Белых Александр Александрович : другие произведения.

Падший

Самиздат: [Регистрация] [Найти] [Рейтинги] [Обсуждения] [Новинки] [Обзоры] [Помощь|Техвопросы]
Ссылки:
 Ваша оценка:
  • Аннотация:
    Мирная жизнь Метрополии оборвалась. Сначала дерзское ограбление банка, затем ряд новых ограблений и покушений. Разволновались в городе мафиозные банды, чиня смерть и погром.Кровавые и беспощадные риуальные убийства полоумного колдуна, желающего освободить на волю демонов из Преисподни. Все нити ведут к одному человеку. Но кто он такой? Откуда возник? И чего добивается?

   ПАДШИЙ
   (роман)
  
   ПРОЛОГ
  
   Огромный белый "левиафан" - автомобиль последней модели для представителей бизнес-класса - уверено двигался по пустынной дороге. А если выразить действительность яркой метафорой - плыл подобно сияющему линкору, рассекающему серые пенистые воды. Две большие круглые фары выхватывали из плена мрака широкий остров дороги, делая путешествие безопасным. Именно так и звучал слоган этой модели: качество, комфорт, надежность. И пусть цена за марку "левиафан" превосходила даже самые смелые ожидания, владельцы автомобилей могли уверенно подтвердить, что каждый пенни оказался вложен не понапрасну.
   Широкий, длинный, изящный, не лишенный грации линий, "левиафан" представал истинным чудовищем, перед которым самые плохие дороги давали маху. Ручная работа вплоть до самого последнего винтика и шестеренки, хромированные диски и решетка радиатора, великолепный салон из лучшей кожи и драгоценного красного дерева - роскошь, доступная лишь тем, кто не привык в чем-либо себе отказывать, а это привилегия высшего света.
   Ослепительный в бликах собственного света "левиафан" грациозно шествовал по серой дороге расположенной в такой глуши, что создаваемый контраст между этим чудом техники и местными пейзажами походил на безнадежную борьбу благородного рыцаря и грязного нищего.
   По обе стороны от пустой, и не только в поздний час, дороги раскинулись дикие просторы - леса, чащи - жуткая и беспросветная глушь, где не ступала нога человека.
   На первый взгляд.
   Нынешняя ночь несла в себе немало опасностей и в первую очередь для одиноких путников, решившихся на столь неосторожный путь.
   Засаду на "левиафан" устроили с умелым мастерством. Дождались, когда автомобиль сбавит скорость, входя в крутой поворот, и выждав несколько мгновений, стремительно атаковали. В десяти метрах от машины с грохотом повалилось дерево, перекрывая собой всю проезжую часть. "Левиафан" ответил визгом покрышек и резкой остановкой. Во мраке алым светом вспыхнули задние огни, высвечивая силуэты появившихся из ниоткуда людей. Незнакомцы, все как один кутающиеся в длинные плащи, со шляпами, скрывающими лица и короткими стволами автоматов, в один миг взяли машину в кольцо. Подавляя всякие попытки сопротивления, грозные оружия не двусмысленно направились на скрывающихся в салоне людей. Затем от нападавших отделилось двое мужчин. Они приблизились к "левиафану", распахнули двери и вывели сначала упирающегося водителя, а затем владельца.
   Обладателем машины бизнес-класса оказался белокурый парень приблизительно лет семнадцати-восемнадцати, дорого и элегантно одетый, с внешностью, что чаще всего именуется: благородными чертами. Сейчас парнишка выглядел крайне испуганным. Еще минуту назад, находясь в салоне, он и предположить не мог, как неожиданно прервется его путь. Губы парня вздрагивали, а глаза уставились на автоматное дуло.
   Водитель напротив держался невозмутимо, пусть и, позволив взять себя на мушку. Глядя на незнакомцев холодно и спокойно, он тихо произнес, обращаясь к хозяину:
   - Не бойтесь, господин. Они не причинят нам вреда.
   Вряд ли слова водителя внушили парню храбрости, но он едва заметно кивнул.
   - Полагаю, мы стали жертвами обычного грабежа? - этот вопрос уже был адресован одному из налетчиков, державшего водителя под прицелом.
   - Заблуждаетесь. - Коротко ответил незнакомец.
   А в следующую секунду слились воедино вспышка света и грохот одиночного выстрела. Во лбу шофера появилась аккуратное пулевое отверстие. Мертвое тело упало на дорогу.
   Владелец автомобиля задрожал от подкатывающего ужаса. Глаза парня выкатились, губы кривились, приятное на внешность лицо в один миг превратилось в страшную маску, бледную и жалкую.
   - Вы готовы обрести вечный покой? - осведомился незнакомец, переводя автоматное дуло на дрожащего парнишку.
   Ответить парень не успел. Да и вопрос скорее нес риторический характер.
   Раздался еще один выстрел, вновь вспышка света и пороховой дым.
   Молодой человек подкосился, но упасть ему не дали. Двое мужчин стремительно подхватили тело под руки и аккуратно уложили на асфальт. Свет фар отчетливо осветил лицо покойника, его предсмертную маску ужаса, а еще застывшее удивление и обиду. Вряд ли обладатель такого дорогого первоклассного автомобиля мог ожидать столь скорую и глупую смерть.
   Кольцо незнакомцев разомкнулось, и к автомобилю приблизился новый персонаж. Ничем внешне не отличаясь от остальных, мужчина, судя по повадкам, являлся главным. Он неспешно обыскал покойника, вывернул карманы, извлек документы. Едва заметно кивнул.
   - Кто-нибудь умеет водить автомобиль?
   Прозвучавший вопрос показался каким-то нелепым, неправильным в общей картине событий, выпадающий из нее напрочь.
   - Любой из нас умеет, - после небольшой паузы откликнулся стрелявший.
   - Превосходно, - отозвался мужчина, пристально вглядываясь в фотографию молодого человека в документах. - Тогда ты и поведешь. Вели остальным ступать прочь.
   Предводитель налетчиков жестом отдал приказ разойтись. Мужчины также бесшумно в мгновение ока растворились во мраке, как до этого и появились.
   - Вы его искали? - почтительно осведомился предводитель у мужчины.
   Тот будто и, не услышав вопроса, произнес реплику, опять застигнув налетчика врасплох ее странностью.
   - Молодец. Хороший выстрел. Ни единой капли крови на пиджаке.
   - Благодарю, - опешив, ответил налетчик, а в следующее мгновение вскрикнул.
   Фигура мужчины неожиданно засияла, сделалась ослепительней солнечного света. Предводитель налетчиков выронил автомат, зажмурился, пряча лицо руками, а когда снова открыл глаза, то увидел, что главарь бесследно растворился. На земле остались лежать плащ, шляпа, прочая одежда и ничего больше.
   - Бывает же, - растеряно пробормотал налетчик и вздрогнул, услышав мелодичный голос, раздавшийся из уст покойника.
   - Нет времени, едем, - властно произнес труп. Точнее уже не труп. Пулевое отверстие бесследно исчезло, парень поднялся на ноги, и тщательно осматривал чистоту костюма.
   Удивление на лице помощника парень оценил скептической усмешкой.
   - Подобно Елеазару воскрес он из небытия! - процитировал парень непонятную для предводителя налетчиков фразу, и, прочтя в глазах мужчины непонимание, усмехнулся. - Обойдемся без вопросов, мой друг. Поверь, так будет лучше для нас обоих.
   Не дожидаясь спутника, парень забрался в автомобиль. Мужчина поспешил занять водительское сиденье.
   Спустя мгновение тишину всколыхнул заурчавший мотор. Огромный белый "левиафан" медленно, с грациозной плавностью развернулся и стремительно сорвался вперед, рассекая подступающую тьму блистающей стрелой.
  
  
  
   ЧАСТЬ ПЕРВАЯ: ДЕБЮТ
  
   ГЛАВА 1.
  
   Обычно ночь это пора сна и отдыха. Люди, измученные за трудовой день, набираются новых сил, наслаждаясь сладкими грезами в спальнях.
   Большинство людей привыкли считать ночь временем для сна. Однако, как всегда находятся исключения из правил.
   Инспектор полиции Альво Бредок, смотрел на полный круг луны и курил. Будь на месте мужчины кто-то другой, он мог бы отметить чистое звездное небо и необыкновенные размеры ночного светила. Альво Бредок не относился к разряду людей, забивающих голову подобной ерундой, инспектор думал исключительно о работе или о насущных делах. Размышлять о красоте природы или хотя бы отметить сей факт как должное - на такое бравый служитель закона и порядка был не способен.
   Равнодушно-спокойный взгляд скользнул на стрелки часов. Шел третий час ночи. Мужчина докурил сигарету, бросил дымящийся окурок на землю, и растоптал его носком туфли. Затем инспектор вернулся в помещения, прошагал в кабинет, уселся на стол и, взяв трубку телефона, стал набирать номер.
   Тихие гудки продолжались недолго. Почти сразу же, лишь с небольшой паузой, на другом конце провода подняли трубку.
   - Не разбудил? - первым делом спросил Бредок. Спросил скорее для приличия, учитывая поздний час. Еще до звонка инспектор знал, что собеседник не спит.
   - Ты прекрасно знаешь, что нет, - ответил энергичный голос, лишенный всякого подозрения на то, что звонок поднял человека из кровати.
   - Хорошо, - инспектор потер веки, прогоняя резь в глазах, и сразу перешел к делу. - Ты знаешь, где проживает граф Артур Кроудер?
   - Разумеется, - подтвердил собеседник без малейшего промедления. - Буду через двадцать минут.
   - И даже не спросишь что случилось? - усмехнулся Бредок.
   Голос на другом конце провода хмыкнул:
   - Разве это изменит мое решение? Приеду, вот на месте и поделишься. Серьезные разговоры не по телефону.
   - С чего ты решил, будто разговор серьезный?
   Собеседник инспектора рассмеялся в трубку:
   - Я слишком хорошо тебя знаю, Альво. Ты не из тех, кто звонит в столь поздний час по пустякам, чтобы осведомиться о самочувствии. Выезжаю.
   Инспектор повесил трубку. Собеседник оказался как всегда прав. Они знали друг друга слишком давно, научившись понимать многое и без слов. А учитывая нелюбовь мужчины к своему имени, собеседник принадлежал к очень узкому кругу людей, которым дозволялось без вреда для собственного здоровья величать инспектора так, а не по фамилии или по званию. Имя свое Бредок не любил и легко ярился, когда кто-нибудь называл его Альво. Это, пожалуй, была единственная слабость инспектора. В остальном, как правило, Бредок сохранял невозмутимое спокойствие. Мало кто из людей или чрезвычайные события могли разбудить хоть какие-нибудь сильные чувства в этом ледяном океане хладнокровия.
   Мужчина поднялся со стола, прошелся по кабинету. В открытую дверь вошел рослый мужчина в форме с лычками сержанта полиции.
   - Граф успокоился? - спросил Бредок, покосившись на сержанта.
   - Так точно, господин инспектор, - отрапортовал бравый служитель закона, и, ухмыльнувшись, добавил. - После той дозы успокоительного, что я влил в горло графа и его супруги, можете о них забыть. Сидят тихохонько у себя в комнате, смотрят в потолок.
   - Не переборщил часом? Смотри у меня, сволочь, не с отребьям общаешься, как обычно привык. Тут подход нужен особый.
   - Обижаете, - делано обиделся сержант Фаулз. - Вы ж, господин инспектор, меня знаете как облупленного. У меня к каждому подход отдельный. Босоте кулак в зубы, графам поклон низкий и улыбочка нежная, как к ребенку родному.
   - Ладно, с тебя станется, - отмахнулся Бредок.
   В сержанте Фаулзе инспектор не сомневался ни на миг. Ушлый подчиненный давно успел доказать и преданность и острый ум.
   - Выйду покурить, - предупредил Фаулза Бредок, взглянул на часы и запахнул пальто. Ночь выдалась прохладной.
   До приезда знакомого оставалось чуть больше десяти минут, вполне достаточно, чтобы выкурить сигарету и обдумать сложившуюся ситуацию.
   Бредок как раз тушил бычок, когда во двор въехал синий "перитон" - машина для людей делового круга, знающих цену вещам, в меру дорогая и представительная, в меру комфортная и рентабельная.
   Вскоре из салона появился водитель и владелец автомобиля, увидел Бредока и отсалютовал. Инспектор кивнул в ответ, рассматривая вновь прибывшего. Полное имя мужчины звучало так: Френсис Абигайл Прайс, однако, куда известней его знали, как Фрэнк Прайс - человек-ураган, человек-энергия, специалист широкой области познаний. Пожалуй, слава Фрэнка Прайса в круге знающих людей уступала лишь нескольким именам. Альво Бредок знал Френсиса уже двенадцать лет - долгий срок, чтобы как следует узнать человека. Обычного человека, но Прайс никогда не входил в число заурядных личностей. За все время знакомства Бредок так и не понял, что движет этой неуемной силой. Прайс, подобно солнечному свету мог быть везде одновременно.
   - Ты прибыл точно по расписанию.
   - Люблю быть точным.
   Мужчины обменялись крепкими рукопожатиями. Сейчас они стояли друг напротив друга. Высокий, крепкий Альво Бредок, с хищными острыми чертами лица и цепким взглядом. И Фрэнк Прайс, белокурый, улыбчивый, располагающий к себе после первого слова, после первой чарующей улыбки. Всегда опрятный, чисто выбритый и энергичный.
   - Отчего я отвлек тебя на этот раз? - вместо извинения спросил Бредок у товарища.
   - Чепуха. Писал статью для "Вест-Хайли". Краткое финансовое обозрение. Ничего интересного. - Фрэнк отмахнулся и принялся оглядываться.
   - Я думал, ты состоишь на службе у "Вестор-Хроник", у конкурентов "Вест-Хайли".
   - Ты же меня знаешь, - Прайс улыбаясь, развел руками, - мой неудержимый пыл способен на куда большее, чем работа на одну или две конторы. Я только полуофициально числюсь корреспондентом сразу в шести фирмах, и нет счета, где мне доводится работать под псевдонимами. И это, если считать лишь сферу журналистики.
   - Когда ты все успеваешь? - Бредок искренне недоумевал, откуда у Фрэнка берется сил и времени поспевать везде и всюду.
   - Секрет во сне, точнее, в его отсутствии. Ты знал, что люди тратят треть жизни на сон? Какое непоправимое расточительство!
   - Хочешь сказать, что совсем не спишь? - хмыкнул скептически инспектор.
   - Почему же, - не согласился Прайс. - Сплю. Мне хватает четверти часа.
   Бредок ничего не ответил. Слова Прайса звучали слишком фантастически, чтобы им верить, но с другой стороны Фрэнк всегда мыслил вне рамок понятий самого Бредока.
   - Итак, мы находимся в поместье Артура Кроудера потому что...
   - Тебе знакома дочь графа, Алиса?
   - Мог бы и не спрашивать очевидных вещей.
   - Ну конечно, о чем это я? Мне кажется, ты можешь перечислить по именам каждого жителя города. Но сейчас давай перейдем к делу. Алиса пропала.
  
   Началось все с позднего звонка. В отличие от Фрэнка Бредок спать любил и предпочитал делать это ночью. Нынешняя ночь такой возможности не предоставила. Звонил инспектору полиции его непосредственный начальник и по совместительству дядя - комиссар Альберт Бредок. Того, в свою очередь побеспокоил Артур Кроудер, обнаружив пропажу дочери. Комиссар ночью тоже привык спать, однако, Артур был не только известным и влиятельным человеком в городе, но и другом Бредока-старшего. Поэтому дядя попросил о просьбе у племянника.
   Так Альво Бредок оказался в поместье графа Кроудера. Потратив уйму драгоценных сил и времени заверяя, что обязательно доставит их дочь в целости и сохранности и ни один волосок не упадет с головы молодой девушки, Бредок преступил к осмотру места преступления.
   Пропала Алиса из своей комнаты, оказавшейся запертой изнутри на ключ. Разумеется, сейчас дверь была распахнута настежь - граф приказал слугам выломать замок. На расправленной кровати обнаружилась сорочка девушки. В комнате легкий беспорядок - то ли следы борьбы, то ли Алиса имела вздорный характер. Единственной уликой, что девушку похитили, был след на подоконнике. Грязный отпечаток подошвы, явно принадлежащий мужчине. Более ничего. Ни записки о выкупе, ни с угрозами и требованиями.
   - Что думаешь? - поинтересовался Бредок у Прайса после окончания повествования.
   - Учитывай все обстоятельства, я делаю вывод, что ты не веришь в похищение. - Выдал свое мнение Прайс. - Иначе, я не стоял бы рядом, а ты уже прочесывал город и хватал за глотки осведомителей.
   - Как всегда прав, - сплюнул Бредок мрачно. - Алиса девушка молодая, горячая и взбалмошная. Такую похитишь - раскаешься. Скорей всего сбежала сама, само собой разумеется, при помощи кавалера.
   Мужчины посмотрели на окна второго этажа, где находилась спальня девушки, затем вниз, многозначительно переглянулись. Покинуть дом, спустившись по лестнице, определенно выходило проще и безопасней.
   - Что мистер и миссис Кроудер?
   - Фаулз взял о них заботу на себя.
   - О! Тогда об этой стороне вопроса более не вспоминаем. Наличие Фаулза указывает на то, что дело о похищении неофициальное?
   - Мы оба хорошо понимаем, что именно так. И полиция, и Кроудеры заинтересованы чтобы дело не получило огласку. Поэтому нужно найти девчонку как можно скорее. Именно поэтому я позвонил тебе.
   - Знаешь, всегда мечтал поработать детективом, почувствовать азарт погони, расследовать запутанное темное дельце. - Отозвался Прайс с какой-то хищной улыбкой.
   - Тогда настало то самое время.
   - Увы, нет, - покачал головой Фрэнк. - Тут все банально и прозаично до скуки. Напомни, какое сегодня число?
   - Восемнадцатое марта. - Быстро ответил Бредок, еще не понимая куда, клонит Прайс.
   Фрэнк на несколько мгновений задумался, делая в голове нехитрые подсчеты, затем бросил, направляясь к машине:
   - Поехали.
   - Вот так просто? Узнал дату и теперь знаешь где искать девушку?
   - Альво, мой друг, - Прайс неторопливо завел двигатель. - Перечислить все имена жителей города отнюдь не самая моя большая заслуга. Уж поверь на слово.
  
   Пока автомобиль петлял по пустым улицам спящего города, Бредок размышлял о Френсисе Прайсе. Обольстительный щеголь, обладатель незаурядного ума скрывал тысячи тайн. Самой банальной загадкой являлась кто такой же Френсис Абигайл Прайс? То, что он единственный сын зажиточного дворянина понятно и известно. Также известно о любви отца Фрэнка к затворнической жизни где-то в родовом поместье далеко-далеко на востоке. Появился Фрэнк в городе четырнадцать лет назад. Рекомендательное письмо помогло парню влиться в высшее общество, стать своим среди знати и толстосумов. Уж там, на благородное происхождение смотрели в первую очередь. Но будь за душой парня только имя и титул он не смог бы претендовать на многое. У Фрэнка кроме титула и имени оказались феноменальная харизма, острый ум и крепкая предпринимательская жила. А еще неудержимое желание к познанию. Без выбора какой-то одной сферы.
   Возвращаясь к вопросу, кто такой Френсис Прайс, Бредок терялся. Про себя мужчина мог сказать, не задумываясь - инспектор полиции, знающий реалии жизни и хорошо разбирающийся в подноготной своей профессии. Специализацию Фрэнка Бредок назвать не решился бы. Журналист, финансист, предприниматель, юрист, инвестор - только верхушка айсберга. Бредок как-то задал вопрос Фрэнку, спросив, сколько профессий тот освоил и получил не то шуточный, не то правдивый ответ:
   - После второй дюжины перестал вести счет, - смеясь, ответил Прайс.
   Таков Фрэнк Прайс. Никогда не угадаешь что сказанное им шутка, а что правда, столь необычайны ответы и рассказы этого человека.
  
   Синий "перитон" остановился в респектабельном спальном районе. Здесь, как правило, жили и снимали меблированные комнаты отроки из обеспеченных семей.
   - Алиса направилась сюда? - с недоверчивым скептицизмом отозвался Бредок.
   По мнению инспектора полиции, тихий сонный район меньше всего походил на место, куда могла в пятничный вечер сорваться молодая и взбалмошная девица.
   - Кроун-роуд не финальная точка построенного маршрута, - объяснил Фрэнк, покидая автомобиль. - В данный момент мы направимся с дружеским визитом к некому Леонарду Эвери. Этот чрезвычайно благодушный молодой человек подскажет, где нам найти Алису.
   Больше вопросов Бредок задавать не стал, полностью подчинившись воле Прайса.
   Мужчины без труда миновали холл и спящего консьержа, поднялись на третий этаж. Немного задумавшись, вспоминая, Прайс выбрал вторую дверь справа и постучал.
   Ответа не последовало. Фрэнка подобное обстоятельство не смутило, кивнув Бредоку, Прайс отошел в сторону, дабы не мешать. Инспектор понял свою роль без лишних слов. Сделав пару шагов назад для хорошего разбега, мужчина обрушился как коршун на добычу, и дверь, не выдержав столь мощного напора, слетела с петель.
   - Дрянь, а не дверь, - выдал профессиональное мнение Бредок, - и петли хлипкие. Такой дверью разве что детей и стариков остановишь.
   - Согласен. Кто-то совсем не заботится о безопасности. Глупая, просто чудовищная халатность!
   Бредок, а следом за ним Прайс вошли в помещение. Меблированная квартира представляла собой небольшую, но уютно и богато обставленную комнату. Просторный холл, ведущий прямо по коридору на кухню, а направо в гостиную.
   Владельца квартиры мужчины отыскали в гостиной. Расположившийся вальяжно в кресле молодой джентльмен пребывал в опьянении. Дорогой элегантный фрак был сильно измят, белая сорочка имела следы пролитого вина, галстук валялся на полу. Сам Леонард Эвери сжимал в правой руке початую бутылку и время от времени прикладывался к горлышку. На вошедших незнакомцев молодой человек не обратил внимания, сосредоточив все силы на дальнейшем употреблении алкоголя.
   - И кто этот слизняк? - задал вопрос инспектор, с презрением оглядывая хозяина.
   - Ну-ну, мой друг, - вступился за парня Фрэнк, - Леонард, в сущности, неплохой малый. И почти не пьет. Просто, сегодня один из тех сложных дней, что люди называют черной полосой в жизни.
   - И что же с ним произошло? - осведомился инспектор, рассматривая Эвери.
   - Крах. Позорный и разрушительный. - Ответил Прайс и как часто бывает, своим ответом еще сильнее запутал сложившуюся ситуацию.
   Заметив оплошность, Фрэнк поспешил объяснить:
   - Видишь ли, Леонард Эвери член закрытого клуба "Трутни". Сегодня, восемнадцатого марта члены выбирали нового кандидата на звание председателя клуба. В гонке к финишной прямой лидировало два кандидата - Леонард Эвери и Бернард Вудли.
   - Надо думать то, что мы сейчас наблюдаем не триумфальное празднование победы?
   - Чертовски верно подмечено, - усмехнулся Фрэнк.
   - Тогда почему мы навестили Эвери, а не Вудли? Алиса, полагаю, там?
   - Мое предположение схоже, - согласился Прайс. - Однако где именно ликующе празднует победу новоявленный председатель клуба, я не знаю. Поэтому мы здесь. Леонард будет столь любезен, что поведает, куда следует отправиться на поиски девушки.
   Без дальнейших промедлений, Бредок, крайне уставший за долгую ночь, без церемоний схватил Эвери за грудки и встряхнул. Кажется, только после подобной меры, хозяин комнаты обнаружил присутствие неизвестных.
   - Вы...вы кто такие? - пролепетал заплетающимся голосом парень.
   - Где Бернард Вудли, шкура? - вопросом на вопрос откликнулся Бредок и еще раз, заметно сильней встряхнул худощавого молодого человека.
   Леонард ойкнул, икнул и, обдав инспектора сильным амбре, протараторил:
   - На... на Кайсон-сквер-гарден... Дом тридцать аааа восемь.
   Инспектор разжал стальные тиски, и парень вновь рухнул в кресло, расплескав содержимое бутылки.
   - Я такой неудачник! - произнес он расстроено глядя куда-то в пространство.
   - Полно! Полно устраивать самобичеванья, мой друг, - в комнате возник Фрэнк, незаметно покинувший Бредока минутами раннее. - У каждого из джентльменов найдутся истории, где он потерпел поражение, однако это не значит опустить руки. Только железная воля помогает нам подниматься после неудач и идти вперед к победе с высоко поднятой головой.
   Закончив яркий мотивационный монолог, Фрэнк отобрал из рук Леонарда бутылку, всунул взамен стакан с бурой жидкостью, велев выпить.
   - Что... что это? - кривляясь и обнюхивая содержимое стакана, спросил Эвери.
   - Сильное стимулирующее средство, - пояснил охотно Фрэнк. - Снимет опьянение, избавит от похмелья и прояснит разум. О составе и об ингредиентах не спрашивайте. Подробности знать ни к чему. И пейте же!
   Леонард все еще принюхивался, ворочая нос. Пить бурую жидкость парень явно не имел желания.
   - Да выпей же, наконец! - рявкнул потерявший терпение Бредок, выхватил стакан, и буквально влил содержимое в рот молодого человека.
   Несколько секунд хозяина квартиры корчило, после же лицо зарумянилось и разгладилось. Довольный вздох, огласил, что напиток пришелся парню по душе.
   - Послушайте! Великолепная вещица! - воскликнул он жизнерадостно.
   - Плохого не посоветую, - согласился Фрэнк.
   Бредок деликатно кашлянул.
   - Что ж, пора идти. Поменьше пейте, мой друг. И помните: несчастья временны и мимолетны, а счастье будет долгим.
   Мужчины покинули квартиру, оставив владельца в полном замешательстве и в раздумьях. Уже спускаясь, Бредок заявил:
   - Какая чушь! Несчастья временны и мимолетны? Да половина населения живет в несчастьях всю жизнь, им попробуй, докажи о мимолетности.
   - Разумеется, чушь, - не стал спорить Прайс, садясь за руль. - Я вовсе так не считаю. И все же на умы молодой поросли эти слова действуют лучше всего.
   Бредок поперхнулся, давясь новыми разящими аргументами в споре, который не состоялся, и замолчал.
   Синий "перитон" заурчал пробудившимся двигателем и, сорвавшись с места, направился к следующей точке маршрута.
   Кайсон-сквер-гарден разительно отличался от тихого спокойного Кроун-роуда. Еще не добравшись до дома с номером тридцать восемь, мужчины поняли, что не ошиблись в поисках.
   Округа шумела, вопила и неистовствовала. Раздавались пьяные выкрики и громкий смех. Музыка ревела на все лады, пару раз в воздухе разрывался пестрый фейерверк.
   Пока "перитон" двигался вдоль улицы, Бредок успел насчитать больше двадцати припаркованных автомобилей, усеявших близ лежавшие окрестности. Сколько же людей собралось здесь сегодня?
   - Начало пятого, - сердито процедил Бредок, глядя на веселящуюся молодежь. - Живи я в этом квартале, не задумываясь, вышел бы и подстрелил пятки парочке индюков. Тогда глядишь, и все остальные умеряли пыл.
   - Не по той же самой причине район, где ты живешь тихий и кроткий, как жертва паука в паутине? - пошутил Фрэнк.
   - Пожалуй, - протянул Бредок и тут же пожаловался. - Мне, между прочим, утром на работу! А я не такой железный как ты! Привык иногда высыпаться.
   - Вздремнешь в кабинете. Обойдутся же подчиненные без руководства начальства на какие-нибудь три-четыре часа.
   - Обойдутся, как же.
   - Тогда понятно, отчего преступность так себя хорошо чувствует в городе.
   Инспектор покосился на ухмыляющегося Прайса и ничего не сказал.
  
   Уставший и желающий лишь поскорее разделаться с обрушившимся на его плечи делом, Бредок не церемонился, пробираясь сквозь толпу. Раздавая кому пинки, а кому зуботычины, мужчина время от времени хватал за грудки юношей и задавал один и тот же вопрос: "Где Бернард Вудли?".
   Однако раньше Вудли инспектор увидел Алису.
   Судьба решила видимо ниспослать на бравого законника лучик счастья в виде промелькнувшей в толпе мисс Кроудер. Тут уж Альво Бредок не растерялся. Подобно медведю, рвущемуся к добыче сквозь чащу, инспектор раскидал окружающих и вцепился стальной хваткой в девушку. А затем перекинул легкую как пушинку на плечо и зашагал к машине. Не слыша ни воплей перепугавшейся Алисы, ни протесты толпы, уставший и обозленный Бредок выхватил револьвер, наставив дуло на первого, кто рискнул преградить мужчине путь. Защитника как ветром сдуло.
   - Что вы себе позволяете?! - вопила девушка, что есть силы колотя маленькими кулачками широкую спину Бредока. - Полиция! На помощь!
   - Я и есть полиция! - рявкнул Бредок, тряхнул девушку так что она клацнула зубами. - А позволяю я себе ровно столько, сколько могу позволить!
   Запихнув возмущенную девушку на заднее сиденье автомобиля, Бредок тяжело дыша от подступившего гнева, скомандовал Прайсу:
   - Гони!
  
   Уже менее чем через час Бредок вручал обеспокоенным родителям их сокровенное чадо. К тому времени Алиса пришла в себя и перестала буянить. Пока они ехали Фрэнк умудрился чудом для Бредока угомонить девушку и привести в чувства. В общем инцидент был улажен и о несостоявшемся похищении все счастливо забыли.
   - Никогда не хотел дочь, - поделился сокровенным с Фрэнком Бредок. - Как с ними ладу дать. Ведь не дай Бог моя вытворила подобное!
   - И чтобы ты сделал? - с интересом спросил Прайс.
   - Не знаю. Кандалы ведь на нее не наденешь, и в армию не отправишь, и зуботычиной мозги вправить нельзя. Нет! Парень и только парень!
  
   В квартиру Фрэнк вернулся одновременно с рассветом. Снял пиджак, аккуратно убрал его в платяной шкаф. Прошагал на кухню, ослабив по дроге узел галстука. Спать мужчина не собирался. Достав из верхнего шкафчика мешочек с зерном кофе, Прайс отсыпал часть в кофемолку. Медленно методично перемолол, зажег комфорку плиты и поставил нагреваться медную турку с покрытием из олова. Затем добавил несколько ложек помола и залил ледяной воды. Дождавшись момента, когда кофе стал горячим, но еще не закипел - секрет идеального вкуса, дал возможность появившейся корочке осесть, после повторил цикл еще три раза. Вдыхая восхитительный аромат, Фрэнк налил получившийся напиток в кружку, дав время гуще упасть на дно.
   Припевая навязчивый легкий мотивчик, Прайс достал из холодильника сэндвичи.
   Стоило только сделать первый глоток, обжигающий и бодрящий, как зазвонил телефон. Фрэнк вздохнул, бросив томный взгляд на тарелку с сэндвичами, и взял трубку.
   - Алло, слушаю, - отозвался Прайс бодро.
   - Фрэнк! Дружище! - голос на том конце провода едва не срывался на панический крик. - Фрэнки, выручай! Я кажется ее убил!
  
   ГЛАВА 2.
  
   Кто-то кажется, говорил будто судя по окружающим тебя друзьям, можно сделать вывод что ты за человек. Вспоминая всех знакомых друзей, товарищей и приятелей Фрэнк мог вынести только один вердикт - подобные ему экземпляры по большей части ютятся в психических лечебницах. Иначе как объяснить тот факт, что Прайс вечно и главное добровольно разгребает за других людей их проблемы.
   Вот и утром, услышав мольбы о помощи, Фрэнк без раздумий поспешил на выручку. Хотя Тонни даже не входил в число близких товарищей, скорее так, общий знакомый.
   На место Фрэнк добрался довольно быстро, ранний еще час позволил не особо следить за скоростью вождения. Сейчас большинство нормальных людей только пробуждаются, готовясь к новому дню.
   Район куда попросил приехать Тонни отличался средней руки репутацией. Грязный, неспокойный, с домами, прижимающимися друг к другу вплотную, с маленькими дешевыми квартирами. Здесь жили все, кому не по карману снимать что-нибудь приличное. Как правило большая часть жильцов представляли собой обладателями самых плохо оплачиваемых профессий.
   Тонни работал мелким брокером, подрабатывая то там, то здесь, однако жил парень в другом районе, это Прайс знал точно.
   Фрэнк припарковал автомобиль, прошел во двор. В грязном холле воняло мочей и не горел свет. Жильцы уже пробудились - тонкие стены отчетливо позволяли слышать, что творится в помещениях. Где-то плакал ребенок, там же раздавалась семейная ссора. Кто-то занимался любовью, а из другой квартиры громко звучала музыка.
   Из комнаты, где находился Тонни не слышалось ни звука. Мертвая тишина.
   Фрэнк постучал. Почти сразу же раздался испуганный голос:
   - Кто там? Фрэнки, это ты?
   - Я, открывай, - ответил Прайс.
   Дверь приоткрылась и из щели показалась рожа Тонни. Увидев Фрэнка, парень поспешил снять цепь, служащую щеколдой, и впустил мужчину внутрь, сразу же закрыв дверь обратно.
   - Фрэнки, я не знаю что делать! Видит Бог, я не хотел! Она сама, дура!
   Прайс оценивающе взглянул на Тонни. Парень пребывал в страшной панике. Худое вытянутое лицо мертвенно побледнело, узкие губы дрожали, а глаза смотрели на Фрэнка по-собачьи, запуганно и верно.
   - Где здесь кухня? - спросил Прайс, оглядываясь.
   - Кухня? - заикаясь переспросил Тонни с растерянностью.
   - Да, кухня, - подтвердил сухо Прайс. - Веди.
   - Да-да, сейчас. Идем.
   Тонни проводил Фрэнка на маленькую кухню.
   - Алкоголь есть?
   - Виски подойдет? - Тонни метнулся к холодильнику.
   - Подойдет, - кивнул Прайс, забрал из дрожащих рук парня бутылку и отыскав стакан, наполнил его наполовину. Затем протянул пойло Тонни. - Выпей.
   - Зачем? - Тонни принял стакан и уставился на него.
   - Нужно успокоить твои нервы, иначе упадешь еще в обморок, - пояснил Фрэнк и велел. - Выпей и до дна.
   Тонни закивал, опрокинул содержимое стакана, захлебываясь. Струйка виски потекла у него по шее. Бледные щеки немного порозовели, в глазах утихла паника.
   - Теперь рассказывай, - удовлетворенный результатом, потребовал Фрэнк.
   - Значит так, - начал повествование Тонни. - Отправился я в "Лангуст", это бар на Ридженс-стрит. Там выпил, стал танцевать ну и познакомился с ней. Хорошенькая такая девица, симпатичная, грудастая. Мэри зовут. Я угостил ее выпивкой, слово за слово, она позвала поехать к себе. Я взял с собой еще две бутылки, поймал такси. И мы приехали сюда. Дальше мы продолжили пить, целовались и все такое. Она предложила потанцевать. Потом сказала чтобы я сходил и принес еще выпить. А затем я отключился. Когда очнулся, увидел как она пересчитывает деньги из моего кошелька и прячет к себе в лифчик. Тут я взял и вмешался. Открыл рот. Она завизжала, испугавшись. Думала, что я в отключке. Видно опоила чем-то, голова раскалывалась. Ну я и потребовал вернуть сучке все деньги обратно. Девчонка завопила что ничего мне не отдаст, а я могу проваливать. Я разозлился и толкнул ее. Мэри упала, разбила локоть о тумбочку. Убежала на кухню. А когда прибежала уже держала в руках нож. Тут эта сумасшедшая стала мне угрожать, коль не уйду, она меня порежет. Но в кошельке у меня было пять сотен! Я же не идиот лишаться таких денег из-за какой-то шлюхи. И полез отнимать нож. Тварь успела дважды меня порезать прежде, чем мне удалось отобрать нож. А затем. Затем она накинулась на меня. И наткнулась телом на нож. Сама! Я не хотел ее убить! Забрать деньги хотел. Убить нет. Стукнул бы пару раз сучку, дабы проучить и все. Когда понял, что она мертва хотел сначала сбежать. Но тут повсюду мои отпечатки. Да и кто-то мог видеть как я сюда заходил. Фрэнки, я сразу позвонил тебе! Ведь только ты можешь мне помочь! Ты же поможешь? Верно? Пойми, мне нельзя в тюрьму! Я не хочу сесть!
   - Успокойся!
   - Фрэнки! Я сделаю все, что ты потребуешь! Я буду твоим должником! Только помоги! Мне нельзя в тюрьму!
   - Успокойся! - Прайс влепил Тонни пощечину, чтобы привести того в чувства. - Успокойся и заткнись! Ясно?
   - Ясно, Фрэнк, - пролепетал Тонни испуганно.
   - Хорошо. А теперь подведем итоги. Где тело?
   - В соседней комнате, на полу.
   - Деньги, кошелек, другие вещи принадлежащие тебе. Забери. Все к чему прикасался, протрешь тряпкой. Нож не трогай. Теперь вернемся к квартире.
   Фрэнк внимательно обошел все комнаты, заглянул в шкафы, в холодильник, в комод. После чего вынес вердикт:
   - Квартира скорей всего сдается. Личных вещей почти нет. Ни единой фотографии. В ванне нет женских вещиц, холодильник пуст. Видимо сюда она приводила всех клиентов. Скорей всего в доле владелец дома, а может, действовала на свой страх и риск. Это не так важно. Раз квартира не ее собственность, то на девушку выйти будет труднее. Избавимся тихо от тела и никто не станет ее здесь искать. Исчезла, затаилась, сменила комнату. Теперь поговорим о тебе.
   Тонни вздрогнул, тяжело сглатывая.
   - Кто-нибудь видел вас вместе, когда вы заходили?
   - Нет, никто. Было поздно, все спали.
   - Ты полностью уверен? - настаивал Фрэнк.
   - Да. Уверен, - закивал Тонни, - говорю же, поздно ведь было, к тому же темно.
   - Превосходно. Это облегчает предстоящее дело. Теперь слушай меня внимательно. Сделаем все как я сказал и можешь ничего не бояться. Понятно?
   Тонни энергично закивал головой.
   - Сейчас ты пойдешь и сотрешь все оставленные отпечатки, помоешь стаканы, соберешь принесенные бутылки. Я тем временем кое-кому позвоню. Мой хороший знакомый поможет нам избавиться от тела. Теперь иди.
   Тонни ринулся на кухню, а Фрэнк направился к телефону. Набрал номер. Ответили ему не сразу, пришлось набраться терпения и подождать. Наконец трубку сняли, и грубый, хриплый, низкий голос произнес:
   - Я внимательно слушаю. Алло.
   - Ник, это Фрэнк Прайс. Ты часом не занят?
   - Фрэнк, мать... Ты хоть знаешь какой час? - возмущенно раздалось из трубки.
   - Прекрасно осведомлен, - спокойно ответил Прайс.
   - Тогда будь другом - не задавай глупых вопросов! - проворчал Ник. - В такую рань я обычно сплю! И всех кретинов, звонящих на мой телефон посылаю сразу к дьяволу! Однако, для тебя всегда будет исключение, дружище. Что стряслось?
   - Скажем так, одному моему знакомому требуется твоя профессиональная помощь.
   - На него кто-то наехал? Нужно свернуть пару голов?
   - Услуга другого рода. Уборка апартаментов. - Деликатно объяснил Фрэнк.
   - Аа, - понял куда клонит Прайс Ник. - Требуется чистильщик. Диктуй адрес, Фрэнк, постараюсь приехать как можно скорей.
   - Захватишь все необходимое?
   - Мог бы и не напоминать. - Зевнул Ник в трубку. - Не в первый десяток раз.
  
   Николас Корлайт, он же Свирепый Ник являлся правой рукой босса самой влиятельной банды мафии в городе. В клане Ник отвечал за силовые операции, и свое прозвище заработал из-за вспыльчивого характера и методов расправы с врагами.
   С Ником Фрэнк был знаком не меньше, чем с Бредоком. Познакомились мужчины, когда Ник еще не заработал своей репутации и известности в преступных кругах. Отчасти, именно Фрэнк помог Нику так сильно продвинуться по карьерной лестнице. Поэтому Корлайт многим был обязан Прайсу и отказать другу в услуге не возникло даже мысли.
  
   Прибыл Корлайт действительно быстро. Вошел, небрежно кивнул Тонни, поздоровался с Фрэнком и сразу же деловито, взял ситуацию под контроль:
   - Где баба?
   Мужчины привели Корлайта к телу.
   - Значит так, - распорядился Ник, обращаясь к Тонни. - Ты, парень, изрядно наследил. Уделал кровью весь ковер. Теперь придется его тоже забрать. Девчонку завернем в него. Затем подчистим кровь. Что касается твоих отпечатков.
   - Я ему уже сказал, - вмешался Фрэнк. - Он подчистил за собой.
   - Вот и славно, - похвалил Ник за предусмотрительность. - Тогда остается девчонка. Я подогнал машину ближе к дому. Фрэнк, ты на стреме. Следи, чтобы никто нас не увидел. Мы вынесем тело и погрузим в багажник. После я позабочусь, чтобы никто больше не увидел труп. Всем свои роли понятны? Тогда приступим.
   Все дело вышло как по маслу. Мужчины спрятали тело в багажник.
   - Что теперь? - спросил Тонни у мужчин.
   - Да ничего, - откликнулся Ник, грызя зубочистку. - Ты проваливаешь куда пожелаешь, я еду своей дорогой, а Фрэнк своей. С владельцем дома я потолкую, можешь ничего не опасаться, однако не будь так глуп в следующий раз. Никто не будет подчищать за тобой вечно. Усек?
   Тонни кивнул, поблагодарив мужчин уже раз в десятый, парень двинулся прочь.
   - Перекусить не желаешь? - как ни в чем не бывало, поинтересовался у Фрэнка Ник. - Не успел позавтракать еще. Голоден как волк.
   - А как же труп в багажнике? - напомнил приятелю Прайс.
   - А что труп? Труп, он и есть труп, - пожал беззаботно плечами Корлайт. - Ему теперь все равно, может и подождать.
   - И тебя не смутит тот факт, что пока ты будешь есть, тело останется в багажнике?
   - Ну аппетит оно мне точно не испортит. А так - тачка не моя, даже, если его найдут и что с того? Не люблю вести дела на пустой желудок. От этого у меня портится настроение. Ну так что, ты со мной?
   Фрэнк вспомнил так и нетронутые сэндвичи у себя в квартире и согласился.
   - Только поедим на моей машине, - предупредил Прайс Корлайта.
   - Заметано, - согласился сразу же Ник.
  
   - Герцогиня, вы как всегда прекрасны, затмевайте своим блеском солнце.
   - Ах, Фрэнк, очаровательный вы мой, врунишка! К чему столь изысканные комплименты для такой старухи как я?
   - Старухи? Где вы видите старуху? Лично мои глаза устремлены на роскошную даму!
   - Обаятельный лгунишка! - совсем по-девичьи захихикала герцогиня, ласково глядя на Прайса. - Вы так милы, Фрэнк.
   Беседа происходила по полудню, в резиденции герцога Якоба Монро и его супруги, герцогини Лауры Монро. Прайс прибыл сюда по просьбе герцогини, и сейчас они пили чай в маленькой уютной беседке. Разумеется начало разговора не могло не начаться с комплиментов в сторону дамы. Фрэнку повезло обзавестись подобным знакомством. Монро были знатным и богатым родом, а герцог занимал важный пост в правительстве. И Прайс знал как именно можно расположить к себе эту степенную даму преклонных лет. Если вы желаете, чтобы расцвел цветок, полейте его. Если вы хотите, чтобы расцвела женщина - начните беседу с комплиментов.
   - Так чем скромный слуга может оказать вам услугу? - перешел он к сути разговора.
   - Ах, Фрэнк, не прибедняйтесь, мой мальчик. Ваша скромность осталась также позади, как моя молодость. - Вздохнула герцогиня, отпивая из чашки. - Ваше имя раздается на улицах чаще, чем имя мэра.
   Фрэнк улыбнулся и промолчал.
   - И позвала вас, мой милый, дабы попросить об услуге.
   - Выполню все, что будет угодно, - пообещал горячо Прайс.
   - Истинный ангел-хранитель! Я в вас даже не сомневалась, Фрэнк, вы так добры, - герцогиня в умилении погладила Прайса по щеке. - Вы напоминаете мне сына, которого у меня никогда не было.
   - Так что мне предстоит сделать? - Фрэнк едва пригубил из чашки, внимательно слушая герцогиню.
   - Видите ли, Фрэнк, мне и моему супругу необходимо сегодня же улететь. На целых два месяца. Проблема в том, что у нас сейчас гостит наш племянник Квентин. Мальчику всего двадцать, он юн и горяч и без присмотра может влипнуть в какие-нибудь неприятности. Я прошу, чтобы вы присмотрели за ним, взяли на патронаж. Квентин милый, очаровательный парень. Умный и обаятельный, и напоминает вас юного. Мне необходим, человек, которому я могла бы безоговорочно доверять как сама себе.
   - Я польщен за столь лестное признание, - Фрэнк склонил голову.
   - Вы его абсолютно заслуживаете, мой мальчик.
   - Так в чем конкретно будет заключаться мой патронаж? - решил пояснить окончательно свою предстоящую роль, Прайс. - Совместное посещение театров, музеев?
   Герцогиня покачала головой:
   - Я не питаю ложных иллюзий, дорогой. Современные юноши больше предпочитают театрам бары, а музеям ипподромы. Квентин не пай-мальчик, не стану отрицать очевидного. Да, впрочем, я и не хочу воспитывать его размазней. Настоящий мужчина должен увидеть все. Но рядом обязательно должен быть тот, кто всегда поможет и подскажет что делать. Я могу на вас рассчитывать, Фрэнк?
   - А что думает обо всем этом, сам парень?
   - Фрэнк, вы его кумир. Вы журналист, знакомы с преступными элементами и наравне общаетесь с полицейскими. Мальчик сгорает от желания с вами познакомиться. К тому же, по секрету, Квентин вынашивает грандиозный план написать книгу, которая прославит его. Создайте парню достаточный антураж, познакомьте с приятелями, сводите в клуб. В общем делайте все, что будет угодно. Руки я вам не связываю. Я полностью полагаюсь на вас, мой дорогой друг.
  
   С Квентином Фрэнк познакомился чуть позже. Герцогиня оказалась права. В нестройном пареньке Прайс увидел себя, еще юного молодого человека, только прибывшего в огромный чужой город. Квентин Монро отличался такой же светлой шевелюрой и кипящей энергией. Сначала застенчивый и робкий, парень уже спустя четверть часа разговорился, и не умолкая, признался о творческих планах.
   - И о чем будет книга? - осведомился с интересом Прайс.
   - Я планирую написать детектив, - с гордостью ответил Квентин, но тут же смутился. - Однако, я мало знаком с миром, описанном в подобных книгах. А я хочу написать не чушь, а что-нибудь яркое, остросюжетное, с огоньком!
   Фрэнк задумчиво пожевал губу, о чем-то напряженно раздумывая.
   - Давай уясним сразу, Кев, как все будет происходить. Я обещал взять тебя на патронаж. И сдержу обещания. Ты же во всем станешь меня слушаться! Скажу бежать - побежишь, упасть - упадешь. Не захочу куда-нибудь брать - не пойдешь и даже рта не раскроешь. Тебе все ясно?
   Квентин утвердительно затряс головой.
   - Написать книгу о том, чего не знаешь очень сложно. Уж поверь. Я познакомлю тебя с воображаемым тобой миром в действительности. Понравится он тебе или нет, решишь для себя сам. Кстати, ты умеешь пользоваться пистолетом?
   - Отец учил меня стрелять.
   - Отлично, - похвалил парня Прайс. - Надеюсь, ты смелый парень, Кев, и не побежишь, если засвистят пули.
   - Пули? - в глазах Квентина попеременно появился легкий страх и огонь восторга.
   - О да, парень. Гангстерам пострелять излюбленное дело, сразу же после посещения девочек в стриптиз-баре.
   - И мы туда пойдем? - сглатывая подступающий комок к горлу, пролепетал Квентин.
   Фрэнк смерил Монро со снисходительной усмешкой.
   - Герцогиня просто умоляла первым делом сводить тебя в музей, - начал было Прайс, но видя как лицо парня вытягивается и грустнеет, быстро добавил. - Однако обширные деловые интересы просто выкручивают мне руки. Так что глубоко вздохни и постарайся не закапать там все слюной, нам предстоит общения с серьезными людьми. Не выставь меня дураком. Договорились?
   - Стриптиз-бар, - с восхищение пробормотал Квентин. Вряд ли парень услышал последнюю реплику Прайса. - Мы отправимся в настоящий стриптиз-бар.
  
   Спустя час, когда мужчины добрались в пункт назначения, Квентина постигло настоящее разочарование. Готовясь к встречи с соответствующим заведением, Монро совсем не учел тот факт, что работать они начинают лишь ночью. Сейчас же, когда время перевалило лишь за половину пятого, стриптиз-бар "Довольный Джо" выглядел куда не так эффектно, как это представлял молодой человек в воображении.
   Помещение бара оказалось пустым. Ряды круглых столов с поднятыми стульями, неоновые вывески выключены и ни одной полуголой красотки. Последнее расстроило парня больше всего.
   Понимая о чем задумался Квентин, Прайс лишь усмехнулся и дружески похлопал Монро по плечу, заявив наставительным тоном:
   - Раньше девяти бар не работает, ты уж, извини.
   В ответ Квентин скорчил кислую рожу. Он ожидал совсем иного.
   Из соседней комнаты появился толстый лысоватый мужчина. Увидев Прайса, он всплеснул руками и радостно воскликнул:
   - Фрэнк! Дружище! Рад видеть. Хорошо, что ты зашел. Кто это с тобой?
   - Квентин, знакомься, это Джо. Джо это Квентин, мой протеже. - Представил друг другу своих знакомых Прайс.
   - Протеже? - Джо посмотрел на Квентина внимательней. - Что ж, парень, рад знакомству! Друг Фрэнка мой друг!
   - Вы хозяин заведения? - вспомнил вывеску Монро. - А почему бар называется "Довольный Джо"?
   - Ха! Парень, а как мне еще называться? Бар приносит неплохие инвестиции, а уж когда увидишь моих девочек! В общем я доволен. Вы голодны? Фрэнк не даст соврать, у меня отличный повар, он в миг вас вкусно и сытно накормит. А какую он пасту готовит! Пальчики оближите, клянусь!
   Владелец бара Квентину понравился. Веселый и энергичный, разве немного многословен, но в целом было в нем что-то располагающее к себе. Вскоре Прайс и Джо удалились, сославшись на общее дело. Монро остался в большом зале. Парню принесли огромную порцию лазанье и оставили на собственное попечительство. Ковыряя вилкой лазанью, Монро откровенно скучал.
   Время ожидания неотвратимо увеличивалось. Прошло уже больше часа, но ни Фрэнк, ни но Джо не появлялись. Зато бар начал немного оживляться. Сначала появился какой-то парень со шваброй и ведерком, и долго намывал полы, после он и еще один незнакомый Квентину мужчина носили ящики с алкоголем к бару. Видимо оба готовились к открытию заведения. Еще через пол часа в двери бара с озорным смехом вошло семь девушек. Монро сразу же оживился. Одна из девушек ему весело подмигнула и послала воздушный поцелуй, заставив парня покраснеть от смущения. Однако, вскоре прекрасные нимфы испарились и Квентин снова заскучал. Зевнув раз, а затем и другой, парень не заметил как уснул...
  
   Даже для вечера вторника стриптиз-бар "Веселый Джо" мог похвастаться аншлагом. Куда ни взгляни - всюду лица, пьют, веселятся, курят, смеются, ругаются, спорят. Громкая музыка, приглушенный свет, реки алкоголя и бурные эмоции.
   Общие финансовые дела Фрэнка и Джо затянулись надолго. И, когда мужчины освободились, на улицах наступил вечер, а вместе с этим открылся и бар. А поскольку вечер вторника был вечером игры в покер, Фрэнк остался в заведении, позволил Прайс остаться и Монро, познакомив со своими приятелями.
   Ближе к десяти пришел последний из завсегдатаев игры в покер. Мужчины расположились в отдельной комнате для вип-персон, чтобы громкая музыка не мешала игре и беседе.
   Кроме самого Квентина, а также Джо и Фрэнка в комнате находилось семь человек. Прайс представил всем Монро, как своего протеже, и начал знакомить парня с собравшимися. Первым представился Николас Корлайт, высокий крепкий мужчина в элегантном, но чуть мятом костюме с хищным взглядом коршуна. Затем руку Монро пожал Вильям Крамер, невысокий субтильный мужчина с холодными как у мертвеца ладонями и кривой отстраненной физиономией. Следующим оказался Джеймс Фостер - холеный тип с мерзкими маленькими усиками, закрученными вверх и чрезмерно ухоженными. Последний назвавшийся Бобом Вайтом имел крайне правильную геометрическую фигуру, попросту был ужасно толст. Еще Вайт чрезмерно и слащаво улыбался собравшимся, ежеминутно обмакивая потное лицо платком
   Игра продвигалась с переменным успехом, фишки переходили из рук в руки, и пока выделить победителя или хотя бы лидера не удавалось. Квентин играть отказался, и с любопытством рассматривал собравшихся. Как писатель, пусть и будущий, парень рисовал образы этих людей, подмечая характерный черты поведения каждого из них.
   Ник Корлайт держался развязано и непринужденно. Мужчина много сквернословил, задирал прочих игроков и не переставал острить, выдавая одну за одной шутки самого отборного черного юмора.
   Вильям Крамер говорил очень мало. Бледное с неподвижной мимикой лицо, будто маска, хранило полное спокойствие. Из-за этого Крамер походил на отсталого или умалишенного, выбравшегося из психиатрической лечебницы.
   Джеймс Фостер время от времени приглядывал за собой в зеркале, поправляя густо намазанную воском шевелюру с идеальным пробором и подкручивая усики. Собственный внешний вид, судя по всему, волновало мужчину больше всего.
   Боб Вайт обильно потел и заискивающе хихикал на шутки прочих собравшихся. Сам мужчина говорил мало, однако Монро отметил на сколько низким и писклявым голосом обладает этот толстый человек.
   Хозяин заведения Джо Пемброк много говорил, много пил, много смеялся. Этого мужчину вообще оказалось на удивление много. Производя столько суеты и движений, Джо походил на торнадо, властвующее над затихшим городом.
   Все собравшиеся мужчины отличались заметным колоритом. Именно такими и должным быть персонажи в книге, с яркими внешностями и четко прорисованными сильными и слабыми сторонами характера. Чтобы с первого взгляда на них можно было дать предельно ясное мнение что это за человек и что он из себя представляет.
   Из общей картины выпадал именно Фрэнк Прайс. На фоне остальных мужчина терялся из виду. Спокойный, улыбчивый и обычный. И лишь нечто еле ощутимое и одинаковое в манерах поведения и общения всех членов за игральным столом к Прайсу, выдавало во Фрэнке особенность этой личности. Все как один, собравшиеся в комнате мужчины испытывали по отношению к Фрэнку глубокое уважение, ставя Прайса на ступень выше остальных.
   Время шло. Пустые бутылки сменялись новыми, также как и переполненные пепельницы. Фишки по-прежнему переходили из рук в руки, а темы разговоров плавно меняли одни на другие.
   - А хотите еще один анекдот? - предложил разгоряченный Корлайт, сбивая пепел с сигары на стол. - Смешной.
   - Сильно сомневаюсь, что твои анекдоты можно расценить как юмор, - откликнулся Пемброк, подставляя Нику новую пепельницу. - Скорей можно расценить как орудие пыток. В лучшем случае как средство для похудания. После твоих анекдотов, Ник, пропадает всякий аппетит.
   - Скажи это старине Бобу, - фыркнул Корлайт на замечание Джо, - смотри как наш боров закладывает за обе щеки свинину. Как он самозабвенно предается братоубийству!
   Вайт оторвался на время от окорока, услышав свое имя, похихикал и продолжил трапезу, чавкая и пыхтя из-за отдышки.
   - Среди твоих историй имеются приличные? - подал голос Фостер, в очередной раз проверяя отражение в зеркале.
   - Те, что можно при бабах рассказать? Таких простите нету. Я ведь не евнух какой-то.
   - Причем тут евнухи?
   - Как при чем? Сейчас объясню!
   - Не надо! - в один голос заявили Пемброк и Прайс.
   - Давайте сменим тему разговора, - вмешался Джо, - мне страшно думать, о чем Ник еще может рассказать анекдот.
   - Разве это страшно? Страшно, когда тебе ноги собираются зацементировать и отправить кормить рыб, а ты еще не позавтракал и трезв как стекло. - Тут же высказал свое мнение на данный счет Корлайт.
   - Раз мы заговорили о страхе, - начал Фостер, но Ник его перебил.
   - Нашему Джимми в этой жизни страшно лишь одно - лишиться своей драгоценной и неотразимой внешности. Выйти под пули с голыми руками не страшно. А вот седой волос приводит в ужас.
   Фостер покосился на Корлайта неодобрительно, тут же заявив:
   - Не все желают походить на огородное пугало. Что же касается страха - быть заживо погребенным не лучшая смерть. Побывал я как-то в гробу, не больше часа, но впечатлений хватит с запасом на остаток жизни.
   - Крематорий, - промолвил Вильям Крамер, открыв рот впервые за вечер.
   Все с удивлением посмотрели на бледнокожего мужчину.
   - Крематорий, - повторил Крамер без эмоций. - Страшно.
   - А чего боишься ты, Фрэнк? С этими гусями понятно, - Корлайт указал по очереди на сидящих Фостера, Пемброка, Вайта, произнося. - Три больших буквы "к": красота, капитал, кормежка. Четвертый - крематорий.
   - Боюсь не успеть выполнить все намеченные планы, - отшучиваясь ответил Прайс.
   - Вот и пятая "к"! - воскликнул Ник ликуя. - Карьера! Наш Фрэнк не спит ни днем, ни ночью, строит козни, вынашивает планы. Планы чего? Переворота? Фрэнка в президенты! Да здравствует, Фрэнк!
   - Молчи дурак! - осек Корлайта Джо. - Ты посмотри на нашего Фрэнка внимательней. Какой президент, какая власть? Этот человек творческая личность! Самопознание и саморазвитие - вот единственные силы, влекущие парня по жизни!
   - Вы все пьяны, - принялся отбиваться от нападок приятелей Прайс. - А алкоголь затуманивает разум и путает мысли.
   - Кто пьян? Я пьян? - возмутился Ник на подобное заявление. - Да я только опорожнил третий стакан!
   - Девятый! - бесстрастно поправил Фостер.
   - Пусть так! - не стал спорить Корлайт. - Но это ничего не меняет! Я трезв и только собираюсь напиться. Нужно как следует подготовить печень к скорым выходным.
   - Сегодня вторник, - вновь напомнил Фостер.
   - Ничего страшного. Я привык тщательно готовиться к запланированным событиям!
   - Пьяница! Уж коль напился, веди себя прилично! - устыдил друга Пемброк.
   - Я напился?! - от подобной чудовищной клеветы Ник взвился на ноги. - Официант! Бутылку рому! Нет! Две! Предлагаю пари, друг Джо. Каждому по бутылке. Кто первый ляжет, тот и проиграл. А призом станут возвращенная честь и сотня в ассигнациях!
   - Жалкая сотня? Ставлю пять сверху! - завопил Джо. - Господа! Не желаете ли присоединиться к спору? Ну же! Поддержите товарищей сотней другой. Делаем ставки!
   - Подобная авантюра? Ну уж нет. У меня слабая печень, - категорично отказался от спора Джеймс Фостер. - Аперитив для пищеварения это пожалуйста, но не более.
   - Я больше предпочитаю вина, - откликнулся в свою очередь Боб, - красное под мясо, белое под рыбу.
   Крамер ничего не ответил, сохраняя непоколебимо лицо-маску.
   - Так, с обжорой все и так понятно. Ему рябчиков подавай. Холодный Уил хранит мудрое молчание. А Прайса принять в спор решится только идиот, - подвел итоги Ник Корлайт. - Значит все же дуэль, милый толстый друг!
   - Моя полнота, которую ты так внимательно приметил, сыграет мне на руку, мой дражайший приятель, - усмехнулся Пемброк похлопывая себя по животу.
   - Это как же? - усмехнулся Корлайт.
   - Чем больше масса, тем больше требуется алкоголя для опьянения. Обычная наука, в которой ты впрочем не силен.
   - Наука говоришь? Я возьму опытом. Пить я начал гораздо раньше, чем произнес первое слово и крепко стал стоять на ногах.
   - Бедный ребенок! Какое тяжелое детство! - всплеснул руками Джо насмешливо.
   - Как же тут устоишь на ногах, если вечно не трезв. Да и говорить в стельку пьяным не легко. - В свою очередь поддел приятеля Фостер.
   Нападки друзей Корлайт выслушал с подступающим гневом.
   - Официант! - недовольно гаркнул мужчина. - Где чертовы бутылки рома?
   Официант появился незамедлительно, быстро поставил бутылки, забрал пепельницу и тут же исчез из вида будто и не появлялся.
   - Пьем?
   - Пьем!
   Ник схватил бутылку, открутил горлышко и разлил ром по стаканам, наполняя содержимым доверху.
   - Себе налил меньше, - заметил Пемброк, внимательно наблюдающий за манипуляциями Корлайта.
   - Не нравится, сам налей, - огрызнулся Ник.
   - Да пожалуйста, вот сам и налью. - Джо потянулся к бутылке.
   - Руки убрал! - рявкнул Ник, убирая ром в сторону. - Сиди где сидел. Сам справлюсь.
   Наконец мужчины взяли стаканы в руки, готовясь начать спор.
   Но выпить им не позволили. В комнату буквально влетел бледный и взмыленный мужчина. Тяжело дыша, он прохрипел:
   - Ник! Беда! Бойцы Кастелла заняли Тихий омут! Их не меньше шестидесяти человек! Наши засели у рынка, но перевес значителен. Если не вмешаться сейчас парни лягут. Борхеса, Валока и Клайда уже убили!
   - Что?! - взревел Корлайт и стакан в его стальных тисках не выдержал и лопнул.
   Остальные завсегдатаи покера по вторникам моментально протрезвели.
   Темная весть могла значить лишь одно.
   Только что развязалась кровопролитная схватка между двумя самыми сильными преступными группировками в городе. И в скором времени, если не вмешаться, эта стычка перерастет в войну. А члены мафии привыкли вести свои войны кроваво и разрушительно, не жалея жертв среди мирного населения.
  
   ГЛАВА 3.
  
   - Ублюдки! Лично передушу каждого собственными руками! - реакция Свирепого Ника на подобную новость оказалась жутко предсказуемой.
   Сейчас Корлайт сидел с мрачной решительностью за столом, докуривая уже третью сигарету подряд. Еще совсем недавно Ник порывался немедленно сорваться из бара и отправиться в Тихий омут громить черепа проклятых "падальщиков". Неукротимый нрав Свирепого Ника удалось подавить лишь трудом Пемброка, Фостера и Прайса. Корлайту преградили дорогу, а когда он решил прорваться - заломили руки и усадили. На время Ник угомонился, предавшись грубой ругани и мечтам о скорой расправе.
   Ситуация вышла скверной. Тихий омут входил некогда в территорию подвластную семье Саливан, однако совсем недавно босс мафиозного клана умер и трое сыновей устроили кровавую смуту в борьбе за власть. Недолгая смута закончилась практическим уничтожением всех членов группировки. Поспособствовала этому и междоусобица, и доблестная полиция и разумеется соперники других кланов. Большой вклад внесли Кастелла и Гуерра - сильнейшие мафиозные семьи в городе. Корлайт входил в группировку последних - Гуерра. Тихий омут стал лакомым пирогом, от которого попытались откусить куски все кому не лень, однако пережив одну ночь, запомнившуюся всем, как Ночь бойни, Тихий омут решили оставить в покое, договорившись о нейтральности этой территории. Разумеется, бойцы семей появлялись в Тихом омуте, но власть в этом районе никто под контроль не брал.
   До сегодняшней ночи.
   В отличие от вспыльчивого и недальновидного Корлайта, Прайс прекрасно понимал, какую кашу заварили боссы мафии, вторгнувшись в Тихий омут. Кастелла решил пойти ва-банк, занять огромную территорию, за счет которой сильно бы увеличил доходы, а значит и влияние. Однако Гуерра позволить главному конкуренту подобного не мог. Стало быть ответ на агрессию - встречная агрессия. И как итог - море крови, гора трупов и значительные разрушения. Допустить такого исхода Прайс не желал, поэтому принял единственно правильное решение. Позвонив Мигелю Гуерра - боссу семьи Гуерра, Прайс с большим трудом убедил мужчину послушаться не зову горячего сердца, а голосу холодного разума. С трудом, скрипя зубами, Гуерра согласился. Теперь настало время ввести в игру третью сторону.
   Фрэнк набрал знакомый номер. Долгие гудки и хриплый бас в ответ:
   - Слушаю внимательно.
   - Вот и отлично, Бредок, пора бить в набат...
  
   - Джо, позаботься о парне! - Фрэнк отдавал последние наставления.
   На улице мужчин уже дожидалось два черных "бонакона" - громадные автомобили, рассчитанные на большую вместимость и на безопасность пассажиров из-за толстого бронебойного корпуса.
   Никому и в голову не пришло оспаривать факт, что именно Прайс взял командование на себя. Фрэнку привыкли доверять безоговорочно.
   - Фрэнк, я хочу с вами! - умоляюще пристал к мужчине Квентин. - Я умею стрелять! Мне не нужен нянька! Пожалуйста!
   Прайс задумчиво посмотрел на остальных членов, желая узнать их решение.
   - Маловат еще, - пробасил Пемброк, отечески. - Горячий слишком.
   - В его возрасте я уже убил первую дюжину, - заявил Корлайт, возражая словам Джо, и потянувшись за пояс, достал револьвер и вручил оружие Монро. - Вот. Развлекись от души, парень!
   Взволнованный до глубины души предстоящим событием, Квентин принял подарок.
   - Когда-то надо начинать, - философски заметил Фостер, поправляя шляпу у зеркала.
   Крамер и Вайт от комментариев воздержались. Толстяк охал и от волнения переминался с ноги на ногу, субтильный Крамер наоборот мертвецки замер у входа.
   - Хорошо, - принял решение Прайс. - Поедешь с нами. Без приказа не высовывайся!
   - Обещаю, - сердечно поклялся Монро, красный от возбуждения.
   - По машинам, парни! Выезжаем. - Распорядился Прайс. - Ник, Квентин мы в первой. Вилли, Джим вы во второй.
   Черные "бонаконы", подобно демонам, чуя запах свежей крови, рванули с места, устремляясь к предстоящей бойне.
  
   В эту ночь Тихий омут наглядно показал всем желающим, каких именно таит чертей.
   Моррис Кастелла отправил на захват района без малой треть всего количества бойцов. Подавляя любое сопротивление, головорезы сначала поработали взрывчаткой, а затем нахально вышли на улицы, отвечая на редкие выстрелы целым ливнем смертоносного свинца. Автоматы и пулеметы в руках бойцов Кастелла не замолкали ни на миг. Район вымер, жители попрятались в испуге в домах, пережидая перестрелку.
   Немногочисленные члены семьи Гуерра, оказавшиеся в Тихом омуте в момент нападения, не могли дать достойный отпор превосходящим силам противника. Кто-то догадался забаррикадировать узкую улицу автомобилями, и, укрепившись, отстреливался, ожидая скорой подмоги.
   Брошенные и припаркованные по улицам автомобили большей частью пылали - акт устрашения группировки Кастелла шел полным ходом. Головорезы, опьяненные кровью, сеяли смерть и разрушения, оставляя за спинами трупы и пылающие остовы машин. Пострадало и часть магазинов, одни подожгли, витрины других просто расстреляли.
   - На рожон не лезьте, - сразу предупредил Прайс остальных попутчиков.
   - Командуй мальчишкой, Фрэнк, - огрызнулся Корлайт, сжимая в руках дробовик. - Я сам решу, как поступить!
   - Если не захочешь сесть на долгий срок будешь слушать, - холодно парировал Прайс.
   - Кастелла нарушил пакт! Мерзавец должен получить по заслугам!
   - И получит. - Подтвердил Фрэнк. - И ты будешь тому свидетель, если останешься на свободе. Иначе добрая весть сильно запоздает.
   - В тюрьме вести с воли добираются скоро, - пробормотал Ник, но спорить не стал.
   "Бонаконы" добрались до пункта назначения. Огромные черные автомобили, похожие на гончих, резко развернулись, преграждая въезд.
   - Держись всегда за моей спиной, - напомнил Квентину Фрэнк, прежде чем они покинули салон. - И не зевай.
   Небольшой отряд выбрался из автомобилей, и цепью двинулся вдоль улицы, заходя противнику с тыла. Бойцов Кастелла ожидал неприятный сюрприз...
  
   Глазами Квентина Монро эта ночь запомнилась следующим образом.
   Группа ополчения, как прозвал про себя их отряд Квентин, застигла ничего не подозревающих бандитов врасплох. Торжествующие скорую победу, головорезы семьи Кастелла как раз расправлялись с остатками Гуерра. Разрежая автоматы длинной очередью для устрашения и подавления противника, мафиози узнали о вновь прибывших, когда в толпе разорвалась первая граната.
   Когда началось столкновение Монро сделал для себя еще одно важное открытие. Глядя на соперников Прайса по покеру, Квентин составил общее мнение на счет каждого из мужчин, и сейчас, видя как те стремительно менялись в сражении, понимал, что поспешил с выводами.
   Толстый неповоротливый Боб Вайт, хихикающий над шутками приятелей неожиданно оказался проворным и метким гренадерам. Именно Вайт ловко и необычайно сильно швырял гранаты одну за одной в мечущегося в панике противника.
   А тихий мертвецки бледный Вильям Крамер, со зловещей улыбкой, похожей на оскал, вооружился пулеметом, и не прячась, медленно шел напролом. Похожий на мертвеца Крамер будто сделался неуязвимым. Он один посчитал прятаться за горящими машинами пустой тратой времени. Вокруг Крамера свистели пули, а мужчина будто не замечая сопротивления, поливал врага свинцом.
   Почему Николас Корлайт получил прозвище Свирепый Ник Квентин понял, когда правая рука Мигеля Гуерра, плюнув на всякую осторожность, врезался в ряды неприятеля будто таран в крепостные ворота. О такой вещи как оружие Корлайт и вовсе позабыл. Двоих первых противников Ник уложил голыми руками, проведя сокрушительную комбинацию хуков и апперкотов. Затем под руку разгоряченного и впавшего в неистовство Корлайта попал гаечный ключ.
   Со всех сторон гремело и грохотало. Непрекращающиеся выстрелы раздавались отовсюду. Пылали машины, кричали люди. В глазах Квентина непереносимо запестрило. В отличие от остальных товарищей Монро и Прайс заняли довольно безопасную позицию. Прайс на рожон не лез, запретил и Квентину.
   Надо отдать должное бойцам Кастелла, паника быстро сменилась на агрессивный отпор. И пусть под шквальным огнем падал каждый четвертый, остальных все же хватило, чтобы вновь продолжить атаку. Немногочисленная помощь подоспевшая к бойцам Гуерра стала сдавать захваченные позиции и пятиться медленно, но неотвратно. И противник, почувствовавший слабину, воспрянул духом, усиливая напор.
   - Подходите, чертовы ублюдки! - Покрытый чужой кровью Корлайт вопил во всю мощь легких. - У дяди Ника для всех найдется сил! Каждого лично отправлю в Преисподнюю на вертел!
   В ответ Нику донеслось матерное выражение. Грубое и красноречивое. А затем новая очередь выстрелов.
   - Вонючие "падальщики", - процедил Корлайт, прячась за стеной здания. Перезарядив автомат, Ник высунулся и в ответ выпустил очередь.
   - Зря тратишь патроны, - усмехнулся Фостер, делая Нику замечание. - Так ты никого не подстрелишь. Нужно стрелять одиночными, а главное сначала целиться.
   - Поучи еще ты меня воевать, - сплюнул Корлайт.
   - Вот и поучу. Вы, мафиози, плохие воины. Стреляете хуже новобранцев.
   - Ну так покажи как надо, мать твою! - вспылил Ник.
   - Да пожалуйста, - отозвался Джеймс и выставив два револьвера, произвел прицельный огонь сначала из левого, а затем из правого. Прозвучало два выстрела и на мостовую упало два трупа. Затем еще два.
   Корлайт ошарашенно взглянул на Фостера. А тот невозмутимо стал перезаряжать.
   - Я, чтобы вы знали, господа бывший пехотинец. Майор в отставке. Уволен в запас.
   Послышались новые выстрелы. Взрыв и крики.
   - Долго нам еще отступать? - ворчливо осведомился у Прайса Ник.
   Фрэнк огляделся, после чего продекламировал:
   - Миттельшпиль движется к завершающей стадии, грядет эндшпиль!
   - Это, мать твою, не шахматная партия, гроссмейстер! - подал голос Корлайт.
   - Удивлен твоим познаниям, - похвалил Ника Фостер. - Ты и шахматы!
   - Ты усатая белоручка тоже не шибко на солдата похож, - огрызнулся Ник.
   - Каждый из нас скрывает множество тайн! - пискляво вставил свое слово Вайт.
  
   Полиция ударила в тот момент, когда бойцы Кастелла меньше всего были к этому готовы. Огромные бронированные фургоны с диким воем появились вдруг из ниоткуда. Выпрыгивающие и рассредоточивающиеся солдаты в камуфляже, как нож проходит сквозь масло, разделили мафиози на группы. Лучи прожекторов с крыш машин слепя противника, помогли подавить сопротивление. Вымуштрованные подчиненные инспектора Альво Бредока обрушились на бойцов группировки, раздавая дубинками тычки и удары.
   Окруженные, ошеломленные бойцы Кастелла сложили оружие, оставив всяческие попытки обороняться. Началась обычная рутина. Одаряя преступников кандалами и зуботычинами, полицейские принялись грузить задержанных в фургоны.
   Бредок заметил группу ополчения и двинулся к ним навстречу. Вместе с этим, Корлайт, Вайт и Фостер наоборот медленно удалились ближе к тени зданий.
   - Поздравляю с успешным завершением операции, инспектор! - вместо приветствия произнес Прайс доброжелательно.
   Обычное равнодушно-спокойное выражение лица Бредока выглядело сейчас хмурым.
   - Я сыт по горло разборками мафии в моем городе! Еще немного и мое терпение закончится, Фрэнк. И тогда, клянусь Богом и Дьяволом, я вычищу от этой скверны улицы!
   - Больше трети бойцов Кастелла либо арестованы, либо убиты. Моррис Кастелла нескоро оправится от подобного поражения. Разве это не победа?
   - Один шакал затих, так ведь другие стервятники оживятся, - не согласился со словами Фрэнка Бредок. - Вот тебе и достойный кандидат.
   Инспектор кивнул в сторону Корлайта.
   - Узду на этого зверя я найду, - пообещал Прайс товарищу.
   - Хочется верить, - тихо произнес Бредок. - Твоя дружба с преступным миром когда-нибудь выйдет тебе боком, Фрэнк. Помяни мое слово.
   - Да я вообще предпочитаю со всеми дружить. Так гораздо спокойней жить, - Прайс улыбнулся, но инспектор лишь покачал головой.
   - Скажи приятелям проваливать прочь. И немедленно. Пусть растворятся в воздухе, будто их и не было здесь никогда.
   - Полагаю, в рапорте об этом тоже упомянуто не будет?
   - О чем ты говоришь? - Бредок удивленно вскинул бровь. - Операция, тщательно разработанная полицией по задержанию основных сил семьи Кастелла увенчалась успехом. Гора изъятого оружия и задержанные тому яркое подтверждение.
  
   На следующее утро сонный Квентин застал Фрэнка на кухне. Прайс пил свежезаваренный кофе и читал газету. На столе возвышалась гора тостов.
   - Я думал, будто один умею вставать на рассвете, - пробормотал Монро, зевая, - но вижу ты опередил меня.
   - Я и не ложился, - пожал плечами Прайс, допивая кофе. - Завтракать будешь?
   - Весьма охотно, - подтвердил голодный Монро.
   - Тогда чувствуй себя как дома. Кофе на плите, тосты на столе, а апельсиновый сок найдешь в холодильнике.
   - Не возражаешь? - Квентин кивнул на газету.
   - Пожалуйста.
   Сделав глоток крепкого бодрящего напитка, Квентин откусил тост и принялся пролистывать газету. Внимание парня заняла первая страница с громким заголовком: "ВОЙНЕ ПРЕСТУПНОСТИ НЕ БЫВАТЬ!" Дальше шла статья, повествующая о вчерашних беспорядках и о том, как доблестная полиция арестовала банду Кастелла. Кто бы не оказался автором статьи, он приукрасил заслуги служителей закона. Получалось, будто вчера произошла крупнейшая операция по задержанию членов преступной группировки. Напечатали и фотографии: три полицейских фургона, везущие задержанных и двое полицейских, стоящих на фоне конфискованного оружия.
   - Оперативно сработано. Это я на счет статьи, - пояснил Квентин. Подведя не трудную арифметику, парень прикинул как быстро пресса смогла опубликовать статью.
   - И как тебе статья? - поинтересовался мнением Монро Прайс.
   - Выставляет все именно в таком свете, как ты вчера и говорил, - откликнулся Монро.
   - Разумеется, - снисходительно ответил Прайс и пояснил, - я взял на себя смелость написать данную статью и отправить главному редактору.
   - Так это ты написал?! - удивленно воскликнул Квентин, глядя на Фрэнка с округлившимися глазами. - И когда успел?
   - Твое удивление мне не понятно. Я состою на должности внештатного корреспондента "Дейле Хроник", а также многих других издательств. Что же касается времени, наброски я сделал, когда мы возвращались домой. После передал ее через консьержа в редакцию газеты.
   Глядя на Фрэнка потрясенно и озадаченно, забыв про остывающий завтрак, Квентин задал давно мучащий вопрос:
   - Фрэнк, кто ты такой? Ты дружишь с инспектором полиции, приятель главы семьи мафии, пишешь статьи и вращаешься в высших кругах общества.
   - А еще я на досуге пишу картины и увлекаюсь коллекционированием марок, - перечислил множественные увлечения Фрэнк. - И ты не первый, кто удивлен и сбит с толку из-за моих обширных профессией.
   - Потому что это не естественно! Человек не может знать так много!
   - Почему? - удивился искренне Прайс.
   - Да потому что чтобы стать экспертом в стольких специальностях нужно прожить сотню лет! И обладать колоссальной памятью и упорством! А еще быть ненормальным!
   Фрэнк усмехнулся. Жар, с которым Квентин доказывал свою позицию, потешила мужчину. Подобные споры Прайс проводил уже не один десяток раз.
   - Считай меня любознательным вундеркиндом, Кев. Это лучший, понятный и самый короткий ответ, который я могу дать. Что же касается вопроса кто я такой? Пожалуй, я попытаюсь, определю свою роль в двух словах. Я консультант.
   - Консультант в чем?
   - Это абсолютно не важно, сфера не имеет значения. Ты уже заметил насколько обширен мой круг знакомств. Все эти люди уважают и прислушиваются к моему экспертному мнению, будь то вопрос касающийся юридических аспектов или финансовых или криминальных. Все, кому нужна помощь, кто ищет ответ идут как правило ко мне. И я консультирую их в обмен на встречные услуги. Именно поэтому я известен среди самых разных слоев общества и профессий.
   - Тебе говорили, что ты не от мира сего? - ошарашенно произнес Монро, выслушав монолог Прайса.
   - Ты стал двести пятьдесят третьим кто назвал меня именно так.
   Почему-то Квентин сразу поверил словам Фрэнка.
  
   На протяжении последующей недели Квентин продолжал жить в квартире Прайса. Большую часть свободного времени парень посвящал работе над будущей книгой, а еще Монро и Прайс много беседовали. Квентин, выросший в богатой семье, получивший превосходное образование, всегда мог похвастаться отличными знаниями в области литературы, истории, географии и экономики. Среди приятелей, Монро прослыл знатоком и задавакой. Квентин почти всегда одерживал верх над сокурсниками в интеллектуальных спорах. Однако познакомившись с Фрэнком, молодой человек осознал как в сущности скудны его познания. Френсис Абигайл Прайс являлся даже не энциклопедией, а целой библиотекой. А то, как в их очередном споре, Фрэнк начинал цитировать наизусть книги, на которые ссылался Квентин, ставило Монро в тупик. Шах и мат. Не стало удивлением для молодого человека и прекрасная игра Фрэнка в шахматы. Трижды обладатель первого места в соревнованиях родного колледжа по шахматам, Монро причислял себя не без гордости к лучшим игрокам. В своем окружении, Квентин давал любому фору. Играя с Прайсом, Монро подчерпнул множество открытий. Тактику игры Фрэнка Квентину раскусить не удалось. Молодой человек даже и не догадывался о количестве гамбитов, которые проворачивал в партиях Фрэнк, так ни разу и не повторившись.
   - Шахматы превосходно развивают пространственное мышление, - поговаривал обычно Прайс, указывая Монро на слабость в его тактике обороны и наступления. - Именно поэтому надо играть с более сильным соперником. Иначе ничего не подчерпнешь из таких поединков разума. Шах и мат.
   Еще Прайс как-то признался:
   - Из всех моих многочисленных увлечений именно игра в шахматы импонирует мне более всего. Приятно осознавать, что ты добился в ней определенных успехов. Ведь вся наша жизнь, это одна длинная партия, с ходами, рокировками и гамбитами. Хочется полагать, будто ты кто-то значительней пешки, с другой стороны, ни один конь или слон, не сможет завоевать таких высот, как самая обычная невзрачная пешка, достигнувшая последней клетки игрового поля. Вот такой парадокс.
  
   Неделя прошла достаточно мирно и спокойно. Квентин корпел над трудами, делая пометки в записной книге или работая над первыми главами романа. Фрэнк тоже работал, писал, считал, что-то просчитывал. Телефон Прайса иногда не замолкал часы напролет. Фрэнк звонил сам и звонили Фрэнку, однако большая часть вопросов решалась не выходя из комнаты. За неделю Прайс отлучался по делам всего три раза. Квентина с собой мужчина не брал, ссылаясь на скучные встречи не стоящие внимания парня.
   Да и сам Монро иногда покидал обитель Прайса. Фрэнк вообще не пытался ограничить свободу молодого человека. Квентин уходил и приходил когда желал и не отчитывал где был и что делал. Подобное соглашение удовлетворяло обоих.
   На исходе второй недели Монро стал осознавать, что значительно преувеличил поток событий, происходящий в криминальной сфере. Несостоявшаяся война мафиозных семей скорее относилась к исключениям, чем к правилам. Горестно, вздыхая, Квентин все больше скучал, не зная чем заняться. Написание романа застопорилось, не хватало свежих идей и эмоций.
   Пожалев протеже, Прайс сводил Монро на ипподром и в казино, немного развеяв скуку парня. И несмотря на бурные обстановки и там и там, Квентину почему-то больше запомнился поход в небольшую картинную галерею.
  
   Квентин стоял и пристально вглядывался в картину, к которой привел его Фрэнк. Полотно руки некого Бартольди величалось: "Великая задумка". Однако Монро упорно видел лишь пестрые пятна, сливающиеся в одну яркую рябь.
   - Видимо великая задумка не удалась, - выдал скептический вердикт Монро.
   Прайс на замечание протеже лишь усмехнулся, пояснив:
   - Подобную ошибку совершают большинство зрителей. А ведь картина шедевр! Просто нужно выбрать правильное положение. "Великую задумку" повесили именно на эту стену не случайно. Из-за близкого расстояния зритель видит лишь размытые пятна, нужно отойти на десяток шагов и картина преобразится до неузнаваемости.
   Квентин послушно отступил и охнул.
   Непримечательные пятна обрели новую жизнь. Теперь полотно расцвело множеством персонажей и пейзажей. Сотни людей, воюющие и ликующие, мертвые и живые, образовывали единый замысел.
   - Невероятно! - восхищенно воскликнул Монро. - Я поражен.
   Фрэнк улыбнулся, взял Квентина за плечо и отступил еще на десяток шагов назад.
   Теперь различить отдельные элементы картины не получилось бы. Но этого и не требовалось. Пятна опять слились в еще один новый рисунок.
   С полотна великого художника на зрителей смотрели разделенные бушующей огненной пропастью ангел и демон.
  
