ВОЛЬФ БЕЛОВ
ЧИСТИЛЬЩИК
![[]](/img/b/below_w_a/ch/chist-3.jpg)
* * *
Эхо выстрела гулко прозвучало над лесом. Заяц взбрыкнул
задними лапами, кубарем перекатился через ствол полусгнившей березы и скатился в
ложок. Заряд дроби сразил зверька наповал.
Костенко перезарядил ружье, закинул за спину и не спеша
направился к своему трофею. Спустившись в ложбину, он поднял тушку за уши. Дробь
безнадежно испортила шкурку, но это было не так уж важно. Все равно сейчас, по
весне, когда у зайцев идет линька, их шкура не в цене. А вот за мясо на
городском рынке можно взять вполне прилично. Да и знакомый снабженец из
"Общепита" всегда поможет сбыть мясо в ресторан. Это вам не говядина
какая-нибудь.
Промысел был, конечно, опасный. Костенко не утруждал
себя получением лицензии и бил зверя в любое время года, проще говоря -
браконьерствовал. Местный лесник Чибисов уже неоднократно предупреждал охотника
и грозился засадить его на нары, однако барыш стоил риска.
Внимание Костенко привлекла большая воронка.
Приблизившись к краю ямы, он присвистнул.
Еще вначале зимы жителей села взбудоражило необычное
явление - как-то под вечер небо огненной стрелой прочертил метеорит и рухнул в
тайгу. Тогда местные школьники пытались отыскать останки небесного тела, но
из-за обильных снегопадов это оказалось невозможно. Вот, значит, куда он упал.
Костенко осмотрелся, заметил, что у двух елок снесены
макушки. Сомнений не оставалось, воронка образовалась от чего-то, упавшего с
неба по касательной.
Движимый любопытством охотник спрыгнул в яму, прикладом
разгреб талый снег и землю. Под солнцем блеснул металл. Костенко вывернул из
земли оплавленную полусферу, полую изнутри. Ему повезло, на глубине залегал
каменный пласт, который не позволил небесному телу зарыться глубоко в землю. От
удара о камень металлическая сфера раскололась, другую ее часть охотник не
обнаружил.
Внутренность полусферы напоминала пчелиные соты, ячейки
которых содержали крупные белые шарики.
Костенко озадаченно поскреб в затылке. Несмотря на то,
что большая часть его жизни прошла в таежной глухомани, кое-что он о таких вещах
знал и не сомневался, что нашел нечто, созданное внеземной цивилизацией. Но вот
как поступить с находкой? Где-нибудь на Западе такую штуку можно было бы
толкнуть за большие бабки, здесь же все изымут товарищи милиционеры и только
спасибо скажут. В лучшем случае упомянут в газете или по ящику покажут.
Материальной выгоды никакой, а вот лишняя популярность браконьеру совсем ни к
чему.
Костенко сплюнул в сердцах, сорвал с плеча двустволку и
пальнул в бесполезную находку. Ответным эхом прозвучал громкий хлопок, во все
стороны брызнули осколки и белые шарики. Острый металл чиркнул по горлу, кровь
брызнула струей. Охотник выронил ружье и зажал рану ладонью. Матеря себя на чем
свет стоит, он безуспешно пытался остановить кровь. Попробовал было выбраться из
воронки наверх, но ноги быстро слабели, перед глазами все плыло. Костенко
опустился на колени. Телогрейка спереди быстро намокала от крови, браконьер
понял, что домой ему уже не вернуться.
- Дурак! - прохрипел он сам себе и повалился набок.
На глаза попался белый шарик, лежавший совсем рядом,
его что-то разрывало изнутри. Правое бедро пронзила острая боль, но сделать
что-либо уже не было сил.
* * *
ГЛАВА ПЕРВАЯ
Внимательно изучая очередной образец под микроскопом,
доктор Глазков изредка отрывался от окуляра и делал пометки в толстой тетради.
От этого занятия его отвлек возглас Светланы, молодой ассистентки:
- Андрей Васильевич, к нам гость!
Глазков оглянулся. На поляну выехал всадник в зеленой
фуражке. Он был уже немолод, одногодок Глазкова. Всадник спешился, поправил
ружье на плече и подошел к палаткам.
- Здравствуйте, граждане, - поздоровался он.
- Добрый день, - ответила Светлана.
Глазков лишь кивнул.
- Предъявите, пожалуйста, документы, - потребовал
человек с ружьем.
- А в чем, собственно, дело? - ворчливо осведомился
Глазков. - Вы кто такой?
- Чибисов Федор Федорович, - представился незнакомец. -
Лесник. Покажите документы, пожалуйста.
Глазков пожал плечами и сказал ассистентке:
- Светлана, покажите товарищу наши паспорта и
командировочные удостоверения.
Девушка нырнула в палатку и, вернувшись вскоре,
протянула леснику документы. Внимательно изучив бумаги, Чибисов вернул их
Светлане и улыбнулся.
- Ученые, значит, - произнес он. - Нефть ищете али
комету?
- Ни то, ни другое, - ответил Глазков. - Мы энтомологи.
Наш профиль - акарология, точнее иксодология.
- Чего-чего? - недоуменно переспросил Чибисов.
- Изучаем клещей, - пояснил Глазков. - Да вот,
взгляните сами.
Он пригласил лесника к походному столику. Тот подошел
ближе, снял фуражку, посмотрел в микроскоп и тут же отшатнулся.
- Тьфу ты, мерзость какая! Ну и страшилище. А так
посмотришь, вроде и ничего особенного, обыкновенная букашка.
- Вот вы про комету упомянули, Федор Федорович, -
напомнила Светлана. - А что, была комета?
Чибисов пожал плечами.
- Ну, комета не комета, это уж ученым виднее, а что с
неба что-то упало, это факт. Еще зимой. Вы давно здесь?
- Конкретно здесь недели две, - ответил Глазков. - А
вообще в ваших краях с середины мая. В разных местах образцы собирали. Сегодня
последний день. К вечеру вернемся в поселок, а поутру поедем в город, оттуда
домой.
- Подозрительного ничего не замечали?
- Да нет, ничего особенного. А что? Что-то случилось?
- Человек пропал. Еще весной, как раз ближе к маю.
Негодяй, правда, порядочный, браконьер, а все ж таки человек. Ушел в тайгу и не
вернулся, до сих пор не нашли. Ну ладно, поеду дальше. Приятно было
познакомиться. Будьте здоровы.
Чибисов взобрался в седло и направил лошадь в чащу.
- Не стойте, Светлана, не стойте, - поторопил Глазков
свою помощницу. - Продолжайте упаковывать наши вещи. А мне надо закончить
работу.
