Аннотация: Пролог будет переписываться, но позже. На данном этапе он нужен читателю для знакомства с персонажами. Да, в прологе будут нестыковки с продолжением, но на это можно не обращать внимание, так как, опять же, он будет переписываться.
- Я тебе вот что скажу, - прошептал Рагнис-Лодочник, налегая на весла. - Эта остроухая нас в гроб загонит. Какого беса мы вообще с ними связались?!
Яндри покривился, но промолчал. Эльфийка стояла на носу ялика и вполне могла слышать каждое слово. Вчера по ветру определила, что к лагерю волки подбираются, а шепоток заслышать - это особого колдовства не надо. Коли услышит, пусть уж Лодочник сам отвечает.
Рагнис косо поглядел на тонкую фигурку остроухой и снова зашептал.
- Погоди, вот-вот к берегу причалим, у огня устроимся, а на нас шаманы повалят.
- Чего ты всполошился-то? Дорогу позабыл что ли?
- Дорогу-то я знаю, - махнул рукой Лодочник. - Да только не верю я колдунам этим. Особливо эльфийским. Помяни, когда-то давно мы и их истребляли... чего им вдруг нам помогать за просто так?
Яндри знал, что не просто так. Командир бы ни за что не прислал им эльфийку, коли бы нужды не было.
Хотя колдунам и эльфам, как истинный сын Севера, он тоже не верил. Меч - вот верное орудие против врага, а не какие-то там призрачные магии...
- Тариг уже помер. За ним Груни под обвалом. Кто следом-то? Я, аль ты?
- Не дури, брат, - прошептал Яндри, принимаясь править старый отцовский кинжал. - Она тоже своих потеряла. Брата, между прочим.
- Угу, - фыркнул Лодочник, бросив косой взгляд на другого остроухого, стоящего на корме. - А второй живёхонек. Помнишь, как он мне стрелами своими угрожал?
- За дело угрожал, - усмехнулся Яндри.
- Почем я знал, что он не девка, - хрипло хихикнул Рагнис, почесав обросший за седмицу подбородок. - Тонкий, точно березка, а губы пухлые, как у девицы.
Оно и верно. Ирто, последний выживший брат остроухой Ерле, смахивал скорее на тощую девчонку, чем на мужчину сорока зим от роду. Высоченный, почти на пол головы выше Яндри и на десять лет старше. Хотя по ним, остроухим, никогда не поймешь старый перед тобой или молодой.
Давно уже Северный Альянс объявил эльфам войну. И столь же давно истребил почти весь огненный клан. Прошло не иначе как пять сотен лет, после их поражения, однако клан так и не разросся вновь. Ирто и Ерле были едва ли не последними отпрысками Изенреки.
- Приготовьтесь. - Голос эльфийки можно было сравнить с негромким шипением догорающих поленьев.
- Надо же. Десять лет здесь не был, а точно в место привел, - прошептал Рагнис, но эльфийка его перебила:
- Их около пяти. Женщина и трое мужчин.
- А пятый? - хмыкнул Яндри.
Ерле нахмурилась, на мгновение задумавшись.
- Кажется, животное. Северная кошка.
- Плохи дела...
Лодочник сплюнул.
- Хуже некуда, - прохрипел он. - Эй ты, с луком! Попытайся прибить кошку первой - иначе нам несдобровать.
- В самом деле? - Голос Ирто был куда мелодичнее, чем у сестры. - Даже не верится. Если я промахнусь - придется пожертвовать тобой.
Рагнис чертыхнулся, но промолчал. После того раза, когда Лодочник, приняв эльфа за девицу, полез к нему под рубашку - остроухий язвит по поводу и без.
Впрочем, старый друг Яндри был прав... стоило им причалить к берегу, как из кустов тут же вынырнули Беловолосые. Бесшумно, как лесные звери, они начали атаку. Эльфийской колдунье придется нелегко - шаманы лесных людей намного искуснее её в древней магии. Даже северяне считали этот народ дикарями, хотя маги из них получались куда более мощные, чем из людей или эльфов. Магия, передающаяся по крови. Магия, данная темными богами... Поговаривали, что лесной народ это далекие предки нынешних эльфов.
Впервые Яндри увидел шаманов на поле боя близ крепости Оритарх. Целая орда высоченных крепких мужей осаждала древнюю твердыню своих предков, некогда захваченную Северным Альянсом. Яндри как сейчас помнил, как один из шаманов вытянул из земли старый дуб вместе с корнями и повалил с помощью него немало северных воинов. Невиданная мощь! Да их бы колдуны потом едва живые ходили! Этим же - хоть бы что.
