... Вот она, сука...,- на расстеленном поверх траурно пахнущего лапника (видит Бог! У меня лично этот густой, смолистый запах ассоциируется с похоронами... Когда темно-зеленые хвойные лапы бросают на дорожку перед гробом.) сером орудийном брезенте стояла круглая, как кастрюлька, черная металлическая коробка.
Незнакомый лейтенант с черными саперными петлицами, в своих круглых очках в дешевенькой металлической оправе похожий на умненького студента-дипломника, аккуратно вывинчивал своими тонкими и чуткими, как у музыканта, пальцами продолговатый, похожий на сигару взрыватель.
- Вот гады, аж три взрывателя на неё захуячили! Один основной, нажимной, сверху; второй динамический, от близкого сотрясения почвы срабатывающий, сбоку; да еще и третий, потайной, снизу, для неизвлекаемости... этот видимо, лично для меня припасли.
- Как же вы её вообще сняли? - нервно кусая губы, осторожно спросил Вершинин.
- Да что нам, кабанам!- тонко улыбнулся интеллигентный юноша.- На каждую хитрую финскую жопу у нас найдется специальный ленинградский хрен с винтом! (Sic! Примечание Редактора) Ну, вот и все. Разрешите представить: финская противотанковая мина Hyökkäysvaunumiina m/39 (сокращенно Hy.miina m/39). Финская она, собственно, только по месту изготовления, а разработана, понятное дело, в Англии! Сами-то белофинны народ тупой как пробка...(Гнусная русская клевета! Мы народ острый! то есть не тупой, да. Прим. Переводчика) Жертвы пьяного зачатия, чего уж там...(Герои этой русской рукописи сами то и дело пьют как свиньи, да. Прим. переводчика) (Нет, согласись, Юкки, все же наши мужчины тоже пьют очень часто и помногу. Вот, вчера у меня благоверный опять пришел домой на "русской тройке", то есть поддерживаемый с обеих сторон двумя грязными девками из бара. С девками, подумай! Совсем уже сдурел... Отпраздновал годовщину нашей совместной жизни, саттана перкеле! А я ведь было специально в эротическое черное кружевное белье приоделся, прическу новую сделал, глаза накрасил ...Да уж какая там, к черту, любовь! Всю ночь проплакал. Прим. Редактора) (Эх, педераст. Прим. переводчика) Данная мина предназначена для борьбы с танками и подрыва авто- тракторной техники. Мина была разработана для замены мины m\36, от которой она отличается увеличенным зарядом ВВ и более технологичным исполнением. Корпус, как видите, круглый, с зарядом ВВ массой 3,2 килограмма тринитротолуола или аматола Наверху корпуса мины -вот, всем видно? установлена нажимная крышка, в центре которой отверстие для вкручивания запала. Запал срабатывает при нажатии на него массой в 280 килограмм, то есть по ней можно свободно ходить, а вот прыгать на ней - не советую. Первый же опыт боевого применения Hy.miina m/39 показал, что и у неё заряда ВВ недостаточно для борьбы с некоторыми советскими танками, такими как Т-28. Тогда под мину белофинны стали устанавливать дополнительный цилиндрический заряд LISÄPANOS PS.MIINAAN m/39 массой в 2,5 килограмма, или дополнительный заряд TÄMÄ PUOLI YLÖSPÄIN сверху мины. Когда требуется увеличить массу заряда мины, а под рукой не оказывалось дополнительных зарядов, то мины Hy.miina m/39 ставят по две, одну на другую. Что еще рассказать? Средств обнаружения мины, кроме проволочного щупа, мы не имеем...
- Ошибаетесь, товарищ лейтенант. Теперь имеем! - в палатку вошел Лацис, отряхивая снег с воротника своей длиннополой шинели.
- Здравствуйте, товарищи... нет, сидите, сидите... Все знаю, можете не докладывать. Уже все мне сообщили, добрые люди. Сочувствую вашему горю. Что же делать, война... Значит, товарищ лейтенант, говорите, средств не имеем? Вот посмотрите тогда на этот удивительный прибор!
С этими словам старший лейтенант ГБ осторожно развернул холстину, в которую была тщательно замотана длинная металлическая конструкция, похожая на удочку.
- Не можно, а нужно, товарищ сапер. Тем более нужно, что Вы назначены в нашу батарею именно для испытания данного прибора ИС-1, который и держите сейчас в своих руках.
- А что это за прибор?- в глазах лейтенанта загорелся какой-то сумасшедший фанатический жадный блеск. Такой же блеск возник и в глазах шумно засопевшего за моим левым плечом обер-лейтенанта Ройзмана.
- Это электромагнитный детектор металлов!
- Никогда о таком не слышал!- экстатично воскликнул сапер.
- О нем никто и никогда еще не слышал... Вот, два дня тому назад товарищ Жданов вызвал в Смольный ряд видных ленинградских инженеров, в том числе группу преподавателей из Военной Академии связи. Спросил, кто у нас самый главный специалист по поиску мин? Через час подняли из нашего подвала, с Литейного, подследственного террориста, бывшего профессора Изюмова, японо-американского шпиона.
