Беляева Нина Tlailaxu
Три пророчества болотной ксены. (Охотники. Часть 1. Главы 7-8)

Самиздат: [Регистрация] [Найти] [Рейтинги] [Обсуждения] [Новинки] [Обзоры] [Помощь|Техвопросы]
Ссылки:
Школа кожевенного мастерства: сумки, ремни своими руками Типография Новый формат: Издать свою книгу
 Ваша оценка:
  • Аннотация:
    Великая и Нерушимая Нидасская Империя... трещит по швам. Некогда могучее королевство-завоеватель изнемогает под собственным весом - и сквозь прорехи буйным цветом прорастают семена былых распрей, посеянные столетия тому назад. Молодой вельможа Тревар Насарион балансирует на грани слома эпох в надежде выполнить предназначение, отведённое ему богом Золотым Солнцем.

Три пророчества болотной ксены

ЧАСТЬ 1. Охотники

ГЛАВА 7

   Каминный зал дворца Синдеров создавался как средоточие уюта и домашнего тепла - в имперском масштабе. У центрального камина ютились несколько диванов с мягчайшими подушками и пледами - для тех, кто мог бы замёрзнуть в студёные зимние или же промозглые весенние вечера. Вся же остальная площадь зала представляла собой гигантский улей для придворных - с диванчиками попроще и отоплением послабее. Неудивительно, что в те вечера, когда императрице Никаэль хотелось просто и по-домашнему скоротать вечерок, весь двор мечтал лишь об одном: оказаться в теснейшем её окружении - поближе к камину.
   Однако в последний год пробиться в это самое окружение стало для придворных непростой задачей - с тех пор, как туда проник и весьма надёжно прописался пасынок графа Насариона из горной Сильвии. Всего за год этот юнец сумел расположить к себе императрицу настолько, что та уже не только не представляла себе каминные посиделки без его общества, но и не желала видеть никого больше.
   Двор всё стойко стерпел поначалу, зная: пройдёт месяц-другой, и об очередном красавчике из провинции будет благополучно забыто, - однако вместо того, чтобы, как все, сделать попытку вскружить юной императрице голову любовным флёром в надежде на безбедную жизнь, этот длинноволосый чудак сходу полез в политику. Ничего более проблемного на свою провинциальную голову он придумать не мог: политикой в Нидасе занимались лишь старики, умудрённые опытом, убелённые сединами. Молодёжи с такой тяжёлой кавалерией равняться было нечем, а потому гораздо выгоднее было просто проводить время с приятностью для себя, спокойно дожидаясь, пока титул и место в совете королевы упадут тебе прямо в руки, по наследству.
   С наследством у выскочки было всё в порядке: своими детьми граф Насарион так за всю жизнь и не обзавёлся, а потому, не глядя, отписал всё сыну жены и преспокойно удалился от дел, уединившись где-то в сильвийской глубинке. И всё же, переехав в столицу, молодой граф Насарион сразу дал понять, что скромная должность отчима в совете его самого ни в коей мере не устраивает. Навязавшись на дипломатическую миссию в Акриос, он сумел поспособствовать заключению союзного соглашения с северной державой - против нарастающей агрессии Овлата - и выгодно отличиться в глазах председателя совета, герцога Рокзара Синдера. Так началась политическая карьера Тревара Насариона - а постоянное присутствие в совете его скромной персоны привело к тому, что королева всё чаще искала общества графа и вне государственных собраний.
   " Вы обещали рассказать мне историю, мессир Насарион! - настаивала Ники. - Какой же зимний вечер у камина без увлекательной истории!
   " Осмелюсь заметить, что уже давно не зима, ваше высочество. - И жечь дрова в таком количестве совершенно неразумно. - Однако, если вам так угодно, я расскажу одну историю.
   " О любви?
   " Конечно. Ведь таков был уговор?
   Давным-давно, в незапамятные времена, когда Срединный Хребет был выше, а леса зеленее и гуще, правил на свете мудрый и добросердечный король. Любим и обогрет он был богом Золотым Солнцем, а город его так и звался - Солнечным. И вот однажды отправился государь сей охотиться в поля, дабы оберечь их от нечисти, которая встречалась в те времена - не в пример нашим землям - едва ли не на каждом шагу. Расставил силки, послал свору собак добычу выкуривать, - намучался изрядно, и всё ж, к полудню, когда зной сбивает с толку самого хитрого зверя, попалась в его сети большая лисица. Да не простая лисица, а лисица-царица: шкурка её сверкала чистым золотом и слепила на солнце нестерпимо.
