ВОЛЬФ БЕЛОВ

КОНДЕНСАТОР

     Дождь. Свинцовые тучи нависли над городом сплошной пеленой. Завеса дождя размывает очертания небоскребов, как в тумане.
     С детских лет люблю такую погоду. Или, правильнее сказать, непогоду. Не знаю, почему. Конечно, солнце тоже радует, но когда идет проливной дождь... Не могу этого объяснить. Возможно, особенности характера. Всю жизнь был одиночкой: ни друзей, ни девушки... В свои тридцать лет не достиг ничего, нет ни дома, ни семьи, ни каких-либо перспектив на будущее. Наверное, потому и люблю непогоду, что именно в такие моменты чувствуешь себя не так одиноко, весь мир утрачивает веселые краски и грустит вместе с тобой.
     Но, если быть честным, сейчас я предпочел бы быть совсем в другом месте. Собственно, дело даже не в дожде, а в том положении, в котором я оказался. Руки пристегнуты наручниками к решетке ограждения надстройки на крыше одного из небоскребов, холодные струи хлещут по голому торсу. Чертовски холодно. Есть лишь один боле-мене приятный момент - холод заглушает боль в избитом теле.
     Мокрые волосы падают на лоб и лезут в глаза. Давно собирался постричься, не люблю носить длинные патлы, но в последнее время все как-то не до того. Отбросить бы пряди со лба движением головы, но в черепе все гудит и даже мысли ворочаются с трудом и болью. Неплохо меня отделали. Даже самому странно, что все еще жив. По телосложению я далеко не супермен, да и по духу отнюдь не герой, иначе сейчас не висел бы на этой проклятой решетке. Обычный человек, как говорится, среднестатистический и в меру законопослушный гражданин.
     Поднимаю взгляд. Черт, даже глазами двигать больно. Сквозь мешанину из собственных волос и стекающей по ним воды вижу их. Все так же стоят и ждут ответа.
     Милуок - префект полиции города. Капюшон кожаного плаща натянут на голову так, что видны только седые усы. Интересно, в департаменте полиции в курсе, какими делишками занимается один из главных служителей правопорядка?
     Деручче - один из воротил мафии, крупная шишка в криминальном мире нашего города. Невозмутим и спокоен, курит сигару. Рядом огромный черный парень, держит зонт над головой своего босса. Это ребята Деручче меня так отделали. Собственно, они меня и разыскали, полицейским Милуока это оказалось не под силу. Как всякий обычный человек, я никогда не познакомился бы с этими типами, если бы не случилось то, что случилось.
     Робсон - наш горячо любимый мэр. Столько раз слышал в теленовостях, как печется глава города о благе всех горожан. И раньше этим заверениям как-то не очень верилось, а уж теперь и подавно. Тоже стоит под зонтом и тоже ждет ответа. И тоже хочет получить свой кусок от общего пирога.
     Преподобный отец Кастор - настоятель церкви Святого Патрика, перебирает четки и шевелит губами. Интересно, он молится за мою заблудшую душу? Вряд ли. Скорее, молит бога, чтобы мой грешный язык поскорее развязался и остаток дней этот лживый святоша мог жрать в свое удовольствие и грешить с продажными девками.
     Кстати, о девках. Вот и Лола, моя девушка. Кутается в плащ и ежится под цветастым нелепым зонтиком. Я ее понимаю, действительно холодновато. Но в любом случае ей сейчас гораздо лучше, чем мне. А может, ее колотит озноб из опасения, достанется ли ей кусочек от общей добычи, которую все жаждут заполучить, или ей не светит ничего, кроме пули в лоб тут же, на крыше небоскреба. А ведь мне было хорошо с ней. Чертовски хорошо. Как вспомню наши дни и ночи... Особенно ночи... Можно сказать, что жили душа в душу, хоть и очень недолгое время. Я не заикаюсь о детях, она позволяет мне баловать ее дорогущими подарками - такой вот был наш "брачный договор". Хороша сучка, даже сейчас, под дождем, дрожащая, словно мокрая курица. Жаль только, что действительно сучка. Стриптизерша из ночного клуба. Именно эта кукла и сдала меня парням Деручче. Все-таки, до чего нелепый у нее зонт. У Лолы никогда не было вкуса. Уже и не будет. Ее всегда интересовала лишь цена. И надо было мне так привязаться к этой пустышке...
     Ждут, твари. Я тоже жду. И сдается мне, что я своего дождусь гораздо раньше.