Светлана кивнула и скрылась в палатке. Ей и самой
хотелось поскорее закончить все дела и наконец вернуться домой. За два месяца
работы в тайге девушка смертельно устала и ей порядком поднадоел ворчливый
старик. Она подала заявку на участие в экспедиции просто так, за компанию с
подругой, не испытывая никакого энтузиазма. В отличие от многих сокурсников
молодая студентка вовсе не горела желанием отправиться в таежную глухомань.
Однако выбор пал почему-то именно на нее и Светлана попала под начальство
пожилого ворчливого энтомолога. С ними должны были отправиться еще два человека,
но в самый последний момент одного свалил запоздалый грипп, а у другого что-то
случилось в семье. Теперь Светлане приходилось работать за троих как проклятой,
мерзнуть по ночам в палатке, целыми днями ползать в траве, обследовать
кустарники и деревья, добывая доктору все новые образцы для изучения и ежедневно
рискуя самой стать жертвой исследуемых насекомых. А старик по-прежнему ворчал,
был вечно чем-то недоволен. Хорошо хоть раз в неделю отпускал в баню в поселок
строителей, что воздвигали бумкомбинат в нескольких километрах отсюда. Сам
доктор не вылезал из леса все два месяца.
Пока Светлана упаковывала в ящики с сеном пробирки,
инструменты и приборы, доктор вновь припал к окуляру микроскопа. И вновь его
занятие было прервано появлением лесника.
Лошадь галопом вынесла Чибисова из чащи. Спешившись,
лесник привязал свою лошадь к дереву рядом с кобылой ученых и подошел к
Глазкову.
- Очень хорошо, что вы еще здесь, - сказал лесник.
Доктор с явным неудовольствием посмотрел на Чибисова и
ворчливо спросил:
- Что еще случилось?
- У меня к вам просьба, товарищи. Требуется ваша
консультация. Не могли бы вы пройти со мной?
- Для чего?
- Хочу, чтобы вы взглянули кое на что.
- На что именно?
- Прошу вас, пойдемте со мной. Понимаю, что отрываю вас
от дела, но мне необходима ваша помощь, как ученых.
Глазков проворчал что-то неразборчиво себе под нос,
захлопнул тетрадь и поднялся.
- Это далеко? - спросил он.
- Да нет, здесь рядом совсем, - ответил Чибисов.
- Мне пойти с вами, Андрей Васильевич? -
поинтересовалась Светлана.
Вместо доктора ответил Чибисов.
- Да-да, пожалуйста. Будет лучше, если вы тоже это
увидите.
Глазков поморщился, но возражать не стал.
Лесник повел исследователей сквозь чащу. Вскоре он
вывел их в ложбину. Все трое спустились по откосу. Чибисов указал на кости,
белеющие в траве.
- Смотрите.
То был скелет коровы.
- Ну и что вы хотите от нас? - недовольно спросил
Глазков.
- Как по-вашему, какое животное могло так обглодать эти
кости?
Глазков пожал плечами.
- Вы обратились не по адресу. Мы не специализируемся по
хищникам.
Тем не менее он присел на корточки и принялся
внимательно разглядывать останки. Скелет имел правильную форму, ни одна кость не
была сдвинута в сторону, создавалось впечатление, что плоть животного просто
истлела, оставив лишь остов. Всюду в траве пестрели клочки шерсти. Глазков
достал из кармана лупу и склонился еще ниже, рассматривая скелет.
- Это сделало не животное, - произнес доктор. - На
костях не видны следы зубов и они размещены в строгом порядке. Любой зверь
растащил бы скелет.
- Между прочим, эта корова пропала всего два дня назад,
- сообщил Чибисов. - Вчера в Ольшанах мне ее хозяйка жаловалась. Вон,
колокольчик на красной ленте. Это та самая корова.
- Но это же невозможно, - с недоумением сказал Глазков.
- Даже волки не смогли бы растащить тушу коровы за два дня, а это, судя по
всему, сделано насекомыми или червями.
- И это не первый случай, - заметил Чибисов. - Я уже
видел подобное на этой неделе. Так кто же, по-вашему, мог так очистить скелет?
Глазков пожал плечами, а Светлана вдруг выпалила
непонятное для лесника слово:
- Марабунта!
- Не говорите ерунду, - отмахнулся доктор. - Какие
марабунта могут быть в наших лесах?
- Вы бы, товарищи, по-русски изъяснялись, - попросил
Чибисов. - Что еще за бурунта такая?
- Марабунта, - поправил его Глазков. - Это такая
разновидность плотоядных муравьев-кочевников. Но они живут в тропиках Южной
Америки. Здесь их быть не может. Да и не похоже это на них. Марабунта двигаются
широким фронтом в одном направлении, уничтожая все на своем пути, они даже траву
выстригают. Нет, здесь что-то другое.
- Что же именно? - все требовал ответа Чибисов.
Глазков снова пожал плечами.
- Не знаю. Но случай, действительно, очень интересный.
Пожалуй, стоит как следует осмотреться, обследовать местность. Светлана,
посмотрите в той стороне, а я пойду сюда. Вы, Федор Федорович, тоже осмотритесь.
Если заметите что-либо необычное, кричите.
Глазков, Светлана и Чибисов разошлись в разные стороны.
Доктор первым наткнулся на скелет небольшого животного, видимо, какого-то
грызуна. Акаролог не очень хорошо разбирался во всем, что не касалось его
непосредственной профессии и не мог с точностью определить, кому принадлежат
останки. И опять вокруг не оказалось никаких следов. Доктор хотел было окликнуть
своих спутников, но в этот момент услышал истошный вопль Светланы. Глазков
бросился на крик, к нему присоединился Чибисов.
Когда мужчины спустились в ложбину к девушке, она
стояла на краю круглой воронки, словно от снаряда. Дрожащей рукой Светлана
указала вниз. На дне воронки лежал скелет человека. Он был одет в телогрейку,
штаны, сапоги, рядом с голым черепом валялась ушанка. Тут же лежала двустволка.
Чибисов спустился в воронку, доктор последовал за ним.
Мужчины осмотрели останки. Как и в случаях с животными от жертвы неизвестного
нападения остался лишь голый скелет. Одежда побурела от крови, но осталась почти
целой, лишь несколько дырочек на штанах. Однако внутри были лишь кости.
- Костенко, - определил лесник, подняв двустволку. -
Тот самый браконьер. Его ружье.
- Что-то странное у вас тут происходит, - с тревогой
произнес Глазков. - Надо бы сообщить властям и вызвать специалистов.
- Придется, - согласился лесник. - Вам здесь тоже
оставаться небезопасно. Советую вернуться в поселок. Идемте.
Чибисов вылез наверх. Доктор чуть задержался. Он что-то
поднял с земли, завернул в носовой платок и сунул в карман, затем присоединился
к своим спутникам.
