Нилича Инна Семеновна послала перебирать забродившее от тепла и, конечно, качества, вино. Вино выбивало пробки из бутылок, фонтанировало, пеной розоватого цвета забрызгивая беленые стены кладовой. Нилич подключился к грузчикам и уборщицам, переставлявшим невзорвавшиеся бутылки в свободные ящики. Немного погодя сюда же прибежала Шуршалова и появился Василий Дерунов, помогавший Лене в "производственной необходимости". Опытный в таких стихийных бедствиях, Васек принес с собой объемистую алюминиевую кастрюлю, в которой на всю бригаду грузчиков варили суп и стал сливать в нее пенящиеся остатки из открытых бутылок.
Ящики с полными закрытыми бутылками составили в стопы, Шуршалова записала число пустых бутылок - на списание по акту, а Василий отнес кастрюлю в раздевалку, и водрузил ее на середину стола. Уставшие участники работы приступили к дегустации. Женщины выпив по полстакана ушли. Петрович выпил полный стакан, но сказал, что эта кислятина не для него и присев на ящик закурил. Нилич вино пробовать не стал.
Василий Дерунов, выпив первый стакан поморщился, но тут же налил и выпил второй. Потом третий. Оставалось еще добрых полкастрюли бьющего в нос напитка и Василий, неспеша цедя четвертый или пятый стакан хмуро оглядывал то сидя задремавшего Петровича, то невозмутимо сидящего Нилича.
Припоминались разные жизненные ситуации, когда его, Василия Дерунова, не уважали, даже унижали и оскорбляли, считая человеком второго сорта и ему ничего не оставалось делать, как лезть в драку доказывая равенство, а то и превосходство перед всяким там чиновным или полублатным сбродом. А тут возник какой-то особый случай, Нилич, новый грузчик, лично ему, Дерунову, ничего плохого не сделал. Даже слова плохого не сказал, а вот неприязнь к этому Робертовичу у Васька росла, как снежный ком, от стакана к стакану.
И в самом деле, откуда взялся в магазине этот Виктор Робертович? Ничем не примечательный, такой же щуплый как сам Василий, даже чем-то похожий на него, Дерунова, он с первого часа почему-то заслужил такое внимание чуть ли не всех работников "Дружбы". Может потому, что со всеми на "вы", бегом бежит выполнять любую работу и пьет только минеральную воду? И получается, что его, Дерунова, проработавшего в торговле сенадцать лет, в коллективе как звали Васьком, так и зовут, а этого Нилича - по имени и отчеству!
Василию показалось, что невозмутимо сидящий напротив него Нилич смотрит на него свысока, презрительно, как на козявку какую-нибудь. Он тяжело поднялся, покачиваясь постоял в упор вглядываясь в ставшее ненавистным до последней степени лицо Нилича:
- Ну, гад твоей морде!- злобно ощерившись, выдохнул Василий и кулак его, описав дугу, закончил свой путь точно под левым глазом Нилича.
***
Известия о непонятном и даже подозрительном поведении нового грузчика стали поступать Лире Эдуардовне с самого утра, когда забежавшая в кабинет Алла Алексеевна вкратце поведала об инциденте со сметаной.
Вопрос со сметаной был, конечно, довольно щекотливым, но с другой стороны Лира Эдуардовна хорошо знала нервную, поистине интеллигентскую натуру Аллочки, которой часто чудились в обыкновенных, рядовых покупателях то народные контролеры, то работники ОБХСС..
Рассказу Аллы Алексеевны Лира Эдуардовна особого значения не придала, но в памяти ее, памяти опытного администартора, новый грузчик уже запомнился с неким знаком минус. А перед обеденным перерывом Лира Эдуардовна уехала в торг.
В обед,- обедала она дома,- к Лире Эдуардовне зашли друзья ее бывшего мужа. Двадцать капель армянского коньяка и несколько солененьких анекдотов почти полностью сгладили неприятности первой половины дня. О грузчике Ниличе Лира Эдуардовна забыла начисто, а старикашка-ветеран вспомнился только в связи с одним из рассказанных анекдотов.
Приехав в магазин Лира Эдуардовна сразу прошла в кабинет. Поправив перед зеркалом высокую двуцветную прическу и убедившись, что румянец, заигравший по всему лицу после обеда ей даже идет, Лира Эдуардовна села за свой стол и пододвинула к себе стопку нерассмотренных бумаг. И тут, как всегда неслышно, проскользнула в кабинет Шуршалова с известием, что вот-вот нагрянет комиссия. Да еще какая!