     В первый раз это случилось в такую же погоду, на такой же крыше. Даже сам себе не скажу, какой черт меня дернул в тот день вылезти наверх. Прыгать с нее точно не собирался, хотя настроение было как раз самое подходящее. Наконец-то сказал своему шефу в глаза все, что о нем думал, после чего практически сразу получил расчет и стал свободным человеком. Свободным от всего - ни жилья, ни семьи, ни доходов.
     Что именно случилось, я понял намного позже. А тогда... Яркая вспышка в глазах, резкая боль по ушам и все, дальше темнота... Очнулся под рухнувшей штангой молниеотвода, когда пришли ремонтники. Всю ночь провалялся в луже, видок хуже, чем у бездомного бродяги. Хотя, я и есть теперь бездомный бродяга. Идти на съемную квартиру незачем, платить за нее уже не в состоянии, а забирать оттуда все равно нечего. Положение такое, что действительно впору сигануть с крыши вниз. Тем не менее спускаюсь вниз по лестнице. Лифт в этот ранний час еще не работает, а если бы его и включили, все равно им не воспользовался бы. В таком виде лезть в кабинку вместе с "белыми воротничками"... Обойдемся без скандалов.
     Пока преодолел пятьдесят восемь этажей, согрелся. Если бы поднимался, а не спускался, наверняка еще и высох бы. Мокрая одежда неприятно липнет к телу, давит шею, теснит в подмышках и паху. Мерзкие ощущения. Под аркой какого-то здания вижу металлическую бочку, в которой горит огонь, и тянусь туда. Сразу же откуда-то появляются двое типчиков в вязаных шапочках, что-то бубнят про свои права на эту бочку, попранные мною. Сейчас эта шпана наваляет как следует, но мне уже все равно. Мелькает лезвие ножа, инстинктивно сжимаюсь в комок, выбрасываю ладони вперед, отгораживаясь от этих отморозков и всего нелепого и враждебного мира. Дальше вскрик, но голос не мой. Чую запах паленого мяса и жженой тряпки, открываю глаза. Один из правообладателей бочки корчится неподалеку, завывая от боли, другой на почтительном отдалении кричит что-то о том, что я псих недоделанный. На асфальте лежит нож с оплавившимся лезвием. Шпана убирается прочь, оставив меня наедине с бочкой и собственным недоумением. Не хочу ни о чем думать, мне на все плевать, тем более, что в голове свинцовая тяжесть, которая давит на глаза и тянет голову к земле. Хочу спать и есть. Больше спать. Пусть все катится к черту...
     Просыпаюсь от голода. Сколько я тут провалялся, не знаю. Наверное, немало времени, ибо одежка уже успела просохнуть. Удивительно, что пока был в беспамятстве, никто не обобрал. Брать у меня, конечно, нечего, но вполне мог бы остаться без ботинок. Как же хочется жрать...
     Прохожие бросают косые взгляды, но особого внимания не обращают. В этом городе и без меня полно грязных бродяг, шатающихся по улицам. Через два квартала на глаза попадается закусочная на колесах, в которых обычно хлопочут то ли китайцы, то ли корейцы и потчуют вас своей дрянью из крыс и дохлых кошек. Но сейчас мне все равно, я просто хочу жрать. Только одна проблема, заплатить мне за эту мясную гадость, напичканную специями так, чтобы отбить вкус и запах тухлятины, нечем. В любой другой день меня бы это остановило. Но не сегодня. Сегодня инстинкт сильнее голоса разума. Просто протягиваю руку, хватаю первое, что попадается и запихиваю в рот. Продавец, кстати сказать, совсем не китаец, а здоровенный негр, хватает меня за руку. В его толстых пальцах мое запястье кажется хрупким, сдави он чуть сильнее и послышится хруст костей...
     Снова эта тяжесть в голове, она давит на уши и глаза. А негр бьется в судорогах на земле. В этот раз я успеваю заметить, что произошло. Чтобы удостовериться, что все это мне не кажется, протягиваю руку. Легкое напряжение и продавца снова бьет электрический разряд. Тяжесть в голове усиливается. Перед глазами все плывет, жутко хочу спать. И жрать... Не разбирая, сметаю с прилавка все. Набить брюхо скорее, пока не упал...
     Очнулся на заднем сиденьи полицейской машины. Видимо, все-таки вырубился и меня подобрали у той закусочной. Неужели все было по-настоящему, а не приснилось вот тут, в этой машине.
