Березняк Андрей Игоревич. Искусство глухариной охоты. Главы 1

Березняк Андрей Игоревич : другие произведения.

Искусство глухариной охоты. Главы 1 - 4

Самиздат: [Регистрация] [Найти] [Рейтинги] [Обсуждения] [Новинки] [Обзоры] [Помощь|Техвопросы]

Ссылки:

Школа кожевенного мастерства: сумки, ремни своими руками

Комментарии: 7, последний от 26/06/2004. © Copyright Березняк Андрей Игоревич (flinter@mail.ru) Размещен: 14/05/2004, изменен: 19/05/2004. 146k. Статистика. Повесть: Проза Искусство глухариной охоты Скачать FB2		Ваша оценка:

Конец для бездомной собаки простой -
Заснуть в холодном подъезде зимой.
Но оглушили меня кирпичом,
Сказали: первым в космосе ты стать обречен.
Scary BOOM, "Первый в космосе"

ЧАСТЬ 1
ИСКУССТВО ГЛУХАРИНОЙ ОХОТЫ

- Что это было?
- Железо, сволочь:
"МБ", "Жэлезо"

Кто бы мог подумать, что закрытие внутренних рынков Российской Федерации от иностранного капитала приведет к таким последствиям. Нет, панику на биржах предугадать было несложно, равно как и концентрацию сил НАТО на западных границах страны. Украина моментально была включена в состав Альянса, при этом оставшись без газа. Вообще с энергоносителями в Европе случился полный бардак: бюргеры с тоской взвыли, когда из трубы тоненькой струйкой вылилось последнее ведро тюменской нефти - цены на бензин взлетели моментально на радость персидским шейхам, электроэнергия подорожала в два раза. На американских складах в юго-восточной Азии скопилось немыслимое количество барахла, предназначенного для отправки в Россию. Над одной шестой суши стали появляться F-117A, невидимые для арабских радаров. Неожиданно три из них упали над разными частями страны в течение одного часа, и причина была одна и та же: ракета в двигателе. Ошалевшие пилоты были выданы в пятницу вечером соответственно эстонским, латышским и литовским пограничникам. Полеты натовских самолетов прекратились.

Нефтяные и газовые магнаты дружной компанией внезапно оказались в ИВС: компромат на них, похоже, собирали с самого их рождения. Им припомнили и уход от налогов, и незаконный вывоз капитала, и промышленный шпионаж, и террористические операции друг против друга.

Террористы тоже попали в неловкое положение. Если раньше их поддерживал Европарламент, немного штатовцы, турки и Грузия, России приходилось прикрывать глаза на это, вяло реагируя на слишком уж вопиющие факты. Теперь российскому руководству стало откровенно пофиг на увещевания западных либералов. Железный занавес рухнул снова, придавив собой экономику Украины и Прибалтики. На грузинской границе появились веселые ребята с автоматическим оружием и терминалами спутникового наблюдения, мрачно шутившие при отстреле бойцов Гелаева, прорывавшихся на территорию Чечни. Впрочем, в противоположную сторону козьими тропами пытались выйти боевики Басаева, выбиваемые не менее веселыми "спецами" с территории когда-то независимой Ичкерии. Детский утренник, начатый обрюзгшим президентом, закончился, пришло время получать подарки.

В общем, власть развернулась основательно. Со свистом вылетали из кабинетов ельцинские ставленники, на их месте появлялись молодые люди с постными лицами и галстуками, идеально подходящими к костюмам. Они раздавали государственные заказы и, что самое удивительное, не воровали. Каким-то образом оказалось, что мы можем производить все, что угодно, и в достаточном количестве. Себестоимость наших товаров была выше тех, что шли к нам из-за рубежа, но теперь это мало кого волновало. Мы перешли на полное самообеспечение. Ненадолго, но дали понять всем, что можем в любой момент.

Но при чем здесь я?

Вы когда-нибудь пытались увернуться от летящей пули? А если их - целый рожок АКМа? А Вы при этом едете в лифте на шестой этаж с пакетом молока и буханкой "Дарницкого"?

Лифт превратился в дуршлаг, я в решето. Первый укус я почувствовал, со вторым пришла боль, третий выкинул меня из мира привычных ощущений.

Так вот ты какой, астрал аленький:

* * *

- Ты смотри, дышит еще.

- Да ну, в нем дырок как в заборе.

- Да бля буду, дышит, пульс есть слабый.

- Ни хуя себе: Коновалов вызвал?

- Конечно, сразу. Давай на пиво, кто раньше притащится: следак или "скорая". Ставлю на медиков.

- Я на прокурорских, забились.

Первым приехал следователь - молодая девица, судя по всему недавно закончившая некий юридический ВУЗ. Посмотрев на тело, хмыкнула и достала бланк протокола.

- Данные выяснили?

- Нет еще, - участковый вытер руки о серое пальто "терпилы". - Живой он, кровь остановить пытаемся.

- Живой? - следовательша с интересом заглянула в лифт. - М-да, бывает же. "Скорую" вызвали?

- Нет, в ветеринарную послали! Естественно, вызвали, а где эти суки шарятся, я не знаю.

- А-а: Выживет?

- А хер его знает, из него течет как из губки, если через пять минут врача не будет, вся кровь вытечет.

На лестнице раздался топот ног, подъехала оперативная группа, эксперт, началась работа. Щелкала камера, лестничная площадка озарялась отсветами вспышки, жильцы нехотя рассказывали, как час назад в подъезде раздалась автоматная очередь, большего никто сообщить не смог. Подъехала "скорая", тело вынесли из лифта, с матом водрузили на носилки и с воем сирен увезли в реанимацию.

- Юлька, - крикнул следователю кто-то из оперов, пиши, что гильзы предположительно от АКМа, девятнадцать уже нашли. За пулями в шахту лезть придется.

- Личность выяснили? - спросила следователь Юля, оттирая салфеткой сапог от крови.

- Марков Даниил Андреевич, семьдесят шестого года рождения, родился здесь, жил в этом доме, неженат. Водительское удостоверение, документы на автомобиль ВАЗ 21083, госномер н 213 ро. Какая-то херня электронная в кожаном чехле с кучей визиток. Сотовый телефон Nokia 8850, на экране написано "Зенит".

- Как написано?

- Логотип сменен.

- Ясно. Что еще?

- Да в общем-то все пока. Общая картина такова: примерно в 16:30 Марков зашел в подъезд, зашел в лифт, нажал кнопку шестого этажа:

- Почему шестого?

- Живет он там, судя по паспорту. Так вот, нажал кнопку шестого этажа:

- Юля, дверь парадной снимать? - вмешался в разговор эксперт.

- Снимай, Мишенька, снимай все, что хочешь, можешь и меня снять, если рискнешь.

- Да ну тебя, опять по морде двинешь, - улыбнулся Мишенька.

- Да нет, что ты, я ж трезвая сегодня, можешь попробовать. Жду тебя сегодня в кабинете вечером.

- Что мадам предпочитает? Вино, ликер?

- Господин Судаков, я пью только водку, Вы знаете.

- Тогда снова по морде получу, - вздохнул эксперт и пошел вниз.

- Продолжай, Вась.

- А ты ему по морде двинула?

- Еще полгода назад, пьянствовали в прокуратуре. Он полез, а у меня месячные. Давай дальше.

- Ох уж эти женские циклы: Так вот, ехал он на шестой этаж. Между вторым и третьим этажом его ждали, судя по всему с "калашом", но могут быть варианты. Выпустили весь рожок по движущемуся лифту. Лифт встал на уровне третьего этажа, пара пуль попала в кнопки. Поэтому и дверь открылась спокойно. "Злодей" спустился по лестнице, дверь лифта не открывал: лифт остановился не совсем на уровне этажа, то есть, открыть его можно было, а закрыть уже нет - защелка вышла бы, там система:

- Знаю, дома такой же, дальше.

- Так вот, защелки он не касался точно - масло на ней не тронуто. Проверять не стал, да тут и так все ясно было. Хотя выжил жмурик, все равно, думаю, скопытится, у него минимум семь в груди и две в голове навылет. Киллера никто не видел, машин отъезжающих тоже. По свидетельствам соседей Марков был обычным парнем, где-то работал, ездил на "восьмерке", не пил особо, гости бывали, но не буйные. Бывало, шумели, там, на гитарах играли, но без скандалов. С соседями не ссорился, здоровался. В общем, положительный тип, с бандитами не связывался вроде. Какого хера его валить, я не знаю. Сейчас будем пробивать знакомых. Нужна санкция на обыск квартиры, там никого, жил один. Ключи есть, в кармане были.

- Ясно. Давай так, я к прокурору сейчас, ты начинай обыск, потом оформим. Ищи книжки записные, все такое. Ну что я тебя учить буду, Васенька, работай. Помоги мне подняться.

Опер Вася протянул руку грузной следовательше, сидевшей на ступеньках. Юленька, держась за перила, побрела вниз к своей "пятерке". Настроение было лирическое: к концу квартала получить оформленный "глухарь" - радости мало. Теперь ведь и распишут ей, как пить дать. В отпуске уже была, во всяком случае, две недели уже отгуляла, остальные только собираются, только что передала два дела в суд, причем без шансов на "дослед". Так что ловите, советник, "висячок", да в прикуп можете не смотреть. Все равно два туза на мизере. На гильзах, наверняка, отпечатков нет, ствол безымянный: Следователь тупо уставилась себе под ноги. Забавно, три часа уже шарятся здесь опера, а вот почему дверь подъезда не закрывается, никто не заметил. Железный лист со сломанным кодовым замком был подперт автоматом Калашникова.

- Вася! Мать твою! Быстро сюда!

Раздался топот, на свежий воздух с сигаретой в зубах выпал оперативник.

- Чего?

Юля указала на автомат.

- Еб!!! Мишка, ты дверь снимал?!

- Какую дверь?!

- Иди сюда, пидор!

Эксперт выскочил на улицу и тупо уставился на ствол. Подошедшие участковые заржали.

- Щелкните это и забирайте, уродцы, - Юля села в машину. - Сама бы расстреляла в свете своевременных, крутых постановлений!

- Че там у вас? - высунулся в окно еще один опер.

- Да так, Юлька ствол нашла! Наш эксперт его прошляпил!

- Сам мудак! Ты тоже не заметил.

- Я смотрел невооруженным взглядом, а ты сквозь всевидящее око объектива. Ладно, снимай и пошли наверх, хату надо пошерстить.

Панельная "двушка", ничего особенного. Чисто, прибрано, нормальная мебель, без наворотов. Холостяцкий образ жизни выдавало только содержимое холодильника. То, что в этой квартире бывали женщины, было видно по двум уже начатым бутылкам ликеров в серванте и початой упаковке презервативов в прикроватной тумбочке. Одежда как одежда - от джинсов до костюмов, компьютер на столе. Вася включил его, полазил по папкам, но ничего ценного для следствия кроме четвертых "хиросов"1 не нашел. Но на игры не было времени, в дебри каталогов и установленных приложений опер по неопытности и боязни что-то стереть не полез, решив дождаться следователя. Записных книжек не было, не было и ежедневников. Группа искала документы, которые могли бы пролить свет на историю с расстрелом хозяина квартиры, но результата пока не было. Нашли только договор на квартиру, свидетельство о рождении, два свидетельства о смерти родителей Маркова, диплом об окончании исторического факультета Университета, школьный аттестат.

- Васька, деньги как - оформляем или делим?

- А что? Нашел?

- Да, семьсот баксов в шкафу.

- Тьфу, тебя, Коль, не бери грех на душу. Он, может, выкарабкается еще.

- Да ладно, шучу я.

Шутит, здесь Вася был уверен. Коля вообще отличался патологической честностью, на обысках ни разу ничего не взял. Наверное, Заратустра не позволяет.

- Не обращайте внимание, никто ничего не возьмет, шутки у нас идиотские, под стать работе, - успокоил опер понятых. Те согласно кивнули.

- Ну что у нас тут, мальчики?

В квартиру вошла Юля, сжимая в руках санкционированные прокурором постановления.

- Ни хера. Пусто. Документы на квартиру, об образовании, о смерти родителей, денег семьсот долларов, посуда и презервативы. Все, никаких записных книжек, ничего. В компьютере, может, что-то, но я не нашел, не разбираюсь.

- Ладно, сейчас посмотрим. Вы понятые?

Понятые кивнули.

- Не стойте, присаживайтесь. Где компьютер?

Вася махнул рукой в направлении маленькой комнаты.

На рабочем столе не было никакой картинки. Это могло означать, что потерпевший либо не придавал значения излишним украшениям, либо постоянно работал с компьютером, больше всего ценя удобство и скорость в работе. Иконок было мало, а меню было забито большим количеством приложений. Ого, здесь и "Фотошоп", и "Акробат", и "Корэл". "Дримвивер", последняя версия. В быстром пуске висел "блокнот". Юля посмотрела содержимое дисков и удовлетворенно кивнула. Немыслимое количество "гифов", "джпегов" и "аштэмээлек". Марков, судя по всему, ваял сайты, причем был дизайнером. Эту версию подтверждало и наличие дома сканера, а также различные карандашные наброски, сложенные стопкой на столе. Почти все они были заполнены вариантами логотипов, скелетами страниц. Здесь же лежали справочники по HTML 4.0 и Java.

Юля подвинула большую металлическую стойку с дисками. Программы, программы, клипарт, музыка, немного игр: Осталось установить, где Марков работал, если только не дома. "Оутлук" был пуст, зато в "летучей мыши"2 обнаружилось порядка ста писем. Теперь придется оформлять компьютер и все письма. На первый взгляд ничего необычного: от личной переписки, до общения с коллегами. Один из адресов отправителей, корпоративный, повторялся особенно часто. Возможно, это был кто-то из заказчиков, но скорее всего - рабочее "мыло".

dmarkov@reddog.ru

"Ред Дог": Не на слуху, но надо проверить. Уже что-то, смотрим дальше: "Стандартные" - там, естественно, ничего: "Бука" - четвертые "хиросы". Это положительно, это нам нравится, но не сейчас: "Palm Desktop": Это что за фигня:

Развернулось окно, похожее на "Оутлук". Ага, а вот вам и адреса, вот вам и телефоны и куча всякой другой вкуснятины. Вот с этим уже можно работать.

- Васька! Тащи сюда эту электронную херню!

- Нашла что-то?

- Давай быстрее.

Плоская коробочка с большим экраном и иконками. Гордая надпись "Palm m125" на корпусе. Юля нажала кнопку включения. Вот вам и записная книжка. Карманный компьютер, вот и делов. Легкий щелчок ногтем по надписи "работа", и появляются буковки: "ООО Ред Дог" Веб-дизайн любого уровня сложности."

- Так Васенька, завтра мне всю информацию по этой красной собаке, кто она, с чем ее едят. Жду к шести. Оформляй все, компьютер не забудь, и опечатываю тут все.

- Вас понял шеф, бу сде.

- Работайте мальчики, я пока еще покопаюсь.

Обычный набор телефонов. Друзья, знакомые, знакомые покойных родителей - компьютер оказался просто находкой для органов расследования - почти возле каждого номера была пометка. Иванов Сергей, сотовый, домашний, рабочий, "мыло", адрес, день рождения, пометка: "Бабник, сволочь, сука, но охуительный друг. Играть не умеет". Немного покопавшись, Юля вытащила из памяти "Палма" телефон своей тезки - некой Юлии Никитиной. Компьютер услужливо высветил ремарку: "Зайка моя ненаглядная".

Домашний молчал, следователь позвонила на трубку.

- Да, зайчик, слушаю тебя.

- Добрый день, с Вами говорит старший следователь Володина Юлия Сергеевна, Красногвардейская прокуратура.

- Ой, кто это?

- Следователь Володина. Юлия Никитина?

- Да.

- Вы знали: знаете Маркова Даниила Андреевича?

- Да, конечно. Что случилось? Где он? За что Вы его арестовали?!

- Его никто не арестовывал. На него состоялось покушение, сейчас он в больнице:

- В какой больнице? Что случилось?

- Вы можете подъехать ко мне через два часа на Среднеохтинский?

- Я подъеду сейчас, куда ехать?

- Тогда к нему домой, знаете где?

- Естественно, - ледяным голосом ответила Никитина и отключилась.

Юля вздохнула. Предстояло, наверное, самое неприятное - объясняться с родственниками потерпевшего. Хотя она ему не родственница, но все же: Получать пистоны от руководства как-то легче.

- Как там Марков, не откинулся еще, никто не знает?

- Нет, Юлька, не звонили. Да с чего им звонить, потом сообщат, если спросим.

- Ясно, - вздохнула Володина. - Придется объясняться самой.

Никитина появилась минут через пятнадцать. На лице ее отражался шок - лифт, естественно, не работал, лестницу от крови еще никто не отмыл.

- Что с Даней? Скажите, что с ним?

- Он получил тяжелые огнестрельные ранения, сейчас в реанимации:

- В какой? Он выживет?

- Он в Александровской больнице на Солидарности, но ехать сейчас туда не надо, Вас не пустят, он в реанимации:

- Он выживет? Он тяжело ранен? Скажите мне все, ближе меня у него никого нет.

Никитина говорила тихо, спокойно, но чувствовалось, что в любой момент может сорваться. Тут можно ожидать всего, чего угодно, да хоть физиономию расцарапает. Юля чуть повернулась, чтобы в случае истерики успеть перехватить девчонку.

- Если честно, - начала Володина, - непонятно, почему он выжил до приезда "скорой". У него множественные ранения грудной клетки, две пули попали в голову. Он потерял очень много крови, но когда его увозили, он был еще живой.

- Как это случилось?

- Он поднимался на лифте, его расстреляли с лестницы из автомата. Все признаки заказного убийства - автомат бросили рядом с дверью парадной. Пока непонятно, что могло вызвать применение к Вашему другу таких мер, очень надеюсь на Вашу помощь.

- Даню расстреливали по заказу? Не может быть, он ни в чем таком не участвовал. Это невозможно.

- Юля, невозможно, когда в человека стреляют просто так из автомата, не с целью ограбить, а просто так. Мы найдем того, кто это сделал, но Вы должны помочь. Причин может быть много. Например, работа.