Быстрым шагом все направились обратно к лагерю
исследователей. Выйдя на поляну, Чибисов, шедший впереди, остановился, как
вкопанный. Светлана натолкнулась на его спину. Выглянув из-за плеча лесника,
девушка вскрикнула.
Под деревьями, где недавно были привязаны две лошади,
белели скелеты.
- Невозможно, - растерянно прошептал Глазков. - Мы даже
шума никакого не слышали.
- Быстро уходим отсюда, - распорядился Чибисов,
отступая.
- А как же образцы?! - всполошился доктор. - Черт
возьми, как же без лошади увезти все образцы и оборудование? У нас столько
вещей. Надо забрать хотя бы журналы.
- Бросайте все к чертовой матери! - воскликнул лесник.
- Эти твари, кто бы они ни были, где-то поблизости. Надо как можно быстрее
добраться до поселка. Ваше барахло они не тронут, а вот нас... Уходим отсюда.
- Да-да, конечно, - машинально согласился доктор,
растерянно глядя на палатку, где лежали плоды его трудов.
- Идемте же, Андрей Васильевич, - поторопила его
Светлана.
В голосе девушки слышался страх.
Чибисов быстрым шагом направился через лес, доктор и
Светлана последовали за ним. Лесник повел своих спутников кратчайшим путем к
поселку строителей.
- Это невозможно, - повторял доктор всю дорогу. -
Просто невозможно. Ни одно живое существо не могло сделать такое. Мы
отсутствовали не более часа. Этого недостаточно, чтобы уничтожить всю плоть и
отшлифовать кости добела.
- Возможно или нет, это уж вам, ученым, виднее, -
сказал Чибисов. - Но что бы это ни было, сейчас оно находится в лесу. Чувствую,
у нас большие неприятности.
Через три часа они добрались до поселка. Оказалось, что
и там сегодня произошло странное событие - возвращавшиеся со стройки рабочие
обнаружили скелет пса, что еще утром весело бегал по поселку.
Чибисов сразу направился в контору строителей.
- Телефон, - потребовал он с порога. - Срочно дайте
позвонить.
- Извини, Федор Федорович, - развел руками начальник
стройки Светлов. - Связи нет, обрыв на линии. Электрики еще с утра отправились
ремонтировать, до сих пор не вернулись.
- А радиосвязь есть?
- Тоже не работает. Еще две недели назад что-то там
сгорело, радист заказал новые детали, до сих пор не прислали.
- Черт побери! - в сердцах воскликнул Чибисов. -
Вызовите его, может, он сумеет как-нибудь починить свой агрегат. Необходимо
срочно связаться с городом.
- Да что случилось-то у тебя, Федор Федорович? Ты сам
не свой.
- Да не у меня случилось, у всех нас. Вы разве не
слышали, что произошло с собакой? А в лесу я видел еще кое-что.
Чибисов вкратце рассказал о том, как вместе с учеными
нашел скелеты и что случилось с лошадьми.
- Не знаю, что за хищники появились в тайге, но нам
угрожает опасность.
- Неужели все так серьезно? - не поверил Светлов.
- А вы как думаете? Говорю же, двух лошадей всего за
час обглодали. Кто бы ни были эти твари, они нападают не только на животных, но
и на людей. Костенко же они сожрали. Скажите всем своим рабочим, чтобы на ночь
как следует заперли все окна и двери и никуда не выходили. Неизвестно, чего
теперь ожидать. Дайте мне лошадь или машину, я поеду на станцию в Ольшаны. Надо
срочно сообщить руководству.
- Да ты успокойся, Федор Федорович, подожди паниковать.
Сам ведь говоришь, неизвестно даже, кто эти скелеты обгладывает. Может все не
так уж и страшно. Ты сядь, отдохни, чайку попей.
Чибисов не успел ничего ответить. Дверь распахнулась и
в помещение вбежал прораб Габдулов.
- Ыван Гаврылыч, бэда! - закричал он, от волнения
коверкая русские слова больше обычного. - В трэтэм баракэ... там..!
- Что там случилось? - встревожился Светлов.
- Шайтан его знайэт! Тараханы са всэх щэлэй лэзут!
Кусаютса как собакы!
- Вот и дождались, - мрачно произнес Чибисов. -
Наверняка это те самые твари.
В этот момент в контору ворвался Глазков. Его седая
шевелюра была растрепана, а сам доктор покраснел от волнения.
- Кто тут главный? - спросил он с порога.
Не дожидаясь ответа, доктор подбежал к столу и
вытряхнул из стакана, который держал в руке, что-то черное.
- Смотрите!
- Что это такое? - спросил Чибисов.
- Это один из них. Они идут из тайги.
Все присутствующие склонились над столом. Глазков
принес крупного жука величиной с грецкий орех почти правильной круглой формы.
Жук резво побежал по столу. Светлов остановил его ногтем у самого края.
Насекомое впилось в палец начальника стройки, Светлов вскрикнул от боли.
Ухватившись за твердый панцирь, он с трудом оторвал от себя жука.
Насекомое упало на пол. Чибисов топнул, попытавшись
сапогом раздавить жука. Однако насекомое все так же резво поползло прочь. Лесник
еще раз топнул, потом схватил свое ружье и ударил прикладом. С третьего удара
панцирь жука раскололся.
- Что это за тварь? - недоуменно спросил Светлов.
- Не знаю, - ответил доктор. - Мне это насекомое
неизвестно. Никогда не видел ничего подобного.
Снаружи послышались крики.
- Идемте, - решительно скомандовал Светлов.
Все выбежали из конторы. Поселок охватила паника, всюду
царила суматоха, слышались испуганные крики. Люди выбегали из бараков, стряхивая
с себя насекомых.
- Что делать, Иван Гаврилыч?! - крикнул подбежавший к
начальнику рабочий.
Он был в одних трусах и тапочках, с полотенцем на
плече, а в руках почему-то держал зажженную керосиновую лампу, хотя было еще не
темно.
- Что происходит? - спросил Светлов. - Где эти
тараканы?
- Да везде! Сейчас вообще ни хрена не понять, со всех
сторон из тайги прут! Да вон, смотрите сами!
Из проулка меж двух бараков выбежали несколько человек,
за ними выплеснулась черная волна. Жуки наступали бесчисленным множеством,
бряцая друг о друга броней панцирей. При этом создавался звук схожий с шелестом
ветра в листве. Один из отступающих рабочих споткнулся и упал, его тут же
накрыло черной волной. Человек закричал, катаясь по земле, товарищи бросились
ему на помощь, но ничего не смогли сделать, им самим пришлось спасаться
бегством. Крики несчастного быстро затихли, во все стороны брызнула кровь из
разорванных артерий.
