Аннотация: Джон Мэш, "бродячий" в мире снов, раскрывает подробности его жизни и пробует самостоятельный выход в Подсон, который чуть не оборачивается трагедией. Джона заносит в непроглядную тьму Подсна, из которой он должен выбраться.
Глава 4. Сны наяву.
- Митч, а чем вы занимаетесь? Как-то за время нашей беседы вы даже словом не обмолвились.
- Ха-ха! Ну, скажем так, и ты не похож на парнишку-лунатика, хотя... - Митч перешёл на шёпот и словно открыл мне детскую тайну, комично прикрыв рот ладонью, чтобы этого не услышала мать. - Я ведь тоже могу быть таким.
- Митч, перестань! - с улыбкой сказала мать и хлопнула смеющегося мужчину по плечу.
Парнишка-лунатик. На фоне последних событий я и в правду начал верить в то, что просто брожу во сне и попутно просматриваю галлюцинации, сдобренные чрезмерной фантазией, что не могла не развиться благодаря той здоровенной стопке книг, мирно лежащих в алфавитном порядке внутри старого шкафа.
Всегда приходится сомневаться. Сомнение - основа скепсиса, потому как мир вымер бы лет сто пятьдесят назад, как только все поголовно люди поверили бы в эффективность неизвестных солей из токсичных химикатов, в пользу лучевых ванн, в непрерикаемую потребность в приятно светящихся радиоактивных элементах, что использовали бы как ночники. Сомнение полезно ещё и тем, что зачастую люди без знаний не сомневаются. Или наоборот, сомневаются в совершенно правильных вещах, которые прописаны природой или абсолютно точно подтверждены учёными не одной, и даже не десятка стран. Люди без сомнений легко отсеиваются из цивилизованного общества ровно до того момента, как не становятся хитрее и открыто не афишируют о том, что их похищали инопланетяне или президент Америки уже давно сам лично прослушивает их телефон. Они уходят в интернет, а как мы знаем, интернет полон лжи и плохого юмора, за которые новоявленные "несомневающиеся" и выдают свои бредни. Но интернет всё помнит.
Становилось легче от того, что меня настигла волна скепсиса в след за волной полной уверенности. Было одновременно и сложно, и легко свыкнутся с тем, что мой риск, возможно, будет неудачным, и меня либо поглотит пучина сновидений, из которых я никогда не выберусь, либо я просто проснусь в холодном поту и посетую на собственное воображение. Скепсис давал мне понять, что я абсолютно адекватный человек, лишь поддавшийся возбуждению от встречи с необыкновенным, хоть и маловероятным, явлением.
Однако мысль проверить возможность этого явления не отпустила меня ни через час, ни через день. Очередным вечером я, наконец, решился на очередную попытку попасть в кошмар. Весь вечер и всю ночь я смотрел фильмы ужасов от самых именитых мастеров этого жанра. Противное "Проклятье" и "Звонок", более классические варианты вроде "Оно" и "Чужой", совсем уж артхаусные вещи а-ля "Плёнок из Паккепси" и "Человеческой многоножки". И мне совсем не обязательно было по-настоящему испугаться, ведь в том снафф-ролике, как и в названных выше фильмах, основой выступал страх отвращения, то самое первобытное чувство, что заставляло внутренности сжиматься в комок и производило куда большее впечатление на несформировавшуюся личность, чем соответствующие саспенс и атмосфера, заставляющие ёжиться и укрыться под одеялом.
Сон, лишённый помех вроде таблеток и кофеина, нагрянул быстро и стремительно, окунув меня в холодную атмосферу настигающего кошмара куда как более резко, чем мне показалось. На сей раз это было похоже на водопад, только в самый последний момент я уже не летел в пропасть, а просто стоял перед стеной воды и силой был втащен в эту воду неведомыми силами.
Я вывалился на бетонный пол непонятного сооружения, внешне напоминавшего незаконченную стройку и, осмотревшись, так оно и оказалось. Высоченное здание этажей в пятьдесят упиралось в небо острыми шпилями стальной арматуры и неоконченных бетонных перекрытий. Тонны строительного мусора, респираторов и мешков от побелки и цемента валялись на полу, а кое-где были свалены в здоровенную кучу. Моросил лёгкий дождь, разгоняемый холодным ветром до такой скорости, что казалось, будто это мелкие кусочки стекла влетают сейчас в моё лицо и руки.
