Аннотация: Некоторые аспекты становления идеалистической диалектики
Бескаравайный С.С.
Метод познания по Гегелю, как способ преодаления частных проблем идеализма.
Рассмотрим в данной работе причины возникновения той формы диалектики, что ввел в философию и довел до совершеннства Гегель. Для этого необходимо прежде всего понять тогдашнию ситуацию в развитии философии. Конец 18-го, начало 19-го веков стало временем подведения итогов двухсот лет развития философских течений нового времени. И одним из этих итогов стала проблема - необычайная трудность познания сущности любого конкретного объекта - от человека до пылинки. Ярче всего это проявилось в заявлении Иммануила Канта о невозможности познания "вещи в себе". Подобная позиция великого мыслителя, фактически разделившего субъект и объект исследования, невозможна без неоднократных и безушпешных попыток его предшественников создать стойкую философскую систему, обходясь без этого.
Эмпиризм и рационализм, базовые методологии 17-го века, определившие характер основных его философских систем, предлагали свои методы решения этой проблемы. Ф. Бекон Вообще отказался от поисков внутренней сути объекта - применение эксперимента по любому поводу и критическое осмысление его результатов освобождает эмпирика от необходимости поииска внутренней сущности объекта. Однако сам Ф.бекон требовал познания законов природы - "Новый органгон", в частности , содержит прямую инструкцию по исследованию закона земного притяжения.
Рене Декарт, напротив, заявил о возможности познания внутренних закономерностей объекта исследования. Более того, именно их рационализм полагает основным инструментом исследрвания мира, не считая эксперимент хорошим орудием познания. Избавившись отневерных предпосылок и рассуждая правильным образом, возможно, по Декарту, раскрыть тайны мироздания. Но у рационализма есть одна существенная слабость - при отсутствии верных предпосылок метод применять бесполезно - ничего нового не узнаешь. А добываются новые достоверные сведения-предпосылки по большей части путем эксперимента. Рационалист в своих рассуждениях оказывается изолирован в ограниченной области достоверно познанных фактов. И даже достоверно изученные факты могут порой выстраиваться в совершенно различные системы - вот почему уже сам Декарт не смог свести все известные ему факты в единую систему и был вынужден разделить их на области физического и психического.
Неверно было бы думать, что эти два метода - невсовместимые крайности. Г.Галилей в своих работах смело сочетал абстрактные теоретические рассуждения с чисто экспериментальным получением доказательств. Он так же отказался от бесконечных поисков абсолютной истины, применяя в ее качестве наиболее вероятную гипотезу. Но распространению этого метода именно в философской среде мешеали другие факторы:
- во-первых, оговаривалась возможность неточностей и даже ошибок в системе, что философов, только вырвавшихся из цепких объятий схоластики, не устраивало
- во-вторых, ограниченность объема существующих знаний требовала отказаться от толкования значительной области явлений (то есть прямо говорить об определенных вещах - я не знаю), еще большей чем в рационализме. Ведь чтобы сочетание идей и их реальных подтверждений выглядело достоверно, да еще претендовало на развитие - требуется как большое количество экспериментальных данных, так и умение хорошо развивать гипотезы. Всего этого не хватало - а современникам Г.Галилея философская система-карлик была просто бесполезна.
Последующие философы приложили массу усилий, чтобы выйти за рамки этих ограничений. Бенедикт Спиноза попытался преодалеть дуализм Декарта путем создания монотеизма. Частично ему это удалось - он создал единую, внутренне непротиворечивую миросистему. Однако и это, совершенная в других отношениях система, имела недостаток, - она была лишена конкретных деталей и эта ее непрописанность и стала главным недоствтком, сводящим на нет ее практическое использование.
Исаак Ньютон, продолжая традицию Г. Галилея в опоре одновременно на теорию и эксперимент, так же создал свою систему. Но он пощел еще дальше Г. Галилея в том смысле, что отказался искать внутренние связи, причины действия открытых им законов. Следовательно, внутренняя сущность вещей исследоваоась лишь частично, а в добавок было сохранено понятие верочтности.
Начало 18-го века ознаменовалось попыткой епископа Беркли рассмотреть окружающий мир только через призму человеческих представлений о нем. Субъективный идеализм. Однако, как система познания мира не утвердился, да и не мог утвердиться. Век 180й был веком развития и чисто материлистического мирровозрения - оно обогатилось механистическим материализмом - на основе неудержимо развивающейся математики и все новых открытий в механике была сделана попытка объяснить большинство природных явлений. Неудача сопутствовала и этой попытке - сведение более сложных, в качественном отношении процессов к более простым еще не раз волновало умы философов и в конце концов получило название редукционизма.
