Деадамию хватило на три дня. К вечеру четвёртого она попыталась выйти и теперь сидит в шаре диаметром 1,8 м. Тогда она пробует использовать свои силы, но шар непроницаем. На шестой день Дея понимает, что дом опустел. Нет, свиты никуда не деваются, ушёл человек - девочка вернулась к родителям. Оставшиеся без лишних глаз свиты многие часы проводят в подвале, сменяясь для охраны посёлка.
Дух слабеет. Потраченные силы восстановить некем, но она не становится более разговорчивой. Аделина смотрит на неё с жалостью и несколько раз предлагает избавить пленную от мучений, изгнав её. Док в основном подшучивает, ведёт непрерывные дискуссии, провоцируя её на ответ, и иногда преуспевает, но ничего важного и нужного дух не сказала. Пантелей наблюдает, постоянно что-то записывает, хотя девушке кажется, что она ничего интересного не делает. Учёный пытается задавать ей вопросы, да и просто пообщаться, но его она игнорирует ещё больше, чем остальных. Большую часть суток Дея сидит в центре шара и смотрит в стену, противоположную выходу. Изредка она проверяет щит, но он остаётся неизменным, независимо от времени.
'Ну не может он быть вечным, − размышляет Деадамия, − свет всё равно когда-нибудь закончится'. Но проходят дни, а щит не меняется.
'Цель эксперимента: установить, как долго дух может продержаться с не пополняемым запасом энергии. − Пишет в дневнике Пантелей, сидя в подвале после дежурства. − 37 день. Состояние духа внешне остаётся неизменным. Дух, по-прежнему, практически неподвижно находится в щите. Все попытки установить контакт провалились'.
− Не все, − слышится голос Дока, читающего записи друга, − есть способ.
Свит подходит к шару и перекатывает его в другой угол подвала. Остаться на месте Деадамия не может, щит заставляет и её передвинуться. Не ожидавшая этого, она падает.
− Что тебе надо, свит? Мячика в жизни не хватает? − Дея вскакивает и бросает на него взгляд, полный ненависти.
Но Пантелей видит в этом взгляде кое-что ещё: усталость. Дух измотан ожиданием участи и невозможностью что-либо предпринять.
− Вот видишь, − говорит Док, − она прекрасно умеет говорить, даже по теме, правда пока не добровольно.
− Ты, конечно, прав, - кивает Пантелей, - но мне нужны ответы, а не её реакция на перекаты щита.
− Ну, так может, устроим небольшой футбольный матч? Полетавший дух авось и заговорит... − весело предлагает Док.
− А это идея, − одобрительно отзывается второй свит.
− Какой ещё футбол? − Дея их прекрасно слышит. − Эй, свиты, вы что больные?
− Пойду, предложу даме. Вдруг и она не против попинать мячик. − Не обращая внимания на духа, продолжает Док и выходит из подвала.
− Э! Свит! Вы ведь это не серьёзно? − с опаской спрашивает Деадамия.
Ей идея поиграть в мяч совсем не нравится. Пока дух материален, перемещения щита, который для неё был непроницаемой стеной, не так уж безвредно. Биться о стены никому не нравится.
− Дух страха и боится? Интересно... − хмыкает Пантелей.
− Да лучше просто изгоните меня! − Дея льнёт к краю щита, не отрывая взгляда от свита.
− Кому лучше? Тебе вряд ли действительно хочется пропасть навсегда. А мне ты нужна в научных целях.
− И какое отношение наука имеет к игре с мячом?
− Самое прямое. Иначе дух какой-то неразговорчивый... − протягивает он.
В этот момент в подвал заглядывает Док:
− Она не против. Хотя, наверное, даже очень за. Ну что, идём?
− Погоди. Дух, ты не передумала? Может, всё-таки ответишь на мои вопросы добровольно? Молчать не в твоих интересах.
Деадамия переводит отчаянный взгляд с одного на другого. 'Никогда не сдавайся! − в памяти снова всплыл голос наставника. - Что же теперь делать...' − торопливо размышляет Дея.
Она не знает, что произошло, но свиты вдруг исчезают. Мгновенное перемещение, значит, случилось что-то серьёзное. Дверь подвала остаётся открытой. Дом покинуть нельзя, но перемещаться по дому, раз уже подвал не заперли, никто не мешает. Она быстро встаёт и кидается по лестнице наверх, чувствуя себя белкой в колесе. На первом этаже никого нет. Она поднимается выше - тоже пусто.
