Беркут Каролина : другие произведения.

Со вкусом Вишни

Самиздат: [Регистрация] [Найти] [Рейтинги] [Обсуждения] [Новинки] [Обзоры] [Помощь|Техвопросы]
Ссылки:
Школа кожевенного мастерства: сумки, ремни своими руками
 Ваша оценка:
  • Аннотация:
    Коротенький веселый рассказ о любви и о затерянных сокровищах.

  Беркут Каролина
  Со вкусом вишни
  
  Все имена и фамилии в рассказе вымышлены. Любое совпадение - это чистая случайность.
  Предыстория.
  1941 год.
  В небо взвилась ракета, вспарывая черноту душной августовской ночи. Из-за реки не смолкая грохотали автоматные очереди. В воздухе витал тяжелый запах гари. Слышались крики, взрывы снарядов, далекое равномерное гудение бронетехники.
  - Ванюшка, держи крепко. Не потеряй. - Командир протянул молодому рядовому планшетку с документами. Сумка была липкой от крови. - Головой отвечаешь.
  - А Вы, Максим Павлович? Как я без вас-то? - Парень взял дрожащими руками кожаную сумку-планшетку, надевая ее ремень себе на шею. - Куда мне теперь? Что делать-то?
  - Уходи отсюда, Ваня. Авось и выживешь. - Максим Павлович тяжело вздохнул, зажимая рукой простреленный бок. - Я задержу наступление так долго, как смогу. На Вязьму пока не суйся. Немцы уже там. В лесах Смоленских пережди. И ни слова никому. Сам знаешь, времена сейчас такие, что доверять нельзя даже брату. За три рубля продать могут. А тут такое. Уходи, Ваня. Ты последний, кто знает про нашу колонну. Пять машин далеко уже уехали, не догонишь. Две других за лесом догорают. А восьмая машина, ну, ты и сам знаешь.
  - Не брошу я Вас, Максим Па..
  - Исполнять приказ! - Рявкнул командир. - Документы сохрани по возможности. Понимаешь же, что такое у тебя в руках. Если прижмёт, то в болото сумку скинь. Лишь бы фашистам не досталось ничего. А надо будет, то и сам в то болото ныряй. Если схватят тебя, Ваня, пытать будут нещадно. Умри, но немцам не сдавайся.
  - Так точно, - прошептал рядовой, прижимая к щуплой груди планшетку с документами и наспех нарисованной картой. - Так точно. Умру, но фашистам не дамся.
  Небо над хмурым ночным лесом дрожало и пестрило от пулеметных очередей. Ваня трясущейся рукой полез в карман брюк, доставая червонец 1924 года. Во время обстрела одна из авиабомб попала в первый грузовик, и тысячи монет разлетелись золотым дождем по лесу. Пять машин ушли на Вязьму, и об их судьбе Ваня ничего не знал. Шестая машина выгорела дотла, и была разграблена фашистами еще на проселочной дороге. А вот их грузовик...
  Ваня крепче сжал в ладони монету. Их грузовик уже никто и никогда не найдет.
  Без карты.
  - Беги, Ванюшка, беги отсюда. Немцы рядом уже. Беги.
  
  Глава 1.
  Наши дни.
  Автобус высадил меня одну на безлюдной сельской остановке и, разбрызгивая грязь, помчался по болоту, бывшему до дождей проселочной дорогой. Я помахала ему вслед одной рукой, и закинув на плечо свою дорожную сумку, стала озираться по сторонам. Сумка была тяжелая, как будто я туда кирпичей насовала, а не сарафаны, но и пачкать в грязь ее не хотелось бы. Намочить балетки тоже не вариант, они же тканевые, а тут кругом чавкающая жижа.
   И ни души.
  С одной стороны от дороги стеной стояли высокие смешанные деревья, преимущественно ёлки и сосны, с другой раскинулась небольшая деревушка. Дворов на пятьдесят, ну от силы шестьдесят. И то, треть из них была заброшена ещё на моей памяти. Вымирает русская деревня.
  А что делать, когда работы тут нет, образования нет, даже нормальной поликлиники нет. И чего удивляться, когда вот такие, как я, молодые, настойчивые едут в большой город за впечатлениями и за лучшей жизнью. И я нисколько не жалела, что семь лет назад с родителями перебралась из нашего богом забытого села в Смоленск. А пенсия наша тут осталась, не захотели дед с бабкой всё бросать на старостях. Понятное дело - огород, куры, утки. Воспоминания. С возрастом чаще живёшь тёплыми приятными воспоминаниями, а не мечтами. Вот поэтому наши старики свой дом и не бросили.
  Кстати, а где это мой дед! Обещал же встретить! И где он? Я снова повертела головой, скинув с одного плеча растрепанную русую косу. Видок после трёх часов тряски в автобусе был тот ещё. К слову о себе, зовут меня Василиса, но все друзья обращаются просто - Вася. Не очень женственно, но и характер у меня соответствует. Не нежная и не ранимая. В общем, я - это я. И прекрасно осознаю тот факт, что к категории красавиц и роковых женщин я не отношусь. Ну, собственно, и что с того? Рост у меня средний, вес, впрочем, тоже. И как-то сосредоточился он, этот вес, пониже талии. Несправедливо обделив грудь. Мой второй размер противоположный пол совсем не впечатляет. Это я о наболевшем. Но, как говорится, третий сорт - не брак. Зато у меня высокие душевные качества и меня, собственно, всё в себе устраивает. Ладно, хватит обо мне. Потом ещё что-нибудь расскажу. По ходу дела.
  Сейчас уже времени нет - я услышала что-то необычное. Звук дедовского трактора разносился по деревне почти за километр, и я ещё минут двадцать стояла, ожидая, когда транспортное средство домчит до моего островка суши, окруженного грязевым болотом. За лесом, кстати, тоже болото имелось. Самое настоящее, с островками торфа, с кривыми ёлочками и берёзками, с плавучими кучами, на которые ни в коем случае наступать нельзя, и с роем вечно голодных огромных комаров. Дивное место. Мы туда по детству за клюквой бегали. Бегали, пока родители не прознали, и не надавали хворостиной по тому месту, что избрал себе центом дислокации мой лишний вес.
  Пока я придавалась трогательным воспоминаниям, трактор тем временем дополз.
  - Васька!
  - Деда!!! - Есть такие люди - увидел, и ты уже счастлив. Мой деда такой. Я удобнее перехватила сумку, закинула её в кабину, пропахнувшую табаком и соляркой, и запрыгнула туда следом за сумкой. - Обещал же встретить!
  - Дед обещал, дед встретил! - И он крепко обнял меня за плечи, от чего я уткнулась носом в дедовскую потрепанную фуфайку. Дед вообще у меня консерватор по жизни. И не смотря на времена года, фуфайку свою ни на что другое не меняет. Подумаешь, на улице июнь. Ерунда. Надену-ка я фуфайку, думает дед. И так, наверное, каждый день. Дедушку моего звали Тарас Дмитриевич, но в деревне свои называли просто - Митрич. - Отощала-то как! - Подытожил он, продолжая обнимать меня за плечи.
  Это он всегда так говорит, когда бы я к ним не приехала. Типа дежурная фраза у него такая. Незыблемая, как заветы Ильича. У бабушки тоже имелась своя дежурная фраза, но это потом. Доедем, и увидите сами.
  - Что нового у вас? - Я наблюдала, как деда держит двумя руками дёргающийся громадный руль. А про костыль - палка у его правой руки, отвечающая за скорость - вообще молчу. Он трясётся так, что казалось, живёт своей собственной жизнью.
  - Нового? Да что у нас, у стариков, может быть нового? Всё по-старому. Хотя... Дом соседний от нас помнишь? Ближе к лесу, который.
  - Это бабы Агафьи, что ли? - Я припомнила саманную низенькую постройку с резными покосившимися ставенками и кривым забором-частоколом.
  - Её. - Кивнул Тарас Дмитриевич. - Продали внуки дом-то.
  - Да, ладно! - К слову, померла баба Агафья ещё на моей памяти, лет пятнадцать назад, и дом её так и стоял заброшенный и никому не нужный все эти годы. Внуки сюда переезжать из города не собирались. А чтобы продавать дом, его надо было сперва приватизировать. Что вышло бы дороже, чем сам пресловутый саманный дом. - Вот это новость. А кто купил?
  - А чёрт его знает! - Дед махнул рукой. - Не показывается хозяин новый. Не видали мы его.
  - Это значит, вишня моя целая ещё стоит? - За домом у бабы Агафьи росла Такая вишня. Нет, даже не так. ТАКАЯ вишня. Сладкая, косточка маленькая, а сама вишенка огромная. Я каждый июнь приезжала до своих, и первым делом обносила соседскую вишню. Бабушка даже местных ребятишек гоняла от неё, чтоб мне хоть что-то осталось. Эх, жалко, что дом продали.
  - Целая, - Дед усмехнулся, - Вишня уже поспела почти. Только кто ж теперь тебя туда пустит.
  - Это да. Это верно.
  Так за болтовней мы и доехали до нашего двора. Деревянные ворота нараспашку, бабушка на крыльце, и стайка кур по всему двору. Сколько сюда приезжаю, ничего не меняется.
  - Василиска! - Бабуля тоже крепко обняла меня. - Отощала-то как.
  Это она у деда научилась. На самом деле её постоянная фразочка другая.
  - А жених-то есть? - продолжила она.
  Вот! Что я и говорила. Неизменный вопрос, когда бы сюда я не приехала. В мои двадцать два, я в глазах бабули - престарелая дева. И её основная цель вот уже последние три года - это выдать меня за какого-нибудь внучка своей старушки-знакомой, который немного разведён, зато имеет жилплощадь, работу и машину. Ну и детей, это в зависимости от кандидата. Наличие детей мою бабусю не смущало, главное чтобы присутствовало двустороннее внеземное чувство. И где она их только находит-то, кандидатов этих? Главное, всё время разных предлагает. Ни разу ещё не повторялась. В общем, бабуся ведёт непрестанную партизанскую войну за моё личное счастье. Я уже смирилась, не переживают, и как могу избегаю её кандидатов, дабы не травмировать их хрупкую и ранимую после развода психику. Зачем толкать людей в объятья к психоаналитикам?
  - Так что жених-то? - Не унималась моя бабуся. По-любому уже приготовила для меня новых жертв. С неё станется.
  Я тяжело вздохнула.
  - Был жених, бабуля. Был, да сплыл.
  Мы уже сидели в горнице за накрытым столом, и попивали чай из фарфоровых кружек, что бабушка бережно держит в серванте за стеклянными дверцами, и достает оттуда лишь по особому случаю. И мне очень приятно, что мой приезд в гости бабушка отнесла к такому знаменательному событию.
  - Чего он сплыл-то? Женишок? - Не унималась она.
  - Некрещёный был, - Я беззаботно пожала плечами. Для бабушки это весомый аргумент. А то начну сейчас объяснять, что с ним скучно, что он не самостоятельный, слишком назойливый и непостоянный, так и не поймет ведь. Витя, к слову, действительно атеист, так что тут я бабуле не соврала.
  - А, ну тогда да. - Она закивала, - тогда конечно. Некрещёных нам не надобно. Может его ещё можно окрестить?
  Я отрицательно покачала головой. Витёк у нас панк, и прикид у него соответствует. Там уже ничего не поможет. Только ирокез сбривать.
  - Ну, ты Василиса, не расстраивайся. Не переживай. Со мною не пропадёшь. - Подбодрила меня оптимистично настроенная бабуля. - От судьбы не убежать. Ещё попляшем на твоей свадьбе, помяни моё слово, Василёк. Вот, кстати, помнишь Владимира Тереньтева? Тот, что пасеку держит. По нашей улице живёт, тудыть, к трассе ближе. Вот на днях медом нас угощал своим. Майским. Пробуй-ка с чаем.
  - Ба, так женатый же он! Терентьев этот.
  - Так овдовел зимою! - Бабушка придвинула ко мне оладушки и мёд, - Холостой теперича. Одинокий. Да ещё и с пасекой! И дом свой, со сруба!
  Последнее вообще нерушимый аргумент для бабули. Мужик с жилплощадью. По её понятиям, это предел моих девичьих мечтаний. Надо брать и не выделываться.
  - А помоложе никого нету? - Я мёд попробовала. Вкусно. Но слишком приторно, на мой взгляд. Да и одним мёдом сыт не будешь.
  - А то как же. Есть и помоложе. Одноклассник твой, Степан. Но тот дурень-дурнем. Еще Игнат Петрович есть, что парниками занимается, но тебе же помоложе надо. Перебирает она ещё. На безрыбье и рак - рыба! Брать надо, что дают.
  Я снова пожала плечами.
  - Бабусь, можно я ещё немного сама попытаюсь. Ещё хоть разочек, но сама. Но ты этого, вдовца с пасекой, придержи для меня. Так, чисто на всякий случай. Когда запасной вариант есть, оно как-то спокойнее. И на душе приятно.
  - Ты кушай, кушай, - теперь бабушка придвинула мне блины. - Отъедайся, худорба. А то такая тощая, что и смотреть-то не на что. Кожа да кости. Попытается она.
  - Ба, если я сейчас начну блины и оладушки кушать, грудь всё равно не вырастет. - Я развела руками. - А то, что вырастет, и сейчас уже не маленькое.
  - Так я тогда капусты приготовлю.
  Я рассмеялась.
  - Не растет грудь от капусты, я уже пробовала. И квашенную и тушеную, и сырую даже грызла. Сказки это всё.
  - А кто говорит, что её есть надобно? - Бабушка тоже хитро усмехнулась. - Листы подложим, куда следует. Для объёму. Ну не хочешь листы, можно ватки подложить. И варенья понесёшь Терентьеву, на гостинец. Скажешь, я за медок передала.
  - БА! - Я аж привстала со стула. - Я сама как-нибудь. Ладно?
  - Так пасека же! И дом со сруба.
  В общем, спорить было дальше бесполезно. И я только кивала, выпивая вторую кружку чаю. Потом третью.
  - Вася, - позвал меня со двора дедушка, - иди-ка сюда, там к тебе Степан пришёл. Однокашник твой. Говорит, что-то срочное. Уже минут десять мнётся у калитки.
  Степан. В памяти остался нескладный подросток, с которым я раньше сидела в местной школе за одной партой. Никак не привыкну к этому бугаю, в которого он вырос. И как узнал-то, что я сегодня приезжаю? Не иначе следил.
  Парень стоял у крыльца и переступал с ноги на ногу. Нелепейшее зрелище. Нерешительный бугай. Я усмехнулась, но осталась стоять на ступенях.
  - Стёпка! Я так рада тебя видеть! - Натурально произнесла, правдоподобно.
  - Чего это? - Удивился верзила.
