Полонез Огинского.

Платформа, вагон и моя электричка. 
Спешу я на дачу пораньше, с утра. 
Давно так удачно сложилась привычка- 
собрать урожай до росы уж пора. 

Доволен, что место нашлось в том вагоне, 
Я сел возле столика, прям, у окна, 
Минут почти сорок на этом прогоне. 
Доспать бы теперь, что осталось с утра. 

Вложил я в ладонь все уютные мысли, 
Колёса стучали со сном в резонанс.
И вдруг неожиданно мысли зависли, 
Звук скрипки ворвался, как чудный романс.    
 
В вагоне все замерли, смолкли все храпы: 
А парень слепой так надрывно играл. 
Своим полонезом он нервы царапал - 
Искусством таким убивал наповал. 
 
Прошёл по вагону под скрежет той скрипки, 
Огинский бы сам 'браво!' крикнул ему. 
А те, кто почувствовал нервные пытки,  
Слезу утирая, клал деньги в суму. 
 
Но тут вдруг послышался голос военный:  
- Боец! Михаил!? Шурави! Кандагар!  
Здесь я, тогда помнишь, был с нами дух- пленный?  
И маком набит был его портсигар? 
 
- Серёга, друг!? Жив? Но ведь ты же был ранен? 
- Конечно, а раны совсем заросли... 
Вертушкой тогда я в Ташкент был отправлен, 
Тогда же и связь потерял я, прости! 
 
- Тогда в том ущелье, где мы расставались,  
В засаду попали - взрыв мин.. слепота.
Ну что ж, голова же с руками остались,      
Теперь в электричках я здесь иногда.
 
Зажав свою скрипку небритой бородкой,
Смычком он по струнам легко стал водить. 
Хотелось мне с другом напиться тут водки,
Но скрип тормозов, мой перрон-выходить. 

Играл Михаил еще долго в вагоне.
И плакала скрипка, грустя о былом.
Теперь же мы с другом в том дачном районе
Помянем погибших, за круглым столом.

  Февраль-октябрь 2025г. ам.