Аннотация: Вокруг каких противоречий фантасты выстраивают идеи городов
Бескаравайный С.С.
О СМЫСЛОВЫХ СКЕЛЕТАХ ФАНТАСТИЧЕСКИХ ГОРОДОВ
В фантастической литературе авторы часто используют образ города. Это необычное место, которое должно перенести читателя из мрачной действительности в радостную сказку или в еще более мрачную действительность. Порой такие города очаровывают, а иногда кажутся плохими картонными декорациями. Попытаемся определить, на каких основах можно выстроить правдоподобный, но несуществующий город.
С чего начать? С основных понятий.
Что такое фантастика? Её определений так много и они столь противоречивы, что можно смело вводить новое, и пусть читатель рассудит, насколько оно достоверно. Фантастика - это мечты и страхи эпохи, запечатленные в художественных образах. Фантастика устраняет, снимает или обостряет противоречия, присущие обществу. Отодвигает линию рассуждений от благоразумной середины или наоборот, окрашивает все в розовый цвет. Но она никогда не оставляет все, как было раньше.
Что такое город? Место, где живет много людей? Но тогда и деревня, и лагерь, и вокзал - все будут городом. Может быть, это большие дома и прямые улицы? Но первые города были построены из глинобитных одноэтажных мазанок; да иная современная деревня может похвастаться архитектурой лучше, чем у тогдашнего города.
Если сравнить крестьянина и горожанина, то последний может всю жить прожить, вращаясь среди людей и только по человеческим законам. Рассвет и закат могут ничего не значить для горожанина. Крестьянину надо ухаживать за скотиной, засевать поля, собирать плоды - и сроки работ нельзя изменить простым указом, как статью в уголовном кодексе.
Город - пространство обитания множества семей, где часть жизненно важных природных закономерностей замещена искусственными правилами.
Какое основное противоречие лежит в основе любого города? Что дает возможность ему существовать, а не превращаться в склад теней, бродящих по раз и навсегда прочерченным улицам? До появления города человек противостоял природе - и для дикарей это было основное, движущее противоречие. Можно сказать, несущее. Противостоит ли в городе человек - человеку? И да, и нет. По большому счету противостоять кому-то другому, не человеку - глупо. Разве что воевать с тараканами и клопами. Однако, города редко превращаются в арену индивидуальных поединков, в место войны всех против всех. Между человеком и человеком встает городская структура, новые правила, которые сменяют законы природы и не дают каждому отдельному индивиду "заполнить собой весь существующий объем", не позволяют его страстям выйти за некие пределы. Человек откликается на это - стремиться переделать себя, измениться, обойти и новые законы. Горожанин не чета крестьянину, во всех смыслах.
Основное противоречие города - между изменением природы и изменением человека.
И тут фантастика вмешивается первый раз. Авторы стремятся буквально поломать ситуацию. Во-первых, противостояние между людьми, заменяется противостоянием людей и не-людей. Нечисть оккупирует улицы города - привидения выползают из канализации, вампиры выходят из комы, мутанты вырываются из лабораторий. Тут все ужасы межчеловеческих проблем забываются, их отставляют временно в сторону - и начинается война без сомнений и тревог. Прекрасный сюжет, добрые и веселые герои. Города для этого сюжета могут подбираться любые. Единственное, чем они различаются серьезно - это степенью разрушения. В комедии "Охотники за привидениями" все ограничивалось косметическими беспорядками в Нью-Йорке. Годзилла и Кинг Конг в том же Нью-Йорке производят значительные разрушения. Роман "Элайзабел Крей и темное братство" - представляет картину Лондона позапрошлого века. Город изрядно разрушен агрессивными призраками, а многие кварталы опустели. Тот же Лондон превращен в руины и совершенно утратил население после того, как там проснулись драконы - в фильме "Власть огня".
Показатель реалистичности в этом случае: то, как люди думают жить после всех событий.
Во-вторых, альтернативным способом выступает угроза городской системе, опасность уничтожения инфраструктуры. Здесь и призраков никаких не требуется - хватает землетрясений, пожаров, ураганов, похолоданий и тому подобного. Большая часть подобных фильмов и романов, к сожалению, это одна сплошная операция спасения.