'Неужели, напали наши', − приходит оптимистичная мысль. Из окна первого этажа видно только двор, со второго - ещё и соседние дома, край посёлка. Она осторожно выходит на балкон, опасаясь пересечь границу, и, наконец, видит, что в дальнем конце улицы не менее десятка свитов, в том числе её знакомые, а также несколько людей и духов, попавших в щиты. Духов становится меньше, их изгоняют. Когда изгнали всех, стали расходиться люди, слегка растерянные и удивлённые. Свиты явно поработали над их памятью. Деадамия не слышит, о чём говорят свиты, но догадывается, что произошло. Вдруг кто-то показывает в сторону дома Пантелея. Все оборачиваются и, конечно, замечают на балконе материального духа.
Компания двигается к ней, Пантелей что-то всем рассказывает. Когда они приближаются, Дея начинает различать отдельные слова. Свиты обсуждают эксперимент. Многие задают вопросы учёному, на каждый из которых он тут же подробно отвечает. Аделина и Док о чём-то переговариваются в стороне от всех, их Дея не слышит.
− Давай, спускай сюда её. Посмотрим на твой эксперимент, − говорит один свит.
− Это сложно. Щит может не удержать её, если покинет дом. Я пока не испытывал его на прочность. - Осторожно замечает Пантелей.
− Да не проблема. Только дёрнется, сразу же изгоним. Тем более, здесь мгновенно переместиться она не сможет. - Поддерживает соратника ещё один из спецотряда.
− Ладно, но лучше подстраховаться. - Пантелей делает знак друзьям.
Спустя минуту они собирают купол чистого света вокруг дома и всех свитов.
− Это страховка на случай, если шар не выдержит, − поясняет Пантелей соратникам. − Деадамия, спускайся с балкона! − зовёт он духа.
− Не хочу, − заявляет Дея, всё ещё опасаясь нарушить границу дома.
− Не хочешь - заставим, − усмехается Док.
Лёгким прыжком он оказывается на балконе. Через несколько секунд оттуда скатывается шар с вопящим духом, пытавшимся удержаться хоть за что-нибудь, чтобы не перекатываться внутри сферы. Пантелей дожидается, пока шар остановится возле забора, где была граница купола, и приглашает всех подойти. Наконец, определив, где небо, а где земля, Дея садится на дне, потирая ушибы. Свиты выстраиваются полукругом, с интересом её рассматривая. В их глазах читается простая мысль: 'Хороший дух - изгнанный дух'. Но они пока ничего не предпринимают.
Ей становится жутко, она отползает и упирается спиной в забор. Кажется, любое движение, и её, не задумываясь, изгонят навсегда, как тех духов на улице посёлка пять минут назад. Дея понимает, что эта десятка свитов - боевая группа. Они слушают учёного, как дети на уроке биологии слушают тему про строение муравьёв, которых они не раз давили и разрушали их муравейники. Вроде интересно, но это не повод менять свой взгляд на муравьёв. Вот кто изгоняет спокойно, ведомый только приказом очистить мир от духов. О таких свитах бесконечно твердили во время обучения, и духи боятся их больше всего.
− И когда ты собираешься изгнать это? − спрашивает один из десятки.
− Пока не собираюсь. Она нужна мне для исследований.
− Ну-ну, смотри, не упусти. Если понадобится запас гуманности, зови. Давно не изгонял симпатичных девочек, − говорит командир группы. − Ладно, бойцы, заступить на посты. Это место прям притягивает духов.
− Сколько их было? − Деадамия почти шепчет вопрос.
− Пять, − отвечает Аделина, все прекрасно понимают, о чём спрашивает Дея.
− Холод, ненависть, усталость, гнев, жажда. − Добавляет командир группы.
Деадамия знала духа холода, но не подаёт виду. Бойцы расходятся, за ними следует и командир, добавив перед уходом, что больше услуги охраны от друзей не требуются. Теперь безопасность гарантируют профессионалы. Дея смотрит на оставшихся затравленным взглядом, ждёт. Друзья негромко переговариваются. Результат переговоров её не удивляет. Свиты решают продолжать эксперимент. Духа возвращают в подвал в уже ставшие привычными условия.
