Аннотация: Александр Великий не был создан для мирной жизни. Вся его кипучая натура требовала действий и это вылилось в новый поход на восход солнца, где находилась таинственная страна Синь.
АЛЕКСАНДР. ПРОДОЛЖЕНИЕ ПОХОДА.
Часть четвертая.
ХРОНИКА ВОСТОКА.
На восход солнца.
Пролог:
Что собирался делать великий завоеватель после покорения западного Средиземноморья, достоверно не знает никто. Личный архив македонского царя безвозвратно канул в Лету и теперь можно только строить догадки о его сокровенных замыслах, обратившись к здравой логике и анализу поступков, совершенных великим полководцем за свою короткую, но очень бурную жизнь.
Можно предположить, что он довольствовался достигнутым успехом и к огромной радости своих соратников обратил бы свой взор к мирной жизни. Позволив им наконец-то в полной мере насладиться завоеванными благами. Однако, есть вероятность того, что повинуясь своей неуемной страсти завоевания всей Ойкумены, он вновь ринулся в поход для покорения земель, о существовании которых не знал даже его учитель и наставник Аристотель.
Единственной такой значимой целью для Александра к тому моменту были китайские царства, разбросанные между реками Янцзы и Хуанхэ. Изолированные от соседей высокими горами и жаркой пустыней, дикими кочевыми племенами, что часто нападали на приграничные земли Поднебесной с одной стороны и длинным и сложным морским путем с другой стороны, они являлся для западной цивилизации некой фата-морганой.
О существовании Китая знали от тех немногочисленных караванах, коим удавалось преодолеть безводную пустыню и, избежав встречи с мечами кочевников попасть в западный мир. Однако полученные сведения являлись многократными купеческими пересказами, которые видели то, что хотели видеть и при этом не всегда были объективными.
Сами же китайцы редко покидали пределы своей родины, и отсутствие достоверной информации о восточных царствах создавал сильно размытую картину. Одни считали их злыми колдунами обладающими тайными знаниями. Другие жадными и хитрыми людьми, обладающими несметными сокровищами. Одним все видели таинственную незнакомку в длинном плаще и маской на лице, о прелестях и достоинствах можно было только гадать.
Мог ли Александр пройти мимо подобной загадки? По мнению знаменитого историка Тойнби вряд ли. Снедаемый страстью к завоеванию, он наверняка отправился бы в поход, чтобы объединить под своим скипетром все основные центры древнего мира. Чтобы спаять их кровью и железом в одно единое, как это сделал потом с Германией Бисмарк.
Однако отправляясь в этот поход, македонский царь сильно рисковал потерять все ранее завоеванное, ибо к этому времени против него образовалась оппозиция в лице его старых товарищей, сильно уставших от непрерывных воин и походов.
Сумеет ли Александр собрать воедино всю цивилизованную Ойкумену под своим скипетром или, погнавшись за чужим добром, потеряет свое царство, неизвестно.
Итак, ранняя весна 316 года до н. э. Мараканд.
Глава I. Две соблазнительные цели.
Над цитаделью славного города Мараканда приятно веяло приятным теплым ветром. Могучие сыны Борея понемногу приносили живительное тепло с юга, подготавливая очередной приход весны в Согдиану.
В новом дворце правителя сатрапии Диофанта, выстроенного местными мастерами по желанию властителя в строгом греческом стиле, активно кипела жизнь. Правитель самой восточной сатрапии Великого царя, Покорителя Ойкумены и Потрясателя Вселенной спешно проверял работу своих слуг готовивших пир по случаю прибытия в город царя Александра Двурогого. Он привел в Мараканд свое легендарно и несокрушимое войско, чтобы выступить в поход и покорить таинственную страну, находившуюся далеко на востоке.
Следуя приказу Диофанта, слуги проворно уставляли столы различными изысканными блюдами и напитками. Музыканты старательно настраивали свои инструменты, чтобы усладить слух высокого гостя, а стройные танцовщицы разминали тела для демонстрации своего мастерства соблазнения.
Все были рады. Хозяин тем, что принимал у себя царя царей на зависть соседним сатрапиям. Гости тем, что получили возможность отдохнуть в условиях цивилизации после долгого походного перехода.
Рад был и сам Александр. Ему предстояло совершить великий поход, который по своей значимости и размаху до него не совершал никто. Даже его божественные братья Дионис и Геракл, и тем самым продемонстрировать всему миру свое превосходство над ними.
Внутренне он был готов выступить в поход немедленно, но вот его солдаты нуждались в отдыхе и царь был вынужден дать его им.
Оставшись наедине в покоях отведенных ему хозяином, сев в мягкое кресло перед высоким окном, он не любовался открывшимся ему видом, как это можно было подумать. Откинувшись на удобную спинку, залитый золотистыми лучами заходящего светила, он погрузился в думы, в сотый раз, проверяя, все ли он правильно сделал, перед отправкой в этот поход.
Вернувшись в Александрию из похода к столбам Геракла, Александр с головой ушел в мирное обустройство своей огромной империи. Выяснив, что за неудачным покушением на его жизнь стояли купцы с Родоса, он жестоко наказал своего бывшего союзника.
Нет, он не послал к его берегам свой огромный флот и своих лучших полководцев с приказом захватить остров и взять его одноименную столицу. Родосцы именно это шага ожидали от македонского владыки и заранее приготовились к встрече незваных гостей. Горожане спешно укрепляли и без того мощные стены города, готовили запасы продовольствия на случай длительной осады и были готовы сойтись с македонцами в решительной схватке, но ничего этого не произошло.
Дозорные Родоса напрасно смотрели в морские дали, ожидая появление врага у берегов острова, а быстроходные корабли курсировали вдоль побережья для перехвата царских триер с войсками. Александр ударил совсем в ином месте, блеснув талантом не воителя, а правителя. Он ударил по самому уязвимому месту для родосцев - торговли и как ударил.
Первым делом Александр предоставил находящемуся рядом с Родосом острову Делосу право свободной, беспошлинной торговли сроком на двадцать лет. В результате чего, Родос потерял статус главного торгового центра Восточного Средиземноморья, который он обрел после падения Тира.
Именно с этим городом был связан и второй шаг македонского царя, решившего восстановить разрушенный им Тир к несказанной радости финикийцев. Кроме этого по милости Александра они получили право на обустройство морского пути в Южную Индию - легендарную страну Пунт.
На средства царской казны им предстояло создать множество морских факторий вдоль побережья Красного моря и Персидского залива, для быстрого и безопасного плавания. Опытные и умелые торговцы они взяли под контроль не только морские пути в Страну Чудес, но и все караванные пути внутри Аравии, убедив местные племена, что им выгоднее торговать, чем воевать.
Третьим шагом царя направленного против Родоса было создание нового торгового союза под патронажем Александра. В сферу его влияния было отдано все Западное побережья Средиземного моря. Сицилия, Великая Греция, Италия, Массилия, Иберия и бывшие владения Карфагена объединялись в Утический союз с центром в городе Утика. Кроме готовности помочь кредитами союзу в создании новых городов и факторий в западной части Средиземноморья, Александр разрешил свободное плавание торговым кораблям по обеим сторонам столбов Геракла.