   " Я бы хотела себе воротник из такой лисицы, - как бы между прочим заметила Ники.
   " Вашему величеству такой пришёлся бы к лицу. - Не зря же при дворе молодую императрицу ласково, хотя и за глаза, звали Ники Пушок. Пушистыми были её по-детски непослушные волосы пшеничного цвета. При дворе, опять-таки, считали пшеницу слишком простонародным образом и воодушевлённо льстили золотым локонам своей королевы. - Но, как бы то ни было, такой воротник хотели себе и спутники короля. Они взялись убеждать своего государя в том, что дар сей ниспослан тому самим богом Золотым Солнцем, и что это добрый знак. Но в этот миг лисица взмолилась: Отпусти меня, о добрый государь! Не по своему велению пришла я портить твои посевы, однако гибнет мой народ: его от голода спасти хочу. Коль отпустишь, по широте сердца своего, то придёт день, и сослужу я тебе достойную службу. И сжалился над нею добрый государь, и пренебрёг советами придворных о том, что упускает он удачу из рук своих. Чёрными были те слова и пророческими: до самого конца дня не было охотникам удачи в поле, а, в довершение всего, под вечер разыгралась страшная гроза, дороги размыло - и конь короля подвернул ногу, рухнул в грязь и придавил собой хозяина. Отчаявшаяся свита его сбилась с пути и лишь глухой ночью вышла на свет из окна бедняцкой хижины. Догадываетесь, что было дальше?
   Ники отрицательно покачала головой. Её огромные глазища были распахнуты в нетерпеливом ожидании, казалось, даже дышала она нечасто. Тревар слышал эту историю в детстве сотню раз и не ожидал, что у королевы, слыхавшей от придворных сказителей тысячи историй, эта вызовет настолько живой интерес.
   " Из хижины им навстречу вышла девица несказанной красоты: волосы волнами чистого золота струились по её спине, руки - тонкие и хрупкие, как белый фарфор, а брови - истинно собольи...
   " Соболиные брови? - нахмурилась Ники брезгливо. - Да ведь это ужас что такое! Густые, тёмные - ужас! И это ваша прекрасная дева, мессир Насарион?
   " Это старинная история, - улыбнулся Тревар снисходительно. - В ту пору собольи брови считались эталоном красоты - неудивительно, что наш государь на них... обратил внимание, когда очнулся - разумеется. Девица взяла на себя заботу о раненом короле, и всего за каких-то три дня поставила его на ноги. Придворные не могли нарадоваться на благополучный исход столь несчастливой охоты - до тех пор, пока король не объявил деву, вернувшую его к жизни, своей невестой и не увёз с собой в Солнечный Город.
   " Чем же они были недовольны! - снова возмутилась Ники, едва ли не топнув туфелькой с досады. - Дева спасла короля, а они, нерадивые, за ним даже на охоте присмотреть не смогли!
   " Всё очень просто, ваше величество: дева была невысокого происхождения, и двор никак не мог смириться с такой королевой. Подобное случается и по сей день, что же вас удивляет?
   Тревар Насарион слушал подобное бухтение в свой адрес едва ли не каждый день, к примеру. Никаэль надула губы, отчаянно протестуя, но держать в себе такой ворох эмоций слишком долго не могла:
   " Какие глупости! Любви нет дела до происхождения! Надеюсь, эти советнички хорошенько поплатились за то, что мешали королю и его возлюбленной!
   " Вы невероятно проницательны, ваше величество. Они жестоко поплатились. С тех пор, как золотокосая дева стала королевой Солнечного Города, все прежние советники один за другим погибли на охоте: кого зверь задрал, кого стрела шальная настигла, а кто и просто так с коня свалился. Теперь уже никто не смел мешать любви доблестного короля и прекрасной королевы.
   " Ах, как чудесно! Вот это то, что я называю счастливым финалом! - воскликнула Ники и потянулась к подносу за сластями.
   Тревар терпеливо подождал, пока она доест и немого порадуется, - и только потом заговорил вновь:
   " Но это ещё не финал, ваше величество.
   " Как это нет? Хорошие истории о любви должны заканчиваться свадьбой! И ещё этим: и они жили долго и счастливо.
   " Однако не все истории о любви - хорошие. В моей истории со свадьбы всё только начинается. Король был настолько ослеплён своей супругой, что совсем забросил государственные дела. Он больше не внимал своему народу, который умолял его о защите от голода и врагов. В конце концов, некогда полный жизни и песен Солнечный Город пришёл в упадок и начал неотвратимо гибнуть.
