Собираясь на работу, я по привычке включил новостной канал. На экране шла оживлённая дискуссия о методах спасения страны. Мужчина с чёрными усами и военной выправкой клялся, что ему известно, как вылезти из болота. Трясина, в которую погрузилась наша страна, Привендия, казалась непролазной. Почти ежедневные теракты, разгул уличной преступности, стихийные вспышки народного недовольства, перерастающие в погромы по национальному или религиозному признаку, коррупция во всех звеньях власти. Да ещё мигрантов понапустили из южных стран, будто своих отморозков не хватает... Доигрались до того, что полиция боится заходить в некоторые районы.
- Полиция должна иметь больше полномочий... - начал усач.
- Так сама полиция и творит беззаконие, - перебил мужчину оппонент.
- Полиция будет под контролем, - настаивал мужчина.
- Мистер Грелински, поясните для телезрителей, какие конкретно реформы вы планируете провести? - обратилась к усачу ведущая.
Кажется, меня угораздило попасть на дебаты кандидатов в президенты. Эти лапшу на уши вешать умеют, а что-нибудь путное сделать - так не дождёшься.
Я переключился на новости экономики. Очкарик в строгом чёрном костюме поведал, что в области высоких технологий назрел кризис, следует ожидать падения спроса. Это я на своей шкуре почувствовал, зарплату за месяц предложили получить только акциями нашей кампании "Эль-Кибернетик", уверенно идущей ко дну. Я вчера сдуру согласился, надо сегодня отказаться...
- Виктор, ну опаздываем же, пошли, - вывела меня из сумрака переживаний моя жена и коллега по работе Марина.
- Да-да, иду уже, - отозвался я, выходя с кухни.
Войдя в автобус, Марина, присела у передней двери, а я пристроился на заднем сидении. Затренькал мобильник, я стал доставать его из внутреннего кармана и уронил. Когда я наклонился, чтобы поднять гаджет, раздался страшный грохот, резкая боль пронзила правую ногу и затылок. Корчащиеся окровавленные тела заполнили проход. Почему взрыв? Теракт? В глазах потемнело, я стал терять сознание...
***
Противное пиканье вернуло меня к реальности. Белый потолок, я лежу в кровати. Какая-то фигура рядом. Чей-то возглас: "Очнулся!". Кажется - больница... Главное - жив.
- Как себя чувствуете, Виктор? Если меня слышите, но не можете ответить - моргните, - раздался женский голос рядом с ухом.
- Я слышу, боль есть в виске, справа, - ответил я.
- Сейчас вам введут обезболивающее, - сообщил тот же голос.
Я попытался разглядеть свою собеседницу. Женщина средних лет в белом халате, на лбу - какой-то обруч с поблескивающей пуговкой. Укол, я проваливаюсь в темноту...
***
Снова очнулся... Новое помещение, есть окно, слышно чириканье птиц. Светит солнце, видна верхушка дерева с зелёными листьями. Когда я выходил из дома - ещё снег лежал, выходит - долго я здесь провалялся.
- Как вы себя чувствуете? Как вас зовут - помните? - заговорил мужчина в белом халате и обручем на лбу, присаживаясь на стул рядом с кроватью.
- Чувствую слабость, зовут Виктор, - ответил я.
- Что помните о себе, где работали, про семью?
- Работал... в "Эль-Кибернетик", семья - жена Марина. Сын - Альберт... А почему про работу в прошедшем времени? Меня уволили?
- Вы долго были в коме, как бы. Фирмы вашей уже нет... Но материально вы обеспечены. Фирму "Эль-Кибернетик" поглотила компания "Эйпал", вы сейчас - владелец пакета акций "Эйпала". Вы только не волнуйтесь... У вас был осколок в мозгу, только недавно удалось его вытащить, раньше мы не умели...
- Долго? Это сколько? Неужели больше года? - спросил я, вспомнив про вид за окном.
- Да, намного больше... около тридцати лет. Сейчас две тысячи пятидесятый год.
- А что с Мариной, с женой моей - что?!
- А ваша жена погибла тогда, в том теракте, в автобусе...
У меня в глазах потемнело, я почувствовал укол и вырубился.
***
Снова просыпаюсь. Та же комната, у моей кровати тот же мужчина.
- Вы успокоились? - спросил он.
- В какой-то степени... Вы врач?