Тут товарищ Жданов всем и сообщил, что наши войска встретились с огромным количеством белофинских сюрпризов, как на больших дорогах, так даже и на проселках! После первых жертв красноармейцы стали гораздо осторожнее, и даже научились эти сюрпризы обезвреживать. Но... вражеских мин очень и очень много. Так что нужен прибор для их поиска. Террорист Изюмов подумал, посоветовался со своими вольными коллегами и решил, что сделать-то, конечно, в принципе, всё можно, но вот какой отпущен на это срок? Товарищ Жданов ответил: "Сутки". На что террорист Изюмов засмеялся и сказал, что это немыслимо. "Немыслимо, но сделать нужно. Русские, советские люди гибнут! Каждый час, каждую минуту!"- ответил ему товарищ Жданов. Тогда Изюмов глубоко задумался, потребовал дать ему бумагу и карандаш... Через час советский профессор товарищ Н.М. Изюмов уже грел паяльник в своей бывшей лаборатории, предварительно выбив пинком оттуда оклеветавшего его доцента Мишико Габунию. А еще через сутки устойчиво и надежно работающий прибор был у меня в руках1! Так что принимайте, товарищ лейтенант, документацию, осваивайте прибор... об ответственности за соблюдение сугубой секретности Вас извещать не надо? Ага, я так и думал. Но на всякий случай повторю еще раз: прибор в руки врага попасть не ДОЛЖНЕН, в случае чего. Так же, как и вы сами ... это понятно?
Юный сапер только молча показал Лацису вынутую из кармана двухсотграммовую толовую шашку, похожую на кусок хозяйственного мыла. При этом он уже вовсю листал написанное от руки карандашом техническое описание...
... - А вот нового сальника я и не привез!- печально развел руками Лацис. - В связи с тем, что нас исключили из Лиги Наций, "Дюпон" полностью прервал все контакты с нашим Наркомвнешторгом. Что любопытно, деньги за ранее оплаченные заказы лягушатники нам так и не вернули!
- Не удивительно!- резюмировал Вершинин. - Я этих тварей хорошо изучил! Как надо было Париж в четырнадцатом году спасать, так я для них был и "Camarade", и "Chevalier de Russie" , а как стал нищий эмигрант, так сразу губы кривят: "Cochon de Russie"! Ну и хрен с ними, черномазыми ублюдками! Попросят у нас еще в голодный год хлебушка... Ну хоть с "Красного Треугольника" можно было бы что-то привезти? А то у нас ЗИП вообще пустой!
- Заезжал я и на "Треугольник"- печально махнул рукой чекист.- Там вообще полная жопа. За час до меня прикатили какие-то суровые люди в полувоенной форме и аккуратно замели всю их "контору" вплоть до уборщиц! Кто они такие, непонятно, но явно не наши... Теперь заводчане с нетерпением ждут прибытия с ближайшей "Красной Стрелой" инженеров и техников с подмосковной Баковки.(Известнейший в Совдепии и старейший завод резино-технических изделий. Известен главным образом своими изделиями Љ1 (противогаз) и Љ2 (презерватив). Прим. переводчика) Так что, скорого поступления детали не ждите. Будем воевать тем, что есть...
- Очень мы много навоюем тремя снарядами! - с отчаянием в голосе воскликнул я.
- Хоть с одним! - скрипнул зубами Лацис. - Сволочь, сволочь...Ведь мы еще на этапе строительства этих проклятых "миллионеров" (Бетонные укрепления постройки конца тридцатых годов, каждое стоимостью не ниже миллиона марок. Прим. переводчика) внедрили туда своих людей, которые как могли, вредили! То арматуру некондиционную поставим, то марку цемента занизим, а разницу положим в карман подрядчику! (А я знал, я знал! Я клеймил позором продажных политиканов! Прим. Редактора) А уж сколько демократических журналистов мы прикормили, чтобы они сливали нам через свободную прессу всю возможную информацию! (Гнусная клевета? Прим. Редактора)(Вот педерасты...прим. Переводчика) Мы предоставили подробнейшие альбомы со схемами и картами в штаб ЛенВО. И что? НИЧЕГО. Как слепые котята, наши славные комдивы тыкались в предполье, пока не уткнулись прямо лбом в Линию Маннергейма!
- И что? - с холодным профессиональным интересом спросил Вершинин.
- Ничего! Во время артподготовки белофинны перебрались поближе к проволочным заграждениям. Когда же наша дивизионная артиллерия ударила по проволоке, чтобы проделать проходы для красноармейцев, противник опять опять отошел в свои траншеи...Комкор Павлов, танк-к-кист, увидя это, решил, что это наша пехота ворвалась в траншеи и теперь наша артиллерия бьет по своим! Он связался с командовавшим штурмом Ворошиловым, Климент Ефремович, натурально, приказал прекратить артподготовку... Когда наши танки пошли вперед, белофинны пропустили их через себя, отрезав нашу пехоту! И устроили за танками в глубине своей обороны настоящую охоту.