Ещё тогда военачальники Северного Альянса поняли, что силой лесной народ не остановить. Нужна хитрость. И чем безумнее она будет, тем лучше...
Лодочник размахивал мечом не хуже, чем управлялся с веслами, и ранил уже двух лесных мужей. Эльф обосновался в кроне раскидистого ясеня и методично обстреливал северную кошку. Эльфийка стояла по колено в воде и, взывая к каким-то только ей знакомым богам, готовила очередное заклинание. На долю же Яндри выпала шаманка. Не высокая, пышнотелая женщина с белыми, отдающими синевой волосами и глазами цвета тусклого золота. Как и все нападающие, она была одета в меха и шкуры.
Шаманка что-то нашептала на гортанном и режущим слух языке, после чего Яндри отбросило на несколько шагов. Устала, понял он. Северянину очень повезло, что от одного взмаха шаманских рук его в бараний рог не скрутило.
Пришлось маневрировать, ходить вокруг да около и ждать, пока эльфийка закончит уже свое бормотание и пустит в ход магию. Уж очень не хотелось Яндри убивать эту женщину. Пусть уж умрет от колдовства, чем от стали.
Рагнис с криком пронзил последнего из лесных мужей, где-то за спиной взвыла умирающая кошка, а шаманка вдруг начинала захлебываться. Изо рта шли потоки воды, смешивающиеся с кровью.
Ужасная смерть, подумал Яндри, глядя на бездыханное тело женщины. Лучше бы я распорол ей глотку.
- Дружище, ты даже не обагрил клинок! - расхохотался Лодочник, стирая кровь с меча. - Чую, это не последняя битва.
- А я чую подвох, - прошелестела эльфийка, незаметно оказавшись рядом.
- Она слишком быстро умерла? - Ирто слетел с ветки ясеня, словно ястреб.
- Она была слишком слаба.
Яндри тоже почувствовал тревогу. Может и впрямь подвох? Может, где-то неподалеку таится ещё один отряд, патрулирующий берега Горячего Потока?
- Да бросьте, у нас не так много времени, чтобы тратить его на болтовню. Эй, остроухий, бегом за хворостом, а то я твой лук на растопку пущу! - прогремел Рагнис.
- Налови для начала рыбы, тупоголовый, - парировал эльф. - А то вместо неё будешь есть тех, кого недавно убил.
Они сидели у огня, когда уже давно стемнело.
Лодочник храпел, закутавшись в свой плащ, Ирто отправился патрулировать окрестности.
Ерле водила тонкой, похожей на ветку белого дерева, рукой над пламенем. На голове у неё такое же пламя, если не ярче, отметил про себя Яндри, искоса поглядывая на эльфийку. Женщина была ещё тоньше брата, однако, во всем остальном - его точная копия. Черные глаза отражали пламя костра, тени от его языков играли на впалых щеках, делая Ерле похожей на иссохшее растение.
Это магия её выпила, понял Яндри. Не нужно быть колдуном, чтобы понимать это.
- Не смотри так на меня, северянин. Ты для меня столь же необычен, но я ведь сдерживаюсь.
- Почему вы с нами? - вдруг спросил он, заглянув в черные глаза, в которых теперь увидел свое отражение.
Взлохмаченный, заросший почти по самые глаза. "Коли выживем - обогатимся! Тебя лордом сделают, так или иначе. Предстанешь перед самим королем!" - говорил Рагнис, когда только-только узнал, что тоже отправляется с отрядом. Что ж, подумал Яндри. Надо будет побриться, что ли, перед тем, как к королю являться.
- Тебе было мало той бумажки, что я принесла с собой от вашего командира? - раздраженно проговорила Ерле. - Я помогу вам пройти в самое сердце вражеского лагеря. Без меня вы их не одолеете.
Яндри хорошо помнил тот безумный план, о котором ему рассказывал сотник. Нужен был небольшой отряд, который сможет пройти незамеченным через границы, пересечь Горячий Поток и внедриться в лагерь врага, приняв их облик. Вот для чего нужна была эльфийка, смекнул Яндри. Она сделает их Беловолосыми, но всего на одну ночь. И за эту ночь они, быть может, изведут целую орду лесных шаманов... дожить бы до того славного дня.
- Одна колдунья против орды лесных шаманов? Они не учуют твою магию?
Тонкие губы дрогнули в легкой презрительной усмешке.
- Я умею обращать дерево волком, а птицу камнем. Смогу и вас сделать Беловолосыми, да так, что они и разницы не заметят.
Северянин хотел было что-то возразить, но лесную тишину вдруг прорезал детский плач.