Никитина пожала плечами:

- Он работал веб-дизайнером в компании "Ред Дог", рисовал странички, неплохо получал, в принципе, хотя сейчас невозможно сказать, что много, а что мало. Конфликтов на работе не было, Даня вообще был человеком компанейским:

- Не был, а есть, - поправила Володина. Ничего себе оговорки, нефиг Маркову копытиться, живой он нужен, хоть ты тресни, тогда и дело может немного прояснится.

- Есть, - с готовностью кивнула Никитина и робко улыбнулась.

- А Вы?

- Что я?

- Из-за Вас это могло произойти? Может, кто-то воспылал к Вам страстью и решил, что конкурента по сердечным делам можно устранить?

- Да нет, никто не клеился в последнее время:

- Может, старые возлюбленные?

- Нет. Со всеми я расставалась нормально. Да и немного их было. Мы с Даней уже два года вместе, пожениться собирались:

- Собираемся.

- Собираемся. Да нет, никто из них не мог. Не звонил, опять же, у всех своя жизнь давно.

- Ничего необычного за Даней в последнее время не замечали?

- Да нет, - Никитина снова пожала плечами. - Все как обычно. Созвонимся, встретимся, сходим куда-нибудь. У него останусь иногда:

- А:

- Нет, половых проблем не было:

- Нет, я не о том, а почему Вы не жили у него?

- Мама у меня старомодная. Оставаться разрешает, но не чаще трех раз в неделю. Я бы уже давно здесь жила, двадцать три, как никак, но мать у меня одна, в возрасте уже, не нужны ей лишние мороки. Она никак отца забыть не может.

- Ясно, - вздохнула Володина. - Вася! Вот познакомьтесь, Василий Крутов, Юлия Никитина, невеста Маркова. Васенька, расспросишь ее по тому, что у тебя есть. И еще, Юля сообщите Василию имена и, по возможности, адреса и телефоны Ваших бывших партнеров: Ну Вы поняли:

Юля кивнула и вдруг неожиданно разрыдалась.

* * *

- Антон Викторович, дорогой, как жизнь молодая?

Из белого аппарата раздался бодрый голос:

- Сергей Алексеевич, какая же молодая? Годы наши все-таки.

- Да какие наши годы? Нам с тобой еще жить и жить.

- Тут как Господь положит. Все в его руках. Чем обязан, Сергей Алексеевич?

- Тошенька, тут мне рассказали кое-что: Есть у тебя кадр один, для особых поручений. Так вот он, судя по всему, у меня нагадил в своем стиле фирменном. Я, конечно, верю, что у нас с тобой никаких разногласий давно нет, но хотелось бы знать, какого черта в моем районе кто-то лифты портит, людей пугает.

Антон Викторович задумался.

- Сережа, я не в курсе. Сейчас выясню, конечно, но у меня никаких планов на ближайший квартал не было с особыми поручениями. Да и давно не шалил уже. Человек у меня есть, ты знаешь, но он только со мной работает, я ему ничего не говорил. А что случилось-то?

- Да вот тут у меня рядом был паренек какой-то расстрелян. За просто так, ни с кем связан не был, проверили уже, никому серьезному дорожку не перебегал, червь компьютерный. Милиция с собаками по району бегает. Расстрелян был в лифте, из автомата. Знакомая картина?

- Не понимаю, о чем ты.

- Ну как же, два года назад помер наш с тобой общий знакомый, прямо скажем, к нашему общему благу. Так вот примерно так же все было, не находишь?

- Не понимаю о чем ты, но я тебя понял. Сережа, мы тут точно не при чем. Порученец мой в Испании домик маленький имеет, живет там, солнцем греется, сюда только в крайних случаях наведывается. Сейчас, повиси чуток на телефоне:

Из аппарата понеслись звуки Вагнера в хорошем полифоническом качестве. Минут через пять валькирии уступили место голосу Антона Викторовича:

- Сергей Алексеевич, в Малаге он. Никуда не выезжал, сейчас, конечно, по таможне пробивают, но там он сейчас. Так что извини, ничем помочь не могу, не мой косяк.

- Ясно, Тошенька, ясно, - задумчиво ответил Сергей Алексеевич. - Не пойму я что-то, если на меня крошат, то к чему левых-то стрелять, да еще из автомата? Забеспокоился я, сам понимаешь, все-таки под боком тут, рядышком. Времена нынче поспокойнее, но память - вещь прочная, как привяжет, не вырвешься.

- Понимаю Сережа. Нервишки сдают? Давай-ка на днях ко мне в баньку, отдохнем, расслабимся, пропарю тебя хорошенько. Без девиц, без коньяка, годы все же наши уже, сам знаешь, чтоб ни говорил.

- Ой, Тоша, не говори. Давай, дорогой, созвонимся. Банька - это хорошо, а то сердечко-то екает в последнее время. Чем более старым пердуном становишься, тем больше жить хочется:

"Да, - подумал Сергей Алексеевич, - А ведь когда-то на партийных дачах и девки были, спортсменки, комсомолки и просто красавицы, коньяк лился, все нипочем было. Сейчас больше давление беспокоит, стенокардия".

Сергей Алексеевич нигде не работал, не был владельцем акций, долей в уставных капиталах, имущества у него официально - старенькие "Жигули", на которых внук до сих пор кататься учится. При этом сам он ездил на роскошном "БМВ" (принадлежащем жене), жил в четырехкомнатной квартире (сын получил в подарок от тещи), отдыхать ездил на лучшие курорты (деньги в кассу вносил внук). В общем, поводов для беспокойства за собственную жизнь - хоть отбавляй, поделиться можно. И хотелось бы на старости лет и пожить спокойно, да вот все недосуг от дел отойти.

И вот теперь эта стрельба в соседнем доме. Совсем рядом, хотя Сергей Алексеевич в свое время наказал кое-кому следить за порядком в окрестностях своего дома. Он лично отдавал распоряжения выселить особо буйных жильцов из близлежащих домов, тех, кто мог нарушить окружающую гармонию видом своей взорванной машины и собственного тела с пулей в голове. Год назад молодые, крепкие ребята просто вышибли из одной квартиры группу кавказцев, затеявших торговлю героином.

Кому понадобилось убивать ни в чем не повинного парня? На столике лежало досье на Маркова Даниила Андреевича. Двадцать пять лет, веб-дизайнер в фирме "Ред Дог", неженат, сирота, не алкоголик, не наркоман, иногда может побаловать себя травкой, но все в меру. Курит, есть постоянная подруга, Никитина Юлия Владимировна, двадцать три года, студентка филфака. Информации об адюльтерах нет, хотя могли рогов друг другу и понаставлять. Но Никитина вряд ли стала бы нанимать киллера, даже если бы узнала, что ее любимый переспал с кем-то. Машина, квартира, долгов не нашлось, знакомства обычные: институт, работа, кое-кто еще со школы, ни братков, ни ментов нет.

В общем, положительный персонаж, идеальные анкетные данные, хоть сейчас принимай в партию. Однако же лежит сейчас в реанимации Александровской больницы, продырявленный в нескольких местах. Еще живой, но в сознание не приходил. Скорее всего, помрет, об этом сразу же станет известно - медсестры сообщат.

Абсурдность происшествия и беспокоила Сергея Алексеевича. Ничего не происходит просто так, за всем кто-то стоит - это он усвоил еще с пионерских лет, когда в подворотне его избили какие-то гопники. Уже тогда молодой Сережа проявил недюжинные способности, за день вычислив, что мутузили его по наводке Сенечки Поляковского, учившегося на класс старше. И только для того, чтобы Зиночка Бернштейн, Сережина одноклассница, испытала отвращение при виде его опухшей, фиолетовой физиономии. Назавтра те же гопники избили до полусмерти Сенечку, в свою очередь гопников в тот же день поймали и отметелили в отделении сотрудники милиции. Надо ли говорить, что организовал сию цепочку маленький Сережа.

Зиночка, в последствии, стала его женой.

Что дальше: делом занимается следователь Володина Юлия Сергеевна. Цепкая, принципиальная, на взятках не светилась, скорее всего, не брала, у начальства на хорошем счету, хотя и вздорная. Хорошие отношения с операми, иногда поддает с ними, но кто по молодости не пьет. Зацепить ее сложно, как-то пытался кто-то сыграть на ее грузности, но оказалось, что комплексов по этому поводу следователь давно не испытывает. Давить, правда, сейчас и не нужно. Досье на Маркова Володиной уже отвезли, Сергей Алексеевич приказал организовать и личную встречу. Хотя чем дальше, тем меньше эта история его беспокоила - невозможно волноваться постоянно, но интерес не пропадал.

* * *

- Юлия Сергеевна?

В кабинет заглянул здоровенный детина в легкой кожаной куртке. Помахивая барсеткой, он разбрызгивал какой-то особенный вид интеллекта: по всему было видно, что на хромой козе этого мальчика не объедешь. Возможно, об аллюзиях у Ницше спорить здесь было бы бессмысленно, но какая-то особая житейская мудрость и легкая грусть в глазах действовали располагающе.

- Что Вам?

- Я, это: Бумаги Вам принес, передать просили.

Володина подняла глаза:

- Какие бумаги?

- По этому, стрелянному на Заневском. Просили Вам передать.

Юля приняла пакет, вытащила несколько листов бумаги. Досье на Маркова.

- Откуда это у Вас?

- Там написано все, открыточка вложена.

Следователь перетряхнула содержимое конверта, и оттуда выпал глянцевый прямоугольник, украшенный цветами и дурацким медведем. "С восьмым марта", - гласила надпись на лицевой стороне открытки. На противоположной стороне убористым, аккуратным почерком следовало: "Уважаемая Юлия Сергеевна. Имею честь пригласить Вас сегодня вечером в 21:30 в ресторан "Невские берега". Буду польщен беседой, которая, надеюсь, будет одинаково увлекательна и для Вас, и для меня. С искренним почтением, Иванников Сергей Алексеевич."

Иванников Сергей Алексеевич, кличка Таракан. Личность серьезная. Что же за фрукт тогда этот Марков, если покушением на него интересуются такие колоритные личности. Еще старый зам-по-следствию говаривал, что можно в районе трогать кого угодно, но Таракана из щели доставать не надо - хуже будет. Таракана надо любить и обращаться к нему за помощью. Тот был известен весьма положительными для следопытов моментами - если какой-нибудь залетный "злодей" безобразничал в его районе, то Иванников всегда был готов помочь в розыске. С одним условием: если были затронуты личные интересы Таракана, то в интересах преступника было добровольно сдаться органам. В противном случае его труп находили в лесопарке возле железной дороги. Со стороны Невского района, за что опера и следователи Красной Гвардии еще со времен того самого зама, которого все звали просто Шерлок, возносили за Сергея Алексеевича свои непритязательные молитвы: "Храни, Господи, Таракана, мать его".

И вот Иванников хочет пообщаться со следователем Володиной по поводу покушения на Маркова. Дело приобретает весьма интересный оборот. Однако остался еще один неурегулированный момент:

- Молодой человек, как Вас там:

- Максим. Можно Жук.

- Ну еще бы: Ладно, передайте Сергею Алексеевичу, что я милостиво принимаю его приглашение и окажу ему честь составить компанию. Однако пешком я туда не пойду:

- Вам будет подана машина, Юлия Сергеевна, без базару.

- Но на чем угодно я не езж:

- "Линкольн Навигатор" Вас устроит?

- Слишком вычурно, по-моему, моветоном отдает, - скривилась Володина.

- Тогда "Бьюик Аврора"?

- В самый раз, жду.

- Да, и "пятерку" Вашу мы вымоем.

Юля поперхнулась. Однако достойный ответ пришел в голову только тогда, когда Максим уже вышел.

Иван Богохульник движется с юга
В шапке-ушанке с павлиньими перьями
"МБ", "Тлеть"

- Мистер Джобс, я прекрасно понимаю Вашу заботу о стабильности в Европе, но мир меняется. Вы сами прекрасно понимаете, что в свете последних событий старые меры регулирования перестают действовать. Ваш исконный принцип: властвовать разделяя, - был хорош еще в конце прошлого века. Однако сейчас разделять некого. Более того - делят нас. А мы и рады сами разбежаться. Все разговоры о единой Европе - софистика. Мы так и не сумели договориться по всем самым принципиальным вопросам. Единственное, что нас объединяло - общая ненависть к России. Мы с удовольствием давили русских везде, куда могли дотянуться, теперь же они влепили нам такую оплеуху, от которой мы еще не скоро оправимся.

Здание Европарламента в Страсбурге напоминало уродливую хозяйственную сумку, разросшуюся до неприличных размеров. За окном задыхался обычный пасмурный день, обтекаемые трамвайчики несли раздраженных французов во всех направлениях. Мистер Джобс задумчиво смотрел на мрачный город. Странный народ эти страсбуржцы - ненавидят немцев, с презрением относятся к французам, остальные нации просто за людей не считают. Хотя половина населения - негры, но апломб и у них немаленький. Город в свое время постоянно переходил от Франции к Германии и обратно, теперь же по этому поводу жители Страсбурга считали себя особым социумом со своей уникальной историей. Странные метаморфозы, у тех же русских куда больше оснований гордиться своей исключительностью: А так тот же герр Коллер говорит, что хотя местное население прекрасно понимает немецкую речь, но общаться здесь приходится по-английски.

- Я запутался уже, герр Коллер, - Джобс безумно хотел курить, но для этого надо было идти на первый этаж в бар. - Европа вроде едина, но чем дальше, тем больше заметны центробежные явления. В этом виновата Россия со своей новой экономической политикой. Закрыв нам рынки, мистер Путин внес разброд в наши ряды: Или уже стоит называть его товарищем Путиным?

- Зовите его, как Вам угодно. Но Путин сделал, наверное, единственно верный шаг. Он заранее абстрагировался от всех проблем, которые ждут нас в ближайшем будущем.

Джобс удивленно поднял брови.

- Да, да, от проблем, которые свалятся на нас всех уже очень скоро. И на сей раз вам, англичанам, не удастся отсидеться на своем острове и наживаться на очередных неприятностях остальной Европы. Нас скоро тряхнет всех, да так, что послевоенная разруха покажется нам золотым веком.

- Дорогой Хельга, Вы грозитесь страшными карами, но за какие грехи?

- За наш единственный грех - глупость. Глупость, которая порождает самоуверенность, самодовольство и жадность. Как Вы думаете, Пол, почему антиглобалисты, несмотря на все свои прошлые идиотские выходки, до сих пор не разбежались, почему они получают поддержку во всех странах?

- Это сродни молодежным волнениям шестьдесят восьмого. Вы же сами тогда, насколько мне известно, закидывали парижскую полицию камнями. Ради какой-то высокой идеи?

- Я был очарован идеями Мао, как ни странно звучит это сегодня. Но Вы правы, тогда это был порыв молодости, мне было семнадцать, я был влюблен в одну парижанку, из левых. Это было просто интересно, в конце концов:

- Вот видите:

- Нет, Пол, я вижу другое, не то, о чем Вы хотите мне сказать. У меня уже взрослый сын, он работает на "Bosch", он менеджер, но все, что он делает - это перекладывает бумажки из одной стопки в другую. Он получает в месяц столько евро, сколько получают в год все рабочие с тайваньского завода, производящего продукцию этой же фирмы. Он ездит отдыхать в Тайвань, дети этих рабочих предлагают ему себя на ночь. Я вижу и другое. Здесь, в Страсбурге, половина населения - черные. Вы были в ЮАР? Я был. Очаровательная страна, шикарный климат - рай на земле. Приветливые люди, хотя и высокая преступность. Но там они стремятся устроить свою жизнь. Здесь же я боюсь любого черного. В лучшем случае он предложит мне купить краденые часы, такие же липовые как его гордость за то, что он француз. Он не хочет работать - он приехал в метрополию и требует, чтобы метрополия, выжавшая его родину как лимон, кормила его. Здесь все это еще не так заметно, как в Америке. Но именно здесь случится первый взрыв - гнойник прорвет здесь. Америка пока сильна, мы - слабы, и нас будут бить первыми.

- Хельга, Вы говорите ужасные вещи, но ни я, ни мое правительство не видим таких тенденций. Да, проблема существует, но она не так остра, как Вы ее видите.

- Нет, Пол, мне кажется, что она даже острее, чем вижу ее я. Нас ненавидит весь мир. И хотя мы на втором месте после американцев, но в авангарде мучеников будет именно Европа - Америка делает все, чтобы нас ослабить. Она контролирует нефть, которую поставляют нам арабы, она в любой момент может нам перекрыть экспортный кислород. В конце концов, именно американцы в любой момент могут блокировать все наши заводы в третьем мире. И мы проиграем, даже не начав войну - Европа ничего не производит, мы же все везем из Азии и Африки. Немец, англичанин, француз - они не будут работать за те деньги, за которые с радостью работают китайцы, турки и все остальные. А если платить им, как раньше, цена товара будет катастрофически высока. Нам не выдержать конкуренции ни с Америкой, ни с Азией.

- Зачем американцам обваливать экономику Европы?

- Пока незачем. Но не от них сейчас исходит основная угроза. Они - причина всех наших бед. Опасность таит в себе сама система глобальной экономики и несправедливого распределения прибыли. Еще немного, и третьи страны заявят о своих правах на наши капиталы. И сделают они это под знаменем ислама. И знаете что? Я тогда первый подниму вопрос о присоединении Германии к России. Или эмигрирую туда, если пустят.

- Ха, немецкая республика в составе Российской Федерации. Это смешно, Хельга. Вы всю жизнь воевали с русскими для чего? Чтобы я сейчас выслушивал от Вас этот бред? Про ислам я давно говорил: не мешайте нам бомбить Саддама, он - знамя всего арабского мира. Нет, гуманные немцы, французы говорят о нарушении прав человека. И русские туда же, хотя что они творят в Чечне - никто сейчас и не знает.

- С русскими мы воевали благодаря чуткому английскому руководству. Но это - дела минувших дней, так же как и наши войны с Россией. И отстаньте вы от Хусейна. Никакое он не знамя - просто очередной диктатор, не лучше и не хуже остальных. Им пользуются, им пользуются все: и Англия, и США, и исламисты. Разбомбите его - получите кипящий котел ненависти всех мусульман. Этого и добиваются эмиры. Им нужна война, война христиан против мусульман. Они потеряли Чечню, они потеряли Афганистан, их зеленый пояс так и не охватил Кавказ и Балканы. Но они готовы продолжать борьбу. И действуют сейчас намного тоньше. Они, фактически, ушли из России - они идут в Европу, к нам. И знаете, где рванет в первую очередь? В Дании.