- Я психолог. Зовут меня Роберт. Моя задача - адаптировать вас к жизни в нашем обществе.
- А что с моим сыном, Альбертом?
- С ним всё в порядке, работает в полиции, женат. Кстати, у вас внук есть, Эдгар, скоро вы его увидите. А вам нужно привыкать к нашей организации жизни, у нас многое изменилось.
- Да, наверно нелегко будет... А что за обручи у всех на голове? Это, что - мода такая?
- Вот, хорошо, что спросил... Это камеры наблюдения, видеорегистраторы. Там и микрофон есть. В ваше время их только на машины ставили, а теперь - все граждане носят с двенадцати лет. Каждый гражданин с двенадцатилетнего возраста обязан носить камеру, чтобы контролировать обстановку вокруг себя, - ответил Роберт.
- А куда же эта информация поступает? Кто всё это смотрит? Ведь это же огромный объём.
- Всё поступает в Центральный компьютер, сокращённо - ЦК. А оттуда распределяется штатным наблюдантам и рекрутерам-наблюдантам.
- Это кто такие?
- Штатные наблюданты - сотрудники органов безопасности, а рекрутеры-наблюданты - граждане желающие помочь государству в поддержании порядка. Работающие граждане просмотрев 30 часов в месяц освобождаются от налога на безопасность, это 6% дохода. Пенсионеры получают надбавку к пенсии 5%.
- И, что - много желающих после восьмичасового рабочего дня это нудное кино смотреть?
- У нас сейчас пятичасовой рабочий день, так что час в день на выполнение гособязанностей выделить не трудно. Ну и профессиональных наблюдантов много, процентов пять от населения, они непрерывно смотрят, весь рабочий день. За безопасность приходится платить, зато преступность у нас мизерная, на пару порядков упала со времён, когда вы пострадали.
- А почему рабочий день такой короткий?
- Автоматизация, роботизация... Работы на всех не хватает, если по восемь часов вкалывать. При восьмичасовом рабочем дне половина населения без работы была бы.
- Всё равно не складывается... Если регистратор работает круглосуточно у каждого гражданина, и смотрят все граждане, то смотреть они тоже должны непрерывно. Или смотрят больше людей, чем носят регистраторы.
- Регистратор передаёт три кадра в секунду, наблюдант смотрит запись со скоростью двадцать четыре кадра в секунду, слегка ускоренное кино получается. Кроме того, если последовательность кадров содержит очень малые изменения, это бывает, когда человек лежит неподвижно, спит, то ЦК эту последовательность наблюданту не предъявляет. Да вы не забивайте себе голову. Министерство безопасности всё продумало.
- А если наблюдант этот схалтурит, не будет внимательно смотреть, хотя и пообещает?
- Пару раз в месяц каждому запускают ролик с явным преступлением - типа убивают кого-то, или драка зверская. Если наблюдант это не отметит - оштрафуют его на полсотни азейро, ну это четверть минимальной зарплаты примерно. Да, вот ещё, ГРАБ вам через несколько дней наденут...
- Что наденут?
- ГРАБ, это так кратко называют гражданский браслет, вот у меня на руке. Там микрофон прослушки, чип геолокации, все данные о вас - вместо паспорта. Очень удобно, если полицейский заинтересуется вашей личностью, то он наведёт детектор и всё про вас узнает, не отвлекая вас от ваших дел. Кстати на браслете есть тревожная кнопка, в случае опасности можно нажать, и информация о вас моментально поступит в центр реагирования. Там станет известно, где вы находитесь, и что вы видели в последние десять минут перед нажатием кнопки, и всё, что будет происходить после нажатия, а штатный наблюдант - экстренно просмотрит, что приключилось, а заодно и прослушает... Только не нужно без оснований кнопку жать. Ну, ладно, ваши родственники уже в курсе вашего пробуждения, скоро вас навестят, расскажут подробности.
На следующий день в период посещений дверь палаты открылась, и на пороге появился юноша лет двадцати.
- Здравствуй дед, - сказал юноша, - я Эдгар, твой внук, а Альберт - сын твой, приехать не смог - в командировке он. Но я тебя буду навещать теперь часто, познакомлю с нашей жизнью, у тебя наверно, много вопросов...
- Да, меня эти камеры на лбу удивляют... И то, что слушают непрерывно...
- Тебе перед выпиской тоже наденут фиксатор и ГРАБ. Там много полезных функций: он ещё звук пишет, координаты твоего местонахождения...