Идёт время. Начинается тоска без людей. Хотя силы она почти не тратит, но привычка использовать способности и этим жить, никуда не девается. Она мечется по шару и всё чаще просит изгнать её, но диалога так и не получается. За многие недели она учится перебираться с места на место по подвалу, когда у Дока опять чешутся руки, не ударяясь при этом о щит. Аделина её жалеет, но ничего не делает. Пантелей раз за разом пытается заговорить. Вопросов много, но как заставить её честно ответить, никто не знает. Тем не менее, эксперимент проводится не зря. Деадамия, сама того не зная, была сильным и стойким духом. Как существо послесмертное, умереть второй раз она не может, а изгонять её пока не собираются.
Никто, включая Деадамию, не знает, что будет с духом в изоляции от людей. Свиты наблюдают. Дея страдает в тоске. Сейчас давно пропавший дух тоски легко бы победил её в дуэли. Но дуэлей нет. Ничего нет. Только серый подвал и три надоевших свита. 'Никогда не сдавайся', − каждый день твердит себе мысленно Деадамия. Однажды вечером она вспоминает одну из тренировок с наставником.
Дело было в третий год обучения. Наставник с подопечной встретились на городской площади Томска - одного из областных центров Сибири - у фонтана.
− Странное место, − заметила Деадамия тогда.
− Это прекрасное место. Что ты знаешь о фонтанах?
− Ну, краны, вода плескается. А что я должна знать? − осторожно спросила она.
− Я не спрашиваю про инженерное устройство этих человеческих изобретений. Я спрашиваю о чувствах. Как ты думаешь, какие чувства вызывают фонтаны у людей?
− Радость, ну если красивый фонтан. Веселье. Надежда, ну это у тех, кто туда монетки бросает и желание загадывает. Страх для тех, кто не любит воду, − логично предположила Дея.
− Верно. Как видишь, даже здесь, где столько светлых эмоций, есть страх. Он везде. Дух страха - сильнейший из духов, особенно если умеет использовать свои способности по назначению.
− Но ночами здесь никого нет, − отметила она, оглядевшись по сторонам.
− Естественно, зато днями площадь переполнена людьми. Особенно, каждый седьмой день. И, конечно, свиты могут быть здесь, но оставаться незаметным - это главное умение духов. Помни об этом.
Она помнит. Способность управлять страхом помогает ей держаться взаперти уже долгое время. Она снова спокойна и, по-прежнему, смотрит на свитов с открытой ненавистью. Единственное, что не может победить ни один дух - это жажда; жажда людей, их эмоций, терзает её. Никакого доступа к внешнему миру, даже к чувствам свитов, щит не допускает. Пантелей был в своём роде гением. Щит, созданный им в результате многолетних трудов, себя оправдывает и остаётся также идеален, как и в первый день заточения, и, очевидно, слабеть не собирается.
Духи не спят, впрочем, как и свиты. Сутки перестают делиться на ночи и дни. Окон в подвале нет. Просто идёт время. Компания трёх свитов разбавляется редкими посетителями. Почти все они просто смотрят на духа, щит, задают пару вопросов учёному и уходят. Говорить с Деадамией никто, кроме Дока, больше не пытается. Только Док спокойно относится к стойкому равнодушию духа, ему от собеседника нужен лишь факт существования. Слухи о пленном духе распространяются по миру. Свиты заходят всё чаще, а разумные духи приближаются к этому посёлку всё реже.
− Так это она убила ту девочку? И ты до сих пор её не изгнал? − этим криком для Деи начинается новое утро, как она считала, потому что с утра обычно появляются посетители.
В подвал врывается неизвестная свитта и Док, явно пытающийся её удержать. В то же время на втором этаже в комнату Пантелея заходит Аделина.
− У нас тут гостья порывается изгнать экспериментального духа, − говорит она, обращаясь к хозяину дома, − Док, конечно, попытается её переубедить, но у гостьи очень серьёзные намерения.
Пантелей мгновенно исчезает из комнаты, надеясь, что не опоздает. Не опоздал. Посетительница только собирается изгонять духа. Док настойчиво просит её не делать этого, но не мешает. Деадамия испуганно сжимается в углу подвала. В мирном течении времени такой всплеск её действительно пугает. Пантелей встаёт между духом и свиттой.
− Не стоит так горячиться! − он слегка встряхивает гостью за плечи.
Дея смотрит на спасителя со смесью благодарности и уважения. В тот момент она осознаёт, что её готовность пропасть за долгое время испарилась. Хочется остаться в этом мире, даже здесь под щитом, но не уходить насовсем.
− Она убила ту девочку в Pajero, − тихо говорит гостья.
− Я знаю, − не спорит Пантелей.
− Почему ты не изгнал её?