  - Так ты ж мне денег должен! Забыл, как занимал на семечки и на сигареты в мой прошлый приезд? - Парень от меня попятился. А я разве не говорила, что память у меня хорошая, ничего никуда не записываю, и так всё помню, что надо. И что не надо.
  - Мой главный долг - это долг перед Родиной! - Нашёлся парень. - И я его уже отдал.
  - Да ладно, - я улыбнулась уже искренне, - выкладывай, чего припёрся на ночь глядя? Надо чего? Или ты так, расчувствовался и истосковался. Или ты просто мимо шёл? Колись.
  - Так это, Вась, парень есть у тебя?
  Я артистично закатила глаза к небу. Они тут что, все сговорились что ли? Или у меня на лбу что-то нехорошее написано?
  - Говори прямо, чего тебе от меня надо? - Я уперла руки в бока, стоя на ступенях крыльца, чтобы быть выше Стёпки. - Парня нет. Денег больше не займу.
  - Заладила, денег, денег. У меня может проблема самая, что ни на есть, серьёзная. Душевная. А ты только о деньгах и думаешь. Вот что город с людями делает.
  Заинтриговал. Я вся обратилась в слух, пусть выкладывает свою проблему. Послушаем.
  - И? - подтолкнула я его к откровениям и напялила умное лицо.
  - Мне девушка нужна. Срочно. - Стёпка замялся. - Ты согласная?
  - Во-первых, нет. - Я с трудом сдерживала рвущийся наружу смех. - Во-вторых, зачем мне это надо? Да и ты ж вроде за Настей со школы бегал. Думала, у вас всё срослось давно. К ней и иди со своими проблемами. Я-то тут причём?
  - Дык, в этом-то и вся беда. Анастасия меня игнорирует до сих пор. Смеётся только. И я решил, что приревнует она меня, и всё у нас сразу наладится. А что бы приревновала, мне девушка нужна. Для вида только. Ничего серьёзного.
  Вот ведь действительно дурень-дурнем. Бабушка ничуть не уменьшила его интеллектуальные способности. Я стояла, глядела на него и старалась не рассмеяться. Не выходило.
  - Ну, Вася, ну тяжело тебе, что ли? Под руку пройдемся с тобой у Настениного дома, и всё. Разве я много прошу? Ну, пожалуйста. Ну, ты же всегда мне помогала! Помнишь, как я у тебя всё время физику списывал на задней парте? И химию. Да и с математикой тоже. Всегда ты одна меня выручала.
  На жалость давит, гад. Вот же выпало счастье, с большой буквы Ж. И отказать как-то неловко, вроде для дела же просит. Не просто так. Я вообще по природе своей истинный гуманист, и не могу без боли в сердце наблюдать за страданиями своих собратьев по разуму. Тут я Стёпе льстю бессовестно. Но опустим.
  - Ты же добрая. - Продолжал уговаривать меня Степан. - Ну, Васенька. Пожалуйста. Ради великого счастья. Моего.
  Вот действительно говорят, хуже дурня может быть только дурень с инициативой. Разве нормальный бы такое учудил? Да и я не лучше, раз обдумываю его предложение.
  - Поможешь? - Настаивал Степан. - Мне больше никто не поможет, одна надежда на тебя. - И парень испустил стон умирающего лебедя. Чёрт. И как после этого его послать? Придётся жертвовать своим душевным спокойствием и благополучием, ради старой престарой дружбы.
  - Допустим, я соглашусь, и что я с этого буду иметь?
  Действительно, не за просто же так я тут буду под руку с кем попало по улице шастать. Любое дело должно быть подкреплено вознаграждением. Ну разве я не права?
  - Хочешь я тебе банку варенья вишневого, бабушкиного, с того года осталось, принесу. Последняя банка. Без косточки. Последняя, Вася.
  Знает, ведь на что давить. Как облупленную, знает. За банку вишневого варенья я на всё готова. В рамках приличия, разумеется.
  - Ладно. Только варенье вперед. А то вдруг кислятина.
  - Василиса, - в двери появилась бабушкина фигура, - Там деду спину прихватило. Пойдём, настойку мне сверху достанешь.
  Я помахала на прощание Стёпке, и поспешила за настойкой для притирок. Бабуля её всегда в разные труднодоступные места прятала. Настойка ведь на спирту, а если к деду приходил дядя Петя, то это всё. И если что-то алкоголесодержащее было на видном месте, одеколон там или настойка, то дядя Петя это немедленно, под любым предлогом, вымогал. И выпивал. Сколько лет знаю дядю Петю, столько он и выпивает. И ни разу ни чем не болел. А вот дедушка у меня не пьющий, а спину иногда хватает.
  - Где настойка на этот раз?
  - За антресолью, сверху самовар, видишь? - Бабуля указала рукой вверх. - Вот за ним, родимую и припрятала.
  Я подставила табурет, и выудила из-за пузатого самовара бутылку чего-то мутного и вонючего. Матерь божья!
  - То, что надо! На кедровых скорлупках настаивала, на красном перце да на полыни.
  - И дядя Петя ЭТО будет пить, если найдёт? - Я недоверчиво повертела бутыль в руках, - Это же даже на вид не съедобно. Да и запах... Фу.
  Бабуля философски промолчала.
  За окнами тем временем совсем стемнело, по телевизору шёл какой-то концерт отечественных звёзд, и моя пенсия с энтузиазмом ему внимала. А я задумчиво вертела в руках капустные листы. А что? Может быть, их действительно прикладывать нужно было, а не есть? Попробовать, что ли? Ничего же не потеряю.
  - Митрич! - Дверь входная со стуком распахнулась, - Митрич! Там такое дело! Трактор твой на ходу?
  - Трактор-то на ходу, - бабуля оторвалась от голубого экрана. - Дед барахлит. Чегось там у вас стряслося на ночь глядя?
  - Так машина застряла на дороге. - Пояснил незваный гость. - Вытягивать нужно.
  Я так сразу и не поняла, кого это к нам принесло. То ли Игнат Петрович пожаловал, то ли старший сын председателя - Анатолий. Так сразу и не разобрать.
  - Уже больше часа буксует. Дорогу после дождей размыло всю. Машина увязла. Сама не выедет, тут трактор твой нужен. - Продолжал мужик.
  Дед стал подниматься с дивана, но охнул, и тут же схватился за перевязанную пуховым платком поясницу.
  - Дедуля, лежи спокойно. Пока бальзам животворящий не подействует. А я тем временем на тракторе сгоняю, куда им там надо. Не впервой ведь. - Предложила заботливая я.
  А что? Права у меня есть. С дедом с малых лет в кабине катаюсь.
  - О, Василиска! - Меня заметили и приветливо кивнули. А я так и не вспомнила этого мужика, стоящего в дверях.
  - Здрасьти, - тоже кивнула ему я.
  - Давно приехала?
  - Сегодня.
  - А с трактором управишься-то? - Недоверчиво спросил вечерний гость. - Или кого из мужиков позвать?
  Вот за что я люблю своего деда, так это за безграничную веру в меня. И в мои нераскрытые таланты.
  - Она у меня с детства трактор водит, - проговорил он. - Иди Василиса, только ты это, соляру не переводи там почём зря.
  Я только кивнула.
  Трактор стоял у раскрытых ворот, а на сидении лежала неизменная дедова фуфайка. Я поёжилась от вечернего прохладного ветерка, и за неимением ничего иного, влезла в дедушкин наряд. Теперь и от меня несло табаком и топливом на всю кабину. Невспомненный мужик тоже забрался в салон нашего транспортного средства. В тесноте, да не в обиде, как говорится.
  - Ну, показывай, куда ехать. - И я на максимальной скорости, десять километров в час, понеслась той же дорогой, что и в обед ехала с дедом. - Небо уронит ночь на ладони, нас не догонят, нас не догонят. - Напевала я, а мой пассажир посмеивался в кулак.
   ***
  М-да.
  Машина не просто увязла, окопалась со всех сторон, и буксовала на днище. Да и непросто машина, а какой-то джип. В темноте так сразу и не определишь, что за марка, да я и из трактора не собиралась выходить и проверять, тут грязища кругом, а я в новых балетках.
  - И чего он сюда сунулся? - Я кивнула на иномарку. - Дорога же лучше есть, по этой даже местные не ездят.
  - Так и не местный это. - Я, наконец, опознала в своём собеседника Толика, сына председателя, по чуть заметному говору. Он продолжил, - Навигатор у него эту дорогу показал, он здесь и свернул. Думал, раз у него джип, то он везде проедет. Недооценил мужик русские дороги. Был бы на ниве, может и проскочил бы, а на иномарке, - и Толик махнул рукой, жестом показывая, что ничего у импортной машины на наших дорогах не выйдет.
  - Понятно. В гости, что ли к кому-то приехал?
  - Неа, говорит, жить тут будет. - Толик усмехнулся, - Это он дом бабы Агафьи выкупил.
  - Понятно, - повторила я, не сбавляя скорости. Наконец, мы подъехали достаточно близко.
  - Вася, сдавай задом, - мой пассажир выпрыгнул в ночь, и я услышала булькающий звук при его приземлении. - Щас трос к машине привяжем, как миленькая из ямы выплывет.
  Ага. Именно выплывет. У машины суетилось еще несколько людей, видимо водитель и двое местные. В темноте я их естественно не признала, и совсем не расстроилась. Из кабины я слышала, как Толик, нечеловечески ругаясь, мастерил трос от машины к моему трактору.
  - Вася, трогай, - крикнули мне, когда манипуляции с веревками были закончены. И я поволокла неопознанный джип по направлению к деревне. Место назначения я уже знала. Соседи будем. В кабине трясло, поддувало и скрипело - я разогнала свой "ужас, летящий на крыльях ночи" до предела. Километров пятнадцать в час неслась. Трактор тарахтел, плевался и дёргался.
  - Стой, - прокричали мне из джипа, когда мы выехали на твердую почву.
  Я остановила сельский вездеход, и наблюдала, как водитель выбирается из джипа и идёт ко мне.
  - Василий, верно? Держи за труды. - И мне протянули бумажную деньгу.
  - Не надо, - резко отрезала я, и в темноте увидела удивленное, перемазанное местным чернозёмом, лицо.
  - Я был уверен, что за рулем Василий. - Новый сосед опешил.
  - Василиса. - Я заправски поправила ворот у дедовой фуфайки. И подмигнула растерянному мужику. Пусть знает, какие у нас девки в русских селеньях. И трактор водят, и табаком пропахли.
  - Станислав. - Отчего-то представился новый сосед. И уже по-другому посмотрел на меня. Как-то внимательно, что ли. Мне этот взгляд не понравился.
  - Бывай, Станислав. - Я резко захлопнула дверь своего вездехода, и понеслась к дому.
  Джип, естественно, меня обогнал.
  Пока я добралась, пока припарковала во дворе трактор, пока сняла фуфайку и уложила её на законное место, и пока закрыла ворота, новый сосед успел в своём домике свет включить и даже умыться.
  - Я уже было подумал, что меня преследуют, - пошутил он, подходя к нашей калитке и показывая на трактор. - Соседи значит. Зайти можно?
  - Заходи. - Я пожала плечами.
  - Неловко вышло. - Мужчина остановился у калитки, и я отметила, что у него широкие плечи. Остальное в темноте не разглядеть. - Не люблю быть должен. Как я могу расплатиться за помощь?
  Я злорадно усмехнулась.
  - Денег не надо. Натурой давай.
  Видели бы вы лицо этого типа. Ни один мускул на его умытой физиономии не дрогнул, только глаза стали удивлёнными, расширенными, и внимательно на меня смотрели. Затем взгляд стал оценивающим. И тонкие губы чуть изогнулись, обозначив улыбку. Или даже ухмылку.
  О, вот действительно говорят, что у мужиков у всех одно на уме!
  - Эй, ты чего там удумал? Маньяк что ли? - Я рассмеялась. - Вишня у тебя за домом растёт. Думаю, двух вёдер будет вполне достаточно. Только я сама рвать буду. А то ещё неспелой мне подсунешь. Договорились?
  - Договорились, - выдавил ошарашенный мужик. И снова никак не изменился в лице.
  - Вот и чудно.
  - Василиса! - На крыльцо выплыла моя бабушка, - Ну где ты там, золотко? Чай уже стынет.
  - Вот, соседа нового привезла. Станиславом звать, не знаю, как по батюшке.
  - Марья Семеновна, - кивнула ему бабуля. - Может, чаю с нами попьёте?
  - В другой раз. - Мужчина выдавил улыбку. - Времени нет. Я только приехал.
  - Я у него уже два ведра вишни выманила, - похвасталась я, поднимаясь по ступенькам крыльца в дом. Без фуфайки ночью было прохладно. Да и стоять в компании незнакомого мужика мне не нравилось. А вдруг действительно маньяк? Ну, мало ли. К тому же, после предыдущих трёх кружек бабушкиного чаю, мне не терпелось уединиться в помещении со странным названием 'Ж'.
  - Только Вы Василисе собирать вишню не дозволяйте, - предупредила моя заботливая бабуся. - Знаю я, как она это делает. Одну в ведро, десяток в рот.
  - Ба!
  - А чего? Он у нас человек новый, не просвещённый ещё. Предупредить надобно. А то так совсем без урожая останется. Знаю я тебя.
  И я увидела, как новый сосед криво усмехнулся.
  ***
  Было дивное июньское утро. И если серьёзно вдуматься, то у студентов после сессии, все летние утра - дивные. И я собирались отоспаться в это утро часиков примерно до трёх. Дня. И потом весь вечер совсем ничего не делать. И так каждый день. Да, у меня были глобальные планы на лето.
  Но не в это утро.
  Я проснулась с петухами. Нет, даже не так. Я проснулась от петухов. Они голосили на все лады, хрипло и надрывно. На всю деревню. Это только в фильмах петухи кричат красиво. На деле это просто ужас, как пенопластом по стеклу, только хуже.
  Я неохотно поднялась и начала собирать себя в кучку. Руки действовали на автомате по отработанной за студенческие годы схеме. А ведь спала бы и спала, если бы не петухи.
  Строя коварные планы мести, я складывала свою постель, составляя египетскую пирамиду из подушек разной величины. И сверху кружевная тюль. Как-то так. У бабушки всё равно красивее получается. Но я старалась.
  Бабуля уже суетилась у плиты, и на кухне пахло чем-то сдобным и печёным.
  - Рано ты поднялась. Спала бы ещё. - Улыбнулась мне бабуля.
  - У вас тут выспишься, - я кивнула на курятник, что дед недавно достроил. - Петухов развелось. И все кричат, как резаные.
  - Василиса! - Басом проголосили у нашей калитки.
  - Чего-то Степан к нам зачастил? - Бабушка выглянула в окно, отодвинув кружевную шторку. - Второй раз уже. Неужто в женихи набивается?
