Аннотация: Я решила опробовать новый литературный образ и жанр... думаю, в постмодернизме я еще успею раскрутиться)
Двенадцатилетняя Эльвира (ласково ее звали Элей) вырвалась с отцом в великую экспедицию по полупустынным равнинам. Звучит на первый взгляд не так интригующе, но для маленькой заядлой путешественницы эта поездка была столь же долгожданной, сколько интересной.
Собралось множество добровольцев, переполненных духом авантюризма и любовью к своей работе. Они планировали разбить там лагерь на полгода, чтобы исследовать неприкасаемые до сих пор памятники древних племен.
Как же долго приходилось Борису Юрьевичу (отцу Эли) выбивать это разрешение! И когда он добился своего, археологи, исследователи уникальных артефактов и знатоки древних языков от души поблагодарили его за такую уникальную возможность и напросились в этот поход. Таким образом, набралось очень много желающих, часть из которых приехала на место сбора из других стран, а часть даже не знала русского языка. Но это не помешало им быстро познакомиться друг с другом и объединиться в одну большую крепкую семью.
Душой компании, конечно же, стал единственный в этом походе ребенок. Эльвира была не капризной девочкой и в душе уже мнила себя одной из археологов. Ее отпросили из школы ради такого дела, и даже родная мама не стала сопротивляться воле мужа. Хоть сама она и не была никак связана с историей и путешествиями, но всегда поддерживала интересы своей дочери и мужа обеими руками.
И вот, делегация прибыла на место исследований. Самые терпеливые приступили к обустройству своего временного жилища, возводя гигантские и маленькие палатки, расчищая место для костра, обустраивая импровизированную автостоянку.... А те, кого любопытство жгло сильнее остальных, бросились сперва рассматривать удивительные статуи, расставленные в какой-то особенной последовательности в нескольких десятках метрах от базы археологов.
Эля же не отходила от отца и честно помогала ему целые сутки перетаскивать вещи, подносить людям воду, раздавать паек и следить за собаками. Они привезли с собой пять великолепных овчарок, которые должны были оберегать территорию от непрошенных туристов. Звери были дрессированными и потому ни в коем случае не нападали ни на кого без команды, а если и возникнет какая неприятная ситуация - то сперва поднимут громкий лай, оповещая всех о незваных гостях.
Эльвира ими очень гордилась. Она знала каждую собаку по имени и помнила их еще щенками. Ведь это овчарки из кинологического клуба, в который девочка несколько лет ходила вместе с мамой... да-да, ее мама - кинолог. И это единственное, что могло хоть как-то связать ее увлечение с профессией мужа. Вот такая у них была занимательная семья.
В таком безумном темпе прошла неделя. Все приступили к своим делам, и у бедной девочки не было возможности рассмотреть статуи так, как ей хотелось. Вокруг них постоянно крутились ученые. И тогда отец пообещал Эле сходить на то место поздно вечером, когда все уйдут на ужин и плато освободиться от посторонних.
Веселый и добрый старик по имени Игорь Григорьевич хитро прищурил глаз, когда Борис уговаривал его не выходить на работу в среду после обеда. Он быстро сообразил причину сей просьбы и с легкостью уступил.
- Ты с Андреем пойдешь или с дочкой? - только уточнил он зачем-то.
Андрей был старым "боевым" товарищем Бориса Юрьевича. Они жили в разных городах и дышали разным воздухом, но всегда ездили во все поездки вместе или часто пересекались на научных конференциях. И думали эти два взрослых человека как будто в одном направлении, хотя не обходилось и без жарких споров. Но это только укрепляло их мужскую дружбу. И со временем эти двоих перестали отделять друг от друга в разговорах. Они воспринимались людьми почти как братья.
- С Элей, конечно, - честно признался старику Борис, - она же ребенок. Ей неинтересны вся наша кропотливая возня и байки у костра. Она хочет своими собственными глазами взглянуть на этих истуканов, мечтает пощупать их, сфотографировать.
- Понимаю-понимаю, - одобрительно потрепал свою короткую бородку Игорь Григорьевич, - ну что ж... полечу-ка я свой ревматизм завтра. А то что-то после поездки совсем он меня замучал.
