Беляева Нина Tlailaxu. Источник силы (главы 5-9)

ПЕСНИ ПЕРЕКРЁСТКОВ

-- Том 1. Источник силы

* 5 *

Утро выдалось мрачным. Вообще-то, до настоящей осени, с её дождями и грязью, было ещё далеко. Тем не менее, сегодня утро выдалось неожиданно мрачным. Похожий мрак царил в душе Врана. Не говоря даже о тяжёлом впечатлении прошедшей ночи, день однозначно не задался с самого начала.

А начался он с сюрприза: руководству факультета вдруг вздумалось провести учения - сбор и построение по тревоге. Если они хотели устроить оценку боевой мощи в оправдание гордого титула "Армия", то результат выглядел более чем жалко.

Всю первую пару сонных студентов пытались собрать в хоть какое-нибудь организованное стадо. Вторую -- тупо муштровали и учили строиться. За такой короткий срок офицеры хотели умудриться и привить студентам тысячу навыков, плохо совместимых с элементарной логикой, так что всё выученное пять минут назад успевало благополучно позабыться в нагромождении новых правил и тонкостей науки "как ходить строем". В итоге построение получилось бестолковым. Рассерженное этим руководство рвало, метало и не слишком цензурно обещало упечь всех на Кухню и держать там до конца их дней. Так что к середине дня злыми и раздраженными были не только офицеры, но и вообще все участники фарса.

Единственным плюсом этого бесполезного мероприятия Вран находил возможность, наконец, увидеть Айю. Он не видел её с той самой ночи и теперь любовался голубой макушкой из дальней шеренги первокурсников. По макушке было совершенно невозможно прочитать, о чём она думает, но что-то внутри подсказывало: не о нём.

Теперь крылья в душе больно царапали нутро острыми когтями.

После построения он все-таки смог перехватить её в толпе вымотавшихся бойцов, вяло текущих в университетскую столовую.

-- Айя!

Её сослуживцы из толпы суеверно воззрились на них, но Вран почти не обратил внимания. На него упал тяжелый взгляд антрацитовых глаз.

-- Чего тебе?

-- Поздороваться пришёл, -- с нажимом сказал он.

Солдаты-третьекурсники всё околачивались вокруг с выражением страха и любопытства на лицах. Айя нахмурилась.

-- Поздоровался? Всё, пока.

Вран почувствовал, что начинает свирепеть.

-- Может, хватит уже притворяться? Перед собой-то не стыдно? И сама мучаешься, и других за дураков держишь. Теперь всё, пока.

Он развернулся и пошёл обратно, пробиваясь сквозь толпу. Кто-то из безликих старшекурсников в толпе тронул его за плечо.

-- Чего? -- резко вскинулся Вран, мигом вспоминая о неприятностях с собственным факультетом. Но, видимо, этот "доброжелатель" о травле даже не знал: лицо его было лишёно ставшей уже привычной агрессии, впрочем, достойную ей замену составляло выражение крайне суеверного ужаса.

-- Ты что творишь, больной? Она же Блуждающая!

-- Оно и видно, -- буркнул Вран. - Блуждает где-то внутри себя и выбираться не хочет.

-- Ты не понял меня, что ли? Блуждающая Колдунья - воплощение богини смерти, странствующей между мирами.

-- Да ладно, правда? Не знал, что в нашем веке до сих пор верят в подобную чушь. -- Заглянул в лицо сердобольному старшекурснику и понял: он на полном серьёзе, без шуток верит в то, что говорит. Врану стало смешно, но он сдержался. -- И значит, Айя здесь богиней считается?

-- Не богиня она. Колдунья проклятая. Каждый, кто сунется к ней, будет обречён на вечные страдания.

-- Вечные? Звучит заманчиво... в смысле, устрашающе. А вы точно в этом уверены?

-- Конечно! Об этом все знают, кроме таких тупарей, как ты. Когда она только в Универ попала, не знала ничего ни о себе, ни о нашем мире. Даже имя придумал кто-то из жалости -- потому что своего не было. Но при всём этом она так быстро освоилась, как будто вся наша магия ей была заранее знакома. Из факультетов сразу выбрала Боевой и, забив на АЗы, взялась за самые чудовищные разрушительные заклинания...

Если Вран чему и удивился, то объему монолога, который выдал боец, по скромному мнению студента, неприспособленный к такому виду деятельности.

-- И это всё, что ли? Из-за таких мелочей вы три года отравляете девке жизнь? Это что, весело, по-вашему?

-- Да ты глаза её видел, олух? Это же бездна адова! У человека таких и быть не может!

-- Бездна, да? - задумчиво протянул Вран, прислушиваясь к шороху гоняющих по спине мурашек. -- За предупреждение спасибо, приятель. Буду осторожен! -- крикнул уже на бегу.

Коридор, всё ещё был набит битком раздражёнными после утренней муштры солдатами, но на этот раз Вран начисто забыл о последствиях столкновения и со старыми знакомцами, и с новыми претендентами на его шкуру. Парень бежал вперёд, нагло расталкивая локтями толпу, -- и толпа ошеломлённо и безропотно расступалась перед ним. Столовая выплыла по курсу совершенно из ниоткуда, но Вран ни секунды не сомневался, сворачивая в её недра. Яркая голубая макушка даже в непроходимой давке ухитрялась создавать вокруг себя мёртвую зону.

-- Айя! - Вран с шумом врезался в её столик и, не обращая внимания на застывших в предвкушении зрелища зевак вокруг, упрямо встал перед колдуньей.

-- Ты перегрелся, что ли? Виделись уже.

-- Айя, прости меня! Я... ничего не знал о тебе.

-- Уверена, ты и сейчас ничего обо мне не знаешь. Что они тебе там наговорили?

-- Кто, твои сокурсники?

-- Сядь. - Вран послушался. - Они травили тебе эту глупую байку про Блуждающую?

-- Ну, в общем, да.

-- И что же? Ты в неё уверовал, я надеюсь?

-- Ещё чего. Богиня смерти? В этом унылом магическом заведении? Смешнее бреда не слыхал даже от бабок в своей деревне. Ну чему, скажи на милость, богине здесь учиться ещё?

-- А вдруг она и вправду забыла обо всей своей божественной силе?

-- Значит, теперь она не более, чем человек. Способный человек, если уж начистоту. Но бессмертие и проклятие на всю жизнь... Это как-то слишком даже для студенческой легенды.

-- Не оскорбляй меня. Вдруг я не хочу им быть, человеком то есть?

-- Я тоже, но правды это не меняет: и я, и ты - люди, простые смертные люди. Не боги и не демоны. Надеюсь, ты сама это понимаешь?

-- Понимаю, -- ответила она, чуть помедлив.

-- Слушай, а в святую халяву здесь так же упорно верят? Молитвы на удачу в открытую форточку и всё такое?

-- Верят. Почему нет? Им только повод дай.

-- Ну, ты его даёшь, да ещё и с запасом. Ты, кажется, даже не пыталсь их переубедить.

-- Переубеить? Зачем? Позиция богини смерти очень удобна. Они так меня боятся, что не смеют слова поперёк сказать. По крайней мере, не лупят, как вас с Винни. А ведь я не намного сильнее их.

-- Боятся. И ненавидят за это. Так значит, тебе нравится, когда тебя ненавидят?

-- Я привыкла. Возможно, для меня это уже необходимо.

-- Поэтому ты так ведёшь себя? И... не одиноко?

-- Что ты можешь об этом знать? Я уже говорила: у меня есть настоящие друзья, с которыми не одиноко.

-- Тот, кто дал тебе имя?

-- Это была Миела, -- отрезала она, резко побелев.

-- Я так и понял.

-- Тогда зачем говорить вслух? Хотел блеснуть знанием факта из моей биографии? Ну давай, ляпни ещё что-нибудь нравоучительное, мне так не хватало твоих проповедей!

-- Проповедей? - скривился Вран. - Так вот как это выглядит...

-- Именно. И ими ты меня уже здорово достал. Если хочешь сменить тему, с радостью поддержу.

-- Сменить тему?.. -- На ум не шло ничего, кроме того, что могло бы касаться Айи напрямую. Сегодняшний эпизод с Блуждающей Колдуньей укрепил Врана в безрадостном предположении: он ничего не знает о той, кто в столь недолгий срок затопила собой все его мысли. Былая уверенность в том, будто он читает её мысли, заведомо знакомые по себе, таяла на глазах. Быть может, они и были похожи в чём-то, но не бывает на свете двух абсолютно одинаковых людей. За Айей стоял целый лабиринт из тайн и противоречий, и Вран чувствовал себя почти больным от лихорадочной жажды распутать этот клубок... Говорить о чём-то другом в подобном состоянии Вран не хотел и не мог.

-- Расскажи, как там Винни поживает, -- начала, всё-таки, она.

-- Винни?.. По-моему, замечательно. Резвая, как козленок, едва от неё ноги вчера унес... И как тебя только занесло в её няньки? Ирсай, да?

-- Не совсем. Это грустная история, и, с вашего позволения, я не хочу её рассказывать.

Ну вот, приехали. Врану едва удалось вытянуть нить беседы от обсуждения успехов Винни, которые были ему, мягко скажем, не слишком интересны на данный момент, в нужное направление.

-- А кто обещал поддержать тему для разговора? Сама же предложила. Винни ведь дворянка? Так куда же делись её дворянские манеры и откуда взялись эти звериные замашки?

-- Ты снова суешь нос в чужие дела? Сказала же: прекрати расспрашивать. - Айя вскинула на него сердитый взгляд, но, не встретив нужной реакции, знакомой по лицам запуганных ею сокурсников, вдруг сдалась: -- Виния из семьи миртанских дворян - обедневшей, но довольно знатной. Последняя в роду, единственная дочь. Не знаю, в курсе ты или нет, но в Миртании бабы - даже знатные - особого веса в обществе не имеют, так что родителям её наверняка несладко пришлось знать, что на ней их род прервётся. Надо думать, им очень хотелось сына. С детства её учили всему, что необходимо знать девушке-дворянке, но также и многому, что замужем ей бы на фиг не пригодилось: рубиться на мечах, скакать на лошади, читать умные книги и писать длинные письма. С таким багажом ей не пришлось слишком долго ждать сватовства от дворянина богатого и отчаянного. Достаточно знатного, чтобы её родители не могли не дать добро...