     Не понимаю, что делаю и зачем, действую по интуиции. Просто кладу ладони на металлическую сетку переборки. Металл плавится под пальцами, салон наполняет удушливый дым. Автомобиль теряет управление и следующий столб - наша конечная остановка. Пока оба копа в прострации, выдавливаю стекло, которое плавится под моими ладонями и становится мягким как воск, и выбираюсь наружу. Ковыляю подальше от разбитой полицейской машины. В ушах шум тысячи отбойных молотков, а тяжесть в голове такая, что кажется, будто вот-вот припечатает физиономией к асфальту. Жутко мотает из стороны в сторону, ориентация в пространстве нулевая, в конце концов валюсь на спину. Мне все равно, пусть меня хоть пристрелят, я хочу спать.
     Прихожу в себя в тесной каморке на топчане. Рядом священник. Оказывается, я забрел в церковь Святого Патрика, где и отрубился в исповедальне. Пастор спрашивает, не собирался ли я покаяться перед тем, как потерял сознание. В чем мне каяться? Лучше дайте пожрать, раз так беспокоитесь о моей заблудшей душе. А то, не ровен час, загнется мое бренное тело и отлетит эта самая душа...
     Пребывание в стенах церкви пошло на пользу. Накормили, отмыли, обогрели. Чувствую себя гораздо лучше. От предложенного ночлега отказываюсь, и поздним вечером покидаю церковь. Какое-то странное чувство будоражит кровь, хочется чего-то такого...
     "Такое" отыскивается быстро в виде ночного клуба. Хоть смейтесь, хоть плачьте, никогда в таких заведениях не был. Мелькала, конечно, мысль, что неплохо бы оторваться на какой-нибудь тусовке, снять породистую кобылку на ночь и все такое... Но дальше фантазий не заходило. Да и когда мне было по кабакам шататься? А вот сейчас можно и заглянуть внутрь.
     Однако верзила на входе всем своим видом яснее ясного дает понять, что таким, как я, сюда вход заказан. Не пру на рожон, иду в обход. Наверняка здесь есть черный ход, которым можно воспользоваться если и не слишком незаметно, то уж хотя бы без лишней шумихи. Дверь нахожу быстро, на заднем дворе, выламываю запоры, что стоит мне очередного приступа головокружения и шума в ушах, и вхожу. Без помех добираюсь до зала, присаживаюсь за столик. На шестах изгибаются полуголые девицы, грохочет музыка, шум, гам. Ну и чего мне тут не хватало? Одна из девиц стриптизерш трется рядом. Кажется, полагается засунуть в ее трусики вознаграждение. Извини, милая, я б сейчас сам не отказался, чтоб мне в ширинку затолкали парочку купюр.
     Пожрать бы... На столике только выпивка. Замечаю пачку сигарет, тут же зажигалка. Не могу отказать себе в удовольствии. Пожалуй, заберу с собой всю пачку, да и зажигалку тоже. Наплевать, что чужое. А вот и хозяин сигарет со своей девицей - то ли танцевали, то ли трахались в уборной. Не быкуй, братишка, я уже ухожу.
     Хотя, нет. Пожалуй, задержусь. Уж очень тут есть на что посмотреть. Аппетитные кобылки трясут задницами и титьками, хочется их всех вместе и каждую по отдельности. Наверняка любая снимется, стоит только пошуршать купюрами. Вот только шуршать, понятное дело, нечем. Ладно, валить отсюда, иначе от возбуждения можно с ума сойти. Четыре года бабы не было, а тут такой соблазн...
     Выхожу через парадный вход. Ловлю на себе удивленный взгляд охранника, он словно сам не понимает, как мог пропустить внутрь такое... Останавливаюсь, закуриваю. Поворачиваю за угол, выхожу на парковку. Коренастый мужичок с плешью на полголовы лупит девку возле шикарного авто. Не выпуская сигарету из зубов, вмешиваюсь в происходящее и мужичок в отключке. Девка верещит как резанная, приходится отвесить ей оплеуху. Поехали отсюда, куколка. Куда? К тебе, конечно.
     По дороге узнаю, что девку зовут Лола, она одна из танцовщиц клуба. А мужичок, которого я вырубил, - старший менеджер этого заведения, на подхвате у какой-то крутой мафиозной шишки и теперь нам обоим конец. Наплевать. Сейчас меня занимают совсем другие мысли.
     Квартирка у Лолы не хуже, чем авто. Неплохо живут стриптизерши. Пользуясь ее полной растерянностью, не трачу время даром и валю ее в койку.
