Ситуация с преступностью в нашем городе настораживает.
Можно пройти пять кварталов и всё ещё не покинуть место преступления...
(неизвестный мэр)
- Ба! Мы уже проснулись, - проворчал Штимер, когда Биллинг распахнул дверь, - извини, если разбудил.
- Какого черта ты там расселся? - Биллинг посторонился, пропуская есаула в каюту. - Позвонить нельзя было?
- Представь. У твоей каюты нет звонка. Вообще нет. Я к тебе стучался-стучался, пока ногу не отбил. Только присел отдохнуть, и ты как раз.
- Тут вообще дверных звонков не водится, но я-то - про телеком. Чего не позвонил?
- Ну, ты понимаешь, какая штука, отняли у меня браслет, - Штимер с размаху плюхнулся в ближайшее кресло, - и звонить мне теперь кому-либо проблематично. Чем у тебя опять воняет?
Биллинг молча уселся на привычное уже место за столом, разглядывая живописный синяк под глазом друга. По опыту он знал, что сейчас лучше дать Штимеру выговориться, поэтому устроился в кресле поудобнее и вяло махнул рукой, в том смысле, что потом всякие мелочи объяснит, а сейчас внимательно слушает.
- Вернее, я сам его отдал, но большого выбора там не было, - Штимер вытащил из кармана пачку сигарет и на секунду замер, глядя на нее в некотором раздумье. - Нет. Просто - без шансов.
Закурив сигарету, Штимер с сосредоточенным видом стал пускать кольца дыма. У него этот фокус всегда здорово получался, но в этот раз он определенно шел на рекорд. Правильные красивые кольца, медленно тая, плыли одно за другим, как рыбки в аквариуме. На смену растаявшим появлялась новая череда. Биллинг терпеливо ждал.
- А скажи, Бил, у тебя когда последний раз голова болела? Можешь не отвечать - небось и не помнишь. У меня, вообще, сроду не болела... Ну, невозможно работать, когда башка то и дело на куски разваливается! Ну их к черту, эти люкслайнеры, верно? И публика здесь странная, и сервис - на любителя, - Штимер поискал глазами пепельницу и, не найдя, затушил сигарету о ручку кресла. - Ну, значит, по порядку. Ты, если помнишь, изволил заснуть прямо на совещании, а мы, то есть я, командор и Петр пошли навестить Крн-н-н... короче, того атташе с Розы.
- Зачем?
- Ну, не знаю. Я-то сразу в четыреста первый номер хотел наведаться, но командору приспичило сначала к дипломату идти. Вот и зашли! - Штимер тяжело вздохнул и опять замолчал, наблюдая, как глубокий след от потушенной сигареты постепенно увеличивается, превращаясь в стандартную восьмиугольную пепельницу. - Короче, подходим, и видим, что дверь-то приоткрыта. Командор наш сразу пригорюнился, с ноги на ногу переминается и никуда торопиться не хочет. Совсем Петр тоже притих, вспомнил, видать, как вы к джанам в гости ходили. Мне, честно говоря, эта открытая дверь тоже не понравилась. И тут Ольга, конечно, выступила...
- Ольга?
- Ну, помнишь Стайна из Галактического университета? Это который насчет "бобов" у тебя интересовался, а потом я, под это дело, у него и пушку получил, и полномочия всякие. Я же тебе рассказывал. А Ольга - это его сестра. Мы по дороге ее встретили.
- Просто так, встретились и вместе пошли?
- Мы случайно встретились! Она из медмодуля... Ты, вот ни черта меня не слушаешь никогда, а я тебе еще днем сказал про парня, которого тот "глаз" завалил. Ты его, кстати, видел. Он вместе со Стайном к тебе сюда приходил.
- Это рыжеглазый такой?
- Угу. Вот теперь он в коме и выходить оттуда, похоже, не собирается. По этому поводу все медики в модуле на ушах стоят, но без толку. Короче, мы как раз мимо шли, когда Ольга из этого самого медмодуля выскочила.
- Она - медик?
- Журналист! - Штимер вытащил из пачки и принялся мять в руках новую сигарету. - В общем, рассказала она нам про кому, про то, что Лис, вроде как, сам из нее выходить не хочет...
- Лис?
- Ну, рыжеглазый, референт Стайна. Я же тебе все про него говорю. В общем, пошли мы дальше. Петр хвост распустил, начал опять умничать про свободу наслаждаться искусством...
- Она, значит, с вами пошла?
- Она свободный человек, журналистка к тому же. Гуляет, куда хочет.
- Подожди-ка, - Биллинг поднял глаза к невысокому бледно-серому потолку каюты, - Ольга... О.Стайн... Это не она про тебя в каком-то журнале написала? Сейчас вспомню... Как это...
- При чем тут ее статья?
- Вспомнил: "Дятел без крышки".
- Молодец, - Штимер сунул вконец измятую сигарету в новоиспеченную пепельницу. - Между прочим, если хочешь знать, она уже извинилась передо мной. И вообще, хватит меня все время перебивать! Этот твой красавец тоже всю дорогу слова не давал вставить. На нем сюртук ползает, как на клоуне, а он хуже рангутанга лапами машет. Думаешь, откуда у меня фингал под глазом?
- Гм-м...
- И вот идем, значит. Петр в припадочном сюртуке, командор со своими побрякушками и я с "фонарем"! Ничего смешного, но все косились. - Штимер вытащил очередную сигарету и некоторое время молча разглядывал ее с разных сторон. - Короче, цирк на колесиках.
Биллинг тяжело вздохнул. Он давно не видел есаула таким взвинченным, и отступившее было скверное предчувствие вновь начало сгущаться.
- Кстати, о клоунах, - продолжал Штимер, - я, когда к тебе шел, встретил парочку исполненных всяческой гармонии джанов. Оба были, по-моему, не в духе, и пахло от них как-то несвежо. Как сказал бы наш командор, - коллективное благоухание. Между прочим, у тебя здесь примерно такой же запашок. Они имели наглость тебя навестить?
- Было дело, - проворчал Биллинг. - Не знаешь, как тут дать команду на проветривание? Они, чтобы убедительней быть, гипнотическим спреем прыскали, вот все и провоняло.
- Ну, ты же здесь хозяин. Хлопни в ладоши и крикни: "Проветрить все к чертовой матери". Вот увидишь, - получится. Шучу. В ладоши можно не хлопать, - Штимер принюхался и покрутил головой. - Это ж сколько они на тебя спрея извели?