Впрочем, есть город, который объединил вредности стихий и нечеловеческих существ. Это единственное поселение на планете Пирр. Полный климатический хаос, а, вдобавок, телепатически объединенная биосфера, которая стремиться только к одному - уничтожить жителей города. Роман Г. Гаррисона так и называется "Неукротимая планета". Так что каждый горожанин на Пирре - это эксперт по выживанию и превосходный стрелок. Социальных проблем в этом городе не существует, что автор романа неоднократно подчеркивает.
Третьим способом, противоположным первым двум, выступает слияние человека и природы. Противоречие просто "забывается", цивилизация и самую малость окультуренная природа вполне мирно сосуществуют. Возвышенные мысли на фоне естественности окружения. Здесь вне конкуренции эльфийские поселения. Классический образец - Лориен (Дж. Р. Р. Толкиен "Братство кольца"). Город и лес, фактически, сливаются. Туда же гнет А. Сапковский, описывая поселения брокилонских дриад.Дома и деревья неразделимы. Однако, это чисто внешнее, косметическое устранение проблемы - потому как эльфы и дриады не являются людьми в обычном понимании этого слова. Нормальный человек перемалывает под себя любую природную среду.(1)
Наконец, весьма экзотическим вариантом устранения противоречия между человеком и системой города выступает заселение территории одним единственным мыслящим субъектом. Весьма яркую картину подобного исхода демонстрирует фильм "Матрица: Революция": все виртуальное пространство было занято единственным агентом Смитом в миллионах воплощений.
Конфликт при этом не устраняется абсолютно, но лишь становится внутренним. Система оказывается заключенной в сознании индивида. Фантасты раскрывали сложность подобных конструкций, правда, используя многих похожих индивидов: на примере религиозной секты, члены которой не хотели отличаться друг от друга, и на примере города, заселенного клонами миллиардера, да и в некоторых других сюжетах. Такие системы оказываются неустойчивыми.
Но если несущее противоречие все-таки воплощается, и у нас есть поселение, где люди противостоят системе? Что будет первой проблемой, первым конфликтом, отражающим его? Это вопрос о размерах города.
Первое частное противоречие - между стремлением поселения к бесконечности и минимальным его размером. С чего начинаются минимальные размеры? В абсолютных величинах городом можно посчитать даже муравейник - а если сделать разумными микробов, то линейные размеры стремятся к нулю. Обратимся к профессиональной структуре города: там не живут только лишь крестьяне или только лишь шахтеры. То есть набор профессий ограничен уже не прямым взаимодействием с природой, но взаимными претензиями людей, более сложными потребностями. Система принципиально автономна от земли, грубо говоря - город возможен и в пустыне, лишь бы провизию подвозили. Таким образом, настоящие горожане должны владеть столь многими ремеслами, что перестанут добывать провизию непосредственным общением с природой, а будут обмениваться продуктами труда с крестьянами. Городу нужен минимальный "пасьянс" профессий, и этот "пасьянс" целиком определяется автором: тем уровнем культуры, что он задаст. То есть мы опять упираемся в изменение природы. Но ведь природы уже нет, есть культурная среда? Верно. Поэтому в ход идет отличие культурной среды от природы, как бы странно это не казалось.
Минимальное отличие такой среды от естественной - дает биоинженерия жилища. Генетическое конструирование, селекция и прочее. Дикие растение превращаются в дома - управляемые и послушные. И дома эти человек не выращивает год за годом, а покупает, как обычный коттедж. Подобную картину нарисовал Джек Вэнс в романе "Дома Исзма" - генетически программируемые растения, которые вырастали в дома и улавливали настроения своих хозяев. Дачный поселок для людей умственного труда, составленный из подобных домов - и станет минимально возможным городом.
Максимальный размер населенных пунктов - не ограничен. В книгах можно найти образы планеты-города. Таков Гелиор, столица галактической империи (Г. Гаррисон "Билл - герой галактики"), такова столица еще одной империи в сериале "Звездные войны". А одна из самых ранних в смысле создания оригинального произведения - столица империи из "Основания" А. Азимова. Впрочем, имеют эти планеты свойство, обычное для всякого земного города, но уже опасное для бесконечного - провизию и отчасти воздух им доставляют извне. В данном контексте - с других планет. А ведь теоретически город поглощает пространство целиком, даже не планету, а галактику. Если так, откуда взять провиант и кислород?