-- ...и она сбежала!

Колдунья с неодобрением покосилась на собеседника.

-- Ещё один, начитался рыцарских романов! Нет, не сбежала, ей было от силы лет девять. Ну, то есть, где-то около того...

-- Я думал, такие извращения только в романах и бывают: в дамских романах про чёртову старину, где родителям главной героини глубоко плевать на возраст дочери, когда её надо выдать за большой и старый мешок с деньгами.

-- Если ты не перестанешь меня перебивать, я перестану рассказывать.

-- Всё-всё, понял, молчу.

-- Так вот. То было простой помолвкой, но вот вскоре её родители умерли, и тогда жених забрал девчонку жить к себе в замок. Не кипи, он очень хороший человек.

-- Так ты его знаешь?

-- Знаю, он мой друг. В общем, двум этим рыжим солнышкам ничего не оставалось, кроме как полюбить друг друга. Дело шло к свадьбе, и всё бы ничего, но дворяне в этой чёртовой Миртании вечно что-то делят, и сосед нашего жениха развязал войну.

-- Его убили? - огорчился Вран, забыв о своем обещании молчать.

-- Ты будешь слушать или нет? Когда он ушёл воевать, эта ДУРА, - других слов у меня просто нет! - обрезала косу, надела кольчугу и пошла за ним!

-- Ооо...

-- Разумеется, её скоро поймали - и, к несчастью, разбойники. Так что, к тому времени, когда мы с Брианом её нашли, она люто возненавидела таких, как хмыри из нашего факультета... Я имею в виду, настолько люто, что от банды той осталось какое-то кровавое месиво, даже Бриану поплохело, когда мы всё это увидели. У неё глаза раньше были - не поверишь - голубые-голубые, как осколки неба... Но от потрясения в ней пробудился дар полётной магии, и она переродилась. Ну, понимаешь, клыки, уши - всё звериное вырвалось наружу.

-- Такое возможно вообще?

-- Да мы сами в ужасе были поначалу. Вызвали Ирсая в Миртанию в экстренном порядке. Он в полётной магии всяко лучше нас всех разбирается. После он объяснял нам всё так:

У неё изначально был огромный магический потенциал, но поскольку в Миртании наше дело не развито почти никак, он лишь копился внутри до поры до времени. Когда появилась угроза, Винни просто выпустила дар наружу, а из-за неумения им пользоваться сразу впала в состояние полётной эйфории и достигла предела зверя. Теперь вернуться в прежнее состояние она больше никогда не сможет.

-- Предел зверя? Это ещё что?

-- Лучше не спрашивай об этом у меня, хорошо? Медицина - не мой конёк. А в тонкости пилотской науки крылатые, сам заметил, наверное, всяких ползающих посвящать не спешат.

-- Это точно... Ну, а что дальше случилось с Винни?

-- Да ничего особенного. Посреди лета, в разгар войны между местными лордами, Ирсай увез её в Университет, и вот она здесь. Требует большего внимания, чем остальные птенцы, как видишь.

-- А её жених?

-- А что он?

-- Там остался?

-- Остался, конечно. Что ещё ему оставалось делать. Обещал ждать, но...

Колдунья вдруг поникла и закрыла руками лицо. Врану показалось, что она плачет.

-- Айя, -- встревожено потряс он её за плечо. - Что с тобой?

-- Если даже он всё ещё любит её, теперь для его семьи она - изгой. Она нарушила сразу столько правил, что теперь пути назад ей нет и быть не может. Волосы, облачение в мужскую одежду и доспех. Про разбойников, полётную магию и звероподобность я вообще молчу. Если они, несмотря на всё это, всё-таки поженятся, я обещаю, что снова поверю в людей.

-- Айя, -- пораженно прошептал Вран.

Она подняла лицо и улыбнулась, как ни в чем не бывало, но он заметил, что тьма в её глазах стала чуть гуще.

-- Они переписываются регулярно. Да.

-- Мне только показалось, или ты правда имеешь к этой истории какое-то отношение?

-- Пойдем отсюда, пара начинается.

Вран пожал плечами, решив на этот раз уважать её молчание, и они вместе вышли из столовой под пристальными взглядами зевак. Слышать их разговор любопытные не могли - Айя подстраховалась соответствующим заклинанием - однако выносить все эти тяжёлые взгляды становилось трудней и трудней.

Когда они вышли на открытый и пустой пятачок в коридоре у окна, Айя прижалась к парню всем телом. От неожиданности Вран растерял все последние мысли в голове и с жаром обнял её. Сердце наполнилось смутной надеждой, что его чувства, наконец, достигли её, что разговор о злоключениях Винни дал Айе возможность отвлечься от своих проблем, оттаять и оставить образ зловещей колдуньи там, в людной столовой. Но, вернувшись на землю, он понял, что дрожит девушка вовсе не от внезапно нахлынувшей страсти к нему. Мысли Айи всё ещё были слишком погружены в историю Винии.

-- Мне... стыдно, ужасно стыдно. Не могу от этого избавиться, когда смотрю на неё... Это ведь я тогда ушла на войну, потому что не могла спокойно сидеть и ждать в замке. А эта дурёха увязалась за мной...

-- Может, всё-таки, за ним?

-- Да, ушла за ним, но кто стал дурным примером? Сама бы она в жизни не догадалась!

-- Да ну? Винни, которую я знаю, полезла бы в какое угодно пекло без чьей-либо указки. Не могла же она так сильно измениться?

-- Та, прежняя, тоже была оторвой, но далеко не настолько, как сейчас. Никогда себе не прощу. Я-то всегда была чудовищем, а теперь и её такой сделала.

-- Раньше на неё влияло воспитание, долг там дворянский, или что там у них. А после исчезли все причины сдерживаться. Разве не так?

-- Лучше не ищи мне оправданий, когда не просят. Просто постой так со мной ещё немного.

-- Я никуда не ухожу, я с тобой.

Обнявшись, они думали каждый о своём, а тучи за окном, между тем, разбредались, открывая людям ясное сентябрьское небо.

-- Вран! - раздался громкий окрик из другого конца коридора. - Что ты тут делаешь? Опоздаем ведь! Пара начинается через минуту! - Обернулся: Невея. Понятно. - Бегом давай! Ой...

Тут блондинка, наконец, заметила рядом с однокурсником Блуждающую Колдунью, испуганно попятилась, а после и вовсе опрометью сбежала в аудиторию.

-- Видишь, -- усмехнулась Айя, - как удобно? - И требовательно потянулась за поцелуем.

* 6 *

Вран опоздал минут на десять, молча выслушал от преподавателя выговор по этому поводу и приземлился на неизменную заднюю парту. Краем глаза заметил, как отодвинулась от него соседка. Горько ухмыльнулся про себя и принялся читать надписи на столе.

Ничего нового там не было. Он лишь выцепил из хаотически раскиданных фраз пару названий любимых групп и собирался было добавить от себя какую-нибудь строчку из песни, но на ум не шло ничего, кроме: "Я брошу вызов небесам за то, что пролилась слеза Твоя".

К середине пары Невея не выдержала. То ли её выводило из себя его наплевательское отношение к учёбе, то ли просто хотелось поговорить. Больно ткнув в руку острым карандашом, она сердито сунула перед ним листок.

"Ты знаешь, кто она?!"

"Получше тебя"

"Она приносит несчастье и смерть. Это даже дети знают!"

"Надо же, какая потрясающая популярность среди местных! Но я-то не местный, так что мне по барабану"

"Какая разница, местный или нет: перед Ней все равны"

"Ты о ком?"

"О смерти, конечно!"

"А я думал, мы об Айе говорим"

"О ней и говорим"

"Не суди о том, чего не знаешь. Я ЗНАЮ. Тема закрыта. ТЧК."

-- Она тобой играет, -- не сдавалась целительница, не замечая, как завышает допустимый на галёрке аудитории порог голоса.

-- Тебе-то что за дело? - не выдержал Вран.

С соседних парт на них начали оглядываться. Среди любопытных он заметил и мордочку Винни. И мысли Врана унесло - только дай повод - насколько можно дальше из этой скучной обывательской аудитории.

Кто бы мог подумать, что у этого инфантильного котёныша вдруг обнаружится за спиной драма, достойная любого рыцарского романа?.. Значит ли это, что история Айи - ещё более захватывающий роман? Нет. Слово "роман" Врану не понравилось двусмысленностью оттенка... Обе эти барышни успели побывать на настоящей войне - Вран не знал, насколько "настоящие" войны идут сейчас в Миртании, Айя говорила об этом столь спокойно, что кто-нибудь иной легко мог бы заподозрить в этом очередные признаки "богини смерти". Верно. Айя во многом соответствовала образу, который взяла себе на вооружение. Если одна из этих девчонок отправилась на войну вслед за любимым, то поверить, будто бы Айя - тоже... весьма сложно. Она, скорее всего, смотрела на войну с точки зрения боевого мага-профи: как необходимую практику для приобретённых в Универе навыков и заклинаний.

Пока Вран раздумывал об этом, не торопясь выходить на контакт с соседкой, Невея заметно обиделась. Парню отчего-то было на это плевать. Так, в молчании, они просидели всю оставшуюся лекцию, а после разошлись, как всегда, не попрощавшись.

Вернувшись домой, Вран убедился, что в комнате снова устроили сходку.

