Как они все делают не вовремя! Ни одного не помню, что умер в срок. О рождениях хорошо хоть предупреждают...
Чиновник о людях.
Тряхнуло. Андрей лениво приоткрыл один глаз и, не поднимая головы, глянул в окно.
Автобус взобрался на небольшую возвышенность, и ПГТ, лежащий в долине, можно было рассмотреть целиком. Левый низкий берег был затоплен на несколько сотен метров - уже давно там было водохранилище маленькой плотины. Ниже её по течению - желтел пляж. На правом берегу собственно и размещался Заторск.
В середине стояли кварталы пятиэтажек. Бледно-зеленые стены и черные гудроновые крыши с редкими антеннами. Между ними - выросшие, раскинувшие кроны деревья. Имелась крошечная набережная, наверное, в пару сотен метров. Рядом с ней виднелись крыши чуть другой формы. Местная управа, крытая металлочерепицей, дом культуры под ржавого цвета двускатной "пилоткой", и прочие специфические постройки.
Широким полукольцом отходили домики вначале очень похожие на дачные, а потом типично деревенские, крытые соломой и тростником. Постепенно это кольцо становилось ниже, редело и окончательно перерастало в огороды. И только напротив плотины стояли серые коробки цехов с крошечными отсюда цилиндрами дефлекторов.
--
Ау, скоро подъем, - Ксения потрясла его за плечо.
--
Да не сплю я, не сплю, - последнее время он привык крепко засыпать, теперь надо быть внимательным к собственным слабостям.
Внутри Заторск оказался похож на червивое яблоко. Началось все с брошенных хат. Потом шли пустые глазницы квартир, вконец обветшавшая дорога и редкие-редкие вывески. Людей было мало, и многие уже к полудню шатались. Только редкие запущенные сады радовали глаз пышностью.
Вокзал оказался кирпичным полутораэтажным строением с проржавевшим, с самой постройки не крашеным навесом. Из всех окошечек работала только касса.
--
Петрович, тот рюкзак, да. Потянули, - пока Андрей с Ильей Орошевым вытаскивали поклажу, Ксения уже стояла на тротуаре. Была она в своих любимых джинсах, да еще заплела косу. Кроме них автобус привез пятерых человек.
Гостиница была в двух шагах, тут же, на набережной. Правда, она была совмещена с местным домом культуры.
Вестибюль встретил их ярко желтым светом, что шел от занавешенных легкими шторами окон и еле уловимы запахом тления. На стойке лежал недоеденный бутерброд, а хозяин бутерброда отсутствовал.
--
Эй! Есть кто живой! - Андрей сразу понял, что без крика тут не обойдешься.
--
Так есть живые?!! - прибавив децибел, повторил он через полминуты
Никто не отзывался и странник, взвалив рюкзак на стойку, думал идти в подсобки, как сбоку зашаркали тапки, и вполне знакомый голос успокоил.
--
Не шуми, она все равно домой укатила, - это был Виктор, Орошев-брат собственной персоной, - Я договорился, в номера можно прямо сейчас.
Андрею с Ксенией достался девятый номер. Был этот номер в предобглоданном состоянии - стоило вынести из него одну вещь, любую, и он стал бы непригоден для проживания. А так был всего лишь пустоват.
--
Экстрим заказывали? Распишитесь, - Андрей подтащил рюкзак к окну.
--
Н-да, - она удивленно наматывала на палец самый конец косы, - Если тут еще и клопы есть, уезжаем.
--
Где им тут жить? В бетоне?
--
Надо будет прикупить... чего-нибудь, - Ксения уселась на проволочную кровать, постучала каблуками об пол, - Каменный век.
Туалет оказался один на пять номеров, а душа не было как класса.
--
А речка на что? - картинно удивился Андрей, но сам чувствовал, что это уже перебор, - Слушай, тут наверняка квартиру можно снять? Или хату?
Вскорости к ним заглянул Орошев, устроивший брата. Услышав вопрос, вздохнул и прямо сказал, что так делают все, и даже круче. Но Аглая требует, чтобы в номерах хранилась часть вещей.
--
На постой только лучше с утра становиться, уж поверьте мне. Под вечер могут начать выяснять отношения. Были инциденты.
--
Так плохо? - удивился странник.