Я поднялся на ноги и быстро осмотрелся. Никаких следов каких-либо существ, что могли зародиться в сознании из кошмаров, просмотренных на кануне, не наблюдалось. Я куда как смелее прошёлся по пустым незаконченным комнатам возможных офисов, всё также упираясь взглядом в кучи мусора и пустоту. На какой-то момент мне начало казаться, что сон этот - пустышка. Что ни монстров, ни тайных страхов, всплывающих на поверхность, я не увижу. И если единственный мой страх, о котором я не знаю - это боязнь высоты, то всматриваясь с края этой постройки в горящие огни уличных фонарей и окон домов неизвестного мне города я не почувствовал ничего, кроме чувства спёртого дыхания, которое возникает всегда, когда ты оказываешься на непривычной для тебя высоте.
Простояв на краю крыши ещё несколько минут, я лишь сильнее убедился в том, что опасность в этом месте мне не угрожает. Завораживающий вид совсем отвлёк меня, так что я даже не сразу услышал лёгкий свист, который явно отличался от свиста ветра, проходящего лабиринт из комнат. Обернувшись, я быстро оглядел пространство перед собой, но не увидел ничего необычного. Всё та же свалка и гора мусора, без изменений. Свист, однако повторился, и я, чуть напрягшись, взглянул наверх.
Легко скользнув с бетонного перекрытия, служившего основой будущего этажа, на меня вылетело нечто, лишь смутно напоминавшее фигуру человека. Скорее, это был невероятно широкий балахон, который обтягивал на ветру худощавое тело. И в этот момент случился перелом. Не знаю, каким образом я догадался или понял, но моим последующим действиям явно нет объяснения по крайней мере со стороны здравого смысла.
Сделав несколько неуверенных шагов в мою сторону, балахон взвился и я смог увидеть, что тело под балахоном пробирает неестественная дрожь, сходная, скорее, с конвульсиями и судорогами. Гулкий и протяжный хрип, перекрывающий шум ветра чуть ли не полностью, забрезжил где-то в моих ушах, отчего мне даже показалось, что я оглох. И даже после таких явных признаков какого-то сверхъестественного происхождения моего оппонента, я не испугался и не опешил. Наоборот, я устремился на встречу существу под балахоном и одёрнул накидку в тот момент, когда подобрался на расстоянии вытянутой руки.
Ожидаемо, но под балахоном никого не оказалось. Ровно как и самого балахона. И существо, и накидка просто распались на мелкую-мелкую пыль, витавшую в воздухе словно дымка или туман.
- Ты ненастоящий. Иллюзия. - в голос сказал я, удивившись собственной смелости.
Откуда-то сверху послышались медленные, но уверенные хлопки. Уже мгновение спустя хлопки доносились за моей спиной, отчего я нервно вздрогнул и быстро обернулся. Это была она! Та самая девушка, в той самой одежде и с той же самой фигурой!
- Ты настоящая! - выпалил я.
- Я уже говорила тебе тоже самое.
- Я хотел убедиться...
- Да-да, я так и поняла. И даже так - парень, я удивлена. Почти шокирована. - сказала она и, иронично, зевнула.
- А... Я не понимаю, о чём ты...
- Сон. Ты разрушил собственный кошмар, убедившись в нереальности угрозы. Ты сам того не желая узнал один из секретов этого мира. Поздравляю! - сказала она и комично быстро похлопала в ладоши.
- "Один из"? Значит, есть и другие?
- Конечно есть. И чувствую я, что от меня ты не отвяжешься, пока не узнаешь их? - она снова сложила руки на груди и серьёзно уставилась на меня, готовая к шквалу вопросов.
- Ты говорила о Сомнам... Как их там. Кто они? И кто ты такая?
- Слушай, мне не следовало бы вот так с тобой стоять и мило беседовать. Но то, что ты сделал - правда, парень, это было впечатляюще - наводит меня на мысль, что ты можешь стать полезным для других. Хотя бы чуть-чуть.
- И... Каким же образом? - недоверчиво спросил я.