     Только утром, после бурной ночи, Лола малость приходит в себя и включает соображалку. Лучше бы не включала. Начинаются расспросы - кто такой, откуда взялся. Плотник я... Бывший... Теперь безработный и бездомный. Что? Не нравится? Раньше на тебе жеребцы попородистей скакали? Ну, извини, детка. Да, ты права, ресторан нам не светит и бриллиантовое колье я тебе подарить не могу. Да и хрен с тобой, кукла.
     День проходит без толку. Почему-то вспоминаю Лолу, тепло ее тела... Все-таки хороша, сучка. В такую даже влюбиться можно. Или это меня от долгого воздержания так понесло?
     К ночи погода портится, небо затягивают тучи, грохочет гром. На город обрушивается дождь. Никого, все прячутся по домам и только я один как бездомная собака. Нахожу укрытие на заднем дворе какого-то магазина под навесом. Чуть высовываю голову наружу, смотрю на небо. Судя по всему, гроза кончится не скоро. Глаза слепит вспышка молнии, такое чувство, что ее разряд целит прямо в меня. Поспешно ныряю назад в укрытие. Первое впечатление не обмануло, молния действительно целилась в меня. Огненное щупальце подныривает под навес и бьет прямо в сердце. Ну, может, не в сердце, но в меня точно.
     По всем законам природы я должен был бы поджариться, но я почему-то жив. Даже не вырубился. Испытываю странное тревожное чувство, но ничего общего со страхом. Как во сне наблюдаю эту странную нереальную до жути картину - молнии друг за другом бьют и бьют прямо в меня. Корчусь в судорогах, но сознание ясное.
     Гроза заканчивается, я лежу без движения. Пытаюсь осмыслить то, что со мной происходит. Получается, что я накапливаю электричество в себе. Генератор... Нет, кажется, это называется не так. Конденсатор - вот подходящее слово. Вспоминается та ночь на крыше. Сколько я пролежал без сознания под молниеотводом? Сколько небесного электричества принял на себя? Сколько мегавольт храню в себе?
     Выходит, что я не обычный человек, а что-то вроде супергероя... Забавно. И что теперь? Бороться с мировым злом? Смешно. Лучше использовать свои способности на благо себя, любимого. Что, Лола, брильянтики тебе хочется? Будут тебе побрякушки...
     Ночь прошла наполненная смыслом. Плохо помню, что именно делал, но, кажется, использовал дарованную мне небом способность на полную катушку. Под утро заваливаюсь к Лоле - богат как черт, но еле живой. В ушах гудит, перед глазами все плывет, голова чугунная. Такое чувство, будто схватился за оголенные провода и никак не могу отпуститься.
     Стоит ли говорить, что теперь Лола становится гораздо приветливей. И моя и ее жизнь поворачивает совсем в другое русло. Больше ей нет надобности трясти титьками на показ толпе, я способен оплатить любой каприз. В нашем распоряжении шикарный пентхаус, вечера проводим в ресторанах, каждый день у моей девочки новая шкурка или побрякушка... Любой банкомат готов оплатить наши прихоти, стоит мне лишь слегка обнять его ладонями. И ни одна камера слежения не в состоянии засечь меня, они просто вырубаются в моем присутствии, как и многая другая электротехника. Видимо, создаю слишком мощное электромагнитное поле. Так мне кажется, но вообще-то я с электричеством никогда не дружил и ни черта о нем не знаю, кроме того, что пальцы в розетку лучше не совать. Хотя в моем теперешнем состоянии не мне бояться розетки, а ей меня.
     Через пару недель в прессе поднимается шумиха. Признаюсь, я сам слегка перестарался, вскрыл броневичок, перевозивший выручку из казино в банк. Полиция ищет таинственного грабителя. В администрации мэра кризис.
     В какой-то момент начинаю сознавать что веду жизнь, мягко говоря, неправедную. Эта мысль появилась после того, как увидел себя в зеркале. До сей поры не хватало времени, да и не было никакого желания разглядывать свою образину. Оказывается, я здорово изменился за последнее время... Постарел... Похоже, мои способности не проходят даром для организма. Я уже научился боле-мене справляться с головокружением, но вот старение остановить явно не в силах. И Лола ничего мне об этом не говорила. Собственно, ей наплевать на меня, лишь бы не забывал ее холить и лелеять. Что же так тянет меня к этой девице? Никакого будущего с ней все равно не будет, это яснее ясного, она и сама этого не скрывает.
