Сиерра сидела на мраморной плите, не заботясь о том, что та была мокрой и холодной. Ей было спокойно, как давно уже не было. Она оторвалась от погони и готова была начать новую жизнь, пусть даже ей и придется заново добиваться высокого положения в обществе, заново заслужить уважение и почет. Но сейчас подобные мысли беспокоили ее меньше всего. Ей было хорошо.
Плита, на которой она сидела, была не единственной. Она лишь завершала старый монументальный алтарь Спящему Богу Стихий. Его построили очень давно, когда еще не было этой путаницы с Богами, когда не было войны за власть, когда Мир был молодым и чистым, когда история лишь начинала создаваться. Три круглых плиты, возложенных друг на друга, символизировали Трех Богов, их единство и связь друг с другом. Каждая последующая плита была меньше предыдущей. Нижняя в диаметре составляла около пяти метров, а верхняя - всего лишь два. Эта нехитрая постройка была окружена полукругом колонн около трех метров в высоту, частично развалившихся и побитых временем, но то, что они простояли уже больше четырех тысяч лет, приводило Сиерру в трепет.
Алтарь, должно быть, раньше располагался на плато у Безымянного озера, но по прошествии стольких лет произошло несколько обвалов и озеро постепенно отдалилось. Теперь памятник Старым Богам находился на небольшом возвышении, откуда открывался прекрасный вид на Безымянное озеро, окруженное темным хвойным лесом. Солнце, что почти уже село, окрашивало озеро в красный, почти кровавый цвет. Сиерра поежилась. В таком месте напоминание об этом жестоком Боге Темных времен было совсем не кстати.
Вода была спокойной и гладкой, казалось, что это и не озеро вовсе, а огромное зеркало, отражающее небо. Ветра не было. Птицы затихли, готовясь ко сну. Сиерра не могла оторвать взгляд от поверхности озера, оно манило, притягивало, будто нашептывало что-то, даруя умиротворение.
Сиерра встала, покачнувшись. Ей казался символичным тот факт, что она оказалась у алтаря Старых Богов, когда в ее жизни настал момент разочарования в Новых. Предать своего Бога означало предать саму себя, именно поэтому отказ от следования устоям Нового времени преследовался законом и карался смертной казнью. Еще раз окинув алтарь взглядом, она, спотыкаясь и поскальзываясь на мокрой после дождя земле, спустилась к озеру. Вода успокаивала, стирая беспокойство, отметая мысли о погоне. Сиерра присела у кромки, протянув руку, касаясь пальцами еще по-весеннему холодной воды. Вместе с легким касанием по телу пробежали мурашки.
- Может, хоть Вы примете меня в этом мире? - обратилась она к пустоте.
Старые боги не ответили. Они давно покинули их, уснув навсегда. Сиерра вздохнула.
Маленькие струйки постепенно оплетали ее руку, подобрались к локтю. Девушка все так же сидела на берегу, смотря в небо. Вода подтекла к плечу, намочив рукав рубашки. Почувствовав неладное, Сиерра попыталась вынуть руку из воды, но та, словно капкан, держала крепко. Постепенно подбираясь к ногам, озеро выходило из берегов. Дернувшись, Сиерра слишком сильно наклонилась к воде. Та, как живая, вытянула водяные щупальца, опутав девушку.
Над Безымянным озером разнесся приглушенный крик. Солнце почти скрылось за горизонтом, в последний раз окрасив небо в кроваво-красный. Темные Боги проснулись, и они не прощают предательства.