  Я пожала плечами, не желая выдавать хитроумный Стёпкин план.
  - Может и набивается, - многозначительно выдавила я. - Бабуль, где там мои обещанные капустные листы?
  Бабушка только махнула на меня рукой.
  - И без листов вон Степка сюда захаживает. Значит нормально всё.
  - Василиса, - снова басом прокричал бугай.
  - Чего орешь? - Я выбежала на крыльцо. - Варенье моё принёс?
  - Вот! - Парень протянул мне свою ношу.
  - Хорошо. - Я сцапала у него литровую баночку. Как говорит моя мама - заговорить зубы и обобрать я умею с малых лет. - А точно без косточки?
  - Обижаешь.
  - Ладно. Когда под руку идти будем-то?
  - Можно хоть сейчас. - Стёпка пожал огромными плечами.
  Ну что с него взять? Нетерпеливый ты наш. Время терять не хочешь, а придётся.
  - Сейчас не пойду. - Серьёзно сказала я. - Тут подготовиться надо. Прическу там сделать, каблуки. А то кто ж тебя, героя-любовника, ревновать-то будет, к не расчесанной и не накрашенной?
  - Тогда в обед. - Предложил мой кавалер. - Настя в обед дома будет. Я точно знаю.
  Ага. Бедняга. Наверное, как и раньше, у её дома целыми днями околачивается.
  - Ладно. В обед, так в обед. - Великодушно согласилась я.
  И вернулась в дом, где уже на столе лежали свежие булочки с маком и заливисто свистел пузатый чайник на плите.
  - Чего это Степан с утра хотел?
  - Вот, варенья мне принёс. - Я поставила на стол банку, ещё пока не отработанную. - Вишнёвое. Моё любимое.
  - Ой, Степан, ой вертихвост. - Бабуля руками всплеснула. - Ещё на прошлой неделе Настасье прохода не давал. У дома караулил. А тут на тебе. Ты смотри, Василиса, не серьёзный он. Ветреный. Вот Владимир Терентьев, то другое дело. Тот мужчина степенный, и пасека своя, и медок.
  - И дом со сруба. - Добавила я, и рассмеялась. - Бабусь, ты мне уже столько про этого пасечника рассказала, что я почти в него влюбилась. А варенье мне Стёпка просто так, по старой дружбе принёс. Ничего личного. Не волнуйся за меня, Степан - герой не моего романа.
  ***
  - Рецидивист! Как есть! - На весь магазин рассуждала продавщица Людочка. - Я как глаза его серые увидела, сразу всё и поняла. Рецидивист он и есть.
  - Кто на этот раз? - Ехидно спросила я, осматривая нашу сельскую лавку.
  - О, Василиса, не прошло и года! - Продавщица переключилась на меня. - А ты к нам как, на совсем? Или как обычно?
   - Пока вишня не поспеет. - Я изобразила улыбку. - Так что там про рецидивиста? Я пропустила что-то интересное?
  В магазине, кстати, народу было человек шесть, и все ждали продолжения душещипательного рассказа.
  - Новенький у нас поселился, - объяснила мне Людочка. А то вдруг я не знаю. - Сегодня с утра заходил, за спичками и за хлебом. А у самого глаза холодные, внимательные. По всем углам глазами своими пошарил, как будто высматривал он что-то. Подозрительный тип.
  - Может от властей скрывается? - пропищала какая-то бабуська с авоськой. - Чего б его сюды принесло? Скрывается рецидивист энтот.
  - Маньяк он, - вставила я. - Маньяк. Не иначе. - Уж чего-чего, а фантазии у меня с избытком. Это я ещё не всё выдала. Но для начала пока и этого достаточно.
  - Маньяк, - подхватила эта же бабуська, не отличаясь самостоятельностью в мышлении. - Уголовник и Вор в законе.
  - Рецидивист, - подытожила Людочка, и протяжно вздохнула.
  Вот так в деревне сплетни и рождаются. Конечно, а как вы хотели? Произошло невиданное для нас событие - обычно люди съезжают отсюда в город, разбегаются кто куда, а тут всё наоборот. Городской одинокий мужик, на большой машине. Ключевое слово - одинокий. Местные дамочки, типа Людочки уже потеряли покой.
  Я усмехнулась. Бедный сосед. Хотя, с его наклонностями... Может и не бедный.
  От магазина я шла счастливая, с подготовленной прической, и с боевым макияжем, в коротком джинсовом платьице и в калошах. Ну не каблуки же одевать в такую грязь. Ну, в самом деле. Вот как всё просохнет, тогда да. А сарафанчик короткий в меру, ну чтобы не травмировать общественное мнение. Но достаточный, чтобы подстегнуть к ревности одну юную особу.
  Степан снова нерешительно мялся у моей калитки.
  - Готов, красавец ты наш? - я протянула ему руку с идеальными короткими чёрными ноготками. - Веди. Буду варенье отрабатывать. Отыграем нашу сельскую мелодраму, как по нотам.
  - Чего это мелодраму? - Не понял Степан.
  - Ну ладно, - я ухмыльнулась, - пусть будет психологический триллер с порнографическим уклоном.
  Стёпа, как обычно ничего не понял. Но я, за школьные годы, к этому уже привыкла.
  - Ты, это, улыбайся хоть. - Прошипел он. И стиснул мою ладошку своей лапищей.
  О Боже! И это он меня ещё и учит. Святая простота. Да я пол-утра себе фасад разрисовывала, и локоны в кудряшки завивала. Тут и без улыбки всё сработает. Зуб даю.
  - Улыбайся. А то я тебя пощекочу, как мимо Настиного дома проходить будем. - С угрозой прошипел Степка.
  - На такое уговора не было. - Я всё же улыбнулась. - Не дрейфь, Степан. Вон, нас уже заметили. Выше нос, красавчик.
  Действительно, Настя во все глаза наблюдала, как мы приближаемся, чавкая калошами по лужам и глинистой жиже дороги.
  - Настёнка, - крикнула я, - Привет! Одноклассница.
  - Привет, - сквозь зубы выдавила она. - Василиса, не узнала я тебя, ты потолстела, что ли? Или грудь наконец-то выросла?
  - Приобрела женственные формы. - Я усмехнулась. Капустные листы уже были подложены, где надо. - Как поживаешь?
  - Лучше всех, - пробурчала она, бросив убийственный взгляд в нашу сторону, и колыхнула внушительным бюстом. Что, несомненно, являлось весомым дополнением к её прочим качественно припрятанным достоинствам. И Настасью я тут прекрасно понимала, будь у меня такой бюст, я может быть, тоже бы Степана игнорировала, мечтая о Томе Крузе или Бреде Пите. Стёпкина зазноба тем временем ещё раз прожгла меня карими глазками, и тут же скрылась в сарае, хлопнув со злостью хлипкой дверью на последок.
  - Всё, Стёпочка. Миссия выполнена. - Я развернула молчавшего все это время парня обратно. - Поплелись назад, восвояси. Ты теперь в неоплатном долгу.
  - Дык, я ж уже варенье принёс.
  - Так это же утром было. - Я рассмеялась. - Расслабься, дон Жуан ты наш, сельского разлива. Все, считай Настя уже твоя. Сегодня она попереживает, завтра локти себе будет кусать, а послезавтра сама к тебе придет. Сиди и жди. Эх, Стёпка, мы с тобой были бы отличной парой, если бы не ты. Короче бывай. Когда будет ещё варенье, тогда и заходи. В общем, прощай на веки.
  ***
  Я только успела сменить неудобный сарафан на привычные рваные джинсы и майку на бретелях, как к нам залетела растрёпанная Тамара.
  - Гали моей нету у вас?
  - Не было? А должна была быть? - Дедушка отложил очки в сторону, поверх газеты, которую читал последний час. - Чего стряслось?
  - Да с самого утра найти не могу. Ни у кого её нету. Сейчас ещё до соседа вашего пойду, тут про него всякие ужасы рассказывают. Если это он... Уж я не знаю, что с ним сделаю.
  - Не, ну совсем психом надо быть, что бы восьмилетних девочек в первый день приезда воровать. - Выдавила я.
  - Так про него все говорят, что он злостный маньяк, и от закона тут прячется.
  - Да, ладно! - Я притворно округлила глаза. - Быть такого не может! И кто ж такие сплетни-то только выдумывает!? Ещё скажите, что он рецидивист и вор в законе. - Я усмехнулась. - Может Галина ваша до подружек просто ушла?
  - Я уже всех оббежала. Два раза. - Растрепанная женщина всхлипнула. - Вот куда она могла подеваться? Деревня же маленькая. Тут и потеряться-то не где.
  И я некстати подумала, что мы в этом возрасте как раз на болото бегали, по ягоды. Клюква сейчас как раз поспела.
  - Пойдем, тётя Тома, помогу искать. - Я снова влезла в калоши, и понеслась мимо двора с заветной вишней в сторону леса. На болото.
  Местность я знала, за годы моего отсутствия, тут мало что изменилось. Только кусты кое-где разрослись, да стволы деревьев толще стали. Да и леса я не боялась. Даже считала себя бесстрашной и храброй. А иногда и глупой. Но храброй чаще.
  Я почти бежала, огибая поваленные деревья и колючие лапы елей. Резиновые калоши чавкали и булькали. Грязная жижа то и дело налипала на обувь, делая ноги не подъёмными. Тяжёлыми. А я уже и забыла, как грязно бывает в лесу в начале июня. Тем более, после проливных дождей. В чаще было сыро, и мокрые ветки неприятно хлестали по рукам. Капельки с верхних веток норовили забраться под тонкую майку. Как и комары, чтоб их всех. Сорвала по пути лист лопуха и отмахивалась от них, как могла. Помогало мало.
  Я уже не шла, бежала. И думала. Да, я иногда ещё и думаю.
   Была бы я восьмилетней девочкой, я бы к болоту через устье пошла. Там спуск удобнее, и не так тиной и сероводородом воняет - там ветерок больше продувает местность, потому что деревья редко растут. И туда ближе всего от нашей деревни. И мы, детьми, только туда и ходили, там клюквы больше всего собрать можно. Крупной и кислой. И я через лес уверено бежала прямо к устью у начала болота.
  Чувствую, кому-то сегодня тоже достанется хворостиной по мягкому месту. Я вот, например, до сих пор не забыла тот урок. Кстати, действенный. После него я научилась в лес вырваться так, чтобы никто не прознал.
  Девочка сидела на кривой тонкой березке, без одного ботинка, и все чулки в тине измазала.
  - Чип и Дейл спешат на помощь! - Прокричала я на всё болото. - Щас тебя вытащим! Ботинок второй где? - я улыбнулась, радуясь, что девочка цела и относительно невредима.
  - Потеряла.
   - Сиди, не двигайся, я это болото с детства помню, - я подняла обломленную ветку, на вид прочную, и прощупывая ею почву двинулась по мутно-зеленой воде до девочки. - Ты чего одна сюда сунулась? На болото только вдвоём ходить надо, - нравоучала я, идущая в одиночку по рыхлым кочкам. - Вот мать узнает, крику-то будет.
  - Будет. - Галя согласно кивнула. - Так я ягод собрать хотела. Для неё, на подарок.
  - Горе ты луковое.
  Я добралась до Галины, подняла её на руки и понесла обратно, продолжая палкой тыкать в лужи, и старясь ступать в свои же собственные следы. Хорошо хоть девочка рядышком с лесом была, далеко по болоту уйти не успела. В калоши просочилась неприятная холодная тина, и хлюпала там, раздражая до чёртиков.
  - Может быть, я сама пойду?
  - Без ботинка? Тут колючек полно. Сейчас на спину мне заберешься и поскачем.
   После обеда на болоте делать нечего, скоро туман поднимется, Тогда даже я заплутать могу. Это я для виду скромничаю. Ни разу раньше не плутала.
  Я нагнулась, подставляя девочке спину.
  - Залазь на закорки, и понесёмся. - Не, ну не руках же ее тащить? На спине оно как то легче будет.
  Никогда прежде я не ощущала себя ездовой лошадью так остро, как сейчас.
  - Галина, вот тебе лопух, гони от меня комаров! - Указывала я, выбирая самое короткое направление к дому. Почти напрямки и без тропинок. Девочка сидела у меня на пояснице, одной рукой держась за шею, другой нещадно лупила меня лопухом, гоняя мошек.
  И всё равно обратный путь вышел дольше, я порядком устала, и несколько раз даже передыхала, пока, наконец, не доскакала до деревни.
  - Вон они! Вон!
  К слову, у дома новоявленного рецидивиста уже стояло полдеревни. И все жаждали незамедлительной расправы.
  - Я же говорил, что знать не знаю, где ваша девочка. - Сосед выглядел невозмутимым. Как будто это не у него во дворе собрались кровожадные люди с вилами.
  - А чего ж тогда нас в дом к себе не пускал? Проверили бы и всё. - Всплеснула руками тётя Тома, и побежала нам на встречу.
  Я радостно передала Тамаре её мелкую. Пусть сами с ней разбираются, хворостиной там или ремнём воспитывают, а я поплелась к себе. Народ тоже извинялся перед новеньким жильцом, и быстренько сбегал кто куда.
  Чтобы сгладить неловкость.
  - Василиса? Постой.
  Сосед широкими шагами шёл ко мне. Я остановилась, потирая ноющую поясницу. Чувствую, сегодня на себе буду испытывать бабушкину чудодейственную микстрку на спирту и полыни.
  - Ты лес хорошо знаешь?
  Я просверлила типа взглядом. При свете дня он выглядел моложе, чем я вчера подумала, лет примерно тридцати. Может даже меньше. И напоминал какого-то третьесортного актёра из мыльной оперы. Но я частенько повторяю - третий сорт, он как говорится, не брак. Мужчина был подтянутый, с узкой талией, мощным торсом и волевым подбородком. Глаза действительно серые и внимательные. Вылитый рецидивист, в общем. И что-то там спрашивает про лес.
  - Смотря, в каких целях ты интересуешься, - уклончиво ответила я.
  - Пройдёмся?
  - С тобою в лес? - Я рассмеялась, и двинулась дальше по дорожке, к своей калитке. - По грибы, да по ягоды?
  Не, я конечно же люблю приключения. Но это даже для меня слишком.
  - По ягоды, - Станислав тоже усмехнулся. - Мне нужен будет проводник.
  - А чего сразу я? - Я тем временем доплелась до своего крыльца и плюхнулась прямо на ступеньки, вытянув ноги в грязнющих калошах. И в не менее грязнющих джинсах. Да и руки не уступали джинсам и калошам в чистоте.
  - Вася? - Дедуля выглянул в окно. - Где тебя носит весь день? Иди в дом, ужинать будем.
  - Иду уже, - крикнула я дедушке. И повернулась к Станиславу. - Жаль, что ты, наконец, уже уходишь.