Лира Эдуардовна остановила поток информации Леночки величественным движением руки:
- Комиссия у нас сегодня не будет.- Лира Эдуардовна улыбнулась, заметив как радостно и удивленно раскрылись узкие глазки Шуршаловой.- Да, да. Это мне сам Никита Никитович сказал. И вообще, Лена, ты знаешь, что о таких неприятностях у меня есть кому проинформировать. Заранее...
Лена Шуршалова потупилась в деланном смущении, потому что знала, конечно, кое-что, кое о чем догадывалась, кое про что специально выведала. Вздохнув, она подняла на Лиру Эдуардовну глаза полные восхищения и преклонения перед возможностями "мамы".
- Ох! Лира Эдуардовна! Гора с плеч...
дверь стала медленно открываться. Вместе с шумом, доносящемся из торгового зала, в кабинет зашла тетя Надя, неся на вытянутых руках лоток с выбранными одно к одному яйцами, крупными и чистыми.
- Ну куда вы идете, Надежда Павловна?- страдальчески скривив полные губы, замахала руками Лира Эдуардовна, но тетя Надя то ли не поняв, то ли не расслышав, с умильной улыбкой уже подплывала к столу, держа перед собой лоток.
- Ну поставьте сюда что ли... Лена, возьми у нее лоток!- в голосе Лиры Эдуардовны послышались металлические нотки.
- Не могли вы, Павловна, оставить это где-нибудь?- свистя шепотом, сверля тетю Надю сузившимися глазками, почти прошипела Шуршалова, проворно ставя перехваченный лоток на подоконник и мгновенно, как фокусник, прикрывая его невесть откуда взявшимся листом оберточной бумаги.
- А где его там ставить?- пользуясь случаем побеседовать с начальством тетя Надя монументально, уперев руки в крутые бока, стала посередине кабинета.- У нас народ, сами знаете, какой. сопрут или подменят, а ведь для вас, Лира Эдуардовна, одно яичко к другому подбирала. ...
- Уходи, уходи сейчас же!- замахала Шуршалова на тетю Надю тонкими ручками. А та не понимая причину внезапного изменения состояния Лиры Эдуардовны отступала к двери задом, еле переступая толстыми ногами в глубоких резиновых калошах.
Тетя Надя уже протянула руку, чтобы нащупать дверную ручку, когда дверь распахнулась настеж и на пороге кабинета возникла тощая фигура грузчика Василия Дерунова. Голосом полным отчаяния и печали, запинаясь после каждого слова, чтобы перевести дыхание, он проговорил:
- Лира... Эдуардовна... звони... в милицию... я... Нилича... убил...
- Ах!- крик ужаса с оттенком какого-то облегчения вырвался из мощной груди Лиры Эдуардовны и из плоской, как доска, грудки Лены Шуршаловой. Павловна истово перекрестилась.
Сделав два нетвердых шага Дерунов рухнул на стул, стоявший у стены, обхватив голову руками, замер. Женщины ринулись вон из кабинета.
***
В просторной комнате со шторами на окнах в жестких казенных креслах сидели двое. слышалось легкое гудение и пощелкивание, мерцали светящиеся цифры и метались какие-то кривые линии на экранах дисплеев, а они неспеша прихлебывали из низких широких пиал.
- Да, чай воистину хорош!- Игорь Венедиктович поставил пиалу на стол, достал сигарету, прикурил. Он помолчал, поправил очки в тяжелой оправе - память об одной из зарубежных командировок, погладил свою лопатообразную бороду.- А ведь держится наш Виктор Третий! На этапе внедрения у него все гладко прошло.
- Да, да. Гладко.- Вадим говорил озабоченно.- Но, боюсь, что позднее это скажется отрицательно. Легкий запах спиртного от грузчика, при всем моем уважении к Семену Тарасовичу, по моему, дань прошлому.
- Бугаев - светило отечественной науки, хотя за последние пятнадцать лет он во всех открытиях был соавтором. Зато кандидатов наук печет, как блины. Он и тебя обязательно вытянет!
