Аннотация: Когда солнце уже норовило скрыться в зарослях Иббелона, полукровка и лесной мальчик вернулись к Скале.
Когда солнце уже норовило скрыться в зарослях Иббелона, полукровка и лесной мальчик вернулись к Скале. Закат окрашивал белые стены в цвета Изенреки, Огненная река издали напоминала кровавую ленту, как в волосах у маленькой Олье. На широкой белой лестнице, испещренной паутиной трещин, стояли три тени, три сестры. Незнающий и впрямь мог счесть, что перед ним возвышаются тонкие изящные раниви, малые сестры исполинов-раниксов.
Странник так и не осмелился подойти ближе. Даже Изен выказал почтение и остановился, дабы не помешать ритуалу. Прощание с Солнцем - все, что оставалось умирающим детям Огня.
Первой очнулась Ерле, и в черных ониксах её глаз отразились последние лучи дня. Странник прожил на этом свете столько лет, но до сих пор не переставал восхищаться древней красотой того народа, к которому принадлежал лишь наполовину. Чего греха таить, полукровка всегда считал себя больше человеком, хотя ему с рождения внушали иное. Не человек, не эльф. Всего лишь Странник, срединная суть. Двукровный, двуликий, а в сущности - никто. Это он уже давно прочёл во взглядах матери, сестер и погибших братьев. Да будут воспеты их души в Вечном Источнике.
Негромкий шелест пожухлой листвы:
- Вы вернулись позже, чем обычно.
- А вы колдовали на берегу, - вдруг заявил Изен, отчего Странник едва ли не поперхнулся. Вот же дерзкий звереныш!
Мальчик хмуро глядел на Ерле, вовсе не страшась пронзительного взгляда черных глаз. Тонкие губы скривились, но и только. С минуту помолчав, эльфийка вздохнула и подошла к беловолосому. Мальчишка был истинным аппельнорцем - в свои тринадцать лет он настолько высок, что даже самой Мудрейшей приходилось поднимать голову, дабы посмотреть в золотые глаза.
- Всему свое время, - почти ласково сказала она.
Беловолосый едва не фыркнул. Конечно, Ерле говорит это каждый раз, когда речь, так или иначе, заходит о магии. Говорит, да только лжет. Сестра не торопится продолжать уроки, выжидает чего-то, а мальчишка ждать не любит, он слишком молод, чтобы ждать.
- Мы не закончили плести, - робко напомнила Олье, однако Ерле уже скрылась в Скале, а Ализе было явно не до этого - слишком уж глаза загорелись.
- Идем, - заявила она лесному мальчику, хватая того за руку и уводя в открытую галерею. - Я целый час заплетала тебе эту косу! Ты что, головой о землю волочился?! Или на вас по пути слетелась стая иенха?!
Изен в ответ пробурчал что-то несуразное и нехотя подчинился.
Странник усмехнулся, уж больно забавляла его эта парочка. Рядом с рослым аппельнорцем молодая эльфийка, несмотря на бойкий характер, смотрелась маленькой и хрупкой. Благо природа наделила Ализе той красотой, которую могли бы оценить и эльфы, и люди. Не чета угловатой и строгой внешности старшей сестры, которую полукровка всегда сравнивал с иссохшимся древом. Олье... она была совсем ещё ребенком, хотя и родилась раньше Странника. В отличие от людей и полукровок, чистокровные эльфы растут и развиваются гораздо медленнее, но и живут в разы дольше. Будучи самой младшей из сестер, Олье только-только начала расцветать. В иные времена, девочка уже была бы с кем-то обручена, но не сейчас. Она расцветет, чтобы годы спустя зачахнуть, возможно, будучи совершенно одинокой.
- Пойдем, я подержу твое плетение, - вздохнув, сказал Странник.
Только этим я ещё не занимался.
Девочка в ответ улыбнулась и повела полукровку в сад, где уже вовсю цвели молодые раниви, готовые в скором времени даровать плоды. Снаружи красные, внутри белые и сладкие, а зернышко горчит. Но если подержать его в вине, то ядро размякнет и опьянит ещё больше. В юности, во время празднования дня Пламени, так давно, что мысли едва улавливали тот далекий краешек воспоминаний, они с Ирто собирали плоды раниви и прятались в подвалах Скалы, где хранились самые лучшие эльфийские вина - старше даже самой Тирле. Так они проводили долгие часы, а на утро их находила Ерле и строго отчитывала, после чего заставляла упражняться на мечах. Оружие падало из рук, сонные головы плавали как в тумане, а в тренировочном зале то и дело слышался смех. Хорошее было время, с улыбкой думал Странник, шествуя следом за Олье.