- Проветрить помещение! - распорядился Биллинг.
- Ты хоть помнишь, на что тебя уговорили? Эти сектанты, я слышал, очень на секс повернуты. Я вот ихние манекены видел - очень и очень ничего, особенно та - без головы.
- Глупости! У них другое на уме, но что именно? - Биллинг пожал плечами. - Для начала они меня в секту пригласили, как достойного. Я, оказывается, очень подходящая кандидатура.
- Не сомневаюсь.
- Подписались ремонт в каюте за свой счет оплатить.
- Это, что ты дырку в стене прожег?
- Дырку! - усмехнулся Биллинг. - Луниты счет почти на миллион выкатили. Ты не видел Фрама, когда он про тот счет говорил.
- Ничего себе. Ты им маршевый двигатель отстрелил?
- Не знаю, что я там отстрелил. В любом случае, джаны счет на себя переписали, а со спреем перестарались. Я не то, что согласиться - пошевелиться не мог.
- Да. Похоже, ты их подвел.
- А еще они заявили, что после нашего визита у них кое-что пропало. Хотели натуральный обыск устроить, но стерегущая система выгнала.
- Ха! Стерегучка - молодец! - Штимер принюхался и недовольно скривил губы. - А проветривание - ни к черту. Так что у них пропало-то?
- Они конкретно не сказали. Что-то такое, очень ценное только для них.
- Врут, небось. А помнишь, Консул наш указ хотел подписать о парфюмерной безопасности? Я вот думаю, правильно хотел.
- Я тоже считаю, что врут. Легенда вроде той, что мы для миэмок припасли. Про маньяка,
- Лично я такую чушь не запасаю. Так вот, насчет указа...
- Бог с ним, с указом. За что у тебя браслет-то отобрали?
- Подожди, ты, правда, не чувствуешь? Воняет по-прежнему. А должно было проветриться, - Штимер встал и прошелся по холлу. - Помнишь, мой племянник проект указа приносил? Вот в том указе прямо заявлялось, что не исключена вероятность использования зарубежными спецслужбами парфюмерных средств для внедрения через специальные ароматы чуждых нашему народу идеалов и политических установок. Так вот, я думаю, может, тут как раз...
- Мы оба знаем, кто тот указ пропихивал. Твой же племянник рассказывал.
- Мало ли. Может, он не все знал.
- Угу. Помнится, он и сумму называл, на которую наши парфюмеры скинулись.
- Ну и что? На благое дело скинулись. Если б жену нашего Консула не стошнило на презентации отечественных духов, все бы у них получилось. А так, что? - Штимер с победным видом поднял пакет, мирно лежавший на одном из кресел. - Это вот, вещички сотрудника твоего, политые пресловутыми импортными ароматами. Конечно, тут никакое проветривание не справится. Где ты таких помощников набрал? Один духами из ведра обливается, другой постоянно на одно место приключения ищет. Кстати, ты в курсе, что Петра нашего того и гляди к высшей мере приговорят? За убийство. У них тут с этим все просто. И с исполнением тоже особо не затягивают.
- Стоп!! - Биллинг с такой силой хлопнул ладонью по столу, что тот глухо загудел. - Давай по порядку.
- Так, а я что? - Штимер виновато посмотрел в глаза Биллингу. - Понимаешь, там так погано все получилось. Командор уже и на полномочия мои не реагирует, перг вонючий...
- Подожди, Штим, - Биллинг осторожно потер отбитую ладонь, - давай, как мы с тобой всегда делаем: все по порядку, не пропуская ничего, рассказываешь, а потом вместе думаем.
- Ну, хорошо, - Штимер уселся напротив Биллинга, вытянул длинные ноги под стол и после паузы заговорил негромко, даже как-то вяло, - Приходим, значит, мы к этому дипломату и видим: дверь открыта. Не настежь, а так, приоткрыта чуть-чуть...
_ _ _
Тысячи ярких звезд и две большие луны украшали ночной небосклон Третьего уровня. В их рассеянном серебристом свете особняк, где обитал Леопольд Вун Крнгутгроссвор"лорд, выглядел и элегантно, и внушительно. Он и днем, конечно, смотрелся неплохо, но в лунные часы приобретал дополнительный шарм. Ажурная решетка из полупрозрачного металла, висящая между массивными, похожими на башни столбами, отделяла райского вида лужайку от почти безлюдной по ночному времени Аллеи Снов. Стайка маленьких, похожих на разноцветные лампочки, птиц бесшумно перелетала между пышными кустами живых роз. В глубине лужайки, под кронами цветущих платанов, белело монументальное крыльцо со статуями рангутангов по бокам. Каменные изваяния сжимали в верхних лапах гроздья световых шаров. Везде царила безмятежная самоуверенность отошедшего от дел миллионера, и только приоткрытая дверь в особняк смотрелась как-то неправильно.
Первым злополучную дверь заметил шедший впереди командор. Он резко остановился перед высокой аркой, открывавшей вход на территорию особняка. Шедшие следом тоже затормозили, при этом Петр ухитрился довольно чувствительно наступить на пятку Штимеру.
- Госпожа Стайн, - командор медленно развернулся и уперся взглядом в журналистку, - насколько я понимаю, Вы не приглашены в эти апартаменты. Соответственно, Ваше дальнейшее участие в нашей прогулке исключено.
- Так, вы, оказывается, прогуливались? - протянула Стайн, вопросительно глядя на Штимера.
- Ну, в общем, да, - Штимер злобно покосился на Петра. - Гуляем.
- Так-так, - Ольга, очевидно, сомневалась в том, что Штимер мог отправиться куда-нибудь в компании с командором от нечего делать, - в таком случае, я тоже имею право просто прогуляться по этому садику. Вход в арку ведь открыт, не правда ли, господин Командор? А я, как Вам должно быть известно, пассажир Второго уровня.
- Вы прекрасно знаете этикет нашего корабля, - хмуро согласился командор, - однако, я настоятельно предлагаю Вам в данный момент воздержаться от посещения приватной зоны данной каюты. Надеюсь, Вы понимаете, что настоятельная просьба командора уровня, обращенная к пассажиру, является прямым распоряжением, обязательным к исполнению?
- И что дальше? Прикажете меня арестовать? - Ольга решительно двинулась прямо на командора. Была она девушкой невысокой, но совсем не худенькой, и когда ее упругие округлости качнулись в непосредственной близости...
