С чего начинается деградация? Учения, явления, движения, таланта, личности? Достаточно каверзный вопрос, заданный с искренней прямотой. С интеллигентским, я бы сказал, замахом. С той самой открытостью и доступностью, от которой так и тянет ухватиться за пистолет. О, милый фюрер, я понимаю! Я ощущаю магический зуд. Чувствую мотивации. Перечисляю этапы и поступки. И тем ни менее, тем ни менее! С учениями и движениями понятно: все дело в последователях. Хороший, продвинутый последователь угробит любую идею. Главное не мешать. Сажать - можно. А лучше - только спорить и дискутировать. Ага. Не выходя, так сказать, за рамки научного обмена мнениями. Недавно одного такого деятеля показывали по ящику. Что-то там про поиски подходящей льдины для высадки полярной станции. Так ведь водил пальцем по компьютеру с таким лицом, будто именно ОН ЕЁ ТАКУЮ специально и наморозил. Надувался, бороденку свою холеную пучил да нащипывал. А после сделал истинно научный вывод: льдина должна быть потолще! Засим последовало еще одно смелое научное обобщение - желательна льдина округлой формы. Ну и на посошок - гипотеза прям на докторскую, аж никак не меньше: если эта гребаная льдина все ж таки растает, так во всем виноваты происки природы, коей одинаково по барабану и спутниковые съемки, и научные степени, и бюджетные денежки, горделиво растраченные на ее изучение...
Очередное утро наступает рывками. С пяти тридцати стрелки лихо перескакивают на одиннадцать, затем надолго замирают в районе четверти двенадцатого, порождая в груди несбыточную надежду на отсрочку. Сережа преданно таращится на отвратительно далекий циферблат: стрелочки! Миленькие! Постойте! Ну, чего вам стоит, а? Посмотрите, посмотрите вокруг, посмотрите на меня, вы меня убиваете! УБИВАЕТЕ!
Стрелки утолщаются. Стрелки недовольно цокают языком: ай-ай-ай, Сережа, ты помнишь, ЧТО обещал нам прошлым вечером? Ну же, Сережа. Напрягись, Сережа. Хорошо, маленькая подсказка! Именно это ты обещал нам и на той неделе. И на предыдущей неделе тоже. Проказник. Курва. Плачет по тебе клиника доктора Майорова...
Ой, не надо, не надо, не надо Майорова!!! Как же мне плохо. Тоже мне выразился - плохо... Метафора, твою мать. Итак, мы с вами рассмотрели некоторые аспекты деградации научной мысли. Теперь поговорим о явлениях. Прорывы, нарывы и отрывы, хе-хе. Явление Христа пред еврейским казачеством. Начисто лишено смысла, начисто. Природные, нравственные, художественные? Солнце русской поэзии? Силезии? Геодезии? Закатим, господа. Как пухленькую наивную губку. Закатаем как семейные трусы по волосатым ляжкам. Как поседевшую кухонную скалку. Как хлебную крошечку в задницу престарелого хомяка...
Сережа смотрит прямо перед собой. Смотрит долго, с неудовольствием. Это завтрак? Вот это вот его, Сергея Петровича, утренняя трапеза? Да? Да-да-да?
Да. Черствый хлеб, вонючее сало, жидкий чай. Видимо солнышко с ясным небом и кофе с ветчиной будут поданы в какой-то другой день. Будет ли тепло, наступит ли счастье? Ослабит ли свою депутатскую хватку геморрой? У меня? У тебя? У общества?
Сережа задается бесконечными вопросами. Своеобразный способ умственного онанизма: не о чем подумать? Думай о бабах и судьбах Отечества.
Кстати, мой фюрер, твои многочисленные оппоненты так и не посмели уяснить главного: причины. А вот Сережа - понял! Понял и осознал. Беззаветная, дикая, первобытная любовь к немецкой нации. Своеобразно? Да! Жестоко, параноидально, орально? Да, да, да! Если хотите. А не хотите - не надо...
Нам, русским, повезло несравнимо меньше. Несравнимо. Нас никто так не любил. Не отправлял нам эшелонами муку и мясо. Не раздавал бесплатного пива. Не заставлял работать на нас всю Европу. Нашу нацию не баловали любовью даже собственные вожди...