И лукаво подмигнув Борису, пожилой человек ушел в своем направлении. Не зря его все здесь любили. Он был не просто догадлив, но и безумно умен. Хотя в общение с этим человеком всегда было так легко, его речи были настолько простыми, что и невозможно было подумать о том, сколько премий получил Игорь Григорьевич за свои письменные труды. А их было немало.
Настал тот долгожданный день, когда Эльвира с замирающим сердцем смогла вырваться из палаточного городка в степи. Она радостно вдыхала сухой горячий воздух и громко восхищалась этой природной красотой песчаных холмов. Ей все здесь безумно нравилось, но больше всего хотелось увидеть, конечно, тех долгожданных истуканов.
Когда они прибыли на место, девочка ни капли не разочаровалась в своих ожиданиях. Необыкновенные статуи в обычный человеческий рост были целиком окутаны деревянными и кожаными латами, как будто они были живыми. Это было как-то связано с поверьями той древней нации, но подробностей девочка, к сожалению, не знала. Да и никто не знал, ведь до сих пор это место никому не позволяли изучать.
- Это не люди и не истуканы, а какие-то костюмы! - ловко прыгала она вокруг них, аккуратно прикасаясь руками и фотографируя со стороны.
- Ты насмотрелась фантастических мультиков, - смеялся Борис, помогая дочерь делать фотографии с ее участием.
- И фильмов, - подмигнула она ему, - вот если бы создатели Бэтмана и Супермена побывали здесь - они бы намного круче смогли облачить своих персонажей. Эти статуи выглядят не так уж старомодно! Я ни в одной энциклопедии не видела таких необычных доспехов. Они как будто специально для супергероев сшиты.
Борис невольно согласился со своей дочерью, что костюмы эти смотрелись очень современно. Какими же искусными мастерами все это было сотворено?
Но тут Эльвира застряла возле самой страшной статуи с плотно натянутой тканью вместо лица. Однако там были впадины и выступы, помогающие додумать глаза и губы самостоятельно. Он походил на жутковатого скелета в маске, однако подростку понравился именно такой персонаж.
- А вы еще не пытались заглядывать под их одежду? - с любопытством спросила Эля.
- Скорее всего, до нас уже кто-то заглядывал. Это же ведь наполовину восстановленные костюмы. Время беспощадно даже к великим творениям.
- Как жаль... - протянула девочка, хотя невозможно было понять, чего именно ей жаль: невозможности приподнять завесу тайны или то, что кто-то до них уже ее коснулся.
Но не успела она отойти от этого истукана, как с него на землю стряхнулся песок. Борис готов был поклясться, что статуя сделала это сама, но как-то почти незаметно. Он решился, что спятил из-за солнечного удара. Но по удивленным недоверчивым глазам дочери стало ясно, что она тоже это видела. Они оба перегрелись?
- Что это было? - отчего-то шепотом спросила Эля.
- Может быть ветер? - неуверенно предположил мужчина.
Вдруг послышался жуткий скрежет, и откуда-то из недр статуи показалось тонкое блестящее острие. Оно выдвигалось вперед через тоненькую щель в "груди" и неспешно стало приобретать очертания ножа.
Дочка с отцом опешили и даже немного испугались такого приема. На всякий случай Борис схватил Элю за плечи и почти спокойно подвинул ее немного в сторону. Да девочка и сама была не прочь отойти от этого страшилища подальше. Она много читала про египетские ловушки, и эта ассоциация невольно напугала ее, в преддверии какой-то беды.
Скрежет прекратился, лезвие застыло на месте. Зрители тоже. Немного помедлив, Борис протянул руку вперед, но дочь осторожно остановила его.
- Может быть не надо? Давай скажем остальным в лагере и вернемся сюда вместе с ними?
- Чего ты так испугалась-то? - неловко рассмеялся мужчина, - это просто очередная загадка, ради которой мы и приехали сюда. Разве не так?
- Да, но... - она потупилась, стыдясь своего страха.
Однако раскинув мозгами и поборовшись с внутренним любопытством и разумом, Борис убрал руку и решил, что дочь права. Он придал как можно больше веселости своему выражению лица и повел ее скорее обратно к палаткам, чтобы не мешалась под ногами. Когда страсть исследований охватывала этого мужчину, он забывал про все и даже про чувство отцовства. Эльвира привыкла к этому и никогда не обижалась. Но эта статуя почему-то заставила ее поволноваться. Никогда такого еще не было.