-А твой ГРАБ сейчас наш разговор пишет?
- Конечно.
- И кто-то это будет слушать?
- Это направляется в ЦК.
- А если я скажу что-то не то?
- Что значит - не то? Если ты будешь предлагать совершить преступление - тобой заинтересуются соответствующие органы. Главное - в случае какого-либо конфликта
можно точно определить - кто кому угрожал или там оскорбил как-то...
- А кто определяет - произношу я безобидные речи или к чему-то преступному призываю?
- Сначала компьютер анализирует, а что покажется подозрительным - риданалам передают.
- Кому передают?
- Риданалам.. Это служба такая, прослушку ведёт, аналогично электронную почту всю просматривают, фиксируют, все электронные каналы связи - сейчас под контролем. Все средства связи идентифицированы по принадлежности конкретному гражданину, анонимных средств нет.
- А если я какие-то интимные вопросы обсуждаю?
- Ну и обсуждай, компьютеру всё равно, риданал не знает, чью речь или послание он анализирует, всё засекречено, номера микрофонов и камер закодированы.
- А если я в туалете или в бане, или сексом занимаюсь, это что - тоже записывается?
- Конечно, Для того, чтобы узнать, что ты в бане, а не бомбу готовишь - надо увидеть, чем ты занят. Но наблюданты не знают, ролики из чьей жизни они смотрят, только динамический номер, меняющийся несколько раз в месяц.
- То есть меня могут увидеть голым?
- Могут, ничего обидного в этом нет... Да никто же не узнает, что это - именно ты. Ах, да, в годы твоей молодости это считалось неприличным... Я слышал, что людей даже шантажировали, угрожая распространить фото в голом виде... Сейчас мы этому не придаём значения. Кстати, конкретно твоя камера тебя голым показать не сможет, она же у тебя на лбу, разве что - ты свою голову опустишь ниже пояса, изогнёшься так... Ладно, я побегу, завтра тебе телик прикатят, начнёшь знакомиться с нашей жизнью.
На следующий день в мою палату торжественно вкатили тумбочку с телевизором, а мне вручили пульт и распечатанную программу. Я жадно впился в новостные каналы. С первых же минут меня постиг шок.
На канале "Толерантность" представители различных конфессий сидя за круглым столом взывали к сердцам телезрителей с призывами любить представителей других вероисповедований, аргументируя свою позицию цитатами соответствующих пророков. Оказалось, что в речах большинства основоположников любой религии можно найти призывы к чему угодно, не только к насилию, но и к дружбе, если хорошо поискать.
На канале "Немезида" рассказывалось о карах постигших преступников. Особый шок произвела трансляция кары за теракт. Останки террориста-смертника лежали в каком-то корыте, к которому допустили нескольких голодных свиней... При процедуре присутствовали родственники преступника, большинство закрывали глаза. Диктор напоминал, сколько людей убил террорист... Я переключил канал.
На канале "Гости" выходцы из какой-то далёкой южной страны жаловались, что их уровень жизни не соответствует уровню граждан Привендии и им приходится много работать. Интеллигентный субъект во фраке объяснял, что беженцам предоставляется тот уровень жизни, которого данные беженцы лишились у себя на Родине, при этом беженцам необходимо трудится на доступных неквалифицированных работах, а кто не работает - тот не ест, а кому не нравится - имеет право вернуться домой.
На следующий день Эдгар принёс мне спортивный костюм и туфли, чтобы я мог быстро ходить и иногда бегать по территории больницы, а также белую шляпу из какого-то синтетического материала, чтобы летнее солнце не напекло мне голову. В тот день много погулять не удалось - на город навалилась туча, поливающая улицы занудным дождём.
Ночью я проснулся от звука удара, затем завыла сирена. Через некоторое время надсадно зашумел двигатель и всё стихло.
Утром в столовой я узнал, что ночью фура врезалась в забор больничного парка, произведя значительные разрушения. На утренней прогулке меня потянуло к месту происшествия. Секция забора, отделявшая территорию больницы от переулка, была оторвана от фундамента и завалена. Налетевший порыв ветра сорвал с моей головы шляпу и отнёс её через поваленный забор на проезжую часть. Людей в переулке не было, но по нему медленно полз робот-уборщик, цепляющий своими щётками валяющийся мусор. Поколебавшись минуту, я перелез через фундамент ограды и подобрал свой головной убор. При попытке вернуться оказалось, что взобраться на фундамент мне не удаётся. Я направился в сторону оживлённой улицы, где находился главный вход в лечебное учреждение, которое я самовольно покинул.