Сережа оскаливает рот и глубоко, до упора загоняет туда китайскую зубочистку: не любят и до сих пор. Вернее, резко перестают любить, как только становятся этими самыми вождями. А уж вождей-то у нас - пруд пруди. Местечковые, удельные, районные - и все пророки! Барин, хозяин, светоч, опора, надежа, совесть нации - вот оно, вот оно! Главное - дотолкаться до нужной трибуны. А там - все уже будут делать за тебя. Любые оговорки, нелепицы, даже сортирная лирика, будучи исторгнутыми из нужного места, мгновенно приобретут глубочайший смысл, не ведомый даже самому оратору. Ибо русская нация - это, прежде всего, нация рабов. Но, ежели, к примеру, потомственный пролетарий, или там крестьянствующий селянин, - суть рабы безобидные и тихие, то не таков, сука, российский интеллигент.
Не-ет, не таков! Он же ж, блядь, мало того, что должен чувствовать себя рабом, но еще ж непременно должен подвести под это дерьмо очередную идеологическую платформу. Не просто, вульгарно выражаясь, хорошенько вылезать задницу правящему классу, а, что называется, отработать язычком КАЖДУЮ КОСТАНЬЕТТУ. И вот тут-то наши неисповедимые пути расходятся окончательно, уверяет себя похмельный Сережа. Окончательно и бесповоротно. И вот тут-то, как раз и начинается: историческая миссия русского народа, национальная идея, Восток-Запад - связующее звено, особый путь...
Какой на хуй путь? Куда? На муда? Цена на нефть почти сорок баксов, а жопа такая, что ... Но это уже к вопросу о деградации.
А что до талантов с личностями, то и в этом вопросе отправной точкой является смирение. Человек попросту смиряется с тем, что его окружает. Иногда, а, наверное, даже часто. В такие минуты нам кажется, будто жизнь чертовски хороша, карьерный рост складывается не так уж плохо, и даже лицо Первой Леди представляется интеллектуальным и симпатичным...
Из распахнутого кухонного окна хорошо просматривается рубероидная крыша детского садика "Василек", бесконечные поля седых одуванчиков, заборы, деревья и дворник Максим. Последний виден лучше всего, ибо работает, то есть трудится на первом плане.
Эх, до чего же гладко рассуждается с бодуна! Вся общественная жизнь - прям как на ладони. Ветер дует, Максимка метет, очередное еврейское состояние увеличивается на ххх миллионов долларов, а спившийся журналист Сережа сидит и барабанит пальцами по липкой клеенке. Логично. Правильно и справедливо.
Деньги окончательно закончились. Значит вновь, неудержимым потоком станут скапливаться долги. Начнется это не далее, как сегодня. А долги, надо заметить, имеют одно весьма даже нехорошее свойство - их приходится отрабатывать. Да-да-да. По-разному, конечно, кто как. Кто мышцой, кто задницей. Каждому свое. Вот ему, например, приходится отрабатывать словом. Печатным словом. Не худший вариант, не худший, кто бы спорил. Но тоже, знаете ли, не мед. То еще, к слову сказать, харакири. Снова, снова подошла пора. Пора сочинять очередной шедевр для районной прессы. Как же мы его обзовем, а? На этот раз пусть будет, к примеру... к примеру... "Потому что нельзя быть на свете кристальной такой" (о работе водоканала), или "Простой и добрый" (о любимом главе администрации). В водоканале, конечно же, заплатят больше. Зато в администрации обещали медаль в честь трехсотлетия. Свои резоны, свои. Только представить, какая будет у Ленки рожа!
Ленка-Ленка. Леночка Саколей. Бывшая жена и любовь всей жизни. Четыре года вместе, восемь врозь, а все не успокоиться.
Сережа в напряжении морщит гудящий лоб: а ведь у него сегодня дело. Важное дело. Как же он мог забыть. Все что угодно, только не это. Сегодняшний день, можно сказать, загружен по самую завязку!
2
Купидон, озорник сизокрылый. Ты заехал мне палкою в рыло! Для чего ты пришел, Купидон? Иль припомнилось давнее лето, жаркий полдень, фонтаны миньета, и уныло поющий Кобзон? Гуттаперчевый розовый анус, я с тобою навеки останусь. Хорошели поля и хлебя. Полнозвучно зудели фиалки. Ты отринула жребий свой жалкий, ухвативши судьбу за мудя. Мы сошлись. Как Пожарский и Минин. Как раствор марганцовки и хуй. Как PLAYBOY и комок вазелина. Как дефолт и банкир-обалдуй. А потом разошлись. Охладели! И фиалки уже не зудели...
Ничто так исчерпывающе не характеризует человека, как его же собственные воспоминания. К примеру, если вы имеете за плечами тридцатилетний опыт безупречной работы в должности зав кафедрой марксизма-ленинизма днепропердовского музыкального училища, или же постоянно отираетесь при пушкинском доме, или просто имеете близкие знакомства среди внучек Римского-Корсакова, - в этом случае ваши воспоминания, безусловно, носят высоконравственный архиинтеллектуальный элитарноискусствоведчес- кий геморроидальноэпический и, к тому же, оптимистический характер. Сережа уверен. Просто уверен. Юбилейный концерт впавшего в маразм профессора Нильсена, отсасывание хуя Великого Мравинского, развернутое описание мозоли большого пальца правой руки писателя Леонова, - вот то первое, что благонравно приходит на ум.
