Аннотация: Он потерял надежду, как только перешагнул порог института. И только обманывал себя и окружающих. Нет никакого света там, где не ценится любая человеческая жизнь.
Огромный зал. Высокий потолок, неосвещенный, будто утопающий во тьме. Тусклые лампы на стенах, давящий на психику полумрак. В зале сидят люди, сотни людей - в костюмах, в белых халатах, молодые и не очень, мужчины и женщины. И у всех на лицах мрачная сосредоточенность, ожидание чего-то грозного, что должно скоро свершиться. Идет время, и вскоре у многих появляются мысли о том, что обстановку нагнетают специально. Люди уже утомлены волнением и ожиданием, когда над небольшой сценой зажигаются софиты, и к микрофону выходит мужчина средних лет, худой и сутулый, словно сгорбившийся под грузом навалившейся на него ответственности. Срывающимся голосом он объявляет о том, что деятельность научной группы по изучению и усовершенствованию генома человека одобрена правительством, что им предоставляется право проводить любые исследования и эксперименты в своей области, что организуется институт, материальное обеспечение которого будет неограниченным. По залу проносится вздох облегчения, люди рады тому, что им, наконец-то, дадут спокойно работать. И только сам оратор, кажется, не рад новостям. Что-то его тревожит в этой перспективе неконтролируемых научных экспериментов.
Так все было более сотни лет назад, а ныне посреди мегаполиса, который когда-то именовался Лондоном, возвышается громадное темно-серое здание. Гранитные ступени, ведущие к тяжелым массивным дверям, темные прямоугольные окна, не пропускающие любопытные взгляды внутрь. Каждое утро по этим ступеням поднимаются бесконечной чередой люди в одинаковых форменных комбинезонах - обслуживающий персонал института. Они заходят в здание, проходят первичную санитарную обработку и отправляются выполнять свои обязанности. Каждый день. Одно и то же. Без всякой надежды на разнообразие. У каждого своя роль, своя функция. Ты - лишь винтик в машине.
Что перерабатывает эта машина? Людей. Перемалывает, пережевывает, сминает, пытаясь произвести что-то более мощное и устойчивое. Человечеству нужны рабы. И не просто рабы, а сильные, выносливые и не особо рассуждающие механизмы. Они необходимы для того, чтобы выполнять ту работу, на которую роботы не способны. Нужно налаживать жизнь на далеких планетах, в холоде и зное, под вечными дождями или палящим солнцем, там, где обычный человек просто не выживет. Именно поэтому институт уже несколько десятков лет занимается модификацией человеческого генома. Скрещивая хромосомы человека и других видов земной органической жизни, ученые культивируют те качества, которые им нужны.
Биоматериалом для экспериментов служат дети, ведь детский организм еще не сформирован полностью и легче воспринимает любые перемены. Дети поступают в институт из приемников-распределителей, куда свозят всех бездомных и попрошаек. Бывает и такое, что детей приводят их родители - опустившиеся, постоянно нуждающиеся в деньгах алкоголики, наркоманы, преступники. Всех поступивших, подходящих по состоянию здоровья, оставляют в институте, приводят в порядок, лечат от хронических простуд, педикулеза и других вечных спутников бездомной жизни. А потом им вживляют новый генетический материал и оставляют, чтобы наблюдать за тем, как гены приживутся. Им дается все, что нужно: кров, еда, уход, общество сверстников. Только не дается права на свободную жизнь. А чаще всего никакой перспективы для этих детей уже нет - ведь удачными оказывается только небольшая часть всех экспериментов.
Этот мальчик был необычным. Он сразу приглянулся девушке, регистрировавшей вновь прибывших. Он не плакал, ни о чем не просил, не спрашивал, где мама (которая, к слову, получив свои деньги, сразу же ушла). Он спокойно сидел в коридоре рядом с другими детьми и с интересом разглядывал все вокруг. Спутанные и грязные светлые волосы, ясные голубые глаза - ангелочек, спустившийся с небес на грешную Землю. Мать сказала, что ему двенадцать, но выглядел он гораздо младше, скорее всего из - за жуткой худобы. Когда подошла его очередь проходить в смотровую, он спокойно и неспешно, с какой-то странной, звериной грацией, не свойственной ребенку прошел в комнату. Врачи, осматривавшие его, сразу поняли, что перед ними то, что нужно, идеальный реципиент генетического материала. Физическое развитие, несмотря на хроническое недоедание, было безупречным, пробы тоже дали отличный результат - мальчик был ловким, быстрым, с отличной реакцией. Ему присвоили индивидуальный номер и отвели место в стандартной предоперационной палате на десять человек.
Мальчик быстро набирал вес, стал еще более красивым и сильным. Оказалось, что он еще и очень неглуп и явно обладал лидерскими качествами. Вокруг него быстро собралась компания ребят, слушавших каждое его слово, буквально заглядывавших в рот. Под его руководством они стали смелее и решались на разного рода проделки, мелкие пакости персоналу института. Никого эти шалости не огорчали, напротив, мальчика все любили и баловали. И наблюдали за ним. Пристально. Каждый день, каждый час. Внимательно отслеживая каждый его шаг. На него возлагались большие надежды. Такой экземпляр попадается редко, один на миллион. Из него должно получиться что-то действительно грандиозное.
И вот настал день операции. Все провожали его в лабораторию, желали удачи. Было решено вживить мальчику геном тигра. Такие эксперименты уже проводились раньше и давали достаточно стабильный неплохой результат. Испытуемые становились гораздо более выносливыми, сильными и быстрыми и пригождались в освоении новых планет и очищении их от недружественных форм жизни. Но от этого пациента ждали особенных результатов.
Операция прошла успешно, послеоперационный период также был гладким. Вскоре из реанимации его перевели в общую палату, где лежали такие же прооперированные дети. И там он быстро нашел со всеми общий язык, они сплотились вокруг него. Двое человек в палате умерли, на их место пришли новые, но мальчик не давал оставшимся скорбеть по умершим, поддерживал и подбадривал. И всем становилось как будто легче смириться со своей нелегкой судьбой, глядя на него, они вновь обретали надежду. Так было несколько месяцев, оставались считанные дни до момента распределения на различные производства.
Той ночью над городом взошла полная луна. Что-то зловещее чувствовалось в воздухе, витало над всеми, не давало спокойно уснуть. Мальчик-волк из их палаты тихо скулил, забившись в угол, он всегда тяжело переживал полнолуние. Мальчик, как всегда, был весел и беззаботен, шутил и рассказывал анекдоты. Дети потихоньку успокоились и улеглись спать. А ночью мальчик почувствовал странное жжение в груди. Он открыл глаза, но не смог ничего разглядеть за мутной поволокой. Он хотел позвать сестру, но из груди вырвался лишь жуткий рык, разбудивший его соседей. Они подошли, пытались помочь. Он убил их. Убил их всех. Разорвал в клочья голыми руками. Соседей, сестер, сбежавшихся на шум, охранников, пытавшихся его усмирить. Пули, выпущенные в него, не причиняли практически никакого вреда. Он понесся по коридору, снося все и всех на своем пути. Бежал по переходам и лестницам, разбивал с одного удара тяжелые стальные двери.
Он очнулся на крыше. Весь в крови, своей и чужой. Сознание понемногу возвратилось к нему, и он вспомнил все. Он осознал, что натворил. Он не хотел жить. Он потерял надежду, как только перешагнул порог института. И только обманывал себя и окружающих. Нет никакого света там, где не ценится любая человеческая жизнь. И жизни тоже нет. Есть только смерть. Два шага до края, и еще один, последний. В ничто...