Виктор кивнул. Еще он намекнул, что Аглая будет рада их видеть прямо сейчас.
Маленький тупик, который получился после того, как намертво забили пожарный выход из кинозала - теперь был чем-то вроде рабочего кабинета. Пара скамеек и карта Заторска на стене.
Аглая Юрьевна, особо не размениваясь на любезности, начала рассказывать.
--
Все как в справке от статистиков, только хуже. Было пять тысяч населения - стало меньше полутора. Было две большое школы - сейчас только девяносто три ребенка. Завод не работает который год и воскрешать его поздно, раскрали что могли. Единственное, что тут сохранится, это плотина. Энергетики посчитали, что она окупается, если держать вахтовые команды. Через несколько лет здесь будет только она, крошечное село с десятком нормальных семей, еще сотня стариков и развалины. Вопросы?
Её очень сильно злили некие, пока не известные страннику обстоятельства. То есть общая ситуация тоже злила, иначе бы она сюда не приехала, но была какая-то еще гадость, на редкость стоматологическая.
--
Что делал завод?
--
Уже пробовали. Пустой вариант. Полуфабрикаты он делал. Станки вывезли, сейчас кабели дорезают.
--
Как с профессиями? - продолжил Андрей.
--
Еще хуже. Вчера выехал нотариус, он уже не ловил здесь денег. Из учителей - четверо осталось. В этой развалюхе, - она сердито ткнула пальцем в потолок, - один человек. И трубы чинит, и кино крутит. Милиции на весь ПГТ десяток рыл, почти все алкаши.
--
Но почему такая безнадега? И почему Заволоцкий этот труп выбрал? - все еще удивлялся Андрей.
--
Почему выбрал? Не знаю, сам, наверное, и не рад что связался. Экспериментатор, - она хотела выругаться, но, видно, слов подходящих не нашла, - А насчет безнадеги все сегодня и узнаешь. Твоя очередь.
--
То есть?
Она улыбнулась мерзкой, подловатой улыбочкой.
--
Мы тут контакт наладить пытаемся. С мэрией. Как с Марсом. Результаты те же. Но ведь это не причина отчаиваться? Потому каждый день приходит туда человек. И уходит.
--
Второй час ведь, - сообразил Андрей, - Перепились уже все или разбежались.
--
Нет, - Аглая Юрьевна улыбнулась еще гаже, и страннику стало понятно, почему ей так плохо удается руководство, - Работают дотемна. А вам, дорогая, в темноте ходит не советую, - она подмигнула Ксении, - Днем только порядок.
--
Наших тут много? - напрямик спросила Ксения.
Аглая Юрьевна задумалась.
--
С вами - девять человек. Точно, девять, - она усмехнулась сама себе, - мы утроили прибыли заведения по гостиничным номерам.
Андрей взял жену под руку, и они пошли к себе. Уставшая пожилая женщина осталась на скамейке - она сверяла какие-то ведомости.
Оставив Ксению разбираться с хозяйством, Андрей ушел в мэрию-управу. Ту самую, крытую металлочерепицей.
Еще старых, тоталитарных, времен задние. Двухэтажное, отремонтированное несколько лет назад, но без особого шика - мраморного либо гранитного крылечка не наблюдалось. Перед входом довольно много машин.
На входе скучал вохровец, но странник спокойно прошел мимо - охранник и не подумал спросить документы или просто пошевелиться. Раскормили тут охрану до полной потери бдительности.
Только внутри Андрей начал понимать, что к чему в этом городке. Управа жила вполне бодро и деятельно. Люди покупали или перевозили. Лом черных и цветных металлов. Кирпич б/у. Песок, гравий, щебенку. Дрова. Арматуру. Приборы, названия которых странник не знал. Старый шифер и даже содранный асфальт.
Мэр четко, методично распродавал Заторск.
Простым глазом было видно, что делать здесь нечего. Но на хозяина здешней земли полюбоваться стоило. В приемной было накурено, существовала очередь и еще один пост охраны в лице пожилого сержанта. Вот он уже не казался сонным чучелом - сидел за столом секретарши, держал приемную. И дверь в кабинет была крепкая. Видно, не просто давалось развинчивание Заторска, конкуренты находились и в этом деле. Впрочем, через минуту наблюдений стало ясно, что охранник переигрывает, излишне рьяно пытается отработать свою зарплату. Из новичков.