Для контроля и финансирования столь грандиозных мероприятий, царь поручил молодому секретарю своей канцелярии Аристонику, создать особую торговую палату. В неё, кроме положенных отчетов, должны были поступать все доклады о плаваниях кораблей, как в сторону запада и востока, так и севера с югом. У царя были на эти направления свои далеко идущие планы.
Кроме торговых войн, царь занялся и созидательной деятельностью, в которой, он умело сочетал как местные, так и греческие традиции.
Отдавая должную дань египтянам, новый фараон приказал начать строительство своей гробницы, чем ещё больше поднял свое божественное имя в их глазах. Теперь не было ни одного египтянина, который бы считал царя Александра пришлым чужаком, а не истинным фараоном, посланного стране большого Хапи бессмертными богами.
Вместе с этим, царь показал всем, что он остается воспитанником великого Аристотеля и приказал открыть в Александрии новую Академию, с Царской библиотекой и Мусейоном. Сделано это было не только ради прославления величия имени славного представителя дома Аргидов. С помощью Академии, Александр намеривался создать единую культурную целостность для всех подвластных ему народов.
Кроме этого, его ум давно не покидала мысль о создании новой религии, что смогла удачно соединить в себе религиозные основы Греции, Персии, Индии и Египта. Идеи фараона Эхнатона о едином божестве давно привлекали македонского царя своей новаторской свежесть и отчаянной смелостью.
Создание столь величественного сооружение он поручил греку Клеомену, оттеснив от денежной кормушки сатрапа Египта Нефтеха. Дав ему возможность в нужный для царя момент порулить сатрапией, Александр собирался постепенно отстранить египтянина от рычагов верховной власти.
Относительно самого египтянина Александр ничего не имел против. Он по-прежнему высоко ценил способности и таланты Нефтеха, нуждался в них и в ближайшие годы не собирался расставаться с ним. Просто Египет имел очень важное как политическое, так и торговое значение в империи Александра и он боялся надолго оставлять его в руках человека способного на многое.
Благодаря его деятельности Александрия бурно расширялась и строилась. За считанное время, превратившись из заштатного портового города в торговую и политическую столицу македонской державы. С каждым месяцем в ней увеличивалось количество домой и улиц, дворцов и площадей. Строились новые храмы и торговые центр, расширялись пристани, к которым причаливали все новые и новые корабли.
Город рос, бурлил, занимал все больше и большее значение и это сильно пугало Александра. Хорошо зная историю Египта, он отлично, что каким бы верным ему не был Нефтех, всегда существует угроза сепаратного мятежа.
Отдав строительство Академии в руки Клеомена, царь немедленно загрузил Нефтеха другой работой, не менее важной, но большее политически безопасной. Александр поручил Нефтеху организовать экспедицию в поисках истоков Нила.
Согласно египетским представлениям их божественная река брала начало на далеком-далеком юге, в огромной подземной пещере. Там бог реки Хапи изливал воду из двух сосудов жизни и смерти, давая этим начало Нилу.
Эта египетская легенда как нельзя лучше встраивалась в царские замыслы по расширению границ познания Ойкумены. Походом на юг он намеривался превзойти своего великого предшественника фараона Тутмоса, а также лишний раз подтвердить перед египтянами свое божественное начало, благодаря которому он мог совершить дело, непосильное для простых смертных.
Получив приказ монарха, Нефтех в тот же день занялся подготовкой похода. Десятки барж и кораблей были собраны в порту Александрии для перевозки вверх по Нилу царя, его свиту, солдат, слуг, рабов и ученых.
Стоит ли говорить, что Нефтех лучше всех ученых и советников, имел представление о тех землях, через которые следовало пройти полководцу и о тех, что ждали их впереди. Став правителем Египта он лично провел ревизию всех храмовых архивов страны, изъяв из них записи с описанием дальних походов и плаваний. Вместе с трофейными архивами из храма бога Ваала в Карфагене они представляли собой огромную библиотеку, находящуюся в пользовании одного человека.
Во время плавания по Нилу, Александр совершил только две остановки. Первая произошла в Ахетатоне, где царь царей удостоил своим вниманием развалины столицы фараона Эхнатона. Величественный город, построенный лучшими архитекторами и зодчими Египта того времени, был оставлен знатью сразу после смерти фараона реформатора.
Ступив на плиты легендарного города, Александр направился к храму бога Атона, точнее сказать к его развалинам. Нисколько не смущаясь запущенного состояния храма, он совершил в нем жертвоприношение единому богу Солнца и основателю Ахетатона, чем вызвал массу сплетен и кривотолков в своей свите.
Никто, даже Нефтех, не знал причин подобного поведения монарха, который ни с кем не делился своими мыслями о единой для всех вере. Сразу заговорили, что Александр хочет изменить своему отцу Зевсу-Амону, но дальнейшие действия царя полностью опровергли эти разговоры.
Вторую свою остановку царь сделал в Фивах, словно желая загладить перед своим божественным отцом допущенную оплошность. Здесь он отправился в Карнакский храм, где совершил жертвоприношение равноценное тому, что было совершено им в Ахетатоне.
Фиванское жречество толпами сбежалось, чтобы приветствовать приехавшего к ним монарха, но тот встретил их довольно холодно. После жертвоприношения, Александр вернулся к себе на корабль и там принял только одного правителя города с докладом о положении дел. Царь хорошо помнил тот прием, что оказал ему этот город, когда он приехал для совершения повторного обряда коронования короной Египта. У него была хорошая память на совершенное в отношении его персоны коварство, и он не был намерен забыть его.
Нефтех также не питал добрых чувств в отношении Фив и его обитателям. Поэтому он не предпринял никаких попыток, чтобы смягчить сердце своего повелителя умными разговорами, как это он неоднократно с успехом делал прежде.
На следующий день Александр посетил храмы Сети, Тутмоса и полуразрушенные землетрясением колоссы Мемнона, которые по утрам издавали звуки. По рассказам очевидцев иногда была слышна речь, которую они толковали как предсказание бога. Царя это очень заинтересовало но, к сожалению, для Александра и самого Мемнона ничего не произошло. Раздосадованный повелитель покинул храмовый комплекс, а затем и сами Фивы. За два дня стоянки в этом городе, корабли пополнили запас воды и провианта, заменили заболевших гребцов и на время царских визитов, команда получила увольнительную на берег.
Когда царский караван миновал первые пороги Нила, его вскоре окружило множество легких лодок, специально высланных правителем Нубии Гупта, для встречи монарха. Подобно рыбе лоцману, что вьются вокруг акулы, они сопровождали корабли Александра до самой Напаты, где его ждала торжественная встреча.
Как только высокий гость ступил на берег, был подан открытый паланкин, в котором он прибыл на главную площадь города. Там уже был сооружен высокий помост с царским троном на вершине, а у его подножия стоял правитель Напаты.
Едва только царь занял свое законное место, как по знаку Гупты мимо помоста длинной колонной потекли чернокожие подданные Александра. Все они несли в больших корзинах свои дары великому монарху, которые складывались у помоста многочисленными кучками.
В основном это были страусиные яйца, красиво инкрустированные золотом и полудрагоценными камнями, шкуры различных животных, всевозможные поделки из различных пород дорогого дерева, а также изделия местных мастеров.