   Как-то само собой в один из вечеров разговор мужчин зашел о религии, а точнее о противостоянии ангелов и демонов.
   - Существует ли Бог? Конечно. Ведь, если имеются демоны, то значит, будет и противоборствующая сторона. Срабатывает принцип равновесия мироздания.
   Объяснения Квентина Фрэнк не посчитал убедительными:
   - Тогда как проявляет себя эта светлая сторона? Где ангелы? Соглашусь лишь в одном - существование демонов в нашем мире истина не подающаяся сомнению. Их я видел и не раз. Где же ангелы?
   - Ангелы проявили себя, об этом твердит неуклонно история. Благодаря воинству божьему, сошедшему с Небес на землю, демоны, властвовавшие в нашем мире пятьсот лет назад потерпели поражение и были вновь отправлены в Преисподнюю. Разве исторический факт не подтверждает существование ангелов? Без них сейчас бы на в нашем мире правили демоны!
   - А разве сейчас все не так и обстоит? - возразил Прайс.
   - Что за чушь! Власть в руках людей, не демонов. - Яро заявил Монро.
   - Неужели? Править можно и чужими руками, парень, самому оставаясь в тени. Короли во власти серых кардиналов тому пример.
   - Не согласен! Пятьсот лет назад демоны свободно разгуливали по миру людей, им строили храмы и приносили кровавые жертвы. Но затем ангелы выиграли в войне и навсегда заперли их в глубинах Бездны.
   - А ты уверен, что история, к которой ты так часто ссылаешься правдива? Факт, что историю пишет перо победителя не оспорим. И если открыть глаза и внимательно посмотреть что же мы увидим? Ангелов нет и в помине. А демоны по-прежнему существуют! И люди продолжают возносить им кровавые жертвы. Заметь, добровольно, без принуждения и не под страхом расправы. Так что кто выиграл войну пять сотен лет назад надо еще доказать.
   - Кровавые жертвы? О чем ты говоришь?
   - Мой мальчик, сейчас вызвать демона и заключить с ним выгодный контракт может даже ребенок. И люди охотно пользуются такого рода услугами. Правда, многие стараются не афишировать подобное. И все же статистика говорит сама за себя. Наш мир погряз во власти демонов. На первый взгляд, дармовые и очень щедрые подарки затмили рассудок и здравый смысл человека. А хитрые демоны, прекрасно разбираясь в душах людей, сыграли на наших слабостях. Теперь заключить контракт с дьяволом и взять суду в банке стало одинаково обыденным явлением. Преисподня изменила внешнюю суть, адаптировалась к изменениям мира и великолепна прижилась. Зачем им являться во плоти, разрушать города и убивать народ, который добровольно кормит их до сыта да еще и рад стараться.
   Слушая на разгоряченного Фрэнка, которого данная тема нешуточно возмущала, Монро пытался отыскать довод против слов мужчины, и не мог его найти. Слова и логика Прайса были до страшного неоспоримы и верны.
   Если сотню лет назад заключить договор с демоном отважился бы лишь безумец, в настоящее время люди активно пользовались услугами обитателей Бездны. Продлить жизнь, вылечить болезни, наслать проклятие или обзавестись дармовым капиталом? Не вопрос! Надо лишь уплатить достойную плату и радоваться жизни. Человек, любящий получать выгоды легким путем, сам проложил демонам дорогу в свой мир. А о святости и сохранности души люди позабыли еще давно.
   - Фрэнк, скажи, а ты сам заключал договор. Сам понимаешь с кем. - Тихо спросил Квентин, уже проклиная себя за подобную бестактность.
   Прайс мог бы не отвечать на столь личный вопрос, однако мужчина все же дал ответ:
   - Заключал. И не один раз. Поэтому я как ни кто другой на собственном опыте знаю, чем могут сулить сделки с нечистой силой. И лучше поверь на слово - нет на свете ни единой вещи, стоящей лишения такой важной вещи, как человеческая душа. Демоны зло, которое необходимо искоренить с лица земли этого мира. Раз и навсегда. И плевать, какую цену потребуется заплатить ради такой победы.
  
   Так миновало две недели с той ночи, когда Тихий омут стал полем сражения преступных семей. Две недели спокойствия и тишины, прервавшиеся в полдень раскатистой трелью телефона. Именно телефонный звонок оборвал царящее умиротворение квартиры, став отправной точкой в последующем водовороте событий.
   Как всегда, собранный и бодрый, Фрэнк протянул руку, взял трубку и произнес:
   - Я внимательно слушаю.
   - Главный государственный банк Метрополии был ограблен группой неизвестных лиц час назад, - раздался в трубке знакомый голос, принадлежащий инспектору полиции.
   - Буду через пятнадцать минут, - коротко обронил Прайс.
   - Не стану даже сомневаться, - прозвучал смешок, после чего в трубке раздались короткие гудки.
   Не мешкая, Фрэнк взял шляпу, направляясь к выходу.
   Единственное успешное ограбление крупнейшего банка города не могло быть тривиальным событием.
   ГЛАВА 4.
  
   До последнего момента Герхарда Шварца терзали муки сомнения. Слишком дерзким получалось предстоящее ограбление. План, тщательно разработанный неизвестным, и переданный Шварцу больше походил на театральное выступление, точнее и являлся таковым. Герхард Шварц был опытным специалистом в подобных вещах. Мужчина придумал и совершил множество налетов, но даже ему главный государственный банк Метрополии казался непреступной крепостью. Совершить подобное значило бы навсегда увековечить свое имя. В самых смелых мечтах Герхард не мог мыслить о подобном масштабе. До тех пор, пока один надежный человек не свел грабителя с кое-кем. Работал неизвестный через доверительное лицо и поначалу это заставило Шварца нервничать, мужчина ожидал подвоха. Когда же наемнику предоставили подробный план ограбления, Герхард пришел в восторг. Шедевр! Гениально спланированно, учтено все до мелочей. Кто не разрабатывал план, этот человек прекрасно знал систему банка изнутри. А также многие другие важные факторы.
   Хорошо все обдумав Шварц согласился. Дело стоило свеч. А театральная легкость, с которой грабители одурачат и полицию и служащих банка станет надолго новостью номер один. И самолюбие Герхарда Шварца требовало лучей славы, возможно, от того, что в молодости мужчина тешил себя мыслью стать актером, но ему отказали.
   Сейчас же Шварцу выпал звездный час выступить на публике с превосходным спектаклем, играя главную роль.
  
   Дату ограбления выбрали не случайно. Именно в этот день отмечался праздник Масок - народный день всех актеров, музыкантов, жонглеров и прочей пестрой массы людей, выступающих на увеселение народа.
   Подобное празднование всегда отличалось огромным скоплением толпы зевак, гуляющих по улицам шумного города. Главное же выступление проходило на центральной площади Метрополии, как раз где среди прочих муниципальных учреждений находился и главный государственный банк.
   Сегодня на площади собралась великая прорва людей, целый океан живой массы, пестрой, вопящей, шумной и веселой. Неудивительно, что среди толпы виднелись частые фуражки полицейских. Ни один праздник не обходится без служителей закона.
   Разумеется, план учитывал и наличие полиции, а также и то, что в честь праздника помещение банка будет закрыто. Через парадные двери грабители не собирались проникать внутрь. Для этого имелись другие выходы и входы.
   Сейчас Шварц находился на площади. Он и его люди были заявлены как актерская труппа и должны были выступать перед публикой. Неизвестный благодетель позаботился сделать членам банды поддельные документы и включить их в состав выступления. Поэтому полиция пропустила мужчин из оцепления без малейших вопросов. Герхард не мог поверить собственным глазам. Им не только не чинили препятствий, а наоборот провели как почетных гостей. С тем же эффектом грабителю могли сразу предоставить ключи от банковских ячеек. В надежности плана Шварц уже не сомневался. Репетиция шоу, проведенная вчера на площади в очередной раз доказала гениальность спланированной акции.
   Шварц взглянул на хронометр. Каждое действие плана расписывалось по минутам. И как раз до начала спектакля оставалось меньше минуты. Глубоко вздохнув, Герхард Шварц понял, что волнение, мучащее его последние дни наконец закончилось.
   Настало время показать публике долгожданное шоу.
  
   Ни единая душа среди зрителей не догадывалась, что происходит сейчас на их глазах. Ни один полицейский не заподозрил неладное. Все они стояли, свистели и улыбались, не понимая, что являются свидетелями самого дерзкого и скандального ограбления за всю историю Метрополии.
   На театральном помосте площади вовсю шло представление. Создатель и инициатор ограбления надсмехаясь над полицией преподнес толпе спектакль про ограбление банка! Гениальный замысел! Скрыв одну действительность под другой, неизвестный окончательно избежал малейшего срыва плана. Ведь сценарий пьесы был всем хорошо известен и не вызывал подозрений. Полицию также предупредили о ходе спектакля, чтобы ни один не нарушил игру актеров.
   Разумеется никто не позволил использовать помещения банка, как часть интерьера. Все двери были накрепко заперты, а внутри находилась охрана. А вот воспользоваться крышей здания банка разрешили и тем самым совершили роковую ошибку.
   Грабители разделились на три группы. Первая участвовала сейчас в театральном представлении, одни играли роль преступников, другие доблестных полицейских, третьи мирных жителей и работников банка. Вторая группа начала операцию еще два часа назад. Они должны были проникнуть в здание банка через канализацию, где заблаговременно был подготовлен подкоп. Оставалось только подорвать динамитом перекрытия и обрушить пол. Проделать подобную работу без шума не представлялось возможным. Именно для таких целей в спектакле отводилась шумовая роль. Прикрывая напарников громкой музыкой и взрывом пиротехники, первая группа обеспечила подельников необходимой шумовой завесой.
   Грянул взрыв, полностью подавленный царящей наверху какофонией, и грабители оказались в преддверии хранилища. Проникнуть дальше, взломав замки не смог ни один профессионал. Но этого и не требовалось. Все ключи, коды и требуемые доступы в помещения Герхарду передали до начала ограбления. Не подняв тревоги, грабители спокойно проникли в святая святых любого банка - хранилище, опустошая многочисленные банковские ячейки. Список хранящихся ценностей Шварцу тоже передать не забыли.
   Пока их товарищи занимались обогащением, первая группа заученно отыгрывала сюжет. Кипели нешуточные страсти, жертвы стонали и предавались страху и паники, пока ловкие бандиты опустошали богатства.
   Подходило время следующего этапа.
   Вторая группа должны была дожидаться товарищей на крыше.
   Перед спектаклем весь вспомогательный инвентарь актеров тщательно проверили. Обыскали перед началом шоу и крышу.
   По сюжету грабители с наполненными мешками добром поднимались на крышу, откуда попадали на соседнее здание и спускались по натянутой веревке вниз, где их поджидал фургон.
   Первая группа, нагруженная фальшивым добром поднялась на крышу банка. Всего на мгновение пропала из виду зрителей, а уже секунды спустя вновь показалась, после без происшествий спустилась вниз к фургону. Обмен награбленного состоялся. Дальше по сценарию машину грабителей останавливали подъезжающие полицейские фургоны. Лже-полицейские арестовывали бандитов, и конфисковали имущество.
   В заключительной части доблестные служители закона возвращали награбленное добро и получали законные овации, одобрения толпы и рукоплескания.
   Настоящие полисмены вновь проверили после спектакля содержимое мешков и не найдя ничего ценного, удалились.
   Момент, когда из-под низа одного из полицейского фургона, вставшего под канализационным люком, появились мешки, тут же исчезнувшие в недрах канализации, никто не увидел. Третья группа, до этого момента ожидавшая своего часа, без малейших проблем забрал награбленная и удалилась по запланированному маршруту.
   Герхард Шварц мог гордиться проведенной операцией. Ограбление прошло без сучка и задоринки, как и планировалось.
  
   Часы на городской площади пробили девять утра, но оживление царящее сейчас у главного городского банка Метрополии оказалось не меньше, чем в час пик.
   Несколько десятков черных фургонов полиции. Кольцо оцепление из служителей закона, отгоняющих назойливых репортеров. И разумеется зеваки, любопытствующие что же произошло.
   А произошло ограбление.
   Утром следующего дня после праздника Масок ровно в семь ноль-ноль банковский служащий отпер замки и вошел внутрь. Продолжая действовать по инструкции, клерк осмотрел помещения, не выявил нарушений, после чего проследовал в хранилище. Здесь тоже все выглядело в порядке. Огромная круглая бронированная дверь была целой и невредимой. Чего нельзя было сказать о банковских ячейках, в огромном количестве, скрывающихся за надежным сторожем. Стоило служащему шагнуть в помещение, как мужчина едва не упал с инфарктом. Большая часть ячеек клиентов оказалась разграблена!
   Хватаясь за сердце, клерк нажал тревожную кнопку.
   Наряд полиции примчался на вызов спустя три минуты и двадцать две секунды, но было уже слишком поздно. Слишком поздно.
   А спустя час от количества черных фуражек рябило в глазах.
   Подобный инцидент вызвал колоссальной силы резонанс. В главном государственном банке Метрополии находились вклады всех самых сильнейших и влиятельных лиц города. И неведомые грабители разом отвесили всем звонкую оплеуху. Дело подобной важности заставило всколыхнуться всех и вся, и в первую очередь чиновников правоохранительных органов.
   Комиссар полиции Альберт Бредок встретился с мэром Уинстоном Вудли, с сенатором Джорджем Хешли и многими другими первыми лицами, включая директора банка господина Говарда Белла. Встреча не афишировалась общественностью и несла личный характер. Раздосадованный Бредок заявил, что поручит вести дело лучшему агенту и быстро раскроет преступление, Говард Белл в свою очередь пообещал объяснить как такое вообще могло произойти и найти виновных в стенах банка.
   И пока политики и чиновники вели рьяные разбирательства, поливая друг друга грязью, Альво Бредок старший инспектор полиции докурил сигарету, после чего набрал на циферблате телефона знакомый номер...
  
   Сопровождаемый бравым сержантом Фаулзом, Френсис Прайс миновал оцепление без каких-либо трудностей. Встретившись с докуривающим сигарету Бредоком, Прайс обменялся с инспектором рукопожатием.
   - Сколько дали времени? - поинтересовался Фрэнк у Бредока.
   Мужчина сделал вид, будто не понимает о чем это говорит его приятель.
   - Брось! Столь громкое дело пошатнуло столько жирных задниц, что люди, которых мы называем правительством не могли не пустить слюни и не застучать кулаками по столу. Так сколько времени дали?
   Посмотрев на хохотнувшего сержанта Фаулза тяжелым взглядом, которого посмешила шутка Прайса про жирные задницы, Бредок коротко и сухо ответил:
   - Неделя. Затем полетят погоны, а после и головы.
   Фрэнк присвистнул.
   - Наступили жаркие времена. Уже установили как грабители проникли в банк?
   - Устанавливаем, - досадливо поморщился Бредок. - Наши люди пока занимались беглым осмотром, к тщательному поиску еще не приступали. Однако, единственное, что могу сказать доподлинно - почти все банковские ячейки пусты. И воры точно знали куда стоит лезть, крали у самых известных персон.
   - Разве имена клиентов не является конфиденциальностью банка? Разглашения подобной информации...
   Альво Бредок посмотрел на Фрэнка таким взглядом, что мужчина не договорил.
   - Фрэнк, главный государственный банк Метрополии считался всегда непреступным и самым надежным местом, где хранить самые грязные тайны казалось безопасным. Сейчас банк ограблен. И эти грязные тайны в руках неизвестных. От того, как скоро пройдет расследование зависят судьбы людей, чьи задницы, как ты выразился, уже очень давно обитают на вершине мира. И эти небожители отнюдь не желают упасть с Небес на грешную землю. Поэтому мне вручили карт-бланш. Найти и уничтожить грабителей без суда и следствия.
   Разговаривая, мужчина проследовали в помещения банка. Везде суетились и бегали люди, полисмены допрашивали работников, эксперты-криминалисты искали следы грабителей. Шум, суета - привычная атмосфера.
   - Докладывай. - Приказал главному криминалисту Бредок.
   Сутулый субтильный мужчина в огромных роговых очках, сбивчиво протараторил:
   - Все замки целы, сигнализация в полном порядке. Нигде нет разрушений и следов проникновения. В целом, складывается ситуация, будто банк и не грабили вовсе.
   Глядя на опустошенное хранилище эксперт затушевался и покраснел.
   - Тогда потрудитесь объяснить почему все мы здесь! - рявкнул инспектор да так, что служащие подпрыгнули в испуге. - Фаулз! Вызывайте экзорцистов! Банк ограбили бесплотные призраки! Ведь только этим объясняется, что нигде нет следов преступников?
   Криминалист растеряно открывал и закрывал рот как рыба, не в силах произнести ни звука. Фигура старшего инспектора полиции до дрожи пугала мужчину.
   - Ищите следы иначе сгною всех как соучастников! - отдал приказ инспектор, и накинулся теперь на банковского клерка. - Ты! Рассказывай!
   - Что-что рассказывать? - испуганно пролепетал служащий, отстраняясь от подступающего Альво Бредока. Точно жертва льва в клетке, мужчина вжался в стену.
   - Поясни мне, как грабители могли попасть в хранилище, не взломав замок?
   - Не... не знаю.
   - А я знаю! И вот он знает тоже! - Бредок кивнул на Фрэнка. - Элементарно! Если замок не взломан, он открыт ключом. У кого был доступ в хранилище?
   - У меня, у директора банка и у главного распорядителя, - заикаясь пролепетал мужчина, бледнея и закрываясь от инспектора руками. - Но кроме ключа нужно знать еще и код, который меняется три раза в неделю.
   - Кто меняет код?
   - Лично директор банка, - ответил клерк, и сползая по стене, схватился за сердце.
   Пока Бредок проводил допрос с пристрастием, Фрэнк с интересом оглядывался. Грабители провели прекрасную работу, вычистили все самое ценное. Не взяли запасы тяжелого золота, но не побрезговали деньгами и ценными бумагами. Но самым знатным кушем стали сбережения клиентов. Многие политики и знатные лорды хранили в банке то, что никак нельзя было уничтожить и хранить у себя дома. К примеру компромат, который при разглашении потопит своего владельца также быстро, как мина линкор.
   Сам Прайс не стал исключением, храня некоторую толику сбережений в этом банке. Не преминул отметить Фрэнк и тот факт, что ячейка под номер восемьсот тридцать пять, принадлежащая ему тоже вскрыта. Подобный повод расстроил мужчину не сильно. В сейфе имелось немного драгоценностей и банковских ассигнаций. Ничего столь ценного, с чем не было бы жалко расстаться. Подобная потеря уж точно не превратили Прайса в нищего и нуждающегося человека.
   Внимание Фрэнка привлекло некое на первый взгляд не стоящее внимания обстоятельство. Прайс вышел из хранилища в коридор, не мешая Бредоку вести допросы. В этом помещении банка, Фрэнк находился не раз, и обладая отличной памятью сразу обратил внимание на один нюанс. В коридоре, перед дверью в хранилище, всегда находился стол из красного дерева. Обычно стол располагался по правую сторону стены, сейчас же кто-то сдвинул его на противоположную сторону.
   Подобное обстоятельство могло оказаться пустяком и ничего не значить, или же оказаться первой зацепкой.
   - Сеньор распорядитель! - позвал клерка Прайс.
   Глотая таблетки из баночки, бледный и измученный мужчина покорно пошел на зов.
   - Скажите, как давно переставили стол? - полюбопытствовал Фрэнк.
   - Стол? - не понимая о чем говорит Прайс, удивился клерк. - Никто не приказывал передвигать стол. Он всегда стоял здесь. Или же.
   Подоспевший Бредок сразу, в отличие от клерка, понял куда клонит приятель.
   - Фаулз, Грем, стол. - Отдал приказ инспектор и сержанты тот час схватились, переставляя мебель в сторону.
   Внимание мужчин сосредоточилось на пол.
   На первый взгляд пол выглядел непримечательно. И на второй взгляд тоже. Полисмены разочаровано вздохнули. След оказался ложным. Вскоре и Бредок потерял всякий интерес, вновь принявшись допрашивать служителей банка. Лишь дотошный Фрэнк склонился, а после и сел на пол, разглядывая синюю плитку. Внимательный взгляд мужчины скользил от плитки к плитке, тщательно разглядывая каждую, осматривая швы. Фрэнк провел по квадратам плиток руками, пальцем покарябал раствор швов. А затем поднялся как н ив чем не бывало и будничным тоном заявил.
   - След найден, господа, величающие себя сыщиками лишь по недоразумению!
   Возле довольного Прайса столпились полисмены. Отпихивая подчиненных влез и Альво Бредок, вновь уставившись на пол.
   - Объяснишь сразу или еще поерничаешь? - обратился он к Прайсу.
   - Твоей недоумевающей физиономии мне, пожалуй, хватит, - решил Фрэнк, и тоном, которым учитель общается с нерадивыми учениками, стал объяснять. - Обратите пристальное внимание, джентльмены, на данный участок плитки. Чем он отличается от прочего?
   - Ничем? - подал голос сержант Фаулз.
   - Именно! - похвалил полисмена Прайс. - И этот факт уже значителен! Однако, малое отличие все же присутствует! Любая плитка со временем вытирается. От сотен ног со временем на ней остаются неприметные следы. На данном участке плитки выглядят гораздо новее остальных. Это во-первых. И во-вторых, - раствор на швах отличается, он еще свежий. Значит кто-то совсем недавно менял на полу плитку.
   - Но ремонт не производился! - воскликнул клерк решительно. - Я бы знал!
   - Фаулз, кувалду! - велел Бредок.
   Бравый сержант взял под козырек и стремительно умчался прочь. Вскоре полисмен вернулся с двумя орудиями. Одно передал Грему, второе оставил себе. Поплевав на ладони, дюжие полицейские хекнули и принялись крушить пол.
   После недолгой, но изнуряющей работы всем присутствующим в коридоре открылся путь, каким грабители попали в здание банка.
  
   Снова оказавшись на улице, Бредок достал сигарету, и подкурив, задымил.
   Довольно щурящийся Прайс, добродушно смотрел на приятеля. Фрэнк пребывал в превосходном настроении. Ловкость, с которой Прайс обставил полицию и наткнулся на след грабителей банка, приятно тешила гордыню.
   - Позвонить мне и попросить приехать было с твоей стороны правильным решением, - самодовольно заявил Прайс.
   Бредок затянулся, неспешна выпустил клубы дыма, и спросил с усмешкой:
   - Так ты посчитал, будто я позвонил тебе, нуждаясь в помощи?
   - Разве не очевидно? - откликнулся Фрэнк.
   Бредок позволил себе сделать еще один смешок, после чего произнес:
   - Твои заслуги, Фрэнк, бесспорны и трудно оспоримы. И соглашусь, что ты куда смышленей всех моих подчиненных вместе взятых. Даже готов признаться - иногда смышленей меня. Однако в отличие от тебя, я на службе состою половину от срока жизни, в то время, как ты всего лишь зеленый новичок-любитель. Проход в полу мы бы все равно нашли, пусть значительно позже, но нашли бы. Мои люди восполняют нехватку смышлености усердием и потом. Так что позвонил я тебе вовсе не прося о помощи.
   - Тогда с какой целью? - недоуменно поинтересовался Прайс.
   Бредок достал из внутреннего кармана пальто сложенный пополам лист бумаги и протянул его Фрэнку, поясняя:
   - Это было обнаружено мною в твоей ячейки. Не спрашивай, как я узнал твой номер.
   - Не тайна. Список клиентов я видел в твоих собственных руках. - Отозвался Пайс, разворачивая листок.
   - Что там? - полюбопытствовал Бредок.
   - Разве ты не читал? - Фрэнк удивленно вскинул бровь.
   - Не посчитал нужным, - равнодушно пожал плечами инспектор. - В любом случае, я знал, что ты сам мне после продемонстрируешь и заодно прояснишь.
   - Тогда смотри, - Прайс протянул лист Бредоку.
   Инспектор принял листок обратно, взглянул на короткую запись в одну строку и недоуменно посмотрел на приятеля.
   - Эта тарабарщина тебе что-то говорит?
   - Будь ты менее упрям, и согласись мне научить тебя играть в шахматы, ты бы тоже все прекрасно понял. - Откликнулся Фрэнк весьма и весьма задумчиво. Короткая запись произвела на Прайса сильное впечатление.
   "f1 на f4" - самый распространенный ход белой пешки в начале партии. Кто бы не адресовал записку Прайсу, неизвестный явно предлагал сыграть.
   И чувствуя, как от наполняющего возбуждения покалывают кончики пальцев, Фрэнк азартно улыбнулся.
   Ход белых означал начало партии. Теперь настало время ответного хода черных фигур.
  
   ЧАСТЬ ВТОРАЯ: МИТТЕЛЬШПИЛЬ
  
   ГЛАВА 5.
  
   - Что значит сожалеете, но ни чем не можете помочь? - если в начале беседы голос Морриса Кастелла был спокоен и невозмутим, то сейчас в каждом слове звучала сталь. Мафиози закипал от ярости. - Я плачу вам такие деньги лишь за то, чтобы вы посочувствовали мне в трудную минуту?! Даю вам срок два дня! Два дня! Затем пеняйте на собственную глупость. С трусами мне не по пути!
   После гневной тирады, Кастелла со всего маху бросил трубку. Последний дни не задались. С тех пор, как людей босса мафии арестовала полиция, дела Морриса стали идти все хуже и хуже. Стремительная акция, в результате которой Кастелла хотел заполучить заметное расширение влияния, окончилась полным крахом. Оставшись без трети подчиненных, Кастелла заметно ощутил нехватку людского ресурса. Из-за размеров территорий до банального бойцы преступного босса не успевали контролировать владения. К тому же Моррис готовился к нападкам со стороны других преступных семей, в частности Гуерра. Почуяв слабость противника, шакалы всегда нападают. Во всяком случае, так поступил бы сам Кастелла. И поступал. Поэтому тишина и бездеятельность недруга заставляла Кастелла нервничать все сильней. В благоразумие и доброту Мигеля Гуерра Моррис не верил, а это значило, что Гуерра готовят нечто масштабное и не хотят размениваться по мелочам.
   Подобные размышления приводили к единственно правильному выводу - необходимо как можно скорее вытаскивать бойцов из лап правосудия, чем Кастелла безуспешно занимался вторую неделю. Как оказалось, порой даже огромные взятки не могут помочь в проблеме. Все, кого годы Кастелла кормил из рук лишь разводили руками и сочувствовали главе преступной семьи, что приводило Морриса в ярость.
   Оставался еще один способ, хлопотный и затратный, поэтому Кастелла приберег его на крайний случай, и кажется, тот наступил.
   - Конрад! Подготовь машины. Мы выбираемся в город. - Дал распоряжение секретарю и ближайшему доверенному лицу Кастелла.
   Достав из ящика стола графин с коньяком, мужчина плеснул в рюмку на два пальца, и выпил без всякого удовольствия. Алкоголь мафиози употреблял редко, но сейчас потребность в коньяке, как в лекарстве, была просто необходима.
   Сенатор Джордж Хешли не принадлежал к разряду тех людей, с кем приятно вести деловые переговоры. Слишком напыщенным и чванливым индюком казался Хешли для Кастелла. Редкие встречи сенатор всегда преподносил, как нечто уже обязующее Морриса. Такие люди даже, когда берут у тебя в займы круглые суммы, почему-то расценивают это как одолжение со своей стороны.
   В кабинете появилась молчаливый и исполнительный секретарь.
   - Все готово, - как всегда был краток мужчина.
   Кастелла с тихим вздохом убрал графин обратно в стол и поднялся.
   На улице главу преступной семьи уже ожидал кортеж. Два черных "вампала" охраны - массивные внедорожные автомобили, и темно-синий "гелиад" - машина изящная и могучая, для главы мафии. Осторожный Кастелла, всегда брал в сопровождение не менее десяти человек охраны - по четверо в каждой из "вампал" и двое телохранителей в собственном автомобиле Кастелла. Одна машина с охраной держалась впереди малой колонны, вторая прикрывала сзади.
   Без интереса глядя в окно, Моррис Кастелла размышлял о грядущих переменах. Так просто он не сдастся. Если Гуерра полезет, то умоется кровью. И желательно своей.
   Кортеж неторопливо двигался по улицам. Миновав перекресток, передняя машина сначала неожиданно снизила скорость и почти сразу же полностью остановилась.
   - Что там еще? - процедил находящийся не в духе Кастелла у водителя.
   Шофер высунулся в окно и после небольшой заминки, доложил обстановку:
   - Полиция, босс.
   Кастелла злобно заворчал.
   Навстречу кортежу действительно вышел полицейский, и встав на дороге, вытянул руки, привлекая к себе внимание. Ему на подмогу поспешило еще пять человек.
   - Что-то случилось, офицер? - обратился к полицейскому водитель головной машины.
   - Прошу, предъявите документы, - вежливо, но холодно попросил служитель закона.
   - Вы понимаете кого вы остановили, офицер? - также холодно спросил в ответ шофер. - Мы сопровождаем сеньора Кастелла. Будьте любезны, освободите проезд.
   Моррис Кастелла занервничал сильнее. Остановка кортежа полицией могла означать большие проблемы. Неужели они решились арестовать его?! В голове мужчины пронеслась мысль: "нужно вызвать адвоката. И тогда они еще у меня попляшут. Будут приносить извинения, ублюдки".
   Тем временем офицер ответил на заявления водителя со странной улыбкой:
   - О, поверьте, я прекрасно осведомлен кого вы везете. Вас мы как раз и поджидали.
   А затем полицейский стремительно выхватил пистолет и выстрелил шоферу в голову. Оставшиеся пять товарищей только и ждали команды. Короткие стволы автоматов заработали разом, решетя долгими очередями автомобили.
   Пассажиры первого "вампала" полегли, не успев дать отпор. Второй "вампал" оказался проворней. Автомобиль резко подал вперед, налетая на полицейского. Офицер влетел на капот, врезавшись в лобовое стекло. Пока "вампал" принял весь огонь на себя, "гелиад" рванул назад. Будь улица пуста автомобиль мог бы без проблем оторваться от преследователей. Но нападавшие хорошо изучили повадки главы семьи Кастелла. Темно-синему "гелиаду" преградил путь черный фургон.
   Появившееся подкрепление снова открыло шквальный огонь.
   Разразившись самыми грязными ругательствами, Кастелла забился на пол автомобиля, закрыл голову руками, чувствуя как битое стекло сыпется на него градом.
   - Ублюдки! Я вас всех коленным железом пытать стану! Я найду вас и убью! Трогайте же, вонючие шакалы. Трогайте!
   Кастелла мог распинаться сколь угодно долго. Мужчину охрана уже не слышала. Все погибли под пулями полиции. Если, конечно, это были именно полицейские, в чем, он Моррис Кастелла, сильно сомневался. Такая грязная работа не сойдет служителям закона с рук, а вот наемникам без особой разницы на грязь, главное эффективность.
   И результат превзошел все смелые ожидания. Налетчики за считанные минуты превратили кортеж в бесполезную груду металла, а людей в кровавый фарш.
   Когда выстрелы стихли, Кастелла даже решил, что его оставят в живых. К примеру, что акция была лишь предупреждением. Ошибку босс мафии понял в тот момент, когда три гранаты одна за другой влетели через окно в салон поверженного "гелиада".
   Раздался чудовищной мощи взрыв. Тяжелую машину на несколько секунд подбросило в воздух. Черный дым метнувшийся во все стороны и пламя бушующего огня - вот и все, что осталось от кортежа мафиози.
   Опустевшие после первого выстрела улицы, затаенно ожидали развязки.
   И то, что произошло после не укладывалось в голове. Из пылающего остова некогда прекрасного автомобиля, выполз мужчина. Грязно ругаясь, покрытый копотью, в жутких дымящихся лохмотьях, но без малейшей раны на теле, Моррис Кастелла поднялся на ноги. Огляделся, пытаясь отыскать противника, но тщетно.
   Нападавшие уже скрылись с места налета.
   - Мерзкие отрыжки навозного червя! Я отыщу того кто это сделал и скормлю свиньям! Сначала сниму кожу и посыплю пеплом и солью, а затем скормлю свиньям!
   Злой, грязный и полуголый Кастелла преградил дорогу желтой машине такси, взобрался, и посмотрев на ошеломленного шофера процедил:
   - Отвези куда скажу и получишь щедрую награду.
  
   Неизвестный мужчина в полицейской форме проводивший уехавшего Кастелла пристальным взором, поспешил к телефонной будке. Стоило как можно скорее позвонить и рассказать о случившемся.
  
   Послышался лязг ключей в замочной скважине, скрип петель открывающейся двери.
   - Фрэнк! - позвал хозяина квартиры Квентин, и не получив ответа, вошел.
   Монро обнаружил владельца в гостиной. Прайс сидел в кресле и не моргая смотрел куда-то вдаль, на столе перед мужчиной расположилась шахматная доска с фигурами, успевшими сменить первоначальное местоположение.
   Решив не беспокоить Фрэнка, Квентин занял соседнее кресло, рассматривая сложившуюся партию. Действия только начали разворачиваться, и поверженных противников оказалось совсем ничего: две белые пешки против черного коня.
   - Давно пришел? - задал вопрос Прайс, выйдя из оцепенения, и заметив Монро.
   - Минут пять назад, - отозвался Квентин, и тут же полюбопытствовал, - с кем ведешь партию?
   - Ты видел кого-нибудь кроме меня, когда вошел?
   - Нет, - замешкавшись произнес Монро.
   - Вот и я тоже, - вздохнул задумчиво Фрэнк, - играю за обе стороны.
   - Разве игра с собой может доставлять удовольствие? - усомнился парень в подобном развлечении.
   - Что делать, если некому составить конкуренцию, будешь играть один.
   Квентин решил не обращать на еще одну странность Фрэнка. Одну из многих.
   - Как продвигается роман? - поинтересовался Прайс у протеже.
   - Скажем так, я пребываю в творческом кризисе, - поразмыслив, сформулировал Квентин сложившуюся ситуацию. - Яркое начало получилось, однако продолжение выглядит серым и невнятным. Не знаю какую сюжетную линию продолжить.
   - Выбирай ту, где больше стрельбы и крови. Читатель любит подобное, - посоветовал Прайс, зная как никто другой желания публики. - Побольше интриг, тайн и трагедий. И помни, что весь мир театр, парень. Весь мир театр.
   От продолжения беседы Фрэнка отвлек телефонный звонок. Прайс, как и всегда моментально ответил.
   - Внимательно слушаю.
   Собеседник Прайса принялся что-то рассказывать. Сам Фрэнк за весь разговор не произнес больше, чем реплики: "так и предполагал", после чего поблагодарил и повесил трубку, невозмутимо взглянув на терзаемого любопытством Квентина.
   - Ты, кажется, терзался скукой? - припомнил Фрэнк.
   - Я лишь сказал, что нахожусь в творческом кризисе, - поправил Квентин.
   - Отправляюсь на поиски грабителей банка. Ты со мной?
   - Будите посещать притоны, допрашивать стукачей и выбивать дух из людей? - усмехнулся Квентин озорливо.
   - Если придется. Обычно люди охотно делятся информацией, особенно, когда рядом находится мой друг Ник. У Ника широкая и добрая душа и все знают об этом.
   - Пожалуй, воздержусь, - покачал головой парень. - Собирался вечером встретиться с друзьями. Немного выпить и пообщаться. Расскажешь, как пройдут поиски?
   - Всенепременно. - Заверил протеже Прайс. - В ярких красках.
  
   Любая капля, упавшая на тихую гладь воды отзовется рябью, ведь ничто не происходит незаметно, всегда есть след.
   Любое, даже самое незначительное событие точно также оставляет нити, по которым при желании можно отыскать кто повлек изменения. Всегда, даже в самых темных закоулках отыщутся глаза и уши. Такова суровая правда. Как ни старайся скрыться, человек, умеющий задавать правильные вопросы нужным людям, всегда найдет путь.
   В Трущобах города - так на местном сленге величали преступный мир, информация являлась одним из самых ходовых товаров, наравне с оружием и наркотиками.
   С момента ограбления прошли сутки. Это значило, что ищейки инспектора Бредока уже вовсю роют носом землю и ищут любые зацепки. Бредок, как и Прайс знал кому нужно задавать вопросы, чтобы получить ответ. Однако, несмотря на многочисленных помощников, инспектор достигнет успеха позже, чем сделает это Фрэнк совместно с Ником Корлайтом. И все из-за одного факта - полицию в Трущобах ненавидят. Открыто никто не полезет ищейкам на рожон, не станет оказывать сопротивления. Просто нужным людям дадут заранее знать, когда и где по их души придут черные мундиры, и те вовремя скроются. И ничего прозорливый инспектор не сможет поделать, поскольку понимает сложившуюся ситуацию лучше многих. И поэтому станет с еще большим рвением находить и потрошить души, дабы получить ответы.
   Но Прайс и Корлайт совсем другое дело. Мужчины в Трущобах свои, от них не будут бегать и прятаться, а главное никто не станет предупреждать о их действиях. Ведь сор из избы не выносят.
   Синий "перитон" остановился на Ллойд-стрит перед забегаловкой. Заведение называлось "Папаша" в честь своего хозяина папаши Рохли. Папашу Рохлю знал каждый обитатель Трущоб. Лысоватый, раздобревший с годами мужчина раньше промышлял кражами и был первоклассным мастером, однако удача как-то раз оставила Рохлю, и тот в итоге загремел на пять лет в тюрьму. Отсидел, вышел и решил переквалифицироваться, купил на сбережения бар и нацепив фартук, встал за прилавок, одаряя каждого желающего кружкой пенного пива, а заодно и ценной наводкой. Зоркий глаз, острый слух и превосходное чутье, а еще и многочисленные знакомства послужили отличным подспорьем в новом бизнесе. Теперь папаша занимался посредничеством в сделках. Сводил нужных людей друг с другом, давал наводки, узнавал и передавал сплетни. И получал небольшую, но стабильную долю.
   Если нужно что-то узнать, продать, обменять - идите к папаше Рохле.
   - Как поживает твой протеже? - поинтересовался Ник с усмешкой у Фрэнка.
   - Не жалуется, - пожал плечами Прайс. - Отличный малый, крайне находчивый и сообразительный. Напоминает меня в молодые годы. Далеко пойдет.
   - Кто бы сомневался, - фыркнул Корлайт. - Где он сам? Я полагал он стал продолжением тебя, как тень. И вдруг ты один.
   - У молодости свои пороки - вечное стремление к праздности духа. Выпивает с приятелями, треплется и пускает пыль перед девушками.
   - Тогда я никогда не повзрослею, - хохотнул Ник, распахивая дверь в бар.
   Усевшись за барной стойкой, Фрэнк и Ник поприветствовали хозяина заведения.
   - Здравствуй, папаша! - жизнерадостно оскалился Корлайт, заявив. - Пинту темного!
   - Приветствую, вас мальчики, - откликнулся папаша Рохля, скоро выполняя заказ.
   Перед Ником появился запотевший стеклянный бокал с пивом, Фрэнк же получил обычный стакан воды, и благодарно кивнул. Папаша хорошо знал о трудном отношении Прайса к алкоголю.
   - Извини папаша, но перейду сразу к делу. Не спеши мы так сильно, соблюли бы все традиции, заказали бы пива, потрепались о пустяках, поделились бы сплетней другой, но не в этот раз. - Фрэнк знал как папаша любит вести дела и как правило потакал слабости мужчины, однако сейчас перешел сразу к сути. - Ограбление, Рохля. Рассказывай.
   - Какое именно ограбление тебя интересует, мой мальчик? - спокойным, равнодушным голосом произнес бармен, протирая стакан тряпкой.
   Фрэнк вздохнул, закрыл на несколько секунд глаза, а после тихо и очень спокойно сказал, глядя на Рохлю пристально и неотрывно:
   - Ты хороший человек, папаша, и моя симпатия всегда сопутствовала тебе. А еще ты прекрасно знаешь, что я предпочитаю со всеми дружить. Но и враги, к сожалению, у меня имеются. Правда куда меньше, чем друзей.
   - К чему ты клонишь? - Рохля перестал протирать бокал и нервно сглотнул. Всегда приветливый и улыбчивый Прайс сейчас глядел на мужчину так, что хотелось провалиться сквозь стену.
   - Я не хочу потерять, такого ценного друга, как ты, папаша, - ответил Прайс.
   Корлайт хмыкнул, потягивая отменное пиво и наблюдая, как лоб бармена покрывается потом, а кожа лица заметно бледнеет.
   - Я давно отошел от дел, Фрэнк, ты же знаешь, - залепетал папаша, выкладывая имеющуюся информацию, - все, чем я владею, это слухи, которые оставляют посетители, решив потрепаться за кружечкой другой. Местные банк не грабили. Все удивлены и озадачены. Мастерская работа. Потребовалось много денег и связей, чтобы провернуть подобное. Грабители участвовали в шоу на площади. Как ограбили никто не знает.
   Тяжело вздохнув, вытирая струящийся пот, папаша Рохля, умолк.
   - Заезжие гастролеры? - прикинул варианты Корлайт. - Такие персоны не могут не примениться местным обитателям. Как думаешь?
   Прайс согласно кивнул.
   - Тощий Билли знает всех приезжих, останавливающихся в Трущобах, - подал голос папаша Рохля, - Билли, вот кто вам нужен!
   - Скоро здесь будут копы, - напомнил Ник бармену.
   - Ничего не скажу! - заявил папаша мужчин. - Нем как рыба.
   - Не говори глупость, - оборвал знакомого Фрэнк, - сообщи им тоже, что и нам. Но для началу угости их по пинте своего лучшего пива. Разумеется, за мой счет.
   Подмигнув на прощание папаше Рохле, Фрэнк, а следом и Ник, покинули заведение.
  
   Тощий Билли как всегда отыскался в своем кабинете. Прозванный Тощим лишь в насмешку огромным габаритам тела, мужчина редко покидал апартаменты по одной простой причине - не позволяли излишки веса. Не станет сильным преувеличением, если сказать, что Тощий Билли врос в кресло. Еще несколько лет назад, пожалуй, их и можно было разъединить, сейчас же любые попытки стали бы тщетными. Однако, вечно дымящий сигарой, Билли не расстающийся с оной даже во время еды и сна, неплохо справлялся с делами даже не покидая кабинета. Всюду, став его глазами и ушами находились люди Тощего, и толстяк четко и слаженно руководил подчиненными.
   - Можешь не вставать, - заявил ухмыляясь Корлайт, войдя в апартаменты Билли.
   - Ха-ха, - выдал кислую мину Билли. - Остряк. Сейчас лопну.
   - Не угрожай своим друзьям, старина, - вновь пошутил Корлайт. - Заверяю, мы пришли с добрыми намерениями!
   - Фрэнк, я отказываюсь вести дальнейшие беседы с этим приматом! - безапелляционно заявил Тощий, обращаясь к Прайсу.
   - Ник дурачится. Он просто рад тебя видеть.
   - Верно подметил, - подтвердил слова Прайса Корлайт. Не спросив разрешения, Ник схватил из шкатулки Билли одну из сигар, понюхал с удовольствием, после чего достал зажигалку, подкурил и сладко затянулся.
   Тощий смерил Корлайта недобрым взглядом, достал новую пепельницу и подсунул ее под нос гангстера.
   - Только попробуй испортить пеплом дорогой персидский ковер! - суровым тоном заявил Билли, после чего, обращаясь к Фрэнку, спросил. - Какими судьбами, Фрэнк?
   - Разве старые друзья не могут время от времени приходить в гости просто так?
   - Ты ни разу меня в гости не звал, - кисло напомнил толстяк.
   - Но, если бы ты пришел, я оказал бы радушие дорогому гостю. - Парировал Прайс.
   Тощий Билли тяжело вздохнул, показывая, как сильно страдает от подобной компании, крепко затянулся сигарой.
   - Спрашивай, - неохотно произнес толстяк.
   - Про ограбление главного государственного банка Метрополии слышал?
   - Ограбления не мой профиль, - поерзал в кресле Тощий Билли. - Ты прекрасно знаешь, я таким не занимаюсь.
   - Знаю, - кивнул Фрэнк, - а еще я в курсе всех твоих финансовых махинаций, включая тех, которые ты проворачивал еще в начальной школе. Однако, эти тайны я готов унести в могилу.
   - В обмен? - сразу понял намек толстяк.
   - Банк грабили не местные. Значит кто-то из заезжих. Наведи справки. И чем скорее ты это сделаешь, тем быстрее отделаешься от нашей компании.
   Подобный расклад Тощего полностью устраивал. Билли набрал пухлыми пальцами номер, бросил короткое: зайди.
   В апартаменты тут же вошел неприметный высокий мужчина.
   - Дуайт, мой новый секретарь, - представил гостям вошедшего Билли.
   - Куда девался старый? - беззаботно покуривая сигару, осведомился Ник.
   - Возомнил будто может обкрадывать меня безнаказанно. - Холодно пояснил Билли. - Надо ли пояснять, что в один из дней парень отправился под пирс, кормить рыб?
   - Старо как мир, - довольно хмыкнул Корлайт. Прайс от комментариев воздержался.
   - Дуайт, обеспечь моих гостей информацией о всех приезжих за последний месяц. И будь так добр, покажи где у нас выход. И скажи пусть мне принесут ленч!
  
   - Знаешь, а я ведь начинаю проникать к легавым сочувствием, - протянул задумчиво Корлайт, когда мужчины вновь возвращались в машину, после очередного посещения старых знакомых. - Трудная и неблагодарная работа, забери мою душу Бездна!
   - Поговорить с Бредоком, чтобы взял тебя в стажеры? - предложил Фрэнк.
   - Пошел ты, Фрэнк в задницу! - беззлобно огрызнулся Корлайт, громко захлопнув дверцу автомобиля. - Жизнь легавого напоминает задний проход. От нее также гнусно воняет и нет света в конце туннеля.
   Слушая в пол уха сквернословия приятеля, Фрэнк завел двигатель.
   День выдался долгим и напряженным. Поиски грабителей затягивались. И Прайс начинал проникаться к налетчикам уважением. Явно поработали профессионалы, так ловко эти люди запутали свои следы. Опросы, поиски привели к очередной нити, а та в свою очередь дала наводку на новую. Все отчетливей Фрэнк осознавал, что у грабителей в городе есть влиятельный заступник.
   Неизвестным нигде не удалось засветиться, ни в пределах Трущоб, ни в других районах, где промышляла и властвовала преступность. Съемные меблированные квартиры, притоны, общественные дома - в список посетителей не попал ни один человек, попадающий под нужные описания. Лишь потратив уйму времени и сил, Фрэнк и Ник наткнулись на свежий след. Совершенно случайно. Один карманник утром решил пощипать в спальном районе презентабельного вида профана, так неаккуратно продемонстрировавшего наличие в кошельке залежей купюр. Парень увязался за типчиком следом, дождался, когда тот зайдет в подъезд дома и ринулся наперерез. Неизвестный уже открывал ключом дверь в квартиру и потерял всякую осторожность. Карманник решил пригрозить типу ножом и потребовать кошелек. И нарвался на неожиданные неприятности. Профан оказал достойное сопротивление. В миг уложил на землю точным ударом в челюсть, после прошелся по ребрам ногами. Парнишка едва успел унести ноги, и то лишь потому, что мужчина не стал его преследовать.
   Эту историю неудачник поведал соседу по комнате в больнице, тот поделился своему приятелю, приятель сболтнул кому-то еще, и спустя несколько звеньев весть достигла ушей Прайса. В другой ситуации Фрэнк не счел подобное обстоятельством хоть сколько бы значительным. Однако сейчас Прайс навострил уши. Адрес, где произошел не удавшийся налет Фрэнк знал. В том районе селились сплошь жители достатка выше среднего, люди, ценящие покой и тишину. Отличное место где грабителями мало кто заинтересуется.
   Именно туда и направились мужчины.
   Всю дорогу Фрэнк выслушивал недовольное ворчание спутника. Ник пропустил обед, чем сильно опечалился и теперь ныл как сильно желает отведать яичницы с беконом и крепкого кофе. А еще вафель, а затем поваляться и сладко подремать.
   Пообещав угостить Корлайта самой огромной сковородкой с яичницей и влить мужчине в горло весь кофейник целиком, Фрэнку удалось на время прекратить стенания приятеля.
   Ободрившийся скорым окончанием поисков, Ник заметно повеселел.
   Сначала они собирались взломать дверь и ворваться в квартиру - подобным методом всегда пользовался сам Корлайт и рекомендовал как самый эффективный. Но хорошо все обдумав, Прайс поступил деликатней. Двадцатка, исчезнувшая в руках консьержа мигом развязала парню язык. Он рассказал, что в квартире проживает статный мужчина. Описал его как высокий, атлетичный, темные короткие волосы, одевается хорошо. Их особых признаков консьерж сразу отметил примечательный факт: у квартиранта были разные цветом глаза. Правый - синий, левый - карий. Еще за двадцатку консьерж пояснил, что мужчина съехал несколько часов назад. Насовсем, потому что уезжал с багажом. Вызвал такси, увы, номер машины парень не видел. Очень сожалеет, но отвлекся на миссис Литл, проживающую этажом выше. Еще за двадцатку служащий охотно бы показал джентльменам комнату человека, остановившегося под фамилией Вайс. Однако тут консьержа схватил за грудки Корлайт и тем самым снизил цену до нуля. Испуганный консьерж, оказавшийся довольно трусливым, повел дорогих посетителей в апартаменты.
   - Гости к этому господину Вайсу приходили? - поинтересовался Прайс, пока консьерж вел мужчин к искомой квартире.
   - Нет. Что вы. - Откликнулся служащий, но чуть смутившись, сказал, - во всяком случае, в мое присутствие.
   Вспомнив, как карманник попытался ограбить Вайса и без проблем минул порог дома, Ник Корлайт только хмыкнул. Вот тебе и тихий район и хваленая безопасность.
   Квартира где жил возможный грабитель оказалась чисто убранной. Ни единого следа проживания кого-либо. Кровать тщательно заправлена, в ванной не разбросаны мокрые полотенца, пепельницей не пользовались, бар не тронут. Ни единого намека или зацепки.
   - Зря потратили время, - пожаловался Ник, заглядывая в пустой холодильник.
   - Тупик, - не мог не согласиться Прайс.
   Этот господин Вайс оказался еще тем чистюлей. Даже в мусоре не обнаружилось ровным счетом ничего. Словно никто и не проживал здесь.
   - Что ж, поехали, перекусим, - решил Фрэнк, направляясь к в выходу.
   Корлайт согласно последовал за приятелем. Но прежде чем мужчины достигли искомой двери, она буквально слетела с петель. Вломившиеся следом полицейские с оружием наизготовку, дико заорали:
   - Всем ни с места! Руки за голову! Лицо к стене! Вы арестованы!
   Переглянувшись, Фрэнк и Ник послушно подняли руки. Спустя несколько мгновений руки обоих мужчин прочно сковали наручниками и повели в фургон.
   Посещение кафе отложилось на неопределенный срок.
  
   - Будут нас кормить или нет? - не унимаясь вопил Корлайт, раздражая и без того озлобленных полисменов.
   За время пока их везли в полицию, Ник успел довести служителей закона до белого каления. Не затыкаюсь всю дорогу, Корлайт ухмыляясь, рассказывал копам самые черные и грязные шутки про полицейских. И лишь Фрэнк, знающий букву закона наизусть, помешал полисменам забить скованного наручниками Корлайт до беспамятства. Ник же, чувствуя рядом с Фрэнком полную безнаказанность, не унимался пока фургон не остановился у здания полиции.
   После мужчин проводили в камеру и оставили там.
   - Вряд ли ты захочешь съесть то, что здесь по недоразумению называется едой, - отозвался на вопли приятеля Прайс. - Так что сядь и умолкни. Не то твои мольбы могут сбыться в скором времени.
   Дежурный полицейский и в прям посматривал на Корлайта неодобрительно.
   - Ты прав, - согласился Ник, перестав орать и усевшись на скамью, - баландой я сыт по горло! И почему в тюрьмах кормят помоями?
   Беседу арестантов прервали вновь вошедшие. Дверь в помещение распахнулась и к камере подошел сопровождаемый двумя крепкими полицейскими недовольный Альво Бредок собственной персоной.
   Оглядев заключенных с мрачной усмешкой, Бредок позвал.
   - Дежурный!
   - Да, господин инспектор! - браво отозвался полицейский, встав по стойке смирно.
   - Этих задержали по подозрению в ограблении? - поинтересовался сухо Бредок.
   - Так точно, господин инспектор! Задержаны на месте преступления!
   - Какого преступления, ты свинья в форме? - накинулся на дежурного возмущенный Ник. - Мы просто осматривали квартиру, которая между прочим сдавалась в аренду! Предъявите обвинения или выпустить немедленно! Я свои права знаю!
   - Умолкни, соловей, - умерил пыл Корлайта невозмутимый Бредок. - По закону, который ты якобы хорошо знаешь, я могу задержать тебя до двух суток без каких-либо объяснений. Понятно тебе это?
   - Задержать меня, не нас? - тут же заметил оговорку инспектора Ник.
   - В отличие от тебя, твой приятель ведет себя молодцом, не раскрывая рот. Очень умное решение. - Пояснил Бредок улыбаясь.
   Корлайт тут же заткнулся. Сидеть два дня в клетке, мужчина не хотел.
   - Так-то лучше, - похвалил инспектор и обращаясь к дежурному, велел. - Этих двоих выпустить, вернуть конфискованные вещи и доставить в мой кабинет. Немедленно!
   Зная хорошо суровый нрав начальника, полицейский успел козырнуть и поспешил открыть камеру. То, что произошла ошибка с арестом, дежурный уже понял.
  
   - Ну-с, рассказывайте, - велел мужчинам Бредок. - Как оказались в квартире?
   Теперь они трое находились в кабинете инспектора и могли говорить без лишних свидетелей. А разговор предстоял быть не самым приятным и коротким.
   - Говорил уже, решил снять комнатку в тихом районе, - начал было Ник, но Бредок его тут же прервал.
   - Камера все еще пуста. Могу бросить обратно.
   Корлайт намек понял и прикусил язык, поручив вести дальнейшую беседу исключительно Фрэнку.
   - Провели собственное расследование, - спокойно пояснил Прайс не стушевавшись перед взором холодных глаз инспектора. - И удивлены как скоро полиция обнаружила тот же след. Прими мои поздравления.
   - Мои люди заслуженно отрабатывают свой хлеб, - проворчал Бредок.
   - Это и удивляет, - подал голос Ник, и тут прикусил язык.
   - Так вы будите рассказывать или мне позвать дежурного? - поинтересовался недовольно инспектор. - У меня полно дел и без вас.
   - Предлагаю сделку. - Откликнулся Прайс. - Информация за информацию. Мы тебе, ты нам. По рукам?
   - Фрэнк, ты видимо еще не понял где находишься? - Бредок недовольно посмотрел на вольготно расположившегося на стуле Прайса. - Ну так я поясню! Ты в полицейском участке! В моей личной вотчине. И здесь все делают то, что прикажу я! Иначе...
   - Иначе что? - перебил инспектора Прайс. - Посадишь обратно в камеру? Не будь так глуп, Альво. Я знаю закон. И добьюсь с легкостью освобождения. Ты не продержишь нас в своих стенах дольше, чем мы этого захотим.
   От подступающего гнева у Бредока на скулах заиграли желваки.
   - Не зазнавайся, Фрэнк. - Тихо процедил инспектор. - При всей нашей дружбе.
   - Именно во имя дружбы я хочу тебе помочь! - откликнулся тут же Прайс. - У нас один интерес - найти как можно скорее грабителей. И вместе это удастся сделать гораздо быстрее. Разве ты так не считаешь?
   - Предлагаешь заключить сделку? - сухо уточнил Бредок.
   - Почему бы и нет? - пожал плечами Фрэнк. - И делай вид, будто совершаешь подобное впервые! Я хорошо тебя знаю.
   - Будь по твоему, - обдумав предложение согласился инспектор. Слишком большое давление на Бредока оказывали сверху. - Заключим сделку. Вы поможете мне найти грабителей, а я не стану вам мешать. А теперь рассказывай, что удалось узнать. У меня мало времени. Не заставляйте его тратить на подобную ерунду, как уговоры.
  
   Общими усилиями мужчинам удалось выяснить следующее. Подозреваемых оказалось восемь человек. Личности пока установить не смогли. В город прибыли около месяца назад. Вели себя тихо и неприметно. По поддельным документам грабителям удалось наняться в качестве театральной труппы на праздник Масок. Проникли грабители в банк через канализацию, взорвали пол, пробрались внутрь. И пока одни занимались ограблением, вторые устраняли следы пребывания. Собрав ценности в мешки, грабители покинули банк через крышу. Как именно им удалось спрятать имущество в мешках, ведь их проверяли полицейские пока не ясно. Возможно воспользовались все теми же люками канализации, имеющимися на площади.
   Установить причастность кого-то из клерков банка пока не удалось. Но Бредок не сомневался в успехе. Без помощи сотрудников банка, грабители не могли попасть в хранилище.
   Фрэнк рассказал Бредоку про разноглазого мужчину по фамилии Вайс. Инспектор пообещал затребовать дела всех, кто подойдет под нужное описание.
  
   В итоге, спустя час, Прайс и Корлайт покинули здание вотчины Бредока. Ник, жалующий полицию, как священник богохульников, проворчал, что от него теперь за километр смердит копами, и ему придется долго отмываться от вони. Настроение гангстера улучшилось лишь после того, как он съел две порции яичницы с беконом, разделался с вафлями и кофе и выкурил три сигареты.
   После, вместо прощания, Корлайт послал Прайса с его детективными замашками в навозную кучу и побрел домой, ворча и жалуясь на жизнь.
   Фрэнк тоже направился в собственную квартиру, желающий как следует обмозговать новую информацию и подумать, как лучше организовать дальнейшие поиски. Напевая песенку, Прайс отпер дверь и зашел в гостиную. И сразу же почувствовал чье-то незримое присутствие. Именно ощутил, а не увидел, ведь в комнатах царил полумрак.
   Осторожно, стараясь издавать как можно меньше шума, Прайс достал из тумбочки один из припрятанных по всему дому револьвер, и услышал тихий смешок.
   - Право, не стоит, мистер Прайс. Я безоружен и пришел с мирными намерениями.
   Голос доносился из кресла, стоящего в углу. Фрэнк сделал шаг вперед, затем еще один. Неясная фигура, облаченная в серый балахон, скрывающий лицо - столь немногое можно было видеть - расположилась в кресле и как показалось Фрэнку, рассматривала мужчину с любопытством. Отсутствие света незнакомца нисколько не смущало.
   - Глупо спрашивать кто вы и как оказались в моей квартире?
   - Вы проницательны, - снова тихий смешок.
   - Тогда позвольте узнать ваши намерения, - Фрэнк безуспешно пытался различить хоть какие-то черты в незнакомце.
   - Обычное любопытство, - раздался ответ. - Хотел лично увидеть того, о ком столь много слышал. И вот я здесь.
   - И каково ваше мнение на мой счет? - спокойно осведомился Прайс.
   - Вы достойный соперник Френсис Абигайл Прайс, - прозвучал ответ.
   - Соперник? - переспросил Фрэнк.
   - Именно, - подтвердил неизвестный. - Вы получили мою записку?
   - Шахматная партия, - начал понимать о чем говорит незваный гость Фрэнк.
   И вновь тихий смешок раздался в комнате.
   - Я с нетерпением ожидаю ответного хода, - пояснил неизвестный. - Постарайтесь не разочаровать меня, Френсис.
   - А если я сделаю ход немедленно? - холодно полюбопытствовал Прайс, взводя курок револьвера, направляя дуло в силуэт.
   - Бросьте. Подобная предсказуемость заведомо ложный ход. Разве, отправляясь к вам в гости, я не сумел бы его предугадать?
   - Судя по весу, револьвер разряжен, - спокойно сообщил новость Фрэнк. - Хорошая работа. И сколько револьверов вы обнаружили?
   - Все, - коротко ответил незнакомец.
   - Самоуверенность приводит к краху, - напомнил Прайс собеседнику, и резко подался назад, включая в комнате свет.
   Щелкнул включатель и гостиная озарилась ярким светом. Однако кресло, в котором мгновение назад кто-то сидел, оказалось пустым.
   - Занятно, - задумчиво протянул Фрэнк, разглядывая пустую комнату. Проверил отсутствие патронов в револьвере и направился на кухню делать кофе.
   Таинственный посетитель и оппонент в шахматной партии оказался колдуном.
   ГЛАВА 6.
  
   РЕТРОСПЕКТИВА
  
   Старая часть города, куда пришел мужчина, пользовалась дурной славой. Молва твердила об обитающей нечисти, заполонившей пустые осиротевшие дома и темные подвалы. А по ночам кто угодно мог поклясться - раздавался вой оборотней. Чего и говорить про души не усопших, так и не нашедших покой, и теперь обреченных на вечное скитание по миру живых.
   В каждом городе есть район или квартал, о котором твердят, что он проклят. Обычно это пустые байки, не больше чем колоритные легенды. Люди любят сплетничать. Причем каждый норовит показать, что именно он знает о мире духов и нечистой силы не понаслышке.
   Мужчина медленно шел вдоль главной дороги, разглядывая заброшенные и полуразрушенные остовы построек, чувствуя, как в спину вонзаются сотни невидимых взоров. В отличие от других сплетен, молва про старый город оказалась правдой.
   Человек по собственной воле забредший в проклятое место хорошо знал, как и благодаря кому, район лишился жителей. Случилось событие двадцать лет назад. Тогда люди еще не столкнулись в полной мере с хитростью и жестокостью обитателей Преисподни. В те времена сделки с демонами еще не стали частью обыденности.
   Началось все в питейном заведении "Старый конь" такой же поздней темной ночью как нынешняя. Пьяные и увеселенные посетители желали веселья больше и больше, кто-то играл блюз и неожиданно один из гостей поведал собравшимся о спиритизме. Идея вызвать некую силу из параллельного мира пришлась пьяным обитателям по душе. И человек, предложивший призвать духа, принялся за дело. На полу заведения был начерчен мелом перевернутый пентакль. Печать Бафомета - пентаграмма с двумя восходящими концами, с изображением головы козла, вписанного контур символа. У каждого из пяти лучей расположили горящие свечи, в притихшем в ожидании зале послышался напев слов заклинания. Ритуал начался. С последними словами вызова, на пентакль брызнула свежая кровь. Белые линии, окропленные человеческой кровью, вспыхнули, свечи, наоборот погасли вместе со всеми лампами. Заведение опустилось в полумрак.
   В ту ночь посетители добились своего. Демон был призван. Дары, которые он посулил, затмевали рассудок. Алчность и жадность так свойственная людям, взяла вверх над голосом рассудка. И демон заключил сотню сделок разом, предложив воплотить в жизнь самые сокровенные желания каждого присутствующего. О расплате не задумался ни один из них. А итогом разменной монетой стала человеческая душа. Именно в ту ночь, когда демон пришел за расплатой, старый район города лишился своих жителей.
   Как показало время, эта история мало чему научила жителей города.
   Мужчина остановился на перекрестке. Здесь заканчивался его путь. Он огляделся - свидетелем того, что он собирался совершить, являлась лишь желтая луна, с тоской наблюдающая за очередной глупостью человека. Затем он принялся за дело. Начертил знак вызова, в центр положил маленький серый мешочек: кость ягненка, медная монета испачканная кровью и горсть земли с кладбища. Завершив ритуал вызова, мужчина замер в ожидании.
   - Приятно осознавать, что кто-то еще чтит традиции, - раздался приятный сильный голос за спиной. - Такая редкость в наши годы.
   - Появляться за спиной тоже часть традиции? - вместо приветствия произнес мужчина, оборачиваясь к демону.
   Выходец из Преисподни добродушно рассмеялся, весело подмигнув:
   - И нам не чужда театральность.
   - Тогда почему столь не колоритный образ? - вновь задал вопрос мужчина, разглядывая демона.
   Посланник Бездны предстал в обличии средних лет мужчины, облаченный в костюм нынешней моды. На вид обычный и неприметный клерк какого-нибудь банка.
   - Рога, копыта, раздвоенный язык и пламенные глаза нервируют клиентов, - пояснил демон охотно. - Люди начинают подсознательно пугаться нашего вида и хуже идут на контакт, итог - меньше сделок.
   - Закон рынка - спрос рождает предложение, - насмешливо сказал мужчина.
   - Именно так и есть, - подтвердил демон. Видимо поболтать он любил.
   - Я всегда предпочитал видеть ваш истинный облик, - ответил мужчина. - Это внушало не питать ложных иллюзий о том, кто вы есть.
   - Я сразу понял, что вы не новичок. И форма призыва, и манера поведения - все указывает на опыт. - Демон шутливо погрозил пальцем. - Постоянным клиентам у нас скидка. Могу предложить много интересного и заманчивого.
   - Насколько высок ваш ранг? - задал мужчина очередной вопрос, еще раз удивив демона осведомленностью.
   - Вполне высок, чтобы заинтересовать вас своими услугами, - откликнулся демон не без нотки гордости. Не только люди любят указать на свой высокий статус. Гордыня свойственна и обитателям Бездны.
   - Вы не торопитесь? Не против беседы или же преступим сразу к делу?
   - Что вы! Я с удовольствием поддержу беседу со столь знающим человеком. Признаться, я немного утомился от людского невежества. Всем подавай одного и тоже. Скука смертная. Былые времена вспоминаются с ноткой ностальгии.
   Мужчина усмехнулся.
   - Что вас так позабавило?
   - Меня позабавили вы. То есть не вы конкретно, - поправился мужчина. - А демоны в целом. Раньше вы представали как нечто сверхъестественное. Были чужими в нашем мире. Вас расценивали как потенциальных врагов и боялись. Ваша сила, магия, облик, голод, наконец - внушали людям животный страх. А теперь демоны стали привычной частью общества. Сделка с вами уже не страшное проклятье, она перестала отличаться чем-либо от тех сделок, что люди заключают друг с другом. Вы одомашнились.
   - И вы, полагаю, считаете, будто в этом противостоянии одержали победу люди? - в глазах демона засияли веселые огоньки.
   - Разве нет? По мне это очевидно.
   - Поясните.
   - Пожалуйста. Вы перестали быть кровожадными чудовищами, питающимися душами людей. Взамен этого стали играть по нашим правилам и законам. Демоны сменили облик и мировоззрение. Ваше обличие тому пример. Ну, так как вам мое мнение?
   - Похвально, но в корне не верно. И теперь я расскажу, как все обстоит на самом деле. Многое в сказанном вами верно. Да, мы сменили свое поведение, стали частью вашего общества. С какой целью? Адаптация великая вещь! Века назад люди нас боялись. Из-за различий. Теперь, когда мы выглядим как вы, нас больше не боятся, и как факт больше людей стало заключать договора. Волки свирепо бросаются на добычу от голода. Сейчас же этого голода нет. Мы сыты и довольны. И все, потому что добыча сама идет к нам, причем таким потоком, которого мы не смогли бы получить, явившись сюда из Бездны все вместе. Зачем демонам творить насилие? Зачем завоевывать силой мир? Вы уже наши! Все люди продались, кто душой, кто чем-то другим. Разумеется, недовольства остались. Лично я не поклонник таких разительных реформ. Преисподня стала напоминать контору, где выдают займы, демоны облачились в робы клерков. Мы заключаем сделки и подписываем договора! Немыслимо! Однако, все сыты и довольны. Ради таких перемен, я готов пересмотреть некоторые взгляды.
   - Завоевали мир без войны?
   - Конечно, - улыбнулся демон с отеческой снисходительностью. - И вы живой тому пример. Ведь вы хотите заключить сделку. Без угроз и насилия. Добровольно.
   - Вам удалось меня заинтриговать. Разрешите еще вопрос?
   - Спрашивайте, голубчик, - миролюбиво и охотно откликнулся демон.
   - Хочу понять, как все происходит. Вот я вызываю демона. Он приходит, и мы заключаем контракт. Я получаю желаемое и расплачиваюсь, когда от меня потребуют. И письменный договор тому свидетельство.
   - И что вас смущает?
   - Могу ли я, скажем, выкупить договор другого человека? Взять долг своего друга, брата, жены на себя?
   Демон задумчиво замолчал, обдумывая ответ.
   - Подобных инцидентов лично мне не доводилось слышать. Только идиот будет выплачивать за других их долги. И все же, думаю, да. Это возможно. В конце концов, нам, демонам нужна лишь оплата по счетам. Кто заплатит, разницы нет.
   - И у вас есть общая база как в банке? Кто, что и сколько.
   - Мы не настолько одомашнились, - фыркнул демон, - каждый из нас, по сути, одиночка. Я не позволю кому-либо лезть в мои дела. Мои контракты только для меня. Также как и души людей.
   - Однако души не всегда расплата.
   - Тоже верно, - подтвердил демон, - не все люди идиоты. Душой расплачиваются лишь те, кому нечего предложить. Опять же, ваши богачи никогда не расстанутся с душой, зато охотно заплатят кое-какими другими интересными вещами. Мы же не столь переборчивы, те времена, когда демоны желали лишь души прошли.
   - Но души ценятся больше всего.
   - Совершенно верно. Но и тут внесем ясность - душа у каждого человека разная. У всех есть аура - отражение внутреннего мира человека. Есть те, чьи души не стоят и грош, а есть те, за чью душу поборется сам дьявол.
   - И отчего это зависит?
   - От многого. От самого человека, от его дел, от силы духа, от характера и воли.
   - И во сколько оценится моя душа?
   - О! - демон хищно облизнулся, мгновенно утратив всякое сходство с человеком. - За вашу душу я готов предложить много.
   - Пока я не готов расстаться с ней, - расстроил демона мужчина.
   - Жаль. Искренне жаль, - демон покачал головой. - Если надумаете, буду рад заключить взаимовыгодный договор. Куда выгодней, чем могут предложить мои коллеги.
   - Я запомню.
   - Благодарю. - Демон кивнул. - У вас еще есть вопросы?
   - Вы любезно ответили на все.
   - Тогда перейдем к делу? Чего желаете арендовать? Богатство? Знаменитость? Любви? Долгих лет жизни?
   - Мое желание не столь тривиально, - мужчина усмехнулся.
   - Интересно услышать.
   - Как вам кажется, что служит залогом успеха? Что откроет вам путь к душе любого человека? - спросил мужчина и сам же ответил. - У каждого из нас есть слабые и сильные стороны. Зная самые сокровенные мечты людей, их тайные желания и фантазии, можно легко манипулировать ими как угодно.
   - Право, превосходно! - демон зааплодировал. - Редкий выбор. Вы умеете приятно радовать. Я счастлив, что именно я заключу с вами договор.
   - Так значит, вы готовы предложить то, что я хочу?
   - За хорошую плату я обязуюсь выполнить свою часть сделки. Осталось выяснить цену вопроса.
   - За это можете, не беспокоиться. Что-то подсказывает мне, что мы найдем компромисс, который устроит обоих...
  
   Они договорились. Довольный демон исчез, оставив мужчину одного на перекрестке.
   Глядя на договор, скрепленный печатью и кровью, мужчина размышлял о поведанном.
  
   К вечеру сгустились темно-синие непроницаемые сумерки. Ни света звезд, ни блеска луны - все скрывала клубящаяся мгла.
   В маленькой церкви царило опустение. В столь поздний час последние прихожане разошлись по домам. Пустовали деревянные лавки, лежали нетронутые книги, несущие слова Господа. Горели свечи, зажженные в большом количестве перед ликами святых, так люди просили Небеса отозваться на мольбы и помощь. А еще сильно пахло ладаном.
   В столь поздний час, священник - уже пожилой человек - собирался направиться на покой, но неожиданно на исповедь пришел молодой мужчина и старик не сумел отказать. Ведь никогда не поздно раскаяться за грехи и воззвать к Отцу Небесному, моля о спасении грешной души.
   Мужчина устроился на скамью в маленькой исповедальной комнатке, через решетку, глядя на священника.
   - Прошу прощения, святой отец. Я потревожил вас придя так поздно.
   Но священник лишь покачал головой:
   - Кто я такой, чтобы не позволить нуждающемуся воззвать к Богу? Говори, сын мой, расскажи что гложет твою душу. Поведай о терзающих страхах.
   - Мне больно, святой отец. Больно смотреть на наш мир. Все говорят об Испытании Божьем стоит столкнуться со скверной, с мирскими трудностями. И я могу понять этот урок. Господь велит нам быть сильными.
   - Все верно, - степенно закивал священник. - Бог проверяет нас на прочность духа. Так в чем же твой вопрос?
   - Демоны, - коротко обронил исповедующийся.
   - Демоны? - непонимающе повторил священник.
   - История проповедует, что пять веков назад на земле разразилась битва между Светом и Тьмой. И одолев Врага, Господь навечно обрел его на муки Преисподни, выгнав из мира людей. Свет одержал победу.
   - Во истину так! - провозгласил старик, но мужчина его перебил.
   - Я не закончил, святой, - немного грубо оборвал речь священника исповедующийся. - Объясните, как может такое произойти? Победу одержал Свет, но нашим миром по-прежнему правит Тьма. Демоны повсюду, и люди охотно вручают самое ценное, что есть у них - души. И ради чего? Ради исполнения желаний! Как Господь мог ниспослать своим сынам такое Испытание? Как мог позволить людям лишаться души? Где ангелы, святой отец, которые пятьсот лет назад одолели демонов? Почему они сейчас не борются за этот мир, за детей Божьих?
   - В тебе говорит Гнев, сын мой, - ответил ошеломленный старик. Исповедующийся мужчина сумел застать своими вопросами священника врасплох. - Испытание тяжело как никогда, но лишь те, кто осилит его, обретут истинное умиротворение.
   - В том и беда, святой отец, - покачал головой мрачно мужчина. - Господь ошибается в сынах своих. Никто из ныне живущих не одолеет козни зла. Ни одна душа не попадет на Небеса и вскоре, Бог поймет ошибку, но будет поздно.
   - Твои уста твердят ересь! - воскликнул священник возмущенно. - Не возомнил ли ты себя равным Богу? Не решил, будто можешь понять замысел Отца нашего? Да что ты сделал, чтобы стать достойным прощения Творца?
   Мужчина горько усмехнулся, вздохнул и произнес очень тихо:
   - О, святой отец, поверьте, я сделал много. Я пожертвовал во имя Добра самым ценным - своей бессмертной душой. Как вы считаете, достойная плата для жалкого раба Божьего или нет?
   Первый раз в жизни у священника не было ответа.
   - Пятиминутная готовность. - Сверился с хронометром Шварц, оглядывая с крыши панораму улиц города.
   Стоящий рядом Себастьян Шульц - помощник и верный товарищ, кивнул, дав понять что услышал, и принялся проверять все ли в порядке, разглядывая в бинокль окрестности.
   С момента ограбления главного городского банка Метрополии прошло два дня. Всего два дня! После столь крупной операции раньше Шварц ложился на дно не меньше, чем на месяц, или как правило, перебирался в другой город. Нынешние обстоятельства проделать подобное мужчине запрещали. Загадочный заказчик сразу предупредил наемника о трех спланированных операциях, которые нужно совершить в кратчайшие сроки. Затем команде Герхарда выплачивались щедрые комиссионные, а главное - новый комплект документов, да таких, что можно просто мечтать. После всего, Герхарда будут искать долго и тщательно, о карьере грабителя можно смело забыть. Впрочем, Шварц желал уйти на покой, обзавестись поместьем, где прекрасно прожить остаток жизни, ни в чем себе не отказывая и не нуждаясь.
   Герхард вновь посмотрел на хронометр.
   В отличие от ограбления банка нынешняя операция будет жестокой и беспощадной. Убивать Шварц не любил и старался обходиться без жертв. Сегодня же произойдет обратное. Работа не тонкой иглой, а тяжелым молотом. Молниеносный налет, подавление огнем и быстрое отступление. Скорость, внезапность, натиск - три составляющие успеха миссии. А иначе никак. В этот раз противник готов к атаке, вооружен и хорошо обучен.
   Как всегда перед началом операции Шварц нервничал, проверял в десятый раз все ли готово, все ли люди на местах, все ли идет по плану. Наемники не подвели. Все находились в заданных точках, ожидали команды.
   - Двухминутная готовность, - тихо пробормотал Шварц сам для себя.
   Затем мужчина одел огнеупорный шлем, и поправил лямку с баллоном за спиной.
  
   Курт Харт работал силовиком в команде охранения уже третий год. Срок небольшой, но за плечами еще десять лет армии, и весь десяток не протиранием штанов занимался мужчина, а прошел не одну горячую точку. В общем смерти повидал и стрелять привык. Таких людей принимали в охрану с радостью. Рядом с Хартом расположились товарищи - все как один ветераны, закаленные в горниле войны, таким уже ни что не страшно.
   - Жаркий день, - положил начало беседы сидящий по правую руку от Курта Рассел.
   - Разве? - хмыкнул третий мужчина, находящийся в фургоне. Здоровяк Майк, по прозвищу Мед, нареченный так из-за огненных вихрей волос, рыжих, как само пламя. - Я вот жары давно не чувствую. Как свою десятку в Песках отслужил совсем перестал. Вот там жара так жара. Пятьдесят в тени! Мозги плавятся, не то что броня.
   Товарищи Майка взглянули на громилу с завистью. В жаркий день, в душном брюхе бронированной машине, облаченные в бронебойные костюмы, мужчины ощущали себя, будто в печь угодили. Каждый сейчас мечтал о стакане прохладного лимонада.
   Мужчины работали на Казначейство и обеспечивали охрану ценного груза: золота, ассигнаций или драгоценных бумаг и прочего. Суммы, перевозимые в грузовиках редко оказывались просто немыслимыми, чаще баснословными. Подобный куш сорвать мечтал любой из тех, кто не привык зарабатывать на жизнь тяжелым и праведным путем. Время от времени на колонну инкассации нападали и тогда в дело вступала команда охранения.
   Курт помнил, как с пол года назад на колонну решили совершить налет семья Умберто. Пять легких автомобилей зашли колонне с боков. Тяжелые грузовики преградили дальнейший путь, блокировав дорогу. Мафиози встретили силовиков автоматными очередями и попытались забросать гранатами.
   Тщетная попытка закончилась крахом.
   Бронированная головная машина не сбавив ходу разнесла тяжелый грузовик, превратив в груду покореженного металла. Крупнокалиберный пулемет на крыше разорвал преследующие машины, оставляя отверстия от пуль не меньше куриного яйца. Замыкающие бронированные машины с десятком бойцов внутри остановились, выпустив из жерла готовых к любой атаке силовиков. Бронебойные костюмы без труда защищали от пистолетных и даже пулеметных калибров. Выстроившись в цепь, силовики не замечая подавляющего огня мафиози, устроили ответную пальбу, положив нападавших за считанные секунды.
   Схватка продолжалось полторы минуты. И команда охранения без потерь одержала сокрушительную победу.
   Сейчас по улицам двигалась точно такая же привычная колонна из четырех машин. Передняя "волот" - могучая махина, похожая на таран, обрушивающийся на крепостные стены. "Волот" не остановит ни дом, ни стена, а грузовики махина рвет точно бумагу. Следом в колонне едет "тифон" - автомобиль не просто бронированный, а не сокрушимый, такой взорвать не удастся никаким снарядом. Именно "тифон" в брюхе бережно хранит ценный перевозимый груз. Следом за "тифоном" два "багамута" - быстрые броневики прикрытия, на крышах крупнокалиберные стволы пулеметов, а в брюхах могут разместиться без труда до шести бойцов. Такой армаде не страшен противник. Подобная мощь не знает равных.
   И поэтому, силовики хоть и готовы к незапланированным происшествиям, едут расслабленные, не боясь опасностей.
   Колонна движется по улицам со средней скоростью в сорок километров в час. Могла и больше, но незачем. Итак зазевавшиеся водители, со страхом уходят с полосы движения, страшась встречи с подобными монстрами.
   Курт зевает. Рассел напевает песенку, а Майк играется с ножом. Маршрут для силовиков привычный и давно известный - нет смысла таиться, все равно подобное передвижение невозможно скрыть. Тайный груз перевозится иначе. Полнейшая скрытость позволяет использовать минимум охраны и приметных машин.
   Небольшие изменения в плане происходят, когда "волот" замечает сигнальные огни, загороди и знаки, что ведутся строительные работы. Перед ограждением стоят двое мужчин в жилетах и касках, машут машинам, указывая путь в объезд. За ограждениями расположился многотонный кран-манипулятор, держащий на стреле в воздухе огромную бетонную плиту.
   - Странно, - замечает озадаченно водитель "волота", глядя на маршрут движения. - Здесь не внесены изменения в связи с ремонтом.
   - Предполагаешь налет? - оживился Харт, рассматривая через небольшое окно лежащую впереди улицу.
   - Вряд ли, - водитель скептически оценил ситуацию. - Скорей всего обычная небрежность. Но проверить стоит.
   "Волот" сбавил ход и остановился. Затормозили и следующие машины, напряженные бойцы, приготовились к всевозможным неприятностям, башни пулеметов начали проверять возможные сектора обстрелов.
   Продолжая махать руками, к водителю приблизился один из рабочих. Стараясь не делать резких движений он подошел к окну и прокричал:
   - Дорога перекрыта на ремонт! Всем машинам следует двигаться в объезд!
   - Когда начали работы? - отозвался в ответ водитель.
   - Сегодня утром из муниципалитета пришло распоряжение! - вновь прокричал строитель, и достав из кармана жилета бумаги, протянул их шоферу. - Вот бумаги! Ознакомьтесь!
   Водитель взял осторожно документы, проверил.
   - Что там? - нетерпеливо спросил Курт.
   - Все в порядке, - отозвался успокоившийся шофер. - Печать муниципалитета. Видимо, не успели внести поправки в маршрут.
   - Чертова бюрократия, - пробурчал Харт, тоже успокаиваясь.
   Шофер передал рабочему бумаги назад.
   - Убедились? - улыбнулся строитель и пожелал. - Счастливой дороги!
   - Быстрее чините, - в ответ произнес шофер, заведя двигатель, и поворачивая на новый участок дороги.
   - Интересно, зачем им понадобился столь дорогой и мощный кран для ремонта дорог? - подал голос Рассел. - С каких пор под дорожное полотно стали укладывать плиты?
   - Разбираешься в этом? - посмотрел на товарища Курт с любопытством.
   - Вроде того, - откликнулся мужчина.
   Беседа могла затихнуть, а могла и продолжиться. Теперь уже не известно. Расслабившиеся, бойцы пропустили момент атаки.
   Стоило "волоту" миновать развязку, за ним на небольшом удалении последовал "тифон", следом начали движения "багамуты". Вот тогда все и началось. Тяжелая и массивная плита, замершая в воздухе на высоте восьмого этажа внезапно полетела вниз, и с громогласным грохотом, обрушилась на обе машины. Задрожала земля. Осколки и пыль разлетелись во все стороны, разнося в дребезги окна соседних домов. Бронированные "тифоны" промяли асфальт, по высоту колес уйдя под землю. Тяжелейшая плита смяла автомобили, превратив их в консервные банки, настолько силен был удар.
   В тот же самый миг раздался еще один взрыв, вызвавший дрожь и легкое землетрясение. Впереди и под пузом "волота" развернулась пустота. Гигант, не боящийся прямого удара ракет и динамита рухнул под собственной тяжестью в огромную искусственную каверну.
   Налет начался.
   На несколько секунд водитель и силовик оставшегося целого и невредимого "тифона" ошарашенно мотали головами. Прозвучавший взрыв нанес им легкую контузию, поэтому мужчины не сразу заметили появление противника.
   Из поднявшегося в воздух столба пыли, появились закованные в странные серо-матовые скафандры незнакомцы. Сферически маски на головах, цилиндры за спинами и длинные раструбы огнеметов.
   Словно расплачиваясь в насмешку за свое название, "тифон" атаковали родной стихией - огнем.
   - Что эти идиоты вытворяют? - воскликнул шофер недоумевая, обращаясь к напарнику. - Пытаются нас расплавить? Что за глупость!
   Но налетчики занимались именно этим. Струя огромной температуры, обрушилась со всех сторон на металлическую броню. В кабине за долю секунды стало невыносимо жарко, как в доменной печи.
   - Твою мать! - рявкнул силовик в кабине. - Они нас сейчас заживо сожгут!
   Мужчины ринулись из машины, и тут же обратились пеплом. Чтобы ни было в цилиндрах за плечами огнеметчиков, газ выдавал просто запредельные температуры.
   Постепенно "тифон" утратил прямые черты кузова. Пламя раскалило металл, превращая из твердого агрегатного состояния в пластичный. Двое огнеметчиков в жаропрочных костюмах сломали замки на двери, растекшиеся буквально как парафин, и скрылись в брюхе машины. Вскоре налетчики передали товарищам шесть контейнеров - весь уцелевший груз "тифона" и выпрыгнули следом.
   Вторая группа налетчиков, удерживающая бойцов в "багамутах" начала отступать.
   Огрызаясь струями огня, налетчики погрузились в черные фургоны "бонаконов", и уже не получая ответного сопротивления, скрылись с места преступления, оставив за спиной картину, большую напоминающую пейзажи Преисподни.
   Ведь то, что сейчас творилось на улицах больше всего напоминало начало Армагеддона. Огонь, разрушение и мертвые, заживо сожженные тела людей.
   Из команды охранения в живых остались лишь члены экипажа "волота".
  
