Вопли петухов настигли стадо уже в поле, пастух погнал коров к дальнему лесу, где росла самая сочная и густая трава. Путь не близкий, но рядом с деревней уже не осталось нормальной растительности, все было вытоптано тяжелыми копытами и давно пожелтело от прямого палящего солнца. Утренний холод заставлял двигаться быстрее. Свежий, наполненный ароматом трав, воздух было жалко выпускать из груди и пастух делал новый жадный вдох. Ноги намокли от росы, а тело сотрясала мелкая дрожь, но достаточно потерпеть несколько часов до того как солнце поднимется выше и станет жарко, тогда уже придется скучать по ночной прохладе.
На болотах кричали птицы, непрерывно, словно сверчки, чаруя слух и погружая в задумчивость. Из под ног то и дело разбегалась полевая живность, непонятно зачем расположившаяся на дороге. В такие моменты, даже назойливые комары кажутся неотъемлемой частью мира. Постепенно из густого тумана вынырнули темные очертания леса. Со стороны маленького человека казалось, что верхушки елей царапают небо, а пушистые облачка цепляются за иголки, как овцы в зарослях репейника. Оставив стадо, которое быстро разбрелось по островкам самой вкусной травы, пастух, спотыкаясь на кочках, а может на головах полевиков, пробрался к лесу и, опираясь на посох, спустился к реке. Чистая и ледяная, как из колодца вода струилась между деревьев, словно серебристая змейка. Ивы склонялись к ней, стараясь защитить мир болотников и водяных от солнечного света. Если долго вглядываться в переплетения ветвей, начинало казаться, что на них сидят русалки, свешивая к воде роскошные волосы из водорослей, но стоило приглядеться и становилось ясно, что это всего лишь причудливо изогнутый, не иначе как по велению самого Бора, ствол дерева. Пастух немного постоял, наблюдая, как черные коряги скалят ему хищные пасти. Страшно у воды в утренних сумерках, того и гляди вытащит из кувшинок водяной скользкую руку и утянет на дно. Легкий плеск нарушил пелену забвения. Быть сегодня знатной ушице. Пастух, нащупал запутавшуюся в кустах орешника грубую веревку и, пачкая руки в грязной тине, вытащил из реки сеть. Рыба, вырванная из родной стихии, сразу же начала лихорадочно биться, но пастух не дал ей шанса спастись и отволок подальше от воды.
Не меньше дюжины приличного размера плотвиц и окуней сверкали боками и, выпучив глаза, хлопали жабрами. Разглядывая, словно драгоценности и причмокивая, пастух принялся перекладывать рыбу в мешок, чередуя с травой и крапивой. Он отдаст ее посыльному мальчишке, что скоро принесет завтрак. Проводя все свое время с коровами, пастух становился таким же ленивым как они. Он лежал, прислонившись к одинокой березе, и наблюдал - как животные щиплют луг и отгоняют хвостом мошкару. В пастухи выбирали безземельного человека, неспособного по слабости работать в поле. Именно таким и уродился Тихомир. Но что не делается - все по воле богов. В деревне здраво рассудили - не может человек совсем обделенным быть, Род справедлив - если силы в нем нет - значит к чародейству способности. Сам Тихомир в себе этих способностей не замечал, но коли знающие люди сказали - разве поспоришь? Восемнадцатую весну уже встречает, а кроме как прутом махать ничего не умеет. Солнце едва-едва поднялось над лесом, но лучи уже несли небесный жар. Еще час назад казалось, что окружающий мир загадочен и интересен, хотелось ступить на дорогу и пуститься во весь дух, сломя голову, без оглядки, без памяти дойти до края земли и разгадать все тайны, но наступил день и вмиг разогнал дурные мечты. Это Ночь Сестра - манит человека на погибель, стоит попасть под ее чары и сгинешь навек, так, что и следа не останется. 'День да ночь - сутки прочь' - как говорят в народе. Так и живем. Шапка съехала на глаза и через минуту к жужжанью мух прибавился ровный храп пастуха. Сильный пинок под ребра мигом прогнал сон.
- Дрыхнешь, мать твою?! - Последовал разъяренный голос, сорванный до хрипоты. Пастух усердно протер глаза и непонимающе уставился на обидчика. Им оказался Горазд, охотник из деревни. Плотно сложенный, сильный мужик с густой черной бородой. Он схватил пастуха за одежду и потряс, как нашкодившего котенка.
- На что мы тебе своих коров доверяем?!
- Так все ж нормально, ... что с ними сделается? - Сказав это, пастух удивленно огляделся и с ужасом понял, что стадо исчезло. Только стрекозы порхали над вытоптанным полем.
- Нормально?! - Горазд замахнулся лукошком, полным грибов, но передумал и, зажав руку пастуха мертвой хваткой, отвел к лесу и толкнул вперед себя. Над обглоданными останками коровы роились жирные мухи. Все вокруг выпачкано кровью. Несчастное животное разорвали стальные когти и клыки. Пастух покрылся холодным. Лишь однажды он видел как мужик из деревни упал на борону и думал, что ничего страшнее быть не может. Пастух попятился, но Горазд поймал его за руку.