- Могу и приказать, - завопил командор, отступая. - Я требую уважения и субординации!
- У подчиненных требуйте, - хмыкнула Ольга, неторопливо проходя под аркой, - а я ничего не нарушаю.
- А что? - тихонько подал голос Петр. - Пассажирам Второго уровня все можно?
- Это Вам так кажется, - продолжал возмущаться командор, - будто не нарушаете. Конечно, нарушаете, и я могу сейчас же вынести решение!
- Интересно, чьи же это апартаменты?..- Ольга, с любопытством оглядев лужайку, двинулась дальше по тропинке. - Ого, да тут и дверь открыта.
- Подожди! - Штимер тоже успел разглядеть приоткрытую дверь и непроизвольно повел левым плечом, проверяя не пусто ли в подмышечной кобуре. - Господин командор, а Вы не хотите еще раз позвонить Крнгут..., ну, короче. хозяину?
- Вы и сами можете позвонить, - огрызнулся командор, думая о чем-то своем, - если Вам так хочется. Я совершенно не тороплюсь.
- Ну, не знаю... о черт, Ольга! Ты куда?!
- Догадайся.
Ольга легко взбежала по ступенькам к покрытой ярким дорианским узором, предательски полуоткрытой двери. Со своего места Штимер видел лепной потолок погруженного в сумрак холла, неяркие огоньки светильников... Секунду Ольга постояла на пороге, а затем, решительно распахнув дверь, шагнула внутрь.
Есаул уже мчался по тропинке. Мельком он увидел странное выражение на лице продолжавшего стоять командора - настороженность и удовлетворение одновременно. За Ольгой медленно и совершенно бесшумно закрывалась входная дверь, и у есаула возникло отчетливое ощущение захлопывающейся ловушки.
- Ольга! - не своим голосом заорал он, понимая, что уже никак не успеет добежать прежде, чем захлопнется дверь. - Назад!!
За спиной слышалось пыхтение бегущего следом Петра, но куда ему было до есаула, да и смокинг наверняка давал о себе знать. Штимер на ходу вытащил лазерник, прикидывая, как бы высадить дверь и гарантированно никого при этом не зацепить.
- Ты чего кричишь? - Ольга вновь появилась на пороге, удивленно глядя на прыгающего через ступеньки есаула. - Ой!
Толкнув плечом не успевшую отскочить девушку, есаул влетел в холл. Огромная люстра, усыпанная множеством тусклых огней, с трудом освещала сама себя. Стены помещения невнятными контурами проступали из полумрака. В углах висела плотная тьма. Штимер, слегка ослепленный яркими огнями крыльца, остановился, давая глазам привыкнуть. Он уже чувствовал, что в холле никого кроме них нет, но, одно дело чувствовать, совсем другое - быть уверенным. Вбежавший следом Петр с налета пихнул его в спину, не забыв снова чувствительно наступить на пятку.
- Это я, - задыхаясь, прошипел он в затылок есаулу.
- Не сомневаюсь, - Штимер осторожно двинулся к дальнему углу. - Оружие при тебе?
- Шокер, - в шепоте Петра звучала отвага, - я держу его в руке.
- Сейчас же убери в кобуру!
- Зачем это?
- Потом объясню. Не при всех.
Под обиженное сопение за спиной Штимер прошел через холл. Теперь он уже хорошо различал и маленький вычурный столик в углу, и полукруглый проход во внутренние помещения. Только стены по-прежнему выглядели как-то размыто. Штимер провел ладонью по шероховатой поверхности одной из них. На ощупь стена казалась обычной.
- Все в порядке? - силуэт командора появился в дверном проеме. - Надеюсь, никто не пострадал?
Командор остановился рядом с продолжавшей молчать Ольгой Стайн, заходить внутрь он явно не спешил.
- А как тут свет зажечь? - откликнулся Штимер. - А то, может, кто и пострадал, да я не вижу.
- Включить стандартный уровень освещения, - распорядился командор. Штимер успел зажмуриться, а Петр нет.
- Да, черт тебя побери! - рассердился есаул, когда Петр от неожиданно яркого света, опять наступил ему на пятку. - Либо перестань ходить за мной, либо смотри под ноги!
Гигантская люстра, созданная из длинных, сросшихся между собой кристаллов, полыхала. Если раньше чуть-чуть светились самые кончики камней, то теперь комнату заливал поток хрустального света. Штимер покосился в сторону прохода, ведущего во внутренние помещения каюты. Там тоже вспыхнул свет и теперь стал хорошо виден пустой коридор, а точнее мост над пропастью, повисший меж двух водопадов. Никакой угрозы с той стороны есаул не ощутил, но и шастать по этой каюте наобум тоже не хотелось.
Петр за спиной сдавленно ахнул. Штимер, наконец, как следует разглядел холл и про себя согласился, что зрелище впечатляет. Ленты, черные и серебряные, кружили по монотонно-серому фону стен, то прочерчивая на них замысловатые линии, то вовсе не касаясь. Плывущие вниз языки молочно-белого тумана цеплялись на эти мерцающие полосы или каскадами падали вниз. Штимер уставился на стену, чувствуя, как легче становится дышать, как в душе рождается ощущение полета и еще какое-то смутное, явно предосудительное, но удивительно сладкое чувство.
- Свобода... - прошептал сзади Петр.
- Либерализм, - командор, оказывается, обладал тонким слухом, - точное название картины: "Либерализм", хотя по сути, это конечно, одно и то же. Итак, господин Штимер, я предлагаю Вам спрятать оружие и еще раз связаться с хозяином апартаментов. Возможно, он забыл о данном приглашении и ушел, или лег отдохнуть.
- Вряд ли, - Штимер с трудом оторвал взгляд от стены и, сунув лазерник в кобуру, принялся водить пальцем по пассажирскому браслету. - А ты, Петр, не таращился бы попусту. Сам видишь, произведение абстрактное, э-э-э... формалистическое, к настоящему классическому искусству отношения не имеет.
Петр, пробормотав что-то неразборчивое про классическое искусство, принялся, не отрывая глаз от картины, прохаживаться по холлу, то отходя подальше, то чуть не утыкаясь носом в туман.
- И, ради всего святого, отойди куда-нибудь подальше, - проворчал Штимер, когда ботинки Петра вновь оказались в опасной близости от его собственных.
- Пожалуйста, отойду, - обиделся Петр, - так это и есть люкс Третьего уровня?