А вот у него - сколь долго в головушке не копайся - ни черта приличного даже не вспоминается! От учебы в университете - все больше разнообразные бабы да пыльные пластиковые ящики из-под водки. От совместной жизни с Леной - скандалы по поводу отсутствия денег. От рождения дочери - душные, наполненные воплями ночи, дорогущие памперсы, бесконечное чтение "Репки" и, пожалуй, застрявшие в памяти дурацкие сюсюкающие слова.
Тогда он еще работал на рекламную компанию "Аргус". Заниматься приходилось всяким гавном. Лучше всего платили организации, независимо от форм собственности предлагающие всем и каждому стремительное обогащение. Пирамидки и пирамидочки. Чуть побольше и чуть поменьше. Пирамидищи были "Аргусу" не по зубам.
Чудное время. Не проходящее ощущение свободы и вседозволенности. Никаких узко партийных вертикалей и стабильностей. Пизди себе спокойненько, только с братвой не забывай поделиться. Сколько идей, схем, прожектов! Занять денег? Да никаких проблем! Любую сумму. Мало? На еще. Прокурор добавит.
Что говорить. Что сравнивать. Кто предполагал такое развитие? Как там было у Войновича - кажется, религиозность, народность и госбезопасность? В точку, маэстро. В самое яблочко. А ведь были, были умные люди, которые знали. И в то самое время, когда толпы жирующих раздолбаев расслаблялись, транжиря свои нетрудовые выхлопы на всякую хуйню, эти люди скрупулезнейше учитывали каждую присвоенную копеечку. Ибо, уже тогда, догадывались: так будет не всегда.
Но таких оказалось меньшинство. Все же вы были правы, мой фюрер. Славяне - нация, безусловно, недоразвитая. Представить себе самого заскорузлого немецкого бюргера, достающего из кармана последние сто марок для приобретения коллекционного коньяка, органически невозможно. Так что же в таком случае есть пресловутая русская широта? Дебилизм в квадрате.
Безответственность, возведенная в ранг национальной добродетели. Сережа хорошо знает, что такое безответственность. Безответственность - это когда у тебя полгода не плачено за квартиру, а ты радостно тусуешься в клубе Candyman. Или когда ты пьешь с друзьями пиво в то самое время, когда у твоей пятимесячной дочери закончилась молочная смесь. Или заказываешь по телефону блядей, а после заражаешь жену триппером.
Список бесконечен, и терпела Ленка достаточно долго. Затем стал подрастать Светик и чувство материнства пересилило: ну какой из него, скажите на милость, отец? Отцы - они совсем не такие. Отцы не могут быть спившимися похотливыми козлами. Они не ходят на порносайты, не печатаются в журнале "Желтый хуй", не пьют по утрам пива, не разбрасывают по квартире потные футболки, не слушают "Красную плесень", не называют всех соседей жопами, не ковыряют в носу, не чешут яйца, не пердят, вообщем пошел отсюда на хер. Аривидерчи, Сьерджио Педрилла.
Новый муж-эталон был сыскан чрезвычайно быстро. Положительный и серьезный, состоятельный и православный, непьющий и несрущий. А вот с дочерью все оказалось сложнее. Гораздо сложнее. Кто мог предположить, что этот неудачник занимает в сердце ребенка столь важное место? Не желая принимать во внимание ни эксклюзивность нового папы, ни маменькины увещевания?
Поначалу Лена честно пыталась сфокусировать внимание дорогой доченьки на наиболее возмутительных чертах Сережиной распиздяйности. Видишь, дескать, мой обожаемый цветок, опять твой папа обещал позвонить завтра в шесть, а соизволил послезавтра в восемь. Снова не поздравил твою бабушку с днем рождения. Встретил тебя из школы в этих ужасных шортах. Купил мотоцикл и (наверняка!) Катается На Нем Пьяным.
Но любимая кровинушка повела себя с опасной аналогичностью пресловутого бассейна из набившей оскомину школьной задачки. То есть исправно засосала все обличительные речи через одну трубу. А вот выдать что-либо на гора из другой категорически отказалась.
Пришлось смириться: ладно. Общайтесь на здоровье. Сама все поймешь. Потом. Поймешь - и разочаруешься. Разочаруешься-разочаруешься! Увидишь. И не забывай, пожалуйста, что своими встречами ты все равно делаешь маме больно. Да-да-да. Мне и Николай Иванычу. А не похуй ли это Николай Иванычу? Нет, вот именно, что не... Не все равно. Хамка! Неблагодарная свинья!