- Гранаты?- резонно предположил опытный Вершинин.
- И даже бутылки с горючей смесью... Да это что. Наши артиллеристы, вскрыв с помощью разведки точное расположение ДОТов, вышли на прямую наводку. Стреляли 122-мм пушки А-19 и 203-мм гаубицы Б-4, правда, ММ (малой мощности)
- Результат? - коротко и четко, как хирург во время сложной операции, спросил комбат.
- Ни одного пробития. Одни отколы... (Вообще, напольная стенка "миллионеров" была рассчитана на гарантированное удержание пушечного 152-мм снаряда, а боевое покрытие - на удержание гаубичного или мортирного снаряда в девять дюймов. Выбраны эти калибры были потому, что по нашим дорогам орудия большей мощности к подобному ДОТу подвезти было просто нереально! Гаубичный снаряд 8-дюймового калибра теоретически, конечно, тоже мог бы проникнуть в укрепление через верхнее покрытие, но для этого в ДОТ надо было еще попасть! а сделать это в отлично примененное к местности сооружение, покрытое сверху валунами, среди которых росли специально высаженные деревья, русским было весьма непросто. Прим. переводчика.) Так что вся надежда на вас, товарищи! Надо хоть одного гада сковырнуть! Это очень важно, чтобы бойцы видели - врага, засевшего в укреплениях, можно бить!
... - Дальномера у нас нет, поэтому и говорить не о чем! - Вершинин был сух и деловит.
- Да на что мне дальномер? Я с помощью большого пальца дистанцию определю... или с помощью козырька фуражки! (Способ, утвержденный еще русским ГАУ. Прим. Переводчика)
- Не сомневаюсь в Ваших талантах, Валерий Иванович, но пристреливаться по НЗР (наблюдение знаков разрывов. Прим. Переводчика) нам не даст, в первую голову, наша же техника... так что поражать гада надо с первого выстрела! Так что дистанцию будем мерить короткой базой!
Параллактический метод измерения расстояний был разработан для русских артиллеристов еще в 1836 году астрономом Струве! А что Вы хотите? Известнейший автор учебника по теории вероятностей доцент Елена Сергеевна Вентцель носит звание старшего лейтенанта артиллерии2.
Значит, делаем так. Под огнем противника измеряем два-три раза дирекционный угол на цель, не забывая про магнитное склонение. Потом под огнем же отмеряем от места расположения орудия сто метров под прибазисным углом 15-00 (девяносто градусов. Прим. переводчика) от направления на цель. Переносим туда буссоль и мерим два-три раза дирекционный угол на цель уже с нового места. Получился прямоугольный треугольник с известным углом места цели, и известной длиной одного катета. Осталось только найти длину второго, от цели до орудия... Задачка для шестого класса общеобразовательной школы второй ступени.
Все очень просто, если не считать того, что противник, офигев от такого авангардизма, будет выцеливать нас как фарфоровых уточек в тире... У меня на памяти за всю Великую войну было всего три таких прецедента. Во время которых были последовательно убиты все трое производивших эти измерения старших офицера...
... "По далинам и по взгорьям
Шла дивизия вперед,
Чтобы с боем взять Приморье
Белой Гвардии оплот..." - меланхолично напевал я себе под нос, старательно отмеряя ручной рулеткой телефонный кабель. Чем точнее измерим короткую базу, тем меньше будет погрешность...
- А! Я эту песню отлично знаю и очень люблю!- комбат поднял голову от самодельного дощатого стола, за которым он приводил в порядок документацию ("Главное, красиво отчитаться, господа! А то не ровен час, прибудет НОВЫЙ командир батареи и что он тогда скажет? Был-де покойный Вершинин полным разгильдяем-с! Стыдно.").
- Что Вы её знаете, это не мудрено! Эту песню хор Александрова по радио часто исполняет. Но вот то, что Вы её любите, это как-то даже ...- с изумлением покачал головой я.
- Конечно, люблю! Петрович, голубчик, не сочтите за труд - передайте-ка мне мою гитарку-с... Вот и славно. Да-с... Как там оно было-то, ага:
" Из Румынии походом
Шёл Дроздовский славный полк,
Для спасения народа
Исполняя тяжкий долг.
Генерал Дроздовский гордо
Шел с полком своим вперед!
Как герой, он верил твердо,
Что он Родину спасет!
Видел он, что Русь святая
Погибает под ярмом,
И, как свечка восковая,
Догорает с каждым днём.
Верил он - настанет время,
И опомнится народ,
И он сбросит свое бремя
И за нами в бой пойдет!
Много он ночей бессонных
И лишений выносил,
Но героев закаленных
Путь далекий не страшил.
Шли дроздовцы твёрдым шагом,
Враг под натиском бежал,
И с трёхцветным русским флагом
Славу полк себе стяжал!
Этих дней не стихнет слава,
Не замолкнет никогда,
Офицерские заставы
Занимали города!
Пусть вернёмся мы седые
От кровавого труда.
Над тобой взойдёт, Россия,
Солнце новое тогда!"