  Мужчина усмехнулся, глядя на меня с высоты своего роста.
  - Разве я ухожу?
  - Уходишь. - Уверенно кивнула я, потирая усталые ноги.
  - Вечером приходи ко мне, - тихо сказал он, и от этого тона мне стало не по себе. - За вишней. А то я собираюсь дерево обрывать. Не успеешь, твои проблемы.
  И развернувшись на каблуках начищенных туфель, он уверенным размашистым шагом направился к своёму новокупленному саманному домику.
  Глава вторая.
  1989 год.
  - Дедушка, а расскажи о войне! - маленький пятилетний мальчишка забрался на колени Ивану Афанасьевичу, и с восторгом заглядывал в глаза старика, в предвкушении новой истории. - Ну, деда! Ну, расскажи.
  - Чего рассказывать-то. Война это страшно. - Иван Афанасьевич тяжело вздохнул, и погладил по тёмным волосам своего правнука. - Я тогда совсем молодой был. Добровольцем на фронт ушёл. Два года себе докинул, что бы приняли. Не мог в стороне стоять, когда Родину защищать надо было.
  - Про Смоленск расскажи, деда.
  - Смоленск... Твоя любимая история. - Старик улыбнулся сухим, морщинистым ртом, - Знаешь, что происходит в городе, когда враг наступает? Паника в городе, Стасик. Паника. А паника ни к чему хорошему никогда не приводила. Суета, беготня. Как бы страшно не было, Стас, ты никогда не паникуй. Хорошо?
  - Хорошо, деда.
  - Немцы к городу подходили. Что происходило тогда? - Иван Афанасьевич снова протяжно вздохнул. - Страшное время было. Торопились все. Куда-то бежали. Чего-то прятали. Спасались. Люди старались уберечь от фашистов всё, что только могли. А мы вывозили из города промышленные машины, агрегаты, технику, ценности разные. Чтобы ничего не досталось врагу. И не стало это всё работать потом против нас. Фашисты, естественно, препятствовали нашему отводу, как могли. Колонны обстреливали с воздуха и из артиллерии. На Соловьевской переправе вражеская авиация отбила три наших грузовика от основной колонны.
  - Деда, что было в грузовиках в этих?
  - Не знаю, Станислав, не знаю. Я водителем был. Сказали, вези груз на Вязьму, я и вёз. Не знаю, что там было. Да это и неважно теперь. Подорвало мою машину на мине. Не помню ничего больше. Очнулся ночью, раненный в лесу. Хорошо партизаны меня выходили. Если б не они, пропал бы. Помню в госпитале долго лежал, половину пальцев на ногах и на руках так и не спасли. Потом снова на фронт вернулся. И снова водителем. А там и войне конец.
  ***
  Наши дни.
  И этот тип действительно принялся обрывать мою вишню. МОЮ ВИШНЮ. Я наблюдала за ним из своего окна уже минут десять.
  Чёрт.
  И если не пойду, то ведь действительно всю оборвёт. С него станется. Я ещё немного почертыхалась, взяла два оцинкованных ведра и поплелась в соседский двор.
  - А вот и я, с пустыми вёдрами. - Я подняла их вверх. - Примета такая есть.
  - Знал, что ты придешь. - Он кивнул мне. - Ты подумала?
  - О совместных прогулках с тобой по лесу? - Я косо усмехнулась. - Нет. Не заинтересовало.
  - А если я натурой расплачусь? - мужчина шагнул ко мне, глядя прямо в глаза. - Может быть, тогда договоримся?
  - У тебя вишни столько нету, чтобы со мной договариваться.
  - А может я, что другое могу предложить, - тихо, проникновенно прошептал он. И как этот тип оказался так близко от меня? Я отступила. Он шагнул следом.
  - А что, есть чего предложить? - Я окинула его небрежным оценивающим взглядом. Хорош. И знает об этом. Но, оно мне надо? - Думаю, чего ж ты можешь предложить-то? Огород перекапывать вроде рано ещё. Да и с курятником дедушка уже закончил. В прочем, я ещё не сказала "нет".
  Он снова усмехнулся.
  - Ты мне понравилась, - прямо сказал Стас. - Собирайся, завтра с самого утра в лес идём.
  Ну, у этого мужика и пожелания. На природе, среди комаров экстрима захотелось? Или это я уже сама, как маньяк мыслю?
  - Только я с собой Степана возьму, - предложила я. - Он парень веселый, разговорчивый. А главное остроумный до нельзя. С ним пойду.
  - Нет.
  - Тогда сам завтра в лес иди. По ягоды.
  Он молчал и сверлил меня взглядом с лёгким прищуром.
  - Завтра. С утра. - Повторил он.
  - Уважаемый, на минуточку, у меня не так уж и много свободного времени. А то, что имеется, я совсем не хочу проводить в твоём обществе. Я доступно излагаю?
  И я ощутила на себе убийственный взгляд, а до ушей донесся зубной скрежет. Бедняга, ещё зубы себе попортит, а я как обычно, буду во всём виновата. Вот такая я мягкотелая и сострадательная. Ладно, уж.
  - Зачем тебе в лес надо? - Я тоже посмотрела на него с прищуром. Пусть не думает, что я так легко сдаюсь.
  - Ты в картах разбираешься? - Вопрос на вопрос, у парня точно были в роду евреи. Это их хитрость.
  - А тебе зачем? - А и я не лыком шита.
  Он усмехнулся, развернулся к дереву и продолжил обрывать мою вишню.
  - Я покажу тебе карту. И ты скажешь, знакомо ли тебе что-то на ней, или нет. - Спокойно проговорил он.
  - Сдалась мне твоя карта, как Сирии демократия. - Сострила я.
  Он рассмеялся. А я серьёзно задумалась по поводу карты.
  - Ты всегда такая?
  - Какая такая?
  - Ненормальная?
  - Не, ну я знаю, что я, конечно же, не идеал, - ответила я, - Но так и ты не внук бабушкиной знакомой, у которого высшее образование и отдельная квартира в городе.
  Станислав снова рассмеялся. Мне понравился его смех, грудной, с бархатистыми нотками. Стоп. Куда это я не в ту степь.
  - И много у твоей бабули таких знакомых?
  - К каждому моему приезду готовится. Выискивает.
  - Василиса, - мужчина снова шагнул ко мне. - У меня есть высшее образование и квартира в городе. Это что-то изменит?
  - Изменит. Конечно, изменит. - Я утвердительно закивала головой. - Ты однозначно понравишься моей бабушке. И попадёшь в её списки. Она их по любому где-то у себя в тетрадке ведёт. Кстати, если у тебя квартира есть, чего тогда здесь дом купил?
  - К природе потянуло. - Он ухмыльнулся, - По лесу погулять захотел. Завтра утром.
  - Что там у тебя за карта хоть? - Все-таки заинтересовал он меня. Всегда тяготела к интригующим загадкам. И непонятным тайнам.
  - Утром придёшь, тогда покажу.
  Знает, негодник, как заинтриговать.
  Я молчала. И не теряя времени даром, тоже подошла к вишне. Как-никак два ведра здесь мои по праву.
  - Твоя бабушка была права, - через некоторое время задумчиво сказал Станислав.
  - Это да. Это она умеет. В чём конкретно права моя бабуля на этот раз?
  - Тебе нельзя доверять рвать вишню.
  Я только усмехнулась, выплёвывая очередную косточку.
  ***
  - Васька, иди-ка сюда, на пару слов.
  У моей калитки стояла суровая Настя, уперев руки в широкие бока. Я как раз только что зашла в свой двор с двумя вёдрами вишни. Нарвала её с горкой, наелась досыта, и настроение было лучше, чем обычно.
  - Думаешь, приехала из города, вся такая модная? Думаешь, ждали тебя здесь? Думаешь, что можешь вот так просто чужих парней уводить?
  - Да кто ж его уводил-то? - Я тоже упёрла руки в боки на манер Насти. - Тоже мне машина девятка. Ну и что же тут криминального? - Пропела последнюю фразу я.
  - Шутишь? А у меня со Стёпой серьёзно всё было, пока ты не приехала, - Настя аж всхлипнула. На жалость что ли надавить хочет? Не выйдет, милочка. После варенья вишневого меня этим не проймешь.
  - Было бы всё серьёзно, он бы ко мне не пришёл, - честно сказала я. А так, кстати, так и было, сам ведь пришёл. Я его не звала.
  - Вот значит как? По-хорошему не хочешь, значит? - Настасья подняла на меня свои карие глаза с проволокой и тряхнула внушительной грудью. Девица смотрела на меня с прищуром, и ожидала чего угодно. И не зря, я вам скажу.
  - Мне чужого не надо, - невозмутимо ответила я, наблюдая за её грудными колыханиями. - Но своё я возьму, чьё бы оно ни было.
  - Чего?
  Я закатила глаза и тяжело театрально так вздохнула. Вот ещё один дурень на мою голову. У них со Стёпкой всё срастётся. Идеальная будет парочка. И чего я туда лезла? Ну да, за варенье же. Не просто так. Вот Степан, вот удружил, одноклассник. Ещё такого со мной не было. За мужика чужого биться, который мне, кстати, и даром не нужен. Но варенье я уже слопала, и обратной дороги нет.
  - Не ломай нам судьбу, разлучница! Я на всё пойду ради Степки, я ни перед чем не сломлюсь. Ни чем тебе меня не остановить.
  - Настенька, - как моно дружелюбнее сказала я. - Миленькая моя. В этом мире остановить нельзя только две вещи - раскрытый пакет семечек, и моего дядю Петю с бутылкой.
  - Снова шутишь? - Девушка вздёрнула курносый нос. - Я тебя предупредила, Васька. - Степан мой. А ты к нам не суйся. Всё равно скоро к себе в город вернёшься, вот и нечего чужое трогать руками своими загребущими.
  - Я тебя услышала, - кивнула я Настасье, подняла свои полные вёдра и понесла их в дом. У бабуси будет сегодня работа на вечер - косточки булавкой ковырять на варенье.
  ***
  А дома было весело и без меня.
  - Здрасти, дядя Петя! - улыбнулась я, рассматривая красный нос и трясущиеся руки нашего дальнего родственника, заглянувшего в гости. Лёгок на помине.
  - О, Василиска! - Тот радостно потёр ладони. - Приезд твой обмыть пришёл. Посидеть, так сказать, за рюмкой чаю, по-родственному. Душевно.
  - Бросал бы ты это дело, дядя Петя, - серьёзно сказала я. О его выдающихся талантах "принимать на грудь" в нечеловеческих объёмах, была наслышана вся наша деревенька. Да и соседняя тоже.
  - Бросить пить? Да не вопрос, - дядя добродушно улыбнулся. - У меня уже раз тридцать получалось. Это дело не сложное.
  - Погубит тебя водка, - вставила бабушка, и локтем попыталась прикрыть не припрятанную бутыль с настойкой. От дяди не укрылся этот её жест.
  - Водка меня губит, но так и я ж её не жалею. А это вон там, что у вас? - Дядя Петя указал вибрирующим пальцем на микстуру. - Моя любимая настоечка, на ореховых кожурках и полыни. Ой, Марья Семёновна, знаешь, чем меня порадовать! Знаешь. - И быстрым движением руки дядя сцапал бутыль с мутной жидкостью.
  - Куда? - Бабушка потянулась за микстурой, но забрать её из дядиных рук уже было невозможно. - Куда столько пить-то, Петя?
  - Чем больше выпьет коммунист, тем меньше выпьет уголовник! - Дядя Петя по пионерски отсалютовал нам рукой, и прижав к груди добытую бутылку, побежал на улицу по своим неотложным делам.
  - Вот стервец! - Бабушка всплеснула руками от досады. - Не успела припрятать. А он как чувствует. Как чувствует, гад!
  Мы с дедом только молча переглянулись.
  ***
  Петухи за окном скрипели и хрипло скрежетали на разные мотивы, не жалея свои куриные глотки, и мои многострадальные уши. Изверги. И в моей голове уже понемногу стал оформляться коварный план мести. Жестокой, и беспринципной. Эта мысль приятно разнообразила моё утро. Ну, так я и не претендовала на роль белой и пушистой, не я начала эту войну. Отрываем закопанный томагавк, перемирие окончено. Я усмехнулась, укрывая голову подушкой, чтобы хоть немного продлить минуты неги в постели. Но как бы я не сопротивлялась, уже пора вставать, хоть и ужасно не хочется.
  Я долго сидела на кровати, всё ещё не решив, что мне делать с новым соседом. С одной стороны он не выглядел опасным (в смысле уголовником и рецидивистом), да и при близком осмотре, на маньяка совсем не походил. Симпатичный, коротко стриженый, со спортивной подтянутой фигурой. С таким по лесу гулять - одно удовольствие. Особенно, если приставать начнёт.
  Но. Оно мне надо? Приключений любовных я сейчас не искала. В лесу вчера была и всех комаров там уже накормила, больше не хочется. Да и соседа я совсем не знаю, что бы вот так с ним идти неизвестно куда. И не известно зачем.
  Я вообще, частенько разговариваю сама с собой. Я не псих, просто приятно поговорить с образованным, интеллигентным человеком. Шучу. На самом деле каждый из нас на этой планете немного шизофреник. Не смейтесь. Это я уже серьезно. У нас в голове есть как минимум двое - один говорит, второй слушает. О чём бы мы там не рассуждали. Потом эти двое совещаются, и приминается какое-то решение. Я вот уже смирилась с таким положением дел, и всё в порядке.
  Да и зачем ему в лес? Ещё и с проводником. И с картой...
  Ответ пришёл неожиданно. Ещё будучи ребёнком, я знала эту сказку. Сокровища Смоленского Банка называется. Про эту историю у нас тут каждый знает. От мала, до велика. И все когда-нибудь, да и мечтали найти самый знаменитый, ненайденный клад в истории послереволюционной России. Сейчас и вам эту сказку расскажу. А то вдруг кто-то её не знает. Согласно легенде, дело было в августе 1941. Немцы наступали на Смоленск, и из города хаотично вывозились все ценности. В ужасной спешке и, как у нас это принято, в самый последний момент. И, как говорят, из города выехало восемь грузовиков с банковским добром. Даже документы соответствующие имеются. И все эти грузовики ехали на Вязьму. Немцы обстреляли колонну, и снаряд попал в одну из машин, перевозивших серебряные и золотые монеты. От взрыва монетки раскидало на несколько километров, их и до сих пор ещё в наших лесах находят. Даже я, ребенком заходя в лес, внимательно под ноги всматривалась, авось и мне такая монетка попадется. Ни разу так и не попалась. Ну, это я отвлеклась. Продолжим. В общем, до Вязьмы в конечном итоге, доехало всего пять машин из восьми. Одна взорвалась, как я уже и говорила. А вот судьба двух других так и остаётся, покрыта мраком. До сих пор. Есть мнение, что командование, поняв, что вывезти ценности не удастся, приняло решение закопать где-то в лесах ценный груз, чтобы немцам ничего не досталось. Но это только предположение.
