Порядок чтения: "Вероника, Дочь Вероники, Отец Невинны"
После смены Лариса вымылась в душевой, обтёрлась махровым полотенцем и присела на скамейку отдышаться. Буквально за два часа до конца рабочего дня принесли с цветнолитейного на химанализ куски алюминиевого подшипника.
- Когда будет результат?- спросил тамошний технолог.
- Завтра праздник - послезавтра в середине дня,- ответила Анастасия.
- Не пойдёт. Разлетелся на части на испытательном стенде,- кивком технолог указал на обломки.- Военные тормознули производство. Главный конвейер стоит, срочно нужны результаты анализа.
- Лялечка, придётся задержаться,- скривилась Анастасия, разводя руками перед иконостасом старшей лаборантки,- ничего не попишешь.
- У меня вечером балет,- пошла та с козыря, - скоро гастроли.
- Запишешь день отгула,- отмахнулась начальница.- Вася, какой номер плавки?
Технолог глянул в бумажку:- Сорок шестой.
С анализом провозились часа четыре. Результат был неутешительный: несколько компонентов прилично не укладывалось в норму.
После душа немного полегчало. "Сейчас оденусь и домой",- Ляля слегка потянулась, сложила полотенце и пошла за вещами.
- Ой, Лялечка!Хорошо, что застала,- обрадовалась заглянувшая в душевую Валентина,- сходишь завтра на демонстрацию, за одно и развеешься.
- Ну вот ещё!- озлилась Лариса.- Как задержаться, так Лялечка. Как на
демонстрацию - опять Лялечка. А как путёвку на курорт -так к любимой мамочке!
- Успокойся. У тебя ж в этом году отпуск летом, вот и подберём что-нибудь. В
Старый Салтов поедешь? Путёвка есть - тридцать процентов.
- Уговорили,- согласилась Ляля, что-то прибрасывая в голове,- только без булды!
- Сбор в восемь ноль-ноль у проходной,- ехидно улыбнулась Валька и исчезла за.
дверью.
На демонстрации просторчала до вечера. Потом прибыл автобус: забрал
кучу транспорантов, лозунгов, других атрибутов и укатил, только его и
видели. Ничего не оставалось, как плестись на трамвай. После целого дня коммунистического шествия болели уши и ноги. "Сейчас только с корабля на балет",- усмехнулась про себя дива.
Она устроилась на лавке под навесом и позволила себе расслабиться. Пассажиров
было не густо, если не считать парня, который расхаживал туда - сюда вдоль
трамвайной линии в ожидании транспорта.
Лялька давно толком не общалась с парнями. На заводе они все какие-то чокнутые: то норовят ухватить за грудь, (было бы за что), то волокут на чердак или клянчат лабораторного спирта. Которые поприличней, на поверку оказываются голубыми, особенно, партнёры по балету. А ей уже двадцать три, пора и об жизни подумать. Незнакомец опять пошёл в её сторону. Чуствовалось, что он хочет заговорить, но никак не решится. Лялька и сама была не прочь. Он внушал доверие: и сугубо профессорским видом, и телом - стать во-всю распирала ткань его заморских джинсов. Лялька мысленно облизнулась.
"Сейчас припрётся трамвай и прощай радужные мечты,- она выглянула из-за укрыия.- Слава Богу, пока ничего!"
Парень, наконец, решился. Как-то неуверенно, он двинулся в её направлении:- Может спустимся к Речной? Там и трамваев побольше ходит,- обратился он к ней. Лариса ликовала: "Есть всё-таки Бог на свете! Никуда не денешься, голубчик!"
Внутри оркестр заиграл туш:- Пойдёмте!
Медленно двинулись вниз в сторону зоопарка. Парень шёл справа, боясь к ней прикоснуться. Метров сто прошли молча. Молчание становилось тягостным: - Меня звать Виктор,- вышел из транса спутник.
- Лариса,- она протянула ему руку,- вам далеко?
- На Плехановскую,- явно обрадовался он завязавшемуся разговору.
- А мне на Холодную Гору, я живу напротив тюрьмы,- решила подкинуть дров в топку Ляля.
- Сначала я жил против тюрьмы, - клюнул Виктор,- а теперь - против своего дома.