Миела невозмутимо вышивала, -- как всегда, белым по белому, -- почти не обращая на окружающих внимания. Ирсай, против обыкновения, терзал не гитару, а резался с Айей в чудную игру, которую они называли "тай". Сидя на коленях друг напротив друга, каждый пытался попасть ладошкой в пузо противника и, соответственно, защитить своё собственное. Игра длилась уже давно и шла с удивительным ожесточением. Ежесекундно раздавались смачные шлепки по рукам и сдавленные проклятия. Винни бродила вокруг них, как кот вокруг сметаны, и явно ждала своей очереди. Увидев Врана, она с жаром бросилась упрашивать сыграть с ней. Ирсай, не отвлекаясь от рук противницы, буркнул что-то вроде "Развивает реакцию, тебе полезно будет", но парень лишь невразумительно отмахнулся и плюхнулся на кровать.

Из своего укрытия он мог спокойно наблюдать за поединком Айи и Ирсая. Убаюканный их движениями и музыкой, он почти уснул, однако сквозь дрёму снова мелькнули глаза - такие страшные и такие... его...

Вран рывком поднялся.

Свет погашен, в комнате уже никого. Только одиноко сидящая у окна Айя смотрела на свет фонарей настолько заворожено, что даже не заметила его пробуждения. Вран улыбнулся и не стал её тревожить, а вскоре опять уснул, на этот раз спокойно.

* 7 *

На церемонии посвящения, проводившейся ежегодно с первым осенним дождем, всем новичкам выдали медальоны с символами факультетов в знак того, что отныне они стали членами студенческого братства. Со словом "братство" у Врана были самые отвратительные ассоциации, так что он решил про себя, что с "братством" Боевого факультета здесь угадали очень точно.

На плацу перед входом выставили торжественный длинный стол и пять лучей непромокаемых ковровых дорожек от него, вдоль которых должны выстроиться новички после получения медальонов и всяческих поздравлений.

На этой церемонии Вран впервые увидел настоящее разделение его курса по специальностям. Раньше он не слишком утруждал себя общением с сокурсниками, а потому понятия не имел, кто из них кто.

Больше всех оказалось представителей Бытового факультета или Кухни, как их за глаза честил весь Университет. Этих студентов собирались профессионально обучать приёмам магии сферы бытовых услуг. Не самая почётная, но зато крайне востребованная профессия, так что факультет сей довольно безобидный, зато имеет массу преимуществ в трудоустройстве. Многие этим гордятся, но Врану почему-то было тошно смотреть на их начищенные молоточки на веревочках. Девицы без особых изысков, парни без особых претензий - факультет традиционно заполнен магами, ищущими выгоды в ущерб своим мечтам. Безусловно, среди них находились маги-мастера по призванию, но не настолько часто, как хотелось бы.

Пополнения для Боевого и Целительского факультетов в этом году, как и в прошедшем, набралось поровну. Обе специальности достаточно престижны, чтобы сюда поступали одинаково охотно. Но возможно, у приёмной комиссии имелись свои философские взгляды на это распределение. Армия и Лазарет - как две половинки целого: одни лечат, другие калечат, -- таким образом, для гармоничного развития государства обе этих силы должны находиться в равновесии. Но поскольку естественным путём каждый год достигать этого равновесия невозможно в принципе, Вран сумел сделать вывод, что в Армию он со своими неутешительными характеристиками загремел вследствие недобора на факультете.

А вот перьев сегодня было выдано меньше всего - ровно пять штук, и не похоже, чтобы это хоть кого-нибудь расстроило. Небесный факультет был закрытой кастой, и отношения внутри него сильно отличались от всех прочих. Винни всех своих товарищей уже неплохо знала, и было видно, что крылатые между собой ладят куда лучше, чем с остальными.

Последний факультет, про который организаторы сами чуть не забыли, тоже оказался малочислен. Научный факультет или попросту Колба, особой популярности не снискал по причине невообразимо сложной программы. Звался он также Физическим за то, что выворачивал наизнанку и разбирал по косточкам всю магию любых видов - что остальные воспринимают как данность. Их деятельность - хлеб насущный для остальных факультетов, о чем последние, однако, редко вспоминают. Их специализацией была та самая теория, что в упор не давалась Врану, а потому парень в ужасе думал, что попади он к ним, легче было бы сразу застрелиться.

А впрочем, колба на цепочке смотрелась бы куда более приятно, чем его собственный быдло-символ. Медальон свежеиспечённого бойца представлял собой весьма примитивно нарисованную голову быка, из-за чего носителей нередко быками и звали. Вешать на шею эту дрянь Врану принципиально не хотелось, и он ломал голову над тем, как одновременно держать его на виду (как гласит устав Университета) и убрать с глаз долой.

Выход нашёлся совсем неожиданно. Как-то на выходных в городе Вран набрёл на рокерскую палатку, где разжился чёрной майкой с символом группы "Царь и Скоморох", а заодно и идеей по решению проблемы. Он проколол ухо и повесил медальон вместо серьги, и, таким образом, пословица "Не видать, как своих ушей" обрела вполне определенный смысл.

С этого началось его новое увлечение, которое Ирсай назвал "путем саморазрушения", а Миела мазохизмом. К середине месяца Вран извёл на пирсинг всю свою стипендию и стал напоминать ежа. Металлические шипы торчали в хрящах ушей, в брови и даже в переносице. На одну заветную мечту у парня не хватило денег, а потому ожидание следующей стипендии превратилось в болезнь. Коварным планам найти подработку существенно мешал Университет и хроническое отсутствие времени.

Учебные дни потянулись один за другим. Временами ещё ясные и солнечные, но с нарастающим чувством угасания. Каждый вечер солнце умирало всё раньше и раньше. Вран любил "бабье лето", но постоянно чувствовал напряжение мира, готового в любой момент впасть в осеннюю депрессию. Поэтому в последние дни он старался сделать как можно больше.

Львиную долю времени отбирал, конечно, Университет. Почти каждый день состоял из четырех пар и тренировки вечером, а потому - чтобы не терять времени - Вран ударился в учёбу.

Каждую свободную минутку они с Винни тратили на то, чтобы отрабатывать друг на друге заклинания. Это приносило, по правде сказать, куда более существенные результаты, нежели самое внимательное присутствие на лекциях.

Вран понял, что все заклинания, которые ему чудом удаются, он создает исключительно с помощью интуиции - значения необъятных формул он не понимал, как и в первые дни, так и сейчас. Взамен этого он научился видеть магическую изнанку мира и направлять "импульс силы" именно так, как в этот момент устраивает и его, и мир. Возможно, это было не самым правильным способом изучать магию - вслепую брести к знанию, которое уже давно открыто, изучено и описано поколениями учёных до него, но это только добавляло магу азарта. По теории у него, по-прежнему, был завал, поскольку он не видел смысла тратить время на заучивание ненужных ему формул и предпочитал посветить его практике.

В конце концов, он вообще бросил бесполезное конспектирование и на лекциях был занят тем, что сосредоточенно разбирал магией на волокна ластик и скручивал обратно. Невея из-за этого чрезвычайно сердилась, однако признавала, что сама такое со стёркой проделать не в состоянии.

А вот Винию такое вовсе не удивляло. У них на факультете хоть и был профильный предмет под названием "Физика воздухоплавания", где весь механизм полёта подробно и в мельчайших деталях изучался, но она утверждала, что во время полёта никто (по крайней мере, уж она - точно) не думает о формулах отношения ускорения свободного падения к плотности воздуха. Девчонка неизменно заявляла, что таким гениям, как они с Враном, будет достаточно одной-единственной формулы -- "свободного парения". Ирсай осуждал их за столь легкомысленное отношение к учебе, но все знали, что он сам был таким же и уже пятый год успешно выезжал на этой сомнительной формуле.

Официальный тренер пилотов, наконец, выздоровел, и их тренировки возобновились. Только проходили они не вечером, как у бойцов, а во время третьей-четвертой пары днём. Сами полётные лекции сдвинулись на вечер, поэтому Винни частенько их прогуливала на турниках и брусьях Боевого факультета.

Качки с факультета, как ни странно, отступились от них. Никто точно не знал, почему, но парень с досадой подозревал, что дело в Айе и её друзьях. Случая убедиться в этом никак не представлялось. После стольких громких слов бойцы вдруг перестали устраивать ему засады, а в учебное время он со старшекурсниками не сталкивался. Вран знал, что это временная передышка и пытался использовать её с наибольшей пользой. К тому времени, как в Дарре окончательно поселились дожди, он почти с нетерпением ждал реванша.

После окончания вечерней тренировки они с Винни частенько задерживались на поле до темноты, преодолевая полосу препятствий и ставя рекорды на рукоходах. По вечерам играли в "тай" или отрабатывали местный вариант рукопашного боя. Иногда гонять парня в рукопашном брался сам Ирсай, и вот тогда Вран точно не оставался без синяков наутро.

Высыпался же он через раз, потому как иногда его преследовали Сны. Зелёные глаза, что являлись ему порой, -- это только полбеды. Через месяц жизни в Университете Врану начал сниться Дом.

Сначала он безобидно шумел морем в ушах, потом стал забираться всё глубже и глубже в сердце. От полосы прибоя и мокрого ракушечника вверх по глинистому обрыву, по пыльным дорогам - вдоль и поперек объезженным на велосипеде вместе с Волдом или Димом, -- к знакомому забору с облупленной краской. Начала сниться мать с её лёгкой, чуть грустной улыбкой. Мать, на которой держался весь дом и свора младших, когда отец с Волдом уходили в море. Вран почти каждую ночь видел укор и смирение в её глазах и после этого полдня приходил в себя.

Сны не появлялись, лишь когда приходила Айя.

Девушка за это время тоже изменилась. Привычка скрывать ото всех свою жизнь заставляла её избегать Врана в Университете. Она просто органически не выносила сплетен о себе, хотя уже третий год невольно жила в их паутине. Но если раньше всё, что о ней шептали по углам, было вымыслом и молчаливо одобренной ею же легендой, теперь у шептунов появилась вполне здоровая и калорийная пища для сплетен. Всё это поначалу доводило Айю до бешенства, зато Врану было настолько искренне плевать, что спустя время она тоже прониклась этой искренностью.