Она проснулась в холодном поту. Да и сном это нельзя было назвать. Эля огляделась: все вокруг спокойно спали. Но она-то знала, что что-то происходит. Ее колотило как от мороза. Дыхание перехватывало от собственной паранойи, и девочка ловко выскользнула из-под одеяла. Она была одета... на всякий случай.
Бросив кошелек и телефон в свой рюкзак, она тихо шмыгнула в палатку отца. Вот там-то все было не так мирно как у женщин. Мужчины суетились, зажигали фонари, убегали в темноту и сновали по окраинам. Девочку охватило неприятное ощущение собственной правоты.
Пока она пробиралась в обеспокоенной толпе к дальней кровати, ее на полпути перехватил отец. Его взгляд выдавал волнение, хотя голосу мужчина постарался придать больше беспечности. Но уже сейчас Эля прочла в его глазах то же самое подозрение: костюмы, возможно, ожили. И в этом виноваты они... но что произошло? Вроде бы все на месте.
Борис тоже прислушался и сдавил руку на предплечье дочери так сильно, что она невольно вскрикнула. Он вздрогнул и как будто вышел из оцепенения, дико так взглянув на нее и Андрея.
- Глеб тоже не вернулся! Где его черти носят? - панически закричал какой-то молодой парень, вернувшийся из степей.
- Где Лешка? Его фонарь потух и он не откликался...
Чувство надвигающейся опасности охватило теперь всех. Андрей повелительно схватил своего друга за плечо и горячо зашептал ему, что надо уходить.
- Забирай свою дочь и уезжай отсюда сейчас же!
- Но ведь надо разбудить и эвакуировать остальных.
- Я займусь этим, не беспокойся. Здесь нужно сделать все быстро и без паники. А ты со своим серым лицом только хаос поднимешь.
- Андрей, - он схватил друга за руку и крепко ее пожал, - если бы не дочь, я бы остался...
- Я знаю, Борь, - заверил его тот, - а теперь уезжайте. Попроси Арсения подвезти тебя. И забери Игоря Григорьевича. Он слишком стар для всего этого.
Рядом с мужчинами, пускай и слегка напуганными Эля чувствовала себя спокойнее, но беспокойство отца стремительно изничтожало ее невозмутимость. Она готова была расплакаться как маленький ребенок, но непонятно, почему сдерживалась.
Когда же Борис схватил ее крепкими пальцами и потащил в сторону газели, девочка безоговорочно повиновалась, хотя и боялась выходить на улицу. Там происходило что-то нечистое.
Чуть ли не насилу затащив ее внутрь машины, отец приказал дождаться его. Эля впервые заплакала, представив, что он может не вернуться, но мужчина заверил ее, что этого не случится. И вот его куртка растворилась в ночной тьме.
Девочка вжималась спиной в холодную стенку газели и проклинала себя, что согласилась его отпустить. Ей казалось, будто за нею кто-то смотрит через окна своими пустыми точками вместо глаз и вот-вот коснется ее плеча...
И потому бедняга завизжала как ненормальная, когда резко прямо перед нею выросла фигура пожилого мужчины с закопченной бородкой. Он был не в духе и громко матерился. Особенно его ворчание усилилось после ее приема.
- Игорь Григорьевич! - выпалила она, - что с вашей бородой?
- Подпалил в спешке, - выругался тот, - эй Боря, кто сядет за руль?
- Я уже тут, - хлопнул дверкой у водительского сидения Арсений Петрович, молодой оптимистичный паренек, - Боря, залезай назад. Нечего тебе рядом со мной мешаться. Иди к дочери.
- Чего вы все мною командуете? Я же не ребенок, - возмутился мужчина и сел все-таки на переднее сидение, - с Элей там Игорь Григорьевич. И нечего тут лишнюю панику разводить. Ничего же еще не случилось? Мы просто решили на время уехать в гостиницу до выяснения обстоятельств.