- Меня зовут Таша. И только что я нарушила одно из правил этого мира. Хотя, - она фыркнула, - мне не привыкать. Но тебе я посоветую впредь не говорить людям своего имени, особенно пока ты не управляешь сном. Знает один - обязательно узнают другие.
- Лад...
- Слушай и не перебивай, второй раз объяснять не буду. Ты и люди, похожие на тебя, которые вот так по щелчку пальцев могут, как ты говорил, "вырваться за материю" называются на нашем жаргоне "Бродячими". Да, они контролируют сон. Да, они действительно могут остаться в стороне, когда во сне на них несётся сотня-другая человек, просто переключив их внимание на совершенно другую точку. Но зачастую они не понимают того, что делают. Не могут просто взять и догадаться ущипнуть себя. Как я понимаю, ты до этого догадался?
- Тонна просмотренных фильмов кое-чему меня научила.
- Угу. Им, как и любым другим людям, снятся кошмары. И здесь встаёт ребром их особенность. Если бы они блуждали и проверяли свои сны на прочность, то со сто процентной вероятностью бы узнали о том, что их сны не безопасны. Ты, вроде, сообразительный парень, должен схватить на лету.
- Во сне можно умереть. - догадался я.
- И не просто умереть, а попасть под второе правило. Умрёшь во сне - умрёшь наяву. Такая судьба.
- Но... Это же просто глупо. Сколько людей просыпались от невероятно реалистичного ощущения, будто во сне ты падаешь в бездну?
- А скольких людей, кроме меня, ты можешь назвать и быть уверенным, что они управляют своим сном? - приподняв бровь, сказала Таша. - В этом и есть суть. Попадая в сон, они как бы дублируют своё тело, передавая копии все чувства и переживания реального тела. Порежешь палец во сне - в реальности останется шрам или царапина. Отсекут голову - и ты не проснёшься.
- Значит, Сомба...
- Сомнамбулисты. Да, они служат защитой от кошмаров. Убийство иллюзий, тушение пожаров, вытаскивание из пропастей, спасение твоей задницы от стаи собак. Мы нужны этим людям потому, что они не выбирали быть "Бродячими", как и мы сами. Мы такие же люди, что когда-то страдали от кошмаров, но сумели пораскинуть мозгами и понять, что сны - это всего лишь сны, но вот угроза от них реальная.
- То есть... Те собаки не были материальными существами, но вполне могли оттяпать мне ногу?
- Именно.
Переварив такую невозможную информацию, я на минуту захотел бросить всё. Сдать назад сейчас означало, по крайней мере для меня, что я избегу такой опасности, о которой мне ещё только предстояло узнать. Но... Другие люди?
- Как часто я могу перебираться из одного сна в другой? - не совсем уверенно спросил я.
- Угу. Я чувствую, к чему ты клонишь. В героя захотел поиграть, да? Спасти целый город от их кошмаров за одну ночь?
- Как часто? - повторил я.
Девушка прикрыла глаза руками, тяжело вздохнула и продолжила, видимо, смирившись с наивно упёртым созданием перед ней.
- Для начала ты должен научиться уходить в Подсон. Чтобы ты понимал - Подсон это то место, куда на время уходит твоё мысленное тело после окончания одного сна для перехода в другой. И надеюсь, что ты понимаешь скорость, с которой создаются сны. Это не один сон за ночь, как многим кажется, а несколько десятков, а то и сотен коротких снов, из которых запоминаются те, что наиболее близки к моменту пробуждения.
- То есть, как с поездом? Один состав тронулся, и ему на смену сразу же приходит другой. И чтобы пробраться на другую сторону вокзала, надо вовремя проскочить между двумя поездами?
- Не так опасно, но в целом верно.
- И... Как часто? - вновь повторил я свой вопрос.
- Нечасто. Нечасто по двум причинам - ещё одно правило мира и банальный стресс.
- Что за правило?
- Всегда доводи сны до конца. Я надеюсь, ты не думал, что просто убрать угрозу достаточно для того, чтобы твоя тушка снова провалилась в Подсон?
Она вновь подловила мои неоправданно завышенные амбиции в мире, который я только-только начал постигать. На лице застыла глупая, почти идиотская улыбка, которая выдала меня с потрохами.
Ещё один тяжёлый вздох.