Вот, Валерий Иванович! И как же такую славную песню можно не любить?- резюмировал подполковник, отложив гитару.
- Да! Песня Ваша, действительно, славная... Только кажется мне, что кто-то из авторов ДРУГОГО варианта бессовестный плагиатор! (Автор совдеповских стихов Алымов, якобы автор музыки Александров. На самом деле, первоначальным источником вообще была "Песня сибирских стрелков"! Прим. Переводчика)
- Да бросьте Вы! Нашли из-за чего печалиться... Не надо, приятель, о песне тужить! Тем более, рано или поздно, кто-нибудь из молодых заинтересуется историей, найдет идентичные слова...Вспомнит нас, стариков...
- Извините, Александр Игнатьевич, вот Вы всё о себе говорите: старик, старик... А сколько Вам, простите, лет? - осторожно спросил я.
- Да мы с Петровичем одного поля ягоды... Ровесники!
Признание Вершинина меня просто поразило! Ну, я, конечно, понимал, что он малость меня постарше, но... Настолько старше! И как сравнить изработанного, худущего, с испитым лицом со впалыми серыми щеками Ивана Петровича и нашего бодрого, крепкого, молодцеватого, энергичного комбата...
- А это все потому, что Александр Игнатьевич за всю евонную жизнь ничего тяжелее ху... револьвера в руках не держал!- проворчал как бы себе под нос старшина.
- Нет, Иван Петрович! Это все от того, что я не курю-с, занимаюсь каждый день гимнастикой Мюллера и вообще веду регулярный, здоровый образ жизни!
- Кто не курит и не пьет, тот здоровеньким помрет! - мгновенно парировал Петрович.
- И кстати, о регулярности! Война войной, а обед по распорядку дня! Петрович, где там наш юный друг?
- Так што бегает кругами по полю, резвится... прячет свою мину, а потом снова находит!
- Генунг! Хватит ему бегать... Зовите всех к столу...
... Забавно все-таки наблюдать, как человек ест... Вот Вершинин: подносит ложку ко рту изящно и красиво, как на великосветском рауте (хотя он родом из самого простого питерского служивого Отечеству люда; его дед вообще из нижних чинов всего только за каких-нибудь тридцать лет выслужил себе на погибельном Кавказе офицерские погоны).
Торопясь и обжигаясь, глотает пшенку с мясом новенький лейтенант, будто боясь, что сейчас её у него отнимут. Либо мало кормленный, либо по жизни такой торопыга.
По-бюргерски аккуратно и основательно, кажется, не просто ест, а именно что принимает необходимую организму пишу Ройзман, будто совершая предписанную герром доктором важную гигиеническую процедуру.
Мрачно уминает кашу Петрович, будто врага убивает...
Господи, что мне в голову ерунда какая-то всё лезет-то... Понятно что! Все, что попало... Стараешься думать про все, что угодно. Только не про завтрашний день. А что про него думать? Думай, не думай. Как уж будет, так уж и будет.
Убьют ведь меня завтра.
Ну и убьют.
Ну и...
И хер бы с ним.
- Товарищ лейтенант, еще кашки?- ласково, так, что мурашки по телу пробежали, холодно посверкивая стальным зубом, спросил старшина.
- Э-э-э... спасибо, я уж... сыт...
- А то съели бы еще, все равно выбрасывать...
- Петрович, угомонись... Скажите, Вас звать- то как?
- Саня... извините, лейтенант Петров! ("Господи, опять Саня!"-грустно подумалось мне )
- Александр, а по батюшке...
- Иванович... но можно просто...
- Александр Иванович, а кем Вы до войны были?
- Студентом... Но вы не думайте! Я на курсах вневойсковой подготовки учился!
-А, на курсах... И долго?
- Три месяца, а затем в тюрьме сидел...
- В тюрьме, скажите пожалуйста... да за что же? Улицу перешли в неположенном месте?
Лейтенант гордо выпрямился и стал походить на того петушка из политического анекдота, который гордо заявил: "А я - политический террорист! Я пионерку в задницу клюнул!":
- Русскую...,- на лейтенанта было жалко смотреть...
- М-да-с. Господа, поздравляю вас! Теперь в нашем ковчеге действительно всякой твари по паре... И что же, у вас и программа была, и устав? И взносы членские? - язвительно осведомился подполковник.
- Программа была! "За единую и неделимую Россию! Слава Великому Февралю!"
- Опа! Почто же обязательно февралю? И какому именно? - округлил глаза старшина.
- Февралю семнадцатого! Когда воссияли идеалы Свободы! Вот помните, как в стихах Леонида Канегиссера: (Эсер, убийца видного чекиста Урицкого. Прим переводчика)
"На солнце, сверкая штыками -
Пехота. За ней, в глубине
Донцы-казаки. Пред полками
Керенский на белом коне.
Он поднял усталые веки,
Он речь говорит. Тишина.
О, голос! Запомнить навеки:
Россия. Свобода. Война.
И если, шатаясь от боли,
К тебе припаду я, о, мать,
И буду в покинутом поле
С простреленной грудью лежать,
Тогда у блаженного входа
В предсмертном и радостном сне,
Я вспомню: Россия! Свобода!