Он так неправдоподобно улыбался и слишком старательно пытался придать голосу невозмутимость, что это еще больше вводило в ступор запуганную дочь. Но она мужественно старалась держать себя в руках и охотно потакала отцу. Ей казалось, что в данный момент ему хуже, чем ей. Она понимала, что чувствуют люди, когда на их шее висит ответственность за своих детей. И девочка устыдилась того, что напросилась в этот проклятый поход, что заставила его тащиться с нею к этим проклятым истуканам и за многое-многое другое. На нее напало настроение дикого раскаяния за все.
- Ну, с Богом, ребята. Трогайте, - в своей вернувшейся мягкой манере заговорил старик и погладил Элю по волосам, - не волнуйся ты так. Все и вправду не так плохо, как мы сами надумали.
- Но собаки... и Глеб с Лешей... - зачем-то возразила она, когда газель неаккуратно тряхнуло на старте.
- Всему можно найти более логичное объяснение, чем пробуждение неведомых дьявольских сил, - успокаивающе зажурчал его голос.
И девочка готова была даже поверить его доводам и склонила голову на теплое дружеское плечо мудрого Игоря Григорьевича. Тем более машина уже давно въехала в царство кромешной тьмы и ничего до сих пор не произошло. Ни диких криков за спиной, ни нападения на них самих - это действительно помогало немного успокоить нервы.
Но неожиданно машина истерично взвизгнула тормозами и вильнула в сторону с таким мощным рвением, что они едва не перевернулись. Девочку со стариком разбросало по салону и новым визгом, перемешанным с ругательствами, огласило газель.
- Чтоб тебя... - сжал челюсти водитель и еще раз метнулся вправо, затем по змейке влево и с каменным лицом вдарил по газам.
- Папа! - затравленно выкрикнула Эля.
- Дочь, держись там за что-нибудь! - он уже жалел, что в таких машинах не предусмотрены ремни безопасности на задних сидениях.
Что-то с разгона боднуло газель в бок, и она подпрыгнула на месте как взвившаяся лошадь. Девочка, что есть силы, вжалась в грудь Игоря Григорьевича и схватилась второй рукой за первый попавшийся предмет. Ее сердце колотилось сильнее его, но казалось, что и дыхание старика вот-вот прервется.
Неведомая сила бросалась им под колеса, норовила перевернуть транспорт на крышу и свалить в овраг. Профессионализм Арсения до сих пор не подводил, но каждый раз душа пассажиров зависала где-то на волоске от того, чтобы не вырваться из тела. Бориса мотало на своем сидение как детскую куклу и не помогали ни ремни безопасности, ни ручка над головой, в которую он вцепился побелевшими пальцами.
- Да что же это такое? - жалобно выпалила девочка, глядя в мужественное лицо старика.
Сейчас он выглядел сильнее и бесстрашнее их всех. И только от него исходила аура великого всезнания, и казалось, что только этот беспомощный пожилой мужчина сможет вытянуть их из этой беды. Но Игорь Григорьевич долго молчал и только с трудом возвращался в прежнее положение после очередной тряски.
В какой-то момент Эля смогла выглянуть на улицу сквозь засыпанное песчаным ветром стекло. Оттуда на нее снова посмотрели пустые зеницы монстра и силуэт того самого костюма с ножом померещился ей в темноте. Девочка мгновенно села на пол и закрыла глаза как в детстве, когда играла в прятки с родителями.
"Только бы это была неправда, только бы это все была ложь!" - неустанно шептала она и как мышонок несчастно попискивала на каждом очередной толчке. Старик охал все громче и кряхтел все болезненнее, и вот его пальцы расцепились, и тело отлетело куда-то в сторону.
- Игорь Григорьевич! - испуганно выпалил Борис, наблюдавший одним глазом за салоном.
- Деда Игорь! - истерично и слезно взвизгнула Эля, но не успела схватить его за рукав, т.к. слишком долго молилась с закрытыми глазами.
Как по волшебству на очередном повороте дверь старой газели открылась как от удара, и старик вылетел наружу. Тьма моментально окутала его, и отец с дочерью хором приказали Арсению остановиться. Он скрипнул зубами, поскольку испытывал страх не меньше них, но все-таки резко крутанул рулем и вернулся туда, где по их предположению должен был лежать обессилевший пожилой человек.