     Становится страшно. Тоска и страх сжимают сердце. Это чувство приводит меня в уже знакомую церковь Святого Патрика. Можете смеяться, но я исповедуюсь и откровенно признаюсь отцу Кастору, кто я есть такой. Пастор явно в замешательстве, не может поверить, что все мои слова правдивы. И тут совершаю несусветную глупость - обещаю вернуться к праведной жизни, но только после того, как возьму в банке огромную сумму, способную обеспечить меня и Лолу до конца дней и на которую смогу начать собственное дело.
     Сказано - сделано. Столько денег в моем распоряжении еще никогда не было.
     Не обошлось без сложностей. Кажется, тайна исповеди перестала быть священной - меня явно ждали. Все были в штатском, но одна физиономия показалась знакомой, когда-то я видел этого типа в газете, то наш самый главный коп, сам префект полиции.
     Событие не прошло незамеченным, вся полиция у меня на хвосте. Хуже всего то, что теперь полицейские знают, кого им искать. При ограблении я не стал устранять всех свидетелей, как это сделал бы любой профессионал. Да, у меня нет причин любить людей и испытывать к ним какое-либо сочувствие, но все же я не убийца.
     Уж лучше бы я был им. Долго заметать следы не удается, в конце концов мои руки оказываются в тисках наручников. Только сижу вовсе не в полицейском участке, а в каком-то полуподвале. Меня бьют, задают вопросы, снова бьют...
     Я бы не оказался в таком положении, если бы внезапно не утратил свою способность бросаться молниями. Судя по собственным ощущениям, во мне просто закончился заряд. Честно говоря, самочувствие от этого только выигрывает - исчезло головокружение и шум в ушах, сознание прояснилось. И физиономия моя в зеркале стала попривлекательней, хотя, конечно, эту неестественную старость уже ничем не скрыть. Однако самочувствие улучшилось ненадолго - те, кто хочет заполучить мою добычу, усердно отбивают свои кулаки и резиновые дубинки о мои почки, печень и другие органы.
     На некоторое время меня оставляют в полубессознательном состоянии. Совсем рядом розетка. Это их ошибка. Я никогда не проделывал такое раньше, но мне кажется, что это возможно. Надежда оправдывается. Голова вновь чугунная, жутко хочется спать, но в моих ладонях сотни вольт.
     Не помню точно, как выбрался из того здания, однако между делом узнал, что мною заинтересован не только префект, но и сам мэр. Вернее, теми миллионами, которые стали моими, а до этого принадлежали самому Деручче. Оказывается, я нарушил равновесие между официальными властями и реальным хозяином этого города. Денежки, которые хапнул я, должны были поделить между собой они путем своих афер.
     Ни жив, ни мертв возвращаюсь к своей Лоле. Велю ей собираться. Пора валить из этого города. Нас здесь ничто не держит. Лола не спорит, предлагает чашку кофе, ее вроде беспокоит мой вид. Я и сам не в восторге - валюсь с ног. Кофе из рук Лолы добивает меня окончательно.
     В себя прихожу уже со связанными руками. Кофе оказался с небольшим сюрпризом - Лола сдала меня с потрохами Деручче. Плохо помню ее оправдания, да меня, собственно, они не очень-то интересуют, с самого начала знал, что купил себе сучку и дрянь.
     Бьют постоянно и до беспамятства. Бандиты, продажные копы, еще кто-то... Перехожу из одних рук в другие. Пару раз появляется отец Кастор, взывает к благоразумию...
     И вот я здесь, на крыше. Они стоят передо мной, ждут ответ. Если промолчу и в этот раз, меня просто сбросят вниз. Я вам скажу, все скажу... Но чуть позже. Сперва надо дождаться молнии. Вы совершили очередную ошибку, вытащив меня сюда в такую погоду. За это и поплатитесь.
     Лишь бы самому не отбросить коньки. После многодневных побоев еле дышу, а многовольтный заряд электричества мне бодрости нисколько не прибавляет. Я постарел, наверное, вдвое, уже и в волосах седые пряди. Такое чувство, что постарел не только внешне. Но теперь уже все равно. Как был хроническим неудачником, так им и остался, даже обретенная необыкновенная способность сохранять в себе огромный заряд электричества ничего не изменила в судьбе. Уеду подальше отсюда, в глушь. Проведу остаток дней в тишине и покое. Даже не стану брать с собой припрятанные миллионы. Счастья от них все равно не будет. А этих уничтожу без всякого сожаления. Бандюки и продажные твари - какая может быть к ним жалость? Без них только дышать легче станет. Возьму на душу еще несколько грехов.
     Снова поднимаю глаза. Они ждут, теряют терпение. Сейчас, сейчас... Вот и первая вспышка...

12.11.09. Пермь.