Особенно ему понравилась большая нубийская корна сделанная из золота, железа и красного дерева. Её Гупта специально приказал изготовить перед приездом царя и умельцы Напаты не подвели. Сотворенное ими чудо прочно приковало к себе взгляд Александра. Он не сводил с неё глаз, пока правитель Напаты сначала поднес её к трону, а затем и возложил корону на голову монарха.
Рачительный хозяин был готов еще много дней не отпускать великого гостя из своей столицы, но Александр ограничился только двумя днями отдыха. Вновь пополнив запасы провизии и свежей воды, экспедиция продолжила свое плавание вверх по Нилу и вскоре, достигла второй столицы Нубии города Мероэ.
При его покорении Гупта очень жестоко обошелся со всеми, кто только посмел оказать ему сопротивление и следы этого противостояния были хорошо видны. Что впрочем, нисколько не помешало Александру ознакомиться с городом.
Царь с большим интересом осмотрел местные пирамиды, строители которых откровенно копировали своих северных соседей, однако на собственный манер. Менее широкие в основании и более высокие, чем их оригинал, нубийские пирамиды служили местом захоронения царей и владык Нубии, и Гупте стоило огромного труда удержать своих солдат от их разграбления во время взятия города.
Проявив жестокость при захвате Мероэ, получивший над ним власть грек Никанор умело поменял гнев на милость, оказывая поддержку всякому, кто признавал над собой власть македонского царя. Благодаря этому, наместник смог быстро найти общий язык с нубийцами. Видя радостные лица приветствовавших его людей, их общий вид, Александр выказал свое удовлетворение правлением ставленника Гупты и двинулся дальше.
Едва караван покинул пределы Нубии, как между географами, моментально разгорелся вполне ожидаемый спор о том, что должно ждать их в конце путешествия. Одни утверждали, что Нил вытекает из огромного озера, что находится в самом сердце таинственного континента, другие, и среди них был Нефтех, считали, что Нил вытекает из горной пещеры. На это, по их мнению, указывало огромное количество песка и красной глины, которое приносила река в Египет во время своего очередного разлива.
Пока умные люди выясняли чье предположение верней, царский караван медленно, но верно продвигался по реке до тех пор, пока не наткнулся на неожиданный сюрприз. Суть его заключалась в том, что вопреки ожиданиям спорщиков, река неожиданно разделилась на два самостоятельных русла и разошлась в диаметрально противоположные стороны.
Совершенное открытие только подлило масло в огонь, и утихшие было споры между географами, разгорелись вновь, но Александру они уже были не интересны. Быстро сориентировавшись, царь приказал ученым замолчать, а сам принялся отдавать приказы.
Сначала, полководец высадил на берег рабочих и солдат, приказав начать строительство новой Александрии на месте сияния двух водных потоков. Затем он создал два отряда разведчиков, которым была поставлена задача, отправиться по руслам вновь открытых рек, и по возможности дойти до их истоков.
Во главе отрядов он поставил Флегия и Тисандра. Опытные воины, они были хорошо известны царю как смелые и амбициозные люди. На этой слабости человеческой души Александр и сыграл, объявив, что первый из них кто привезет ему воду из истока Нила, получит золотой венок.
Сам же царь остался ждать их возвращения, справедливо полагая, что Александрия Нубийская будет нуждаться в защите от местных обитателей. Предчувствия не обманули великого полководца. Подарив пришельцам одну неделю спокойной жизни, чернокожие аборигены стали тревожить незваных пришельцев внезапными нападениями.
Воины Александра были полностью готовы к подобным действиям. Караульные зорко следили за темным недружелюбным лесом окружавший городок и каждый раз македонцы отбивали нападения противника, нанося ему тяжелые потери.
Посчитав, что все их неудачи связаны с отсутствием численного превосходства, местный царек собрал под свои знамена все мужское население со всей округи способное держать в руках оружие. Устроив смотр и убедившись в многочисленности своего воинства, он смело выступил в поход на белокожих пришельцев, чтобы раз и навсегда покончить с ними.
Мудро отказавшись воевать с противником в чащобе леса, Александр заставил противника выйти на открытое место, где познакомил его с превосходством фаланги над неорганизованной толпой. Ощетинившись подобно дикобразу, фаланга встретила противника грозной стеной щитов и копий и принялась громить его ряды, при поддержке лучников и пельтеков.
Находившийся в тылу своего войска царек никак не мог понять, почему его свирепые воины никак не могут свалить и растоптать своими дубинами и копьями столь малочисленного врага. Гневно потрясая тяжелой дубиной вырезанной из черного дерева усеянной острыми шипами, он собрался показать своим воинам, как надо сражаться.
Его появление в передних рядах вызвало радостные крики у негров. С удвоенной силой они стали атаковать ряды воинов Александра, но царьку так и не удалось блеснуть своей силой и боевым умением. Не успел он приблизиться к фаланге, как его поразил метательный снаряд, выпущенный с одного из царских кораблей.
Огромный деревянный кол, заостренный и обожженный на огне, он с легкость прошел насквозь грудную клетку царька и поразил идущего вслед за ним жреца. В его обязанности входило чтение молитв и потрясание всевозможными амулетами, что должны были уберечь владыку от дурного сглаза и вражеского оружия.
Одномоментная гибель двух самых главных людей племени потрясло и напугало негров. В мгновения ока их натиск на ряды гоплитов ослаб и те, пользуясь замешательством врага, сами перешли в наступление. Тесня негров своими щитами, они принялись разить врагов своими острыми мечами, безжалостно опустошая их нестройные ряды. Появление в руках солдат Александра неизвестного им оружия вызвало панический ужас в рядах противника и, не выдержав натиска гоплитов, африканцы бежали
Груды темных тел, которыми были усеяны подступы к Александрии Эсхаты (Дальней), надолго обеспечив пропитание местным аллигаторам. После столь сокрушительного разгрома противника, самим собой напрашивался поход вглубь лесов и уничтожения его деревень, но царь не стал этого делать. Впервые за многие годы войны, в борьбе с врагом Александр ограничился только одной обороной.
Не успели победители отпраздновать свою победу, как в Александрию вернулся отряд Флегия, по жребию получивший для исследования восточное русло реки. Двигаясь строго на юго-восток, отряд достиг большого озера, за которым начиналось предгорье. Именно откуда вытекал мощный поток мутной воды, чье течение было столь быстрым и неудержимым, что отряд не смог продвинуться по воде дальше, несмотря на все свои усилия.
Попытка Флегия провести пешую разведку и доставить царю, сосуд с водой истока Нила, ни к чему не привела. Местные племена отнесли к царским разведчикам очень враждебно. Не проходило дня, чтобы отряд не вступал с ними в стычки. Кроме этого почти весь отряд, включая самого командира, болели. Все это делало дальнейшее пребывание разведчиков в джунглях бессмысленным и Флегий, приказал плыть обратно.
Александр милостиво отнесся к вернувшимся ни с чем разведчикам. Вопреки всем ожиданиям их командир получил золотой венок, каждый из воинов по таланту золота и все они были отправлены в Мероэ к стратегу Никанору.
