Актуальность проблематики закона в любых её формах - неизменно высока. Возможность на основе нового закона структурировать совокупность разнородных сведений в целостную систему окупает значительные затраты труда ученых. Даже не формулировка закона, а одно доказательство того, что исследуемая область явлений подчинена строгим зависимостям - само по себе значительное достижение.
Вместе с тем, проблематика закона, одна из самых анализируемых в философии. И даже такая сравнительно слабо исследованная тема, же технические законы, упоминается в работах А. И. Половинкина [17], В. И. Белозерцева, Я.В. Сазонова [5]. Однако, эти авторы еще не проводят абсолютно четкого разграничения между техническими законами и законами техники или же техническими закономерностями.
Объект данной статьи - вопрос о существовании технического закона. Однако существование само по себе, без отличительных черт - не укажет существенных признаков этого закона, что существенно снизит ценность любых рассуждений. Потому предметом статьи выступает определение технического закона.
Марксистская традиция определяет законы как "внутреннюю и необходимую связь между явлениями" [16, с.246], в то же время говорится о законах науки - отображении в человеческих головах реальных природных процессов [9, с.15-27]. И хотя "законы мышления и законы природы необходимо согласуются между собой, если только они надлежащим образом познаны" [22, с.539-540], для избежания в дальнейшем анализе оперирования двумя формулировками, примем определение закона, выдвинутое В.П. Капитоном: закон - это "идеальное, характерное для познающего субъекта и практически действующего человека воссоздание мира общих, необходимых, инвариантных, регулярных связей материальных явлений с помощью их репрезентантов" [11, с.21]. Чтобы сформулировать закон, исходя из требований данного определения, необходимы две составляющие: во-первых - видение инвариантных связей материальных явлений; во-вторых - репрезентанты (от reprasentation - представление [12, с. 363]), которые есть классом, включающим в себя идеальные конструкты (идеальные объекты), понятия и саму знаково-буквенную запись законов.
И. Кант, подытоживая гносеологические усилия Нового времени, мог заявлять, что познавая природу "Разум должен подходить к природе, с одной стороны, со своими принципами, сообразно лишь с которыми согласуются между собой явления и могут иметь силу законов, и с другой, с экспериментами, продуманными сообразно принципов" [10, с.85-86]. Соответственно, существуют и две линии подготовки формулирования закона. Первая - гипотеза: "особый прием выдвижения и последующего доказательства некоторого положения", если применять определение данное Л.Б. Баженовым [4, с.38]. Ее предметом так же выступают формы связи явлений и причины как самих явлений, так и форма связи между ними [4, с.7] - при наличии относительно более сформировавшихся репрезентантов. Вторая - закономерность: лишь приближенное, огрубленное математическое или логическое выражение связей и отношений материальных явлений, в котором идеальные объекты еще не получили законченного оформления и могут совпадать с чувственно воспринимаемыми образами.
Гипотеза и закономерность в процессе научной деятельности объединяются в закон. Сам закон получает свое объяснение в рамках теории - "целостной системы понятий, законов и констант" [19, с.217]. Это открывает возможность гибкого изменения формулировок закона, приспособление его под текущие условия. Теории по одной дисциплине составляют частную картину мира. Отдельные картины мира сходятся в рамках одной, наиболее полно отражающей объективную действительность. Эта последовательность умопостроений неоднократно наблюдалась в науке [18, с.270]. Но что происходит в техническом знании, есть ли там аналогичные процессы, насколько они в своем развитии взаимодействуют с философским знанием?
Поэтому для раскрытия специфики технических законов, необходимо показать исторические предпосылки их создания. Техника может существовать без научных знаний. Любой лучник может сказать, как лук гнется под его пальцами, но принципа рычага он не формулирует. Потому техника не может трактоваться как "опредмечивание законов науки" [14, с.25]. Одновременно человек отображает в своем сознании действие механизмов в виде алгоритма изготовления и применения. Какова же была структура таких алгоритмических описаний до появления научной терминологии? Можно сказать, что имело место множество теоретически не связанных между собой наблюдений, общность которых могла функционировать, лишь опираясь на непрерывную эмпирическую проверку. Это были закономерности, отражающие обыденно-ремесленное знание о технических процессах. В распоряжении ремесленника не было никакого аппарата теоретического конструирования, способа рассуждениями выйти к истине: ремесло это простое эмпирическое обобщение данных. Разумеется, всегда было некоторое количество почти несвязанных между собой гипотез ad hoc, объяснявших одно или два явления - репрезентанты, положенные в их основу, были примитивны и не увязаны в единую систему.