В один прекрасный день с её волос вмиг слиняла голубая краска, и теперь с русой косой чуть ниже плеч Блуждающая Колдунья выглядела уже не столь вызывающе. Вместе с краской куда-то ушла её спесь в разговорах с Враном. Теперь они болтали обо всем на свете, едва появлялась такая возможность, всё меньше оглядываясь на окружающих.

И в то же время было нечто, незримо стоящее между ними и наполняющее отношения всё более явной отчужденностью. Вран старался не замечать этого до последнего, но, на беду, обманывать себя слишком долго было не в его натуре. Вымученность её улыбок, отчаяние, сквозившее в каждом движении души - всё это не могло не броситься в глаза наблюдательному юноше. Взамен безоглядному счастью пришла настороженность, его собственные улыбки начали отдавать фальшью, и только какая-то особенная, интуитивная чуткость позволяла не накалять обстановку и поддерживать иллюзию, будто бы всё хорошо. И всё же, жажда выяснить, что происходит, не делась никуда.

-- Ты тоже отрезала косу и ушла на войну? - спросил он как-то невзначай.

-- Что, ещё сильно коротко? - без удовольствия протянула она. - Нет, тут другая петрушка, как раз наоборот.

-- Э? Вернулась с войны и отрастила косу?

-- Хватит играть словами! Ты не понимаешь ничего, о чём говоришь! Ни о войне, ни о косе.

-- Если расскажешь, пойму.

-- Вряд ли.

-- Я вообще удивляюсь, где ты войны находишь, в наше-то мирное время.

-- Карма у меня такая. Я ж богиня смерти, забыл?

-- В Миртании, конечно, где же ещё.

Айя вздрогнула.

-- Не напоминай. - И добавила жалобно: -- Прошу тебя.

Они шли вдоль ночной аллеи парка. Деревья вперемежку с фонарями представляли собой совершенно чудесное зрелище, несмотря на то, что деревья стояли чёрные, мокрые и страшные, а фонари так и норовили погаснуть.

-- Коса - это обещание, -- произнесла она, наконец. - Раньше я всегда коротко стриглась.

-- Раньше - это когда? Три года назад?

Она неопределенно пожала плечами.

-- Раз в году, летом, в "день свободы". Но однажды я загадала, что если отращу косу до пояса... то... смогу... Не надо, не заставляй меня говорить это вслух...

Вран обнял её.

-- Тише, милая. Я больше не буду.

"Однако лучше бы она и вправду ничего не рассказывала. Любопытство теперь только сильнее ест"

-- Как же хорошо, что ты со мной, -- глухо пробурчала она, уткнув лицо в его майку. - Тепло.

-- Люблю я тебя, Блуждающая.

-- Врёшь, Ворон. Не надо бросаться словами.

-- А вот и не вру, -- обиделся парень.

Айя вздохнула.

-- Ты молод ещё, ещё увидишь, что такое настоящее "люблю". Я совершенно не стою таких слов.

-- Говоришь, как богиня смерти. Бессмертная и одинокая.

-- Ха-ха. Похоже, я сама скоро начну в это верить.

-- Зачем? Хочешь быть бессмертной?

-- Не знаю. Это очень грустно, наверное.

-- А я хочу.

Колдунья подняла на него удивлённые глаза.

-- Ты боишься смерти? Ты?

-- Не то чтобы именно смерти... Скорее, я боюсь НЕ УСПЕТЬ. В мире столько всего интересного, столько мест, где я ещё не был, песен, что я ещё не слушал...

-- Книг океан, а времени в обрез? - понимающе протянула она.

-- Ну да.

-- Поэтому ты решил стать магом?

-- Разве я не говорил, что уже был им?

-- Ну, это понты. Я удивилась заклинанию, которым ты тогда свалил Граба, но ведь это было, как и сейчас, на интуиции?

-- И что с того? Ведь сработало. Это моё старое заклинание, сам придумал, сам нашёл, как воплотить, нащупал нужный вектор. Что в этом плохого?

-- Нельзя же так, вслепую. Магия - это не та сила, которой можно пользоваться, не прикладывая голову. В этот раз сработало - в другой даст осечку.

-- С чего бы? Я просто колдую немного иначе, чем здесь учат - вот и всё.

-- Тогда зачем тебе вообще здесь учиться, скажи на милость?.. Дай угадаю, на лице написано: "ДИПЛОМ". Вот раздолбай, и что с тобой делать?

-- Поцеловать.

-- Обойдешься. Только после свадьбы.

-- Ха. Может, мне тоже косу до пояса отрастить, прежде чем ты меня полюбишь? -- Хмыкнув, как над хорошей шуткой, он притянул к себе её подбородок, но вдруг нарвался на холодный мрак бездонных глаз. Вран понял, что позволил себе лишнего и что она сейчас едва сдерживается, чтобы не дать ему пощечину.

"Да что же не так с этой косой?!"

-- Помнится, я уже говорила: прекрати витать в облаках. Ты мне нужен, но я не люблю тебя.

-- Вот так просто?

-- По-моему, это честнее, чем сказать "люблю". Людей, которых мы "не любим" на свете намного больше, чем прочих. Это ведь логично. Как в математике: если не "больше" -- значит, "меньше или равно". Просто прими это.

-- Не хочу. Мне совершенно неинтересно это твоё "меньше или равно". Если ты хотела поразить меня своей честностью, то я не понял.

-- Ты что, мне не веришь?

-- Ты сама себе не веришь.

-- Не пытайся сделать вид, будто знаешь меня. Никто не знает человека лучше его самого! Мне, в любом случае, виднее.

Гордость в нём боролась с чувством долга. Просто развернуться и уйти после того, как она сказала: "Ты мне нужен"? Но остаться было тем более невыносимо.

-- Дура. Если серьёзно думаешь, что я так просто отступлюсь, то совсем не знаешь меня.

Он всё-таки ушёл. Не в общагу даже, а просто в город, наугад. Луна ехидно светила, и ничто не мешало ей смеяться своей белозубой улыбкой над человеческой глупостью.

По шоссе вихрем пронёсся мотоциклист, и Вран отчаянно позавидовал его свободе и возможности выдуть из головы лишние мысли встречным ветром. Раз уж с крыльями ему не повезло, бросить, что ли, эту ерунду с пирсингом и начать копить на байк? Было бы неплохо в один прекрасный день вернуться домой вот так, в чёрной коже, на стальном коне, с металлом, рвущимся из динамиков...

"Да я ж до этого дня не доживу! Надо прекращать витать в облаках, хоть это и прискорбно".

Отрезвляющая мысль заставила Врана очнуться где-то в недрах спального района на окраине города. Добраться сюда пешком из студгородка было вполне возможно - раз уж парень сумел это проделать, -- однако дорогу он запомнил весьма смутно. Глухое место начало давить на психику едва ли не с порога. Оглянувшись в поисках хоть каких-нибудь ориентиров, Вран приметил - и более не смог оторвать взгляда от одиноко стоящего подозрительного гаража. Из-под приоткрытых ворот лился свет, а у входа стоял черный мотоцикл: тот самый, что виделся ему раньше. Вран удивлённо моргнул, и мотоцикл, вздрогнув, пропал с глаз. Видение это не столько поразило студента, сколько разозлило:

"Мираж, наверное. Спать надо больше. А мечтать -- меньше".

На сей раз злость в нём пересилила привычное любопытство. Поэтому, несмотря на столь откровенное приглашение от судьбы - а то и от самой святой халявы, - он даже не стал заглядывать внутрь гаража, развернулся и пошёл в общагу, с трудом находя в темноте обратную дорогу.

* 8 *

По ночам Ирсай по-прежнему сбегал под разными предлогами, и непонятно когда только спал. Сначала Вран принимал его правила игры и делал вид, что ни о чём не догадывается, но вскоре его начало раздражать это недоверие.

-- Удачной тренировки! - буркнул он однажды вечером и чуть не огрёб за это в челюсть.

-- Приди в себя, какие сейчас тренировки!

-- Да хватит тебе уже. Можешь не говорить ничего. Я плохо представляю себе, зачем ты это делаешь и почему на ночь такие запреты... Только брось искать отговорки, я ж тебе не нянька: ушёл - и все дела.

Староста Неба усмехнулся.

-- Это ж не Винни проболталась, правда?

-- Она-то меня за расспросы едва тапком не била. Догадался.

-- А почему ночь под запретом не догадываешься?

Ирсай плюхнулся в кресло, будто бы и не собирался никуда.

-- Сказал же: нет.

-- А если подумать?

-- Ну... из-за полетной эйфории?

-- Браво. Пятерка за сбор информации. А дальше?

-- Да откуда мне знать-то! Расскажи сам, если не жалко.

-- Поверхностные знания - самые опасные, слыхал о таком? Ладно, внимай:

Ты спрашивал как-то, почему в Лётный сложно попасть; так вот, дело в том, что крылатые маги немного отличаются от всех прочих. Дело тут не столько в природе дара, сколько в условиях его использования. В каждом маге есть нечто, что даёт доступ к скрытым силам, делает возможным пробуждение дара, но палка эта о двух концах. При особых обстоятельствах это "нечто" может выйти из-под контроля и захватить твой разум. Такое состояние и называют "полётной эйфорией". "Полётной" -- потому что крылатые в этом намного уязвимее остальных: ощущение полёта вызывает эйфорию - неудержимое, абсолютное счастье. Заразившись ею однажды, пилот теряет разум, превращается в безумное, неуправляемое и слишком опасное для окружающих существо. Государство весьма серьёзно настроено на защиту нас от нас же самих. Служба полётного контроля, курсы реабилитации всякие... Для больных эйфорией даже специальная сеть лечебниц заведена.

-- Значит, вылечиться, всё-таки, можно? А то я слышал, что она неизлечима. Целители десятилетиями бьются, а лекарства так и не нашли.