Общий рост уровня философии обогащал ее новiми методологическими приемами. Философские системi постепенно начали рассматоивать историческое развития мира в целом или человеческого общества в частности. В обїективном идеализме примером єтого стал Фихте. В материализме - Д.Дидро, излагая теорию общественного договора прямо объяснял современное ему устройство общества развитием исторических процессов.
В итоге образовалось некое равновесие: идеализм располагал к тому времени уже несколькими миросистемами, и что еще важнее - эти миросистемы могли регулярно создаваться, по мере новых витков развития естествознания. Но каждая из этих систем, обобщая извстные факты не могла связать свои основные идеологические постулаты, становые идеи. с методами познания (за исключением субъективного идеализма). Из-за этого добываемые с помощью материалистических методов знания подтачивали и разрушали систему.
Логично было бы использовать идеалистические методы, исследуя внутреннию сущность предметов и явлений опираясь на человеческие представления и идеи, ассоциируемые с ними. О, эти методы искали, изобретали, испытывали. Объекты познания объявляли сгущением субстанций, проявлением монад, сочетанием первоэлементов и, опираясь на рассуждения, исследовали свойства этих предпосылок, а уже потом пытались толковать явления природы. Казуальные механизмы пытались объяснить самыми причудливыми сочетаниями идей, но системы все равно отказывались развиваться в направлениях, совпадающих с реальностью.
Временно отстранившись от тех объяснений этих неудач, что давали позднее диалектики-материаличты, попытаемся понять и представить корни этих неудач в представлении тогдашних идеалистов. Если принять за основу предположение. Что в основе неверного познания вещи лежат неправильные идеи ее осмысления. То в основе ограниченности, невозможности развития философских систем лежат ограниченные, тупиковые идеи. принимая это утверждение, любой идеалист сталкивается с проблемой - с одной стороны невозможно. Только узнав о каком-то явлении сформулировать по нему всеобъемлющий, перспективный комплекс идей, описывающих его, да так. Чтобы эти идеи не противоречили действительности и укладывались в уже существующую систему; с другой стороны. Невозможно опираясь на узкий круг известных фактов одной области знаний постепенно и методично, путем рассуждений, раскрывать сущность объекта из другой области знаний - то есть философ сталкивается с теми же трудностями. Что и Р.Декарт. Примером подобного противоречия служат неправильные гипотезы строения атома - выдающиеся физики-мыслители на основе недостаточного объема знаний не могли нарисовать правильной картины и ошибались до тех пор, пока эксперименты не принесли новых сведений.
Ожидать же результатов экспериментов, исследований, и лишь по ним строить свои умозаключения идеалист позволить себе не мог, ведь идея первична и зная ее можно объяснить тайны материи. Тем более, что очень и очень многого не имело метериалистического объяснения. Вот и вынужден Кант заявлять о "вещи в себе".
Отсутствие экспериментальных данных до некоторой степени можно компенсировать новыми методологическими приемами, подходами, неординарными идеями - это знае лбой иследователь. Так же известно. Что роль этих творческих находок часто исполняют заимствования из других областей науки. Следовательно философам-идеалистам нужен. Необходим был способ привлекать к познанию явления максимальное число идей. и такой способ был очевиден - все понятия и идеи философской системы должны быть универсальны и легко привлекаемы для исследования каждого нового явления. Необходимо уйти от изолированности понятий. Действительно, если пятна на Солнце рассматривать только как недосгущение элементов огня, много ли тут нарассуждаешь? Но если привлечь к анализу этого явление еще понятие силы тяжести, понятие поверхностного натяжения и другие, то получившееся гипотеза может быть весьма цельной и будет объяснять многие свойства этих пятен.
Попытки применения подобной практики можно наблюдать уже у Спинозы: доказывая единство и совершенство мира он мог любую из доказанных им этических теорем применять в нужном ему моменте рассуждений. Но объединив теоремы он так и не смог объединить понятия. Как это понимать? Всепроникающий и всеохватный бог был им устранен от управления природой и лишь присутствовал в настоящем, связанный с миром только через акт творения, сведения о котором более чем ограничены. Выходит есть весьма малое количество чисто теологических теорем, действия которых можно смело распространять на всю природу. Что до остального, то связать субстанцию воды с качествами субстенции, скажем, гранита можно лишь очень приблизительно. Весь хоровод субстанций связан с богом, но друг с другом они связаны только через него.
Другой способ сделать понятие универсальным и пробить его изоляцию состоял в сведении всего их многообразия к узкому ряду исходных постулатов, при чем сведения не огульного, редуцированногою а такого, которое учитывало бы многообразие природы. Такие попытки предпринимались неоднократно. В физике наиболее известно сведение природных процессов в единую картину Ньютоном. Постулировались свойства пространства времени и наполняющих их атомов. Четкая и ясная картина мира, опирающаяся на несколько идей (подтверждаемых экспериментально!) благополучно развивалась 200 лет, хоть потом столь же благополучно была признана несоответствующей дейстыительности.