  Повторюсь, о судьбе машин так ничего и не известно. По сей день.
  А у этого типа есть какая-то карта. Карта? Карта сокровищ.
  
  Ну ни фига себе!
  Я почувствовала, как по рукам побежали мурашки от волнения и от предвкушения. Оба слушателя в моей голове единогласно проголосовали "ЗА". А такое случается редко.
  И раз решение уже было принято, то я быстренько стала собираться в путь. Джинсы, кофта с рукавом, чтобы голого тела было как можно меньше, и комарам ничего не досталось. На ноги сапоги повыше. В калоши вчера набрала болотной воды - не понравилось.
  - Бабусенька, я в лес, - прокричала я, заглядывая к ней на кухню. Моя бабушка усердно громыхала кастрюлями и сковородками, колдуя над завтраком. - Скоро вернусь. Сосед наш экскурсию по месту решил устроить, я за проводника у него. Если не вернусь, звони в милицию.
  - А позавтракать? Я вот блинчиков испекла, с медком. Со сметаною. Скоро каша доварится, овсяная.
  - Я потом. А вчерашние булки с маком остались?
  Я сложила две булочки в пакет, затем в свой небольшой рюкзачок, туда же бутылку воды и спички. Привычка такая. Чтобы всё самое необходимое с собой было. Чмокнула бабулечку в её морщинистую щёку и пошла к соседу.
  Тот уже ждал меня, стоя у своего покосившегося заборчика. Как-то не вязался этот лощёный мужчина, одетый с иголочки, со своим саманным домиком. Да и вообще. Не нашего он поля арбуз, который ,как бы тоже ягода, но здесь всё же не к месту.
  - Я уж думал, ты не придёшь. - Станислав кивнул мне. И улыбнулся. - Ты же говорила, что моё предложение тебя не заинтересовало.
  - А я беру свои слова обратно. - Усмехнулась я.
  - И почему?
  - А потому что я новые придумала.
  Мужчина снова выглядел слегка ошарашенным.
  - Я хочу половину. - А что? Раз он леса не знает, значит, без меня ему не обойтись. А, следовательно, можно и поторговаться. - Половину от клада. - Уточнила я. Станислав снова выглядел удивлённым, и цвет его лица оставлял желать лучшего. - Да, ладно, парень, расслабься, чего ты побледнел, как Майкл Джексон в восьмидесятых? Тут каждый знает эту легенду. Думаешь, ты один такой охотник за сокровищами взялся? Да вас в год тут как минимум десяток рыщет. И все уходят ни с чем.
  - Потому что карта есть только у меня.
  - И где ж ты её взял-то? Карту эту? Если бы такая карта в архивах НКВД и существовала, клад бы давно был найден и передан обратно Смоленскому банку. Ну, или в государственную казну. Так откуда карта? Небось, в интернете скачал? Там таких карт, как петухов нерезаных.
  - Много вопросов у тебя. - Мужчина нахмурился. - Предлагаю двадцать процентов. И то, только если что-то там найдём.
  - Чего? - Я от такой наглости аж дар речи потеряла. Но, не на долго. Не в моём характере так легко сдаваться. - Пятьдесят. Половина тебе, половина мне. На меньшее я не согласна.
  - Тридцать процентов.
  - Пятьдесят.
  - Сорок?
  - Пятьдесят.
  - Ладно. - Станислав обреченно махнул на меня рукой, видимо смирившись, - Пятьдесят. Но выходим прямо сейчас.
  - Идёт, напарник.
  И я твёрдой походкой пошагала в сторону леса. К слову, мой сосед тоже прилично подготовился к походу. Ботинки высокие, армейские и на шнуровке. В них заправлены камуфляжные штаны. И такая же рубашка.
  - От комаров что-нибудь есть? - С надеждой спросила я, не сбавляя шаг.
  И мне молча протянули баночку-спрей. Поход обещает быть не таким уж и неприятным. Скорее волнительным. Ещё бы - я всегда мечтала отыскать в лесу этот чёртов клад. А тут шанс, что выпадает лишь раз в жизни.
  - Карту гони, напарник, - у кромки леса я присела на сухое бревно, погрызенное со всех сторон короедами. - Будем маршрут строить.
  - Компас надо?
  - Зачем мне компас? Я превосходно определяю стороны света по деревьям. Если дерево - ёлка, значит север уже здесь.
  Стас усмехнулся, внимательно глядя на меня своими серыми глазами.
  - Я начинаю сомневаться в твоих талантах проводника, Василиса. Может мне ещё кого-нибудь поискать, пока не поздно.
  - Поищет он. - Я тоже с прищуром посмотрела на него. - Карту лучше давай. Тем более, с тобой в лес тут никто из местных не пойдет. Слухи про тебя, Станислав, ходят не самые хорошие. Люди говорят, ты на маньяка похож. И на вора в законе.
  - Ого. А ты тогда чего пошла со мной? - Он снова как-то рядом оказался. И как он это делает?
  - А может быть, я эти слухи и распускаю.
  Он расхохотался.
  - Ты точно не нормальная. - Подытожил мужчина, рассматривая мои глаза.
  - А я разве пытаюсь убедить тебя в обратном? - Я злорадно усмехнулась. - Ты раньше много ненормальных встречал-то?
  - Ты первая. И надеюсь последняя.
  - Да, я не нормальная, но ведь все же как-то терпят. И ты потерпишь. Карту лучше давай.
  - На, - он протянул мне карту. - Смотри. Напарник.
  Я повертела в руках измятый пожелтевший от времени лист бумаги, местами в буро-коричневых пятнах и непонятного происхождения разводах.
  - Такое ощущение, что эту карту рисовал мой дядя Петя. Да ещё и ногой. Ночью без света. Пьяный.
  - Так и знал, что ты ничего не смыслишь в картах.
  - Так и знала, что у тебя не карта, а очередная утка. Карты сокровищ не существует. Пора взрослеть, приятель.
  Я ещё ближе поднесла листок с размытыми потёкшими чернилами к глазам.
  - Мой прадед был за рулём того самого грузовика, что пропал без вести. - Наконец сказал мужчина. - Это он нарисовал карту.
  - Вообще-то тогда пропало два грузовика.
  - Нет. Один немцы взорвали. Второй разграбили прямо на дороге, и затем его сожгли. А прадед с командиром успели свою машину спрятать.
  - Ну, ни фига себе! - Прошептала я. - А чего тогда твой прадед молчал все эти годы? И сам за кладом не явился? Нестыковочка.
  - После войны времена были тяжёлые. - Пояснил мне Стас. - Да и боялся он. Тогда расстрелять могли и за меньшее. Потом перестройка началась, потом девяностые. - Станислав поджал губы. - Потом и деда моего не стало. Он, кстати, только перед смертью и рассказал свою тайну. Боялся он чего-то, раз молчал всю свою жизнь. Но даже при смерти подробностей так и не раскрыл. И точного места мне не назвал.
  - Это болото. - Наконец вынесла вердикт я. - На карте нарисовано болото. Сомнений нет. Вот только какой конкретно участок? Вот тут кривая сосенка. - Я ткнула пальцем в карту на кривую закорючку. - Знаешь их там сколько? Каждая вторая там кривая. К тому же, когда трассу к нам сюда строили, болото частично осушалось, и местность могла кардинально измениться.
  - Тогда пошли к болоту, - Станислав поднялся, и протянул мне руку, предлагая помощь. А я подняться с бревна и сама могу. Я вообще девушка самостоятельная.
  Стас усмехнулся, но промолчал.
  - Дедушка учил меня определять стороны света по мху на деревьях, - снова заговорила я, идя по хмурому хвойному лесу. - Что бы мы делали в этом сыром мрачном лесу без моих-то знаний, - и я указала на ствол ели со всех сторон равномерно покрытий мхом.
  Стас рассмеялся.
  - Значит, я не зря взял с собой в поход компас. - Он указал на свой рюкзак. - И ещё мне всё больше кажется, что я вручил свою удачу в руки малолетнего Ивана Сусанина.
  - Чего это малолетнего?
  - Так значит, в остальном я оказался прав? Хочешь завести меня на болото? И там бросить. - Он усмехнулся.
  Я промолчала, идея показалась мне слишком заманчивой, и я нарочно выбирала такой маршрут, чтобы моего напарника ветки колючие задевали. Я вот легко уворачивалась от них. Сноровка, выработанная годами.
  - Василиса, может привал? - Через час спросил запыхавшийся и исцарапанный сосед.
  - Устал уже, что ли? Задохлик ты наш городской, - последнюю фразочку я произнесла почти нежно.
  - За тебя же переживаю. - Он положил ладонь мне на плечо. Я незамедлительно скинула его руку. - Может быть, отдохнём?
  - Я лично не устала. А и ты с виду мужик крепкий. Держись. Когда до болота дойдём, булочкой тебя угощу.
  И чего это я? На плече всё ещё чувствовался жар от его тяжёлой ладони. Я снова передёрнула плечами, чтобы избавиться от этого ощущения.
  - Не отставай. - Резко сказала я.
  И не оборачиваясь, ускорила шаг. У болота комары мне приветливо пищали, как старой доброй знакомой, видно помнили вчерашний заход, и мою майку на бретелях. Ага, шведский стол, блин, пожаловал. Зачастила я к вам, ребята. Сегодня меня спасал спрей, но среди комаров находились и такие отчаянные особи, готовые кусаться, не смотря ни на что.
  Я снова вязла карту, и теперь смотрела на раскинувшееся передо мной болото, ища хоть одно совпадение с каракулями на пожелтевшем листе. Столько лет прошло. Нарисованные на карте деревца могли вырасти, сгнить, или затонуть в этом самом болоте. Да и несчастное болото наверняка изменило свои очертания после строительства дороги.
  - Думаешь, твой прадед утопил грузовик в нашей топи? - Предположила я, рассматривая карту.
  - Он не сказал. Слабый был, при смерти. Сказал, что все эти годы хранил свою карту. Сказал, что никто и никогда не отыщет грузовик полный золотых слитков и монет без этой карты.
  - Понятно. - Я тяжело вздохнула. - Это не тот участок болота. Ни одного совпадения. Предлагаю вернуться в деревню, и завтра снова пройти через лес, только с другой стороны к болоту выйдем. Может быть, там увидим что-то похожее на твою карту.
  - А булочку?
  - Чего?
  - Ты обещала мне булочку, когда к болоту выйдем. - Пояснил Стас, стоя рядом со мной. Как он так бесшумно подкрадывается? Надоел уже.
  - Василиса обещала, Василиса угостит. - Я отошла от него подальше, и порывшись в рюкзаке, протянула напарнику одну булку. Вторую взяла себе.
  - Спасибо. Вкусная.
  Пожевали и пошли обратно. Я немного срезала путь, и мы вышли к деревне в другом месте. Шли почти молча. Я размышляла о сокровищах, и всё делила и делила шкуру неубитого медведя, мечтая об отдельной от родителей квартире, и о новенькой машине. И за границу срочно надо. На моря. Осталось только сокровища эти найти. Эх.
  - Василиска!!!
  Мне на встречу бежала тётя Тома.
  - Что, опять? - выдавила я.
  - Та нет. Там участковый идёт Степана твоего заарестовывать! - Ошарашила меня тётя Тома. - Тут такое творится, а ты где это весь день была-то?
  И она окинула нас с соседом внимательными взглядами. Ага. Оба потрёпанные, потные, в колючках, иголках, и только что вышли из леса. Я даже знаю, какие слухи про рецидивиста будут уже к этому вечеру.
  - А чего это моего Степана? Не мой он. - Возразила я.
  - Так вы же вчера под руку с ним гуляли. - Настаивала Тамара. - Гуляли?
  - Ну и что теперь? Подумаешь? Чего случилось-то?
  - Так Степан драться до Терентьева полез, и нос тому сломал.
  - Ого.
  В общем, подходя к своему дому, я уже знала все подробности. А дело было так.
  Настасья, видимо думая в одном со Степаном направлении, решила, что бы освежить угасшие чувства, тот должен её приревновать. Вот же два дурня! Идеальная из них выйдет парочка, я и не сомневаюсь! И Настя, для этих самых целей, позвала к себе пасечника. Минуточку, моего пасечника! Я уже почти настроилась на него, уже даже мёд ложкой ем! Привыкаю, так сказать. Ну, Настя! Я это так не оставлю. Степан тем временем околачивался возле её двора, когда туда Терентьева принесло. Ну, дальше и объяснять не надо. И так всё понятно. Вот такие вот любовные страсти, а я всё пропустила.
  - У тебя с этим Степаном как? - Станислав взял меня за локоть и развернул к себе.
  - Он любовь всей моей жизни. Мечтаю о пышном белом платье, и ораве детей от него, - не задумываясь, выдала я.
  - Врёшь.
  Я пожала плечами. Конечно, вру. Но и ты кто такой, чтобы я перед тобой откровенничала.
  - Я к тебе приду этим вечером, - тихо, почти шёпотом сказал Стас, склонившись к моему уху. - Твоя бабушка меня приглашала на чай.
  - Приходи. Бабушка приглашала, с бабушкой и попьёшь. Я как раз вечером по делам неотложным собралась.
  - Василиса, - прорычал он, и чуть сильнее сжал мой локоть. - Почему?
  - Не знаю, - честно сказала я. - Просто не хочу.
  - Я нравлюсь тебе?
  - Ну, - я чуть нахмурилась, рассматривая его лицо. Красивый ровный нос, чуть полноватые губы, выразительные темно-серые глаза. Чёрт, да с него обложку на эротические журнальчики печатать. Но вслух я сказала совсем другое. - Нравишься? Не знаю, вот если брови выщипать, то ни чё так. Сойдёт, для сельской местности.
  Он косо усмехнулся.
  - Вот за это ты мне и нравишься, Василиса. За прямоту и изощрённое чувство юмора. Я буду у вас вечером. А утром опять в лес пойдём. - Повторил он, отпустил мой локоть, и направился к своей калитке.
  Я заворожено глядела ему в след.
  ***
  Кто знает, что такое летний душ на улице? Когда сверху бочка стоит, и внизу у неё краник. Вода сама по себе греется за день, но к вечеру успевает остыть. И потом бежишь из душа по крыльцу в дом, шлепая мокрыми сланцами по ступенькам. Романтика.
  Я взъерошила сырые волосы руками, чтобы быстрее сохли. Потом расчешу.
  - Вась, а Степан-то обратно к Настасье вернулся. - Просветила меня заботливая бабушка, накрывая на стол. - Как участковый пришёл, так они и помирились. Терентьева только жалко. Нос ему попортил Стёпка.