Светлов выхватил из рук рабочего лампу, отвинтил крышку
и бросил светильник в самую гущу насекомых. Жуки отпрянули от лужицы
вспыхнувшего керосина.
- Огонь! - крикнул Светлов. - Огонь их остановит!
Хватайте все, что горит, делайте факела!
Сотни огней вспыхнули по всему поселку. Люди отбивались
от кровожадных насекомых горящими тряпками, вениками, жгли газеты.
Но все это было малоэффективно. Жуки неумолимо
наступали, словно задались целью уничтожить людей.
- Мы не продержимся и до ночи, - сказал доктор
Светлову. - И уйти отсюда мы не сможем.
- Почему? - спросил Светлов.
- Это необычные насекомые. И это не миграция. Они
пришли за едой и сожрут нас так же, как сожрали все в лесу.
- Вы уверены?
- Я ни в чем не уверен. Но вы же сами видите, они
наступают со всех сторон и их все больше и больше. Возможно, что и пища-то им
необходима как раз для процесса размножения. Если это так, то очень скоро они
расплодятся неимоверно. Это очень необычные насекомые.
- Ясно, - кивнул Светлов. - Габдулов! Бензовоз сюда!
Живо!
- Вы что задумали? - насторожился Чибисов.
- Сожжем все к чертовой матери!
- Да вы с ума сошли! Кругом тайга, тут такой пожар
начнется! И стройка ваша сгорит ко всем чертям!
- А здесь полторы тысячи человек могут погибнуть.
- Ольшаны горят! - крикнул кто-то, увидев зарево и
клубы дыма в сумеречном небе со стороны станции.
- Видимо, на них тоже напали, - понял Светлов. - Там
уже поняли, что спастись можно только огнем.
- Я не могу этого позволить, - как-то вяло, без всякого
энтузиазма произнес Чибисов.
- А тебя, Федор Федорович, никто и не будет спрашивать,
- твердо ответил Светлов.
Вскоре над поселком взвилось пламя, а еще через
некоторое время заполыхала тайга.
ГЛАВА ВТОРАЯ
"Неудача, если не сказать - полный провал. Корабль
безнадежно поврежден, сам едва живой, контейнер потерян. Ситуация довольно
сложная. С одной стороны повезло, что хоть сам уцелел, с другой - вся миссия под
угрозой срыва.
А все тот неизвестный танаец. Хотя, почему же
неизвестный? Похоже, что очень даже известный. Наверняка, это был сам командор.
Раньше приходилось много слышать об этом грозном воине, но сразиться с ним
довелось впервые. Собственно, вообще сражался в первый раз, до этого была лишь
теория боя и никакой практики. Что ж, теперь командор надолго выведен из строя,
если не навсегда. Правда и сам оказался в незавидном положении, но командору
сейчас, наверняка, гораздо хуже.
Однако похоже, что в правительстве есть предатели или
разведка танайцев работает гораздо эффективнее, чем мы думали. Иначе откуда
танайцы могли узнать о секретной миссии и послать в погоню командора. Он точно
знал, где и в какой момент появиться. Едва-едва успел выпустить контейнер и
подвергнуть себя самого действию маскиратора. С маскиратором, это, конечно,
вовремя успел. Похвальная предусмотрительность, иначе пришлось бы сейчас
щеголять перед туземцами в своем истинном виде. Аппарат-то разбит вдребезги, как
и все прочее на этом корабле. Вряд ли местным обитателям, что сами выглядят
довольно странно, понравился бы облик пришельца. А их мнение нельзя
игнорировать, интеллект аборигенов хоть и недоразвит, но все же присутствует и
агрессивности им не занимать. Недаром танайцы считаются их родственниками. Вон
командор какое расстояние преодолел и все для того, чтобы уничтожить этот
корабль. Что ж, ему это почти удалось. Но теперь-то командор уже не является
помехой - никогда не слышал, чтобы из черной дыры возвращались.
Конечно, следует признать - исход поединка был чисто
случаен, просто повезло, что удалось загнать командора в черную дыру. Он слишком
увлекся преследованием и, как всякое примитивное существо, не привыкшее мыслить
логически, поплатился за это. А могло бы все сложиться и по-другому. Ведь,
строго говоря, мы, чистильщики, совсем не воины, мы, так сказать, солдаты науки.
В нашей работе бывает всякое, но примитивное банальное убийство - не наш
профиль. Это профессия командора и ему подобных.
Впрочем, пора забыть это досадное и нелепое
происшествие. Есть очень много более важных дел. Для начала необходимо проверить
все системы корабля, может хоть что-то уцелело. Не работает, не работает, это
тоже выведено из строя. Не действует ничего. Абсолютно. Хотя нет, один прибор
все-таки остался в рабочем состоянии, но как раз он сейчас не представляет
крайней необходимости. Даже связь отсутствует, послать сообщение центру нет
никакой возможности. Стало быть и помощи ждать нечего, остается рассчитывать
только на самого себя. Хуже всего, что разбит поисковый радар, без него
невозможно определить точное место падения контейнера. Конечно, оно известно
приблизительно, но это "приблизительно" в местной системе измерения равняется
паре тысяч километров. Если система сработала четко, уборщики уже должны
покинуть инкубатор и приступить к работе. А если не сработала... Придется
действовать самому. Чистильщик для того и сопровождает контейнер, чтобы
контролировать этих безмозглых тварей. Ведь это уже не первая подобная миссия,
однако успеха еще не было. А родной мир продолжает гибнуть с ужасающей
прогрессией, возможно, что именно от этой миссии зависит жизнь всего сообщества.
Слишком большая ответственность для отдельного
индивидуума. Время уходит, а еще абсолютно ничего не сделано, все только
начинается. Начинается с трудностей, разрешить которые весьма проблематично. Где
же искать контейнер? И как это сделать? И как контролировать самих уборщиков,
если система контроля тоже превратилась в кучу бесполезного хлама? Вопросов
много, ответов пока нет. Работа предстоит нелегкая.
Все, хватит сетовать на жизнь. Никто и не обещал, что
все пройдет гладко. Сам знал, на что шел. Сейчас совсем не время предаваться
унынию, пора приступать к своей работе. Для начала необходимо покинуть это
место, пока не нагрянули туземцы. Наверняка падающий корабль привлек их
внимание. Встреча с местными обитателями у обломков собственного корабля только
добавит проблем. Что касается самих обломков, их необходимо уничтожить, незачем
давать туземцам пищу для размышлений. Странное дело, система самоликвидации
корабля - единственное, что уцелело во время крушения. Как-то слышал, что на
кораблях-разведчиках это самая надежная система. Оказывается, это действительно
так. Если бы создатели корабля постарались придать такую прочность всей
конструкции, сейчас было бы гораздо меньше проблем.