Но может ли технический закон появиться непосредственно из неупорядоченных алгоритмических описаний? Нет. Необходимы обе предпосылки - закономерность и гипотеза, а в такой совокупности наблюдений они отсутствуют.
Закономерности должны выкристаллизоваться из общей массы заблуждений, предрассудков, отдельных исключений и феноменов, посторонних для данной области знаний. Происходит сведение всех наличных технических знаний в единый набор данных. Некоторая сумма знаний в данной области техники или отрасли науки должна быть относительно внятно изложена в рамках отдельных сочинений.
Ренессанс породил множество людей, обладающих достаточными для этого знаниями. Примером такой работы можно считать трактат Георга Бауэра (Агриколы) "О горном деле и металлургии" (Базель 1556г.) [1], где были собраны и в отдельных случаях проанализированы практически все тогдашние сведения по этому вопросу. Множество технических закономерностей упорядочено в виде алгоритмических описаний действий горных инженеров. Это то и были попытки рефлексии технического знания как такового. Они продолжались в течение всего Нового времени: в виде создания различных "театров машин и механизмов", технических сборников. Эта тенденция нашла свое отражение в "промптуарии" Ф. Бэкона - для философов Нового времени стала очевидной необходимость "составить заранее и хранить... доказательства, применимые ко всем особенно часто встречающимся случаям" [7, с.90].
Техническая гипотеза - допущение в понимании технических явлений, истинность которого не определена, описывающая их взаимодействие в практически воспринимаемой форме. Техническая гипотеза, как и научная, для своей формулировки нуждается в репрезентантах. Репрезентанты - содержат в себе идеальные конструкты, на основе которых будут построены технические законы, в краткой и адекватной форме выражающие результаты совокупности эмпирических наблюдений. Их использование позволяет применить гипотезу не к единичному явлению, а к возможно более широкому перечню феноменов.
Для этого процесса нужен категориальный аппарат. Мышление человека не оперирует единичными объектами [3, с.34], для адекватного выражения единичного явления через термины и понятия необходим их синтез в рамках единой теории. Можно ли говорить об изложении такого аппарата в труде "О горном деле и металлургии" и ему подобных? Нет. Там присутствует лишь обобщение данных, их классификация, но сведение их в единую непротиворечивую систему - отсутствует. Для создания такой системы, фактически теории, необходимо смысл основных исходных понятий определять через используемые философские категории [3, с.16]. То есть использовать философское знание. Вот почему рефлексия технического знания самого по себе - тупикова. Ремесленное знание не позволяет решать качественно новые задачи, подниматься выше уровня отдельных удачных технических находок.
В эпоху Возрождения подобных трудов создано не было, и Л. да Винчи мог лишь заявлять что "никакой достоверности нет в науках там, где нельзя применить ни одной из математических наук" [15, с. 86], но о создании единоцентричного понятийного аппарата в какой-либо отрасли техники - и речи не было.
Необходимы структура, метод, в рамках которых можно анализировать выявленные закономерности нуждаются в математическом, или четком логическом выражении, и качественно новом уровне. Вопрос взаимодействия такого аппарата и технических дисциплин - решался философией Нового времени: Л. Фейербах назвал Ф. Бекона "эмпириком в философии", в том смысле, что экспериментируя с методами познания он смог добиться объединения "физических опытов и открытий" и "искусства экспериментирования"[21, с.94]. Слова, термины предоставляет отрасль техники, которая занимается анализом данной группы явлений, но их систематизация - немыслима без методологии.
Возможно ли развитие техники без ее связи с дисциплиной, используемой для формулировки идеальных объектов и аппарата для выражения закономерностей? Булатных дел мастера были представителями именно такого направления. Но оно очень неустойчиво. Если же взять артиллерию 1500-го года, то мы имеем дело с технической прототеорией: нет критерия, который отличал бы предпосылки верного предсказания от неверного; есть возможность произвольного толкования единого теоретического обобщения - то есть, закономерности, наблюдаемые артиллеристами, и репрезентанты, предоставляемые аристотелевской механикой, еще не вступили в продуктивное взаимодействие.