Никто из изумленных людей не знал, что этой царской щедростью они были обязаны в первую очередь Нефтеху. Не желая прозябать вдали от Александрии, правитель Египта составил маленький заговор, в который вовлек ученых географов, благо у него было чем заставить их войти в него.
Чуть ли не наследующий день после отплытия Флегия, позабыв про прежние стычки, географы дружной толпой явились на корабль Александра и сообщили ему интересную вещь. Оказалось, что исток Нила находится как раз в том месте, где они сейчас находятся.
- В мире есть несколько больших рек, которые берут свое начало от места слияния двух других рек. Привычный для всех нас Нил берет начало от слияния двух разных рек истоки, которых искать бессмысленно, ибо они в свою очередь могут распадаться и распадаться, не имея главного русла - торжественно объяснил государю грек Агасфен, чье мнение Александр всегда уважал.
- Верно, - обрадовался царь. - Нечто подобное мне говорили индусские жрецы в Магадхе, когда описывали мне устройство Ганга и его притока Брахмапутры. Значит, подлинный Нил начинается здесь?
- Здесь, здесь владыка - закивали головами географы. На радостях от свершенного открытия Александр щедро наградил ученых деньгами и приказал на месте слияния двух псевдо Нилов воздвигнуть жертвенник Зевсу и памятную стелу, подобно тем, что были установлены им в свое время в дельте Ганга и у Геракловых столбов.
Свершись это открытие сразу по прибытию экспедиции к месту слияния и все уже были бы дома, но теперь это не меняло положения дел. Упрямо не слушая совета Нефтеха оставить в крепости гарнизон с приказом дождаться возвращения Тисандра, а самим плыть домой, царь продолжал оставаться на месте, желая из первых рук узнать результаты проведенной разведки.
В ожидании возвращения Тисандра прошло более двух месяцев, но от разведчиков не было никаких вестей. Раздосадованный царь решил лично отправиться на их поиски, несмотря на бурные возражения свиты.
- Если я брошу своих солдат на произвол судьбы, то, как я буду смотреть в глаза остальным, когда мне понадобиться их помощь - величаво спрашивал монарх свою свиту, но стоявший по его правую руку Нефтех хорошо понимал, что Александром двигало банальное упрямство, а не забота о судьбах людей.
Оставив вместо себя в Дальней Александрии Аристоника, царь двинулся на юго-запад. С каждым днем движением на юг, становилось все жарче и душнее, от чего сильно страдали солдаты северяне, не привыкшие к подобному климату. Вместе с этим, среди гребцов царского каравана увеличилось число заболевших, но Александр неумолимо требовал продолжения плавания. Когда страдания людей достигли своего максимума, река, как и предсказывали географы, вновь разделилась на два рукава уходящих в разные направления.
Сопровождавший Александра Нефтех, вновь посоветовал царю вернуться и тот вновь ответил категорическим отказом. Единственное, на что он согласился - это сделать остановку, чтобы дать измученным людям отдых и осмотреться.
Вытащив на песчаный берег корабли, солдаты принялись вырубать близко расположенные к воде деревья, чтобы чернокожие обитатели леса не смогли внезапно напасть на пришельцев. Увидев людей с необычным цветом кожи, негры сначала выказали им свое полное почтение, но длительное общение македонцев с другими народами мира научили их не доверять льстивым словам и всегда быть начеку.
Больше всего Александра интересовало, куда могли отправиться разведчики на юг или на запад. После недолгого раздумья, Нефтех высказал предположение, что Тисандр направил свои корабли на запад. Русло уходящей в этом направлении реки было наиболее подходящим для дальнейшего плавания, тогда как воды южного потока откровенно напоминали болото
В отдыхе, лечение и подготовке к продолжению плавания ушло ещё две недели. Александр уже был готов отдать приказ плыть дальше, как их стоянка подверглась нападению местных аборигенов.
Решив, что белых пришельцев мало для защиты их многочисленных блестящих сокровищ, негры решили перебить незваных гостей, напав на них рано утром.
Все было сделано правильно. Рано утром многие из часовых клевали носом, но их разбудили сторожевые псы, почуявшие приближение врага. Обычай иметь в лагере специально обученных псов, царь позаимствовал у римлян, о чем потом много раз говорил с большим уважением.
Своим громким лаем, они не только разбудили караульных, но подняли на ноги весь лагерь. И вот тут, чернокожие узнали почем фунт лиха. Прежде чем они успели скрестить свое оружие с мечами македонцев, на них обрушился град стрел и дротиков. Стоявшие за спиной гоплитов стрелки метали и метали свое смертоносное оружие, пока те не обратились в бегство.
Неизвестно, повторили бы местные племена напасть на царский караван или нет, но через день появились долгожданные корабли Тисандра. Радости от встречи не было предела. Измученные люди обнимались, целовались, кричали от переполнявших их эмоций.
Были рады все, кроме начальника отряда, так как он не смог дойти до истоков Нила. Соблазнившись крупным руслом, он вскоре понял свою ошибку, ибо с каждым новым днем, пройденным на запад, река разбегалась на новые и новые притоки, и при этом предательски мелела.
Вскоре плыть дальше было невозможно и Тисандр, был вынужден остановиться, но уязвленная гордость не позволяла ему возвращаться с пустыми руками. Он на свой страх и риск решил продолжить поход пешим путем, благо местные племена были настроены к македонцам благожелательно.
Оставив у кораблей охрану и взяв у туземцев проводников, он пересек гористую равнину и обнаружил истоки новой многоводной реки. По словам проводников, она впадала в большое озеро, на берегу которого располагалась одна из столиц великого царства Ганы.
Как уверяли словоохотливые аборигены, она славилась обилием золота, которого в этом царстве было так много, что простые жители, изготавливали из него ошейники для своих домашних собак. Во главе этого государства стоял великий владыка Гохамба, имевший в своем подчинении огромную армию, наводившую ужас на соседей царства Ганы.
Кроме этого Тисандр узнал о существовании могучей реки, что пересекает владения Гохамбы с запада на восток, щедро даруя жизнь и пропитание всем людям царства. Дойдя до второй столицы царства Ганы, она совершает резкий поворот уходит на юг, где впадает в великий соленый дом.
Рассказ Тисандра потряс Александра и всю его свиту. Никто не подозревал о возможности существования такого огромного и могучего царства в этом богами забытом месте. Если бы не плачевное состояние своих людей царь, несомненно, отправился бы в страну золота, как моментально окрестили ее македонцы. Александр пылал от нетерпения увидеть Гану своими глазами, но прыгнуть выше пояса не мог даже сам сын Зевса и, скрипя сердцем, правитель отдал приказ поворачивать назад.
Едва достигнув берегов Нубии, он буквально засыпал Гупту своими наставлениями и приказами каждый из которых должен быть исполнен немедленно и безотлагательно. Самому южному сатрапу предстояло отправить в Дальнюю Александрию сильный гарнизон способный отбить у местных племен желание нападать на царскую крепость. О завоевании прилегающих к Александрии земель не шла, но такая возможность в связи с открытием царства Ганы не исключалась.
Вместе с этим, Гупте предстояло организовать новую разведывательную экспедицию, в задачи которой входило проведение разведки в страну царя Гохамба. При этом царь настойчиво рекомендовал избегать открытых военных столкновений с воинами Ганы.