  - А чего это мой Терентьев до Настасьи ходит? Может и не зря ему по носу досталось? Будет знать, как до одиноких девок шастать. Вот чего его туда понесло?
  - А ты пойди до него, да спроси сама. - Бабушка кивнула на баночку варенья. - За одно гостинец занесёшь, скажешь, я ему за мёд передала.
  Действительно. А чего это я выделываюсь? Мне уже за этого бедного Терентьева все уши прожужжали. Хоть сходить да посмотреть, что он из себя представляет. Мне аж любопытно стало.
  - А и пойду, - согласилась я. - Тут к вам на вечер сосед новый в гости на чай вроде собирался. А я тем временем до пасечника в гости схожу. Поболтать, да медку откушать.
  - Ну, вот и хорошо, - бабушка довольно улыбнулась и потёрла ладони. - Ну, вот и чудно. Давно пора. Он мужчина видный, общительный.
   ***
  Заплела косу, лёгкий макияж, ну и калоши. Куда ж без них. И уже почти вышла из своей калитки.
  - Вася, ты куда? - Сосед шёл к нам, видимо на чай.
  - Дела у меня.
  - Какие, интересно?
  - На свидание бегу, - пропела я и увидела, как напряглись скулы у кладоискателя. Неужели ревнует? Неужели я ему так нравлюсь? Я ж вроде не красавица, чтобы вот так голову резко потерять, так чего он тогда?
  - Не пойдешь ни куда. - Прорычал Стас.
  Не, ну это уже слишком. Остынь, приятель. Такого самоуправства над собой я не терпела и не потерплю. Тем более прав у него никаких нет, чтобы что-то мне запрещать.
  - Захочу и пойду. - Я вздёрнула подбородок вверх. - А ты вообще кто такой, чтобы решать идти мне на свидание или не идти?
  - Хочешь на свидание? Тогда пойдёшь со мной. - И он взял меня за локоть и повёл в сторону своего новообретенного домика.
  - Чего? - Даже я от подобной наглости опешила, но не на долго. - А ну отпусти! Маньяк!
  Не отпустил. Но остановился на месте.
  - Василиса, - тихо сказал он, - Сам не пойму, что делаю, но отпустить тебя одну, тем более на свидание, не могу. Дался тебе этот Степан?
  - Так я к Терентьеву собиралась.
  Станислав снова выглядел удивленным. Впрочем, у него часто бывает такой взгляд, когда я что-нибудь ляпну.
  - Всё равно не пойдешь. - Прорычал он. Надо же, такой молодой, а уже такой нервный. Довела мужика. Это я умею. - Сейчас разворачиваемся, и я веду тебя обратно к тебе в дом, и там весь вечер пьём чай с твоими стариками. И не спорь со мной, Василиса.
  - Чай, не водка, много не выпьешь, - проговорила я одну из любимых фраз нашего дяди Пети. - Пошли уже. Раз пристал ко мне, как банный лист к тому самому. - И я поплелась к себе, состроив скорбную печальную мину.
  ***
  Бабушка ничего не спрашивала, когда я вернулась недовольная и поставила на стол баночку так и не переданного Терентьеву варенья.
  Сели пить чай. И опять из тех кружечек, что из серванта. Наверное, приход в гости соседа - это тоже достойный повод, думала моя бабуся, расставляя любимый сервиз на накрахмаленную скатерть.
  И всё бы ничего, но тут явился дядя Петя.
  - А я иду, дай думаю, и до вас зайду. - Начал мой дядя. - А то вдруг вы тут пьёте, и без меня.
  Я усмехнулась, кивая дяде Пете на кружки чая. Мол, пить-то мы пьём, но не то.
  - Присаживайся, чаю с нами попьёшь, - предложила бабушка. Вот сколько лет она дядю Петю знает, столько и верит в его лучшие душевные качества. Эх, блажен тот, кто верует. - Только свежего заварила. Цейлонский, - уговаривала она.
  - А покрепче ни чего нету?
  - Тебе чай полезней будет, - настояла бабуля.
  - Водка тоже полезная. Миллионы мужчин не могут ошибаться, - и дядя почесал свой красный нос. - Я вот вам пустую бутылочку из-под настойки принёс. Ядрёная была, жгучая, не пожалела ты перцу, Марья Семёновна. В следующий раз ореховых корок больше клади, настойка мягче получается, приятнее идёт.
  - Тьфу на тебя, - скривилась бабушка. - Когда ж ты, Пётр за ум-то возьмёшься? Себя в порядок приведёшь? Работу найдёшь?
  - Работа не волк. - И дядя Петя пошёл на выход, так и не приметив в этом доме ничего спиртного. - Я завтра ещё зайду. - Обнадежил он напоследок.
  Я краем глаза отметила, как невозмутимо следил за этой сценой наш сосед. И неспешно чай попивал с оладушками и Терентьевским мёдом.
  - И откуда у вас Василиса лес так хорошо знает? - спросил Станислав. - Вон девочку пропавшую первее всех нашла.
  - Так детей разве дома удержишь? - Ответил дедуля. - Когда в лесу ягоды спеют, вся детвора там пропадает. Зверей диких у нас не водится уже столько лет. Одна опасность только от болота. А вот вы на долго к нам? Или как?
  - Как получится. - Стас взглянул на меня. - Хочу по лесу погулять, природу вашу посмотреть. От городского шума отдохнуть.
  - Вы из Смоленска приехали? - расспрашивала бабушка.
  - Нет. Я из Москвы. Сюда приезжать буду, чтобы тишиной наслаждаться. Сначала хотел приехать, комнату тут снять, а потом подумал, и сразу домик купил. В этих лесах мой прадед воевал, много рассказывал. Вот и тянет меня сюда.
  - Вот я и смотрю, номера на вашей машине не местные. Регион другой. - Закивала моя чересчур внимательная бабушка, - теперь понятно стало.
  - Василиса согласилась меня по лесу провести, - Стас невозмутимо отхлебнул чаю. - Верну внучку в целости и сохранности, как и сегодня.
  - Да Вася говорила, где она весь день пропадала. Любит она по лесу гулять, - бабуля только добродушно улыбнулась. - Так я тогда вам с собой на завтра блинов положу. И закваску.
  Я закатила глаза к потолку. Кажется, у бабушки в её списке появился ещё один претендент в кандидаты. Только этого мне не хватало!
  - Поздно уже. - Я поднялась из-за стола. - Я спать пойду, завтра опять в этот лес тащиться. Всем спокойной ночи.
  Сосед тоже поднялся.
  - Действительно, засиделся я что-то.
  И я заметила, как его взгляд скользнул по моему лицу и задержался на губах.
  ***
  Я долго не могла уснуть. Думала о кладе, о карте, и о человеке, рисовавшем её. Как надо было видеть это место, чтобы изобразить его на бумаге? Ведь даже мне понятно, что на одни деревья полагаться в этом деле нельзя. Пожар, взрыв, или сильный ветер, да те же короеды - и ориентира больше нет. Там должны быть ещё какие-то приметы... Скорее всего, я что-то упустила. Что-то не досмотрела. Что-то прозевала. Завтра взгляну на карту свежим взглядом.
  ***
  Месть - это сладкое слово. Сегодня я встала первее наших петухов. И тихонечко поспешила в курятник, вооружившись двумя кастрюльными крышками. Полязгала ими от души, распугав всех курей, их голосистых сожителей и даже местных котов. Петухи в это утро так и не кричали.
  И я, морально удовлетворившись, поспешила собираться в поход.
  - Василёчек, - бабуся уже складывала в корзинку только что приготовленные блины и закваску, - ты ж не долго там, нечего по лесу одинокой девушке с мужиком малознакомым гулять. Пусть и соседом. Я тут от Людочки такое про него узнала. Люди говорят, сосед наш - криминальный авторитет.
  - Ба, я тебя умоляю.
  - Вот и я не поверила. - Бабушка улыбнулась. Она, как и прежде, была крайне обеспокоена устройством моей личной жизни. И как можно скорее. - Сосед такой воспитанный с виду. Такой образованный. И речь у него от нашего говора отличается. Умный, наверное. Интеллигент. Но ты всё равно, не задерживайся там, золотко.
  - Хорошо, бабусик, - я поцеловала бабушку в щёчку, подхватила собранную для нас корзинку, и поспешила на улицу.
  Сосед уже стоял у нашего забора, сложив руки на груди. Я молча протянули ему провизию. Пусть таскает.
  - Доброе утро, Василиса, - улыбнулся он.
  - Аналогично. Ну, чего стоишь? Помчали, нечего время зря терять.
  И я быстрым шагом направилась по уже потоптанной тропинке в лес. Сосед не отставал. Шли молча и быстро. Я повела его не к устью, а дальше, посмотрим на болото с другой его стороны.
  - Вася, а твой дядя, я заметил, не работает нигде.
  - Некогда ему, - я улыбнулась, - выпивает дядя Петя. Да и кто ж его, работника такого бесценного, терпеть-то будет?
  - А за что же он пьёт?
  - Да там и повода не надо. - Я усмехнулась, - если выпивка есть, то и день взятия Бастилии подойдёт. Ну, или день гранёного стакана. Повод есть всегда.
  - Я не про это. За что же он пьёт, если нигде не работает?
  - Так афганец он. - Пояснила я. - Пенсию получает и боевые. Семьи у него нет, живёт один, ему хватает.
  - Понятно. - Стас неожиданно резко дернул меня за руку, прижимая к дереву. И я увидела его лицо близко от своего.
  - Я кричать буду, - выдавила я, пытаясь вырваться от его захвата. Угроза, кстати, самая что ни на есть суровая. Голосом меня Господь не обделил, а вот слуха совсем не досталось. Оглохнет несчастный во цвете лет. И сам будет виноват. - Сейчас закричу, - предупредила я.
  - Кричи. - Он улыбнулся. - Я тебя поцелую, и только. Всю ночь спать не мог. Да не дергайся ты. Сказал же, только поцелую.
  И я почувствовала его горячее дыхание на своих губах. Одной рукой нащупала у себя за спиной какую-то сухую палку, и что было силы, огрела ею соседского маньяка. Удар пришелся как раз в висок, и горе-маньяк рухнул, как подкошенный.
  Вот чёрт. Неужели убила? Я быстро вытерла губы тыльной стороной ладони. И украдкой оглядела пустынный мрачный лес. Свидетелей нет. Никто меня не видел. Никто ничего не узнает. Сейчас до болота тело дотащу, тут уже не далеко осталось, и с собаками никто не найдёт. Пенсия моя знает, но они меня не выдадут.
  Станислав тем временем шевельнулся, разрушая мой хитроумный план по избавлению от трупа. Живой значит. Ну, держись тогда.
  Я присела над ним на корточки и потрепала его по щекам, чтобы лично убедиться в его жизнеспособности. Не очнулся. Проверила пульс, ещё раз похлопала. Безрезультатно. Но всё равно, пациент скорее жив, чем мертв, и это прибавило мне решимости. Я наклонилась сильнее, к самому его лицу, собираясь делать то дыхание, которое рот в рот, и почувствовала, как он резко обхватил меня руками, и повалил себе на грудь.
  - Думала, ты помер, - выдавила я. - Если опять целоваться полезешь, могу и сильнее стукнуть. До летального исхода. Имей ввиду. Тело в болото скину, и поминай, как тебя там звали.
  Он рассмеялся, не отпуская меня от себя.
  - Не думал, что ты такая кровожадная.
  - Не думала, что ты действительно маньяк.
  Он снова рассмеялся.
  - Раньше я за собой каких-либо психических отклонений не замечал. Наверное, это ты так на меня действуешь.
  - С кем поведёшься, так тебе и надо, - парировала я.
  - Вася, маленькая моя, может быть, мы ещё раз попробуем? Начнём самого начала. А то у нас со знакомства всё не заладилось. А ты мне нравишься. Даже не так. Ты мне спать не даёшь. Думать не даёшь. Даже поцеловать тебя не даёшь.
  - И не дам. Ишь чего удумал. Маньяк неуравновешенный. И кстати, ты первый мужчина на моей жизни, которого я лишила сна. А хотелось бы, что бы денег, которые из Смоленского банка. Но это ещё в перспективе.
  - Чем я тебе не нравлюсь? Я же к тебе серьёзно, Василиса. С семьёй твоей познакомился уже.
  - Серьёзно он, - я снова от него попыталась вырваться, не вышло. - Чего серьёзного-то? Отношения у нас с тобой не сложатся, не место тебе здесь. Вдруг завтра ты на природу нашу налюбуешься, в машину свою сядешь и досвидание. Я так не хочу. Вон, даже у Стёпки и то стабильности больше. Только без обид, ладно.
  - Васютка, ты самая яркая, самая необычная, самая притягательная девушка, из всех, что я когда-либо встречал. - Он снова попытался меня поцеловать, я ловко увернулась. - Неужели ты думаешь, что я могу от тебя куда-то уехать?
  - Нет. Я думаю, скольким девушкам ты уже пел эту песенку до меня.
  Он снова рассмеялся.
  - Никому. Я даже женат ещё не был. Может, попробуем встречаться?
  - Вообще-то ты меня силой повалил, и удерживаешь на себе. - Я снова дернулась. - Какие-то у нас разные представления об отношениях.
  - Я тебя отпущу, если пообещаешь, что вечером со мной на свидание пойдёшь.
  - Как-то ты мне доверия не внушаешь, приятель. Ну, серьёзно.
  - Вечером пойдешь на свидание? Скажи "да", и я тебя отпущу.
  - А если я скажу "нет"? Да и вообще, твоё предложение смахивает на грязный шантаж с примесью порнографии. А я никогда не тяготела к принуждению и физическому насилию, - и я увидела, как мужчина скривил губы в подобие улыбки, и его серые глаза опасно блеснули. - Ладно, ладно, отпускай меня, герой-любовник. Вечером с тобой увидимся, вишню твою ещё пообрываем. Бабуля моя компот на досуге закрутить хотела. Совместим приятное для тебя с приятным для меня.
   И я подумала, что снова выманиваю у нашего соседа вишню. Вот такая я самоуверенная и наглая взялась на его голову. Зато точно знаю, чего хочу. И я усмехнулась.
  Стас отпустил, но сперва провёл руками по моей спине и плечам. Я тут же поднялась с него, как только он позволил.
  - Пошли к болоту, разлёгся он тут. Дома у себя валяться будешь. - Я подхватила корзинку с бабушкиной провизией и направилась в сторону топи. Станислав шёл сзади. Так близко, как только мог.