Так что регулярные встречи продолжались. Влияя, как это не парадоксально, гораздо в большей степени на старшего индивидуума. Что же касаемо дочери, то ее подлинное отношение к Сереже оставалось неразрешимой загадкой!
Сережа медленно проводит рукой по колючему подбородку: а знает ли он, что вообще происходит в ее кучерявенькой голове? Что прячется за дежурными приветливыми словами? За пустой натянутой улыбкой? Ведь если вдуматься, он ее совсем не знает. Не чувствует. Не ощущает обратной связи. Говорит, говорит, говорит. Слова уходят прямиком в песок хрустящий под колесами машины. Некоторые, правда, зацепляются за потрепанную обивку салона. Но ни одно, ни одно из них не доходит до адресата.
И как достучаться? Спрашивается, как? Нужны новые формы - да,да,да! Не смейтесь! Сережа про это читал. Новый язык общения, новые идеалы. А что? Все правильно. Его самого родители давили страшно. Трахали за что ни попадя. В особенности батяня - такой уж был не продвинутый мухомор. И гонял, и ремешком пиздил при каждом удобном случае, и в университет этот долбаный загнал, и хули толку?
Нет, он, Сергей Петрович, - не таков. Он хочет и жаждет со своими детьми полного эмоционального взаимопонимания. Вернее, с дочерью. Да. И добиться этого он попытается уже сегодня, через пару-тройку часиков. Только надо хорошенько побриться. Хорошо выбритая физиономия - это половина успеха!
3
Сережа увидел ее издалека, длинноногую и тоненькую. Она послушно торчала на заранее оговоренном пятачке между автобусной остановкой и беленьким киоском, продающим йогурты Danon. Яркая оранжевая куртка, джинсы-дудочки и снова эта идиотская улыбка на лице. Улыбка-маска. Харя-Кришна. Не обижайтесь, милые буддисты. Это может быть и какая угодно другая харя. Так что ничего личного. Один только поток подсознания. Подсознательный выбор. Что я хочу? Увидеть, поцеловать, прижать к широкой отцовской груди. Важно ли остальное?
Похожа. Похожа на меня здорово. С дочками такое часто. И вообще - дочки больше как-то к папам тяготеют. А сыночки - к мамам. По половому признаку, что ли? Не без этого, мой фюрер, не без этого. Равноправие полов - суть колхозный бред, атеистическая утопия. Только представьте себе вкалывающего в поте лица трутня, надменную курицу, горделиво обхаживающую вольер с петухами, огро-омнейшего быка-производителя с выменем вместо яиц.... А мы что? Мы такие же!
Чуть прищурившись, Сережа долго и с удовольствием рассматривает похорошевшую дочку: как выросла! Сколько они не виделись? Недели три. А ведь опять вытянулась! Егоза.
- Куда пойдем?
Светка, улыбаясь, смотрит на отца и пожимает плечами: все равно.
- Может, в макдональдс?
Светка рассеянно кивает: может. Мол, нету у тебя, папаша, денег ни на что приличное, так хоть в детской помойке потусоваться...
Хотя, возможно она так и не думает. Да-да, возможно. И даже наверняка. А вот Сережа - думает. Он думает о том, что его квартира давно стала похожа на бомжатник, что последние новые брюки были куплены в одна тыща девятьсот девяносто девятом году, а уж задроченный форд-сиерра являет собой просто верх неприличия.
- Как в школе?
- Нормально.
Вот так. А что? Каков вопрос, таков ответ. И нечего потом заламывать перед зеркалом руки или бегать по психологам. Начинать нужно всегда с себя - ясный пень! Ну, ничего. Их сегодняшняя встреча будет (воистину!) переломным, судьбоносным моментом в отношениях.
- Ты ведь наверняка смотришь про фабрику звезд? - вот он, тщательно обдуманный ход конем. Эзотерическое значение сорока девяти дней Бардо...
- Конечно.
На лице нашей недотроги (определенно!) проступает нечто человеческое. Так, Сергей Петрович, ты молоток, двигайся в прежнем направлении, не теряя, как говориться, харизматичности и афористичности.