   Ники в ужасе закрыла уши ладошками и зажмурилась.
   " Нет-нет-нет! Даже слышать не желаю! Ну зачем же вы всё время приплетаете политику в красивые истории о любви?! Ваш предвзятый взгляд на вещи убивает всю романтику!
   " Что вы, в романтике там недостатка не было, ничуть. - Королева снова навострила ушки. - Король дарил своей возлюбленной любые сокровища, что бы ей ни приглянулись, одевал в наряды, сотканные из золотых, серебряных и даже асбестовых нитей.
   " Ах! - невольно вырвалось у королевы. В былые времена Срединный Хребет был богат запасами асбеста, и кобольды творили из него невероятные диковины, вроде белоснежной ткани, которой не может навредить ни огонь, ни магия. Теперь же упоминания о подобных чудесах могли вызвать лишь завистливые вздохи.
   " Они гуляли вместе по лесам, лугам и садам, охотились на зайцев и фазанов, слушали песни дивных птиц... - Слушая обо всех этих радостях, доступных в былые времена какой-то ведьме невысокого происхождения, и не позволенных ей, императрице Великой и Нерушимой, Ники загрустила. - ...И, глядя друг на друга, они не замечали ничего вокруг: в том числе и страдания своего народа, - коварно продолжал Тревар. - Но теперь у короля не было верных советников, что смогли бы открыть ему глаза, когда же он застал у стен своего города армию захватчиков, исправлять что-либо было уже поздно.
   Уловив тишину, гасившую все сторонние перешёптывания и распространявшуюся по каминному залу, подобно чуме, Тревар прервал свой рассказ.
   " Что же было дальше, граф? Не томите. - Герцог Рокзар Синдер по прозванию Седой, грузный, как горный медведь, вломился в их уютный мирок и уселся на диван рядом с королевой. Будучи кузеном Ники, герцог мог позволить себе такие вольности, однако претендовать на трон, как отпрыск побочной ветви королевского рода, не мог. Седым герцог был от рождения, а жил, на деле, не более тридцати лет: до прихода Насариона он считался самым молодым выскочкой в совете, получившим титул председателя только из-за громкой фамилии.
   Тревар почтительно поклонился.
   " Когда враги штурмовали город, король вместо того, чтобы стоять на стенах вместе с защитниками, бросился во дворец, чтобы забрать свою жену и ребёнка и бежать прочь. Но всё, что он увидел, - это золотая лисица с перепачканной кровью пастью, стоящая над колыбелью. Мне не нужны дети труса и тирана, - сказала она. - Вместо этого я привела в этот город свой народ, и уж теперь-то мы наедимся вашей плоти досыта. Вот таков конец этой сказки.
   Ники Пушок выглядела до глубины души потрясённой. Тревар же и глазом не моргнул, встретив пытливый взгляд Седого герцога. Эта янирская легенда описывала падение Солнечного Города и пришествие к власти рода Синдеров. Герцог Рокзар, в отличие от Ники, должен быть прекрасно осведомлён о том, что лисица из легенды - есть Селия Синдер, сестра основателя королевской династии Нидаса, которая через брак с государем Янира узаконила положение своего семейства у власти в глазах народа Солнечного Города, а после и вовсе свергла с престола собственного мужа вместе с остатками его сторонников.
   " Сказки сказками, - мрачно хохотнул герцог Рокзар, - однако мятежники на улицах Синдера продолжают творить Провал знает что, прикрываясь именем этого вашего Солнечного Города. Им кажется жутко несправедливым то, как обошлись с их королем... примерно четверть тысячи лет назад. Вы, граф, тоже так думаете?
   " Что вы. Я лишь хотел привести нашей королеве немного грустный пример того, сколь несчастен народ, чей властитель поставил одного единственного человека превыше собственной страны. Да и сам властитель рискует потерять всё, что ему даровано свыше. Вы же согласитесь, герцог, что король Солнечного Города заслужил такую судьбу?
   " Тем, что ослабил бдительность и пустил на свой порог... лисицу? Определённо, это большой промах. Однако я не думаю, что наша дорогая кузина будет столь же неосторожна. Пожалуй, здесь вам не о чем волноваться мессир Насарион. Раз уж вы сами стоите на страже этого... порога.
   " Да о чём вы говорите?! - воскликнула Никаэль сквозь душащие её слёзы. - Он пришёл спасти её, а она загрызла собственных детей! Это настолько грустная история, что я даже не знаю как вас отчитывать, мессир Насарион!
   " По всей видимости, из меня плохой рассказчик, - пожал плечами Тревар.
  