-- Ну как тебе сказать... Можно, конечно, лечиться, если тебя спалили, и до диагноза дело дошло... Тут, видишь ли, беда в другом: эйфория - как наркотик. Человек, хлебнувший её, перестаёт быть человеком, будет фанатично рваться в небо и, в конце концов, дойдет до "предела зверя".

Вран напрягся, услышав знакомый термин.

-- А вот оттуда уже никто не возвращался.

-- Никто, кроме Винни.

-- Вран, ты меня пугаешь. Тебе в шпионы надо было идти, а не в маги! Винни - это феномен, конечно же. Чудо, что её вообще взяли в Универ (под мою, кстати, ответственность), а не упекли в какую-нибудь секретную лабораторию... Меня тут постоянно достаёт один дядька-учёный на тему исследований её случая, уж и не знаю, как от него отделаться... Терплю только потому что знаю, что он безвредный и со службой лётного контроля не слишком торопится дружить. От этих поганцев и так никакого продыху, они скоро на нас ошейники одеть предложат и на цепи держать от заката до рассвета!

-- Потому что ночью нельзя летать, да? А кстати, почему именно ночью?

-- Куча разных теорий. Считается... да не, доказанный научный факт, что после заката шанс заболеть эйфорией у пилотов возрастает в стопятьсот раз. Лично я считаю, что крылатые маги, по сути, существа ночные, так что ночь - их родная стихия.

-- Чего-то я не понимаю: если ночью больше вероятность озвереть, то чего добиваешься ты, вытаскивая их...

-- Цыц! В этом и есть смысл тренировки. Они учатся контролю над собой в условиях настоящего ночного полёта. Без поблажек и скидок на плохое настроение.

-- Но ведь не все же выдерживают. Это риск!

-- Они выдерживают. Они знают, что случится, если сдаться, поэтому выдерживают. И становятся сильнее. Да, это риск. Но ты и представить себе не можешь, каково это - пересилить себя, лететь в ночи, осознанно наслаждаясь полётом. Не как чокнутое зверьё, которое ничего вокруг не видит, а как человек!

-- Да, мне не понять, -- согласился Вран, стараясь, чтобы голос его не звучал слишком уж обиженным.

Ирсай опомнился, понял, что наговорил лишнего и засобирался, стараясь скрыть смущение.

-- Ты только...

-- Понял, не дурак, конечно, не скажу. Удачи тебе и попутного ветра!

Когда сосед ушёл, Вран ещё некоторое время недовольно ворочался в кровати. Рассказ Ирсая в очередной раз подчеркнул непреодолимую пропасть между ним и Небом. Одновременно с привычной долей зависти, Вран начинал осознавать, что попасть в касту пилотов: в сообщество, спаянное цепями общих тайн и опутанное сетями строжайших запретов и правил, -- ему уже совсем расхотелось. Абсолютная свобода под облаками, которая представлялась Врану главным преимуществом факультета Ирсая, на деле оказывалась ещё одной иллюзией. Подавая документы на поступление в Лётный факультет, Вран и представить себе не мог, насколько жестокому прессу со стороны госструктур подвергаются пилоты! Вступив однажды на путь крылатого, он должен был бы до конца дней влачить существование в тревоге за свой рассудок и за право нормально жить среди обывателей. Постоянно следить за временем, за солнцем, навсегда забыть о манящей прохладе ночи... Безрадостная перспективка, как ни глянь.

Засыпать не хотелось ещё и потому, что уже которую ночь подряд ему снился свет из ворот гаража. Сначала Вран честно пытался выбросить его из головы, но время шло, и ему начинало казаться, что подобная навязчивость неспроста.

Окончательно убедившись, что спать не хочется совсем, Вран поднялся с кровати. В нём крепла потребность подышать свежим ночным воздухом. Открыл окно: второй этаж - это не слишком высоко, так что стоит рискнуть спуститься. Покидать общагу в такой час через проходную было бы большим риском: сегодняшний дежурный по общаге любил придираться к букве устава, как никто другой, и соблюдал комендантский час ревностно, как будто от этого зависело его личное благополучие. С другой стороны, Ирсай всегда выходил через дверь, но у него наверняка где-то имелся потайной лаз, и на вахте он никогда не светился.

Свежий воздух и впрямь обладал умением вправлять мозги. Забыв обо всём, Вран почти поверил в то, что понимает пилотов, испытывающих полётную эйфорию, -- как резкое "Тсс!" вдруг выдернуло его в реальность.

Неуклюже повертев головой по сторонам, он обнаружил себя в студенческом парке, а чуть поодаль -- Винни, прячущуюся за скамейкой.

-- Ты чего там потеряла?

-- Цыть, Ворон, не пали меня!

"Хм. А еще дворянка"

Каким-то мистическим образом парень очутился рядом с ней за той же скамейкой.

-- А почему ты не на тр...

-- Да ты замолкнешь или нет?! - Тот же возмущённый шёпот.

-- Понял, молчу.

-- Ничего ты не понял. Это всё Стожар! Проходу мне не даёт. То ли на свидание приглашает, то ли на опыты, никак не пойму.

-- Какие ещё опыты? - удивился Вран. Ай да Стожар, кто бы мог подумать, что в тихом омуте...

-- Ну, научно-лабораторные - что-то в этом духе.

-- Он же пилот, а не физик.

-- Он - да, а вот отче у него - учёный. И, как я поняла, ему не терпится меня изучить! А я, может быть, ещё жить хочу!

-- Ты попала, подруга... И Ирсай что, просто позволил ему...

-- Ирсай! Этот... нехороший человек... скомандовал забег и, посмеиваясь, наблюдал, как я драпаю от чокнутой Путеводной Звезды.

-- Кто бы мог подумать.

-- Эй, цыть! Вон он идёт!.. Щас побежим, готовься.

-- Стой, а я здесь при чём?

-- Ты мне друг или сундук? Что ещё за нытьё?

Из-за деревьев показалась фигура пилота-третьекурсника. Стожара в ней Вран узнал не сразу: образ вполне вменяемого пилота, что запомнился ему по первой встрече, разрушился в момент под светом - кто бы ожидал -- пугающих жёлтых фонарей звериных глаз. Встреть его здесь сейчас кто-нибудь посторонний, проблем бы возникло - не расхлебаешься. А они ещё делают вид, будто шифруются...

Стожар неспешно порыскал вокруг глазами и безошибочно двинулся к роковой скамейке. Винни сглотнула.

-- Раз, два, три, четыре, пять... -- довольно мурлыкал пилот, считая шаги. Получилось довольно-таки жутко.

Рыжая сорвалась с места и метнулась в сторону густого кустарника. Но Стожара это почему-то совсем не огорчило, он продолжал неотвратимо наступать по следам беглянки. В попытке отвести огонь на себя Вран тоже выскочил из укрытия и как можно приветливее помахал ему рукой.

-- Это ты? - Стожар безмерно удивился и поспешно принялся зачёсывать свою чёлку на глаза, стремясь скрыть то, чего не спрячешь так же, как и шила в мешке. - Какого чёрта... тут?

-- Да просто мимо гулял, а что у вас тут за соревнования? - как можно невиннее поинтересовался Вран.

Крылатый впал в ступор: как всё это вообще можно объяснить первокурснику, да ещё и со знаком быков в ухе? Да и нужно ли?

-- Чего тебе нужно от Винни? - заявил Вран, как можно более уверенно. В кустах что-то подозрительно затрещало, похоже, головная боль всего Небесного факультета умудрилась застрять.

-- Тебе-то какое дело, Ворон? Не лезь, а?

Путеводная Звезда упрямо направился к своей загнанной добыче. Треск в кустах стал более нервным и отчаянным. Врану совсем не понравился такой поворот событий.

-- Э, постой-ка, дядя!

Но "дядя" уже добрался до беглянки и бесцеремонно сгрёб её за шиворот, как котёнка. Виния задёргалась, рискуя остаться без воротника рубашки, однако встретив пристальный взгляд янтарных - как у неё самой - глаз, неожиданно притихла.

-- Так-то лучше. Моя взяла, не правда ли? Выходной, в 11 часов, понятно? Утра, -- добавил он на всякий случай.

-- Я не приду! - запротестовала пленница, но Стожар лишь невозмутимо встряхнул её.

-- А проигравших никто не спрашивал.

-- Минуточку! - вмешался Вран. - Ты чего вытворяешь? Она тебе ничего не должна!

-- Она проспорила мне приглашение на обед, так что всё по правилам.

-- На обед? - растерялся парень. - Так у вас уговор был?

-- Был-был, -- возник из ниоткуда Ирсай. - Я свидетель. Не волнуйся, с ней всё будет в порядке: и Стожара, и господина Герона я знаю давно. Если пригласили на обед, значит, так и будет. Никаких скальпелей и баночек с реактивами. Кстати, какого лешего ты тут забыл в такое время?

-- Гуляю. Нельзя?

-- Вообще-то нет. Почитай устав общежития. Я, как староста, обязан с позором водворить тебя обратно.

-- Да кто бы говорил! И кстати, ты не мой староста, а Небесный.

-- Не думаю, что ты обрадуешься, если я позову вашего старосту.

-- Но тогда ему станет интересно, что ты со своими пилотами здесь забыл. А мне совсем не хочется никому ничего объяснять.

-- Мы друг друга поняли, -- кивнул Ирсай предельно серьёзно. -- Можешь гулять, сколько влезет, но только попробуй попасться кому-нибудь на глаза, в особенности своим, ясно?

-- Так точно! - Нарушитель довольно отсалютовал старосте и поспешил удрать из парка.

-- Ах ты, предатель! - донёсся вслед рассерженный вопль Винии, но Вран не подумал возвращаться: пусть сами разбираются внутри своего чокнутого крылатого факультета. Если даже Ирсай заинтересован в её свидании с папашей Путеводителя (сам наверняка кому-то проспорил), то ему в это дело лезть совсем ни к чему.