- А я тут, на досуге, все обдумывал одну важную темку. Сказочки разные нужно переделать. Лучше всего - из русских народных. Чтобы сказочка была детская, но на манер мюзикла. Свободное прочтение. Это ведь сейчас модно. Нужен такой сценарий, понимаешь, с набором раскрученных исполнителей, словом, чтоб убойно и наповал. Хотел вот с тобой посоветоваться. Ты ж у меня, как ни как, представитель самой массовой зрительской аудитории! Так что мнение твое - определяющее. Хорошо бы воткнуть в проект пару-тройку молодых звезд, или как их там - полуфабрикатов? Не суть. Для свежести. Поможешь ли ты мне, обожаемая дочь, в этом непростом вопросе?
- Ты серьезно? Пап, тебе работу новую предложили? Вот это круто! - от восторга Светка лупит кулачками по коленкам. - Так в чем прикол?
- Предложили, - вальяжно цедит завравшийся Макаренко. - Есть определенные перспективы. Заметили понимающие люди. Я столько лет в журналистике, сколько тебе еще и не стукнуло! А журналист - это ведь тот же писатель. Только немножко недоделанный...
- Папка, папка, подожди, подожди, - тараторит ошалевшая дочь, захлебываясь уже вовсе нестерпимо. - Это же шанс, понимаешь? Это настоящий шанс!
Пошел, пошел процесс. Теперь дальше, солнышко, дальше. Сперва сочно обсуждаем нюансы. Ух, ты, что за эмоции, что за лексика, вот тебе и молчунья, вот тебе и замкнувшаяся в себе максималистка!
- А какую сказку взять, какую же лучше, блин, надо самую нудную, самую такую, знаешь, задрюканую, может, "Репу"? Или "Шапку"? Или - вот! "Колобок"! Папка, бери "Колобка", не пожалеешь!
Ха! Между прочим, идея. Смотри-ка, мозги у девочки работают! И как работают! Не по детски...
- Что ты молчишь, пап? Не хочешь "Колобка"? Не подходит?
- Отчего же, - вещает раздувшийся Сережа. - Достаточно необычное предложение. Надо подумать.
- Че тут думать! Шикарная тема! А тебе, наверное, много денег дадут, да?
Молодец, доченька. Сразу - в практическое русло. Ну, погоди, поколение PEPSI. Вот я тебе устрою, устрою по полной программе.
- Давай-ка, лучше поговорим на темы общей канвы, - нежнее, Сергей Петрович, еще нежнее. - Обрисуем, так сказать, коллизию. Я буду излагать, широкими мазками, общими планами, а ты, - дорабатывать детали и править, где надо. О кей?
Конечно о кей, еще бы не о кей, затрясла шевелюрой так, что чуть голова не отвалилась! Смешные они в этом возрасте. Смешные и глупые. А вся беда в том, что мы пытаемся воспринимать их всерьез...
4
Русская народная сказка "Колобок", пересказанная Сергеем Петровичем для любимой дочери Светланы с целью проникновения в духовный мир подрастающего поколения.
Итак, опираясь на первоисточники, нам необходимы дед и баба. Без них - никуда. И хорошо. Определяем их более культурно: Старик со Старухой. Сразу же возникают здоровые ассоциации с Пушкиным, - жили, там, были, все дела, мед-пиво пили. Если у классиков старички посасывали некий абстрактный мед, то у нас они соответственно будут употреблять совершенно конкретную водку. Надо будет продумать, какую именно. Поискать спонсора - да! Марка водки очень важна. Хорошо бы с исконно русским названием, но тут уж как повезет, кто больше даст, ничего страшного. В принципе, Старик со Старухой могут с одинаковым энтузиазмом квасить и "Столичную", и "Абсолют", и что-нибудь украиньськэ не бэрэзовых бруньках.
Следующий наиглавнейший вопрос - КТО. То есть, кто у нас пробуется на роли этих эпэншинов. Это необходимо решить еще до того КАК. Это раньше, быть может во времена постановок преданий старины глубокой, главную составляющую усиленно выискивали в авторском тексте, да и то - не всегда. Нынче у нас не те времена, золотко. Нынче сперва решают КТО станет ЗВЕЗДЕТЬ, потому что только от этого и зависит - о чем. Амплуа у старичков достаточно незатейливые, - посуди сама. Потусоваться на фоне колоритной избы, несколько жанровых сценок, туда-сюда, одна-единственная песенка (максимум - две), персонаж Старухи более активен (все-таки процесс выпекания полностью на ней), ну и? Что и? И все. До конца мюзикла - качум. Можно, конечно можно, на крайняк выпустить эту парочку на финальные кадры, но погоды это явно не сделает. Делаем вывод: на эти роли нужны знаменитости без особых амбиций. Предлагаю:
СТАРУХА - Жанна Фриске, Катя Лель, Ирина Салтыкова. Огромная экономия на гриме в случае, если проскочит последняя.