Необходимо внутреннее производство пищи, переработка отходов и, желательно, регулирование численности людей - то есть замыкание природных циклов на искусственные системы, полное устранение природы как естественной среды. Фактически, это создание целиком искусственного мирка, городского космоса. Так что с еще большим основанием на статус бесконечного города могут претендовать космические поселения - такие как астероиды, описанные у А. Паншина в "Обряде перехода". Пусть живет в них тысяч тридцать человек - но они составляют замкнутый мир, семечко, из которого может вырасти сверхмегаполис. Действительно бесконечным Городом, сочетающим в себе качества замкнутости и всеохватности - выступает Блис. Его образ дан Р. Желязны в романе "Порождения света и тьмы". Это город, в который слились все крупные города планеты - и не осталась на этой планете больше свободного места, равно как и нет общения с другими планетами, не откуда получать еду. Все на самообеспечении. Аналогична планета, описанная Ф. Лейбером в "Страннике" - с той только разницей, что она могла путешествовать в космосе самостоятельно, совершая прыжки через подпространство.
Такие города отдают дурной бесконечностью: в них есть своеобразные модули, секции, блоки, которые можно приставлять друг к другу, пока хватит пространства.
Но будет ли эта бесконечная шкала - от сотни домов до планет и звездных систем - как-то зависеть от качеств человека? Конечно, будет! Человек, который мыслит природными циклами, не может построить мегаполис. Необходима некая культурная обработка городского жителя.
На низшей её стадии стоят даже не крестьяне, но гавроши. Люди, для которых городское пространство приобрело свойства дикой природы - они либо не понимают принципов, на которых оно построено, либо не воздействуют на них, как человек не может влиять на бури и смерчи. Если таких людей в городе оказывается слишком много, то город умирает. Пример тому - роман Г. Л Олди "Войти в образ": ранее зажиточный и большой город после исчезновения магии, на которой держалась в нем дисциплина, скатился к состоянию хаоса. Отдельные группы ремесленников враждуют друг с другом, но система как целое - умерла. Главный герой - трупожог, безграмотный, забитый бомж, и вокруг он видит таких же.
Но кто стоит на высшей стадии? Это человек идеально соответствующий среде. Но как соответствующий? Есть типаж городского жителя, который будет процветать и в городах "1984"-го, и в "Замке" Кафки. Это винтик, без которого город жить не может, но и который совершенно беспомощен в природной среде. Он идеально знает параграфы и на "ты" с любой инструкцией, он не попадается на глаза начальству и всегда правильно мыслит. Однако есть и другой тип - это почти животное. Тот же "Блис" дает нам образец поведения людей, которые утратили способность критически мыслить, а только развлекаются и размножаются. Есть и третий тип - это пронырливый обитатель киберпанковских городов. Это герой романов Б. Стерлинга или У. Гибсона - он знает толк в компьютерах и очень нестандартно мыслит. По-другому нельзя существовать в кварталах, наполненных изощренной техникой. Значит, соответствуя среде, человек будет подгонять себя под уровень "дружественности техносферы".
Противоречие размеров - задает самые общие рамки города и горожанина. Актуальное состояние, "мгновенную скорость", которую мы наблюдаем во многих текстах. Но немедленно возникает второй вопрос - как долго может продолжаться бытие города? Насколько он устойчив?
И снова мы видим противостояние двух факторов, двух осей изменения качеств, пересечение которых и даст нам срок жизни города.
Первый из них - скорость изменения человека.
Бывают города, которые буквально пожирают, перемалывают каждого новичка. Таков мрачным Питер из фильма "Брат": добрый и решительный человек в итоге становится расчетливым убийцей. Таков Платибор из романа А. Лазарчука "Жестяной бор": там заводится некий искусственный разум, который паразитирует на интеллектах прибывших, и требует в местный университет все большего числа иногородних студентов.