Блуждая по городу, студент не сразу осознал, что понятия не имеет, как попасть в тот глухой переулок, в котором его нашёл один крайне навязчивый гараж. Надежда на то, что ноги сами выведут его куда нужно, была крайне слаба, а знание местности оставляло желать лучшего. В общем, прошатавшись по ночным улицам полтора часа, Вран решил отступиться от поисков и, наконец, признать, что потерялся -- и довольно серьёзно.

Перспектива ночевать на улице его не прельщала, но сил продолжать путь уже почти не оставалось, к тому же дорога назад уже давно потерялась среди тёмных и малознакомых троп каменных джунглей.

Уповая на то, что по законам жанра должно произойти какое-нибудь чудо, Вран решил отдохнуть в ближайшем дворе. Двор был пуст, как холодильник после нашествия Волда. Ветер уныло катал по асфальту мокрые листья, а единственный на всю округу фонарь жалобно потрескивал. Кроме того, по всем признакам намечался дождь. Несмотря на то, что Вран провалялся на сырой скамейке уже больше часа, чуда никак не происходило.

Почувствовав на лице первые капли, он окончательно смирился с тем, что ночь не удалась. Для полного счастья не хватало только шайки выкормышей Боевого факультета, но в ближайшие четыре часа здесь не ожидалось появления не только никого из знакомых, но и вообще людей.

Чтобы убить время, Вран отправился бродить по улицам, не предпринимая попыток спрятаться от дождя или следить за дорогой. К тому времени, когда парень в унылой уличной тишине различил далекий приглушённый гул динамикой и на звук вышел к ночному клубу, он промок насквозь.

Клуб был самый что ни на есть попсовый, гордость во Вране вовсю боролась против посещения такого заведения даже в самой крайней безнадёге. Её поддерживала и осторожность, шептавшая, что таких мокрых ворон сюда на огненный выстрел не подпустят даже за деньги, не говоря уж о его хронической бедности. Им противостояли холод и любопытство. Борьба шла с переменным успехом, пока Вран не заметил припаркованный рядом с клубом мотоцикл, подозрительно похожий на давешний мираж.

Не успел маг сказать себе "Решено!" и задуматься над тем, как пройти через охрану, в дверях возникла какая-то молодая дамочка и замахала рукой, по всей видимости, ему.

-- Ну ты даёшь, паренёк! Под таким дождём! - защебетала она, когда тот подошёл. - Да заходи уже, не топчись на пороге! И как тебя только угораздило?

-- Никак не угораздило, я просто гуляю, -- разозлился Вран. - Руку отпусти, у меня денег нет!

-- Эй, ты меня за кого принимаешь? - ничуть не обиделась девица. - Хватит тебе ершиться, так проходи!

Пока парень, ошарашенный такой щедростью, приходил в себя, энергичная дамочка уже волокла его куда-то задворками клуба, приветливо улыбаясь охранникам.

В танцевальном зале громыхала отчаянная попсища. Врану стало мерзко и стыдно за себя. А его проводница тем временем не ограничилась залом и остановилась у какой-то подсобки. Пошуровав там, она вынырнула с ворохом тряпья в руках.

-- На, переоденься, а то заболеешь!

-- Эээ... -- только и смог выдавить из себя парень.

-- Надеюсь, тебе подойдёт. Иди уже!

Она почти втолкнула его в подсобку.

-- У меня нет денег на одежду, -- повторил он уже из-за двери.

-- Снова ты! - Девушка уже начала кипятиться. - Не парься насчёт денег. У нас здесь постоянно что-то забывают, так что шмотки - не проблема. Ты ведь из Бойцовского факультета, верно? У нас для бойцов неограниченный безлимит.

Вран ухмыльнулся про себя неожиданному подарку судьбы. Такое объяснение происходящего его вполне устроило: выходит, и от факультета есть польза. Вот только если его товарищи по Армии здесь в таком почёте, существует немалый шанс встретить их в этом клубе, что было бы совсем некстати.

Вещи, подобранные девицей, сидели идеально. Но главное, после скитаний по улицам в дождь в них было намного теплее.

-- Спасибо, -- сказал студент, выходя из подсобки.

-- Ууу! Глаз не оторвать! - завизжала девица и сделала попытку броситься ему на шею, но Вран был настороже и сумел увернуться. Она совсем не расстроилась. И вообще вела себя донельзя странно. Врану ещё не приходилось сталкиваться с такой непрошибаемой настойчивостью, необоснованной, кстати говоря, абсолютно ничем. - Пошли уже танцевать!

-- Чё?! - опешил парень. - Какое ещё танцевать?!

Воспользовавшись заминкой, ушлая дамочка клещом вцепилась в его руку и настойчиво поволокла в зал.

-- Не-не-не! - запротестовал было Вран, но вдруг спохватился, зачем он здесь: снаружи ночь, дождь и безнадёга, а внутри таинственный владелец мотоцикла - тот, кто знает, где найти пресловутый гараж, и, возможно, сумеет объяснить, какого чёрта происходит с его навязчивыми снами. Это решило дело.

Попав в зал, он первым делом окинул взглядом посетителей: кто-то сидел у барной стойки, кто-то за столиками, но большая масса конвульсивно дёргалась под ритмы, напоминающие скрежет бензопилы. Вран поморщился.

"Человек с такой машиной вряд ли будет плясать в общей массе. Впрочем, человеку с такой машиной вообще нечего делать в этом клубе. Как, собственно, и мне. Так или иначе, лучше всего сначала проверить стойку"

Спутница немного огорчилась его равнодушием к танцам, но намерение выпить поддержала.

-- Что будете заказывать, господин? - тут же возник улыбающийся бармен.

Вран собрался было отпираться, но в голове мелькнуло волшебное слово "халява", и он задумался.

-- Пива? - предположил он.

Бармен невозмутимо потянулся за бокалами, но девушка его остановила:

-- Мой парень скромняга. Ролли, сделай нам два "Счастья Терезы".

-- Тебе, Эл, всё, что угодно.

Вран закашлялся.

"Когда это я успел стать её парнем?! Она даже имени моего не знает!"

-- Всё-таки простыл, -- огорчилась Эл. - Нельзя же так просто под дождём ходить.

-- А как надо, сложно? - не выдержал Вран.

Ролли, не меняясь в лице, ваял для них "Счастье Терезы". Бензопила на время утихла, голос, усиленный заклинанием, что-то невнятно объявил.

-- Хотя бы зонт с собой взял, что ли.

Вран представил себя под зонтом - почему-то розовым, гламурным, с зайчиками - и беззвучно заржал. Девица тоже повеселела, глядя на него. А он тем временем цепко рассматривал других посетителей бара. Никто из них на байкера и близко не тянул.

К тому времени, когда "Счастье Терезы", наконец, осчастливило собой заказчиков, музыка на танцполе резко сменила направление. Никто этого поначалу не заметил, потому как новая песня была такая же бодрая и про любовь, как и десяток предыдущих, но случайно вслушавшись в текст, Вран не поверил своим ушам. Это была уже не пустоголовая попса, а жёсткая философская драма. Впрочем, народ с удовольствием кушал и это, как и всю предыдущую жвачку, посетители клуба продолжали весело плясать, не особо вникая в смысл. Мага же оторопь взяла, едва он осознал весь ужас такого восприятия. Ему даже показалось, что песня играется вживую, а не на записи. Обернулся. Так и есть, на сцене обнаружилась певица и несколько невразумительных музыкантов. Последние, сказать по совести, только мешали и ей, и друг другу. Впрочем, испортить совершенства им так и не удалось. Вран заслушался, запоздало соображая, что лицо певицы ему кого-то напоминает. Озарение пришло не вовремя - когда он, наконец, решился попробовать предложенный Эл коктейль.

"Не... Невея?! - огненная смесь попала не в то горло, и парень неистово закашлялся. - Ну и поворот! Вот тебе и умница-отличница! Как такое может быть?!.. Стоп. Из всех собравшихся она... Возможно ли, чтобы мотоцикл был её? В наше время научной магии и победившего феминизма ни в чём нельзя быть уверенным!"

Вран взглянул на спутницу, весело притопывающую в такт музыке, залпом осушил бокал, на этот раз даже не поморщившись. Бармен Ролли едва удержался, чтобы не зааплодировать, в его глазах авторитет Бойцовского факультета возрос до небес.

Что делать дальше парень не представлял. В голове всё равно начало опасно шуметь, и умные мысли тонули в этом шуме. Но тут Невея запела что-то трогательно-медленное и очень красивое. Эл снова злоупотребила властью и потащила "своего парня" на белый танец. На этот раз Вран не сопротивлялся - медляк был чрезвычайно удобен в поисках. Того, что соседка по парте узнает его парень не опасался, понимал, что с высоты сцены простые смертные кажутся темной колышущейся массой...

В единый момент все посторонние мысли сбежали из головы, как крысы с корабля. Вран почувствовал, что нашёл нечто важное и стал взволнованно озираться. Ощущение, что за ним следят, возникло и больше не отпускало. Маг пробормотал спутнице неуклюжее "прости" и бросился в сторону, откуда тянулся этот навязчивый и пристальный взгляд.

Пробившись сквозь толпу, он оказался у столиков. Окинув взглядом сидящих за ними людей, наткнулся на стену чужой воли. Такое чувство было одновременно и чуждо, и смутно знакомо.

Из темноты дальнего угла на него внимательно смотрели те самые зелёные глаза из снов. Его собственные.

Сказать, что Вран испугался, было бы неверно. Его сковал ужас. Всё ДО этих глаз вдруг резко стало незначительным, а никакого ПОСЛЕ, судя по всему, и не предполагалось.

"Подойди! -- приказал в голове чужой голос, но Вран не смог сдвинуться с места. Глаза нетерпеливо вспыхнули. - Не бойся"

"Он что, издевается?! Как можно ЕГО не бояться?"

Усилием воли студент всё же сумел сделать несколько шагов вперёд.

