Поверхность планеты казалась безжизненной. В глубине ее, возможно, еще сохранялось хоть какое-то тепло. Но с низкой сужающейся орбиты, на которую был настроен скар Мартина, планета казалась куском льда, иссиня-черного на той стороне, где уже властвовала ночь и грязно-серой на дневной стороне. Атмосфера ее почти не содержала влаги, которая по большей части лежала на поверхности в виде снега или льда.
Офицер с радостью не принимал бы эту планету в качестве объекта своего внимания, но некоторые аспекты отчета, составленного после сканирования, заставили изменить свое отношение. Заключались они в том, что порой попадались участки совершенно неизвестного излучения. В целях наиболее полного исследования и чтобы не упустить ни малейшей возможности в своих поисках, необходимо было точно установить, к какого рода явлениям относятся эти аномалии. Представляют они из себя природное явление, имеют ли какое-то отношение к кораблю Алиссии? Поиск ответа стоил того, чтобы потратить на него какое-то время.
Скар медленно планировал над ледяными скалами, которые вблизи выглядели довольно симпатично: кое-где их цвет почти доходил до желтого или голубого, но по большей части они напоминали смятый лист бумаги желтоватого цвета или имели слегка бежевый оттенок. Мартин использовал двигатели только для того, чтобы поддерживать неизменную высоту, скар по инерции все еще сохранял довольно высокую скорость после входа в атмосферу, шел по программе поиска ближайшей зоны нестандартного излучения, пригодной для посадки. Будучи автоматическим мобильным исследовательским устройством, он практически не нуждался в присутствии пилота, но, все же, имел недостаток, так как был абсолютно не в состоянии принимать какие-либо решения. Только сбор данных и измерения, ничего более.
'Могу я не принимать во внимание эту малоперспективную планету и перейти к следующей? - Рассуждал пилот. - Нет, не могу. Пока есть хоть малейшая возможность: А выбор: Не имеет особого значения, пока не за что зацепиться. '
В лучах скорее оранжевого, чем желтого восходящего солнца ледяная пустыня начинала светиться бликами отраженного светила. Но ярких радужных искр на поверхности льда, покрытой мерзлой коркой земли не получалось; планета находилась слишком далеко от звезды, а света и тепла ей доставалось слишком мало.
Подняв вихрь снежной пыли, на ее поверхность медленно опустился маленький аппарат, входной люк отодвинулся и из него появился облаченный в защитный костюм пилот. Костюм был герметичным, но не таким прочным, как космический скафандр. От холода, однако, он защищал хорошо.
Влага вышедшего из скара воздуха тут же осела на стенки аппарата в виде изморози. Мартин провел рукой в перчатке по гладкому боку скара, покрытому вязью инея, активировал сенсорную панель и закрыл люк. Атмосфера, пригодная для дыхания, в целях экономии, в скаре восстановится лишь после того, как вернется пилот. Мартин оглянулся вокруг в поисках чего-то необычного.
Ледяная пустыня хранила тишину и неподвижность, казалось, все замерло в ожидании. Чего? Возможно ли здесь какое-либо движение, кроме возникающих в дневное время ветров, происходящих от незначительного нагревания воздуха?
Снег чуть слышно шуршал под ногами, лучи тусклого солнца постепенно освещали встающие впереди ледяные глыбы - замерзшие черные вершины, протянувшиеся вдаль до самого горизонта. Судя по показаниям сенсоров скара, в противоположной стороне от выползающего над горизонтом солнца располагалась крупная аномалия. Но, сколько ни всматривался Мартин, но не мог разглядеть ничего, кроме однообразия заснеженных холмов страны, где никогда не бывает лета, и вечно властвует Зима. Наконец, до боли напрягая глаза, он с трудом разглядел немного в стороне нечто вроде голубоватого сияния. Ощущение, правда, тут же пропало, но этого мгновения было достаточно, чтобы привлечь внимание к определенному направлению.