Лезть поперек толпы не стоило, и Андрей просто-напросто отстоял очередь. Через час, входя в кабинет с напоказ включенным телефоном, странник увидел искомое лицо.
Нормальный человек. Глаза усталые, набрякшие веки. Еще не расплывшаяся окончательно спортивная фигура. Только-только успокоенные лекарствами, либо же водочкой, нервы. И он убивает свой город.
--
У вас можно купить подводную лодку? - странник решил, что вряд ли ему прямо здесь намнут бока. Если свои в городе уже давно, значит о них знают. А раз еще не выгнали, значит привыкли.
И верно, знали. Мэр непонимающе смотрел на него секунды три, потом сообразил.
--
Ты из этих? Шизнутых?
--
Мг. Умеренно буйный.
--
Зачем подлодка, возьми квартиру.
--
В этих развалюхах?
--
Дык, недвижимость. Вложение, - мэр напоминал коммивояжера. Такие продают свой товар всегда и всем.
Андрей пожалел, что у него с собой нет автомата.
--
А только отвернусь, ты её разберешь? Не, мне подлодку надо.
--
Подумаем, не вопрос.
--
Хорошо. Так я позже зайду.
Странник вышел. Мэр ухмылялся ему в спину.
Уже на выходе из управы, Андрей встретил точно такое же лицо. Только чуть ниже лица наблюдались майорские погоны и синий мундир. Брат-правоохранитель гармонично дополнял картину.
В гостинице уже было весело. Кроме Аглаи все были в сборе. Прямо в фойе поставили столы, приволокли те самые скамейки, сейчас выставляли поляну. Как всегда перед самым мероприятием все выбегали и забегали.
--
С прибытием! - Зиторова раскладывала вилки.
--
Дубольцев здесь?
--
Представь себе, - она всё улыбалась, почти не смеясь, - И его вытащила.
Накрыли стол. Сошлись. Расселись.
--
Ну, - старик-архитектор был штатным томадой, - Свежие силы прибыли. Компания наша стала еще пышнее. Так что, даже если ничего и не выйдет, то хорошо проведем время. Выпьем за отпуск!
--
За отпуск! За отпуск, - кружки и пластиковые стаканчики стукнулись над тарелками.
В застольных разговорах ситуация разъяснилась целиком. Заволоцкий сидел в области с группой, лучше прочих подкованной в вопросах бюрократии. Пытался наклепать на мэра достаточно убедительную телегу и вообще, как-то оставить этот ужас. Получалось плохо - мэр делился прибылью с нужными людьми.
--
Им наверху еще и выгодней - кроме плотины здесь все равно ничего не оживишь, а так будет меньше расходов, - рассказал Димка Хостиков.
Местные мероприятия результатов не давали. Команда отставала то на один, то на двадцать один ход. Только хотели украсить набережную, запаслись красками, мелками и вообще всяким цветным добром - на ней сняли все фонари. Плафоны и так были почти все разбиты, так автогенами срезали столбы. Чугунные решетки на ограждении тоже сняли.
--
В этом участвуют все местные? - спросила Ксения.
--
Да! - два голоса ответили одновременно.
Крепкие семьи, у которых было хоть какие-то виды на жилье в области, в столице или просто в другом городе - уезжали без оглядки, стараясь продать все, что только можно. Что не могли - сжигали. По дворам везде видны груды пепла. До свалки тащить было лень, и дряхлый скарб сгорал под окнами. Старики продавали что могли. Мальчишки хотели заработать и тоже тащили. Впрочем, сейчас их осталось совсем мало, а из тех, что есть - сейчас половина у родственников и в летних лагерях.
Здесь уже не было политики, не наблюдалось искусства или сложной техники - никаких зацепок. Разве что ностальгия. Но все попытки работать с ней напоминали рыбацкую жадность, когда на самой дешевой и тонкой леске из воды тянут старого сома. Всё срывалось.
Загибались и собственно городские службы, суть коммунальные. Провода резали так остервенело, будто срочно пополняли стратегический военный запас. Вывоз мусора еле держался - осталась одна машина на город, и та только потому, что обслуживала мэрию. Зато было два пункта приемки всего и вся - лома, стеклотары, просто краденного в домах барахла.