- Почему в Дании? Чем же так выделяется это скромное королевство?

Пола Джобса откровенно веселили слова немца, его серьезность и страсть, с которой он доказывал свои идеи.

- Вы слышали о движении "Новая Ичкерия"?

- Что-то слышал, господин Закаев организовал фонд помощи чеченским беженцам, помогает обустроиться на новом месте тем, кто был лишен родины российскими оккупантами.

- А Вы слышали, что датская полиция уже не рискует заходить в районы, заселенные бедными беженцами? Слышали, что по информации русской разведки у них готова боеспособная армия, которая может захватить Копенгаген в течение одной ночи? Москва открыто предупреждает датчан об этом, но те не шевелятся.

- Можно ли верить русским в таких делах? Они ненавидят чеченцев, особенно Закаева. Русская разведка может сообщить, что в Копенгагене заложена ядерная бомба.

- И я бы им поверил. Когда русским стало плевать на все, что мы о них думаем, я, честно говоря, был уверен, что Закаев исчезнет. Более неприятной личности и представить себе сложно. Но сейчас он на коне. Скоро, думаю, придется с ним считаться. Он, кстати, ненавидит меня лично.

- За что? Хельга, как Вас можно ненавидеть? Всегда корректный, вежливый:

- Он как-то пришел ко мне просить денег для "освободительной борьбы". Я сказал, что могу поставить вопрос об этом на голосование Бундестага. Закаев сразу погрустнел и заявил, что, мол, я его не так понял, он рассчитывал найти лично во мне друга чеченского народа и попросил, чтобы я заплатил ему три миллиона долларов. Я даже не стал объяснять, что таких денег у меня нет, и вряд ли когда-нибудь будут, хотя и спросил, примет ли господин Закаев наличными и в евро. Знаете, он так обрадовался! Потом я приказал охране выставить его за порог и не пускать больше. Этот сумасшедший еще два часа кричал, что отрежет мне голову, пришлось вызвать полицию.

- Ха! Экстравагантный человек, не правда ли!

- Меня его экстравагантность беспокоит, мягко говоря.

- Оставьте, Хельга, горячая южная кровь, не больше. Я понял все, что вы говорили. Обещаю подумать об этом, может даже проведу консультации. Думаю, Вам стоит поговорить с лордом Джадом - он из всех нас максимально осведомлен об этих проблемах.

- С этим господином сейчас говорить не о чем. Единственное, что он мог - долго рассуждать о нарушениях прав человека в Чечне. Теперь, когда нас отстранили от этих проблем и не спрашивают нашего мнения, Джад превратился в несчастного старика, который потерял смысл в жизни. Он никому не нужен больше, даже чеченцы не общаются с ним. У меня даже есть подозрения, что наш старик получал от них немаленькие суммы, а теперь источник финансирования прикрыли.

Джобс неопределенно хмыкнул. Через два часа у него самолет, он возвращается в Лондон.

Не зря из Брюсселя он поехал во Францию. Как все интересно совпадает: информация о растущем военном потенциале русских и новых разработках в области вооружений, и откровения Коллера о геополитических воззрениях. Немец взволнован, кажется, не просто так. По информации Ми-5 он тесно связан с немецкой разведкой, вполне возможно, что романтик Хельга знает, что Джобс знает о его сотрудничестве со спецслужбами. И уж если ударились в тавтологию: Коллер знает, что Джобс знает, что Коллер знает о контактах Пола с английской разведкой. Значит, разговор, который затеял немец, вполне мог быть запланирован заранее. Получается, что немцы выходят на контакт с Ми-5 и готовы делиться информацией.

В Лондоне будут довольны, Джобс нервно посмотрел на часы. Хотелось вернуться как можно скорее.

* * *

Юля сидела в комнате Дани и плакала. В больницу ее не пустили, сказали только, что ее жених сейчас на операционном столе. Кто-то из врачей отвел девушку в сторону и стал расспрашивать о жизни, о погоде: о самых обыденных вещах. Потом разговор как-то незаметно перетек на данькино состояние, и медик тяжело вздохнул. Шансов на выживание минимум, почему организм еще функционирует - непонятно. Сделали уже несколько переливаний крови, из тела извлекли огромное количество пуль, но надежды практически нет. Одно утешает - Даня не чувствует боли. Он не приходил в сознание. И вряд ли придет.

В случившееся не верилось, но на лестнице еще не отмыли кровь. Пустая квартира, невымытая посуда. Кто-то постоянно звонил, то на мобильный, то на городской, но сил брать трубку и что-то говорить не было. Наверное, стоило позвать кого-то из подруг, которые утешили бы, поддержали, но от одной мысли об этом тошнило. Что они могут сказать? Мол, не беспокойся, Даня сильный, он выздоровеет: Хочется верить в чудеса, но чудес не бывает.

О том, почему в жениха стреляли, Юля не думала. В голове еще не укладывался сам факт того, что кто-то покушался на Даниила, а уж о том, за что это могли сделать, размышлять было просто невозможно. Трубка запищала - пришло сообщение. Автоматически девушка открыла sms и прочитала: "sidi doma, sej4as budu. Andrey'. Андрей - друг Дани, откуда-то уже узнал о произошедшем.

Он ворвался в квартиру через двадцать минут. Не разуваясь прошел в спальню, взял Юлю за плечи и посмотрел ей в глаза. Затем быстро поцеловал в волосы и прижал ее голову к своей груди. Она разрыдалась с новой силой.

- Я найду их, обещаю тебе, найду.

- Кого?

- Тех, кто убил Даньку.

Юля подняла мокрые от слез глаза и неожиданно улыбнулась:

- Ты всегда имел склонность к патетическим фразам и жестам.

Андрей растеряно смотрел на девушку, потом резко выпрямился.

- Вот что, поехали ко мне, поживешь пока у нас. С Ольгой тебе спокойнее будет. Я что-нибудь попробую выяснить.

Уже в машине Юля спросила, откуда Андрей узнал о произошедшем с Даней.

- В контору приходили менты, расспрашивали. Все в шоке, в общем-то, никто ничего понять не может. Где Данька лежит?

- На Солидарности, только не пускают никого. Он в реанимации, наверное. Я была там, ему операцию делали.

Дома у Андрея пахло аптекой. Его жена - Ольга, заранее приготовила все успокоительные средства, которые знала, от корвалола до коньяка. Поверх убойной дозы разных капель и алкоголя, она заставила Юлю выпить таблетку феназипама. На какое-то время боль и истерика успокоились, а через несколько минут пришел глубокий сон.

* * *

Володина не знала, как выглядит "Аврора", но рядом со зданием прокуратуры машин почти не было. Обтекаемый кузов бежевого цвета сразу бросился в глаза. Рядом три мальчика мыли ее "пятерку". Максим сдержал слово. Сам он вышел из-за угла и подбежал к своей машине - открывать следователю дверь.

- Извините, отлить ходил.

- Это немного больше, чем мне следовало знать, но иди, Винсент.

- Не понял:

- Да ничего, цитата.

- А-а, Тарантино, да, знаю.

Кондиционированный воздух пах озоном. "Бьюик" мягко тронулся и покатил по Среднеохтинскому проспекту. Откуда-то раздавалась музыка, хотя колонок не было видно. Ресторан "Невские берега" был здесь рядом, через несколько минут Максим уже открывал перед Володиной двери. Таракан уже ждал. На столе стояла бутылка шампанского и два бокала.

- Позвольте Вас поприветствовать, Юлия Сергеевна, Вы делаете мне честь.

- Рада знакомству, Сергей Алексеевич.

Иванников принял плащ, который тут же подхватил официант, и помог следователю сесть. Принесли список блюд. Поесть Володина любила, грузность фигуры ее нисколько не волновала. Сегодня, очевидно, платит кавалер, поэтому можно не стесняться. В конце концов, это он ее пригласил, и это она нужна ему. В итоге, сумма заказа, похоже, превышала две ее месячных зарплаты. Ну да ладно, Таракан человек не бедный.

Сергей Алексеевич принял игру и только слегка улыбнулся. Ну, положим, кто кому сейчас нужнее - вопрос спорный. У следователя власть и полномочия в расследовании, у Таракана - деньги и информация. Причем и того и другого больше чем у сотрудников правоохранительных органов. Иванников положил на стол свой "Nokia 8910". Следователь, недолго думая, вынула из сумки простенький "Siemens А35".

- У Вас замечательный костюм, Сергей Алексеевич, - заметила Володина, пока официант разливал шампанское.

- Можете звать меня просто Сергеем.

- Думаю, не стоит. Вы человек в возрасте, солидный, женатый. Я же молода, красива, на мой взгляд, сексуальна. Появятся лишние нотки в симфонии нашего с Вами знакомства.

- А если я буду звать Вас Юленькой?

- Тоже не стоит. Во-первых, все по той же причине: Вы солидный, женатый, а я молодая, красивая, сексуальная. Потом я представитель органов правопорядка, причем наделенный властью. Вы меня обидите таким обращением, я буду чувствовать себя Вашей секретаршей.

Володина Тараканову нравилась все больше. Приятно иметь дело с человеком, сразу же расставляющим все акценты, по-хорошему наглым. Первый же, самый простой, но от того самый действенный, силок следователь обошла с блеском. Дала понять, что встреча деловая, знакомство можно поддерживать, но строго обозначенных рамках.

Они подняли бокалы. Разговор потек самый пустой: о погоде, о политике, о новых инициативах президента. Ни слова о деле. Кто же до горячего говорит о деле. Это, батенька, моветон.

Судак был роскошным, нежная рыба просто таяла на языке. Повар постарался, чтобы у вкушающего не появилось ни единой мысли о защите окружающей среды и запрете истребления животных вообще, и судаков в частности. С таким коком невозможно оставаться вегетарианцем. Соус с укропом не забивал вкус, лишь слегка оттеняя его. К рыбе подали сухое белое вино, совсем немного.

Сергей Алексеевич был мил и обходителен. Он знал тысячу историй, одна увлекательнее другой. Юля поймала себя на мысли, что готова задержаться в этом ресторане еще часов на пять, но Таракан неожиданно перешел к делу.

- Вам помогло мое досье?

Володина мрачно посмотрела на бокал и залпом допила вино.

- Только тем, что все версии, которые мы выстраивали, накрылись медным тазом. Я вообще сейчас отказываюсь что-либо понимать. Мне вешают "глухаря" перед самым отпуском, да и сам отпуск теперь на волоске. Некому дело передать. Марков еще жив, но в сознание не приходил, поэтому сам сказать ничего не может. Скорее всего, и не придет. Его невеста ничего путного сказать не смогла, на работе тоже.

- Что сказал его начальник?

- Ничего особенного. Марков был хорошим дизайнером, говорит, чувствовал идею. Но не гением: в этой области гениев нет, говорит, есть специалисты. Так вот он был отличным специалистом, мог сделать сайт и красивым, и функциональным. Несколько раз его пытались переманить, но Марков отказывался - фирма крепко стоит на ногах, получал он неплохо. Коллектив его устраивал полностью.

- Заказы крупные были?

- Об этом, естественно, спросили. Не было ничего такого, из-за чего стоило бы убивать дизайнера. Марков был хорош, но посади на его место другого - результат тоже будет приемлемым. Обычные заказы, драк из-за них не было, наездов на фирму тоже. Изредка Марков левачил, но только по знакомству, глаза на это закрывали. Если кто-то платит пару тысяч рублей за макет любительской странички, так почему бы дизайнеру не заработать.

- То есть, уверены, что по работе хвоста быть не может?

- Ни в чем я не уверена. Но не проглядывается пока ничего. Я, кстати, раскрываю Вам тайну следствия, - деланно спохватилась Юля.

Таракан понял, что наступила его очередь рассказывать.

- Ой, Юлия Сергеевна, что Вы, я ж все равно ничего не понимаю в этом. Я простой пенсионер, который обеспокоен стрельбой в своем дворе. В своем, подчеркиваю.

Володина кивнула.

- Я благоустраивал этот двор с детства, поэтому и интересуюсь, кто же этот подонок, что так безобразничает. Так вот, позвонил я кое-кому, и представляете, никто ничего не знает. Вообще ничего. Так вот это как раз сильнее всего и беспокоит.

Володина пристально смотрела на Иванникова. В ее глазах должен был плескаться бокал вина и половина бутылки дорогого шампанского, но там, как показалось Таракану, сидела следователь прокуратуры Красногвардейского района и анализировала информацию.

- Простите, Сергей Алексеевич, а вот тот "кое-кто", которому Вы звонили, так сразу может ответить на вопрос, кто кому разрешил безобразничать?

Иванников расхохотался.

- Ох, Юлия Сергеевна, приятно мне с Вами разговаривать. Я Вам могу сказать только одно: никто из "кое-кого", кому я звонил, не подтвердил причастность тех, кто может безобразничать, к интересующему нас инциденту. Естественно, они не могут быть на все сто уверены, я не могу знать, что меня не обманывают, но кое-что уже проверили. Самый подозрительный субъект, в чьем стиле это было сделано, сейчас за пределами страны, и не появлялся здесь уже давно - факт установленный. Могли быть залетные ребята, но, понимаете, хотя, конечно, понимаете, нужна причина. Так вот причины и я не вижу. Но могу дать Вам ниточку, каковую сам вижу. Этот самый Даниил интересовался в этой жизни серьезно только компьютерами. Да, он любил спорт, читал, у него была подруга, но так, как эти железки, он не любил больше ничего. Часами мог в них ковыряться. Так вот по своему большому жизненному опыту могу Вам сказать, что все неприятности у человека случаются от его увлечений. Я имею в виду самые большие неприятности. А когда в тебя стреляют - это действительно большая неприятность, если Вы меня понимаете.

Юля сидела и пристально смотрела на Таракана. Он и в самом деле напоминал сейчас насекомое: усики смешно шевелились, когда он начал артикулировать, объясняя какие-то с его точки зрения важные вещи. Руки его при этом были согнуты в локтях и висели над столом. Ей богу, тараканчик.

- Позвольте, но что может такого быть в этих компьютерах, чтобы из-за этого человека убивать?

- Ну, допустим, я в начале девяностых очень неплохо заработал на поставках компьютеров. А потом, он же был интернетчиком. А в Интернете можно всякое найти. Даже такое, за что убивают.

- Может быть, надо подумать. Киллера бы поймать.

- Здесь пока Вам ничем помочь не могу. Хотя если дадите номер автомата:

Володина сложила руки на столе и опустила на них голову. Глаза ее блестели в полумраке ресторана.

- Сергей Алексеевич, но зачем Вам все это?

Иванников немного пожевал губами, смотря куда-то в сторону.

- Знаете, я ведь сначала испугался. Жизнь у меня напряженная, знаете ли. А теперь просто интересно. И человека жалко. Я об этом Маркове знаю сейчас столько, что думаю о нем уже как о собственном внуке. Или как о позднем сыне. Такая вот старческая прихоть, - Таракан посмотрел на Юлю и озвучил то, о чем она думала последние минут пятнадцать. - Я понимаю, что у Вас нет причин не подозревать меня, но здесь я могу только дать честное слово, что не имею к этой стрельбе никакого отношения.

Оставалось только вздохнуть.

Тихо звучал саксофон. "Summertime". Неожиданно темп увеличился, и бессмертное творение превратилось в нечто легкое, рокабильное, характерное больше для "Мани Хани".

- Так что, Юлия Сергеевна, предлагаю Вам всяческую помощь в этом деле, людей дам. "Бьюик" в Вашем распоряжении, Максим тоже, соответственно. Мои телефоны в карточке, Ваши телефоны у меня есть, но если Вы понимаете, хотелось бы получить карточку и от Вас.

Юля достала из сумки визитку и протянула Таракану. От "Бьюка" следовало бы отказаться, но не хотелось. Поколебавшись немного, Володина послала к черту все принципы. Ездить на роскошной машине с собственным водителем - когда еще такое будет.

* * *

Опер Вася Малахов отчаянно матерился, хотя и про себя. Машину ему не дали, сказали, мол, нет свободной. Доехать до Техноложки своим ходом налегке было несложно, но вот везти в контору рабочий компьютер Маркова на собственном горбу было сомнительным удовольствием. Тем более что по неопытности он попросил упаковать и тяжелый, громадный монитор. На вопрос "зачем", опешивший Вася, не желавший показывать свою некомпетентность в вопросе, ответил "надо". На такси денег не хватало, попробовал подойти к гаишникам, но был послан вместе с оргтехникой так далеко, что в Крым пешком через Китай было бы ближе. Пришлось лезть в переполненное метро. А еще и этот скандал с контролершей на входе, которая требовала заплатить за компьютер как за багаж.

- Из милиции я, понятно, проезд у меня бесплатный, понимаешь, карга ты старая! - тыкал женщине в лицо удостоверением Вася.

- Да мне похуй, что ты из милиции! У телевизора твоего удостоверения нет, так и плати за него! - орала в ответ дама, преграждая путь всем своим низеньким, необъятным телом. "Транспортник" весело ржал в сторонке, поигрывая дубинкой.

Вася вытащил пистолет и прошел мимо ошарашенной контролерши. Муляж, естественно, с табельным в метро ездить опасно - сопрут, потом не отпишешься.

На выходе с "Новочеркасской" встала еще одна дилемма: ехать на трамвае или на маршрутке? Десять рублей было жалко, но час стоять на жаре и вглядываться в уходящие к горизонту рельсы хотелось еще меньше. "Убью суку", - подумалось неожиданно. Какую суку именно он убьет, Вася решить пока не мог. "Юлька - стерва". Рубашка от пота вымокла насквозь, хотелось снять и выкинуть ее нахуй. Ведь и не отстираешь уже, наверное.

Уже вылезая из маршрутки, вытаскивая этот долбаный компьютер, опер увидел Володину. Она выходила из роскошной иномарки, дверь ей открывал мужик весьма бандитской наружности. "Ой, как хорошо-то с кондиционером", - сказала следователь детине. "Так без базару, Юлия Сергеевна, не пустые понты".

"Спокойно, Вася, пистолет у тебя игрушечный, бежать и стрелять в нее из этого глупо". Опер сосчитал до десяти - не хватило. Он тут с этими железками в метро, по жаре, на своих двух, а она тут с кондиционером и мужиком. "Съезди, - говорит, - Васенька, компьютер забери у Маркова на работе". Это ведь даже не свинство.