Удобнее всего было бы проследовать туда на скаре, но Мартин сомневался, что сможет безопасно посадить аппарат, т.к. в непосредственной близости от гор скар еще с орбиты зафиксировал пустоты в почве, располагающиеся у самой поверхности. Поразмышляв немного о том, что ему предпринять: отказаться от текущего направления и поискать другой объект или пойти пешком в сторону почудившейся вспышки света, Мартин все же решил уделить своему подозрению какое-то время, но лишь только время, необходимое для того, чтобы либо убедиться в оправданность исследований этой аномалии, либо в том, что имела место зрительная ошибка, мираж. Активировав расположенную на левой руке костюма панель связи со скаром, он размеренно зашагал по холодной пустоши, медленно удаляясь от гор и встающего из-за них бледного светила.
При ходьбе с него потихоньку осыпался иней, чтобы навсегда остаться в покое среди льда и безмолвия.
Электрокостюм хорошо держал тепло, и через какое-то время быстрой ходьбы стало даже немного жарковато. Не останавливаясь, он поднял к лицу руки, чтобы отрегулировать подачу тепла. Цифры на мониторе, вмонтированном в запястье, вдруг мигнули несколько раз и погасли. С недоумением уставившись на монитор, пилот хотел уже начать проверку всех систем костюма, когда земля под его ногами слегка сместилась, отчего человек едва не потерял равновесие.
После оценки опасности оказаться один на один со Стихией Льдов при начавшемся землетрясении, да еще и в случае отказа Электрокостюма, решение вернуться к летательному аппарату наиболее приемлемое. Но откуда здесь землетрясения? Какие процессы могут происходить в тектонической коре застывшей планеты? Как бы то ни было, бросив взгляд в ту сторону, куда был направлен его путь, он уже собрался было повернуть назад, когда табло на запястье снова засветилось и выдало очередную порцию данных о составе окружающей среды. К тому же, подобного рода эффекты могли происходить и при обычном приеме - передаче информации (из или в скар) и не являлись симптомом неисправности, хоть и могли порой заставить понервничать. М.Джи постоял пару секунд в раздумье, всматриваясь вдаль. Несколькими снежными холмами далее над неровной смерзшейся почвы небо имело совершенно отличный от всей остальной атмосферы оттенок. Он соответствовал показавшемуся ему ранее голубоватому сиянию, в отличие от серо-оранжевого оттенка неба над горизонтом.
Глядя на полученные данные, легко было определить, что уже сейчас офицер находился в непосредственной близости от участка неизвестного излучения, если уже не стоял на нем. Он только надеялся, что это излучение не причинит ему сколько-нибудь ощутимого вреда, в соответствие с тем, что обещала ему Гера. Любопытство все же пересилило осторожность, он только еще быстрее устремился к холму. Но, еще до того, как он продолжил движение, спина покрылась мурашками из-за неприятного ощущения чужого наблюдения. Медленно повернувшись вокруг, Мартин только разозлился на собственную нервозность.
Однако во время своего движения, ему все время казались какие-то неясные звуки, помимо шуршания по снегу собственны ботинок. Воображение разыгралось настолько, что когда он замирал на месте, казалось, что едва различимый шорох шагов затихал только через секунду-другую после этого.
Оставалось обогнуть только один холм, когда земля, а вернее, целый пласт льда под ногами внезапно содрогнулся. Едва удерживаясь от падения вперед, Мартин лихорадочно размышлял, в какую сторону ему сейчас безопаснее шагнуть. Оставаться на месте почему-то казалось еще более опасным, словно он сам вызывал землетрясения, одним своим присутствием.
Шуршание и скрип льда привлекли его внимание. Повернув голову влево, он замер от ужаса: целый снежный сугроб неподалеку вдруг раздвинулся, развернулся и взметнулся в небо громадной грязно-белой колонной непостижимым образом ожившей снежной массы.
Мгновенный ступор Мартина сменился паникой: сердце стучало в бешеном темпе, лоб покрылся потом. Не успев даже вскрикнуть, он уже пятился в противоположную сторону, не в силах отвести взгляда от страшного зрелища громадного шевелящегося белого червя, не имевшего, казалось, ни головы, ни шеи. По всей длине это создание зимы было одинаковым, неровным, оно сыпало снегом и льдинками, шуршало, изгибаясь, и занимало не менее четверти обзора неба.
- Что за:? - голос Мартина прозвучал как шепот. Очевидно, он ошибся в своих оценках возможности возникновения жизни на этой планете.