"Уже лучше", -- усмехнулся голос, а Вран так разозлился, что переступил через себя и подошёл ещё ближе.

Мужчина за столиком имел длинные саркастически искривлённые губы, длинные белые волосы и, судя по всему, длинный и острый язык. И яркие изумрудные, чуть насмешливые глаза. Возраста он был самого неопределённого, то есть выглядел молодо, но кто ж определит - правда ли.

-- Присаживайся, -- кивнул он.

-- В-вы кто? - возмущённо спросил Вран, и не подумав принять приглашение. -- Это вы лезли в мои сны?

-- Да, я. - Белый невозмутимо заправил за ухо выбившуюся прядь.

-- По какому праву?

Вран в бешенстве впился ногтями в столешницу. Хмель "Терезы" уже давно выветрился, но парень себя определённо не узнавал.

-- Я жду ответа, чёрт возьми.

-- Ого. Смотрю, ты настроен серьёзно. Ладно, я скажу тебе. Моё имя - Салазар.

Он выдержал паузу, ожидая от парня какой-нибудь реакции, но тот понятия не имел, как реагировать на это. Имя было знакомым -- из книжки какой, что ли? Но вот ни о каком реальном человеке по имени Салазар он никогда не слышал.

-- И что? - вдруг выпалил Вран. Было по-прежнему страшно, но именно страх толкал его на невиданное прежде безумство. - Мне неинтересно ваше имя. Я спросил, кто вы такой, чтобы лезть в мою голову?

Салазар с пристальным интересом посмотрел на него. Душа у парня ушла в пятки. Салазар усмехнулся.

-- Доставай её оттуда. Душа демона должна быть там, где ей положено. - Он изящно ткнул себя в грудь.

-- Чего? Демона? - опешил тот.

-- Верно. Что ты знаешь о демонах, Вран?

Вот тут парень сел.

"Ещё и имя откуда-то узнал. Что я знаю о демонах? Монстры из книжек - хитрые и стрёмные".

Беловолосый поморщился.

-- Негусто. Ещё и жаргон ваш некультурный, вот беда.

"Мысли читает, как дышит, -- вот это беда"

-- Это совсем несложно, ты скоро научишься.

-- Курсе на пятом -- потолок, -- сухо заметил Вран. - А так не раньше аспирантуры.

-- Маги меня порой поражают. Они слишком многое теряют, отказываясь от телепатии добровольно. Многое в этом мире можно было бы существенно упростить, если сделать доступным хотя бы поверхностный обмен мыслями.

-- Скажите им это лично, я тут при чём?

-- Я дам тебе шанс освоить телепатию до конца этого года.

В голове у парня непроизвольно возник лучезарно улыбающийся человечек с ярмарки, восторженно вопящий каждому прохожему: "Итак, вы выиграли лотерею!!!". Вран едва сдержался, чтобы не сплюнуть раздражённо. Где-то в глубине скреблась робкая надежда, что если бы - вдруг! - это не было мошенничеством, то уж тогда бы он наверняка стал бы самым богатым парнем на всю ярмарку. Однако благоразумие давило эту надежду на корню.

-- Так. Квартиры у меня нет, машины тоже. Даже денег и то едва на прокорм...

-- ... и пирсинг, -- ехидно добавил собеседник совсем некстати.

-- Так чего же вам от меня нужно? -- сердито выпалил Вран, совсем сбитый с толку.

-- Не хочешь играть, значит, -- вздохнул беловолосый. - Правды в лоб подавай. Скукота. Ладно, скажу. Мне нужен ученик, и сдаётся мне, что ты подходишь на эту роль.

Вран не поверил своим ушам. Ученик? Предложение оказалось более чем заманчивым, ибо только сейчас парень явственно осознал, что то, ради чего он приехал в Дарру - а именно: обучение магии, -- не двигается не на пядь. И причиной тому было именно отсутствие достойного наставника, способного объяснить всё на понятном ему, Врану, языке. Вот тут он с сомнением взглянул на скользкого типа, сидящего напротив. Тот картинно облокотился на столик и следил за его мыслями с видом не слишком терпеливого удава.

-- А зачем вам вообще понадобился ученик?

-- А зачем они вообще нужны? Чтобы их учить, вестимо.

-- Я не собираюсь бросать Университет, -- для начала осторожно предупредил студент, сдержав просящиеся с языка сомнения по поводу такой подозрительной щедрости.

-- Почему? - удивился Салазар. - Он ведь тебе только мешает.

-- Я вас почти не знаю. Я что, правда похож на идиота, который сможет бросить всё ради незнакомца?

"Такого хитрого и страшного к тому же... Страшного и хитрого, -- осенило вдруг его. - Ну да, конечно же..."

-- Это ведь сделка с демоном? -- сипло спросил он, понимая, что вот-вот сам поверит в происходящее.

-- Да, именно она, -- удовлетворённо кивнул беловолосый.

-- Значит большее, что вы можете у меня потребовать - душу.

-- И ты отдашь? - заинтересовался Салазар, цепляясь за студента колючим взглядом.

Вран задумался. Не то чтобы он совсем не верил в души и сделки с демонами. Просто он слишком мало знал, какова доля правды в многочисленных и противоречивых легендах. Ученик демона! Это превосходило все его ожидания от этого города. Только от одной мысли, чего бы он смог добиться, имея в своём распоряжении такую силу, у него потемнело в глазах... Врожденная осторожность не позволила просто так разбрасываться своей душой даже ради таких блестящих возможностей впереди.

-- Нет.

-- Ого! Даже в уплату за обучение? Как неблагодарно. Чем же ты рассчитывал со мной расплатиться?

Парень замялся. У него создалось впечатление, будто это пресловутое ученичество Салазару нужно куда больше. Не из-за его же души - право слово - самой обыкновенной?

-- Так и знал, что этим закончится! Тогда я уж как-нибудь обойдусь, -- сказал не без сожаления.

-- Хм. Выходит, нам и вправду лучше разойтись. Хотя мне не хотелось бы думать, будто я ошибаюсь в тебе. Что ж, раз это твоё последнее слово, придётся мне немного поколдовать над твоей памятью, ибо не люблю оставлять следов.

Вот тут Вран вскипел.

-- Чёрта с два я позволю вам копаться в моей памяти!

Салазар удивлённо вскинул длинную и тонкую бровь.

-- Звучит грозно. А ты попробуй.

В висок будто всадили раскаленный штопор и начали с удовольствием ввинчивать.

"Вот гад! Мог же и незаметно провернуть, специально издевается!"

Резкая боль неожиданно раскрыла ему глаза на ту самую изнанку мира, о которой так много говорилось шепотом среди компании Ирсая. Он уже и раньше немного умел переключаться на неё, но теперь он ясно видел внутренним взором пылающую спираль, пронзившую его разум насквозь и с каждым оборотом извлекающую оттуда случайную информацию. Магия была простейшей и несколько топорной, совершенно не уровня беловолосого демона, но именно это и позволило рассмотреть её механизм до мельчайших подробностей.

Вран несколько секунд пытался сопротивляться, но затем упал лицом на стол и закрыл глаза. Из глубин памяти одна за одной начали всплывать картины родного посёлка: море, домики, отцовское судно, грустный взгляд матери... Изображение слегка сбилось.

"Сказал же: не позволю!"

Море из воспоминаний заштормило и каскадом волн обрушилось на телепатический штопор демона. Давление тут же прекратилось, хотя Вран чувствовал, что мозг у него до сих пор кипел.

-- Впечатлён, -- выдохнул Салазар. - Значит, ты не любишь никого пускать в своё прошлое.

-- Ты это хотел выяснить? - отозвался Вран, всё ещё не находя в себе сил оторваться от стола и не заметив, как перешёл на "ты" со страшным демоном.

-- Вран, я знаю о тебе всё. Всё, о чём ты мечтаешь, всё, к чему стремишься, всё, чего боишься. Я мог бы потянуть за любую из этих струнок - и ты был бы моим с потрохами. Но я просто скажу: "иди за мной", а ты уже сам решай, что с этим делать.

Скрестив руки на груди, он стоял и свысока смотрел на Врана с неизменной насмешливой ухмылкой, словно не сомневался в его выборе. А после просто исчез среди толпы.

* 9 *

"Ты чудесно поёшь"

Невея вспыхнула и заметалась, не находя слов.

-- Т-ты о чём?. - Она даже не стала прибегать к карандашу.

-- Слышал тебя вчера... в клубе. - Врану не удалось побороть зевок, хотя он старался.

-- Какого дьявола ты там забыл?!

-- Сложный вопрос. Затрудняюсь ответить.

-- Я... я... -- Покосившись на хмурящегося преподавателя, девушка взялась за карандаш.

"Не вздумай никому рассказать, ясно? У меня даже родители не знают!"

"С ума сойти. И как тебе удаётся пропадать по ночам, ничего им не объясняя? Высший пилотаж вранья"

"Друзья прикрывают"

-- Эти, что ли? - Вран жестами изобразил вчерашнее бездарное лабание на гитаре.

-- Нет, это команда. - Спохватилась и попыталась переписать сказанное на бумагу.

"Тогда выгони их. Твои песни достойны лучшего применения, чем веселить быдломассу в попсовых клубах. Хотя бы перед родителями стыдно не будет"

Невея ошарашено уставилась на него.

"Хочешь, попрошу Ирсая тебя прослушать? Может, он тебе и музыку нормальную напишет"

"Это вряд ли. Ты не знаешь? У Ирсая своя группа есть, ему не до того"

"Я много чего о нём не знаю. А что за группа?"

"Может, слышал... она довольно известна в узких кругах, СВЕТ"

Вран решительно отложил карандаш и впал в демонстративную депрессию.

-- Слышал, да? - грустно предположила целительница.

-- Уверена, что это Ирсай?

-- Да.

-- Так! - не выдержал преподаватель. - Господа на задней парте, попрошу вас закончить свою беседу за дверью!