Мужика Вася вспомнил. Кличка Жук, вот имя вылетело из головы. Под Тараканом ходит. Он застыл, даже обиды как-то забылась. Следователя возит человек Таракана? На всякий случай взглянул на небо: не спускается ли оттуда Господь наш единственный с хором ангелов и архангелов?

- Васенька! Привез? Ой, умница ты моя, неси пока ко мне в кабинет.

Даже если бы Господь сейчас спускался на землю нашу грешную в живом музыкальном сопровождении Курта Кобейна, Вася не обратил бы на это внимание. Из горла вырвался тихий хрип, но тут Жук вдруг обратился к нему:

- Брателло, давай помогу, запарился ведь, наверное?

Ничего не понимающий опер кивнул на монитор:

- Возьми это. Я не запарился, я заебался.

Юлька смотрела на них умиленно.

- Ой, мальчики, какие Вы у меня хорошие, чтобы я делала без вас?

Жук ослепительно улыбнулся.

То о чем подумал Вася, он произносить не стал.

В кабинете Юля первым делом заглянула за батарею. Мышеловка была пуста, хотя кусок печенья, положенный туда накануне, отсутствовал. Мыши были бедой всей прокуратуры, они нагло ползали по кабинетам, уничтожая все съедобное. Однажды серая гадина каким-то образом пробралась в сейф. Ничего питательного она там не нашла, зато, очевидно со злости, оторвалась на папках с делами. Не было ни одной страницы, не помеченной мышиными зубами.

Компьютер водрузили на подоконник, сдвинув цветочные горшки. Вспомнив о них, Володина послала Васю в туалет с бутылкой из-под "Пепси": растения не поливались уже с неделю, по нынешней жаре было удивительно, как они умудрились еще сохранить остатки зеленого цвета. Юля включила свой "пенек", со вздохом открыла папку "Работа". Помимо Маркова в производстве висело еще семь "живых" дел, по которым надо было работать, еще по нескольким неплохо было бы отправить запросы. Практика у студентов уже закончилась, поэтому на помощников рассчитывать не стоило: они получили необходимые отметки в ведомостях и смотались отдыхать.

- Мальчики, чай, кофе?

- Давай, - кивнул Вася.

- Без базару, - вторил ему Максим. Он был явно в приподнятом настроении: в первый раз сидел в кабинете следователя, причем не в качестве обвиняемого. Так еще и чаем поят. - Я только тут сгоняю, там, за сладким. Не пустое же лакать.

Вася посмотрел вслед Жуку.

- Где ты его откопала? Бойфренд что ли твой новый?

- Нет, Таракан в помощь приставил, - равнодушно ответила Володина.

Вася оторопел. Всесильный Таракан, к которому и на танке не подъедешь, выделяет следователю персонального помощника, да еще с машиной.

- Ты, это: взятки что ли брать начала?

Юля вздохнула.

- Ну вот, стоит молодой, симпатичной девушке познакомиться с молодым человеком, так ее тут же подозревают в самых тяжелых грехах.

- Самый тяжкий грех - одиннадцатая заповедь: не желай жены начальника своего. Но шестерка Таракана у тебя в услужении: Знаешь, как Фауст кончил?

- Спермой. А вообще, его ангелы утащили из под носа Мефистофеля, насколько я помню. Таракан мне Максика выделил для дела Маркова. Очень заинтересовало его это дело почему-то. Объясняет любопытством, тем, что в его дворе все случилось. Я ему, в принципе, верю, но его пробить тоже не мешало бы. Поэтому поработай в этом направлении, только тихо. Хотя он все равно узнает.

- Пробить Таракана: Знаешь, давай я лучше еще пару компьютеров привезу тебе, а? Нафиг машину, пешком донесу. А хочешь, я вообще переквалифицируюсь в грузчика? Буду таскать тебе компьютеры, телевизоры, холодильники могу, не очень большие. Только не надо мне Иванникова. У меня жена, ребенок, пиво в холодильнике остывает дома, а, Юлька?

- Обойдешься. Надо, Вася, надо. Он вообще много интересного рассказал. Например, то, что по предварительным данным никто из серьезных к киллерам не обращался. Профессионалы вообще, вроде как, к этому не имеют никакого отношения.

- Подожди, ты что, Таракана допрашивала?

- Нет, он меня пригласил в ресторан, поужинали, побеседовали. Это он посоветовал обратить внимание на компьютеры.

Вася утер пот со лба.

- Так это я благодаря ему парился с этими ящиками? М-да, всегда думал, что нам с бандитами не по пути, но такого западла не ожидал.

Володина откровенно веселилась. Работать не хотелось ни капли, в такую жару лучше бы на природу. Или в машину с кондиционером.

- Юлька, а ты в курсе по поводу дела, года два назад было. Одного депутата завалили, тоже из "калаша", в собственном подъезде. Киллера, естественно, не нашли, но почерк похож. Может один и тот же?

Володина кивнула.

- Таракан говорил об этом вскользь, я поинтересовалась уже. Так вот, Иванников сказал, что "злодей" этот живет в Испании, и по его информации не появлялся в стране уже давно. На момент стрельбы в Маркова он грелся под испанским солнышком.

- Дела. Таракан говорит следователю о таких вещах. Ладно, поработаю я в этом направлении, хотя сам чую, что пустышка там. Проверить надо.

Вошел Максим с огромным пакетом. Кажется, он скупил все сладкое в близлежайшем магазине, заодно принес банку дорогого кофе.

- Ну что, посекретничали? Давайте, уважаемые менты, кофий пить.

- Мент здесь только он, я следователь.

* * *

Убийство полицейского Ларсена всколыхнуло весь Копенгаген. Он был застрелен днем, при свидетелях. Два человека, которых в России принято было называть "лицами кавказской национальности", приставали на оживленной улице к молоденькой студентке, пытались затащить ее в машину. Сержант сделал замечание распоясавшимся молодчикам, которое те, впрочем, пропустили мимо ушей. Тогда Ларсен на русском сообщил кавказцам, что они арестованы. После появления в Дании большого числа чеченцев полиции пришлось постигать азы великого и могучего языка. "Слющай, Шах, он па-руски гаварит нэ умеет, а что-то вякает!" Один из чеченцев толкнул Ларсена и бросил ему купюру в двадцать евро: "На, атважыс!" Сержант схватился за дубинку, но в этот момент что-то обожгло ему живот, форменные брюки потемнели, липкая, теплая вода потекла по ногам. Полисмен понял, что произошло, только увидев в руках одного из кавказцев "беретту". Ранения в живот - одни из самых неприятных, мучения могут продолжаться довольно долго. Но второй нападавший достал нож и воткнул его по очереди в оба глаза, после чего перерезал девушке горло. Оба сели в машину и уехали.

Машину полиция нашла через час в одном из районов компактного проживания чеченцев. Попытка арестовать двух преступников вылилась в ожесточенную перестрелку, охватившую через двадцать минут несколько кварталов. Спецподразделения, прибывшие на место, сперва быстро захватили несколько домов, но затем неожиданно были выбиты на исходные позиции.

Кабинет министров принял решение ввести в столицу армейские части. Под ружье была поднята бригада быстрого реагирования НАТО, но события стали развиваться по совершенно необъяснимому сценарию.

В 17:05 к зоне захвата подъехали несколько фургонов. Они остановились в сотне метров от полицейского заграждения, никто не успел ничего понять, как спецназ был полит шквальным автоматным огнем. Глухо рявкали подствольники, выплевывая гранаты.

В 17:07 осажденные полицейскими боевики предприняли контратаку. Через две минуты стало ясно, что цель ее не прорыв из окружения, а охват полицейских сил с фланга. Прежде чем те успели что-либо сообразить, фланги второй группы замкнули кольцо. Около ста спецназовцев попали под жесткий перекрестный огонь. Паники не было, но и организовать правильную оборону никто не смог. Никогда еще, наверное, улицы древнего Копенгагена не видели столь ожесточенной бойни, чеченцы добивали раненых, они появлялись в окнах, из маленьких боковых улочек, на крышах, как призраки, наносили кинжальные удары и исчезали. Пока "спецы" перегруппировывались, удар наносился с другой стороны.

В 17:23 поступило сообщение, что все посланные в зону захвата силы уничтожены.

В 17:24, предположительно из ПЗРК "Стрела", был сбит вертолет телекомпании "CNN".

В 17:31 новая группа сил полиции попала в засаду на подходе к зоне захвата. Выстрелом из гранатомета было сожжена первая машина, через несколько секунд та же участь постигла и последнюю. Подобно осиному рою в воздухе зажужжал свинец. Через три минуты случайный наблюдатель мог бы увидеть только дымящийся транспорт и распростертые на асфальте тела полицейских. Стояла звенящая тишина, невозможно было даже представить, что еще мгновение назад воздух раздирался треском коротких автоматных очередей.

В 17:41 все окраины Копенгагена бушевали в огне ваххабитского мятежа. Жители в панике бежали к центру города, отдельные очаги сопротивления официальной власти наблюдались только возле полицейских участков.

В 18:05 столица датского королевства была взята в кольцо ваххабитов. Окраины украсились зелеными полотнищами. Гамлет, принц Датский, как же тебе повезло, что не увидел ты этого дня.

* * *

Европа гудела как растревоженный улей. Трансляции из Дании велись в прямом эфире круглосуточно, но ничего приятного для обывателей экраны не показывали: армейские части безуспешно штурмовали позиции боевиков, неся большие потери. Более того, ваххабиты провели несколько успешных контратак, заняв пригороды Копенгагена. Мятеж, который поначалу казался каким-то несерьезным, игрушечным, перерос в самые настоящие крупномасштабные боевые действия. Превосходство армейских сил в воздухе, в котором никто не сомневался, оказалось фикцией: на вооружении боевиков оказалось немыслимое количество ПЗРК, способных с удивительной точностью находить двигатели натовских самолетов.

Центр города держался меньше двух часов. Чечены ворвались на узкие улочки с четырех сторон подобно всадникам Армагеддона. Зеленое знамя Пророка утверждалось огнем и мечом.

Ах, Русалочка, кто же мог подумать, что когда-нибудь тебе надерут чадру и дадут в руки зеленое полотнище.

В Брюсселе и Пентагоне разрабатывали операцию по освобождению Копенгагена. Из Москвы пытались советовать, но на русских до поры не обращали внимания. Основные проблемы были связаны с тем, что информации о численности и вооружении боевиков практически не было. Переправившиеся в Швецию беженцы рассказывали, что среди ваххабитов много арабов и курдов, хотя выходцы с Кавказа и доминируют. Об оружии можно было сказать только то, что его было много. Каким образом мятежникам удалось аккумулировать в столице европейского государства такой арсенал, объяснить не мог никто.

На третьи сутки в Данию прибыли американские десантники и две спецгруппы ГРУ из России. Американцы вошли в город с моря и закрепились на набережных Копенгагена. С удивлением они обнаружили, что все их средства связи с легкостью глушатся боевиками, а проходы в центр заминированы и грамотно простреливаются. Заняв несколько домов, GI, поддерживаемые корабельной артиллерией, перешли к позиционным боям.

Русские появились как будто из-под земли на южной окраине столицы, вычистили три квартала и остановились. Все пути снабжения были моментально отрезаны. Бойцы, недолго думая, собрали запасы из холодильников контролируемых домов, прикинули, что провианта хватит на неделю, боеприпасов - на две, боевиков - на полгода, укрепили позиции и перешли к диверсионным вылазкам. Все попытки боевиков выбить их заканчивались одинаково: после короткого боя шахиды подбирали убитых и раненых и исчезали.

Однако натовские войска не спешили пользоваться временными успехами союзников. Датская армия, понеся тяжелые потери в первые сутки мятежа, выжидала. С территории Германии к Копенгагену стягивались все новые и новые силы, однако к решительным действиям приступать не тропились. Вскоре в гарнизонах европейцев начались диверсии: взлетали на воздух машины, бронетехника, рвались бомбы в казармах. Под покровом ночи, несмотря на усиленные караулы, шахиды проникали в армейские расположения, наносили кинжальные удары и исчезали.

Еще через три дня русский спецназ отозвали из Копенгагена. Пропахшие порохом бойцы, пожимая плечами, погрузились в самолет и под охраной двух "сушек" вылетели обратно на родину. Американцы той же ночью, устроив предварительную артподготовку, оставили город с севера.

Столица королевства датского погрузилась в какую-то тягучую тишину. Изредка где-то высоко в небе пролетали самолеты, к ним тут же, распушив хвосты, устремлялись зенитные ракеты. Истребители, выпуская тепловые ловушки, бросались врассыпную.

Ты с ворчаньем платишь даже членских взносов норму,
Я - комсомолец-активист.
Ты имеешь шаткую идейную платформу,
А я боец-пропагандист.
"Облачный край". Грустная история.

Как всегда, когда дело не удается раскрыть сразу, по горячим следам, стало скучно. Володина лениво ворошила папку с делом Маркова, пытаясь заставить себя хотя бы подумать, что делать дальше. С компьютером разбирались эксперты, свидетелей не было, сам потерпевший витал где-то в астрале, его бренное тело лежало в реанимации. Надежды на то, что он придет в сознание, стремились к нулю.

Юля давно бы уже готовила бы отсрочку по материалу, но Таракану как будто вожжа под хвост попала. Он звонил каждый день, интересовался ходом расследования, подкидывал идеи, делился соображениями. Вот и сегодня в трубке раздался его бодрый голос. Сергей Алексеевич просто пожелал удачи, рассказал очередную байку из серии, что самая махонькая мелочь может потянуть за собой целый клубок, и отключился. После разговора Володина вновь вытащила папку с делом, которую сейчас и теребила.

За окном бушевало лето. В такую погоду абсолютно нечего делать в городе, куда приятнее подставлять тело солнечным лучам и наблюдать, как кожа темнеет прямо на глазах. Казалось бы - пигментация, биохимический процесс, а вот просто ведь распирает изнутри от себя любимой, когда из зеркала на тебя глядит очаровательная загорелая брюнеточка. В кабинете же солнца мало, а вот жары - даже больше чем хотелось зимой, когда кажется, что переживешь любую духоту, лишь бы не эти зверские холода. К тому же прокуратуре не полагалось иметь кондиционеров. Не то чтобы не полагалось, но денег на это никто не выделял.

На подоконник приземлился маленький воробышек, как пишут в протоколах ГИБДД - цвета пыльного асфальта. Осознав климатические условия помещения, где он организовал себе ВПП3, возмущенно чирикнул. Потом наглый птиц заметил Володину, жалостливо посмотрел на нее, мол, подруга, что ж ты здесь сидишь, заперли небось? - сочувственно присвистнул и улетел искать лучшей доли в каком-нибудь коммерческом офисе. Юле показалось даже, что воробей приглашал ее вечером, когда станет попрохладнее, на небольшое свидание за ее счет, а поняв, что с деньгами у нее туго, раз сидит в таком убогом помещении, улетел клеиться к какой-нибудь длинноногой секретарше в хорошем офисе. Стало обидно. "Ну и лети, кобель пернатый, все равно обломишься. Если кондишн работает - окна все закрыты".

В дверь постучали. В кабинете появилась стриженая голова Жука.

- Ой, Максик, проходи, садись.

Второй раз повторять не пришлось. Физиономия Максима, и так всегда беззаботная, на сей раз просто лучилась каким-то особенным весельем.

- Вот, Юлия Сергеевна, я тут заключение привез от специалиста.

Володина уставилась на Жука. Улыбка медленно сползла с ее губ.

- То есть как от специалиста?

- Да Вы не волнуйтесь, просто Сергей Алексеевич просил все контролировать, чтобы все работали как надо, к Вам с понятием относились. Позвонил этому эксперту, а он мой однокашник оказался. Мы в свое время вместе чуть было на зону срок мотать не отправились: в магазине два десятка яиц украли.

- Зачем?

- В прохожих кидаться. Не посадили бы, конечно, но в легавке просидели полдня.

- Нет, я не к тому, как он тебе заключение-то отдал?

Максим улыбнулся еще шире.

- Так знакомый. Он мне компьютер мой первый делал. А я как узнал, что кореш тут в деле, так еще одного головастого подогнал. Они там друг друга нашли. Сидят как два петуха, голова к голове, прям целуются. Если бы не знать, чем занимаются, так точно - пидары.

- И так просто отдал?

- Так я сказал, что для Вас. Они там еще не до конца закончили, только отчетик небольшой составили, говорят что-то про бомбу. Я думаю, в том компьютере что-то серьезное есть. Этих двух не оторвать просто. Так что в этом, наверное, и суть.

Юля подперла щеку ладошкой. Руки у нее были красивые. Да, грузная, да одевается в магазинах для больших людей, но кисти были ее особенной гордостью. Длинные пальцы, хорошие, крепкие ногти, маникюр обновлялся каждый день. Эх, сбросить бы несколько килограммов, так вообще бы цены не было. Но есть то, что есть, и, в принципе, сама себя Володина устраивала. И, удивительное дело, со всеми операми-мужчинами, она находила общий язык намного быстрее, чем, например, соседка Ирочка. Та была просто куколка, большеглазая, фигуристая, но с мужиками совершенно не контачила. Тот же Васька называл ее "распонтованной занудой" и кофе приходил пить к Володиной.

- Юлия Сергеевна:

- Максик, задолбал уже своими манерами, называй без всякого отчества, и давай на "ты".

- Въехал, не дурак. А Юлькой можно при случае?

Следователь рассмеялась:

- Тебе палец в рот положишь - мигом в постели окажешься!

Жук покраснел, чем сильно удивил и повеселил хозяйку кабинета. Надо же, бандит со стажем, даром, что молодой, а смущается не самой сальной шутке ровесницы.

- Так я о чем: А, можно тоже почитать, что там в бумагах? Интересно до жути.

- Садись, будем знакомиться.