- Куда?! Перед народом отвечать будешь! - Объявил он приговор. Горазд всегда был дружен с Тихомиром, но сейчас его глаза гневно сверкали из под густых бровей. Он едва сдерживался чтобы не набросится на пастуха с кулаками. Отвел взгляд в сторону и тяжело вздохнул:
- Разобраться надо, понимаешь. Не станут звери просто так нападать, леший не позволит. Тихомир обреченно опустил голову, доковылял до березы и уселся на свое место, спрятав лицо в ладонях. Горазд подхватил оброненное лукошко, еще раз посмотрел на растерзанный труп и, зло плюнув, потопал к деревне.
Он приведет волхвов и охотников, наверняка за ними увяжется много любопытных и отец должно быть придет. Слухи разносятся по деревне быстрее пущенной стрелы. Как Тихомир посмотрит им в глаза? Потеря одной коровы была несчастьем, а тут разбежалось все стадо, одну загрызли, может и больше, ищи их теперь... Пастуху стало страшно. Скорей бы уж вернулся Горазд. Тихомир чувствовал на себе голодный взгляд. Что стоило хищникам перегрызть ему горло, пока он спал? Пастух представил как огромный волк с окровавленными клыками мог прятаться всего в двух шагах и примеряться к прыжку. Он плотнее прижался к березе, словно желая срастись с ней. Шорох! Повсюду шорох, как он его раньше не слышал? В лесу затрещали сухие ветки, словно кто-то продирается сквозь кусты. Тихомир приготовился бежать. Из лесной чащи на свет выбралась корова. Пастух осторожно подошел к ней, отломил прутик и стегнул животное. Еще одна корова жалобно мычала, запутавшись в зарослях рябины. Пастух немного успокоился. Авось, так сами и вернуться. Внезапно к рябиннику метнулась тень, словно из ниоткуда и мычание переросло в хрипы и противное хлюпанье. Тихомир даже не нашел в себе сил заорать, а повизгивая ринулся к дороге, неуклюже размахивая руками. Выбежав на открытое место он с облегчением увидел толпу, пусть их лица суровы, а кулаки угрожающе сжаты - но все лучше лесного чудища. Охотники, правильно истолковав испуг Тихомира, не стали задавать вопросов, а сразу побежали к лесу, покрепче перехватив секиры. Остальной народ угрожающе зароптал. Волхв, не обращая на это внимания, уверенным шагом, подошел к обглоданным останкам, остальные держались чуть поодаль. Женщин нет, верно остались дома стеречь детей и рассыпать на пороге полынь от нечисти. Волхв посмотрел на небо, сорвал несколько окровавленных травинок и принялся ходить кругами, что-то бормоча. Люди смотрели на это действие с восхищением, чувствуя, что происходит ворожба. Вернулись охотники. Среди них оказался и отец пастуха - Молчан и старший брат Ждан, они смотрели строго, но все же теплее, чем остальные, скорее с тревогой, чем с осуждением.
- Там еще двух... - Объявил Горазд и неловко развел руками, - Так же разоравали, - и, посмотрев на Волхва, добавил - Следы-то волчьи!
- Быть не может, - выкрикнули из толпы, - Мы в этом году от волков откупались, лучшую корову лешему отдали! Медведь это!
- Я, по твоему, волчьих следов от медвежьих не отличу?! - Огрызнулся Горазд.
- Тогда с пастуха надо спросить! Он с лешими договаривался!
- Или сговаривался?!
Тихомир не знал что ответить, а только испугано хлопал глазами. Он действительно отводил корову в лес и привязывал к жертвенному дубу. Через неделю охотники нашли обглоданные останки. Волхвы сказали - это означает, что леший принял плату и отведет волков от стада. Тихомира уважали, а он даже не понимал за что.
- Волколаки это! - Рассудил спор волхв и для убедительности стукнул посохом.
- Да будет тебе, Святослав, - испугались мужики, - Думаешь, среди нас двоедушник завелся? Может с медведем путаешь? Он мог, чтоб над братом подшутить.
- Ясно вижу перед собой - волки! - Громогласно объявил волхв, - Не могут они обычными быть, леший, пусть и нечисть, но слова своего нарушить не сумел бы! Даже не озвученного! Корову принял - значит охранять стадо подрядился!
- Точно, точно! - закивали мужики.
- А на той неделе затмение было! - Вспомнил кто-то, - Как мы не поняли? Волколаки обращались!
- Волколаки или нет, а коров искать надо! - Напомнил Горазд, - Я один не пойду!
- Охотники пойдут, - сказал волхв, - И пастух!
Тихомир встрепенулся, словно от оплеухи. Сейчас ему меньше всего на свете хотелось идти в лес, пропади пропадом все коровы, своя жизнь дороже. Нет, не пойду, буду упираться, не потащат же силой?
|