  Нет, ну странный тип, действительно. Я себя в зеркало видела, и ничего примечательного и яркого там не наблюдалось. Такой груди как у Настасьи и в помине нет, ноги не длинные, а то место откуда они растут... М-да... Фигура напоминает грушу. Не того я телосложения, чтобы симпатичному столичному парню спать не давать. Хотя, может быть у него специфические наклонности? Изощрённые вкусы? Бывает, знаете ли и не такое. Но только в сказках. Кажется, в Красавице и чудовище был похожий сюжет, вот только я тут не в роли красавицы. Я горько усмехнулась, ладно, будь что будет. Порвёмся.
  Сказать, чтобы он мне не нравился, я все же не могла. Нравился. Высокий, мускулистый, с узкой талией, и с серыми глазками. И я не жалела, что согласилась с ним увидеться вечером. Может я и наивная, но порой так хочется обмануться и почувствовать себя особенной. А рядом с ним у меня все трепетало, хоть я и гнала прочь эти чувства.
  - Пришли. - Я остановилась, окидывая взглядом поредевший лес. - Впереди болото.
  - Не похоже что-то на болото. - Парень тоже остановился, всматриваясь в местность. - Лес, как лес.
  - Поэтому и опасно тут. Чужие люди без проводника сюда не суются. Место гиблое. Да и местные не всегда различают, где заканчивается лес и начинается болото. Тем более, после майских дождей вода вон как поднялась. - Я обернулась к нему. - Карту давай. Чего замер?
  Стас молча протянул свой рисунок. И я так же молча принялась изучать местность, сравнивая её с ориентирами на старенькой карте.
  - Нет. - Вынесла вердикт я спустя десять минут. - Опять ничего. Ни одного совпадения.
  - Дай я посмотрю.
  Я вернула ему карту обратно. И наблюдала за его взглядом, сосредоточенным, внимательным.
  - Чёрт. Действительно ничего. - Сказал мой напарник, - пообедаем?
   Я кивнула и протянула ему баночку с закваской и контейнер с блинами. Себе взяла такой же контейнер из бабушкиной корзинки. Мы уселись на поваленную сухущую сосну. Молчали. И жевали.
  Где-то неподалёку от нас хрустнула ветка. И звук этот эхом разлетелся по тихому дремлющему лесу. Мы разом замерли, озираясь. Но больше ни одного постороннего звука, лес как лес.
  - Что это было? Может быть, какой-то зверёк? - Станислав выглядел собранным и готовым к возможной схватке. Даже баночку с блинами отложил, освобождая руки.
  - Может быть.
  Я тоже оглядывалась. Такое ощущение, что за нами следят. Но только кому мы нужны? Неприятное ощущение не пропало. И преследовало до самого дома. Шли быстро и молча.
  - Васенька, - нам на встречу спешила моя бабушка, - Васенька. Тут такое! Антихрист твой не крещёный явился. Ну, тот который бы, да сплыл. Приплыл обратно, и явно бесами одержимый.
  - Витя, что ли? - я протяжно вздохнул. - Чего хочёт?
  - Да я даже не все понимаю, что он такое говорит. - Бабуля всплеснула руками, - он в наколках весь, Вася. Точно рецидивист. Развелось их что-то последнее время. - И бабуля украдкой глянула на нашего соседа.
  - Кто такой Витя? - Невозмутимо спросил тот.
  - Парень мой бывший. - Я пожала плечами. - Бросила я его на прошлой неделе.
  - Не крещённый он, - пояснила моя бабуля. Как будто бы это должно было всё объяснить.
  - Бывший, значит? - Стас обогнал меня, и широкими шагами направился ни к своей калитке, а к моей. - Я с ним сам поговорю. Ждите здесь.
  А я и не возражала. Видеть Витю мне не хотелось. Тем более, после выяснения отношений.
  - Да, пожалуйста, - я равнодушно пожала плечами. - Говори.
  Не знаю, о чем с ним беседовал мой кладоискатель, но Витька выскочил из нашего дома, как ошпаренный.
  - Не, ну чё ты. Понял я всё. - Лепетал панковатого вида паренёк в кожаной косухе. И ирокез у него на темечке выглядел каким-то помятым и неопрятным. - Всё. Ухожу я. Ухожу.
  - Свят. Свят. Свят. - Перекрестила его быстро удаляющуюся фигуру моя бабуся, и поспешила в дом, скорее всего, за святой водой.
  - Спасибо, - я улыбнулась Стасу.
  - Обращайся. - Он тоже улыбнулся. - Если что, я так и со Степаном могу, и с Терентьевым твоим. Пусть только повод будет.
  Я действительно почувствовала себя особенной. Странное чувство. Не, ну я себя и так высоко ценю, пусть не за внешность, но за характер, прямоту и чувство юмора. А сейчас так и совсем растаяла.
  - До вечера, напарник. - И я ему подмигнула и невольно расправила плечи, выставляя на показ несуществующую грудь. Сама не знаю зачем. Видимо он мне действительно стал нравиться, и сработали женские рефлексы. - После шести у твоей вишни.
  Хотела сказать ещё что-то, но вовремя приняла правильное и своевременное решение заткнуться. А то знаю я себя, сейчас наговорю нежностей в порыве внезапно проявившихся чувств, потом пожалею.
  - До вечера, Василиска. - Он мне тоже подмигнул. - Буду ждать.
  ***
  - Мамочка, я поняла, - пищала я в телефонную трубку, часто кривая головой, - да надену, да тепло у нас, да я помню, да не забуду.
  - И кушать там не забывай, - переживала моя мамуля.
  - Да. Хорошо, - я снова кивала головой, словно китайский болванчик. Не знаю зачем, мама-то все равно не видит. Наверное, у каждого повзрослевшего человека получается именно такой телефонный диалог с родителями.
  - Вась, тут у нас по новостям опять передавали про беглого заключённого. - Мамочка тяжёло вздохнула. - Зек этот вроде давно уже как сбежал, но появились наводки, что он в глуши вашей скрывается. Будь на чеку.
  Я только рассмеялась. Ну Людочка, ну активистка. Не иначе с её подачи слухи и пошли. И даже до новостей дошли. С ума сойти можно, бедный мой сосед.
  - Ты смеёшься там, что ли, - поразилась мама. - Аккуратной будь. Одна никуда не ходи. Поняла?
  - Да, мамочка. - Я улыбнулась, но решила помолчать, что как раз сейчас собираюсь на свидание с этим местным рецидивистом. - Пока. Ещё недельку погощу, и вернусь. Целую.
  - Береги себя, Васютка, я тебя люблю.
  ***
  Станислав стоял у своего забора, сложив руки на широкой груди, и внимательно наблюдал за моим приближением. Я как можно ласковее ему улыбнулась и протянута два пустых ведра.
  -Пошли за сбором урожая, кладоискатель ты наш.
  - Пошли. - Стас невозмутимо взял мои вёдра и открыл калитку, пропуская меня вперёд. Прям джентльмен.
  - Впервые вижу тебя не в калошах, - пошутил он.
  - Так просохло же уже. - Я кивнула на балетки. - Ещё немного, и на босоножки перейду.
  - Жду с нетерпением. Вась, а ты готовить любишь?
  - Любить-то люблю, но делаю это крайне редко. - Я пристроилась у самой усыпанной ветки и не отказывала себе в удовольствии, объедаясь ягодами.
  - А что надо делать, что бы ты готовила чаще?
  - Меня нужно ласково попросить, но пендаль будет куда эффективнее. - И я услышала, как мой сосед рассмеялся. - А ты, как я верно догадываюсь, голодный тут сидишь? Привезённые припасы иссякли, и тебе грозит преждевременная смерть от недоедания?
  Тот только кивнул. И сочувственно вздохнул. Мягкотелая я немедленно сжалилась.
  - Ладно, как вишни два ведра вырвем, тогда я и побалую тебя своим фирменным блюдом. Яичница называется.
  Дожили, вот и я уже вступила на тот единственно верный путь к сердцу любого мужчины. Остаётся только надеяться, что он выживет после моей стряпни.
  Петухи в курятнике от меня опасливо пятились, помнят концерт с кастрюльными крышками, помнят и боятся. А значит, уважают. Я усмехнулась, взяла из гнезда яйца, и вернулась в дом к соседу, колдовать над незатейливым ужином.
  - Кушать подано, - припомнила я фразочку из Джентльменов удачи. Но до конца её не озвучила. Хватило такта. - Ты, Стасик, не смотри, если там скорлупка попадётся, подгорело или пересолено. Это фирменный рецепт. Считай, что так и было задумано. Кстати, ничего, что со сковороды? Я тут у тебя тарелок не приметила, вилок тоже. Так что ложкой ешь.
  - Хозяюшка ты моя, - Стас улыбнулся, и я наблюдала, как он пробует мой кулинарный шедевр, и даже не кривится. Либо слишком голодный, либо я действительно приготовила что-то съедобное. Впервые.
  Сама я прямо со своего ведра брала по вишенке, и думала, что вечер в целом, не так уж и плох. Тем более, когда рядом сидит очаровательный, умный и приятный молодой человек. Который мне определённо нравится. И пусть я для него просто не нормальная немого смешная соседская девчонка. Это не имело значения. Не сейчас. Я не рассчитывала с ним на большее, просто наслаждалась моментом. И было необыкновенно приятно не думать о последствиях, а просто сидеть рядом и наблюдать, как он ест моё кулинарное творение.
  - У нас ведь свидание? - Покончив с трапезой, Станислав поднялся и подошёл ко мне, опуская свои ладони мне на плечи.
  - Верно, - я выплюнула очередную косточку в пакет для мусора. - Пойдём, домой меня провожать пора уже, по общепринятому сценарию.
  - По общепринятому сценарию? - Он улыбнулся. - Мне кажется, что ты упустила самый главный пункт в своём сценарий. Тебе так не кажется?
  Я аж вишню от себя отодвинула.
  - Какой такой пункт? Ничего я не упускала.
  - На любом свидании полагается целоваться. - Сосед легко поднял меня с табуретки и руками притянул к себе. - Тот поцелуй в лесу не в счёт. Тогда мы ещё не были на свидании. Согласна?
  Я посмотрела в его серые глаза, и заметила, как в них пляшут смешинки.
  - Вася, - тихо сказал он, склоняясь к моему виску, - можно я тебя поцелую? Только по голове больше не бей.
  И его губы коснулись моих. Дальше расписывать не буду. Скажу только, что мне чертовски понравилось, а кому нужны красочные подробности, то открывайте любую книжечку в мягкой обложке с обнимающейся парочкой и сопливым названием. Вот там будут подробности.
  - Ты пахнешь вишней, - у моего уха прошептал сосед, - теперь всегда, пробуя вишню, я буду вспоминать твои губы и наш первый поцелуй.
  Романтик, блин.
  Но я всё равно растаяла. Не привычное для меня состояние. Пора немедленно взять себя в руки. А то так до влюбленности и до бессонных ночей не далеко. Где, спрашивается, мой здоровый прагматизм и способность рационально мыслить? Обычно я не таю, как карамельная лужица, всего от одного поцелуя. Так, Васька, соберись!
  - Теперь домой меня пошли провожать. - Я решительно отошла от парня, и подхватив свои ведра с урожаем, двинулась на выход. Стас поспешил следом и отобрал мою ношу. Ну, да, джентльмен же. - Я вот думала на досуге, - призналась я. - Не смейся, да иногда я даже думаю. В твоей карте есть что-то не верное. Кривые закорючки, напоминающие болотную растительность... Только полный идиот стал бы обозначать такие недолговечные кустики, как главные ориентиры. А твой старик на момент составления карты был в трезвом уме и здравии памяти, по идее. Мне кажется, мы с тобой не там ищем.
  - В смысле?
  - Как думаешь, что мы увидим, если эту карту верх ногами перевернуть?
  Мужчина задумался.
  - Но там же текст имеется, какая-то опись с одного краю. По направлению текста я карту и смотрел.
  - А когда немцы окружили и наступают, а тебе надо быстро зарисовать хоть на чем-нибудь координаты клада, ты бы тоже к направлению текста присматривался? Вот то-то и оно. Я предлагаю перевернуть твою карту, авось там тоже что-то интересное увидим?
  - Как будет угодно моей даме, - галантно произнёс Станислав, открывая мне калитку, и пропуская вперёд. - Завтра с утра жду тебя тут.
  Я кивнула, забрала свои ведра, и понеслась по ступенькам крыльца до своих.
  Бабуля и дедуля увлеченно смотрели телевизор.
  - Срамота-то какая, - ругался дед, тыча пальцем в экран, - стыдоба.
  - Что, опять передача про однополые браки? - Я улыбнулась и потащила ведро с вишней на кухню. - Или Дом2 там смотрите? Неужели концерт Бориса Моисеева? Бабусечка, я тебе опять работу нашла, выбирай варенье вишнёвое или компотов закупоришь?
  - Опять! - Марья Семёновна всплеснула руками. - Куда ж нам столько вишни-то?
  - А я на соседскую вишню безлимит оформила, - я усмехнулась. - Завтра ещё принесу, вот такая вот я добытчица. Всё в семью. Всё в семью. Живота не жалею.
  И бабуся только рассмеялась и рукой на меня махнула.
  ***
  На следующее утро мы сидели на уже облюбованной прежде сухой сосне, которую нещадно изгрызли короеды. И смотрели на карту.
  - Верх ногами переверни, - предложила я сидящему рядом со мной парню. Тот приобнял меня за талию хозяйским жестом, и перевернул рисунок на сто восемьдесят градусов.
  - Руку. - Строго сказала я, указывая на его ладонь.
  - Убрать или продолжить?
  Не, ну наглости ему не занимать, ещё немного и меня догонит.
  - Руку пока убрать, сейчас мы на деловом задании и являемся коллегами, а точнее напарниками. Вечером, тогда другое дело. Но, когда вишни нарвём. Как говорится, делу время, а потехе не время.
  К слову, перевёрнутая карта с каракулями тоже не пролила света на запрятанные сокровища. Я вертела её и так и эдак.
  - Если верх ногами смотреть, то возможно, это и не болото совсем. И то, что смахивало на кривые деревца, теперь напоминает кочки, ну или камни какие-то. Постой.
  Я снова приникла к старинной карте.
  - Что-то заметила?
  - Не уверена. Но вот этот камень, тот что напоминает тыкву, я видела его раньше. Но не уверена.
  - Помнишь то место, где видела камень? - Стас, кстати, руку свою так и не убрал. Паршивец.
  Я кивнула. Память у меня хорошая, никогда на неё не жаловалась.
  - Тогда пошли, - и он протянул мне свою руку, и я её приняла.
  Ужасно приятно идти по лесу, держась за руки.