В саду было тихо и спокойно, почти так же, как и во всем остальном Ибберине, но здесь не столь сильно чувствовался запах тления. Когда умрут все дети Огня, растения ещё долго будут цвести и опадать, но когда зачахнут и они - Вечный мир обратиться пустыней. Та часть Странника, по жилам которой тёк огонь, а не кровь, думала об этом с содроганием. Больше всего полукровка боялся, что после смерти не попадет в Вечный Источник, где обретают покой все Изенреки, а останется здесь, блуждающим духом. Останется, чтобы увидеть, как шпили Скалы заносит песком, а горы бесстрастно взирают на одинокого странника. Вот уж не зря ему дали такое имя.
- Вот, - улыбнулась Олье, протягивая полукровке края тяжелого плетения. Нити, свитые из пуха дурманящей хизры, сочетались в причудливом узоре. Алые, желтые, багряные, рыжие - точно прирученные языки пламени. Девочка ловко орудовала пальцами и когтем иенха, придавая узору чудесные очертания. С краёв плетения свисали кисточки красных ягод, собранных с садовой гразии. Человек в полукровке диву давался, хотя, казалось бы, видел всё это уже не раз.
- Что мне делать? - спросил он.
- Просто держи, я всё сделаю сама. Мы плетем его уже четыре года. Ерле рассказывала, что это очень важно для девушек, которые хотят хорошо выйти замуж. Она говорила, что во время плетения узоров, девы разговаривают со своей женской природой. Ализе обещала помочь...
Девочка недоговорила, и Странник тоже промолчал. Не ему судить сестер.
- Ты хочешь выйти замуж?
Олье застенчиво улыбнулась, пряча лицо за волосами. Золотистыми, в отличие от искристо-красной гривы Ерле и темно-медной косы Ализе. У девочки и глаза были светлее. Слишком многим она отличалась от сестер - это их со Странником общая беда, хотя Олье от того, судя по всему, совершенно не страдала.
- Ерле говорит, что соблюдение традиций поможет нам вернуть клан, - вдруг сказала девочка, её голос звучал непривычно серьезно.
Странник едва не выругался. Старшая сестра заставляет младших верить в небылицы, дает им надежду, которой нет, вместо того, чтобы смириться, как велит Тирле. Если бы полукровку кто-нибудь спросил, он бы многое сказал в лицо Мудрейшей.
- Но я почти не верю Ерле, - грустно продолжила девочка. - Я думаю, это нам не поможет. Но нужно закончить плетение, верно? - Олье попыталась улыбнуться. - Подарим матери - пусть порадуется. Может быть, тогда она не захочет больше спать...
Девочка едва не заплакала - с такой горечью глядели нежные глаза.
Значит, это правда - старую Тирле клонит в сон.
Полукровка долго думал, что сказать.
- Это ещё ни о чем не говорит.
- Разве?..
- Может, хворь.
Покачав головой, девочка опустила руки.
- Когда эльфы заболевают - они уходят в сады, дышать природой, и вскоре возвращаются исцеленными. Когда эльфов клонит в сон, - значит, близка их смерть...
Ещё одна горстка пепла. Как скоро Тирле покинет этот мир? Нет, слишком рано. Она не должна уходить. Если это случится - кто будет сдерживать Ерле в её диких порывах? Странника она не послушает, это точно. Сестрички тоже не встанут у неё на пути. А Изен? Изен всего лишь мальчишка.
Прикосновение холодной маленькой ладони заставило полукровку очнуться от размышлений.
- Ты переживаешь за мать? - Карие глаза смотрели с сочувствием. - Не нужно. Она говорит, что хочет покоя. Что тлеющий огонь внутри терзает душу. Она говорит, что лучше смерть, чем жизнь без пламени. Там ей будет спокойнее, я знаю.
Странник поцеловал холодные тонкие пальцы. Девочка тепло улыбалась ему, не зная, что полукровку беспокоит вовсе не смерть матери. Что будет с ними, когда она умрёт? Куда им идти, чего ждать? И ждать ли вообще? Слова ни о чем не скажут, если их не произнести, а Странник молчал, как и всегда. Слишком часто никто не спрашивал, что он думает. Да и не важно это сейчас. Никогда не важно.
Вдруг Олье вздрогнула, как потревоженная бабочка. Странник обернулся и увидел мальчишку: жёлтые глаза лихорадочно блестели, меч наготове - только повод дай. Следом вбежала Ализе.
- Что такое? - нахмурился полукровка.
- Он опять за своё! - негодовала эльфийка. - У меня только начало получаться, а он...
