ещё слышу её голос, хочу ответить ей, хоть это и абсурдно.
Ни во что, Лайла, я больше ни во что не верю. Даже в любовь.
Я видел, как под её ногами разверзлась пропасть, как Лайла хваталась за свою нить - имя которой Логан. Но я не успел, не смог помочь. Золотые ножницы отлично знали своё дело.
Слишком ярко светит солнце, слишком ярко для такого проливного дождя. Оно слепит глаза, хочет дотянуться до меня своими тёплыми лучами, но мне не нужно его тепла. Мне ничего не надо.
Я разжимаю ладонь. Выпускаю Любовь. Во мне осталась лишь хлипкая надежда. Что там, внизу, мы встретимся вновь. Найдём друг друга в темноте. А может, там и не темно вовсе.
Я больше ни за что не держусь. Под моими ногами бездна. Я падаю. И мне легко. И невесомо. Какой же тяжёлой ношей была моя нить.
Лечу и вижу два голубых огонька. Как маячки. Передо мной - она, Лайла. Я улыбаюсь. Она только обретает очертания. Сотканная из пепельной ночи, с венком из звёзд.
Я даже слышу её голос.
- Логан... - шепчет она. - Логан... Какой же ты романтик, какой ты необыкновенно милый... Я таких люблю... Люблю забирать их к себе.
О чём ты? - хочу спросить я, но могу лишь безмолвно лететь.
Нежно-голубые лепестки её глаз темнеют, на них ложатся сумрачные тени. Теперь они совсем чёрные. Нет! Нет! Вернитесь, незабудки мои! Лайла и сама вся в чёрном. Она повсюду.
- Я Лайла... - поёт она. - Лайла, Лайла... Я есть Ночь. Приди же в мои объятия, Логан.