* * *

   " ...и Чтец хуже некуда.
   Вечер выдался тяжелее обычного. Лицемерие, за которое и из-за которого его здесь держали, было юноше отвратительно. Трев и так с трудом выносил общество пустоголовой девчонки, но раболепные маски придворных, заискивающие выражения лиц, с которыми все без исключения здесь обращались к королеве, раздражали особенно. Хороша королева, которая не имеет не просто ни малейшего представления об управлении страной, но и ни малейшего желания даже слышать об этом! Эта девчушка с нежно-розовым румянцем на щеках, милым курносым личиком и медово-желтыми воздушными волосами, развевающимися, словно пух, жила лишь ради того, чтобы преподнести свою Империю тому, кто не побоится взять. Но кому в здравом уме нужна эта разваливающаяся по кускам Нерушимая Империя? Возможно, те дворянчики, что сутками не вылезают из светских салонов и не читают ничего тяжелее брошюрок с ежедневными столичными сплетнями, считают, что брак с королевой волшебным образом поправил бы все их дела и вознес бы на вершину мира. Но он, Трев ар-Келлен, видя реальное положение дел в стране, не стал бы торопиться с выводами.
   Империи приходил конец, и это чуяли все, кто жаждал её крови когда-то. И внешние враги, вроде Овлата с Енеем, и внутренние, к которым, кроме янирских мятежников, в последние годы добавились и кобольды Срединного Хребта, недовольные политикой имперцев. Нидас не видел впереди завтрашнего дня и стремился выкачать из умирающей страны последние крохи ресурсов.
   Изменит ли хоть что-нибудь его пребывание здесь? Быть может, он лишь старается сшить лохмотья ржавой иглой, тогда как спасать следует лишь тех, кто доверил ему свои жизни и сердца? Но как змея не выживет, имея одну лишь голову, так и Солнечный Город не сможет существовать без тела Империи, а тело это сейчас сотрясает лихорадка - если не предсмертные судороги.
   Трев устало прислонился к прохладной стене темной подвальной комнатки, в которой спрятался от всего мира на несколько минут пока, слуги перегоняли к выходу из дворца его карету. Но даже здесь покоя ему не нашлось: от резкого чиха, отраженного эхом подземелья, молодой вельможа вздрогнул.
   - Ой, простите, мессир ар-Насарион, - раздался виноватый девичий голос неподалёку. - Холодно тут, хоть и не зима.
   - Это ты, Глен? - От сердца почему-то отлегло, хотя смутная тревога всё равно решила задержаться. - Постой, как ты меня назвала?
   - Мессир Трев-ар-Насарион - я ведь нигде не ошиблась, правда? - Девчонка в платье дворцовой прислуги повторила имя уверенно и несколько самодовольно - и даже вынырнула из-за угла, чтобы убедиться в своей правоте.
   Худенькая и немного бледная, в своей желто-бурой косынке, служанка смотрела на советника королевы прямо и открыто, без тени страха или смущения. Глаза сверкали весело и дерзко, а красивые черные брови изгибались насмешливо и грозно. Трев не ожидал от себя такого, но, глядя на её лукавую улыбку, почувствовал себя намного легче.
  