- Конечно!- подхватил Вадим с готовностью,- профессору Бугаеву, дорогому Семену Тарасовичу, я по гроб жизни буду благодарен, но адаптация за счет снижения моральных факторов пожалуй скоро не найдет понимания там.- Вадим указал куда-то вверх.- Вы знаете, Игорь Венедиктович, у меня возникла недавно совершенно новая идея. Не надо оберегать объект от стрессовых и конфликтных ситуаций. Пусть он твердо ведет свою линию честного и бескомпромиссного трудящегося до конца. И запах винный надо убрать. Надо же смотреть в будущее!... Ведь ведется борьба за трезвость и, как иногда пишут, кое-где успешно.
- Вот именно иногда и кое-где!- иронически улыбнулся Игорь Венедиктович.- У нас вообще были и будут только отдельные недостатки на фоне всеобщего благоденствия.... Но главное, не вздумай свои свежие мысли высказывать вслух своему научному руководителю профессору Бугаеву. Тарасович на коммуникабельности и адаптации докторскую диссертацию защитил еще тогда, когда ты в детский сад ходил. Отметет он своим авторитетом все твои доводы и сгорит синим огнем твоя же диссертация. А она поважнее всех новых идей. Защитишься, тогда и борись за них. И учти, область внедрения нашего объекта особая, с нераскрытой еще до конца спецификой.
- Неужели в период гласности и плюрализма, в наше-то перестроечное время, все в этой области как было, так и останется?- ужаснулся Вадим.
- Нет, конечно. Кое-что уже сдвинулось. Куда, правда, пока не понятно. Но торговля это не поле и не завод. Тут намного сложнее, Вадим Константинович.
- Но надо что-то в ней менять, ломать, может быть,- Вадим встал, нервно взъерошил негустую шевелюру.
- Ну вот, разволновался.- Игорь Венедиктович грустно улыбнулся.- Мы с тобой технари, а тут экономистов и социологов надо. Может быть и философам работа найдется. А нам своей работы хватит при внедрении Третьего. Смотри сюда.- Игорь Венедиктович стал считать, загибая пальцы на руке,- Полеуребетинол у нас пока не производится, за валюту покупаем. Заменитель ему нашли, третий год внедрить не могут. Сухая плазма ни к черту не годна, ее и за рубежом еще не научились делать качественно, серийные дешифраторы рефлексов от нашего опытного как земля от неба отличаются.... Толкачом тебе, Вадя, придется ехать в Семихолмск, иначе они такую кожу поставят, что впору только носорогу и будет...
- Какой из меня толкач!- Вадим Константинович, которого все сотрудники, включая лаборантку Симочку, звали любовно Вадя, опять потянулся к своей прическе.- Это уж вам надо ехать, Игорь Венедиктович. И солидность у вас, и степень кандидата наук...
Пронзительный зуммер звуковой сигнализации перекрыл звуки голосов. На стенде замигала лампа в красной рамке.
- Ну вот, началось!- рванулся Вадим к рубильнику.
- Терциум нон датур. То есть погорел наш Третий.- Игорь Венедиктович поднялся из кресла.- Вперед, Вадим!
***
Виктор Робертович Нилич лежал на полу раздевалки рядом со столом, на котором все еще стояла кастрюля с остатками забродившего вина, вытянув руки вдоль тела и ровно сложив ноги.
Прибежавшая Лира Эдуардовна не увидела ни лужу крови, ни видимого повреждения тела пострадавшего, то есть всего того, что ей представлялось, пока она в смятении, с испуганным выражением лица бежала сюда в сопровождении Лены Шуршаловой через весь торговый зал. Бледное лицо Виктора Робертовича с закрытыми глазами и все той же коричневой родинкой на левой скуле не говорило о насильственной смерти.
- А может быть он... Ну, как это, живой?- оглядывая столпившихся вокруг тела Нилича Инну Семеновну, Лену Шуршалову, Ивана Петровича, Павловну и нескольких женщин-продавцов, которые поставив на прилавки таблички "Отдел не работает" устремились за руководством магазинанескольк
- Не дышит.- заметила Лена Шуршалова.
Тетя Надя, работавшая в давние годы няней в детской больнице и поэтому сведущая в медицине, вытерев руки о передник, взяла безвольную руку Нилича за запястье. Все молчали, и только шумное коллективное дыхание нарушало тишину раздевалки.