Шагая по улице, я ловил на себе удивлённые взгляды встречных. Интересно, это из-за моего спортивного костюма? Примерно на пятой минуте прогулки я услышал завывание сирены и увидел полицейского в массивном шлеме, мчащегося со скоростью спринтера по направлению ко мне. На ногах у него были ботинки с колёсиками. Поравнявшись со мной, полицейский остановился и строго спросил:
- Гражданин в синем спортивном костюме, ваш ГРАБ не опознаётся, и где ваш регистратор?
- Понимаете, я всё это не успел получить, я вообще-то в больнице лежу тут, недалеко, - начал оправдываться я, осознавая, что влип в неприятную историю.
- Сейчас я идентифицирую вашу личность, - сообщил полицейский. - Шляпу снимите, пожалуйста.
Пока страж порядка барабанил по какому-то гаджету, выскочившему из его рукава, я обнаружил, что колёсики на ботинках исчезли, по-видимому, втянувшись в подошву.
- Всё в порядке? - услышал я голос сзади и оглянулся. Оказывается, подоспел ещё один полицейский.
- Да, из больницы он, тот самый - коматозник, - сообщил мой первый собеседник, - я его провожу до входа. Помощь не нужна.
Через пять минут я пересёк проходную больницы под укоризненными взглядами медперсонала.
Потянулись дни реабилитации, медицинские процедуры перемежались с просмотрами телепрограмм. Я попробовал посмотреть художественные фильмы. Во многих фильмах персонажем второго-третьего плана являлся наркоман, презираемый и гонимый всеми положительными героями. С натуралистичной мерзостью демонстрировались сцены "ломки". Алкоголики тоже были частыми персонажами, но в каком-то эпизоде они обязательно представали в состоянии свинского опьянения, зачастую - валяющимися в собственной блевотине. Положительные герои регулярно замечали отдельные нарушения в окружающем обществе и оперативно информировали об этом власти.
Через несколько дней в часы посещений дверь палаты распахнулась, и я увидел мужчину лет сорока удивительно похожего на меня.
- Добрый день, я Альберт... Узнаёшь?
- В толпе бы не узнал, а сейчас вроде... похож..
- С нашей жизнью начал знакомиться? Я попросил, чтобы психологи тебя не терзали, я сам всё объясню.
- Я понять не могу, как вы тут докатились до такой жизни? Все за всеми следят, сами за собой следят... Неужели вам не противно? И ведь нашу беседу будут слушать... У тебя могут быть неприятности из-за моих вопросов?
- Из-за вопросов ни у кого неприятностей не будет, - спокойно ответил Альберт. - Вообще любой гражданин может задать вопрос власти, разместив его в сети. Если вопрос поддержат сто тысяч граждан - значит, он актуален, эксперты дадут ответ. Иногда в процессе изучения поднятого вопроса корректируется закон. Но чаще - предлагаются совершенно несуразные вещи... Нас задолбали предложениями ввести сухой закон и ввести уголовную ответственность за гомосексуализм. А до жизни такой мы докатились постепенно. И я, должен признаться, был на острие событий. Когда в результате теракта мама погибла, а ты оказался в коме, у меня появилось желание отомстить. И я пошёл не в армию, как планировал, а в полицию, поскольку внутренние враги страшнее. А тут как раз Грелински стал президентом.
- Это - бывший генерал, что ли?
- Да, именно он. Сначала он решил восстановить суверенитет власти над "плохими" районами. Сформировали батальон "Ангелы света". Туда пригласили силовиков, у кого родственники или друзья пострадали в результате терактов. И я туда вступил. Мы имели право стрелять без предупреждения в случае агрессии против нас. Либералы опасались, что мы будем валить кого попало, поэтому нам надели регистраторы, чтоб мы всегда под контролем были. Картинки с регистраторов в открытую сеть выкладывали. В криминальных районах мы продуктивно поработали, но злоупотреблений со стороны полиции практически не было. Потери у нас были немалые. Населению понравилось контролировать представителей власти. Регистраторы надели на чиновников - чтобы было видно, если взятки берут.
- А кто эти записи смотрел?