СТАРИК - Вахтанг Кикабидзе. Отличный вариант. Петь вообще не надо. Побольше крупных планов - и улыбаться, улыбаться, улыбаться. Если не согласится - тогда Боря Моисеев. Пара-тройка сцен с голой задницей, и он у нас в кармане.
Далее. Главный герой. Эт-то должен быть только секс-символ, только. Яркий, молоденький очаровашка. Прозвище "Колобок" недостаточно креативно. Но придется оставить - фактически готовенький бренд, мать его. К примеру, КЕКС - гораздо круче. И рифмы хорошие тут же подбираются - секс, макрофлекс, мулинекс... Черт побери, истоки не выбирают, моя девочка. Во всем нашем действии должен присутствовать русский дух, это сейчас модно. Так что пускай герой остается Колобком, мы лишь добавим ему некое сокращенно-тусовочное прозвище - КОЛОБ. Классно? То-то.
Итак, КОЛОБ. Мое предложения: Дима Б-И-И-лан. Будет просто супер! Все бабы наши, гомики - тоже. Если же будет мало бабла, можно взять Стасика Пьеху - разведем бабушку по-полной. Или этого, ...как его, ...сыночка Малинина! Того самого, что раскрутился на Фабрике, совершенно случайно, понятное дело.
Но лучше - Билан. Точно тебе говорю. Билан - это верняк.
Вот теперь можно подбираться поближе к сюжету. Кстати, список участников из русской народной фауны весьма скуден. Что там у нас имеется? Волк, медведь, лиса и-и-и? И, фактически, все. Плохо. Несовременно. Добавить бы надо. Надо, надо, надо добавить. Ну, положим, волков может быть несколько, целая стая - о-па! Есть! Стая волков. СТАЯ ВОЛКОВ - ИВАНУШКИ ИНТЕРНЕШНЛ! Круто. Отлично, просто отлично.
А не согласятся - возьмем группу "Корни". Все. Тема закрыта. Пока. Да! Чуть не забыл! Заяц! Ведь у нас есть еще и заяц. Заяц-заяц-заяц, не надо ничего придумывать, у народа теперь присутствует единственный заяц - шоколадный, так чего голову ломать? Пусть будет. Живенький. Толстенький. Ласковый мерзавец. Сразу же задаем необходимые рифмы: апэлсын - вазэлын, марцыпан - всо обман, лымон - сладкый сон, барбарыс - заебыс.
Хочется, хочется перейти к медведю, но рано. Рано! Нужно еще что-то такое, что-то такое, промежуточное. Какой-нибудь хорек, или кобелек. Может кот? Котофей Иванович? Котик усатый по садику бродит, а козлик поддатый..... черт, все не то. О! Знаю! Петушок!
Гениально. Натурально. Во-первых, это и ЗОЛОТОЙ ГРЕБЕШОК, и МАСЛЯНА ГОЛОВУШКА, а во-вторых - классика жанра. Классика! Коля! Басков! Сладкоголосый наш поворотти. Только бы согласился, змей. Слыхал я тут давеча, будто из Большого его собираются того, наладить. Как бы это было кстати. Потому что эта роль - как раз для него. Не Киркорова же звать, в самом-то деле. Попробуй только начать. Без штанов останешься, это как минимум. А как максимум придется и Аллу Борисовну тащить паровозиком, и Кристинку. Не дай Бог. Да и народ от семейного подряда подустал, нет, не годится. Только Коля. Коля - любой ценой.
Медведи хорошо смотрятся кучкой. Вспомни, живописец Шишкин, конфеты "Мишка на севере", везде они располагаются в групповухах. Это надо использовать. Опять же - ассоциации: русская сказка "Три медведя". И девочка Машенька. Well, девочки всегда по кайфу. На роль медведя - Жириновский. Или Кобзон. Прикинь, как бы здорово получилось у Йоси: (задушевно) КТО-О ел из моей чА-Ашки? Мо-Ожет это гости к Ма-Ашке?
По сценарию, в этом случае, усыновленная Машенька будет жить с медведями под одной крышей и именно к ней заявится в гости наш сексуальный Колоб-Колобок. Но это я забегаю вперед. Значит, остаются еще двое мохнатых. Медведица-мать - Кадышева-Бабкина, без разницы кто. И маленький Мишутка. Вот с ним вопрос непростой, непростой. Может, Максим Галкин? Что скажешь? Нет, не пойдет. Может составить конкуренцию Коле. Лучше тогда уж этот, вертлявенький, ну который поет про запахи в темноте. Не понимаешь о ком? А если я скажу, что далее, по тексту следуют линии в пустоте? Врубилась? Точно. Вот что значит молодая память! Завидую...