Хорошо знавший нрав Александра, Нефтех не сомневался, что в скором времени царь царей начнет приготовления к походу на далекий юг, но этого не случилось.
Когда овеянный громкой славой открытия новых земель, монарх прибыл в Александрию, то там его ждал ошеломляющий подарок от согдийского правителя Диофанта.
Среди царских приближенных сатрап Диофант считался откровенным неудачником, получившим в управление самую дальнюю и бедную из азиатских провинций царя. Что хорошее можно извлечь от обладания безжизненными степями и пустынями, занимавшими основную часть земель этой сатрапии? Только поборы с местных купцов и постоянные хлопоты с дикими кочевыми племенами, обитавшими в бескрайних степях по-соседству.
Так считали многие, но только не сам Диофант. Прибыв в Мараканд, он первым делом отправил посольство в Хорезм, бывшее вассальное персам государство, находящееся при впадении реки Окс в Оксианское озеро. Во время борьбы Александра со Спитаменом, правитель Хорезма Фарасаман принял сторону македонского царя, признал себя его вассалом, а также предложил совместный поход в страну албанцев и колхов.
Тогда Александр отказался от этого предложения. Теперь же настала пора подкрепить слова вассальной верности делом, и царь царей хотел получить от правителя Хорезма воинов. Диофант лично отправился на переговоры к Фарасману и сумел договориться о численности и разновидности хорезмийского отряда поступающего в распоряжение македонского царя.
При общении с Фарасманом, Диофант говорил как равный с равным и делал ставку не на военную силу своего царя, а на выгоды от торговли, являвшейся главным источником доходов Хорезма.
Вместе с известием о благополучных переговорах с дальним вассалом, хитрый Диофант прибавил описание земель Хорезма, устья реки Окс и южного побережья Оксианского озера, чем очень обрадовал царя. Александр всегда хотел знать, как далеко простирается Ойкумена. Ради этого отправил специальную экспедицию во главе с навархом Патроклом в Гирканское море, который пришел к выводу, что море соединяется с Оксианским озером и вместе являются огромным океанским заливом.
Другим удачным делом было налаживание дружественных отношений с саками тиграхаудами, что занимали земли от Александрии Дальней до устья Яксарта, также впадавшего в Оксианское озеро. Действуя больше уговорами, чем силой, Диофант сумел навести относительный мир и порядок на границах македонской державы, за что получил новую благодарность от своего государя.
Обрадованный успехом, сатрап на свой страх и риск занялся изучением кочевых племен, которые часто тревожили стойбища массагетов своими набегами с северо-востока. В греческой квалификации звались они аримаспами, были узкоглазыми, жестокими и беспощадными к чужакам соседям.
Получив от Диофанта клятвенное заверение, что ни один македонский солдат не ступит на землю массагетов, тиграхауды выступили в поход против зловредных соседей. Удар их объединенного войска нанес сокрушительное поражение аримаспам. Понеся огромные людские потери в битве с массагетами, они откочевали далеко на север и в предгорных степях, наступил мир.
Как следствие этого похода появилось регулярное торговое сообщение со страной Синь. С таинственного востока потянулись караваны с дивной посудой и одеждой, которая стояла баснословных денег.
Желавший угодить царю в расширении его познаний в географии, Диофант проявил тепло и радушие в отношении купцов. Пригласив их во дворец, он засыпал их вопросами, на которые получил очень скудные ответы. Торговцы были обыкновенными перекупщиками, решившими на свой страх и риск пересечь огромную пустыню разделявшую страну Синь и державу Александра.
Неудача не заставила Диофанта опустить руки. Напротив он создал торговцам максимально комфортные услуги в надежде на то, что рано или поздно по проторенному пути прибудет больше сведущий в географии человек и не ошибся. С четвертым караваном в Мараканд прибыл выходец из страны Синь, да ещё какой.
Диофант определил его статус как странствующий философ и немедленно отправил дорогого восточного гостя в Александрию, к царю.
Выходец из страны Синь покорил Александра. В нем было все иное, все отличительное, от того с чем прежде сталкивался в своей жизни царь царей. И дело тут было не в разрезе глаз и цвете кожи пришельца. Иным было то, как он говорил, как двигался, как держался перед грозным владыкой, что одним кивком головы мог прервать его бренную жизнь.
Говорил он неторопливо и степенно, словно взвешивая каждое произнесенное слово. Глаза его во время разговора светились зоркостью, умом и проницательностью, тогда как лицо было полностью невозмутимым. Держался он не высокомерно, но с таким достоинством, которого Александр не видел даже у индийских философов, всегда четко соблюдавших кастовую принадлежность во время разговора.
Также царя поразили дары, которые странствующий философ преподнес ему. Маленькая чашка, сделанная умельцами страны Синь, тонко звенела от одного щелчка пальцем и при этом была удивительно тонка и легка. Дивным был и материал, из которого была сделана чашка, заворожив царя своей неповторимой белизной внутри и золотистым рисунком снаружи.
Однако больше всего Александра поразили рассказы гостя о стране Синь или Срединной стране, как называли её сами жители. Находилась она в двадцати тысячи стадиев к востоку от Мараканда, отделенная горами, степями, пустынями и лесами. В ней имелись города и дворцы, храмы из железа и бронзы, каналы и пруды, созданные руками простых людей. Ученые страны создали точный календарь, рассчитали высокие мосты, переброшенные через широкие реки и горные пропасти. Создали свою карту неба, разработали способ создания дивного материала и тонких чашек, открыли секрет доведения до зеркального блеска листа металла, и это малая часть их открытий и достижений.
Гость говорил обстоятельно и неторопливо и чем больше он говорил, тем больше он захватывал внимание царя, проникал в потаенные уголки его души, неудержимо распаляя её опасным соблазном. Ранее это был соблазны достижения края Ойкумены. Потом соблазн покорения всех её известных частей, а теперь перед царем возник соблазн покорения неизведанного.
Так возникли две высокие цели для нового похода македонского царя: полное золота царство Гана и страна Синь, с её знаниями и достижениями. Обе были достойны для того, чтобы потрясатель Вселенной двинул на их завоевание свою победоносную армию, но царь не торопился. Он уже не был тем молодым воителем, что полностью поверил рассуждениям Аристотеля об ограниченности пространства Ойкумены и без оглядки выступил в поход к её краю. Теперь царь намеривался все точно взвесить, оценить и только после этого принять окончательное решение. И помочь ему в этом деле был должен Нефтех.
Именно ему Александр приказал определить предположительный маршрут похода царского войска в Гану и Синь, используя для этого все имеющиеся в его распоряжении тайные сведения.
Царь милостиво не назначил срок исполнения своего приказа, но это не мешало ему каждую неделю спрашивать Нефтеха о том, как продвигаются его дела. Стоит ли говорить, что поручение царя было архи трудным и опасным, но бывший жрец храма бога Тота смог уложиться в четыре недели.
Его труд был подвергнут строгому и придирчивому экзамену, со стороны Александра и четырех стратегов: Птоломея и Лисимаха, Неарха и Эвмена. Все они входили в ближний круг царя, но привычного единения среди них не было. Если Неарх и Эвмен по-прежнему были идти за царем на край света, то Птоломей и Лисимах являлись ярыми сторонниками прекращения завоевательных походов.