Фонари заметались из приоткрытых дверей машины, но никого здесь не было. Черт бы побрал эту ночь! Невозможно было разглядеть ничего за пределами крохотного луча. И они водили по сторонам этими стрелами света, словно мечами рассекали плотную материю. Но безрезультатно.
"Нападение прекратилось", - с удивлением дошлой до Эли, которая наблюдала за поисками со стороны. Она все еще боялась выглянуть в окно, так как ей казалось, что прямо над ее головой стоит этот ужасный монстр и только и ждет, когда на него кто-нибудь посмотрит. Ее нутро вновь охладело и застыло в положение эмбриона. Малышка не могла заставить себя встать с корточек и пустыми заплаканными глазами наблюдала за спасательной операцией.
Мужчины активно ругались, сверялись с примерными координатами их пути, крутили машину по одному и тому же пяточку по десять раз, но никого не обнаружили. А ветер все не утихал.
- Придется выйти и своими ногами походить, - нехотя решился Борис.
- Папа, нет! - схватила его тонкими пальцами Эля и с такой мольбой всмотрелась в лицо, что мужчине стало не по себе.
- Побереги себя, Борь. Я пойду, - решился Арсений.
- Нет-нет-нет! Не ходите туда оба! Проверьте дорогу еще раз на машине. Только не выходите, не надо! - трясло бедную девочку.
- Не закатывай истерику, Эля. Мы уже полчаса тут катаемся. А у бедного старика могло прихватить сердце и потому он не может крикнуть на помощь. Что тогда?
- Но этот монстр...
- Какой монстр? Мы никого не видели, - возмутился Борис, однако его уверенность все стремительнее таяла.
- Как же не видели? - возмутился молодой парень, - а от кого я по-твоему так часто уворачивался?
- Ну, хоть бы при ребенке не вдавался в подробности, - недовольно буркнул мужчина.
- Я его тоже видела, пап! - призналась Эля, - это те самые костюмы. Это он, он! Я его узнала.
- Это все плод твоего воображения. Ты сильно испугалась в тот раз и потому он повсюду тебе мерещиться.
- Кого ты пытаешься переубедить: меня или себя? - резонно поинтересовалась Эля.
Иногда она могла говорить как взрослая. Но в данной ситуации ничего не попишешь: Игоря Григорьевича они так и не нашли. Надо что-то решать, причем срочно, пока снаружи все затихло. Или, может быть, истукан просто ждал, когда они выйдут наружу?
В результате, ничего и никому не сказав, Борис отдал дочери свою плотно набитую сумку и нырнул в темноту. Никто ничего и сказать не успел, да только Эля рванула за ним. Но в дверях ее за шиворот перехватил Арсений, приказав остаться на месте. Она вырывалась, тряслась и плакала, выкрикивала его имя и усердно прислушивалась.
Отец откликался, чтобы они знали, что он жив, но с каждым разом все тише и тише по мере удаления от машины. Молодой парень тоже вытянулся весь в струнку, прислушиваясь к малейшим звукам снаружи. Все было подозрительно тихо. И это немое напряжение повисло в воздухе, заставляя нервы звенеть от натяжения.
Устав дожидаться в этой тревоге возвращения отца, девочка задумала как-нибудь прошмыгнуть мимо водителя. Она закинула отцовскую сумку в свой рюкзак и мимолетно оглянулась.
Льдом прибило ее к полу. Из противоположных окон на девочку смотрел пустой ужасный взгляд. Костюм стоял так близко, что касался своей отвратительной рожей стекла газели. И он шевелился! Он был живой! И он заскрипел по боку машины чем-то острым... и звук стал таким невыносимым, что ушные перепонки едва не лопнули из-за него.
- Бежим, черт побери! - буквально вытащил девочку за руку на улицу Арсений, и в этот момент за их спиной газель жалобно пискнула и поделилась на две половинки.
Затем по беглецам ударил сильный ветер, сваливший Эльвиру с ног, и все затихло. Она почувствовала, будто попала в какую-то комнату, где не проходил звук. И только легкий ветер с жесткой степной травой под руками давал ей понять, что она все-таки не в помещение.
- Арсений, ты это видел? - выпалила она, вставая на колени, но вокруг была кромешная тьма, - Арсений? Ты где? Откликнись, прошу тебя! Не шути так.
