Громко объявила высокая, рыжеволосая медсестра в зелёной униформе, в высокой зелёной шапочке, медленно идущая по залитому морозным полярным солнцем коридору с зарешёченными окнами. Её зелёная форма ярко выделялась на фоне белой заснеженной крыши здания.
Все зашли в столовую. На обед подали: на первое - борщ, на второе - перловую кашу, салат из свёклы и рыбные котлеты, на десерт - апельсиновый сок и чёрный чай с маковой булочкой.
Обед закончился, пациенты постепенно выходили из столовой.
- Ребята, тихий час! Пообедали, готовимся ко сну и отдыху! - Громко объявляла старшая медсестра в синей униформе.
- Маслов, обратилась она к грустному молодому, 21-летнему парню, согнувшему в локтях и вытянувшему вперёд свои руки. - После тихого часа пойдёшь на посещение, родители к тебе приехали...
- А можно сейчас к ним выйти, Зульфия Максудовна... Сейчас только 13.00, а им ждать до 15.30, а потом им домой далеко возвращаться...
- Нет, Андрей! Иди сейчас отдыхай. А в 15.30 выйдешь к родителям. - Ответила слабому, страдающему неусидчивостью и паркинсоническим эффектом после укола Андрею Маслову, целеустремлённая Зульфия Максудовна, старшая медсестра отделения.
Андрей ушёл в свою палату, лёг на деревянную спальную кровать, перевернувшись на живот, положив подбородок на подушку, стал смотреть в зарешёченное окно.
Ещё не было середины осени, на календаре было 2-ое октября, но уже 2 недели, как лёг снег, ударили морозы. За решёткой, за оконным стеклом дымил своими газовыми котельными приполярный, 70-ти тысячный город. Севернее от него лежала в снегу голая тундра, а за голой тундрой схваченное морозом и льдом Карское море, а за Карским морем Северный Ледовитый океан с вечной зимней полярной ночью до начала мая. А на юге от города спала ханты-мансийская сибирская тайга, а ещё южнее казахские степи и полупустыни; на юго-западе была Москва, а ещё юго-восточнее Ростов-на-Дону.
Андрей лежал и смотрел сквозь решётку окна. Вдруг он услышал шелест и хлопанье крыльев. Он встал и посмотрел за подоконник. Перпендикулярно его окну находилось окно старшей медсестры без решётки, оно упиралось в крышу. Зульфия Максудовна через форточку высыпала целый кулёк жёлтого пшена, на которое сразу же слетелась тьма птиц: малиново-серые снегири, лимонные синицы, воробьи обыкновенные и даже одна полярная бело-серая огромная чайка-халлей. Для неё Зульфия Максудовна выбросила через форточку свежую сырую тушу рыбы муксуна. Халлей тут же её проглотил. И улетел, сделав круг над двором учреждения.
В 13.00 в дверном проёме палаты Андрея Маслова появилась Зульфия Максудовна со словами:
- Андрей, иди к родителям, не надо ждать 2 часа, долго, родители твои из далека приехали. Зав. уже ушёл, иди к родным.
- Спасибо Вам огромное. - Обрадовался Андрей и стал собираться на встречу с мамой и отцом. Из тумбочки он достал общую тетрадь заполненную его новыми стихотворениями, чтобы передать её маме.
Выходя из палаты, он ещё раз взглянул на оконную решётку и увидел на ней, в самом её центре, большого зелёного попугая с красным хохолком и синими щеками. Андрей улыбнулся, сказав про себя:
"Ямальский какаду!"
И счастливый и вдохновлённый пошёл на встречу с родителями.