Аннотация: Маленький рассказик из жизни Советской Армии в пику повальному вранью об ней.
Всю ночь колонна продиралась по просекам нескончаемого лесного массива. Уже давно в горле стоял ком, мешающий нормально вздохнуть и от недостатка глотка свежего воздуха к дёрганному раскачиванию танка периодически примешивалось банальное головокружение. Так уж устроена шестьдесят четвёрка. Весь выхлоп впереди идущей машины направлен прямо в следующую. В поле это ещё куда ни шло, а вот в лесу!.... А ко всему прочему, в ту ночь Бог был раздражён и посылал на головы неуёмных танкистов, мешающих ему отдыхать, всё, что только у него было под рукой. Мерзкая водяная взвесь, окутывающая лес с вечера, к полуночи сменилась дождём, который, в свою очередь, превратился в жёсткую и секущую ледяную крупу. А потом всё это повторилось. И снова. Комбинезон набряк, стал жестянным и неуклюжим. И только в самой его глубине, где-то в районе селезенки ещё сохранялся тёплый очаг. Лицо покрылось мелкой плёнкой гари и копоти, задеревенело, а скулы потеряли чувствительность от намертво стиснутых зубов. Двигаемся без остановки уже часа три.
- Товарищ лейтенант! - по ТПУ задавленным голосом кричит мне механик-водитель Буланников. - В туалет хочу -сил нет! Сейчас мочевой пузырь лопнет!
Это понятно. Мне тут в башне от холода деться некуда, а у него ещё и сидушка сейчас вся мокрая. "Карасей"-то наловил достаточно. Куда же от них денешься на такой трассе? - Хорошо. Готовься к дорожке. Сейчас подберу момент.
Ночь уже потеряла непримиримый смачно-чёрный цвет и просека впереди сквозь марево выхлопных газов стала просматриваться на фоне темно-серо-чёрных туч, которые придавили её к горизонту . Крутых поворотов не предвиделось. - Абдулла! Абдулла, осёл тебя нюхал! Проснись ты наконец, горный Маугли!
Из всех премудростей воинской службы мой наводчик Абдулла Магомедов лучше всего усвоил самую главную - солдат спит, а служба идёт. И закон сей он выполнял неукоснительно, умудряясь засыпать в самых невероятных положениях. Но стрелял он великолепно. Однако сейчас стрелять не надо было, а потому Абдулла находился в своём естественном состоянии и чтобы вывести его из этого состояния пришлось прибегнуть к испытанному средству - к досыльнику. Вот что хорошо - он никогда не задавал вопросов. Открыть люк, глаза и сознание он умудрялся одновременно. Уже на верху, взглянув на мои сцепленные руки и последующий жест вниз, он сразу понял, что от него требуется подстраховать Буланникова, но тут до него дошло, как же вокруг холодно! Все эти южные ребята очень уж неуютно выглядят на холоде. Вот интересно - а как же выгляжу я? Полуобернувшись я поднял правую руку, передавая следующему экипажу знак "внимание". Одновременно левой рукой разыскивая тангенту переговорного устройства. Мокрые и онемевшие руки плохо слушались и я боялся, что по закону подлости разъём гарнитуры сейчас разъединится.
- Буланников, дорожка!
Танк снизил скорость и зашлепал траками по раскисшей и развороченной земле, густо напитанной водой. Я отсоединился и вылез на корпус башни. Буланников выскочил из люка и по левому борту полез к Абдулле, а я, тем временем, плюхнулся на мокрющее сиденье механика. Машина не почувствовала отсутствие управления и упрямо двигалась сама по себе. Однако габаритные огни передней машины заметно удалялись. - Готов, товарищ лейтенант! - кричит Буланников у меня над головой, стоя на броне и уцепившись за пушку.
- Понял! Давай на моё место. Войди в связь и отдыхай два часа!
Я подождал, пока Буланников заберётся в командирский люк и-и-и-и! Третья, четвёртая, пятая! Танк приседая и утробно придыхая после каждого переключения передач, рванулся вперёд, чутко реагируя на движения рычагов. Гусеницы слились в сплошную ленту, выкидывая вперёд себя целую реку грязи вперемешку со снегом и водой. Залепленная фара только обозначала препятствия по ходу движения, а тут ещё шмат полужидкой грязи смачно влепился мне в лицо и прямо в открытые глаза. Я пригнулся вровень с порожком люка, заниматься прихорашиванием некогда. Гораздо большие неприятности таились в неуспокоенных лужах, гоняющих по своей поверхности льдины и всякий лесной хлам. Вот тут только берегись. Дёрнулся, не заметил, просчитался и волна ледяной грязной воды со всеми неприятными включениями обрушится на твою голову, прольётся потоком в люк, за шиворот, да везде! Вот это и называется "поймать карася". При том, бывали случаи, когда поднятая льдина попросту сносила бестолковую голову механика.
Наконец эта чёртова просека кончилась. Я уже опять сидел на своём месте, заботливо укутав командирскую башню, люк и самого себя в ОЗК, дабы не заносить грязь внутрь машины. Ведь её потом вычищать придётся.... Колонна поднималась на невысокий холм, одновременно изгибаясь вправо и вот тут Бог, видимо для того, что бы похихикать над своими пакостными делишками, выковырнул из тяжёлых и неприятных с виду туч не выспавшееся и недовольное, а от того красное солнце. Оглянувшись, я сначала удивился странному ощущению. Казалось, что на мне панцирь, который при моём движении начал от меня отваливаться. Собственно, так оно и было. Скосив глаза на рукава, я увидел, что покрыт коркой льда и вот этот лёд от меня и отваливается. А танки превратились в самые, что ни на есть настоящие кристаллы горного хрусталя. Они по очереди выпрыгивали из леса и примыкали к предыдущим, превращая колонну в блестящее и переливающееся в нечаянных лучах солнца ожерелье. Картинка была ещё та. Я посмотрел на броню башни и понял природу эффекта. На броне была ещё одна броня. Совершенно прозрачный лёд, сквозь который нормально читался башенный номер, но при том толщиной не меньше двух сантиметров...Красиво! Но до чего же, зараза, холодно! А мысль о том, что этой красоты и этого холода ещё на полторы недели, могла бы загнуть, если бы не изгонялась любым способом из головы. Уж лучше вообще ни о чём не думать. Сидеть поленом деревянным и всё....