Первым начали обсуждать план похода в царство Гану. На этом особенно настаивал Птоломей. Стратег видел в "золотом царстве" достойный приз перед переходом к мирной жизни. Несметные сокровища Гохамбы манили македонца, но Нефтех быстро опустил его с небес на землю.
- Не стоит строить излишних иллюзий в отношении царства Ганы. Наша экспедиция к истокам Нила позволила нам только услышать о его существовании, но никак не увидеть. Очень может быть, что никакого царства нет, а есть только одни рассказы чернокожих туземцев.
- Как это нет!? - негодующе возмутился Птоломей. - Тисандр очень подробно перечисли нам богатства царя Ганы, о которых ему рассказал не один человек. Я специально уточнял у него этот факт и у меня его сообщение не вызывает никакого сомнения.
- Действительно, отчет Тисандра очень точен и правдив - поддержал Птоломея Лисимах, который тоже был не прочь прибрать к рукам царство, где все сделано из золота.
- Особенно рассказ о золотых собачьих ошейниках - скептически уточнил Нефтех, точно попав в истинные побуждения стратега.
- Да и ошейники! - с вызовом молвил Лисимах. - К чему ты клонишь, египтянин? Чтобы мы позабыли о существования царства Ганы и её богатства достались кому-то другому!?
Стратег метнул в Нефтеха гневный взгляд, требуя немедленного ответа. Лисимах не любил излишне умного египтянина и всегда стремился показать его место среди царских друзей.
- К тому, что о существовании золотого царства Гана нет ни единого прямого упоминания как в египетских архивах, так и в архивах пунийцев. Его как будто нет, хотя по своим богатствам оно не должно уступать богатствам Персии, Индии, Аравии и Карфагена вместе взятым.
- Ну и что из этого?! Твои пунийцы и египтяне плавали по морям, а царство Ганы далеко на юге за Ливийской пустыней. Туда их корабли наверняка не могли дойти - ехидно бросил Лисимах и Птоломей поддержал его. - Разве только если бы они могли двигаться по песку.
Единокровный брат царя также не питал особой симпатии к Нефтеху, искренне считая, что такой важной провинцией как Египет должен управлять чистокровный македонец, а не худородная выскочка.
- Любое, пусть даже самое богатое царство, должно торговать, посылать посольство, заключать союзы и отстаивать свои интересы силой оружия. Так было, есть и так будет. Аравия тоже находилась за песками пустыни, однако мы узнали об её существовании благодаря торговле. А о царстве Гана мы знаем только с пересказов проводников и только. Как будто оно существует само по себе, скрытое от остальных каким-то непроницаемым занавесом.
Птоломей решительно вскинул голову, чтобы в пух и прах разнести аргументы Нефтеха, но царь властно поднял руку и стратег покорно застыл.
- Ты сказал в архивах нет прямых упоминаний о существовании Ганы, а непрямые упоминания, есть? - чуткое ухо Александра моментально уловило скрытый нюанс в словах Нефтеха. За годы знакомства с бритоголовым жрецом он хорошо изучил его манеру речи и не ошибся.
- В архиве семьи Магонов, я нашел несколько торговых отчетов об экспедициях на далекий юг от столбов Геракла. Торговые корабли пунов несколько раз совершали плавание в том направлении, и каждый раз привозили богатый груз, состоявший из золотых самородков и песка, слоновой кости и даже алмазов.
- Золотых самородков и алмазов! - изумленно воскликнул Птоломей. - И ты еще сомневаешься в существовании царства Гана!??
- Люди Магонов производившие обмен самородков и алмазов на свои товары, ничего не упоминали о существовании у местных туземцев государств. Вся власть на побережье принадлежит племенным вождям, живущим в небольших поселениях. Ничего о городе и правящем в нем царе в отчетах нет.
- И все равно царство Ганы есть! - решительно заявил Птоломей. - Даже если это простая красивая легенда - она не могла возникнуть на пустом месте. Очень может быть, что племена, которые обнаружили пунийцы, живут на окраине царства Гана.
- Очень может быть, - с легкостью согласился с ним Нефтех. - И чтобы отделить зерна истины от плевел невежественных слухов, нужно послать на юг большую морскую экспедицию. Она уж точно скажет, есть царство Гана или его нет.
Египтянин замолк, выразительно посмотрев в сторону Неарха. Наварх хотел высказать свое мнение, но Александр опередил его.
- Слова о морской экспедиции ты снял у меня с языка, Нефтех. Мы давно хотели вычистить все гнезда пунов на побережье, и теперь сами богини Мойры приказывают нам сделать это. И никто лучше тебя Неарх не сможет это сделать, друг.
- Тем более, что кроме царства Ганы, на побережье юга есть не менее интересная цель для твоих кораблей царь - страна Офир. И согласно храмовым летописям, она также богата золотом, как и Гана.
- Офир? - переспросил Александр. - Расскажи мне о ней.
- В архиве храма Птаха, я нашел описание плавания кораблей отправленных по приказу фараона Джефры на юг за Великую Дугу. Пройдя Красное море с его жарой и Дугу со штормами и бурями, они открыли богатые земли, двигаясь вдоль побережья. В них моряки обнаружили в изобилии слоновью кость, диковинных животных и растений. Выполняя волю фараона, несмотря на потерю от штормов двух кораблей мореходы двинулись дальше и спустя некоторое время достигли дельты большой реки. Там также жили чернокожие люди и, завязав с ними торговлю, корабельщики в обмен на ножи и яркие ткани, получили золотые самородки, которым туземцы не придавали большой ценности. Из расспросов, египтяне узнали, что выше по течению есть горы. В них приплывшие ранее белые люди добывали золото, называя это место - Офиром.
Они стали отправлять самородки морем, но из-за местного климата среди них начался сильный мор. Спасаясь от напасти, белые пришельцы уплыли из Офира и больше никогда не появлялись. Вместо них на прииск пришли негры, которые сами стали выкапывать золото пускать его на свои нужды. Обрадованные столь важным открытием египтяне отправились с радостными вестями домой, но Джефра к их возвращению умер, а новый фараон не пожелал продолжить дело своего приемника.
- И ты считаешь, что мои корабли, отправившись к югу от Столбов Геракла, смогут дойти до Офира?! - воскликнул Александр потрясенный рассказом Нефтеха.
- Финикийцы по приказу фараона Нехо за три года проплыли от Дуги до Столбов. Чем они лучше твоего наварха и его кораблей? - вопросом на вопрос ответил Нефтех.
- У тех финикийцев наверняка были хорошие лоции с картами, и они точно знали куда плывут? - Неарх откровенно не хотел пускаться в опасное плавание, но царь поспешил развеять его опасения.
- У тебя будут лучшие карты и лоции мой друг. Не так ли, Нефтех? - Александр требовательно поднял брови.
- Можешь не сомневаться, государь. Я лично займусь этим делом - заверил египтянин монарха.
- Отлично. С пунийцами и их золотом разобрались, а вот с царством Ганы, что находится на берегу озера, пусть разберется Гупта. Ему будет сподручнее это сделать - подвел итог разговора Александр, но египтянин с ним не согласился.