- Сначала смотрели выбранные народом контролёры, потом, когда регистраторы надели на пенсионеров - появилась такая государственная служба - наблюданты, потом добровольцы стали приобщаться. Появление персональных регистраторов привело к сокращению преступности - нет смысла совершать преступление, если ролик об этом событии обязательно кто-то увидит.
- Но преступник может заклеить камеру, да и микрофон заткнуть, если задумал преступление...
- Тогда он станет первым подозреваемым. Чип геолокации покажет, что человек был на месте преступления, а картинки и звука от него нет - значит причастен...
- Ты хочешь сказать, что преступлений сейчас совсем нет?
- Умышленных - десяток за год в стране, полдесятка терактов. Некоторым кажется, что они придумали - как обмануть систему, но - зря так думают... Бывают спонтанные преступления - спорили, поругались, кто-то резко высказался - драка, преступники не думают о последствиях, чисто эмоционально действуют. Недоловленные наркоманы ради дозы на преступление идут. Но по записям можно установить - кто виноват. Суд устанавливает. Через несколько дней тебя выпишут, так ты там, на воле резких действий не делай. Одежду я тебе новую принесу...
- А газовый баллончик для самообороны можешь мне добыть?
- А вот средств экстремального воздействия на окружающих гражданину иметь не положено. Чувствуешь опасность - даёшь сигнал в центр реагирования. Полиция прибудет - разберётся, ты же убедился - за пять минут прибывают... В нашем государстве оказались рядом люди с разными стереотипами поведения, у них часто возникает желание покарать носителей других стереотипов... Если у них будет оружие - они перебьют друг друга. Нет, все кары - через суд... Да, тебе рекомендовано курортное лечение в Баденбурге через месяц после выписки, билет на самолёт имеет смысл взять на днях - потом будет дороже. В интернете можешь заказать.
- Хорошо, сегодня же закажу.
- Только имей ввиду, при посадке надо раздетым пройти перед видеокамерой, надеюсь, тебя это не будет шокировать...
- Как - не будет! А там женщины могут меня увидеть? Стыдно же...
- Слушай, когда ты лежал в больнице, тебя несколько раз оперировали, и ты лежал голым на операционном столе, и тебя видели медсёстры. Ничего - нормально пережил?
- Но там речь шла о спасении моей жизни!
- Так и в аэропорте речь идёт о спасении жизни пассажиров! Были случаи, когда взрывчатку зашивали в трусы - вроде резинки. Сейчас дельта-спектрометры находят любую взрывчатку в любых предметах. Но пропускать человека через дельта-спектрометр нельзя - живые организмы от излучения сильно повреждаются.
- Я вижу, в борьбе с преступностью в вашем обществе считают возможным ущемлять интересы честных граждан. Цель, конечно, достойная, но нельзя же - такой ценой.
- А ты знаешь, как лечат запущенную онкологию? Химиотерапией и радиотерапией...
Наносят удар по всем клеткам организма - и злокачественным, и здоровым... Но злокачественные страдают больше. А здоровым клеткам потом помогают ожить, восстановить нормальную жизнь. Наше общество было поражено злокачественной опухолью, её уже практически уничтожили жёсткими мерами, потом постепенно будем восстанавливать здоровую часть. Но главное - мы научили граждан отказываться от предрассудков прошлого века, от привычки держать в тайне все нюансы своей жизни. Стыдиться надо поступков, наносящих вред другим гражданам, а поступки, определяемые естественными потребностями - секс, физиологические выделения - постыдными не являются.
Меня начали готовить к выписке.
Я сдал отпечатки пальцев и образцы ДНК. Потом мне сделали снимки радужки, несколько снимков лица в разных ракурсах, записали мой голос. Под кожу на шее загнали идентификационный чип геолокации, который должен был сообщать о моём местоположении в случае, если ГРАБ окажется неработоспособным. Ещё два чипа внедрили в уши - чтобы фиксировалось правильное расположение регистратора. На лоб надели эластичный обруч с видеокамерой. Сотрудник миграционной службы спросил - нужен ли мне банкофон - гаджет, позволяющий дистанционно управлять вкладами. Поскольку все линии связи просматриваются, для управления деньгами используются специальные защищённые от контроля каналы, но по ним можно связаться только с банком и передать только номер счёта, пароль и сумму. Я ответил, что вполне удовлетворён последними приобретениями, а банковских вкладов у меня нет. Мне выдали инструкцию по правилам обращения с регистратором и ГРАБом, а также с имплантированными чипами, уведомили об ответственности за несвоевременную подзарядку данных гаджетов. Оказалось, что ГРАБ снять невозможно без пароля, который имеется только в службе безопасности.
