Аннотация: Тяжела и неказиста жизнь маньяка и садиста! СОМНИТЕЛЬНОЕ ЧТИВО! Слабонервным, восприимчивым и детям, просьба не читать! Также не советую читать людям, которые радеют за сохранение литературности! Остальным - ДОБРО ПОЖАЛОВАТЬ!
Теперь я стал убивать чаще. Всё чаще я залазил под юбку блондинкам, а после прощался с ними. Навсегда!
Нет, я не такой дурак, чтобы пойти и убить на следующий день очередную блондинку. Каждый раз я дожидался, когда все скандалы утихнут, споры прекратятся, газеты перестанут мусолить кровавые убийства, а менты вновь потеряют бдительность. Вот тогда меня будоражила вскипаемая от злости кровь, и новая блондинка покидала этот мир.
Меня забавлял и веселил вид внутренностей. Удивляли и радовали кишки, которые можно было скручивать как угодно. Словно клоун на ярмарке, делающий детям собачку из воздушных шариков. Завораживало еще живое, бьющееся сердце, когда вскрываешь грудную клетку дышащего человека и наблюдаешь, как маленькие желудочки сжимаются один за другим.
Так здорово слышать звук лопающейся черепной коробки, когда опускаешь здоровенный камень на голову. С таким звуком лопается арбуз, стоит его слегка коснуться острым лезвием ножа. Вот тогда и появляется эрекция. В такие моменты кончаешь с блаженной улыбкой на лице. Это мне нравится. Именно так я и хочу жить. Жить для себя и своего удовольствия. Вот оно истинное счастье. Большего мне и не надо.
Всё было хорошо, за одним исключением. После того, как моей жертвой становилась блондинистая сука, на следующее утро обнаруживали еще два похожих трупа, убитые аналогично и тем же оружием. И это беспокоило. Даже напрягало. Это всё равно, что идти помочиться в общественный туалет и знать, что рядом стоят еще двое, делают тоже самое и подглядывают.
Я утратил сон. Я потерял покой. После пятой тройки мертвых блондинок, обнаруженных наутро, меня не смогло бы развеселить даже копание в чужих кишках.
Теперь я уже хорошо изучил внутренности человека. Открываешь любую книгу по анатомии и на картинках узнаешь все органы, увиденные вживую. Вот печень, сердце, желудок, матка. Я это уже столько раз видел...
Теперь даже не знаю, что делать. Я злой. Хочу спать. Нервный и раздраженный, но я больше не хочу убивать. Странно. Я по прежнему ненавижу этих белобрысых дур и не могу их убивать... Так, как делал это раньше.
Кто убивает ещё двоих МОИМ способом? Кто этот урод? Дайте его мне, и он узнает, что означает выражение "вывернуться наизнанку" или " одна нога здесь, другая там".
Сколько можно не спать? Неделю? Две? Три? Может месяцы? Я не выдержал. Я сорвался. Я не могу столько не спать! Закрываешь глаза, а рядом двое стоят и ссут возле тебя. Закрываешь глаза и видишь, как твою жертву разделывают чужие руки, как её насилует чужой член. Я устал закрывать глаза.
А газетенки всё строчили в своих статьях, мол распоясался маньяк, вообще страх потерял. А чего вы хотели. В прошлом месяце была уже пятая тройка блондинок за последние два с половиной года. Из них на моей совести было только треть. Именно на столько я и чувствовал себя виноватым. Ровно на столько я и был счастлив. Если бы все они были мои, тогда это был бы предел мечтаний. А сегодняшнее положение было просто крахом. Крахом всех надежд и ожиданий. И я не спал. Хотелось отрезать себе бесполезные веки, чтобы они предательски не закрывались. Чтобы не видеть темноту. Чтобы из темноты не вылезали чужие руки, а из ширинки не торчало чужое хозяйство. Надо расслабиться. Нужна еще блондинка. О, как я их всех ненавижу.
Если верить статистике, то за последние два года население нашего города Херово уменьшилось вдвое, количество ментов на душу населения возросло втрое. Увеличилась выручка моего ресторана. Теперь я перестал зависеть от пенсии бабушки. В магазинах перестали покупать перекись водорода и краску для волос "Золотые локоны".
Если я не найду сегодня вечером блондинку, или, хотя бы, светло русую, то пойду в свой ресторан и наемся червяков под горячую водочку. Может тогда я усну... Без кошмаров, без чужих...
Я шел за ней уже давно. Из под косынки выбивались белые пряди волос. Она работала раздатчицей в столовой. Откуда я это знаю? Я зашел туда перекусить. Потом дождался конца её смены, и теперь спокойно топаю за ней.
В кармане рукой нервно ощупываю нож из медицинской стали. Попросту - скальпель. Очень острый, с мелкими зарубинами на лезвии. Я специально сделал такой, чтобы она чувствовала каждый зубчик ножа, каждую рвущуюся клетку своего тела.
Теперь ты от меня никуда не уйдешь. Теперь ты моя. Раздатчица в столовой теперь ничего не сможет раздать, разве только свои внутренности голодным кошкам. В последнее время они привыкли к человечине.
Куда зайдешь, милая моя? Где мы с тобой сделаем это? В парке? В пролеске? Может за ближайшим углом дома? Свернула в парк! Отличный выбор! Больше простора, больше фантазии, больше времени.
Я сжал рукоятку ножа и расстегнул ширинку. Пройдем еще немного и можно начинать. Один прыжок, один надрез и ты моя. Моя, без остатка.
Одновременно со мной на неё выпрыгнули еще двое. С виду такие же крепкие, высокие и мускулистые. У всех в руках блестела сталь. Все были сонные и с черными мешками под глазами. Это было видно даже в темноте.
Братья! Родные, кровные братья! Семейка маньяков, как вам такое?
Никто не остановился, никто не нарушил ставший привычным ритуал. Каждый знал, что нужно делать. Бедная раздатчица. Мне её действительно жаль. Почувствовать тройную боль, тройной ужас, тройной разрез. Всё в три раза больше.
Дело было сделано. У меня с души словно камень свалился. Стало легко и безмятежно, а главное - свободно. Захотелось спать.
Мы стояли и улыбались друг другу. Грязные, в крови, но мы были свободны.