Невея вздрогнула от неожиданности, её ещё никогда прежде не выгоняли из класса, и возможно, она восприняла бы это как заслуженную кару... но Вран, ничуть не расстроившись, поднялся, сгрёб свои вещи и вышел вон.

-- Подожди! - Блондинка догнала его в коридоре.

-- ...А я ещё удивлялся, почему это он так круто играет ИХ песни... Ну это я так, к слову.

-- Не переживай. Я слышала - ребята в студии говорили - что он слишком скромный, никогда лишний раз об этом не скажет, и на обложках дисков всегда не он, а подставное лицо.

-- Кто скромный, Ирсай? Ну ты даёшь! Не он скромничает, а шифруется. Ты СВЕТ хорошо слушала?

-- Ну да, мне нравится. А что?

-- Песню "Царство" вспомни. И забудь раз и навсегда, кто её написал. Пусть уж лучше будет подставное лицо.

-- Да, "Царство" -- она и вправду слегка... нелояльная. Валория такого не любит. Я СВЕТ дома обычно в наушниках слушаю, когда родители дома. Батя - военный, он, знаешь ли, не оценит...

-- А насчёт твоей группы послушай дельного совета и не губи талант в таком болоте.

-- Стой, ты куда?

-- В столовую и спать.

-- Сейчас же пары!

-- Вот незадача, сорвалось. Ну, может, на тренировку схожу, когда высплюсь.

-- Так нельзя!

Вран вспомнил беспокойную ночь. После вчерашних приключений, всё утро он ходил на автопилоте, мечтая только о подушке.

-- Можно, -- убеждённо сказал он себе.

-- Тогда я с тобой.

-- Спать? - удивился он.

-- В столовую, олух!

По-хорошему, в учебное время в столовой не должно быть никого по причине крайней занятости гранитом науки, однако обычно то тут, то там сидели студенты - кто с тарелками, кто с конспектами. За одним из столиков шумно обреталась стая бойцов-старшекурсников.

"Только их не хватало", -- мысленно ругнулся Вран.

Надеяться, что сегодня, как весь прошлый месяц, обойдётся, было заранее глупо - хотя бы потому, что во главе стаи возвышался не кто-нибудь, а самолично староста Армии -- прославленный на факультете боец, победитель двух ежегодных университетских турниров подряд, Баташ Варун. Авторитет его вполне позволял предположить, что староста не только знает обо всех движениях своего факультета, но и вдохновляет большинство из них. Прежде Врану не доводилось сталкиваться с ним лично, однако оба прекрасно знали о существовании друг друга, и встреча эта должна была случиться рано и поздно. Вне зависимости от того, кто стоял за спиной Врана, оберегая от рядовых быков, староста Баташ Варун не мог просто так взять и проигнорировать первокурсника, которого сам же и объявил на факультете паршивой овцой.

Врана заметили почти сразу и даже не дали толком зайти в столовую. Когда толпа парней перегородила им путь и вытеснила в коридор, Невея, не привыкшая к таким резким поворотам судьбы, запаниковала.

-- Красивая у тебя подружка, воронёнок. - Старосте не удалось придумать ничего более оригинального.

В другое время Вран мог: а) испугаться, б) обрадоваться случаю узнать, куда они пропали после столь громких слов, в) сделать вид, что их не знает. Но сейчас больше всего на свете ему хотелось СПАТЬ. Чужие слова не имели смысла -- всё, что стояло между ним и кроватью, вызывало стойкое раздражение.

-- Нашёл, к чему придраться, -- буркнул.

-- А что же с Блуждающей? Гляжу, быстро она тебе надоела. Ты, если чо, имей в виду: Блуждающая -- мой солдат, несмотря на то что стерва, и долг командира -- вступиться за её честь! Так что готовь зубы, воронёнок, или с ними тебе тоже придётся распрощаться.

Ересь, которую нёс староста Баташ Варун, остальной стаей воспринималась как отличнейший анекдот. Невея, честь Блуждающей и долг командира -- всё это служило лишь предлогом, чтобы завязать потасовку, в которой преимущество будет явно не на стороне первокурсника.

Староста имел вид внушительного и крайне уверенного в себе шкафчика, прихлебатели в габаритах не уступали, однако Врану прямо-таки бросилось в глаза: стаей их делало только лишь наличие вожака. Причём так оно было с самого начала, просто раньше фигура эта действовала из тени и не показывала истинного лица. Лицо, к слову сказать, оказалось вполне заурядным. В иной ситуации Вран вряд ли сумел распознать в нём корень своих проблем на факультете - только лишь одну из незначительных фигур. Сейчас становилось очевидным: старосте Армии не нужно было никаких особых ухищрений, чтобы выделяться среди своих солдат. Он даже не обладал особой завораживающей харизмой, как Ирсай. Солдаты беспрекословно слушались старосту Варуна просто потому что так надо.

Вран понял, что сейчас ему открылась небывалая и единственная возможность покончить с травлей раз и навсегда. Достаточно заставить вожака стаи считаться с собой - и нападки прочих прекратятся немедленно. Сделать это можно было только одним понятным в их среде способом.

Сначала парню не понравилось направление собственных мыслей: ещё пару месяцев назад он посчитал бы их варварскими и преисполнился бы отвращением к себе за то, что становится частью стада, которое думать иначе, чем кулаками, не умеет. Но в ту пору он не понимал главного: при наличии кулаков думать становится не в пример проще, ибо незачем. И сейчас был именно такой случай: после вчерашних приключений накопилась масса вещей, над которыми стоит поломать голову; думать же ещё и о том, как справиться со стадом быков, вставшим у него на пути, было действительно незачем.

-- Ты всё сказал? - устало уточнил Вран, когда староста Армии, наконец-то закончил свою исполненную крутости браваду. Саму браваду первокурсник благополучно пропустил мимо ушей, чтобы не отягощать оперативную память лишней болтовнёй.

Бойцы заржали, они не ждали от зарвавшегося воронёнка такой прыти, но происходящее их здорово веселило. Веселились они лишь до тех пор, пока их вожак с воем не рухнул на колени, схватившись за виски. С выпученными глазами, но не видя перед собой ничего, он лишь невразумительно мычал, мотая головой.

Свита с суеверным ужасом воззрилась на виновника, не смея шелохнуться без соизволения на то старосты. Старосте же было совершенно не до их замешательства: с хрипом Баташ Варун катался по полу в конвульсиях. Вран хладнокровно наблюдал за происходящим, не без презрения отмечая про себя, что вожак Бойцовского факультета на проверку оказался не самым крепким на свете орешком. Не ожидал, наверное, такого поворота. Что ж, вчера Вран тоже ничего подобного не ожидал, однако же, он сумел справиться с испытанием не в пример более достойно.

Вчерашний раскалённый "штопор" Салазара показался магу как нельзя более подходящим оружием, схема плетения заклятья всплыла в обожжённом им сознании сама собой. Из-за невероятных телепатических способностей его демона-собеседника, Врану плохо верилось в "случайность" подобных открытий, и всё же, он был уверен, что сплёл это заклинание сам, поскольку ясно видел, как это делается из изнанки мира, а не доверять ей у него ещё не было причин.

Сейчас, в ответственный и критический момент, Вран, почти не задумываясь, но при этом точно в мелочах воспроизвёл в уме плетение "ментального штопора". Но это заклинание выгодно отличалось от салазарова тем, что все извлечённые из головы старосты мысли до самого Врана не доходили. В формуле этой было нечто неуловимо авторское и составляло особый предмет его гордости. Маг сам, сознательно обрезал нужный канал, чтобы не засорять своё сознание лишней информацией.

Зато староста, похоже, переживал не лучшие моменты своей жизни, и дело было не только в боли. Вспомнив собственные ощущения от "штопора", Вран прекрасно понимал, что творится в душе у Баташа Варуна, однако на жалость у парня сейчас критически не хватало великодушия. Вопросы этики волновали мага меньше всего. Именно сейчас он осознал, что способен весьма спокойно - по собственной воле -- забыть про "мир во всём мире" и максимально приблизиться к жизненной философии Винии. Староста Армии уже попортил ему немало крови, чтобы после его жалеть.

-- Неприятно, да?

Отвлекшись, он обвел глазами столпившихся бойцов, и те отпрянули.

Баташ Варун, наконец, потерял сознание и обмяк, распластавшись на полу, как кукла. Вран зевнул, перешагнул через него и отправился в буфет завтракать. Невея, оценив моральный перевес сторон, поспешила за ним. Солдаты долго стояли в оцепенении, пока не догадались подобрать вожака и утащить в Лазарет к целителям.

Долго ели в молчании. Невея не находила слов, Вран, похоже, спал на ходу.

-- У тебя глаза зелёным полыхали, -- подала, наконец, голос блондинка. - Как будто в тебя сам чёрт вселился.

-- А? - невнимательно отозвался маг, поглощая грибной суп. - Не чёрт - демон, блин. - Он неуклюже усмехнулся, невольно подражая Салазару.

-- А можно... Можно я про тебя песню напишу?

-- Лестно. Да только я ещё не сделал ничего такого, о чём стоит петь.

-- Но ведь сделаешь? - с надеждой спросила она.

-- Когда-нибудь - обязательно.

Комментарии: 5, последний от 18/06/2018. © Copyright Беляева Нина Tlailaxu (tlailaxu@mail.ru) Размещен: 05/03/2016, изменен: 05/03/2016. 96k. Статистика. Повесть: Приключения, Фэнтези Источник силы Скачать FB2		Ваша оценка:
Аннотация: Начало положено. Студенческая жизнь Врана набирает обороты: лекции и тренировки, новые друзья и враги... Любовь? Возможно. Но что-то, по-прежнему, незримо стоит между ними. А тем временем на очередном перекрёстке судьбы Врана уже ждёт странная тень, способная изменить раз и навсегда сложившийся порядок вещей.

Беляева Нина Tlailaxu: другие произведения.

Источник силы (главы 5-9)