Яндри и Ерле как по команде поднялись с бревен, один только Лодочник захрапел ещё громче.
Эльфийка сорвалась с места, скрывшись в ночном сумраке, северянин пустился за нею. Через пару ударов сердца крик повторился, и оба они выбежали на крохотную опушку, где в кустах, освещаемый луной, копошился бурый сверток.
Яндри тут же опустился на колени, развернул шкуру и чертыхнулся.
Так вот почему шаманка была так ослаблена.
- Кранон! - прошипела эльфийка.
Младенец разразился очередным плачем, глядя на Яндри золотыми бусинами вместо глаз.
Он кричит и просит есть в этих кустах, тогда как в других гниет тело его матери. Что за дурные шутки богов...
- Не удивительно, что ваш клан умирает. С таким-то отношением к детям, - зло бросил Яндри, заворачивая мальчика в шкуру.
- Ты хочешь взять его с собой?!
- Да, - уже спокойно ответил он, поднимаясь на ноги и держа младенца на руках. - Отряд Беловолосых пришел сюда с беременной шаманкой, а вернется уже с ребенком. Как и должно было быть.
Эльфийка, казалось бы, поняла замысел северянина, но не успела и слова молвить, как...
- Они идут... ещё пятеро... или четверо... близко, совсем близко...
Из тьмы бесшумно вынырнул знакомый силуэт, и Ерле тут же ринулась к брату. Из его груди торчала короткая стрела с белым опереньем - стрелы лесных жителей.
Недолго осталось, подумал Яндри. Даже младенец в его руках вдруг притих.
Сестра колдовала над братом, надрывно шептала какие-то слова на своем языке, трясла Ирто, пытаясь привести его в чувства. Однако, было слишком поздно.
Не единой слезы не прокатилось по бледному лицу черноглазой. Поняв, что брата уже не спасти, она поднялась, взяв в руки его лук, и устремила взгляд во тьму, из которой явился её родич.
- Буди Лодочника, нам пора уходить, - только и сказала она.
****
- Милорд, от крыс отбоя нету... Знахарка за яды каждый раз все больше и больше просит, говорит, мол, с вами не напасешься... Чего делать-то, милорд? Кухарки на кухню заходить отказываются...
Когда-то и моя жена была кухаркой, подумал лорд Раренгат. При ней на кухне ни одной твари не было.
- Я подумаю. Приходи завтра, к полудню.
- Слушаюсь, милорд.
Управляющий поклонился и засеменил к выходу.
Лорд тяжело вздохнул, опускаясь в кресло, пригубил вина. Была бы его жена здесь - ничего такого не случилось бы. Но негоже ей на сносях в холодной крепости мерзнуть. Лорд Раренгат не видел жену уже второе полнолуние. Каждую седмицу приходят письма из Южной крепости, в которых она умоляет его приехать. Пергамент, запечатанный женскими слезами, как говорит старая Тиша, жена управляющего.
Иногда Раренгат даже не читает их. Уж больно в груди потом ноет. У Буревестника, защитника южных границ Северного Альянса, слишком много дел, для того, чтобы навещать беременную жену.
Лорд устало вертел в руках старый кинжал с рукояткой из обсидиана. Работа его отца, лучшего кузнеца на всю округу. "Что бы ты сказал, видя, кем стал твой сын? - думал лорд. - Каждый день приезжают послы, каждый день мне кланяется челядь, и сам король справляется о моем здоровье, говорит, мол, коли жена разродиться девочкой - быть ей невестой младшего принца. Со словом короля не поспоришь".
"Я.Р." - высечено на тонком лезвии. Яндри Раренгат, лорд Буревестник, Страж Границ. Сын кузнеца, никогда не помышляющего о таком богатстве. И все потому, что когда-то давно, целых десять зим тому назад, Яндри, Ерле и Лодочник извели главный лагерь шаманов с помощью одной лишь склянки с полупрозрачной жидкостью. Стоило только подмешать её в чан с шаманскими кушаньями, как на следующий день, все в лагере полегли, сраженные страшной болезнью.
А Лодочник... Рагнис, старый друг, думал Яндри. Он тоже заразился, когда им все-таки пришлось столкнуться в битве с парой обезумевших лесных мужей.
- Иди прочь, богатей, - хохотал Рагнис, сидя под деревом. Уже тогда он был смертно бледен, руки и ноги опухли так, что и шагу не ступишь. - Лорд Раренгат, какого, а?
Лодочник любил посмеяться. Он и умер смеясь. Может и сейчас, сидя за длинным Пир-Столом Бога-Воителя, Рагнис опорожняет бочонок медовухи и хохочет, глядя на то, как его старый друг воюет с кухонными крысами.