Максим подвинул стул и вытянул шею. В принципе, было чем интересоваться. Если опустить специфические термины, вроде "зашифрованный стодвадцативосьмибитным ключем", и тому подобным, то выходило следующее. На втором "винчестере" в компьютере Маркова обнаружены разделы, закодированные какой-то специальной программой. К двум разделам специалистам уже удалось подобрать ключ, просто перепробовали в качестве пароля несколько слов, которые мог бы использовать Марков. В первом случае эксперты пришли в состояние крайнего возбуждения, и именно сексуального: диск содержал видеофайлы весьма пикантного содержания. Проще говоря, домашнее видео, в главных ролях Даниил и его пассия Юлия. Досмотрев все до конца, перекурив это дело, компьютерщики с удвоенной энергией взялись подбирать пароли к остальным разделам. Поддался пока только один, но то, что открылось в нем ошарашило почище любой порнухи.

* * *

Коля откровенно скучал. Он уже третий месяц работал охранником в Александровской больнице и, в принципе, на жизнь не жаловался. Денег платили хотя и мало, зато все свои. Вернувшись из армии, Коробейников столкнулся с проблемой трудоустройства. Вся юность прошла здесь же, в Веселом Поселке, дворовые приятели, бесшабашная жизнь. Закончив восемь классов средней школы, Коля поступил в ПТУ, где жизнь казалась просто медом: учеба не напрягала, после занятий все время он проводил в компании таких же раздолбаев. Близость Правобережного рынка наложила свой отпечаток и на юношеские развлечения: растаманили друзья по-черному. Конечно, о Великом Джа никто из них и не слышал, просто курили анашу в большом количестве, пили водку, запивали ее пивом. Бесцельное шатание по улицам и дворам новостроек чуть было не кончилось тюрьмой. Однажды, как всегда бесцельно слоняясь с друзьями в легком подпитии, Коля подвернул ногу. Отчаянно матерясь, с помощью одного из знакомых он поковылял домой. Остальные же через пятнадцать минут недалеко от пустыря затащили в кусты молодую девчонку. Следствие длилось недолго, приговор был суров, но справедлив: групповое изнасилование и грабеж. Пять приятелей получили разные сроки, но даже первый из них должен был вернуться в родные пенаты еще не скоро. Коробейников с другом, тащившим его до дома, перекрестились: они прекрасно понимали, что если бы не эта нелепая травма, ехали бы они по этапу в вагонзаке. А через некоторое время пришли повестки из военкомата с настойчивой просьбой исполнить единственную в Конституции обязанность гражданина своей страны: два года поработать на благо российской армии. Николай поехал на север, под Мурманск, приятель оказался в Грозном, где был убит в перестрелке с мародерствующей бандой чеченцев.

Вернувшись домой, Коробейников понял, что он бесцельно провел свою юность. Более удачливые, а если честно, то более умные сверстники, в то время пока он прожигал свои молодые годы, учились. Теперь они делали карьеру, зарабатывали деньги, Николай же с грустью осознавал, что ничего кроме как водить БТР он не умеет. В мирной жизни же это не самый необходимый навык. Можно было пойти в милицию, но к людям в серой форме со времен неоднократных доставлений в отделение Коробейников испытывал устойчивую неприязнь.

Посоветовавшись с родителями, Коля стал готовиться к поступлению в институт, зубрил алгебру, которую в школе терпеть не мог. "Не женюсь, пока зарабатывать прилично не начну", - заявил он матери. Однако сидеть на шее все время обучения тоже не пожелал и устроился в больницу охранником. Ему выдали черную униформу, дубинку и пистолет Макарова: год назад банда уголовников с оружием ворвалась в здание с целью вынести из здания клиники наркотические препараты. Приехавший ОМОН быстро повязал нападавших, вооруженных, как оказалось, пугачами, но с тех пор охране выдали табельное оружие. К счастью, применять его ни разу не приходилось.

Молодому человеку, только что вернувшемуся из рядов Вооруженных Сил, в больнице обрадовались. Тем более что Коробейников больше не прикасался к спиртному, о наркотиках даже думать боялся, читал книги по высшей математике. С посетителями и пациентами был вежлив: участковому, который в свое время неоднократно обещал ему длительную экскурсию в Магадан, а сейчас иногда навещавшего бывшего хулигана, Николай объяснил просто: "Надоело быдлом быть, не уедешь так далеко по жизни. Так что, Степан Семенович, новую жизнь не начинаю, а уже начал. Вы уж простите за все, сам понимаю, что дураком был, случайно ведь на зону не попал". Пожилой милиционер только крякнул, не поверив, но через пару месяцев убедился, что Коробейников не врет, даже позвал в органы, мол, через пару лет мое место займешь. "Нет, электронщиком буду, увидите, выучусь еще".

Сегодня же Николай забыл учебники дома. До конца смены оставалось еще больше трех часов, и, хотя можно было бы подойти к Ларисе Петровне, торговавшей в вестибюле газетами, читать подборку желтой прессы не хотелось. Черная униформа промокла насквозь - июнь выдался необычайно жарким, кондиционеров же в больнице не было. От скуки попробовал играть сам с собой в "войну вирусов", но это занятие быстро надоело. Ничего нового не происходило: так же бегали посетители, больные, кто мог самостоятельно передвигаться, суетились возле лотков с журналами и в магазинчике. Кто-то из врачей застукал своего пациента, купившего зефира:

- Соленцов, я же Вам говорил, что сладкого нельзя, печень посадишь окончательно.

- Владимир Васильевич, я не себе, я в палату:

- Там все такие инвалиды! Ну-ка, быстро неси обратно, минералки можешь купить. Еще раз увижу - клизму поставлю на пять литров.

Мучающийся печенью Соленцов грустно поплелся обратно к прилавку.

Уборщица баба Клава шваброй гоняла мух. Насекомые в больницах - разговор особый. Уж как их тут не травят, но все равно и мухи, и тараканы ухитряются выживать и чувствуют себя весьма неплохо. Например, вот эта тварь, лениво жужжащая над головой охранника, кажется, попирала все законы физики, умудряясь поднять свою раскормленную тушу в воздух.

Группу людей в плащах Коля заметил сразу, как те вошли в вестибюль. Интересно, столбик термометра подползает к сорока, а четыре идиота задрапировались по самое горло, пол содрогался от ударов тяжелых военных ботинок. Коробейников напрягся.

Капитан Леонченко, ротный в части, где Николай служил, муштровал своих подчиненных на протяжении двух лет. Дедовщиной в роте и не пахло: все неуставные отношения капитан пресекал резкими, хорошо поставленными ударами по мордам, не разбирая особо, кто прав, кто виноват. Леонченко прошел обе чеченские войны, вернулся в мирную жизнь украшенный двумя орденами и бессчетным количеством шрамов. Более жесткого командира, наверное, не было во всей российской армии, ротный объяснял все просто и доходчиво: "Что такое "афганский синдром" слышали, на? Так вот, на, мне тоже хуево после войны, морды бить тянет. Но не на жену же, на, срываться. Поэтому пиздить буду вас, на, хуесосы". Причина же была, на самом деле, в другом. Капитан потерял при втором штурме Грозного почти всю роту необстрелянных пехотинцев, отправленных вместе с ним из Воронежа. После нескольких боев бойцы перестали впадать в панику при первых выстрелах, но опыт получить так и не успели. Столкнувшись с хорошо вооруженными и обученными шахидами, они не смогли противопоставить им ничего кроме собственного мужества. Леонченко матерился в эфир, крича, что посылать зеленую "махру" на штурм города - это преступление, это дело внутренних войск, а еще лучше - спецназа и десантуры, но кто будет слушать какого-то капитана:

В Воронеж он не вернулся, позвонил жене, сказал, чтобы собирала вещи и ехала за ним. Сам попросил перевода куда-нибудь к черту-на-куличики, подальше от сослуживцев и слез матерей. Капитана с радостью принял Мурманск.

Леонченко взялся за солдат крепко. Переругавшись со всем начальством, добился того, что его рота ни на какие "хозработы", вроде вскапывания генеральских огородов и строительства дачи начальника склада, не привлекалась. Его бойцы, утирая пот, бегали по полосе препятствий, и по своей, родной, и по натовской, расстреливали на полигоне за неделю годовой запас патронов, учились вести боевые действия в различных условиях. Пиком капитанского безумия стала зимняя экскурсия в Хибины, где ротный устроил масштабные учения на местности, где и белые медведи-то не выживают. "Я, на, из вас, хуесосов, сделаю спецназ. Такой, на, что "Альфа" закачается, на". Начальство смотрело на чудачество капитана и крутило пальцем у виска. Правда, надо отдать должное, на сводных учениях его рота раскромсала в пух и прах "условного противника", особенно оторвавшись на десантниках. Их били саперными лопатками, учебный бой превратился в банальную "стенку-на-стенку". Комбат просто крякал от удовольствия, наблюдая, как "голубые береты", бросая снаряжение, бегут от его "махры".

Распивая водку в штабе, Леонченко после третьей, которая пьется молча и не чокаясь, говорил, что больше не позволит никаким пидорам посылать салаг на бойню, и, если уж суждено снова оказаться в какой-нибудь мясорубке, то с ним будет целая рота матерых псов, а не щенят, бегущих после первых выстрелов.

Именно школа капитана Леонченко заставила Николая незаметно расстегнуть кобуру и снять "Макаров" с предохранителя. Нарушая все инструкции, он постоянно держал один патрон в стволе. Ощущать на бедре готовый моментально рявкнуть пистолет было приятно, сейчас же все реакции обострились до предела. Коробейников научился обращать внимание на любые мелочи, которые могут спасти жизнь в настоящем бою. Вид этой укутанной в плащи четверки пробудил в нем те же чувства, которые он испытывал в "японских" учениях, которые тайком от всего начальства устраивал ротный: на пятьсот холостых патронов приходился один боевой. Движения окружающих стали какими-то замедленными, фигуры вошедших обрели большую контрастность по сравнению с остальным миром. Правый бок первого, например, был заметно толще левого. Что это означает? По-видимому, ничего хорошего.

Они подошли к столику охранника и, не обращая на него внимания, попытались пройти к лифтам. Николай вытянул ногу, уперев ее в косяк, и перегородил им путь.

- Господа, извините, но вход в больницу возможен только в сменной обуви.

Те молча посмотрели на Коробейникова, первый, судя по всему, старший, снял темные очки.

- Извини, братан, не взяли с собой.

- Тогда в гардеробе можете приобрести бахилы, пятьдесят копеек за пару.

- Так денег нет.

Все четверо дружно заржали. Кто-то попытался пнуть ногу, мешающую пройти. Коля взлетел в воздух.

Он оказался в проеме, руки слегка согнуты, вес тела переносился с одной ноги на другую.

Один, белобрысый, нанес ему короткий удар в челюсть.

Удар был хорош, до конца уклониться охранник не успел, но кулак все-таки прошел вдоль челюсти по касательной.

Ботинок Коробейникова врезался ему в колено.

Старший достал пистолет.

Адреналин захлестнул сосуды. Время почти остановилось. Вот "беретта" вылетает из рук очкарика и летит к входным дверям, ее хозяин отправляется в другую сторону. "Макаров" выхватывается из кобуры.

Все четверо с разной скоростью бросились врассыпную. Один засел за колонной, второй за аптечным ларьком. Остальные заняли позиции по обе стороны от двери.

Ситуация - молиться впору. Все, кто находился в холле, с визгом вымелись после первого выстрела. Пуля прошила картонную дверь.

Так, если эти уроды обойдут по второй лестнице - пиздец. Две двери не удержать.

Интересно, кто-нибудь вызвал милицию? Наверное, впервые в жизни Коробейников был бы рад самому завалящему менту, но только чтобы с автоматом. Да хотя бы и с пистолетиком.

Белобрысый высунулся из-за колонны и выстрелил. Через несколько секунд его голова показалась с другой стороны, снова раздался хлопок. Пушки-то у них с глушителями.

ПБС4, конечно, ослабляет убойную силу пули, но на таком расстоянии это не критично. Этот уродец как Ванька-встанька - показался справа, пальнул, через мгновение он уже слева. Патронов, кажется, не жалеет. А охранникам выдают по восемь штук.

Никто и не предполагал, что в петербургской больнице будет самое натуральное боестолкновение.

Так, сейчас он был справа. Маневр понятен - не дает высунуть голову. Через полминуты те двое, что жмутся к стенам, подойдут вплотную, или один из них обойдет через третий этаж. Итог один - смешают его с говном. Ладно, посмотрим.

Как только светлая шевелюра появилась из-за колонны, Коробейников нажал на спусковой крючок. Люфт был выбран заранее, оставалось только слегка надавить. В просторном холле ПМ грохнул как настоящий пулемет. Одновременно с выстрелом белобрысого откинуло назад, он проехал еще пару метров по полу, оставляя за собой кровавый след из развороченного затылка - пуля пришлась в правый глаз.

Семь патронов, но один - ноль в пользу девочек. Прыжок, перекат, пуля в того, со смазливой рожей. Мимо, но бандит, два раза выстрелив вслепую, отбежал от стены. Сзади послышались хлопки. Выстрел, который ты слышишь - не твой выстрел. Свинец летит быстрее звука. И кровь под ногами - не его, а того, белобрысого. Николай подобрал валявшуюся "беретту".

Слегка поскользнувшись, Коробейников прыгнул через стойку гардероба. Теперь позиция была намного лучше, теперь его не обойти сзади, а он мог простреливать почти весь вестибюль, перемещаясь вдоль стойки.

Очкарик высунулся из-за ларька, в руках он держал "Кедр"5. Коля бросился на пол, рывком бросился в ту сторону, куда только что смотрели его ноги. На сей раз, врага удалось обмануть. Треск очереди ударил по перепонкам, деревянная стойка гардероба вздыбилась щепками там, где он только что лежал, вторая порция пришлась туда, куда, по идее, должен был бы отползти Коробейников.

Он замер. Через мгновение над стойкой появилась голова четвертого нападавшего, который прятался у стены справа от лифтов. Он заглянул в гардероб, ожидая увидеть труп охранника. У Коли было время не только прицелиться, но еще и выбрать, в какой глаз выстрелить. Выбрал правый. Хлоп. Любопытному на рынке прищемили нос в корзинке. Два - ноль в пользу хороших. Плохие притихли.

- Эй, солдат!

Коробейников, снова сменивший позицию, не ответил. Между прочим, на слух его тоже научили стрелять, причем весьма успешно.

- Земеля, давай успокоимся, поговорим. Чего это мы друг в друга палить начали? Ведь все свои, славяне чай. Давай так, мы сейчас тихо пройдем по своим делам, а ты спокойно уйдешь.

Ага, как же. Двоих тут уже положил, теперь вот просто так отпустят. Потом с армии въелось в голову: часовой на посту должен кровью изойти, но задачу свою выполнить. Эти четверо сюда с пушками не на прогулку пришли, кого-то из пациентов, наверняка, валить, а ему, Николаю Коробейникову, доверили этих самых больных охранять. Нет уж, дудки. Сначала палят из пяти стволов, теперь, когда шансы немного уравнялись, помириться предлагают.

С улицы послышался тихий вой сирены. Интересно: "скорая" или ОМОН? Думается, второе. Вот с ним переговоры и ведите, уродцы.

Очкарику и смазливому, очевидно, подумалось о том же. Общаться с ребятами в камуфляже и масках желания у них не было, во всяком случае, один из них о чем-то громко зашептал второму.

Коробейников превратился в ухо. В одно большое, всеслышащее ухо. Примерно такое же, что вынесли в роддоме в одном старом анекдоте несчастному отцу. Только там сей орган был глухим как пень, а Коля, кажется, слышал как с матюгами сталкиваются друг с другом молекулы кислорода. Вот что-то щелкнуло, потом звякнуло об пол - явно не молекула, мать ее! Две секунды тишины, резкое шуршание одежды.

Осознание происходящего пришло за секунду до того, как зеленое пятнышко гранаты возникло из пустоты над стойкой гардероба. Николай уже распластался над полом между вешалками. "Вот сука, - подумал он, - две секунды держал. Сейчас рванет". Железный столик на тоненьких ножках, на нем старый, допотопный электрический чайник, две чашечки и сахар в стеклянной баночке. Еще не рухнув на пол, Коробейников уже опрокинул хлипкое сооружение и скрылся за ним. В этот момент оглушительно рвануло. В глазах моментально потемнело, уши заложило ватой, потом эта же вата окутала все тело.

* * *

- Юлька, слышала, в Александровской больнице бойня целая, из гранатометов стреляли!

Володина ошалело посмотрела на молодого помощника прокурора по УСО.

- Там, это, Марков лежит в реанимации, - пробормотал Максим.

Следователь вскочила.

- Максик, летим туда.

"Бьюик" взвизгнул колесам и рванул по Среднеохтинскому. Юля пыталась дозвониться в дежурную часть, но телефон был беспробудно занят. Жук заложил вираж и на красный ушел налево на Большую Пороховскую. Два светофора проскочили на зеленый.

- Надо бы тебе мигалку организовать, Максик. Есть у нас переносная.

На Солидарности было не протолкнуться от милицейских машин и "скорой". Володина раскрыла удостоверение, и "бьюик" пропустили в больничный двор. Он подобно крейсеру "Аврора" пришвартовался возле черного омоновского ЗИЛа. На месте работала группа следователей Невской прокуратуры. Стрельба в клинике - событие неординарное, сразу три следопыта оказались на месте почти сразу после того, как прозвучал последний выстрел. На пандусе возле входа курили и над чем-то смеялись три омоновца.

Юля еще раз предъявила "ксиву". "Он со мной", - кивнула в сторону Максима.

Внутри было дымно, пахло чем-то кислым. На полу лежали два тела, накрытые простынями, в гардеробе царил полный разгром. Два витринных стекла рассыпались на мелкие осколки.

- О, Юлька!

Володина оглянулась. К ней шел бывший сокурсник, теперь работавший следователем в Невском районе.

- Какими судьбами здесь?

- Про стрельбу услышала, прилетела вот.

- Так это наша территория. Тебе дело не отдам - самому интересно. Двоих живыми взяли, будем работать.

- Если скажут - отдашь, Пашенька, - мрачно ответила Володина. - У меня здесь терпила, Марков, как он?

- Я откуда знаю, в регистратуре спроси, если они оклемались уже. Но никто из пациентов не пострадал.

- Что здесь произошло?