   Как и обычно сквозь оцепление, выставленное полицией, Фрэнк прошел без труда. Отыскал среди многочисленных фигур нужную, и подошел к инспектору.
   - Содом и Гоморра, - вместо приветствия произнес, Прайс, глядя на разрушения, произошедшие из-за налета на колонну инкассации.
   - Что? - погруженный в тягостные мысли, Бредок пропустил фразу Прайса.
   - Содом и Гоморра - два города, обращенные гневом Божьим в пепел - выглядели в час расплаты очень похоже на то, что нам доводится видеть сейчас.
   - Понятия не имею что ты там несешь, но вот это, - инспектор указал на руины, - уже переходит все границы! Мне будто мало разборок гангстеров, так тут еще и гастролеры объявились! Сначала банк, затем налет на машины Казначейства. Боюсь предположить куда грянет следующий удар.
   - Полагаешь, будет продолжение? - выделил ключевое из сказанного инспектором Прайс. - Грабители еще в банке сорвали колоссальный куш. Налет на Казначейство должен каждому обеспечить безбедную старость.
   - Деньги лишь пыль, - инспектор покачал головой. - Нет, Фрэнк, здесь что-то другое. Я чую это! Не из-за денег произошли налеты. И я выясню из-за чего.
   Бредок замолчал, и Прайс еще раз оглядел пейзаж Апокалипсиса. Картина выглядела удручающей: фасады домов искорежены осколками, стекла выбиты взрывной волной, дорога развернулась. Покореженные, оплавленные остовы броневых машин до сих пор пытались извлечь и вывезти. Вовсю работала тяжелая техника, ликвидируя последствия дерзкого налета.
   - Гляди, - закуривая сигарету Бредок указал Фрэнку кивком на огромную толпу.
   Пресса. А в центре, на возвышенности находился комиссар полиции, и делал все возможное, чтобы акулы пера не пообедали на славу. Несмотря на все ораторское искусство и дар убеждения, Альберт Бредок едва держался.
   - М-да, нелегко старику. Особенно, когда на носу выборы мэра. - Подытожил Фрэнк.
   - Чертовы выборы! - ругнулся Бредок в голос и мрачно посмотрел на плакаты с изображением нынешнего мэра. Кивнул и процедил: - Всю плешь мне проел. Угрожал выгнать с позором из рядов полиции, если к концу недели не раскрою оба преступления.
   - А ты что? - с интересом откликнулся Фрэнк.
   - Притворился глухонемым, - сухо отозвался инспектор.
   - Никогда не любил политиков. Гангстеры люди чести куда больше, чем те, кто обременен властью и прикидывается слугой народа.
   - Да плевать мне и на гангстеров и на политиков, Фрэнк! - сорвался Бредок. - Всех передушил бы собственными руками! Меня другое волнует! Я должен отыскать преступников! Должен! Не ради наград, не ради мэра, а ради себя и граждан! Это мой город, Фрэнк, я отвечаю за его покой и безопасность. Я не желаю видеть подобное!
   - И как продвигается расследование?
   - Любопытная вырисовывается картина, Фрэнк. - Мужчина поманил Прайса за собой, и продолжил: - В отличие от банка, здесь нашлось немало свидетелей, кому удалось увидеть нападавших да и поведать о самом налете. Работали профессионалы, это очевидно. Однако сколько любопытных фактов! Первое - ремонт дороги. Мы уже успели проверить и в муниципалитете действительно собирались ремонтировать этот участок дороги, но начало работ запланированное лишь на завтра. Кто-то умудрился не только прознать о ремонте, но еще и подделать документы, качественно подделать! Второе - кран. Ты знаешь, сколько стоит его аренда?
   - Знаю, - подтвердил Фрэнк.
   Инспектор, поморщился, ожидая услышать совсем другой ответ, и продолжил:
   - Вот теперь и я навел справки. Дорого.
   - У грабителей были деньги, много, Альво. - напомнил Прайс.
   - Деньги не все решают, Фрэнк, - возразил Бредок. - Нужны еще и связи. И вот здесь у грабителей точно есть могущественный покровитель. Теперь я перестал сомневаться окончательно. Подготовить подобную засаду за пару дней невозможно! Месяц минимум!
   - Гастролеры в городе как раз месяц, - вновь напомнил Прайс.
   - Нет, без местных не обошлось. И этот кто-то очень влиятельный. Залетные грабители вмиг оказались бы у всех на глазах. Нельзя не заметить новых людей, тем более готовящихся к таким дерзким и сложным ограблениям. Даже я, будь на их месте, не знаю, смог бы найти нужных людей. Слишком много проблем. Ты бы смог?
   - Думаю, пару вариантов обставить подобное предложить могу, - хорошенько обдумав сказал Фрэнк, прикинув что для подобного нужно. - Но согласен, связи должны быть очень обширны. Иначе сложно.
   - Вот тут я в тебе не сомневался, - усмехнулся инспектор. - Иногда я пугаюсь тебя, Фрэнк. Ты дьявол в человеческом обличии.
   - Не для тебя, - улыбнулся лучезарно Прайс приятелю. - В твоем случае, Альво, я скорее ангел-хранитель. И знаю, как ты рад будешь услышать почему.
   - Почему?
   - Грабители изрядно наследили. Применение огнеметов, специальной защиты, наем крана, выправление документов в муниципалитете - это крошки, которые тянутся следом. И если пойдем по ним, то вскоре выйдем и на налетчиков. А дальше поступай как знаешь.
   Бредок посмотрел на Фрэнка и было непонятно что больше в его взгляде, уважения, признательности или удивления, однако инспектор был искренне рад, что знаком с Фрэнком очень и очень давно.
   - Знаешь, - произнес задумчиво Бредок, бросив очередной взгляд на плакат с мэром, - меня все больше гложет одна мысль, не дающая покоя. Близятся выборы и кто-то направленно мутит воду. Ограбление банка - не только финансовая выгода, куда важнее документы из ячеек. Слишком много важных людей доверяли главному государственному банку Метрополии. И теперь боятся разоблачения темного прошлого. А политикам всегда есть что скрывать. Тут ты прав. Нападение на машины Казначейства это сразу и деньги, но еще и обеспокоенное общество. Бунты, грабежи, разборки - позиции мэра могут серьезно пошатнуться.
   - И вспоминаем первое правило детектива: кому это выгодно?
   - Верно, - согласился инспектор. - Кому выгодно. И напрашиваются две кандидатуры, претендующие на пост мэра - Виктор Холдинг и Джордж Хешли.
   - Думаешь, кто-то нанял гастролеров, чтобы занять место мэра?
   - Это всего одна из гипотез, Фрэнк. Я полицейский, а мы должны отрабатывать все версии. Так ты поможешь с хлебными крошками?
   - Возьму в компанию Ника и постараюсь узнать интересующие сведения до вечера, - пообещал Прайс инспектору. - Утро позвоню.
   - Можешь без опасений набирать и ночью.
   - Неужели ты прозрел и принял мой образ жизни? - удивленно вскинул бровь Прайс, глядя на Бредока с интересом.
   Мужчина покачал головой, ответив:
   - Пока не поймаю грабителей, сна мне все равно не будет, Фрэнк. Так что звони не глядя на часы. Договорились?
   - Будь по-твоему, - согласился Прайс и не прощаясь, отправился к оцеплению.
   Бредок тяжело вздохнул, и продолжил заниматься привычной работой.
  
   - Фрэнк, хитрый ты сукин сын! - заявил Николас Корлайт, опрокидывая очередную рюмку крепкого пойла. Опрокинул и закусил свиной рулькой, довольно кряхтя. - Ты выбрал чертовски удачный момент! Еще полчаса назад, трезвый и голодный, я любому другому дал бы без разговоров в зубы, тебя же просто бы послал. Далеко и надолго. А приди ты позже еще на полчаса и я уже сладко бы посапывал, пьяный и довольный. Но ты, хитрозадый малек, прибыл как нельзя вовремя. Я уже не трезв и еще не пьян! Еще полон энергии и сил и уже в отличном состоянии. Как тебе это удается, а?
   Прайс одарил Ника загадочной улыбкой, пояснив:
   - У каждого свои секреты, Ник.
   - У тебя их сотни, - хмыкнул Корлайт, отставляя недопитую бутылку в сторону и выходя из-за стола. - Ладно, можно и развеяться. Но при условии, что вечером выпьем.
   - Выпьем-выпьем, - миролюбиво согласился Фрэнк. - Обязательно.
  
   Поиски это всегда много разговоров, огромная трата времени, сил и вечный торг. Каждому подавай свое: кому информацию, кому деньги, кому ответную услугу. В достоинства Фрэнка Прайса всегда входило умение отыскать к каждому человеку нужный подход. Фрэнк видел людей насквозь и предлагал то, отчего те не могли да и не желали отказываться. Спустя несколько часов кропотливой работы и мужчины располагали сведениями, которые раздобыть инспектору Бредоку получилось бы большой кровью.
   Осторожно, шаг за шагом, Прайс подбирался к неизвестной банде. Гастролеры несмотря на все предпринятые шаги к инкогнито уж слишком сильно наследили. Фрэнку удалось узнать многое, но главное - где прячутся люди и кто их покровитель и наниматель пока оставалось загадкой. За решением это вопроса Прайс отправился на Макунадо-стрит.
   Боксерский клуб "Золотые перчатки" принадлежал Джонни Гиббсу - бывшему офицеру полиции, бывшему чемпиону в тяжелом весе по боксу и нынешнему директору охраной канторы "Титан". Крепкий, уже с сединой мужчина, обладающий громким голосом, мощным кулаком и вспыльчивым характером, Джон Гиббс поставлял для охраны важных лиц Метрополии лучших телохранителей. Репутация канторы Гиббса была всем хороша известна лишь в положительных отзывах. В общем дела мужчины процветали и Джон Гиббс не мог жаловаться ни на скучную жизнь, ни на отсутствие финансового аспекта. В свободное время Гиббс часто обитал в клубе "Золотые перчатки", где до седьмого пота гонял своих парней, тренируя кого для профессионального спорта, кого просто для поддержания формы.
   Вошедшие в зал Прайс и Корлайт застали разгоряченного Гиббса за привычным делом. Дымя трубкой, с которой мужчина расставался лишь в душе и во время сна, Джон Гиббс рычал, почем зря ругаясь на бойцов, бьющихся на ринге.
   - Билл! Куда ты лезешь! Не видишь он специально открылся! Сам напрашиваешься на удар, остолоп! Конрад, разве я учил тебя так драться? Твоя мама проводит апперкот лучше тебя! Бегай! Чего ты стоишь? Устал? Сейчас взбодрю! Двадцать отжиманий!
   Увлеченный тренировкой, Гиббс не заметил новых посетителей. Крича, ругаясь и угрожая, мужчина дымил трубкой и лишь, когда другие посетители обратили внимание хозяина на вошедших, Джон Гиббс обернулся. Смерил Прайса и Корлайта равнодушным взглядом, и процедил:
   - Заблудились, ребятки?
   Прайс и Корлайт на слова Гиббса ответили одинаковой фальшиво-приветливой улыбкой. Оба мужчины хорошо знали владельца клуба и отношения с Гиббсом выходили натянутыми. Директор "Титана" вообще мало с кем поддерживал дружеские связи, не тот характер. Мужчина понимал лишь одно слово - коммерция. Корлайта бывший боксер не любил сразу по двум поводам: первое - бывший полицейский не терпел гангстеров, и второе - за плечами Корлайта тоже были лихие дни боксерских поединков и неоднократно Ник колотил бойцов, вышедших из клуба Гиббса. Подобное Джон воспринимал как личную обиду, ведь он готовил первоклассных боксеров. Прайса вечно подозрительный Гиббс не полюбил из-за того, что все остальные относились к Фрэнку с симпатией и уважением. Слащавый и удачливый Прайс коробил владельца клубом одним только видом.
   Поэтому никто из собравшихся не ожидал ни радушного приветствия, ни тем более приятной дружеской беседы. Дело есть дело.
   - По-прежнему гоняешь детей в надежде что из них получится толк? - отозвался Ник, с любопытством разглядывая бойцов Гиббса. Гангстер зевнул, давая понять, что не впечатлился увиденной картиной. - Зря стараешься!
   - Мои парни выбьют из твоего жалкого тела такой же никчемный дух быстрее, чем ты досчитаешь до десяти! - пропыхтел насмешливо Гиббс, чем удивил не только приятелей, но и своих людей. Все делали ставки на то, что мужчина разъярится на подобную наглость. Однако Джон либо пребывал в хорошем расположении духа, либо научился неплохо контролировать чувства.
   - Готов поспорить? - тут же откликнулся Ник, давя на всем известную слабость владельца - азарт, а еще на неумение отказываться от пари.
   И снова Гиббс всех удивил. Хитро прищурившись, мужчина выпустил из трубки едкий дым и усмехаясь ответил:
   - Не нарывайся на неприятности, сынок. Я видел чего ты стоишь в деле. - Тут мужчина поправился. - Точнее стоил раньше. Но сейчас, ни ты, ни я уже не окажемся на пике славы. Дорога открыта молодым, еще не переломавшим все кости парням. И ради гордыни, я не отправлю молодых львом на схватку с крепким, но уже старым и истрепанным тигром. А теперь говорите зачем пришли или убирайтесь. Мое время дорого!
   И Гиббс уже хотел вновь отвернуться и продолжить прерванный бой, но его окликнул молчавший до сих пор Прайс.
   - И сколько стоит минута твоего внимания, Джон? - спросил Фрэнк, извлекая демонстративно из дорого кармана костюма солидное портмоне. - Двадцать? Или может быть сотня? А?
   - Засунь свои бумажки сам знаешь куда! - тут же огрызнулся Гиббс. - Я разве похож на нуждающегося? По твоему мне нужны деньги?
   - Деньги нужны всем, - спокойно отозвался Прайс. - Вопрос суммы! Когда-то в молодости, ты прекрасно дал всем это понять!
   Фрэнк намеренно выводил Гиббса из равновесия и знал куда нужно давить. В расцвете карьеры Гиббс однажды участвовал в подставном матче, где лег в третьем раунде. И приобретя богатство, навсегда потерял расположение болельщиков, отчего карьера быстро пошла на спад. О тех злополучных минутах слабости, поддавшись искушению больших и легких денег, молодой боксер жалел всю жизни.
   Слова Фрэнка, изъясняясь сленгом боксеров, произвели эффект нокдауна.
   Владелец клуба покраснел, сжал пудовые кулаки и прорычал:
   - Не твоего ума дела, щенок! Лучше не нарывайся на неприятности!
   - Поколотишь? - равнодушно-спокойно спросил Прайс, смотря на мужчину без тени страха. - Сам? Или детей натравишь?
   На физиономии Гиббса отразилось сразу столько различных чувств, что показалось, будто лицо пошло волнами. Вытащив трубку, и надвигаясь на Прайса, мужчина походил на буйвола, что сейчас обрушится всей мощью на матадора. Опасаясь за приятеля, Корлайт вышел вперед, загородив широкой спиной Фрэнка. В отличие от худосочного Прайса, Свирепый Ник умел и любил драться, и мог постоять за себя.
   Ход Корлайта отчего-то отрезвил Гиббса. Мужчина просветлел, теряя пунцовый окрас, и снисходительно процедил, усмехаясь:
   - Бить морду сопляку не велика честь! Такого хилого, боюсь, мой кулак убьет после первого удара. Любой их моих парней отделает твоего приятеля, Ник, как мясник котлету.
   - Самоуверенность отправила в нокаут не одного хорошего боксера, - заявил все тем же спокойным голосом, Фрэнк, отстраняя упирающегося Корлайта в сторону. - Я могу за себя постоять. И в качестве пари предлагаю провести поединок.
   - Вот уж не знаю чему больше удивиться! - воскликнул театрально Гиббс, обращаясь к находящимся в клубе бойцам. - Тому, что это хлыщ предлагает мне пари или тому, что так безрассуден, что решил будто способен драться! Но я, друзья, находясь в великодушном настроении, приму вызов! Надо указать, молодому человеку, на его место. Как вы считаете?
   Слова Гиббса тренирующиеся в зале люди поддержали воплями и смехом.
   - Условия пари? - спросил равнодушно Прайс, глядя на веселящихся боксеров. В глазах бойцов Фрэнк выглядел чем-то средним между боксерской грушей и пустым местом. Худой, элегантно одетый франт, не способный оказать сопротивления.
   Гиббс, чувствуя азарт и боевой задор, весело подмигнул своим парням, и громко, привлекая всеобщее внимание, провозгласил, обращаясь к бойцу в синих трусах на ринге:
   - Билли, малыш, пора размяться. Как считаешь?
   Черноволосый малый, с лицом, как говорят в народе, не обезображенным интеллектом хохотнул добродушно, разминая плечи и потряхивая пудовыми кулаками. Парень тоже был не против размяться, а точнее готовился устроить избиение.
   - Билли еще далеко до пояса чемпиона. - Пояснил охотно Гиббс Прайсу. - Однако парень упорный. Удар тяжелый, голова крепкая. Выстоишь против него шесть раундов, тогда быть может и поговорим.
   - А если одержу победу? - поинтересовался Фрэнк.
   - Выиграешь, окажу услугу, ради которой вы приперлись в мой клуб, - самодовольно ответил мужчина, раскуривая трубку. - А проиграешь - сгинешь навсегда с глаз долой.
   - По рукам, - согласился с подобными условиями Фрэнк.
   - Вот и славно, - растянул губы в улыбке Гиббс и велел: - Снимая пиджак и тащи задницу на ринг. Конрад! Снимай перчатки. Тебе появилась замена!
   Пока боксер в красных трусах снимал перчатки, Корлайт схватил Фрэнка за плечо и отвел в сторону, прошипев тихо над ухом:
   - Ты что творишь, Фрэнк? Умом тронулся?
   - Брось, Ник. Я просто делаю то, что должен.
   - Становишься мальчиком для битья? - рассердился Корлайт из-за спокойствия приятеля. - Ты хоть раз кого-нибудь бил?
   - Не бил, - подтвердил опасения Ника Фрэнк. - И не собираюсь. Ты же знаешь мое жизненное кредо.
   - Идиот! - взвыл Корлайт не своим голосом. - Как же ты победишь? Это не шахматы, Фрэнк! Это бокс! Здесь побеждает не ум, а сила! Значит так.
   Договорить Корлайту не удалось. Их окликнул с задором Гиббс:
   - Вы что там шепчитесь, голубки? Неужто решили упорхнуть на волю?
   Хохот и свист послужили продолжением словам хозяина зала.
   - Ник просил не калечить твоего бойца сразу, - дал достойный ответ Фрэнк.
   Под улюлюканье, Прайс безмятежно разделся по пояс, позволил надеть перчатки и взобрался в правый угол ринга. Ник, выполняя роль наставника и тренера, последовал за приятелем, давая попутно советы:
   - Сразу на рожон не лезь. Побегай, осмотрись. Дождись удачного момента. Затем подлови, бей и тут же отскакивай. На крайний случай входи в клинч. Все понял?
   Прайс рассеяно кивнул, и Корлайту осталось только помолиться за приятеля. Ведь Ник как никто другой знал какой из себя боец Фрэнк. Упрямый - да, храбрый - еще как. Но на ринге нужно уметь работать кулаками. При всех других достоинствах, Фрэнк подобным умением не обладал.
   Судить вызвался сам Гиббс. Выйдя на середину ринга, мужчина быстро объяснил правила, после чего коротко скомандовал: "бокс" и удалился в сторону.
   Начался первый раунд.
   Молодчик по имени Билл, так отлично подходящим для боксерской братии, решил поиграть на увеселение толпы для начала в кошки-мышки. Приблизившись, скачком разорвав дистанцию, парень живо провел пробную атаку. Кулаки, сначала левый, а затем правый просвистели у самого носа Фрэнка.
   Толпа заулюлюкала. Бодрый, полный сил, боец вновь попытался добраться до Прайса, но Фрэнк разорвал расстояние. Весь первый раунд оба противника подобно молодым козлам прыгали друг подле друга, то сближаясь, то расходясь. Редкие удары Билла почти не несли угрозы. Парень разминался и выматывал жертву.
   Раздался свисток, ознаменовавший конец первого раунда и боксеры разошлись по углам.
   - Молодчик, так держать! - похвалил Ник приятеля. - На рожон не лезь, больше двигайся. По удар не подставляйся. Чуть что отходи в сторону, заходи в бок. Вечное движение в твоем случае залог успеха.
   Что посоветовал тренер своему подопечному в соседнем углу осталось тайной.
   Свисток. Начало второго раунда.
   Соперники вновь сошлись на середине ринга.
   - Готов поплясать? - осклабился черноволосый боксер.
   Фрэнк ничего не сказал, одарил противника вежливой улыбкой. И следом едва не получил левой прямой в нос, лишь в последний момент избежав встречи с кулаком.
   - Не стой на месте, остолоп! - раздался выкрик Корлайта. Ник едва сдерживался, чтобы самому не вылезти за канаты и не устроить бучу.
   Однако Прайс не думал проигрывать. Не обращая внимания на напор врага, Прайс уходил от череды ударов, заходил за спину противника, заставляя того вертеться без остановки. Весь раунд прошел в погоне. Билл нападал, Фрэнк отходил. Билл бил, Фрэнк уворачивался. Свист зрителей сделался еще громче. Азартные наблюдатели выкрикивали советы товарищу, махали кулаками и освистывали Прайса.
   Наконец окончился и второй раунд. Противники вновь разошлись по углам.
   - Фрэнк, обрати внимание как он проводит левый апперкот! - воззвал к приятелю Корлайт. - Печень открыта для удара. Уйди в сторону и пройдись по ней как следует!
   - Я же говорил, что не стану бить, - напомнил Прайс уперто.
   - Да плюнь ты на свою позицию! Глупую в драке! Этот малый из тебя фарш сделает!
   Прайс лишь покачал головой и вышел к середине. Четвертый раунд начался.
   К концу четвертого раунда подопечный Гиббса показал на что способен по достоинству. Пудовые кулачища летали в воздухе без остановки. Проводя серию ударов одну за одной, боксер поклялся достать соперника во что бы то не стало. Пыхтя как паровоз, боец забыл о всякой осторожности и защите. Осознав, что противник не бьет и не атакует в ответ, парень ушел полностью с головой в нападение. И Фрэнку не оставалось ничего иного, как продолжать уклоняться. И проделывал Прайс это мастерски. Финты, джебы, хуки - все удары попадали в воздух. В последние моменты, Фрэнку непостижимым образом удавалось избежать увечий. К концу пятого раунда молодчик Билл стал уставать. Удары потеряли резкость, а грудь вздымалась дыбом.
   Очередной свисток символизировал конец пятого раунда.
   Гиббс тряс своего подопечного и рычал, вталкивая советы. Бойца окатили из ведра водой, и он, взбодрившись, снова принялся раздавать налево и направо удары. Но выносливости боксера хватило не надолго. Парень быстро выдохся. Теперь боксер выдавал скупые, размеренные удары, метя только в голову. А Фрэнк, блестящий и мокрый от пота продолжал улыбаться, сводя этой улыбкой противника с ума. Прайса освистывали, требовали начать драться и не быть бабой, но подобный психологический натиск нисколько не смущал дух мужчины. Продолжая порхать по рингу, извиваться от летящих ударов, Прайс смеялся. Так смеется смельчак тореадор, размахивая под носом быка красным платком. И враг дрогнул. Уже зажав Фрэнка в углу, Билл с остервенением принялся колотить, не видя ничего перед собой. Момент, как Прайс выскользнул и оказался за спиной боксер заметил не сразу. А после зарычал, бросился вдогонку, размахнулся, вкладывая в сокрушительный удар все оставшиеся силы. И рухнул на пол. Тяжело дыша, хрипя от усталости, боец попытался подняться, но ноги подкосились и он снова упал.
   Гиббс с рычанием и сквернословиями подлетел к подопечному, угрожая расправой велел подниматься и нести зад обратной в бой. Но ничего не смог поделать.
   Подлетевший Корлайт принялся вести счет. На восьми, Билл попытался встать, и потерпел поражение. Вздрогнули веки, и парень застонал, слыша, как Ник на весь зал оглашает:
   - Десять! Победу удерживает Фрэнк Прайс!
   Под удивленный строй голосов, Ник схватил левую руку Фрэнка и поднял, ликуя, вверх. Затем выхватил у кого-то из зрителей полотенце, и принялся обтирать Прайса.
   - Черт возьми, Фрэнк! - с хохотом произнес Корлайт. - Молодчик! Что ты только что вытворял! Кому расскажешь, ведь не поверят!
   Фрэнк лишь слабо улыбался. Бой энергичному Прайсу тоже дался нелегко. Мужчина тяжело дышал и на ногах стоял не так уж и уверенно.
   - Не верю своим глазам, клянусь трубкой! - прогремел бас Гиббса. - Ты победил!
   Первый раз в глазах мужчины промелькнуло новое для Фрэнка чувство: уважение.
   Человек, всю жизнь почитавший силу и ничего больше признал свое поражение.
  
   Бар "Корона" принадлежал семье Гуерра. Ник, который управлял заведением от лица Мигеля, привел Фрэнка именно сюда, дабы отметить победу друга.
   Находящийся в самом приподнятом настроение, Корлайт велел наполнить рюмки посетителей за его счет, и под благодарные возгласы, провозгласил:
   - За Фрэнка! Человека, которому сам Дьявол не указ!
   Дружно стукнули по столу опустевшие рюмки и мужчинам сразу налили вновь.
   - Буду пить, пока не упаду с ног! - решительно заявил Ник, опорожняя очередную порцию выпивки. - Нет, ты видел рожу Гиббса? Да у него чуть сердце не остановилось! Надо же такое произойти: его парня уделал шахматист! Шахматист, дьявол забери мою грешную душу! Никто ведь не поверит!
   - Вот и не надо пытаться, - попытался успокоить приятеля Фрэнк. Победа в спарринге Прайсу удовольствия не доставила. Мужчина никогда не дрался не из-за малодушия, просто не желал учинять насилия там, где мог обойтись дипломатией.
   Но разошедшегося Корлайта уже никто и ничто не могло остановить. А вскоре к "Короне" подтянулись прочие завсегдатаи из семьи Гуерра, и мужчины восхваляя доблесть Фрэнка, стали упиваться еще быстрей. Вскоре, в баре остались только свои. Обычные посетители посчитали лучшим уйти по добру, чем после попасть под кулаки пьяных и жаждущих драки мафиози.
   Уже в третьем часу ночи, Фрэнку удалось все же выманить Ника из бара. Оставив остальных гангстеров упиваться до полусмерти, Прайс, трезвый, как стеклышко, подхватил Ника и повел прочь из "Короны", ведя друга к нему домой. Уже на половине пути, Корлайт неожиданно взбрыкнулся, пьяным, заплетающимся голосом изрек о желании наведаться к подруге и позвал Фрэнка с собой. Прайс покачал головой и посоветовал идти домой и проспаться, и единственное к чему привел совет - Ник вырвался из рук приятеля и заявил безапелляционно о желании идти, куда хочет.
   Весьма твердым шагом, лишь изредка покачиваясь из стороны в сторону, Корлайт помахал Фрэнку и удалился прочь. Прайс спорить не стал, зная упертый и строптивый нрав приятеля. В конце концов Ник пьян не смертельно, раз стоит на ногах, и следовательно пусть поступает как считает правильным. Ни Фрэнку его учить уму.
   Постояв в раздумьях, Прайс, пошел своей дорогой.
  
   Корлайт брел по улицам не оглядываясь. Пьяный, довольный жизнью, мужчина напевал веселый мотив и шел к дому, где жила новая пассия. Ник жаждал женской любви и тепла и плевать на поздний час. Подружка гангстера привыкла, что суженый является чаще всего в поздний час и уже навеселе.
   Вступая в темную подворотню, отделяющую Ника от искомого дома, Корлайт почувствовал неладное. Неясная тень промелькнула за спиной гангстера.
   Инстинкт сработал вовремя.
   Ник рефлекторно подался в сторону и осколок кирпича пролетел над самым ухом.
   В следующее мгновение гангстер ударил нападающего кулаком в горло. Противник захрипел, упал на землю.
   - Ты кто такой, мать твою? - рассвирепевши прохрипел Корлайт, ошарашенный тем, что его попытался наглым образом убить и ограбить, какой-то тип.
   Ник склонился, собираясь лучше разглядеть нападавшего. На мелкого хулигана тот походил мало. Добротный костюм выдавал наличие неплохого капитала. Удивившись еще больше, Ник слишком поздно услышал новые шаги. Прежде чем получить ударом ноги в голову, Корлайт заменил еще троих подоспевших на выручку приятелю неизвестных...
  
   Слежку Фрэнк заметил сразу после расставания с Ником. Стоило мужчинам разойтись в разные стороны, как за Прайсом уцепилось двое неизвестных. Пока держались мужчины на дистанции, не привлекали внимания и полагали, будто об их присутствии Прайс не знает. Фрэнк разубеждать в обратном не стал. Убедившись, что неизвестные явно не желают начинать открытой перепалки при посторонних, мужчина свернул на оживленную улицу даже в столь поздний час, и как ни в чем не бывало, медленно прогуливался. Таинственные спутники продолжали следовать на расстоянии. Фрэнк усмехнулся. Кем ни оказались мужчины, пообщаться наедине они хотели не ради добрых помыслов. Скорей всего людей прислал Кастелла, желая поквитаться за причиненные ему обиды.
   Пройдя еще квартал, Прайс оценил упорность своих преследователей и пошел на риск. Зашел в еще работающее кафе, заказал кружку кофе, перекинулся с барменом короткой беседой, не спеша выпил напиток, а затем проследовал в туалет, после покинув здание с черного хода.
   Уловка не сработала. Уже через несколько десятков шагов Прайс снова увидел преследовавших его мужчин. Теперь те видимо поняли, что Фрэнк осведомлен о их намерениях, и ускорились, став сокращать дистанцию. Фрэнк зашел за угол и там уже сорвался на стремительный бег. Преследователи поспешили вдогонку.
   Увлекшись погоней, незнакомцы сумели догнать остановившегося Прайса словно по насмешке судьбы в темном переулке, и уже не таясь достали ножи. Угрожая оружием, один демонстративно показал длинное изогнутое лезвие.
   - Сеньор Кастелла просил передать приветствие, - произнес мужчина.
   - Перед смертью? - нахально откликнулся Фрэнк, глядя то на лезвие, то на приближающегося гангстера. - Или для первого раза покалечите?
   - Для покойничка ты на удивление спокоен, - хохотнул второй нападающий.
   - Разве я мертв? - развел руками Прайс. - Для этого вам придется меня убить.
   - Не велика птаха! - осклабился первый незнакомец. - Такую птицу я и один ощипать сумею, без всякой помощи.
   - Плохое место, ты выбрал, дружище для смерти, - сплюнул второй. - Но от нас отдельное спасибо. И место тихое и от тела избавиться в канализации за радость!
   - Место действительно отличное, - согласился со своими будущими убийцами невозмутимо Фрэнк, чем удивил мужчин еще больше. - Жалко только вас разочаровывать, джентльмены. Если кто-то сегодняшней ночью и отправится кормить крыс, так эти счастливчики вы.
   - Неужто справишься с нами обоими, птаха? - расхохотался гангстер. - Куда тебе!
   - Ты чрезвычайно наблюдателен, приятель. Я не стану убивать вас лично.
   - Тогда кто? Бог поразит молнией? - хмыкнул второй мужчина.
   Приятели явно числились в банде Кастелла отморозками. Такие падлы любили перед смертью поразвлечься над жертвой, а затем мучительно убить.
   - Грех на душу возьмем мы! - раздался грозный голос, испугавший двух бандитов.
   Перед побледневшими гангстерами предстал собственной персоной Мигель Гуерра, глава семьи мафии. А рядом с боссом преступного мира встало еще пятеро мужчин, сжимающих биты. Засада сработала как нельзя лучше.
   ГЛАВА 7.
  
   От здания муниципальной больницы веяло унынием и тоской. Стоило обронить всего один мимолетный взгляд, и душу охватывала печаль.
   Старый невзрачный фасад, потрескавшийся от безжалостного времени, серые тени больных, ковыляющих вдоль неказистой аллеи. А внутри здания аура безнадеги наваливалась на посетителей еще сильней, буквально вытягивая последние силы.
   Фрэнк провожал худые сгорбленные фигуры, сутулившиеся под гнетом болезней. Обитатели больницы выглядели живыми покойниками, одной ногой ступившими за грань. На мужчину не обращали внимания, будто призраки, люди огибали Прайса, как нечто чужеродное, не принадлежащее этому миру. Острый запах хлора смешивался с вонью немытых тел, и Фрэнк поспешил дальше по коридору, больше не оглядываясь по сторонам.
   Перед нужной палатой находилось двое крепких мужчин. Вальяжные лица, уверенные взгляды и хорошо скроенные костюмы из-под складок которых демонстративно виднелись кобуры с пистолетами. Охрана. Завидев Фрэнка, мужчины, кивнули и разошлись в стороны, освобождая проход в палату.
   - Здравствуй, Фрэнк, - поздоровался один из охранников.
   Прайс по очереди пожал каждому руку, и осведомился:
   - Как он?
   - Доктор внутри. Спроси лучше мнение эксперта.
   Прайс вошел в палату, прикрыв дверь. Лечащий врач как раз проводил осмотр. Пациент ворчал, сыпал ругательствами и обвинял доктора в некомпетентности и обзывал костоправом. Фрэнк улыбнулся. Даже пребывая в столь плачевном состоянии, Корлайт не потерял ни присутствие духа, ни желчь. А выглядел Ник неважно. Подобно мумии, гангстер практически полностью состоял из бинтов, перевязанный ими от головы до ног. Нетронутым участком оставалась малая часть лица возле глаз и рта.
   - Выглядишь будто на спор полез в мясорубку и выиграл! - пошутил вместо приветствия Прайс, приблизившись так, чтобы Ник смог его увидеть.
   Гримаса отразившаяся на лице Ника могла одновременно в равной мере означать и гримасу боли и радостный оскал. Откашлявшись, Корлайт хрипло произнес:
   - Ты недалек от правды, Фрэнк. Меня пытались мелко нашинковать, спутав с кроликом. Тупые бараны.
   Тут Ник зашелся в жутком кашле. Лечащий врач - мужчина пожилой, в роговых очках и интеллигентного вида - суетливо промокнул платком губы Корлайта. На белой ткани оказались капли крови.
   - Что с ним, доктор? - тихо осведомился Прайс озабоченно рассматривая Ника.
   - Тяжелый случай, - так же тихо ответил врач, поправляя очки, - вашего друга санитары нашли утром на крыльце. Весь окровавленный, он лишившись последних сил, потерял сознание на ступенях у самых дверей. Я удивлен, как он вообще смог добраться до больницы, потеряв столько крови. Необычайно сильный человек. Когда его доставили в реанимацию, я не верил, что операция увенчается успехом. Одних колотых ран я насчитал не меньше двадцати, а еще три сломанных ребра, уже не говоря о серьезном сотрясении черепа.
   - Как скоро он поправится?
   Доктор ошарашенно воззрился на Фрэнка, снова поправляя скосившиеся очки.
   - Господи, о чем вы говорите! Какая поправка! Пациент истощен, требуются периодические переливания крови, раны то и дело открываются вновь! Я ничего не могу гарантировать, особенно, когда больной ведет себя как неразумное дитя, вечно припираясь и угрожая расправой! Медсестры боятся сюда приходить.
   - Оставьте нас ненадолго вместе, - потребовал Фрэнк и хотевший возмутиться подобной бесцеремонности доктор, взглянул Прайсу в глаза и неохотно сказал:
   - Пока осмотрю остальных пациентов. Убедительно прошу, не говорите о том, что может вывести больного из себя. Покой важен для пациентов не меньше, чем лекарства.
   - Боюсь, тогда нам придется молчать, - вежливо улыбнулся Фрэнк, провожая врача.
   Оставшись наедине, Фрэнк уселся на стул возле кровати Корлайта.
   - Ну как я выгляжу, Фрэнк? - кривясь произнес Ник. - Точно на карнавал, да?
   - Люди Кастелла крепко над тобой поработали, - отозвался Прайс в ответ.
   - Я в долгу не остался, - мрачно проскрипел Корлайт и поинтересовался: - Трупы обнаружили?
   Уточнять кто именно Ник не стал, и так ясно о ком шла речь.
   - Мигель обо всем позаботился. Просил передать привет и поздравить с победой.
   - Четверо против одного, - Корлайт скривился, - я выходил живым и из более серьезных передряг. Пустяк.
   - Врач так не считает.
   - Врачи вечно все усложняют, Фрэнк, ты прекрасно это знаешь. - И тут же резко сменил тему разговора. - Выйду отсюда - убью ублюдка медленно.
   - О Кастелла позаботятся, - остудил пыл приятеля Фрэнк, но Корлайт резко дернулся, и зашипев от боли - сквозь бинты проступила кровь - прорычал:
   Кастелла мой! Передай всем - я лично разберусь. Теперь это моя вендетта.
   - Мигель будет против, - попытался вразумить Ника Фрэнк.
   - Смирится, - уперто настаивал на своем Корлайт. Свирепый Ник желал отмщения, и плевал на тех, кто захочет ему помешать. Лишь немного успокоившись и вернув хладнокровность рассудка, мужчина спросил: - На тебя тоже покушались?
   Фрэнк улыбнулся и тем самым ответ стал ненужным.
   - Наивный глупец, - произнес Корлайт. - Подослал шестерок и решил будто дело выгорит. Лишается хватки. Нервничает.
   - И совершает ошибки, - закончил за друга Прайс.
   Появился доктор и велел Фрэнку удалиться, сославшись на то, что пациент нуждается в перевязке и отдыхе и что ему нужен покой и тишина. На ворчание и ругательства Ника, врач не обратил внимания, пропустил мимо ушей и угрозы.
   Попрощавшись с приятелем, Фрэнк пожелал другу скорейшего выздоровления.
   - Фрэнк, - тихо позвал приятеля Ник. И дождавшись, когда Прайс повернется, напомнил: - с Кастелла я разберусь лично. Передай всем.
   Перед уходом, Прайс отвел доктора в сторону.
   - Вы говорили Нику требуется переливание крови. Хочу стать донором.
   - У вашего друга редкая группа крови, - покачал головой мужчина.
   - Он мне как брат.
   Врач криво усмехнулся, сверкнув глазами через линзы очков.
   - В медицине, голубчик, "почти как брат" не имеет значения! Всего лишь пустой звук. Будьте вы больному даже родственником, группы крови могут не совпасть. А вы знаете какие проблемы могут возникнуть при ошибочном переливании?
   Фрэнк, взял доктора за плечо, проникновенно посмотрел на мужчину и спокойно, уверенно произнес:
   - Моя кровь подойдет. Уверяю, я осведомлен о медицине.
   Врач фыркнул, давая понять посетителю о том, какого он мнения о его осведомленности, но в итоге решил согласиться:
   - Медсестра проводит вас в палату, где можно будет сдать кровь. Подойдет ли она вашему приятелю, или кому другому - в любом случае пойдет на благое дело.
   - Можете даже в этом не сомневаться, доктор, - Фрэнк широко улыбнулся и заговорчески подмигнув мужчине, произнес: - Моя кровь волшебная, уж поверьте.
  
   Спустя час Прайс уже находился в уютном кафе "Гортензия", расположенном на тихой малолюдной улице, утопающей в пестрых цветах. Клумбы возле домов, узорчатые занавески на окнах, красные черепичные крыши и резные флюгеры - район Маун-блан слыл прибежищем для тех, кому чужда суета большого города и кто привык и жить и работать без спешки, готовясь ко всему всегда основательно.
   Благодарно улыбнувшись владелице кафе, подлившей свежего кофе, Фрэнк возвратился к оставленной яичнице с беконом и зеленью. Орудуя вилкой и ножом, Прайс ел медленно, тщательно пережевывая и наслаждаясь вкусом. Доев яичницу, Фрэнк принялся за кофе. Мелкие глотки, размеренные движения.
   Отрывистое покашливание заставило Прайса отвлечься.
   Хмурый Бредок - в последнее время лицо инспектора носило лишь подобную гримасу - смотрел на приятеля недовольно и нетерпеливо. Стуча по столу костяшками пальцев, мужчина напряженно глядел как Фрэнк нарочито медленно поглощает пищу. И наконец не выдержав более мук ожидания, привлек внимание к своей персоне.
   - Объясни, Фрэнк, - вежливо обратился к другу инспектор, - что мы тут делаем?
   Прайс оглядел уютное помещение кафе, еще раз улыбнулся хозяйке заведения и снова перевел взгляд на Бредока и пожал недоумевающе плечами.
   - Ты не находишь нелепость заданного вопроса, Альво? Мы сейчас находимся в кафе, и восемь случаев из десяти, что сюда приходят дабы подкрепиться. Со статистикой трудно спорить.
   Остроту Прайса Бредок пропустил мимо ушей, и продолжил настаивать:
   - Мы могли перекусить где угодно, в сотне заведений, располагающихся гораздо ближе к тебе, ко мне, к центру, однако, ты позвал меня сюда. Зачем? Здесь должно произойти нечто вон выходящее? Новое ограбление?
   Предположение инспектора насмешило Фрэнка, будто тот рассказал пикантный и очень веселый анекдот.
   - Альво! Что здесь может произойти?! "Гортензия" милейшее заведение, в котором мне только довелось побывать. И здесь готовят вкуснейшие пироги с лимоном. Кстати, обязательно отведай. Обещаю, не пожалеешь. Заказать?
   Прайс уже потянул руку вверх, чтобы позвать официантку, но Бредок остановил его.
   - Я приехал сюда не ради пирога, Фрэнк, - насупился инспектор.
   - Здесь еще очень вкусно готовят бифштекс, - обронил Прайс.
   - Я рад твоему здоровому аппетиту, Фрэнк, - очень вкрадчиво произнес Бредок. - А лично мой аппетит пропал совсем. И знаешь отчего так произошло, мой славный друг?
   И не давая Фрэнку вставить слово, инспектор продолжил:
   - Я утратил чувство аппетита, а также удовлетворение и умение крепко спать. И виной тому группа хитрых негодяев, успевших обокрасть банк и напасть на инкассацию. В моем распоряжении мало улик, много нитей и совсем не осталось времени. Мою персону одолели постоянные нападки сильных мира всего, грозящие судом и расправой. Я почти не сплю, курю втроем больше обычного и готов сорваться и убить первого попавшего под горячую руку. Дней, отведенных для расследования осталось меньше, чем пальцев на любой их моих рук. И чтобы идти по следу, я срываюсь и приезжаю сюда, к тебе. И я спрашиваю, Фрэнк, повторно. С какой целью? Пироги с лимоном меня нисколько сейчас не трогают.
   - Ты когда-нибудь видел как охотится паук? - спросил неожиданно Прайс.
   Бредок лишь тяжело вздохнул. Привычку Фрэнка стремительно менять тему разговора, инспектор знал слишком хорошо. И поэтому решил подыграть, зная, что так они перейдут к цели гораздо быстрее нежели, если Бредок начнет спорить.
   - Расскажи, Фрэнк. Я весь во внимании. - Попросил инспектор. Бредок извлек из кармана пачку сигарет и уже собирался вытащить одну и прикурить, как наткнулся на строгий взгляд хозяйки кафе. Заметил вывеску гласящую, что в кафе курить запрещено, и вздохнув, спрятал пачку обратно в карман.
   - Сначала паук долго и основательно плетет паутину. Делает ее прочной, крепкой, чтобы жертва не могла порвать и выбраться. Шаг за шагом, он кропотливо изготавливает паутину и когда она готова паук вместо того, чтобы облегченно вздохнуть и полюбоваться тяжелым трудом, отправляется в скрытое тихое место, где готовится к долгому ожиданию. Паук безропотно сидит, не выдавая себя, и ждет, когда жертва сама попадет в засаду. И вот, когда глупая, но необычайно самоуверенная муха попадает в ловушку, нити колеблются давая сигнал своему хозяину. Однако паук выжидает, умный охотник позволяет жертве выдохнуться, запутаться еще сильнее и показывается в тот момент, когда глупая жертва не может оказать сопротивление. Шах и мат!
   - Я полагаю себе ты отвел роль паука?
   Фрэнк Прайс самодовольно улыбнулся, отхлебывая из чашки кофе.
   - И не просто паук, а птицеед - самый опасный из всех членистоногих на свете! Моя паутина крепка и в размерах способна окутать весь город. И вот, после долгих и тщательных приготовлений, я сплел паутину и теперь выжидаю. Награда за усердную работу в качестве одной яичницы с беконом и чашки хорошего кофе не кажется мне чрезмерно высокой.
   - Сплел паутину, говоришь? - недоверчиво пробурчал инспектор. - Ну-ну.
   - Не верите, господин инспектор? - Фрэнк вскинул бровь, глядя с азартом на друга. - Предлагаю дружеское пари. Условия просты - до конца следующего дня грабители дадут о себе знать. Иначе я во всеуслышание подтвержу свое поражение.
   - Твои пожелания при выигрыше? - настороженно осведомился Бредок.
   Прайс отмахнулся:
   - Пустяки. Признание моей очередной гениальной победы из твоих уст уже станет щедрой и достойной наградой.
   - В таком случае, нам остается лишь ждать? Я правильно понял?
   - Ждать и наслаждаться жизнью, - подтвердил охотно Фрэнк. - Еще раз наставительно советую попробовать лимонный пирог. Даже твоя драгоценная жена не печет ничего подобного. Отведай - не прогадаешь.
   - Тем более не стану, - отмахнулся инспектор от протянутого меню. - За годы совместной жизни мой желудок отказывается переваривать все кроме стряпни супруги, и ужасного кофе, который все пьют в управлении.
   - Многое потеряешь.
   - Переживу.
   Страдая от сильного желания закурить, Бредок оглядел еще раз кафешку, а после задал неожиданный вопрос, резко поменяв тему разговора:
   - Почему ты не любишь демонов, Фрэнк?
   Прайс, допивающий кофе, подавился и закашлялся. Улыбка с лица мужчины сползла, выступили скулы, а левое веко едва уловимо дернулось. Стараясь не подавать эмоций, будто вопрос инспектора застал его врасплох, Фрэнк скучающе спросил:
   - Неуместный вопрос, инспектор, не правда ли?
   - Вижу, попал точно в цель, - подтвердил свою догадку Бредок, глядя как собеседник напрягся. От былой лености Прайса не осталось ни следа.
   - Что ж, Альво. Не знаю как ты, а я сыт, - заявил Фрэнк. Мужчина вытер губы салфеткой, оставил на столе щедрую сумму чаевых, и попрощавшись с хозяйкой вышел на улицу. Бредок последовал за ним.
   На улице инспектор первым делом достал сигарету и закурил.
   - Мне всегда казалось любопытным твое отношение к существам из Бездны. - Произнес Бредок, глядя перед собой. - Мир привык и перестал их замечать, свыкся с мыслью, что демоны существуют. Но не ты, Фрэнк.
   - У каждого свои слабости, Альво, - ответ прозвучал слишком резко.
   - Ты боишься демонов? - тут же оживился инспектор. - Отчего?
   - Я на допросе, инспектор? - холодно отозвался Прайс.
   - Дружеская беседа. Не больше. - Инспектор пожал плечами.
   Девять из десяти полицейский поставил бы на то, что его спутник сменит тему разговора или просто не ответит. Однако, удивив его, Фрэнк продолжил беседу.
   - Раз ты настаиваешь, Альво. Я объясню. Нет. Я не боюсь демонов и тем более их не люблю. Чувства, которые я испытываю к обитателям Преисподни лежат вне рамок обыденных эмоций. Больше подходит слово ненависть. Я ненавижу демонов, Альво. Не переношу на дух, как кошки не любят воду или как ты ненавидишь либералов. Будь моя воля я бы сделал все, чтобы избавить этот мир от тварей Бездны. Теперь ты понимаешь что я испытываю к демонам, Альво?
   Фрэнк обернулся к инспектору, заглянул мужчине в глаза и Бредок впервые увидел в глазах Прайса пылающую жажду крови. Такие глаза у фанатиков, сжигающих во имя религии сотни неповинных людей.
   - Есть причина?
   - Есть ли причина? - Фрэнк выдал нервный смешок. - Идем, я кое-что тебе покажу.
  
   Бредок редко о чем-то жалел в своей жизни. Бравый инспектор, повидавший мир какой он есть изнутри, испытавший на собственной шкуре все прелести быта полицейского, привык, что они живут не в раю и жизнь меньше всего похожа на мечту. И свыкся делать каждый день тяжелый выбор, выбирать между совестью и здравым смыслом. Только что инспектор пожалел о принятом решении завести с Фрэнком разговор, приведший в конечном итоге мужчин туда, где Бредок меньше всего хотел оказаться.
   Сейчас мужчины молча смотрели вдаль, где за оградой стальной проволоки прогуливались люди. Прогуливались ли? Совершая странные, неестественные движения, незнакомцы будто обкурившиеся опиума, походили на марионеток. Бредок насчитал дюжину мужчин и женщин, блуждающих без всякой цели по газону. Одинаковые серые одежды, дешевые, но опрятные, и лица. Лица обитателей не выражали ничего. Совсем ничего. Будто чистый лист, со стертыми эмоциями. Один из незнакомцев приблизился к ограде и стоящей за ним мужчинами слишком близко, и инспектор хорошо разглядел лицо бедолаги. И непроизвольно сделал шаг назад, а затем перекрестился.
   - Кто они? - задал единственно возможный вопрос Бредок, не отводя взгляда от людей, бредущих хаотически внутри загона.
   - Ты знаешь ответ, Альво, но боишься произнести вслух. - Фрэнк тяжело вздохнул и криво усмехнулся. - Именно так выглядят люди лишившиеся души. Испорченные игрушки, вынужденные доживать последние дни будто звери. И перед тобой те, кому повезло. Только когда демоны являются за расплатой, человек понимает, какую ужасную ошибку совершил.
   Бредок хотел что-то сказать, но слова застряли в горле.
   - Ты по-прежнему не понимаешь за что я ненавижу демонов? Или я все же сумел развеять твое любопытство?
   Инспектор не ответил. Бредок достал распятие и молился. Молился за грешников, утративших самое ценное на свете - собственную душу...
  
   В здании принадлежавшем полиции метрополии оказалось в вечерний час немноголюдно. Большая часть сотрудников уже завершили рабочий день, и разошлись по домам, а ночная смена уже прошла инструктаж и разошлась по вверенным участкам.
   Обменявшись с дежурным парочкой шуток и пожелав спокойной смены, Фрэнк беспрепятственно миновал длинный коридор и вошел без стука в кабинет инспектора полиции. Застал Бредока Прайс за работой. Бравый сержант Фаулз как раз отрапортовал сводку происшествий за день.
   - Как прошел очередной будничный день, уважаемых служителей закона? - приветствуя спросил Фрэнк у мужчин, пожал полисменам руки и уселся в свободное кресло.
   - Бывало и похуже, - бодро заявил сержант Фаулз, и пояснил: - Из примечательного всего лишь сгоревший склад на окраине города да парочка трупов. В остальном все по мелочи: ограбления, стычки, поножовщины.
   - Фаулз! - повысил голос Бредок, привлекая внимание подчиненного.
   Сержант тут же приосанился, замер, умолкнув.
   - Альво, - укоризненно пожурил приятеля Фрэнк. - Сержант не раскрыл тайну века, не нужно его отчитывать, будто школяра.
   - Ты не полицейский! - заявил безапелляционно инспектор. - И нечего слушать то, что для твоих ушей не предназначалось. И так сплошная утечка!
   - Но это же Френсис Прайс, ваш друг, а не... - попытался оправдаться Фаулз.
   - Друг, приятель - какая разница? - вскинулся тут же инспектор, перебив сержанта. - Он не полицейский! Докатились! Мой подчиненный оправдывает тебя, Фрэнк. А что завтра? Полиция вступится за твои интересы? Поднимет бунт, если я отдам приказ на твой арест? Так?
   Выпалив тираду, Бредок насупился и замолчал, потянувшись к очередной сигарете.
   - Интересная картина вырисовывается, - протянул Фрэнк и поднялся на ноги. Ткнул пальцем, указывая на инспектора и произнес: - Стало быть вы, господин инспектор, упрекаете меня в том, что я не ношу значок и не имею причин находиться в вашем кабинете и участвовать в разговоре. Хорошо. Я могу уйти. Что же касается причины моего визита, так тут сильно поломайте голову. Ту самую голову, с которой в ближайшие дни слетит фуражка офицера полиции.
   И не прощаясь, Фрэнк гордо устремился прочь из кабинета.
   - Стоять! - рявкнул Бредок, и верный Фаулз тут же вмешался, преградив Фрэнку путь.
   - Вы что-то сказали, господин инспектор? - переспросил Прайс, будто не расслышал.
   - Не будь сопливой девчонкой, Фрэнк, - вместо извинений сказал Бредок. - Ты не из тех, кто обидится из-за пары пустяковых фраз, брошенных в сердцах. Будь на моем месте!
   - Для человека, который не может похвастаться даром заводить друзей, ты слишком легко оскорбляешь людей, - промолвил Прайс, замерев у порога, - а таких друзей как я, Альво, у тебя больше нет вообще! Вспомни об этом, когда попытаешься упрекнуть меня в следующий раз.
   - Да-да, я уже осознал, что погорячился и был не прав. - Поспешил заверить мужчину инспектор. - Давай забудем о недоразумении и перейдем к более важным делам.
   - Знай я тебя чуточку меньше, дорогой друг, - пожурил Бредока Фрэнк, но тут же перешел к делу. - Паутина вот-вот затрепыхается, Альво. Добыча уже сделала первый шаг и даже не подозревает как сильно просчиталась.
   - Где и когда? - Бредок буквально выскочил из кресла, будто черт из табакерки.
   - Завтра утром. Пересечение Гарден-сквер и Булдворт-авеню.
   - Завтра там пройдут дебаты кандидатов на пост мэра! - сверкнул глазами инспектор.
   - Именно, - кивком подтвердил Фрэнк. - И одна птичка шепнула, что с хорошо охраняемого военного склада, сегодня днем кто-то вывез внушительную партию оружия, взрывчатки и сжатой огнесмеси, применяемой для огнеметов.
   - Готовится покушение на мэра?
   - Или на кого-то из кандидатов.
   - Фрэнк! Ты даже представить не можешь насколько серьезный оборот принимает дело! Нужно срочно поднимать людей на ноги и готовить операцию!
   - Нет, это ты не понимаешь! - остудил пыл инспектора Прайс. - Поднимешь своих людей по тревоге и наши неизвестные первыми узнают о готовящейся облаве! Поэтому сделаем все так, как скажу я. Или завтра наступит крах твоей, Альво, карьеры.
   - Ты сам Дьявол, Фрэнк!
   - Вот уж нет! - покачал головой Прайс. - Я ангел-хранитель! И завтра это тебе докажу, когда спасу жизнь мэру и всем остальным снобам. И мы оба прекрасно знаем, что делаем благое дело, спасая жизнь тех, кто не заслуживает такой милости.
   - Ты точно уверен о готовящемся покушении?
   - Готов поклясться головой, - дал слово Прайс.
   Мужчины прогуливались по Гарден-сквер, направляясь к месту, где утром намечались дебаты в честь предстоящих выборов нового мэра города.
   На улицах царила ночь, но света фонарей хватало, чтобы хорошо различать место, где в скором времени случится бойня. Или не случится, если полиция вовремя вмешается. Рабочие уже успели подготовить трибуны, где будут выступать кандидаты, выставили скамьи для желающих поприсутствовать горожан. И целая куча пестрых плакатов с улыбающимися лицами мэра и сенаторов. Фальшивые громкие слова обещаний, поддельные дружественные улыбки. Сладострастная жгучая ложь.
   На какой-то момент Фрэнку захотелось плюнуть на доводы разума и дать незнакомцам выполнить акт террора. Картина, как Уинстон Вудли, Хешли и прочие напыщенные хлыщи объятые пламенем, мечутся в желании спастись от смерти, приятно согревала сердце. Прайс встряхнул головой, отгоняя мысли прочь. Спасти сенаторов и мэра придется, и не только из-за долга чести или долго гражданина. Просто на ум приходила пословица: когда рубят лес - щепки летят. Последний налет грабителей на кортеж охраны Казначейства продемонстрировал, что неизвестные не станут мелочиться. И могут пострадать много невинных людей. И вот этого Фрэнк допустить не мог.
   - На подобных мероприятиях всегда полно полиции. К тому же личная охрана мэра, телохранители сенаторов и люди из особого департамента. Не могу понять, как именно налетчики осуществят свой дерзкий план.
   Бредок, пожелавший лично осмотреть место будущего преступления, сейчас внимательно оглядывал площадь, выискивая слабые места.
   - Предыдущие два налета должны кое-чему тебя научить, Альво, - наставительно произнес Прайс, вместе с инспектором оглядываясь по сторонам. - Первое и главное - за этими людьми стоит кто-то, обладающий властью, капиталом и дерзким умом. И второе - осведомленность о многих важных вещах дает нам понять, что у этого человека много своих людей в городе.
   - Тогда зачем нужно было привлекать людей со стороны? Гастролеры всегда выделяются, их легче отследить и найти.
   - Зато с залетными лихими людьми легко можно расстаться и они не приведут след к тебе, - возразил Фрэнк на довод Бредока. - К тому же местные и у тебя и у меня все как на ладони. Полиции о здешних бандах известно почти все. Другое дело - нет доказательств.
   - Раздобыть карты канализации не так уж сложно. Добыть пропуска для артистов сложнее, но все же можно. А вот знать наперед коды сейфа - это уже серьезные проблемы. Не просто и оформить бумаги в муниципалитете. Плюс раздобыть редкое снаряжение и знать маршруты движения. - Бредок перечислял шаг за шагом все главные зацепки в обоих делах. - Кто бы не стоял за всем этим, парень явно влиятельная особа. Узнать еще кто бы это.
   -Дождемся нападения, а тот, кому удастся выйти живым и будет нашим главным подозреваемым, - пошутил Прайс.
   Шутки Фрэнка инспектор не оценил. Хмуро докуривая сигарету, Бредок всматривался на трибуны, будто полагал, что отыщет ответы там.
   - Ты предупредил людей?
   - Фаулз сообщит кому надо, - подтвердил Бредок. - К сожалению, тех кому можно доверять оказалось не так уж и много. Прискорбно осознавать подобное.
   - О людях я позабочусь, - пообещал Фрэнк уверенно и встретившись с инспектором взглядом, пояснил: - Тебе знакомо имя Джеймс Фостер?
   - Фостер? - повторил инспектор, вспоминая, и вскоре кивнул. - Частная охрана?
   - Главный конкурент хорошо тебе известного Джонни Гиббса. Фостер подбирает парней для охраны и сопровождения всяких известных личностей: актеров, писателей, бизнесменов и разумеется политиков. А еще Джеймс бывший военный. И в отличие от тебя, в кругу погонов и лычек имеет много друзей и приятелей. Даже после ухода со службы. Собственно, своих товарищей Фостер чаще всего и устраивает в охрану. Люди с хорошей тактической подготовкой всегда ценятся на вес золота.
   - И зачем ты поведал мне об этом Фостере? - не понял Бредок.
   Вместо ответа Фрэнк провел ладонью по подбородку и произнес:
   - Мне кажется, сейчас самое время найти хорошую цирюльню и побриться.
   Бредок взглянул на гладко выбритого Прайса, благоухающего одеколоном, затем проверил собственную щетину, хмыкнул и ничего не стал отвечать. Если Фрэнк не говорит что-то напрямую, то бесполезно пытаться спрашивать. Прайс тот еще упертый баран, легче пойти у него на поводу и не перечить. Найти брадобрея, значит так тому и быть. Бредок не возражал.
  
   Парикмахерская устроившая запросы Фрэнка обнаружилась спустя шесть кварталов. Бредок мог предложить как минимум три подобных заведения, оказавшихся гораздо ближе к месту, откуда мужчины начали поиски, но смолчал.
   В итоге затянувшаяся прогулка окончилась вместе с зазвеневшим при открытии двери колокольчиком. Мужчины зашли в помещение, повесили верхнюю одежду на вешалки и заняли свободные кресла.
   Владелец парикмахерской сразу узнал Прайса, поздоровался и предложил устраиваться поудобней, пообещав заняться ими, как только закончит с клиентом. Не надо было иметь семь пядей во лбу, чтобы угадать, кто именно оказался клиентом.
   Тщательно следя за действиями цирюльника, в кресле сидел, облаченный в накидку Джеймс Фостер. Разглядывая, как мастер ловко удаляет остатки щетины острым лезвием бритвы, мужчина даже не повернулся к новым посетителям.
   - И не пожалейте воска, Умберто, - попросил Фостер парикмахера. После, произнес, обращаясь будто сам к себе: - Поздновато для стрижки.
   - Утром много дел, - позволил себя ответить Прайс, - жаркий намечается день.
   - Но это не значит, что можно позволить себе плохо выглядеть, - понимающе отозвался Фостер, усмехнувшись.
   Фрэнк тут же вернул улыбку. Бредок, не любящий пустую болтовню, откашлялся, привлекая внимание мужчин и недовольно сообщил:
   - Бритье бороды совсем не главное почему я здесь.
   Фостер и Прайс обменялись понимающими взглядами, после чего Джеймс вздохнул и обратившись к парикмахеру попросил:
   - Умберто, окажите любезность. Я и мои друзья чертовски соскучились по хорошему кофе. И зная ваши чудесные руки...
   - Можете далее не продолжать, - расплылся в довольной улыбке владелец салона, - сею же минуту отправлюсь на кухню и сварю вам лучший кофе!
   Мужчины дождались, когда мастер удалится прочь, и Фостер начал рассказ:
   - Сегодня днем с базы Ньюмон-Херш вывезли целый арсенал: гранаты, взрывчатку, автоматы и горячую жидкость для огнеметов. Количество вполне достаточное, чтобы хорошо вооружить небольшой отряд. Я выяснил, что документы оказались настоящими. Подпись в распоряжении стоит бригадного генерала Трампа. По документам весь арсенал должны перевезти в доки и погрузить в отплывающий лайнер, для дальнейшего переброса на другую базу. Разумеется, никого подобное не смутило. Кроме меня. По просьбе Фрэнка, я тщательно отслеживал любое перемещение оружия. И могу с уверенностью сказать, что арсенал на лайнер не попадет.
   - Откуда такая уверенность? - уточнил инспектор.
   - Оттуда, что данный лайнер уплыл день назад, - пояснил мужчина. - Капитан корабля мой старый знакомый. Ему срочно потребовалось выйти из порта. По личным обстоятельствам, а по сути в глазах военного суда он совершил дезертирство. Поэтому официально в бумагах лайнер отплывает только завтра утром. Вот так, господа.
   - Кто бы не стоял за всем этим, он не мог учесть столь незначительный человеческий фактор, - вмешался в повествование Фрэнк. - Документы в порядке. Груз перевезли из базы на корабль и нет концов! Оружие ни откуда не крали и обнаружить пропажу после нападения не удастся при всем желании.
   Бредок согласился. Подобный путь полиция не смогла бы вычислить.
   - А что этот генерал? - спросил инспектор. - Через него можно выйти на заказчика?
   - Увы, - пожал плечами Фостер, - генерал Трамп за очень большие деньги продаст Родину, а пока же просто за большие деньги продает кому угодно военное имущество. Ему плевать с кем торговать. Он даже с клиентами лично не встречается. Обычный пакет, оставленный с суммой и списком меняется после на соответствующую подпись.
   - Я могу увидеть список? - оживился Бредок.
   - Почему бы и нет, - пожал плечами Джеймс. - Он в правом кармане моего плаща.
   - Фрэнк посвятил тебя о готовящемся нападении?
   - Разумеется. Мои люди предупреждены.
   - Более того. Пока мы находимся здесь, люди Джеймса уже скорей всего отыскали заложенные бомбы, - снова вставил свое слово довольный Прайс. - И когда ты ознакомишься со списком, Альво, тебя ждет еще одна приятная неожиданность.
   - Не могу понять от чего ты такой веселый, Фрэнк, - проворчал инспектор, извлекая из плаща свернутый пополам лист бумаги.
   - А я не понимаю твое недовольство, Альво. Завтра решатся не только все твои проблемы, господин инспектор, но еще завтра тебя ждет неминуемая слава! Инспектор Бредок ловит таинственных грабителей и спасает мэра! Разве это не мечта любого полицейского?
   - Награда, почести, совместное фото с улыбающимся мэром. - Поддакнул речам Фрэнка усмехаясь Фостер.
   - Да плевал я и на награды и на почести, - отмахнулся Бредок, доставая сигарету. - Единственное, что я хочу - это чтобы в моем городе снова все вернулось на круги свои.
  
   Они встретились на летней веранде уютного кафе, окруженные многочисленными посетителями. Оживленная улица, заведение с кучей людей помогали затеряться из виду. Просто два старых знакомых, беседующих о пустяках за кружкой эля.
   Шварц не видел помощника с тех пор, как их группа после успешной операции согласно плану укрылась каждый в своем убежище. Так предписывал заказчик, а заодно и здравый рассудок. Скопление неизвестных мужчин в одном месте могло вызвать подозрения, тем более, когда их ищет полиция метрополии, и возможно, не только они. Герхард вспомнил нападение, произошедшее на него у дома, где мужчина остановился. Вряд ли это была спланированная засада, иначе нападавших оказалось бы значительно больше. Однако осторожный Шварц тут же сменил дислокацию, выбрав новое убежище.
   Себастьян Шульц, обряженный точно представитель богемы - синий шейный платок, круглые темные очки, соломенная шляпа, легкая накидка, как бы невзначай огляделся и, поднося кружку с напитком ко рту, тихо произнес:
   - Все чисто, хвоста не наблюдается.
   - Согласен с тобой, - подтвердил Герхард. Мужчина то и дело присматривался к посетителям и толпе, стараясь обнаружить подозрительное поведение и слежку. Но тщетно. В другой ситуации подобное обстоятельство усыпило обостренное чувство опасности, но сейчас отсутствие слежки заставляло нервничать еще сильней. Шварца буквально съедала паранойя, не находя ничего подозрительного, мужчина шестым чувством ощущал пристальное внимание.
   Несмотря на внешнее спокойствие, нервничал и Шульц. Себастьян, обычно невозмутимый точно камень, не мог усидеть на месте, постоянно оглядываясь.
   - Что там с грузом? - перешел к делу Герхард.
   - Все прошло точно по маслу, - усмехнулся Себастьян, - без сучка и задоринки. Приехали, отдали накладную, забрали груз и уехали. Не придерешься.
   - Что с машиной?
   - Оставили в порту, перегрузили имущество на новый автомобиль и уже после, удостоверившись в безопасности, отправились к главному убежищу. Оттуда каждый отправился на конспиративную квартиру. Как и договаривались.
   - Хорошо, - помолчав одобрил Шварц и замолчал.
   Герхард беспокоился. Мужчина привык действовать по-своему, самому разрабатывать план отступления, грамотно выбрать пути отхода. Неизвестный город и отсутствие знакомых в нужных сферах путали Шварцу все карты. С самого начала им пришлось довериться таинственному заказчику. И пусть пока он ни разу не подвел, Шварц не переставал тревожиться. Три громких операции за столь краткий срок - немыслимый риск! Шварц никогда так не работал. А еще никогда раньше Герхард не убивал людей без особых веских причин. И поэтому принял в штыки, узнав о последней авантюре.
   Шварц встретился с человеком заказчика ночью, на безлюдном шоссе, принял из рук в руки все необходимые инструкции и первый раз за короткое сотрудничество ответил отказом. За свою карьеру Герхард Шварц ограбил кучу банков, брал кассы и грабил инкассации, обворовывал знатных и богатых персон, залазил в особняки и никогда, никогда в жизни не устраивал бойни. Редкие убийства на операциях всегда входили в перечень необходимых жертв, и то при условии, что по-другому просто не могло и быть.
   Завершающий триптих же никак иначе как кровавой бойней назвать не получалось. И Шварц отказался в участии. Его, Герхарда Шварца могли обвинить в воровстве, грабеже, вымогательстве, но убийцей и террористом мужчина никогда не был и не хотел становиться впредь.
   Шварца выслушали молча, не прерывая, а затем главарь предложил прогуляться. Они остались наедине, и отведя Герхарда прочь от шоссе, человек заказчика жестко и сурово обрисовал предстоящие перспективы. Большая глубокая яма, легко вместившая при желании с десяток человек, две лопаты, воткнутые в землю - многое можно выразить и без применения лишних слов. Шварц видел картину, которую сулила судьба вздумай Герхард перечить заказчику. Так мужчина увидел кнут, а чуть позже ему показали и пряник. Посредник вручил Шварцу плотный толстый пакет. Внутри оказались новые паспорта, необходимые документы, чтобы покинуть без проблем страну и часть обещанной суммы. Жест, которым заказчик показывал что помнит о договоре и выполнит свою часть обещаний. Также Шварцу обещали, что он лично выберет путь отхода и ему не станут препятствовать.
   И взглянув последний раз на яму, Герхард сжал кулаки и вынужден был согласиться.
   - Скажи, - вновь заговорил Шварц, после раздумий, - тебя тоже не оставляет ощущение непрерывного наблюдения?
   Темные стекла очков, скрывающие глаза Себастьяна не позволили увидеть реакцию помощника, тот отпил из кружки и признался:
   - Паранойя - это так называется. Мы все как на иголках, Герхард. И мне не доставляет удовольствий такая жизнь. Прости, но после завтрашней операции я ухожу сам по себе.
   - Я все понимаю, - кивнул Шварц, прекрасно зная, что испытывает друг, - никаких обид, приятель.
   - Ганс и Ульрих установят заряды под конец рабочего дня. Автомобиль я оставил на парковке. Завтра перед операцией доставлю его к точке назначения.
   - Документы и деньги я оставил пока у себя. Раздам всем все утром.
   - До завтра, Герхард.
   - Удачи, Себастьян.
   Мужчины обменялись рукопожатиями, и разошлись в разные стороны. И несмотря на все возможные предостережения, никто из двоих, так и не заметил "хвоста".
   Обмакивая салфеткой потное лицо, мужчина, обладающий толстым, почти круглым телосложением, все это время находящийся в двух столах от заговорщиков, с тоской поглядел на объедки курицы в тарелке и писклявым голосом воскликнул, подзывая официанты:
   - Любезнейший! Будьте любезны принести еще одну порцию!
  
   Первое чему учат зеленых новичков, пришедших в полицию - так это терпению. Стрелять и зачитывать арестованному права уже после, а сначала именно терпению. Ведь любой ветеран, отслуживший десяток лет, успевший поучаствовать в сотнях операциях и принимавший активное участие в перестрелках, может подтвердить - терпение самое важное качество для полицейского. И обладай ты оным качеством, возможно и не потребуется так много и метко стрелять.
   Альво Бредок один из немногих усвоил подобную аксиому почти сразу же, возможно, тем самым и запомнился начальству. Тогда еще молодой полицейский, Бредок продемонстрировал, что умение быстро думать куда лучше чем быстро бегать и точно палить из пистолета. Хотя при желании, Альво мог поспорить в подобных навыках наравне даже с ветеранами.
   Устроившись в тени деревьев, Бредок и Прайс пили лимонад. Ледяной, освежающий, из сока свежих сочных цитрусов. И будто не было сжимающей сердца тревоги, чувства взвинченности от близости опасности и липкого страха. И толпы митингующих, восторженно приветствующих картежи подъезжающих кандидатов.
   - Вот ответьте мне, Фрэнк, - сделав глоток, произнес инспектор, посмотрев на безмятежного молодого человека. - При всех твоих талантах ты мог бы запросто стать самым молодым комиссаром за всю историю полиции. Живой ум и склонность аналитического мышления идеальное сочетание для детектива. И вместо этого, ты выступаешь всего лишь консультантом. Почему?
   Прайс лучезарно улыбнулся и отведав лимонада, отозвался:
   - Пока я консультант, Альво, расследование не больше, чем просто увлекательная игра. Азарт погони, выслеживание добычи. Стоит нацепить значок и форму, и тут же добавятся куча скучных протоколов, бумаг, формуляров. Меня станут сковывать все возможные законы. И игра превратится в нудную работу. Пойми, сейчас я занимаюсь чем захочу и когда пожелаю. Сегодня буду детективом, завтра адвокатом, через два дня бизнесменом или писателем. Меня ничего не связывает, я свободен от всего и сам диктую правила. Но стоит выбрать что-то одно, и я погрязну в серой обыденности: зарплата, редкие выходные, долгожданное ожидание отпуска. Зачем? Ни одна птица в жизни не откажется от полетов, ради сытной кормушки.
   - В тебе умер прекрасный политик, Фрэнк, - усмехнулся инспектор, и кивнул в сторону трибун и афиш. - Сейчас на их месте мог бы оказаться ты. И что-то мне подсказывает, из тебя бы вышел отличный мэр.
   - Только мэр? - улыбнулся Прайс. - Мелко берете, офицер.
   - А тебе подавай всего и сразу?
   - Почему бы и нет? - пожал плечами Фрэнк. - Зачем размениваться только на одну роль, когда я могу быть одновременно всеми сразу?
   - Твое эго раздуто как воздушный шар и в тоже время ты предпочитаешь оставаться в тени. Разве не парадокс?
   - Альво, а еще среди моих талантов любовь к истории. И время лучше всех показывает как на самом деле мало власти у королей и монархов. Серые кардиналы были, есть и будут единственно важными фигурами на шахматной доске интриг и власти.
   - Предпочитаешь называться серым кардиналом?
   - Предпочитаю обладать реальной силой, а не довольствоваться мнимой. - Фрэнк указал на трибуны. - Все эти люди окутаны ореолом власти. Она пьянит их разумы, дает непоколебимую уверенность. И ни один из сенаторов и политиков в жизни не признается, что видит и ощущает нити, тянущиеся от них к незримым кукловодам.
   - Ну все! - всплеснул руками инспектор. - Твои речи мне наскучили, Фрэнк. Они также красноречивы и туманны, как и у прочих ораторов.
   - Не любишь словесные баталии?
   - Недолюбливаю пустой треп, - поправил инспектор и отряхнув костюм, поднялся на ноги. - Пойду, пройдусь.
   Фрэнк взглянул на часы, и пожав плечами, отправился следом за другом.
   До назначенного времени оставалось четверть часа.
  
   Иногда случаются такие моменты, когда время неожиданно ускоряет ход и хронология повествования сбивается с привычного шага на стремительный галоп. Час вдруг обращается минутой, а секунды наоборот тянутся будто целую вечность.
   Казалось, всего несколько мгновений прошло с начала всеобщего хаоса, и внезапно уже перед глазами не маленькая площадь, забитая вопящими от ужаса и паники людьми, полицейскими, пытающимся навести порядок, а длинная лента шоссе. И погоня. А еще резкий свист ветра и бешеная скорость.
   Синий "перитон" подобно вспышке молнии мчался по магистрали, ловко маневрируя в потоке автомобилей. Впереди маячила цель - шестидверный "бонакон". Здоровый мощный внедорожник рвался будто кабан гонимый борзой, чувствующий загривком близкую опасность. И в отличие от легкого маневренного "перитона" могучему "бонакону" преграды в виде других машин не казались таким уж существенными. Он рвался, пытаясь уйти от погони, сбросить с хвоста преследователей и ломился в потоке автомобилей, словно сквозь чащу, не жалея никого на пути.
   - Осторожней! - выкрикнул Бредок, предостерегая Прайса.
   Впереди мелькнуло что-то сильно смахивающее на колесо, а в следующую секунду на дороге преградой вырос огромный грузовик со скрежетом и лязгом, перевернувшийся на бок. Сила инерции продолжала тащить гиганта, уничтожая всех, кто оказывался на дороге.
   Из уст Фрэнка послышалась отборная ругань в адрес преследуемых. В последнее мгновение, выкручивая руль до упора, Прайс избежал столкновения. Рывок вправо, затем влево, опять стремительно вправо. И снова автомобиль мчится стрелой, разрывая дистанцию между собой и целью. Могучий кабан силен, но слишком тяжел, чтобы одолеть борзую в гонке по прямой.
   Прочие автомобили стали жаться к обочине. О лихой гонке молва разносится в мгновение ока, со скоростью света. Никто не желает оказаться между молотом и наковальней. И теперь автомобилям ничего не мешает. Легкий "перитон" ровняется с тяжелым "бонаконом", какое-то время обе машины соперничают, деля полосу, а затем легковой автомобиль вырывается вперед.
   Прайс до скрежета сжимает зубы. Руки намертво вцепились в руль, побледнев от напряжения. Фрэнк сосредоточен как никогда. Пот струится по лицу. Схватка с противником дается не просто. Раз за разом Фрэнк избегает прямого столкновения, понимая, что против превосходящего веса оппонента, не может противопоставить грубую силу, иначе броня "бонакона" сомнет тонкий металл "перитона". И мужчине остается только лавировать, то вырываться вперед, то уходить в хвост, играть как кошка с мышкой, в надежде выиграть время.
   - На прямой им не уйти! - рычит торжествующе инспектор. Бредок опьянен погоней и чувством скорости. Полицейский азартно ликует, видя как преследуемые ничего не могут поделать и пытаются задавить их и сбросить на ограждения.
   - Они пытаются покинуть город, - отзывается сосредоточенный Фрэнк. - За чертой нет хороших дорог, а бездорожье сыграет им на руку.
   - Не успеют! - уверенно заявляет инспектор. - Впереди мост. Там им точно не скрыться!
   Бредок прав. Впереди магистраль переходит в длинный мост, соединяющий две части города воедино - прямая линия без малейшего намека на обходные пути.
   Запредельная скорость позволяет пролететь четверть моста в мгновении ока. Бредок может поклясться, что лишь на секунду закрыл глаза и вдруг они уже мчатся по бетонному сооружению, а вокруг бушует вода.
   - Попытаюсь замедлить, - цедит Прайс.
   Машина вырывается вперед, и резко тормозит.
   - Идет на таран! - кричит предупреждая об опасности Бредок, но поздно.
   Удар. Сильный толчок предает "перитону" ускорения, а следом слышится лязг и громкий скрежет - это "бонакон" продолжает таранить соперника, желая сбросить его в мутные пенные воды.
   Фрэнк сыплет ругательствами и что есть силы вдавливает педаль газа в пол. Автомобиль разрывает дистанцию и уходит вправо. Однако скоро раздается хлопок, и следом виднеются клубы черного едкого дыма. И машина стремительно теряет скорость, а заодно и управление.
   - Какого дьявола? - восклицает инспектор и слышит на удивление спокойный ответ:
   - Двигатель приказал долго жить, - поясняет Фрэнк и со вздохом добавляет: - Давно следовало провести диагностику.
   - Звучит не обнадеживающе, Фрэнк!
   - А я и не пытаюсь тебя успокоить, Альво. - Ровным голосом отзывается Прайс. - Подготавливаю к худшему.
   - К худшему? Что может быть хуже?
   - Падение с тридцати метров в воду в покореженном металлическом гробу.
   Ответом на реплику Прайса служит шепот инспектора. Бредок молится.
   А тем временем противник видя слабость соперника, решает окончить затянувшуюся дуэль быстрым росчерком, сокрушительным ударом. И сровнявшись, теснит широким боком оппонента к хрупким перилам моста. Медленно, но неотвратно. И единственное что остается Прайсу - это изо всех сил выкручивать руль навстречу, стараясь побороться за собственные жизни.
   Удар, скрежет. Затем внедорожник уходит вправо и через секунду снова обрушивается корпусом. Снова удар и лязг. Измятый правый бок "перитона" едва держит оборону и вряд ли выдержит следующей атаки, левый бок в опасной близости от края. Всего в считанных сантиметрах водные просторы. И "бонакон" вновь повторяет маневр, уходит в сторону и визжа покрышками, в стремительном пике идет на сближение.
   Времени остается лишь на судорожный вдох, а выдох замирает в горле вместе с биением сердца. Противники сталкиваются, и Бредок группируется, а заодно сжимает веки, ожидая страшного удара. И пропускает последний маневр хладнокровного Прайса.
   "Перитон" резко подается назад, и "бонакон" врезается в пустоту и подчиняясь силе инерции, устремляется на ограждения. Металл сминается точно бумага под чудовищным напором, разогнавшегося зверя и не встречая преград, махина пикирует вниз. Колеса больше не встречают под собой опоры, и влеченный притяжением, автомобиль камнем летит вниз, в серые воды. Ни слышно ни грохота, вообще никаких звуков, просто машина падает и исчезает в пучине. Единственное что слышат мужчины, то как бьются неистово сердца, грозя вырваться из груди.
   Выдох выходит из горла хриплым и рваным.
   Синий "перитон" жалкий и безвозвратно покореженный, замирает у края обрыва.
   И лишь теперь время вновь набирает привычный ход, останавливается стремительная круговерть, минуты снова начинают двигаться в привычном ритме. Удар сердце против хода секундной стрелки.
   Бредок, а следом и Прайс выбираются из машины, не сговариваясь, подходят к перилам, склоняясь вниз. Мутные воды снова невозмутимо спокойны, будто и не поглощали совсем недавно в свои недра металлическую жертву.
   - Не так я представлял окончание операции, - протягивает инспектор, рыща по карманам в поисках пачки сигарет.
  
   Тем временем пока полиция тщетно пыталась поднять со дна реки затонувший грузовик, Бредок и Прайс вернулись к месту преступления.
   Толпа, в ужасе разбегающаяся при нападении неизвестных, теперь вновь неприступным кольцом, окружила площадь, где вовсю работала оперативная группа. Констебли брали показания у очевидцев, составляли протокол и опись. Коронер уже успел загрузить в фургон тела погибших налетчиков.
   Глядя на привычную часть работы, не терпящей суеты и спешки, инспектор невольно вспомнил начало всей этой истории...
  
   Операция шла по намеченному ранее плану. Доверенные люди инспектора и из числа охраны Фостера знали о готовящемся налете. Главный козырь террористов - внезапность - пропал вместе с разоблачением их маскарада. Список полученного оружия и снаряжения предоставил прекрасный отчет как собираются налетчики действовать. И теперь слиться в рядах военных им бы не получилось при всем желании.
   Оперативная группа заранее подготовилась ко всем возможным исходам. Первая группа обезвредила бомбы, находящиеся в недрах канализации, проходящей под площадью. Вторая группа установила слежку за въезжающими фургонами.
   Неожиданностей не могло быть. И действия, расписанные до мелочей, разворачивались именно так, как и планировалось. До определенного момента.
  
   Затылок продолжал жечь невидимый взгляд, но как Шварц не крутился, слежки мужчина обнаружить не мог. Однако, чувство опасности заставило Герхарда в самый последний момент внести в разработанный план кое-какие корректировки. Для собственного успокоения.
   Тщательная подготовка, как и во всех случаях должна была максимально снизить риск. Скорость, сильный натиск, внезапность - вот главные критерии успеха. А затем паника поможет совершить стратегический отход. Как всегда Шварц разделил для эффективности команду на группы. Первый отвлекающий ход - легкая потасовка в рядах зевак, она сконцентрирует на время внимание полиции и охраны. Второй шаг - взрыв бомб, заложенных под площадью - паника, крики, поднявшаяся пыль - обеспечат прорыв первой группе, которая будет атаковать цели. Вторая группа прикрывает товарищей и вступает лишь тогда, когда полиция и охрана даст отпор. Пока же, мужчины стоят в оцеплении, сливаясь с другими военными. И наконец третьей группой был сам Герхард Шварц - единственный экспромт в намеченном плане. В последний момент, мужчина внес изменения и вместо формы военного, облачился в другой наряд. Утром судьба сама дала шанс Шварцу. Мужчина завтракала в кафешке, располагающейся рядом с площадью, и уже допивая свой кофе, задумчивый и напряженный, Шварц увидел зашедшего журналиста. Удача сама шла к наемнику в руки. Раздобыть пропуск, фотоаппарат и прочие необходимые трофеи не составило труда и времени. И пока сам журналист, находящийся в отключке в туалете заведения, мирно лежал на кафельном полу, Герхард примерил новое амплуа.
   Сейчас, находясь в самом сердце толпы, Шварц как и многочисленные репортеры, не останавливался, делая кадр за кадром, стараясь ничего не упустить из виду. Повсюду лица: полиция, журналисты, обычные зеваки, охрана, военные. Их взгляды скользят, иногда останавливаясь на ком-то. Шварц изо всех сил старался обнаружить внимание к его персоне, но полиция не проявляла признаков внимания к репортеру. И Герхард прогоняя паранойю, скосил взгляд на хронометр. Отсчет пошел на секунды. Камера в руках главаря банды обратила свой взор на трибуну.
   Скоро там обещала стать очень жарко.
   - Началось, - вымолвил нарочито спокойно Бредок.
   Отмечающие любые малозначительные события оперативники сразу обратили пристальное внимание на потасовку, начавшуюся среди толпы граждан.
   - Отвлекающий маневр, - раскусил ход налетчиков инспектор, и скомандовал по рации: - направить одного детектива и наряд констеблей. Группе захвата сосредоточиться на людях в военной форме, принявших активное вмешательство.
   - Есть! - последовал ответ на приказ.
   - Что у нас с бомбами?
   - Обезврежены. Активируем шутихи!
   - Исполняйте, - подтвердил инспектор.
   На площади заглушая возгласы, начавшего говорить мэра, грянул громкий взрыв пиротехнических снарядов. Ожидающе поднялась паника и суета в рядах мирного населения. А следующее мгновение неизвестные военные, рванувшие через заслон к трибунам, получили жесткий отпор.
  
   Неладное Шварц почуял, когда бомбы взорвались на две минуты раньше планированного. Кляня помощника Герхард списал все на нервы, и подступил ближе к ограде, отделяющей репортеров и зевак от трибун, где находились политики. И увидел собственными глазами крах первой группы. Не успев произвести ни выстрела, мужчины были атакованы полицейскими в штатском, а в скором времени скручены и обезврежены.
   Шварц крепко выругался. План провалился и самым правильным было бы отступить. Рука потянулась к рации, чтобы предупредить вторую группу под командованием Себастьяна, но опоздала. Шульц, глядя на поверженных товарищей вместо отступления выбрал идти напролом.
   И прозвучали первые выстрелы.
  