За девочку Машеньку у нас вполне даже проблеет Юлия Савичева. Не важно, что рожа у нее как от ларька. Пэтэушников именно от этого и прет. Ка-ак затянет, ка-ак завоет: билЫ-Ывми .... И так дальше. Будет такая, значит, космополитка по сценарию. То как зверь она завоет, то заплачет как дитя. Именно так и случилось на конкурсе Евровидения. Космополитка - это не от слова "Космополитен", нет. Это, не знаю, как и объяснить. Любительница всего заграничного. Англицких слов и хранцузских балетов. Вроде, так. Или около того.
С медведями разрулили. Остаются лисы. Лисы, лисочки, лисички. Не прокатит без клубнички - фабрика, конечно. Группа "Фабрика". Они-то его и отымеют. Нашего Колоба-Колобка. Прикинь, какая славная песенка: Колобочек, Колобок! Сядь скорее на лобок... Здорово. То, что надо.
Все! Главная работа позади. Остается отшлифовать детали. Итак, начинаем. Даем крестьянскую избу. Крупный план; рушнички-половички, лапти, ставни с петухами. Все вокруг покрыто евровагонкой. Звучит музыка Игоря Крутого. За роскошным деревянным столом сидит Вахтанг Кикабидзе (Старик). Он в белой косоворотке. Глаза Вахтанга озарены профессиональной грустинкой. Перед ним граненый стакан, бутылка водки и толстый сверкающий циркониевый браслет.
СТАРИК (поет): "Пусть голова моя седа и пью я горькое лекарство..." (наливает себе стакан, улыбается, выпивает). "Но, как колхозник, никогда не брошу я свое хозяйство..."
Допев 2-й куплет, старик вкрадчиво произносит в окружающее пространство: "До нас уже нэ раз дахадыли слухи, будто кто-то видел МЭНЯ в роли па-аскуднейшего та-аргаша. Смешные и жялкие люди! Видит Бог, я не размэниваюсь на быжутерию. Да, свой браслэт у мэня ест. Канэчна. Но никогда я не отдам его ни мышке, ни жючке, ни даже собствэнной внучке!"
Из-за кустов стремительно выскакивает Лель-Салтыкова (Старуха). На ней ярко-красный сарафан, венок с маками и темно-вишневое монисто.
СТАРУХА (уперев руки в боки): "Мужичек с гандошкой, ты прервись немножко!"
СТАРИК (хмуро): "Э-э-э-э, женщина, где мой браслэт, тьфу, обэд?"
СТАРУХА (ловко разворачивается на месте и срывает с себя юбку): "Попробуй М-М-МА, М-М-МА, попробуй ДЖЯГА-ДЖЯГА..."
СТАРИК (перебивая): "Я хачу-у чтобы водка жюрча-ала, чтоб баржо-ом наполнялся в бака-ал, чтобы в щах крэпко ложка стояла, а вапрос о иде нэ стаял..."
Изо всех щелей в избу просачиваются полуголые крестьянки. Это балет "Тодес". Размахивая снопами и балалайками они пускаются в феерический хоровод. На переднем плане - естественно, Лель-Салтыкова.
СТАРУХА (приплясывая): "Ис-пе-ку тебея ка-ла-бок, Е-Е! Рань-ше тывпостели что-то мог, Е-Е! Где му-кагдетесто, я о-пятьневеста, где во-дагдеяйца ГДЕ-ГДЕ-ГДЕ-ДЕ-Е!
СТАРИК (ворчливо): "В Ка-ра-ган-де..."
СТАРУХА (игриво покачивая головой): "За-ха-дисаседка, я га-товлюредко, ПАСУСЕКАМПОСКРЕБУ! СТАРИКАШКУЗАЕБУ!
К ней присоединяется разбитная СОСЕДКА (эпизодическая роль для Верки Сердючки). Сердючка одета как обычно. Добавлены лапти, связка баранок, подмышкой - маленький начищенный самовар.
Старуха и соседка взгромождают на стол огромную квашню. Томные крестьяне медленно и величаво проплывают вокруг квашни, эротично проводя по ободку указательными пальчиками. Над квашней неторопливо подымается раздувшийся пузырь сдобного теста. По бокам пузыря пробегают радужные всполохи. Они окрашены в национальные цвета российского флага. Дрожжевой гигант продолжает расти, цветовые полосы сменяются рекламными панорамами из жизни нашей огромной страны. Бескрайние поля пшеницы, уходящие вдаль комбайны, мужественные лица руководителей партии "Единая Россия" и членов правительства. С негромким хлопком из пузыря высовывается смуглая головка Димы БИ-лана. На нем ярко-желтая пушистая шапочка с буквами МТС.