ГЛАВА 8

   Здесь грязь под ногами прохожих не засыхала круглый год. Здесь на неё никто не обращал внимания. Здесь жили отбросы общества, и на Ветер они тоже почти не обращали внимания. Всего лишь трижды попытались ограбить, к счастью для них, безуспешно.
   Сюда, в трущобы Синдера, столицы Нидаса, её привели смутные слухи о людях с рисунками енотов на руках. Вернее, янотов - енотов янирских. Звери эти отличались от привычных Рэдии лесных енотов окрасом, но, в первую очередь, средой обитания. Лучше всего они чувствовали себя в полях и рощицах на окраинах полей; обитали в норах, реже в дуплах, найденных либо реквизированных у других зверей; питались улитками или фруктами в садах, но могли сожрать по настроению и ржаных колосков с полей, и змею-ленточницу, ядовитую и опасную для людей. Характер эти зверьки имели неуёмный, вороватый и премерзкий, однако за счёт своей живучести, находчивости и бесстрашия заслужили себе целую банду последователей, гнездо которых располагалось в трактире Полосатый со свернутым в клубочек янотом на вывеске.
   Ветер усмехнулась про себя, оценив шутку судьбы, заславшей женщину с её полосатым лицом в трактир с таким названием, однако в самой корчме обстановка к шуткам совершенно не располагала. Никто не выбежал навстречу, рассыпаясь в любезностях, как было бы ожидаемо от заведений такого рода. Немногочисленные посетители тут же замолкли и принялись бросать на зелёный плащ охотницы хмурые взгляды исподлобья. В тёмном дальнем углу помещения угадывалась неповоротливая туша корчмаря. Картинка, в целом, складывалась довольно мрачная.
   Первое впечатление говорило Рэдии о том, что заведение это среди жителей трущоб носит ярлычок для избранных, а она к этой категории явно не принадлежала - а потому была совсем не ко двору. Но даже если так, по мнению Рэдии, им следовало играть роль трактира несколько более усердно, чтобы такие левые посетители, как она, не догадались донести властям об их странном притоне. Место не внушало доверия, поэтому здесь явно стоило копнуть поглубже. Раз уж не пожалела времени, чтобы отыскать этих янотов, то упустить сейчас одного из них - её цель - будет непростительной глупостью.
   Цепко и внимательно рассматривая контингент, Ветер подошла к стойке и подозвала возившегося у стойки корчмаря. Попросила пива - да поживее - и стала продумать план дальнейших расспросов хозяина Полосатого - на кисти руки которого красовался тот самый вечный рисунок, описанный герцогом Осгота. Однако не желая тратить время на заигрывания, корчмарь сделал ход первым:
   " И что же вам понадобилось в нашей дыре, госпожа охотница?
   " Да на зверьё охочусь всякое, как обычно.
   " Нечисти в здешних краях не видали отродясь, неужто завелась где?
   " С самого севера преследую. Знак на руке, как у вас, носит.
   " Такие рисунки много кто носит, - буркнул корчмарь. - Я предъявителю сего, к примеру, на пиво скидку всегда делаю. У нас на районе люди часто за ради этого и набивают.
   " Пиво у вас отменное, - отметила Ветер, между прочим. - Ради такого я, пожалуй, тоже готова набить. Где, говорите, такую красоту рисуют?
   " Простите за прямость, госпожа охотница, но бабам... не набивают. Очень сожалею.
   " Эй, а как же скидка? Или бабам у вас и пива наливать не положено? Раз так, то могу сделать вид, что пью воду - заплачу, конечно, как и полагается... за воду.
   " И откуда ж таких баб деловых к нам несёт? - с неудовольствием морщится трактирщик.
   " А разве у меня на лице не написано: Овлат - беспределен?
   Этот воодушевляющий на подвиги - сиречь, на завоевания, - отечественный лозунг высмеивался за пределами страны на все лады. Если на родине он означал то, что у Овлата нет границ, то для жителей соседних государств это трактовалось, как нет совести. Но Рэдиа не просто так решила раскрыть карты: она прекрасно знала, что Нидасская Империя не в ладах с Овлатом, но при этом была немало наслышана о том, насколько полосатая янирская банда не в ладах с Империей.
   Трактирщик присвистнул:
   " Далековато вас занесло. Что же за нечисть такую изворотливую преследуете?
   " Моего мужа, - отрезала Ветер как можно более грозно. По опыту она знала, что семейные скандалы простой люд ценит даже больше колбасы, а уж тем более - вычурных историй о профессиональном соперничестве. - Фамилия Арнасарион знакома вам?
   Трактирщик подвис на минуту, после чего растерянно покачал головой:
   " Не слыхал о таком. Да и мало ли людей в столице - фамилии разные, всех не упомнишь...
   " Что ж, понимаю. Быть может, со временем вспомните что-нибудь, - бросила на стойку золотой - лучшее лекарство для памяти. - А я забегу к вам как-нибудь снова.
   Давить на этих людей слишком сильно ей не хотелось, но, в конце концов, если они решат и дальше играть в молчанку, придётся и ей переходить на другие условия игры. Однако она давала концерт не только ради трусливого корчмаря, но и для его посетителей, и результат не заставил себя ждать. Уже на выходе из Полосатого её поджидал лихого вида товарищ. Широкие массивные скулы, забавно оттопыренные уши, мутно-зеленые глаза и короткая светлая бородка и совершенно лысая голова, выбритая на манер рамаррийских бедуинов, - под описание герцогской нечисти этот тип, конечно, не походил, но выглядел так, словно был в курсе, где прячется подходящий. Пытливый взгляд охотницы скользнул по рукам незнакомца и отметил вечный рисунок в виде ухмыляющейся морды янота.