Движущийся столб повернулся, перегнулся сразу в нескольких местах, и понесся в сторону человека. Рефлекс самосохранения погнал того со всех ног прочь. Глядя только себе под ноги, он старался выжать из свои мускулов все возможное, но, единственный взгляд назад показал ему что в данном случае скорость сопоставима с размерами, и дела его плохи. Когда чудовище настигнет его, а ждать осталось недолго, несмотря на отчаянные попытки спастись. Ему предстоит быть раздавленным, и хорошо, если смерть не будет мучительна.
Мартин оглянулся еще раз, и этим сделал непростительную ошибку, он так и не успел толком разглядеть ничего нового, поскользнулся и покатился вниз в какую-то узкую расщелину. Его даже немного присыпало снегом и крошевом льда, а пока он пытался сориентироваться и выползал из щели, уходили драгоценные секунды. Проблема была в том, что он не понимал теперь, где находится, и какое направление безопаснее других. Наспех протерев рукой стекло шлема, он с удивлением уставился в светящееся, пульсирующее голубым светом небо. Такой же свет исходил из той расщелины, куда он только что свалился. Земля в этом месте была покрыта толстым слоем льда, и Мартин пожалел, что не взял с собой ничего, что могло бы обеспечить ему передвижение.
Тень упала на его плечо и заслонила часть голубого сияния. Рывком обернувшись, Мартин замер: совсем рядом с ним, всего в какой-то сотне-двух метров снежный сугроб снова двигался, из-под него поднималась белая колонна. Отступая назад, человек почувствовал спиной острый выступ ледника и безнадежно глянул вверх: быстро забраться по скользкой стене без специальных приспособлений нечего было и думать. Тогда он повернулся лицом к опасности и стал ждать неизбежного.
Белый тупой конец снежного червя вытянулся в его сторону, развернулся и прополз всего в нескольких метрах от человека. Потом он замедлил свое движение и остановился. Льдинки с него сыпались с тихим звоном. Вдруг поверхность червя вздрогнула и снег фонтанами брызнул с него во все стороны. Тело чудовища завертелось, усиливая эффект чистки. Под снегом оказалась почти черная чешуя, движение червя по снегу теперь почти не производило звуков. Мартин во все глаза смотрел, как это невероятное создание поворачивается своим тупым концом, покрытым, как и везде, все той же чешуей и приближается к нему. Страх внезапно исчез, ему некуда было деваться, а потому, не оставалось и места для страха. Движение червя прекратилось в двух метрах от человека, чешуя с резким хрустом раздвинулась, а из-за нее стремительно вытянулись длинные, тонкие, как волосы, мягкие щупальца. Они издавали даже не шорох, а какой-то хруст, когда оплетали замершего в ожидании худшего Мартина, но продолжалось это всего полминуты. После чего, щупальца вернулись в тело, спрятавшись внутрь. Тело червя начало крутиться, он немного отодвинулся, снова собирая на себя снег, ранее осыпавшийся с поверхности тела. Он вертелся все быстрее, а льдинки непостижимым образом липли к нему, покрывая снежной шапкой, пока чешуя совсем не скрылась из глаз.
Мартин едва дышал, не веря в то, что все еще жив. Когда движения червя замедлились, мир для человека вдруг потемнел, потерял контрастность, зато обрел свое звучание. Ноги подогнулись и он сел в сугроб, напряженно вслушиваясь в мысленный голос, который звучал в его голове не словами, а скорее образами. Стоило человеку перестать фокусироваться на звучании, формализации смысла в словах, и приходило понимание. Его немного пугал вдруг сузившийся обзор внешнего восприятия, но один только факт того, что он остался в живых, стоил многого, в том числе и того, чтобы не обращать внимания на недостатки непривычного состояния общения с этим 'нечто'.
- Что ты такое? - Был первый вопрос - мысль.
Вопрос воспринимался не звучанием, а образами, а затем уже перевелся в слова. При попытке проконтролировать процесс этого перевода приходили жутко неприятные ощущения, как если бы он пытался вспомнить то, что происходило с ним еще до рождения. Отвечать словами было глупо. Поэтому Мартин попытался просто четко 'подумать' ответ. Будет ли этот ответ воспринят и понят, он не знал.
- Я человек.
- Что такое человек? - Вопрос вызвал небольшое замешательство.