Но что может послужить критерием такого уровня взаимодействия философии и техники? Проведение операций, которые считались бы невозможными при обыденном уровне знания. В науке отличным примером служат рассуждения Г. Галилея - аристотелевики не могли себе позволить такой свободы в пользовании системами отсчета. А Г. Галилей мог считать поверхность Земли шарообразной и плоской одновременно [8, с.351]. Дифференциальное и интегральное исчисление позволяет его пользователю одновременно считать бесконечно малую величину и равной нулю, и не равной нулю. В технике это дает принципиально новые возможности использования явлений: точность ведения огня, подъем грузов, расчет водоизмещения кораблей. И поскольку техническое знание будет по форме зависеть от новых идеальных объектов и понятий - то и направление развития технологии зависит от философского знания.
Нельзя сказать, что отличие технического закона от естественнонаучного проявляется только в объекте описания. Технический закон, хотя и есть частным случаем естественнонаучного, но это не обычные правила теоретической механики, примененные к шестеренкам. Математическое выражение технических и естественнонаучных законов находится на одном уровне. Отличие кроется в характере репрезентантов. В.Г. Горохов замечает: "Абстрактные объекты технической теории обладают целым рядом особенностей. Прежде всего они являются "однородными" в том смысле, что собраны из некоторого фиксированного набора блоков по определенным правилам "сборки"..." [20, с.261]. Но как объяснить эту "однородность"? При формулировке технического закона используется более низкий уровень абстрагирования процессов: на пути обобщения "предмет - совокупность предметов - закономерность технологии - общеприродная закономерность" нет необходимости приходить к пониманию законов природы и интегрировать технические закономерности в картину мира. В своих работах об арбалетном механизме Леонардо да Винчи пытался проанализировать его работу [23], но теоретические основы динамики еще не были созданы, полноценное абстрагирование процесса было невозможно. Понятия центра тяжести, нейтральной зоны в изгибающейся дуге, соотношения сил еще не выделились из простых детализированных описаний технических изделий.
В диалектическом соотношении категорий единичное-особенное-всеобщее технический закон направлен на описание особенного, так как практическая деятельность человека всегда использует лишь часть известных ему процессов. Поэтому идеальные объекты и понятия, формулируемые для технических законов, не носят того универсального характера, что репрезентанты естественнонаучных законов. Это создает определенную трудность для их формулировки: философская традиция со времен Аристотеля направлена на поиск общих начал, в направлении "от более понятного для нас к более явному природе" [2., с.61].
Однако, присутствует и обратное явление - техническая гипотеза, как предпосылка технического закона, может быть сформулирована в значительно большей изоляции от общей картины мира, чем естественнонаучная. Действительно, теория "импетуса" должна объяснять универсальный класс явлений в подлунном мире, вне зависимости от места, времени и т. д. Г. Галилей и И. Кеплер пробуют исчислять небеса на основе земных явлений, а И. Ньютон прямо делает это. Техника на подобное не претендует. Степень содержания элементов ad hoc может быть значительно выше. Исходные установки, на которых базируется гипотеза, могут прямо противоречить общей картине мира.
В.И. Белозерцев и Я.В. Сазонов рассматривают технический закон как качественно новое соединение природных законов, нечто вторичное по отношению к ним. В законе рычага и шестерни идет переход от десятков взаимодействующих природных законов к единому техническому [5., с.70]. Действительно, качественный переход от природных законов к техническим аналогичен переходу от химических законов к биологическим. Но что определяет это новое качество, вторичность технических законов? Целеполагание человеческой практики. Пока электричество проявляется в виде огней святого Эльма - это природное явление, но когда от гальванизма дергаются лягушачьи лапки - это уже техническая процедура. В.П. Каширин определяет искусственные материалы как природное вещество, которое снято целевым характером социальной деятельности [13, с.89].
Естественнонаучный закон направлен на описание явлений, вне зависимости от их использования в технологии. А целью, определяющей специфику технического закона будет предсказательный вывод по результату практической деятельности.
Следовательно, для формулировки технического закона необходим набор сведений, эквивалентный набору для естественнонаучного: эмпирических данные, полученный в результате практической деятельности (сведения о тех явлениях, которые и должен описывать закон), и абстрагирующая дисциплина (логический и математический аппарат), необходимый для выделения и описания причинно-следственных связей.