Но без толку горевать о том, чего нет. Теперь привести
систему самоликвидации в действие. Вот так, процесс пошел. Теперь прочь отсюда.
Быстрей за те камни. Быстрей. Успел. Взрыв довольно сильный. На новых кораблях
устройство самоликвидации подвергает всю конструкцию аннигиляции, корабль
испаряется тихо, без шума. Этот корабль старой постройки и взрыв уж точно может
привлечь внимание туземцев. Значит, надо уходить отсюда.
Вот и все, утрачена последняя частичка родины. Если
удастся выполнить свою миссию, эта планета станет новой родиной для всего нашего
народа. Сейчас она заселена бессмысленными примитивными существами, которые не
ценят жизнь и сами уничтожают собственную планету. Они недостойны править этим
миром. Что ж, на то и нужны чистильщики, чтобы очищать планеты от никому не
нужных форм жизни и подготавливать их к заселению новыми существами, гораздо
более развитыми и организованными. Мы давно научились ценить жизнь и сумеем
распорядиться этим миром как надо. Правда, наш опыт стоил нам слишком дорого,
жизни собственной планеты. У туземцев такого опыта уже не будет. В какой-то мере
мы даже делаем одолжение этим примитивным недоразвитым существам, уничтожая их.
Им не придется пройти через все те ужасы экологической катастрофы, что довелось
испытать нам. В конце концов, они сами подписали себе приговор своим отношением
к жизни, так или иначе они все равно себя погубят, мы лишь ускоряем этот
процесс. И нечего их жалеть. Собственно, никто их и не жалеет. Ненависти к ним
конечно же нет, но и жалости тоже. Такая профессия - чистильщик. Нет никаких
личных чувств. Тогда к чему все эти нелепые рассуждения? Что-то начал сам себя
запутывать, совсем утратил логику. Наверное, это последствия нервного потрясения
после битвы с командором. Да и ситуация слишком сложная, есть от чего
растеряться. Но расслабляться не стоит, ничего сверхнеожиданного в случившемся
нет, чистильщиков готовят к подобным ситуациям. И планета эта хорошо известна,
за ней давно уже ведется наблюдение. Но легко думать о стойкости, когда
находишься в стенах академии, а вот здесь, оказавшись в полной изоляции в чужом
мире, отрезанным от своих...
Все, хватит, не сметь поддаваться панике. Гнать прочь
от себя бесполезные ненужные мысли. Пора заняться делом. Действовать надо,
действовать. Как? Неплохой вопрос. Только вот ответ на него неизвестен. Пока
неизвестен. Но выход из данной ситуации обязательно будет найден, по-другому и
быть не может. Нужна информация. Где ее добыть? Естественно у туземцев. Что ж,
вперед. И постоянно помнить, что я чистильщик. Никаких чувств, никаких эмоций. Я
на работе."
ГЛАВА ТРЕТЬЯ
Пробуждение как всегда было трудным и несвоевременным.
С трудом разлепив веки, Максим уставился на будильник. Не сразу он сообразил,
что безнадежно проспал. Когда же мальчик, наконец, осознал это, внутри словно
распрямилась пружина. Отбросив одеяло, он вскочил с постели и принялся
лихорадочно одеваться. В любой другой день он не стал бы особо спешить,
опаздывать в школу уже вошло в привычку. Но вчера был неприятный разговор с
биологичкой, их классным руководителем, и Максим получил строгое предупреждение.
А сегодня, как назло, первый урок ее.
Как это обычно и бывает в таких случаях, суетливость
лишь задерживала. Все получалось не то и не так - рубашка не застегивалась, ноги
почему-то попадали в одну штанину. Когда же, наконец, удалось натянуть брюки,
оказалось, что сбоку, чуть ниже колена, зияет прореха. Максим чертыхнулся.
Совсем вылетело из головы, что вчера после школы гонял с приятелями мяч и,
падая, зацепился за арматуру. Была бы мама дома, обязательно зашила бы или
подготовила на утро другие. Но родители, оба геологи, уехали куда-то в Сибирь, а
от Катьки, старшей сестры, разве дождешься.
Метнувшись к шкафу, Максим принялся лихорадочно искать
другие брюки, разбрасывая вещи по всей комнате. Наконец, кое-как одевшись, он
снова посмотрел на будильник. Время поджимало. Максим сгреб со стола учебники и
тетради, торопливо запихнул все в сумку. Уроки вчера сделать тоже времени не
хватило, сегодня будет головомойка по полной программе.
- Опять проспал, - послышался сзади язвительный голос.
Максим оглянулся. В дверях стояла Катька. Ничего не
ответив, мальчик продолжал собираться.
- Когда это кончится, Макс? - продолжала сестра. -
Шляешься где-то допоздна, уроки не делаешь, учишься кое-как, в школу постоянно
опаздываешь. Уже твоя классная звонила, жаловалась.
- Отстань, Катька, не до тебя, - отмахнулся Максим. -
Могла бы и разбудить.
- А то мне больше делать нечего! - возмутилась сестра.
- Домой надо приходить вовремя и спать пораньше ложиться. Вот приедут папа с
мамой, я все им расскажу.
- Чего от тебя еще ждать, ябеда!
- Сам виноват, совсем от рук отбился. Папа тебе велел
все выполнять, что я говорю, а ты не слушаешься. Где опять вчера до ночи
болтался?
- Ты за собой последи, тоже до полуночи со своим
Игорьком бродишь.
- Я уже взрослая, мне можно. Ты себя-то со мной не
ровняй, сопляк.
- Да? А шампанское на дискотеках хлебать и целоваться в
подъездах тебе тоже можно? Мне тоже есть, что папе рассказать. Посмотрим, что он
скажет, когда узнает, что Игорь в твоей комнате ночевал.
- Ах ты...
Катя схватила брата за шиворот, но тот вывернулся и
выбежал из комнаты.
- Отстань, дура, и так уже опаздываю!
- Это кто дура?! - разгневанно прошипела сестра.
Не желая продолжать выяснение отношений, Максим нырнул
в кроссовки и выскочил за дверь.
- Чтоб после школы сразу домой! - послышалось вдогонку.
- Потом поговорим.
- Посмотрим, - буркнул Максим, сбегая вниз и прыгая
через три ступеньки.
Сестра услышала его ответ.
- Никаких "посмотрим"! Опоздаешь хоть на минуту, я не
знаю, что с тобой сделаю!
Как ни торопился Максим, до звонка он все равно не
успел, опоздал на пятнадцать минут. Но делать было нечего. Тяжело вздохнув,
Максим отправился на казнь.
- Ага, вот и Якимов явился, - приветствовала его
учительница, едва Максим вошел в класс. - А мы уж заждались. Что случилось на
этот раз?