То есть человек, пребывая в город, за короткое время должен необратимо измениться и, главное, он уже не станет жить в этом городе. Не сможет или не захочет. Такой город будет существовать столько, сколько его снабжают человеческим материалом. Пока не высосет все возможные ресурсы и не сгниет в отчаянных попытках возродить былое величие. Как поздний античный Рим.
Обратный вариант городов, это громадные консервные банки. Поколения людей могут жить там, и ничего не произойдет, ничего не изменится. В "большой" литературе - это образ тихого провинциального местечка. Есть все городские атрибуты, но абсолютно нет самостоятельного развития - все новое приходит извне. В фантастике эти городки обрастают легендами, там заводятся привидения, духи, сохраняются проклятья. Иногда даже большие города становятся аквариумами без выхода, в которых можно только жить. Что-то подобное описал Р. Каттнер в "Ярости" - на дне морей и океанов Венеры стоят купола, и в этих куполах в относительной сытости живут остатки человечества. От поколения к поколению там ничего не меняется.
Но некоторые фантасты пошли еще дальше - и дали образ вечного города, в котором всегда будут жить одни и те же люди! Это уже бродячий сюжет, и к одной из его типичных экранизаций можно отнести "Эон Флакс". После эпидемии на Земле остается лишь один город (вообще, одиночество подобных города - один из существенных признаков). В нем сохраняется чрезвычайно устойчивое общество: из-за всеобщей бездетности женщины вынашивают не своих детей, а собственных клонов. Круг воспроизводства не знает конца. Следующая ступень - обеспечение в подобных городах передачи части воспоминаний от поколения к поколению.
Но как же изменяется вторая составляющая города - его структура, как она зависит от срока жизни поселения? Там есть собственное противоречие: между мгновенным изменением города, ежесекундным его обновлением, и чем-то неустранимым, вечным.
Город-однодневка - это большой лагерь, в котором собрались свободные люди. Скажем, на чемпионат мира по квиддичу. Или на фестиваль бардовской песни. Даже большой круизный лайнер можно назвать своего рода городом. Такой город во всем подобен настоящему - есть управление, есть свобода от каждодневного добывания пищи, есть интриги, разводы, свадьбы, банкротства. Но все носит печать игры, понарошечности. Почему? Люди, которые собираются в таких городах, желают измениться только по строго определенному, заранее оговоренному набору признаков. Насладиться зрелищем матча и узнать имя чемпиона, прослушать песни и духовно просветлиться, наконец, просто завести интрижку и получить хороший загар. Но жизнь во всей её полноте на таких сборах принимать не желают. У такого города есть две альтернативы развития - или начать выходить за пределы игры, и становиться долгоживущим образованием, или сохранять игру, но устранять людей. Потому на курортах люди и живут по две недели, по месяцу - дольше нельзя отдыхать и жить одновременно. Вероятно, предел длительности "города-однодневки" - студенческие городки при университетах.
Фантастика и здесь пытается обойти противоречие: создаются образы картонных утопий. Это варианты райка, общего кисельного будущего, в котором плохие качества человека вдруг отмирают. Все очень спокойно и чудесно, вежливые соседи даже не завидуют друг другу. Только когда туда прибывают герой со злодеем, местные просто не знают, что с ними делать. Пороки и добродетели вдруг выходят из ящика Пандоры. И в развитие сюжета город необратимо меняется.
Но нашелся в фантастике странный выход из этого тупика - виртуальный город. Там нельзя жить постоянно (человек не может всегда находиться у компьютера), и жизнь там уж точно не во всем многообразии. Смерть, любовь, деньги - это лишь обозначения, лишь сигналы, и только человеческие убеждения делают их реальностью. Это тень жизни, но тень живучая настолько, насколько людям нужен мир знаков, который они сами создают.
Но что тогда считать "вечным городом"? Структуру, которая перерабатывает любого индивида до бесконечности: не заставляет его пройти ускоренный курс бандитизма, но ставит его на бесконечную лестницу. Её невозможно познать в две недели, и даже за всю жизнь. Такими свойствами обладают священные города. Религия предоставляет некую тайну, которая постигается из поколения в поколение, но не может быть постигнута. Любое изменение в них лишь украдет часть недостижимого совершенства, лишь разрушит образ. Иерусалим, Мекка, Константинополь. Таких городов много.