В той войне многие знатные рода понесли потери, многие доблестные мужи пали, и король окружил себя новыми верными людьми, среди которых оказался и Яндри.
О судьбе эльфийки из клана Изенреки, лорд Раренгат знал немного. После того, как кончилась война, Ерле должна была вернуться в свои края. Кажется, ей даже предлагали место при королевском дворе, но черноглазая отказалась.
Было ещё кое-что, что Яндри принес с войны, кроме титула и королевского почета... Мальчишка рос на его глазах. Одиннадцать долгих зим прошло с его рождения, а ростом и шириной плеч он уже мог поспорить со старшим сыном кузнеца. Белые, отливающие бледно-голубым, волосы по детству ему состригали, благо мальчик не сопротивлялся. Сейчас же они растут так быстро, что старуха Тиша едва успевает браться за нож. "На него уже засматриваются, милорд. Золотые глаза, белесые брови. Не так много времени прошло, чтобы люди забыли, кто такие Беловолосые...", - говорила старуха и была права. Благо, о его происхождение знала только она.
- Отдай его мне, - просила Ерле, когда они переправлялись через Горячий Поток, стремясь поскорее вернуться домой.
- Зачем? Для ритуального сожжения? Ну, уж нет.
- Отдай его мне, северянин. Для тебя это всего лишь ребенок, для меня же...
- Кто?
Эльфийка долго молчала, не зная, что ответить.
- Хорошо. Оставь мальчишку себе. Только позволь мне дать ему имя.
- Имя? Давай, чего уж. А то я уже голову сломал.
- Его будут звать Изенреки.
- Знаешь, как говорил мой отец? Как корабль назовешь, так он и поплывет. Пусть будет просто... Изен.
Эльфийка не возражала, и с тех пор мальчика называли именем умирающего клана. Оно ли сделало его таким же строптивым, как огонь? Или это кровь лесного народа? Яндри не знал, однако парень с каждым годом становился все своевольнее. Нет, он никогда не плакал, не капризничал и не дерзил старшим. Ему было достаточно промолчать и сделать так, как только ему надо.
Истинный сын своего народа, думал Раренгат.
Яндри зевнул, и намеревался уже пойти отдохнуть, перед тем, как вновь заняться делами, но в его кабинет вдруг влетела старая Тиша.
- Милорд! Милорд, беда! - зашамкала старуха.
- Ну что на этот раз? Крысы?
- Огонь! Конюшня горит!
Совсем из ума выжила, зло подумал Раренгат, тут же поднимаясь с кресла. За то время, пока Тиша бежала на вершину Трехглавой башни, от конюшни и углей могло не остаться.
- Так чего ты ко мне прибежала, дурная?! Колодец тебе почто посреди двора стоит?!
- Я, того, милорд, уже стражников ваших за водой послала... Тут в другом дело... Это все конюшонок, я вам говорю... старший его наругал видать, парень выбежал, точно ошпаренный, и крыша тут же занялась...
Изен?!
Яндри разом забыл все ругательства, что вертелись на языке. Ох, как он надеялся, что мальчишка не унаследовал материнский дар... Дурак, ругал себя Раренгат. Не Буревестнику ли знать, как тщетны порой бывают надежды?
- Бери ещё двоих из гарнизона, и поймайте мне этого поганца! Заприте в его комнате и сторожите, пока я не решу, что с ним делать.
Расторопная старуха кивнула и тут же скрылась за дверью.
Мальчишку поймали к полудню следующего дня. Он всю ночь провел в лесу, куда уже, бывало, сбегал после наказаний старшего конюха. На этот раз один стражник отделался фингалом, второму же повезло меньше - парень едва не выколол ему глаз, уж боги знают чем, и теперь на месте удара зияла кровоточащая рана. Яндри глядел в окно и видел, как двое крепких северян тащили одного одиннадцатилетнего мальчишку. Тот уже не вырывался, лишь огрызался иногда и норовил сбежать.
Яндри глубоко вздохнул, устало закрывая глаза. Изен слишком свободолюбив, чтобы по-прежнему держать его в каменной клетке.
- Милорд, мальчишка в своей комнате, как вы и просили.
Как она вечно так неслышно входит?
- Хорошо. Спасибо, Тиша.
- Что будешь с ним делать?
Костлявая рука легла Яндри на плечо. Когда-то давно, когда лорда Раренгата звали всего лишь Яндри-Непоседа, он мог на неё опереться. Сейчас же настало время, когда он сам был опорой. Поэтому, как бы ни было трудно, придется принять это тяжкое решение.