- Ты должен создать условия, чтобы человек сам закончил сон. Как - ты уже знаешь. Даже в твоём собственном кошмаре с собаками я до последнего момента находилась по ту сторону комнаты. Стены обвалила тоже я.
- Но... Без шума? Без пыли и осколков? - я с недоумением уставился на всё такое же серьёзное лицо Таши.
- Комната - ровно такая же иллюзия, что и существо в балахоне. Стоило им дрогнуть под моим воздействием, как они рассыпались в тот самый дымок, который ты увидел чуть после того, как попытался поставить дверь на место.
Её слова точь-в-точь повторяли мои действия, что действительно шокировало меня. Сомневаться в её словах теперь уж точно не приходилось, но мне и без очевидных доказательств хотелось по-детски верить в нечто необычное, чем и являлся сейчас наш диалог.
- Как я понимаю, мне потребуется каждый раз буквально доводить человека до кровати, укутывать его в одеяло и целовать в лобик, желая спокойной ночи?
Она прыснула смехом.
- Не так радикально, но как только ты убедишься, что человеку не остаётся никаких вариантов, кроме как лечь спать - можешь двигаться на выход.
- Выход. А какой он - выход?
- Всё та же материя сна. Прогуляйся как можно дальше от развернувшейся во сне сцены и ты поймёшь, что ни присутствия другого человека, ни какого-либо сковывающего чувства больше не ощущаешь. В первые разы будет... Необычно. Но я уверена, что тебя это не остановит.
- Ты упомянула стресс. Прямо сейчас я чувствую себя почти расслабленно, несмотря на то, что один на один столкнулся с чем-то страшным и неизвестным.
- Далеко не всегда ты будешь встречать настолько очевидную угрозу. Иногда человека во сне окружает и нагоняет ужас пространство, а не конкретное чудище или человек. Достаточно часто будут встречаться страхи, которые пугают вас обоих. Сможешь ли ты побороть собственный страх вот так сразу? Думаю, что налети на тебя сейчас свора собак, то одним перспективным Сомнамбулистом стало бы меньше.
Ещё один факт, который я не продумал с самого начала. Сон - непредвиденная сторона человека, которая изменяется от того, насколько возбуждён или эмоционально напряжён был человек. Никогда не знаешь, с кем тебе на самом деле придется иметь дело.
- А если я захочу... Обезопасить себя? Других? Мне ведь потребуется оружие.
- Верно. И тут настаёт ещё один спорный вопрос. В целом, тебе достаточно сильных впечатлений, связанных с оружием, чтобы материализовать его во сне. Но с другой стороны работает реальная сторона наших с тобой снов. Ты не умеешь обращаться с оружием. Потому даже имея целый арсенал на руках ты совершенно очевидно либо не сможешь им воспользоваться, либо будешь настолько криво и плохо стрелять, что будешь представлять куда большую угрозу для самого себя, а не для рядового монстра.
- Нужно реальное оружие...
- А ты ещё слишком молод для такового.
- То есть... И всё? Так просто закончиться моя ещё даже неначавшаяся карьера?
- Всегда есть выход, если ты чего-то сильно хочешь. Ищи варианты, парень, а не надейся на воображение.
Таша замолчала и, не убирая рук от груди, развернулась и медленно побрела по пыльному захламлённому полу незаконченного небоскрёба, оставив меня наедине со своими мыслями.
- Стой! - крикнул я. - Может, хотя бы нож?
Она остановилась и я почувствовал её улыбку даже не видя лица.
- Попробуй. - кинула она за плечо и скрылась за одной из бетонных колонн, окончательно растворившись во сне.
- Здорово. - тихо сказал я и развёл руки в сторону.
Очевидно, от этого сна мне больше нечего взять. Таша ушла, значит быстрой перейти в другой сон и спросить ещё о чём-нибудь уже не получится. Класс.
Находясь на заброшенной стройке я и не надеялся найти кровать и уж готов был расстелить несколько пустых мешков из-под цемента и улечься на них, как краем глаза зацепился за одну из комнат, в которой неприглядно горела маленькая лампадка. Заглянув в комнату я увидел вполне сносное место ночлега какого-то бродяги. Брезгливость не победила в этой битве - я улёгся на матрас в пятнах непонятного, но определённо биологического происхождения, как можно больше укрыв его рваным одеялом, которое больше походило на толстую простынь.