- Разумеется, - командор по-прежнему не торопился проходить внутрь каюты, внимательно разглядывая мерцающий на стене шедевр. - Между прочим, никто из вас не трогал картину руками? Может быть, в темноте, случайно? Должен заметить, что это весьма дорогостоящее произведение искусства с открытой, то есть незащищенной, активной матрицей. Нет? Хорошо. Итак, что там, господин Штимер?
- Не отвечает... А, подождите... - есаул уставился на свой браслет, но, как оказалось, на связь вышел вовсе не атташе. Звонил чем-то рассерженный Биллинг. Штимер так и не понял, на что тот злился и чего хотел. Закончив разговор, он пожал плечами и опять принялся разглядывать картину с очень сомнительным названием "Либерализм". Первое потрясающее впечатление уже прошло, да и мысли теперь были заняты совсем другим.
- Так что делать будем, господин командор?
- Ничего. - Командор мельком глянул на свой браслет. - Пассажир, очевидно, отдыхает, и у меня нет оснований его тревожить.
- Удивительно, что Вы сами не тревожитесь, - промолвила Ольга, до сих пор неподвижно стоявшая у входа. - Вы же сюда не так просто спешили, и уличная арка распахнута, и дверь была открыта, и хозяин каюты не отзывается...
- Не надо меня учить, когда тревожиться, когда нет, - огрызнулся командор. - Я настаиваю, что Ваше присутствие здесь излишне и нежелательно.
- Странно. До сих пор мне казалось, что "Лотос", хоть и не новое, но вполне респектабельное судно с прекрасными традициями и внимательным экипажем. Я как раз собиралась написать об этом в путевых очерках.
- И вам никто не препятствует заняться этим прямо сейчас. Наш корабль действительно заслуживает самых высоких оценок. Но, если Вы журналист и пишете для каких-то изданий, не стоит игнорировать установленные на корабле правила и порядки.
- Я пишу не для "каких-то изданий". Я сотрудничаю с шоу-журналами класса не ниже "Два А"!
- Рад за Вас, однако это мало что меняет...
- Честно говоря, я тоже не понимаю, - вмешался Штимер, - почему Вы так уверены, что с нашим Крнгут... как его там... лордом, все в порядке?
- Все просто, - командор поддернул вверх левый рукав, показывая свой браслет, раза в два более широкий, чем пассажирский, - уверяю Вас, что ни с господином Крнгроссвор"лордом, ни с кем-либо еще на Третьем или Четвертом уровне в данный момент ничего плохого не происходит. В случае резкого ухудшения здоровья любого из пассажиров, это устройство дало бы знать. Да еще как!
Командор постучал полированным ногтем по браслету и тот отозвался резким вибрирующим звуком, на матовой поверхности вспыхнули две алые скрещенные линии. Звук усилился, сменился ровным басовитым гудением. Скрещенные линии окрасились черным.
- Впечатляет, - проворчал Штимер. Командор с обескураженным видом поднял на него глаза и тут до Штимера дошло. Он все понял еще до того, как из глубины апартаментов, вторя командорскому браслету, завопила сирена...
Надо шагнуть в сторону и развернуться... Лазерник уже в ладони - это хорошо... Холл пуст... Коридор пуст... Где Петр?.. Оглянуться на командора - так и стоит, выпуча глаза... Где Петр?!.. У кого-то совсем плохо со здоровьем... Сирена - со стороны коридора... В самом коридоре - никого. Вперед!
Штимер бежал по широкому, висящему меж водопадами, мосту. Сзади нечленораздельно кричал командор, впереди вопила сирена, и Петра нигде не было видно.
- Я тебя, конечно, просил - отойти, но не настолько же, - бормотал есаул, пытаясь разглядеть другой конец моста. Зеленоватая прозрачная стена падающей воды справа и бирюзовая, но точно такая же - слева, падали и падали в туманную бездну. В какой-то момент Штимеру показалось, что он, вообще, бежит вниз головой.
Зеркальная арка в конце моста удваивала перспективу. Есаул, купившись на этот нехитрый оптический фокус, чуть ногу не подвернул, когда мост совершенно внезапно исчез, а, вместо него возник шикарный, устланный коврами холл с высокими дверями по одной стороне и бассейном посредине. Из противоположенного угла холла навстречу есаулу торопливо выкатился санитарный робот, проехал по инерции пару метров и остановился, бессильно свесив манипуляторы. Есаул мельком огляделся: замысловатые двери, каждая под отдельной аркой и каждая своей собственной изысканной формы, сверху донизу покрытые кристаллами, как та люстра в холле, мерцали хрустальными отблесками. Невысокий бортик бассейна мягко сиял золотом, внутри плавали райского вида рыбки. Все выглядело изысканно и бестолково. Штимер выругался сквозь зубы и притормозил, соображая с какой стороны звучит сирена. Как раз в этот момент она смолкла, оставив после себя тонкий звон в ушах.
- Замечательно, - Штимер всегда начинал бурчать под нос, когда ситуация выходила из-под контроля, а конкретный план действий отсутствовал, - и куда теперь прикажете? Помощничек, тоже... Хоть бы метки ставил: "здесь был", "сюда ходи", "сюда не ходи"...
Продолжая бурчать, он направился к ближайшей слева двери, над которой загадочным сапфировым цветом мерцала надпись "Гардеробное помещение". Выбор, можно так сказать, оказался удачным - не успел он сделать и пары шагов, как дверь распахнулась, и оттуда появилась одетая в пеструю красно-белую хламиду фигура. Эта странная, но определенно человеческая фигура медленно пятилась. Глянцево отблескивающая спина двигалась прямо на есаула.
- Стоять, - негромко скомандовал Штимер, делая шаг в сторону. Он тронул курок и два маркера, похожих на крошечные солнечные зайчики, запрыгали на шее незнакомца. - Теперь медленно подними руки вверх и повернись ко мне.
Фигура, заметно пошатываясь, медленно развернулась.
- Это же я, - захрипел Петр, - но я ничего не делал!
- Дырки голимые, - протянул Штимер, с трудом распознавая знакомые черты под слоем алой краски, неравномерно покрывавшей Петра с головы до пяток. - Эка тебя угораздило...