- Путь в Гану через Нубию слишком долог и труден, государь. По моему разумению к озеру есть другой путь, через Ливийскую пустыню.
- Не узнаю тебя Нефтех. Не ты ли был против перехода моих солдат через пески Гедросии и Аравии, говоря, что это смертельно опасно и теперь, предлагаешь отправить их в поход через пустыню. В чем дело, объясни? - потребовал от Нефтеха царь.
- Говоря о пустынях, ты слегка лукавишь, государь. Да, я был против похода по пескам Гедросии и Аравии, ибо видел в них смертельную ловушку для твоих воинов, но я смело шел через пустыню к оазису Амона и в страну гангаритов, твердо зная, что они проходимы.
- Откуда тебе известно, что ливийские пески проходимы для человека? Тоже из храмовых папирусов? - насмешливо спросил Птоломей.
- Совершенно верно, стратег. Пунийский дом Ганнонов вел активную торговлю с кочевниками, живущими к югу от Нумедии. Его торговые караваны смогли проникнуть глубоко в пустыню и достигли гор. Они тянулись высокой грядой через все пески с запада на восток, и по обе стороны была жизнь. По словам живших возле гор туземцев, за пустыней находилась широкая и длинная река с порогами и крокодилами, а также большое озеро. Обрадованные пунийцы стали готовить экспедицию, чтобы достичь реки, но она не состоялась. При подсчете расходов, главы дома посчитали, что ожидаемая выгода от неё не сможет быстро покрыть затраты на предполагаемую экспедицию и она была отложена до лучших времен.
- Значит, большое озеро на юге все же существует? - вступил в разговор Эвмен.
- Скорее всего, да, существует, но совсем не факт, что это, то самое озеро рядом с которым находится царство Гохамбы.
- Александр, позволь мне выяснить то это озеро или нет! - горячо попросил царя Лисимах. - Наше царство, конечно, сможет сделать то, что не смогли сделать эти скряги Ганноны.
- Есть ли карты тех мест, куда ты так упорно толкаешь нас направиться?
- Карт нет, государь, но есть хорошие кроки, по которым можно быстро и безопасно добраться до гор. Им более десяти лет, но вряд ли, что-то там кардинально изменилось.
- Думаю, ты прав - сказал Александр, вспомнив как, возвращаясь от Столбов Геракла, он посетил Нумедию, чьи земли были полны зелени и напоминали цветущие степи, а не песчаную пустыню.
- С их помощью можно без труда добраться до гор, а дальше идти при помощи проводников.
- Я найду проводников, государь, если ты доверишь это дело мне - заверил Александра Лисимах и тот не смог ему отказать.
- Хорошо, будь, по-твоему. Собирай войско для похода, друг. Моя казна выдержит траты для поиска царства Гохамбы - царь положил руку на плечо Лисимаха и тот радостно склонил голову от возможности первым поживиться золотом Ганы.
- Но я не желаю, чтобы Гупта прохлаждался в тени своего дворца в Мероэ. Пусть пошлет на поиски царства Ганы своих людей. Если все верно, то его люди обязательно должны будут встретиться с войском Лисимаха.
- Если это одно, и тоже озеро - немедленно уточнил Нефтех.
- Конечно, если это, одно, и тоже озеро - согласился с ним Александр. - Ну с царством Ганы покончено, поговорим о синах. Если верить сведениям, добытым Патроклом, то попасть в их страну можно по Восточному океану двигаясь вдоль побережья.
Царь и стратеги с интересом посмотрели на египтянина, ожидая, что тот сообщит о стране Синов что-то новое как и по Гане, но их ждало жестокое разочарование.
- У меня нет никаких достоверных сведений о стране Синь, а рассказывать сказки и легенды мне не позволяет доверие, которое выразил государь, пригласив сюда.
От этих слов, на лицах слушателей появились гримасы разочарования, но только не у Александра. Тот хорошо знал своего бритоголового советника.
- Хорошо, но мысли по этому поводу у тебя наверняка есть. Говори - потребовал царь.
- От тебя ничего нельзя скрыть, государь. Мысли у меня есть, но они тебе не понравятся - честно предупредил Нефтех.
- Излагай, а я сам решу, нравятся мне твои мысли или нет - отрезал Александр и египтянин стал покорно излагать.
- Я совершенно не уверен, что Оксианское озеро соединяется Гирканским морем, и оба они являются частью Восточного океана, как утверждает наварх Патрокл. Сведения, полученные мною в многочисленных беседах со скифами, заставляют сомневаться в этом. Можно послать новую экспедицию в Гирканское море и Оксианское озеро, но боюсь, они не откроет морской путь в земли синов, как ты того ожидаешь.
- Значит, остается сухопутный путь, по которому пришел наш желтолицый гость.
- Но он очень сложен и опасен. Караван с гостем прошел к нам через пески пустыни больше частью благодаря счастливому случаю. Мы знаем о нем только в общих чертах со слов гостя. Нельзя вести солдат в поход, имея столь расплывчатые ориентиры. Благодаря крокам пунов я твердо уверен в успехе похода стратега Лисимаха, но я не поставлю и медной лепты на жизнь того, кто решиться отправиться в поход на восход солнца.
Нефтех говорил твердо, уверенно и каждый из стратегов был полностью согласен с его словами. Так убедительно и доходчиво излагал свои мысли египтянин. Все они верили в опасность этого восточного похода. Все, кроме царя.
С непроницаемым лицом он выслушал доводы египтянина, ни разу не перебив его. Александр дал ему возможность выговориться до конца, а затем покровительственно улыбнулся. Наконец-то ему выпал случай доказать своему умному советнику его неправоту.
- А я бы поставил золотой статер и выиграл бы - торжественно произнес Александр и хитро обвел глазами стратегов.
- Выиграл бы? - переспросил египтянин. - Тогда поведай нам секрет, с помощью которого ты выиграл бы в столь неравноценном споре.
- Охотно. Ты грамотно и верно рассуждаешь Нефтех, но ты не стратег. У тебя есть к этому определенные задатки, но ты не стратег - с сожалением молвил царь. - А вот Диофант - настоящий стратег. Как только караван с востока пришел в Мараканд, он немедленно отправил несколько групп для разведки пути, и судьба улыбнулась ему, а заодно и всем нам. У нас есть кроки караванного пути через пустыню. Почитай нам вслух его донесение.
Монарх величаво бросил на стол свиток папируса и развернувший его Нефтех, погрузился в чтение, тщательно выговаривая каждое слово.
Согдийский сатрап сообщал Александру о своих действиях по поиску пути на восток. Двигаясь на восток вдоль горных массивов, разведчики Диофанта увидели степи, обильно покрытой травами пригодных для лошадей и множестве горных ручьев с чистой прозрачной водой. Затем, путь им преградила полноводная река несущая свои спокойные воды в большое озеро на берегу, которого было разбито стойбище одного из степных племен.
На расспросы о дороге на восток, кочевники указали македонцам неширокий проход в горах, через который и прошел караван, привезший царского гостя. Ободренные тем, что идут по верному следу, разведчики смело двинулись дальше, благо многие из них хорошо знали горы и неплохо ориентировались в них. Идя по следу купеческого каравана, они без особых трудностей миновали горный щит, и вышли к пустыне.