Поскольку болевые ощущения в прооперированных органах не исчезали, мне прописали на три недели сильное обезболивающее на основе морфина.
Получать обезболивающее я поехал в наркозорий к Эдгару. Изучив мои медицинские предписания, внук вручил мне металлический пенал с окуляром, объяснил, что для получения лекарства нужно идентифицироваться. Я приложил глаз к окуляру видеодатчика и изображение моей радужки стало паролем для открывания пенала. Теперь строго раз в сутки, в заданный интервал времени я буду получать одноразовый шприц с обезболивающим. В последних шприцах морфин смешан с метадионом, что позволит мне "завязать".
Я попросил разрешить мне пройти по коридору, в котором располагались палаты пациентов. В одном из помещений я услышал громкие крики. Рыжеволосый верзила прикованный цепью к стене требовал дозу и грозил всех порешить.
- Это - деградант, - презрительно поморщившись, сообщил Олег. - Напал на санитара недавно, за это лишён дозы.
- И что с ним будет?
- Наверно загнётся. Эффективное лечение для тех, кто платежеспособен.
- Я всё-таки не понимаю, почему к наркоманам сейчас относятся как к преступникам, они же больные люди, они вынуждены просить эту проклятую дозу, они не могут так просто соскочить.
- А ты подумай, зачем они туда заскочили? Конечно, приняв десять доз, он вынужден просить одиннадцатую. Но когда-то он принял первую, в этом и заключается его преступление, его же предупреждали: "Попробовал наркотик - шагнул в пропасть". Этот лозунг уже лет десять во всех школах висит.
- Но их же можно вылечить...
- А почему я должен оплачивать лечение придурка, которому захотелось острых ощущений? Первый год после введения закона об ответственности за потребление наркоты, тех, кто сдавался добровольно - лечили бесплатно, а теперь - либо платит, либо загибается от нарастающих доз, которые он здесь получает.
- Значит, вы их убиваете?
- Они сами себя убивают, мы их не колем, просто даём, что вколоть... Я считаю, что всё справедливо. Этот рыжий, Нельсон, работал в цирке силовым акробатом, а потом вдруг решил попробовать - вот и пробует. Я считаю, что всё справедливо, - завершил дискуссию Эдгар.
Перед уходом Эдгар дал мне подписать уведомление, что на время приёма наркотического препарата я не имею права управлять автономными транспортными средствами и обязан носить нагрудный знак "Источник опасности".
- Если попадёшь в облаву - не волнуйся, в ГРАБе указано, что ты принимаешь морфий в медицинских целях, - предупредил Эдгар.
- В какую облаву? - удивился я.
- На улице могут остановить и потребовать сдачи анализа на наличие следов наркоты... А ты думаешь - как их ловят, деградантов этих.
Альберт оформил на меня автодрон. Этот автомобиль едет самостоятельно в заданную точку, правда медленно, не больше полусотни километров в час. Когда я получал автодрон на стоянке, туда нагрянула группа телевизионщиков. Я рассказал о своём самочувствии, поведал, где у меня болит, сообщил, что от боли не страдаю, так как принимаю обезболивающее из пенала, поделился планами поехать на дачу в окрестностях Шипино.
На следующий день после полудня я выехал на дачу. По новостному каналу узнал о ЧП: ночью из наркозория сбежал наркоман. В двух километрах от Шипино автодрон свернул на просёлочную дорогу. Справа тянулся овраг с протекающим по дну ручьём, слева - высокие густые кусты. Внезапно из кустов выскочил и перегородил дорогу обшарпанный грузовичок, по-видимому - с ручным управлением, поскольку за рулём кто-то сидел. Мой автодрон резко тормознул. Из автомобиля выскочил высокий рыжий мужик в маске с металлическим прутом в правой руке и пистолетом в левой. Его шея была замотана шарфом. Я умудрился нарваться на преступника? Автодрон доложил о невозможности дальнейшего движения и запросил новые указания. Пока мужик в маске крушил окно моего транспорта, я лихорадочно вспоминал, как втолковать автодрону необходимость смываться из опасной зоны. Не вспомнил, но сообразил нажать тревожную кнопку на ГРАБе. Разбив окно автодрона, мужик сунул прут за пояс, открыл дверь и потащил меня наружу, срывая с моей головы обруч с видеокамерой. Пистолет в это время был направлен в мою голову.