- Надеюсь, до этого не дойдёт, - Лариса представила, как он будет носить ей
передачи. Чего-то стало смешно. Спутник медленно прогрессировал. Улучшив
момент, он взял её под руку. Лариса внимательней присмотрелась к нему:
высокий, широк в плечах. Волосы чёрные, слегка вьющиеся. Мощный
лоб, серые, скорее стальные глаза. Узкие сжатые губы сквозили мальчишеским
упрямством.Если бы не нос с горбинкой и не привычка сутулиться, он вполне
подошёл бы для обложки заморского порножурнала. Несколько таких экземпляров
тайно хранила она в своём платяном шкафу. Некоторые картинки были
затёрты до дыр. Погрузившись в мысли, она не заметила, как оказались на
остановке. Тут же подошёл трамвай.
- Я провожу вас домой, возле тюрьмы в темноте опасно, - расхорохорился Виктор.
Она рассмеялась: - Вас, наверно, дома заждались?
- Где там! Предкам совсем не до меня, рванули поправлять здоровье в Цхалтубо. Я теперь сам, как перст.
- И холодильник совсем пустой, признавайтесь!- Ляля сходу вкатилась в вагон.
- Не так, чтобы шаром покати, но разгуляться негде. Яиц, правда, и сметаны навалом. И готовить не надо. Выпил несколько, закусил стаканом и вперёд!
"Интересно, что у него за душой", - прикинула Ляля и вслух обронила:
- Куда вперёд?
- Тяну лямку в Горном, на четвёртом.
- На шахтёра?
- Никита Сергеевич тоже был шахтёром,- проявил осведомлённость Виктор,- Вокзал, надо вставать.Теперь на тройку или шестёрку.
- Давайте пешком, всего одна остановка,- дала она ему фору во времени.
- Одна, но длинная и в гору, да ладно, чего нам терять.
- А я работаю на ФЭДе, а вечером в клубе балетом балуюсь,- она представила пидоров из их группы и мысленно выругалась.
- Интересно!- Виктор посмотрел на неё, как пионер на голую женщину.- А что, и есть, поди, всего нельзя, чтобы из формы не выйти?
- Не представляете! Воды с сиропом не моги, только чистую, а как иногда хочется!
- Если нельзя, но очень хочется - значит, можно! Жаль всё уже закрыто,- наконец, он взял её за руку. Вибрация его ладони передалась её телу.
- Вы, видать, младше меня,- она решила сразу выложить карты.
- Двадцать, в декабре исполнилось.
- А мне целых двадцать три,- они уже свернули к её дому.
Виктор по-прежнему не проявлял инициативы.
- Вот и моя калита, мама, наверно, беспокоится,- внутри у ней всё клокотало.
Она взялась за защёлку, с дрожью замедляя движение. Её волнение передалось партнёру. Как сумасшедший, он схватил её обеими руками, трясясь, как в приступе малярии. Она вся вжалась в него, как-будто хотела пройти через его тело. Рукой нащупала пенис, безуспешно пытаясь раскрыть змейку. Виктор не помог, он совсем одурел. Отчаявшись растегнуть, Ляля, как могла, вцепилась снаружи, мысленно проникая ногтями сквозь ткань. Наконец, он нашёл её губы и опалил жаром желания. Член в её руке затрепыхал. Казалось, что ещё чуть-чуть, и он вырвется наружу. Другой рукой тискала промежность. Ещё секунда и она поплыла, растворяясь в безбрежном океане неудержимой страсти. Партнёр отстал на долю секунды. Он как-то вдруг обмяк и выпустил её из рук. Влага прошла сквозь ткань, оставив след на ладони.. "Мальчик, - решила она, ещё полностью не оклемавшись.- Кончил от поцелуя".
- Это ты, Ляля?- не к месту и не ко времени высунулась мать.
- Да, мама, сейчас, - она выругалась и машинально вытерла об него руку,- я сейчас, дорогой.
Мать была в своём репертуаре: сидела на кресле в махровом халате и лакала вино из хрустального бокала. Под халатом, как всегда, ничего не просматривалось.
- Что за хахаль, Невинна? Смотри, не принеси в подоле!
Невинна - было её подпольное прозвище. Ещё с тех пор, когда подсматривала в замочную скважину, как мать жарил очередной любовник. Подглядывать - была её страсть. Стащив из аптечки клизму, наполняла тёплой водой и совала между ног в такт со скрипом кровати,
не забывая периодически нажимать. Вокруг стоял целый потоп. Однажды, она не успела кончить, как мать схватила её за кудри: " Не винна ще, а всё туда же. Ах ты, стерва!"