Тут он понял, что это вовсе не краска и осторожно заглянул за спину Петра. Ярко освещенная гардеробная с высоченными зеркалами, с подпирающими потолок матовыми шкафами, с веселыми пуфиками на зеркальном полу навевала ощущение праздника. Точнее могла бы навевать, если бы не темная лужа крови, густой кляксой расползавшаяся по сверкающему полу. Посередине этой кляксы в изящном плетеном кресле сидела безголовая фигура. Рядом валялись несколько окровавленных жутковатых на вид кусков плоти. Короткая цепочка кровавых следов вела от лужи к ногам Петра.
- С тобой все в порядке? - осведомился Штимер, прислушиваясь к дробному звуку бегущих ног со стороны входа в каюту. По-видимому, командор все-таки решился лично узнать, что произошло.
- Нет, то есть, наверное..., - Петр стоял, чуть растопырив руки, даже не пытаясь утереться, и стекающая кровь все больше и больше портила роскошный ковер вокруг него, - но я, правда, ничего не делал. Я только вошел, а он... Он развалился, и сразу фонтан кровищи такой...
- Угу, - Штимер как раз убрал лазерник в кобуру, когда из коридора выбежал целый отряд ассистентов командора. Сам командор следовал в арьергарде.
Штимер отметил про себя необычайную ловкость и слаженность действий ассистентов. Практически не переговариваясь, они в считанные минуты успели и труп в капсулу реанимации засунуть, и место преступления по сантиметру исследовать, и всю каюту обыскать, и прибраться так, что весь беспорядок ограничился скорбной фигурой Петра, стоящей в чем-то вроде тазика. Особенно поразило Штимера, что ассистенты не мешали друг другу: те, кто перетаскивал тело, ухитрились ни разу не вляпаться в лужу, те, кто обыскивал каюту ни разу не пихнули остальных... Штимер, по роду службы участвовавший в подобных мероприятиях на родной Короне, знал, что такое практически невозможно.
- Итак, что у нас есть? - Командор, усевшись в высокое, выросшее прямо из пола кресло, безрадостно уставился на Петра. - У нас есть не поддающийся реанимации, то-есть, фатальный труп пассажира, который опознан как Крнгутгроссвор"лорд Леопольд Вун. У нас есть подозреваемый в убийстве, имя которого, в интересах следствия, не оглашается...
- Я ничего не делал, - проблеял Петр, - а переодеться мне когда можно?
- А также место, где, вне всяких сомнений, произошло данное преступление, - невозмутимо продолжал командор, - прежде чем приступить ко второй фазе расследования, предлагаю всем присутствующим пассажирам добровольно пройти полный личный досмотр.
- Меня-то чего досматривать? - пожал плечами Штимер, вглядываясь в дальний конец гардеробной. - Нету моего согласия.
- Это должно быть забавно. Да, господин командор? - неслышно подошедшая Ольга Стайн с ухмылкой огляделась. - Полный-полный личный досмотр. Вы его сами проводите?
- Не вижу темы для шуток!
- А я согласен, - Петр хотел было шагнуть к командору, но "тазик" протестующе загудел, окрасив воздух над собой бледно-голубоватым оттенком силового поля.
- Не двигайтесь, прошу Вас, - командор, выбравшись из кресла, озабоченно спешил к Петру, - Вы же сейчас опять тут все перепачкаете. С Вас же течет! Сейчас мы все устроим: душ, чистая одежда... А вас попрошу остаться, - добавил он, оглянувшись на Штимера и Стайн. - Через несколько минут я вернусь.
"Тазик" с застрявшим в силовых линиях Петром приподнялся на несколько сантиметров над полом и в окружении нескольких ассистентов заскользил в сторону. Штимер хмуро смотрел вслед удалявшейся процессии. Все было наперекосяк, и чем дальше, тем хуже. Тошнотные предметы из лужи, как он успел заметить, ассистенты аккуратно разложили по контейнерам той же капсулы с телом. Похоже, голова не целиком с плеч слетела, а по частям. Он припомнил укороченную фигуру в кресле. Очень аккуратный срез шеи - вдоль воротника, миллиметрах в пяти выше тонкого канта, ярко-голубого в незалитых кровью местах. Это, конечно, лазер - ничем другим такое не сотворить. У Петра - только шокер и, по идее, командор должен в этом удостовериться и успокоиться, хотя, - Штимер тяжело вздохнул, - в любом случае не стоило бы оставлять их вдвоем без присмотра.
- Мы опоздали? - Ольга пристально смотрела на есаула.
- Может быть, а, может быть, и нет, - он быстро прошел в свежеприбранную гардеробную. То, что он заметил из коридора, начало уже медленно исчезать. Две прерывистые полосы темнели на перламутровой дверце поместившегося в дальнем углу шкафа. Штимер уселся на корточки и чуть не носом уткнулся в пострадавшую дверцу. Процесс регенерации шел полным ходом, но, вне всяких сомнений, перед ним были следы лазерных ударов. Он положил указательный палец на середину одной из полос, пока та совсем не разгладилась, и посмотрел назад, на то место, где стояло кресло. Ассистенты аккуратнейшим образом вернули его на место, и теперь Штимер мог легко проследить линию выстрела. Двух выстрелов, если быть точным. Линия уходила в коридор, вернее пыталась уйти, потому что на пороге упиралась в фигуру Ольги, и, если уж быть совсем скрупулезным, в ее левую грудь.
- Все в порядке, есаул? - Ольга покосилась на собственное декольте. - У меня все нормально?
- А-а, да. Конечно. Идите сюда. - Штимер оглянулся на шкаф. Следы на двери почти совсем затянулись. Если б не палец, он бы уже и сам бы их с трудом различил. - Видите?
- Да. Как только Вы пальцем ткнули, я сразу разглядела, - под тихий шелест закрывающихся входных дверей Ольга присела рядом со Штимером, - и что это значит?
- Значит, что кто-то стрелял с той стороны, - Штимер, стараясь не отвлекаться, махнул рукой в сторону входа в гардеробную. - Господа ассистенты, безусловно, усердны, но не очень-то внимательны.
- Так Вы поэтому остались?
- Ну, да. Если посмотреть из этой точки через спинку того кресла... Черт!! - Штимер, по-кошачьи извернувшись, рухнул на пол. По пути он успел дернуть Стайн за руку. В результате Ольга тоже упала, причем очень неловко, больно стукнулась локтем, неизящно опрокинулась на спину и очень разозлилась. Штимер, не обращая внимания на разъяренное шипение за спиной, по-пластунски прополз несколько метров в сторону входной двери и замер.
- Что это за фокусы?!! - Ольга оправила завернувшееся чуть не на голову платье и с максимальным достоинством поднялась с пола. - По-моему, Вы заигрались, есаул...