- Пульса нет и холодный совсем, страдалец,- снизу вверх оглядывая вытянутые от печального предчувствия лица известила тетя Надя. Выпрямляясь, она отпустила руку Виктора Робертовича, и та упала на пол с деревянным стуком.
Трагическая гибель в рабочее время сотрудника магазина сулила Лире Эдуардовне множество неприятностей и расходов, и она цеплялась мыслями за малейшую вероятность избежать такого исхода.
- А может сердце еще бьется? Может быть, как это говорят, у него клиническая смерть? А если ему воротник посвободнее, расстегнуть?- Лира Эдуардовна оглядывалась в поисках добровольцев и не обнаружив такового прямо обратилась к Ивану Петровичу- Может быть вы, Петрович, это сделаете, как мужчина?
Иван Петрович на этот раз четко расслышал, что сказала Лира Эдуардовна. Покряхтывая, медленно он опустился на колени возле тела Нилича и стал расстегивать пуговицы халата, потом рубашки.
Под рубашкой, в глубоком вырезе серенькой майки на том месте, где у представителей сильного пола чаще всего наличествует волосяной покров, тускло блеснула выпуклая пластмассовая крышка коричневого цвета с никелированными головками болтов по краю. На крышке, прямо по ее верху, четко значилось "НИЛИЧ", а ниже, помельче - "Тип III".
При общем молчании Петрович осторожно постучал по крышке пальцем.
- Вот тебе и Нилыч!- недоуменно протянул Иван Петрович, с трудом поднимаясь с колен и надевая на лысую голову фуражку, которую, уважая покойника, до этого держал в кармане передника.
Толпа вокруг лежащего тела пришла в движение. Задние, тесня передних, ринулись вперед, чтобы своими глазами убедиться в поразительной новости - наличия нагрудной крышки с фамилией владельца. Могло произойти еще смертоубийство в такой свалке, но начальственный голос разом остановил всех.
- Граждане, спокойствие! Прошу пропустить! Где труп? Отойдите все! Отойдите!
Двое в форме и один в штатском быстро очистили пространство вокруг лежащего Нилича, отодвинули стол с злополучной кастрюлей, один из них мелом стал очерчивать контур лежащей фигуры. Но в этот момент к трупу протиснулись двое мужчин интеллигентного или даже научного вида. Один из них, постарше, повыше ростом и с бородой, видимо сразу определив, кто из представителей власти здесь главный, вытащил из нагрудного кармана куртки лист плотной бумаги, развернул его и все присутствующие увидели короткий печатный текст и две большие гербовые печати, размашистые подписи и штамп в правом верхнем углу.
Главный в форме, посолиднее других, углубился в чтение документа и опять все притихли, напряженно вглядываясь в профессионально невозмутимых работников милиции и бросая косые взгляды на лежащего, теперь уже неизвестно кого.
Прочитав документ главный наклонился над лежащим Ниличем, и глядя то в бумагу, то на грудную крышку сличил надписи. Все видимо сходилось, и он распрямившись удовлетворенно прокашлялся и передал бумагу бородатому.
- Ваш, значит?- уточнил уважительно главный.
- Наш.- В один голос сказали в ответ оба, с бородой и без.
- Опытный образец, значит?- уже неофициально поинтересовался главный.
- Третий вариант. Придется опять программу дорабатывать. Не потянул.- застегивая пуговицы на рубашке Нилича, пояснил бородатый.- Будем дорабатывать, это факт.
- Ну, тогда желаю удачи!- козырнул главный в форме, а двое других уважительно вытянулись и улыбнулись. Видимо такой исход дела их вполне устраивал.
Интеллигентного вида мужчины подхватили неподвижного Нилича под руки и поволокли к выходу через торговый зал. Представители власти шли вслед за ними.
- Еще день белый, а он, виш, как нализался!- негодующе проговорила старушка, стоящая возле кассы.
- Дружки его тоже хороши! Ишь, вдвух еле-еле волокут, ногами заплетают.- Добавила другая.
- Ничего!- злобно осклабила щербатый рот третья,- Сейчас за этих алкашей взялись здорово! Вот сообчат по месту работы да штраф влепят...
Тело Виктора Нилича усадили на заднее сидение такси. Вадим сел рядом. Рука Нилича, нелепо поднятая, виднелась сквозь стекло, словно он посылал прощальный привет магазину, где так мало пришлось ему потрудиться.