Керенский на белом коне..."
- Браво, юноша!- вежливо похлопал Вершинин. - Но говорю Вам честно и откровенно: за что я искренне уважаю большевиков, чтоб им в аду гореть, так это за то, что они этому фигляру хорошенько дали пинка под зад!
- Нет, а почему Ваша партия Русская? - не унимался обер-лейтенант.
- Потому, что Россия для Русских! - поднял вверх палец фашист Саня.
- А! А как же татары, малороссы, белороссы и всякая прочая, извините, мордва?- удивился я.
- Они могут основать свои, независимые национальные государства...
- Ага, значит, речь идет ни более, ни менее, как о расчленении России? Так я понимаю? - зловеще ухмыльнулся подполковник.
- Пусть останется только территория бывшего Московского княжества, но на ней будут жить только чисто русские!
- Как не так! Поскреби русского, найдешь татарина! Это не я, это ваш русский Карамзин сказал. Но ведь слово-то "Москова", означает на наречии мери - "мутная река"? Ведь это же исконные чухонские земли? - проявил недюженную эрудицию немец.
- Киев- мать городов Русских!
- Согласен. Но нынешние украинские большевики с Вами не согласятся...
Мой друг, "русский" это не кто, русский - это КАКОЙ! Вот смотрите на нас, немецких национал-социалистов. У нас немец не тот, кто принадлежит какой-то выдуманной из головы химической формуле крови...Да и немцев у нас как народа нет! Есть швабы, силезцы, пруссаки... Даже славяне-лужичане у нас есть! Кто-то пьет пиво, кто-то предпочитает шнапс, а некоторые вообще дуют сидр или кислятину рейнвейн...Нет, у нас немец тот, кто говорит на немецком, думает на немецком, живет в немецкой культурной среде, разделяет наши обычаи и, чего греха таить, суеверия... Для нас немец - тот, кто не щадя здоровья, трудится на благо Фатерлянда или воюет за него, не щадя своей жизни! А какова у него форма носа или ушей, то дело десятое... Да! Не скрою, были и у нас такие извращения. Мерили циркулями форму черепа, idioten... Но Вы-то! Вы! Зачем Вы повторяете эту мракобесную ерунду... Мне за Вас просто стыдно.
- Но, Александр, если Вы такой себе фашист, от чего Вы здесь, на фронте? - с усмешкой спросил его я, примерно уже зная ответ.
- Да... Меня товарищ Лацис из камеры вытащил. Говорит, ты, Саня, парень шибко умный, но дурак-дураком... Воспитывайся, говорит. А потом, я мины люблю...очень.
- Да-с, Саня... И сколько человек было в Вашей партии?- продолжал издеваться над бедолагой Ройзман.
- Тро-о-ое...
- И один из них сразу, верно, побежал доносить в Ге-Пе-У?
- Нет. - Очень мило покраснел фашист Саня.- Побежали сразу двое, на утро после учредительного собрания...
... - Стой, кто идет?! - сурово окликнул меня красноармеец Малахий, нацелив мне в середину груди ствол карабина.
- Свой я, товарищ боец!
- Свой своему поневоле брат... Не спится, поди-тко?
- Да вот, что-то кости ноют ... Решил малость пройтись.
- Под погодушку молодушку ломат, без погодушки она здорова не быват... Кости когда ломат, энто к скорому снегу, - авторитетно поглаживая окладистую бороду, пояснил боец.
- А вы-то сами откуда будете? - поинтересовался я.
- Повенец, свету Божьему конец! Онежские мы...
- А сидели... за что? Можно поинтересоваться?
- Да спрос - не беда! За чОртов колхоз, вестимо дело!
- Что, не хотели добром в него вступать?
- Ну-тк, насилу не быЦь милу. Но не за то нас вязали, что туда не вступали, как за то, что из оного мы не выходили!
- Как так?!- не понял я.
- Да вот, жили мы с братовьями на родной Онеге так широко да богато, что аж небо с овчинку казалось! Нужда да стужа, нет того хуже... Из куля да в рогожку переобувались, топором подпоясавшись. И задумали мы в один недобрый час, Цтоб мироеду-кулаку последнее не платить, поставить артельно мельницу! Сказано, так и сделано. У нас-то на всяк хотенье есть своё малое, да уменье... И Цто ты думаш, мельницу-то мы и сладили. СнаЦала, было, так тяжко ... Ажно ртом срали. Да ведь это завсегда по первости так. Не то мужику бяда, цто во ржи лебяда! Хуже нет бяды, как ни ржи, не лебяды... Ницто. Полено к полену, вот те и дрова. Обжилися мы, народ к нам со всей волости молоть повез. Мы ведь с крестьянства лишнего не брали, а цто надо, так и отдай. А как колесо-то само завертелось, тут нам и полегЦе стало. Это в гору плачь, а потом уж хоть вскачь. Мы-ста уж и трактор себе завели, вскладчину! Нам Потребсоюз на то ссуду дал, пОмоць, значит...Весной на нем, было, мужикам землицу за долю с урожая пашем, летом товар в район возим...