Максим шмыгнул носом, соображая, что бы такое сказать
поубедительней, но, как на грех, весь запас отговорок истощился.
- Я это самое... - промямлил он. - Ну, как его...
- Которое?
Мальчишка пожал плечами и выпалил напрямик:
- Ну проспал я, Вера Семеновна.
- Так, теперь ты, значит, проспал.
- Ну да. А что такого-то? Что я, проспать не могу, что
ли? Я же не железный?
- То-то и оно, что не железный. Пластилиновый ты.
Класс взорвался смехом. Максим нахмурился, он терпеть
не мог быть объектом насмешек.
- Положи сумку и иди к доске, - сказала Вера Семеновна.
- Тихо, ребята. Успокойтесь.
Максим подошел к своей парте, бросил сумку на стул,
потом повернулся к учительнице и снова шмыгнул носом.
- Это самое... Вера Семеновна, а может лучше не надо к
доске?
- Это еще почему? Опять не подготовился?
- Ну, не то, чтобы не подготовился, но и не совсем,
чтобы...
- Не юли, Якимов. Не выполнил домашнее задание, так и
скажи.
- Не успел я, Вера Семеновна.
- Все ясно с тобой. Садись. Считай, что двойка в
четверти тебе обеспечена.
Весь урок Максим просидел, словно в забытьи. Напрасно
он пытался сосредоточиться на объяснениях биологички, в голову лезли совершенно
посторонние мысли, вытесняя оттуда всю науку о зверушках. Жизнь в последнее
время повернулась к нему не лучшей своей стороной. Учеба действительно давалась
из рук вон плохо, отношения с сестрой натянулись до предела, с приятелями тоже
как-то не ладилось. Максим и сам не мог понять, что такое с ним творится. Вроде
бы не влюбился, тфу-тьфу-тьфу. По родителям, что ли, соскучился? Да, вроде, не
настолько уж. А на сердце все время какая-то тоска, чего-то не хватает. Неужели
это и есть переходный возраст? Как бы там ни было, а надо что-то делать с собой,
брать себя в руки и как-то исправлять положение. Вернутся родители из
командировки, по головке не погладят. Классная обязательно донесет, все им
расскажет об успехах любимого чада. Да и Катька молчать не станет. Катька.
Видимо, все-таки в ней причина всех несчастий. Как только раньше с ней жил под
одной крышей, непонятно. Ведь не было прежде таких скандалов, а сейчас из-за
сестры даже домой возвращаться не хочется. И чего все время лезет, чего ей надо?
Гуляет со своим Игорьком, ну и пусть гуляет. Никто же не вмешивается. Хотя если
б его, Максима, воля, он бы этого ухажера на порог не пустил бы. Нашла же Катька
себе парня... Просто слов нет. Но Максим ведь молчит, не вмешивается в ее жизнь.
А вот ей наоборот надо влезть в душу младшего брата, все вынюхать, все
разузнать. Корчит из себя взрослую. А сама, чуть что, сразу в слезы. Взрослая,
как же. Всего-то на пять лет с небольшим старше Максима. Переросток. Вымахала,
оглобля, чуть не на две головы выше младшего брата, вот и строит из себя. Еще
командует. Ишь ты, "сразу домой". А чего там делать-то? Или с Игорьком
беспрестанно целуется, заперевшись в своей комнате, или подруг наведет, таких же
длинноногих, сидят, чирикают, ерунду всякую гоняют, слушать тошно. Еще и к
Максиму цепляются, как будто ему одной Катьки мало. Ладно, сестра жрать еще
готовит, а то вообще хоть вешайся. Хорошо вон Кольке, он единственный ребенок в
семье, не знает, какое это наказание - старшая сестра. А тут мучайся всю жизнь.
Из раздумий Максима вывел толчок в плечо.
- Не спи, замерзнешь! - крикнул в ухо приятель Колька.
- В кому, что ли, впал? Звонок уже был. Айда математичке сдаваться.
Максим огляделся. Урок действительно закончился, ребята
покидали класс. Максим сгреб учебник с тетрадью в сумку и поднялся из-за стола.
- Якимов, задержись, - окликнула его учительница.
Колька многозначительно подмигнул и хлопнул товарища по
плечу.
- Держись, Яким.
- Да иди ты... - отмахнулся Максим.
Он сел за первую парту перед столом Веры Семеновны.
Когда класс опустел и дверь захлопнулась за последним человеком, биологичка
пристально посмотрела на непоседливого ученика и произнесла:
- Ну, Якимов, что будем делать?
- В каком смысле? - спросил Максим.
- В прямом, Якимов, в прямом, - Вера Семеновна
полистала журнал и покачала головой. - Ты посмотри, двойка на двойке. Это только
по моему предмету. А по остальным не намного лучше. За последний месяц ты выше
тройки не поднимаешься. А ведь в начале года все было иначе. Так что же
случилось?
Максим пожал плечами.
- Да ничего не случилось. Все нормально.
Учительница вздохнула. Вера Семеновна еще не привыкла к
роли наставницы, это был ее второй год работы в школе. Она очень хотела работать
с детьми и в пединститут пошла по призванию, но девушка и предположить не могла,
что будет настолько тяжело. Со стороны все казалось гораздо проще. И дело вовсе
не в мизерной зарплате, неуютной комнатушке в общаге и прочих неурядицах, хотя,
конечно, это тоже по-своему гнетет. Нет, ее трудности совсем в другом. Она в
совершенстве знала свой предмет, но вот как донести свои знания до ребят, у
которых на первом месте радости детства. И без того смущаешься и краснеешь,
когда объясняешь анатомию половых органов млекопитающих, а тут на тебя еще и
внимания не обращают, а уж если обратят, начинаются смешки и похабные замечания.
Этот год оказался еще труднее предыдущего, ей дали класс, тридцать подростков,
юных членов общества, каждый со своим характером, своим, уже сложившимся, как им
кажется, представлением о жизни. Не так, совсем не так молодой преподаватель
представляла себе свою карьеру. Как хотелось быть мудрой наставницей, чтобы
питомцы, не дыша, смотрели в рот, ждали совета. Но, похоже, она просто зеленая
девчонка, молодая идеалистка. Для своих подопечных она лишь обычная училка и в
ее советах они вовсе не нуждаются. Вот и этот вихрастый мальчишка все время о
чем-то думает, переживает, но ни за что не раскроет душу, все будет держать в
себе. Она для него чужая. Все для него чужие. Нет, что-то с ним случилось,
что-то происходит неприятное. Чувствуется какая-то пустота в его душе, которую
не могут заполнить ни друзья-приятели, ни родные. Мается парнишка, сам не знает,
чего хочет.
- Не похоже, Максим, чтобы все было нормально, -
произнесла учительница. - Что с тобой происходит?