На этот раз никакого резкого рывка, как было в первый раз не произошло. По всей видимости, чем больше я контролирую сон, тем легче мне самому из него выйти. Матрас вместе со мной медленно просочился сквозь бетонный пол и я плавно поплыл по всё той же невозможной темноте, укутанный в плотный туман разрушающегося здания. Ниже и ниже, в холодную бездну того, что творится в моей голове. Вот он, Подсон. Резким порывом ветра, который взялся неизвестно откуда, одеяло накрыло меня с головой, но стоило мне его откинуть, как я увидел залитую светом собственную комнату и, в лёгком шоке, услышал голос матери, что звала на завтрак.
К такому явно надо привыкнуть. Выход из сна стал более лёгким, но не перестаёт шокировать тем, как он подстраивается под положение реального тела в пространстве. Казалось, что даже если бы я во сне упал на пол, то на выходе из сна какая-то неизвестная мне сила наверняка опрокинула бы меня наземь.
Усевшись за обеденный стол, мать поставила передо мной чашку зелёного чая и тарелку с омлетом и обжаренными томатами. Отстранив чашку с чаем, я поймал недовольный взгляд матери и подвинул её обратно.
- Джонни, что с тобой творится? - мягко спросила мать.
- Ничего. Всё как обычно. - соврал я.
- Ты думаешь обмануть маму? Человека, что в одиночку тебя с пелёнок растит?
- Мам...
- Я же вижу, что что-то в тебе поменялось. Спишь как-то... Необычно. Ворочаешься, бубнишь во сне. Тебя что-то тревожит?
- Ты смотрела за тем, как я сплю?
- Ты кричал. Я не могла просто взять и пройти мимо своего сына, что кричит на всю комнату. - сказала она и нежно взяла меня за руку. - Кошмары? Может, надо обра...
- Нет. Я в порядке. Просто приснился плохой сон. Всё.
Мать недоверчиво посмотрела мне в глаза и убрала руку.
- Понятно. С завтрашнего дня я ограничиваю твоё время провождения за компьютером. Хочешь не хочешь, но я уверена, что это всё из-за него.
- Мам!
- Не перечь матери! Не смей! Ради твоего же блага всё делается! - женщина перешла на так ненавистный мне крик.
- Ты не знаешь, что идёт мне во благо, а что во вред! - вот тут я перегнул, но сказанного не воротишь.
Мама затихла, округлив глаза. Я знаю, что значит этот взгляд и эта звенящая тишина, натянутая как струна. Совсем скоро она скажет...
- Заткнись.
- Мам... - попытался встрять я.
- ЗАТКНИСЬ! Щенок неблагодарный! Я горбачусь на работе, чтобы содержать сына в идеальных условиях, а он не то, что помощь оказать - даже "спасибо" не скажет!
Как обычно, противопоставить хоть что-то таким заявлениям было невозможно. Мать - непререкаемый авторитет, Джонни. Мать прожила жизнь, Джонни, она-то знает. Мать загнала тебя в ловушку опеки, Джонни, ты навсегда проиграл. Ты потерял самостоятельность, Джонни, будь добр подчиниться.
Не оставалось выбора, кроме как схватить первую попавшуюся куртку и выскочить на улицу, пока запретом для меня не стало и это. Перед дверями лифта я столкнулся с соседом по площадке, Стивом. Высокий, худощавый парень, что работал грузчиком на портовых складах. Ещё одна "рыба".
- Снова бежишь от матери? - с усмешкой спросил он.
- Типа того.
- Ты не пробовал... Ну, не знаю. Послушать её? Она же мать. Многое знает и всё такое.
- Я наслушался от неё всякого, Стив. И полезного во всём этом был только совет вырваться из-под родительского крыла, невзирая на трудности. Она так сказала, а потом мысленно укрыла меня вторым крылом, в очередной раз что-то запретив "для моего же блага".
Стив цыкнул и отвернулся.
- Не повезло.
- Не повезло... - подтвердил я.
Выскочив из дома я вновь отправился шарахаться по улицам, занимаясь своим любым делом. Хотя, я бы не назвал социализацию своим любым делом. Оно очень тяжёлое, слишком тяжёлое, чтобы называть его "любимым". К тому же местами страшное и опасное, потому я бы назвал его необходимым делом, а не любимым.