- Западный Альянс не учувствовал в войне с шаманами. Поговаривают, некоторые выжившие Беловолосые обосновались в западных лесах, и тамошнее правительство им не препятствует. Снаряжу завтра отряд, который довезет его до Старого Порта.
- Пропадет он один...
- Он не пропадет.
Изенреки. Его зовут Изенреки. Имя умирающего огненного клана, с горечью подумал Яндри. Но полно. Он не справился с домашними крысами, зато с мальчишкой уж точно справится.
В белом меховом плаще Изен совсем уж смахивал на снежного волка. Желтые глаза из-под нахмуренных белых бровей смотрели на Яндри со злобой. Ясное дело, мальчишка зол. Он прожил в крепости всю жизнь и наверняка считал её своим домом.
- В Старом Порту вас будет ждать быстроходный кнорр. Он везет на запад шкуры, меха и мед. Капитан позволит отправиться с юношей ещё двоим. Я хочу, чтобы парень добрался до берега целым и невредимым, вам ясно?
- Да, милорд.
Его гвардейцы все как один в доспехах и тяжелых меховых плащах с черным буревестником Раренгата. Это к лучшему. Дорога к Старому Порту небезопасная, а на людей лорда разбойники напасть не посмеют.
Изен отвернулся, так и не сказав Яндри ни слова. Когда-то ему казалось, что мальчишка все помнит, потому-то и не заговаривает с лордом, даже когда тот сам к нему обращается. Но разве может младенец что-либо помнить? Нет, конечно. Глупости все это.
Лорд Буревестник так и стоял, пока отряд не скрылся за воротами крепости. Челядь подле него тоже не смела шелохнуться без веления своего господина. Тиша безмолвно плакала, глядя в след уходящему Беловолосому. Старуха привязалась к мальчишке, как к родному, и, видя слезы женщины, которая когда-то его воспитала, Яндри в который раз проклял себя. За этот день он успел искалечить жизнь двоим людям - это значит быть лордом?
Пять ночей подряд он почти не спал. Дурные сны, в которых горело пламя, трещали обуглившиеся доски, и кричала Ерле: "Отдай мне мальчишку! Отдай-отдай-отдай!".
А вечером пятого дня, когда Яндри сидел у камина и пил вино, в его покои постучались.
- Милорд, - начал управляющий. Его голос был странно тихим. - Пришли вести из Старого Порта... На море случился шторм и три торговых судна сгорели дотла... Говорят, никто не выжил, милорд...
Лорд Буревестник закрыл глаза, а управляющий, не дождавшись ответа, покинул комнату.
Изенреки, вспомнил Яндри. Имя погибшего клана, имя погибшего мальчика.
Старый Порт полнился запахами, что несли порывистые ветры бушующего Северного моря. Далеко в небе кричали чайки, а с берега было хорошо видно, как солнце постепенно заходит за горизонт.
- Когда-то эльфийский народ был славен, мальчик. Мы пришли сюда как спасители, готовые оживить умирающую землю, а уходим озлобленными и ожесточенными тенями самих себя в далеком прошлом. Моя мать ещё помнит, как реяли эльфийские стяги над многими крепостями, ныне захваченными людьми.
Мальчик закутался в белый плащ, слушая слова огненноволосой.
- Я потеряла в той войне двух братьев. В Ибберине меня ждет умирающая мать и три сестры. Наш клан погибает и погибнет, даже если мы с сестрами найдем себе мужей в других кланах. Огонь потухнет, если смешать его с водой. Я буду матерью морских, северных или каменных эльфов, но никто из них уже никогда не назовется Изенреки.
- Меня зовут Изен, - удивился мальчик.
Тонкие губы эльфийка тронула едва заметная усмешка.
- Я знаю. Я сама назвала тебя именем моего клана. Пусть Яндри звал тебя Изен, для меня ты всегда был Изенреки, - молвила Ерле и, помолчав, добавила: - Мои слова удивляют тебя, я знаю. Это долгая история, но, поверь, когда-нибудь я её расскажу.
Мальчик нахмурился и перевел взгляд в сторону горизонта, где ещё виднелись паруса торгового кнорра.
- Я опоздал на корабль, а в порту рыскают гвардейцы лорда, - недовольно проговорил Изен.
- Ты чужой для них, мальчик. И обретешь свое место лишь среди таких же чужих, как и ты.
Ветер завывал в прибрежных скалах, с востока надвигались тучи - быть грозе, а то и буре. Вскоре небо начало темнеть, и лишь краешек солнца выглядывал из бушующих вод. Изен накинул свой плащ на узкие плечи эльфийки.
Так они и сидели на берегу, слушая песни ветра и крики чаек.