* * *

   Наслушавшись историй о королеве-лисице, Ники Пушок тоже возжелала устроить большую королевскую охоту. И не беда, что последние леса в окрестностях Синдера свели ещё до переименования города в честь рода, захватившего в Янире власть. Зайцев заповедной рощи на склонах Срединного Хребта для скромных умений королевы на поприще ловли зверей должно было с лихвой хватить.
   Советнику Насариону этого, как ни странно, тоже оказалось достаточно для счастья. Только на охоте Трев смог отключиться от столичной суеты и погрузиться в мир, понятный ему с детства и по-своему родной. Королевская рощица и близко не могла сравниться с горными лесами Сильвии, где Трев вырос, и, тем более, с чащами акриосской Страхолеси, которая поразила воображение бывалого охотника, коим себя Тревар тогда мнил. И всё же, неожиданная причуда королевы позволила юноше хотя бы на один день вздохнуть свободно. Он по-прежнему находился всё время на виду, но при этом мог позволить себе побыть хоть немного собой без риска быть раскрытым и уничтоженным.
   Разговор с Глен накануне задел его даже больше, чем ожидалось. Худенькая служанка знала новости о положении народа Янира лучше, чем министр внутренних дел Нидасской Империи, потому что сама всегда оказывалась в водовороте событий, сотрясавших столицу. Мятежи, постоянно вспыхивающие в бедняцких кварталах среди янирцев, подавлялись властями жестоко и неразборчиво: в подземелье, а то и на виселицу можно было отправиться только за то, что вышел на улицу в неудачный час. Глен же, работая во дворце, не только не пыталась переехать в район побезопаснее, но и вечно лезла в самое пекло, чтобы своими глазами увидеть беззакония, что творят стражи внутренних дел, прикрываясь зачисткой мятежного квартала. Тревар был глубоко благодарен своей отважной подруге за информацию, которой он потом громил оппонентов в совете, добиваясь облегчения участи народа Янира, однако волновался, как долго она сумеет протянуть в таком духе.
   "Да не переживайте, мессир ар-Насарион! - отмахивалась каждый раз девица. - С пропуском во дворец стража ко мне придираться не станет, а свои на районе не выдадут. Никаких поводов для вашего беспокойства нет!
   " Не зови меня так, как будто не понимаешь, куда может привести это ар.
   " Только между нами! - восклицает Глен, отчаянно замахав руками. - Простите! У нас принято было звать дворян через ар, чтобы выказать своё уважение.
   " Других ты так не зовёшь, почему-то.
   " Так ведь я и не могу с другими дворянами вот так... запросто...
   Советник королевы усмехнулся: вот уж точно, другой кто из его знакомых нидасских дворян побрезговал не то что бы общаться с простой служанкой запросто, но и даже замечать её присутствие во дворце.
   " К фамилии Насарион нельзя добавлять ар - она нидасская, как ни крути. Раз уж поняла всё, тогда зови лучше просто Трев. Это моё настоящее имя.
   Глен с готовностью отвесила ему янирский традиционный поклон благодарности, и Трев не мог не восхититься отточенностью её движений: кем бы ни была её семья - судя по рассказам, самая обычная - этикету девчонку обучили на славу. Возможно, именно эта практика позволила ей попасть во дворец, несмотря на происхождение, которое она не особенно и пытается скрыть.
   В этом Трев ей по-настоящему завидовал: ему приходилось притворяться чистокровным нидасцем всю свою жизнь, не имея права даже на фамилию родного отца. Насарионом звался его отчим - нидасский граф, за которого мать повторно вышла замуж. Он же и сделал пребывание Тревара и его матери среди нидасских дворян законным, однако изменить их корни или воспитание оказалось выше его сил. Среди дворян столицы Тревар не совершал ошибок и не делал ничего, что могло бы его выдать, однако чувствовать себя своим в обществе вовсю разлагающихся потомков захватчиков юноша никак не мог - да и не хотел.