   С самого начала налет обрекался на провал. И выстрелы людей в форме военных, поспешивших на выручку к своим товарищам ничего не изменил. Куда разумей было бы отступить, но террористы поступили иначе.
   И Бредоку ничего не оставалось, как отдать приказ на ведение огня.
  
   Об их операции знали заранее. Сомнений у Герхарда не оставалось. И мужчина понимал, что он единственный пока вне подозрений. Швар мог спокойно сбежать, деньги, паспорт - все находилось при нем. Хладнокровно глядя как погибают товарищи, наемник прежде чем уйти, сделал последний возможный путь к спасению. Активировал заряд в ранце одного из своих бойцов.
   Прогремевший взрыв в одно мгновение уничтожил с десяток полицейских и военных, смял и покорежил броневик служителей закона и дал шанс на спасения для остальных членов группы Шварца. Взрывная волна разбросала людей, находящихся рядом со снарядом. И последнее что увидел Герхард - как Себастьян и еще двое наемников поднимаются на ноги, и очищая путь к отступлению шквальным огнем, несутся к броневику.
   А сам Шварц, вместе с толпой, потянулся к выходу с площади...
  
   Долгое утро затянулось в переходящий спешный и тяжелый день, а затем и в напряженный вечер.
   Шумиха из-за нападения поднялась до неописуемых высот. Репортеры не успевали брать интервью у разгоряченных политиков. Мэр Уинстон Вудли, а также два главных претендента в борьбе за титул в выборах - Джордж Хешли и Виктор Холдинг изошлись величественными и бурными выступлениями, каждый норовя выставить произошедшее нападение в пользу избирательных голосов. Каждый тянул одеяло на свою сторону.
   Комиссар Альберт Бредок выступил перед журналистами куда сдержанней. Глава полиции пояснил, что готовящаяся операция была тщательно спланирована и полиция ожидала нападения. Разглашать что-либо еще комиссар не стал, не сказав и того, что атака на политиков была совершенная группой тех же людей, что ограбили банк и охрану Казначейства. Информацию еще следовало проверить и уже потом обнародовать, ведь ни тела убитых пока не опознали и не нашли украденные вещи. Самый частный вопрос, звучавший из уст репортеров: "на кого именно готовилось покушение?", комиссар проигнорировал. Следствие только готовилось выяснить данное обстоятельство.
   В итоге дебаты прошли куда красочней, чем мог либо кто-то предположить. Ни сенаторы, ни журналисты, ни граждане-избиратели не ушли недовольные. Каждый получил чего хотел.
   А Бредок, закуривая очередную сигарету, смотрел как поднимают покореженные останки броневика. Для инспектора вечерние сумерки лишь означали, что расследование продолжится и с наступлением ночи.
  
   Выбрался ли из передряги кто-нибудь из товарищей Герхард не знал. Выбравшись из окружения толпы, мужчина поймал такси. Поменяв еще тройку, запутывая следы, Шварц в итоге добрался до железнодорожного вокзала. Успев сменить одежду на респектабельный костюм, Герхард предстал солидным джентльменом, уезжающим из города по важным делам. Кейс с деньгами, приятно оттягивал руку. Глядя сквозь солнцезащитные очки, Шварц разглядывал информационное табло, нашел два экспресса, отбывающих с вокзала через двадцать и двадцать пять минут, купил в кассе билеты на оба, и прошел в буфет.
   Круассаны с джемом и чашка кофе придали бодрости и новых сил. Спокойно рассматривая немногочисленных посетителей, Шварц с любопытством выделил краснощекого толстяка, оплетающего огромный стейк. Незнакомец быстро разделался с закуской, писклявым голосом потребовал принести пирога с семгой и чаю, и вытирая потный лоб платком взглянул на Шварца.
   Их взгляды встретились и тут же разошлись.
   Герхард допил кофе и отправился в уборную. Там мужчина вымыл руки, привел прическу в порядок и поправив галстук отправился на перрон, сжимая в кармане билеты первого класса.
   Оба экспресса уходили с соседних площадок и Шварц тянул до самого конца отправления, выжидая возможной слежки. И лишь, когда первый поезд тронулся, Герхард запрыгнул на ступеньку вагона. Продемонстрировал билет первого класса и сопровождаемый стюардом, направился к своему купе.
   Двухместный комфортабельный салон уже оказался наполовину заполнен.
   К удивлению Шварца спутником в путешествии оказался никто иной как толстяк из буфета. Обмахиваясь газетой, красномордый поприветствовал попутчика горестным вздохом и жалуясь, произнес:
   - Невыносимо жарко, не правда ли?
   Шварц пожал плечами, занял свободный диван, устроив саквояж в ногах.
   - Едите по делам или на отдых? - вновь подал голос толстяк, явно затевая беседу.
   Герхард не склонный к разговору недовольно поморщился, но все ответил:
   - Немного всего сразу.
   - Тут мы схожи, - засмеялся толстяк. - Тоже предпочитаю брать от жизни всего и побольше. Сами видите, - он похлопал себя по животу хихикая.
   Шварц вежливо улыбнулся.
   - Боб Вайт, - представился круглолицый мужчина.
   - Гарри. Гарри Морган. - Озвучил Герхард вымышленное имя в паспорте.
   - Знаете, Гарри, - подмигнул Шварцу толстяк. - Меня не оставляет в покое чувство, что за время поездки мы найдем общие темы для разговора!
   ГЛАВА 8.
   ОСКОЛКИ
  
   С момента неудавшегося покушения минуло три дня.
   Все эти дни Бредок потратил на то, чтобы разобраться со случившимся и довести расследование до финала. Много пачек сигарет и уйма литров дрянного кофе оказалось потрачено, прежде чем общая картина событий и фактов сложилась воедино.
   Броневик упавший в реку подняли, тела нападавших извлекли. Тщательно обследовали как мертвецов, так и содержимое их карманов. Ложные паспорта, целая куча купюр, схема расположения канализаций - только часть интересного. Вскоре удалось идентифицировать личности покойных - все принадлежали к банде Герхарда Шварца. А вскоре обнаружили и самого главаря. Тело мужчины с разным цветом глаз обнаружили в комнате дешевого мотеля, расположенного на окраине города. Причина смерти - выстрел в затылок. В потухшем камине криминалисты обнаружили обгоревшие чертежи и планы главного государственного банка Метрополии, канализации, пропуска, а также схемы с движение колоны кортежа инкассации Казначейства.
   В общем обнаруженных улик хватило, чтобы предъявить доказательства о причастности банды ко всем трем эпизодам. А учитывая наличие тел бандитов, окончательное закрытие дела казалось вопросом решенным.
   Документы похищенные в банке официально признали уничтоженными в пламени, а драгоценности безнадежно утраченными. К тому решению комиссара вынудил сам мэр, пожелав закрыть дело раз и навсегда. О том, что возможно банда работала на кого-то политика не заинтересовала. И чтобы унять общественный резонанс дело официально закрыли. Комиссара Альберта Бредока, а также инспектора Альво Бредока и всех детективов принимающих участие в расследование наградили, внесли в личное дело каждого соответствующую пометку и попросили вежливо не открывать рты.
   И все остались довольны. Кроме инспектора Бредока.
   Рабочий день давно завершился. Мужчина сидел в рабочем кресле, вертел стакан с виски, продолжая размышлять о расследовании. Слишком много белых пятен, много неточностей и оплошностей. Инспектор чувствовал, будто кто-то нарочно подсунул следствию тело Шварца, а заодно и ровно столько улик, чтобы закрыть дело. Последний налет тоже не давал спокойствия. Кто должен был стать целью? Мэр, Уинстон Вудли, уже третий раз баллотирующийся на пост главы. Или Джордж Хешли - резкий и суровый человек, консерватор по духу и сторонник жесткой политики, поддерживаемый главами монополистов экономики. Или же Виктор Холдинг - молодой сенатор, прогрессивный настроенный, почитаемый среди людей среднего класса. Все амбициозно настроены, у каждого полно сторонников и врагов. Каждый имеет достаточно денег, власти и силы, чтобы организовать свержение противника чужими руками.
   Так кто же жертва, а кто гнусный зачинщик? Все подозрительно легко смирились с закрытием дела, удовлетворенные предоставленными сведениями о погибшем главаре. Считают, что раз расследование окончено, теперь им нечего опасаться? Нет! Тут они крупно ошибаются! Он, Альво Бредок, доведет начатое до конца. Банда была не местная, стало быть кто-то им помогал. Отыскать кто и можно выйти на заказчика.
   Инспектор решительно опорожнил одним залпом содержимое стакана, крякнул и набрал на круглом циферблате номер. Длинные гудки и знакомый голос:
   - Сон по-прежнему избегает твоего общества, Альво? - раздался голос Фрэнка, как всегда доброжелательный и уверенный. - Или лавры героя не дают покоя?
   - Видимо общение с твоей персоной отпугнула морфея и от меня, - усмехнулся в трубку Бредок. - Занят?
   - Чутье подсказывает, что ты сейчас пьешь, - догадался каким-то непостижимым образом Прайс. - Где составить тебе компанию?
   - Я пью на работе, - откликнулся инспектор, наливая новую порцию виски.
   - Ну уж нет! - рассмеялся Фрэнк в трубку. - В полиции пить я не желаю. Встречаемся через четверть часа в "Гранде". Столик я забронирую. Такси тебе вызвать?
   - Возьму служебную машину с водителем, - отказался от предложения приятеля Бредок.
   - Как пожелаешь, - отозвался Прайс и повесил трубку.
   Инспектор выпил виски, набросил пиджак и направился к выходу.
  
   Тремя месяцами ранее
  
   - Он точно тот за кого себя выдает? - скептически поинтересовался Моррис Кастелла у сидящего за рулем помощника.
   Водитель пожал плечами и поколебавшись ответил:
   - Не думаю, что он лжет. Иначе знает как закончится эта встреча. Для него.
   - Что ж, раз так, не будем терять времени, - Кастелла одел шляпу и дождавшись, когда для него откроют дверь, покинул автомобиль.
   Глубоко вдыхая прохладный ночной воздух, главарь преступной семьи с пренебрежением воззрился на второсортный придорожный мотель. В подобном заведении останавливаются дальнобойщики, продавцы наркотиков и те, кто привык проводить вечер с дешевыми шлюхами. Вывеска с названием "Уютный край" давно требовала ремонта, половина букв не горело, и название читалось во мраке с трудом.
   Не будь Моррис заинтересован намечающейся встречей, мафиози вряд ли пожелал оказаться в столь жалком месте.
   - Этому заведению поможет лишь хороший пожар, - пробормотал мужчина, - огонь хотя бы уничтожит клопов и тараканов. Идемте.
   Последнюю фразу главарь произнес громко, давая приказ наемникам. Пять черных "бонаконов" взяли мотель полукольцом. На встречу с неизвестным Кастелла взял двадцать бойцов, опасаясь засады со стороны врагов. Половина наемников осталось стеречь периметр, остальные последовали за боссом внутрь здания.
   Внутри отель выглядел еще жальче, чем снаружи. Обшарпанные обои, вытертые ковры, разбитая люстра и застаревший, въевшийся в стены запах немытых тел. В небольшом холле оказалось пусто и мужчины не стали здесь задерживаться. Помощник повел Кастелла к бару. В полумраке помещения среди пустых столов и стульев выделялась всего лишь одна фигура. Как и обговаривалось заранее - неизвестный пришел на встречу один.
   - Осмотрите помещения, - тихо отдал приказ Моррис, не растеряв настороженности. Ловушки часто выглядят именно так, а рисковать босс преступной семьи не любил.
   - Здесь никого нет кроме меня и вас, - раздался глубокий властный голос. - Это мое слово.
   - Слово ценно, если знаешь чего стоит его поручитель, - не остался в долгу Кастелла. - С тобой же, я не имел чести быть представленным. Назовись!
   - Что тебе даст мое имя, человек? - усмехнулся неизвестный. - Знание имени не даст власти надо мной, зови как посчитаешь нужным.
   - Так ты действительно тот, кем представился? Демон? - насмешливо осведомился мафиози подойдя ближе. Теперь мужчин разделяло с десяток шагов, но треклятый свет не давал Кастелла рассмотреть незнакомца.
   - Ты боишься, человек, - последовал ответ.
   - Я боюсь? - мафиози растянул губы в подобии улыбки, и указывая на замерзших справа и слева от него людей с автоматами наизготовку, сказал: - Видишь это оружие? Не я цель, а ты. Так чего же мне бояться?
   - От тебя пахнет страхом, человек, - не выказав ни капли опасения от направленных на него дул автоматов, спокойно произнес незнакомец. - Ты боишься. Я знаю. И правильно делаешь. Однако, я не собираюсь причинять тебя вреда. Если мы придем к согласию.
   - А, если я прикажу моим парням нашпиговать тебя кусками свинца? - предложил Кастелла. - Тогда ты тоже не будешь бояться?
   Незнакомец вздохнул, и покачав головой, произнес:
   - Вы люди все одинаковые. Так и норовите продемонстрировать силу, внушить страх и уважение в сердца других. Со мной подобное не пройдет. У меня нет сердца, человек. А еще мало терпения. Поэтому договоримся так - я докажу кто я такой, и сразу перейдем к тому, зачем мы все сюда явились. Кажется, так поступают деловые люди?
   Кастелла собирался ответить что-нибудь особое едкое и циничное, но слова застряли в горле мужчины. Мафиози открыл от изумления рот, увидев как в мгновение ока, будто тряпичные куклы, его люди попадали на пол, а автоматы расплавились в едкую, остро воняющую жидкость.
   - Как ты...
   - Теперь веришь кто я такой? - спросил незнакомец и поднялся во весь немалый рост. Но трепет Кастелла внушили не пропорции гиганта, а глаза, пылающие жарким огнем.
   - Считай будто убедил, - холодно отозвался главарь преступной семьи, скрывая охвативший его спину холодок недоброго предчувствия. - Так зачем ты желал со мной встречи, демон? Кажется, обычно все происходит наоборот - люди призывают нечисть.
   - Времена меняются, человек, и мы меняемся вместе с ними. - Демон приблизился к мужчине и Кастелла ощутил жар, исходящий от существа. - Трудные времена призывают нас к решительным действиям. И ты часть общего плана.
   - Сначала следует узнать желаю ли этого я! - напомнил мафиози свирепея.
   - Ты велик и силен для человека, но мелок и ничтожен для демона. Не стоит злить того, кто может даровать щедрые подношения. В качестве доброй воли. - Демон приблизился еще на шаг, встал подле Кастелла и положил мужчине на плечо руку. Под ее тяжестью Моррис осел, зашипев от напряжения. - Ты можешь помочь нам, а мы окажем услугу тебе. Заключим взаимовыгодный контракт.
   - Хотите заполучить мою душу? - прохрипел Кастелла от натуги, концентрируя все силы, чтобы не упасть на колени.
   - Душа не единственная разменная монета, - откликнулся демон. - Платой за услугу может стать что угодно. К примеру помощь. Ты обладаешь властью и силой, в твоем подчинении много людей. Окажи любезность и мы никогда не забудем об этом.
   - А взамен?
   - Ты боишься смерти, человек. - Демон втянул воздух, будто обнюхивал мужчину. - Человеческое тело так хрупко и ненадежно. Я лишу тебя этого страха. Подарю уверенность, а заодно ужасно долгую жизнь. Умереть от старости куда лучше, чем быть зарезанным врагами, не так ли?
   - Что попросишь взамен? - спросил Кастелла и выдохнул, когда тяжесть руки пропала с плеч. Демон угадал со слабостью мафиози и теперь смело мог требовать достойной платы за столь щедрый дар.
   - Душу побереги для других. Мне она ни к чему. - Демон отступил назад. - Скоро в твой дом придет человек. И ты окажешь ему всяческую помощь, какую он только пожелает. Сделай все, как он скажет и считай, что мы в расчете. Выгодная сделка?
   - Я окажу ему всяческую поддержку. Пожертвую всем, кроме собственной жизни.
   - Правильное решение, - кивнул демон, отступая во мрак. - Я не разочаровался в тебе, человек, не разочаруй же и ты меня. Не заставляй возвращаться и отбирать дар обратно.
   - Так теперь я неуязвим? - крикнул мафиози вслед, растворяющемуся в темноте демону, и услышал смешок:
   - В твоем правом кармане лежит пистолет. Вот и проверь так ли это на самом деле.
   Кастелла извлек оружие и в нерешительности поднес к виску. Помедлив, убрал обратно в карман пиджака и тяжело выдохнул. В другом месте и в другое время.
   Приглашение на торжественный прием в доме мэра Альво Бредок принял без капли энтузиазма. Свои редкие выходные инспектор предпочитал проводить дома, слушать приглушенную музыку, не спеша потягивая виски. Однако подобную церемонию мужчина не мог пропустить при всем желании. И пришлось смириться.
   Особняк мэра блистал в свете софитов. Где-то вдалеке играл оркестр, в пышном саду журчал фонтан, а длинная улица сплошь оказалась забита роскошными автомобилями.
   Расплатившись с таксистом, инспектор направился к воротам, без интереса глядя на роскошь, которой глава города себя окружил.
   - Теперь понятно куда уходит большая часть налогов, - проворчал Бредок, рассматривая громаду особняка. - Небось, стоит не меньше десяти миллионов.
   - Двадцать два миллиона четыреста пять тысяч, - раздался знакомый голос, появившегося из сада Фрэнка Прайса. - С цифрами нужно быть точным, Альво.
   - Решил заняться и риэлторством на досуге? - хмыкнул мужчина, не удивляясь застать старого приятеля на подобном мероприятии.
   - Знание - сила, - пожал плечами Фрэнк и улыбнулся: - Увы, особняк мэру продал не я, но знаю кто именно и могу свести. Для друзей хорошая скидка.
   - Меня все устраивает, - поблагодарил друга инспектор и кивнул в сторону дома. - По какому поводу прием?
   Фрэнк многозначительно посмотрел на Бредока.
   - До выборов осталось немного времени. Самое время заручиться поддержкой новых друзей и проверить насколько крепки старые связи и альянсы. К тому же мэр демонстрирует силу и уверенность. Для конкурентов все это - лишний тычок, дабы они поняли как ничтожны их шансы в гонке.
   - Одним словом - политика, - выдал вердикт Бредок, и следуя за Прайсом, направился в особняк. - Каковы же твои собственные намерения, Фрэнк? Ради чего здесь ты?
   - Говорят повар мэра просто волшебник, решил проверить лично, - отшутился Фрэнк.
   - Стало быть, низменные потребности, - хмыкнул инспектор, и остановив проходящего официанта, обзавелся стаканом с бренди. - Не знаю, как ты, Фрэнк, а я забьюсь в угол и постараюсь остаться незамеченным. Бывай.
   Прайс кивнул в след удаляющемуся другу, но внимание молодого человека тут же отвлек возглас:
   - Фрэнк!
   Мужчина обернулся на возглас и удивленно вскинул бровь.
   - Квентин? Вот уж не ожидал увидеть!
   Улыбающийся парень весело подмигнул Прайсу:
   - Я ведь Монро, Фрэнк. Наша фамилия и статус обязывают появляться на публике хоть кому-нибудь из членов семьи. Пока нет дяди и тети приходится отдуваться мне.
   - Вижу подобное дается тебе большой кровью, - отметил Фрэнк глядя на довольное лицо молодого человека. - Превосходно выглядишь. Куда запропастился в последнее время? Еще вынашиваешь планы о будущем шедевре литературы?
   - Книгу я забросил, - беззаботно отмахнулся Монро. - Моя новая страсть - политика.
   - И кто столь резко сменил твой курс?
   - Двоюродный брат. Он тоже здесь, ты с ним еще не знаком, но вполне мог слышать, - отозвался Квентин с гордостью. - Гилберт Грай. Он долгое время жил в Колониях. Теперь решил вернуться на большую землю. Вы с ним очень похожи, Фрэнк и думаю запросто найдете общий язык.
   - Схожесть характеров для мужчин скорее вред, чем польза, приятель.
   Разговор Квентина и Фрэнка прервался из-за новых появившихся персон. К ним вечно то и дело подходили новые гости, окликали Прайса, обменивались репликой - другой, после чего удалялись желая удачи. И так целую вечность.
   Устав от бесконечных рукопожатий и изнурительных бесед, Фрэнк поманил Квентина за собой, и они устроились у бара, поговорить спокойно и без суеты.
   - Знаешь, Фрэнк. У меня складывается такое ощущение, будто хозяин особняка и инициатор встречи - ты. - Не преминул отметить с восхищением Монро. - Ты знаком с таким количеством важных персон и все в чем-то у тебя в долгу. Невероятно!
   - Брось, - отмахнулся Прайс, улыбаясь. - Оказал услугу тому-другому, не больше.
   - Ну да, - не поверил Квентин в ответ знакомого. - И поэтому Теодор Хард - нефтяной магнат и известный скандалист и бретер пожал твою руку с такой сердечностью, будто ты его родной сын. И заметь - родной сын у этого скряги есть и старик не желает слышать о таких вещах, как финансовые обязательства.
   - Что сказать, - Фрэнк лучезарно улыбнулся. - Я умею производить на людей нужный эффект, считай это даром свыше.
   - Охотно верю, - откликнулся Квентин задумчиво.
  
   Ближе к вечеру все гости разбились на небольшие круги по интересам.
   Самых важных, знатных и богатых мэр пригласил в личный кабинет, на рюмку бренди и хорошую сигару.
   Посетителей вышло шестнадцать человек - все как правило конгрессмены и сенаторы, либо собственники крупных компаний. Политики и торговцы. Надутые от собственной значимости лица, дорогие костюмы ценой в целое состояние, пристальные оценивающие взгляды.
   Роскошный, под стать обществу, кабинет, сплошь состоящий из редкого красного дерева и сусального золото. Дорого, претенциозно и стильно. Мэр не поскупился ни на выборе интерьера, ни на людях, создавших имидж владельца особняка.
   Сейчас находящиеся в кабинете гости вальяжно курили, устроившись в удобных креслах, и вели неспешные беседы. В узком кругу равных себе по статусу и званию.
   Речь зашла о Колониях Метрополии.
   - Мы переживаем неспокойное время, господа, - озвучил собственное мнение Готвальд Ферн - упитанный мужчина, обладатель трех подбородков, а также угольных и никельных шахт. - Колонии вечно бунтуют. Теперь каждый норовит скинуть ярмо и обрести свободу. И вольный дух губит напрочь всю индустрию. Скоро бунты перерастут в открытую войну и мы лишимся серьезного дохода.
   - Полностью поддерживаю, - согласился Себастьян Миле - генеральный директор холдинга "Трансконтинентальных путей и сообщений". - Бунт мешает бизнесу. Железные дороги кишат бандитами, нам приходится увеличивать охрану и это не может не сказаться на цене на грузоперевозки. А если произойдет восстание? Конец!
   - Вздор и чепуха! - заявил непоколебимо Бернард Купер - отставной генерал-аншеф и ныне директор-распорядитель по делам внешних связей Метрополии. - Колонии всегда бунтовали! И будут продолжать в дальнейшем. Такой уж нрав у местных аборигенов. Но вот открытая война! Вздор и чепуха! Помяните мое слово, господа. Метрополия сильна и волна диктовать и навязывать свои правила, в то время как Колонии напрямую зависят от нас! Лично я бы отправил пару дополнительных дивизий на усмирение и пустил бы местным жителям кровь. Лучшее лекарство от бунтарства.
   - Позвольте не согласиться, с вами, Бернард! - воскликнул вечно опровергающий любой довод отставного генерала сенатор Джордж Хешли. - Еще кто от кого зависит! Из Колонии в Метрополию доставляется девяносто процентов драгоценных металлов, сырья для металлургии, тяжелой и легкой промышленности. Там же находятся самые богатые и обширные запасы нефти. Отделись сейчас Колонии от Метрополии и провозгласи они о собственной независимости и мы тут же лишимся половины сил и спеси!
   Дать достойный отпор Куперу на речь Хешли помешал спокойный, властный голос, волшебным образом в раз утихомиривший собравшихся в кабинете мужчин.
   - Вы оба правы и одновременно оба ошибаетесь, друзья, - размеренно отозвался до сих пор молчавший мэр Уинстон Вудли. Выпустив дымное кольцо, мэр продолжил: - Колонии и Метрополия пребывают во взаимном симбиозе. Мы нуждаемся друг в друге.
   Спор о внешней политики Метрополии разгорелся с новой силой, увлекая все новых ораторов. Прайс же, относящийся ко всему, что каким-нибудь образом связывалось с политикой, почти не слушал. Фрэнк наблюдал и рассматривал гостей. Большинство он знал лично, с некоторыми был знаком по работе, и только один импозантный мужчина оказался Прайсу не знаком. Сей факт и заставил Фрэнка обратить внимательный взор на незнакомца.
   Молодой. Приблизительно одного возраста с ним. Высокий, статный, темноволосый. Уверенный взгляд, властные манеры и подчеркнуто броский костюм. Франт следящий не только за каждым своим жестом и сказанной фразой, но даже за тем как он говорит, и разумеется, как выглядит. Такие уже рождаются с бриллиантовыми запонками и предвзятостью аристократа.
   Их взгляды встретились, и незнакомец улыбнулся краем губ, вежливо и отстраненно.
   От размышлений Прайса отвлек голос Вудли.
   - Раз уж вокруг Колоний возникла столь оживленная дискуссия, господа, позвольте познакомить вас с Гилбертом Греем, - мэр указал на франта. - Гилберт десять лет провел в Колониях и о внутренней политике знает лучше многих здесь собравшихся.
   - Вы льстите мне, Вудли, - улыбнулся дружелюбно Грай, поправляя запонку. Ловя на себе заинтересованные взгляды, мужчина продолжил: - Я действительно неплохо знаю суть Колоний, спесивый нрав местных жителей и законы, по которым живут эти люди. Они дикари, признающие в качестве власти только силу. Пока Метрополия держит там свои гарнизоны войны не будет. Однако, прочие страны разогревают конфликт и обеспечивают повстанцев оружием и боеприпасами. Никто не желает видеть, какой жирный кусок пирога мы единолично взяли в руки. Поэтому Колонии продолжат бунтовать и впредь. Нам не уйти от этого.
   - И каково же ваше решение, мистер Грай? - отозвался с интересом Виктор Холдинг.
   Гилберт Грай внимательно посмотрел на сенатора, и уверенно ответил:
   - Ужесточение режима, сенатор. Люди, признающие во главе власти лишь силу должны чувствовать на плече мощь своего властителя. Иначе, произойдет война, а после провозглашение независимости.
   - Жестокость порождает жестокость, - напомнил старую аксиому недовольный Холдинг. - Почему же дикарям не показать обратного? Это мы развитая страна, именно мы должны преподнести им такие блага, как образование, наука, медицина и искусство. И возможно, вскоре бунтари поймут, что мы приведем их к лучшему миру.
   - Мир идиллий и гармонии? - несмешливо фыркнул Джордж Хешли. - Вы, Холдинг, моралист и идеалист, плохо понимающий реалии жизни!
   - А вы, Хешли, конченый циник, погрязший в старых прогнивших устоях. - Не остался в долгу Холдинг на слова оппонента. - Мир нужно начинать с себя самого!
   - Прошу прощения, сенаторы, - вежливо прервал спор Гилберт, снова овладевая всеобщим вниманием. - Боюсь, вы плохо понимаете жизнь в Колониях. Менталитет местного населения отличается в корне от нашего. Само понятие цивилизации несет другой смысл. И вручить дикарям блага нашего общества станет безрассудно.
   - Что же вы тогда предлагаете? - раздался чей-то хриплый голос.
   - Человек, рожденный с жаждой крови лучше всего на свете умеет убивать, - холодно произнес Грай. - Будь моя воля, я вел бы на территории Колоний жесткую пропаганду, настраивая бунтарей против наших врагов. Тем самым мы не только бы обезопасили земли Метрополии, но еще бы сумели обрести могущественную армию.
   - Попахивает тоталитарным режимом, господин Грай. - Не преминул заметить мэр. - Наше общество давно отринуло данный путь, выбрав куда более рациональный.
   - И мягкий, - перебил слова Вудли Грай, сверкнув глазами. - При всех минусах тоталитаризма, у этой идеи есть неоспоримый плюс - сила власти всегда находится в руках правящего класса. И не нужно уделять бесполезное время, теша людей иллюзиями о их свободном выборе пути развития общества.
   Реплика Мистера Грая внесло хаос в ряды собравшихся. Мнения и взгляды разделились. Часть поддержала идею Грая, другие ратовали против. Беседа переросла в жесткий спор и кабинет наполнился криками, угрозами и возгласами.
   Не желая более присутствовать, Прайс покинул кабинет мэра. Вышел на балкон, наслаждаясь приятной погодой и тишиной. Не прошло и пяти минут, как его одиночеству помешали.
   На балкон, весьма довольный собой вошел с бокалом в руке Гилберт. Увидев Прайса, от кивнул и с интересом оглядел Фрэнка оценивающим взглядом.
   - Вы однозначно не политик, иначе я бы вас знал, - произнес Грай, продолжая рассматривать Прайса будто картину. - Магнат? Промышленник? Бизнесмен?
   - Скорее консультант, - поправил мужчину Фрэнк. - Предпочитаю все сферы разом. Мой интерес многолик и обширен.
   - Узкая область приводит порой в тупик, - согласился с мнением Прайса Грай. - Делать ставку и класть все яйца в одну корзину глупо и не рационально. Однако, и распылять себя сразу везде, значит не успеть нигде. Гилберт Грай.
   - Френсис Прайс, - представился ответно Прайс.
   - Прайс, - задумчиво протянул Грай, вспоминая откуда мог слышать это имя. - Забавно, я в городе второй месяц, для других небольшой срок, и уже неоднократно сталкивался с упоминанием о вас. Приятно познакомиться с вами, Прайс.
   - Второй месяц и уже на приеме у мэра и на коротком поводке с сенаторами? - вежливо улыбнулся Фрэнк. - Успешное начало карьеры.
   - Лишь начало, - многозначительно улыбнулся в ответ Грай. - У меня большие планы. Как я успел увериться, большинство политиков понятия не имеют о реальных делах. Стоит немного оживить тихий омут и сбить пыль и спесь с затхлого консерватизма.
   - Я слышал ваши слова о тоталитарной власти.
   - И вы не согласны со мной?
   - Я предпочитаю не лезть в политику. В мире существуют куда более интересные вещи.
   - Ошибаетесь, Френсис. Вся жизнь - это политика. И вся разница какова твоя в ней роль. Можно оставаться пешкой, можно быть королем, или же вести партию лично. О последнем догадываются единицы. Остальные радостно довольствуются мнимой властью.
   На время мужчины замолчали и пристально разглядывали друг друга, будто стараясь проникнуть в голову соперника. Молчание прервал Грей.
   - Я слышал вы знаток шахмат, Прайс. - Холодная улыбка скользнула по лицу Грая. - Не трудно снискать славу гроссмейстера, когда вокруг тебя сборище глупцов и невежд. Но каково сразиться с действительно сильным противником? По зубам?
   - Назначьте время и место, и я продемонстрирую наглядно, как разделываюсь с самоуверенными выскочками, мистер Грай. - В тон собеседнику вежливо и холодно отозвался Фрэнк, чувствуя как кончики ушей начинают гореть - верный признак гнева.
   Презрительная гримаса на миг отразилась на холеном лице Грая. Взглянув на Фрэнка снизу вверх, Гилберт покачал головой и прежде чем покинул балкон, обронил на прощание:
   - А вы глупы даже больше, чем я думал, Прайс. Партия уже началась.
  
   - Ты идиот или безумец, если решил будто я поддержу твою авантюру! - заявил резко и непоколебимо Альво Бредок на просьбу Фрэнка.
   Разговор старых приятелей состоялся тремя часами позже. Мужчины, оба находящиеся не в духе, решили немного прогуляться по ночному городу. Овеянные недавним событием, товарищи обсуждали прием и разговор не мог не затронуть Гилберта Грая. Точнее говорил в основном Прайс, Бредок же больше хмурился, чувствуя как слова Фрэнка все дальше заносят мужчину за черту закона, который он Бредок, должен был охранять. Когда же Прайс обвинил Грая во всех произошедших преступлениях и на свой взгляд привел достаточно весомые аргументы причастия мужчины, и потребовал вломиться в квартиру обвиняемого, желая обнаружить там улики. Тут инспектор уже не выдержал и озвучил реплику, неоднократно произносимую в голове.
   - То есть, ты хочешь сказать, что не поможешь другу в трудную минуту? - тут же вскинулся на слова инспектора Прайс.
   - Я хочу сказать, Фрэнк, что не собираюсь нарушать букву закона и вламываться в чужой дом без ордера и веских на то оснований!
   - Стало быть в понятиях работы и дружбы ты отдаешь предпочтение первому?
   - Упрямый осел! - вспылил инспектор. - Я полицейский, Фрэнк! Защищать закон - вот моя работа! Закон выше, чем ты, я или кто-либо другой. Поэтому не будь глупцом и проваливай домой где крепко выспись. В твоей голове царит сплошной сумбур!
   - Ты не прав, Альво, - покачал головой Фрэнк. - Сон необходим только тебе одному. Мои мысли ясны как некогда. Чего мне действительно не хватает, так это чашечки эспрессо и плеча верного друга!
   - Какой идиот! - застонал Бредок, стискивая кулаки, борясь с искушением дарить приятеля крепкой затрещиной. - Не надо, Фрэнк! Это я тебе как друг советую.
   - Не надо чего? - притворно удивился Прайс.
   - Фрэнк! - в голосе Бредок послышалась сталь. - Я слишком хорошо тебя знаю. Блеск в твоих глазах сейчас затмевает свет уличных фонарей. Это свет фанатика, вставшего на тропу безрассудства. Уймись пока не поздно. И отвали от Грая.
   - Иначе что, Альво? - непреклонно упорствовал на своем Фрэнк.
   - Иначе. - Инспектор вытащил из портсигара папиросу. - Перейдешь границу закона - закую в кандалы и брошу в камеру забыв о нашей дружбе.
   Мужчины расстались на тихом пустынном перекрестке. Бредок немного хромая отправился искать такси, а Фрэнк в задумчивой решительности продолжал размышлять.
   - В одном ты не прав, дружище. - Вслед давно ушедшему Бредоку тихо отозвался Прайс. - Закон не может быть выше нас, ведь его придумали для низменных целей как раз люди.
  
   - Ты безумец! - уверенно заверил Фрэнка Корлайт.
   Поправившийся, но не до конца окрепший Ник сидел напротив приятеля и беззаботно потягивал виски с содовой. На предостережения врачей на счет алкоголя гангстер плевал. В гробу, по его собственным словам, Корлайт видел и весь персонал больницы, пытающийся безуспешно вразумить мужчину доводами, что ему слишком рано покидать палату. Едва раны гангстера затянулись, Ник вскочил с койки и велел подать взамен пижамы лучший костюм от кутюр и не забыть о таком важном для джентльмена аксессуаре как шляпа.
   Заведующий больницей лишь развел руками на возмущения персонала и пошел на уступки сложному пациенту, решив, что выписка из больницы пойдет обеим сторонам на руку. Корлайт получит свое, а врачи избавятся от лишних хлопот.
   В итоге не прошло и часа, как довольного жизнью Ника уже встречали у ворот лечебницы машины преступной семьи Гуерра. А спустя еще час, Корлайт уже скрупулезно изучал пошитый на заказ костюм, рассматривая себя в зеркале и поправляя бриллиантовые запонки.
   А после того, как гангстер вновь принял облик респектабельного повесы, Ник отправился в бар, желая возобновить прерванную встречу с превосходным одно солодовым виски и ароматной сигарой. Именно в баре "Корона" и состоялась встреча Прайса и Корлайта, где после рассказа Фрэнка, Ник и выдал свою фразу.
   - Ты повторяешь слова Бредока, - ответил на замечания приятеля Прайс. - Придумай что-нибудь новое.
   - Не сравнивай меня с легавым, Фрэнк! - убедительно попросил Корлайт, грозно наставив на друга указательный палец. - А еще не перебивай! Будь на твоем месте кто-нибудь другой, он уже жалел бы о своем необдуманном поступке, и весьма вероятно выл бы в голос о сломанном носе. Однако ты, заслуживаешь уважения и поэтому я сделаю вид, будто отвлекся на сигару и не услышал последних сказанных слов. И возвращаясь к моей незавершенной реплике. Да, я сказал, что ты безумец! Но! Именно за это я тебя и люблю, Фрэнк. Мало найдется на свете людей, еще более безумных, чем я сам. Ты как раз один из таких.
   - Так значит, ты не считаешь мою идею абсурдной? - решил уточнить мнение приятеля Прайс.
   - Конечно, считаю! - фыркнул весело Ник, делая значительный глоток из стакана. - По большей части то, что ты мне поведал, Фрэнк, кажется мне чепухой. И все же, это не означает, что идею не надо реализовать. И знаешь почему? Личная заинтересованность!
   - Кастелла, - легко понял куда клонит Ник Фрэнк.
   - В точку! - подтвердил расплываясь в довольной улыбке сытого кота, Корлайт. - Старые и новые счеты не забыты. Ублюдок дорого заплатит за совершенные ошибки.
   - А как же моя речь о демонах? О них ты забыл?
   - Фрэнк-Фрэнк-Фрэнк! - качая указательным пальцем, перебил приятеля Ник. - В семьи Гуерра ты пользуешься авторитетом. Мигель всегда прислушивается к твоим советам и уважает тебя как брата. Однако ту хрень, что ты мне поведал не нужно сообщать больше никому. Поверь и прислушайся. Дядя Ник плохого не подскажет. Одно дело сражаться с людьми: другими гангстерами, полицейскими и политиками, и совсем иное с демонами. Всем плевать! Всему миру кроме тебя одного плевать исчезнут демоны или останутся! В этих стенах, среди этих людей ты не найдешь борцов на нечисть. Таким как я плевать на религию, она стара и всеми забыта. Власть - вот что подавай на блюде! Ради власти люди перегрызут друг другу глотки. Поэтому послушай мой совет: расскажешь Мигелю всю правду - и потеряешь вместе с уважением и поддержку. Мир давно не делится на черное и белое, полутона - вот что было и всегда останется в моде! Немного крепкой правды, чуточку сладкой лжи и толика заманчивых недомолвок и вот уже все бойцы семьи Гуерра в твоих руках. Ну так что скажешь? Убедил?
   - Иногда мне кажется, что сами демоны одарили тебя даром оратора, Николас, - покачал головой Прайс. - Ты прав. Реальный враг куда лучше иллюзорного.
   - Тогда выпьем за великого оратора! - Ник вскинул торжественно стакан с виски, отсалютовал приятелю и осушил выпивку одним долгим глотком.
  
   - Полагаешь дело выгорит? - весьма скептичным тоном осведомился Кастелла у Грая.
   - Можешь не беспокоиться, - уверенно откликнулся Грай снисходительно. - Раз за дело взялся лично я, все пройдет так, как и запланировано.
   Морриса Кастелла слова спутника не убедили, но мафиози промолчал. Нервно грызя кончик сигары, мужчина пристально смотрел на стальную дверь с решетками вместо окна.
   На улице царила глухая ночь. Свет фар выделял из пелены тьмы кусок высокой бетонной стены и стальную дверь, на которую и был направлен пристальный взор Кастелла.
   Мафиози нервничал и было отчего. В последнее время дела главы преступной семьи сильно подкосились. Большую часть бойцов Морриса арестовали и он остался без прикрытия. Надежда на помощь сенатора Хешли не оправдалась. И Кастелла уже хотел идти на крайние меры, когда на горизонте появился Гилберт Грай. Два умных человека быстро смекнули взаимную выгоду от подобного сотрудничества.
   Кастелла взглянул на циферблат часов, недовольно поморщился и выбросил в приоткрытое окно так и незажженную сигару.
   - Успокойся! - процедил сдержанно Грай. Нервозность и подозрительность Кастелла начинали Гилберта раздражать все сильней. - Мой человек обо всем позаботится.
   - Твой человек опаздывает, - перебил Грая Моррис.
   - Если считаешь, что у тебя получится лучше решить твою проблему, - подчеркнул холодно последние слова Грай, - то вперед. А посижу и посмотрю. В противном случае сиди и жди. Не ты один рискуешь, помни об этом.
   Кастелла заворчал, но умолк, не став спорить.
   И вновь в салоне автомобиля повисло тяжелое напряжение. Ночь. Близость тюрьмы. И подозрительные машины без номеров, с людьми, вооруженными до зубов. Не самое приятное сочетание.
   Неожиданно сквозь тишину ночи послышался скрежет - это отворилась тяжелая стальная дверь. Луч фонаря мигнул и исчез, а в следующую минуту появился человек в форме надсмотрщика. Вглядываясь во мрак, мужчина подал фонарем условный сигнал - две коротких и три длинных вспышки. В ответ фары ближайшего автомобиля вспыхнули и погасли. Встреча состоялась.
   - Теперь живо. - Скомандовал Грай.
   - Сам знаю, - огрызнулся Кастелла и подал знак бойцам.
   Из остальных машин показались люди. Двое направились к человеку в униформе, остальные рассредоточились по периметру. Надсмотрщик вновь скрылся за дверью, а вскоре из нее колонной стали выбегать крепкие на вид парни в тюремных робах.
   - Неужели выгорело? - не веря собственным глазам произнес Кастелла с удивлением и недоверием. - С тобой приятно вести дела, приятель. Но как тебе удалось? Побег заключенных не самое простое дельце. Завтра весь город будет стоять на ушах.
   - Побег моя забота. Твоя - укрыть от полиции бойцов. Что касается сложности - всего-то и нужно найти правильного исполнителя и предложить ему стоящую цену. Кстати, касаемо средств.
   - Мои люди передадут нужную сумму, как только последний загрузится в фургон.
   - Не только передадут, но и проследят, чтобы с головы этого человека не упал ни один волос. Это тебе ясно? - пристально посмотрел на Морриса Гилберт. - Если мой человек пострадает.
   - Предельно. - Не подал виду будто понимает куда клонит Грай, Кастелла.
   Не прошло и трех минут, как взревели моторы и вскоре колонна машин стала стремительно удаляться от здания тюрьмы.
   Кастелла торжествовал. Мафиози только что вновь обрел утраченное могущество.
  
   Собрать воедино за одним столом переговоров почти всех боссов преступных семей Метрополии дело практически нереальное. Это легко объясняется прежде всего недоверием. Когда каждый только и желает смерти сопернику, то трудно в чем-либо доверять. Поэтому первой трудностью стало обговорить такие условия, которые стали бы приемлемыми для каждого. В частности - где именно пройдут подобные переговоры. В отдельности - кто послужит гарантом безопасности сторон.
   Фрэнк потратил изрядное количество времени, прежде чем решил столь сложную головоломку. Однако результат того стоил. Первый раз за все время получилось собрать воедино все боссов преступных семей. Оговорка - почти всех. Не присутствовал лишь Моррис Кастелла. Отчасти, именно данный субъект послужил всеобщей темой сбора.
   Собрать за столом переговоров гангстеров помог страх. Это чувство постарался посеять и разжечь в душе каждого мафиози Прайс. И мужчина преуспел. Все же в конце концов главы преступных семей не были дураками. Жадные, коварные, жестокие - это да, но прекрасно осознающие реалии мира, в котором они живут.
   Встреча проходила у заброшенного карьера. Безлюдные территории, открытая и хорошо просматриваемая местность и ничейные земли. Последнее было немаловажным. Находиться на территории противника - значит уже продемонстрировать слабость. Когда же беседа происходит на нейтральных землях - сила банд уравновешивается.
   Также Прайс позаботился, чтобы оружие вместе с наемниками остались далеко позади. От каждой семьи вне зависимости от размеров и мощи влияния, присутствовало по два человека. Сам глава и верный помощник или по-другому правая рука.
   - Позвольте прежде всего поблагодарить всех вас, за то, что нашли время и откликнулись на мой зов. - Фрэнк по очереди оглядел собравшихся гангстеров. - Приятно осознавать, что усилия не прошли даром.
   - Когда бьют в набат, волей-неволей задергаешься, - вставил свое слово Андреас Саливан - третий по силе отец преступного мира. Он скептически взглянул на Прайса и добавил: - Однако, в самом деле ли разыгрался пожар? Или кто-то изо всех сил пытается раздуть пламя и сжечь на нем неугодных ему?
   - Чужими руками, - холодно добавил Карло Моретти - громила с лицом испещренными шрамами, точно разделочная доска на кухне мясника.
   Остальные гангстеры промолчали, однако глухое ворчание сообщило Прайсу об общем настрое собравшихся мафиози. Несмотря на просьбу собраться вместе, мало кто из них серьезно принимал слова Прайса об угрозе со стороны Кастелла.
   - Уж не собираешься ли ты, Фрэнк, прихлопнуть старину Кастелла нашими руками? - щурясь близорукими глазами, гадливо отозвался Марио Тучи - маленький, толстый мужчина с лысой и тыквообразной головой и скрипучим как несмазанное колесо голосом.
   - Твоими короткими ручонками, Марио, ты способен лишь на одно дело, - не выдержал и вставил свои пять пенсов Корлайт.
   Маленькие и бегающие глаза Тучи налились кровью. Грозно выпятив грудь, мужчина сделал шаг по направлению к Нику и угрожающе ткнул в воздух указательным пальцем.
   - Это про какое же дело ты там тявкнул, пес?
   Ник лишь хмыкнул глядя на воинственного недорослика и пояснил:
   - Ублажить свое хозяйство. Вот какое!
   - Ах ты поскуда! - завопил разъяренный Марио и бросился на Корлайта. - Сейчас я тебе покажу на что я способен!
   - Извини, приятель. Ты не в моем вкусе. Предпочитаю получать подобные услуги от женщин. - Не остался в долгу Ник, встречая коротышку поднятыми кулаками.
   Встреча грозила закончиться всеобщей дракой. Всем хорошо известный острый язык Ника Корлайта, бешеный темперамент крайне уязвимого комплексами на счет роста Марио Тучи, а также всеобщая нелюбовь и антипатия могли разрушить того, ради чего Прайс с таким трудом всех собрал. Положение исправили Мигель Гуерра и Саливан.
   - Ник, закрой рот иначе я тебе его зашью. - Пригрозил своему бойцу выступивший вперед Гуерра.
   - А ты, Марио, больше думай и меньше говори, - пришел на выручку Андреас.
   Среди мафиози воцарилась временная тишина. Все ждали продолжения слов Саливана. Именно из-за третьего номера, к Андреасу Саливану прислушивалось большинство глав преступных семей, кому не так повезло ни в численности людей и территорий, ни в силе и богатстве, как Гуерра и Кастелла. А значит, сейчас именно слово покрытого сединой в висках мужчины имело вес.
   - Нам всем интересно, Фрэнк, послушать твою историю. Чем так опасен Моррис Кастелла для нас, - мафиози подчеркнул последнее слово, - и почему его необходимо уничтожить, объединившись? Ни для кого не секрет, кто взойдет еще на одну ступень выше со смертью Кастелла.
   Кивок в сторону Мигеля Гуерра. Впрочем, на легкий выпад Мигель не отреагировал, оставшись невозмутимым. Лишь взглянул на Прайса и тихо произнес:
   - Все жду твоего слова, Фрэнк. Говори.
   - Желаете моей речи, извольте слушать, - отозвался Фрэнк, вновь оглядев собравшихся. - Однако, как и любой оратор, начну с отступления. Я давно вас всех хорошо знаю. И не покривлю душой, если заявлю, что в той или иной степени помог каждому из вас. Кому-то больше, кому-то меньше. Я веду к тому, что хорошо изучил ваш бизнес, прекрасно в нем ориентируюсь и понимаю в чем скрывается выгода и процветание. И точно так же знаю, где можно обрести погибель. Отнюдь, не в перестрелках с другими гангстерами за передел сферы влияния. Нет. Есть куда более опасный путь и имя ему - политика! Не мне вас учить о правилах игры, джентльмены. Можете юлить и врать, а можете стиснуть зубы и признаться в правде. Ваша власть не является абсолютной в городе. Вы всегда будите считаться с силой в лице полиции, а также тех, кто ей управляет. Конгресс, мэр и прочие. Пока вы не лезете в большую игру, пока платите проценты и играете по установленным правилам, вас не замечают. Этот расклад устраивает всех. Однако, что же произойдет, если один из вас решит посягнуть на святая-святых - политику? Мало чего хорошего. Полиция откроет глаза и истребит всех до одного, объявив тотальную чистку и борьбу с преступностью.
   - Твои речи благозвучны и длинны, Фрэнк. - Перебил речь Прайса Саливан. - К чему ты клонишь? Будь добр, коротко и предельно ясно.
   - Кастелла пересек дозволенную черту. Вместе с еще одним человеком - Гилбертом Граем, Кастелла желает нарушить привычный ход событий. Тем или иным путем свержение нынешней власти, а далее все, что душе угодно. Стоит ли говорить о такой вещи, как уничтожение неугодных? Все закончится чисткой. И вы окажитесь первыми, за кого возьмется новая власть.
   - Ты только что озвучил очень громкие слова. Откуда такая информация?
   - Произошедшие события не менее громки. Ограбления банка и инкассации, покушение на членов предвыборной гонки. Вам не кажется, что все это осколки одной цепи?
   Было видно, что гангстеры сомневаются. Обвинения Прайса оказались чрезвычайны.
   - Ты сам сказал, что пока мы не переступаем черту нас не трогают. - Задумчиво отозвался Саливан. - Откуда же уверенность что Кастелла и твой Грай успешно устранят правительство и сами займут место? Совершить подобное, значит начать революцию. А власть не любит хаоса, обращенного против них самих.
   Слова Андреаса поддержал нестройный хор одобряющих голосов.
   - Я в этом уверен.
   - Одной только твоей уверенности мало, чтобы начать кровопролитную войну. - Холодно парировал Саливан.
   - Ты желаешь доказательств?
   - Мы хотим. - Поправил Фрэнка Андреас. - Ты собрал нас. И мы здесь. Так убеди же нас в том, что враг есть. И этот враг Моррис Кастелла.
   - Никто не прольет крови братьев без веского повода, - прозвучал хриплый бас Карло Моретти. - Свои шкуры нынче дороги, чтобы их дырявили пули.
   Фрэнк переглянулся с Мигелем, надеясь найти поддержку. И наткнулся на всю ту же непробиваемую невозмутимость.
   - Они правы, Фрэнк. Ты хочешь объявить войну между кланами мафии. Ни полиция, ни власти подобного не потерпят. И их ответ будет в сотню раз жестче. Мы не боимся крови и смерти, но лишь когда дело оправдывает риски.
   Прайс замолчал, и размышляя, видел обращенные на него пристальные взгляды. Фрэнк заглянул в глаза каждому из собравшихся сегодня, остановил взгляд дольше других на Нике, и произнес властно и по-деловому:
   - Я готов предъявить доказательства. Но прежде чем это сделаю пусть каждый из вас даст слово. Поклянитесь в верности общему делу. Если мы начнем путь, то доведем его до конца. Все вместе.
   - Мое слово куда тверже любого закона, - рыкнул Моретти.
   - Всегда завершаю начатое, - косясь на ухмыляющегося Ника ответил Тучи.
   - Не привык отступать, - откликнулся всем известный молчун - Франко Грава.
   - Я с тобой, - кивнул Гуерра.
   - Сможешь убедить и я лично поведу парней перегрызать глотки Кастелла. - Дал окончательный ответ Андреас.
  
   - Красотка, обслужи нас! - поднял вверх руку Гарри, - молодой и долговязый парень, обладатель тонкой поросли подобия усиков и мятого твидового пиджака на два размера больше нужного, - обращая на себя внимание длинноногой и смазливой официантки.
   Заметив не в меру шумного клиента, девушка тяжело вздохнула, но тут же на лице отобразилась вежливая улыбка, и она поспешила к столику.
   - Чего изволите, господа? - достав блокнот и ручку прощебетала она.
   - Господа желают утолить голод, - слащаво улыбаясь ответил Гарри, весело подмигивая. - И не только пищей. Понимаешь, красавица?
   - Только полная дура не поймет твоего трепа, - вмешался в разговор второй клиент, сидящий за одним столиком с молодым парнем. Посмотрев на официантку краем глаза, мужчина взбил с раскуренной сигареты пепел и непреклонно заявил. - Отстать от официантки, парень. У девушки только началась смена, не стоит портить ее общением с такой личностью как ты. - И уже обращаясь к официантке, мужчина вежливо попросил: - Бутылку скотча. Два стакана. И что-нибудь сытное на закуску.
   Официантка записала пожелания и быстро удалилась на кухню.
   Гарри проводил девушку долгим пристальным взглядом, после чего воззрился на спутника, обиженно и возмущенно.
   - Что за дела, Боб? Уже нельзя и пообщаться с представительницей противоположного пола?
   - Заглохни недомерок, - проворчал собеседник, продолжая покуривать сигарету и просматривать свежий выпуск прессы. Мужчина на время оторвался от чтения и опустил газету, внимательно посмотрев на парня. - Знаю я твое общение, щенок. Тронешь девицу пальцем - отрублю всю пятерню. Усек?
   - Тебе хорошо, старый. Ты свое за жизнь порядком вкусил. Я же растущий организм. Близость с красоткой мне нужна также как свежий ветер. Тем более после стольких дней проведенных в вонючей камере.
   На этот раз мужчина от газеты отрываться не стал.
   - Третий раз повторять не стану, свиная отрыжка. Увижу еще один сальный взгляд на девицу и отрежу тебе хозяйство. Подчистую.
   - С каких это пор ты стал защитником женщин? - раздосадовано отозвался Гарри, мысленно проклиная спутника за то, что тот испортил ему все планы и всякое настроение.
   - В другом месте можешь лапать кого и сколько угодно. Пока руки не отсохнут. А в заведении мистера Кастелла будь любезен соблюдать шик и блеск. Сегодня ты позабавишься с его официанткой, а завтра парни, с которым ты делил выпивку, баб и сигареты позабавятся с тобой. Усек? Так что счет оплатишь сам. Считай это платой за преподнесенный урок.
   - Старый ублюдок, - процедил сквозь зубы Гарри, поглядывая с ненавистью на Боба.
   Тот в ответ флегматично курил и разглядывал новости.
   Мужчины начали утро, зайдя в кафе "Устрица", заведение находящееся на Колен-роуд, и принадлежащее клану Кастелла. Вчера ночью бойцы преступного босса после долгого заточения в тюрьме оказались на свободе и первым делом отправились утолять низкие потребности - набивать желудки вкусной едой взамен баланде, накачиваться под завязку спиртным и само собой разумеется посетить жриц любви.
   Разумеется на все это Кастелла дал своим бойцам добро, прекрасно понимая, что довольный хищник куда покладистей голодного. Однако во времени Кастелла сильно наемников ограничил, отведя на все про все сутки. Кто проштрафится, получит пулю.
   Именно поэтому Гарри так негодовал. Молодому парню выпало несчастье оказаться в паре с Бобом Хэшимом, и вместо крепкой выпивки и податливых девиц, Гарри сидел в "Устрице". Трезвый и неудовлетворенный.
   - Ну где там наша жратва и выпивка? - срывая свой гнев, заворчал Гарри. - Уснули там все что ли?
   - Не суетись. Скоро принесут, - заверил с все той же флегматичностью Боб.
   - Ну уж нет! Сам сиди коль так хочется. А я пойду, разберусь! - взвился на ноги парень.
   Боб пожал плечами и останавливать спутника не стал.
   Гарри же уже намеривался отправиться на кухню и хорошенько проучить повара, заодно объяснить доходчиво, что случается, когда двух крепких и голодных мужчин оставляют без выпивки и закуски. Парень уже сделал пару шагов, поравнявшись с входной дверью, как та распахнулась.
   Звякнул колокольчик, оповещая о новых гостях.
   Входящий бесцеремонно толкнул плечом Гарри, да так, что парень едва удержался на ногах. Подобная дерзость распылила и без того находящегося во взвинченном состоянии парня. Буквально воспламенив от гнева, Гарри уставился на вошедшего.
   - Ну ты, урод, смотри куда прешь! - вырвалось у парня ругательство, а затем Гарри как следует, рассмотрел вошедшего и новая порция брани застряла в горле.
   В "Устрицу" вошло двое. Крепкие с виду парни, с платками, закрывающими нижнюю часть лица. Но отнюдь не платки заставили Гарри побледнеть и начать пятиться. В руках незнакомцы держали пистолеты и судя по всему, были решительно настроены пустить их в дело.
   - Какого черта? - успел произнести парень, прежде чем раздался первый выстрел.
   Пуля на вылет прошила грудь Гарри, задев легкое, вторая опрокинула на столик. Хрипя, и пытаясь позвать на помощь, парень рухнул, видя как пистолетное дуло замерло напротив лба. Выстрел, а следом темнота и забвение.
   Спутник молодого проявил себя куда расторопней, наглядно продемонстрировав опыт в ведении перестрелок. Стоило раздаться первому выстрелу, Боб метнулся со стула на пол, повалил стол набок и рванул из кобуры собственный револьвер. Не разбираясь кто и для чего решил устроить в "Устрице" перестрелку, мужчина выстрелил. Раздались ответные выстрелы.
   Чертыхаясь почем зря, мужчина хладнокровно оценил обстановку и принял единственно правильное решение. Выстрелил в витрину и прыгнул следом, кубарем скатившись к клумбе. Преследующий выстрел рикошетом отозвался под ногами. Почти что не целясь, в слепую, мужчина произвел два выстрела, и попытался укрыться у припаркованного автомобиля. Рванул и чертыхаясь упал на асфальт, раненный в ногу.
   Оставляя кровавый след, мужчина все же умудрился добраться до автомобиля, но ни больше. Спину пронзила острая боль, рубашка тут же окрасилась в алое. Заваливаясь животом на землю, Боб попытался перевернуться, но тщетно.
   Подоспевшие разрядили в уже умирающего остатки обоймы, обильно нашпиговав тело свинцом, будто рождественского гуся яблоками.
   - Прыткий попался, - оценивающе откликнулся один из нападавших. - Ни чета тому первому. Заставил повозиться. Как считаешь?
   - Я считаю надо валить пока не приехали легавые. - Отозвался второй. - А еще считаю надо спешить и тратить попусту патроны. День предстоит быть жарким и насыщенным.
   - Убийственный выдастся денек, - хохотнул первый, перезаряжая пистолет.
  
   - Слушайте внимательно, сукины дети. Всеми нами уважаемый и, готов поспорить, горячо любимый мистер Кастелла не только вытащил ваши шкуры из тюрьмы, но и еще оказался настолько щедр, что оплатил вам бордель, забитый бабами и алкоголем. И прежде чем ваши мерзкие рожи и потные руки начнут лезть куда не надо, советую выслушать меня предельно внимательно. Повторять не намерен. А расклад таков - сегодня у вас праздник жизни. Пейте и веселитесь. Однако те, кто увлекутся и завтра к полудню не явится к особняку мистера Кастелла ждет суровая кара в лице меня - Гастона мать его Тара. Собственными руками я удавлю каждого из вас, ублюдков. Понятно? А теперь валите уроды с глаз моих долой и помните щедрость хозяина.
   Произнеся столь длинную речь, что отнюдь не являлось для него характерным, мужчина опрокинул залпом стакан, наполненный бурбоном, и направился в зал, где играли в покер.
   Сегодня заведение борделя "Черная лилия" было закрыто для непрошенных гостей. Мистер Кастелла оказался столь щедр, что позволил своим людям забыть обо всех невзгодах и устроил им увеселительную ночь в компании распутных женщин и моря дармовой выпивки. И гангстеры, проникшиеся подобной добротой, пытались не упустить ни единой минуты. В тостах через раз раздавались пожелания выпить за здоровье босса, громкий смех и повизгивание девушек смешивались с музыкой и хлопками открывающегося шампанского. "Черная лилия" бурлила от избытка страсти и хмеля.
   Сам Гастон Тар - один из троих главных головорезов Морриса Кастелла - поддаваться всеобщему пороку не спешил. Мягко, но непреклонно, мужчина убрал с плеча руку подошедшей девицы и приказал пойти прочь. Вместо этого, пригубив бурбона, Тар поправил наплечную кобуру, велев приятелям по игре не отвлекаться.
   - Не умеешь ты веселиться, - хмыкнул Красавчик Билл, туша сигаретный окурок в пепельнице. - Расслабься, получай удовольствие. Сегодня наш день! И оставь в покое револьвер. На кой ляд тебе здесь оружие? Или ты собираешься им отбиваться от слишком настойчивых дам?
   За игральным столом раздались одобрительные смешки.
   - Я никогда не расстаюсь с оружием, - отрезал холодно Гастон на шутку Билла. - И вам этого делать не советую. Ясно?
   - Даже в душе? - решил поддержать шутку Билла Улыбчивый Эд.
   - И в нем, - подтвердил невозмутимо Тар, согнав с лица Эда ухмылку. - И лишь поэтому до сих пор еще дышу и хожу. Запомните, парни. Мы живем в неспокойное время и вечно играем с огнем. Сегодня ты жив и здоров, а завтра можешь гнить на помойке. Помяните мое слово - будь всегда начеку.
   - Умеешь ты испортить настроение, - буркнул в ответ Билл, и сбросив на стол, розданные карты, поднялся из-за стола. - Пойду, подышу свежим воздухом.
   Остальные лишь пожали плечами и продолжили прерванную игру.
   Выйдя на крыльцо Красавчик Билл достал из портсигара папиросу, подкурил и уставился в лишь ему одному известную точку на горизонте.
   - Нервничаешь? - Гастон подкрался столь незаметно, что Билли дернулся. Рука потянулась к пистолету, и лишь миг спустя мужчина осознал, что оставил оружие в заведении.
   Движение Красавчика не укрылось от глаз Тара и тот понимающе хмыкнул:
   - Теперь понимаешь о чем я говорил?
   - Вали в Пекло! - огрызнулся Билл недружелюбно.
   - Не рад моей компании?
   - Ты бубонная чума, Гастон. Довелось видеть, чтобы кому-то она пришлась по душе?
   - Стало быть мой треп пронял твою шкуру, Билли. - Еще раз хмыкнул Тар, тоже закуривая. - Ладно, расслабься. Сегодня можешь пить и ни о чем не думать. А завтра наступит еще не скоро.
   - Если наступит, - выдохнул натужно Билл, бледнея. Окурок полетел на пол, выбив стоп искр, а следом поспешил упасть и сам Красавчик, успев напоследок предупредить спутника: - Ложись!
   Рефлексы Гастона не подвели. Мужчина рухнул на пол следом. Крепкий и отборный мат Тара заглушил резкий и протяжный визг автомобильных покрышек.
   Всего секунду назад пустая площадь перед зданием оказалась окруженной по периметру шестью черными фургонами.
   Яркий свет фар ослепил, сбил с толку и дезориентировал. В то время, люди, находящиеся за стеной прожекторов, точно попали в тир. "Черная лилия" сейчас ничем не отличалась от мишени, в которую было просто невозможно промахнуться.
   Доля секунды прошла с момента появления автомобилей, как вот уже из их недр появились темные силуэты в плащах. Черные точки мгновенно выстроились в цепь и в следующее мгновение яркие вспышки автоматных очередей подавили все прочие звуки.
   Стрелков оказалось столь много, а подавляющий огонь настолько плотен, что здание борделя за считанные секунды превратилось в решето. Звон бьющегося стекла разбитых вдребезги окон, град щепок и бетонной пыли стен, яркие вспышки разбитых фонарей. И выстрелы, выстрелы, выстрелы.
   Цепь стрелков приблизилась к зданию вплотную, сменившись кольцом. В ход пошли зажигательные смеси и взрывчатка. Взрывы. Метнувшиеся языки пламени. И крики тех, кто выжил после внезапного и столь ужасного нападения. В ответ из здания так и не раздалось ни единого выстрела.
   Вся акция не заняла более пяти минут, а бывшее здание борделя из респектабельного здания превратилось в руины. Или в кладбище. Последовавшие одиночные выстрелы стали заключительной частью развернувшейся драмы. Добив всех, кто успел выбраться из борделя и не сгорел заживо внутри, гангстеры погрузились в фургоны. Без спешки, без лишней суеты и каких-либо слов. Методично и размеренно.
  
   - Весьма опрометчивый поступок распускать людей повеселиться, когда на пороге война преступных семей.
   Такой вынес вердикт Гатто Марли - правая рука Морриса Кастелла, а также по совокупности глава службы безопасности.
   Вольготно устроившийся на диване с сигарой в одной руке и со стаканом скотча в другой, Моррис Кастелла усмехнулся на реплику своего приближенного, после чего пояснил:
   - Иногда нужно отпускать пса с привязи. Дать ему развеяться и набраться новых сил. Иначе рано или поздно пес попытается укусить твою же руку. Сейчас происходит подобная ситуация. Среди гангстеров мало образованных людей. По большей части это обычные головорезы. В пищевой цепи они низшее звено и от того их потребности сводятся лишь к примитивным зачаткам, таким как сытно и вкусно поесть, напиться и почувствовать близость женщины. Сегодня я дам им передышку, воплощу в жизнь их заветные желания. А завтра они бросятся на указанную мною цель без раздумий и вопросов, чтобы продемонстрировать преданность.
   - И все же собрать людей воедино было бы куда надежней, чем распылять силы по всему городу. - Стоял на своем Гатто.
   Кастелла удивленно вскинул бровь.
   - С каких это пор ты начал подвергать сомнениям мои приказы?
   - С тех самых, когда ты решил связаться с этим аристократом.
   До этого момента разглядывающий из окна кабинета наружную территорию особняка мужчина, обернулся к главе преступной семьи и не стушевавшись под взглядом босса, добавил:
   - Гилберт Грай не тот человек, кому можно слепо доверять. Он мне не нравится.
   - Деловой партнер, не шлюха, Марли. - Фыркнул Кастелла от подобной реплики. - Он не должен тебе нравиться, чтобы вести с ним общие дела. И кто сказал тебе подобную чушь, будто я ему доверяю? Бизнес есть бизнес. Он выгоден мне, а я ему.
   - Франт втягивает нас в опасную игру, Моррис. - Произнес Гатто, и не видя в глазах босса понимания, поправился. - Даже по нашим меркам опасную. В реке щука самый сильный хищник, там ей нет равных. Однако, в море помериться силой с акулой будет для щуки делом гиблым.
   - Метафоры не твой конек! - рассмеялся Кастелла, дымя сигарой. - Зря я заставил тебя посещать библиотеку, чтобы ты набрался ума. Видно для некоторых знания столь же опасны, как для мартышки умения добывать огня из спички, в момент, сидя на бочке с порохом. Себя убьет и других покалечит.
   - Мы отвлеклись от темы, - позволил себе напомнить Гатто.
   - За Грая можешь не переживать. Он полностью моя забота. - Отмахнулся небрежно Кастелла. - Пока нам по пути, но стоит нашим дорогам разойтись и за его шкуру вряд ли кто-то даст больше медяка.
   - Не стоит недооценивать людей. Это всегда чревато ножом в спине.
   - Ты видно забыл кто перед тобой, Марли. - Кастелла отставил выпивку на письменный стол и ткнул сигарой в помощника. - Моррис Кастелла не боится ни ножа, ни пистолета, ни взрывчатки! Я подобно чудесной птице фениксу возрождаюсь из пепла. Меня пытались взорвать! А я жив и здоров!
   - В обмен на душу не велика заслуга, - проворчал Гатто еле слышно.
   - Ты дурак, - беззлобно отозвался мафиози. - Что такое душа? Нечто нематериальное, не ощутимое. Да я продал душу! Но не вижу изменений. Кроме одного - я стал неуязвим!
   Словно бы в доказательство сказанных слов Кастелла затушил сигару о ладонь. Зашипел от боли. Но уже в следующее мгновение от ожога не осталось ни следа.
   - С подобной силой я скоро завоюю всю Метрополию. Кто я сейчас? Глава преступной семьи. Одной из многих. Моя реальная власть не столь велика. И да, пока я щука в реке, но скоро она покажется мне лужей и придется перебраться в океан в качестве акулы. И господин Грай любезно проложит мне путь.
   - Для открытого противостояния наших людей не хватит, - вынес вердикт глава безопасности. - Нашу возросшую силу утаить не удастся. Другие кланы не станут терпеть подобного и применят меры. Гуерра, Саливан, Тучи, Моретти, Грава - объединись они все и нас сметут точно ураган щепку - даже не заметишь.
   - Твои слова верны, Марли. - Согласился с мнением подчиненного Кастелла. - Лишь два но: чтобы нас одолеть необходимо собрать воедино силу всех семей. В единый кулак. Всеобщая неприязнь и недоверие не позволит им выступить одним целым. Тем более, волки не шакалы, они не охотятся в стае. Что же касается нехватки людей - это вопрос времени. Наш общий друг, господин Грай, снял с моих плеч и эту заботу. Через два дня в порт пребывают корабли из Колонии и в их трюмах ожидают своего часа несколько сотен первоклассных наемников. Наша задача принять их под свой кров. Вооружить и поставить четкую задачу. С подобной силой мы сначала покончим раз и навсегда со всей шушерой во главе с Гуерра и Саливаном. А затем устремимся к новым целям.
   - Два дня, - произнес задумчиво Гатто, меря комнату шагами. - В этой партии у тебя на руках козырь, Моррис. Осталось узнать не скрывает ли противник в рукаве джокера.
  
   Самое темное время всегда наступает перед рассветом.
   Они учли все мелочи, продумывая план действий, рассчитали все возможные нюансы и не ошиблись поставив на кон столь щедрый кусок. Объединив усилия семей мафиози обрели колоссальную по мощи силу. Ночь террора шла в самом разгаре. Территории подвластные семье Кастелла распределили заранее между членами кланов. Тучи выбрали Верхний Бредбридж, Моретти заняли давно приглянувшийся им кусок Аневруа, Грава выступили в районах Су-ше. Отломили изрядный кусок пирога и остальные преступные семьи. Ударили одновременно в назначенный срок, чтобы лишить Кастелла шанса прийти на помощь. Так в городе состоялась самая кровавая ночь за последние пятьдесят лет после Безумного путча, когда нынешняя власть свергала с престола императорскую семью.
   Сегодня на улицах Метрополии то и дело раздавались выстрелы и взрывы. Отдельные районы вспыхивали и гасли за считанные секунды. Подоспевшая на места происшествий полиция лишь обескураженно глотала пыль. За гангстерами им было не угнаться.
   Все заведения принадлежащие Моррису Кастелла, где находились его люди подвергались быстрым и агрессивным атакам. Расправы заканчивались быстро и всегда с одинаковым результатом - победой коалиции мафии.
   Казино, бары, бордели, доходные дома - шаг за шагом Кастелла терял все, что с таким трудом завоевывал кровью, потом, угрозами и убийствами. Надежно выстроенная империя рассыпалась как карточный домик. И апогеем должен был стать штурм резиденции главы семьи Кастелла.
   В подобном мероприятии пожелали участвовать все боссы лично.
   - Вот чертежи особняка, - выложил из кармана пальто планы Саливан.
   Бумаги разложили на капоте порыкивающего двигателем "бонакона". Склонившись, мужчины принялись рассматривать дом и прилегающие территории, внося правки и советы по штурму.
   - Тучи и Моретти зайдут через Восточные ворота. Ваша задача отрезать путь к бегству, попутно поддерживая союзников огнем. Мои люди атакуют особняк через Главные ворота с юга. Люди Саливана отрежут путь с запада. Грава с севера. Наша задача не дать им времени опомниться и подготовиться к обороне. Иначе операция затянется. После того, как окажемся на территории мои люди и люди Моретти займутся домом. На Тучи арсенал. Грава - гаражи. Саливан - поддержка.
   Командовать операцией вызвался Мигель Гуерра. И пусть остальные восприняли подобную затею не с улыбкой на лице, но возмущаться не стали. Мигель единственный из собравшихся боссов имел реальный опыт командования в бою, отслужив в звании лейтенанта и побывав на фронте. Он как никто другой имел больший шанс на победу.
   - А почему не мы атакуем через главные ворота? - попытался возмутиться Марио Тучи. Протискиваясь к чертежу, толстяк попытался внести собственные коррективы, попутно оставляя на планах сигаретный пепел.
   Мигель стряхнул с бумаги пепел. Недовольно отметив прожженные участки и задумчиво посмотрел на Марио, будто размышляя вслух, высказал остальным:
   - Или может статься с Восточными воротами управятся и люди Моретти. Без чьей-либо помощи.
   - А я? - тут же вклинился толстяк.
   - А ты, - отозвался Гуерра. - останешься здесь. И подашь сигнал, если увидишь полицию. Справишься с подобным?
   Остальные мужчины заухмылялись, глядя как вытянулось лицо Тучи.
   - Остаться здесь? И пропустить все веселье?! - возмутился толстяк с негодованием. - Нет уж, дудки! Восточные ворота, значит восточные ворота!
   - Я за ним пригляжу, - пообещал громила Карло, оскалившись щербатой физиономией, покрытой шрамами. И положил ладонь на плечо Марио.
   Рядом с Карло Марио выглядел еще меньше, едва доставая гиганту до груди.
   - У каждого четверть часа, чтобы занять место дислокации и начинаем. - Вынес вердикт Мигель. - По местам, господа. Осталось поставить жирную точку в эпитафии для надгробия Кастелла.
  
   Выбирая в жизни между словами и действиями Гатто Марли всегда предпочитал действия. А наличие за душой опыта в военных конфликтах, где Гатто показал себя не худшим образом, помогало анализировать ситуацию мгновенно. Без паники и лишних слов. Поэтому, когда тишину ночи разорвал оглушительный грохот сорванных с петель ворот, а из нутра черного "бонакона" высыпались люди, сразу же открыв огонь, Гатто не мешкал.
   Особняк хорошо охранялся. Под подчинением Гатто находилось сорок человек. Однако противник по самым скудным подсчетам выставил вчетверо больше.
   Шквал выстрелов, взрывы. Гам, суета и крики расставили все на свои места. Люди Марли не сдавались, продолжая отстреливаться, но опыт подсказывал Гатто, что дело дрянь. Нападавших оказалось слишком много. Они били со всех сторон, взяв резиденцию в кольцо и единственное, что могли сделать наемники Кастелла - это продлить агонию.
   Им не выстоять. Гатто это прекрасно понимал. И потому мужчина сделал то, что считал единственно правильным в сложившейся ситуации.
   Марли ворвался в спальню Кастелла, обнаружив босса спящим и гаркнул:
   - Нас атаковали! Живо уходим!
   Надо отдать должное Кастелла среагировал даже находясь в сонном состоянии весьма недурно. Вопросов лишних задавать не стал, быстро сменил пижаму на удобный костюм и последовал за Гатто, спросив лишь одно:
   - Кто посмел?
   - Волчья стая, - дал краткий, но все объясняющий ответ Гатто, криво ощерившись.
   Кастелла зарычал и издал всего одно слово, прозвучавшее из уст мужчины как самое грязное ругательство:
   - Прайс!
  
   Выстрелы и грохот взрывов. Ругань и крики. Огонь и запах пороха, нестерпимо режущий горло. И очень много шума. Именно так происходил штурм особняка.
   Резиденцию взяли в кольцо. Дом обстреляли, буквально залили свинцом и огнем, уничтожая всех, кто сопротивлялся. Казалось, мышеловка захлопнулась и мышам уже некуда деваться с тонущего корабля.
   Так казалось.
   План продвигался как намечено. Гуерра ворвались в ворота, атаковали наемников. Одновременно с ними с восточной стороны открыли огонь Тучи и Моретти. Саливан с запада, с севера Грава. Чуть позже взорвалось у гаражей, превращая внушительный автопарк Кастелла в груду металлолома. Следом настал черед арсенала. Гангстеры учли почти все, забыв об одной мелочи. Даже не забыли, просто не успели.
   Хозяйственный постройки находились в отдалении и некому не пришло в голову лезть туда. Далеко от особняка и там не было людей. Однако именно оттуда как снег на голову нападавшим свалился сюрприз в виде "волота" - машины-крепости, машины-тарана. Рыча подобно демону, превращая стены застроек в пыль, "волот" не обращая на открывшуюся по броне стрельбу, набрал обороты и рванул вперед, не замечая преград.
   Два "бонакона" преграждавшие выход у восточных ворот ощутили на собственной шкуре мощь исполинской машины. Врезавшись с лязгом, "волот" прорвал броню автомобилей, буквально втаптывая машины в землю огромными колесами и продолжил путь. Оказавшиеся на дороге гангстеры спешно отпрыгнули кто куда, не желая превращаться в фарш.
   Выстрелы прозвучали вслед, но без особого толка. Автомобиль вырвался из оцепления и покинул без вреда расставленную ловушку.
  
   - Ушел! - вырвалось с досадой у Мигеля Гуерра.
   Мужчина стиснул со скрежетом зубы, отбрасывая переставший быть нужным пулемет прочь.
   - Ничего. Мы его еще достанем. - Твердо пообещал Андреас Саливан, глядя на столб пыли, поднявшейся после "волота".
  
   - Ушли! - выдохнул облегченно Моррис Кастелла, когда резиденция скрылась из виду. - Твою же мать! Грязные ублюдки!
   - Ничего, - не отрываясь от дороги, произнес Гатто, нахмурено. - Мы их еще достанем. В гроб каждого лично забью по гвоздю!
   - Прайс! - выдавил из себя ненавистное имя Кастелла. - Вот кто стоит за всем случившимся. Лишь он мог ополчить всех на меня. С него я начну расправу. Заживо сниму кожу, затем разрублю и скормлю свиньям!
   ГЛАВА 9.
  
   По меркам течения времени жизни аристократических бонз едва пришел час первого завтрака - достаточный ранний срок, больше пригодный для чтения газет в уютной постели и для первой чашечки чая, но отнюдь не для прогулки.
   Фрэнк Прайс несмотря на аристократические замашки, подобный режим дня считал неприемлемым и возмутимым. Прекрасное тонизирующее средство, помогающее взбодриться - кофе - мигом привело мужчину в чувства, и пока на его месте какой-нибудь щеголь из Сити еще видел сладкий сон, Фрэнк уже был чисто выбрит, переодет и готовился совершить визит вежливости.
   Синий "перитон" остановился возле полицейского участка.
   Вот уж кто точно плевал на ранний час, так это полиция. Участок был оживлен и имел заметное сходство с потревоженным муравейником. Шум, гам и крики. Топот тяжелых ботинков по паркету и суета. Офицеры в штатском, патрульные в форме, клерки с внушительными грудами папок - все это застал Прайс, стоило оказаться внутри.
   На мужчину не обратили внимания. Кивнув одному из подручных старшего инспектора, снимавшего показания у какой-то женщины прямо в коридоре, Фрэнк самостоятельно добрался до кабинета Бредока.
   Прайсу снова повезло - стоило подойти к заветной двери, как она тут же распахнулась и кабинет покинуло пятеро детективов в штатском. Вежливо поприветствовав знакомых, Фрэнк последовал в кабинет, предусмотрительно закрыв за собой дверь.
   Альво Бредок находился в препаршивом настроении. Инспектор стоял у окна и задумчиво курил. Сизый и удушающий дым, туманом стелящийся по кабинету и забитая основательно пепельница сообщили куда лучше любых слов, что Бредок находился здесь уже давно, возможно, с ночи.
   - Глоток свежего воздуха тебе сейчас не помешает, - не преминул заметить мягко Фрэнк и добавил: - А еще плотный завтрак и крепкий кофе.
   - Неподходящее время ты выбрал для завтрака, Фрэнк. - Бредок повернулся к Прайсу и хмуро посмотрел уставшими глазами. - Ты по делу или решил навестить старого друга?
   - Так сильно занят?
   Усмешка промелькнула в уголках губ инспектора. Буквально вдавив докуренную сигарету в пепельницу, Бредок без раздумий потянулся к следующей, и лишь, затянувшись, ответил на вопрос:
   - В городе вот-вот разразится война банд. Как думаешь сам?
   - С чего такие сведения? - поинтересовался невозмутимо Прайс, усаживаясь на стул.
   - Вот только не говори, будто ничего не слышал! - поморщился инспектор. - Не поверю!
   - Не слышал о чем? - продолжая играть непонимание откликнулся Прайс.
   - О том, чтоб тебя бесы забрали, что вчера учинили на улицах моего города люди Гуерра, Саливана, Тучи, Моретти и прочих негодяев, которых я скоро засажу за решетку! - Альво ударил кулаком по столу и разразился отборной бранью. - Устроили мне разборки за два дня до выборов мэра! Невидаль! Совсем потеряли страх! Да я до сих пор расхлебываю то, что эти недомерки натворили! Взрывы, перестрелки, налеты! Весь город на ушах! Начальство в бешенстве. Пресса в восторге! Сенсация, мать их!
   - Много шума?
   - Много шума, это когда один бандит убивает другого бандита у всех на глазах среди бела дня. А когда по городу проносится вооруженная орда и затевает подрывы и перестрелки - это уже не много шума, это уже война! Плевок в мое лицо!
   Бредок отбросил сигарету и пока доставал новую, немного успокоился, приводя себя в чувства. Мрачно взглянул на Прайса и повторил вопрос:
   - Так ты по делу?
   Фрэнк помолчал, выдохнул и не спуская глаз с Бредока, произнес:
   - Войны банд не будет. Вчерашние беспорядки не возобновятся. Обещаю.
   Умолк и стал дожидаться реакции старшего инспектора на речь. И дождался.
   - Та-ак, - протянул многообещающе Бредок и недобро навис над приятелем. Больше не произнеся ни слова, мужчина прошагал к двери, выглянул, удостоверившись, что никого нет захлопнул и закрыл на засов. После чего резким рывком поднял опешившего Прайса на ноги и схватив за грудки, поднял в воздух.
   - Повтори то, что произнес!
   - Можешь не переживать о войне банд. Ее не будет. - Просипел Фрэнк.
   Взяв себя в руки, Бредок опустил Фрэнка, поправил пиджак и потребовал:
   - Рассказывай все детально и по порядку. Все!
   Все еще пребывая в замешательстве от столь непохожего на Альво поступка, Прайс откашлялся и поправил узел галстука.
   - Вчера состоялась показательная расправа над Кастелла. Остальные главы преступных семей объединились воедино, чтобы уничтожить того, кто сильно зарвался. Именно это всем и довелось лицезреть. Теперь, когда Кастелла лишился верных людей и территории он более не опасен. И город вновь наполнится спокойствием и безопасностью.
   - Откуда у тебя такие сведения, Фрэнк?
   - Это я собрал всех воедино. - Помолчав, ответил правду Прайс.
   - Ты собрал преступных боссов вместе и предложил уничтожить еще одного мафиози? Я не ослышался? - недобро прищурился Бредок. - М-да, Фрэнк. Ты вновь сумел меня удивить. Получается, во всех произошедших бедах посыпавшихся на меня я могу поблагодарить тебя? Виновник ты? Удивительно!
   - Послушай, Альво, - начал было осторожно Фрэнк.
   - Нет. Это ты меня послушай! - Бредок ткнул указательным пальцем Фрэнку в грудь. - Не знаю кем ты себя возомнил, но прекрати немедленно.
   - Поверь, я сделал как лучше.
   - Лучше для кого? Для себя? Ты заигрался, Фрэнк. Заигрался.
   - Альво, ты знаешь меня давно, - тихо отозвался Прайс, обращаясь к инспектору.
   - Знаю ли... - хмыкнул Бредок задумчиво.
   Прайс на замечание приятеля не отреагировал и продолжил:
   - То, что произошло, называется меньшим злом. Кастелла мог натворить много зла. Вместе с Граем они привели бы город в хаос.
   - Минуточку! - вставил свое слово Бредок. - Не тот ли это Грай, что дружен не только с мэром, но и с другими высокопоставленными членами Парламента и сам входит в число кандидатов? Гилберт Грай, вернувшийся из Колоний, где зарекомендовал себя как герой Метрополии? Ты про него говоришь?
   - Да. Я говорю о нем.
   - И что же нужно Граю от Кастелла? Нет. Спрошу иначе: что нужно успешному политику от преступного босса?
   - Мой ответ будет лаконичен. Власти.
   - Вот как! Продолжай. Желаю послушать.
   Бредок занял кресло и властно махнул рукой, дав жестом понять, что готов слушать.
   - Все, что недавно произошло в городе было делом рук Кастелла и Грая. И оба ограбления, и покушение на мэра. Только подумай! Шаг первый - ограбление банка! И в руки Грая попадают козыри. Сколько бумаг, компрометирующих сенаторов, мэра, глав различных ведомств хранилось в банковских ячейках. И неожиданно Грай получает к каждому из них ключ. Имея компромат можно достичь многого. Но даже это не обеспечит Граю выход на арену в качестве политического лидера. И тогда он замышляет шаг второй - ограбление Казначейства. Здесь тебе и куча денег на содержание гангстеров и, возможно, новые козыри. И наконец, шаг третий - убийство до выборов кандидатов. Представь, чтобы случилось, если план Грая удался бы! Он разом лишился всех конкурентов в борьбе за власть! Ведь он новичок. Никто не станет за него голосовать. Однако, погибни мэр и уже другое дело. Молодой и талантливый, а главное большой в будущем политик. Энергичный новый мэр, ведущий мир в светлое будущее! Разве не великолепная партия?
   - Тебе нужно писать детективы! - насмешливо фыркнул Бредок. - То, что ты рассказал чушь. С таким же успехом я могу в качестве подозреваемого назвать и тебя самого, Фрэнк. Ты вхож в круги гангстеров, ты молод и энергичен. А еще любишь интриги и заговоры. Ты отличный кандидат.
   - Но это был не я.
   - Хочешь обвинять Грая, дело твое. Лишь держи мысли при себе. - Пожал плечами Бредок. - А появятся реальные доказательства, вот тогда добро пожаловать.
   - Желаешь получить доказательства? - вскинулся Прайс. - Что ж, я предоставлю тебе их! Не сомневайся.
   И Фрэнк поспешно поднялся.
   - Фрэнк-Фрэнк, - добродушно окликнул запальчивого приятеля Бредок. - Только не наломай дров. Мне будет горько, если придется тебя арестовать. Знай это.
  