Но Ньютону в определенном смысле повезло - на Земле очень мало процессов, не вписывающихся в корпускулярную теорию, будь вокруг нас больше радиоактивных материалов - его теории поставили бы под сомнение доразго раньше. Их много во вселенной, где идут самые разнообразные ядерные превращения - ивоттам-то теория Ньютона пасовала наиболее очевидным образом. Ньютон так же не замахивался на объяснение ни биологических, ни общественных процессов.
Идеаоистическая же картина мира в изложении любого философа, мнящего себя великим должна объяснять как можно больше и претендовать на объяснение всего. И именно из-за этого, как уже говорилось, каждый новый неоспоримый факт грозит разрушить ее. Поэтому идеалистическая картина мира, построенная дажн на сведении идей к узкому ряду понятий, не могла просуществовать долго. Примеров создания таких миросистем и их последующего разрушения под напором все ноых факторов, великое множество - начиная от библии, корана, вед и тому подобного и кончая модными философскими доктринами 20-го века, выдвинутыми современными философами. Науиболее показательна из подобнх систем - система Канта, который попытался свести все понятия к 12 категориям, методологию приемов познания мира - к 4-м чистым принципам естествознания и т. д. Но даже сам Кант вынужден был признать, что все идеи не укладываются в прокрустово ложе его изначальных предпосылок. Важной частью его наследия, затребованной уже Гегелем, следует признать метод антиномий - способ использовать неразрешимые противоречия для дальнейших доказательств.
Столкнувшись с таким кругом проблем Гегель стал решать их совершенно оригинальным спообом. Из множества его работ наиболее целесообразно рассматривать "Философию природы", так как именно в описании картины мира наиболее ярко проявляется его философская система; цельное и емкое описание мироустройства невозможно без выстраивания комплекса приоритетов, введения начльных аксиом и их последующей обработки.
Что прежде всего бросается в глаза - способ положения в основу мироздания узкого ряда понятий у Гегеля достигает своего предела и самовырождается: в основе всего (даже пространства и времени[1]) лежит термин "Вне-себя-бытие" - но в дальнейшем этот термин, который по в принципе должен определять структуру мира себя почти не проявляет. Почему? Гегель превратил страшный недостаток предъидущих философских систем - неразрешимые противоречия между понятиями - в неоспоримое достоинство своей: непримиримы е противоречия обретают сам смысл своего существования друг в друге. Пространство просто невозможно без времени. Понятие объема неотделимо от понятия точки именно в силу их полной противоположности. Поэтому первопричина, начальная идея системы Гегеля оказывает на нее доразго меньшее влияние, чем начальные постулаты Спинозы или категории Канта окзывали на их картины мироздания. Принцип единства и борьбы противоположностей при построении структуры мира требует рассмотрения неразрешимых противоречий и эти противоречия выстраиваются в достаточно четкую схему. Даже если начать постоение картины мира с произвольного понятия или идеи, но пользоваться при этом описанным принципом - в процессе рассуждений неизбежен выход на некое противоречие (между точкой и объемом, между живым и неживым, между правым и левым), а от него - к другим. В итоге получится некая система мира, пусть не слишком похожая на описанную Гегелем в "Философии природы" но достаточно логичная и обладающая тем же внутренним стрержнем.
Что это как не устранение изолированности, отсраненности понятия? Структура "Философии природы" содержит в себе несколько разделов, рассматривающих как чисто физические проблемы (пространство и время), так и биологические (рождение и смерть индивидуума); понятия и идеи из первых разделов эволюционируют, преображатся, порождают новые, и в итоге используются в последующих.
Однако пользуясь только принципом единства и борьбы противополоностей, трудно переходить от одной области знаний к другой. Необходим еще один принцип, если угодно, методологический прием - переход количества в качество. И этот принцип не забыт Гегелем - при расмотрении идеи живого он прямо заявил:"Живое тело всегда готово сделать скачок в область химического процесса"[2]. Особенно это проявляется в момент смерти, когда химические процессы прекращают свое взаимодействие-противоборство. Но в то же время прямо заявляется о том, что жизнь - это уже нечто большее, чем совокупность химических реакций и подходить к ней надо со своей меркой. Еще более подробно эта тема разрабатывается Гегелем при рассмотрении различных математических проблем.
В итоге все понятия и идеи о строении мироздания выстроились у Гегеля в четкую структуру, напоминающую перевернутую пирамиду. В основе, в качестве первоэлемента и начального толчка, находится понятие "Вне-себя-бытие", которое немедленно разделяется на пространство и время. Как уже говорилось, начинать можно практически с любой идеи или явления - но пространство и время - наиболее общие категории, и от них ход рассуждения направляется к частным понятиям. В противном случае, начав с одной частности, для рассмотрения другой прийдется венуться к общим для них идеям.