− Это было бы слишком просто дать ей свободу от нашего мира. Поверь, здесь ей гораздо труднее. Взгляни.
− Что ты с ней сделал? − после паузы спрашивает она.
− Я ничего не делал. Это наглядное пособие, что будет с духом, лишённым людей, но не изгнанным.
− Давно?
− Почти со дня убийства, минус дней десять. Это было её последнее питание.
Свитта ещё раз изучающе осматривает духа.
− А это не жестоко?
− Я думаю, за убийство человека она должна заплатить. Духи, как правило, не убивали, за исключением некоторых. Потому этот экземпляр я взял на изучение.
− Странные вы учёные. Не уверена, что Несущий Свет одобрил бы такие меры.
− Несущего Свет больше нет. И я до сих пор считаю, что те духи слишком легко отделались. Изгнание - это свобода.
− Но ведь они боятся пропасть? Разве это не наказание?
− Их страх - это страх перед неизвестным. Люди тоже боятся умирать, но как видишь, тут ничего страшного нет. Давай поднимемся наверх и обсудим это подробнее, − предлагает Пантелей. − Покажи гостье беседку на балконе. Я скоро буду. − Просит он Дока.
Подвал пустеет. Дея всё ещё сидит в углу, не рискуя привлекать к себе внимание. Пантелей подходит к шару и внимательно осматривает духа.
− Спасибо, − не сдерживается она.
− Не за что, − равнодушно отзывается учёный и тоже выходит из подвала.
− Хотя, действительно, не за что, − вздыхает Дея, раздражённо пнув щит, удерживающий её здесь.
Ещё вопрос, что лучше: быть изгнанной или оставаться пленницей?
Аделина с Доком прогуливаются по посёлку. За время проживания здесь они заметно сблизились и прониклись друг к другу симпатией. Учёный предпочитает одиночество и созерцание духа. Друзья помогли ему в призыве, но дальше он увлёкся своим исследованием и о друзьях почти не вспоминает, но и, конечно, выгонять их не собирается.
− Вот так и в прошлый раз. Мы с ним жили вместе, наверное, только год. Остальные девятнадцать лет были рядом. Он ударился в изучении духов, я перестала его интересовать, − рассказывает Аделина.
− И ты терпела?
− Да нет, просто жила. Нашла людскую работу и стала строить карьеру. Потом попросили помочь в охоте за духами, пока одному свиту искали замену. Когда вернулась, Пан уже был далеко, где-то в Европе, как я поняла по оставленной записке.
− Спорю, записка типа 'Я в Париже. Удачи'?
− Почти. Суть не помню, но там не Париж был. − Улыбается Аделина.
− Не люблю Европу. Много свитов, мало смысла.
− Ну, тут работает проект облагораживания жизни людей. Они становятся сильнее.
− Ха, а на востоке видимо проект по усложнению жизни людей, и, не поверишь, но они тоже становятся сильнее.
− Логично. Всегда есть два пути.
− Что ты думаешь про этого духа?
− Я о ней не думаю. Я ей сочувствую. Как-то это не хорошо мучить её.
− Ну и она ничего хорошего не сделала, − резонно замечает Док.
− Понимаю, потому я всё ещё здесь. За этими стоит приглядывать.
− Дух страха очень сильный. Как она умудрилась допустить такие промахи?
− Молода, неопытна. Мы в своё время много таких вредителей изгнали. Типы духов со временем повторяются, но среди них всё меньше сильных.
− Про нас можно сказать то же самое.
− Кстати, что это за свитта, порывавшаяся сорвать эксперимент?
− Как понял я, она была стражем в Pajero, где этот дух убил человека.
− Ну, тогда её возмущение можно понять. Остальные гости как-то поспокойнее были.
− Тебя не удивляет, что нас посещают в основном охотники? Очень мало исследователей.
− Нет. Боюсь только, будут попытки повторить эксперимент. Прям жалко духов становится.
− Разве круглый щит - это не его изобретение?
− Его. Просто раз додумался один, могут сообразить и другие.
− Ну, до такого вряд ли...
− Скорей всего, новые щиты будут ещё лучше.
Они уже доходят до конца посёлка и возвращаются снова к дому.
− Ты здесь надолго? − после короткого молчания уточняет Док.
− Думаю, пока всё не закончится.
Они заходят в дом. Гости уже ушли. Пантелей как обычно сидит в подвале, исписывая свои дневники. Свиты проходят на кухню и продолжают разговор там.