- Лежать! - не поворачивая головы, гаркнул Штимер.
- Женой командуй!! - Как всякая упитанная девушка, Ольга не любила неожиданных и резких движений, тем более падений на пол, а как свободный журналист не терпела приказов. Если бы взглядом можно было стереть кого-нибудь в пыль, у Штимера не осталось бы шансов.
- Дырки голимые... - Штимер, наконец, оглянулся и уставился на Ольгу с таким выражением лица, что та на миг перестала злиться.
- Что?!
- На пузо свое посмотри! Видишь?!
- Я вижу клоуна с подбитым глазом. Довольно глупый вид.
- Угу. Та штучка, что отрезала голову нашему другу, сейчас аккуратно прицелилась, посмотри, куда. У тебя тоже будет глупый вид, когда она сработает.
Ольга после некоторых колебаний между здравым смыслом и чувством собственного достоинства посмотрела вниз и обнаружила не один, а целых два "зайчика". Рефлекторно прижав ладони к животу, она медленно и осторожно, словно боясь что-то рассыпать, двинулась в сторону. Зайчики, соскользнув с ее платья, снова уперлись в дверцу шкафа.
- А сразу сказать нельзя было?! - оглянувшись, она отступила в нишу между двумя высокими шкафами, образовавшими что-то вроде подиума с примерочным зеркалом в глубине.
- Ну, я-то сразу сказал... но, на самом деле, думаю, можно уже не бояться, - Штимер уселся на полу, вытянув длинные ноги поперек гардеробной, задумчиво посмотрел на Ольгу, точнее, на примерочное зеркало за ее спиной, потом снова уставился на входную дверь. Там на одной из створок темнели две маленькие, не больше сантиметра в диаметре, круглые таблетки. - Если б эта радость собиралась порезать нас на куски, то уже бы и порезала.
Ольга, что-то пробормотав, отступила еще глубже между шкафами. В гардеробной негромко заиграла музыка. Может быть, она и раньше звучала, но в суматохе была не слышна, а может, включилась, только когда Ольга забралась на подиум перед примерочным зеркалом. Есаул уселся поудобнее, обхватив колени руками. Те две таблетки были, скорее всего, одноразовыми ударными лазерами, уже сработавшими и способными теперь только на безобидное остаточное свечение. Но, как говаривал в свое время незабвенный полковник Дрэн: "На каждый миллион одноразовых мин приходится одна двухразовая". Да и не совсем понятно было, как, вроде бы, неподвижно приделанные таблетки могли отрезать башку тоже, вроде как, неподвижно сидевшему дипломату.
- Господин командор, - раздался чуть охрипший голос Стайн, - нам нужна Ваша помощь. Мы - в гардеробной, где был труп. Да, срочно! Мы - это я и господин Штимер. Долго объяснять, прошу Вас поторопиться.
Штимер одобрительно улыбнулся, во-первых, сообразительности Ольги, а во-вторых, ее замечательному отражению в пляжном наряде.
- Чему это Вы ухмыляетесь?!
- И вовсе не ухмыляюсь. Я, наоборот, извиниться хотел... Но, между прочим, и мне неприятно, когда клоуном обзываются, - Штимер не успел развить мысль. Требовательно зазвонил телеком: господин командор хотел уточнить, какая конкретно помощь требуется и что такого произошло в его отсутствие. Есаул, не вдаваясь в подробности, подтвердил безотлагательную необходимость личного командорского присутствия.
- Так вот, - продолжал он, выключая телеком вместе с доносившимся оттуда возмущенным тенором, - не хотелось бы снова выглядеть в Ваших глазах клоуном, но сейчас тут будет много народа. У нашего командора куча молодых помощников...
- И что?
- Советую отойти от примерочного зеркала. На мой вкус, Ваш наряд изумителен, но возможно чуть откровенен.
Ольга оглянулась на зеркало и тихо ахнула, обнаружив на собственном теле только яркий шнурок повыше попы. Прочая одежда в зеркальном отражении отсутствовала.
- Выключить зеркало! Какого черта?! Отвернитесь сейчас же!!! - Ольга ощутила себя в ловушке - зеркало не выключалось, поскольку слушалось только хозяина каюты или кого-то из обслуживающего персонала, а выскочить из-за шкафов она не решалась. Оставалось излить гнев на Штимера, но тот сидел на полу, вежливо потупившись, всем видом изображая деликатную готовность помочь. Ольга с ненавистью посмотрела на примерочный столик. Там, под контрольной рамкой, небрежно лежал кусок материи со свисающими в разные стороны шнурками. Скорее всего, это были плавки господина Крнгутгроссвор"лорда.
- Скотина, - сквозь зубы процедила Ольга, обращаясь, по-видимому, к покойному атташе, - нудист засушенный! И что же теперь делать?
- Идите сюда, не бойтесь, - есаул похлопал ладонью рядом с собой, - только пригнитесь все-таки...
Заметно покраснев, Ольга опустилась на четвереньки и как могла быстро двинулась в сторону есаула. Тот кожей чувствовал на себе испепеляющий взгляд журналистки и старательно не поднимал глаз от зеркального пола, рассматривая собственное, неудержимо ухмыляющееся во все тридцать два зуба, отражение.
Как только Ольга покинула предательский подиум, музыка стихла, поэтому Штимер сразу различил тихий шелест открывающихся дверей. Прибыла помощь. Как и ожидал есаул, первыми, не дожидаясь, пока дверь полностью распахнется, в гардеробную ворвались командорские ассистенты.
- А-а, вот значит, как это сработало, - пробормотал есаул, глядя, как створка, вместе с прикрепленными к ней лазерными таблетками, скользнула в проем. Две бледные световые точки прочертили паралельные траектории по угловому шкафу и исчезли.
Тем временем ассистенты, гурьбой вбежавшие в гардеробную, остановились, с некоторым изумлением поглядывая то на Ольгу, не успевшую подняться с четверенек, то на сидящего прямо на полу Штимера.
- Итак, что же здесь случилось? - голос командора, по традиции явившегося последним, звенел от негодования. - Потрудитесь объяснить, кому же так срочно нужна помощь?!
- Сейчас объясню, - Штимер, не вставая, облокотился на оказавшийся рядом пуфик, - Вы уже знаете, как убили нашего дипломата?
- Разумеется, - командор довольно галантно помог пунцовой, как спелый помидор, Ольге подняться, потом обернулся к Штимеру, - однако, Вы не ответили на мой вопрос.