   Городская библиотека встретила Прайса тишиной и покоем. В обширных залах огромного здания, таящего под сводами крыши великие знания и богатства оказалось мало посетителей.
   - Необычайно безлюдно, - не преминул отметить Прайс у заведующего.
   Тот лишь пожал плечами и пояснил:
   - Семестр уже окончился. Студенты сейчас отдыхают. А постоянные посетители приходят чаще после ланча. В предобеденное время здесь пусто. Даже обменяться фразой другой не с кем.
   Фрэнк кивнул, прекрасно понимая, что заведующему скучно и мужчина не против побеседовать.
   Они прогуливались вдоль книжных стеллажей, возвышающихся на несколько уровней этажей вверх. Извечная пыль на полках и запах старых кожаных фолиантов.
   - Действительно, здесь скрыты немалые знания, - согласился Фрэнк, рассматривая бесконечные ряды стеллажей и сотни тысяч разноцветных корешков. - А вы ведь, как ни кто другой знаете, что знание - это сила.
   Заведующий добродушно улыбнулся и кивнул:
   - Да. Некоторые особы готовы здесь чуть ли не жить в поисках своих изысканий. Порой даже приходится насильно выгонять после закрытия. Так они норовят забиться подальше в угол, будто в надежде, что их не заметят и оставят в покое. Ох уж эти ученые и академики! Хуже дворовой ребятни!
   - Скажите, ведь библиотеке насчитывается уже третья сотня? Не так ли?
   - Действительно так, - подтвердил слова Прайса мужчина. - Библиотеку начали возводить более трех веков назад. А некоторым книгам так вообще все пятьсот лет. Но есть и более древние издания. Рукописные еще.
   - А ответьте на такой вопрос, - вновь подал голос Фрэнк. - Предположим, я заинтересовался темой оккультизма и мистицизма. К кому вы бы меня отправили за информацией? Имеется ли у вас на примете надежный человек, чьи на ваш опытный взгляд познания глубоки и достоверны.
   Заведующий остановился и посмотрел на Прайса оценивающе. Глаза цепко пробежались по дорогому костюму, остановились на добродушной улыбке.
   - Вы не похожи на одержимого оккультизмом, - пробормотал заведующий. - У вас нет во взгляде того безумия, что плещется обычно в этих фанатиках.
   - Ну что вы. Подобные знания необходимы мы исключительно по работе, - поспешил успокоить заведующего Прайс. И поспешил извлечь несколько купюр, демонстративно переложив их в карман спутника. - Я полагаю, вы можете помочь в моих поисках. Разумеется, в благодарность на ответную услугу.
   Заведующий хлопнул себя по карману и лицо мужчины подобрело.
   - По работе говорите, - протянул он задумчиво, в нерешительности. - А кем вы работаете?
   - Я журналист, - любезно пояснил Прайс и еще одна банкнота перекочевала из рук в руки. - Собираю информацию для репортажа. И готов заплатить за интересное интервью. Найдет ли у вас человек, который окажет мне подобную любезность. Как думаете?
   - Знаете, вам необходимо заглянуть в ресторацию под названием "Белый глобус". Заведение совсем рядом с библиотекой, спросите любого и вам подскажут как пройти. И время как раз подходящее. Там любит обедать Альберт Морсби. Этот человек самый опытный в делах связанных с мистицизмом. В нем вы без труда отыщите прекрасного рассказчика. А если еще купите хорошего портвейна.
   - Больше ни слова, - улыбнулся понимающе Прайс. - Удивительное совпадение, я как раз чудовищно проголодался.
  
   - Здесь, значит, я и живу последние пятьдесят лет. - В голосе Альберта Морсби звучали горделивые ноты. Худощавый старик не просто показывал свое жилище, он демонстрировал свою обитель, пристанище, на создание которого было потрачено много лет тяжелого труда. Квартира профессора оккультических наук скорей являлась музеем, или неким подобием внутреннего мира самого Морсби. Отражением идей, мыслей, увлечений этого человека.
   Переступив порог Фрэнк замер, поражаясь внутреннему убранству. Обитель профессора преклонных лет могла поразить кого угодно. А на неподготовленных вызывала оторопь и уже после восхищение и легкое беспокойство. Словно мурашки пробежали по коже. И было отчего. Квартира Альберта Морсби больше всего походила на место сбора какой-нибудь секты, приносящей дары темным богам. Пожалуй, наведайся сюда полиция и профессора ждали бы крупные неприятности.
   На паркетном полу квадратной гостиной оказался вырезанный идеальный круг, вписанный на всю возможность пространства помещения. В круге, как тому и подобалось, оказалась пятиугольная звезда, разумеется, перевернутая. Над каждым лучом старательно был выписан малопонятный непосвященным символ - "сигил". Еще от нижней вершины звезды спиралью шел перечень имен верховных демонов Преисподни.
   Фрэнк склонился, пытаясь рассмотреть в тусклом освещении отдельные детали пентаграммы. Прайс провел ладонью по доскам паркета, отметив остатки свечного воска, покосился на бурый засохший налет в углублениях вырезанных линий.
   - Кровь и воск, - задумчиво протянул Фрэнк, внимательно наблюдая за реакцией профессора. - Здесь проводились ритуалы?
   - Милейший друг, - старик снисходительно возложил худую морщинистую руку на плечо молодого человека. - Теория не подкрепленная практикой никогда не даст существенного эффекта. Лишь соединяя воедино эти две сферы, можно добиться результата.
   Прайсу отчего-то легко представилось как этот старый, но отнюдь еще не растерявший крепости тела и духа, человек, стоит перед аудиторией студентов и бодро рассказывает об оккультных науках. В облике Альберта Морсби имелись все необходимые атрибуты любого уважаемого педагога: статная осанка, чеканный профиль. Седые волосы аккуратно уложены, небольшая бородка и усы в идеальном состоянии, будто профессор только что вышел из парикмахерской. Умение элегантно носить костюм старого покроя. Вместо галстука, Морсби повязывал шейный платок, а в петлице носил бутоньерку. Старик чувствовал, держался и говорил с непоколебимой уверенностью, будто стоял перед аудиторией слушателей и вел лекцию. Голос одинаково властный и в тоже время мягкий, речь плавная и правильная. Уменьшительно-ласкательные обращения и феноменальная игра тембром голоса: от нежного бархата и до звенящей стали.
   - Кровь человеческая?
   - Право, за кого вы меня принимаете? - возмутился профессор, всплеснув руками. - Я ученый, а не фанатик! Разумеется, козья, милый друг.
   Фрэнк хмыкнул и продолжил любоваться жилищем недавнего знакомого.
   В гостиной мебели оказалось немного и все жалось в углах, будто страшась близости с кругом и заключенной в него звездой. А вот полок нашлось немало, они возвышались друг на другом и оказались завалены всевозможными вещами: коробки и банки набитые свечами всевозможных длин, толщин и цветов, клубки нитей, сваленные в кучу монеты разных достоинств, сплавов и государств. Обнаружились полки с запыленными томами трактатов, свитков и стопок бумаг с рукописями. Несколько банок чернил, гусиные перья, реторты и кальцинаторы. И много еще всего, малоугадывающегося в полутьме. Полки тянулись вплоть до самого потолка. Прайс удивленно оглядел комнату, но не обнаружил лестницы и загадка, как профессор добрался до нужных вещей осталась нерешенной.
   Увидев потолок, Фрэнк опять замер. Еще одна пентаграмма. На этот раз нарисованная углем. Все та же перевернутая звезда, но внутри символ в виде бушующего пламя, окаймленного искрами многочисленных символов.
   - Двойное кольцо подавляет волю заточенного демона и лишает исчадие инфернальной силы и могущества. - Пояснил профессор опередив вопрос Прайса.
   - Вижу, профессор, вы эксперт в мистицизме.
   - Я посвятил этой сфере всю свою жизнь, - поправил Фрэнка Морсби. - И да, кое-что понимаю. Но даже я всего лишь специалист. Не эксперт.
   - Однако, ваши знания велики, профессор, не так ли?
   - Фрэнк, называйте меня Альберт. Профессор я для своих студентов.
   - Как пожелаете, Альберт, - легко согласился Прайс и продолжил. - Мне необходимы от вас некие объяснения. Окажите любезность, поможете разобраться?
   - Долг любого ученого оказывать помощь тем, кто ищет знания, - улыбнулся профессор. - Но продолжим не здесь. Идемте, любезнейший. Длинный разговор не требует суеты и помех. В соседней комнате имеются удобные кресла, а еще штопор для этого сосуда с эликсиром, достойного королей.
   Фрэнк с улыбкой взглянул на бутылку портвейна. Пришлось потратить немало времени, сил и связей и раскошелиться на приличную сумму, но результат того стоил. Прайс нашел редкий экземпляр портвейна, чья дата розлива ставила рядом с собой даже изнуренного опытом Морсби лишь неразумным мальчишкой. Ни один ценитель не устоит перед таким соблазном.
   Они расположились в креслах, по достоинству оценили неповторимый букет, и лишь после, выкурив сигару, блаженно улыбаясь, Морсби великодушно махнул рукой:
   - Спрашивайте, мой мальчик. Буду признателен помочь в ваших изысканиях.
   Даже сейчас Прайса не покидала уверенность, что их беседа для Морсби лишь очередная лекция. Вольготно перекинувший ногу на ногу, изучающий маслянистый осадок в бокале, Альберт оставался в привычной роли учителя.
   - Меня интересуют демоны, Альберт. Но не их призыв. Скорее их мировоззрение. Скажите, как вышло, что еще сотню лет назад твари из Бездны вызывали среди нас лишь единственную реакцию - ужас. А теперь связь с жителями Преисподни стало чем-то постыдным, но одновременно каждый второй заключает с демонами контракт. Это словно как употребление наркотиков или связь с порочными женщинами. Прилюдно высмеивается обществом, но тайком каждый запачкан в подобных связях.
   - Весьма точная аналогия, - похвалил Морсби. - Вы правы, дорогой друг. Безоговорочно правы. Но для начала позвольте сделать небольшой экскурс в прошлое. Вспомним историю минувших событий. Несколько сотен лет назад существовало три мира: Нижний, Срединный и Верхний. Каждый жил по своим законам и правилам и не вмешивался в дела других. Но затем случился Раскол. И произошел он не в Нижнем миру, а в Верхнем. Некоторые ангелы отказались склонить лик перед последним дитем Господа - человеком. И произошел бунт. Непокорных свергли вниз, в Нижний мир. Уже в то время Нижний мир представлял собой то, что называют у нас Бездной или Преисподней. Однако, ее обитатели вели непрерывные войны между друг другом и им не было дела до тех, кто обитает над ними. Все изменилось с приходом падших. Гнев, злость и обида извратили их души и облик, они перестали напоминать ангелов, переродились в демонов. И смогли объединить своей волей новых братьев и сестер. Падшие открыли демонам глаза, рассказав о человеке. С тех пор и началась извечная война. Нижний и Срединный мир сплелись, демоны покинули убежища и вышли на свободу. Влеченные яростью и вечным голодом, они нападали на людей, убивали, забирая души. Так продолжалось до тех пор, пока Верхний мир не решил вмешаться. Господь отправил на помощь своим детям лучшее ангельское воинство. Рати Небесные столкнулись с армадой Преисподни. Битва вышла кровопролитной и окончилась поражением последних. Демоны были вынуждены отступить. Ангелы освободили от них Срединный мир и прежде, чем уйти запечатали разрывы между мирами Печатями. С тех пор демоны не могли покинуть свою обитель и попасть в наш мир без приглашения. Однако они оставили множество лазеек, чтобы человек смог сам обнаружить путь к ним. А человек по своей сути существо разрушительное. В обмен на души, люди стали выменивать богатство, неуязвимость, таланты и другие ценности. Человек по натуре ленив. Идти в гору всегда сложней, чем спускаться с нее. Достигнуть высот самому дело сложное и долгое. Куда проще продать душу или что-то еще и в обмен получить немыслимый дар. А думать о последствиях никто не любит. К чему я все это рассказал и куда веду? Мой драгоценный слушатель, демоны коварны, хитры и терпеливы. Они подстроили все так, что мы сначала нашли к ним путь, а теперь свыклись с их присутствием. Твари Бездны ждут одного - возврата к прошлому. К темному прошлому, когда они вольно ходили по нашей земле и никто не мог подавить их волю. Пусть пройдет еще сотня лет и человек настолько привыкнет к обитателям Преисподни, что сам откроет им дорогу в свой мир. Демоны ждут лишь зова. Никто иной, как мы сами должны открыть Врата Ада и впустить тварей Бездны в наш мир.
   - Кто пойдет на такое? Ради чего?
   - Ради бесценных подношений. В обмен на бусы и золотые нити, как туземцы перед колонизаторами. Демоны хорошо освоили всю бюрократию. Их контракт ничем не отличим от обычного кредита. И понижая ставку, они набирают все больше клиентов. А когда наберут достаточно, потребуют плату. И ей будет не душа, а просьба открыть Врата. Дорогой друг, человечество само начнет Апокалипсис. Не сегодня и, может, не через десяток лет, но через сотню-другую однозначно.
   - И как это предотвратить?
   Прежде чем ответить, старик с интересом посмотрел на Прайса, словно пытаясь для себя что-то понять. Цокнул языком, пригубил портвейна и вымолвил:
   - Вы часом не решили избавить наш мир от демонов, о, великий рыцарь добра и света?
   Прайс улыбнулся и пожал плечами:
   - Даже если и так, Альберт. Это слишком неподъемная ноша для человека.
   - Возможно, - согласился ученый продолжая подозрительно вглядываться в глаза Фрэнка. Покусал губу, погладил бороду, будто оттягивая время, но в итоге решился: - у каждого рыцаря, если верить истории, был всегда преданный оруженосец. Он помогал ему во всяких мелочах, и все же являлся важной неотъемлемой частью. Если вдруг... когда-нибудь, вам потребуется помощь. Или другая услуга, связанная с темой нашей беседы. Знайте, ваш покорный слуга готов оказать все возможное.
   Теперь наступила очередь Фрэнка наблюдать за профессором.
   - Зачем вам это, Альберт?
   - Я ученый посвятивший всю свою жизнь мистицизму, оккультным наукам и стало быть демонам. Моей сути претит тот факт, что твари Бездны сильней и могучей нас. Это как если бы энтомолог изучал насекомых и вдруг осознал, что находится во власти тех, кого сам исследует. И пусть я стар, мой дух крепок как и в былые времена. Я готов изучать и бороться!
   - До смерти? - уточнил Прайс.
   Профессор усмехнулся, поднялся из кресла, подхватил трость, взмахнул ей в воздухе и отсалютовал будто клинком:
   - До победного конца!
  
   Наступивший вечер Прайс встретил в "Короне". Фрэнк расположился за дальним столиком. Место тихое, спокойное как раз для тех случаев, когда нужно хорошо подумать. Никто не беспокоил мужчину, зная о привычках Прайса. Фрэнк думал, машинально потягивая размеренными глотками порцию односолодового виски. Вкуса мужчина не чувствовал, с тех же успехом он мог сейчас пить обычную воду.
   Кроме стакана на столе ничего не стояло. Однако сам Фрэнк видел шахматную доску. Часть фигур обоих цветов уже вне игры, лежат разыгранные. Но оставшиеся тесно сплелись у середины игрового поля. Застыли друг подле друга в ожидании. Каков будет следующий ход? Атака или может быть просто смена позиции на более выгодную? Как поступить? Где скрыт верный ход? И как не поддаться на провокацию соперника?
   От размышлений Прайса отвлекла суматоха, поднявшаяся в баре. Появившийся в дверях "Короны" тощий и до боли знакомый субъект наткнулся на неодобрительные взгляды местных завсегдатаев. После короткой, но ожесточенной перепалки, субъект успешно вклинился в плотные ряды собравшихся, протиснулся вглубь помещения и оглянулся. Заметил Фрэнка, вскинул в приветствии руку, махнул. Прайс помедлив кивнул в ответ. Лишь после этого вошедшему позволили уже без помех проследовать к столикам.
   - Как хорошо ,что я тебя нашел, Фрэнк! - на одном выдохе выдал Тонни, и схватив стакан с виски, опорожнил до дна. Охнул, выдохнул и извиняющимся тоном поставил стакан назад, поспешив объясниться вместо извинения: - долго тебя разыскивал, обежал кучу мест, ужасно устал и взмок пока добрался сюда.
   - По тебе видно, - заметил с иронией Фрэнк.
   Мятая пестрая рубашка, расстегнутая на слишком много пуговиц, к тому же мокрая от пота, сальные волосы растрепанные и напоминающие гнездо.
   Но Тонни было абсолютно плевать на внешний вид. Парень явно был чем-то сильно взволнован.
   - Что случилось на сей раз? - полюбопытствовал Прайс. - Надеюсь, не очередная мертвая подружка?
   Тонни замотал головой, да так интенсивно, что Фрэнк испугался за здоровье парня.
   - У меня для тебя информация! - выдал Тонни лучась, как июньское солнце. - после такого я не только рассчитаюсь с долгом тебе, но еще могу рассчитывать на кое-какие комиссионные.
   - Рассказывай, - поморщился Фрэнк. И заметив брошенный взгляд на пустой стакан, покачал головой. - О выпивке мы поговорим позже, если ты меня и правда заинтересуешь. А теперь рассказывай или проваливай. И так отвлек от партии.
   Тонни недоуменно нахмурился, не поняв последнего, но тут же заговорчески подмигнул и склонившись ближе зашептал:
   - Утром в порт пребывает три посудины из Колоний. По документам ничего примечательного. А вот в действительности они набиты несколькими сотнями отчаянных головорезов. И я знаю кто их нанял. - от самодовольствия Тонни щурился как кот добравшийся до сметаны. - Их наниматель Кастелла.
   - Откуда у тебя подобные сведения? - нахмурился Прайс. - Вряд ли об этом судачат на каждом углу.
   - У меня длинные уши. И я умею слушать. - Облизнул от нетерпения губы Тонни, пытаясь уловить настроение Прайса. - Ну так что, я заслужил комиссионные?
   - Не так сразу, приятель, - покачал головой Фрэнк. - Сначала я жду от тебя подробностей. А вот после обещаю угостить самым лучшим виски в заведении.
   Тонни вытер пот и в предвкушении, принялся выкладывать все, что удалось узнать.
   В жизни у каждого свои маленькие слабости, прихоти и привычки. И чем дольше человек прожил на свете, тем больше их у него найдется.
   Где отыскать Альво Бредока после смены Фрэнк знал точно. Поэтому Прайс припарковал синий "перитон" и направился в кафе "Тихая гавань". Репутация заведения давала гарантию спокойного отдыха без суеты и шума. В "Тихую гавань" не пускали животных, детей и женщин. Сюда не захаживали шумные компании, и здесь не собирались поиграть в карты или кости. Маленькие уютные столики, отгороженные перегородками, тихая мелодия для фона, приглушенный свет. В "Тихой гавани" приятно остаться наедине с мыслями, пропустить стакан-другой бренди, почитать свежую прессу.
   Когда смена инспектора заканчивалась, Бредок всегда шел сюда. Иногда на краткий миг, чтобы выкурить сигарету, иногда, задерживался на пару часов.
   Сейчас Бредок расправлялся с бифштексом. Ловко орудуя ножом и вилкой, инспектор ловко кромсал кусок мяса и тут же съедал. Мужчина демонстрировал завидный аппетит. Все изменилось стоило Бредоку поднять глаза и увидеть Фрэнка. Лицо инспектора посерело, мужчина отложил вилку и нож в сторону. Хмуро потушил докуренную лишь до половины сигарету в недоеденной яичнице.
   - А вот пожаловала и моя изжога, - сухо резюмировал инспектор, опять забыв про такую вещь , как приветствие.
   - Я тоже тебя рад видеть, Альво, - Фрэнк сделал вид, будто не заметил, что приятель ему не рад. И обращаясь, к подошедшей официанту попросил: - Кофе, пожалуйста.
   - А мне бренди. Двойную порцию, - велел инспектор, и лишь дождавшись ухода парня, спросил: - Зачем приперся? Наскучило общение с дружками мафиози?
   - Решил разнообразить круг общения. И заодно узнать как дела у моего хорошего товарища. Судя по цветущему виду, все в порядке?
   Бредок промолчал. Достал новую сигарету, раскурил.
   - Не желаешь со мной говорить?
   И вновь инспектор ничего не сказал. Смотрел на Фрэнка и продолжал курить.
   Официант принес чашку кофе для Прайса, бренди для Бредока и бесшумно удалился.
   Сбив пепел, Бредок залпом осушил содержимое стакана, крякнул и произнес:
   - Ты славный малый, Фрэнк. Действительно, славный. Вот только вечно где ты, там происходит всякое дерьмо. А я по долгу службы не верю в совпадения. Выходит, что виноват славный парень, Фрэнк Прайс.
   - Я просто помогаю людям. - развел руками Фрэнк. - Я не виноват, что я столь общителен. Или это с каких-то пор стало запрещено законом?
   - Твоя помощь идет на грани преступления, а иногда и за ней. Про твоих же приятелей я вообще не хочу говорить. Половина из них давно должна сидеть за решеткой. Или уже сидела и не раз.
   - Зато другая половина добропорядочные граждане. Полицейские, конгрессмены, политики, бизнесмены, - не преминул вставить свою реплику Прайс.
   - Владельцы заводов, нефтяные магнаты и столичные бонзы - да знаю, - согласился инспектор. - Но это не спасет тебя от правосудия и тюрьмы.
   - Ты готов предъявить мне обвинения, инспектор? - сухо осведомился Фрэнк.
   - Нет. Но как друг, пока еще друг, - поправил Бредок. - Я рекомендую тебе тщательно думать прежде чем помогать многочисленным приятелям. Иначе рано или поздно подобная помощь приведет тебя за решетку. И я не стану мешать закону.
   - Славно поболтали, - усмехнулся Фрэнк и отпил кофе.
   - Зачем пришел? И на этот раз говори честно.
   - Дело в Грае и Кастелла, - кратко обрисовал суть Прайс, как и просил инспектор.
   - Только не это! - Бредок устало потер виски. - Даже не начинай. Не хочу слушать.
   - Ладно. Как пожелаешь. Прежде, чем уйти, скажу лишь одно - ты сильно сглупил, дружище. Город на грани небольшой революции. И ее можно было бы остановить. Но раз инспектор Бредок занят, видимо остается просто развернуться и уйти. Всего хорошего.
   - Сядь на место, - велел Бредок. - Разговор не окончен.
   - Вот теперь, Альво, ты готов слушать.
   - И не забудь про подробности. Мне нужны факты: кто, где и когда. Без домыслов.
   - В половине пятого утра в порт прибудут три грузовых судна из Колоний: "Антарес", "Меркато" и "Тобаско". По документам судна доставляют оружие и солдат откомандированных в Западный военный округ. В связи с ограниченным доступом о подобной информации, судна не подлежат осмотру. Сразу после прибытия в порт судна разгружаются, меняют названия и отправляются назад. На самом деле все обстоит немного иначе. В трюмах кораблей действительно солдаты и оружие. Но они не рекруты Метрополии, а наемники. И в Западном военном округе о таком распоряжении даже не слышали. Документы сфабрикованы.
   - Для чего кому-то нанимать армию? - нахмурился ничего не понимающий Бредок.
   - А тем временем ответ прост. Регулярных военных частей в городе не так много. Полиция единственная сила. Но она не справится с хорошо обученными солдатами. В итоге город захватят и оккупируют. Власть, разумеется, погибнет. Начнется хаос и беспорядки. Затем, когда станет ясно что произошло к нам подтянутся отельные части и с боем перебью неприятеля. Но кто будет поднимать из руин город? Кто станет командовать людьми? Разумеется, героически обороняющийся Гилберт Грай. В итоге пост мэра ему будет обеспечен. А это на данном этапе и является его целью. Посуди сам - под шумок и неразбериху он разом устранит всех кто ему мешает. А какой авторитет можно завоевать у народа! Такое припомнится и при выборе президента Метрополии!
   - Давно не слышал подобной чуши! - фыркнул Бредок. - Тебе надо писать детективы. Ты знаешь такое понятие из физики как КПД? Так вот - здесь оно составляет ноль целых и ноль десятых. Никто не затеет такую авантюру лишь из-за поста мэра! Ты знаешь сколько нужно сил, а главное денег, чтобы нанять армию, вооружить ее и обделать это все так ,чтобы никто ничего не заподозрил? А сколько нужно подделать документов, подкупить людей. Нет. Только идиот придумает такой фарс.
   - Ограбленный банк - раз, инкассация - два. - стал загибать пальцы Прайс. - А это в свою очередь колоссальные денежные средства. А еще много компромата на влиятельных людей, занимающих высокие посты. Кое-кто готов закрыть глаза на маленький пустяк, чтобы пресса не узнала о его грязном белье. Подписать документ? Всего-то! Поставить печать? Какой пустяк! И вот уже целая армия бесследно исчезает и никому нет дела.
   - Твой Грай полный кретин, если действительно задумал подобное. Ему не простят подобной аферы.
   - Ты думаешь что он настолько глуп, что оставит следы? Нет, я уверен Гилберт Грай первом подаст тревожный сигнал в столицу. И в итоге станет патриотом.
   - Если твоя история правдива, город находится в опасности, - еще сильней нахмурился инспектор, взглянул на часы, прикинул: - у нас в запасе чуть меньше семи часов. Нужно действовать немедленно.
   - Я могу помочь, - предложил помощь Фрэнк.
   - Нет! - оборвал его холодно инспектор. - Свое дело ты уже сделал. Как сознательный гражданин сообщил о готовящемся теракте. Дальше буду действовать я. А ты не вмешивайся в дела полиции. И предупреди дружков мафиози не совать нос в порт. Иначе им его укоротят.
   - Я хочу участвовать. - заявил Прайс. - В конце концов без меня ты бы ничего не узнал.
   - Не может быть и реши, - не стал слушать инспектор. Бредок спешно оплатил ужин и выскочил на улицу. - Ты штатский.
   - Раньше мне отчего-то это не мешало участвовать в расследовании и даже задержании, - заметил Фрэнк, стараясь не отстать от быстрого шага инспектора. - Между прочим, пострадала именно моя машина, когда мы вместе ловили преступника.
   Бредок резко остановился и Прайс налетел на мужчину.
   - В этот раз можешь пострадать и ты сам. - Бредок схватил Фрэнка за плечи и посмотрел в глаза. - Грабитель и рядом не стоит с армией отчаянных головорезов. Поверь, будет лучше для всех, если ты окажешься как можно дальше. А я обещаю все рассказать в деталях и красках. Договорились?
   Фрэнк кивнул.
   - Вот и славно, - Бредок позволил слабо улыбнуться, хлопнул приятеля по плечу. И не прощаясь пошел к машине.
   - Альво! - окликнул товарища Фрэнк.
   Бредок остановился и обернулся.
   - Ту никудышный рассказчик. Знай об этом!
  
   - Фрэнк, ты славный малый, но если не объяснишь, зачем меня позвал, я крепко обижусь. Тебе это ясно? - проворчал Ник Корлайт, усаживаясь в синий "перитон". - У меня между прочим важные дела.
   - Сейчас без четверти три, Ник. И я знаю, что твои "дела" - это очередная девица. Дай угадаю - блондинка с третьим размером и огромным творческим потенциалом. Певичка или актриса?
   - А вот не угадал, - ухмыльнулся Корлайт самодовольно, раскуривая сигарету. - Две смазливых официанточки. Брюнетка и рыжая. И обе с четвертым размером. Так что выкладывай зачем я тебе понадобился или я пошел. Иначе девицы перепьют дармового шампанского и папочка так и не получит свой заказ.
   - Хочу наведаться кое к кому в гости. Без приглашения. И нужна подстраховка.
   - Обязательно сегодня? Фрэнк! Две цыпочки ждут меня в номере. Мама учила меня не обманывать женщин. Давай завтра? Идет?
   - Туда я поеду в любом случае. С тобой или без тебя. Выбирай.
   Ник грязно выругался - опавший пепел обжег ногу - запахнул халат и велел:
   - Жди здесь. Через пять минут буду.
   Корлайт выбрался из машины и направился в отель. Вскоре мужчина вновь вернулся, на этот раз сменив халат на более подходящую одежду, предусмотрительно облачившись в темные тона.
   - Извини, что нарушил планы, - Фрэнк завел двигатель.
   - Проехали, - отмахнулся Ник. - Никуда они не денутся, бабы. Так в чью хату ты хочешь вломиться?
   - Гилберта Грая.
   - Все тебе неймется. Видимо тип крепко тебя достал, если ты от него не можешь отвязаться. Может решим все разом? Возьмем с собой еще нескольких надежных парней и выбьем из недомерка дух? Заманчивая перспектива?
   - Грая не будет в доме. Мы просто заберемся внутрь, все обстоятельно осмотрим и уедем. Тихо и мирно. Никто даже не узнает.
   - Скучно, - зевнул Ник и потянулся. - Разбудишь, когда доберемся.
  
   Коттедж, где обитал Гилберт Грай насчитывал два этажа, располагался в отдалении от всевозможных построек в том числе и жилых. Уютное и тихое место, где спокойной и размеренной жизни не побеспокоит ни шум огромного города, ни назойливое внимание соседей. Превосходное пристанище для убийцы и колдуна.
   Прайс припарковал автомобиль в стороне, и мужчины направились к дому. Без особых трудностей перебрались через ограду, огляделись, и не заметив ничего стоящего внимания, направились к черному входу. Взломать замок Ник умудрился за неполную минуту. Мужчины зашли в холл и включили предусмотрительно взятые фонари.
   - Для негодяя у него отличный вкус, - резюмировал Корлайт осмотревшись. - Отличная люстра. А какой диван! Бьюсь об заклад - весьма удобный для утех и достаточно просторен даже для троих.
  
   Фрэнк пропустил реплику Корлайта мимо ушей. Осмотрев холл и не обнаружив ничего интересного, Прайс направился в смежную комнату. Ей оказалась кладовая: чистая и аккуратно убранная. В отношении порядка Грай оказался схожим с Прайсом - педанты.
   Из холла послышалось довольное восклицание и Фрэнк поспешил вернуться.
   - Нашел что-то интересное?
   - Еще как! - широко улыбаясь подтвердил Ник. В руке мужчины оказалась бутылка. - Я тут нашел бар. И поражен ассортиментом! Отличный вкус. Этот парень начинает мне нравиться почти также, как этот кальвадос.
   Корлайт уселся на диван и принялся самозабвенно раскупоривать бутылку.
   - Мы сюда пришли не пить, - напомнил Фрэнк.
   - А я вообще не знаю какой бес тебя сюда потянул, Фрэнк, - заметил Ник, отпивая кальвадос. - Так что не буду мешать тебе развлекаться, а ты не мешая мне. Договорились?
   - Много не пей, - дал наставление Прайс. Пререкаться с приятелем Фрэнк не пожелал.
   - Ты мне не мамочка! - вслед крикнул ему Ник.
   На втором этаже размещались кабинет и спальня. Корлайт оказался прав. У Грая имелся изысканный вкус. Мебель дорогая и явно сделанная на заказ. Обстановка не вульгарная и не роскошная, но тщательно вымеренная. И везде идеальный порядок.
   "Вы с ним очень похожи" - кажется такой лестный отзыв дал Квентин Монро Фрэнку, рассказывая о двоюродном брате.
   "Так-так. Представим на мгновение, будто я Гилберт Грай - искусный политик, а еще колдун, с манией величия, и поклонник черной магии. Куда бы я прятал гримуар? В сейфовой ячейке? Ну уж нет. Книга нужна мне постоянно под рукой. А значит я буду держать ее дома. Я самоуверен, и стало быть не стану ее прятать. Но и не оставлю на виду. А раз гримуар - книга, почему ее не держать среди прочих книг?"
   Фрэнк порылся в шкафчиках рабочего стола, но не обнаружил ничего стоящего внимания, и лишь после переключился на книжный стеллаж.
   Грай оказался еще большим педантом, чем сам Прайс. В библиотеке не оказалось ни одной книги по беллетристики для удовольствия. Только необходимые книги для совершенствования. Экономика, политика, социология и психология, риторика. Фрэнк по очереди вынимал книги, пролистывал и возвращал обратно. Лишь на третьей полке мужчине улыбнулась удача - неприметная книга из черной кожи без каких-либо надписей на обложке. Беглый осмотр подтвердил подозрения - Прайс нашел Гримуар.
   - Вот теперь ты попался, Грай. - Фрэнк злорадно улыбнулся. - Посмотрим, что ты стоишь без этих знаний. Ход белых сделан и вражескому королю объявлен шах.
   Прайс спустился в холл. Ник по-прежнему находился на диване и упивался дармовой выпивкой. Заметив приятеля, Корлайт поднялся.
   - Ты ворвался в чужой дом, чтобы украсть книгу? Фрэнк, да ты психопат! - хохотнул Ник. Кальвадос сделал свое дело, возвратив гангстеру отличное расположение духа.
   - Ладно, пошли отсюда.
   - Боишься встречи с хозяином? Кстати, где его бесы носят в столь поздний час?
   - В гостях у мэра. Ближний круг, игра в покер, крепкая выпивка. Беседы до утра.
   - Так ты спер любимую книгу в отместку, что тебя не позвали? - фыркнул Ник.
   - Считай так. Идем же.
   Покинуть особняк им не дали. Из коридора, ведущего к черному входу, появился незнакомец с револьвером в руке. И пистолетное дуло хищно смотрело Фрэнку в голову.
   - Всем поднять руки вверх! - велел незнакомец.
   - Вечеринка продолжается, - осклабился Корлайт, выполняя приказ. Прайс последовал примеру приятеля и тоже поднял руки.
   - Для вас она сейчас закончится, - усмехнулся незнакомец и взвел курок.
   Надо признать Ник среагировал молниеносно. Без размаха швырнул в лицо неприятеля бутылку. Тот инстинктивно попытался увернуться, на долю секунду упустил цели из виду. А опытный в драках и перестрелках Корлайт уже бросился мужчине в ноги. Опрокинул и они покатились по полу, осыпая друг друга ударами.
   А Фрэнк продолжал стоять, не зная, как помочь приятелю.
   Впрочем, помощь Нику не понадобилась. Гангстер явно брал вверх. Оказался сверху, нанес два сокрушительных удара в голову и челюсть противника, вырубил и лишь после завладел револьвером. Тяжело дыша, Ник поправил сползший в пылу драки галстук, и направив оружие на поверженного врага дважды выстрелил в грудь, а затем еще раз в голову. После каждого выстрела тело мужчины дернулось в конвульсии, а затем неподвижно замерло, лишь густая темная кровь проступила на белой сорочке и вытекала из-под развороченной головы.
   - Зачем ты его убил? - накинулся Прайс на Корлайта. - Он же и так находился без сознания! О чем ты думал?
   - О нас с тобой я думал! - рявкнул в ответ Ник, стирая отпечатки с револьвера. - Думаешь, разумно оставлять в живых свидетеля? Я не хочу, чтобы он вывел на меня. Доступно объясняю? А так нет человека нет и проблем. Старая добрая пословица мафиози. И прошу заметить очень мудрая!
   - А тело по-твоему не будет подозрительным? - возмутился Фрэнк.
   - Да нам то какое дело? - пожал плечами Корлайт. - Ты что ли владелец дома? Сейчас мы просто спокойно уйдем и все! Нас никогда здесь не было. Понятно? А следы легко спрятать. Подожжем коттедж. Как тебе такая мысль?
   - Я не в восторге. - хмуро отозвался Фрэнк, глядя на тело.
   - Брось. Поджег это классика. Осталось найти что-нибудь горючее и дело в шляпе. Ты возишь в багажнике запасную канистру с бензином?
   Прайс кивнул.
   - Вот и отлично. Пошли.
   На улице мужчина ждал еще один неприятный сюрприз. Все четыре колеса синего "перитона" оказались спущены.
   - Хитрый ублюдок! - выругался зло Корлайт, стукнув по спущенной шине. Обернулся к Прайсу. - Фрэнк. Машину придется оставить. Сожжем и ее тоже. Идет?
   Фрэнк хмуро дал согласие:
   - Второй автомобиль. Мне определенно не везет на эту марку.
   - Господь любит троицу, - подбодрил друга Корлайт, копаясь в багажнике. Достал канистру и направился к дому, на прощание сказав: - Тебе со мной идти не обязательно. Дождись здесь.
   Ник исчез в доме, а Фрэнк в задумчивости разглядывал гримуар. Прайс так увлекся чтением, что не сразу услышал как Ник вернулся.
   - Все в порядке. Осталось облить машину бензином, поджечь и делать ноги.
   С похвальным опытом, Ник локтем разбил окно со стороны водителя, плеснул из канистры на капот и крышу, а остаток вместе с канистрой бросил в салон.
   Чиркнула спичка, Корлайт подкурил сигарету и щелчком отправил спичку в салон. Пламя схватилось мгновенно. Ярко и жадно. За секунды автомобиль превратился в огненный цветок. На мужчин дыхнуло жаром.
   Они брели по дороге, молчали и каждый думал о своем. Неожиданно Ник достал из кармана брюк початую бутылку виски, сделал глоток и протянул Прайсу. Отказываться Фрэнк не стал. Мужчины остановились и посмотрели на огненные всполохи виднеющиеся за кронами деревьев. Там, где обрывалась дорога пылал коттедж озаряя тихую ночь желто-алыми вспышками.
   - Фрэнк, знаешь, за что я люблю тебя больше всего? - внезапно спросил Корлайт.
   - Валяй, признавайся, - Прайс сделал еще глоток и передал бутылку другу.
   - С тобой никогда не бывает скучно. В наше время это очень важная черта. Поверь.
   Мужчины переглянулись и вдруг весело и беззаботно расхохотались.
   Да уж, а кому-то этой ночью точно будет не до смеха.
   - Лейтенант, доложить обстановку! - властно прозвучал голос командора Нельсона.
   К инспектору Бредоку и к командору Нельсону тот час подскочил средних лет мужчина, вытянулся по струнке и отрапортовал:
   - Личный состав расположен согласно предписанию. Огневые расчеты наведены и готовы к бою. Ожидаем лишь вашего приказа, командор!
   Седовласый Нельсон одобрительно кивнул и обернулся к Бредоку:
   - Вы слышали, инспектор? Все идет согласно разработанному плану. Мои люди не дадут осечки. Гарантирую.
   - Не сомневаюсь, командор. Впрочем, за своих людей я тоже ручаюсь головой.
   - Сигару? - Нельсон протянул Бредоку портсигар.
   - Предпочитаю сигареты, - отказался инспектор.
   - Дело вкуса, - кивнул командор.
   Мужчины закурили, в ожидании часа икс. Бредок мог собой гордиться. В кратчайшие сроки полицейский поставил на уши всех, кого только сумел. Сначала созвонился с комиссаром, и вкратце обрисовал всю серьезность ситуации. Комиссар дал добро. Следующим стал мэр. И тот не только дал полный карт-бланш, но и подключил все силы. По приказу был поднят весь гарнизон отдельной дивизии под командованием командора Нельсона. Также подключили и свободных от дежурств полисменов.
   Действовали быстро, слаженно и четко. Оцепили порт, прочесали вдоль и поперек и задержали пособников Кастелла. Выбить признания из гангстеров оказалось делом плевым. Мафиози дали понять, что с ними никто шутить не станет. К сожалению, босса обнаружить не удалось. Моррис Кастелла лично не присутствовал. Но операция полиции и так завершилась успехом. Задержали дюжину гангстеров и узнали все возможное по готовящейся операции. Когда судна подойдут на расстояние мили к порту, последует условный знак. С кораблей выпустят красные сигнальные огни. В ответ должен последовать ответный залп зеленого цвета, если все хорошо, синего, если нужно переждать опасность.
   Командор и инспектор докурили, затушили окурки и сверили время. До начала операции оставалось не больше четверти часа.
   - Пройдем на улицу? - предложил командор и Бредок согласно кивнул.
   Они покинули временный штаб, служащий административным зданием.
   В предрассветных сумерках вдали над горизонтом уже угадывались очертания трех кораблей идущих на малых оборотах. Спустя оговоренное время "Антарес", "Меркато" и "Тобаско" приблизились на расчетное расстояние удара артиллерии.
   Небо озарил всполох трех красных ракет. Несколько секунд ожидания. И шлейф ярко-зеленой змеи взвился над просторами побережья.
   Первым двинулся "Меркато", корабли стали маневрировать, выстраиваясь в цепь, следом "Антарес", последним шел "Тобаско". Размеренный гул порта неожиданно потревожил раскатистый залп и именно это судно получило точное попадание снаряда в корпус. "Тобаско" накренился и замер. Было видно, как по палубам кораблей заметались в панике люди, не понимающе что произошло.
   - Внимание всем! - прокатился по территории порта властный голос, усиленный громкоговорителем в сотни раз. - С вами говорит капитан Дейвон Фрост! "Антарес", "Меркато" и "Тобаско"! Вы окружены! Не пытайтесь начать сопротивление иначе мы вынуждены будем открыть огонь на поражение и затопим суда вместе с экипажем и пассажирами! Повторяю - сопротивление бесполезно! Готовьте шлюпки к спуску!
   С "Меркато" раздались выстрелы и крики. Кто-то из наемников решил побороться за свободу и открыл огонь из миномета. Не прошло удара сердца как земля буквально содрогнулась от грохота залпов батарей. Десятки снарядов обрушились на "Меркато". Часть попало по палубе, часть разворотило обшивку борта, смяв толстые стальные листы, как картон. Взрыв и черное пламя прокатилось по борту - несколько снарядов попало в двигательный отсек.
   Считанные мгновения, пара ударов сердца и длительный вдох-выдох, и от судна осталась одна лишь память. "Меркато" развалился надвое и стремительно шел ко дну.
   Остальные судна повторять судьбу предшественника не пожелали. Кто-то из наемников додумался стянуть с себя белую рубаху и теперь размахивал ею как флагом.
   Операция по задержанию преступников затянулась еще на несколько часов. Слишком огромным по численности оказался поток. Полиция вперемешку с военными сбились с ног, фургоны длиной лентой тянулись друг за другом. Из-за нехватки мест в тюрьмах было решено разместить военнопленных временно на территории военной части. Пока задержанных регистрировали, солдаты уже подготавливали как следует место заключения. Обнесли территорию по периметру колючей проволокой, и сейчас воздвигали караульные вышки.
   - Поздравляю с успешно выполненной операцией! - командор Нельсон крепко пожал инспектору Бредоку руку. - Сегодня, дорогой друг, мы предотвратили кровопролитную войну, не побоюсь выразиться именно так. За подобную заслугу перед Отчизной меньшее, чем могут наградить - медалью за отвагу или возможно даже орденом.
   - Я просто выполнял свою работу. Медаль и почести мне не нужны, - скромно отозвался Бредок.
   - Да-да, - рассеяно согласился командор. Бредока Нельсон не слушал. Бравый командор уже примерял несуществующую медаль, размышляя куда лучше всего ее прикрепить на китель.
   - Пожалуй, пойду. Много работы.
   - Разумеется. Инспектор. Всего хорошего.
   Бредок в задумчивости почесал подбородок, достал из кармана пачку сигарет, помял в руке. Курить не хотелось, а что еще обидней - настроение ничуть не улучшилось. Несмотря на задержание опасных преступников. На душе скребли кошки. А главное инспектор не мог понять в связи с чем. Интуиция упорно твердила о неприятностях, но вот с какой стороны? Об участи заключенных волноваться не стоит - военные не выпустят из лап добычу. Побег исключен. Меры по безопасности приняты серьезные. Или дело в Фрэнке? Неужели он так сильно переживает за парня? Прайс был для Бредока как младший брат и инспектор с тревогой наблюдал за действиями Фрэнка. Прайс загадка. Кто знает что он задумал и во что выльется в итоге его план.
   Бредок вздохнул, убрал сигареты обратно в карман пальто и неспешно побрел к припаркованному автомобилю.
  
   В квартиру Фрэнк вернулся лишь в девятом часу утра. Уставший, но довольный. Убрал пиджак в шкаф, переоделся, принял душ и отправился на кухню варить крепкий кофе. И лишь спустя четверть часа осторожно потягивая маленькими глотками горячий ароматный напиток, Прайс вновь взял в руки черную книгу. Гримуар дышал колдовством, беззвучно взывал взять его в руки, прочесть скрытые тайны. Алые строки буквально пахли кровью и смертью. А символы горели призрачным огнем. Книга скрывала в себе великие тайны и обещала одарить могучей силой того, кто рискнет на столь безумный шаг. И мужчина жадно читал страницу за страницей все больше и больше узнавая о запретной силе. Ритуалы призыва, ритуалы подчинения. Ужасающий рецепт овладения могуществом путем долгих человеческих жертвоприношений. Гримуар описывал столь извращенные убийства, что Фрэнк почувствовал как волосы начинают вставать дыбом. Неужели на свете найдутся люди, готовые ради власти и могущества встать на столь грязный и кровавый путь? Немыслимо!
   Фрэнк отшвырнул книгу и в негодовании поднялся из кресла. И неожиданно почувствовал присутствие в комнате кого-то еще.
   - Здравствуй, Френсис. - Раздался насмешливый голос за спиной Прайса.
   Фрэнк обернулся и увидел Грая. Мужчина стоял возле окна и улыбался.
   - В прошлый раз тебе понадобился балахон для храбрости, чтобы почтить своим визитом мой дом.
   - Маски сброшены. Теперь он мне ни к чему. - Пожал плечами Грай. - Ты знаешь кто я, я знаю кто ты. И все же позволь называть тебя Френсисом.
   - И что конкретно ты обо мне узнал? - усмехнулся Фрэнк. Уселся в кресло и предложил сесть незваному гостю. Грай принял приглашение.
   - Френсис Абигайл Прайс не твое настоящее имя. Я навел необходимые справки и теперь могу говорить с уверенностью. Но имя не главное. Важно знать зачем ты здесь. Что тобой движет.
   - Узнал?
   - Не сразу, - Гилберт высокомерно улыбнулся. - Пришлось приложить немало усилий. Но они того стоили. Так я узнал о неком тайном братстве, появившемся на свет чуть меньше двух веков назад. "Алая лоза" - так оно называлось. Члены братства жили и служили ради одной единственной цели - искоренение зла. Они поклялись довести до конца то, что не смогли выполнить ангелы Господни - уничтожить демонов. И вот прошло сотни лет, а братство так и не добилось своего. Демоны существуют и будут существовать всегда. Свет и тьма существуют исключительно в паре.
   - Так ты явился позлорадствовать? Посмеяться в глаза светлому рыцарю, поклявшемуся невозможному?
   - Не только. Я вижу, ты нанес в мой дом ответный визит. - Грай указал кивком на гримуар. - Невежливый поступок - красть.
   - Ты проник в мой дом и похитил пули. Я зашел на огонек к тебе и взял книгу. Око за око. Зуб за зуб. - Холодно ответил Прайс. - Пришел за гримуаром?
   - Оставь себе. Книга мне больше не нужна. А вот коттедж мне нравился. Не стоило его сжигать.
   - Полагаю дом застрахован? Или мне принести чековую книжку?
   Грай проигнорировал последнюю реплику Прайса. Посмотрел на незаконченную шахматную партию на книжном столике, потянулся и взял в руку белого короля.
   - Занятно, Френсис. Ты наивно полагаешь, будто нанес мне сокрушительный удар, расстроил все мои планы. А в действительности слеп словно котенок.
   - Это ты про задержание в порту?
   - Бедный Кастелла. Моррис в ярости. Желает твоей смерти. Но наемники отвлекающий ход. Я позволил тебе его увидеть, поманил добычей и ты попался. Это гамбит, Френсис. Тебе кажется, что ты в шаге от победы. На самом деле именно твой белый король находится в опасности. Один неверный шаг и объявленный шах повлечет за собой и мат. Будь осторожен. Не разочаруй меня.
   - У тебя закончились сторонники, нет людей. Твой гримуар в моих руках, колдун. Не стоит блефовать так нагло. Я не куплюсь.
   - Глупый Френсис. - Рассмеялся Гилберт бросив короля на доску. Фигура упала, сбив за собой и другие белые фигуры. - Я уже сделал ответный ход. И ты скоро повторишь учесть своего короля. Упадешь сам и потащишь за собой своих приятелей. А я буду наблюдать в стороне.
   - Чего ты добиваешься? - взвился на ноги Фрэнк. Попытался схватить Грая за грудки, но тот ловко ушел в сторону, избежав захвата. Вновь рассмеялся.
   - Скоро узнаешь. Не будь таким нетерпеливым. А пока можешь заглянуть на страницу сто шестьдесят шесть. Обещаю, тебе понравится - Пообещал он, а в следующее мгновение Грай исчез.
   Фрэнк бросился к гримуару, раскрыл. Принялся листать в поиске нужной страницы. Но ее не оказалось. Кто-то вырвал лист.
   - Ничего не понимаю, - выдохнул Фрэнк ошарашено.
  
   Входная дверь вылетела из петель с жутким грохотом. Следом не мешкая показалось не меньше десятка полицейских с пистолетами на готове. Прайса взяли в кольцо. Двое полисменов скрутили руки, больно приложив лицом к полу. Послышался скрежет защелкивающихся наручников.
   - Не забудьте улику, - послышался чей-то голос. Гримуар перешел в руки полиции.
   - Послушайте! По какому праву вы вломились? Предъявите обвинения! - Фрэнк дернулся, попытавшись вырваться. Но стражи законы крепко его держали.
   - Угомонись, парень. - за словом последовал сильный удар в затылок.
   Фрэнк зашипел от боли.
   - Так-то лучше.
   - В чем меня обвиняют? - вновь подал голос Прайс.
   - Смотри какой настырный. Умолкни. Или еще захотел? - прикрикнул неизвестный.
   - Прекратить самоуправство, рядовой! - рявкнул неожиданно знакомый голос.
   Фрэнка подняли с пола и он увидел сержанта Фаулза.
   - Фаулз! Хоть вы мне можете объяснить в чем дело? - Фрэнк с надеждой взглянул на мрачного сержанта. - В чем меня обвиняют?
   Фаулз горестно посмотрел на Фрэнка, затем на черную книгу в своих руках. И вздохнув, ответил:
   - Френсис Абигайл Прайс, вы обвиняетесь в ритуальном убийстве девяти человек в том числе в убийстве нашего уважаемого мэра Уинстона Вудли. Вы можете хранить молчание, все что будет вами сказано...
   Дальше Прайс уже не слышал. В голове взорвалась динамитная бомба. Мэр убит! И в убийстве обвиняют его - Фрэнка Прайса!
  
   ГЛАВА 10.
  
   Несколькими днями раннее
  
   В четверть третьего ночи в дверь кто-то постучал. Фрэнк поднял голову от шахматной доски, убедился, что часы идут правильно, и пошел открывать нежданному гостю.
   На пороге стоял Бредок. В последнее время маска задумчивости перестала покидать лица инспектора даже, когда тот ложился спать. Вот и сейчас мужчина глядел на Фрэнка и в то же время сквозь него.
   - Доброй ночи, Фрэнк, - произнес Бредок. И обычная на первый взгляд фраза повергла Прайса в оцепенение. Ни разу за все время знакомства Альво Бредок не здоровался. Иносказательно, пожалуй, но вот обычное: здравствуй, привет, добрый день - никогда в жизни. Бредок считал подобный этикет излишним и даже чрезмерным.
   - Могу пройти? - инспектор кивнул на комнату и Фрэнк, отходящий от шока, поспешно подтвердил.
   - Разумеется, проходи, Альво. Чай? Кофе?
   - Виски, - коротко бросил инспектор, переступая порог, и добавил, - чистый.
   - Тяжелый день?
   - Тяжелая жизнь, так будет точнее, - ответил Бредок и уселся в кресло.
   Гремя с кухни стаканами, Прайс крикнул:
   - Бросай свою работу, Альво. Именно она негодяйка гробит тебя.
   - Как знать, - в ответ проворчал инспектор, - может и работа, а может и супруга. Пока не разобрался. Однако вот незадача: обоих люблю и вряд ли уже расстанусь, слишком долго мы вместе. По раздельности жить уже не получится.
   - Каждый несет свой крест, - Фрэнк вернулся их кухни, несся два стакана, бутылку запотевшего от холода виски и нарезку из фруктов и сыра.
   - Продолжаешь играть с самим собой? - Бредок кивнул на шахматную доску. Партия находилась в завершающей стадии. Живых и находящихся в игре фигур осталось немного. Черные с явным превосходством теснили белых, вот-вот грозя объявить вражескому королю мат.
   - Ты же вечно отказываешься, - напомнил Прайс, без сожаления убирая шахматы, прочь, и, ставя на освободившееся место тарелку с нарезкой и бутылку.
   - Вот выйду на пенсию, быть может тогда, - покачал головой инспектор.
   Фрэнк на правах хозяина наполнил содержимое стаканов, один протянул Бредоку, второй взял сам. Мужчины не чокаясь, выпили. Бредок выпил залпом, не смакуя, не чувствуя раскрывающихся ноток послевкусия. Выпил не ради удовольствия, а по необходимости. Инспектор явно собирался с духом, желая продолжить беседу на тему, не доставляющую ему удовольствия.
   И Прайс напрягся. Слишком хорошо Фрэнк изучил приятеля за долгие годы.
   - Фрэнк, - сухим железным тоном, произнес Бредок, глядя на Прайса острым пытливым взором. - Мы давно знакомы. Я дорожу нашей дружбой. И поэтому мне неприятно говорить о том, о чем сказать придется.
   - Я внимательно слушаю, - отозвался Прайс, делая едва заметный глоток.
   - Ты был и навсегда останешься для меня загадкой, Френсис Абигайл Прайс. Человек, наделенный прозорливым незаурядным умом и колоссальной энергией как ты, мог бы при желании стать кем угодно в Метрополии. Окажи ты интерес к политике, и стал бы мэром. Прояви желание власти и крови - легко подмял под себя все преступные семьи. Твои таланты безграничны и способны привести тебя к славе, могуществу, власти. Любой путь для такого человека окончился бы блистательной карьерой. Однако ты предпочел остаться в тени. Помогал всем восходить на пьедестал, давал ценные советы, а сам продолжал вести скромное существование. Не странно?
   - Большая власть рождает большую ответственность, - пожал плечами Фрэнк.
   - Это оправдание? - фыркнул инспектор насмешливо. - Чушь! Для таких как ты, титанов, нет понятия большой ответственности.
   - К чему ты клонишь? - полюбопытствовал Фрэнк, обновляя алкоголь в стаканах.
   - Плохо я тебя знай, решил бы, что ты имеешь непосредственное отношение ко всем значительным событиям, произошедшим последние месяцы. - На этот раз инспектор не стал выпивать виски залпом. Немного пригубил, одобрительно кивнул, продолжив. - Не станешь же ты отрицать, что человек, стоящий за всем этим, оказался личностью незаурядной. Умный, расчетливый, безжалостный.
   - Как я? - перебил речь инспектора сухо Прайс.
   - Как ты, - холодно подтвердил Бредок. - Внешне ты обаятельный и милый парень, Фрэнк. Душа любой компании. Свой в доску где и с кем угодно. Такой вот ты, Фрэнк. Однако я знаю о зле, прячущемся в душе каждого человека не понаслышке. Я полицейский, видел, как добрые агнцы творят кровавые и безжалостные зверства. И глядя на твою добродушную улыбку, я ни на миг не сомневаюсь, что ты пожертвуешь сотнями людских душ даже не моргнув глазом. Пусть и не ради себя, ради друзей. Вот почему гангстеры так уважают твою персону. Шакалы всегда боятся матерого волка. Они чувствуют силу, исходящую от тебя и во много раз превышающую их собственную.
   - Ты сегодня необычайно лиричен, - рассмеялся Прайс, стараясь разрядить обстановку. Но не вышло. Бредок лишь криво усмехнулся и снова осушил стакан.
   - Я пришел не обвинять друга, - тихо, но твердо произнес инспектор, - хотел лишь предупредить. Видимо, мне никогда не понять кто ты такой, Фрэнк и чего добиваешься. Я человек низких умов и узких взглядов. Но я всегда дорожил нашей дружбой. И готов пожертвовать жизнью ради друга. Не знаю, что тут затевается и причастен ли ты. Надеюсь, я никогда не разочаруюсь в гении, живущем в тебе.
   - Альво, я... - начал Прайс, но инспектор покачал головой.
   - Не надо слов, Фрэнк. Не объясняй и тем более не оправдывайся. Что ж, - мужчина хлопнул ладонями по коленам, поднялся из кресла, водружая шляпу. - Спасибо, что выслушал и угостил выпивкой. Поздно. Пойду домой.
   - Оставайся, - предложил Прайс. - Постелю в гостиной, на диване.
   - Нет, - отверг предложение мужчина твердо. - Привык возвращаться домой в любой, даже самый поздний час и там уже засыпать. Возраст, увы, привычки менять уже не дает.
   - Тогда передавай привет супруге.
   - Непременно, - кивнул Бредок.
   - Ты любишь платяные шкафы? - неожиданно спросил Фрэнк, когда инспектор уже миновал порог квартиры.
   Резкая смена темы разговора заставила Бредока прийти в смятение и растеряться.
   - Шкафы? - повторил инспектор недоумевающе.
   - Именно, шкафы. - Подтвердил Прайс. - Лично я люблю платяные шкафы, особенно те старые, массивные, сделанные еще на заре юности наших дедов. Те шкафы делались на совесть, основательно. И самое ценное, за что я так люблю их - это за двойное дно. Вот смотришь на шкаф и никогда не догадаешься, что есть еще одна стена, скрытая от глаз чужаков незримой тайной. В твоем доме есть такой шкаф? Вот в моем есть один. Его отличительная черта ни одна, а целых две фальшь-панели. Никто кроме меня об этом не знает, ну и теперь тебя. К чему я повел беседу? Я похож на свой шкаф. Первая часть выставлена всем на обозрение. Люди смотрят на меня и думают, что знают. Однако вторая часть знакома немногим. И все же даже эти единицы питают иллюзии, будто знают кто я такой. О третьей же части, самой большой, ведущей к потайному входу, не подозревает ни единая душа. Я всегда у всех на виду и одновременно прячусь за масками, именами и ролями, которые сам же придумал и навязал обществу.
   Бредок выслушал Фрэнка с предельной внимательностью, и хорошо обдумав слова, вкрадчиво поинтересовался:
   - Могу считать это ответом на мой вопрос?
   - Какой ответ? - Прайс сделал вид, будто не понял, куда клонит приятель. - Я просто поделился с другом размышлениями.
   Бредок молча кивнул, дав понять, что все прекрасно понял и удалился прочь...
  
   ... В комнате для допросов нет ничего интересного. Квадратное помещение длиной и шириной в шесть метров. Массивный стол находящийся по середине привинчен ножками к бетонному полу. С обеих сторон от стола скамьи. Длинные, неудобные и холодные. Комната лишена окон. Имеется лишь прочная дверь из стали в дюйм толщиной. Но глупо пытаться через нее бежать. Даже, если забыть о наручниках, то беглеца ждет узкий и длинный коридор, наполненный полицейскими.
   А еще в допросной холодно. Серые бетонные стены плохо пропускают тепло.
   Фрэнк находился здесь уже больше часа, но словно забыв о его существовании, к Прайсу никто не торопился. Сначала он стоически терпел холод, но вскоре так продрог, что принялся ходить из угла в угол. Именно за этим развлечением и застал Фрэнка вошедший инспектор Бредок.
   - Ты наконец-то во всем разобрался и пришел принести извинения и отпустить?
   Бодрый голос и железное самообладание разбилось о неприступную твердость взгляда, с которым инспектор взглянул на Фрэнка.
   - Сядьте, арестант, - велел холодно Бредок. Положил папку с делом на стол, уселся на скамью и ожидающе уставился на Прайса. Фрэнк выругался, но приказу последовал.
   Бредок открыл папку и сухим официальным тоном произнес:
   - Френсис Абигайл Прайс, вы обвиняетесь в массовом ритуальном убийстве девяти граждан Метрополии. Являясь гражданином, вы имеете право на адвоката.
   - Мне не потребуется адвокат. Я сам готов представлять себя на суде.
   - Хорошо. Раз формальности улажены, перейдем к делу.
   - Я требую обоснование моего ареста, инспектор. Почему вы решили, будто убийца я? Вы либо должны располагать соответствующими доказательствами, либо потрудитесь принести извинения и выпустить меня на свободу.
   - Ваше законное право, - спокойно подтвердил Бредок. Инспектор протянул Фрэнку список. - Ознакомьтесь с именами этих людей. Читайте внимательней. Вы были с ними знакомы?
   Прайс бегло взглянул на лист, пробежался глазами по списку и вернул полицейскому.
   - Ну так что? Вы знали этих людей? Или будите отпираться?
   - Мало кто не знает мэра города, а еще сенаторов и... - Фрэнк не закончил.
   - Я зачитаю в слух, - предложил учтиво инспектор: - Уинстон Вудли, Джордж Хешли, Виктор Холдинг, Говард Белл, Готвальд Ферн, Себастьян Миле, Родерик Барнс, Чарльз Стил, Авраам Яксли.
   - Не буду отрицать - я знал каждого из списка. - признался легко Прайс. - Но вот убивал ли я их? Нет! Только идиот решит убить мэра, сенаторов, банкира и прочих мастодонтов в сфере политики и бизнеса. Все эти господа успешны, богаты и известны. Зачем мне привлекать внимание общественности, создать резонанс подобной силы? Ради чего? Что я выиграю от смерти уважаемых людей?
   - Именно тот же вопрос задал себе и я. - Задумчиво кивнул инспектор. - С какой целью вы так поступили, Прайс?
   - Я не убийца и не фанатик.
   - Продолжаете отрицать вину? - уточнил инспектор.
   Фрэнк кивнул.
   - Хорошо, - Бредок поднялся со скамьи. - Пожалуй, я расскажу как все было, а вы пока подумайте, стоит ли продолжать отпираться. Итак, вы признались, что лично оказались знакомы с жертвами. Впрочем, не трудно найти свидетелей, кто подтвердит очевидное. Вы, Прайс, были вхожи в высший свет. Имели доступ в узкие круги. Оказывали в прошлом кое-какую помощь и мэру и остальным. Прошлым вечером, мэр вновь собирал близких друзей и товарищей у себя в особняке. Неформальная обстановка. По такому случаю мэр отпустил прислугу. В особняке находился лишь он и приглашенные гости. И судя по количеству грязных стаканов, число людей составило не девять, а десять. Любопытно?
   - И вы из-за этого сделали заключение будто убийца я? - Фрэнк в недоумении уставился на инспектора. - Какая чушь! Я весь вечер был дома.
   - Да неужели? - тут же вскинулся Бредок. - Тогда, как вы объясните занятный факт, мистер Прайс? Дело в том, что ваш автомобиль нашли у дома Гилберта Грая. Слышали о таком человеке? Не так ли?
   - Не знаю что вы нашли, инспектор, но вас видимо провели. Мой автомобиль стоит возле моего дома. Можете проверить. - Фрэнк оставался спокоен и лишь вежливо улыбнулся Бредоку.
   Но инспектор не собирался сдаваться. Полицейский лишь входил во вкус.
   - Скажите, мистер Прайс. Ваш автомобиль марки "перитон", синего цвета. Все верно?
   - В самую точку, инспектор.
   - Это дорогой автомобиль?
   - Смотря для кого, - Фрэнк вновь отпустил вежливую улыбку. - Для вас инспектор, он не по карману. А вот люди типа Грая, Вудли или Белла могут позволить себе и более дорогой и роскошный транспорт. Дело вкуса.
   - Возможно, - не стал спорить полицейский. - И все же модель да еще и такой цвет очень редки в городе. Представьте, кроме вас всего зарегистрировано пять владельцев. И их всех уже опросили, а машины проверили. Все в полном порядке. Выходит сожженный "перитон" у дома Грая не принадлежит хозяину.
   - Позвольте вас прервать, - перебил Бредока Фрэнк. - Вы только что сказали, что машину сожгли? Тогда с чего вы решили будто его цвет синий?
   - Здесь задаю вопросы я! - рявкнул Бредок, ударив ладонью по столу. - Отвечайте на мои вопросы!
   - Так задавайте, - пожал плечами Прайс.
   - Вы отказываетесь признавать, что сожженный автомобиль принадлежал вам?
   - Верно подмечено.
   - Тогда как вы объясните, что номерной знак полностью совпадает с вашим?
   - Для меня это загадка, офицер.
   - А ваш синий "перитон" находится возле дома?
   - Именно так.
   - И он не куплен сегодня утром? Что скажите, если я наведаюсь в салон и узнаю кому продали соответствующую модель? Не боитесь, что прозвучит ваше имя?
   - За такую сумму комиссионных продавец и собственную матушку не узнает, - хмыкнул весело Фрэнк.
   - Я могу расценивать сказанное как признание? - оживился Бредок.
   - Расценивайте как неудавшуюся шутку, инспектор.
   - Значит вы продолжаете уверять будто не находились у дома Гилберта Грая и не оставляли там автомобиль?
   - Я находился у себя в квартире. А про сожженную машину узнайте у самого Грая. Заодно можете обвинить в убийстве и его. Грай политик, разве не очевидней, что именно он был десятым в доме мэра? Как вам такая версия? Ведите его сюда, и мы вместе зададим Граю интересующие вопросы.
   Бредок хмуро посмотрел на Фрэнка. Достал сигарету. И лишь после третей затяжки, произнес:
   - Увы, это не возможно осуществить. И вы знаете почему.
   - Грай сбежал? - понял Прайс. - Вот проходимец!
   - Грай не сбежал, - холодные не мигающие глаза инспектора пристально уставились на Фрэнка. - Гилберта Грая нашли застреленным в собственном доме. Неизвестный не только хладнокровно убил господина Грая, но еще сжег тело вместе с домом. Видимо, уничтожал возможные улики. Одной из улик вполне может являться и "перитон".
   - Ловкий ход, - пробормотал Фрэнк, мысленно проклиная Грая. Тот хитро воспользовался сложившейся ситуацией. И труп неизвестного, убитого Ником пришелся как раз впору.
   - Вернемся к убийству высокопоставленных лиц, - отвлек от размышлений Фрэнка Бредок. Из кармана пальто инспектор извлек гримуар и осторожно положил на стол. - Эту книгу изъяли при вашем аресте, мистер Прайс. Книга содержит оккультные ритуалы. Подобными увлекаются колдуны и чернокнижники, люди, продавшие душу демонам. Во их имя колдуны приносят кровавые человеческие жертвы. Ведь как раз это произошло в доме мэра. Верно? А еще интересный факт. В гримуаре отсутствует одна страница. Знаете какая? Я скажу - сто шестьдесят шестая. И вот странное совпадение! Именно эту страницу обнаружили в особняке мэра! Вы все еще думает молчать, Прайс?
   Фрэнк вздохнул, устало взглянул на инспектора и выдал:
   - Не нужно передо мной распинаться, инспектор. Я знаю букву закона не хуже вашего. То, что вы мне сейчас поведали забавная история, не больше. На меня у вас ничего нет, кроме парочки косвенных улик. Подобное дело развалится не дойдя и до суда. А учитывая высокий статус убитых и ту жестокость, с которой разделался с ними маньяк-колдун, власти пожелают увидеть железные доказательства моей причастности. Книгу подкинули к порогу моей квартиры. Я лишь проявил любопытство. Я не убивал мэра, не находился в его доме прошлой ночью. И лист из книги там оставил нарочно человек, желающий меня подставить.
   - Раз так, допрос окончен, - Бредок собрал документы в папку, спрятал книгу. - Сейчас вы отправитесь в камеру. Советую хорошо подумать, Прайс. Чистосердечное признание ваш единственный шанс избежать наказания в виде смерти. А я тем временем займусь поиском улик, и первым делом опрошу консьержа в вашем доме.
   - Я добропорядочный гражданин, инспектор. И исправно плачу налоги. Уж постарайтесь и вы выполнить свою работу по достоинству. Ищите настоящего убийцу.
   Бредок в последний раз бросил на Фрэнка задумчивый мимолетный взгляд и удалился из комнаты допросов. А Прайсу оставалось лишь ждать, когда за ним вернется конвой и сопроводит до камеры.
  
   Учитывая всю серьезность преступления, в котором обвиняли Фрэнка, мужчина должен был находиться в одиночной камере. Однако, из-за недавнего инцидента, в результате все камеры переполнили верх меры. И в итоге на первое время Прайса бросили вместо камеры в изолятор, где находились заключенные, ожидающие решения суда. В изоляторе пребывали те, чьи провинности не несли серьезного нарушения закона. Здесь не было убийц и душегубов, насильников и гангстеров. Самым серьезным обвинением кроме самого Прайса являлось кража серебряной пепельницы из антикварной лавки.
   Не иначе как сам инспектор приложил руку, в распределении Фрэнка. Других причин столь халатно нарушать правила размещения арестантов, Прайс не знал. Все же добрый старый друг Альво не пожелал бросить Фрэнка на растерзание настоящим хищникам. В одной камере с убийцами, да еще и буйными, Прайсу точно не пришлось бы по вкусу.
   В изоляторе кроме Фрэнка находилось еще четверо заключенных. Мужчины уже успели познакомиться и Фрэнк знал как каждого зовут и за что он сюда угодил.
   Первым был Леонард Вальц или Лео Шило. Паренек лет семнадцати, необычайно худой и бледный, с непослушной копной соломенных волос. Впрочем, Лео и являлся единственным, кого поворачивался язык назвать преступником. Задерживали Вальца уже в третий раз. Оба предыдущих раза тоже хватали на воровстве. Первый раз попытался украсть кошелек. Второй - короткошерстную болонку. Третий раз парню почти удалось стащить пепельницу, но хозяин заведения оказался малым бдительным и самолично поймал вора, спеленал и лишь после вызвал полицию.
   Второго осужденного звали Карл. Фамилию Карл называть отказался, да никто и не настаивал. Красномордый, крепко сбитый, обладающий чудовищным перегаром, мужчина держался в камере расковано и непринужденно. Карла арестовали пьяным за то, что тот мочился в неположенном месте. А на замечание патрульных ответил грубым и отборным сквернословием, внятно объяснив, куда полисмены могут пойти и зачем. Вся тяжесть вины за подобный проступок по закону - штраф в размере десять фунтов. Вот Карл и дожидался в изоляторе ближайшего заседания суда, где и должны были слушать дело мужчины.
   Примечательной чертой следующего соседа по изолятору являлся выдающийся вперед длинный горбатый нос и маленькие бегающие глазки. Нахум Моше попался на взятке. Невысокий, щупловатый и неприметный на вид мужчина промышлял приемом нелегальных ставок на ипподроме. К несчастью Нахума в момент выдачи выигрыша клиентам, мужчина попал в поле зрения полицейского. Моше не придумал ничего лучшего, как попытаться откупиться. За что и поплатился. Впрочем, стоило хитрому проходимцу оказаться в полиции, Моше тут же привлек внимание одного из сержантов, отвел в сторону и объяснил всю сложившуюся ситуацию. Прошелестели купюры, поменяв владельца, и свершилось чудо - бравый сержант проникся бедой задержанного. Так что вряд ли Нахум долго задержится в изоляторе. Свой штраф мужчина уже и так выплатил сполна, не дожидаясь рассмотрения дела в суде.
   Последним обитателем изолятора стал коренной житель прерий. В отличие от Карла, чей цвет лица стал таким из-за любви к крепкой выпивке и проблеме с сосудами и сердцем, этот субъект имел красную кожу от рождения. Точеный профиль, невозмутимый взгляд и необычная молчаливость. Краснокожий пребывал в изоляторе третий день, но никому так и не удалось выяснить кто он и откуда. Впрочем, возможно житель прерий просто не знал языка и не был обучен письму. И пока полисмены пытались найти переводчика, он просто сидел и смотрел на стену, будто надеялся просверлить в ней дыру и сбежать прочь. На остальных задержанных краснокожий не обращал внимания. Его полностью поглотило созерцание каменой стены изолятора.
   Стоило Прайсу войти в камеру, как все разговоры мигом прекратились. Несмотря на внешний безукоризненный вид и интеллигентную манеру держаться, Фрэнка немного побаивались. Ее бы! Обвинить в убийстве девяти человек, жестоком убийстве да еще в числе жертв числится сам мэр! Это вам не пепельницу украсть.
   Прайс усмехнулся, обвел товарищей по несчастью оценивающим взглядом. Нахум смотрел на мужчину с боязливой опаской и держался всегда на возможном расстоянии, позволяющим размерами изолятора. Вальц выражал страх и уважение одновременно. Для парня Фрэнк представлялся крутым гангстером, и манера Прайса себя держать на публике, лишь подтвердила догадки молодого вора. Карл всячески пытался показать деланное равнодушие и старался выглядеть как можно внушительней, однако Фрэнк украдкой ни раз и ни два замечал, как красномордый выпивоха косится с опаской. Единственный, кого присутствие столь значимого субъекта рядом не волновало, был краснокожий индеец. Вот кто плевал на страхи находиться рядом с кровожадным убийцей. Краснокожий житель прерий таращился на стену будто на идола и то ли молился невидимому богу, то ли вел с ним немой диалог.
   - На допрос водили? - приблизился к Фрэнку Вальц. Мальчишку распирало от смешанных чувств. Он одновременно и опасался Фрэнка, и в то же время гордился подобным знакомством.
   - На него, - кивком подтвердил Прайс, уступая рядом с собой место на лавке. Подобный жест доброй воли произвел на парня сильное впечатление. Леонард просиял, осторожно сел рядом и благовейно уставился на Фрэнка.
   - Вас били? - прошептал Вальц. - Выбивали признание?
   - Разумеется нет, это не по закону, - улыбнулся Прайс снисходительно, словно учитель ученику. - Однако, не стоит забывать, что вежливость при общении с полицией куда эффективней, чем пустые угрозы и пререкания. Слово куда весомей аргумент, чем кулаки, запомни это, парень.
   Леонард закивал, дав понять, что запомнил на всю оставшуюся жизнь столь мудрую мысль. А Карл, прислушивающийся к беседе лишь фыркнул и самодовольно выложил собственное мнение на данную позицию:
   - Слова в ход пускает тот, кто боится разобраться по-мужски, с кулаками. Посмотрел бы я чего стоите вы с вашими мудреными баснями в уличной драке. Что мне слово? Слово вреда не причинит, даже самое крепкое. Другое дело получить по физиономии! Вот это я понимаю - аргумент!
   Реплика красномордого ничуть не смутила Фрэнка. Прайс удостоил мужчину такого же снисходительного взгляда, как и Вальца и пояснил:
   - Вы примитивно мыслите, Карл. Правильный диалог смог бы свести конфликт на нет, и никакая драка не произошла бы вовсе. Вот в чем сила слова. Но я вижу, что не смог вас убедить. И поэтому для наглядности приведу следующий пример, позволяющий объяснить наглядно мою позицию. Итак, возьмем, к примеру, гангстеров. Этих парней вы вряд ли рискнете назвать трусами. И да, они привыкли вести свои дела грубой физической силой. И дело в том, что с каждым человеком нужно вести себя с высоты его собственного понимания происходящего. Скажем, получившего отличное образование бизнесмена смогут убедить и веские доводы мафии. Конфликт решится на стадии слов. А рядового обывателя, грузчика или скажем шофера, лучше и быстрее, выражаясь жаргоном, взгреть тумаками, нежели вести долгие и пустые беседы. Но рано или поздно, подобная агрессивная манера вести дела приведет гангстера за решетку. И вот тогда никакие кулаки уже не помогут! Такой вот человек будет прежде всего уповать не на мощь кулаков своих товарищей? Нет! Грубая сила здесь не поможет. И тогда за дело берутся опытные адвокаты, привыкшие вести дела с помощью слов, доводов, фактов и убеждений. Так, скажите, Карл. Слово или сила эффективней?
   Красномордый замялся, не знаю как лучше ответить. Нахмурился и грубо произнес:
   - Я вас не слушал, мистер зазнайка! - и повернувшись спиной, громко прокричал: - Эй! Вы нас собираетесь кормить? Или я должен сдохнуть от голода?
   Фрэнк улыбнулся и обращаясь к Леонарду, сказал:
   - Вот видишь, юный друг, мой оппонент решил избежать диспута, осознав всю провальность своего положения.
  
   - Мистер Бредок?
   Альво Бредок поднял глаза, прервав просмотр документов, и посмотрел на вошедших.
   Незваными посетителями кабинета инспектора оказались двое мужчин. Оба высокие, скуластые лица, равнодушно-спокойные взгляды. Дорогие костюмы одинакового покроя.
   - Чем могу? - не приветствуя, поинтересовался инспектор, хмурясь.
   - Агенты Шор и Блейк. Специальный департамент. - Огласил свою и напарника должность, стоящий от Бредока слева. - Мы здесь из-за нашумевшего инцидента.
   - Ритуальное убийство высокопоставленных чиновников вы называете инцидентом? - мрачно усмехнулся инспектор. - Прекрасная выдержка, господа!
   - Мистер Бредок, мы не станем отнимать ваше драгоценное время. - Отозвался агент Шор.
   - Тем более, что его у вас не так уж и много, - добавил агент Блейк, возвращая инспектору кривую усмешку.
   - Как вы понимаете, дело такого масштаба вызвало грандиозный резонанс. Президент лично пожелал скорейшего проведения расследования и наказания преступников.
   - Мы уже изучили все необходимые детали.
   Они словно заранее разучивали этот монолог. Стояли, надменные и невозмутимые, и не разу не сбились, более того - заканчивали фразы друг за другом, будто выступали в театре перед публикой. Бредок скривился, словно от зубной боли. Стервятники! Вот кто стоял перед инспектором. Грязные хищники, трупоеды, почуявшие сладостный вкус добычи. Таким плевать на истину, они сами ее придумают и подгонят по нормы закона.
   - Тогда вам должно быть понятно, что в деле слишком много неясностей. - Бредок тяжело выдохнул и продолжил: - против Прайса одни лишь косвенные улики. Серьезных доказательств нет. А более тщательная проверка...
   Инспектора нагло перебили.
   - Вы видно нас не поняли, инспектор, - холодно произнес Шор, - нас послали сюда не расследовать дело, а покарать виновных. Почувствуйте ту тонкую грань между этими двумя понятиями.
   - Расследование уже состоялось, - пришел на подмогу напарнику Блейк, - убийца пойман, а возможно, и его подельники. Вряд ли подобное можно было провернуть в одиночку. Верно?
   Агент подмигнул весело напарнику и тот гадливо улыбнулся в ответ.
   - Соглашусь с коллегой. Итак, маньяк пойман и до финала нас отделяет не так уж и много. Пожалуй, убийство при попытке к бегству подойдет сюда как нельзя лучше.
   - Отличный выбор! Халатная ошибка, приведшая к бегству опасных преступников. Короткая, но кровавая перестрелка. Хладные трупы, мужественные полицейские выполнившие священный долг. И занавес.
   Бредок, бледный словно призрак, молча смотрел на холеных агентов и внутри начинало разгораться пламя гнева. Вот так просто, эти типы сейчас решали кому жить, а кому умереть. И правила нормы, морали, а главное понятия закона и законности их волновало меньше всего.
   - По какому праву?! - прорычал Бредок, сжимая кулаки. - Я веду это дело!
   - Ошибаетесь. - Спокойно возразил агент Шор. - Вели. Теперь особым указом данным убийством занимается наше ведомство. А вы отстранены от службы.
   - И то, как окончится сегодняшний день, покажет на какой именно срок, - закончил за напарником агент Блейк.
  
   - Мистер Прайс, сразу предупрежу, мы незнакомы. - И тут же поспешно произнес: - Нет-нет, не оборачивайтесь. Сидите как и прежде и не подавайте виду.
   Неожиданный разговор застал Фрэнка врасплох. Прайс сидел на скамье, опершись спиной к решетке, когда кто-то решил завязать с ним беседу.
   - Кто вы спрашивать глупо, но что вам надо? - тихо спросил Прайс, осторожно оглядываясь по сторонам.
   Сожители по изолятору занимались кто чем и не проявляли внимания ни к Прайсу, ни к человеку, подошедшему слишком близко к решетке. Находящегося полицейского больше интересовала предстоящая скачка, чем тихие заключенные.
   - Я представляю одно небольшое общество. Наша цель совпадает с вашей, мистер Прайс, и вы и мы хотим избавить людей от негласного ига демонов. К сожаленью, нас не так уж и много. Однако, можете всегда рассчитывать впредь на нашу поддержку.
   - С чего вы решили, будто мне это интересно?
   Разговаривать с собеседником спиной, не видя его, доставляло неудобство - Фрэнк не мог отразить на лице ту гамму чувств, которую не всегда получалось передать словами.
   - Мы долго наблюдали за вами, мистер Прайс. И пришли к выводу, что вы тот, кто нам нужен. Вы и никто другой поведете людей на борьбу с демонами.
   - Послушайте, я не бандит, не революционер и не вожак. Я не веду за собой людей на смерть. Я не стану возглашать войну против демонов открыто. Пожалуй, вы ошиблись, поставив не на ту серую лошадь.
   - Время пришло, мистер Прайс. Вы просто еще не осознали это. Эра демонов завершается. И мы те, кто положит ей окончательный конец. Но действовать надо дерзко. Может быть, и не открыто, я повторюсь, нас мало. Но партизанская война всегда давала неплохие результаты.
   - Я повторю еще раз, мистер, - с холодным спокойствием ответил Фрэнк. - Я не собираюсь ни с кем воевать. Вы заблуждаетесь в выборе.
   - Слишком много людей, в том числе знатных, пользуются их дарами. Демоны, словно чума завладели нашей страной. Бездействие приведет к краху всего человечества. Мы не останемся стоять в стороне. Но нам нужен четкий план. Мы не мальчишки, мистер Прайс, мы умеем воевать и убивать и готовы отдать жизнь на благое дело. Станьте нашей миссией в борьбе за людей. Вместе мы истребим демонов и загоним обратно в Преисподню.
   Фрэнк тихо рассмеялся:
   - Вы плохо изучили тех, с кем решили воевать, мистер революционер. Война людей с людьми одно, война людей с демонами совсем иное. В Преисподне сотни тысяч, если не миллионы душ и демонов, разной иерархии. Легче одержать победу уничтожив собственную тень. Вам когда-нибудь приходилось сражаться с собственной тенью?
   - Поправьте мое мнение, мистер Прайс, если посчитаете его неверным, но в борьбе с тенью всегда безоговорочно выручал яркий свет. Свет истинной веры, исходящий из сердца и разума сможет прогнать и растворить любую тень.
   Фрэнк задумался и дал ответ лишь спустя какое-то время:
   - Считайте, будто смогли меня заинтересовать, мистер. На досуге я обдумаю ваше предложение как следует и приму решение.
   - На большее не смел и рассчитывать, мистер Прайс. - Подал голос незнакомец. - В случае, если я все же смог вас заинтересовать и вы захотите встретиться. В Блюменском парке есть стена, где художники рисуют картины мелом и углем. Изображение солнца, восходящего над тучей послужит сигналом о вашем желании встретиться с нами. Ровно на следующий день я буду там вас ждать. Всего доброго и удачи, мистер Прайс.
   - Я ужасно рисую, - предупредил Фрэнк и не дождавшись ответа, обернулся.
   Поблизости никого не было. Незнакомец словно испарился, будто разговор происходил лишь в сознании самого Фрэнка, но никак не на яву.
   - Время пришло, - задумчиво произнес мужчина, пробуя на вкус сказанные слова.
   На губах осталась сладковатая горечь и долгое, очень долгое послевкусие с тягучим привкусом железа - привычное для крови.
  