Как описать себя созданию, впервые увидевшего подобного тебе? Мартин попытался послать в ответ образ человека, вложив в него максимальное количество знаний о самом себе.
- Ты Создатель Мира?- последовал удивительный вопрос.
- Нет, - здесь Мартин мог ответить сразу, хотя и побаивался того, что последует за его признанием.
'Черт, будь я создателем мира, разве бы я позволил так напугать себя?' - пронеслась едкая мысль.
- Ты не принадлежишь Миру. Ты извне? - это было скорее утверждением, чем вопросом, и Мартин не знал, что сказать в ответ.
- Да.
- Ты пришел убивать?
Голос существа, звучащий в голове Мартина, был лишен эмоций, либо тот попросту не мог их улавливать. Поэтому он не представлял, что чувствует червь при мысли об убийстве, одобряет ли он, а скорее, оно, убийства или нет. И он ответил правду.
- Нет. Я не хочу убивать.
- Тогда кто ты, Не Создавший Мир и Не Желающий его Уничтожить?
Это был интересный вопрос, и будь он проклят, если сам знал на него ответ.
- Просто человек. Я пришел с добрыми намерениями.
В течение образовавшейся паузы Мартин пристально разглядывал медленно шевелящуюся массу червя перед собой.
- Зачем?
- Я занят поисками.
- Мы понимаем. Ты ищешь знаний? Это приемлемо, а значит, хорошо для Мира.
Что это значит, черт возьми?
- Что приемлемо?
- Новые знания - необходимое условия Развития.
А он оказался неплохим парнем, этот чужой. Если, конечно, слово 'парень' можно применить к отмороженному червяку, покрытому толстым слоем снега и льда.
- Я: Я ищу знаний. Мне нужна информация. Ты поможешь мне? - Мартин вложил всю душу в этот вопрос. Он уже начал уставать от настолько нестандартного образа общения, в голове начинало гулко стучать, и ему просто необходимо было побольше узнать об этом 'Мире', как называло его существо.
Существо встряхнулось, отчего пребывающий в некоторой прострации человек испытал дикое головокружение и легкую тошноту. Тон его речи едва уловимо изменился.
- Спрашивай.
Он был таким спокойным, этот многотонный снежный червяк, Червь с большой буквы. Никто не мог бы оставаться столь же бесстрастным, наткнувшись однажды на своем заднем дворе на неизвестное существо, которого в природе даже не может существовать! Ощущение близости твари неуловимо, но неотвратимо менялось, как если бы червь, играющий ведущую роль в контакте, перестал стараться щадить чувства человека. Мартина передернуло от волной прокатившегося в его сознании ощущения чужеродности. И как он сам мог вообще говорить с монстром, не чувствуя ничего подобного? Вот только нельзя поддаться отвращению и дать информацию обитателю этого мира, ничего не получив взамен.
- Ты, - человеку уже трудно было удержаться от выражения неприязни, и посылать мысленные сообщения тоже становилось все сложнее, контакт, вроде бы и не ослабевал, но становился чересчур неприятным, - скажи мне, что за свет я видел к северо-западу?
-Свет? Я чувствую иначе. Но я понимаю, что ты хочешь узнать. Там Всепроникающая Твердь.
Тоже мне, ответ! Что, черт возьми, это может быть такое: Всепроникающая твердь?
- Ты не помог мне понять, что там. Что этот такое?
- Мы не можем сказать. Она была создана не для нас...
Этого еще не хватало, чудовище, играющее в загадки!
- Для кого тогда? Разве здесь еще кто-нибудь есть?
- Раньше были многие. Такие, как ты, тоже. Никого не осталось. Только мы.
Понятно. Значит, нечто, оставшееся после исчезновения цивилизации. Не эти ли мерзкие существа приложили свои усилия для ее уничтожения? Мартин хотел утаить свое подозрение от собеседника, но это ему не удалось, похоже, тварь читала его мысли.
- Ты ошибаешься. Нет причин бояться нас. А Твердь была всегда, но это лишь опора, суть же ищи внутри.