  Шли не в сторону болота, а глубоко в самую чащу леса, туда где деревья росли густо прегусто, закрывая своими кронами небо. Где ёлки стояли так тесно, что приходилось огибать их по дуге, чтобы не исколоться об острые иголочки. Я ещё по детству не любила эту сторону леса. Темнота и сырость меня пугали. Да и не росло здесь столько ягод, как на болоте. Многие местные в этом направлении совсем не ходят, не уютно здесь. Страшно. И пахнет плесенью и сыростью. И одиночеством. В прочем, с последним сейчас я готова была поспорить.
  - Нет ощущения, что за нами следят? - Спросила я у Станислава, чуть замедлив шаг. - Лично я прямо чувствую затылком чей-то взгляд. Аж коробит. А ты?
  - Глупости. - Громко сказал Стас, затем склонился к моему уху и легонько поцеловал. - Будь на чеку, я тоже что-то заметил, - прошептал мне на ухо он.
  Ого. А я уже думала, что страдаю паранойей. Просто после вчерашней хрустнувшей ветки, мысль о слежке не даёт мне покоя. Да мало ли на свете любителей лёгкой добычи? Вдруг кто-то узнал, что у нас есть карта? И следит за нами? Вот только кто?
  Мы шли молча, я вела его всё дальше и дальше, и думала, что очень давно не заходила я в такую чащу.
  - Это где-то здесь, - через час с лишним проговорила я. - Доставай свою карту. Будем искать отличия.
  Я долго и внимательно всматривалась в каждый камень-валун на земле, сравнивая с тем, что было нарисовано на карте. Матерь божья!
   - Это же то самое место, - прошептала я. - Мы нашли!
  - Мои ж вы умницы. - Из-за густых кустов к нам шагнул Владимир Терентьев, нацелив на нас с соседом дробовик. - Спасибо, что так любезно привели меня к моему кладу. А то, признаться, вчера я был немного расстроен, потратив день, наблюдая за вашими любовными игрищами.
  Я во все глаза смотрела на местного пасечника, о котором мне столько щебетала моя бабуся. У, коварный Чингачгук, что шёл по нашему следу от самого дома. А ещё ему варенье отнести хотела. Обойдётся теперь. Мёд свой пускай трескает, односельчанин вероломный.
  - Что происходит? - Спросил мой сосед. - И кто ты такой?
  - Терентьев это, - пояснила я. - Пасеку держит. Помнишь оладушки с медом, так то его мёд был.
  - Пасека. - Терентьев искривил губы в улыбке. - Пасеку я для отвода глаз держу. Кто может заподозрить в добром отзывчивом пчеловоде беглого заключенного. Даже Ленка моя первые три года ничего не замечала. А потом вопросы стала задавать разные. Нехорошие. Вот я и принял меры.
  - Ты ж зимой овдовел! - я округлила глаза. - Ты жену свою убил? О боже!
  Вот он, настоящий беглый рецидивист! Это про него выходит по новостям рассказывали, а я-то на бедного Станислава ярлыки все повесила. У, Терентьев, чтоб тебя. А так умело маскировался под добропорядочного человека. Даже бабусю мою провёл.
  - Главное по чаще угощать соседей медом, и они с радостью прикрывают глаза на мелкие нестыковки в моей наскоро состряпанной биографии и в загадочной неизлечимой болезни Ленки. - Терентьев расхохотался и кинул Станиславу лопату, что нес в своём заплечном мешке.
  - Копай, где надо. А рыпнешься, и я пристрелю девчонку.
  Это он зря. Ты, Вовочка, главное спиной ко мне повернись, а там я не растеряюсь. Гарантию даю.
  Станислав, тем временем, взял с земли лопату и, взглянув на карту, отошёл от камня на десяток шагов.
  - Чего встал? Копай, давай.
  И работа закипела. К слову работал один Стас, мы с пасечником только наблюдали.
  - Вот не могу я стоять, когда другие работают, - призналась я Терентьеву. - Прилягу.
  Мужик от моей наглости опешил. А я вальяжно устроилась на сухих листьях, и подперла голову локтем. А что, лежачего же не бьют, так ведь? Тем более, так Терентьев быстрее ко мне спиной повернётся, не видя в бедной девушке угрозы. Я на это сильно рассчитывала.
  Станислав раскидал лопатой верхний слой чернозёма и веток.
  - Это очень похоже на какую-то нору.
  - Берлога, - вынес вердикт пасечник, и снова нацелил дробовик на моего нового соседа. - Огромная. Я не хотел бы с её хозяином пересечься. Хорошо, что давно заброшенная она. А ты, копай, малец, не останавливайся.
  Ещё полчаса, и лопата дзинькнула о что-то металлическое.
  - Есть, - обрадовался Терентьев. - Я столько лет грезил об этом моменте. Я в это богом забытое село перебрался, чтобы как можно ближе к кладу быть. О, как долго я искал. Как долго я бродил по этим гиблым местам. Можно было после побега из зоны и в более глухом поселке скрываться, но я мечтал о сокровищах. Я даже на Ленке полоумной вашей женился, чтобы прописку местную иметь. Пусть и в фальшивом паспорте. Давай, мальчишка, отойди-ка в сторонку. Хочу первым это увидеть.
  Стас, не пререкаясь, отступил от отрытого куска кузова. И Терентьев кинулся к виднеющейся задней дверце зелёного, ржавого грузовика. Он с силой дёрнул, и дверь, протяжно скрипнув, отворилась. Несмазанные петли неприятно заскрежетали. А пасечник стоял у открытого кузова с застывшим лицом. Ни один мускул у него на физиономии не дрогнул.
  - Ничего. - Хриплым, чужим голосом выдавил Терентьев. - Грузовик пуст. Тут ничего нет.
  - Как нет? - я подскочила с земли и тоже уставилась в ржавый покореженный кузов. - Как нет? Дед же твой говорил, что надёжно припрятал бесценные слитки, говорил, что без карты хрен кто найдёт. А нашли клад, выходит.
  - Как нашли? - Лепетал растерянный Терентьев. - Кто нашёл? Кто? Как?
  - Так. - И Станислав со всей силы огрел местного рецидивиста по голове лопатой.
  Тот рухнул наземь, как мешок с картошкой. И я незамедлительно принялась стягивать с себя рюкзак, и отвязав его лямки, связала руки поверженному рецидивисту. Тот не спешил приходить в себя.
  - Как думаешь, он бы нас застрелил? - Поинтересовалась я, проверяя крепость узлов. - У, хитрющий Джеймс Бонд под прикрытием. А бабуся мне его сватала. Представляешь? А Терентьев в нас стрелять хотел! Стас, он бы убил нас?
  - Возможно. - Мой герой пожал плечами, изучая заряженный вражеский дробовик. - Ему и прежде приходилось убивать. Думаю, будь здесь клад, он бы не оставил свидетелей. Да и наболтал он нам слишком много о себе. Такое не рассказывают, если ты уверен, что свидетель будет жить.
  - Значит, пристрелил бы. А тела к болоту бы оттащил. И поминай, как звали. - Меня передернуло, недалече, как вчера я и сама обдумывала варианты избавления от трупа.
   - Ладно, - Стас ободряюще обнял меня, и легонько поцеловал в кончик носа. - Не бойся. Пока я рядом, я тебя в обиду не дам, солнце ты мое маленькое.
  Так мы и шли обратно к деревне - Терентьев топал на своих двоих, со связанными руками и под конвоем. Стас наставил на него дробовик, и не спускал до самого домика участкового. А я шла и размышляла.
  Безумно жаль, что клад пропал. Вот до боли в груди обидно. До слез прямо. А я уже на моря собралась, размечталась... Мы же столько искали. Столько мучились, и всё в пустую. Ну что за не справедливость? Хотя...
  ***
  
  Я стояла во дворе у своего дальнего родственника и внимательно осматривалась.
  - О, Василиска! Ты чего здесь? - Дядя удивленно глядел на меня своими мутными синими глазами. Значит, уже с утра успел принять на грудь. Следовательно, будет разговорчивым.
  - А я вот иду мимо, дай думаю, зайду до тебя в гости, дядя Петя, да поинтересуюсь, сколько это пенсия нынче у ветерана горячей точки.
  - Да какая там пенсия, - дядя устало махнул рукой. - Разворовали Русь-матушку. Гроши жалкие платят. Вот ты, Василиска, мне скажи, куда мир наш катится? Я у Терентьева этого в гостях раз сто бывал! Да меня его пчелы куда только не кусали, а тут вона чё! Змею у себя пригрели. И не Терентьев это вовсе был, а беглый зек. Вся деревня второй день на ушах. Даже из новостей приезжали. Вот, ты мне скажи, Васютка, как люди порой бывают изворотливы, да находчивы?
  - Не, это дядя Петя ты мне скажи, как ты, с твоей-то пенсией умудряешься каждый день на водку себе находить. Да на еду. Ты ж, я смотрю, не бедствуешь у нас. И одет всегда с иголочки. И покушать себе не голый хлеб берешь. И не работаешь ты нигде. Не чувствуешь здесь каких-то странностей?
  - Так я боевые ещё получаю. И льготный проезд.
  - Окей, Гугл, сколько получает ветеран афганской войны? - Спросила я у телефона. На экране появилась сумма. - О, да это же копейки, дядя Петя. А сколько стоит бутылка водки?
  - Вась, ты это. Или конкретно говори, или не отвлекай, не видишь, занят я.
  - Чем это интересно? У тебя же как? С утра выпил - весь день свободен.
  Дядя почесал свой красный нос.
  - Догадалась, значит. Так и знал, что кто-нибудь, да прознает. Я ж, Васька, аккуратно всё это провернул. Я ж не идиот совсем. Я войну прошёл. Я видел, чего большие деньги с людями делают. Мне не надо такого. Я по скромному. По тихому. Мне много не нужно.
  - Да, не шуми ты, дядя Петя, - я ободряюще похлопала его по плечу. - Лучше расскажи, как оно всё приключилось. А я послушаю.
  - Да чего там рассказывать? - Дядя усмехнулся. - Пьяный шёл по лесу. Заплутал. О каменюку какую-то споткнулся и провалился прямо в медвежью берлогу. А там, мать-перемать. Я аж протрезвел, Васютка. Сижу в куче золота, а у самого руки так и трусятся. Так и трусятся. Ну, я ж не растерялся. Полные карманы набил, пещеру Али-Бабы еловыми ветками замаскировал, и домой побрёл. Как дорогу к деревне нашёл, не помню. Только я ж не дурак совсем, чтобы с монетами до ломбарду идти. Нет. Я их переплавил на камфорке на газовой. В шарики скатал, и в город понёс. Сдал за копейки, за полцены, но там зато не спрашивали откуда у меня золотишко, а я и не торговался никогда. Думаю, меня за домушника за какого-нибудь в том ломбарде держат. Приношу им переплавленные шарики. Непонятного происхождения, зато регулярно. И им хорошо, они себе цепи и кольца с золота плавят, и мне не плохо. Подспорье, так сказать, к пенсии.
  - Чего ж ты молчишь-то, - не понимала я. - Это же событие такое!
  - А я орать, что ли должен? Что клад нашел. Что денег у меня теперь не меряно. Нет. Я видел, как и за меньшие суммы людей убивали, а я, Вася, жить хочу. Мне ж много не надобно. Чтобы выпить было да закусить. А расскажу я сейчас за клад, и что? Государство почти все отберёт, а что мне останется, так то и украсть могут. Мне так рисковать своим благополучием чего-то не хочется. Сколько лет уже живу, и все хорошо было. И как только ты узнала-то?
  - А я в пустой грузовик заглянула. - Усмехнулась я.
  - Так чего теперь делать? - Погрустнел мой дядя. - Я ж не усердствовал никогда. Думаешь, легко было целый грузовик монет и слитков перепрятать. Я понемногу, потихонечку таскал. Чтобы всегда с пустыми руками из лесу выходить. Не то прознает еще кто. Лет за пять или за шесть и перенес сокровища.
  - Куда?
  - Так я колодезь свой зачистил, замазал глиной и раствором цементным, чтобы вода там не поступала, и за все годы наполнял потихонечку. А сверху ерунды всякой накидал: досок старых да брезенту. Знаешь, Васька, как мало людей интересуется моей жизнью? Вот даже ты. Разве было тебе до меня дело? Нет. Вот и получается, что если вести себя тихо, то никому и дела до тебя нету.
  ***
  Мы стояли у вишни, и уже было давно за полночь. Я не спешила домой, да Стас и не отпускал.
  - Василиса, а ты бы поехала со мной?
  - Куда?
  - А какая разница? - Он сильнее обнял. - Не могу без тебя. Ни спать, ни есть, ни жить.
  Я усмехнулась, и положила голову на его плечо.
  - А ты готов терпеть мой ненормальный характер, мои едкие шуточки и пересоленную горелую яичницу?
  - Мечтаю об этом. - Он легонько поцеловал. - А ты вишней пахнешь.
  - Ты тоже.
  Мужчина рассмеялся и зарылся носом в мои волосы.
  - Выходи за меня.
  - Куда?
  - Замуж, - рассмеялся мой кладоискатель. И внимательно посмотрел в глаза. - Оставь сейчас шутки. Я же серьёзно говорю. Я люблю тебя, солнце мое.
  - И я тебя.
  - Жалко только, что мы клад так и не нашли. - Он улыбнулся. - Зато я нашел что-то, гораздо ценнее денег и сокровищ. Тебя нашел, Василиса моя прекрасная. И уже никогда не отпущу.
  - Не отпускай, - согласилась я.
  ***
  - Так что делать теперь, - говорил дядя Петя, а я тогда всё стояла и стояла в его дворе, и глядела на заброшенный колодец. - Что делать-то?
  - Я бы конечно могла подумать и сохранить твою тайну в секрете, - улыбнулась я родственнику. - Но для этого мне нужна финансовая поддержка. Тогда я могу подумать, а подумав, могу и дальше молчать о найденном кладе.
  - Сколько? - Перешел к делу практичный дядя Петя.
  - Пятьдесят процентов. - Да. Я не оригинальна.
  - Чего?
  - Пятьдесят. Ну, мы же родственники, дядя Петя, тем более, тебе всё равно твоими темпами и за всю жизнь столько не истратить. - Уговаривала я. - А так и мне хорошо, и твоя тайна так и останется тайной. Идёт?
  - Идёт. - Улыбнулся мой дядя, и крепко меня обнял за плечи. - Родная кровь, разве ж мы друг друга обидим? Только смотри, никому ни слова!
  - Да не вопрос!
  КОНЕЦ
  22.12.2016
  P.S. Капуста действительно помогает увеличить грудь. Особенно, если капустные листы по два подкладывать.
  
  
  
 Ваша оценка:

Связаться с программистом сайта.

Новые книги авторов СИ, вышедшие из печати:
О.Болдырева "Крадуш. Чужие души" М.Николаев "Вторжение на Землю"

Как попасть в этoт список

Кожевенное мастерство | Сайт "Художники" | Доска об'явлений "Книги"