- Давай пенал с морфином! - потребовал мужик.
- В сумке он, - сообщил я, - вон, на сидении.
Грабитель вытащил из моего баула заветный пенал, повертел в руках пару секунд и заорал:
- Открывай!
- Сейчас не могу, - честно сообщил я, - время открытия с восьми до десяти вечера.
- Ладно, подожду, - сообщил грабитель, оглядев пенал, - палец только тебе отрежу, чтобы открывать его по вечерам.
- Он на глаз запрограммирован...
-Тогда глаз вырву, - пообещал грабитель.
- На мёртвый глаз - не откроется, - уверенно заявил я. Голос грабителя показался мне знакомым.
- Да... тогда ещё пару недель поживёшь, - пообещал грабитель, - есть тут у меня местечко неприметное. Только, раз уж тебя целиком тащить придётся, я твой ГРАБ уделаю. Повернись спиной к машине, так, а теперь руки соедини и на капот положи.
Я почувствовал, как мои запястья обволокла и стянула вместе какая-то субстанция. Похоже, что мне на руки надели наручники. Я подчинялся всем командам нападавшего, поскольку не представлял возможностей направляемого на меня оружия, да и сражаться с этим негодяем врукопашную не хотелось - у нас были явно разные весовые категории.
Внезапно я почувствовал резкую боль на запястье, там, где располагался ГРАБ, потом услышал проклятия грабителя.
Толчками в спину грабитель заставил меня спуститься по обрывистому берегу в овраг. Вокруг моей шеи в области расположения чипа геолокации преступник обмотал влажную тряпку. В это время в небе послышался стрёкот мотора. Мне хотелось верить, что это полицейский квадрокоптер, но звук стал удаляться.
Мы шли по оврагу около часа, временами заходя по щиколотку в ручей. Я пытался представить себе оптимистическую версию развития событий, но моей фантазии на такой прогноз явно не хватало. Наконец ручей влился в озеро, а мы подошли к неказистому сараю, вошли внутрь. Грабитель освободил мне руки и потребовал, чтобы я обнял столб неподалёку от окна, прижал к моим рукам пластиковый стержень, который резво обмотался вокруг моих запястий. На скамейку рядом со столбом преступник поставил бутылку с водой и тюбик, объяснив, что его содержимое можно есть. Я увидел, что на левой руке рядом с ГРАБом кожа обожжена, а поверхность браслета сильно повреждена. Грабитель облил тряпку на шее водой из фляги и удалился, а я погрузился в размышления о путях спасения. Было понятно, что мокрая тряпка на шее экранирует сигнал от чипа геолокации, надо было избавиться от неё. Дотянуться до шеи скованными руками мешал столб.
Неожиданно я обнаружил на столбе гвоздик. Пришла в голову мысль - разорвать об этот предмет тряпку. Я начал осторожно, чтобы не поцарапать шею, тереться тряпкой о гвоздь.
Примерно через час я понял, что чип на шее уже может посылать в окружающее пространство радиосигнал о моём положении. Оставалось ждать и надеяться, что этот сигнал кто-то зафиксирует.
Когда начали сгущаться сумерки, и появилась головная боль, раздался скрип дверцы. Это мой тюремщик вернулся, держа в руке пистолет.
- Пора мне первый презент получить, - заявил грабитель, доставая из кармана мой пенал, - ну, прикладывай глаз к окуляру.
- Вот, доставай, - ответил я, выполнив приказ.
Грабитель извлёк шприц из открывшегося отделения и вколол содержимое себе в руку. Затем стал поливать из фляги тряпку на моей шее. Обнаружив дырку на месте чипа , преступник разразился проклятиями.
Внезапно грабитель зашатался и грохнулся на пол, совершил несколько судорожных движений и затих. Через несколько секунд раздался звон разбиваемого стекла, треск, и в помещение ворвались трое молодцев в тёмной форме с автоматами наперевес. Я сообразил - меня спасают.
- Ты в порядке? - спросил один из спасителей, оказавшийся Альбертом.
- Вроде в порядке, только башка ноет, а этот, - кивнул я на лежащего верзилу, - мою ампулу забрал. Только хочу понять, что это вообще было.