--
Когда уедет этот жучок, здесь останется дырка от бублика. И некому будет пожаловаться на срыв отопления.
Понятно было, что здесь не останется магазинов, общественного транспорта, нормальной жилконторы и вообще всех составляющих частей современного города.
Кроме этой печальной темы говорили еще о многом. Новые проекты и старые разработки. Просто сплетни. Политика.
Просидели до полуночи - и сидели бы дальше, да привезенная с собой выпивка кончилась (за ней в область ездили регулярно), а в последних двух городских магазинах покупать мог только самоубийца.
Утром, прейдя в себя, сбегали на рынок за припасами, - тот еще окончательно не умер. И пошли искать дом. Насчет "круче" вчера было очень правильное замечание. Снять здесь не получалось. Получалось только купить. На каждом подъезде висели списки продающихся квартир. Цены рядом с номерами были какие-то куцые. В них не хватало нулей.
--
Здесь жить, - покачала головой Ксения.
И, правда, у больше части квартир вульгарно не было оконных рам.
Пошли дальше, в кварталы частной застройки. Те же объявления висели на воротах. Иногда не висели, и оттуда гавкала собака. Иногда ворот просто не было. Дважды к ним прямо на улице приставали бабки, хотели продать хаты, но Виктор еще вчера предупредил, чтобы брали кирпичный дом и у отъезжающего хозяина. К тому же хаты могли быть не своими, а соседскими, давно брошенными.
--
Ты мародерством никогда не занимался? - вдруг спросила его жена.
--
Таким - нет.
Но просто так уйти - казалось еще большей подлостью. Это значило вбить еще один гвоздь в местный гроб.
В итоге сторговались за какую-то совершенно ничтожную сумму, которую Андрей попросту вынул из бумажника. Практически, на бензин. Хозяин бросил разбирать теплицу, забрался в старенький "горбач" и укатил. Только топор с собой забрал. Хорошо угадали с соседями - парой ветхих старичков, которые уже никуда не хотели выезжать, а только спокойно доить своих коз.
Еще час ушел на перетаскивание вещей и какое ни на есть обустройство. Наполовину полные рюкзаки, кстати, спустили в подвал. Сделка сделкой, а человек и вернуться может, решит, что продешевил, захочет наверстать. И других глаз хватает.
Полдня были свободны, но по городу ходить не хотелось, и, перекусив, пошли на пляж.
Перешли через плотину и оказались на длиннющей полосе песка. Против ожидания, не замусоренной, а вполне даже чистой. Других пляжников - по пальцам пересчитать, и то, больше детей, чем взрослых. Покой, почти тишина и теплая вода.
Когда солнце изрядно переместилось по небосклоны - к ним подошли Дубольцев с Зиторовой. Так же расстелили полотенца.
--
Еще вчера хотела спросить, вы тут так каждый день гуляете?
--
Только по четным будням, - не без ехидства ответила Ольга.
Еще перешучивались. Искупались.
--
Проекты еще остались, в загашниках? Хоть какие-то? - Андрея пляж окончательно не расслабил, в голову лезли
--
Только шпроточные, - Семен ухмыльнулся, - Местечко самоубийц.
Это пройти не могло. По любой причине - и моральной, и законной. Страшно подумать, как ополчились бы на команду, склепавшую такой город, все возможные структуры.
--
Так был заказ или нет?
--
Не было ничего, - сердито ответила страннику Зиторова, - Он решил на удачу пройти. Мы в тупик и угодили. Лучше сам чего придумай.
Андрей равнодушно пожал плечами.
--
Полигон для игр - не думали? - подала идею Ксения.
--
Было. Тогда здесь не будет города. Одни стены.
--
Ну почему? - оживился странник, - Напялим на оставшихся костюмчики, будут изображать сами себя, только другой эпохи. Игроки пусть въезжают с разных концов и выслеживают друг друга.
Ольга, пересыпая песок с ладони на ладонь, упрямо покачала головой.
--
Думали. Дорого, концов сразу не найти. И люди не подходят. Они ведь мэра сами избрали. Он особо не скрывал, что собирается с городом делать.
Тишина. Солнце. Ветерок от воды.