- Замолчи! - прорычал зверёныш, да так на неё поглядел, что девочка мигом умолкла. - Я видел, точно видел!
С этими словами мальчишка сорвался с места, и Страннику не оставалось ничего другого, как пойти следом. Побери его Тьма! Опять! То во время ритуала Прощания с солнцем, то на балконе в разгар ночи, то ранним утром на скалах или у остовов Меча во время занятий. Когда же это кончится?!
Лесной мальчик обогнул белые ворота, перемахнул через осколки каменных статуй, некогда стерегущих вход в Скалу. "Анго, Первый и Последний, верный друг" - значилось на оскалившемся обломками пьедестале.
- Он здесь! - послышался крик из галереи. Странник перешел на бег, надеясь наконец-таки поймать это странное видение, которое уже столько времени не давало покоя Изену. А заодно и всем обитателям Скалы.
- Вот видишь, видишь? - закричала Ализе. Ловкая и быстрая эльфийка уже давно обогнала Странника, несмотря на путающийся под ногами подол платья.
Забежав за колонну, полукровка, наконец, увидел всё своими глазами.
- Никого тут нет!
- Он был здесь! Клянусь!
- Кто? - встрял Странник. Всё это уже начинало его злить. - Кого ты видел? Опиши! Одежда, лицо?
- Не было у него лица! - оскалился Изен. - Ничего не было! Черное пятно! Плащ! Не знаю!
Полукровка подумал с минуту, покачал головой. Цвета Изенреки - цвета пламени и осени. Цветам Тьмы и Ночи в землях клана места нет. Один только он, Странник, носит серую одежду - знак того, что прикосновение огня не высекло искру, только пепел остался.
- Нет здесь никого в черном, мальчик. И быть не может - Ибберину хватает сил не пускать сюда чужаков. Я уже говорил тебе это.
- Магия предков ещё сильна, - закивала Ализе и осторожно коснулась руки Изена. - Никто не ступит на земли клана непрошенным. Хватит, на тхаэри. Здесь никого нет. Ты только сам себя терзаешь.
Мальчик раздраженно отдернул руку и беснующимся зверем кинулся прочь. Зол и растерян, конечно же. Никто ему не верит, ещё чуть-чуть и назовут сумасшедшим.
- На тхаэри! - крикнула Ализе и хотела было рвануться следом, но Странник успел схватить её за локоть.
- Оставь мальчишку.
- Не смей меня держать!
Наполненные гневом огромные черные глаза делали сестру ещё прекраснее. Пламя бушевало и билось в самом её сердце, снова напоминая Страннику, каким он должен был стать, но не стал. Вырвавшись, девчонка убежала в сторону Скалы. Забьется в угол комнаты, и в слезах будет рвать на себе волосы, подумал полукровка. На тхаэри. "Мой дорогой". А мальчишка в который раз её отверг - девицы сейчас его совершенно не интересовали.
Сам полукровка, проведший почти всю жизнь в пределах земель клана, никогда не любил, да и не было то ему предначертано, как и не было дозволено покидать Ибберин по собственному желанию. Посему, когда Ерле занималась с младшими братьями магией, а Странника отсылали прочь, тот иногда приходил в библиотеку и, любопытства ради, пролистывал страницы человеческих книг, собранные века назад прославленным Летописцем. Именно из тех пожелтевших фолиантов он узнавал, что происходит за пределами гребня гор, за пределами Вечного мира. А потом он и сам там побывал. Полукровке на человеческий лад тогда минуло семнадцать, он был рослым и сильным, почти мужчиной, когда старшая по рождению Олье только-только сменила детские одежды на девичье платье. Тогда-то старая Тирле и велела ему отправляться за границы Ибберина. Уходи, сказала она, и принеси мне славу. Странник ушел и блуждал по Запредельным землям год. Там он раздобыл себе меч, когда пришлось отбиваться от работорговцев. Там он впервые был с женщиной, которую сейчас уже и не вспомнит. Там он встречал многое и многих, но славы не было на его пути. Через год и два дня, на утро третьего, когда Олье уже умела плести клановые косы, Странник вернулся в Ибберин почти таким же, каким и ушел, за исключением висящего на поясе старого меча с потертой костяной рукоятью, принадлежащего до этого, верно, отъявленному негодяю. Мать глядела на сына бесстрастными черными глазами, и полукровка знал, что сейчас, возможно, решается его судьба.
- Ты принес мне славу?
Странник не знал, что ответить, поэтому сказал первое, что пришло ему в голову:
- Славы нет в землях, где не властвует Стихия.
Тирле ушла, не сказав ничего в ответ, и полукровка понял, что это именно то, чего она и ждала.