- Это Нельсон, сидевший в наркозории, он умудрился ночью выбраться, как - будем разбираться, но учитывая, что в прошлом он - силовой акробат, мог перемахнуть через стену. Да ещё прихватил из кабинета наручники, контейнер с кислотой и пистолет для дистанционных инъекций. Вот почему он оказался на дороге, по которой ты ехал в загородный дом - пока не ясно. Возможно, твоё интервью по телику увидел, решил, что ты плохо ориентируешься в нашем обществе и не сможешь защититься. Момент нападения зафиксировал твой регистратор, хорошо, что ты нажал тревожную кнопку, тебя сразу на оперативного дежурного переключили. Наблюдант посмотрел эту запись только часов через шесть после нападения.
В этот момент один из автоматчиков передал сыну оранжевый брелок. Альберт приложил брелок к стержню, сковывавшему мои руки, он распрямился.
- А как меня нашли? - спросил я, разминая затёкшие запястья.
- То, что произошло нападение - было видно из записи. Место нападения определили по сигналу геолокации. Полицейский на коптере прилетел, но следов ваших не нашёл. Потом собаку привозили, в овраг спустились, там след потеряли. Нельсон видно свой ГРАБ смог вывести из строя, облив кислотой блок питания, потом то же самое с твоим сделал. Но всё-таки уловили, что ты в этом домике сидишь по сигналу от резервного чипа геолокации, ну - который в шею внедрён. Ты вообще стал приметной личностью - про тебя в новостях рассказали, шутка ли - ожить после тридцати лет комы. Когда стало ясно, что тебя похитили - я уговорил начальство, чтобы мне разрешили возглавить группу спасения. Проблема была - не дать этому гаду покалечить тебя, деграданты - они непредсказуемы в своих действиях.
- А что с ним случилось, с Нельсоном?
- У него сработал чип нейтрализации, его ставят опасным преступникам, склонным к насилию и побегу, по команде от центурионов в организм впрыскивается нейропрентобормал, он вызывает кратковременный паралич.
- Всё так просто?
- Это не так уж просто... Чтобы активировать чип, нужно, чтобы три старших офицера в статусе центурионов в течение минуты ввели свои личные пароли активации данного чипа, только тогда происходит впрыск, каждый случай активации потом анализируется на уровне министра. Вот я - капитан, у меня таких полномочий нет. Чтоб собрать этих майоров, пара часов потребовалась, команда действует с расстояния не более километра. Пригнали установку с параболической антенной. Она направленный сигнал даёт большой мощности, такой влажную экранировку пробивает. Поскольку сигнала от чипа Нельсона не было, стало ясно, что он экранировку сварганил. А ты молодец, открыл свой чип, - показал Альберт на дырку в тряпке. - По твоему сигналу мы место точно определили.
- А не думали, что он чип этот мог вообще вытащить?
- Чип сидит возле сонной артерии, с выпущенными антеннами, кустарно его вытащить невозможно, не убив носителя, только в нескольких специализированных клиниках можно достать...
- А в моём чипе тоже такая опция есть, чтобы меня парализовать?
- Нет, это - только опасным преступникам ставят, вообще это новая разработка, ты лучше не распространяйся об этом. Возможно, со временем такой чип будут ставить более широкой категории...
- А не лучше ли было поставить в чип управления такую опцию, чтобы он парализовал носителя, если он покидает определённую зону. Я в каком-то кино такое видел.
- Мы не можем дать автоматике возможность самостоятельно принимать решение о наказании людей. Решение принимают люди, автоматика просто расширяет наши возможности в пространстве.
- Слушай, а можно завтрашний шприц из пенала достать? А то башка раскалывается...
- Открыть пенал не получится. Пиши заявление с описанием обстоятельств, поедем в наркозорий, там смогут выдать, но часа три процедура займёт.
Можно сказать, данное происшествие закончилось для меня благополучно, не оставив тяжёлых последствий.
На курорт я слетал без проблем, хотя проходя голышом перед оком видеокамеры я ощущал некоторый дискомфорт.
Через несколько месяцев я привык к системе ценностей, принятых в Привендии. В принципе - любая система ценностей, существующая в обществе является предметом договорённости граждан, а договариваться надо о такой системе, которая обеспечивает должный уровень безопасности, исходя из склонности граждан к правонарушениям.