Наблюдается ли совпадение технического закона с естественным, когда технология отождествляется в человеческом сознании с природным явлением? Примером подобного можно указать закон Архимеда и закон сообщающихся сосудов. По сути, это изолированные наблюдения, выраженные в краткой формулировке. С момента их вывода неоднократно изменялось понятие силы, спорили об атомарном и субстанциальном характере жидкостей, но правдивости законов это не отменило. Почему? Понятия, используемые в них, не нуждаются в дальнейшем раскрытии для адекватного отражения явления. То есть, их связь с категориальным аппаратом очередной научной картины мира вторична по отношению к описанию явления водоизмещения или равенства уровня жидкости. И напротив, идеальные объекты и понятия, используемые в техническом законе, могут быть ограниченными, научно нерациональными. Так, в теплоэнергетике есть понятие "условного топлива", а подсчёт количества теплоты осуществляется не в "Джоулях", принятых системой единиц СИ, а в "Калориях", лучше отражающих специфику производства.
Такие законы, как закон сообщающихся сосудов по общности описываемых явлений - эквивалентны многим техническим балансам и закономерностям, но имеют статус законов естественнонаучных скорее в силу традиции. Аналогично, теорема зацепления шестерен в теории машин и механизмов, которую можно назвать техническим законом, гласит: "общая нормаль, проведенная через точку касания двух профилей, делит межосевое расстояние на части, обратнопропорциональные угловым скоростям сопряжения колес" [6, с.66]. Но чем такая формулировка принципиально отличается, скажем, от первого закона Кеплера?
Итак, по нашему мнению, технический закон можно определить, как отображение используемых в технике инвариантных связей материальных явлений с помощью репрезентантов утилитарного характера.
Литература.
1. Агрикола Г.О горном деле и металлургии: В 12 кн. М.: Издательство АН СССР, - 1962. - 559с.
2. Аристотель. Физика. // Избранные сочинения: В 4 т. - М: Мысль, 1981. - Т.3. - 613c.
4. Баженов Л.Б. Основные вопросы теории гипотезы. - М.: Высшая школа, 1961. - 61с.,
5. Белозерцев В.И., Сазонов Я.В. Философские проблемы развития технических наук. - Саратов: Издательство Саратовского Университета, 1983. - с.144., с.70
6. Березовский Ю. Н., Чернилевский Д.В., Петров М.С. Детали машин. - М.: Машиностроение, 1983. - 384с.
7. Бэкон. Ф. Новый Органон // Бэкон Ф. Сочинения: В 2 т. - М.: Мысль, 1972. - Т.2. - 582с.
8. Галилей Г. Диалог о двух главнейших системах мира // Избранные труды: В 2 т.- М.: Наука, 1964. - Т1. - с.97-563.
9. Ильин В.В. особенности законов гуманитарных наук // Проблема закона в общественных науках. - М.: Наука, 1989. - с.15-27.
10. Кант И. Критика чистого разума // Кант И. Сочинения: В 6 т. - М.: Мысль, 1964. - Т.3. - с.585, с.85-86
11. Капiтон. В.П. Культура i об,єктивнi закони. - Днiпропетровськ: "Наука i освiта", 2000. - 150с.
12. Кассирер Э. Познание и действительность. Понятие о субстанции и понятие о функции. - С.-Пб.: Шиповник, 1912. - 454с.
13. Каширин В.П. Философские вопросы технологии. - Томск.: Издательство Томского университета, - 1988. - 283с
14. Князев В.Н. Человек и технология (социально-философский аспект). - К.: Либидь, 1990. - 173с.
15. Леонардо да Винчи Об истинной и ложной науке // Антология мировой философии: В 3 т. - М.: Мысль, 1970. - Т.2. - 85-87с.
16. Маркс К., Энгельс Ф. Сочинения // Маркс К. Капитал - М.: Издательство политической литературы, - Т25. Ч.1 - 864с.
17. Половинкин А. И. Законы строения и развития техники. - Волгоград: Изд-во Политехнического института, 1985.
18. Ракитов А.И. Философские проблемы науки. - М.: Мысль, 1977. - 270с.
19. Сачков. Ю.В. Виды научных теорий // Эксперимент. Модель. Теория. Сборник статей. Составители Г. Гёрц, М.Э. Омельянов. М.:Наука, 1982. - с.316-236.
20. Степин В.С., Горохов В.Г., Розин А.М. Философия науки и техники. - М.: ИФ РАН, - 297с.
21. Фейербах Л. История философии // Фейербах Л. Избранные сочинения: В 3 т. - М.: Мысль. - Т.1 - 544с.
22. Энгельс Ф. Диалектика природы // Маркс К., Энгельс Ф. Сочинения М.:Госполитиздат, 1961. - Т20. - С.343-824
23. Foley V., Soedel W. Leonardo's Contributions to Theoretical Mechanics Scientific American 1986, - No. 9 - pp.28-41.