--
А что собираемся делать мы? Не париться же нам тут три недели без дела?
--
Может и придется, - ответил Семен, - Аглая хочет закрепиться на промежуточных позициях. Маленькую версию соорудить. Её кажется, что город может состоять и из трех сотен человек, лишь бы нормальная организация была. Все списки перепроверяет, ненужных отсеивает. Пытается с людьми говорить.
--
Трясет её от этого, - Зиторова перевернулась на спину и закрыла лицо панамой, - Все остальных пытается к беседам пристегнуть.
--
Это оттого, что мы без крови работаем, - выдал вдруг раздраженный Дубольцев, и ударил ребром правой ладони о левую, - Тут только заставить можно, принудить.
--
Тогда бы не состоялось доверие, - осторожно ответил странник, - Мы бы слишком боялись своих, чтобы искренне советовать чужим.
Они все понимали, что это правда, и разговор утих сам собой.
Вскорости на пляж подтянулись еще трое из их компании. Не без приятности, они провели время до вечера.
Прошло еще несколько дней. Все пытались выдавить из себя идею, которая взорвет, опрокинет ситуацию, но очень быстро странник понял, что делают это без особого надрыва. Не хотят обжигаться. Ежедневные совещания становились или пикниками, или вечеринками.
Андрей с Ксений обзавелись добротным загаром, прибрали дом. Можно было отдыхать, медленно открывать глаза по утрам и воображать себя черепахой - все равно некуда спешить. Хотя, не будь здесь пляжа, заела бы их тоска.
В смысле опасностей и неприятных инцидентов, Заторск гостей не донимал. Самые буйные хулиганы либо спились, обкололись, либо уехали. В пьяных, что регулярно шатались по улицам, уже не было смертельной ярости, а лишь ворчание. Драки между ними кончались разбитыми физиономиями, но не убийствами. Город с каждым днем становился все безвреднее. Как остывающий чайник. Андрей лишний раз убедился в этом, когда сходил к цехам. Там не было уже и дефлекторов на крышах, и ворот, и сняли подъездные пути узкоколейки. На территории вяловато работали несколько бригад. Резали металл, выкапывали какие-то старые конструкции. На странника, видя, что он без лопаты либо автогена, внимания не обращали.
И вот одним утром на своей маленькой "бронзовке" прикатила Трегубова. Секретарша по основному профилю, Вера Лидиевна была в том возрасте, когда упоминание о молодости становится излишне льстивым комплиментом. Документы она могла превращать друг в друга, едва ли не щелкнув пальцами, только вот с полисометрией дел почти не имела. Так, развлекалась.
На вестибюльной вечеринке, устроенной по случаю приезда, она выдала новости ударного содержания.
--
В области нашим рекомендовали завязывать с этим конкретным делом. Очень рекомендовали, - вокруг стола притихли, - Обещали пробуравить черепа, если не прекратим больших людей за рукава дергать. И он решил сменить план. Разворот на сто восемьдесят...
--
Так и думал, - перебил её Михал Михалыч.
--
Если не получается застопорить процесс, - продолжила секретарша, - Оставим труп города себе.
Выяснилось, что Заволоцкий ассигновал на благое дело какие-то сбоку пришедшие средства. В столице их не хватило бы купить и площадь кухни в приличной квартире, здесь же это было очень серьезно. Не весь город, но его кусок эти денежные купюры закрывали.
--
Только с этим разбираюсь я, - старик архитектор наставил на новенькую свой длинный палец с обгрызенным ногтем, - Голову над темой уже дней десять ломаю. Тут, тут...
Вместо продолжения он сходил за картой Заторска.
По результатам осторожных покупок они собрали улицу. Первомайскую. Вполне хорошую, не слишком длинную, из частных домов. Её только поверхностно распотрошили, потому как оставалось еще несколько живых обитателей. Старушки и дед Гнедыш (и откуда такие клички берутся?) из своих домов никуда не съезжали. Их просили жить так и дальше, по возможности смотря за тем, чтобы по улице не отрезали газ и свет.
Надо было ждать. Пока не завершиться распад. Пока мэр не съедет из города и даже пока не завершиться его срок. Лишь тогда можно будет начинать новую жизнь. Пусть и на развалинах.