Как бы странна не казалось аналогия - это еще и университетские городки. Только не для студентов, но для тех, кто посвятил себя науке. Лестница научного познания тоже бесконечна.
Что же со всеми этим структурами делают фантасты? Кроме простого украшательства, почти всегда присутствует попытка продлить человеческую жизнь. Пусть не наделять обычных людей большими сроками существования, но превращать их в духов, в постоянных обитателей города.
Противоречие в сроках жизни города определяет "историческое время" любого действия. Мы узнаем, молод город и ли стар, чего от него ждать, ощущаем вектор его развития. Но для чего это развитие? Какова его цель, каков смысл?
Здесь мы сталкиваемся с третьим противоречием, с третьим вариантом раскрытия основного несущего противоречия. Город может быть направлен на идеальное воплощение человека, или же город станет совершенной формой, самодостаточным изделием, в котором человека может и не быть, он окажется лишним.
В фантастических воплощениях это противоречие, пожалуй, самое страшное. Ведь чтобы раскрыть смысл, надо показать развитие ситуации, хотя бы намекнуть в сюжете на конечное состояние, к которому придет город. Все лучшее и худшее должно случиться - появляется конечный результат. И с точки зрения читателя эта цель может быть ужасна, отвратительна, безнадежна.
Но что понимать под "идеальным воплощением человека"? Оно само таит в себе противоречие, само вытягивается в некую шкалу удачных проектов, края которой противоречат друг другу. Человека можно воплощать как объект некоей готовой, вполне завершенной идеи. Город обретает качества некоего абсолюта, но не вообще, а по отношению к конкретной личности - бюрократия может изменить себя и через час, но человеку надо будет измениться вместе с ней. Люди становятся заготовками, которые надо обтесать, они превращаются в винтики механизма. Подобных антиутопий создано множество. В ХХ-м веке фантасты изображали и победивший фашизм, и муравьиный социализм, и в тех антиутопиях хватало описаний городов (3). Даже если убрать человека, и поставить в эту схему просто разумное существо - то подобное противоречие все равно сохранится: его воплотил С. Лем в романе "Эдем". Некий грандиозный проект по генетической перестройке населения другой планеты оказался провален. Но тамошняя бюрократическая систем отказалась это признать. Анонимная власть просто вычеркнула проблемных индивидов. В результате есть заводы, которые ничего не производят, и поселения, в которых мелкие социальные группы уничтожают друг друга.
На другом конце шкалы человек предстает генератором идей, творцом. Эти образы воплощала социалистическая фантастика: тут и "Туманность Андромеды" И. Ефремова, и цикл романов А и Б. Стругацких о полдне человечества. Здесь происходит отмирание города, как обязательной формы бытия культурного индивида - подлинный творец не ограничен рамками уже существующей структуры, даже больше, он должен научиться смотреть на неё со стороны. Потому в обществе, в основе которого свободные творческие люди - не чувствуется перехода между городом и деревней. Даже в чистом поле к услугам человека весь комфорт цивилизации, а в самом центре города - нет духоты от выхлопов. К сожалению, подобный творец идей - он так же нереалистичен, как и многие другие фантастические типажи.
А что с совершенной городской формой? К чему приводит попытка достичь её? К новому противоречию: между раз и навсегда прописанным образцом системы и её бесконечным развитием. Упрощение или скажем проще, закостетение такой системы - один крайний вариант. Правила установлены, они признаны совершенными, никто и ничего не поменяет. Поначалу из такого города уходят недовольные обитатели, потом энергичные, потом пропадают и живые. В итоге жителей в городе вовсе не остается - разве только редкие безвластные призраки. Фактически, это вымерший город, археологический призрак, который спасается от уничтожения силой таланта своих уже ушедших создателей. Дома и улицы продолжают выполнять свою функцию, но чтобы они могли работать не вхолостую, нужен посетитель. Гость.