- Молоко, что ли?
- Зачем молоко? Мы и сепарационный пункт построили, маслице били... Да оказалось, не по Сеньке та шапка, не по Сидору тот кафтан! Расхвастался нищий заплатами! Приехал с района уполномоценный да и баял: ваш де колхоз неправильный! Поцто вы бедноту не принимаете? Мы ему: не можно! сено с огнем в одном стогу не улежится! Откуда те бедняки-то взялись? Земельку-то монастырску мы на всех поровну делили... Возьмем в наш колхоз тех бедняков, так будет у нас один с сошкой, а семеро с ложкой! А он нам - врете, это у вас выходит кулацкий колхоз! Его распустить надо!
- Ну а вы что?
- Да мы-то думали, что в своем праве! Добро-то наше не крадено, не чужим дядей дадено! Послали его куда подальше... А он-то, уполномоценный не будь дурак, понимал соль в каше! Собрал он комбед, (комитет бедноты. Прим. Переводчика) от которого семь сотен бед, где в страду сон до обеда да умная беседа! И переехала деревня мужика! Постановили наши же соседские нас с братовьями раскулацить да выселить, как ксплутатаров ...
Малахий помолчал, болезненно морщась, потом продолжил, глухо:
- Года не прошло, изболела у меня душа. Захотелось хоть одним глазком на хозяйство свое порушено взглянуть! Прибежал, да... Глаза б не смотрели. Колхоз свой основали, верно; и председатель есть, наш же деревенский дурацок Акимка- попрошайка, баянна шайка. Мельницу нашу спьяну спалили, трактор в Онеге утопили...
- Зачем утопили?
- А им лень по весне берегом ехать было! Погнали было через озеро...Вот взял я того оплошного тракториста, который такую весЦь понапрасну загубил, окунул башкой в лагун с помоями, чтоб ён протрезвел, да по сусалам его, по сусалам...Набежали, повязали. Судья на районе мне и говорит: тракцист ты, Малахий...
- Кто-кто?!
- Тракцист! Я так себе понял, из-за трактора мне десять лет дали. Пошто хоть дали-то? Не я же его топил... Да. Рубил я лес, год за годом. Ну, а вот потом приехал на лесосеку большой нацальник, орет: мужики! айда-те на войну? Я и пошел.
- Не страшно?
- Да слепому цто не кинь, ему всё копейка...Ну и помирать всё равно же однова! ХоЦешь, не хоЦешь, а два века не проживешь...А в Красной Армии нам житье цем не баско: сыт, обЫт и нос в табаке!
- Ну, спасибо тебе, боец...
- За Цто же?
- За доверие и правду.
- Да цто же мы, совсем без понятия? Ты командир правильный.
И подумалось мне... Вот, стоит на часах простой русский человек, жизнью суровой понапрасну ломанный... Спокоен и душой тверд. И завтра пойдет в бой, бестрепетно совершая свой ратный труд как тяжелое, кровавое, но необходимое мужицкое дело. А я что дергаюсь? Мне одного бояться сейчас надо: как бы того же Малахия не подвести! Чтобы, если что - так хоть не напрасно ...
... Рассказав комбату печальный анекдот про "тракциста", я ввел Вершинина в состояние крайней задумчивости... Подполковник вдруг загрустил, подперев кулаком щеку и неотрывно глядя на дрожащий огонек коптилки.
А политрук Ройзман с досадой произнес:
- Вот Вам типичный пример, усердия не по разуму! У нас такое тоже бывало! Помню, я еще в школе преподавал, как приехали к нам в деревню из гау (область, по вашему!) на грузовике веселые такие парни, в коричневых рубашках. SA которые... Зашли в домик к нашему деревенскому жандарму да и предложили составить ему список тех односельчан, которые в чем-то криминальном замешаны, но по суду не проходят. Либо улик мало, либо взяткой откупились. Тот человек простой, подумал, для статистики нужно! Целый час писал, старался, всех упомянул - от незаконных порубщиков леса до контрабандистов и самогонщиков. А те ребята в это время в пивной сидели, йодли хором распевали, да так лихо! Заслушаешься... А получив список, так же весело, с шутками и прибаутками, по нему прошлись и всех отмеченных там наших односельчан взяли да расстреляли. Бедняга жандарм чуть ума не лишился... Правда, и с преступностью у нас стало потише. Но все равно, людей без суда стрелять, или как этого вашего крестьянина разорять, это дикость. Мой брат, жид который, о таких шибко инициативных личностях говорит: "Это просто шруцим! Они будут у власти во вред людям. Только ненадолго!" Так и получилось. Этих веселых ребят из SA потом самих расстреляли, и что интересно: тоже без всякого суда! Böses kommt geritten, geht aber weg mit Schritten. (Зло приедет верхом, да уйдет пешком. Прим. Переводчика)
- Извините, обер-лейтенант, а почему Вы своего родного брата таким нехорошим словом называете?- чуть понизив стеснительно голос, спросил вдруг комбат.