   Для кого-то ночь время сна, а кто-то наоборот предается мыслям и воспоминаниям, не в силах обрести успокоение. А есть те, кто ночью будто пробуждаются. День, с его красками и суетой, не дает им полной свободы, и только ночь дарит возможность вздохнуть спокойно.
   Окно забранное решеткой - единственный источник света - разбавляло мрак помещения причудливой игрой теней. Корчащиеся силуэты от стальных прутьев, извивающиеся будто змеи, и тьма, поглотившая стены тюрьмы. Сейчас казалось будто существует лишь изолятор - крошечный островок, а остальное не больше чем чья-то больная фантазия.
   Фрэнк не спал. Ограниченный пространством изолятора, мужчина одновременно пребывал за сотни лиг, погруженный в раздумья.
   Кроме Прайса оставался бодрствовать и индеец. С ним произошли изменения, теперь вместо стены, краснокожий житель прерий пялился в окно, выходящее на внутренний двор. Остальные члены их невольной коммуны пребывали в объятьях морфея. Храпел Карл, посапывал Вальц, свернувшись калачиком дрыхнул Нахум.
   Фрэнк вздохнул и взглянул на индейца и удивительно, тот словно почуяв взор, обернулся. Посмотрел пристально на Прайса и произнес первую за время их знакомство фразу:
   - Твою душу тоже терзают злые духи, не давая покоя и забвения, странник?
   Прайс растерялся подобно повороту и не сразу нашелся, что ответить. Пожал плечами и сказал:
   - Я сам причина. Ни духи, ни кто-то другой. Только я сам.
   Индеец понимающе кивнул.
   - Ты тоже пребываешь в пути, как и я, странник. Покой даруется лишь по окончанию, когда дорога остается позади. Во время же полагается лишь передышка, не больше.
   - И долог еще твой путь?
   Индеец внимательно посмотрел на Фрэнка и ответил:
   - Куда короче и спокойней твоего, странник. Я бреду вдоль мертвой прерии к восходу. В то время как твоя дорога пролегает через страшную бурю. И ты идешь слишком долго, лишь яркая звезда не дает сбиться с пути, и лишь страх пустоты не дает остановиться.
   - И что произойдет, когда твой путь закончится?
   Краснокожий посмотрел на Фрэнка как на неразумное дитя, непонимающее очевидного:
   - Я обрету себя, странник. И заслужу покой.
   - А я?
   - Ты обретешь свободу от памяти.
   Прайс куда внимательней посмотрел на индейца чем раньше. Было что-то в этом человеке таинственное и непостижимое, его будто окружал ореол высшего разума.
   Дальнейшему разговору мужчин помешал раздавшийся звук шагов. Тяжелая поступь зазвучала по коридору. Раздался гулкий треск - дубинка выдала какофонию звуков застучав по прутьям решетки.
   - Ваш завтрак, заключенные, - громко провозгласил появившийся полицейский. И пока он не без удовольствия светил ярким лучом фонаря в лица пробудившихся, его напарник быстро отомкнул дверь и поставил на пол поднос с посудой.
   - Не рано ли для завтрака? - подал голос сонный Карл, пытавшийся ладонью оградить глаза от яркого света.
   - Ты мне поворчи тут! - Полисмен ударил дубинкой по решетке. - Жрать или нет, дело твое личное. Уяснил? Не слышу!
   - Уяснил, - проворчал Карл, проглатывая обиду.
   - Вот и славно, - отозвался полицейский, и обращаясь к товарищу, произнес: - пошли, нечего здесь торчать. Господа желают откушать в спокойствии.
   Хохоча собственной шутки, полицейский и его напарник удалились.
   - Рановато для завтрака, - заметил как Карл Вальц. Парень приблизился к подносу, рассматривая в плохом освящении варево.
   - Небось решили не утруждаться. Подали с вечерней кухни, чтобы утром не готовить, а сами дрыхнуть теперь станут. - Проворчал Карл, но свою порцию взял и заметил: - в темноте хотя бы похлебка не выглядит как помои.
   Потянулся и Нахум к порции и удивленно воскликнул.
   - Ты чего, хилый? Надорвался? - подал голос Карл, размешивая ложкой варево.
   - Дверь. - Пискнул мужчина испуганно и удивленно. - Дверь забыли закрыть!
   И словно в подтверждении слов Нахум толкнул прутья и дверь приоткрылась.
   Карл крякнул, Леонард весело присвистнул, Нахум попятился вглубь камеры, а Фрэнк и индеец задумчиво переглянулись.
   - Ну и растяпы! - выразил свое мнение по поводу полиции Карл. - И как еще у них заключенные не разбежались? Поразительно!
   - А ведь точно! - воскликнул Лео, вдохновенный репликой краснощекого мужчины. - Почему бы и нам не воспользоваться случаем и не удрать? Представьте - утром они вернутся, а камера пуста! Вот будет умора! Ну что, делаем ноги?
   И парень вопросительно уставился на сожителей. Однако никто не спешил подаваться такому искушению. Нахум наоборот забился в угол и весь сжался, будто ожидая немедленной расправы за одну мысль о побеге.
   - Даже не смей парень, - остудил Вальца Фрэнк. - И остальным тоже не советую.
   - Да кто ж спорит, - хмыкнул Карл, и Прайс отметил что это первый раз, когда они пришли к общему мнению.
   - Но почему? - растерянно пробормотал Лео. В мыслях парня вот-вот должно было начаться настоящее приключение, достойное повествований в барах и борделях.
   - Да потому что кто-то хочет, чтобы мы именно так и поступили, - ответил Фрэнк. - В спины убегающих легче для совести стрелять.
   - Думаешь, подстроили? - подал голос Карл.
   Прайс кивнул.
   - И что будем делать?
   Тихий свист донесшийся с улицы привлек всеобщее внимание. Робкий свет, льющийся из окна, прекратился. Мелькнул силуэт и в оконном проеме показалось лицо.
   - Привет узнички! - жизнерадостно раздался знакомый для Фрэнка голос.
   Не веря собственным ушам, Прайс кинулся к окну.
   - Ник? Ты как здесь оказался?
   - Не важно как, старина. Главное зачем я здесь. И ответ прост. Я собираюсь вызволить тебя на волю, дружище. Надеюсь, ты не станешь упираться? Решения это не изменит, то процесс несколько усложнит.
   - Ты совсем рехнулся? Осознаешь последствия?
   - Да плевал я на них, Фрэнки, - беззаботно отмахнулся Корлайт. - А теперь проваливай в сторону и не мешай. Позже поболтаем. Вот сначала вызволим из каталажки.
   Прайс как и велел Ник отошел назад. За мужчиной последовали и остальные. Сожители Прайса выглядели напуганными и ошарашенными. Никто не пытался противостать или начинать дискуссию.
   Тем временем Корлайт проворно обмотал решетку тросом, связал петлю и осклабившись велел:
   - Пару мгновений господа! - И крикнул в темноту: - Давай!
   Где-то в отдалении рыкнул мотор, а затем трос распрямился, натягиваясь.
   От напряжения сталь тихо зазвенела, а в следующее мгновение солидный кусок стены буквально вырвало из тела здания. Еще недавно неприступная препятствие пало, обнажив путь к свободе.
   - А теперь живо за мной! - рявкнул появившийся в проеме Ник, и не дожидаясь вновь скрылся.
   - Решать вам, - Фрэнк кивнул товарищам поневоле и последовал за Ником.
   Оставшиеся переглянулись.
   - Пожалуй, я останусь здесь, - покачал головой побледневший Карл. А Нахум и вовсе вцепился в стальные прутья, будто боясь, что его потащат насильно.
   Индеец, не говоря ни слова бросился к неожиданно подаренной свободе. Вальц, помешкав, все же решился и крикнул:
   - Подождите меня!
   Вой сирены застал беглецов во внутреннем дворе. Один за другим вспыхивали яркие лампы прожекторов.
   - Быстрее, чтоб вас черти съели! - кричал Ник, выглядывая из фургона. Еще трое парней, на изготовке держали пулеметы на тот случай, если появится погоня.
   Фрэнк влетел в фургон, больно ударившись ребрами о перекладину. Следом показался Вальц. Рыча подобно льву, Ник схватил парня за воротник и одним движение забросил в кузов, и рявкнул: - Трогай! Живо!
   Фургон тронулся одновременно с тем, как лучи прожекторов сошлись на машине. Из проема стены спешили вооруженные полицейские. Люди Ника открыли огонь на мгновение раньше, заставив преследователей искать укрытие. Ответный шквальный огонь разбил заднюю фару и градом застучал по толстому металлу кузова. Грохоча и порыкивая, тяжелый автомобиль разогнался, зашел в лихой вираж и водитель не успев вывернуть в сторону ворот, влетел с размаху в кованую ограду. Радиатор натужно загудел, выплескивая в ночь горячий столб пара. Но несмотря на повреждения, фургон не остановился, разъяренным буйволом, он продолжил забег, не обращая внимания на спешащую погоню.
   - Оторвались! - восторженно выдохнул Лео Вальц, светясь от счастья и дрожа от перевозбуждения. Лео ликовал. Парень лично участвовал в побеге! И в какой компании - с гангстерами!
   Фрэнк воспринял новость куда сдержанней.
   - Ты ведь понимаешь, что полиция не успокоится и перетряхнет весь город, разыскивая нас?
   - Понимаю, - подтвердил хладнокровно Ник. - И готов к этому.
   - Хоть я мог и решить все мирным путем и выиграть суд, - Фрэнк замолчал, не договорив. - Спасибо. Вы сильно рисковали.
   - Все тип-топ, - подал голос один из бойцов Корлайта.
   - Выпейте лучше, - второй отбросил в сторону уже бесполезный пулемет и протянул Фрэнку и Лео по бутылке бренди.
   - За свободу! - выдал тост Лео и приложился к бутылке.
   - За нас! - расхохотался гангстер и тоже выпил.
   А Фрэнк и Ник прежде чем выпить чокнулись.
   - Грядут серьезные перемены, Ник. Возможно, похлеще революции.
   - А мы никогда и не жили в спокойное время, дружище. И не умеем так жить. - Ник отхлебнул крепкое бренди и хлопнул Лео по плечу. - Я пережил войну и целую тучу бывших подружек, а последние еще хуже, уж одну революцию я как-нибудь сдюжу. Да, малыш?
   Вальц весело мотнул головой, пребывая на седьмом небе от счастья.
   - Ты прав, индеец, я действительно слишком долго иду по своему пути, - тихо произнес Прайс глядя в пустоту. - Слишком долго. Надеюсь, и в другом ты тоже оказался прав. Я искренне буду надеяться. И верить...
  
   ЧАСТЬ ТРЕТЬЯ: ЭНДШПИЛЬ
  
   ГЛАВА 11.
  
   - Внимание! Свежие новости! Сколько еще продлится особый режим! Новое жестокое убийство в Порту! Кто наконец остановит полоумного маньяка?
   - Дерзкий побег из тюрьмы! Виновники до сих пор не найдены! Награда в десять тысяч за голову каждого сбежавшего! И пятьдесят за главаря!
   - Массовое помешательство граждан! Эпидемия новой чумы или поклонение сатанизму? Не проходите мимо!
   - Десять пенсов и шиллинг за душу! Патент на прощание грехов! Выкуп залога души в сделке с демонами! Скидки всем кто успеет до полуночи!
   - Грядет ли гражданская война! Грозит ли Метрополии раскол? Только у нас авторитетное мнение специалиста!
   Центральная площадь всегда являлась обителью шума и суеты, битком набитая толпой, будто бочонок с сельдью. Но за последние две недели страсти среди народа возросли до предела. Шум, гам и столпотворение. А над всем этим громкие восклицания неутомимых зазывал, чьи яркие и искрометные сенсации разрывали привычную суету подобно фейерверк небо. Юркие мальчишки, с тяжелыми, оттягивающими плечи сумками, забитыми свежими газетами, ловко лавировали в толпе и кричали что есть силы, привлекая зевак жаждущих узнать новые события.
   Последних хватало с лихвой. Общество бурлило и кипело, точно котелок с похлебкой. Впервые за долгое время юные продавцы теперь буквально купались в золоте. Газеты расходились стремительно и даже молниеносно. Звонкая мелочь кочевала из рук покупателя в маленькую ладошку продавца, а взамен кто-то узнавал очередную новость. Что и говорить, газеты переживали время оглушительного подъема. Неутомимо днем и ночью росчерками пера писались новые кричащие статьи, чтобы порадовать читателей очередным шедевром.
   Будто обезумев, город словно корабль во время шторма, бросало из стороны в сторону, и за последние недели свершилось куда больше происшествий, чем за десяток лет. Тихий омут прекратил мирное существование и выплеснул наружу обезумевших чертей.
   Все началось с жестокого убийства мэра и верхушки правящей элиты. Полиция поймала убийцу, но уже той же ночью он дерзко бежал при помощи подельников. Дальше плотина обрушилась окончательно. Серия ритуальных убийств и самоубийств, прорыв заключенных в лагере военнопленных и массовая резня, захват Парламента, введение в город войск и объявление особого режима. Следом в неразберихе и панике всколыхнулось городское дно, началось повальное число краж, ограблений и нападений. А следом вдруг стали сходить с ума люди.
   Город окружили как во время вспышек чумы кордоном из солдат и началась тотальная чистка, отчего людей в форме стало гораздо больше рядовых граждан. Хаос, паника и ужас едва не переросли в гражданскую войну всех против всех. Царящая анархия и вседозволенность подавлялись самыми жестокими и эффективными методами. В первую неделю обозы с трупами бандитов не прекращали движений даже с наступлением ночи, вытянувшись в цепь через весь город.
   Сейчас армии и временному правительству удалось навести какой-то порядок, но до окончательной победы оставалось еще очень далеко.
  
   Альберт Морсби искренне страдал из-за сложившегося в городе положения. Человек высокого склада ума, выросший в семье педантных академиков, профессор больше всего не свете любил порядок. Порядок во всем: в голове, в одежде, в образе мыслей. Он был точен словно хронометр и не разу в жизни не опоздал ни в университет, ни в гости, ни куда-либо еще. Так продолжалось вплоть и до обеда нынешнего дня, а дальше бедного профессора подхватил поток страстей и ненастий. Сначала отменили лекцию из-за митингов, затем Морсби пришлось уделить время полиции и провести консультацию. Абсолютно не компетентный для занимаемой должности инспектор долго расспрашивал профессора об оккультизме, попутно делая корявые записи у себя в блокноте. К негодованию Морсби, краем глаза подглядывающего что пишет полицейский, профессор убедился, что его собеседник глуп как пробка и не ведает, что творит. Ошибки в написании терминов оказались самыми незначительными пустяками, куда весомей, что инспектор пропускал целые абзацы, оставляя вместо них троеточия, вопросительные знаки или комментарии подобно: чепуха или небылица.
   Разумеется, подобное пренебрежение к его предмету до глубины души возмутило профессора, но Альберт Морсби, как и полагалось джентльмену, виду не показал. Однако, указал на свою занятость, проверяя время на ручном хронометре. После пятого раза, полицейский все же понял тонкий намек, поблагодарил за сотрудничество и удалился. А Морсби с досадой осознал, что первый раз опоздал на обед за все время преподавания. Другой бы отмахнулся от подобного пустяка, но только не почтенный профессор. Морсби поник, а секундой позже вздрогнул и сверился с циферблатом часов. Расспросы полицейского совсем затуманили разум профессора и он позабыл о запланированном визите библиотеки, сразу после обеда.
   Новая череда досад поджидала Альберта Морсби на улице. Сначала в толпе у мужчины едва не выбили из рук трость, дальше ему пришлось сменить привычный маршрут домой из-за выставленных кордонов. Еще не отошедший от горестной мысли, что пришлось променять чудную аллею с грабами на вонючую узкую улочку с удушающим чадом из раскрытого окна, профессор вновь получил подножку от судьбы. Его милое, излюбленное кафе, где Морсби привык останавливаться после работы и выпивать чашечку чая, при этом смакуя свежую еще помнящую жар печи сдобу, оказалось закрытым. Ставни заперты на запор также и дверь. И даже нет намека на сладкий аромат выпечки, обычно витающий в воздухе.
   До дома Морсби добрел не обращая внимания ни на оживленные толпой улицы, ни на крики, ни на злобные, уставшие лица солдат. Альберт брел, осознавая, будто разом утратил все радости жизни. Точно ребенок, из чьих рук вырвали любимую игрушку.
   Лишь сжатая в руках книга, бережно упакованная в газетную бумагу и перемотанная бечевкой предавала профессору сил. Бережно, будто младенца, Альберт баюкал рукопись и тихо шептал под нос: "ничего, скоро все изменится. Скоро настанут старые-добрые времена. Нужно лишь набраться терпения".
   Мужчина отпер дверь, вошел и сразу предусмотрительно закрыл на засов. Нелишняя предосторожность в неспокойное время.
   - С вами по-видимому случилось нечто неординарное, профессор. Вы опоздали.
   Морсби повесил пальто, а следом и шляпу. И произнес усталым голосом:
   - Мой милый, Фрэнк, я до конца жизни будут помнить о подобном проступке, недостойном уважаемого человека и в первую очередь джентльмена.
   - Очередные беспорядки?
   - Полиция.
   - Полиция? - Прайс удивленно вскинул бровь с интересом уставившись на профессора. - И каким же образом состоялась ваша беседа? Неужто вы затеяли драку?
   - Ваши остроты неуместны, дорогой товарищ, - покачал седой головой Морсби. - Мне довелось честь просветлять не самые лучшие умы полиции.
   - И чего же именно желали узнать стражи порядка? - уточнил Фрэнк любезно протягивая профессору бокал с портвейном.
   Морсби с благодарностью кивнул, и чувствуя упадок сил, приложился к сосуду с жидкостью восстанавливающей силы.
   - Оккультизм, мистицизм. Всего понемногу.
   - Полицию можно понять. Ввиду недавних событий. Изрядно же у них должна идти кругом голова. Но забудем о чужих проблемах, - Прайс сменил тему беседы: - Добыли?
   - Разумеется книга у меня, - подтвердил Морсби и ласково провел ладонью по кожаному переплету.
   - Разрешите? - Прайс протянул руку и выжидающе посмотрел на Морсби.
   Профессор замялся, совсем не скрывая тот факт, что не имеет ни малейшего желания расставаться с древним фолиантом. После внутренней борьбы, Альберт все же не хотя передал рукопись Фрэнку, ревниво наблюдая, как тот оглядывает реликвию, небрежно перелистывает пожелтевшие страницы.
   - Как вы узнали, что книга находится в университете? - не сдержав любопытства, спросил профессор как можно более расслабленно. Но дрогнувший голос не дал соврать. Морсби был удивлен и немного раздосадован тем, что ни он один обнаружил Тайну.
   - Учитывая, что ее нет ни в одном списке и ни в одном реестре? - улыбнулся Фрэнк, заметив с каким внимание наблюдает за ним Альберт. - Скажем так, иногда я вижу вещие сны. Один из таких рассказал мне о нем.
   Прайс коснулся бугристую, грубо выделанную кожу багрового фолианта. Так приветствует наездник скакуна, ласково поглаживая, после долгой разлуки доброго друга.
   - Тогда вы должны знать, что текст рукописи написан на неизвестном языке или наречии и не поддается прочтению.
   - Рукопись написана чуть больше века назад монахами - членами тайного братства "Алая лоза". В книге все знания о демонах и их способах изгнания, а главное - уничтожения! Язык используемый в рукописи - это шифр, известный лишь посвященным.
   - Откуда... Откуда вы все это знаете? - возбужденно вскинулся Морсби, едва не расплескав остатки портвейна.
   - Мой род был хранителями знаний. Тайна передавалась из поколения в поколение, от отца к сыну. Книгу же на время спрятали в университете, как в самом надежном месте. Где, как ни в библиотеки проще спрятать книгу? Не правда ли?
   - Вам удалось меня впечатлить, мой милейший друг! - от избытка чувств Морсби лишился привычной невозмутимости, на мгновение вспомнив те года, когда сам был студентом, получающим священные знания от преподавателя. - У меня столько вопросов, что кружится голова и я даже не знаю с чего начать!
   - Я с удовольствием отвечу на них, Альберт, но после. - Прайс зашелестел страницами, стараясь обнаружить нужную. - А сейчас мне нужно заняться расшифровкой.
   - Что именно вы желаете достичь, дорогой друг?
   - Для начала ничего сложного - вызвать из Преисподни мелкого беса.
   - Но я и сам поднаторел в этом искусстве! И признаюсь здесь нет ничего сложного и познавательного. Демоны, лишенные имени - ничто. - Морсби сник, растеряв интерес к авантюре Прайса. Разум профессора ожидал нечто большего - вызов, если не самого Люцифера, то его приспешников.
   - Начинать нужно с малого, не вам ли это знать, - заметил поучительно Фрэнк, быстрой вязью набрасываю на листок бумаги перевод ритуала. - Однако, прошу заметить одну деталь, в корне меняющую суть вашего эксперимента. Мы не станем изгонять беса обратно в Преисподню. Мы его уничтожим. Развоплотим. Превратим в ничто. Навсегда.
   - Но позвольте! Разве это возможно? Я имею ввиду окончательную смерть! Не просто развоплощение сущности и последующее ее изгнание в Пекло, а именно уничтожение!
   Морсби разгорячился. Бывалый стоик и опытный преподаватель сейчас растерял всю свою невозмутимость. Перед Прайсом стоял человек, ученый, естествоиспытатель, желающий немедленно, без промедлений начать эксперимент.
   - Уничтожение демонов как вида! Вы только подумайте, какие открываются границы для изучения! Мы наконец поставим жирную точку в споре, чья раса доминантна!
   Мысли Альберта Морсби плыли, бросались из сторону в сторону, будто корабль по волнам во время шторма. Профессор перескакивал с мысли на мысль, не заканчивая одну и уже развивая следующую. Поток осознания захватил Морсби с головой, увлек так сильно, что он забыл и о Прайсе, и о все окружающем.
   - Я долго к этому шел, профессор. - Отозвался Прайс. - И точно знаю, что впереди нас ждут тяжелые испытания. Тьму рассеять всегда сложней, чем погасить свет.
   - Да-да, - откликнулся рассеяно Морсби, даже не слыша слов собеседника.
   Перед пожилым профессором, ученым мужем, разменявшим пол века, распахнулась радужная перспектива, мечта всего детства - стать легендарным борцом с демонами.
   И как известно - исполнение мечты всей жизни нужно встречать с улыбкой на лице.
  
   - Ненавижу толпу! - процедил сквозь зубы Моррис Кастелла, когда очередной особо нерасторопный прохожий толкнул мужчину в бок. - Поганые мерзкие недоумки!
   - Ты им тоже мало симпатичен, - весьма метко заметил Гилберт Грай в ответ на ругань спутника.
   - Меня это мало волнует, - зло отозвался Кастелла и сплюнул в сторону. На неудачу - прямо на проходящего мимо незнакомца в сером фланелевом пиджаке. Незнакомец попробовал было громко возмутиться на подобную вульгарную выходку, но взгляд гангстера обжег бедолагу таким испепеляющим пламенем, что тот в мгновение ока затерялся в толчеи.
   - Дурацкая идея отправиться пешком, - проворчал Моррис, - особенно, когда вокруг столько кретинов.
   В подтверждении слов, Кастелла плечом опрокинул наземь какого-то бедолагу, не успевшего вовремя ретироваться в сторону. Гангстер злобно рассмеялся.
   - Ты можешь не привлекать внимание? - тихо осведомился Грай, покосившись на спутника. - Или подобное слишком сложно для такой персоны?
   - Не моя вина, что мы отправились пешком! - тут же нашел на кого свалить вину Кастелла. - Я предлагал взять автомобиль! Но это ты отговорил меня.
   - Самовлюбленный идиот, - окрестил красочным эпитетом спутника Грай. - Твой роскошный "гелиад" бросается в толпе так же, как лев, свободно гуляющий по улице. Желаешь привлечь внимание - тогда сразу пристрели кого-нибудь! И я оставлю тебя одного разбираться с полицией.
   - Не обязательно "гелиад", - проворчал Кастелла. - Что угодно, лишь бы не натирать мозоли, пробиваясь через толчею бродяг.
   - Пешком безопасней, - отрезал Грай, которому надоело слушать несмолкаемые недовольства спутника, на то положение, в каком им угораздило оказаться. - Не веришь, тогда разуй глаза. Не поможет и это - тогда проваливай и поступай, как посчитаешь нужным.
   Грай ускорил шаг, разрывая между собой и Кастелла дистанцию. Моррис же, не привыкший терпеть к себе подобного обращения, сжал кулаки и бормоча угрозы расправы всем и каждому в этом мире, последовал за ускользающим Граем.
   Их судьбы крепко сплелись воедино. Они слишком много и слишком за быстрый срок потеряли все, чем привыкли обладать: статус, деньги, могущество, связи.
   Официальный покойник и беглый глава преступной семьи. Этих мужчин объединяла общая цель, а главное общий враг. И пусть в другое время и в другом месте они попытались бы перегрызть друг другу глотки, сейчас и Грай и Кастелла держались вместе. Только так удастся достичь желаемого и вернуть все на прежние места. Нет - достичь новых, еще ранее неведомых и недостижимых границ.
   Но все это будущее - зыбкое и ненадежное, словно мираж, нынешняя ситуация куда сложней и опасней - в городе хаос и тут не обошлось без их участия. Город взбудоражен, люди испуганы, власти растеряны, полиция всполошена, а армия готова продолжать карать непокорных бунтовщиков. Другими словами - город в огне, а вокруг уйма пороха. И этот самый порох в большем заслуга этой странной парочки, бредущей к цели.
   - Глупое отребье, - презрительно выдал Кастелла, поравнявшись с Граем. - Даже крысы и те гораздо смышленей будут. Крысы бегут с тонущего корабля первыми, чуя опасность. Люди же слепы точно кроты.
   - Придет и их черед прозреть, - произнес Грай и тихо добавил: - вот только будет уже слишком поздно что-либо исправить.
   Над Центральной площадью продолжали греметь выкрики цитат из газет. Мальчишки-газетчики выбились из ног, но жажда заработать придавала сил и не позволяла надтреснувшему горлу затихнуть.
   Людей на площади было много. Прибавилось и солдат, молчаливых, угрюмых и бдительных. Они стояли в стороне и наблюдали, но стоило кому-нибудь устроить склоку, как драка тут же жестоко подавлялась. Вояки давно перестали церемониться. Мародеры и гангстеры слишком хорошо дали понять, что люди иногда хуже стаи гиен.
   Впервые за день на физиономии Кастелла проступила довольная ухмылка. Некогда самый влиятельный главарь мафиози не без удовольствия слушал выкрики газетчиков.
   - Слышал, как нас возносят? - Моррис пихнул Грая в бок. - Дифирамбы в нашу честь!
   - Это лишь начало, - в отличие от Морриса Гилберт радости не проявил. - Скоро газетные стервятники подавятся слишком жирным куском из наших ладоней. Или захлебнутся кровью. Пусть сами выберут какая аллегория им больше по вкусу.
   - Как скоро? - тут же взял быка за рога Кастелла. Недомолвки временного соратника гангстера изрядно бесили.
   - Все зависит от обстоятельств, - как всегда уклонился от прямого ответа Грай. - Но поверь, осталось ждать недолго. Неделя, может быть две. И мы достигнем желаемого.
   Вот теперь глаза Грая вспыхнули фанатичным огнем, Кастелла же задумчиво хмыкнул, и это не укрылось от внимания спутника.
   - Ты сомневаешься в успехе нашей миссии?
   - Меня смущают открывающиеся перспективы, - поправил слова приятеля Кастелла.
   - Ты не желаешь обрести власть и силу демонов? Стать равным им по мощи?
   - Я не привык делить власть, - сухо ответил мафиози. - Полагаю, твои боссы тоже.
   - Власть над чем? Над эти городом? Над людьми живущими в нем? - Грай презрительно фыркнул. - Для владык Преисподни это меньше, чем ничто. Когда демоны обретут свободу - этот город станет лишь местом кормежки. Но для стада всегда нужен пастух. Если подобная участь тебя устраивает, то не переживай - Владыка щедро тебя одарит за помощь. Обещаю.
   - А на какой дар готов обменять душу ты? - Кастелла внимательно посмотрел в горящие глаза Грая.
   - Я не намерен быть кормом. Человеческая плоть слишком тонка и нежна. Стать демоном - вот истинное наслаждение. Владыка обещал мне место подле него. Достойная плата, чтобы утопить ничтожный город в крови. Согласен?
   - Ты обезумевший маньяк, но это твое право, - пожал плечами Кастелла. - Я предпочитаю оставаться в человеческой шкуре. Знаешь ли, я к ней уже привык. Дайте мне властвовать над Метрополией, и я обещаю как правитель этих земель - у демонов не будет нехватки в продовольствии.
   - Выполнишь свою часть условий, и тогда я выполню свою. - Дал слово Грай.
  
   Секту демонопоклонников Грай обнаружил случайно, однако сразу смекнул какую выгоду он сможет получить. Грай всегда предпочитал забирать жар чужими руками. Оставалось дело за малым - привлечь сатанистов к общему делу. Трудностей у колдуна не возникло ни на миг. В одну из оргий секты, Грай в виде демона явился к главарю сатанистов, не жалея театральных эффектов. Присутствовали и жуткий дьявольский огонь и стоны беснующихся душ грешников. Сам внушающий ужас и трепет, в обличии огромного демона с копытами, рогами, хвостом и черными, как обсидиан крыльями, колдун повелевал жалким людишкам служить ему верой и правдой. И те охотно согласились. Лжедемон щедро пообещал каждому долгую и счастливую жизнь в виде демонов, после того, как Преисподня разверзнется в мире людей. Но для этого сатанистам необходимо было помочь преданному сподвижнику демонов. Разумеется, Грай говорил о себе. Предсказав, что тот объявится на их следующем поклонении, демон исчез. А вскоре перед сатанистами предстал сам колдун. И надо сказать фанатики встретили его с распростертыми объятиями, готовые подчиняться любому слову.
   Так Грай обрел исполнителей для грязной и кровавой работы - разрушению Печатей, сдерживающих демонов в Преисподни.
   Этой ночью должен был состояться новый ритуал, и Грай с Кастелла, шли на встречу к соратникам, дабы повезти "воинство тьмы".
   Когда-то давно особняк из красного кирпича был красивый и богатый, в нем жили обеспеченные люди, нашедшие в обществе расположение и роскошь.
   Время стерло память о живущих в особняке людях, и нанесло сильное разрушение зданию. Кирпич покрошился, а плющ цепко вцепился в его остов, разрастаясь в каждым годом все сильней, будто желая поглотить особняк, терзаемый вечным голодом. Крыша давно просела, а местами и провалилась внутрь. Пустые глазницы окон наблюдали молчаливо за проходящими мимо.
   Особняк имел в округе дурную славу. На территорию боялись заходить взрослые, а дети пугали друг друга страшными историями, услышанными от старшего поколения.
   После того, как подвал особняка облюбовали сатанисты, на территорию действительно лучше стало не ступать. Кровь, так пугающая обычных граждан, приводила фанатиков в экстаз, и ритуалы, проводимые по ночам, с кострами, пентаграммами и оргиями, зачастую кончались жертвоприношениями. И зачастую жертвами являлись люди.
   Мужчины застали сатанистов за ритуалом.
   В просторном помещении горело множество факелов, копоть которых покрыло потолок толстым слоем налета. В воздухе витал аромат неизвестных душистых трав, алкоголя и свежей сладковатой крови.
   Сатанисты, облаченные в длинные просторные балахоны, скрывающие фигуры, пели и плясали вокруг багровой пентаграммы на полу. Их тени извивались, искажаясь на стенах жуткими гримасами. Пение смолкло, а танец прекратился, стоило вошедшим дать о себе знать. Вперед вышел главарь секты и низко преклонил колено.
   - Приветствую тебя, о Великий! - с радостным почтением поприветствовал он Грая.
   - Слава и вам, дети тьмы! - напыщенно заявил колдун, сдерживая легкую ухмылку.
   - Позволь разделить с тобой нашу радость, - сатанист указал в сторону мертвого тела молодой девушки.
   - Благодарю вас, приспешники Преисподни. Но время пришло. Новый ритуал ждет. - И обращаясь ко всем, Грай громко воскликнул, подняв ладони. - Владыка Аббадон этой ночью избавится от оков. Благодаря вам, его верным слугам. Этой ночью вам вдоволь получится испить свежей, бурлящей крови. Ваши руки оборвут жизни тех, кто предался греху и наслаждению. Вы кара! Вы оружие! Вы воинство тьмы!
   - Веди нас! - стены содрогнулись от криков фанатиков.
   - Слава тьме! - прогремел голос главаря. И его клич подхватили остальные.
   - Слава тьме! Слава!
  
   Моррис Кастелла всегда считал, что ему удалось стать ровно тем, кем он всю жизнь стремился быть. Еще с юности, Моррис вытачивал необходимые качества, чтобы занять подобающее положение среди других. Сила воли, упрямство, жестокость, беспощадность. Он рос хитрым, ловким парнем, знающим толк и в драках и в интригах. Кастелла не был в своем дворе самым сильным и самым умным, но именно он правил мальчишками, уже тогда, говоря что и кому делать. Время только отточило эти навыки, сделав из обычного парня главу преступной семьи и очень опасного гангстера. Кастелла никого и никогда не жалел, никому не доверял и рассчитывал лишь на себя самого. Все добрые порывы, мужчина душил в зародыше, считая, что доброта делает человека слабым. Пожалел ли он о своем выборе? Ни на минуту...
  
   Под ногами крошились осколки хрусталя. Раньше на потолке висела роскошная люстра, сияющая тысячами маленьких камней, переливающихся в свете точно бриллианты. Сейчас люстра валялась на полу, ее остов оказался сильным деформирован, а камни разлетелись по всей комнате будто град, и каждое движение сопровождалось хрустом.
   Кастелла не торопился. Мужчина медленно оглядел помещение, оценивая масштабы постигшего заведения разрушения.
   Когда-то, еще совсем недавно, здесь царила красота и буйство красок, умопомрачительная роскошь и неповторимый лоск. Шик и блеск. Впрочем, разве в дорогом публичном доме бывает иначе? Подобные заведения всегда отражают царящие в них распутство. Много зеркал, много света, яркие, кричащие от пестрости тона стен, мебели и аксессуаров.
   Сейчас помещение выглядело жалко. Уныние, разруха и острый, рвущий горло, запах свежей крови и горелой плоти. Зеркала безжалостно разбиты, дорогой ковер с длинным ворсом, пропитан алой кровью. Та же алая кровь шлейфом тянется по кафелю пола. Мебель выглядит так, словно на ее пути повстречался безумный дровосек или волчья стая.
   Волчья стая. Именно это не далеко от истины.
   Кастелла подошел к бару, брезгливо осмотрел разбитые полки, осколки бутылок и лужу, резко пахнущую смесью разных алкогольных напитков.
   - Бар то зачем было уничтожать? - воскликнул гангстер в пустоту с упреком и дикой злобой. - Тупые ублюдки!
   Жутко хотелось выпить. Организм почти кричал, требуя порция чего-нибудь крепкого. Но нет. Весь бар разгромлен начисто.
   - Грязные животные, - процедил Кастелла и сплюнул. Мужчина направился дальше, куда вел кровавый след.
   Второй этаж в заведении отводился под номера. Маленькие уютные комнатки, где кровать занимает большую часть пространства. Или комнаты побольше, куда без труда можно уместить целый гарем. Развлечения на все вкусы, счастье и удовольствие для каждого клиента. Индивидуальный подход и гарантируемый комфорт.
   Погруженный в мысли, гангстер споткнулся, едва не упав, и выругался. На полу лежало тело мертвой женщины. Вульгарный наряд и столь же вульгарный макияж. Длинные ноги неестественно сломаны, а голова проломлена насквозь, так, что видно через щель кости розовый мозг. Много крови. Удушающий запах сладости крови, духов и благовоний.
   Из соседней комнаты вышел мужчина в черной накидке, молча схватил труп за руку и потянул внутрь. Собирая за собой ковер, тело послушно исполнило волю живого, нервно и неестественно шевеля конечностями.
   Не испытывая никаких эмоций кроме как омерзения, Кастелла зашел в комнату следом. Мужчину не покидало ощущение, будто он является зрителем, наблюдающим странный спектакль, придуманный и воплощенный сумасшедшим умом.
   Большая квадратная комната, явно предназначающаяся для клиентов, любящих грязные увлечения. Стены и потолок сплошь состоят из зеркал. В центре что-то сильно смахивающее на крест, с петлями ремней для ног и рук. Сейчас все пространство вокруг сооружения занимала куча, состоящая из женских и мужских тел. Полуобнаженные и полностью лишенные одежды, они валялись друг на друге в причудливых позах, выглядя так, словно ребенок сбросил всех имеющихся кукол воедино и забыл про них.
   Всплеск теней прошелся по мертвым телам, озаряя отдельные фрагменты: мертвые лица, обрывки одежды и жуткие раны от тупых и тяжелых предметов. Сотни свечей озаряли комнату, выстроенные в форме пентаграммы. Стоило возникнуть легкому сквозняку, как пламя тут же начало извиваться, превращая жуткие декорации в калейдоскоп.
   Кастелла толкнул в бок, заставив отойти от входа, еще один вошедший обладатель черного балахона. Швырнув в кучу еще одно тело и увидев, как то медленно сползло вниз, нарушив пирамиду, сатанист молча, без каких-либо эмоций взял труп и возвратил на место. После чего снова покинул комнату.
   Моррис вышел следом, направившись в другие комнаты. Праздное шатание гангстера оборвалось, когда мужчина наткнулся на еще один труп. Маленькая комнатушка, по всей видимости, служащая будуаром для местных обитательниц, где они могли привести себя в порядок. Дверь выломана с корнем. Зеркало вдребезги. А на полу мертвая женщина.
   Взгляд Кастелла скользнул по лицу погибшей и неожиданно замер.
   Бледная фарфоровая кожа, точно куклы. Распахнутые глаза, полные испуга и удивления. Лицо безвинного ребенка, так непохожее на обычные размалеванные лица шлюх. Хрупкое, маленькое тельце, проступающее через полупрозрачный атласный пеньюар с китайскими иероглифами.
   Сам не понимая отчего, гангстер склонился к мертвой и с осторожной нежностью провел ладонью по щеке, ощущая тепло бархатистой кожи. Он коснулся ее глаз, таких завораживающе-невинных, закрывая их уже навеки, затем убрал со лба каштановый локон. К горлу подкатил ком. Закашлявшись, Кастелла поднялся. Щеки горели и за долгое время гангстер ощутил странную неловкость. Будто именно он оборвал жизнь этой девушки, беспощадно размозжив ее хрупкую голову об угол стола.
   Одиночество мужчины потревожил все тот же молчаливый фанатик. Обладатель черного балахона попытался было схватить тело незнакомки за ногу, но Кастелла помешал. Оттолкнув сатаниста от девушки, гангстер прорычал:
   - Проваливай отсюда пока цел! - и дождавшись, когда тот сделает шаг назад, добавил: - Я сам. Слышишь! Я сам отнесу ее.
   Ему не перечили. Кастелла с нежностью подхватил на руки почти неощутимое по весу тело и пройдя по коридору, бережно уложил на вершину пирамиды. Постоял немного, продолжая созерцать фарфоровое лицо, после чего стремительно вышел из комнаты.
   Он остановился в коридоре, оперся на перила и тяжело дыша, пытался разобраться, что именно с ним произошло. Странное чувство, забытое в глубоком детстве, неожиданно проявилось в нем. Сострадание? Кажется, так оно называется у обычных людей? Но почему сейчас? И почему с той, кого он даже не знал? А главное сострадание к мертвой... Он хотел сказать "шлюхе", но язык не повернулся произнести такого.
   - Заканчивайте здесь скорей, увальни! Меня уже тошнит от вас и этого места! - прорычал Кастелла на безмолвных обладателей черных балахонов. - А затем как все закончите, спалите этот рассадник блуда и грязи дотла! Слышите? Чтобы здесь остались одни лишь угли!
   И больше не теряя времени, гангстер ринулся ко входу, желая как можно скорей вдохнуть свежего воздуха.
  
   В Блюменском парке шум не стихал даже ночью. Поправка - как раз именно на ночь приходилась самая жаркая пора. Длинная стена из серого бетона, ограждающая огромный парк от территории города, пришлась по душе тем, кого чаще всего называют вандалами, а сами они величают себя свободными художниками.
   До этих пор Прайс был здесь всего лишь однажды. И это случилось вчера ближе к обеду. Сначала мужчина немного прогулялся, огляделся, запоминая место. А затем направился к одной из групп молодежи, занятой повседневным занятием - разрисовкой граффити. За какую-то жалкую сумму, Фрэнк выкупил небольшой участок с правом своего рисунка на неделю, а еще за более грошовые деньги на стене появился новый ничем не выделяющийся на общем пестром фоне рисунок: ярко-желтое изображение солнца, восходящего над серой тучей.
   Ровно через сутки, как обычно пунктуальный до мелочей, Прайс появился в парке вновь. Мужчина снова прошелся, убедившись, что подростки сдержали слово и не закрасили рисунок. Удовлетворившись увиденным, Фрэнк разместился на свободную скамью и принялся ждать.
   Блюменский парк мало походил для встреч конфиденциальных, требующих скрытости и осторожности. Любой человек, не будь подростком, увлекающимся уличным художеством, или стариком, любящим кормить серых уток, здесь бросался в глаза столь же четко, как черная клякса на белой скатерти.
   Ассоциация заставила Прайса задуматься о принятом решении, и мужчина тяжело вздохнул. Глупая конспирация больше всего напоминала детскую игру. И если человек заведомо знающий о Блюменском парке назначает здесь встречу он либо круглый дурак, либо полный идиот. Обе версии мало приятны.
   Через двадцать минут ожидания Фрэнку наскучила воображаемая игра в шахматы с самим собой. Через час Прайс позволил нелицеприятно отозваться о незнакомце. По прошествии второго часа, Фрэнк решительно поднялся и зашагал прочь из парка.
   Кто бы не назначал Прайсу встречу, он явно не собирался сдержать данное обещание.
   Привыкший к роскоши обладания собственного автомобиля, Фрэнк с сожалением вспомнил о спущенной шине, обнаруженной сегодняшним утром. Нарочно или случайно шина оказалась в таком виде Фрэнк не знал. Однако факт оказался фактом и чтобы добраться домой, мужчине пришлось голосовать, в поисках свободного такси.
   Ему повезло. Не прошло и пяти минут, как первая же проезжающая машина, сбавила ход и остановилась. Прайс взобрался на заднее сиденье, назвал адрес, после чего снял пальто, устроив его на коленях. Стоило автомобилю набрать скорость, Фрэнк внимательно посмотрел на водителя, и улыбнувшись произнес:
   - К чему весь этот фарс? Вы прекрасно знали мой адрес с самого начала. Почему же пришлось разыгрывать весь этот спектакль?
   - О чем вы, мистер? - удивился водитель такси.
   - Я о том, что случайности не случайны. И шины не спускаются просто так. - Пояснил Прайс. - Будите продолжать ломать комедию или наконец перейдем к делу?
   Шофер вздохнул и пристально взглянул на Фрэнка.
   - Вы серьезный человек, мистер Прайс, и мы это ценим. Пожалуй, я переборщил с театральностью. Прошу меня простить. Но прежде, чем мы перейдем к делу, позвольте представиться. Меня зовут Элджернон Лонг...
  
   Как бы не считали другие, Прайс всегда относил грамотную торговлю в ряды искусства. Умение "впарить" никому ненужный хлам под видом уникальной роскоши за огромные деньги - разве это не искусство? По истине, правильный маркетинг творил чудеса. И Элджернон Лонг, в своем кругу известный чаще как Элджи или Счастливчик, владел этим умением особенно талантливо.
   Лонг и его маленькая банда могли виртуозно создать сенсацию из ничего за кратчайшие сроки. И Прайс не разочаровался в принятом выборе.
   Толпа поражала воображение любого зеваки. Словно живой организм, она раздувалась все больше и больше час от часа, все новые ряды вливались в эту энергетическую массу, влекомые двумя самыми частыми чувствами: любопытством и жаждой наживы.
   Людей было так много, будто весь город собрался в едином месте, забыв о насущных делах и заботах. В помещении, не самом маленьком, царила жуткая духота, люди толкались и давились, пыхтели и вопили на все лады. Но что творилось на улице! Сотни, тысячи людей везде куда только проникает взгляд. Болтают, спорят, молчат, хмурятся, курят, сплетничают и ругаются. Вспышки драк колыхают живую массу, тычки и зубоскалины, грязные ругательства и наглое хамство.
   Несколько кварталов парализованы. Прекратилось движение транспорта - улицы настолько заполонены, что автомобилям нет возможности дальнейшего пути. Коллапс на лицо. Но что послужило виной подобной суматохи, массового помешательства? Слова. Речь, сладкая и неправдоподобная, но тем неменее захватывающая дух, сбивающая дыхание, заставляющая колотиться сердце, как ненормальное. Каждый из толпы хочет выяснить правда или ложь раздаются по городу вот уже вторые сутки без передышки. И если ложь, то необходимо жестоко расправиться со столь глупыми шутниками. А если правда... То они готовы ждать сколько угодно долго. Ведь счастливый приз не только деньги, куда важнее иное слово: индульгенция! Прощение грехов. Или иными словами: долгов демонам...
   - Шиллинг и десять пенсов, мэм! - раздается бодрый голос широко улыбающегося клерка, и растерянная женщина копошится в сумке, стараясь найти кошелек с деньгами, еще не понимая, что монеты требуют не с нее, а наоборот, протягивают ей.
   Мелочь гремит и позвякивает. Клерк радужно скалится, а женщина пребывает в полнейшем шоке и растерянности. Гамма чувств волной проносится на лице, но счастливице на дают прийти в себя, толпа выносит женщину прочь из помещения, на оживленную улицу. Ведь каждый хочет обрести столь щедрый дар, оттого поток не умолкает, бурлит на все лады.
   - Следующий! - пронзительно кричит клерк, пытаясь затмить рев толпы. И вот уже новый счастливчик проталкивается к столу.
   Процедура простая и занимает всего несколько минут. Заходишь в длинный коридор, дожидаешься очереди и получаешь бланк. В бланке указываешь свои данные: фамилию и имя, место проживания, а главное где, когда и на что была заключена сделка с демоном. Здесь не нужно суеты, важная каждая подробность. В какой день и время была заключена сделка? Как был осуществлен вызов? Как демон назвался? Что вы предложили ему? И что попросили взамен? Заполнили? Молодчина! На этом процесс не заканчивается. Вы подтверждаете внизу, что готовы передать свой долг на имя, которое после будет указано. Тому свидетелем станет ваша личная подпись. И да, придется немного пожертвовать крови. Всего один угол булавкой. Нет, это совсем не больно. И да, следующий клерк выдаст вам обещанную награду. Один шиллинг и десять пенсов, как и обещали. У нас без обмана, мистер. Мы серьезная контора.
   Награда получена. Восторг, недоумение, сомнения. Но все это неважно. Все новые люди идут на встречу с судьбой и лишь правила остаются прежними: бланк, кровь, деньги. Неотвратимо и без устали. Шестерни вращаются, заставляя работать гигантский механизм.
   - Зря я тебя послушался и отказался от первоначального плана. - Произносит с плохо скрываемой печалью Лонг, адресуя сказанное сидящему на диване Прайсу. - Всего шиллинг с каждого человека, входящего в эти двери ­- кивок в сторону входа - и завтра мы оба проснулись бы миллионерами. Согласись, шиллинг пустяк, не стоящая внимания трата, если итог - это прощение долга.
   Лонг тяжело вздыхает и Прайс прекрасно понимает чувства компаньона.
   - Поверь, так надо. Если бы мы брали плату, люди решили бы будто мы совершаем аферу. Никто бы не пришел. А если и пришли, их оказалось куда меньше, чем сейчас.
   - После такой рекламы сюда пришли бы даже те, кто пребывает в коме. Самостоятельно, заметь.
   Фрэнк улыбается. Он доволен проделанной Элджерноном и его командой работой.
   - В могилу деньги не унесешь.
   - А я не собираюсь умереть в ближайшие лет сорок. А ты?
   Прайс ничего не отвечает. Пауза. И разговор продолжается.
   - Ты ведь прекрасно понимаешь, что деньги привлекают всевозможное жулье? Вот-вот начнутся грабежи и насилие. А еще кто-нибудь сможет сложить два плюс два, и сделает вывод, что у нас тут неимоверные запасы наличных. И тогда...
   ­- Ничего не произойдет, - спокойно парирует Фрэнк, - семья Гуерра отвечает лично за безопасность каждого сотрудника нашей фирмы. И за сохранность средств тоже. Что же касается денег, что мы платим людям - деньги это тоже в первую очередь реклама. Чем быстрее мы соберем урожай, тем будет лучше.
   Лонг никогда не был дураком. Мужчина все понимает без лишних слов.
   - Когда сворачиваемся?
   - Перед рассветом. Все точки по городу одновременно.
   И снова тягостное молчание. Каждый думает о своем. Первым не выдерживает Лонг. Взлохмачивая кудри, Элджернон вспыхивает. Мужчина пытается говорить тихо, но голос дрожит от возбуждения.
   - Фрэнк! Мы ведь теперь одна команда? Ты осознаешь это? Да? Я предложил помощь и в тот самый миг вступил в такую кучу, которой за всю свою бурную жизнь не разу не встретил. Мы компаньоны. Ты и я! Теперь любое решение - это наше с тобой решение! Да, я понимаю, сам напросился на неприятности. И плевать! Главное понимать к чему все это нас приведет! Я хочу как лучше. Мы хотим как лучше! Мы идеалисты, мы верим, надеемся. Я прошу лишь дать четкий план, ни обрывки, ни фрагменты мозаики. Картину целиком! Уверяю, мы сможем помочь гораздо больше, чем ты представляешь. Разреши разделить груз, взятый тобой на плечи. Только так, вместе, мы сможем уничтожить демонов. Это командная работа. Понимаешь?
   - Извини меня, - говорит Прайс и собеседник удивляется произнесенным словам ни меньше, чем сам это сказавший. - Всю жизнь я привык полагаться лишь на себя. Окружающих людей я всегда воспринимал как инструмент, необходимый в определенном месте и времени. Но только я знал как и когда правильно воспользоваться этим инструментом для достижения цели. Знал всегда как нужно. Видимо стоит признаться, что я ошибался. Ты прав. Ты не пешка, чтобы двигать тебя без воли по игровой доске. Поэтому я сообщу тебе о дальнейших действиях. Для начала налей себе выпить и сядь.
   Лонг послушно выполнил указания.
   Теперь они сидели друг напротив друга, сосредоточенные, готовые к дальнейшей беседе.
   - Почему ты ненавидишь демонов, Элджи?
   - Они зло! - ответ сорвался с уст без промедления, будто был заготовлен.
   - Нет, - покачал головой Прайс. - Чушь. Зло окружает нас всю жизнь: насилие бандитов, безразличие и жестокость полиции, жадность чиновников. Однако, ты их ни ненавидишь. Привык, смирился, стал считать частью обыденного и неискоренимого. А вот демонов принять как часть жизни не можешь. Почему?
   - Они другие.
   - Уже ближе. Демоны из иного мира. Их действия трудно понять, их логика отличается от человеческой. Их аура подавляет волю человека, демоны желают крови и смерти, заставляют каждого почувствовать себя беспомощным. Никто не любит знать, что он слабый. Трусость постыдна, не так ли? Вы ничего не можете им противопоставить. Они сильнее, опасней и страшней! Вот почему ты их ненавидишь! Тебе никогда не достичь их могущества, никому из людей это не под силам. И поэтому возникает страх и неприязнь. Поэтому люди берут взаймы то, чего не могут получить в жизни. Слабые и ленивые просят того, что им лень достичь самому. Сильные желают еще большей власти. А умные... Умные понимают, что в этой жизни нужно достигать все самому. Такие редко попадаются демонам на крючок и от того становятся особо ценными.
   - Куда ты клонишь?
   - Сегодня мы соберем огромное количество контрактов. Но все они никчемны, как и те, кто их заключал. На подобные мелочи ведутся рядовые демоны. Сильнейшие не кормятся отбросами, им необходим жирный кусок мяса. И пока наши сети пусты. А наша цель не детские каверзы. Бросаться камешками в стекло и убегать не наша цель. Наша - проломить стену и уничтожить раз и навсегда верхушку зла.
   - Кажется, я начинаю понимать, - задумчиво протянул Лонг. - Один мой знакомый грабил кассы. Это ему удавалось легко, а главное безнаказанно. Но однажды он решил посягнуть на большее - взять банк - и попался. Большая ставка - большой риск.
   - Именно поэтому мы не отправимся грабить банк. Иносказательно - он сам за нами придет. - Еще более туманно выразился Прайс.
   - Хочешь заключить контракт с кем-то из высших демонов? - предположил Элджи.
   Прайс покачал головой:
   - Это пройденный этап. Моя цель немного иная и чтобы тебе было ее легче понять, вновь воспользуемся ассоциацией. Представь, что ты взял у мафии в долг и не платишь проценты. Каков будет их ответный ход?
   - Ко мне в дом явятся пара крепких парней и кулаками втолкуют почему я совершаю ошибку. - Ответил без промедления Лонг.
   - Хорошо. А что будет, если ты снова совершить тот же проступок?
   - Я вновь меня будет ожидать встреча с крепкими парнями, однако на этот раз мне сломают, скажем челюсть или руку.
   - А в следующий раз?
   - Следующий раз будет последний. Мне вышибут мозги. Мафия не церемонится с идиотами, попытавшимися их кинуть на деньги.
   - В точку. Но во всех случаях к тебе явятся рядовые исполнители. Вышибалы. А что нужно сделать, чтобы по твою душу явился самый главный?
   - Взять в долг очень большую сумму. Или же украсть у него из кармана. - Снова нашел что ответить Лонг. - Тогда личная обида будет смыта лишь кровью.
   - Правильно! Золотые слова! Иерархия демонов схожа с мафией. Всегда есть мелкие сошки, помощники средней руки и главарь. И если главаря проведут, он не сможет остаться в стороне. Не позволит самолюбие и авторитет. Никто и никогда из боссов не должен потерять своего лица. Иначе конец всему. И поэтому босс лично придет к должнику, чтобы его кровью смыть с себя позор.
   - Я запутался! - вынужден был признать со вздохом Лонг. - Так каков в итоге наш план? Мы крадем у мафии или у демонов?
   - Наша следующая цель - богачи. Сенаторы, политики, бизнесмены и торговцы. Все, кто хотя бы раз в жизни оступился и осуществил сделку. Чем больше ты найдешь таких тем лучше. Но главная цель: найти того, кто заключил сделку с самим Люцифером.
   - И что я должен предложить взамен? - нахмурился Лонг. - Их не волнуют деньги.
   - Их волнует душа. - Поправил компаньона Фрэнк. - Пока они не задумывались какой их ждет итог. Твоя задача им это продемонстрировать. Расскажи в красках, а если не подействует - отведи в больницу для умалишенных. Покажи, что ожидает их, когда демон придет за расплатой. Продемонстрируй наглядно, Элджи. И эти выскочки сами будут готовы заплатить тебе все деньги мира, чтобы ты им помог отвертеться. Поверь, шиллинг за душу это слишком мало. Бери миллион и не прогадаешь.
   - Я стану брать по три, - радостно осклабился Лонг. От переизбытка эмоций, мужчина вскочил с дивана, налил полный стакан виски. - Борьба борьбой, но никогда не стоит забывать о деловой составляющей! За победу и обогащение!
  
   В свои пятьдесят с небольшим Альво Бредок искренне верил в то, что мало на свете может заставить его удивиться. За годы службы инспектор многое повидал, со многим смирился и еще больше смог принять. Время безжалостно лишило бравого блюстителя порядка множества заблуждений молодости о том, что за работа служить народу. И все же, несмотря на это, Бредок не предал своих идеалов. Заматерел, закостенел, обзавелся богатой долей цинизма, но главное не утратил веры в светлое будущее. Альво Бредок редко посещал церковь, но в душе всегда считал себя весьма религиозным. Для веры не нужно особых мест, для молитв не всегда обязательны слова.
   Инспектор всегда твердо стоял на ногах.
   До недавних пор.
   Удивительно как легко рушится привычный мир, выстраиваемый тобой долго и скрупулезно. Карточный домик рассыпается в мгновение ока, а вместе с ним падаешь и ты. Вылетаешь из колеи? Не то слово! И очень трудно вновь подняться на ноги. Очень трудно. Но просто чертовски необходимо!
   Итак, если немного порассуждать, пока сигарета тлеет, можно составить общую картину. Все началось с ограблений. Казалось бы, пусть и достаточно громкие дела, однако в целом здесь нет ничего необычного. Преступления свершаются всегда. Затем расшумелась мафия. Неприятность, но тоже дело обыденное. Активность Прайса? Фрэнк всегда походил на пулемет, столь же быстрый и неутомимый. Странный? Пожалуй, но кто не без тараканов в голове? И все же в этих эпизодах крылось нечто ускользающее от взгляда инспектора. Все по одиночке - возможно и обыденность. Но вот сразу в короткий период! Вот тут и крылась тайна. Слишком многое свершилось с завидной быстротой, будто кто-то нарочно спешил и разжигал пламя. Чего уж и говорить про то, что произошло после. Арест наемников, ритуальное убийство мэра и сенаторов, обвинения Прайса и его побег из тюрьмы. Дальше вообще полная неразбериха и хаос. Город будто подменили. Словно дикий сон полоумного наркомана вдруг стал явью.
   Во-первых, - сатанисты. Все началось с беззабидных выступлений. Речи о скором конце света, о демонах, которые скоро вырвутся из Преисподни. Людей пугали, кричали, что мир уже не станет прежним и убеждали поскорей и подороже продать душу. Затем сатанисты перешли от слов к делу, будто взбесившись. Массовые убийства, одно страшнее другого. Массовые умопомешательства и самоубийства. Атака на церкви и храмы.
   Во-вторых, - прорыв заключенных из лагеря. Жуткая резня и такое количество тел, что фургоны неделю избавлялись от горы трупов.
   В третьих, - захват Парламента и ввод войск. Уничтожение власти привело к анархии. Анархия стала причиной вседозволенности. Грабежи, насилие, убийства, расправы. Народ сошел с ума.
   За все годы жизни Бредок не видел столько мертвых тел. Родной, хорошо знакомый мужчине город изменился раз и навсегда. Стал жутким сном-кошмаром. Альво повезло, он вовремя смог увезти жену прочь, заставить насильно погостить у родной сестры. А сам остался. Не мог поступить иначе. Он все еще нужен, он все еще предан своему городу и его гражданам. Бредок давал клятву служить и защищать. И инспектор должен был найти виновных и сурово покарать их за все.
   За то, что он сделали с людьми. За то, что Бредок перестал спать. За жуткие картины, стоящие перед глазами. За алкоголь, который несмотря на дрожь в руках, инспектор не переставал употреблять день изо дня... За все случившееся...
   - Вы так и не сомкнули глаз, - раздается голос сержанта Фаулза. Помощник не спрашивает, он утверждает.
   Бредок поднимает устало голову, разглядывая вошедшего.
   За последнее время инспектор сильно сдал. И раньше не отличающийся в чопорности, мужчина всегда имел привычку выглядеть опрятно. Но не сейчас. Серая щетина растет как зря клоками, щеки впали, скулы заострились. Морщины на лбу не линии - борозды. Веки налились свинцом, а глаза угасли. С виду вылитый вампир или человек в шаге от смерти. Жуткое зрелище. И самое страшное, теперь это не бросается в глаза. Половина участка выглядит схоже, а вторая еще хуже.
   - Не могу уснуть, - вздыхает инспектор. - Как это удается тебе? Не подскажешь?
   - Я просто закрываю глаза. Этого достаточно. - отвечает сержант.
   - Счастливчик, - резюмирует хмуро Бредок и меняет тему беседы: - Что еще случилось?
   Фаулз тоже хмурится, и мнет козырек фуражки, не зная как сказать.
   - Очередное ритуальное убийство.
   - Где?
   - Церковь святого Мартина Защитника.
   - Кого?
   - Много кого, - снова тяжело вздыхает сержант.
   - Подробности, - требует инспектор.
   Но Фаулз еще сильнее сконфужен. Поправляя воротничок, полисмен отвечает:
   - Лучше бы вам самому это увидеть, сэр. Слова, они, видите ли, трудно подбираются для подобного. Фургон уже готов.
   - Поехали. - Бредок решительно хватает шляпу.
  
   Свадьба Мертвецов.
   Именно такое название прижилось в кругу полисменов с чьей-то легкой руки.
   Бредок зол и ошарашен, но точнее и лаконичней ситуацию не передашь. Свадьба мертвецов она и есть.
   Церковь святого Мартина Защитника располагалась в тихом и укромном уголке. Много деревьев, кустарников и клумб с яркими цветами. Цветов так много, будто оказался в сказочном домике добрых фей. Именно поэтому молодые люди выбирали для венчания эту церковь. Здесь все выглядело так, как в мечтах.
   До этого утра.
   Внешне - ничего не изменилось. А внутри...
   Жутко.
   Пугают отнюдь не трупы. К мертвецам в полиции привыкаешь быстро. Пугают не тела, а то, как они выглядят. Кто-то здорово постарался. Кто-то, у кого явно не все дома.
   - Не защитил, Защитник. - хмурясь произносит Бредок, снимая шляпу.
   - Словно в театр кукол попал, - выдает свою версию увиденного кто-то.
   Для тех, кто участвует в чьей-то пьесе время остановилось навсегда. Лишь полисмены отвлекают мир мертвых своим присутствием.
   Попадая в церковь первое что бросается в глаза - длинный и узкий проход, слева и справа по сторонам тянутся ряды деревянных скамей. Нет, они отнюдь не пусты. Помещение переполнено. Но не живыми. Мертвецы - вот кто повсюду. Сидят на скамьях и пялятся невидящими глазами. Здесь и семейные пары: муж, жена и дети. И старики и старухи, и одинокие мужчины и женщины. Скамьи заполонены, некуда присесть, если бы такое желание вдруг появилось. Но самое жуткое ожидает впереди. У алтаря застыли навеки жених и невеста. Их любящие глаза смотрят преданно друг на друга. Они застыли в последнем танце. Левой рукой жених обвивает любимую за талию, правая вытянута и крепко сжимает ладонь спутницы. Строгий черный фрак, алая роза в петлице и накрахмаленный воротничок. Напротив пышное, будто воздушное ослепительно белое платье. И фата, скрывающая мертвый оскал полуразложившегося тела.
   А за алтарем, возведя в молящем жесте ладони, замер навечно священник. По его рясе ползают жирные личинки, извиваются, падают на пол.
   Бредоку хочется со страшной силой закурить, а еще лучше приложиться к крепкому. Аналогичные чувства испытывают все полисмены. Им жутко, да так, что волосы встают дыбом.
   Но инспектор гонит мысли прочь. В первую очередь он на службе. Осматривает место преступления, а значит, нужно отыскать улики, зацепки, чтобы выяснить кто и зачем устроил этот чудовищный маскарад.
   На белое платье невесты ложатся алые отблески. Игра света.
   Бредок поднимает глаза и видит узорном витраже нарисованный кровью пентакл. Пятиугольная перевернутая звезда с козьей башкой посередине. Луч солнца освещает помещение, создавая игру света и теней.
   Девять витражей. Девять разных рисунков кровью. Кровь в чаше, из которой по церемонии должны испить молодые. А еще кровь в воздухе, витает вместе с запахом разложения.
   Тихое гудение раздается у левого уха, Бредок подается в сторону и замечает муху, лениво кружащую подле него. Поймать жирное мохнатое тельце удается неожиданно легко. Бредок с омерзением сминает насекомое и брезгливо вытирает руки об полу пиджака. Только сейчас инспектор обнаруживает как много мух вокруг. Гудят, жужжат, кружатся над телами, без опаски садятся на лица мертвецов, залазят в глаза, рты и уши.
   Приступы тошноты все труднее сдерживать. Бредок чувствует, как кто-то из молодых в шаге от паники. Атмосфера давит, пожирает душу, вытягивает саму жизнь, как вытянула из посетителей церкви. Инспектор понимает, что нужно срочно что-нибудь предпринять и командует, лишь бы нарушить тишину:
   - Обыскать трупы. Ищите любые документы. О любом инциденте сразу докладывайте. Исполняйте.
   И Бредок сам, первый, показывая пример, начинает исследовать карманы жениха. Здесь мужчину ждет разочарование. Однако инспектор вновь удивляется сколько трудов ушло на то, чтобы создать подобную жуткую картину. Под одеждой молодых Бредок обнаруживает каркас, поддерживающий тела именно в такой позе, как и было задумано. Жених и невеста выглядят потрепанно, бледная кожа обвисла, а кое-где проглядывается кость. Но запах разложения куда слабее, чем должен. Еще одна загадка. А еще наряды. Тела старые, чего нельзя сказать о костюмах. И фрак и платье словно только из магазина. Кому понадобилось одевать мертвецов? Зачем разыгрывать ненастоящую свадьбу? Что значат загадочные символы на витражах?
   Очередная головоломка. Разрозненные куски пазла.
   Бредок перестает ощущать дурноту, мозг бурлит, готовый к анализу данных. И инспектор раздает приказы:
   - Белфорд - все трупы доставить в крематорий! Толедо - посетите все магазины, торгующие свадебными нарядами! Дарек - проверьте все кладбища. Установите откуда похитили тела и составьте список! Фаулз - немедленно позовите художника! Мне нужны изображения каждого символа! Работайте, джентльмены! Двигайтесь живее!
   Подчиненные засуетились, готовые выполнить приказания. Многие с облегчением бросились наружу, не скрывая очевидного.
   Бредок помедлил. Рука потянулась к внутреннему карману пиджака, туда, где скрывалась тяжелая фляжка. Но замерла не достигнув цели. Вместо этого, глядя на распятие, мужчина трижды окрестил себя священным знаком, после чего резко развернулся и последовал на выход, под мертвые и внимательные немигающие взгляды тех, кто собрался в церкви сегодня, выполняя чью-то злую волю...
  
   Именно любовь к тайнам побудила молодого Альво задуматься о профессии полицейского. Еще с раннего возраста Бредок испытывал непреодолимую тяготу докапываться до сути вещей. Если в доме терялась вещь, мальчик сразу отправлялся на поиски. И дело не сводилось до банального: найти, перерыв все в округе. Ни в коем случае! Прежде чем делать, Альво всегда думал, он рос смышленым юношей. Уточняющие вопросы отцу, потерявшему запонки, схемы перемещений по дому, время пребывания в той или иной комнате. И в итоге потерянная вещь всегда находилась. Из этого Альво Бредок извлек весьма ценный урок: любая тайна, происшествие, преступление оставляет за собой след. Иногда он виден невооруженным взглядом, но зачастую скрыт. И лишь шаг за шагом, осторожно и скрупулезно собирая факты воедино, можно достигнуть желанного - распутать загадку.
   Бредок никогда не спешил с выводами, всегда полагался на факты и почти всегда добивался побед.
   - Сразу прошу меня простить, что столь бесцеремонно отвлек вас от дел, профессор.
   - Не нужно извиняться, инспектор. Как законопослушный гражданин, я почту за честь помочь закону. - Тут же откликнулся Альберт Морсби.
   Беседа происходила в стенах университета, в пустой лекционной аудитории. Бредок дождался, когда студенты разойдутся, и с деликатностью, не всегда ему присущей, представился и попросил уделить немного времени. Разумеется, профессор не отказал.
   Они сидели друг напротив друга. Оба в солидном возрасте, оба профессионала в своей сфере, оба внимательно присматривались к оппоненту.
   - Так чем именно я могу быть любезен? - спросил Морсби.
   - Полагаю, вы знаете.
   Сухой ответ немного обескуражил профессора, а еще, всего на мгновение, как показалось Бредоку, на лице Морсби промелькнула тень тревоги, о чем инспектор сразу сделал зарубку.
   - Совсем недавно к вам уже приходили из полиции, - пояснил сказанное Бредок, - однако, человек оказался весьма некомпетентен. Его отчет никуда не годится.
   - Полностью с вами согласен, - кивнул Морсби. - Так значит, вы по тому же вопросу?
   - Отчасти. - Инспектор извлек из кармана листы с рисунками символов и протянул их профессору. - Будьте любезны, взгляните. Мне интересно ваше мнение.
   Альберт Морсби с интересом принял преподнесенное. С минуту, мужчина с интересом рассматривал изображения, после чего медленно покачал головой.
   - Вам это о чем-нибудь говорит?
   - Говорит ли мне? - глаза профессора сверкнули за оправой очков. - Разумеется, я сведущ в том, чему посвятил всю свою жизнь!
   - Прошу меня покорно простить, если ненароком обидел сказанным. Я этого не желал. Чего я желаю, так это с помощью ваших знаний докопаться до истины. И вы обещали помочь. Так начнем сначала. Если вам знакомы эти символы, то прошу, объясните их значение мне.
   Морсби вздохнул и указал на первый из рисунков:
   - Это классический знак Бафамета, часто используемый в оккультизме. С помощью него можно призвать демона или же провести жертвоприношение. Что же касается остальных знаков - все они принадлежат верховным демонам Преисподни, приближенным Люцифера. Кто такой Люцифер, вы знаете непременно.
   - Знаю, - сухо подтвердил инспектор, - а вот про остальных демонов прошу подробней. Зачем нужны эти символы?
   - Все зависит от конкретных действий, - пожал плечами Морсби. - Ритуалов великое множество и знаки демонов можно применить в самом обширном спектре. От наведения порчи, до вызова. Если бы вы могли рассказать подробней где и при каких обстоятельствах обнаружили эти символы.
   Бредок молча выложил на стол новые рисунки, весьма точные в деталях и от того особенно жуткие.
   Лицо профессора покрылось потом и побледнело.
   - Что это?
   - На первых трех вы видите ритуал, проведенный в одном публичном доме. Итог - куча трупов, жертвенный алтарь и пентаграммы на полу. На следующих изображениях, как окрестили это мои люди - свадьба мертвецов. Подробности художник запечатлел превосходно, все живо представляется. Не правда ли?
   - Слишком хорошо, - прохрипел профессор, сдерживая подступающую дурноту.
   - Теперь, когда детали прояснились, можете ли вы предположить, зачем кому-то потребовалось совершить такое? - напирал Бредок на побледневшего профессора.
   - У меня имеются предположения, - мотнул головой Морсби, - но, боюсь, вам оно, инспектор, по душе не придется.
   - Это не важно. Каково ваше экспертное мнение?
   - Я постараюсь быть краток и не докучать вам лекциями на тему оккультизма. Однако, хотел бы провести небольшой экскурс. Это облегчит вам немного суть происходящего. - Морсби поправил очки. Стоило профессору начать рассказ, как манера речи тут же незаметно поменялась, став лекторской. - Как вы знаете несколько веков назад произошла великая битва между силами добра и зла. Победу одержали ангелы, именно они и свергли демонов в Преисподню. А чтобы поверженные не вернулись обратно, ангелы наложили множество всевозможных Печатей, сдерживающих демонов внутри Преисподни. Печати иным родом замки на дверях, открыть их можно только из мира людей. Но каждая Печать, это лишь кусок Преисподни. Есть Печати слабые, есть сильные. Все они разные, но для каждой есть свой ключ. Так вот, после всего проделанного ангелы вернулись обратно на Небеса, дав людям самим совершать выбор. Разумеется, среди рода человеческого нашлись те, кто желал овладеть хотя бы толикой силы Преисподни. Демоны нашли множество лазеек, как обойти преграды на пути между мирами. Так и начались призывы и заключения договоров. Однако, сюда очень легко попасть демонам по меркам Преисподни, разумеется, слабым. Такие большинством даже не имеют собственных имен. Демоны, обладающие реальной мощью, скованы Печатями. Именно таких демонов, обладающих Именами и сдерживают Печати. А теперь я перейду к сути - на изображениях присутствуют символы пяти верховных демонов, их имена: Пикион, Локисор, Аббадон, Бельфегор и Астарот. Ритуалы, проведенные сатанистами вкупе со знаками демонов могут значить лишь одно: кто-то решил сломать Печати и выпустить демонов из Преисподни.
   - Значит, теперь эти демоны гуляют по нашему миру? - нахмурился Бредок.
   - Нет, что вы. - успокоил мужчину Морсби, но тут же почесав нос, добавил: - Пока нет. Демонов нужно еще призвать. Однако, боюсь, цель преследуется иная.
   - Какая же?
   - Видите ли, если моя догадка верна, сатанисты преследуют цель завершить Малый круг - уничтожение двенадцати Печатей самых сильных демонов Преисподни. Совершив подобное, они смогут уничтожить самую сильную Печать, удерживающую самого могущественного демона. Его имя вы знаете. Люцифер.
   После произнесенного имени в аудитории повисло молчание. Бредок хмурился, анализируя услышанное, а Морсби ждал ответной реакции от собеседника.
   - Под свободой Люцифера мы понимаем конец привычного мира и начало Апокалипсиса? Ведь вы к этому клоните, профессор?
   - Именно, - со всей возможной хладнокровностью подтвердил догадку Морсби. - Если Люцифер покинет Преисподню, буквально выражаясь - Преисподня разверзнется в нашем мире. Мире людей.
   - Вы уверены, что кто-то преследует именно эту цель? Кому интересна гибель человечества?
   - Месяц назад я бы вряд ли решился озвучить подобное в слух, - в голосе профессора послышалась неподдельная горечь. - Но взгляните правде в глаза - на улицах нашего с вами города происходит нечто, очень похожее на предвестие Апокалипсиса. Кто-то, не жалея сил, мечтает освободить демонов. И он на половине пути.
   - Вопросы просты: кто? И зачем? - размышляя вслух, произнес инспектор.
   - Здесь я вам не помощник, - развел руками Морсби и холодно взглянув на инспектора, добавил: - эта ваша работа, отыскать преступников и покарать их по всей строгости закона.
   Бредок ничуть не смутился взгляду Морсби. Кивнул, согласившись со сказанным и ответил спокойно:
   - Верно. Найти виновных моя работа. И я ее выполню.
   Они встретились взглядами вновь, и Морсби первый отвел глаза.
   - Я могу идти, инспектор? - поинтересовался профессор, сверяясь с циферблатом часов.
   - Вы куда-то спешите?
   - У меня мало свободного времени. К тому же, я не люблю опаздывать.
   - Пунктуальность отличная черта характера, - похвалил Бредок. - Я и сам стараюсь по мере возможности. На последок у меня будет еще одна просьба. Завтра я снова вас навещу. Будьте любезны, приготовить подробнейшую информацию об оставшихся демонах. Какие ритуалы необходимы, где, когда и при каких условиях они должны быть выполнены. Чем подробней окажется информация, тем быстрее следствие выйдет на преступников.
   - Я подойду к этой задаче со всей возможной скрупулезностью, - дал обещание Морсби.
   - Тогда более не смею задерживать, - вместо прощания произнес Бредок.
  
   Когда профессор покинул здание университета, Бредок уже находился на улице. Находясь в нескольких метрах от крыльца, инспектор, покуривал сигарету. Молча проводил мужчину взглядом до конца перекрестка, после чего произнес, адресуя сказанное стоящему рядом сержанту Фаулзу:
   - Организуй за профессором постоянную слежку. Но не ставь дилетантов. Какого-нибудь из проверенных и надежных ребят.
   - Подозреваете профессора? - предположил полицейский.
   - Все возможно, - пожал плечами инспектор. - Кто бы все это не заварил, он подозрительно о многом сведущ в оккультизме. Профессор может быть замешан, а может и не быть, но доверять дело случаю я не желаю. Ясно?
   - Более чем, - кивнул Фаулз. - Немедленно распоряжусь на счет слежки.
   - Он что-то скрывает, я чую это. Однако, беда в том, что все люди что-то скрывают. - Бредок докурил сигарету и каблуком затушил окурок, вмяв в асфальт.
   Все тайное рано или поздно становится явным. Эту аксиому Бредок знал с детства. Проблема заключалась лишь в том, что у инспектора не было возможности остановиться на варианте "поздно", а значит стоило поторопиться...
  
   Он и раньше любил злоупотреблять алкоголем, с той разницей, что тогда Кастелла напивался для расслабления, сейчас все стало иначе - он пил, чтобы забыться...
   Картины. Ядовито яркие, чудовищно живые, они представали перед глазами и от них нельзя было скрыться. Закроешь глаза и вот эпизоды повторяются снова и снова. Пока не напьешься до беспамятства. Тогда картины превращаются во всего лишь пестрый калейдоскоп, но это уже терпимо.
   В мягком кресле сидеть оказалось чертовски приятно. Особенно, когда под рукой едва початая бутылка скотча. Но это не надолго. Моррис Кастелла пьяно ухмыльнулся. В привычку вошло пить залпом. Кастелла не смаковал, Кастелла принимал лекарство, горькую пилюлю, помогающую забыть все хотя бы на время.
   Стоило прикрыть веки, как воспоминания тут же нахлынули всепоглощающей волной.
   Сначала прорыв наемников из лагеря военнопленных. Этот эпизод из памяти всегда начинал кровавый рассказ. Бунт начался за час до рассвета, в надежде на внезапность. Сотни тел разом, в едином порыве бросились на ограждения колючей проволоки. Толпа напирала так сильно, что первых вдавило в шипы и проволока не поддаваясь стала рвать тела. Кровь и стоны - вот что было сначала. А затем вой сирен, такой пронзительный, что казалось, лопались перепонки. А следом грохот пулеметных расчетов. Охрана не собиралась шутить, не собиралась вести переговоры. Приказ поступил на уничтожение. Тяжелые пули рвали тела, кровь орошала землю, превратив загон для людей в болото за какие-то пару минут. Запах пороха лез в нос и комом застревал в горле. А толпа все перла напролом, будто обезумев. Превратившись в зверей, люди рвались вперед, влекомые единственное целью - прорвать оцепление и выйти из кольца. И кому-то это удалось, но лишь затем, чтобы после непродолжительной погони, подоспевшая охрана расстреляла всех в спины. Тогда тел оказалось так много, что было решено закопать всех в карьере. Длинная вереница грузовых фургонов долго прокладывала маршрут, повторяя рейс за рейсом...
   Затем в резкой смене декораций перед взором Морриса представало тело той проститутки из публичного дома. Той ночью тоже пролилось много крови, и оборвались десятки жизней, но запомнил в деталях Кастелла лишь ее. Бледная фарфоровая кожа, точно куклы. Распахнутые глаза, полные испуга и удивления. Лицо безвинного ребенка, так непохожее на обычные размалеванные лица шлюх. Хрупкое, маленькое тельце, проступающее через полупрозрачный атласный пеньюар с китайскими иероглифами.
   Следующая картина всегда наваливалась тяжелым грузом, давящим на грудь тяжестью надгробной плиты. Дыхание получалось хриплым и неестественным, будто мужчина разучился такой простой вещи, как дышать.
   Перед глазами площадь.
   Они, Кастелла и Грай находятся на балконе второго этажа, созерцая отсюда ужасающую картину. Внизу, на площади толпятся около сотни людей. Бледные, измученные, в лохмотьях, грязные. Их движения медленны и заторможены, напоминающие марионеток. Сознание толпы одурманено - постарался Грай. И единственная мысль, бьющаяся в голове каждого - смерть единственный выход. Остро пахнет керосином. Сатанисты обильно облили толпу, а те даже не подали вида. Столпились, еле шевелятся и лишь их рты кривятся в жутких гримасах. Еле слышный шепот доносится до балкона. Люди внизу либо молятся, либо пребывая в иллюзорном кошмаре, говорят с собственными демонами. Кастелла противно, но Грай безмолвствует. Колдун молча наблюдает и улыбается. Чужие страдания приносят ублюдку радость.
   А затем кто-то из сатанистов бросает в толпу горящий факел. Вспыхивает сразу с десяток человек, их движения ускоряются, они вскидывают верх руки и пылают, обращая в пылающий костер и остальных. Пламя стихает быстро, оставляя мертвые обугленные тела. А ветер приносит жуткую вонь горелой плоти.
   Кастелла в полубреду ругается, грязно и протяжно. И вливает новую убийственную порцию алкоголя, но отчего-то на во рту привкус мертвечины, а воздух наполнен гарью.
   Новая картина предстает перед мафиози.
   Очередной ритуал, ставший уже невыносимым, а конца все нет.
   На этот раз перед взором оказывается женский монастырь. Серые стены старого храма, всевозможные постройки от хлева, до бараков, где скитальцы находят приют. Погода отвратительная. Морось идет не переставая, небеса затянула серая хмарь. Воздух перенасыщен влагой так, что неприятно дышать. И снова раннее утро. Обитатели только начинают пробуждаться. За клетью огородов, где аккуратными рядами тянутся капустные, морковные и свекольные грядки, еще не видно спин трудящихся монахинь.
   Они идут к монастырю пешком, оставив машины за несколько сот метров. Идут не скрываясь, движутся неотвратимо, как сама смерть. Сатанисты знают, что вокруг места дикие и безлюдные. Монастырь единственное пристанище жизни намного километров вокруг. Лица убийц походят на оскалы. Шакалы чувствуют близость крови и это их раззадоривает. Они ведут себя грубо и развязано, ломают без всякой цели ворота и открывают по окнам огонь, желая нагнать на местных обитательниц страх.
   Буйство продолжается около часа. Сатанисты врываются в дома, кого-то расстреливают немедленно, а кого-то избивают со странной жестокостью. Насилие кружит голову. В женском монастыре нет того, кто мог бы дать отпор и сатанисты пребывают в экстазе. Разрушают, убивают, насилуют и режут, точно волки стадо овец.
   Грай дает своим прихвостням вдоволь насладиться страхом, болью и страданиями. Колдун сам не убивает, но его перст время от времени указывает на цели и стервятники тут же исполняют молчаливый приказ своего господина.
   Оставшихся в живых женщин сгоняют в храм. Монахини напуганы, рыдают и молятся. И только сестра настоятельница выделяется среди прочих. Пожилая, но все еще статная женщина, взором полным ненависти испепеляет сатанистов. Ее подбородок вызывающе поднят. Она единственная кто не боится насильников и убийц. И Кастелла осознает, насколько крепка вера этой женщины. Будь Господь милосерден, как об этом твердят, взгляд и воля этой монахини в одно мгновение испепелило бы сатанистов.
   - Прочь! Проваливайте прочь! - твердит настоятельница, пытаясь грудью защитить остальных женщин. - Раскайтесь! Ибо гнев Божий рано или поздно настигнет ваши души, грешники! И тогда вы пожалеете о содеянном!
   В ответ Грай хохочет.
   - Я убил его верных слуг. Я осквернил святое место. Я пролил кровь невинных. И где же заслуженная кара, женщина? Где? Твой Бог слаб, как и вы сами. Не в его силах помешать моим планам. Ты скоро умрешь в мучениях, а я буду жить дальше. Разве о такой справедливости идет речь? Молись своему жалкому божеству! А я взову к своему и посмотрим, кто одержит верх!
   - Глупец. Ты раскаешься.
   - А ты тварь сдохнешь!
   Грай в бешенстве в один миг разрывает расстояние, оказываясь подле настоятельницы, и стальной хваткой сжимает горло женщины. Щупальца тьмы распространяются вокруг колдуна, клубятся по полу и проникают в глаза и горло. Настоятельница хрипит, тело женщины дергается в конвульсии. Чудовищная сила Грая поднимает совсем нехрупкую монахиню, отрывая от земли. На шее женщины проступают и вздуваются черные вены, лицо стремительно теряет кровь, бледнея, из тела словно уходит душа. Грай выпивает ее досуха, и когда тело падает на пол, оно иссушено будто мумия. Серая кожа, выпученные затянутые пеленой глаза.
   - Прими мой дар, владыка Астарот! - Голос Грая гремит гулко в здании храма, эхом повторяясь под куполом. - Все эти невинные души твои!
   Пестрые витражи взрываются на тысячи блестящих осколков. Сияющий крест на улице начинает чернеть и превращается в труху, которую тут же развеивает поднявшийся злой ветер. А монахини разом падают как подкошенные на пол и буквально тают. Жизнь уходит из тел, превращая тела в мумии.
   Под зияющим проплешинами куполом вьется черный дым.
   Еще одна Печать сломана. Еще одному Демону с Именем открыта дорога в мир людей.
   Из забытья Кастелла резко выдергивает холодный поток воды в лицо. Мафиози резко вскакивает, пробуждаясь. Рот раскрывается, легкие горят от нехватки кислорода. Моррис с хрипом втягивает воздух, пытаясь понять, что произошло.
   И видит ухмыляющегося Грая с пустым ведром в руке.
   - Больной ублюдок! - свирепеет гангстер. - Я сверну твою шею!
   Желая покарать за злую шутку, Кастелла вскакивает из кресла и. И резкий толчок Грая отправляет мафиози обратно в кресло. Удар такой, что Кастелла сбивает дыхание и хрипит, чувствуя как легкие охватывает пожар и они опять страдают от нехватки кислорода.
   За последние недели Грай разительно изменился. Широкие зрачки почти затмили белок, под глазами кожа почернела, точно ее намазали сажей. Скулы выступили, нос сделался острым и хищным. Колдун заметно похудел, но это никак не сказалось на слабости тела. Напротив, Грай стал чрезвычайно силен. Не по-человечески.
   С каждым проведенным ритуалом, с каждой сломанной Печатью колдун все больше терял облик человека. Его внешность, его движения даже его голос приняли метаморфозу. А еще Грай лишился тени.
   - Ты слишком много пьешь! - заявил Грай с презрительной гримасой. - Не превращайся в слабака и пьяницу раньше времени.
   - Не твое собачье дело! Я хочу пить и буду продолжать! - со злобой процедил Кастелла и схватив бутылку стал жадно глотать жидкость. Мужчина залпом прикончил оставшуюся половину.
   - Сейчас ты мне нужен трезвый, - отозвался Грай и совершил едва заметный пас рукой.
   Кастелла вырвало. Смачно. Ковер и обивку кресла залила мерзкая на вид и тошнотворная на запах консистенция. Конвульсия скрутила тело гангстера, он упал на пол и его продолжило сотрясать в приступах рвоты.
   - Уб-лю-до-к! - по слогам прохрипел Моррис, чувствуя как лишается последних сил, но в тоже время голова проясняется, а разум становится кристально чистым, лишенным тумана забытья алкоголя.
   - Приведи себя в порядок. Жалко выглядишь. - Грай кидает под ноги компаньону чистое полотенце. - У тебя пол часа. Будь готов.
   - К чему?
   - Кое-куда прокатимся. Обещаю, тебе понравится.
  