Прекрасно! Суть внутри, так туда еще надо дойти, а Мартин и под пыткой не вспомнил бы верное направление, он напрочь потерял его, пытаясь спастись бегством от этой Чужой образины. И, кроме того, ему просто необходимо немного отдохнуть, потому что еще немного, и он свалится от усталости, он уже едва передвигает ноги в снежном крошеве на промерзшей почве. И не пора ли проверить направление по приборам? Только вглядевшись в показания электронного щитка на запястье, ему удалось справиться со смятением в ощущениях. Все понемногу становилось на свои места, хотя он никак не мог вспомнить момент, когда закончился невероятный разговор с обитателем этой планеты и возобновился его путь.
Что-то произошло с его головой. Хотя он и понимал, что упускает нечто важное, и что разумнее всего было бы вернуться к скару и далее на корабль для того, чтобы во всем разобраться не торопясь, но ноги сами несли и несли его куда-то, так что это равномерное вышагивание сильнее всего смахивало на движение робота. Как бы запрограммированные, мышцы отказались повиноваться принятому решению вернуться к летательному аппарату по пеленгу. Но после пережитого контакта в человеке не осталось больше места для страха; напротив, ощущалась некая уверенность в собственной защищенности и безнаказанности, хотя и нерациональная уверенность.
А вокруг уже поднималось голубое свечение, оно струилось туманной дымкой под ноги и впитывало в себя бессвязные мысли одинокого человека в чуждом ему мире.
Наконец, свет уплотнился и принял форму покоящейся на поверхности земли полусферы метров 200 в диаметре. Это невероятное сооружение, явно искусственного происхождения, напоминало вкопанный наполовину (или утопленный в почву) гигантский синий кристалл. Строение было симметричное, и его поверхность состояла из множества мельчайших пересекающихся матовых плоскостей, грани которых рассылали вокруг яркие бело-голубые лучики, от которых резало глаза. Стоя совсем рядом с его покатой стеной, человек купался в наиболее интенсивном синем свечении, подобном сильному туману, который, удаляясь от поверхности, все более слабел и превращался в голубоватую дымку.
Без причины заломило в висках и зазвенело ушах, но все прошло через несколько секунд так же внезапно, как и началось. Он зашагал вокруг сияющего неземным светом сооружения, приводя в порядок мятущиеся в голове мысли. Происхождение объекта казалось явно искусственным, природе должно быть не под силу создавать нечто, настолько не вяжущееся с окружающим ландшафтом. И происхождение это виделось тоже ничуть не менее загадочным, чем существование планетарной звездной системы, расположенной внутри сферической формы силового поля, искажающего пространственные размерные характеристики и мчащегося сквозь Вселенную в неизвестном направлении. Быть может, движение сферы и имеет какую-то конечную цель, кто знает? Другой вопрос, есть ли связь между происхожлением силового поля и сооружением на Планете Льдов, как про себя окрестил ее Мартин. В этой идее что-то было. Одни вопросы! Ведь есть же еще где-то и источник поля. Наверное. Должен быть!
За этими мыслями Эи Джи окончательно пришел в себя и больше не ощущал никакого несоответствия своего теперешнего состояния с обычным. Он снова мог адекватно воспринимать окружающее и логически оценивать реальность. По крайней мере не менее адекватно, чем всегда. Непритная встреча вспоминалась как что-то далекое и нереальное, словно событие, произошедшее с кем-то другим и просто рассказанное ему словоохотливым приятелем во время дружеской вечеринки за рюмкой чая.
Прежде, чем обнаружился вход, пришлось обойти более половины строения по кругу. Только что стена высилась точно такая же, как и везде, и через мгновение в ней уже виднелось прямоугольной формы отверстие высотой больше человеческого роста, лишь чуть скошенное сверху. Внутри ничего не было видно, но воздух там казался каким-то неспокойным.
Вопроса, надо ли идти туда, не возникало, он знал - надо - ответ на загадку неведомого излучения, а возможно, и происхождения силового поля мог быть внутри. Недолго думая, человек решительно шагнул через воображаемую линию на земле и тут же замер, чтобы дать глазам привыкнуть к смене освещения. Сверху ударил свет. Эм Джи не был готов к тому, что увидел.
Повсюду в водухе были разлиты нити, состоящие из миллиардов светящихся молочно-кремовых точек, постоянно движущихся и перетекающих, образующих разнообразные призрачные рисунки. Льющийся сверху свет рассыпался на множество разноцветных лучиков, которые играли радужными переливами. Сквозь эти узоры трудно было сразу разглядеть внутренность строения, так как они отнимали все внимание. Какое-то время он просто стоял и, затаив дыхание, сдедил за великолепным зрелищем. Это было невероятно красиво.