- Э... это каким же?- не понял Ройзман.
- Н-ну... жидом?
- А что дурного в слове Jude?!- еще больше изумился Ройзман. - В Африке- нигер (Neger), в синагоге - жид (Jude)... По моему, так.
Придя от филологических изысков политрука в полное изумление, подполковник задумчиво перебирал струны гитары:
Перегорит костер и перетлеет,
Земле нужна холодная зола!
Уже никто напомнить не посмеет
О страшных днях бессмысленного зла...
Нет, не мученьями, страданьями и кровью
Утратою горчайшей из утрат:
Мы расплатились братскою любовью
С тобой, мой незнакомый "красный" брат!
С тобой, мой враг, под кличкою "товарищ",
Встречались мы, наверное, не раз?
Меня Господь спасал среди пожарищ,
Да и тебя Господь не там ли спас?
Обоих нас блюла рука Господня,
Когда, почуяв смертную тоску,
Я, весь в крови, ронял свои поводья,
А ты, в крови, склонялся на луку...
Тогда с тобой мы что-то проглядели,
Смотри, чтоб нам опять не проглядеть:
Не для того ль мы оба уцелели,
Чтоб вместе за Отчизну умереть?
- Это Ваши стихи? - тихо спросил я комбата, когда гитарный перезвон, как тихий стон, угас.
- Нет, куда мне: поручика Туроверова... Мы с ним вместе в двадцать восьмом вагоны по ночам в Париже разгружали.
- А почему по ночам?- допытался дотошный политрук.
- А потому, что днем я лично спал, а наш поэт Коля в Сорбонне лекции слушал...Умный парень, не мне чета! Жалко, что пропал куда-то, говорят, чахотка его вроде сгубила. А то, я уверен, был бы сейчас вместе с нами, здесь...
- Что-то мне завтра помирать совсем не хочется! - вдруг со свинцовой тоской выпалил я.
- Да и не надо, дорогой мой! Я Вам разрешаю: живите дальше!- пошутил подполковник. - А ежели серьезно, то помирать совсем не страшно! Вот, я когда на Бепо (Бронепоезд. Прим. Переводчика) "Единая Россия" под Касторной снаряд в левый борт словил, так ни капельки даже испугаться не успел: мгновенный белый высверк, и все дела. Понеслась душа в рай!
- А скажите, как оно там? - ответно пошутил я. - Садов цветущих не видали?
- Н-нет-с, чего не видал, того не видал... Тьма и тьма. Будто свечку задули.
- Каждому воздастся по вере его! - наставительно поднял вверх палец внимательно слушавший нас Петрович. - Ежели Вы во тьму веруете, так и будет Вам ТАМ тьма внешняя... А по мне, человек жив до тех пор, пока об ем помнят...
- Это как?- заинтересовался политрук.
- Ну вот так... Вот товарищ Сталин жив?
- С утра вроде был жив..., - с сомнением покачал головой Ройзман.- А что?
- Во-о-от! А ведь мы его вообще никогда живым не видели! А знаем и верим, что он жив. Значит, он и есть живой...
- Выходит, Иван Петрович, по Вашей метафизик, если человек даже физически не есть живой, а мы думать о нем, как о живой, он будет живой? - от волнения Исаак даже разучился говорить по-русски.
- Соображаешь. Я лично со своими товарищами, за Коммуну павшими, и посейчас разговариваю! Советуюсь с ними, спорю даже...
- Это есть шизофрения.
- Это - русская душа... Ну, хватит, метафизики. Отбой. Завтра у нас будет тяжелый день...
23.
... - Вот смотрите внимательней, голубчик...
В окуляр моего шестикратного бинокля вплыла снежная равнина, чуть наискось перечеркнутая черной полосой неширокой, но быстрой речки, над которой сонно поднимались сизые струйки испарений. Речка эта (Муолаан-Йоки. Ширина 39 метров, глубина четыре метра. Прим. Переводчика) на первый взгляд была совсем невеликая, чем-то неуловимо похожая на нашу милую Фонтанку. Но, в отличие от последней, её крутые берега хотя бы не были окованы серым ладожским гранитом. Да, зато вертикально эскарпированы с белофинской стороны. Тем смельчакам, которые рискнули бы переплыть на другую сторону, пришлось бы, чтобы выбраться на берег, сначала подниматься по трехметровой отвесной стене из вбитых в речное дно стальных рельсов, с внутренней стороны опиравшихся на специально круто сделанный откос.
За речкой белоснежное поле перечеркивали три ровные линии кольев, вбитых с уклоном в нашу сторону, которые представляли собой опору для ажурной объемной конструкции из колючей проволочной паутины.
Между рекой и проволочным многослойным забором я заметил какие-то странные т-образные вешки, которые тянулись ровной строчной и на нашем берегу.
- Это что такое?
- Где?
- Да вот, левее десять одинокого куста...в ряд стоят, как вешала для белья?
- А. это маркеры для прицеливания из ДОТа...
- Да где же он сам?!