Ни света фонаря, ни родных голосов. Она была на дне океана ночи, придавленная ко дну страхом, ничего не видя и не слыша. Даже луны не было как назло. И только ощущение, что за нею постоянно кто-то следит, не покидало бедную запуганную Элю.
И вдруг что-то коснулось ее плеча. Что-то неживое и холодное. Девочка взвизгнула и побежала куда-то вперед, не разбирая дороги. Неожиданно ее нога провалилась в какую-то яму, где оголенное колено лизнула какая-то гадость. В истерике выползая из этого ужаса, малышка почти на четвереньках бросилась дальше, умирая от неизвестности и страха.
Все выглядело как во сне. Ее бросало из стороны в сторону, под ногами периодически пропадала почва и тогда Эльвира кубарем летела вниз. Она раздирала свою одежду, пачкала кровью руки, ноги, выплевывала изо рта песок и землю. Ей казалось, что отсюда спасения нет...
Вокруг мерещились костюмы, родители, друзья, но все это было неправдой. Девочка сжалась на песке в комочек и тихо хныкая, решила не поднимать головы. К ней приближались, касались ее тела неживыми пальцами, медленно скребли землю неподалеку, а она все сотрясалась плечами и поглубже прятала лицо в руки. Перед глазами все чаще появлялось "лицо" того скелета с ножом. Она видела как он медленно с чудовищным звуком доставал из собственной груди свое лезвие и вот-вот занесет его над ее шеей, и кровь брызнет по песку, и никто ее утром больше не найдет, и пропадет с лица земли какой-то там ребенок, чьего имени не вспомнит больше ни один человек.
И как только сердце Эли сжалось от жалости к самой себе, и вся она онемела от своей беспомощности, к ее уху прикоснулся холодный стальной предмет. И вдруг в этот самый момент по глазам бедняги ударил яркий свет, от которого она едва не ослепла.
Девочка упала навзничь и с жалобным вскриком закрылась рукавом. Она просто лежала так на спине и тяжело-тяжело дышала, не способная прийти в себя. Затем ее зрачки понемногу сузились и глаза привыкли к свету. Он был каким-то неживым. Это точно не солнце!
Эля осознала, что ее жизни вроде бы ничего не угрожает, и тяжело перевалилась на бок. Прядь собственных поседевших волос упала ей челкой на веки. Туго соображая она разглядела прямо перед собою того самого истукана с ножом и недоверчиво осознала... что это была лишь кукла! Тупая бесчувственная машина, управляемая дистанционно кем-то за кулисами. Неподалеку стояли и остальные истуканы - такие же куклы. А сама девочка оказалась главный героем этого грандиозного спектакля и лежала сейчас на гигантской сцене в безумно реалистичных декорациях.
Ее сердце болезненно стукнулось о ребра. Под куполом этого здания раздался оглушительных звук зрительского смеха и аплодисментов. Люди свистели, радовались чему-то, восхищенно рукоплескали. Она смотрела на них, не понимая, откуда взялись все эти трибуны. Ведь она только что была в исследовательском лагере... вроде бы.
Немного затихнув, зрители стали расползаться со своих мест к игровым автоматам и столикам. В возобновившуюся тишину ворвался звук торжества, музыки и цоканье бутылок с алкоголем. Посыпались монеты, зашуршали бумажные деньги, зацокали по полу лакированные каблучки.
И только Эля сидела, не двигаясь со своего места, ошпаренная впечатлениями и окрашенная страхом. Это было здание казино... какого-то развлекательного центра для богатых. Девочка никогда не слышала о таком, но стала быстро осознавать весь ужас правды, которая открылась ей в этот миг.
Все они стали участниками злой шутки этих богатеньких людей, которые каким-то образом смогли построить эту чудовищно огромную сцену, раскинувшуюся на много километров вокруг, захватывая территорию их палаточного исследовательского лагеря и те самые статуи. Их всех обманули и подставили, заставили играть каждого свою роль, рисковать жизнью и погибать ради смеха...
- Прошу прощения, но не могли бы вы свалить? - подошел к ней рослый мужчина в форме охранника, - вы здесь больше не нужны.
Эля уставилась на него пустыми глазами и затравленно пошла на выход, не произнося ни слова...