В этот раз я решил ограничиться в общении с людьми. Пока этого хватит. Мой внутренний уровень удовольствия и "поглаживаний" достаточно поднялся от такой звонкой пощёчины от собственной матери, так что к людям мой интерес заметно охладел. Я, тем не менее, продолжал смотреть за тем, как эти самые люди двигаются и взаимодействуют с окружающими. Нескончаемые беседы заполняли уши, помаленьку просачиваясь в пустую черепную коробку.
- Девочки и пиво, тачки, "бампера", море алкоголя и чуток "дерьма"... - шёпотом бубнил я себе под нос эту нелепую скороговорку, но могу поклясться, что кроме этих тем от парней моего возраста невозможно было услышать что-то ещё.
В одежде эти молодые люди также не были особенно оригинальны, в основе своей перенимая образ стереотипного "бэд боя", которых так любят "крошки" и "киски". Крошки и киски... Надо бы запомнить.
Я все цело мог бы отдаться социализации через интернет и всевозможные сайты, что заточены исключительно под это, но это был бы такой же лживый уровень, как и моё познание собственных снов. Какой толк от того, что я могу цитировать известных писателей и влиться в разговор о какой-нибудь известной мне теме, если людей, с которыми об этом можно поговорить, я даже не найду за стеной глуповатых и самовлюблённых парней и девушек, что укреплению собственного бицепса или ягодиц уделяют больше времени, чем расширению кругозора? Это слабое оправдание, знаю, но в моей голове оно занимает, увы, первое место. Куда больше и важнее, чем все слова псевдо экспертов. Попробовать? Нет, спасибо, хвататься за раскалённую кочергу больно с обеих сторон.
С другой стороны девушки... Спасибо матери Природе, я не родился уродом. Не могу сказать, что же во мне такого особенного, но девушкам я нравлюсь. Они обращают на меня внимание, смущают своими подмигиваниями, чем, несомненно, разжигают во мне осознание того, что я привлекателен и интересен. А моё смущение, лёгкое покраснение только сильнее притягивает ко мне отдельных личностей, которые просто тают от моей невинности. И смешно, и грустно, ведь невинность далеко не притворная, и чем раньше они это понимают, тем быстрее отстраняются. В результате мы лишь приходим к тому, с чего начинали - я притягиваю взгляды, но далеко с этими "взглядами" не ухожу.
Того же касается и мнение взрослых. Да, они замечают какую-никакую начитанность, вежливость и терпение, насильно вдолбленные в мой, тогда ещё, мягкий и податливый детский характер. А другого им, взрослым, и не надо. Отношений с "детьми", как многие из них называют любое лицо, недостигшее какого-то условного возраста, они не ищут, им комфортно и без них. Зачастую именно так они и остаются без друзей. Беззаботно обитают на одном и том же уровне, год за годом как бы перебрасывая нужных им людей поближе к себе. Когда очередной такой "нужный" становится как-либо неугоден им, или же просто не хочет перебрасываться, то от него также беззаботно отмахиваются, мол, "да и хрен с ним, прибежит, когда понадоблюсь". Так они и остаются одни, вот увидите.
Совсем уж не хватает рабочей обстановки. Той самой, когда граница между "ребёнок" и "взрослый" немного размывается, сглаживается. Разрыв, несомненно, присутствует, но такого пренебрежительного поведения, сдобренного хамством и наглостью, почти вседозволенностью, уже не бывает. Ты - один из них, ощутимо далёкий, мелкий, но часть коллектива. Потому и общение с тобой будет соответствующее. Но даже такого соответствующего поведения и общения мне было бы достаточно, потому как я точно знаю, что оно изменимо. Пластично, как и я сам. Вновь усевшись на ту же самую скамейку в парке, я отключился, совершенно забыв о том, что не принял с утра таблетки.
Лёгким толчком в плечо меня разбудил незнакомый мне мужчина. Галлюцинации, что вновь проявились после сна, дорисовали образу этого человека чёрный нимб над головой, но стоило мне зажмуриться, как нимб пропал.
- Парень, ты в порядке?
Окончательно осознав, где я нахожусь, я понял, что передо мной стоит полицейский, слегка озабоченно наблюдая за тем, как я прихожу в себя.