Таков город из романа "Роковая кукла" К. Саймака. Это кварталы несокрушимых пустых домов вокруг космопорта и функция у них только одна - приютить на ночь путешественников, которые на этой планете должны перейти то ли в нирвану, то ли в параллельный мир. Нынешние обитатели этих кварталов не могут пройти трансформации, которой стремятся путешественники. Их очень мало, они случайны, они игрушки или "зайцы" на кораблях тех людей, что шли к свету. Им только и остается, что воровать вещи вновь прибывших, хотя сами они уже и не знают, для чего это делают. Просто имитируют жизнь на фоне застывших и вечных зданий.
Хотя, конечно, подобные города проще воплотить в "ужастиках".
Но вот другой конец шкалы дает неоднозначный ответ. Совершенная структура должна всегда развиваться. Потому город обретает разум, становится мыслящим. Многозначность в том - нуждается или нет такой город в человеке? Если приводить в пример роман "Князя света" Р. Желязны, то "Небеса", созданные Вишну, были антропоцентричным разумным поселением. Пока самозванные боги изобретали что-то новое, пытались справедливо управлять людьми, "Небеса" развивались и были отблеском совершенства. Стоило "богам" окончательно наплевать на людей, развитие затормозилось. Началось искажение первоначального замысла поселения, проникло на "Небеса" запустение.
Может быть город чисто механический, электронный, бесчеловечный ("Софтуха.exe" и "Мокруха.exe" Руди Рюкера). Где и как угодно могут существовать такие города. Хоть на Луне. Их противостояние с природой снять много проще, чем в рамках человеческого города - ведь электронная схема куда как неприхотливей биологического организма. Если положить в основу такого развития кроме электроники и еще и легкую мистику, то открывается большой спектр сюжетов в стиле "герой против механизмов". Один из впечатляющих образцов подобного представили Г. Л Олди в романе "Дорога": дома, сложные приборы, система метро - понемногу обретают разумность, и этот разум вовсе не на пользу человеку. Если человек развивается вместе с таким городом, то постепенно утрачивает качества человечности. Люди становятся новыми существами, высокоразумными, перешедшими на следующую ступень развития. Таков один из городов в романе С. Лукьяненко "Звездная тень", упоминается такой город, даже целая планета просто "ушедшая вперед".
Итак, реалистичный город будет учитывать и аккуратно раскрывать все противоречия, указанные в данной схеме. Вовсе не обязательно, чтобы такой город походил на обычный - конкретные точки равновесия в противоречиях могут быть сдвинуты. Важно лишь помнить о компенсации, о иных качествах, которые необходимо будет ввести для равновесия. Кроме того, город, показанный читателю, может проходить через период смены цели, через качественную перестройку, словом - переживать большие изменения. В романе "Гадкие лебеди" А. и Б. Стругацких именно это и происходит - новое, как росток, разрушает старое, дети не признают образа жизни родителей.
Данная работа, как очерчивание смысловых основ города, не исчерпывает проблему. Она задает предельно общий причинный скелет фантастического города, но не рассматривает изменение тех или иных образов поселения в истории литературы. Чтобы составить полную картину надо понять, как менялись конкретные воплощения мечтаний и страхов от эпохи к эпохе.
Декабрь 2006
(1) Тут возникает большая проблема: насколько интенсивно "старшие народы" оппонируют человеку? Пока эльфы с человеком не сталкиваются, и просто рассеяны по лесам, они живут и без особой техники. Но чем ближе к человеку, тем более современным должно быть оружие. Нужны кузницы для мечей, горшки для ядов, стога сена для лошадей. И тем более естественность природы заменяется изяществом культуры. Если речь идет о государстве эльфов, то девственной, чистой природой уже не пахнет. Там просто хорошая архитектура, приятная еда и мелодичные песни.
(2)Человек среди разумных муравьев - один из "бродячих сюжетов" в фантастике.
(3)"Если бы фюрер знал..." О. Базиля (фашизм), "Зияющие высоты" А. А. Зиновьева (социализм советский), "Этот идеальный день" А. Левин (социализм западный).
![Схема скелетов [Станислав Бескаравайный]](/img/b/beskarawajnyj_stanislaw_sergeewich/bdnosm/osmsl.jpg)