   - Ты решил добровольно сдаться полиции? - с желчью спросил Кастелла.
   - Не неси чушь, - отозвался с водительского сиденья Грай. - Я в шаге от успеха. Зачем рубить сук, на котором ты сидишь? Нет. Мы здесь, чтобы насладиться одной миниатюрной, но крайне зрелищной постановкой.
   Неприметный серый "вилктаки" - автомобиль доступный рядовому гражданину, припарковался напротив входа в полицейское управление.
   - Очередной ритуал? - предположил гангстер с легким удивлением.
   - Всего лишь маленький подарок. И я желаю убедиться, что он понравится кое-кому. - Загадочно ответил Грай, оставаясь невозмутимым. - Что же касается ритуала. Он состоится сегодня ночью.
   В глазах колдуна отразились новые отблески костров.
   - Мы близки к завершению, - Кастелла понял все и без лишних слов.
   - Да! - резко подтвердил Грай и чудовищная улыбка появилась на его лице. - Уже завтра нас ждет долгожданный триумф! Завтра мы станем новыми Богами! Я сниму оковы с Повелителя. И он сделает меня себе равным!
   В глазах Кастелла радости не имелось. Гангстер имел личное мнение на данный счет, но делиться с компаньоном им не желал.
   - Ты мне не доверяешь? - Грай пристально заглянул спутнику в глаза.
   - Демоны лгут. - Просто ответил Кастелла.
   - Демоны одарили кое-кого бессмертием. Забыл? А скоро наградят еще больше. Можешь не переживать, когда все свершится, я замолвлю за тебя слово. Ты станешь тем, кем пожелает твое раздутое эго: падишах, президент, король. Выбирай любой титул.
   Гилберт улыбался. Колдун уже жил завтрашним днем, уже смаковал победу, представлял скорый триумф. И ощущал себя уже кем-то большим, чем просто человек.
   Кастелла напротив не разделял оптимизма компаньона. Жизнь в лице одного человека, чье имя Моррис ненавидел больше всего, слишком часто преподносила сюрпризы именно в том момент, когда, казалось бы, триумф неизбежен.
   - Прайс. Не сбрасывай мерзкого ублюдка со счетов. - Напомнил спутнику гангстер.
   - Прайс? - усмехнулся Грай с презрительным надменностью. - Френсис Абигайл Прайс всего лишь человек. Уже слишком поздно, чтобы расстроить наши планы. Ритуал, проведенный сегодняшней ночью неизбежен и неотвратим. А после него Прайс уже ничего не сможет поделать. Мышиная возня, затеянная этим человечишкой, в сравнении похожа на комариный писк. Он раздражает, но не смертелен.
   - Ты слышал про скупку душ? - как бы невзначай осведомился Кастелла. - Какие-то лихие парни организовали жуткий ажиотаж. Предлагали выкупить долг демона в обмен на скромную плату. Мои парни заинтересовались подобным, однако пока попытались разнюхать кто за этим стоит, лавочка под шумок быстро свернулась и растворилась.
   - Полагаешь, за этим стоял Прайс?
   - В этом городе осталось не так много фигур, имеющих реальную власть. Боссы мафии затаились, полиция разгребает то дерьмо, что натворили мы. Если к этой истории не причастен ты и я, то значит, здесь не обошлось без Прайса.
   - Пусть так, - беззаботно отмахнулся Грай. - Дело его. Хочет забрать чужие долги, пусть забирает. Видно, он не понимает, что его ждет, когда демоны придут за расплатой. Душа Прайса будет страдать тысячи лет адскими муками.
   - Мы договаривались, что жизнь Прайса принадлежит мне. - Холодно напомнил Кастелла, и кулаки мужчины непроизвольно сжались. - Я лично его убью!
   - Поступай, как пожелаешь нужным, - отмахнулся Грай. - Я помню уговор. Прайс твой. Но сначала не забудь выполнить то, что я просил.
   - Все необходимое мои люди подготовили. Накладок не будет.
   - Ты точно в этом уверен? Я не хочу разочароваться сам и расстроить Владыку.
   - Я же сказал - осечки не будет! - чувствуя, как закипает, рявкнул Кастелла.
   - Вы люди такие хрупкие. Одни эмоции.
   - Пока и ты тоже человек. - Со злой насмешкой процедил Кастелла. - Не забывай.
   - Это ненадолго, - остался невозмутимым Грай.
   - Кажется, начинается. - Обратил внимание спутника Кастелла. - Ты ведь про это имел ввиду? Фургон?
   - Фургон. - Удовлетворенный кивнул Грай и предупредил: - Смотри за шоу внимательней, иначе рискуешь пропустить.
   Тем временем ко входу в управление медленно подъехал задом фургон с эмблемой доставки. Водитель, видя предупреждающие жесты, находящегося на посту полисмена, покинул кабину и направился на встречу. Между ними произошел короткий диалог. Водитель продемонстрировал формуляр и назвал имя, кому пришел груз. Полисмен явно озадаченный, поколебался, затем приказал водителю ждать, скрылся в здании.
   Минуло не меньше четверти часа прежде чем из дверей управления показалось сразу с десяток полицейских в форме и в штатском.
   - Видишь того, что сейчас разговаривает с водителем? - привлек внимание компаньона Грай. Кастелла кивнул, заинтригованный происходящим. - Его зовут Альво Бредок. Он старший инспектор. И это благодаря этому хмырю расстроились наши планы. И провал покушения на сенатора и арест наемников в порту.
   - Кусок гнили! - вспыхнул в мгновении ока мафиози. - Да ведь это он тогда в Тихом омуте схватил моих парней! Навозный червь! Чтоб ему гореть в Пекле!
   - Ну-ну, полноте, - успокоил гангстера Грай. - Про легавого мы тоже не забудем. А пока, пусть получит небольшой подарок от нас.
   Бредок и водитель спорили. Слов не доносилось и мужчины могли наблюдать, как жестикулируют полицейский и доставщик груза. Наконец, они видимо пришли к какому-то общему мнению. Водитель направился к дверцам фургона, чтобы раскрыть те, а инспектор что-то приказал подчиненным. Люди отошли на безопасное расстояние от машины и обнажили оружие, готовые к неприятностям.
   Немного покопавшись с запорами, водитель с натугой открыл одну из створок...
   Груда отрубленных голов выпала из фургона и те покатились по асфальту.
   Ни Кастелла ни полицейские такого точно не ожидали.
   - Это что за гребаное такое? - ошарашено осведомился гангстер.
   - Я думал тебе понравится мой подарок. - С деланным удивлением произнес Грай. -Разве не в ходу у мафии слать врагам отрубленные головы их близких и родных?
   - Головы кого? - вновь закипая прогремел Кастелла. - Да ты в своем уме, придурок?
   - Тише-тише, не нервничай так. - Миролюбиво поднял руки колдун.
   - Ты только что преподнес полицейским головы их близких? Ты понимаешь что натворил? Насколько перешел черту? Да они ведь теперь не слезут с нас! Вырежут всех подчистую! Даже в нашей сфере имеются законы и правила! И первый закон - не лезь к родным полиции! Иначе тебе смерть!
   - Закрой пасть, недоносок! - рявкнул в ответ Грай. - Прекращай жить в мире, которого уже не стало! Ты больше не босс мафии. От твоей семьи осталась жалкая горстка уцелевших и преданных людей! Разуй глаза! Да мы такое сотворили с городом, что отрубленные головы можно даже не брать в счет! Мы нарушили все законы, и мирские и божьи! Не людям судить нас! Ясно?! Ты страшишься гнева людей в форме? Глупец! Демоны! Вот кого мы должны бояться. Если мы не завершим начатое, нас ждет такое суровое наказание, что ты даже не знаешь слов с чем это можно будет сравнить. Поэтому хватит скулить! Ты мне и так уже опротивел!
   - Да пошел ты! - не остался в долгу Кастелла. - Поскорей бы завершить начатое. Твоя рожа мне тоже надоела! И заводи этот чертов автомобиль! Поехали! Я не желаю оставаться и смотреть на то, как легавые оплакивают родных.
  
   Грай завел двигатель, нажал на педаль газа, и "вилктаки" резко рванул, скрываясь с места преступления. Никто из полицейских не обратил внимания на серый неприметный автомобиль. Однако ни Грай, ни Кастелла тоже не заметили, как за ними осторожно, боясь спугнуть, увязался другой столь же незаметный автомобиль.
  
   Вечер давно сменился ночью, однако Бредоку глубоко было плевать на то, который сейчас час. Время мало заботило инспектора в эту минуту.
   Бредок находился в собственном кабинете. Один. Вечерняя планерка давно закончилась, и мужчина самолично выгнал взашей всех из управления, дав недвусмысленный приказ идти домой и отдыхать. Однако сам своему же совету не последовал. Еще в начале беспокойств в городе, Бредок предусмотрительно отправил жену, как можно дальше, погостить в гостях у родственников. Пустой же дом навивал на полицейского тоску и депрессию. Поэтому инспектор решил остаться в управлении на досуге еще раз все как следует обдумать.
   На столе перед взором мужчины лежал список, составленный профессором. Тринадцать ритуалов в хаотичном порядке: имена демонов и описание того, что необходимо содеять, чтобы разрушить Печати. Признаться, одно описание хуже другого, сплошные смерть и кровь. Еще хуже то, что большинство имен отмечены жирной точкой - ритуал завершился. Имен осталось ничтожно мало, а предпринятые результаты не давали результатов.
   Каждый раз сатанисты появлялись неожиданно и столь же внезапно исчезали. Ни поиски, ни допросы подозреваемых, ни расспросы осведомителей не дали результатов. Город затих, граждане спрятались по домам. Исчезла даже всемогущая мафия. А крысы лучше всех чувствуют неприятность. Бредок расставил по всему городу наблюдателей, но пока без толка. К тому же, главный подозреваемый так же не обнаружен.
   При этих мыслях Бредок помрачнел еще больше. Мужчина по-прежнему не желал верить в то, что во всей этой истории с открытием Врат Преисподни замешен его давнишний приятель Фрэнк Прайс. Такого не могло быть! Фрэнк, конечно, малый со странностями, да еще и какими! Но парень ненавидел демонов. Пожалуй, в Метрополии не нашлось бы человека, который сравнился бы с Прайсом в его ненависти к существам из Преисподни. И вот теперь - Фрэнк единственный подозреваемый. Нюанс. Если бы Грай не погиб в собственном доме, Бредок мог бы предположить связь, к тому же Фрэнк постоянно о ней твердил. Однако Грай мертв и более того - в этом замешен Прайс. Здесь Бредок не сомневался. Много косвенных улик указывало на Прайса и все же Бредок не верил. Инспектор хотел сам убедиться в обратно, прежде чем предпринимать какие-то действия. С другой стороны, Фрэнк исчез. И пусть инспектор приказал вести слежку за домом Прайса круглосуточно, полицейский понимал как мал шанс на успех. Фрэнк умнее всех на порядок. Если Фрэнк хочет исчезнуть, ему никто не сможет помешать.
   Мысли плавно перетекали одна в другую, сменялись, путались. Бредок очень устал. Мужчина мало спал, много работал и едва держался на ногах. Но опускать руки не собирался. Единственная нить, тонкая и хрупкая, возможно, ведущая к сатанистам - профессор оккультизма. Морсби что-то скрывал, чего-то боялся. Так или иначе, пока профессор самая серьезная зацепка.
   Мысли путались. В голове гудело точно рой. Бредок тряхнул ею, пытаясь прийти в себя, но это не помогло. Шум не ушел, наоборот, усилился. И инспектор осознал, что гудение отнюдь раздается не в подсознании. Жужжание доносилось откуда-то из стороны. Мужчина встал, прислушался, пытаясь обнаружить источник звука. Кажется, гул раздавался из запертого сейфа. Инспектор машинально коснулся ключей на поясе. От сейфа имелся всегда один экземпляр. И он находился у мужчины.
   Стоило приблизиться к сейфу, как гул проявился отчетливей. Звук точно шел именно от туда. Не понимая, как такое могло произойти, Альво осторожно достал нужный ключ, вставил в скважину и провернул.
   Из приоткрытой дверцы тут же жужжа вылетела муха. За ней еще одна и еще. А после дверца распахнулась сама собой, и черный вихрь стал заполонять кабинет. Мух оказалось невозможно много, куда больше, чем мог бы вместить сейф подобного размера. Видимо, мухи этого не знали.
   Бредок отшатнулся, отбился от одной, другой, но рой все рос. Мухи норовили влезть в глаза, рот, нос, забиться под одежду. Жирные, мохнатые, наглые до безобразия, они затмили собой все в округе. Инспектор не мешкал, подхватил плащ, постарался укрыть голову и рванул прочь из помещения. Мужчина пересек весь коридор и выбежал на улицу. Лишь усевшись на ступени, Бредок вздохнул с облегчением.
   Он выкурил две сигареты, прежде чем решил вновь зайти в здание. Стоило добраться до телефона и вызвать службу по борьбе с вредителями. Откуда могли взяться мухи в сейфе, Бредок старался не думать. Однако, вернувшись в кабинет, инспектор снова испытал потрясение. Мух там не оказалось. Совсем. Ни следа их пребывания, ни самих насекомых.
   Тяжело усевшись в кресло, Бредок устало помассировал виски, пробормотав:
   - Чертовщина. Померещится же.
   Сняв пиджак, подстелив его вместо подушки, инспектор опустил голову, намереваясь немного вздремнуть. Полицейский уснул моментально, измученный организм срочно требовал подпитки сил.
  
   Очередная планерка и все те же старые вопросы: где искать сатанистов? Каким будет следующий ритуал фанатиков? Как узнать место проведения акции? Кто за всем этим стоит?
   Сплошные вопросы, суета и ничего. Ни подвижек, ни зацепок.
   Бредок злился, но ничего не мог поделать. Инспектор осознавал, что люди на приделе. Подчиненные устали. А еще бравые полицейские напуганы. Никто не произнес подобное в слух, но этого и не требовалось. Мир летел в тартарары. Все привычное и понятное, все устои разваливались подобно карточному домику. О скором конце света не говорили, но думали. Возможно ли, что демоны вновь выберутся из Преисподни? Что последует за этим? Смерть всего человечества?
   Полиция привыкла сражаться с преступностью, а не воевать с ратями тьмы. Здесь потребуются экзорцисты. Или ангелы. В помощь последних Бредок верил слабо, хотя в последние месяцы молился все чаще. Разумеется, не в церкви, а дома, впрочем, какая разница? Господь услышит молитвы откуда угодно, куда важнее их искренность.
   Напряжение в городе достигло апогея. Все замерло, в молчаливом ожидании. Эта тишина давила, сковывала. Граждане попрятались за стенами домов и квартир, словно те могли их спасти от беды. Скоро. Совсем скоро все изменится...
   Именно поэтому Бредок изо всех сил цеплялся за все то обыденное, что помогало не свихнуться в ожидании развязки. И поэтому проводил планерку в привычном графике.
   Инспектора прервал вошедший дежурный, когда Бредок раздавал детективам задания.
   - Прошу прощения, инспектор, - извинился полисмен, - на улице фургон доставки и в накладной ваше имя.
   - Какой фургон? - не понял Бредок.
   - Доставки, сэр, - вежливо повторил полицейский. - Водитель требует вас.
   - Я ничего не заказывал. - Нахмурился Бредок, поднимаясь. - Где он находится?
   - На улице, у центрального входа.
   - За мной. - Коротко приказал инспектор и последовал за дежурным.
   Первым делом Бредок направился к водителю. Без промедления потребовал документы, скрупулезно изучил и еще больше нахмурился.
   - Кто адресат? И где наименование товара? Что ты привез?
   - Мне это откуда знать? - возмутился водитель. - Мое дело малое: привез груз, передал по накладной, получил подпись и убрался восвояси.
   - Я тебе покажу малое, засранец! - продолжал наседать на шофера полицейский. - А если ты привез в своем фургоне бомбу? К зданию полиции? Что тогда?
   Водитель побледнел, покрывшись испариной.
   - Ты сам заглядывал внутрь?
   - Нет! Я прибыл в контору, получил координаты, где забрать уже загруженный фургон и куда доставить груз. Вот и все.
   Бредок разъярился пуще прежнего:
   - Так ты даже сел в машину, уже загруженную кем-то, не обратил внимания, что в накладной не значится наименование груза и оставаясь спокойным, как могила, прибыл в пункт назначения? Идиот!
   - Послушайте, офицер. Я тут при чем? Я выполняю свою работу, мне за нее платят. Привез, отвез. Какая мне разница что внутри? Может там нечто секретное. Влезу, а вы меня сами и пристрелите за любопытство. Нет уж. Мне такого не нужно. У меня жена и двое детей, и в придачу тупорылый брат на шее сидит. И я единственный кормилец. Так что разбирайтесь сами. Главное подпишите накладную о получении и забирайте, чтобы там не было. А затем я поеду, мне еще много работы требуется выполнить.
   Понимая, как тщетно препираться с курьером, Бредок принял решение.
   - Всем отойти от фургона как можно дальше. Достать оружие и приготовиться. А ты, - полицейский посмотрел на водителя. - Открывай.
   - А почему я? - возмутился курьер. Слова полицейского о бомбе не остались забыты.
   - Ты привез. Тебе и открывать. - Твердо настоял Бредок. - Шевелись.
   Водитель подчинился. Осторожно, чувствуя, как дрожат пальцы, мужчина покопался с затвором, с лязгом открыл замок и потянул на себя одну из створок двери.
   Содержимое фургона повергло всех присутствующих в шок.
   С омерзительным глухим треском на асфальт обрушились отрубленные человеческие головы...
  
   В подвале царил мрак и холод. Сырость витала в воздухе, низкий потолок давил тяжестью надгробной плиты. Подвал по всем параметрам напоминал гробницу, кроме одного - здесь не хватало лишь гробов.
   Отсутствие света нисколько не помешало Гилберту беспрепятственно спуститься вниз. Колдун хорошо ориентировался в помещении. Узкий коридор закончился тесной квадратной комнатой. В узком закутке воздух оказался затхл, а еще сильно пахло серой. Грай привычно сел на пол и уставился на потемневшее от времени зеркало - единственный предмет, оказавшийся в комнате.
   Каждый раз перед вызовом Повелителя Грай чувствовал как кожу начинает съедать невидимый огонь, тело колдуна багровело, покрывалось волдырями. Превозмогая боль, Грай поторопился. Ритуал не являлся ни сложным, ни долгим, но каждый раз давался не легко. Ощущая, как огонь подбирается к горлу, колдун зашептал слова призыва, одновременно с этим рисуя на зеркале собственной кровью знак Повелителя. Кровавый след мгновенно исчезал, втянутый зеркалом и знак никак не завершался. Скрежета зубами от боли и досады, обливаясь потом, Грай повторял раз за разом движения и когда сил почти не оставалось, кровавый знак загорелся алым огнем. Запах серы стал непередаваемо силен, отравляя воздух и лишая легкие кислородом.
   Грай захрипел, задыхаясь. И тогда зеркальная гладь зарябилась, от нее повеяло нестерпимым жаром и пеплом.
   - Владыка, - начал приветствие Грай, но колдуна прервали.
   - Ты близок к успеху, раб. - Донесся глухой рык, а в зеркале замерцали багряные всполохи. - Печати моих приспешников рушатся одна за другой.
   - Я рад, Повелитель, - низко поклонился колдун.
   - Разве я дал тебе право говорить? - вспышка гнева и горло Грая сжали невидимые тиски. Колдун захрипел. - Твое мнение меня мало волнует, смерд. Но в целом я доволен. Сколько дней тебе потребуется для завершения ритуала?
   - Два дня, - стальные тиски на шее ослабли, дав возможность вновь дышать. - Два дня, Повелитель.
   - Славно. - Незримый собеседник явно порадовался вести. - Не тяни, раб. Иначе, я расторгну сделку.
   Грай дернулся как от удара, хотел было что-то сказать, но передумал, коснувшись пальцами шеи.
   Голос в зеркале расхохотался.
   - Не трясись, человек. Я выполню обещание и сделаю тебя одним из нас. Но не раньше, чем окажусь в мире людей. Ты помнишь условия договора?
   - Да, - кротко подтвердил Грай.
   - Я ждал этого пять веков, - протянул демон. - И сильно разозлюсь, если ты, раб, все испортишь. У тебя все под контролем?
   - Мне никто не сможет помешать, Повелитель.
   - Но пытаются? - демон оказался весьма прозорливым. - Кто они?
   - Он. Его зовут Френсис Абигайл Прайс. И он всего человек.
   - Как и ты, раб. - Безжалостно напомнил Владыка Преисподни. - Расскажи о нем.
   - Он последователь древней секты, именуемой "Алая роза". Фанатики поклоняющиеся ушедшим навечно ангелам. Прайс ненавидит демонов и желает их уничтожить. Но это вряд ли должно нас беспокоить.
   - Ты уверен? В твоей душонке я вижу сомнения. Говори! - приказал голос.
   - Прайс должник демонов, каких мало. Парень столько раз заключал контракты, что когда придет время, его душу будет терзать целый Легион. Однако, он мало похож на глупца. Он знал на что шел и все же зачем-то сам полез в капкан. - Грай замолчал, в нерешительности боясь спросить. - Владыка, человек может забрать чужой долг на себя? Добровольно кому-то помочь уйти от расплаты?
   Демон не ответил сразу. Вопрос колдуна смог Владыку задуматься.
   - Правила не запрещают подобного. Однако, за сотни лет такого ни разу не произошло. Люди эгоистичны. Кому захочется гореть в вечном пламеня за ближнего своего?
   - Прайс собирает контракты. - Медленно произнес Грай.
   - Чего он пытается этим добиться? Твой враг идиот? Или возомнил себя мессией?
   - Я не знаю, Повелитель.
   - Тогда почему он еще жив? - задал весьма разумный вопрос демон. - Он слишком силен для тебя, смерд?
   - Нет, Владыка. - Покачал головой колдун. - При должном желании, я мог бы его легко убить.
   - Ты заигрался, раб. - Понял все и без слов демон. - Почувствовал силу, нашел достойного противника и решил его одолеть. В честной схватке. Добро против зла. Так?!
   Спокойный, неспешный голов резко перешел на гневный рык, заставив колдуна съежиться.
   - Если из-за твоего раздутого эга наша сделка сорвется, колдун, я лично явлюсь за твоей поганой душонкой! И поверь, я смогу заставить тебя страдать до конца моего существования! Но пока вернемся к проблеме насущной. Ты уверен, что этот Прайс тебе не сможет помешать?
   - Да.
   - Уверен?
   - Да!
   - Хорошо, - успокаиваясь, пророкотал демон. - И все же, я подстрахуюсь. Протяни руку, раб! Живее!
   Сглотнув, Грай выполнил приказ. Рука прошла сквозь зеркало по локоть. В следующую секунду резкая и невыносимая боль волной разошлась по телу колдуна. Агония длилась не больше секунды, но Граю этого вполне хватило. Когда колдун вновь вытащил руку из зеркала, он увидел узор. Вязь начиналась от кисти и заканчивалась у локтя.
   - Что это, Владыка?
   - Гарант твоей безопасности раб. Это защитит твое бренное тело от преждевременной смерти и вечных мук.
   - Так мне заняться Прайсом? Найти и убить?
   - Сосредоточься на своей миссии. Человеком займутся другие. - Голос демона сделался странно задумчивым. - Пришло время действовать, смерд. А теперь проваливай. Мне нужно поразмыслить. Не разочаруй меня, раб. И тогда мы сочтемся.
   - Не подведу, Владыка. - пообещал Грай и с облегчением выдохнул, поняв, что демон ушел.
   Грай неуверенно поднялся. Мужчину трясло, будто с перепоя. Кожа горела, а татуировка медленно, будто сонно колебалась, меняя форму.
   - Зло победит. - Уверенно произнес в пустоту Грай. - Прайс, ты скоро умрешь. Партия вот-вот завершится. Моя пешка пересекла последнюю черту и обратилась в ферзя. - Взгляд на метку демона. - За мной вся мощь Преисподни. А за твоей спиной - пустота. Ангелы ушли навечно, глупец. И пусть, ты рыцарь в блистающих доспехах, но ты один. Одиночку могут выиграть сражение, но в войне их ждет поражение.
   Обернувшись и взглянув на зеркало в последний раз, прежде чем покинуть подвал, Грай произнес, снова обратившись в никуда:
   - Грядет эндшпиль!
  
   В темном прокуренном помещении бара освещалась лишь барная стойка. Приглушенный свет выделял из мрака зеркальную витрину с обширной коллекцией всевозможной выпивки на все вкусы.
   Бредок сидел сутулясь на стуле и молчаливо смотрел на стакан с виски. Значок офицера полиции и пистолет лежали рядом.
   Когда инспектор посетил своим визитом бар, помещение не имело отбоя от посетителей. Но это было несколько часов назад. Сейчас бар пустовал. Его закрыли для клиентов еще час назад, однако, благодаря значку и пистолету, никто не побеспокоил полицейского, дав побыть наедине с собой.
   Наедине с мыслями Бредок пребывал уже долго. В баре полицейский пробыл не менее пяти часов, и при этом стакан с виски так по-прежнему и остался нетронутым. Хотя выпить хотелось.
   За все время пребывания, мужчина не произнес ни слова, даже заказывая выпивку, он просто кивнул на ближайшую бутылку. Впрочем, никто и не собирался разговорить пребывающего явно не в духе служителя закона. Ни посетители, ни бармен.
   Бредок сидел, нахохлившись, будто во время дождя воробей, и пристально вглядывался в никуда.
   Жутко хотелось выпить.
   Отрубленные головы с шумом выпали из фургона, покатились по асфальту прямо к ногами полицейских. Оторопь вперемешку с омерзением сменились воплями боли и слезами, когда присутствующие полисмены стали узнавать кому принадлежали головы.
   Убитые родные и близкие. Чьи-то жены, родители, подруги и любовницы. Дети.
   Бредок наблюдал, как его люди сходят с ума от боли, отчаяния, как преклоняя колени воют, словно ненормальные. Как рыдают взахлеб, качая на окровавленных руках голову того, кого еще недавно видел живым и счастливым. Уходя на службу, каждый из полицейских оставил кого-то из близких дома. И вот теперь они получили взамен мертвые головы.
   Альво Бредок повидал за годы работы много скверного. Но подобное перевесило любые весы допустимого. Кто-то отобрал у полицейских то, ради чего они жили. И кто бы это ни был, он пожалеет о принятом решении.
   Жутко хотелось выпить.
   Ноги инспектора сами вывели его к заведению, где мужчина никогда не был. Сначала Бредок преследовал одну единственную мысль - как можно скорее напиться и забыть, смыть замершую в глазах жуткую картину. А затем что-то остановило мужчину. Так и не притронувшись к алкоголю, инспектор оцепенел.
   Раздалось вежливое покашливание. Бредок поднял глаза и увидел официантку. Молодая девушка в белом переднике неловко переминалась с ноги на ногу.
   - Мы уже как час закрыты. - Смущаясь, произнесла она. - А мне еще здесь нужно убрать. Поздно уже.
   - Почему не сказали раньше? - недоуменно спросил Бредок, только сейчас осознав, как долго он пробыл в баре.
   Девушка многозначительно покосилась на пистолет и жетон и ответила:
   - Не хотели вас тревожить.
   - Ясно, - кивнул полицейский. - Одну минуту. Сейчас ухожу.
   Бредок забрал со стола пистолет, убрал в кобуру, затем спрятал жетон. На стол подле нетронутого стакана с виски легла мятая купюра. Медленно, немного покачиваясь, полицейский направился к выходу.
   - Всего хорошего. - Попрощалась официантка.
   - Хорошего? - лицо инспектора посетила грустная усмешка. - Вот уж вряд ли.
  
   Без всякой цели, опять потеряв счет времени, мужчина бродил по опустевшим улица города. Вокруг царили ночь и тишина. Идти домой не хотелось. Сейчас инспектору ничего не хотелось. Бредок потерялся, будто маленький мальчик в темном и глухом лесу. Один, совсем один наедине с тяжелыми, как монумент, мыслями.
   Мужчина шел туда, куда несли его ноги. Сам того не желая, Бредок каким-то образом оказался подле собора Святого Михаила.
   Уместно ли войти и помолиться? Поможет ли это избавиться от тяжести в душе?
   Бредок не знал ответа, но боялся, что и внутри ответа не получит.
   Инспектор уже хотел направиться ко входу, как неожиданно увидел двух мужчин, чьи имена Бредок знал столь же отчетливо, как и свое: Альберт Морсби и Френсис Абигайл Прайс.
   Служитель закона отступил назад, опасаясь быть замеченным.
   Тем временем Прайс и Морсби покинули собор и направились к автомобилю.
   В душе Бредока что-то дрогнуло. Не мешкая, Альво тут же стал действовать. На удачу, один из прихожан как раз заводил мотор. Мужчина резко подскочил к водителю, схватил за плечо и буквально вышвырнул из автомобиля на землю. Угроза расправы оружием подчинила перепуганного незнакомца и тот не чинил препятствий угона собственного транспортного средства.
   Сам не походя на себя, Бредок вдавил педаль газа, преследуя синий "перитон".
  
   Несмотря на тот факт, что всего какие-то мгновения разделяли поздний вечер и скорый приход ночи, собор Святого Михаила отнюдь не пустовал.
   Люди молились у алтарей, группами сидели на деревянных скамьях или бродили по залам. Свет свечей плясал, отражаясь в витражах и закручивал причудливые тени, а в воздухе витал острый запах ладана и еще почему-то аромат скошенной травы.
   Собор Святого Михаила производил впечатление как снаружи, так и внутри. Своей архитектурой, монументальностью и размерами. Огромное, величественное, несокрушимое и в то же время красивое сооружение. Наверное именно таким и должно было быть место куда приходят с молитвами о помощи. Мощь Собора, дух обитающий в древних стенах одаривал верующих стойкостью и волей, которых так не хватало им в мирской жизни. Находясь под защитой купола люди ощущали покой и раболепие.
   Последнее отражалось на лицах прихожан. Подобное выражение имели крестьяне пришедшие в замок к правителю земель, умоляя защитить их жизни от нападок агрессора, вторгнувшегося в чужие владения и уже прошедшегося огнем и мечом.
   Почему-то именно эти скорбные лица вызывали у Прайса презрение и злобу. Рот Фрэнка скривился, а глаза пылали недобрым огнем. Его спутник напротив испытывал те же самые чувства, что и остальные посетители. Магия святого места подействовала на профессора не хуже любого эликсира. Спина Морсби приобрела гордую осанку, плечи выпрямились, а рука, держащая трость, налилась силой.
   - Мне все еще кажется, что мы попусту теряем время, профессор, - процедил сквозь зубы Прайс. - Драгоценное время.
   Одухотворенное выражение лица на мгновение уступило место удивлению. Слова Прайса словно пробудили его спутника ото сна. Морсби воззрился на спутника со смешанными чувствами непонимания и удивления.
   - Вы весь кипите от гнева, друг мой, - проницательно заметил профессор. - Это из-за того, что мы заглянули сюда? Что именно вас расстраивает?
   - Я не понимаю. - Ответил Фрэнк.
   - Не понимаете чего?
   - Зачем мы здесь оказались, профессор? Вы изменили заранее обговоренный маршрут. И да, я зол. И спрашиваю: зачем мы тут?
   Сначала Альберт Морсби хотел рассердиться на такую ограниченность товарища, но видя на лице Прайса неподдельное непонимание, стушевался. Профессор в нерешительности прикусил нижнюю губу, откашлялся, и сбивчиво, произнес, пряча глаза:
   - В детстве все играют в героев, храбрых и отважных. И все мечтают такими стать, однако, взрослея, пелена рассеивается, спадает с глаз и уже взрослые мы со скорбью понимаем, что далеко не всем выпала удача воплотить детские фантазии. Человек за частую слаб, мистер Прайс. Взрослые мы, понимаем это куда лучше нежели дети. Кто-то со стыдом признается себе, что оказался трусом, кто-то не хочет творить добра для других и за просто так, а третьим просто плевать на всех, кроме себя. Героев очень мало, и быть ими сложно. Это труд, посильный единицам. Мне тоже нелегко сказать вслух то, что я не могу укрыть от самого себя. Я трус. Я боюсь многого и многих. Я стараюсь не переходить черту комфорта, за которой может скрываться все что угодно. Я слаб и мне стыдно, но страх силен и против него не совладать. Именно поэтому я попросил вас остановиться, мой друг, здесь. В Соборе Святого Михаила я хочу обрести то, чего лишен - храбрости. Все наши беседы про демонов, про их уничтожение и войну хороши покуда мы находимся в моей квартире. Но стоило мне сесть в ваш автомобиль и представить, как мы вызовем демона. Признаюсь, мои поджилки затряслись. Я струсил. И мне стыдно.
   Лицо Морсби побледнело, скулы заострились, а руки мелко дрожали. Профессора захлестнули эмоции, но мужчина умудрился с ними совладать, гордо вскинув подбородок.
   - Не все обладает такой железной волей, какой наделил вас Господь, мой друг. Но я попробую совладать со слабостями. Дайте мне лишь еще немного время. Пожалуйста.
   Фрэнк потрясенно молчал. Мужчина и не подозревал какая буря овладела душой компаньона. Морсби всегда выглядел невозмутимым и собранным.
   Стараясь скрыть последствия неловкого разговора, мужчины прошли к центру Собора, где находилась главная святыня, краеугольный камень святого места.
   На каменном пьедестале, возвышался прозрачный хрустальный ларец, внутри которого нашло приют уже сотню лет белоснежное перо. Перо из крыла Святого Михаила, преданного и любимого ангела Божьего.
   При виде подобной реликвии воочию глаза Альберта заблестели, переполненные решительностью. Казалось, встань сейчас на пути мужчины демон, выходцу из Преисподни сильно не поздоровилось бы.
   - Перо ангела, - прошептал Морсби зачаровано, и не в силах был оторвать взгляд. - Подумайте только, мой друг, каких-то несколько сотен лет эти создания ступали по нашей земле! Сильные, с несокрушимой волей, они бросили вызов злу и победили! Отчего они не уничтожили демонов раз и навсегда? Почему, Фрэнк? А может, это испытание для рода человеческого, искус? И только достойный сможет достигнуть Небес и увидеть их живых, настоящих, прекрасных?
   - Вы так горите желанием увидеть ангела, Альберт? - в голосе Прайса звучал скепсис.
   - А вы разве нет? - Морсби воззрился с неподдельным удивлением на Фрэнка, как мальчишка, которому сказали, что кто-то не любит сладкое.
   - Не желаю. И опережая ваш вопрос скажу сразу: люди знакомы с ангелами лишь по легендам. Это красивые сказки. Но часто случается, что они не соответствуют действительности. Не стоит встречаться с кумирами, Альберт, разочарование испортит все хорошее. Никто не видел ангелов. Значит, не стоит и впредь.
   - Но вы ведь с таким упорством боретесь со злом, с тьмой, с демонами. Вы делаете то, что уже когда-то свершили ангелы. Я полагал, вы на стороне Света. - Пролепетал Морсби, шокировано. Сейчас пожилой профессор сильно напоминал зеленого юнца, ничего не понимающего о жизни.
   Прайс устало вздохнул, потер виски и произнес:
   - Я ненавижу демонов и желаю их уничтожения. Но это не означает мою любовь к ангелам. Их я тоже не переношу. Если бы ваши кумиры пять веков назад выполнили свою работу до конца, нам не пришлось бы сейчас разгребать последствия. Идемте, профессор, надеюсь, вы обрели в этих стенах то, чего искали. Нас ждет тяжелая и неприятная работа и ее не выполнит никто, кроме нас...
  
   Место для призыва демона выбрали вполне подходящее.
   Старый заброшенный амбар, находящийся в тихом укромном месте, вдали от города. Просторное помещение, где немного пахло пылью, а стены пропитались неискоренимым ароматом складируемого ранее зерна и муки. Еще здесь едва ощутимо несло мышами. Сейчас количество грызунов заметно поредело, а вот еще десяток лет назад в амбаре припеваючи жило, питалось и размножалось не одно семейство хвостатых.
   Присутствие людей заставило грызунов попрятаться по норам и забиться в темные углы, благо последних хватало с излишком.
   Лунный свет редким лучом пробивался сквозь рваную дыру в крыше, и был так скуден, что совсем не развеивал мрак. Поскольку электричества в амбаре не имелось даже в те времена, когда он проживал лучшие дни, пришлось принести масляные лампы, взятые предусмотрительно с собой.
   Прайс и Морсби прибыли к амбару, когда внутри все уже подготовили к ритуалу.
   На бетоном полу кропотливо и аккуратно мелом вывели большой круг пять метров в диаметре. Еще две окружности оказались вписаны внутри. Первая окружала пентакл в центре, во второй имелось семь символов, меж которых находилось пять чаш: с кровь, с пеплом, с водой, с солью, с землей. Последним рубежом, отделяющих людей от ритуального круга стали масляные лампы, также выстроенные в окружности. Пять источников света в вершинах пентаграммы.
   Прайс кивком поздоровался с находящимся в амбаре Элджерноном Лонгом и двумя его помощниками. Морсби тоже рассеяно кивнул, и сразу же склонился изучающее над символами, критически осматривая оные на предмет неточностей.
   - Будьте любезны подать мел, - потребовал профессор, и получив необходимое, принялся вносить правки в огрехи. Лишь спустя несколько минут, Морсби удовлетворенно поднялся, и довольно произнес: - Теперь все выглядит как нужно.
   Отряхнув испачканную мелом брючину, Альберт поправил сползшие очки и воззрился на Прайса:
   - Приступаем?
   - Одну минуту, профессор. Пожалуй, обговорим детали еще раз. - Прайс повернулся к Лонгу и его людям. - Итак, джентльмены. Прежде, чем начать ритуал, хочу напомнить вам несколько правил, благодаря которым вы сохраните свои жизни. Первое - ни в кое случае не заступать за линию круга. Второе - не верьте ни единому слову демона. Они привыкли лгать и сбивать с толку. Третье - сегодня ритуал будет проводить профессор Морсби и только он. Все мы лишь зрители. Не вмешивайтесь, чтобы не произошло. Смотрите и запоминайте, ведь скоро вы окажитесь на месте профессора. Вам все ясно?
   Мужчины синхронно кивнули.
   - Хорошо, - удовлетворенный результатом, Прайс снова обратился к Морсби: - Соберитесь с духом, Альберт. Как только вы произнесете первое слово призыва - обратной дороги уже не будет. Не забывайте о чем мы с вами беседовали. Вы помните речь изгнания?
   - Да, - мотнув головой, подтвердил мужчина. - Кажется, я готов.
   Несмотря на царящую прохладу лоб Морсби покрыла испарина.
   - Начинайте. - Велел Прайс и отступил на шаг назад, оставляя профессора наедине.
   Альберт Морсби тяжело выдохнул, пытаясь хоть немного успокоить бешено колотящееся в груди сердце. Ритм участился настолько, что вот-вот грозил вытолкнуть сердце прочь на свет. Прикрыв глаза, мужчина сосредоточился и принялся озвучивать вслух, заученный текст. Тихое бормотание сопровождалось действиями. Профессор переступил первый и самый большой круг и не переставая говорить, принялся методично опустошать по очереди содержимое чаш в центр пентаграммы. Кровь, пепел, вода, соль и земля - все смешалось воедино. Целых три биения сердца ничего не происходило. Это время позволило Морсби покинуть круг. А затем окрепший голос профессора резко оборвался и в тот же самый миг произошло одновременно две вещи. Первое - контуры, вырисованные мелом с ослепительно-ярким светом вспыхнули точно подожженный порох, да так, что в глазах зарябило, а в амбаре осветило даже самый темный угол. И второе - четыре из пяти ламп со звоном брызнули во все стороны стеклом и горящим маслом, лишь по редкой удаче не задев находящихся.
   Щупальца сгустков тьмы проявились у границ пентаграммы, складываясь воедино и принимая человеческие очертания.
   - Вот так встреча, - раздался скрипучий глухой голос и метаморфоза завершилась окончательно. Теперь перед мужчинами предстал ветхий старик. Лысая голова, крючковатый нос, глубоко посаженные глаза, сутулая иссушенная фигура и длинные руки, ощупывающие незримую преграду.
   Минуту они молчали. Морсби глядел на собственное творение. А демон внимательно ощупывал взглядом собравшихся в амбаре, и отсутствие хорошего освещения ему явно не мешало.
   - Пятеро, - хищно скалясь, резюмировал старик. - Хороший улов. И все чистые. - Тут взгляд демона пал на Прайса. - Кроме тебя!
   Старик оскалился еще сильней и его глаза встретились с глазами Фрэнка.
   - Твоя душа порублена на кусочки, - противно захихикал демон. - Много же сделок провернул ты, человек. Со сколькими из нас ты заключал договор? С дюжиной? Двумя? И все же несмотря на это, я тоже не буду против отхватить чутка твоей души. Соблазнительный деликатес.
   Демон облизнулся и язык оказался отнюдь не человеческий - длинный и раздвоенный.
   - Кто первый? Ну же, не стесняйтесь! Мне есть чем вас приятно порадовать. Я предложу хорошую сделку, не сомневайтесь. Может быть начнем с тебя? - Старик обратился к побледневшему Морсби. - Чего желаешь ты, человек? Подожди! Я постараюсь угадать сам. - Демон прищурился и запрокинул голову. - В тебе скрыта боль и утрата. Ты лишился чего-то очень ценного. И любимого. Я могу вернуть назад. А еще в тебе бушует ярость по отношению к нам. Ты желаешь уничтожить демонов!
   Старик вновь открыл глаза и буквально впился взглядом в Морсби.
   - Я читаю твои мысли, человек. - Голос демона сделался ледяней любой зимней стужи. - Ты здесь не за тем, чтобы заключить сделку. Смерть - вот твоя цель.
   Старик медленно прошелся по кругу, оглядывая символы.
   - Тебе не выбраться, а значит не помешать моим планам, - голос Морсби был не столь тверд, как хотелось это мужчине.
   - Ты в этом так уверен? - демон оскалился и шагнул вперед. Лицо Морсби дрогнуло, но барьер отбросил старика назад. - Что ж. Готов поаплодировать. Вы подготовились, смертные. Однако, стоит любой из линий нарушиться, и я тут же окажусь на свободе. И тогда, я заберу ваши души все до одной. За нарушение сделки.
   - Сделки не будет, - отозвался Альберт.
   - Неужели? - улыбнулся старик. - Ты так уверен в своих товарищах? - И обращаясь ко всем, демон громко произнес: - Тому, кто нарушит линию, даю слово, я не только оставлю в живых, но и по достоинству одарю.
   - Только в живых или еще и целым и невредимым? - подал голос Прайс.
   Старик рассмеялся. Захлопал в ладоши.
   - Тебя не провести, человек. Сделка с демонами оставляет отпечаток. Однако, поскольку ты единственный здесь умудренный опытом, я обращусь именно к тебе. Разорви круг. И обещаю, я не причиню никому вреда. Спишем все на шутку. Я уберусь обратно, а вы в свою очередь, отправитесь своей дорогой. Честно?
   - Звучит заманчиво.
   - О том и речь, - согласился демон. - Решайся скорей. Иначе я отменю предложение. И когда я снова окажусь в Преисподни, первым делом я сообщу о нарушении договора. И тогда по твою душу придут мои братья. Много братьев.
   - Занятно, - протянул Прайс, будто размышляя на предложением. - Беда заключается в том, что ты больше уже никуда не уйдешь.
   И обращаясь к Морсби, Прайс властно приказал:
   - Профессор! Действуйте!
   Окрик пробудил Морсби от оцепенения, придал сил и мужчина вновь произнес фразу не неизвестном языке.
   Секунду сущность в обличии старика скалилась нагло и снисходительно, однако неожиданно по фигуре демона прошла рябь и он содрогнулся в конвульсии. Она продолжалась всего мгновение, но демону этого хватила.
   - Остановись! - взвизгнул он. - Перестань! Хватит! Стой!
   Сущность забилась о невидимый барьер, пытаясь прорваться сквозь него. Удары градом сыпались, но безуспешно.
   И тогда демон обратился к остальным:
   - Убейте его! И я выполню ваши заветные желания! Вот ты, - демон указал на одного из подручных Лонга. - Ты желаешь власти! Я сделаю тебя падишахом! Представь: огромный дворец, сильная и многочисленная армия, а в придачу гарем, набитый красавицами со всего света! А ты боишься старости! Я дарую тебе вечную молодость!
   - Не вздумайте! - рявкнул Лонг, касаясь пистолета. - Иначе я живо вышибу вам обоим мозги! Ученый, скорее заканчивай представление, демон тебя раздери!
   - И раздеру! Клянусь! - ревел старик, утрачивая свой облик. На мгновение сущность превратилась в черный рой жужжащих мух. А в следующий момент, тени сложились в маленького мальчика.
   Лет пять не больше. Черная непослушная челка. Ярко-зеленые глаза, тоскливые до невозможности. Курносый нос и бледная кожа. Мальчик был одет в белую рубашку с накрахмаленным воротничком, синие шорты с подтяжками и белые гетры, натянутые почти до колен. Красные сандалии с застежками в виде бабочек. Мальчик смотрел пристально на бледного будто сама смерть Морсби, тяжело дышащего от напряжения, и из его глаз катились крупные слезы.
   - Папа, - прошептал детский звонкий голос, полный страха и боли. - Прошу! Не убивай меня! Мне страшно, папа! Я хочу обратно домой! Папа, папочка! Я больше не буду проказничать! Не убивай! Только не убивай!
   Слезы катились градом, он рыдал навзрыд и продолжал умолять.
   На Морсби было жалко смотреть. Мужчина трясся в беззвучном плаче. Его руки дрожали, а колени подгибались. Профессор забыл о словах развоплощения. Единственное, что сейчас было в мыслях - это погибший сын, сейчас представший живой и невредимый.
   - Заткни пасть! - Понимая, что профессор нуждается в помощи, подоспел на выручку Прайс, обращаясь к ребенку. - Умолкни или я самолично заставлю тебя заглохнуть! Альберт! Держите себя в руках! Продолжайте ритуал! Скорее, старый дурак!
   Морсби слабо кивнул, но так и не смог прийти в себя. Бедный профессор видел перед глазами не демона, а сына, маленького мальчика, нуждающегося в помощи.
   И тогда в дело вступил Лонг. Мужчина подхватил речь, начатую Морсби, шаг за шагом приближаясь к кругу.
   - Папа! Не дай им меня в обиду! - ревел и продолжал голосить ребенок. - Папуля, любимый! Не убивайте! Не убивайте!
   Морсби дернулся будто от удара и преградил Лонгу дорогу.
   - Нет! Это мой мальчик! Не трогайте его! - завыл профессор, как ненормальный.
   - Уйди с дороги! - прохрипел Лонг, вынимая пистолет. - Уйди! Иначе выстрелю!
   Одержимый, Морсби бросился на Лонга, повиснув на руке, сжимающей оружие. На помощь к шефу бросились помощники. Они живо скрутили руки профессору и оттащили в угол. А Лонг продолжал на распев произносить речь на неизвестном языке.
   Демон, так и оставшийся в обличии мальчика выл. Выл и Морсби, безуспешно пытающийся освободиться и прийти на помощь сыну.
   Один лишь Прайс не потерял хладнокровия. Фрэнк не спускал глаз с демона.
   - Тебя ждет серое и вечное ничто, тварь! - процедил Прайс с ненавистью. - Лонг. Кончай с ними живее!
   Элджернон кивнул и одновременно произнеся последние слова, вскинул пистолет и выстрелил мальчику прямиком в лоб...
  
   Рубашка Элджернона оказалась мокрой от пота, да так, будто мужчину окатили из ведра. И это при том факте, что ни в ангаре, ни на улице отнюдь не было тепло.
   Ветер развивал волосы Лонга, играл с брюками штанов, то надувая их как парус, то облепляя ноги. Мужчина не обращал внимания. Лонг жадно курил. Курил без всякого удовольствия, курил вот уже третью сигарету подряд.
   - Не думал, что будет так тяжело. - Признался мужчина Прайсу.
   - Первый раз тяжелей всего. Затем ты привыкнешь. Поверь. - Подал голос Фрэнк.
   - Надеюсь, - хмыкнул Лонг и докурив, отправил бычок в полет. - Бедный профессор.
   Не унимавшегося Морсби пришлось вырубить, а обмякшее тело погрузить на заднее сиденье автомобиля Фрэнка.
   - С ним все будет в порядке. Очухается.
   - Запьет, - с убеждением пророчил Лонг и добавил: - Я бы запил.
   - Я прослежу за ним, - пообещал Фрэнк. - Но забудем на время о Морсби и вернемся к делу. Ты узнал о чем мы договаривались?
   - Да, - сухо подтвердил Элджернон. - Его зовут Лейстрейд Кэмбел. Вот адрес.
   Лонг протянул Прайсу клочок бумаги.
   - Информация верная?
   - Можешь не сомневаться. Даю слово.
   - Хорошо, - Фрэнк прочитал адрес и позаимствовав у приятеля зажигалку, немедленно поджег записку, развеяв пепел по ветру. - Я отправлюсь к нему немедленно.
   - Сейчас? Ночью? - Лонг удивленно вскинул бровь.
   - Путь неблизкий. Буду к утру, - пожал плечами Прайс. - Времени в обрез.
   - Твое право, - не стал спорить Лонг. Секунду подумал и извлек из пачки очередную сигарету. Закурил. - Что дальше, Фрэнк? Каковы дальнейшие действия?
   - Затаитесь. Никуда не лезьте. Ждите моего возвращения. И позаботьтесь о Морсби. А главное держите нос по ветру. Сатанисты - вот что важно. Их шаги, действия. Разузнай все ,что можно, но сам не светись. Понятно?
   Лонг кивнул.
   - Заканчивайте здесь скорей.
   Не прощаясь, Прайс зашагал к синему "перитону".
   Алые всполохи Фрэнк застал, когда автомобиль уже выезжал на трассу. Амбар горел ярко, пламя бушевало, поднимая черный дым к небу. Посмотрев в зеркало заднего вида, Прайс отметил, что за последнее время его путь вечно пересекается с огнем. Очередной "сожженный мост" остался позади и нет дороги назад. И кто знает, сколько еще пламя костров поджидает его впереди, и не окажется ли он сам гореть в этом пламени?
  
   Откуда Фрэнк Прайс знаком с Альбертом Морсби, профессором оккультизма и большим знатоком демонологии? Что может связывать этих мужчин вместе?
   Догадки пугали Альво Бредока.
   В том, что дело дурно пахнет не вызывало сомнений. Автомобиль Прайса покинул город, устремляясь в неизвестном направлении. Бредок неотвратимо вел преследование.
   Неужели за всем стоит Фрэнк? Бредок не желал верить. Полицейскому требовались весомые доказательства и он верил, что скоро получит либо подтверждением догадкам, либо опровержение. Так или иначе, скоро все прояснится.
   Автомобили держались на расстоянии. Полицейский не боялся потерять синий "перитон". Шоссе пустое, тянется нитью вперед. Когда Прайс свернул с шоссе, Бредок не стал торопиться. Выждал, а после не став рисковать, припарковал автомобиль немного в стороне. Инспектор смутно представлял где оказался и знал, что дорога заканчивается тупиком. Дальнейший путь полицейский решил преодолеть пешком, дабы не привлекать к себе внимания.
   К тому времени, как Альво добрел до заброшенного амбара все участники странного мероприятия оказались внутри. Полицейский бегло осмотрел синий "перитон" и еще один автомобиль, видимо принадлежащий спутникам Прайса.
   Достав пистолет, Бредок осторожно стал красться к амбару. Дыр в ветхой постройке хватало с излишком и полицейский без труда смог найти место для обзора. Приникнув глазом к отверстию, инспектор с ужасом стал наблюдателем поистине чудовищной картины.
   В амбаре находилось пять мужчин: Морсби, Прайс и еще трое неизвестных. Шестым оказался ребенок. Маленький мальчик лет пяти.
   Бредок не видел всех подробностей, но общий смысл происходящего, к своему сожалению, понял отчетливо. Мальчишка рыдал, умолял Морсби не убивать его, и называл отцом. А остальные смотрели с жестокой хладнокровностью, как на их глазах вот-вот совершится убийство. Морсби тоже рыдал, не в силах совершить преступление. И тогда раздался крик Прайса. Фрэнк орал на профессора и требовал, чтобы тот продолжил ритуал и убил собственного сына.
   - Господи, - прошептал бледнеющий Бредок. - Я не верю. Не верю.
   Тем временем двое неизвестных скрутили профессора, вперед выступил третий и подчиняясь приказу Прайса, направил пистолет на умоляющего пощадить его, ребенка.
   Прогремел и тут же стих одиночный выстрел.
   Бредока вырвало. Спазм скрутил мужчину, не давая дышать. Собирая остаток сил, Бредок поднялся, сжимая пистолет. Один против пяти не лучший расклад. Альво мешкал, решаясь, как поступить. Рассудок одержал в борьбе верх, решив не чинить самосуд, полицейский бросился прочь, не дав себя обнаружить.
   Забравшись в машину, инспектор принялся молиться, пытаясь унять окончательно поселившуюся в душе боль. Удар за ударом обрушивались на бедного инспектора один за другим. Но самым страшным оказался последний. Человек, которого он считал другом, лучшим и единственным, человек, которым он всегда восхищался и готов был отдать собственную жизнь, оказался колдуном, желающим освободить демонов из Преисподни. Этот человек был повинен в смертях сотен людей, этот человек безжалостно отдавал приказы своим приспешникам на гибель невинных. Этот человек лишил людей родных, повелев в насмешку прислать отрубленные головы.
   Этот человек заслуживал смерти.
   Бредок вынес безмолвный и неотвратимый приговор. Суда не будет.
   А еще Бредок рыдал, первый раз за всю свою жизнь, оплакивая лучшего друга, которого только что потерял.
  
   ГЛАВА 12.
  
   Что такое душа?
   Над этим определением люди бьются в вечных спорах и никто не может взять верх. Потому что есть вещи, которым невозможно привести веские доводы и факты.
   Душа нечто неотделимое от тела. Она неосязаемая, ее нельзя увидеть и взвесить.
   Человеку, но не демону. Существа обитающие в Преисподни всегда знали цену человеческой душе и вольготно пользовались тем, что люди к ней так халатны.
   Тяжесть души не почувствуешь на весах, а вот золото этому поддается.
  
   Десять лет назад Винсент Донавон был никем. Мужчина влачил жалкое существование, прозябал в тесной комнатушке, в поисках работы. Последнее менялось столь часто, что Винсент путался где и кем он работает и что должен делать. Когда мужчину в очередной раз выгнали, а денег не осталось даже на пищу, Донавон решился на отчаянный шаг - самоубийство. Но гладь темных вод с высоты каменного моста испугали Винсента. Одна только мысль, что жизнь закончится именно так - прыжком, навеивала жуткий страх. И тогда Донавон решился на иное. Мужчина вызвал демона и не медля, пожелал стать очень богатым человеком. Донавон так и сказал: желаю такое состояние, чтобы до конца жизни не вспоминать про нужду. Демон не возражал. Обе стороны хлопнули по рукам, подписали кровью контракт и каждый пошел в свою сторону. Самонадеянный Винсент даже не посмотрел на каких условиях заключил сделку и какой срок ему отвели для жизни, в которой он ни в чем бы не нуждался. Надо отдать должное - демон обещание выполнил - уже на следующее утро к Винсенту пришли и сообщили, что оказывается у него был очень богатый родственник, умерший недавно и оставивший приемнику солидный запас средств на существование.
   С того дня Донавон перестал себе в чем-либо отказывать. Мужчина купил роскошный особняк, обзавелся целым автопарком. Он тратил суммы не задумываясь, каждую ночь устраивал пышные вечеринки, окружал себя роскошью и красотой.
   Из худого, забитого человека с бегающими глазами Донавон превратился в толстяка с тремя сальными подбородками, сытыми наглыми глазами и лысиной. Организм бунтовал от переизбытка пищи и моря употребляемого алкоголя, но Винсента это мало заботило. Мужчине нравилась его жизнь, он ничего не хотел менять.
   Год сменялся годом и Донавон совсем позабыл ,что когда-то жил иначе, забыл он и о сделке с демоном, как о страшном сне.
   Десять лет минуло как одна минута. Время расплаты пришло неожиданно.
  
   Что такое бег двухсоткилограммовый Винсент не помнил, впрочем, мужчина при всем желании не смог бы пробежать и трех метров. Переваливаясь из стороны в сторону, Винсент, потея от ужаса, цеплялся за что придется, прокладывая путь к спальне. Только сейчас толстяк пожалел о столь огромной площади особняка. До спальни идти казалось столь же долгим делом, как отправиться пешком в соседний город.
   Вот уже целых три дня Донавон не устраивал ни шумных вечеринок, ни попоек. Три дня мужчину преследовали зловещие тени и тихие шепотки, раздающиеся эхом в стенах дома. Мужчина почти не спал, утратил аппетит и боялся. От страха скручивало до колик желудок, рвало и бросало то в жар, то в пот. Закрывая глаза, Донавон видел всепожирающее пламя, прислушиваясь, отчетливо слышал шепот, твердящий, что время пришло.
   Он все же добрался до спальни, и суетливо стал копаться в комоде. Куча ненужных вещей разлеталась в разные стороны и наконец, нашлось то, что он искал. Контракт. В спешке, Винсент поранился о край бумаги и капля крови расплылась пятном. Глаза заскользили по строкам договора и наконец наткнулись на дату и срок сделки. Потея, мужчина припомнил сегодняшнее число и похолодел, сердце предательски закололо.
   Срок завершался этим вечером.
   Вот теперь ужас овладел Донавоном без остатка, толстяк завыл и попытался спрятаться под кровать, как делал это в далеком детстве, когда чего-то боялся. Однако, не вышло. Донавон банально не смог залезть, застряв. Мужчина рванулся назад, это получилось, и обратился в бегство.
   Разумная идея озарила Винсента. Ведь если вечно передвигаться, не находиться долгое время в одном месте, никто не сможет его отыскать. Денег хватит, чтобы жить не нуждаясь и путешествовать с комфортом. Подбодренный собственной придумкой, мужчина задержался в особняке ровно настолько, чтобы взять увесистый кошель. Затем, более не мешкая, Донавон приказал шоферу везти его по продиктованному адресу.
   Уже спустя два часа Винсент находился на роскошном лайнере. Вокруг простиралось бескрайнее лазурное море, тихое, безмолвное и спокойное.
   Допивая в каюте коктейль, Донавон собирался выйти на палубу. Звон курантов привлек мужчину. Уже было шесть и время близилось к первому ужину. Обдумывая что заказать, Винсент увлекся и не сразу расслышал тихое рычание.
   Донавон испугался. Медленно поворачивая голову к источнику шума толстяк, отступал к стене. Сердце забилось, грозя вырваться из груди.
   В каюте, у запертой на ключ двери находился огромный пес. Оскал острых и длинных клыков, слюна пеной стекающая на пол, пылающие глазницы и ребра проступающие местами, где алая кожа лопнула, обнажая кость.
   Донавон завыл от ужаса, тяжело и часто задышал, замечая, что в нос бьет резкий запах серы.
   - Время вышло, человек. - Шипящий шепот раздался у самого уха.
   Донавон проделал фантастический трюк для своего телосложения - в одночасье оказался в трех шагах от того места, где пребывал.
   Высокий, почти под два метра ростом демон, весь в всполохах огня, смотрел на мужчину пустыми черными провалами глазниц.
   - Ты пытался убежать, - демон засмеялся. - Глупый человек.
   - Я заплачу! Сколько потребуете! - залепетал Донавон, чувствуя, как плохо слушается язык.
   Демон расхохотался, весело, задорно.
   - Идиот! Ты пытаешься расплатиться со мной моими же деньгами?!
   Смех существа оборвался внезапно. В следующее мгновение могучая рука сжала горло толстяка и оторвала от земли. Донавон захрипел, чувствуя, как легкие начинают гореть от нехватки кислорода, засучил ногами, но ничего не мог поделать.
   - Твоя жалкая душа принадлежит мне, червяк. - Пламя исходящее от демона обожгло кожу Винсента. - Время пришло!
  
   Бескрайнее и безлюдное море безмолвно наблюдало как ослепительное пламя охватило лайнер в одночасье сжигая дотла. Секунда, не больше, и судно навеки исчезло в серых пучинах.
  
   - Джек! Где ты, Джек? - звонкий радостный женский голос звучал настойчиво.
   - Одну секунду, Лили! - отозвался мужчина, продолжая рыться в кухонных шкафчиках. Злополучная щипцы куда-то запропастились.
   - Сосиски скоро сгорят! - вновь поторопили жена с улицы.
   - Иду! Уже иду! - пропажа благополучно нашлась, и Джек ринулся спасать праздничный ужин.
   От румяных сосисок исходил потрясающий аромат, мангал давал отличный жар. Двое сыновей Джека: Брайн и Ричард носились неугомонно вокруг, напоминая разбушевавшиеся торнадо. Милая, очаровательная и горячо любимая жена прикрикивала, остерегая озорников, делая для всей семьи свежий лимонад.
   Джек улыбался, глядя на подобную идиллию. Любимая и любящая жена, двое славных детей. Просторный дом, где всегда царит взаимопонимание.
   Всего этого могло бы не стать. Пятнадцать лет назад у Лили обнаружили смертельную стадию рака. Случай и сам по себе тяжелый, а женщина еще была беременна мальчиками. Врачи поставили неутешительный диагноз - смерть.
   Джек не хотел сдаваться, мужчина перепробовал все, что только мог и все безрезультатно. Лили с каждым днем становилось все хуже. И тогда Джек больше не мешкал. Мужчина заключил сделку с демоном в обмен на собственную душу. Жизни и здоровье его любимых плюс пятнадцать долгих лет - плата не показалась тогда столь огромной. Джек согласился, а когда вернулся домой Лили уже чувствовала себя лучше. О договоре с демоном Джек жене не рассказал, не хотел тревожить, списали все на чудо и помощь терапии. Лили выздоровела, родила таких же здоровых и крепких малышей.
   А Джек забыл на время о сделке. До недавних пор.
   Как это обычно и бывает, день расплаты нагрянул неожиданно. Джек помнил о нем и месяц назад, и неделю, готовился к этому дню и строил планы отправить родных в гости к родителям, но не получилось.
   И теперь Джек боялся. И за себя и за жену с детьми. За ним скоро придут, мужчина чувствовал нечто незримое, ощущающееся вокруг: тихие голоса, тени, запах серы. Несмотря на прохладу, Джек вспотел и это не укрылось от глаз жены.
   - С тобой все в порядке? - участливо спросила Лили. В ее глазах появилась тревога.
   - Да, все хорошо, - поспешил заверить жену Джек. - Жар от мангала наверное.
   - Может отдохнешь в гостиной? - предложила сердобольная Лили.
   Жар в теле и головокружение нарастало. Джек кивнул. В глазах поплыло.
   - Да, пожалуй, надо полежать. - Согласился мужчина. - Я скоро. Начинайте без меня.
   - С тобой точно все хорошо?
   - Все чудно, милая. Немного полежу и вернусь. Ужинайте.
   Джек побрел в дом, а Лили принялась загонять мальчишек к столу.
   В спальне Джек действительно прилег. Запах серы сделался непереносимо сильным, стало трудно дышать, а тело будто пронзили тысячи невидимых игл, кожа зудела и горела.
   - В Преисподни будет в миллион раз хуже, человек. - Голос прозвучал из пустоты.
   Джек вздрогнул, вскочил с кровати и столкнулся с существом.
   Высокий, касающийся рогами потолка, широкий, покрытый серой шерстью. Раздвоенные мощные копыта, длинный хвост. Демон будто уменьшал само пространство комнаты, заполоняя его собой. Джеку показалось что он съеживается.
   - Срок истек, человек. - Повторил рогатый. - Пора платить долги.
   - Я не хочу в Преисподню, - пролепетал заплетающимся языком мужчина. - У меня жена и мальчики. Я не могу их оставить.
   Демон сдержанно зарычал.
   - Вы, люди, все одинаковые. Когда просите у нас самое сокровенное, готовы вылизать с ног до головы. Вы унижаетесь, рыдаете, молите о помощи. Вы ни во что не ставите свою жалкую душонку. Затем, вы как один забываете о договоре. Живете в радость и ни о чем не думаете. До тех пор, пока срок не истечет. Затем приходим мы. И вот тут начинается самое нудное - вы начинаете ныть и пытаться изменить правила сделки. Не выйдет, человек. Ты отправишься в Преисподню. А если вновь начнешь речь о пощаде, я разозлюсь и тогда твоим любимым не поздоровится. Тебе понятно?
   Джек мотнул головой, не в силах произнести не слова.
   - Пора, человек. - Демон не был намерен задерживаться. Могучая рука потянулась к горлу Джека и отпрянула, будто от удара током.
   Растерянный, он зарычал и попытался снова. И снова рогатому не удалось. Руку вновь отбросила невидимая преграда. И тогда демон разъярился, шерсть встала дыбом, он ударил копытом, проломив доски. Огненный бич появился в когтистых руках и демон ударил мужчину, но оружие не причинило человеку вреда.
   - Как тебе удалось обойти договор?! - проревел рогатый, пытаясь сжечь Джека взглядом. Напрасно. Мужчина был напуган и только.
   Демон проделал пас, и в воздухе появилась призрачная копия договора. Несколько мгновений, существо разглядывало только ему видимый текст, а затем пришло в неописуемую ярость.
   - Невозможно! Твой долг выкупил другой человек! - Демон рычал, но каждый раз пытаясь схватить мужчину, его отбрасывало назад. - Какой идиот на такое способен?!
   - Разве там нет имени? - невинно поинтересовался Джек. Страх стал отступать.
   - Кто такой Фрэнк Прайс? И почему этот никчемный червь взял твой долг на себя?!
   - Вот у него и спроси, - дерзко отозвался Джек.
   - Мерзкая отрыжка! - Огненный вихрь возник вокруг демона. - Да как ты смеешь обращаться так ко мне?
   - Моя душа принадлежит только мне! - храбро произнес Джек.
   - Что ж, желаю ею насладиться сполна. - Процедил демон, больше не делая попыток навредить мужчине. - Передавай пламенный привет жене и сынишкам. И когда они поймут насколько жалки, пусть позовут меня. Я дам им то, что не сможешь ты.
   И прежде чем Джек успел что-либо ответить, существо из Преисподни бесследно растворилось, оставив в воздухе запах серы и выжженный круг на паркете.
  
   Каждый заключая сделку с демоном загадывает то, чего ему так не хватает в жизни. Кто-то богатство, кто-то долгую жизнь или знаменитость, кто-то просит одарить талантами или желает несчастья для других.
   Эвраем Норидж хотел всем сердцем стать умным. Очень умным. Жизнь наделила Эвраема железным здоровьем, в насмешку лишь дав слабоумие. Могучий детина едва умел говорить, а о том, чтобы писать или читать не шло и речи. Все вокруг казались для парня кем-то высшим по разуму и это причиняло Нориджу боль. Парень завидовал, желал быть умнее всех, чтобы именно он мог смеяться над другими. Разумеется, над слабоумным верзилой потешались, чинили козни, открыто смеялись над его тупостью. А Эвраем лишь сжимал кулаки от ярости. Мечта превратилась в единственную цель - он должен стать умнее. Кто подсказал обратиться к демонам, Эвраем не запомнил, но идея пришлась идиоту по вкусу.
   Норидж выполнил каждое условие, заученное им, нашел кости вороны, белое и черное перо, окропил находки собственной кровью и зарыл на перекрестке в полнолуние.
   Дальше свершилось то, что и у всех - Эвраем заключил сделку. Демон не солгал, он щедро одарил парня интеллектом, и вот тогда Эвраем осознал, как сильно он влип.
   Надо было просить счастья или любовь окружающих, но точно не ум. Лучше всего никогда не встречаться на перекрестке с жителями Преисподни. Но обратного не воротишь. Норидж обрел того, чего так хотел - интеллект.
   Впрочем, Эвраему не так уж и не повезло. Демон был настолько очарован глупым детиной с мутными глазами и тупой улыбкой, что щедро позволил прожить целых тридцать лет - большой срок. Норидж его прожил, мудрый и одинокий. Ни богатство, ни власть не принесли мужчине счастья и радости. Характер и без того тяжелый, превратился в просто скверный, и Эвраем ненавидел людей, а те платили мужчине обратным.
   В отличии от большинства Норидж не паниковал о скором приходе демона. Мужчина ждал, но ждал не со страхом, а с любопытством.
   Усевшись в любимое кресло, Эвраем прикрыл глаза, ожидая прихода гостя.
   И дождался.
   Перед Нориджом возник он сам, только молодой. Огромный детина с выпученными и глупыми глазами смотрел на мужчину с интересом.
   - Ты не боишься, - наконец произнес демон, нарушив молчание. - Удивительно.
   - Я умен, - отозвался Эвраем.
   - Умные не заключают с нами сделок, - хохотнуло весело собственное отражение. - Скажи, человек, ты все еще рад, что тридцать лет назад заключил со мной договор?
   - Прогадал, - подтвердил Эвраем гостю. - Но разве время можно повернуть вспять?
   - Сделанное не воротишь, - согласился демон и взмахнул могучими руками, закручивая черный вихрь. - Время пришло. Твоя душа моя!
   - Забирай! - почти смеясь, отозвался Эвраем. Мужчина поднялся, расставил руки в сторону, обнажая для удара грудь.
   Демон осклабился, тело произвело метаморфозу. Теперь перед Нориджом возвышались черные вихри воронки. Руки-щупальца потянулись к Эвраему в попытке обвить и отшатнулись. Вспышка света промелькнула в темных вихрях, заставляя их рассерженно загудеть.
   - Не сопротивляйся! - проревел демон и с новой силой атаковал.
   Вокруг улыбающегося Эвраема свился черный кокон, он шипел и жужжал, но не мог коснуться или причинить вред.
   - Я умный. - По-прежнему улыбаясь, отозвался мужчина и протянул взятый со стола новый договор, заключенный на днях. - Моя душа не принадлежит тебе, демон! Ты ошибся адресом. Некий Френсис Прайс, живи он счастливо, пусть и не долго, по какой-то насмешке судьбы взял мой долг на себя. Так что ты уйдешь ни с чем. Моя душа принадлежит мне!
   - Невозможно! - пророкотал черный вихрь.
   Волна за волной обрушивалась на смеющегося Нориджа, пока демон не осознал бесполезность и не признал свое бессилие. Вихрь исчез.
   Эвраем, жизнерадостный, помолодевший лет на десять, достал из ящика бутылку бурбона, щедро плеснул в стакан и поднял его, салютуя пустоте.
   - Я пью за твою отчаянную храбрость, Френсис Прайс, кто бы ты ни был!
  
   Эта ночь принесла для одних новый шанс, а для других стала неожиданным сюрпризом. Кто-то обрел новую жизнь, а кто-то лишился самого ценного.
   Черные воронки клубились в серых небесах, вспыхивали и исчезали.
   Эта ночь была особенной. Никогда ранее демоны не получали столь звонкой пощечины от человечества. Привыкшие упиваться силой и могуществом, существа Преисподни отступали и все чаще ни с чем. Души людей принадлежали лишь им.
   Этой ночью на устах многих имелось лишь одно имя: Френсис Прайс. Имя, которое произносили недоуменно, весело, радостно, растерянно, счастливо. Это имя огласило каждый уголок Преисподни, волнами ненависти расходясь все дальше и дальше пока не достигло того, кого называли Люцифером.
  
   Дорога оказалась сложнее, чем предполагал Прайс изначально. Фрэнк дважды сбивался с пути, прежде очутился на нужной развилки.
   Места, простирающиеся вокруг не иначе как глухоманью язык не поворачивался назвать. На сотню лиг вокруг ни живой души, ни ветхого строения. Одни леса и грунтовая дорога, не знающая шин автомобиля.
   Бедный синий "перитон" укоризненно ворчал на хозяина, упрекая в пренебрежении, но упорно, уподобься мулу, не сдаваясь, вел к цели маршрута.
   Длинная и узкая дорога долго петляла, будто в надежде на то, что забредший сюда человек передумает и повернет обратно, однако, словно осознав безысходность, сдалась.
   Особняк показался неожиданно, вынырнул из глухой стены осин и предстал перед нежданным гостем во всем былом величии.
   Былом.
   Когда-то давно, лет сорок-пятьдесят назад, особняк должен был выглядеть чарующе. Роскошный, как замок из сказки и такой же красивый и статный. Чудные сады, пруд, море красок и зелени, а в сердце каменное творение, оплот жизни и радости.
   Фрэнк будто на мгновение перенесся на несколько десятков лет назад и увидел это место так, как оно выглядело раньше. Много-много света, шума веселых голосов, звенящей музыки и вспышек яркого фейерверка. Очередь дорогих автомобилей у высоких кованых ворот, журчание воды в фонтанах, ряды светящихся гирлянд вдоль аллеи к дому, беседки, где собрались группа людей, потягивая из фужеров напитки и покуривая сигары, обсуждают светские рауты и котировки акций на бирже...
   Сейчас особняк выглядел так, будто стал декорацией к фильму ужасов.
   Кованые ворота оказались заперты. Ни на замок, просто створки сели под собственной тяжестью, погрузившись в землю.
   Прайс припарковал автомобиль у ворот и направился к калитке. К счастью, она оказалась не заперта.
   По продуваемому ветрами двору носилась пожухлая листа. Фрэнк с жалостью посмотрел на грязные, облупившиеся фигуры фонтанов и направился к особняку.
   Запустение, уныние, тоска.
   Подобное место навевало самые мрачные, тяжелые мысли, а еще здесь еле ощутимо, на грани восприятия пахло смертью и болезнью и Прайс испугался, что мог опоздать.
   Впрочем, вскоре мужчина убедился, что кое-какая форма жизни в этих краях все же присутствует. Не успел Фрэнк вступить на первую ступень, ведущую к входной двери, как оная распахнулась настежь и взору непрошенного гостя показался ветхого вида старик с ружьем на перевес.
   - Еще один шаг и я выстрелю! - угрожая, заявил субъект, целясь.
   - Добродушно у вас тут встречают, - отозвался Фрэнк, делая шаг назад.
   - А мы никого к себе и не звали, - тут же откликнулся старик. - Нищим не подаем, бродягам приют не даем.
   - Нищим? - Прайс с удивлением посмотрел на свой внешний вид. И пусть новый костюм и выглядел разве самую малость пыльным, но даже так было бы пристойно показаться в обществе. И уж кому было говорить о своем виде, когда старик сам облачен в видавшие виды одежды. - Ты, отец, часом видишь плохо? Тогда убери винтовку, ненароком попадешь ведь.
   - И попаду, не сомневайся. - Пообещал живо старикан, продолжая держать Прайса на мушке. - Так ты чего стоишь-то? Проваливай живехонько отседа!
   - Мне нужен Лейстрейд Кэмбел, - ответил Фрэнк. - И держу пари в сто фунтов, что ты, отец, не тот, кого я ищу.
   - Хозяин не принимает. - Холодно возразил старик.
   - Меня примет, - пообещал Прайс.
   - Да ну! - хмыкнул старик и кряхтя, поводил ружьем в стороны. - Ну ты это, шутник, проваливай! Иди, говорю отседа скорей! А то сил нет махину эту держать больше, и так суставы ноют. А я из-за тебя еще на сквозняке простаиваю!
   - Ну тогда опусти ружье, мил человек, да веди гостя в дом. Полагаю, чай на травах согреет нас обоих. - Миролюбиво произнес Фрэнк делая несколько шагов по ступеням.
   Старик тут же нацелил ружье вновь.
   - Иж чего захотел! Чай на травах! - передразнил Фрэнка старик. - А запеченную идюжку с яблоками не желаешь отведать?
   - Остановимся пока на чае.
   - Вали говорю! - стоял на своем старик.
   - А ружье то у тебя и не заряжено вовсе, - заявил Прайс сокращая с привратником дистанцию. - И ведь хватило смелости выйти вот так.
   - Откуда знаешь? - с прищуром поинтересовался старик, пристально изучая гостя.
   - Да потому, что такие как ты сначала стреляют, а уже потом спрашивают. - Объяснил догадку Фрэнк. - А ты вместо этого со мной беседы вокруг да около ведешь. Помощи часом ждешь? Или пса дожидаешься?
   - Вы поглядите на него! Умный выискался! - Старик довольно осклабился и убрал оружие. - Нету помощи. Одни мы здесь с хозяином живем. А пес то стар стал совсем. Слеп как крот. Куда ему охотиться, так тявкнет иногда по старинке, да и затихнет.
   - Ну так впустишь на порог гостя? Обещаю, что пришел без злого умысла. И не собираюсь причинить никому зла.
   - Да проходи уж, коль такой настырный. - Добродушно решился привратник, уступая место. - А там пусть хозяин решает как с тобой поступать, счастливчик. - И на недоуменный взгляд Фрэнка пояснил: - патроны день назад как закончились, последние два на зайца потратил.
   Прайс переступил порог и очутился внутри. И здесь перед мужчиной открылась все та же картина: когда-то роскошное убранство пребывало в запустенье.
   - Мы состарились и дом вместе с нами. - Старик и без слов прекрасно понял, о чем подумал гость. - Так и живем, незнакомец, одной ногой в могиле.
   - Меня зовут Френсис. Френсис Абигайл Прайс. - Представился мужчина.
   - Да хоть Брюквой назовись, мне то что, - пожал плечами старик и шаркая устремился вглубь коридора. - Идем, отведу к хозяину. Но коль погонит, не обессудь, прояви уважение к возрасту и уйти по хорошему.
   И снова старик умолчал, что будет, если придется попросить уйти "по плохому".
  