Однако разделение понятия "Вне-себя-бытие" на пространство и время - лишь первый камешек лавины: противоречивость самого понятия пространства (столкновение точки и объема) и противоречия между пространством и временем, требуют появления материи, одновременно, поскольку некий объем во времени не может быть неподвижен, то "исчезновение и новое самопорождение пространства и времени - есть движение" [3]. При чем Гегель подробно указывает на то, что материя и движение - понятия неразделимые: "Нет движения без материи, как не существует материи без движения. Движения является процессом перехода времени в пространство и наооборот; напротив, материя является соотношением между пространством и временем, как их покоящимся тождеством."[4].
Так строится первый этаж этой перевернутой пирамиды, где все понятия неразрывно связаны между собой. Выводы первой главы служат исходными постулатами второй. Материя и движение порождают понятия толчка, падения, инерции и т. п. Следует заметить, что приконструировании каждого из этих понятий не были забыты ни пространство, ни время, ни объем, ни точка. То есть при конструировании последующих терминов задействовано большинство предъидущих (в идеале - все). Каждое новое понятие, в свою очередь, является частью некоего противоречия, и только в качестве части противоречия может утверждаться в системе.
За "этажом" абсолютной механики следует "этаж" физики, где рассматриваются основные физические явления и где Гегель для их объяснения вводит в систему устаревшие образы 4-х первоэлементов. Впрочем, делает он это в высшей степени аккуратно, подразумевая под ними скорее классификацию и своего рода объединение описываемых явлений на основе свечения или течения. Любопытно, что при толковании взаимоотношений идей Гегель широко использует результаты экспериментов и наблюдений, никак с идеализмом не связанные. Как же обеспечивае эта система понятий с переходы в рассуждениях через скачки преобразования количества в качество, как тут сохраняется ее неразрывность? Ведь чтобы не утратить гибкость, не выхолостить содержание понятий и, в конечном итоге, не деградировать до уровня редукционизма требуется ограничить применение идей и понятий более низкого уровня при решении проблем более высокого уровня - то есть не так активно испоьзовать свойство, которое в начеле было ее неоспоримым преймущуством. Решающую роль здесь играют качественные соотношения противоречий, образующих систему - те противоречия, что образуют очередной качественны скачок играют роль своеобразной линзы или перепонки: последующие противоречия и умозаключения имеют своей обязательной компоненитой, базой именно этото качественный переход. Предшествующие "линзе" понятия и противоречия при последующих рассуждениях рассматриваются через ее посредство. Наконец, стоить заметить, что эта линза-перепонкане сводится к одному противоречию - переплетаются, как правило, несколько противоречий, порождая узкую группу тесно связанных идей, на которые и опираются дальнейшие рассуждения. Например: "Жизнь есть соединение противоположностей вообще, а не только противоположности понятия и реальности. Жизнь там, где внутренние и внешние, причина и деййствие, цель и средство субъективность и объективность и т. д. Суть одно и то же."[5].
Вершину структуры сочинения венчают рассуждения на зоологические темы и о характеристиках индивидуумов.
А насколько успешно решил Гегель проблемы, стоявшие перед идеализмом? Несомненным доказательством его успеха сали бы открытия, сделанные им или его непосредственными последователями с помощью его метода или в рамках его системы. Увы, т ипичным примером попытки Гегеля внести что-то новое в естествознание могут служить его рассуждения на тему атмосферных течений, абслютной и относительной влажности воздуха, общей структуры атмосферы [6]. Получившиеся в итоге компеляция отражает типичные заблуждения того времени и ни в малейшей степени ни может быть применена в реальной инженерной или исследовательской деятельности. Лишь в области систематизации уже известных, многократно проверенных данных (рассуждения о законах оптики [7]) или в области чистой теории, которая никак не соотноситься с практической деятельностью (упоминаемые рассуждения о пространстве и времени ) его сочинения могут быть использованы как учебник оптики или как пособие для чисто философских рассуждений. Гегель как исследователь сути конкретных феноменов наиболее известен открытиями ряда закономерностей развития государства, но в остальном он не преуспел. Его многочисленные ученики-идеалисты так же не смогли применить его систему для познания мира. В то же время материалисты через несколько десятилетий начали блестяще использоать диалектический метод именно для этого. Следовательно, попытка Гегеля, как идеалиста, закончилась неудачей, но вклад его в философию в целом, как создателя нового метода, общепризнан. Каждый может понять это сам, используя диалектику для решения стоящих перед ним проблем.
Литература.
--
Гегель. Философия природы// Гегель. Соч. в 2-х т. - Т. 2, - М.,1934. - С 41.