Пашенька затянулся и начал рассказ. Где-то полчаса назад в больницу вошли четверо вооруженных людей, попытались проникнуть внутрь здания, охранник их не пустил. Нападавшие открыли огонь, охранник, просто Рэмбо, засел в гардеробе, успел уложить двоих, причем обоим попал в правый глаз, после чего ему закинули гранату. Как только она рванула, в здание ворвался ОМОН, двоих обезоружили и арестовали. Охранник живой, правда с тяжелой контузией, пока бредит, зовет какого-то капитана Леонченко. ("Максик, проверь потом". Жук кивнул.) В общем-то, и все. Что нужно было этим четверым, на сегодняшний момент неизвестно, допросить выживших пока не представляется возможности: омоновцы избили задержанных до полусмерти.

Володина и Максим подошли к одному из врачей, с любопытством суетившихся внизу, и потребовали отвести их в реанимацию к пациенту Маркову Даниилу Андреевичу. Тот позвал своего коллегу, который повел их наверх. В двери, ведущей к лифтам, зияло несколько пулевых отверстий.

- Макс, смотри, здесь охранник, наверное, сидел изначально.

Жук внимательно посмотрел на дверь, потом на лежащий у колонны труп и кивнул.

- Извините, - обратилась Юля к врачу. - А по другой лестнице в реанимацию можно подняться?

- Нет, только по этой. В другом крыле другое отделение, прохода между ними нет. Реанимация - особое дело, если понимаете.

Володина и максим переглянулись.

Пока они поднимались на лифте, Юля спросила у Жука, как мог выжить человек, рядом с которым разорвалась граната. И не просто выжить, а еще отделаться всего лишь контузией.

- Противопехотная граната, наверное, была. От нее и стулом загородиться можно. У нее разлет осколков громадный, но убойная сила небольшая. То есть, как бы, в бою, если рванет - полвзвода выкосит, руки поотрывает, а так, если спрятаться, выжить можно.

- Пометку ему только на ботинке оторвало, - вступил в разговор врач. - В рубахе родился.

- Не в рубахе, а обучен хорошо. Спец хороший, сразу видно. От двери он, наверное, того у колонны снял, потом перебрался в гардероб, там второго положил. Не ожидал только гранат, наверное.

Юля молчала. Четверо шли явно к Маркову, счастливый случай, что на их пути встал доморощенный Терминатор. Двоих задержанных у Пашки надо забрать. Обойдется, ей они нужнее.

Медсестра в реанимационном отделении нехотя поднялась со стула и повела их по коридору к палате Даниила. Открыла дверь и замерла на пороге. Маркова в палате не было.

Все стояли и молчали где-то с минуту. Потом Жук взял сестру за халат, приподнял ее над полом и глухо произнес:

- Где наш жмурик? Душу вытрясу.

Девушка испуганно мотала головой и икала. Врач попытался вступиться за нее, но Володина легонько двинула бедром, и эскулап отлетел на несколько метров.

- Слышь ты, спасательница Малибу, где Марков, отвечай быстро, сейчас на его месте окажешься.

Медик больше не пытался проявить благородство, а тихо сидел и соображал, как бы свинтить из коридора. Почему-то ему казалось, что как только он повернется и побежит, ему выстрелят в спину и перебьют позвоночник. Где-то посередине даже зачесалось.

- Он не мог уйти, - наконец выдавила из себя медсестра. - Он подключенный был.

Все немного успокоились. Девушка, размазывая тушь по лицу, рассказывала, что весь день сидела в отделении, несколько раз обходила палаты, когда одна, когда с дежурным врачом. Да, с тем, который сейчас испуганно выглядывал из своего кабинета. Марков, опутанный проводами системы жизнеобеспечения, был на месте, да и некуда ему было деваться, кроме как в морг. Потом послышались выстрелы, и она выскочила посмотреть.

Идиотизм человеческий неистребим. Если кто-то внизу стреляет, то вместо того, чтобы упасть макияжем в пол и сделаться незаметной, эта дурочка из любопытства побежала ловить шальную пулю. Когда все стихло, она вернулась на место и сидела тут, пока не пришли Володина с Максимом. Мимо нее никто пройти не мог, пост на проходе, пожарная лестница закрыта, ключ здесь же.

Дверь действительно была закрыта, открывал ли ее кто-нибудь в последнее время неизвестно. Жук названивал Сергею Алексеевичу, Юля, дозвонившись до дежурного, требовала поголовной проверки всех автомобилей, на которых можно было бы вывезти тяжелого больного.

Задержанных еще не увезли.

- Ко мне в кабинет их быстро, - приказала Володина стоявшему рядом омоновцу.

У одного из прибывших по вызову следователей от такой наглости выпала сигарета.

- Юлька, ты что, белены объелась? Не твоя территория! Тебе бы только "подснежников" через насыпь таскать, на нас глухари вешать! Не отдам, мои они!

Максим мрачно смотрел на него. Следователь - не медсестра, за грудки не возьмешь. Юля молча слушала приятеля, потом выпустила дым ему прямо в лицо:

- Паша, или они едут со мной сейчас, или потом ты получаешь по шапке из "города"6 и все равно отдаешь их мне. Мое это дело, понял? К моему клиенту они шли, а он исчез, хотя дырявый был насквозь, понял? Поэтому повезут их сейчас в мой кабинет. Потом, если нужны будут - забирай. Охранник, как очухается - тоже ко мне. Поехали.

Омоновец пожал плечами. Ему-то по барабану, кого куда везти: свою работу он уже сделал, единственное, что его беспокоило - состояние охранника. Мировой мужик, другой бы драпал, а этот один на четверых погнал.

* * *

Двое доставленных выглядели жалко. Дорогие плащи были измазаны грязью и кровью, лица заплывали на глазах. У одного на физиономии отпечатался след ботинка и оправы очков. Видно наступили в неразберихе парню на морду, естественно, совершенно случайно.

Говорить парочка отказывалась. Оба "злодея" сидели пристегнутые наручниками к скамейке и невнятно требовали адвоката. Улыбающийся Максим предложил им свои услуги, а именно - личного стряпчего господина Таракана. Задержанные приуныли.

Потом зашел Вася еще с одним опером, и начался консилиум, каким способом разговорить "этих уродов". Телефонный справочник и противогаз отвергли сразу как неэстетичные, устаревшие и дикие методы негодяев-энкэвэдэшников, хотя какие именно методы использовали гэбисты тридцатых, никто толком не знал, разве что по фильмам времен перестройки. Против полиэтиленового пакета высказался Максим, сказав, что от противогаза это мало чем отличается, а ему, как представителю криминальных структур было бы неприятно лицезреть пытки, о которых приличные бандиты пытаются не вспоминать. Двести двадцать на голое тело тоже решили не пробовать - допрашиваемые могли загнуться, а потом и проводка в прокуратуре старая. Еще пожара не хватало. По этой же причине не прошло и предложение с утюгом на животе и паяльником в заднем проходе.

- Может их кастрировать? - предложил Максим.

Опера поморщились, Юля же заинтересовалась, но вновь погрустнела.

- Крови здесь много будет, выговор еще объявят. Но как крайний вариант оставим.

Прокурор и Таракан вошли в кабинет одновременно. Они удивленно посмотрели друг на друга и вежливо раскланялись. Мужчины никогда не общались до этого, но знали друг про друга много интересного. По большому счету, Сергей Алексеевич мог испортить прокурору Красногвардейского района карьеру, но тот в ответ мог вполне организовать собеседнику экскурсию в Кресты - слушать камерную музыку. За то и испытывали друг к другу определенное уважение.

Володина напряглась при виде непосредственного начальника, но тот поинтересовался, как идет допрос, нет ли каких проблем.

- Молчат, сволочи, - ответила Юля.

- Ну, дорогая, я, конечно, мог тебе кое-что посоветовать, но не маленькая, сама все знаешь. Музыку погромче сделай - и вперед. А я, с Вашего позволения, Вас оставлю - дел по горло. Сергей Алексеевич, наслышан про Ваш интерес к данному делу, премного благодарен за помощь и проявленную сознательность. В наше время немногие люди добровольно помогают органам.

- Да что вы, Степан Аркадьевич, я всегда и с радостью. Чем можем - поможем, хоть ремонт у вас тут сделаем.

- Очень приятно слышать такие слова от такого уважаемого человека. А про ремонт - я Вас об этом не просил, но добрую волю общественности поддержу с удовольствием. Работайте, Юленька.

Прокурор вышел, за дверью послышался его голос: "О, с такими сотрудниками любой свидетель без Библии во всех грехах сознается!". Тут же появились "сотрудники".

Опера и Юля потрясенно притихли, Максим нервно сглотнул.

- Мальчики, Юлия Сергеевна, я думаю, нам стоит пройтись немного по улице. Денек сегодня погожий, прогуляемся по скверику. А ребята пока побеседуют.

Два амбала, больше похожие на помесь орков с троллями, синхронно потянулись и хрустнули суставами. Один из них достал цифровой диктофон, примерился к пристегнутой парочке и аккуратно, чтобы ненароком не раздавить двумя пальцами, положил его на стол. Задержанные переглянулись и попытались поджать разбитые губы.

- Трюфель, тебе какой больше нравится?

- Мне вот этот, смазливенький.

- Где ж он смазливенький? У него сейчас рожа на жопу похожа.

- Ой, Панас, ты бы знал сколько я смазливеньких рож в жопы превратил. Могу себе представить, и как оно наоборот было.

- Лады, давай со смазливенького и начнем. Сергей Алексеевич, Вы сколько гулять собираетесь?

- А сколько Вам времени понадобится?

Панас оценивающе посмотрел на притихших "злодеев".

- Да мне бы и пяти минут хватило, вот я, например, его сейчас: - Панас слегка коснулся замызганного плаща.

Раздался дикий вопль, что-то хрустнуло. Человек, пристегнутый наручниками, дергался на скамейке, слегка поддерживаемы мордоворотом.

- Глазик, кстати, можно ему выдавить?

- Можно, только не при нас. И к нашему приходу тогда перебинтуешь. Пойдемте, господа.

- Это кто? - шепотом спросила Юля Жука, выходя из кабинета.

- Личные нукеры Таракана по особым поручениям. Два раза всего видел их до этого.

Забавно, Максик вроде простой бык, а порой у него проскакивают нетипичные для рядового бандита словечки. Те же "нукеры", например.

- Сергей Алексеевич! Они говорить хотят!

Вся компания развернулась и снова забилась в не самый просторный кабинет. Оглядев столпотворение, Юля вздохнула. Хотя грех жаловаться, в Пушкинской прокуратуре, например, десять помощников в еще более маленькой комнатке сидят.

Двое в плащах выглядели совсем жалко. Они почему-то сидели обнявшись и с ужасом смотрели на Трюфеля и Панаса. Не дожидаясь вопросов, тот, который со следом омоновского протектора на физиономии, начал говорить.

* * *

Юля Никитина просто зверски хотела "феназипама". Два часа назад Олька показала ей на кухне свой изящный кукиш, пришлось ограничиться "корвалолом". "Что, подсела уже? Теперь слезай, давай, нечего на колесах сидеть. Сейчас гулять пойдем, по магазинам прошвырнемся. Деньги есть?" Деньги были, причем достаточно. Данькина заначка уехала в милицию, но своих сбережений тоже хватало. Тем более что вчера она получила неожиданный презент. Жена Андрея, вообще-то, об этом знала.

Наверное, это и называется ломкой. Маленькие таблеточки, которые делали легко, хранились под замком в серванте, Олька пошла на принцип, хотя кому как ни ей - фармацевту - знать обо всех неприятностях, которые подстерегают неопытного пациента при приеме лекарств. Юля вздохнула.

Милиция не беспокоила, однако вчера на пороге появился молодой человек. Он вежливо сказал, что имеет непреодолимое желание увидеть мадмуазель Никитину, имея для нее небольшое подношение. Сего субъекта, одетого в белоснежный костюм, под стать зубам, сверкнувшим, когда он улыбнулся, Юля видела впервые, однако, несомненно, была узнана. Белозубый, слегка поклонившись, передал ей маленькую шкатулочку, обтянутую коричневой кожей, принес свои соболезнования, и удалился. В коробочке лежали десять купюр по сто самых настоящих американских долларов. Андрей пробубнил себе под нос что-то в смысле, что если каждый раз, после того как в Маркова будут стрелять, будут приносить по "штуке гринов", он сам купит пистолет. Юля этого не слышала, Олька дала ему подзатыльник, но достаточно вялый - она сама была ошарашена.

Маленький "LG" - подарок Дани, запиликал, пытаясь изобразить токкату Баха. На дисплее высветился незнакомый номер.

- Юля?

- Да. Кто это?

- Вы меня не знаете, я по поводу Даниила, его давний знакомый по работе. Меня зовут Сергей, мы вместе работали. Нам необходимо с Вами встретиться.

- Зачем? Кто Вы?

- Юля, понимаете:

- Кто Вы?!

Юля сорвалась на крик. Что-то в голосе звонившего ей явно не нравилось. Тем более что всех коллег Дани по работе в "Ред Доге" она прекрасно знала - Сергея среди них не было.

- Вы где сейчас находитесь? Это очень важно:

Серебристый флип телефона телефончика громко хлопнул. В дверях стояла Олька, с ее рук стекала пена средства для мытья посуды - на паркете засверкала всеми цветами радуги мыльная лужица.

- Какой-то Сергей, говорит, что с Даниной работы, просил встретиться.

Олька села на ручку кресла.

- У них нет никакого Сергея.

- Я о том же.

- Знаешь, позвони-ка этой следовательше. Расскажи ей, может, это важно.

Володина трубку не снимала. Юля набрала ее мобильный, тот был отключен. Олька позвонила Андрею. Он выслушал ее, задумался, посоветовал отключить Юлькину трубку и пойти погулять.

- Встречаемся через два часа в "чашке" на "Чернышевской".

Девушки переглянулись. В принципе, лето, собираться недолго. Макияж наводили уже в стареньких "Жигулях", пойманных возле дома.

* * *

- Ну и что мы имеем?

Володина курила уже вторую сигарету. Скучное дело Маркова оборачивалось весьма увлекательным детективом. Теперь главное - не забрала бы материал Контора. Дело, по большому счету, пахло подведомственностью ФСБ.

Макс не курил в принципе. Он держал во рту деревянную зубочистку, мотавшуюся от одного уголка губ к другому.

- Да пока не очень понятно до конца. Смотри: у нас есть подстреленный, по всем параметрам - лох лошарный. Бьет в него киллер, здесь другого расклада быть не может. Только этот пидарас, - Володина еще вчера дала добро на табуированную лексику "для повышения информативности сообщений", - оставляет его в живых, хотя уверен, что завалил. Почерк похож на почерк одного специалиста, который уже долгое время греется под солнышком в Испании. На его счету, по моим данным, четыре подобных дела, ни один клиент до приезда "скорой" не дожил. Изначально непонятно, зачем убивать Маркова - если он что-то должен, то его надо похитить, допросить с пристрастием, но не валить просто так. Потом в его компьютере находят информацию по некому проекту безо всякого названия. Просто куча файлов с описанием каких-то фантастических прибамбасов. Для чего они нужны, никто понять не может. Дальше - больше. Марков, продырявленный как решето, исчезает из реанимации больницы, в то время как на входе идет настоящий бой. Как он исчез - никто не видел, следов никаких, такое ощущение, что испарился. Двое задержанных из нападавших раскалываются и несут полную ахинею по поводу того, что их нанял некий перец с единственным заданием - завалить Маркова. Если их нападение - отвлекающий маневр, то они об этом не догадывались точно. Тем более что заказчик при найме упомянул, что надо довести работу до конца. То есть, наверное, это один и тот же хер, что посылал первого киллера. Проверить это тяжело, так как самого заказчика они не видели, разговаривал с ними он по телефону, звонил сам. Деньги передавались через тайник в парке. Номер телефона заказчика, естественно, не найдем, по поводу парка - даже говорить не надо.

Юля затянулась и выпустила дым тонкой струйкой. Наверное, дым состоит из маленьких дыминок. Теперь эти дыминки устремились к облакам, чувствуя в них своих старших родственников.

- Что из этого следует?

- А то, что Маркова увели те, кто не заказывал его.

- Почему?

- Потому что первый киллер действовал очень просто и надежно - просто расстреливал его. Без всяких похищений. Заказчик посылает вторую группу с тем же заданием, но на этот раз Марков исчезает. Нелогично было бы расстреливать, а потом похищать.

- И что из этого следует?

Макс пожал плечами.

- Сложное уравнение. Нам известен один из ответов: Маркова хотели убить, но его же похищают. Нам известно, что в его компьютере есть странная информация, происхождение которой неизвестно, но спецы говорят, что это что-то важное и ценное. С виду похоже на бред, но никто не будет рисовать столь сложные схемы от нефиг делать. То есть есть кто-то, кто хотел убить Маркова, но появился кто-то, кто его похитил. Нам неизвестно, кто эти люди, неизвестно, с какой целью Марков похищен, неизвестен хозяин информации, неизвестно, что именно эта информация из себя представляет. Пока данных для решения этой пропорции не хватает.

- Максик, я тебе не говорила, что ты не очень похож на простого быка? Слишком умный и образованный.

Жук улыбнулся.

- Так я это: Чисто понты гоню.

Юля ткнула его кулаком в бок. Они сидели в скверике перед прокуратурой. Солнце уже клонилось к закату, жара, наконец-то, спала. Взъерошенный воробей, вроде как давешний, залетавший в окно, ошарашено смотрел на Володину. Та показала ему язык.

- Ты чего, Юлька? - спросил Макс.

Она улыбнулась и положила голову на его плечо.

- Так, о своем.

Жук обнял ее одной рукой. Они посидели молча, наверное, с минуту.

- Поехали домой, Юлька.

- К тебе, ко мне?

- А к тебе можно?

- Не знаю. Там мама с папой.

- Тогда давай рванем ко мне. У меня ни папы, ни мамы. Как у Маркова.

Юля посмотрела в сторону желтого массива здания прокуратуры, углом вклинившегося в перекресток.

- Поехали. Только завтра к девяти мне в контору.

- Отвезу.

Они встали и, держась за руки, пошли к "бьюику".

Мы тоже не из бумаги:
"Юго-Запад"

Олькина "Nokia" противно заверещала, пронзительный звук ударился в стены зала для курящих "Идеальной чашки" на Кирочной. Пара за соседним столиком недовольно покосилась на двух девушек. Звонил Андрей.

- Олька, вы в "чашке"?

- Да.

Муж явно был взволнован.

- Сидите там, никуда не выходите, я скоро буду.

- Андрей, что стряслось?