Огромные массы желтого песка в виде множества дюн и холмов преградила дорогу разведчикам Диофанта, не рискнувших идти дальше без большого запаса воды. Нестерпимый зной песков раскинувшихся до самого горизонта, вызывал у северян интуитивный страх смерти. Так бы и закончилась разведка неведомых земель, но бессмертные богини судьбы Мойры благоволили Александру.
Оставшись ночевать у кромки песков, наутро конники заметили купеческий караван, выдвигавшийся из желтых песков прямо на них. После энергичного расспроса главного караванщика македонцы узнали, что страшные на первый взгляд пески вполне проходимы для людей и животных. Существует строгая цепочка караванных колодцев, следуя которым можно свободно миновать непроходимую преграду и выйти сначала к озеру, а затем и широкой равнине, где обитают желтокожие люди.
Обрадованные этими известиями, взяв у караванщиков проводника, разведчики двинулись на восток, но не успели одолеть и первый переход, были вынуждены повернуть обратно. Причиной этого была сильная песчаная бурю, разыгравшаяся в пустыне.
Пять дней и пять ночей дула она непрерывно и только потом разведчики смогли возобновить свое движение вперед.
Нестерпимая жара, вид песчаной бури сильно охладило пыл людей Диофанта, и только настойчивость гоместа Аталла и обещание тройного жалования помогло им продолжить путь.
Проводник уверенно провел разведчиков через пустыню и по прошествию времени они оказались по ту сторону пустыни и увидели таинственную землю своими глазами. Посчитав свою задачу выполненной, Аталл решил вернуться в Мараканд и сообщить о своем открытии. Двигаясь в обратном направлении, гомест тщательным образом составлял кроки, отлично понимая, что вслед за ним через пустыню двинет царское войско.
На обратном пути, отряд разведчиков подвергся нападению мелкой группы кочевников, но с достоинством вышел из этого столкновения. Враг был обращен в бегство при минимальных потерях со стороны македонцев, которые благополучно пробились к проходу, названному в честь гоместа проходом Аталла.
Разведчики благополучно прибыли к Диофанту, который без малейшего промедления отправил радостную весть Александру. Его гонцы прибыли в Александрию незадолго до начала встречи монарха с Нефтехом и стратегом и о письме Диофанта не знала ни одна живая душа.
Когда Нефтех закончил читать донесения согдийского сатрапа, царь радостно воскликнул: - Теперь нам открыта дорога на восток в страну синов. В этот крайних уголок Ойкумены, куда сами боги указывают нам путь!
- Если ты позволишь, государь, я готов подобно Лиссимаху возглавить поход в страну синов - обратился к царю Эвмен. - Окажи мне свое доверие и милость.
Находившиеся в комнате стратеги были уверены, что царь согласиться с просьбой Эвмена. Он был лучшей кандидатурой для столь трудного и опасного похода, но Александр ответил ему отказом.
- Нет, Эвмен. Этой чести тебе я не могу оказать, равно как и всякому другому. Я сам возглавлю этот поход, ибо так предначертано мне судьбой - звенящим от волнения голосом произнес полководец.
- Почти десять лет назад отшельник в дельте реки Ганг предсказал мне встречу с тайным и могущественным народом, живущим далеко на востоке от Индии. Многочисленный, но разрозненный он соберется под властью одного властителя, и устремиться на заход солнца. Пройдет отделяющую его от нас пустыню и затопит всю Ойкумену своим числом. Единственное, что может спасти нас от этого нашествия - это разбить его, пока он разрознен, слаб и не предоставляют грозной силы. И это под силу только сыну бога.
Александр властным взором посмотрел на стратегов, и никто не посмел ему возражать, ибо никто из них не имел божественного начала.
- Кому же из нас ты оставишь верховную власть над царством на время своего похода - спросил Птоломей, быстро просчитав в уме варианты.
- Царство мое слишком огромно и обширно, чтобы им мог управлять один человек. Поэтому разумней будет разделить его на две части и отдать под управление двух верных моему трону человек - отчеканил царь, изумив стратегов своей продуманностью и логикой.
- Македония, Греция и все, что лежит к западу от Геллеспонта, будет находиться во власти хилиарха Запада. Им я назначаю тебя, Птоломей - Александр протянул стратегу правую руку и тот, приклонив колено, поцеловал его кольцо власти.
- Все то, что лежит к востоку от Геллеспонта переходит под управление хилиарха Востока, которым я вижу тебя, Эвмен - монарх повернулся к кардийцу и тот повторил ритуал присяги.
- Из бывших владений Карфагена я выделяю особую провинцию и отдаю её во власть стратега Лисимаха. Это поможет ему лучше организовать поход в царство Гану. Также в особую провинцию я выделяю Нубию, чей стратег Гупта будет искать пути в "золотое царство". Такова моя воля - царь поднял вверх руку и все стратеги в один голос произнесли, - да будет она исполнена.
- Выдели в особую провинцию Великую Фригию и прикажи её стратегу Антигону покорить Вифинию и Византий, государь - предложил новоиспеченный хилиарх Запада, но Александр только недовольно дернул щекой в ответ и Птоломей мгновенно обратился в камень.
- Ты Неарх отправишься к югу от Столбов Геракла, найдешь и уничтожишь фактории пунов и обратишь эти землю к моей власти. Если все будет хорошо, я разрешаю тебе идти на поиски страны Офир, если нет, возвращайся обратно окончательное решение за тобой.
- Спасибо, государь - как всегда сдержанно молвил критянин.
- Мы много говорили с тобой об экспедиции к северу от Столбов Геракла, и я не вижу причин откладывать её. Кому из твоих моряков можно будет доверить это дело?
- Пенфею. Это самый опытный из всех моих мореходов - не задумываясь, ответил Неарх.
- Решено. Он возглавит этот морской поход - Александр повернулся к Нефтеху. - Ну а ты мой хитроумный египтянин отправишься со мной. Без твоей помощи, нам будет трудно одолеть синов.
- Как скажешь, государь - покорно склонил голову Нефтех и на этом совет был закончен. Так совершил свой выбор между двух стран царь царей, покоритель Ойкумены и потрясатель Вселенной. Так начался его новый поход на восход солнца.
Глава II. Неудачное гадание и прочая суета.
Имя правителя Египта Нефтеха было хорошо известно в Мемфисе, Фивах и Александрии, но было также и известно имя его жены, рыжеволосой красавицы Антигоны. Благодаря своему богатому жизненному опыту, она проявила себя не только как жена сатрапа, но и как человеком способным решить ту или иную задачу, разрешить ту или иную проблему. При этом она всегда старалась находиться в тени своего мужа, низменно подчеркивая, что является лишь скромным исполнителем его воли.
Желая обрести популярность у египтян, на всех торжественные выходы с мужем, Антигона обязательно добавляла к своему наряду некоторые элементы египетского стиля, удачно сочетая его со всем остальным, соблюдая при этом чувство меры и такта. Видя одобрение на эти действия со стороны мужа и простых людей, фиванка попросила Нефтеха изготовить малую корону правительницы в форме священной кобры. Согласно статуту её можно было носить ежедневно. В ней, Антигона стала посещать праздники Осириса и Исиды, что неизменно добавляло ее популярности как в Александрии, так и по всей сатрапии.