   По этой самой причине в сегодняшней охоте он и стремился вырваться вперёд: это могло бы сойти со стороны за желание покрасоваться своим мастерством перед королевой и преподнести первую добычу этой охоты ей, но, на самом деле, давало юноше возможность оставить позади изнеженных придворных - вместе с королевой и её томной вздыхающей физиономией - и, возможно, погоняться за добычей с кем-нибудь относительно достойным.
   Хотя мысли Трева витали где-то в облаках, глаза не уставали следить за рыжей молнией, сверкающей между кустами. Эта лисица приглянулась ему именно своим упорством. Каждый раз, когда добыча казалась такой близкой, и парень прицеливался, лисица чудесным образом умудрялась скрыться. Трев с каким-то обречённым злорадством ощущал себя тем самым последним королём Янира в погоне за существом, что грозило раз и навсегда разрушить его жизнь и королевство.
   Однако, как и в случае с древним королём, судьба и невнимательность сыграли с ним злую шутку. Внезапно вылетевшая из кустов стрела с наконечником-жалом, которую парень не увидел в полёте, вонзилась в ухо коня. Животное жалобно всхрапнуло и на полном скаку завалилось на бок, придавив своей грузной тушей седока и сломав ему ногу.
   Пока ослепленный болью Тревар пытался выбраться из-под мертвого коня, из леса прожужжали ещё две стрелы, нацеленные прямо в него - от первой парень сумел увернуться, вторая вонзилась в плечо, чудом не пронзив сердце. Обострившимся в минуты опасности слухом Трев уловил скрип взводимой вновь тетивы и понял, что добивать его будут до тех пор, пока в этом не отпадёт необходимость. Звать на помощь едва ли было бы разумно: тот, кто делал эту засаду, нарочно выгадал место, где лишних глаз не будет. К тому же, Тревар Насарион не знал наверняка, кто его враг, а это значит, что помощь не всегда равно спасение.
   " Эй! - крикнул он из последних сил, чувствуя, что скоро вырубится от потери крови, и бороться за жизнь будет уже совсем поздно. - Покажись, крыса, если есть хоть капля чести!..
   Тихие и осторожные шаги смолкли там, где бессильно лежала его голова. Враг подошёл со стороны слепой зоны - оттуда, где Тревар никак не мог его рассмотреть. Эти повадки выдавали в убийце умелого мастера охоты, в том числе и на людей, и оставляли жертве немного надежды. Жесткий сапог бесцеремонно пошевелил его тело.
   " Трев ар-Келлен, не так ли? Известный в Синдере под фамилией Насарион, " хрипловатый женский голос, скорее утверждал, чем спрашивал.
   А сам Трев не мог унять волнение из-за того, что убивать явились его самого - под настоящим именем. Более всего на свете ему хотелось умереть под своим собственным именем: бог Золотое Солнце услышал молитвы и решил даровать сыну Летисии ар-Келлен желанное до того, как он сумел бы выполнить возложенную на него миссию. А может, ему и не суждено было выполнить её и стать новым знаменем Янира, как того ожидали от него мать и остальные? Как бы то ни было, для того, чтобы не пустить в душу сожаления о непрожитом и несделанном, Трев звонко засмеялся.
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
 Ваша оценка:
Связаться с программистом сайта.

Новые книги авторов СИ, вышедшие из печати:
О.Болдырева "Крадуш. Чужие души" М.Николаев "Вторжение на Землю"

Как попасть в этoт список

Кожевенное мастерство | Сайт "Художники" | Доска об'явлений "Книги"