КОЛОБОК: "Э-ге-гей!!! Деревня Большие Помидоры!!! Я не вижу ваши руки!!! Ну-ка, ну-ка,ну-ка, ручки, ручки, ручки-И-И-и-и-и..."
Переходит на захлебывающуюся рэп-скороговорку: "Здорово, древляне! Грустим не по детски? А вот к вам пришел Колобок Москворецкий! Забудьте напряги! Держите приколы! Достаточно шняги про палы и ёлы!"
Хор селян вместе с Колобком: "Какой кошмар, какой отстой, какой позо-ор! Мы не смотрели до сих пор Ночной Дозо-ор..."
КОЛОБОК: "Так притесь, колитесь, глотайте, ебитесь! Ей-ей в музыканты вы все не годитесь! Пусть выросли мы на блинках и борщах, а Я говорю, что все будет НИЩЯК!!!!!"
Хор (монотонно): "Другие задачи, иные напевы. Все дружно идут на Водитель для Веры..."
Колобок спрыгивает со стола, посылает Лель-Салтыковой воздушный поцелуй, раскланивается на разные стороны: "Пока-пока! Меня ждет Олимпийский! Я люблю вас! Всех! Спасибо!"
СТАРУХА (доставая из обширного декольте огромный православный крест): "Э-ти глазкиэти го-лу-бые... эти голубенькие глазки... напоминают мне... о нашем возлюбленном Иисусе..."
Колобок прыгает в окошко. Издалека слышны новые выкрики: "Здорово, Олимпийский!!!!!"
Горница начинает медленно пустеть. В лучах нежно-голубого прожектора появляется осанистый длинноволосый сказочник в белоснежном кафтане с блестками. Это Константин Эрнст...что? Что?
Что, что, что? Ах, вот как? Отвратительно? Очень хорошо. Значит, тебе отвратительно! Позволено будет полюбопытствовать, ЧТО именно? А может это я? Может, это я тебе отвратителен? Да ладно! Да не гони! Да ты еще и не такую лабуду хаваешь сутками! Под восторженный хруст чипсов! И бульканье пива! Молчишь? А? Не молчи, дорогая доченька! Ты же у нас такая продвинутая! Ранимая и современная! Чего? Куда? Сиди на месте, сучка! Я сказал - СИДЕТЬ! Не-ет, ты никуда не пойдешь, ты будешь сидеть и слушать. Будешь! Слушать! Я! Сказал! Стой! Стоять, тварь. Стоя-ать. Ишь ты, блять - отвратительно ей.... Нет, вы видали? От-вра-ти-тель-но... ладно... вали... вали уж... на все четыре... да...ага...пиздуй-пиздуй... во-от... отакот...пока папа добрый...
5
Не понимаю. Не понимаю! Откуда! Откуда только возникло подобное поколение? Ах, какие мы все из себя, значит, ранимые, с тонкой душевной организацией. С раскрепощенностью в жопе и тараканами в башке. Перед вами постоянно рассыпаются мелким бисером, разбрасывают целые пожарные ведра, целые мегатонны отеческих интонаций. А вы? Вы лишь отводите в сторону пустые глазницы, - знаете, каким он парнем был? Знаем, знаем, форменный дебил. Вместо знаний - Интернет, вместо музыки - мобильный телефон, вместо секса - онанизм. О подобных полчищах тупоголовых ты мог бы только мечтать, мой фюрер, только мечтать! Два вида реакции на внешний раздражитель: "гы-гы..." и "чё???". Страшно. Смотреть, терпеть, участвовать. Надо что-то делать. Воспитывать как-то, не знаю. Не знаю как! Надо, но не знаю как...
А, впрочем, знаю. Пиздить. Брать - и пиздить. Всех! Без разбора! Морды - в кровь. Бабок - не давать. Выкинуть все эти гребаные компьютеры НАХУЙ! Самых активных - в армию. Самых раскованных - распихать по спецучереждениям. Будут...знать.
Будут знать, что жизнь - это вам не какая-нибудь красивая турпоездка...
6
Стихотворение "ГЕРБ", опубликованное Сергеем Петровичем в газете "Ленинский путь" две недели спустя под псевдонимом "Сергей Кручина, житель Краснодарского края".
Герб с колосьями пшеницы заменил "гарант". Двухголовой хищной птицей - как ни глянь мутант! Заржавели Серп и Молот. А зачем нам труд? Доллар есть, могуч и молод, вот он, тут как тут! И Колхозницу с Рабочим не ищи - их нет. Есть Буржуй довольный очень, с дамой тет а тет! Герб Советский - света лучик! Был зажжен не зря! Нет герба светлей и лучше! Хлеб! Земля! Заря!