- Подождите минуту. Итак! Надеюсь, Вы согласны, что преступление совершено с помощью лазера?
- Странно, - Штимер снизу вверх посмотрел на Ольгу, пытавшуюся хоть немного привести в порядок сбившуюся прическу, - нас с госпожой Стайн этим лазером чуть на ломтики не покрошило, а Вам как будто все равно?!
- Мне, безусловно, не может быть "все равно", если кому-то из пассажиров угрожает опасность, - возразил командор, тоже оглядываясь на все еще красную Ольгу, - однако, пока я не вижу ничего потенциально опасного.
Стайн раздраженно пожала плечами: - Не видите?! Ну, так оглянитесь, в помещении два неуправляемых боевых лазера.
- Где?
- На самом деле их нельзя увидеть, пока вход в гардеробную открыт, - вмешался Штимер, - закройте эти двери, и сами все увидите.
И снова есаул поразился слаженной стремительности ассистентов. Не успел командор головой кивнуть, как они уже колдовали у входа. Потом, когда двери чуть-чуть выдвинулись, ровно настолько, что стали видны "таблетки", тут же появились какие-то хитроумные инструменты. Два маленьких зловещих кружочка были аккуратно пересажены в специальные контейнеры, где и закончили свой боевой путь. Командор выслушал доклад старшего помощника, беззвучным шепотом сообщившего результаты анализов. Ассистенты вновь застыли наподобие отключенных манекенов.
- Что же, все становится на свои места, - заключил командор. - Счастлив сообщить, что опасность устранена, хотя, как оказалось, ее и не существовало. Таким образом, меры приняты, волноваться не надо, хотя и раньше было не о чем. Теперь, в связи с окончанием Второй фазы расследования и переходом к Третьей - завершающей фазе, я хотел бы задать несколько вопросов.
Штимер замотал головой, тщетно пытаясь уловить смысл. Каждая фраза по отдельности, вроде, имела резон, но все вместе... Словесный поток, похоже, закружил не только есаула - невыразительные лица ассистентов приобрели одинаково озадаченное выражение.
- Я не поняла про опасность, - нахмурилась Ольга, - ее, что? Вообще не было, или Вы меры приняли? И какая Третья фаза, когда о Первой никого не спрашивали?!
Пока командор терпеливо разъяснял Ольге текущую ситуацию в целом и свою мысль в частности, Штимер решил, что дальше рассиживаться на полу смысла не имеет. Конечно, теперь, когда атташе помер, не успев рассказать о креофитах, может, и стоило обшарить его каюту в поисках каких-либо зацепок, но гораздо эффективней представлялся другой путь.
- Господин командор, можно Вас на минутку? - Штимер приглашающе махнул рукой в сторону выхода из гардеробной.
- Вы уже смотрели записи? - зашипел он прямо в командорское ухо, когда оба оказались в холле. - Там видно, кто лазеры на дверь ставил?
- Не понимаю, о каких записях Вы говорите, - холодно возразил командор, вытирая платком слегка забрызганное слюной ухо. - А что касается предполагаемого убийцы, то в настоящее время он находится в одном из корабельных модулей Полной изоляции.
- Ну, Вы же понимаете, что глупо скрывать от меня записи? - уже в полный голос гаркнул Штимер. - Я, как агент Конфедеративного уровня, полностью в курсе. И кто у Вас предполагаемый убийца? Надеюсь, не Петр?
- Господин Петр Пух является основным подозреваемым в убийстве, улики против него весьма серьезны.
- Ну-ну, - Штимер впервые услышал фамилию Петра, но ни секунды не сомневался, о ком идет речь, - И как же Вы это себе представляете? Он же с нами был почти все время.
- Вот именно: "почти". Убийство произошло ровно в тот момент, когда он покинул нас, чтобы проникнуть во внутренние помещения каюты. Какое-то время для меня оставался вопрос, каким образом ему удалось спрятать лазерное оружие, коим, вне всяких сомнений, совершено убийство. Обыск не дал результатов, однако, благодаря Вам все встало на свои места.
- Ага. Ну, и как же он все это проделал?
- Я вовсе не обязан отчитываться перед Вами о ходе следствия, - сухо заметил командор, - по завершению Третьего этапа расследования мною будет оглашен не только приговор, но и описана установленная картина преступления. Кроме того, заинтересованные лица смогут изучать материалы дела в течение всего кассационного периода. Шесть часов с момента оглашения приговора - срок более чем достаточный для ознакомления со всеми подробностями.
- Значит так, - процедил Штимер, - не хотите говорить про видеозаписи - не надо. И без всяких записей очевидно, что у Петра просто не хватило бы времени и найти дипломата, и приделать лазеры к дверям, и все остальное успеть тоже. Дураку понятно, что все было не так. Короче, если кто забыл про мой статус, - Штимер вытянул левую руку, и над ладонью послушно засеребрилась маленькая пирамидка, - заявляю, что использую в этом деле максимум полномочий, вплоть до самых крайних.
- Я помню о Ваших полномочиях, - командор задумчиво потеребил аксельбанты, - Хотите изложить свою версию?
- Пожалуйста! - Штимеру очень хотелось придушить командора прямо на месте. - Кто-то, к примеру, тот же пассажир из четыреста первой каюты, задумал убрать нашего атташе...
- Вы уверены?!
- Ну, может и не он. Не важно. Так вот, когда Петр подошел к этой паршивой гардеробной, лазеры уже стояли. А когда двери перед ним раскрылись, тут все и сработало.
- А почему же он с ног до головы в крови жертвы?
- А как иначе? Там же, небось, кровища хлестала.
- То есть, Вы хотите сказать, что фатальная смерть господина Крнгутгроссвор"лорда произошла потому, что подозреваемый, подойдя ко входу в гардеробную, по неосторожности запустил механизм убийства?
- Можно, конечно, и так сказать, - нахмурился Штимер, - но при чем тут неосторожность?
- Тут - либо умысел, либо неосторожность. Вы, насколько я понял, настаиваете на неосторожности?
- Я на том настаиваю, что Петр вообще не при чем, и случайно там оказался!
- Чистая случайность? Весьма сомнительно.
В тот момент, когда Штимер уже открыл рот, чтоб указать и на неуместность сомнений по данному вопросу, и на сомнительный интеллектуальный уровень собеседника, короче, когда Штимер хотел обозвать командора "козлом", пришла волна. Первое прикосновение заставило Штимера захлопнуть рот и зажмуриться. От затылка к глазам медленной волной прокатилась дрожь, холодная и колючая, как лед.
