Ну о чём можно было жалеть? Ведь сама знала на что, шла. Знала и делала всё, чтобы ещё глубже погрузиться в любовный омут. Она не понимала и даже не пыталась понять: как в душе зародились чувства, и как она оправдывала в себе это непреодолимое желание и мечту быть с ним. Часто спрашивала себя: "Можно любить двоих?". И ответ был: "Можно. Получается можно. По-разному, но можно..."
Рассудительность, здравый смысл, манера анализировать - всё до мелочей улетучилось. Она бредила его лицом, глазами, словами, мыслями и его страстью к ней.
Она была откровенна с Т.., поделившись своими чувствами к совершенно незнакомому человеку, но не нашла смелости говорить о желании физической близости, что испытывала к другому. Т.. всегда понимал. Это было самое ужасное, что он всегда понимал, всегда поддерживал и верил. А причин не верить у него никогда и не было. Они работали вместе с утра до вечера, и вся жизнь проходила на виду друг у друга. Ей часто делали комплименты при нём и ему это страшно нравилось. Нравилось, что она принадлежала ему. Нравилось, что они никогда не путали бизнес и дом, и это была её заслуга. Дома не говорили о работе, а с ним можно было говорить обо всём и играть в шахматы. Он всегда говорил ей:
- Мне так повезло с тобой!
А она отвечала:
- Не совсем.
И действительно так думала. А ведь он мог быть с любой женщиной. Мог иметь семью и детей. И мог не делить хлопот, которые выпали на её долю. Человек он был железной воли: в нём сочетались одновременно ранимость и жёсткость. Несмотря на всё его понимание, онa знала - всё ему не понять. Она "всё" не могла понять в данной ситуации, а следовательно объяснить не смогла бы. Так и жила последний год: письмами, надеждами, мечтаниями. Если кто-то и был ранен в этой ситуации, то это была она сама. Но не признавалась себе в этом, надеясь на какое-то чудо.
Был ранний январь. Это был один из тех неповторимых зимних дней, когда тонкий прозрачный воздух и еле заметные перистые облака отражались абсолютно во всём. Зима, несмотря на несколько очень холодных недель для этой местности, можно сказать была мягкая. Дороги сухие и чувствовалось, что время пробежит быстро и весна обязательно придёт в этом году ранняя.
Она шла медленно. И было видно по её походке, что идти ей было некуда. Аллея из канадских клёнов была широкая. Снег покрывал немногочисленные скамейки. Она приостановилась возле одной из них и присела. Ну о чём можно было жалеть? Она вспомнила одну из встреч с ним. Он уговаривал её приехать в Тулузу. Отказаться от этой возможности быть с ним целую неделю? Просто невозможно. Она вспоминала, как боялась не вовремя приехать в аэропорт, разминуться с ним, затерявшись в людской суете. Но всё случилось иначе. Она, как всегда, пунктуальная, приехала вовремя, рейс задержался. Увидев его у таможенного окна, не смогла удержаться от желания поскорее обнять его и буквально вырвала его из рук таможенного чиновника.
- Здравствуй... здравствуй.. здравствуй,- повторяла она, обнимая его за шею.
- Здравствуй, - сказал он, и его объятия были крепкими, горящими желанием.
- Такси ждёт. Я хочу слышать все твои новости!
В такси он поцеловал её. Это был долгий поцелуй. Она чувствовалa себя девчонкой рядом с ним. Он смотрел пристально, а её охватывала горячая волна желания быть с ним, касаясь пальцем по его широким бровям и губами уголков губ.
Они говорили обо всём. Eё возбуждал не только его голос, а, как ни странно, тот факт, что они слушали друг друга. Действительно слушали. И ни в чём не судили и не осуждали. Это понимание, желание быть понятыми возбуждало физическое влечение в ней до безумия. Войдя в квартиру, он схватил её в охапку. Oпять поцеловал. Он поспешно снимал c eё плеч пиджак, не отрываясь от жарких губ, дрожащими от нетерпения руками расстегивая шёлковую блузу...
- Подожди, не спеши, - она судорожно оттолкнула его.
Будто туман окутал комнату, и это была уже вовсе не комната, а её уютный дворик, её любимый Т.. Она поспешно оделась и выпорхнула, бросив ему: "Прости...".
Она вспоминала o встречe в Тулузе, сидя на краешке запорошенной снегом скамейкe. Ну, о чём можно было жалеть? Ей не было о чём жалеть.
Краешки листьев канадского клёна виднелись из под замёрзшего снега. Это была широкая красивая аллея. И по ней было приятно идти, провожая взглядом влюблённые пары. По ней идти можно было долго. Только она не зналa: куда ей теперь идти.