- Котик, все вопросы потом. Квартиру нашу вскрыли, кажется, Юльку искали.

- Как искали? Ты в порядке?

- Все нормально, скоро буду.

Андрей отключился.

- Что стряслось?

Олька вцепилась в чашку.

- Говорит, квартиру вскрыли. Говорит, тебя искали.

- Меня? Подожди, ведь никто не знал, что я там. Хотя нет, этот, который деньги принес, он знал.

Подруга кивнула.

- Знал. Только зачем ему квартиру вскрывать?

Юлина спина покрылась потом. В кондиционированном помещении стало холодно, хотя сейчас озноб бил бы и в парилке. Мало того, что жениха застрелили, так теперь еще и ее ищут.

Даня, Даня, что же ты натворил такое, что в тебя стреляют, а за мной теперь бегают.

- Олька, я следователю позвоню.

Та снова кивнула.

Никитина включила свой "LG". ПИН введен. Сеть найдена. Набор номера. Абонент недоступен.

* * *

- Есть сигнал.

- Отлично коллега. Данных достаточно?

- Ведут четыре станции, координаты сейчас будут.

Раздался шелест клавиш дорогого ноутбука. Двойной писк возвестил о завершении выполняемой операции. На мониторе высветилась ситуационная карта с нанесенными точками базовых станций сотовой связи. Активные, ведущие искомого абонента мигали зеленым, от них отходили лучи пеленга.

- Записывай адрес.

- Вижу. Группа "Гамма", ваш выход. Координаты:

* * *

- Блядский потрох, у нее опять труба отключена!

- Не ругайся, совсем одурела.

Некурящая Юля трясущимися руками схватила Олькину пачку белого "LM". Олька только вздохнула.

- Подожди, сейчас Андрей приедет, разберемся во всем. Съездим к ней. Ого, да это у тебя не первая, как я посмотрю.

Юля выпустила дым в потолок.

- Баловалась. Нет, а ты знаешь, прикольно. Пожалуй, начну курить. Это "LM"? Надо другое еще попробовать.

- Ой, подруга, потом не бросишь.

- Да и фиг с ним. Пошли на улицу выйдем, не могу здесь уже.

Олька хотела сказать, что велено было сидеть на месте, но потом махнула рукой и взяла сумочку.

Кирочная была забита машинами, но по проспекту Чернышевского с Невы долетал прохладный ветерок. Молодой человек с кожаной папкой попросил девушек посторониться - они стояли прямо перед дверью.

Наверное, это судьба, но десять метров вправо могут спасти жизнь, здоровье и душевное равновесие. Во всяком случае, тех троих, что вышли из большого "блэйзера" с тонированными стеклами, Юля с Олькой сначала не заметили. Но они прошли сразу внутрь, тоже не обратив внимания на двух симпатичных женщин. Один сразу прошел в зал для курящих, второй подошел к стойке. Третий остался возле входа.

Белая "девятка" взвизгнула тормозами - водитель явно отвлекся и поздно заметил, что маленький "форд" "Ка" останавливается на красный. Это прошло бы незамеченным - аварии не случилось - но тот, третий, взглянул в окно, привлеченный звуком. Что-то из увиденного поразило его не меньше, чем блестящие бусы потрясли бы дикаря Полинезии, реакция была еще более странной. Он выхватил какой-то предмет из-под серого пиджака, через мгновение раздался выстрел и хлопок треснувшего витринного стекла.

- Мудак! Живыми! - крикнул человек, стоявший у стойки. Баристы за ней уже не было: он лежал на полу и прикидывал, сможет ли одним прыжком пролететь через окошко, ведущее в подсобку.

* * *

Грохот выстрела Олька услышала уже после того, как что-то просвистело у нее возле щеки. Раздался крик: "Мудак! Живыми!", в этот момент Юля схватила ее за руку и понеслась в сторону улицы Маяковского. Люди бросились врассыпную.

Три здоровых мужика выскочили из "чашки" и помчались вслед за девушками. Никитина неожиданно выскочила на дорогу, увлекая за собой подругу. В уши врезался визг тормозов, из открытых окон машин донеслись матюги. Несмотря на это, через несколько секунд они были уже на другой стороне улицы и побежали по проспекту Чернышевского.

- К метро давай! - крикнула Юля.

Трое преследователей организованной кучкой пересекали Кирочную. Бежали они стройным клином, напоминая раскормленных журавлей в костюмах. Только журавли не носят пистолетов и с готовностью взлетают при приближении автомобиля.

Некоторые считают, что хуже женщины за рулем еще ничего не придумано. Этого гендерного стереотипа мужчины придерживаются, отстаивая последние оплоты своей исключительности. Представители слабого пола уже давно играют в футбол и гоняют шайбу, летают на истребителях и водят танки. Но то, что женщины получают водительские права, мужчины им простить никак не могут. Хотя надо сказать, что дамы за рулем, в большинстве своем, делятся на три группы. Первые ведут машину так, что вызывают, может быть, оправданное раздражение остальных водителей: они слишком сильно жмут на тормоз, слишком аккуратно - на акселератор, зеркала используют только для припудривания носика, но при этом реже кого-либо попадают в аварии, так как избегают даже намеков на экстремальные ситуации. Вторая группа получила права в подарок вместе с машиной, из всех правил знают только одно - "меня должны пропускать". На дороге такие представляют максимальную опасность для окружающих, глупости делают с таким независимым видом, что сигналить им, а тем более пытаться кричать на них, в принципе, бесполезно. Как говорится, сложное выражение лица не лечится. Третья категория - прирожденные гонщицы. Их не очень много, но они дадут фору любому мужику. Их машины петляют в потоке, не создавая никому каких-либо проблем, реакция на любое изменение обстановки на дороге моментальная.

Опаснее любой женщины молодые водители, самоуверенность которых зашкаливает за отметку "максимальная степень идиотизма". Они были бы обычными гопниками, но нежданно-негаданно на них сваливается счастье в виде подержанного "зубила". В "тюнинг" идут все модные примочки: от спойлеров всех цветов и размеров, до вставок в амортизаторы, поднимающих зад автомобиля на полметра над землей, что ведет к почти полной потере управляемости. Стекла тонированы дешевой пленкой до состояния "веду по радару", из салона доносится грохот акустики класса "умца-умца". Владельцы таких "дредноутов" знают примерно половину правил дорожного движения, но считают особым шиком нарушать и те нормы, которые им известны. Имеют самые озадаченные лица во время разборов дорожно-транспортных происшествий в ГИБДД, хотя перед тем, как зайти в кабинет к дознователю, рассказывают умопомрачительные байки о своих пятидесяти предыдущих авариях. Виноват в которых, естественно, "тот козел на ведре, который ездить не умеет". Бойтесь таких машин, объезжайте их десятой дорогой, дайте дураку дорогу.

Но все подвиги зубильщиков-камикадзе меркнут перед стилем вождения шоферов маршруток. Все нормы социального поведения забиты у них единственным условным рефлексом - реакцией на поднятую руку потенциального пассажира. Увидев этот жест, водитель под звуки "Русского шансона" кидает свою "Газель" из крайнего левого ряда к тротуару, не обращая внимания на машины размером меньше "КАМАЗа".

Никто из троицы, бежавшей за Юлей и Олькой, не мог ожидать, что их погоня будет прервана столь бесцеремонно. Они уже почти пересекли Кирочную, тем более что когда они были на середине улицы, им зажегся зеленый свет, когда маршрутка, несшаяся по встречной полосе, подобно тому, как в боулинге шар после хорошего броска сбивает кегли, снесла всех троих сразу. Раздались женские визги, но через мгновение стало как-то совсем тихо. Движение замерло.

Девушки этого не видели. Они исчезли во чреве метрополитена.

Когда Андрей наконец добрался до места встречи, дежурная бригада ГИБДД оформляла происшествие. Водитель маршрутки сидел на поребрике и пытался прикурить дрожащими руками. Подъехавшая "скорая" констатировала смерть всех троих пострадавших. Теперь фельдшер ругался с гаишником, отказываясь забирать трупы.

- На кой черт они мне! - орал он на всю улицу. - У меня сейчас еще один вызов будет, я что, этих на обочину выбрасывать буду? Я живых вожу! Вызывай труповозку, пусть их оформляют!

Молодой сержант, одуревший от жары, был заведен ничуть не меньше.

- Так что, они теперь здесь лежать будут?! Мне движение открыть надо, а тут три жмурика пахнут! Отвези их себе, положат в холодильник, будут личность выяснять! Я же их на себе не потащу!

- Да мне пофигу, как ты их потащишь! Я сейчас на станцию возвращаюсь, а там у меня только один холодильник - "Минск", где мой ужин лежит. Я свой ужин ради этих трупов вытаскивать не буду, чтоб он тух на жаре! И трое туда не поместятся, только один, и то, если расчленить!

Вокруг собралась толпа зевак, все пытались выяснить, что случилось. Строились совершенно немыслимые предположения, дошли до того, что, как сообщили по секрету, по прямому приказу президента здесь, не далее как час назад, застрелили семерых боевиков-шахидов, доплывших до Петербурга из Дании на моторных лодках. Остальные девяносто пять ушли, подобрав раненых, и теперь где-то в районе Веселого поселка с ними ведет бои группа "Альфа". Другие со знанием дела утверждали, что шахиды здесь совсем даже не причем, а вот ФСБ действительно была активно задействована в операции по ликвидации заговора. Против кого был направлен заговор, не уточнялось, но по значительным взглядам и выражениям лиц можно было догадаться, что готовилось покушение по крайней мере на Папу Римского. Отсюда уже следовали слухи о действиях боевого крыла крайне левой православной организации "Черные схимники", которые взорвали здесь микроавтобус со свидетелями иеговыми. Последняя версия народу нравилась больше всего - как бы ни не любил наш народ моджахедов-экстремистов, как бы презрительно не относился к главе Католической церкви, но сектанты вызывали устойчивое и постоянное раздражение, особенно у жителей района станции метро "Пионерская". Не может простой человек спокойно смотреть на модное здание конгресс-центра Свидетелей - уж больно оно ему напоминает офис. Даже неверующие в глубине души противятся такой ассимиляции религии и бизнеса.

Андрей, которого начал колотить озноб, подошел к закрытым простынями телам. Один из гаишников велел ему отойти, но все что надо тот уже увидел: ни Олька, ни Юлька не вышли бы на улицу в мужских ботинках сорок пятого размера. Среди троих, раскиданных по асфальту, девушек не было. Он пошел в "Идеальную чашку". Вход был закрыт, у дверей дежурил милиционер. Молодой человек с фотоаппаратом рассматривал дырку в витрине, еще один разговаривал с баристой.

Телефона следователя Володиной у Андрея не было, Олькина труба молчала, но объясняться с теми, кто сейчас работал в кафе, а это явно были сотрудники правоохранительных органов, совершенно не хотелось. Что он мог им сказать? Тут моя жена с подругой сидели, а им угрожали нехорошие дяди? Андрей пошел к своей машине, вспоминая, где может находиться прокуратура Красногвардейского района.

* * *

Утро опять выдалось солнечным. В воздухе висело предчувствие полуденной жары, уже сейчас, в десять утра, дышать было тяжело. Легкий ветерок был наполнен влагой. Юля с Максом сидели в кабинете и ждали Малахова. Тот опаздывал уже на двадцать минут, и когда появился, был удостоен начальственного гнева и общественного порицания. В ответ на это Вася сообщил собравшимся, что они лохи позорные, что место им не в прокуратуре и криминальных структурах, а в детской комнате милиции и среди вокзальных кидал. На предмет "объясниться и ответить за базар" опер вытащил из кармана смятый газетный лист и сунул под нос обоим статью с громким названием "Смерть от кофе на колесах".

- Можете, в принципе, не читать эту бредятину, так все объясню. Вчера в кафе на Кирочной зашли трое. Один из них вдруг произвел выстрел из "беретты", заметьте, опять из "беретты", после чего все они выскочили на улицу и куда-то побежали. Но недалеко. На проезжей части их сбила маршрутка, причем очень качественно и насмерть.

- Всех троих?

- Одним ударом.

Юля с Максом переглянулись.

- Малахов, ты от жары совсем одурел. Ты это к чему?

- А к тому, мудрые вы мои, что пришли эти трое за телкой Маркова.

Юля с Максом переглянулись еще раз.

- С чего ты взял?

Вася уселся рядом с Жуком и закурил. Настроение у него было замечательное: он собирался выложить свои наработки, которые считал просто убойными. А вчера ему пришло нарочным письмо от Таракана, в котором тот благодарил его за проявленный интерес к собственной персоне, желал дальнейших успехов в нелегкой работе сотрудника правоохранительных органов. К письму был приложен подарок - мобильный телефон, точно такой же как у Юльки. О собственной трубке Малахов мечтал давно, но не мог себе позволить приобрести его самостоятельно. Жена говорила, что если Вася полгода не будет пить пиво, то на телефон скопить сможет, но на такой подвиг он был не способен. Теперь черный "Siemens А25" лежал у него в кармане, замотанный в кусок замши - на чехол денег пока не было, но допустить, чтобы "любимец" поцарапался, было никак нельзя.

- Оперативки надо слушать лучше. Сегодня утром прошла такая информация, что была стрельба на "Чернышевской". Подозрительно мне стало то, что не было в этом, как и с Марковым, логики: заходят в кафе, стреляют. Очевидцы говорят, что бежали они за какими-то двумя девицами. Тут их и сшибла "Газель". Так вот я порасспрашивал местных оперов, поговорил кое с кем. И что бы вы думали?

- Что?

Вася сделал глубокую затяжку.

- А то, что по приметам одна из девок была один в один баба Маркова, как я ее запомнил. Потом сопоставил это с сообщением, опять же на оперативке, что в Центральном районе был взлом квартиры, дверь вышибли, но без кражи. Опять бредятина какая-то. Поехал туда, там нахожу кого бы вы думали?

- Кого?

- Сослуживца Маркова, некоего Андрея Семенова. И что бы вы думали?

- Вася, ты затрахал уже своими "что бы вы думали"! Выкладывай, что есть.

- Не кипятись. Сам с себя прусь просто. Так вот Семенов сказал, что Никитина - баба Маркова, жила эти дни у них. Позавчера ей преподнесли подарок - штуку баксов:

- Это от Иванникова, - вставил Макс.

Вася значительно посмотрел на Жука и нащупал в кармане свой телефон.

- А вчера, когда он был на работе, Никитиной кто-то позвонил на мобильный и предложил встретиться. Причем представился Сергеем, сослуживцем Маркова. Но Семенов сказал, что никаких Сергеев у них не работает и никогда не было. Это показалось ему подозрительным, он посоветовал Никитиной выключить трубку и идти вместе с его женой в кафе, именно в то, в котором потом была стрельба. И именно они потом убегали от трех бугаев, которых сбила маршрутка.

Володина и Жук молчали, но не оттого, что были потрясены, а просто лихорадочно думали, пытались сопоставить полученную информацию с той, которая у них уже была.

- Кто-нибудь знал, что Никитина живет у этого Семенова? - спросил Макс.

- Он говорит, что никому не говорили, но человек Таракана как-то их нашел, когда деньги передавал.

- За Никитиной следили, провели ее от дома до этой квартиры по приказу шефа. Но информация эта сразу попала в категорию конфиденциальной, жучков у нас нет:

- Как же тогда их нашли? Жучок на телефоне?

- Вряд ли. Был бы жучок - значит, уже нашли, и убрали бы спокойно. Нет, и звонили ей на мобильный. Значит, где она, не знали. То есть получается, что нашли ее на мобильном, после чего она сразу же покинула квартиру. Через какое-то время, почти сразу, как я понимаю, эту квартиру вскрывают, просто вышибив дверь. Потом ее находят в кафе, - Макс задумался. - Телефон, вот что их наводит.

- Кого их, - не понял Вася.

- Тех, кто ее ищет, тех, кто валил Маркова. Надо узнать, звонила ли Никитина эта из кафе по мобильнику. Это я сейчас. Вася, ты номер Никитиной взял?

- Взял, конечно, но он молчит.

- Вот держи, - Юля уже раскрыла записную книжку.

Макс набрал номер на своем "Akcatel", с кем-то поздоровался и продиктовал номер.

- Да, все звонки за вчерашний день: Ага: Понял, спасибо.

Он повернулся к Володиной.

- Из этого кафе она звонила тебе, но соединение не установилось.

- Мне?

- Ага, но у тебя, наверное, была выключена труба. Так что засекали ее по пеленгу трубы. А значит, что имеем мы дело с весьма опасными ребятами, так как такое оборудование стоит немало, да и в сеть влезть еще надо. Если только они не в "Мегафоне" работают.

- Это вроде "МТС":

- Без разницы.

Юля потянулась за сигаретами, стряхнув заодно со стола клавиатуру. Выругавшись вполголоса, водрузила ее на место и важно заметила:

- Теперь нам надо найти Никитину раньше их.

- Ага, - вставил Вася. - А еще понять, на кой хрен она им понадобилась.

- Выебать, - подытожила Володина. - Большего смысла в их действиях я не вижу.

Однако, как искать Никитину, никто представления не имел. Малахов сказал, что оперативку он разошлет, но надежды на то, что девушку обнаружат случайно в пятимиллионном городе, нет практически никакой. Макс обещал поднять тревогу по своим каналам, а также предоставить фотографию Юли для целей следствия. Юля начала названивать в Центральный район с целью получить материалы по ДТП и стрельбе на "Чернышевской".

Информация по троим задавленным была получена быстро. Вернее, выяснилось, что таковая пока практически отсутствует. Документов при них не было, "Блэйзер" на котором они приехали, в компьютерах ГИБДД не числился, номера были "левыми", единственная зацепка - пистолеты, взятые уже с трупов, без номеров, и отпечатков пальцев. Результаты баллистической и дактилоскопической экспертиз можно было ждать не раньше чем через два дня.

- Так, а что у нас по железкам из компьютера Маркова?

Тут Вася насупился. Компьютер, который он допер с работы Даниила до прокуратуры, оказался девственно чистым, в том смысле, что никакой ценной информации не содержал. А вот в домашнем, в запароленных секторах, и оказались те самые схемы каких-то непонятных устройств.