- Ничего не происходит, - буркнул Максим.
- Я знаю, твои родители надолго уехали. Может, у вас
дома что-то не так? Или преподаватели тебе не нравятся? Может быть, ты мною не
доволен? Что мешает тебе заниматься? Скажи, не молчи.
Опустив голову, Максим молча смотрел в парту перед
собой. А что он мог сказать? Что классная лучше сестры только потому, что
достает его не каждый день? Лучше уж промолчать, не нарываться лишний раз на
неприятности.
Так и не дождавшись ответа, учительница снова вздохнула
и сказала:
- Ладно, иди. Сейчас у вас математика начнется, не
хочу, чтобы ты еще и на следующий урок опоздал.
Максим понуро побрел на урок, кляня биологичку
последними словами. Ишь ты, по душам поговорить захотелось. Кому нужны ее
разговоры? Из-за нее теперь только новые неприятности могут возникнуть.
Домашка-то по алгебре тоже не выполнена, вчера не до того было. Теперь и списать
уже не успеть. А математичка баба нервная, чуть что, сразу в крик и к директору.
А тот мужик суровый, с ним лишний раз лучше не встречаться.
Но сегодня, на его счастье, математичка ни разу не
вспомнила о существовании Максима, видимо, решила поберечь свои нервы. На
удивление спокойно прошли и другие уроки. Лишь под конец день омрачился
неприятной встречей.
Уже на выходе из школы, в вестибюле, кто-то налетел на
него сзади и с такой силой толкнул в плечо, что Максим едва не упал. Мальчик
оглянулся. Обидчиком оказался Васька Белов из седьмого "Б". Этого парня с
крепкими кулаками знала и побаивалась вся школа, даже в старших классах. Он был
отчаянный драчун и задира, просидел в шестом классе два года. Вот кого бы надо
воспитывать, а все на Максима напустились.
- Ты чего? - спросил Максим.
- Ничего, - просто ответил Васька, нагло глядя прямо
ему в глаза. - Дай пройти.
Максим заметил девчонок из Васькиного класса. Сбившись
в кружок, они наблюдали за этой сценой и хихикали. Васькин наезд явно был
рассчитан на привлечение их внимания. Эх, дать бы ему, чтоб с копыт слетел, да
уж больно здоров, черт, к тому же за спиной маячат двое дружков, такая же шпана.
- Ну, проходи, - буркнул Максим, посторонившись.
Васька прищелкнул языком, явно недовольный миролюбием
потенциального противника, но раздувать конфликт не стал, вышел за дверь. Дружки
последовали за ним. Один из них резко замахнулся, сделав вид, что поправляет
прическу. Максим отпрянул и лишь сжал зубы. Девчонки снова захихикали.
Настроение было испорчено окончательно.
По дороге Максима догнал Колька.
- Макс, во двор вечером выйдешь?
Максим пожал плечами.
- Не знаю. Может и раньше придется выйти.
- Опять с Катькой поссорились, что ли?
- Да мы еще и не мирились.
- И чего вы все время грызетесь?
- Тебе не понять, - со вздохом ответил Максим. - Скорей
бы уж папа с мамой вернулись.
- Долго им еще? - спросил Колька.
- Звонили, сказали, что месяца через два приедут, не
раньше.
- Значит, вам с Катькой еще целых два месяца воевать, -
Колька хохотнул. - Ничего, Макс, держись. Мысленно я с тобой.
- Тебе все смешки, а мне хоть домой не ходи. Слушай,
Колька, может, к тебе пойдем.
- Да я б с удовольствием, Макс, но меня мать сейчас по
магазинам потащит. Хочет меня на лето упаковать. Так что, сам понимаешь... Ты
лучше ночевать приходи. Хоть от Катьки своей отдохнешь. Вон, у тебя уж уши вялые
от усталости. И уроки вместе сделаем. Ты, кстати, поднажми, старик, а то ведь и
в самом деле на второй год загремишь.
- Ладно, ты еще меня воспитывать будешь. Разберусь
как-нибудь. А насчет ночи, посмотрим. Бывай.
Ребята разошлись по домам.
Едва Максим переступил порог, по ушам резанул Катькин
голос. Господи, как он ненавидел в последнее время этот голос. Нет, он не был
визгливым, неприятным на слух, но это был голос Катьки и именно это раздражало.
- Ну, хоть сегодня вовремя явился. Иди мой руки и за
стол. Суп на плите, сам нальешь, мне уже некогда.
- Ладно, - пробурчал Максим.
- Кстати, где это ты вчера так вывозился? И штаны все
разодрал.
- Чего это ты в моих вещах рылась? - недовольно спросил
Максим.
- А стирать и шить сам себе будешь?! - возмутилась
сестра. - Даже в комнате своей убраться не можешь, каждый день свинарник
устраиваешь.
Максим промолчал, не желая усугублять отношения,
портить свое, и без того не лучшее, настроение и драконить сестру. Значит,
все-таки выстирала брюки и зашила. Ну ладно, хоть за это спасибо. Неплохо бы,
конечно, еще вот эти штанишки выгладить, а то сегодня весь день в мятых
проходил, как бомж. Ну да ничего, как-нибудь уж сами отутюжим, справимся, не
запыхаемся.
- Все, мне на занятия пора, - продолжала сестра, уже
выходя на лестничную площадку. - Вечером приду, чтоб дома был.
Максим снова промолчал. Придет она, как же. Опять,
небось, с хахалем своим упрется куда-нибудь на дискотеку, явится в первом часу.
А то еще с ним вместе домой завалятся, будут тут бродить, шушукаться, или "мафон"
включат. Конечно, справедливости ради, надо заметить, что шумят они по-тихому,
но ведь все равно слышно. А Максим человек такой, если уж ночью вдруг проснется,
уснуть потом долго не может. А когда проснется, бывает, как назло, есть вдруг
захочется и на кухню не пройдешь, эти двое сидят в большой комнате у телевизора,
обнимаются в полутьме. Действительно, что ли, у Кольки заночевать?
Пообедав, Максим вымыл тарелку, прошел в большую
комнату и забрался в кресло. Раскрыл было учебник по биологии, решил вдруг
сделать приятное Вере Семеновне, но наука в голову не лезла, одолевали тягостные
мысли. Отложив учебник в сторону, он потянулся за пультом, включил телевизор.
Максим принялся бездумно щелкать по каналам, но кнопки срабатывали через раз,
сели батарейки.
Максим сполз с кресла, подошел к серванту, раскрыл
верхние створки и потянулся туда рукой. Там, где-то с краю, насколько помнилось,
должны были лежать запасные батарейки. Шарясь на ощупь, он нечаянно столкнул
какую-то коробку. Та выпала из шкафа, из нее вывалились старые письма и
рассыпались по полу.