- Перед Вами! - и Лацис рукой просто довернул мой бинокль чуть левее...
Никакого сооружения, тем не менее, я не увидел. Невысокий заснеженный пригорочек, который полукругом опоясывала изогнутая дугой речка, на котором вразброс темнели пятна огромных валунов, неясно проступающих среди густого кустарника. Что-то совсем не похоже на неприступную цитадель. Не вздымались ввысь крутые стены, не чернели на них широкие бойницы... Не было ни зубчатых башен, ни мощных контрфорсов...
- А Вы, товарищ Лацис, твердо уверены, что это и есть Ваш "Альказар"? (от арабского al-quasr, "твердыня". Неприступный замок вблизи Толедо. Замок сильно пострадал от нескольких штурмов и пары пожаров, неоднократно реставрировался, и был уничтожен после двухмесячной осады 1936 года. Республиканцам тогда так и не удалось сломить дух националиста полковника Валера, возглавлявшего защиту крепости; крепость не пала, но просто была стерта с лица земли. Прим. Переводчика)
- Он самый, сволочь...Два пулеметных полукапонира фронтального и фланкирующего огня, капонир на четыре 57-мм орудия Норденфельда, бетонное убежище на взвод, два наблюдательных купола с толщиной брони 350-мм...(ДОТ Sj7, из тех, которые называли "миллионными". Толщина стен боевых казематов - 1300 мм, крыши 800 мм железобетона марки "600", выдерживающих сопротивление сжатию 600 кг на кв. м, прикрытых сверху тремя метрами песка и полутора метрами камней, а с фронтальной стороны пятью метрами слоя валунов. В результате наш ДОТ смог выдержать попадание снаряда даже 280-мм русской мортиры. Прим Переводчика) Узел обороны прикрывает стационарная гаубичная батарея "Каарна-Йоки", калибром 122-мм. Таблицы огня для нее составлены шведским математиком и астрономом Гуго Цейпелем, реперы пристреляны два месяца тому назад. Так что её огонь будет убийственно точен.
- Это его наши пытались штурмовать? - с холодным равнодушием профессионала уточнил Вершинин.
- Пытались. Результат перед Вами...
На нашем берегу, густо покрытом рябью присыпанных снежных воронок, сиротливо стояли черные, обгорелые остовы пяти наших танков, среди которых выделялись два трехбашенных ... А вокруг них и за ними, от нашего берега речки до самого леса, который угрюмо шумел за нашими спинами, насколько хватало глаз, поле обильно бугрилось невысокими белыми холмиками. Это безбрежное белое поле (от берега до леса, откуда наблюдает автор, около шестисот метров. Прим переводчика) было похоже на деревенский луг, который был перекопан чудовищным кротом... Холмики как холмики, похоже, что болотные кочки...Очень близко друг от друга, в некоторых местах ногой ступить нельзя...Цепью вытянулись или теснятся группами...Цепью?!
- За двадцать минут восемьсот человек здесь легло, без малого!- скрипнул зубами Лацис. (Точнее, 853 человека, почти в полном составе 1-ый и 2-ой батальоны 255-того стрелкового полка. Пулеметами было выпущено двадцать тысяч пуль, противоштурмовые орудия израсходовали 279 картечных снарядов. Наши оборотистые разведчики даже начали оптовую торговлю сувенирами, продавая заезжим журналистам знаки отличия русских командиров. Однако на этом рынке скоро началась инфляция. Прим. Переводчика) (Юсси, а сколько стоила пара ушей, срезанных с русского раненного? Прим. Редактора) (Мы не можем отвечать за эксцессы, допущенные в ходе тяжелого боя. Или после его окончания. В конце - концов, paskamarja! - этих русских сюда никто не звал. Прим переводчика)
Загребая локтями, прижимая к боку порванного маскхалата, в прорехах которого был виден пушистый, испачканный землей домашний свитер, свой драгоценный миноискатель, к нам подполз сапер Саня. Вытирая пот, ручьем льющийся с его распаренного, красного лица, он устало произнес:
- Все! Чисто. Восемнадцать "тарелок" снял, и двадцать две противопехотных (Неужели так много? Прим. Редактора) Черт, весь свой свитер изволдохал. Мама ведь вязала... увидала бы, так сразу меня бы за это убила.
- Вы уверены, лейтенант, что сняли ВСЕ мины?- строго спросил Лацис.
- Кто его знает, товарищ майор? Стопроцентную гарантию дает только сберегательная касса. Для контроля, впереди сам пойду...
-Н-ну-с, скоро сабантуй и начнется...,- посмотрел на "кировские" стальные часы Лацис. - Что-то там белофинны притихли, ни единого выстрела? (В два или три часа утра на полковой узел связи поступило донесение из штаба нашей пехотной дивизии, что скоро, по крайней мере с рассветом, начнется новое русское наступление. Командир полка это сообщение никому не передал. Прим. Переводчика.) (Вот педераст, в плохом смысле. Прим Редактора)
За нашими спинами загрохотали орудия... Фугасные снаряды "дивизионок" подняли высокие черные султаны разрывов на том берегу...