Ход исследования этих материалов контролировал Макс. Он постоянно звонил экспертам и требовал от них хоть каких-то результатов. Но ответ пока был один: расшифровать сектора удалось полностью, но на вопрос, что же такое хранилось в них, никто пока ответить не может. Говорили, что без описательной части эти схемы просто непонятны. Единственное, на что это было похоже, - принципиальные электрические схемы неких электронных компонентов, но система обозначений была совершенно иная. Поверхностный анализ результатов не дал, глубокое же исследование только началось, но не было исходных данных, от которых можно было бы оттолкнуться.

- Мальчики, мы снова в жопе.

- Пока нет результатов баллистики и по пальчикам, - заметил Малахов.

- Тогда ждем и ищем Никитину. Интересно, она догадалась про телефон?

* * *

Юля с Олькой сидели в каком-то грязном шалмане в районе платформы "Купчино". Их мобильники лежали в сумках, "симки" двумя желтыми пятнышками светились на темном дереве стола.

- Ты уверена, что нас по телефону нашли?

- Юль, сама подумай. Если бы это был тот, кто деньги привез, они бы на мобильный не звонили. А так после звонка нашу квартиру взломали. А потом ты звонила этой следовательше, через несколько минут эти трое появились. Все остальное время трубка была отключена. Наверное, они как-то находят включенные трубки.

- Надо все-таки к этой Володиной ехать.

- Я уверена, что там нас ждут. Даже близко подойти не дадут.

- А просто в милицию?

- Они там все бандитами куплены.

- Так что делать будем?

- Я думаю, перекантуемся еще денек где-нибудь, а там придумаем что-нибудь.

Вот только перекантоваться было откровенно негде. К знакомым ехать они боялись, в гостиницу тоже. По той же причине был отвергнут вариант с дачей Олькиных родителей. Ночевать на улице было глупо и опасно. Прошлую ночь они провели в "Лондоне", полагая, что там их никто не найдет. Не нашли. Но жить по ночным клубам, где к одиноким девушкам цепляются все, кому не лень, было невозможно - силы были на исходе.

Засиживаться в этом баре тоже не стоило. В полутемном помещении, где пахло прогорклым маслом, собралась местная шпана и просто личности, чьи моральные устои не внушали никакого доверия. Подвыпившие мужики уже косились масляными глазами на двух симпатяжек, дальше испытывать их гормональную устойчивость не хотелось. Но податься было просто некуда.

- Давай все же поймаем машину, остановимся возле входа в прокуратуру, выскочим и сразу внутрь. Не будут же в нас стрелять прямо там.

- Может, и не будут. Боязно мне.

- Не здесь же сидеть.

Олька еще раз окинула взглядом убогую обстановку харчевни. Бармен за стойкой хмуро смотрел на них и что-то говорил в трубку телефона, замотанную синим "скотчем". Ничего хорошего это не предвещало.

- Ладно, пошли.

Когда они проходили мимо стойки, то услышали, как бармен с сожалением в голосе произнес "отбой тревога". Три мужика средних лет, похожие на кидал низкого пошиба, проводили девушек глазами, особенно сосредоточившись на их задах.

На улице светило солнце. Машину, желтую "шестерку", остановили сразу же, поторговавшись для приличия, сели в салон на заднее сидение, и в окнах замелькали виды города трех неудачных восстаний. Купчинские новостройки и хрущобы сменились сталинскими домами Московского проспекта. "Через Славы не поедем - там авария на виадуке", - объяснил водитель. Он вообще был очень мил и обходителен, пытался развлечь "двух таких хмурых красавиц" разговорами. В машине тихонько играло "Радио Рокс", "видишь слепого человека, стреляющего в мир", вопрошал Иан Гиллан7.

В этот момент в ветровом стекле появилась маленькая точка. "Трипликс" попытался остановить инородное тело, стремившееся внутрь машины. В отличие от каленого стекла, которое в таких случаях просто колется, это, слоеное, начало покрываться сеткой мелких трещин. Острое жало пули появилось в салоне, пропихивая свое тело дальше. Вырвавшись, наконец, из вязкого плена она стремительно понеслась дальше.

Голова водителя дернулась, потолок "шестерки" над ней покрылся алыми капелькам. Пуля вылетела из подголовника и, побив заднее стекло, пролетела мимо Юли, прилегшей на плечо подруги.

Машину потянуло вправо, раздался оглушительный сигнал и глухой удар жести о жесть. "Шестерка" отскочила от "октавии", к которой притерлась бортом, и понеслась дальше по шоссе Революции. Водитель, который по питерскому обыкновению не был пристегнут, завалился на пассажирское сидение. В его затылке зияла ужасающая дыра. Светофор на пересечении со Среднеохтинским проспектом горел зеленым, двигатель, выжимая последние соки из третей передачи, как будто вереща от страха, помчал автомобиль через разбитые рельсы дальше к восточной окраине города. Олька перегнулась через сидения и схватила руль. Нога убитого шофера выжимала акселератор, Юля закричала, что надо выключить передачу, но рычаг, поддавался с трудом, засевшую в раскрученной коробке передач кулису никак не удавалось вытащить, тем более что тело водителя почти полностью лежало на ручке переключения. Сделать это удалось уже только после того, как машина пронеслась на красный свет следующего светофора. Когда "шестерка" остановилась, рядом с ней в асфальт ударилась еще одна пуля. Олька, перепачканная чужой кровью, выскочила из машины и одним рывком (откуда только силы берутся) выбросила труп на дорогу. Проезжавшая мимо "девятка" резко вильнула в сторону и выскочила на встречную. Олька была уже за рулем.

- Перебирайся ко мне! Сматываемся!

Звон метала по металлу где-то в районе багажника обозначил, что невидимый стрелок не собирается просто так отпускать своих жертв, и стоять на месте - тогда уж можно самим просто пойти и разбить голову о поребрик. Но снайпер, явно, был где-то далеко, так как эти выстрелы, также как и два последующих, своей цели не достигли. Двигатель взревел, машина понеслась в сторону проспекта Энергетиков.

Юля перелезла на переднее сидение. Олька пыталась одновременно вести машину и вытереть рукавом от крови лицо. Под попой было что-то мокрое, Никитина повернулась и поняла, что сидит, фактически, в красной луже, но отнеслась к этому как-то даже очень спокойно.

- Куда теперь?

- Из города. Здесь оставаться нельзя. Поедем к следователю, выскочим, забежим: Забежали, блин. Теперь нас все менты искать будут. Мертвец на дороге, машина чужая, вся в крови. Из города надо.

- Везде посты, не выберемся. У тебя вся рожа в крови!

Олька свернула на Энергетиков и понеслась в сторону Невы.

- Есть вариант, через Рыбацкое и Колпино выедем, там нет. Главное не попасться. Дай салфетку и сама себя в порядок приведи. Следи, не едет ли за нами кто.

Юля стала старательно глядеть по сторонам, силясь заглянуть в зеркала заднего вида. Шок постепенно отступал, но на его место заявил свои вполне обоснованные претензии Его Величество Ужас. Никитина почувствовала, что ее сейчас вырвет, в каждой проезжающей машине ей чудились сначала бандиты, потом милиционеры. Когда на Октябрьской набережной она увидела засаду гаишников с радаром, свет стал меркнуть в глазах, от обморока спасло только то колоссальное напряжение, которое мертвой хваткой вцепилось в эту молодую женщину, совершенно не готовую к таким поворотам судьбы. Правда и Олька побледнела до невозможности и так вцепилась в руль, что казалось, сейчас просто оторвет от него кусок. Но пронесло. Никто не обращал внимания на их машину - мало ли какой камешек мог пробить ветровое стекло. Не очень чистые стекла скрывали от посторонних взглядов то, что происходило в салоне, яркое солнце также отвлекало внимание от девушек. В Усть-Ижоре они повернули направо и почти без остановок проехали Колпино, объехав пост ГИБДД в Понтонном. Выехав на Московскую трассу Олька понеслась в сторону Тосно.

- Куда мы, Оль?

Подруга прикурила сигарету и пожала плечами.

- Давай в Саблино, что ли. Там знакомые Андрея есть, еще по группе, где он поигрывал. Отмороженные пацаны, но примут. Надеюсь:

Саблино - уникальный поселок. Разваливающиеся деревянные домики пейзанов здесь соседствуют с роскошными коттеджами, при этом люди, населяющие эту деревню, вполне мирно уживаются. Стратификация по социальному признаку в отношениях незаметна. Знакомые Андрея жили на окраине в весьма приличном кирпичном доме, огороженном высоким забором. Вадим, хозяин, сидел на корточках возле ворот, когда Олька остановила машину. Он поднялся и, теряя на ходу драные шлепки, подошел к "шестерке". Бросив взгляд в салон, просто махнул рукой в сторону двора, мол, заезжайте, все разговоры потом. Машина вкатилась во двор, ворота, обычно вечно открытые, захлопнулись на засов.

- Слава богу, бензина хватило, - вздохнула Олька.

Вадик открыл двери и присвистнул:

- Какие тетки в таком бардаке. Девчонки, что у вас стряслось. Вы напоминаете мне тех двух из Тарантино, которые к нему приехали. Олька, ты что, в киллеры подалась?

Юмор оценен не был.

- У тебя можно на несколько дней зависнуть?

- Не вопрос. А где Андрей? И что вообще с вами такое. Давай я позвоню ему, телефон помню еще:

- Не надо звонить! От телефонов все беды.

- Проходите, сейчас все расскажете. Мы там сидим немного.

В доме был еще один молодой человек. Он представился Леликом, Олька его вспомнила - он играл в группе, которая когда-то собиралась покорять города и страны, на бас-гитаре. Лелик тоже узнал девушку и тактично промолчал по поводу ее внешнего вида. Он вообще был в этот момент исключительно вежлив и скромен.

Вадик вынес два полотенца и зачем-то стал объясняться:

- Леля у меня сейчас живет. Лето, мои в командировке еще полгода, на юга выбираться не хотели, вот тут квасим помаленьку. Он хороший, я его люблю, - с этими словами гостеприимный хозяин потянулся губами к своему постояльцу. Тот увернулся.

Только сейчас Олька заметила, что Вадик основательно пьян. На столе стояла почти пустая поллитра "Пятизвездной", закуска присутствовала исключительно холостяцкая - сырокопченая колбаса, хлеб и банка венгерских огурчиков. Из пепельницы копной свисали над столом окурки. Словно ежика пытали.

- Девки, вы идите в душ, баню я к вечеру затоплю. Вот полотенца, а мы пойдем машину отмывать, правда, Лелик?

- Зачем машину? - не понял Лелик.

- Затем, что она грязная.

Аргумент прозвучал убедительно, и Лелик встал. Оба парня направились в сторону выхода.

- Вадик! А душ где?

- По коридору направо и вниз.

Увидев состояние "шестерки" Лелик немного протрезвел.

- Слышь, Слон, а че здесь было-то?

- А тебе не до пизды?

- Не до пизды.

Вадик задумался.

- Мне, наверное, тоже не до пизды. Но что-то случилось. И не оставлять же в моем доме тачку, замазанную кровью. Тащи шланг.

Они два часа отмывали салон автомобиля, применяя все достижения химической промышленности и народные средства. К счастью, сидения были обтянуты чехлами на клеенчатой основе, их аккуратно вытащили и сожгли. Простреленные стекла Вадим, который мог разобрать и собрать любую машину и в полной темноте, и во время наводнения, снял и разбил молотком на мелкие куски. "Завтра съездим, новые купим", - безапелляционно заявил он. Дырку от пули в багажнике он рассматривал долго, потом крякнул и сказал, что завтра заделает, как - уже придумал.

Девушки в это время старательно соскребали друг с друга кровь несчастного водителя. Обе чувствовали себя виноватыми перед ним, но от судьбы, очевидно, действительно не уйдешь. О происшедшем старались не говорить.

- Оль, а откуда здесь это все? Вадим - он кто?

Они стояли в роскошной ванной, отделанной зеленоватой плиткой. Сантехника сияла белизной, хромированные сопла джакузи сверкали в лучах замысловатых светильников.

Олька остервенело терла Юле спину. Ей казалось, что отмыться уже никогда не удастся.

- Он машины ремонтирует. У него мастерская своя, папа ему подарил, насколько я помню. Машины чинит - одной левой, Андрюха у него постоянно ремонтировался, пока они не поругались из-за музыки своей. А папа у Вадьки - из деловых, ворочает что-то с торговлей оружием.

- Мафиози?

- Нет, официально. Не самый главный, но денег - мы столько не видели. Но постоянно в разъездах, что-то где-то устанавливает. В последний раз муж мой тут на неделю завис, после чего они и поссорились. Я ему звоню, а он никакой. Отсюда вообще сложно уехать - у Вадика гостеприимство гипертрофированное. Вот они тогда и отмечали отъезд папы в Индию - он им там береговую артиллерию устанавливал. Между прочим - государственная тайна, а сынок нам все это даже на карте показывал и копиями контрактов махал.

- Сильно.

- Ну так: Повернись:

- Что-то этот Вадик хозяйственным не выглядит.

- Отдыхает, наверное. Думаю, ужин он нам забахает - не встанем. Что мне в нем нравилось - богат, как все его друзья вместе взятые, да на десять помноженные, а гонору - никакого. Простой как валенок.

Олька критичным взором оглядела подругу, повертев ее во все стороны.

- Ну вроде ничего. Можешь вылезать. Только одеться не во что.

Одежда валялась в углу, один ее вид вызывал тошноту. Олька вытерлась пушистым полотенцем и запахнулась в халат, очевидно, хозяйки дома. Велев ждать, она пошла выяснять у Вадика на предмет "задрапироваться". Через пять минут они уже копались в ворохе вещей, принесенных из родительской спальни.

- Знаешь, подруга, я бы никогда не одела такие старперские трусы. А это: - Олька приложила кружевной бюстгальтер к своей груди. - Сюда поролона надо подложить килограммов пять, чтобы держалось.

- Не одевай. Я, например, вполне обойдусь трусами, этими шортами и вот этой футболкой.

Олька бросила их собственную одежду в стиральную машину и запустила самую жесткую программу.

На кухне невыносимо пахло едой. Вадим стоял у плиты и колдовал над сковородками. Лелик резал салат. На столе стыла новая бутылка "Пятизвездной", уже начатая.

- О, девчонки, проходите, скоро хавчик будет - пальчики оближете.

Девчонки сели за стол. Юля жадно смотрела на колбасы - уже сейчас, под вечер, она поняла, что не ела нормально почти двое суток. Олька просто схватила кусок сыра, и, не разжевывая, проглотила.

- А теперь рассказывайте. Что с вами стряслось, почему нельзя звонить Бульону, и где вы столько крови набрали.

- Бульоном они Андрюху называли, - пояснила Олька в ответ на вопросительный взгляд Юли. - В общем, тут такое дело:

Вадик с Леликом слушали рассказ молча, только один раз хозяин дома налил две стопки - себе и другу, (а вам, подруги, после того, как поедите), сказал "Дела!", и они вдвоем хлопнули "по два пальца". Когда Олька закончила, они некоторое время молчали, потом, переглянувшись, выпили еще раз.

- Вадик, я понимаю, что мы сейчас только неприятности принести можем, но можно нам переночевать, и мы уедем.

Вадик повернулся к приятелю и показал на девушек:

- Совсем обнаглели. Приехали, помылись, сейчас пожрут и выпьют, а при этом говорят, что я их выгнать с перепугу могу.

- Не можешь, - уверенно ответил Лелик. - Мы тут любых бандитов положим. У нас и пулемет есть.

Подруги переглянулись.

- На самом деле есть, в подвале лежит, - похвастался Вадик. - Сам откопал, сам починил. И патронов к нему до дури достал.

- Немецкий. Тут ведь бои были. До сих пор бомбы находим.

- Бомбы - фигня. Вот пулемет я нашел - это да.

- Давай его на чердак поставим.

- Зачем?

- Для обороны.

- Обязательно. Но потом. Сейчас - жрать, пить и всячески расслабляться. Мы просто никому не скажем, что девчонки здесь, и никто ничего не узнает.

Лелик задумался, потом кивнул. Вадик разложил свою стряпню по тарелкам. Юля с Олькой пытались некоторое время сохранить приличия и есть, как будто они сидели в ресторане, но потом просто набросились на сочное мясо. Вадим разлил водку, теперь на четверых. "Ну, за то, чтобы все было хорошо."

Через два часа хозяин дома сказал, что готова баня. Оказывается, он давно затопил ее. Девушки пошли первые. Мальчики пошли во двор до ветру. В доме, естественно, был туалет, даже два, но иногда, как выразился Вадим, приятно "пожурчать на природе".

- Ох, хорошо! Не зря говорят: два раза отлить - все равно что раз кончить.

Лелик попытался выяснить у Вадика на счет "потанцуем".

- Не, не пойдет. Олька - жена Бульона. Чужое трогать нельзя. А Юля эта - у нее жениха только застрелили, сама чуть жива осталась, а ты тут яйца подкатывать будешь. Так что отлей еще раз и успокойся. Если не поможет - подрочи.

- Да я так и понял. Но вдруг как-то все так будет, что все так сложится, как никогда еще не складывалось:

- Не сложится. Клинит тебя, что-то, друг, пошли, дерябнем еще.

- Так я только "за", я же в том смысле, что:

- Пошли, пентюх.

Комментарии:

1 "Четвертые хиросы" - 'Heroes of Might & Magic IV', компьютерная игра.
2 "The Bat!" - почтовая программа, куда более удобная и надежная чем Microsoft Outlook, входящий в стандартную комплектацию Windows.
3 ВПП - взлетно-посадочная полоса.
4 ПБС - прибор беспламенной и бесшумной стрельбы. То, что в народе называют глушителем.
5 "Кедр" - пистолет-пулемет, аналог именитого УЗИ, российская разработка.
6 Из городской прокуратуры.
7 "See the blind man, shooting at the world" - строчки из песни "Child in time" группы "Deep Purple", Иан Гиллан (Ian Gillan) - вокалист легендарного третьего состава.

Комментарии: 7, последний от 26/06/2004.
Размещен: 14/05/2004, изменен: 19/05/2004. 146k. Статистика.
Повесть: Проза

Связаться с программистом сайта.
Новые книги авторов СИ, вышедшие из печати:
О.Болдырева "Крадуш. Чужие души" М.Николаев "Вторжение на Землю"
Как попасть в этoт список

Кожевенное мастерство | Сайт "Художники" | Доска об'явлений "Книги"