   Лейстрейд Кэмбел восседал в кресле у камина. Камин был самый настоящий, не бутафорский. Паленья, бережно подброшенные совсем недавно, ярко горели, отдавая много сухого тепла. Признаться, в комнате было довольно душно и жарко, но старик в кресле видимо не чувствовал жара, кутаясь в шерстяной плед.
   Одного взгляда Прайсу хватило, чтобы понять кто перед ним находится. Ни жалкий старик - человек с железной волей. И пусть железо порядком утратило прочность, но свойств не растеряло.
   - Кто это, Альфред? - обратился владелец особняка к слуге.
   - Посетитель, мистер Кэмбел. Уж больно назойливо просился. - Пояснил старик.
   - Видно, действительно, назойливо, - губ Кэмбела коснулась легкая усмешка.
   - Меня зовут Френсис Абигайл Прайс, - представился Фрэнк хозяину дома.
   - Что ж, мистер Прайс, - Кэмбел тяжело вздохнул. - Не стану лгать, я не люблю посетителей. Однако, прежде, чем сделаю окончательный вывод на счет вас, позволю вам высказаться. Итак, зачем вам потребовалась встреча с моей персоной?
   - Могу ли я для начала присесть? - поинтересовался Прайс, указывая на свободное кресло.
   - Вы собираетесь остаться настолько долго? - усмехнулся Кэмбел, но тут же кивнул, дав согласие. - Что ж, присаживайтесь, если столь желаете.
   Благодарно кивнув в ответ, Фрэнк уселся.
   - Я много про вас слышал, мистер Кэмбел.
   - А я про вас нет, - холодно отозвался хозяин.
   - Ну так я пойду? - дал о себе знать Альфред, до этого момента поправляющий паленья в камине.
   - Ступай и приготовь чаю. - Распорядился Кэмбел.
   - На одну персону? - тут же уточнил слуга.
   - Альфред, - укоризненно вздохнул владелец особняка.
   - А что я? - возмутился старик. -Я то что? Запас сахару на исходе. А гость то ничего не привез, с пустыми рукам явился. Мне что прикажете делать?
   - Скройся с глаз, - велел ему Кэмбел.
   - Как желаете, - пробурчал в ответ привратник. - Удаляюсь, как велено.
   И не переставая ворчать ,старик покинул комнату.
   - Для дворецкого, ваш слуга получил неклассическое образование, - заметил Прайс. - его фразы весьма специфичны.
   - Вульгарны и точны, как у человека для кого улица стала школой. - Отозвался Кэмбел. - Прежний дворецкий умер от старости. Нового нанимать я не стал. А Альфред в то время работал у меня шофером. Он один и остался с тех пор. - Кэмбел умолк, усмехнулся и покачал головой, произнеся с досадой: - Сахара не хватает! Невидаль!
   - У вас плохо обстоят дела с финансами?
   Кэмбел пристально посмотрел на Прайса.
   - В это трудно поверить, мистер Прайс? Видно, так и есть. Что ж, времена меняются. И не для всех в лучшую сторону. Даже мое состояние оказалось исчерпаемым. Смешно, иметь сотни миллиардов и остатки дней жить вот так.
   Старик развел руками.
   - Что ж, вот мы сидим и беседуем, мистер Прайс, но я так и не услышал цель вашего визита. Учитывая проделанный путь, причина должна быть веской. Судя по вашему виду, вы человек деловой.
   - Мой визит напрямую связан с вашим прошлым, мистер Кэмбел. Именно из-за одного из ваших решений я сейчас нахожусь здесь.
   - Я столько раз предпринимал важные решения, иными словами вся моя жизнь и состояла из таких вот решений. Уточните.
   - Я здесь из-за сделки, - ответил Прайс.
   - Их были десятки тысяч. Покупки акций, слияние компаний, покупки земель, аренды помещений. - Принялся сухо перечислять старик.
   - Я говорю о сделке иного рода, - пояснил Фрэнк. - Такая была у вас одна. И ценой послужила одна заложенная человеческая душа. Припоминаете?
   Лицо старика дрогнуло. В глазах вспыхнула доселе уснувшая боль.
   - Если бы я мог забыть! - жестко отозвался Кэмбел и властно потребовал: - Зачем вы явились, мистер Прайс?
   - Хочу предложить еще одну сделку.
   Старик не ответил. Он пристально всматривался в Прайса.
   - Вы тоже демон? - наконец произнес хозяин.
   - Нет, - покачал головой Фрэнк.
   - Тогда любая предложенная тобой сделка мне не интересна. Впрочем, будь ты даже демоном, исход оказался бы тем же. Договор с ним никому не под силу изменить.
   - А вот теперь, я точно уверен, что не зря сюда так долго добирался. - Улыбнулся Фрэнк.
   Хозяин посмотрел на него. И было непонятно, что больше промелькнуло в старческом взгляде: удивления или надежды.
   - А если я все же дерзну предположить, что мое предложение вас заинтересует?
   - Попробуйте, Прайс. Чудеса иногда являются в наш мир. - Старик тяжело вздохнул. - Пусть и не в обличии белокрылого ангела. Напротив - пылающей твари Преисподни.
   - Но сначала я потребую часть платы, - тут же вмешался Прайс. - И ей станет ваша история, мистер Кэмбел. Расскажите, как все произошло. Хочу услышать все из первых уст.
   - Я плохой рассказчик, мистер Прайс, - усмехнулся хозяин. - Финансист отменный, преуспевающий магнат. А вот рассказчик скверный. Однако, если вы так этого хотите, я постараюсь потешить вас историей моей жизни.
   В комнату вошел Альфред с подносом. Оставил на столе сервиз из чайника и одной чашки и молча удалился.
   Горько улыбнувшись, Кэмбел взял чашку в руки и начал повествование:
   - Вы слишком молоды, Прайс, нужно дожить до моих лет, чтобы понять меня полностью. И все же, я постараюсь. Я родился в семье финансиста. Мой отец не был богат, но и не бедствовал. Родители сделали все ,чтобы я получил хорошее образование и выбился в люди, а я старался их не разочаровывать. И мне это удавалось. Я прилежно учился, много читал, посещал дополнительные курсы. При этом меня никто не смог бы назвать книжным червем. Я не был забит, как многие другие прилежные ученики. И в школе и в колледже и дальше в университете я всегда был в первых рядах, на слуху. Будь то соревнование по гребле, лучшая дипломная работа на курсе или самый успешный и выдающийся студент года. Я не преувеличиваю. Так все и было.
   Видите ли, Прайс, не знаю как сказать вернее - удача не просто благоволила моей персоне, она стала моей верной подругой, спутницей на всю жизнь. Мне везло. И под этим я подразумеваю не случайный выигрыш в казино, нет - я всегда знал как нужно сделать. Мои первым успехом стала покупка акций какой-то никому неизвестной фирмы. Я купил их на все сбережения. Приятели смеялись мне в лицо, называя глупцом. А я знал, что так надо и не ошибся. Уже через год это компания получила грант от правительства и ее акции взлетели до небес. После я продал все акции до одной и вложил свой капитал в освоение новых земель в Колониях. Меня поддержало несколько товарищей, вместе мы выкупили обширный участок. Вскоре там нашли самые богатые залежи алмазов. Так продолжилось строительство моей будущей Империи. Всегда, чтобы я не делал, я отчетливо знал, что дело будет прибыльней в сто раз вложенных сумм.
   Слава вскружила мне голову. Да и кого обошла подобная учесть? В двадцать три года я стал миллиардером! Мое имя было на слуху. О Лейстрейде Кэмбеле не говорил разве что немой. Мое имя прославляли, моему слову прислушивались самые опытные игроки на биржах. Моему! Многие пытались повторять за мной. Они покупали те же акции, вкладывались в те же сферы что и я. Кому-то везло, но до поры до времени. Чаще всего люди разорялись, а мой капитал рос все больше и больше.
   В двадцать шесть лет я обладал сотней миллиардов. А еще я пресытился светской жизнью, с ее бесконечными раутами и вечеринками. Я нашел девушку, с которой решил связать остаток дней. А еще через два года я узнал весть, поставившую меня на колени.
   Дело в том, мистер Прайс, что у меня нашли опухоль в мозгу. Я прошел тщательные обследования у самых лучших и опытных светил медицины и все как один в голос твердили, что мне осталось прожить не больше года. И это в лучшем случае!
   Я был ошеломлен! Меня словно сбросили в бездонный колодец! Я умру! Умру молодым, в рассвете сил! Я, обладатель великой Империи. Я, самый богатый человек на свете! Я умру молодым...
   Еще недавно я находился на вершине мира, тщеславно наблюдая за тщетными попытками других забрать мою славу. Я являлся королем мира! Не было никого способного одолеть мой талант. Наивно полагая, я жил веря в то, что нет силы, способной меня победить. В двадцать восемь не думаешь о смерти в старости, не думаешь о смерти вообще. И тут роковое известие - скоро я умру.
   Я слишком много говорю я. Все верно. Мое эго не знало границ. Я к этому привык. Баловень удачи, моей верной спутницы. И тут такая страшная новость.
   Спустя пол года я начал ощущать приступы болезни: постоянная головная боль, дрожь в руках, частые обмороки. Я тратил колоссальные деньги на исследования, обследования, но все тщетно. Смерть неотвратимо приближалась. И что толку, что мой счет с каждым днем продолжал расти? В могилу не унесешь ни цента. А детей у нас с женой не было. Супруга оказалась бесплодна.
   Тогда я обратился к мистицизму. Понимая, что наука бессильна перед смертью, я решился на отчаянный шаг, прибегнуть к колдовству. Множество шарлатанов обогатились за мой счет. Но мне было плевать на деньги, я хотел жить!
   Спустя два месяца я стал разочаровываться и в магии. Мне ничего не помогало. Я стал гнать всех колдунов вон. Приказал вышвыривать с порога лицом в грязь!
   Я хотел жить! А сам чувствовал, дыхание смерти, ее невесомую тяжесть руки на своем плече.
   И тогда мне предложили обратиться к демонам. В мою молодость, Прайс, о демонах боялись даже произносить. Одно лишь упоминание в обществе поставило бы крест на всем. Но мне уже было плевать. Я хотел жить любой ценой. И готов был платить.
   Я выполнил самостоятельно необходимый обряд. И он явился, мистер Прайс.
   Черный ангел возник перед моим взором. Огромные величественные пепельные крылья, нечеловечески красивое лицо. Я представлял демонов уродливыми тварями с рогами и копытами, а ко мне явился ангел. Черный ангел - Падший. Он представился Люцифером, сказал, что даже в мире демонов обо мне слышали. Что я лакомый кусочек для всех обитателей Преисподни. Он выбрал меня, как самый достойный достойного. Представьте, мы беседовали с ним в моем кабинете и пили джин! Я рассказал о своей беде, о том, что меня нельзя спасти и я скоро умру, оставив никому ненужный бизнес.
   Падший рассмеялся. Его голос завораживал. Он сказал, что готов предложить мне сделку, выгодную для нас обоих. Падший даст мне долгую жизнь и возможность продолжить успехи, а в замен попросил так мало, что я едва не опешил. В обмен на жизнь, он потребовал жизни моих потомков.
   - Ты сможешь прожить долгую жизнь по человеческим меркам. - Сказал он. - Но в обмен твой род прекратится на тебе. Ни одно твое дитя не будет жить долго и счастливо. А когда ты умрешь, я приду за тобой снова и заберу с собой в Преисподню.
   Мистер Прайс! В тот миг я готов был рассмеяться. Зная, что моя жена бесплодна, я понимал, что ничего не теряю. О детях, о продолжении рода я мало думал. Я был слишком молод и слишком занят собой. Я легко согласился и подписанный кровью контракт стал еще одним прекрасным вложением моих инвестиций.
   Демон исчез. На следующий день я снова прошел обследования и оказалось, что опухли больше нет. Она исчезла! Доктора пребывали в шоке, а я радовался жизни снова. Неделю я закатывал пышные вечеринки в своем поместье и пил не просыхая.
   Я смеялся, радостно прикидывая, как нагло сумел облапошить демона.
   Вскоре забеременела супруга. Возможно, ошиблись врачи, или же это демон поднес прощальный подарок. Не важно, так или иначе моя жена ждала ребенка. Я стал счастливей еще больше, забыв о словах демона.
   Ошибку я осознал, когда ребенок родился. Мой первенец, сын - наследник. Роды проходили тяжело, супруга едва не умерла при родах. А дитя оказалось больным. Скрюченное, кособокое, уродливое и больное как старик. Несмотря на убеждения, я отдал ребенка на попечение кормилицы.
   Плохо говорить так о детях, но ребенок рос точно животное, при чем уродливое. Из него точно выкрали душу, оставив лишь бренное тело. Один священник сказал, что это ребенок от дьявола и рекомендовал удушить и сжечь.
   Я отдал дитя в лечебницу для душевно больных.
   Со временем супруга отошла от жуткого несчастья, и мы продолжили жить.
   Однако, двадцать лет отличаются от сорока тем, что сначала ты живешь лишь для себя, а после желаешь жить ради детей.
   Я хотел иметь много наследников. К деньгам я потерял всяческий интерес, совсем забросив дела. Мы еще трижды с женой пытались завести ребенка. Она трижды беременела и рождала уродов. Не выдержав подобного испытания, бедняжка наложила на себя руки.
   А я одержимый, принялся плодить все новых уродов. Сотни женщин понесли от моего семени и все дети получались как на подбор: безумные, с тупыми безжизненными лицами.
   Не считая сумм, я тратил на лечебницы для душевнобольных. Построил несколько сам. Оснастил всем необходимым. Нанял самых лучших и дорогих врачей.
   В пятьдесят я оставил попытки. Дурная слава обо мне распространилась по всей Метрополии. Меня чурались, как чумного. Именно тогда я стал затворником, решив остаток лет пробыть наедине с собой.
   Я продолжал жертвовать деньги на лечение больных. Не только своих детей. И везде слышал лишь одно - выхода нет, исцеление невозможно.
   Тогда я вызвал Падшего вновь. Он явился ко мне. Я предложил новый контракт, обменять свою жизнь, на жизнь моих детей. Падший лишь рассмеялся. Он сказал, что моя жизнь и так в его руках и я сам пожелал того, что получил. Демон удалился, а другие демоны не отозвались на мои призывы.
   Коварство жителей Преисподни человеку удается понять когда уже поздно. Мне сто пятнадцать лет, мистер Прайс, и я чувствую себя здоровым. Стариком, но здоровым. Еще в восемьдесят, я заказал статью о своем некрологе, устав слушать о себе столько зла. Общество вычеркнуло мое имя легко и быстро, не простив моих успехов и насмешек. Я живу затворником больше половины срока жизни и уже мечтаю о смерти, но она, словно издеваясь, перестали меня замечать. Ее ладонь больше не лежит на моем плече в ожидании. А самоубийства я боюсь. Вы хотели услышать мою историю, мистер Прайс? Вы ее только что услышали. Лейстрейд Кэмбел закончил рассказ.
   - Договор, подписанный вами с демоном, он все еще у вас? - спросил Фрэнк медленно.
   Кэмбел достал из внутреннего кармана пожелтевший конверт.
   - Ношу его у сердца, в память о совершенной глупости.
   В ответ, Фрэнк молча извлек сложенный вдвое лист, ручку и острую иглу.
   - Я готов подписать с вами новый договор, мистер Кэмбел. Я заберу вашу душу в обмен на свою.
   - И что мне это даст? Больные дети снова станут здоровы?
   - Нет. - Честно ответил Прайс.
   - Тогда зачем мне заключать с вами сделку, мистер Прайс? С какой стати старику меня свою никчемную жизнь в обмен на молодую? Я сам всегда отвечал за свои слова! Не побегу и сейчас! Я ошибся и я расплачусь!
   - Вы ее подпишете, Лейстрейд! - рявкнул Фрэнк, схватил Кэмбела за грудки и пристально посмотрел в глаза. Их взгляды встретились и старик отпрянул прочь, вырвавшись.
   - Ваши глаза, - пролепетал в испуге Кэмбел. - Они...
   - Довольно слов, Лейстрейд. Я знаю и так. Подпись. Мне нужна ваша подпись и капля крови. После я оставлю вас в покое.
   Когда старик выполнил волю, Прайс забрал договор и поднялся.
   Уже у двери, мужчина остановился и произнес:
   - Ваших детей уже не спасти. А вот судьбы других я покалечить не позволю. Я не дам совершить кому-то ту же ошибку, что когда-то совершили вы. Разве это не достойная плата? Что же касается вас, Кэмбел, то скоро все закончится. Уверяю.
   Прайс удалился.
   Трясущимися руками, Лейстрейд Кэмбел взял новый договор, убрал в карман и закрыл глаза.
   Тень, неотвратимая, невидимая снова явилась, неощутимая тяжесть ладони легла на плечо...
   - Падший. - Успел произнести последнее слово старик, прежде чем его дыхание прекратилось, а сердце, бьющееся в груди слишком долго, устало умолкло навсегда.
  
   Несмотря на все советы и здравый смысл, Морсби не напился.
   С тех пор, как мужчины возвратились, профессор не произнес ни слова. На предложение Лонга выпить, Альберд только покачал головой и удалился в другую комнату. Элджернон дважды заглядывал к Морсби и оба раза мужчина не проявил никаких эмоций. Лонг лишь покачал головой и вышел прочь. Вскоре Элджернон вернулся с двумя стаканами, один поставил подле Альберта, второй оставил себе. Усевшись с соседнее кресло, Лонг тяжело вздохнул, не зная с чего начать разговор.
   - Моему сыну было пять лет, когда он утонул. - Морсби облегчил Лонгу жизнь, сам начав разговор. - Тим хорошо плавал и я отпускал его иногда одного на пруд. Возле нашего дома был пруд. Моя жена умерла, когда Тиму всего был год, она долго болела. После я один стал заботиться о сыне. Мальчик рос умным и самостоятельным. А я в свою очередь много работал, занимался исследованиями и поэтому давал сыну полную свободу. И вот однажды я дал разрешение немного поплавать перед обедом. Я всполошился лишь когда Тим не пришел есть. Решил, что мальчик заигрался, отправился за ним и обнаружил одежду, аккуратно сложенную на берегу. А самого Тима нигде не было. Я бросился в пруд, нырял, искал и нашел.
   - Это не твоя вина.
   - Ошибаешься. Моя. - Горько откликнулся Морсби. - Я не должен был отпускать ребенка одного. Мне стоило пойти с Тимом, а не продолжать работу. Лишь из-за моей халатности погиб мальчик. Я виню себя и только себя. Именно поэтому, когда демон предстал в образе моего погибшего сына, я ничего не смог сделать. Понимаешь, я просто не мог убить Тима во второй раз! Не мог!
   - Я все прекрасно понимаю, - кивнул Лонг. - Тебя никто не осуждает. Любой, будь на твоем месте, вряд ли смог бы это выполнить.
   - Всю свою жизнь хотел быть сильным и каждый раз побеждала трусость, - Морсби склонил голову. - Все повторилось вновь. Я думал, что смогу убить демона, готовился к этому и в итоге как всегда все испортил. Я трус, Элджернон.
   - Все мы иногда трусим, - пожал плечами мужчина. - Не вижу здесь ничего зазорного. Главное никогда не сдаваться, продолжать начатое и не отступать.
   - Как считаешь, нам по силам предотвратить Апокалипсис? Только честно.
   - По силам, - уверенно кивнул Лонг, - выследим Грая и убьем. Без колдуна сатанисты будут обречены на поражение. А фанатиков мы отдадим полиции.
   - Мне бы твою веру в собственные силы. - Горько улыбнулся Морсби.
   - А знаешь что, - Лонг поднялся. - Раз от помощи алкоголя ты отказываешься, я знаю единственное лекарство не хуже. Вставай!
   - Зачем? - удивился профессор.
   - Тебе требуется хорошая встряска. И охота лучший выход, раз ты не желаешь напиться. Поэтому мы немедленно отправляемся на поиски Грая. Мои парни уже этим занимаются и мы к ним присоединимся.
   - А как же дождаться Прайса? - возразил Морсби.
   - Прайс нас только поблагодарит, если мы отыщем колдуна.
   - И что мы будем делать когда его найдем?
   - Посмотрим по ситуации.
  
   - Я чувствую твой страх.
   - Посмотри на себя в зеркало, чернокнижник, сам себя испугаешься. - Сварливо отозвался Кастелла.
   Грай криво усмехнулся.
   Колдун мало походил на того респектабельного джентльмена каким он был раньше. Кожа мужчины посерела, Грай сильно похудел, лицо вытянулось, проступили скулы. Пугающие алые зрачки и черная вязь на всем теле.
   - Это только начало. Скоро я совершу полную метаморфозу. Хрупкое человеческое тело умрет, дав жизнь могучему демону.
   - Наш договор по-прежнему в силе?
   Колдун снисходительно взглянул на спутника.
   - Я сдержу слово, сдержит и Повелитель. Скоро вся Метрополия станет твоей вотчиной. Все, как и договаривались.
   Кастелла хищно оглядел высокие дома, проезжающие автомобили, прохожих. Чувство, что все это скоро станет его кружило голову.
   - Когда ты проведешь последний ритуал?
   - Завтра вечером.
   - Хорошо.
   - Тебя что-то смущает Моррис, я чувствую это. Говори.
   Гангстер недовольно поморщился. Умение спутника видеть его на сквозь раздражало мафиози. Сделав шаг в сторону, будто расстояние могло притупить инстинкты колдуна, Кастелла неохотно ответил:
   - Я не желаю присутствовать во время ритуала.
   - Ты боишься. - Усмехнулся Грай. - Боишься, что я принесу тебя в жертву, как агнца. Верно?
   - А что если так?
   - Тебе даровали неуязвимость, а ты продолжаешь вести себя как трус.
   - В моем деле осторожность никогда не повредит! - Моррису не понравилось, что его назвали трусом. - Ставки слишком высоки, колдун. Тебе ли об этом не знать?
   - Хорошо. Можешь не присутствовать, - легко согласился Грай и эта легкость вызвала новые подозрения у мафиози.
   - Ты слишком быстро согласился.
   - Я знал как ты поступишь еще давно. Правда в том, что я не собирался тебя обманывать, компаньон. Не разочаруй меня и ты.
   - И ты даже не спросишь, чем я займусь, пока ты будешь вызволять демонов на свободу?
   Грая рассмеялся, ввергнув спутника в ступор.
   - Ты открытая книга, Моррис Кастелла. Я вижу твою душонку насквозь. Все твои желания сводятся к одному человеку и имя его: Френсис Прайс. Что ж, я не имею ничего против, чтобы ты убил Прайса. Это мне на руку. Я сам проведу ритуал, однако, твоя помощь все же понадобится.
   - Какая именно? - тут же насторожился гангстер.
   - Твои люди оцепят нужный мне район. Ваша задача не дать кому-либо помешать провести ритуал, будь то полиция или сам Прайс с помощниками. Задача ясна?
   - Я выполню твою просьбу, колдун. - Дал добро мафиози. Настроение у Кастелла улучшилось, мужчина давно ожидал этого разговора и он прошел куда лучше, чем Моррис мог рассчитывать.
  
   - Вызывали, инспектор?
   Сержант Фаулз возник перед мрачным как туча Бредоком.
   - За квартирой Прайса все еще ведется слежка?
   - Так точно, инспектор. - Подтвердил сержант. - Отозвать?
   - Нет. Пусть продолжают. Если Прайс объявится, сразу дай знать мне, ясно? Сразу, Фаулз. Даже, если будет поздняя ночь.
   - Слушаюсь, господин инспектор.
   - Что там с сатанистами?
   - Ищем. Все отделение на улицах, но пока безрезультатно.
   - Плохо ищите, сержант. Скоро весь мир рухнет в тартарары и мы, полиция, ничего не можем сделать! Вы хоть это понимаете, Фаулз? Ничего!
   Сержант промолчал.
   Бредок и раньше часто выходил из себя, но на этот раз все оказалось серьезней. Слухи о скверном настроении шефа быстро распространились по отделению.
   - Разрешите идти?
   - Ступай.
   Фаулз мгновенно исчез.
   - Что мы можем сделать, чтобы предотвратить конец света? - сам себе задал вопрос Бредок. Мужчина достал револьвер, проверил в каморе запас патронов.
  
   - Я давно не причащался, святой отец.
   - Но теперь ты здесь, сын мой. И это главное. Скажи, что побудило тебя прийти?
   - Я не знаю как правильно поступить, святой отец. Я замер на распутье и не могу сделать выбора.
   - А что велит тебе сердце?
   - Сердце? Оно противоречит здравому смыслу. Скажите, как поступили бы вы? Представьте следующую ситуацию: мир на грани конца света и вы можете все предотвратить, но в замен вам нужно убить безвинного человека.
   - Меньшее зло не выход.
   - Значит пусть умрут миллионы, но моя душа будет чиста? Так?
   - А будет ли она чиста, сын мой? Знай, Господь милосерден, он простит греха раскаявшимся, однако, сможешь ли ты простить себя?
   - Убить друга ради жизней остальных. Трудное решение, не правда ли?
   - Тот человек. Ты хорошо его знаешь? Уверен в его виновности?
   - У меня нет доказательств. Только подозрения. И все же я уверен, что во всем виноват именно он.
   - Говорил ли ты с ним? Что скажет тот человек? Быть может, возможно убедить его, заставить одуматься? Слова тоже оружие, сын мой. Даже самые сильные грешники могут покаяться и отринуть зло.
   - Вы предлагаете с ним поговорить?
   - Взяться за оружие никогда не поздно. Но Слово самое сильное оружие в мире. Когда-то именно Словом Господь сотворил все сущее. Так почему бы и нам не последовать этим же путем?
   - Значит, вы предлагаете поговорить. Что ж. Хорошо. Так и сделаю, святой отец, поговорю. Но если после этого разговора я окажусь прав в своих догадках? Что тогда?
   - Господь милосерден, сын мой.
  
   В итоге в город Фрэнк вернулся лишь за полночь. Остановившись купить свежую прессу, кутаясь в плащ, мужчина оглядел опустевшую улицу и направился к припаркованному автомобилю. В свете фонарей тень Прайса извивалась, плясала, жила собственной жизнью. Налетевший порыв ветра едва не сбил с Фрэнка шляпу, и Прайс поспешил разместиться в комфортабельном салоне. Вслед за порывом ветра прорвались и свинцовые небеса, на улице заморосил дождь.
   Пока синий "перитон" набирал ход, дождь усилился. Теперь дождь монотонно стучал по крыше, заливал лобовое стекло, и мельтешащие дворники едва справлялись. Хорошо хоть в поздний час на улицах города почти отсутствовало движение. Фрэнк без труда добрался к дому за четверть часа, припарковал на привычном месте "перитон" и в несколько шагов приблизился к подъезду, практически сухой и невредимый.
   - Вот тебе и легкий дождь, - пробормотал Фрэнк, наблюдая за размытой стеной ливня.
   Канализация не справлялась с подобным напором, и потоки воды превратили мостовую в русло. Ярко сверкнула молния, на краткий миг, осветив улицу, будто настал день, а следом раздался оглушительный раскат грома.
   Прайс постоял еще немного, наблюдая, как бушует непогода, а затем открыл дверь в подъезд. Неплохо было бы сейчас переодеться, сварить кофе и обмозговать партию, начатую им с самим собой два дня назад. Черный слон в опасной близости от белого ферзя, в то время как черная тура вот-вот съест вражескую пешку и откроет наступление на короля. И спасти монарха может конь, но тогда придется отказаться от ответного захвата туры противника.
   Погрязший в размышлениях, мужчина отвлекся и заметил неясное движение во мраке помещения слишком поздно. Единственное, что успел Прайс заметить, это как на его голову обрушилась тяжелая бита.
   Так что если ему грозит и не шах и мат, то король точно пребывает в опасности.
  
   ГЛАВА 13.
  
   Пробуждение после того, как бита прошлась по голове, будто спутав с мячом, нельзя назвать приятным. Острая боль, звенящая и раздражающая, а во рту привкус крови. С трудом открыв глаза, Фрэнк первым делом осмотрелся, оценивая ситуацию, в которой оказался. На первый взгляд выходило скверно. Привязан к стулу, тщательно и надежно, руки спеленали за спиной. Во рту кляпа нет, видимо, похитители уверены, что кричать бесполезно. Скверная ситуация и на второй взгляд. Радует, что оставили живым, пусть и не совсем невредимым. Ребра вот отзываются ноющей болью, стало быть, не выдержали и прошлись сапогами по уже бессознательному телу. Ублюдки. Но и на этом спасибо. Раз живой, значит, зачем-то нужен, а коль нет кляпа - будет разговор. А беседа это всегда хорошо. Пока люди говорят, как правило, оружие молчит.
   Находился Фрэнк на скотобойне. Тут и гадать не пришлось, все факты не говорили - кричали об этом: просторное помещение, ряды крюков на цепях под высоким потолком, бетонный пол в бурых пятнах застаревшей крови. Единственное - отсутствовали туши, но запах затхлый, тяжелый остался, впитался в стены.
   Интересно, совпадение или угроза, намек на то, что произойдет с мужчиной.
   Впрочем, зачем строить догадки? Уже раздаются эхом шаги неизвестных. Скоро Фрэнк все узнает наверняка. И кому он понадобился, и с какой конкретной целью.
   В помещение вошло трое. Первый шел впереди, двое других чуть сзади и по бокам. Шли нарочито медленно, демонстрируя пленнику, кто здесь владеет ситуацией.
   Для других людей, оказывающихся на месте Фрэнка, подобное зрелище возможно действительно вызывало нужный эффект. Жертвы начинали скулить, биться в агонии, пытаясь совладать с путами. Но Прайс лишь усмехнулся, глядя на появившихся мужчин спокойно и невозмутимо. Фрэнк догадывался, кто мог стоять за похищением и не ошибся.
   Поигрывая битой, со злобным оскалом на Прайса смотрел ненавистным взглядом Моррис Кастелла собственной персоной.
   - Так-так-так, - скалясь довольной усмешкой сытого кота, произнес мафиози. - Какие люди почтили нас дружественными визитом! Не верю своим глазам!
   - Дружеские визиты предпочитаю проводить в уютных обстановках, где вкусно и сыто кормят и не воняет тухлыми кишками, - скучающим тоном откликнулся Прайс, давая понять, что дальнейшая беседа о подобной теме не имеет смысла.
   - Ты прав, - вынужден был согласиться гангстер. - Мы не друзья. Никогда не были, и уже не предвидится стать.
   Прозвучавшая театральная пауза вновь могла оказать давление на пленника, но и тут Прайс лишь улыбнулся. Вежливо и добродушно, чем разозлил мафиози еще сильней.
   - Собираешься меня убить? - любезно осведомился Прайс, скучающим голосом.
   - Собираюсь, - подтвердил догадку Кастелла, и, не видя в глазах Фрэнка ни капли страха или смятения, сказал: - для будущего покойника ты на удивление безмятежен. Обычно мои жертвы умоляют о пощаде. Вылизывают мне задницу, в надежде, что я переменю решение.
   - Пока я жив, - пожал плечами Фрэнк. - Зачем волноваться заранее? А задницу пусть лижут тебе ручные псы. Ведь для этого ты их держишь.
   Один из подручных тихо зарычал, чем вызвал смех Прайса. В следующее мгновение скула Фрэнка запылала огнем.
   - Лучше не зли моих парней, - наставительно посоветовал Кастелла. - Иначе они разделают тебя раньше времени.
   - А ты, значит, желаешь насладиться моментом? Посмаковать?
   - В самую точку, - согласился глава преступной семьи. - Других я бы пустил под бензопилу без лишних слов. Но Фрэнка Прайса в последний путь я буду провожать лично, и провожать долго. Слишком сильно ты успел мне насолить. Вечно совал нос не в свое дело, вечно мешал, строил козни.
   - Устроил покушение, - помог перечислить долги Прайс.
   Глаза Кастелла загорелись адским огнем. Со всего размаху мафиози отвесил тыльной стороной ладони удар по щеке. Голова Фрэнка дернулась, но мужчина лишь рассмеялся.
   - Спасибо за напоминания, - процедил сквозь зубы Кастелла. - Вспомню, когда буду выжигать твои глаза горелкой.
   И снова Фрэнк заставил гангстера побледнеть от гнева. Громко расхохотавшись, Прайс, давясь смехом, с трудом произнес:
   - Ведешь себя словно ребенок, Моррис. Отобрали лошадку, а ты злишься.
   На этот раз Кастелла сдержался. Холодно усмехнулся и ответил:
   - Посмотрим, как ты запоешь, когда мои люди приняться кромсать твое жалкое тело, раздробят кости, снимут заживо кожу. Вот тогда я полюбуюсь, как ты станешь молить меня о пощаде, мерзкий ублюдок! Никто! Никто, слышишь, не может безнаказанно перечить воле Кастелла!
   - Неужели ты так ничего и не понял? - Фрэнк посмотрел на напыщенного, окрыленного силой гангстера и покачал головой. - Глупец. Слеп как новорожденный.
   - Что ты сказал? - прохрипел Кастелла, ткнув Прайса в грудь битой. - Повтори!
   - Ты глупый слепец или слепой глупец, сам выбирай, - отозвался хладнокровно Фрэнк. - Упиваешься силой? Наслаждаешься своим мудрым интеллектом? Тщеславно полагаешь, будто пленил меня?
   - А разве не ты сейчас связан? - усмехнулся Кастелла и ударил Прайса по коленной чашечки. Пока не сильно, чтобы лишь дать понять, кто сейчас главный. - В то время как я стою свободный как ветер.
   - Связан и связан, не велика печаль. Главное я добился своего.
   - Желал отправиться на скотобойню в качестве жертвы?
   - Искал встречи с тобой, - пояснил Прайс. - Как видишь, получилось.
   - Считай это последним желанием перед смертью, - ощерился Кастелла. Мужчина подошел к Фрэнку, приблизился, склонившись к самому лицу Прайса.
   - Скажи, Моррис, от кого ты бы принял смерть охотней: от полиции или от других гангстеров, - беззаботно спросил Прайс, ввергнув Кастелла в замешательства.
   - Что за чушь ты несешь, идиот?
   - Ну, так полиция или гангстеры? Ну же, ответь! Исполни малую блажь покойника.
   - Ты мне наскучил, - бросил Кастелла, поворачиваясь к Прайсу спиной. - Наша встреча представлялась мне более интересной, однако, ты оказался не столь уж и примечательной фигурой. Всего лишь пешка.
   - Именно пешки время от времени становятся ферзями, - напомнил гангстеру в след Фрэнк. - Ни конь, ни слон, а жалкая пешка. Подумай почему.
   - Не стану даже пытаться.
   - Стой! - окликнул гангстера Фрэнк.
   Кастелла замер, обернулся, произнеся саркастически:
   - Уже начинаешь молить о пощаде? Не рано ли?
   - Коль речь зашла о моей любимой игре - шахматах, хочу кое-что сказать.
   - Валяй, - лениво отозвался Кастелла.
   - Шахматы учат предугадывать ход противника и строить дальнейшую стратегию. Твои люди напали на меня у дома - ловко, поздравляю. Однако я ожидал подобного исхода уже давно. Признаться, ты огорчил меня. Я ожидал ответной реакции еще неделю назад. Так вот, вернемся к нашей беседе. Еще неделю назад я предупредил инспектора Бредока и Мигеля Гуерра о готовящемся покушении. И оба этих славных джентльмена откликнулись на просьбу и выделили людей, тенью следующими всюду, куда я не пойду. Так что мой вопрос кому ты обрадуешься: полиции или гангстерам, не был бредом сумасшедшего. Скоро по мою душу явятся, и по твою в том числе.
   Фрэнк довольно улыбнулся.
   - Единственный вопрос: кто успеет первым? Не желаешь заключить пари?
   - Ты блефуешь! - усмешка вышла у Кастелла жалкой. Мафиози сомневался. В распоряжении гангстера имелось в наличии всего четыре бойца. Двое рядом, один в машине, и один у входа. Кастелла замешкался, время уходило, а предпринять решение стоило как можно скорее. Уходить или остаться? Блеф или правда?
   - Я не люблю карты. Там слишком много подчиняется слепому случаю и удаче. Я же предпочитаю рассчитывать на интеллект и оперировать логикой.
   - Ты лжешь, тля! - прошипел Кастелла, но чувство сохранения взяло вверх над кровожадным желанием насладиться смертью врага. Скомандовав бойцам, Кастелла решил отступить. - Прикончи его и прибери, а ты за мной.
   Головорезы послушно кивнули. Один взялся за нож, второй последовал на боссом.
   А в следующую минуту кирпичная стена разлетелась вдребезги. Помещение озарило светом фар и прожектора. Над стенами раздался усиленный громкоговорителем голос:
   - Всем оставаться на местах! Полиция! Немедленно бросьте оружие и поднимите руки вверх! Огонь на поражение каждому кто окажет сопротивление!
   Но Кастелла и не думал сопротивляться, припустив прочь от появившихся полисменов, гангстер что есть сил, убегал. Прикрывая босса, гангстеры начали пальбу. Однако полицейских двое мужчин с пистолетами задержали не более чем на минуту. Открыв встречный огонь, законники изрешетили пулями бойцов и ворвались в здание.
   - Не стреляйте! - закричал Фрэнк, глядя, как на него уставились автоматные дула.
   - Руки поднять! - скомандовал кто-то из полисменов.
   - Как он их поднимет, если они связаны, дурень? - откликнулся кто-то другой.
   - Но в уставе, - начал решительно первый.
   - Кто взял на операцию стажера? - рявкнул неожиданно возникший сержант Фаулз. Отвесив звонкую оплеуху молодому полисмену, мужчина расплылся в улыбке. - Утро доброе, мистер Прайс!
   - Как погода? Дождь стих? - отозвался приветливо Фрэнк.
   - Погода чудная! Солнышко вот-вот проглянет, а воздух чист! М-м. - мечтательно протянул сержант Фаулз. - Красота, одним словом!
   Фрэнка развязали, кто-то вручил чистый носовой платок.
   - Вытрите кровь, сэр, - предложил полицейский заботливо.
   - Благодарю, - Фрэнк принял любезно подношение. - Долго, вы, однако сержант Фаулз. Еще чуть бы задержались и могли оплакивать мой бренный труп.
   - Инспектор Бредок не спустил бы подобной оказии. - Вздохнул полицейский. - Старались, как могли, уж не обессудьте. Заминка произошла на полпути. Едва не начали перестрелку с появившимися бойцами семьи Гуерра, но, слава Богу, обошлось. Вразумили их старшего, что не стоит им сюда лезть. И понеслись дальше на выручку.
   - Ну и славно, - хлопнул дружески Фаулза по плечу Фрэнк. - Жив и ладно.
   - Так точно, - согласился сержант, который боялся гнева начальника куда сильней, чем всех демонов Преисподни. - Живы.
   - Сержант, Фаулз, - обратился вновь к полицейскому Фрэнк.
   - Слушаю, мистер Прайс.
   - Не изволите за трудность подвезти до дома? Мой автомобиль остался там. А пешком сами понимаете путь не близкий.
   - Хох! Обязательно проводим! Как дорогого гостя! - подбоченился бравый сержант. - Следуйте за мной, мистер Прайс. Довезу, глазом моргнуть не успеете!
   Но их планам помешал появившийся Бредок.
   - Отставить, сержант. Я сам отвезу мистера Прайса.
   - Есть! - козырнул Фаулз и скрылся с глаз.
   Бредок и Прайс остались наедине.
   - Это так любезно с твоей стороны, Альво. - Поблагодарил мужчину Фрэнк.
   Бредок не ответил, лишь хмуро велел следовать за ним.
   - Не могу быть не признательным за спасение. - Прайс снова попытался завести беседу, однако Бредок явно не был намерен на разговоры. Хмуро и молча инспектор завел двигатель и машина тронулась с места.
   - Неприятности на работе?
   Бредок взглянул на участливое выражение лица спутника, но вновь ничего не ответил.
   - Ладно, - отозвался Фрэнк. - Не хочешь говорить, значит поедем в молчании.
   Однако спустя какое-то время Прайс снова обратился к инспектору с вопросом. Оглядывая местность, по которой мчался автомобиль, Фрэнк не удержался:
   - Куда мы едем, Альво? Дорога к моему дому совершенно в ином направлении.
   И вновь Бредок кинул мимолетный взгляд на спутника.
   - Скоро узнаешь. - Коротко бросил полицейский.
   Тем временем автомобиль давно съехав с трассы, направлялся вглубь. Колеса шуршали по грунтовой дороге, явно не пользующейся большой популярностью. Слева тянулась роща, справа гребни холмов.
   Наконец машина выехала на небольшую прогалину. Окруженный со всех сторон высокими соснами здесь отыскался старый скошенный домишко, лачуга не то отшельника, ни то егеря.
   Бредок припарковался у крыльца и велел спутнику:
   - Приехали. Выходи.
   Прайс послушно выполнил команду. Вышел и стал с интересом озираться.
   - Это твой загородный дом, Альво? Признаться, он весьма ветхий с виду. Крышу явно стоит подлатать, как считаешь? Во время дождя внутри от дождя не скрыться.
   - Иди внутрь, Фрэнк. - Потребовал инспектор, хмурясь.
   Но Прайс воспротивился.
   - Ты прости, конечно, друг, но сегодня ты не отличаешься вежливостью. Так что либо объясни, зачем мы сюда приехали или же я не сойду с места.
   Ультиматум Прайса инспектор воспринял хладнокровно. Бредок извлек из кобуры револьвер и направил дуло в грудь спутника.
   - Ты войдешь внутрь и там мы поговорим. - Сухо отозвался полицейский. - В противном случае, я прострелю тебе ногу и самолично оттащу в хижину. Выбирать тебе.
   - Какая муха тебя сегодня укусила, Альво? - Фрэнк сделал шаг по направлению к инспектору, но Бредок взвел курок. Понимая, что приятель не настроен шутить, Фрэнк пожал плечами. - Ладно, господин инспектор, пусть будет по вашему!
   Прайс направился ко входу, ощущая, как в спину хищно продолжает наблюдать пистолет.
   Внутри лачуги оказалась одна единственная комната. Из мебели крепко сбитый стол явно ручной работы и два стула.
   - Сядь. - Велел Бредок и Прайс послушался.
   - Объяснишь что происходит? - полюбопытствовал Фрэнк, глядя удивленно на приятеля.
   - Охотно, - отозвался полисмен. - Вот только сначала ты кое-что примеришь.
   Бредок достал с пояса наручники и не замечая протесты, сковал Прайсу руки за спиной, а после уселся на свободный стул, не перестав целиться в друга.
   - Теперь можно и поговорить, - заявил полицейский спокойно.
   - Тогда объяснись. - Холодно ответил Прайс. - С какой целью ты затеял весь этот фарс, друг?
   - После всего произошедшего, ты смеешь меня называть другом, тля? - недобро усмехнулся Бредок. - Довольно нагло, согласись.
   - Если ты считаешь, что после сказанного тобой картина для меня стала более ясна, то ты сильно заблуждаешься, инспектор. Если ты желаешь меня в чем-то обвинить, тогда, будь любезен, сделай это. Иначе наша беседа быстро зайдет в тупик.
   - Тебе нужны обвинения? Что ж! Хорошо. Даже не знаю с чего начать! Ты столько всего натворил, Прайс, что я теряюсь с чего начать. Впрочем, знаю. Ты нанял людей ограбить банк! После твои люди ограбили фургоны Инкассации. Затем ты организовал покушение на власть, но зачем-то сам все мне и рассказал, и даже имел наглость участвовать в погоне на воров и убийц, которых сам и нанял. В чем еще обвинить? Ты пожелал устроить революцию и нанял наемников. Чуть позже ты убил Грая в его собственном доме, а следом совершил ритуальное массовое убийство. И вот с этого места начинается самое интересное. Я не знаю зачем ты все это затеял, Прайс. Может быть, ты просто больной на голову ублюдок. А быть может расчетливый психопат. Так или иначе, ты зачем то затеял опасную игру со взломом Печатей и открытием Врат в Преисподню. Вот тут то ты и зарвался! Сбежал из тюрьмы, вверг город в хаос, начал кровопролитие! По твоему приказу убивали, пытали, сжигали сотни невинных людей. Ты по уши в крови, Прайс! И все зачем? Впустить в наш мир демонов? Двуличная скотина, ты же сам говорил как сильно их ненавидел!
   - Да что ты мелешь?!
   - Молчать! - Бредок взвился на ноги и едва сдержался, чтобы не залепить Прайсу пощечину. - Молчи! Наглости и смелости твоей не было удали. Ты ослеп от власти так сильно, что решил посмеяться над нами еще сильней, прислав к управлению отрубленные головы. Этого делать не стоило, Фрэнк!
   - Я не понимаю о чем ты говоришь! Это сделал не я! Не я пытаюсь открыть Врата, кретин, а Грай! А ты слеп и глуп!
   - Грай мертв! И его убил твой прихвостень по твоему приказу! - рявкнул взбешенный Бредок. - А отпираться не смей! Я лично, слышишь, собственными глазами видел, как ты взломал одну из Печатей!
   - Какую чушь ты несешь? Какой ритуал? Опомнись!
   - Не отпирайся, Прайс. - Покачал головой Бредок. - Бесполезно. Я сам все видел. Я видел как вы, мерзкие ублюдки, лишили мальчишку жизни! Хладнокровно пристрелили! Так вот ответь мне, Прайс, что мешает мне поступить сейчас точно также? Взять и влепить пулю между твоих глаз. Есть причины так не поступать?
   - А я считал тебя, Альво, хорошим полицейским. - Горько хмыкнул Фрэнк. - Я ошибался. И разочарован. Ты слеп, как и все вокруг. Вот только другим это простительно, а тебе нет. Твоя ошибка, инспектор груба и очевидна. Ты перепутал знаки, спутав "плюс" и "минус" местами. Я никогда не совершал того, что ты на меня повесил. Это ни я пытаюсь освободить демонов. Напротив, всей целью моего существования является их уничтожение раз и навсегда. Но повторюсь, ты слишком глуп и слеп, чтобы увидеть мою миссию. То, что ты видел не являлось ритуалом, инспектор. Той ночью мы уничтожили демона, принявшего обличие мальчика. Ты сможешь это проверить, если запомнил лицо ребенка. Он сын Альберта Морсби и умер задолго до той ночи.
   - Ты лжешь!
   - Нет, Альво. Не лгу. Но тебе плевать на такую мелочь, верно? Ты привез меня убивать? Так валяй! Стреляй, инспектор, подойди поближе и прошу, не промахнись. Твои руки подозрительно дрожат.
   - Признайся, Фрэнк! Признайся хотя бы мне! Ведь это все совершил ты! - голос Бредока, как и руки мужчины, дрожал.
   - Не я, - вновь отозвался Прайс.
   Руки инспектора дрожали не хуже чем у пьяницы, Бредок подошел к Прайсу и приставил ко лбу ствол револьвера.
   - Я не дам тебе начать конец Света! Я возьму грех на душу и убью тебя, а взамен спасу миллионы судеб, которые ты хочешь обречь на гибель.
   - Мне жаль, Альво. Действительно жаль, что после столь долгих лет знакомства, ты оказался очередным дураком. - Произнес тихо и спокойно Прайс, а затем громко сказал: - стреляй в ногу! Не в голову! В ногу, слышишь?
   - Замолчи! - рявкнул Бредок.
   А в следующий момент раздался оглушительный выстрел.
   Почти сразу же последовал грохот падающего тела и вой боли.
  
   - Дай мне револьвер.
   Морсби не просил, мужчина настаивал на своем требовании. Однако Лонг медлил. Элджернон с сомнением воззрился на тщедушного профессора и поинтересовался:
   - Ты считаешь, будто сможешь выстрелить в человека?
   - Сатанисты не люди, они звери. Даже хуже зверей. Поэтому, отвечу утвердительно. Да смогу. Так что либо выдай мне револьвер, либо я сам его отниму!
   Лонг дружески усмехнулся. Крепкий мужчина, он на краткий миг представил их борьбу и не смог сдержаться - прыснул. Но Морсби не обиделся, сдержался, прекрасно давай себе отчет, что однажды уже показал перед этим человеком слабость и тот в праве думать о нем как вздумается. Уважение нужно уметь заслужить.
   - Держи. - Элджернон протянул спутнику пистолет. - Осторожней, он уже заряжен.
   - Учту, - кивнул Морсби, пряча оружие.
   Лонг покосился на профессора, но больше ничего не сказал. Элджернон симпатизировал Альберту, его манере держаться и изъясняться. Мужчины пробыли в поисках десяток часов и за все это время Лонгу не пришлось выслушивать от Морсби мольбы и стенания. Профессора держался молодцом, лишних вопросов не задавал, не умничал и не лез с рассуждениями. Альберт молчал, наблюдал и делал выводы.
   - Прежде чем мы покинем автомобиль, хочу напомнить последний раз.
   - Держаться позади, не лезть, не высовываться и не геройствовать. - Сухо повторил Морсби. - Я все помню, Элджи. Высшее образование и опыт преподавания свидетельствует о том, что я умею запоминать огромный объем информации. Я не стану обузой. Обещаю.
   - Я в этом уверен, Альберт. - Согласился Лонг. - Ты не передумал?
   - Поздно трусить. Я готов.
   Поиски Элджернона завершились успехом. Пришлось изрядно попотеть, но в итоге Лонг совершил почти невозможное - мужчина не только отыскал логово сатанистов, но ему и его помощникам даже удалось поймать "языка". Сознательно идя на риск, Лонг решился. Мужчины поймали одного из сатанистов, выбрав удачный момент. Разговорить фанатика оказалось несложно. Сатанист сам поведал о грядущих планах с пеной у рта. Теперь Лонг знал время и место и мог действовать на опережение.
   Где обитает колдун сатанист не знал. Но это не сильно огорчило Элджернона. План был прост: подготовить засаду, взять врага врасплох и уничтожить до начала ритуала. Предупреждать полицию мужчина не имел желания. Действия его группы назвать гуманными и законными не поворачивался язык. Учитывая, что враг преобладал в численности, Лонг не был намерен рисковать, поэтому кроме пулеметов, мужчина позаботился об изрядном количестве динамита и гранат.
   Скорость, неожиданность, натиск - три составляющие успеха.
   - Дожидаемся когда машины подъедут. Затем выходим и разносим в пух и прах.
   Дав последние наставления, Лонг умолк, сконцентрировавшись на наблюдении.
  
   Когда ты находишься в шаге от успеха трудно сдерживать эмоции. Гилберт Грай стоял на пороге нового витка жизни. Мужчина торжествовал.
   От мечты всего существования колдуна отделяло не больше часа и поэтому Грай ликовал. Улыбка, которую сторонние наблюдатели могли принять за оскал, не сходила с лица Гилберта. От заветной цели мужчину отделял один шаг.
   - Все в порядке?
   Вопрос Грай задал главарю бандитов, которых оставил для охраны Кастелла. Сам мафиози пропал, возможно, охотясь на Прайса, а возможно, боясь его - Грая. Впрочем, судьба Морриса мало заботила Гилберта. Кастелла свою часть уговора выполнил, дав в подмогу пятнадцать головорезов. И главаря - Гатто Марли.
   - Пока да. - Откликнулся на вопрос бандит.
   - Пока?
   Гатто усмехнулся. Пожалуй, только это гангстер не боялся Грая и сохранял рядом с колдуном спокойствие. Остальные начинали нервничать.
   - Я давно в бизнесе, колдун, и как видишь, все еще жив. Поэтому, когда готовятся к худшему, оно, как правило, наступает. Если мы ждем проблем и осложнений, то они будут. Уверяю.
   - Ты внушил мне уверенность. - В голосе колдуна прозвучала издевка.
   - Мы готовы к неприятностям. Не переживай. - Не остался в долгу Гатто. - Мои парни засели на всех примыкающих улицах. В случае чего не подкачаем.
   - Тогда выдвигаемся. - Отдал приказ Грай.
   Кортеж из четырех автомобилей медленно тронулся с места.
  
   Площадь вокруг собора Святого Михаила оказалась безлюдна. Словно чуя угрозу и опасность, люди старались избегать это место, держась как можно дальше. И не зря.
   Последний ритуал, открывающий путь в мир людей главному из демонов Преисподни должен был начаться именно здесь. В святая святых. Так захотел сам Грай.
   Они ехали молча. Все наставления колдун уже сказал. Сатанисты, как и их вожак, предвкушали скорую гибель привычного мира, скалились, и от того походили на стаю гиен при виде беззащитной добычи.
   Неприятности действительно не замедлили начаться, стоило первой машине въехать в арку, ведущую к площади.
   Грянул взрыв, а следом в воздухе загрохотали пулеметы.
  
   - Начинаем!
   Лонг увидел первую машину и отдал приказ лишь для Морсби. Остальные члены их группировки уже начали действовать.
   Стоило первому автомобилю показаться в арке, как тут же в борт угодило несколько гранат. Взрыв. Скрежет. Пламя. И тут же пулеметный шквал, не дающий опомниться и обороняться.
   И все же Лонг рассчитывал на большую панику, но враги оказались достойны. Без лишней суеты, машины резко подали назад, уходя из опасного места.
   Люди Лонга бросились в погоню, продолжая плодить новые выстрелы и взрывы.
  
   Налетчиков преждевременно увидеть не удалось, поэтому первая машина подлетела в воздухе, перекрыв дорогу. Мощный взрыв уничтожил всех находящихся в головном автомобиле, не дав шанс на спасение.
   Грай находился в последней машине кортежа. Гатто, сидящий за рулем эмоций не показал, но проявил профессионализм. Их автомобиль резко дал задний ход, уходя в сторону и прячась за стены домов.
   - Куда смотрят твои люди?! - рассвирепевши прорычал Грай.
   - Все под контролем, - хладнокровно отозвался Гатто.
   - Под контролем? Ты это так называешь?! Моих людей подорвали!
   - Успокойся, колдун. Мы на войне, а на войне гибнут люди. Это нормально. Площадь большая, в ней много входов и выходов, а значит, ее трудно удерживать всю целиком. Враг проявился и это главное. Мои ребята не заставят нас ждать долго. Уверяю.
  
   Закрепить успех Лонгу не удалось. Фактор неожиданности сработал слабо. Противник не испугался и не запаниковал, он тактически отступал, а не бежал. Им удалось подстрелить водителя второго автомобиля, но пассажиры быстро ретировались, покинув салон, и разбежались по укрытиям. Две последние машины резко сдали назад, скрываясь из вида.
   - Скорее! - Лонг стиснул зубы. Нужно не дать противнику уйти. То, что колдун находился в последнем автомобиле, мужчина не сомневался.
   Они продвигались вперед, не шалея пуль и гранат.
   Новые выстрелы прозвучали совсем не от туда, откуда их ожидал услышать Лонг. Не спереди, как велся расчет, а со спины. Его люди шли впереди, а стало быть стреляли враги.
   Элджернон грязно выругался, резко разворачиваясь и меняя огневую позицию.
   На помощь сатанистам пришла подмога. Лонг насчитал пятерых, но сколько людей было всего мужчина ответить затруднялся.
   - В сторону! - видя как медлит Морсби, Элджернон сбил Альберта с ног.
   Профессор неловко упал, роняя револьвер.
   Замешкавшись, Лонг падает следом, но слишком поздно. Левое плечо обжигает болью, на рубашке стремительно расплывается алое пятно.
  
   Гатто больше не отступает. Дождавшись поддержки своих людей, гангстер идет не скрываясь, расстреливая обойму за обоймой.
   Атакующих мало. Очень мало. Гатто хорош сведущ в тактике уличных перестрелок и знает, что у противника нет никаких шансов. Неизвестные взяты в клещи и скоро погибнут. От того Гатто идет в полный рост, ничего не боясь, и стреляет.
  
   Стрельба ведется с двух сторон сразу. Это немного обескураживает, но Лонг не сдается. Элджернон много стреляет и уже мало целится. Врагов много. Оба помощника Лонга погибли. Первый получил пулю в лоб, второго изрешетили, когда тот кидал гранату. Сам Элджернон еще держится, но чувствует как немеет левая рука. Это плохо, в правой мужчина держит из последних сил пулемет, а вот бросить гранату уже не получается. Надежды на Морсби мало. Профессор в ступоре и это очевидно. Альберт явно ничего не знает про перестрелки.
   Враг рядом. Пока осторожничает и не лезет вперед.
   - Перезаряди! - Лонг бросает пулемет Морсби, а следом магазин. Сам же достает пистолет.
   Альберт пытается выполнить приказ все душой, но руки так дрожат, что жалко смотреть. Лонг тяжело вздыхает. Сил почти не осталось.
   - Скверно вышло. - Произносит Элджернон хрипло.
   И это последняя фраза. Следом мужчина получает сразу пять или шесть выстрелов в грудь и замертво падает.
  
   Выстрелы в арке стихают и бойцы Гатто тут же бросаются вперед, не дожидаясь приказов. Да и сам гангстер уже видит собственными глазами тела нападавших. Двое мертвы, один ранен. Поправка - уже убит.
   - Трое? - Грай, держащийся позади, беснуется. - Всего? И столько шума!
   - Ты раздосадован, что за твоей головой пришло так мало людей? - Гатто усмехается, пряча пистолет в кобуру.
   Грай не отвечает, но глаза колдуна говорят за него. Гилберт ждал чего угодно, но не столь глупого поступка. Неужели недомерку Кастелла удалось убить Прайса? Или же Прайс не собрался с силами противостоять ему, Гилберту Граю в столь знаменательный час? Что ж, горечь обиды останется недолгим. Его, Грая, ждет скорый триумф.
   - А это кто? - брови колдуна удивленно ползут вверх, замечая окровавленного мужчину с револьвером в руках.
   Гатто ругается и тянется к кобуре.
  
   Тело Лонга валится, погребая под собой Морсби. Альберт, весь в крови товарища, едва дышит. Субтильному профессору трудно справиться с крепким мужчиной. Со стороны Морсби больше похож на мертвеца. Все лицо и тело в крови. Пока чужой, ведь сам Альберт жив и здоров. Пока.
   Морсби слышит чужие голоса и прекращает двигаться, выжидая. Мужчине страшно как никогда и с паникой трудно бороться.
   Враг совсем близко. Говорят двое.
   Альберт понимает всю тщетность своего положения и вдруг осознает, что перестал бояться. Точно открыв второе дыхание, Морсби рывком сбрасывает с себя тело Лонга и предстает перед глазами двух мужчин. Револьвер оказывается в руках удивительным образом сам по себе. И Альберт не мешкая жмет на курок, производя выстрел за выстрелом. Все шесть пуль попадают в грудь того, из-за кого неизбежен конец света.
   Колдун медленно оседает на землю.
   Морсби слабо улыбается. Они все же смогли. Победили. Убили главного врага!
   А в следующее мгновение тело Морсби содрогается от череды выстрелов. Профессор замертво скашивается по стене, продолжая улыбаться...
  
   Бредок катался по полу и выл, сжимая простреленное колено обеими руками. Возвышающийся над полицейским Ник каблуком туфли пнул в угол комнаты револьвер и покопался по карманам инспектора в поисках ключей от наручников.
   - В правом кармане пиджака. - Подсказал Прайс.
   - Признайся, Фрэнк, насколько ты рад моему визиту? - Гангстер обнаружил ключи и теперь отпирал замок наручников.
   - Ты едва не опоздал, - заметил Прайс с укором.
   - Не неси чепухи! Дядя Ник всегда появляется как нельзя вовремя! - оскалился Корлайт и заметив, как Бредок попытался потянуться за пистолетом, громко пригрозил: - Даже не пытайся, легавый! Иначе простреленной ногой на этот раз не отделаешься!
   - Поганые ублюдки! - провыл инспектор, зажимая кровоточащую рану.
   - Ты не убьешь его, Ник. Ноги более чем достаточно.
   - А ведь он назвал нас ублюдками, Фрэнки. - Покачал головой Ник, глядя на полицейского с открытой неприязнью. - Вряд ли он простит мне подобное, когда поправится. А быть личным врагом для легавого... Это неприятно. Смерть лишает множество проблем разом.
   - Ты не убьешь его, Ник. - Холодно повторил Прайс. - Даже, если Альво больше не считает меня своим другом, то я его своим считать не перестал.
   - И тем не менее ты приказал мне прострелить ему ногу. - Заметил гангстер, хмыкнув. - Опасно с тобой дружить, Фрэнк Прайс.
   - Жизнь сама по себе весьма опасна, - философски заметил Прайс. - Идем. Поправляйся, Альво.
   Ответом инспектора стало грязное ругательство.
  
   Предусмотрительный Ник позаботился об автомобиле полицейского, испортив ножом все четыре шины. Сам же Корлайт припарковался в шагах двухсот от лачуги, приняв все меры предосторожности.
   - Ты ведь задержался не просто так, верно? - предположил Фрэнк и судя по весьма довольной роже Ника не ошибся.
   - У меня для тебя припасен сюрприз, Фрэнки. - Заявил Корлайт с широкой улыбкой на лице. И в подтверждении слов, поманил за собой, указав на багажник.
  
   С момента последнего выстрела прошло не более пяти минут. Улицы все еще в завесе пороховых выстрелов, а остов взорванного автомобиля объят пламенем.
   Гатто курит и невозмутимо смотрит на колдуна.
   Грая скручивает сильнейший спазм и его выворачивает наизнанку. Шесть пуль угодило в колдуна и ни одна не оставила шанса на спасение. Большой калибр, малая дистанция. Однако, Грай жив. Сначала колдун упал и его уже посчитали мертвым. Преданные сатанисты тут же бросились к нему. И узрели чудо воскрешения. Раны колдуна стремительно затянулись. Вязь загадочной татуировки ожила, поползла дальше по коже, обвив места ранения. Грай открыл глаза и резко вдохнул воздух, а затем колдуна скрутил приступ.
   - Со мной все в порядке, - прохрипел отдышавшись Грай. Сатанисты помогли мужчине подняться и обступили его со всех сторон, надежно закрывая от возможных выстрелов. - Больше неожиданностей не будет?
   Вопрос адресован Гатто.
   - Все тихо, - подтверждает гангстер.
   - Следи за входом. - Грай кивает в сторону собора. - Никто не должен туда войти. Ясно? Никто.
   - Не переживай, колдун. Сделаем. - Обещает гангстер твердо.
  
   Обычно к сумеркам на кладбище царят покой и тишина, это днем могилы могут посещать родные и близкие, плакать или беседовать с покойными, молча стоять или склонившись над надгробием, молиться за души ушедших.
   Ночь же охраняет покой мертвецов. Ни слышно голосов, причитаний, молитв, лишь ветер гуляет по просторам, совсем не тревожа могильные плиты. Усопшие должны покоиться с миром. Мирские заботы над ними уже не властны.
   Сегодня тишину кладбища тревожил рык мотора. Вырывая из тьмы островок света, работали фары автомобиля. Синий "перитон" остановился у самой границы кладбища, там, где еще оставалось свободное место для будущих жителей этого тихого пристанища.
   Кроме шума мотора умиротворение беспокоили два голоса. Крепкие на вид мужчины. Оба с лопатами, лица, вспотевшие от напряженной работы, рубашки промокли, испачкались в земле. Проделанный труд - прямоугольная яма глубиной под два метра. Сейчас, мужчины находились на мне свежевырытой могилы и тяжело дыша, смотрели друг на друга.
   - В следующий раз сам будешь рыть! - прохрипел устало Корлайт приятелю. - Я не смел, и догадываться, какая трудная работа рытье ям!
   - Взяв тебя с собой, я предполагал, что ты Ник, знаешь кое-какой толк в подобных вещах, - заметил в ответ Фрэнк, вытирая пот со лба. - Ты же гангстер!
   - Не вижу ничего общего между моей профессией и тем, чем мы занимались битые последние два часа! - холодно заявил мафиози глядя на друга с недовольством. - Если же ты заговорил о мертвецах, дружок, то знай - избавляться от тела мы предпочитаем другими методами. Замуровать в бетоне под фундаментом дома или отправить на дно реки куда проще и быстрее, чем рыть столь глубокую яму!
   - Не я придумал зарывать мертвецов на такую глубину. Есть общепринятые стандарты, - принялся оправдываться Прайс, но встретив гневный взгляд Ника умолк.
   - Какие стандарты, мать твою, Фрэнки! - возмущенно набросился Корлайт. - Не говори чепухи! Мы находимся на кладбище посреди ночи! Незаконно собираясь произвести захоронение тела. Какие к черту стандарты?!
   - Успокойся, Ник. Полдела сделано - яма вырыта, осталось за малым.
   Прайс выбрался наверх и помог приятелю. Мужчины воткнули лопаты в землю и посмотрели в сторону, где все это время находился гроб. Приблизившись, приятели оценивающе посмотрели на работу мастера.
   Гроб выглядел великолепно. Из красного дерева, увитый резьбой руки искусного мастера. Прекрасная работа и очень дорогая.
   - Зачем я подался на твои сладкие речи, - отозвался досадливо Ник, рассматривая гроб. - Мы выложили за него целое состояние! И для чего? Чтобы просто зарыть в землю!
   - Гроб стоит каждой вложенной монеты, мой друг, - не согласился с мнением Корлайта Прайс. - Во-первых, - смерть тоже нужно подносить красиво. А во-вторых, - мастер заверял, будто гроб и через двести лет не потеряет прочности.
   - С тем же успехом могли приобрести железный гроб! Дешевле вышло и надежней!
   - Скряга!
   - Урод все равно не оценит нашего поступка, Фрэнк. Деньги потрачены зря. - Заявил Ник, подведя черту конца спора, и ударил рукой по крышке гроба. - Ведь так?
   В ответ мужчины услышали приглушенный стук, исходящий из гроба. Отодвинув крышку в сторону, Корлайт обнажил содержимое.
   Бешеными глазами, со связанными руками и ногами, с кляпом во рту на друзей смотрел Моррис Кастелла собственной персоной. Мыча и извиваясь будто змея, мужчина изо всех сил пытался освободиться от пут.
   - В такие моменты обычно дают сказать последнее слово, - подал голос Корлайт и потянулся к кляпу. - Ну же, произнеси последнюю волю!
   - Вы оба сдохнете, ублюдки! - прохрипел бывший глава преступной семьи, избавившись от кляпа. - Вам меня не убить! Я всех вас переживу! Вот увидите!
   - Хорошая речь, - изрек философски Корлайт, вернув кляп на место. Кастелла вновь принялся мычать и извиваться, буравя друзей ненавистным взглядом. - Теперь все традиции соблюдены. Можно продолжать.
   - Подожди! - остановил Фрэнк приятеля, потянувшегося закрыть крышку. - Дай сказать мне.
   - Пожалуйста, - пожал плечами Ник, отступая назад.
   Прайс подошел к Кастелла и произнес:
   - Демоны сделали тебя неуязвим, Моррис. Это верно. И, вполне возможно, ты действительно нас переживешь. Но представь, какого будет провести остаток жизни в темном узком гробу, зарытым глубоко в земле. Не буду врать, не знаю, как тебе сейчас приходится. Однако лично меня подобная перспектива привела бы в ужас. Ты будешь жить и медленно состаришься, проживешь в гробу в одиночестве десятки лет. Волей-неволей, наверное, пожалеешь, что не можешь умереть. Не правда ли?
   Кастелла задергался как безумный, вены на шее вздулись, глаза вылезли из орбит.
   - Ты желал нашей смерти. Мы твоей. - Снова подал голос Корлайт. - И пусть, никто в итоге так и не преуспел, сойдемся на подобном пате. Кажется, так говорят в шахматах, верно Фрэнк?
   - Довольно интересная интерпретация, - озвучил мнение Прайс. - Прощай, Моррис.
   - Увидимся в аду! - попрощался Корлайт и закрыл крышку, взявшись за молоток.
   Гвоздь за гвоздем вбивался в крышку гроба, пока последний не занял свое место, чтобы навечно хранить того, кто покоился внутри.
   Спустя четверть часа благодаря совместным усилиям гроб покоился на дне ямы. Снова взявшись за лопаты, мужчины переглянулись, и, не сговариваясь, принялись закапывать. Лишь когда работа завершилась, а они оказались в салоне автомобиля, Ник достал из кармана фляжку, приложился к ней крепко и надолго и только потом произнес:
   - Кастелла заслуживает такой смерти, Фрэнк. Поделом ему. Но все равно не могу понять, отчего на душе так мерзко и противно?
   - Правосудие должно вершиться, каким бы тяжелым испытанием оно не оказалось.
   - Дрянной ответ, приятель, - хрипло отозвался Корлайт, вновь припав к фляжке.
   - Я и не пытался тебя успокоить, Ник. - Произнес Прайс не глядя на друга. - Я не знаю слов утешения для подобной ситуации. Уж извини.
   - Слова и не нужны, - проворчал Корлайт и потребовал: - Отвези меня бар! Крепкая и обильная выпивка здесь поможет куда лучше любых слов утешений!
   - В бар, так в бар, - легко согласился Прайс, нажимая на газ.
  
   С момента последнего выстрела прошло не более пяти минут. Улицы все еще в завесе пороховых выстрелов, а остов взорванного автомобиля объят пламенем.
   Гатто курит и невозмутимо смотрит на колдуна.
   Грая скручивает сильнейший спазм и его выворачивает наизнанку. Шесть пуль угодило в колдуна и ни одна не оставила шанса на спасение. Большой калибр, малая дистанция. Однако, Грай жив. Сначала колдун упал и его уже посчитали мертвым. Преданные сатанисты тут же бросились к нему. И узрели чудо воскрешения. Раны колдуна стремительно затянулись. Вязь загадочной татуировки ожила, поползла дальше по коже, обвив места ранения. Грай открыл глаза и резко вдохнул воздух, а затем колдуна скрутил приступ.
   - Со мной все в порядке, - прохрипел отдышавшись Грай. Сатанисты помогли мужчине подняться и обступили его со всех сторон, надежно закрывая от возможных выстрелов. - Больше неожиданностей не будет?
   Вопрос адресован Гатто.
   - Все тихо, - подтверждает гангстер.
   - Следи за входом. - Грай кивает в сторону собора. - Никто не должен туда войти. Ясно? Никто.
   - Не переживай, колдун. Сделаем. - Обещает гангстер твердо.
  
   В баре находились только они вдвоем. Ник пил много и часто, а Фрэнк едва касался стакана. Разговор сначала не вязался, следовало как можно сильнее набраться и Корлайт в этом не плошал.
   - Сегодня особенный день. - Произнес Прайс и поставил перед приятелем бутылку старого виски. - Хочу сделать тебе, Ник, подарок. В признательность за все, что ты для меня сделал. Я долго хранил ее у себя и вот теперь пришло время.
   Корлайт взял бутылку, изучил дату и присвистнул от удивления.
   - Этому виски триста лет, Фрэнк!
   - Знаю. - Улыбнулся Прайс.
   - Давай стакан! - велел Ник, откупоривая крышку. Разлил, выпил и довольно произнес: - отменный вкус, должен отметить, дружище! Шикарная выпивка.
   - Я так и думал, - усмехнулся Фрэнк, грустно без всякой радости выпив содержимое стакана. - Признаюсь, факт того, что вкус любого алкоголя для меня одинаков, меня иногда раздражает. Я могу выпить дешевое пойло или дорогой эксклюзивный напиток и в итоге все, что я почувствую, это вкус ничего. Увы.
   - Аминь. Жуткое проклятие. - Корлайта даже передернуло. Видимо здоровяк представил, окажись он на месте Фрэнка и потеряй дар ценить алкоголь за его вкус. - Кстати, о проклятие. Теперь, когда Кастелла сброшен со счетов, не пора ли нам заняться вторым? Как считаешь, Фрэнки?
   - Поздно, Ник. - Качает головой Прайс.
   - Что значит поздно? - Ник недоумевает и его можно понять. - Ты столько сил потратил, чтобы остановить эту парочку, разнес город, обрек столько душ на смерть. И ради чего? Чтобы сдаться? Опустить руки?
   - Это шахматы, Ник. Партия. - Отвечает Прайс.
   - А теперь еще раз и заметно проще, Фрэнки.
   Прайс вздыхает, но объясняет приятелю суть сказанного:
   - Моя цель не Грай. Гилберт всего лишь пешка, рвущаяся на последнюю клетку, чтобы обрести всемогущество. Но он не знает, что его рвения напрасны и лишены смысла. Всемогущий ферзь бессилен, когда король повержен. Моя цель король. А Гилберт Грай всего лишь хорошо разыгранный гамбит. Поэтому, все идет своим чередом. Мы с тобой пьем в баре виски, а Грай в этот момент проводит последний ритуал. Скоро Люцифер окажется в мире людей. Все движется по разработанному плану.
   - Да что ты несешь, твою мать, Фрэнк?! - Корлайт не понимает. Ник обескуражен и вот-вот рассвирепеет. - Какой нахрен план? Ты ведь желал убить демонов, а не высвободить их на волю! Очнись! Надо спешить!
   Прайс грустно улыбается.
   - Моя цель Люцифер. Поэтому мы спокойно допьем бутылку, а затем ты отвезешь меня туда, куда я попрошу. Дальше уже моя забота.
   - Ты безумец, Фрэнк. - Корлайт потрясен до глубины души. Но кажется, Ник начинает понимать. - Таких авантюристов я еще не встречал!
   - Спасибо за комплимент.
   - Кто ты, Фрэнки?
   - Заблудшая душа, утратившая покой. Я сам обрек себя на муки. Но, повторюсь, сегодня особенный день. Сегодня, Ник, я обрету свободу и наконец выполню приказ.
   - Чей приказ? - удивляется Корлайт, но его ответ остается не услышанным.
   Сейчас Прайс далеко отсюда, пребывает в грезах и никого не слышит.
  
   Миг триумфа близок, как никогда. Вечность и всемогущество рядом. Всего один шаг отделяет его от этого. Перерождение. Человек должен умереть и только так родится демон. Через огонь, боль и кровь.
   Грай охвачен огнем, в глазницах колдуна бушует пламя и он смеется.
   Последний ритуал - это самосожжение, это плата для господина.
   Грай охвачен огнем, как и его верные люди. Тринадцать человек горят заживо и плачут от счастья, зовя своего Повелителя по Имени.
   - Нет больше оков, нет и не будет цепей, сковывающих твое тело. Последняя Печать разрушаю я! И приглашаю в мир людей, отныне и навеки! Приди, о владыка Люцифер! Приди!
   Черный смерч возникает в центре собора, безжалостно и беспощадно кроша камень, плиты и сметая витражи. По стенам и фундаменту расползаются чудовищные трещины и отовсюду сочится первородная тьма.
   Тринадцать живых факелов в мгновение обращаются пеплом, оседая вниз, а смерч предстает в виде высокой фигуры.
   - Свободен! - властный голос полон безудержного веселья. - Я снова свободен!
  
   Город вымер. Город затих. Город в ожидании, чем закончится буря.
   Вспышки молний разрезают черный небосклон, а вихри воронок кружатся на площади.
   Прайс идет к собору Святого Михаила, ощущая могучую силу, сконцентрированную внутри. Прайс идет за тем, чего дожидался не одно столетие.
   Час настал.
   Прайс заходит внутрь, огибая разломы и встречается с высокой фигурой.
   Перед ним идеал неземной красоты и силы. Владыка Преисподни, сверженный за проступки с Небес.
   - Ну здравствуй, Люцифер. - Приветствует Падшего ангела Прайс.
   - Ты тот о ком говорил колдун? - Люцифер улыбается. - Френсис Абигайл Прайс, сектант ордена "Алой лозы", убийца демонов?
   В голосе слышится сарказм и насмешка. Демон видит перед собой жалкого человека, чья сила ничто по сравнению с мощью Преисподни.
   - Пришло время, Люцифер. - Просто отвечает Прайс.
   - А ты не так прост, человек. - Падший пристально рассматривает душу мужчины и он неприятно удивлен. - Ты разбил свою душу на тысячу осколков. Умудрился заключить контракты, а в придачу забрать чужие. Вижу, ты посягнул и на мой. Старина Кэмбел. Мой изумруд в коллекции душ. Чтобы ты не затевал, ты просчитался, человек. Я тебе не под силу! Я сотру тебя в порошок, а затем и весь твой мир!
   - Ты всегда был силен и столь же глуп, Люцифер. - Спокойно отвечает Прайс. - Даже немного жаль. Я думал, будет интересней.
   - Что ты несешь, смерд?! - рявкает Падший, но осекаясь, умолкает, видя как собор начинает сотрясаться от сотни новых воронок. - Что это такое?
   Из воронок начинают выходить демоны. Перед глазами Повелителя все его верные слуги и братья, высшие иерархи Преисподни.
   - Что вам здесь надо?! - волна гнева Падшего сбивает некоторых демонов с ног.
   Ответ дает Прайс:
   - Как я уже говорил, время пришло. Контракты, которые я заключил, истекли только что. И все твои слуги пришли за одним - моей душой.
   - Этот человек мой! - рявкает Падший и невидимая сила подхватывает Прайса вверх. - Твоя душа моя!
   Тело Прайса рассыпается прахом. А в следующий момент ослепительная вспышка взрывается в стенах собора, вызывая у демонов агонию и боль.
   Когда Люцифер открывает глаза он видит, как пульсирующая белая искра, обретает знакомый человеческий силуэт.
   - Века правления Преисподней не прошли даром. Ты окончательно ощутил вкус всемогущества и так же окончательно ослеп. Ты, как и все твои псы слишком привыкли полагаться исключительно на силу. Человек слаб перед демонами. А ангелы ушли слишком давно. И вот из-за своего эга, ты попался как наивный дурак в самую примитивную ловушку.
   - Кто ты такой? - рычит Падший потрясенно. Демон удивлен тем, что первый раз его сила оказалась не всесокрушающей.
   Вместо ответа Прайс идет к хрустальному ларцу, по какому-то чуду, уцелевшему.
   - Михаил всегда был напыщенным засранцем. Люди его обожают и это странно, ведь он никогда не питал к ним особой любви. Для Михаила куда важнее был он сам. - Прайс задумчиво берет в руку реликвию и усмехается. Белое перо летит на пол. - Еще меня всегда веселило, как люди любят создавать себе артефакты. К примеру это перо. Оно не имеет ничего общего к крыльям ангелов. Ты помнишь наши крылья, Люцифер?
   При этих словах Падший отшатывается. Смотрит на Прайса и не может понять происходящего.
   - Кто ты? Почему я вижу в тебе обычного человека?
   - Проклятье Михаила. - Прайс разводит руками. - И в то же время спасение. Ни демон, ни ангел не могут увидеть во мне истину.
   - Ты не можешь быть ангелом! Они ушли! Навсегда!
   - Все верно, Люцифер. Они действительно ушли и не вернутся. Остался я один. Знаешь, за пять веков жизни в мире людей, во мне накопилось столько эмоций. Ничего что я разболтался? Твои прихвостни нас потерпят. Потерпи меня и ты.
   Падший косится сначала на обескураженных демонов, замерших в стороне, затем на человека. И первый раз не знает что делать.
   - Когда ты поднял бунт и пошел против воли Отца, многие в тайне соглашались с твоим мнением по поводу людей. Был среди прочих и я. Однако, я никогда не предавал Его. И поэтому, когда ты, низверженный, повел орды Преисподни против рода людского, я оказался рад выполнить волю Отца. Нас возглавлял Михаил. Исход ты прекрасно помнишь. Мы уничтожили твоих слуг, а тебя изгнали обратно. Но дальше наши мнения разошлись. Михаил велел нанести Печати и уйти, оставив тебя в Преисподни навеки. Я имел иное мнение, отличное от всех. Я предлагал уничтожить саму Преисподню и всех ее обитателей и навсегда избавить людей от вашего проклятия. Однако, Михаил был против. Он сказал, что воля Отца была помочь людям сразиться со злом, но не уничтожать его. Что людей нужно проверить на веру и прочность. Мы долго спорили о том, как можно трактовать приказ. В итоге Михаил разозлился. Ему не понравилось, что я оспариваю авторитет его слов. И знаешь что произошло после? Он позволил мне остаться в мире людей и завершить мой план до конца. А чтобы я не вернулся обратно домой, он лишил меня крыльев, покарав за своевольность. Я лишился крыльев, как и ты, брат.
   - Ты лжешь! - рев Падшего был страшен. - Ты не можешь быть ангелом! Ты человек!
   Могучая сила швырнула Прайса в стену, попыталась вдавить в кирпич, но безрезультатно. В следующий миг Прайс легко спикировал вниз, не чувствуя никакого сопротивления.
   - Как твое имя? Уриэль? Кезеф? Гадиэль? Рагуил?
   - Пахадрон. - Отозвался Прайс. - Очень долго я пытался осуществить свой план. И вот наконец наступил час расплаты.
   - Ты безумец! Чего ты хочешь?
   - Да, я безумец, - легко подтвердил Прайс. - Я слишком долго пробыл в мире людей. Нам здесь не место. Так что, да, я сошел с ума. Лишь вселяясь в тела людей, мне удавалось сохранять разум. И все эти века я работал над одним проектом - освободить тебя, Люцифер, чтобы уничтожить. Сам понимаешь, в Преисподню я попасть не могу. К тому же, там необычайно силен. Но не здесь.
   - Тебе не удастся меня уничтожить!
   Вокруг Прайс закрутились вихри, но тот даже не обратил внимания.
   - Я стал необычайно сентиментален. Хочется рассказать о всем том, что пережил, пока пытался тебя освободить. Это были долгие жизни, брат. Я десятки раз пробовал, и каждый раз все рушилось. Мне приходилось начинать все сначала. Но я оказался терпеливей. Ты бы знал, сколько сил стоило, чтобы взрослить Грая. Сколько раз я подталкивал его на верный путь.
   - Ты умрешь! - Падший вложил в удар всю свою мощь.
   Багровое пламя ударило во все стороны, уничтожая все на своем пути. Испуганные, демоны бросились в разные стороны, пытаясь избежать гнева предводителя.
   И снова образ Прайса поглотил пепел.
   В этот раз он не стал принимать облик, оставшись сгустком света, лишь силуэт походил на человека, только очень высокого, исполина.
   - Не пытайся, ничего не выйдет. Демоны сильны для людей, но не могут помешать нам, ангелам. Пусть Михаил и лишил меня крыльев, но силу забрать не смог. Поэтому не будет грозного разрушающего сражения, Люцифер. Когда-то в самом начале Отец с помощью Слова сотворил все сущее. Когда-то и ты обладал Им, а я не перестал и вовсе. Прощай, брат. Покойся с миром на веки.
   - Стой! Подожди! - Падший бросился к источнику света. - Мы можем править вместе! Ты и я! И весь мир будет лежать у наших ног!
   - Нет, Люцифер. Пусть я и самый взбалмошный сын, но я никогда не перечил воле Отца. Прощай, брат. Развейтесь!
   Слово, чьей силой создавались и рушились миры прозвучало под куполом собора.
   Всего одно Слово. Не было взрывов, черных воронок или ослепительного света, просто все и вся находившееся в близости от источника вдруг исчезли, словно никогда и не существовали в природе...
  
   Над затихшим городом заканчивала властвовать поздняя ночь.
   Бар "Корона" не работал, но Корлайт, которому заведение и принадлежало, открыл замок и приглашая, впустил приятеля внутрь. Мужчины прошли вдоль рядов столов, с поднятыми перевернутыми стульями, направившись прямиком к барной стойке. Там Фрэнк уселся на стул, а Ник отправился за выпивкой. Вернувшись с бутылкой виски, Корлайт, достал стаканы, и щедро плеснул в каждый, добавил по два куска льда.
   - Ну, за победу! - Ник протянул Фрэнку стакан, поднял свой и чокнувшись, мужчины выпили.
   Без промежутков Корлайт наполнил стаканы вновь. На этот раз выпили молча.
   Лишь когда содержимое бутылки опустилось наполовину, Ник почувствовал себя лучше. Тело расслабилось, в голове приятно зашумело, а кровь снова заиграла по жилам.
   Фрэнк же пил не чувствуя вкуса. Алкоголь не действовал на мужчину совсем, не опьянял, не дурманил разум. С тем же успехом Прайс мог пить воду.
   Так приятели и продолжали сидеть, каждый погруженный в собственные мысли, в пустом баре. Наконец Корлайт не выдержал.
   - Может быть, все же расскажешь кто ты такой, Фрэнк?
   Прайс посмотрел на Корлайта, помешкал, после произнес:
   - Вряд ли ты поверишь. Бредок вот точно бы не поверил. Да и никто нормальный.
   - Вот уже никогда не считал себя нормальным, - фыркнул Ник давясь виски. - Давай, не тяни кота за одно место! Рассказывай, сукин сын, с какой ты планеты явился!
   И Фрэнк, посмотрев на отражение в зеркале, начал повествование.
   - Начнем с того, что меня зовут ни Френсис Абигайл Прайс. И я не человек.
   - Подожди минуточку! - попросил Ник приятеля, опорожняя содержимое стакана. - Сейчас вот сбегаю еще за бутылкой. Чую такая история пойдет куда лучше под виски.
   Корлайт исчез, вскоре вернулся со второй бутылкой, налил в стакан новую порцию и велел продолжать.
   - Так кто же ты, если не человек, Фрэнк?
   - Ангел, - ответил просто мужчина. - Более пяти веков назад действительно состоялась битва между Небесами и Преисподней. И я был одним из тех, кого Бог отправил на землю спасать людей от кровожадных демонов. Мы долго бились и одержали победу, изгнали нечисть обратно в Бездну. Печати, наложенные мной и моими братьями должны были сдерживать демонов и не пускать их в мир людей. С одним лишь ограничением - демоны могли являться в этот мир, если их вызвал добровольно человек. Еще тогда я понимал какой бедой обратится подобный нюанс. Но мои братья и слышать не желали. Они верили в людей, верили в их чистоту. Как ты, понимаешь, напрасно. А затем наше предводитель велел нам возвращаться обратно на Небеса. Однако я воспротивился его Воле и пожелал остаться здесь, чтобы завершить начатое - уничтожить корень зла - самого Люцифера.
   - И ты остался?
   - Признаться честно, все только и вздохнули с облегчением, - хмыкнул весело Фрэнк. - Видишь, ли там, на Небесах меня не сильно жаловали за вольность, за хитрый ум, за бунтарство. Ангелы еще те послушники, а я был белой вороной. Мой неуемный дух мыслил иначе остальных, а это шаг к отступничеству. Ведь когда-то и Люцифера низвергли за то, что он решил, будто может занять место Отца. Я мог повторить его путь, но не желал перерождения в огне. Ведь я ненавидел демонов всей душой. И вот мне разрешили остаться на земле, дабы я смог завершить начатую миссию. Разумеется я лишился почти всей божественной силы. Но неуемный дух, кипящая энергия, живой разум - все это осталось. Мое внутреннее я не изменилось. Призом послужила долгая жизнь, ну и еще кое-какие бонусы, хотя не обошлось и без минусов. Как ангел, пусть и бывший я не мог убивать собственными руками. И алкоголь не имел силы надо мной.
   Фрэнк покрутил стакан с виски.
   - И что же ты стал делать дальше? - с любопытством поинтересовался Корлайт. История Прайса очень увлекла мужчину и тот жаждал услышать продолжения.
   - Первую сотню лет я потратил на размышления. Стоило крепко задуматься, как воплотить в жизнь дерзкий план. Затем, я долго наблюдал за людьми. И чем больше видел, тем отчетливей понимал, что оказался прав. Демоны поспешили воспользоваться оговоркой в договоре. Так люди начали заключать первые сделки. Спустя столетие дамбу окончательно смело лавиной. Сотни тысяч душ устремились в Преисподню. И вот тогда я начал действовать. Чтобы Люцифер лично пришел за душой человека, стоило совершить нечто грандиозное и я воспользовался личностью молодого парня. Даровал ему яркую жизнь и умение делать все верно. Я начинал и до этого, но терпел поражения. К тому же на мне были всевозможные запреты. Убивать сам я не мог, но и зачем? Всегда можно найти подручных, кто сделает это за тебя.
   - Почему ты стал действовать столько лет спустя?
   - Я понял, что больше мешкать нельзя. Признаться, мне понравилось быть человеком. Здесь я тоже выглядел белой вороной, однако меня жаловали куда лучше, чем на Небесах. В мире людей я оказался полезен, во мне нуждались, со мной желали дружить. Приятное чувство, я слишком увлекся любимым занятием - игрой. Игра с человеческими судьбами куда интересней шахмат. И у меня подобная забава получалась мастерски.
   - И ты решил заварить всю эту кашу, - констатировал Корлайт.
   - Верно, - подтвердил Фрэнк. - Я разыграл чудесную партию, выдумав для начала соперника, а затем и правила игры. Я лично подсунул демонам отобранных мною претендентов на роль злодеев, и те купились. В итоге, я играл не за белых или черных. Я был кукловодом, что управляет игроками, сидящими за шахматной доской. Да, мои поступки казались странными и нелепыми, противоречивыми и бессмысленными, но ведь так оказалось интересней наблюдать. Я лично дирижировал оркестром, лично возводил декорации для финальной сцены - моей битвы с Люцифером.
   - Битва, которая разрушила половину квартала, - не преминул напомнить Корлайт.
   - Финальная сцена и должна была получиться зрелищной, - беззаботно пожал плечами Прайс. - Таков закон жанра.
   - Ты еще тот типчик, - покачал головой Ник. Впрочем, гангстер не обвинял сидящего рядом человека. Фрэнку мужчина всегда симпатизировал. - Что же теперь думаешь делать? Главный злодей повержен, мир спасен. Отправишься докладывать о проделанной работе на Небеса?
   Прайс тяжело вздохнул.
   - Даже, если бы и захотел не получилось бы. Ворота Рая навсегда для меня закрыты. Кому нужен взбалмошный мятежный ангел, по воле скуки и азарта готовый играть жизнью других? Уж точно не братьям-ангелам.
   - Тогда какие планы на будущее?
   - Пока не знаю, - отозвался Фрэнк, наливая виски. Выпил залпом, по-прежнему не чувствуя вкуса и крепости. - Вновь отправлюсь странствовать по миру, в поисках новой великой цели.
   - Не забывай присылать открытки и писать письма, - хлопнул приятеля по плечу Корлайт. - Мне будет искренне тебя не хватать, Фрэнк.
   Мужчины обменялись крепкими рукопожатиями, после чего Прайс поднялся и зашагал к выходу.
   Ник остался у барной стойки. У самого выхода, когда Фрэнк потянулся к ручке, Ник неожиданно спохватился и окликнул товарища:
   - Подожди! Совсем забыл спросить. Как твое настоящее имя?
   - Там, на Небесах меня называли Пахадрон, - отозвался Прайс. - Ангел-террора.
   Реакция Ника поставила Фрэнка в тупик.
   - Как-как? - пробормотал гангстер и звонко расхохотался. Ник смеялся долго, смеялся весело и задорно, после, успокоившись, мужчина отдышался и сказал. - Извини, приятель. Но Пахадрон это нечто! Нет, пожалуй, я буду продолжать именовать тебя Фрэнком. Так уж более привычно. Ну и имена у вас там, на Небесах! Ничего не скажешь.
   Прайс посмотрел на развеселившегося Ника и улыбнулся в ответ, замерев на пороге.
   На улице уже светало. Начался рассвет. Небо просветлело, темные тучи разошлись и первые лучи солнца озарили небосвод.
   - Еще увидимся, Фрэнк, - попрощался с приятелем Ник, салютуя ему поднятым стаканам с виски и напомнил. - Присылай открытки. Буду ждать!
   - Обязательно свидимся, - пообещал Фрэнк в ответ и переступил порог бара.
   Возможно то, что увидел на краткий миг Ник было лишь игрой теней или воображением затуманенного алкоголем рассудка, мужчина не мог бы точно поручиться.
   На долю секунды, Нику почудилось увидеть огромные крылья, тенью отразившиеся на мостовой. Всего на долю секунды. Затем мираж пропал. Фрэнк удалился прочь, а Корлайт остался в баре, допивать бутылку виски.
   Потягивая янтарную жидкость, Ник думал о нем. О человеке, который добровольно отказался от крыльев. О человеке, который один единственный сумел обуздать Тьму и Свет - два первоначала, царящие в душах каждого из людей. Уже не ангел, и так и не ставший демоном и больше, чем просто человек. Кто он, загадочный, энергичный образ мятежного духа, что сквозь время и пространство повелевает мирозданием, обрекая мир на дальнейшее совершенствование?
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
   - 180 -
  
  
  
 Ваша оценка:
Связаться с программистом сайта.

Новые книги авторов СИ, вышедшие из печати:
О.Болдырева "Крадуш. Чужие души" М.Николаев "Вторжение на Землю"

Как попасть в этoт список
Сайт - "Художники" .. || .. Доска об'явлений "Книги"