- Ваше объяснение по поводу обилия крови на господине Пухе не убедительно, - продолжал командор, не обращая внимания на перекосившуюся физиономию есаула, - очевидно, что господин Пух должен был не просто подойти к двери, а подскочить непосредственно к жертве.
Болезненное трепетание в голове есаула стихло так же внезапно, как появилось. Остался только слабый замирающий звон в ушах. Штимер осторожно приоткрыл глаза, медленно огляделся по сторонам, уверенный, что где-то совсем рядом увидит размывающиеся в воздухе знакомые очертания.
- ...и предполагаю, что господин Пух не просто подошел вплотную к жертве, а толкнул, нанес ей... э-э-э... ему толчок такой силы, что фрагменты тела, которые до этого, возможно, держались вместе, и тем самым сохранялась теоретическая возможность успешной реанимации, после толчка упали, рассыпались. Таким образом, фатальная смерть наступила именно вследствие завершающего толчка.
Под потолком ничего не летало, но в середине головы снова возникло ощущение вибрации, пока что легкой, почти безболезненной. Мир приобрел отчетливо голубоватый оттенок. Отвернувшись от командора, Штимер медленно побрел вдоль высоких, поблескивающих кристаллическими искрами дверей. "В тот раз простой байк с одного удара эту штуку разнес, стало быть, и я со своей пушкой управлюсь, - размышлял он, - но, дырки голимые, где ж она прячется? Вонючие вещи можно искать по запаху, а эту как? По головной боли?"
- В связи с произошедшим, - проговорил за спиной командор, и в его голосе отчетливо слышалось удовлетворение, - наше посещение четыреста первого номера откладывается. Возможно, в дальнейшем мы сможем вернуться к этому вопросу.
- Разумеется, - не оборачиваясь, проворчал Штимер, - ну, хоть Петра пока отпустите. Он же все равно никуда не денется.
- Вы, наверное, меня не слышали. Повторяю! В ходе первых двух этапов расследования я пришел к обоснованному выводу, что пассажир Петр Пух является подозреваемым в убийстве. Именно он - единственный, кто мог нанести тот удар или толчок, который и привел к непоправимым последствиям. Ваша версия о том, что не он лично устанавливал лазеры в гардеробной, возможно, заслуживает внимания, однако не меняет картины преступления в целом. Петр Пух в настоящее время помещен в модуль Полной изоляции. Покинуть его он сможет, если будет признан невиновным, в противном случае Вы получите возможность забрать тело, после приведения приговора в исполнение.
- Не понял! О каком это теле речь?! - заорал есаул, мгновенно забывая обо всем остальном.
- Я имею в виду тело казненного преступника, - невозмутимо пояснил командор, - корабельный закон ясен и тверд, как подобает истинному закону. Пассажир, виновный в убийстве другого пассажира, должен быть казнен. Подозреваемого помещают в модуль Полной изоляции, и сам факт его освобождения из модуля является официальным и окончательным признанием его невиновности. Таким образом, ни о каком временном освобождении не может идти речь.
- Вы это серьезно? - есаул, нехорошо улыбаясь, развернулся и быстрым шагом направился к командору.
- Абсолютно серьезно, однако..., - командор попятился, - однако, категорически не рекомендую Вам пытаться...
- О чем Вы? - лицемерно удивился есаул, стремительно приближаясь...
Вторая волна накрыла сразу, мгновенно и глухо. Не было ни нарастающей внутренней дрожи, ни пульсирующего шума в ушах, просто в одну секунду мир из бледно-голубого превратился в черно-фиолетовый. Звуки пропали, и весь воздух вокруг превратился в воду - стоячую и горькую.
- Вы вовремя остановились, - откуда-то издалека донесся пронзительный командорский тенор, - насилие в любом случае неприемлемо, а по отношению к персоналу корабля это - прямое преступление.
Штимер с трудом различал командорский силуэт - тонкий рисунок из чуть более светлых линий в окружающем чернильном пространстве. И все это пространство, потеряв устойчивость, потекло, постепенно разгоняясь, куда-то вбок...
Есаул судорожно вдохнул. Фиолетовая чернота вместе со странным видением рассеялась. Мертвая вода обратилась в обычный хороший воздух. Штимер ясно различал предметы вокруг, теперь, правда, в васильковых оттенках. Заново поселившийся в голове мотылек радостно трепетал крылышками, но есаул готов был потерпеть. По сравнению с фиолетовой тьмой - это была сущая ерунда.
Дверь в гардеробную распахнулась, и оттуда гурьбой повалили ассистенты. Вслед за ними с поджатыми губами вышла Стайн.
- Если Вы закончили свое совещание, - она демонстративно обращалась только к командору, - вероятно можно покинуть помещение?
- Безусловно! - командор был сама предупредительность. - У меня нет к Вам никаких вопросов или, тем более, претензий. Более того, я искренне рад, что Вы прислушались к моему совету и собираетесь, наконец, покинуть эти в настоящий момент не столь гостеприимные апартаменты. Возможно, Вы как свидетель захотите присутствовать при оглашении приговора? Я Вас, конечно, извещу, но это будет чуть позже. Пока у меня остались вопросы только к господину Штимеру, причем вопросы чисто процессуального характера. А сейчас, во избежание любых недоразумений, мой ассистент готов проводить...
Есаул, рассеянно слушая командорскую трескотню, напряженно вспоминал виденную только что картину. Его не оставляло ощущение свершившейся катастрофы. Что-то подобное он испытал давным-давно, когда привычно серый, неподвижно унылый небосклон над секретным бункером Генерального штаба взорвался кварковой бомбой, и вынырнувшие словно из ниоткуда илийские крейсера стали безнаказанно выжигать застигнутые врасплох зенитные батареи.
Резко повернувшись, есаул вытащил из кобуры пистолет и зашагал в сторону зеркальной арки, за которой повис тот самый мост меж двух водопадов, проще говоря, к выходу из каюты. Потрясающий вид гигантских водопадов, не вызвал в нем даже раздражения. Он бы и на крики командора не стал реагировать, но за спиной послышалось только негромкое восклицание. Мельком глянув на зеркальную поверхность арки, он увидел, что командор стоит, уставившись в собственный браслет с выражением полнейшей растерянности на лице.