Вздохнув, мальчик принялся собирать письма обратно в
коробку. На глаза попалось имя отправителя на одном из конвертов. Ого! Да это же
от тети Тани, маминой двоюродной сестры. Максим никогда ее не видел, все, что он
знал о тетке, это то, что она намного моложе своей сестры, то есть мамы, и живет
в Москве - уехала туда в свое время учиться на журналиста да так там и осталась.
Ну точно, письмо из Москвы. Чего это она, интересно, бумагу изводит, позвонить
не могла, что ли? Хотя, судя по штемпелю, теткиному письму уже пять лет, а им
телефон только года три как поставили. Любопытно, что тетя Таня пишет? Чужие
письма, конечно, читать нехорошо, это Максим отлично понимал, но, в конце
концов, имеет же он право хоть так познакомиться со своей теткой, раз никогда ее
не видел. Тетя Таня приезжала к ним как-то раз летом, но Максим тогда был в
лагере. Все равно ведь никто не узнает. Он только краем глаза глянет и сразу же
все на место положит.
Максим вынул из конверта пухлое письмо и развернул
исписанные размашистым почерком листки. Оказывается, эта тетя Таня изрядная
болтушка, по крайней мере в письменном изложении. Пишет всякую дребедень, все
собрала в одну кучу. Хотя, оно и понятно, они же с мамой столько лет не
виделись. Судя по тому, что пишет тетя Таня, она только что закончила учиться на
своем журфаке. В смысле не прямо сейчас, а тогда, пять лет назад. И вот делится
впечатлениями. Она пока стажер в своей газете. Это Максиму было не очень
понятно. Он видел таблички на трамваях: "за управлением стажер", но, хоть убей,
никак не мог сейчас взять в толк, какое отношение может иметь трамвай к газете.
И дальше тоже не совсем понятно, тете Тане поручили какое-то расследование по
делу некоего Светлова. Что это еще за расследование такое? Разве журналисты
ловят преступников как милиционеры? Вот, как чужие письма читать - не тебе
адресовано, так ничего и не разберешь толком. Ну кто он такой, этот Светлов?
Бандит, что ли? Видимо, да, раз комбинат какой-то спалил и тайгу поджег.
Максим внимательней вчитался в строки.
"...Знаешь, Юля, так не хочется ударить в грязь лицом,
ведь это мое первое редакционное задание. А дело такое запутанное, настоящий
клубок всяческих тайн. Редактор откопал его в каком-то архиве и поручил мне
разобраться. Если сумею докопаться до истины, считай, что моя карьера
состоялась. Этот Светлов пятнадцать лет назад руководил строительством
комбината, между прочим, в наших краях, на Сабуре. Но что-то там случилось и он
отдал приказ все сжечь. Загорелась тайга, был большой пожар, погибло много
людей. Светлова потом судили. Но вот какая странность, вроде бы люди погибли
вовсе не от пожара. Мне удалось разыскать нескольких бывших рабочих, из тех, что
строили комбинат, но толком я так ничего и не выяснила. Все как-то мнутся, будто
чего-то боятся. Сначала я поняла так, что вспыхнула эпидемия страшной болезни, с
которой можно было бороться, только огнем. Но один знающий человек проговорился,
что из тайги на стройку напали полчища каких-то хищных жуков, которые поедали
животных и людей. Но больше никто ничего не говорит. Такое впечатление, что
просто боятся. А редактор при каждой встрече интересуется, как успехи, будто
издевается. Не представляю, что мне дальше делать. Я кого только не
расспрашивала, даже раскопала списки всех, кто там был во время тех событий.
Между прочим у нас там должна проживать некая Светлана Юрьевна Казаринова. В то
время она как раз была на практике на Сабуре, пострадала во время пожара,
лечилась у нас и в Ленинград больше не вернулась. Ты бы не могла узнать, может
она так и живет в нашем городе? Очень буду обязана. Вдруг она сможет что-нибудь
рассказать.
А вообще, знаешь, Юля, я даже как-то увлеклась этим
делом. Очень интересная история. Складывается впечатление, что Светлова осудили
безвинно. Поджигая тайгу, он спасал тысячи людей: строителей и местных жителей.
Хотелось бы восстановить торжество справедливости, вернуть человеку доброе имя,
хотя бы и посмертно, к сожалению, он давно умер. И жуки эти очень странные. Я
советовалась со специалистами, все говорят, что в наших краях ничего подобного
не существует и быть не может. Все-таки очень хочется распутать весь этот клубок
загадок, показать нашим старым газетным зубрам, что и новички чего-то стоят..."
Эти слова Максима тоже слегка озадачили. Он слыхал про
"бумажных тигров", хоть и совершенно не понимал, что это такое. Оказывается, еще
и какие-то "газетные зубры" существуют.
Дальше в письме уже пошло неинтересное, обычный
девчачий треп: как дела, да как погода, всякая ерунда. Приветы передает мужу, то
есть папе Максима, самому Максиму, Катьке. Любопытно, докопалась тетя Таня до
истины или нет. Может, ее эти бронтозавры газетные, или как их там, затоптали. И
что это, интересно, за жуки такие. Надо будет как-нибудь спросить при удобном
случае у биологички. Хотя нет, лучше не надо. Она училка молодая, наверняка
неопытная, урок ведет и то все в книжечку поглядывает, да в конспектики свои.
Вдруг ей про таких жучков ничего неизвестно, разнервничается, начнет на мозги
капать, все прошлые грехи разом вспомнит. Нет, лучше уж не рисковать.
Максим сложил листки и сунул в конверт, потом собрал
все письма в коробку и положил на место.
Вот жизнь у людей, подумалось ему. Взять хотя бы тетю
Таню, ездит по стране, расследования какие-то проводит, тайны распутывает. Или
тот же Светлов. Максим читал о таких людях в книгах. Поди, строил мужик города,
заводы, фабрики, комбинаты там разные. Тоже, наверное, всю страну объездил, на
ровном месте из ничего дома возводил, в палатках мерз, с жуками вот какими-то
боролся. Правда, для него все закончилось не очень хорошо, но все равно -
романтика. Или вот, к примеру, папа с мамой. Они геологи, тоже всю жизнь на
колесах, мотаются туда-сюда, все чего-то ищут. Максим и не помнил, чтобы они
больше полугода дома проводили. Раньше его с сестрой бабушка воспитывала, а как
ее не стало, дом взяла в свои руки Катька-заноза. Куда ни глянь, все интересно
живут, только у него, Максима, сплошная рутина. Ну, ничего, развяжется со
школой, поступит в мореходку или еще куда и только вы его и видели.
Грезы о будущей свободе и жизни, полной романтики,
несколько улучшили настроение.
|