Воздух колыхнулся, когда он несколько раз шагнул впред, напрягая глаза в попытке осмотреться. Пришлось сделать над собой усилие, но еще пара метров - и уже можно было смотеть, почти не обращая внимания на то, что творилось с воздухом вокруг.
Изнутри строение выглядело более просторным. В центре круглой комнаты невысокий бордюр опоясывал нечто вроде высохшего бассейна, подойдя немного поближе, на его стенках можно было различить неровное покрытие, похожее на эмаль кремово-молочного цвета, застывшее неровными потеками. От бордюра, шириной в несколько ладоней, к центру бассейна сходились два мостика, перекрещивающихся в самом центре, это перекрестие венчала большая каменная чаша того же молочного цвета, но более грубая, словно вытесанная вручную из скалы. А больше всего поразила воображение статуя рядом с чашей. Фигура изображала человека, сидящего на мосту, одна нога его свисала вниз, другая была согнута в колене, левой рукой эльфоподобное существо держалось за край высокой чаши, опершись второй о поверхность моста. Лица его нельзя было сразу разглядеть: голова была низко склонена, словно он искал нечто у своих ног, точно так же из-за его сидящей фигуры трудно было судить о росте, вернее, что более применимо к скульптуре, о его размерах, но было хорошо видно чуть заостренные плотно прилегающие к голове уши, золотистые локоны слегка вьющихся волос, обхваченных над ушами тонкой ленточкой. И только два огромных сложенных крыла за спиной не позволяли с ходу принять его за человека.
Мартин быстро пробежал вперед, собираясь рассмотреть поближе это произведение искусства неведомого мастера, но, когда на полу что-то предательски захрустело, ему пришлось остановиться, чтобы поглядеть под ноги. Краем глаза он еще успел заметить, что статую покрывал тонкий слой того же вещества, что и стенки пустого бассеина, и под этим слоем ангелоподобное существо выглядело поразительно живым, хотя и очень бледным. Тем не менее, казалось, он вот-вот зашевелится и, опершись на чашу, встанет в полный рост.
Звук крошащегося камня под ногами привлек внимание Мартина. Глянув вниз, он сразу заметил, что к краю бассейна, извиваясь, тянется глубокая темная трещина. Добравшись до бортика, она, возможно, и могла стать причиной осушения бассейна. Переступив на несколько шагов вправо, чтобы обойти раскол, Мартин снова двинулся вперед. В тот момент, когда он ступил на мост, что-то вновь неуловимо изменилось вокруг, но когда он понял, что происходит что-то непредвиденное, было уже слишком поздо.
Мраморная чаша в центре моста вдруг начала сиять, сначала совсем слабо, но интенсивность нарастала стремительно. Через несколько секунд она испускала во все строны ослепительный свет, в лучах которого очертания статуи, находящейся так близко от нее, слегка расплывались. Казалось, крылатое существо шевелится, пытаясь скинуть многовековой плен сна и обрести возможность двигаться, дышать и жить. В воздухе движение серебряных нитей сплелось в один сплошной бешеный хоровод, потом в какое-то мгновение Мир сдвинулся и стало темно.
Даже камень пола ощущался теперь иначе, ноги чувствовали под собой упругую почву и мягую траву. И над головой, несмотя на темноту, трудно было представить каменные своды. На некоторое время появился слабый свет сверху. Вглядевшись, человек с удивлением понял, что видит издалека сквозь прореху в сплошных тучах кусочек слабо светящегося беззвездного неба. Вдалеке слабо грохотнуло, там явно была гроза. Все еще не понимая, что с ним произошло, Мартин обернулся на звук, слабо встряхнул головой, пытаясь понять, не появились ли у него галлюцинации. Последние события при поверхностной оценке запросто тянули на небольшое помешательство. От неожиданного звука голоса позади себя он чуть не подпрыгнул, почти физически ощущая, как встают волосы на затылке. Да и было от чего растеряться!
- Спасибо. - Мелодично произнесла темнота на чистейшем галактическом стандарте.