- Хватит тебе, дай что-нибудь загрызнуть,- отринула воспоминания дива.- Совсем задолбали демонстрациями. Партия - честь и совесть нашей эпохи!
Лялька схватила со стола что-то из материной закуски и наскоро проглотила.
- Возьми запей,- та подвинула ей недопитый бокал.
- Секунду, в туалет только заскочу.
- Мать встала, достала сонного порошка и тряхнула малость в бокал. На лице её блуждала издевательская улыбка.
Ляля воротилась уже в халате: - Глянь, он не сбежал?
Мать подошла к окну:- Стоит, как штык на трехлинейке!
Лялька изловчилась и выплеснула вино за диван: - Надо бежать. Хорошее вино!
Она вышла к нему в лёгком халатике. Виктор уже вполне освоился: он притянул диву к себе и сразу приник к губам. Страсть мигом захватила её от кончиков пальцев до начала волос. Виктор уже растёгивал халат. Её миниатюрная грудь вздыбилась, как дикая лошадь под опытным наездником. Соски набухли.
Его рука опускалась всё ниже и ниже. Ещё мгновенье и она ощутит его мощь в своём теле. Лялька плохо соображала. В какой-то момент она поняла, что тряпки оказались непреодолимым препятствием.
"Дурак! Там же застёжка", - пронеслось в голове.
- Не надо,- сказали её уста.
- Нужно идти, уже поздно,- пробормотал Виктор, выйдя из стопора.
-Куда сейчас? Трамваи уже не ходят,- Ляля опять прильнула к нему, но он не откликнулся.- Переночуешь здесь. У нас три комнаты.
Она привела его в гостинную, кинула на диван какие-то тряпки и пошла спать. В её голове роились бредовые мысли. Ночью слышала, как он встал. Мать не преминула зайти и убедиться, что она спит. На лице её блуждала всё та же гадкая ухмылка.
- Сволочь!- прошептала дочь и поднялась с ложа. В глубине души она надеялась, что Виктор придёт. В корридоре послышались шаги. Он возвращался назад. Вдруг перед ним вынырнула совсем нагая мать. Было хорошо видно, как гость совершенно обалдел. Мать припечатала его бюстом и притиснула к себе. Виктор забарахтался, как ягнёнок перед жертвенным алтарём, не забыв, тем не менее, ухватить старую лярву за промежность. Вдвоём двинулись на кухню. Невинна изнемогала. В руке она сжимала резиновый фаллос. Ещё в детстве слямзила у одного из материных поклонников. Тот хвастался, что он трофейный из Германии. По форме фаллос был совсем как живой, с рельефными прожилками, только несколько больше нормы. Лялька обожала его, но полостью пускать в ход не решалась. Она слышала, как Вероника сосала. Сунув в рот трофей, дочь в точности повторяла её движение. Голова горела, ноги подкашивались. Селезёнкой, сквозь темноту, она ощущала ауру его тела. Он достиг апогея сцепил зубы и затрясся. Секунда другая и он кончит. Лариса напряглась, потом расслабилась и забилась в судорогах в унисон с ним. Это не имело аналога. Она слышала, как мать проглотила сперму и пошла в туалет. Дочь едва сдержалась, чтобы не вырвать. Мать вернулась, вихляя задом, и уселась на стол. Невинна смазала игрушку, боясь упустить момент истины. Силы были на исходе. Теперь фаллос сверкал в темноте, исходя влагой. Виктор размеренно вошёл во вкус, медленно истязая её душу и тело. Теряя разум, Лялька проникла до упора. Её охватил столбняк, из глаз посыпались искры. На последнем вздохе она протиснулась в спальню и свалилась на пол. Её плоть витала в воздухе между раем и адом.
Вечерами они встречались на Плехановской, пока не вернулись предки. Лялька прекрасно знала, что днём он бегает к матери, когда та на третьей, но не подавала и виду. У него был последний экзамен.Она взяла отгул и экспромтом заявилась домой. Он сидел за столом и преспокойно поглощал пищу под наблюдением Вероники.
- Виктор! - Лариса изобразила неподдельное удивление.- Что ты здесь делаешь?
- Пришёл просить твоей руки!- на полном серъёзе заявил гость.