Вечером, уставший, как собака, после трехдневного обхода, я перекусил и сразу лег спать. Но уснуть не дали: ожил молчавший год телефон.
Я с трудом отодрал голову от подушки и с ненавистью уставился на нежно вызванивавшую трубку.
- Костинька? С тобой сейчас будет говорить Константин Павлович, - голос бывшей жены был подчеркнуто нейтрален. Ну да, кто ж еще вправе заставить гудеть неоплаченный телефон, кроме первого лица города?
- Алло, Приштин? У нас тут задачка по вашей линии образовалась, Вы уж извините, что так поздно, - уверенный бас губернатора вещал из брошенной рядом с подушкой трубки, - гости к нам едут. Ойл Кампаниз, СыШыА, в сопровождении. Очень просили показать что-нибудь экзотическое.
- Лес, что ли? - я взял трубку. - Можно на Ихалицу свозить, там красиво. Дом у меня в порядке, природу покажу, шашлык сделаю...
- Не то, - губернатор явно поморщился. - Мне Валерия Сергеевна подсказала, что у тебя лешие прикормлены.
Ой, дура баба... трепло безмозглое...
- Не так немножко, - отвечаю, - совсем не так. Это, скорее, я у них прикормлен.
- Неважно. Свозить сможем?
- Мне к ним сбегать надо, поговорить, - сон как рукой сняло.
- Успеешь, лесничий. До приезда неделя, - и трубку повесил.
Я на кровати сел, соображаю. Ходу до распадка, где эта бывшая деревенька стоит, ровно сутки. Ночи белые, не так, чтобы очень - но дорога знакомая. Черт с ним - там отосплюсь. Поговорю - а потом домой.
Натянул непросохшие сапоги, кинул в рюкзак остатки ужина и ушел в ночь.
Нечисть согласилась сразу - им самим любопытно было. Так что через трое суток я стоял у здания администрации и поджидал Лерку.
Её привезли чуть раньше губернатора, на отдельной машине. В темных очках, холеная, чисто европейская женщина. Чужая. Мне в сапогах да лесовухе неловко стало сначала, а потом думаю: какого черта неловко-то?
- Лера, - окликнул, - поговорим?
Она очки на лоб передвинула, встала ожидающе - говори, дескать, если позвонить сложно.
- Договорился я с ними, - чувствую, частить начинаю под зеленым насмешливым взглядом, - примут.
- Хорошо, - уронила Лера, - мы тебе позвоним, Костинька. В пятницу. Константин Павлович очень просил, чтобы ты из города не уходил.
И пошла наверх по ступенькам своей необычной походкой.
Утром в субботу я, как было сказано мне секретарем Валерии Сергеевны, был на воздушной базе в восемь утра. Техники и вертолетчики толпились у необычного вертолета - американцы на своем прилетели, не доверяя нашей технике. Я только головой покрутил: раньше бы им этого в жизни не разрешили. Пара наших стареньких Ми-8 стояла тут же. Свежепокрашенных - авось не разберутся америкосы. Мне стало смешно.
... Ждать губернатора и высоких гостей пришлось до двенадцати. Пришли две машины, за ними еще штук пять с охраной. Одежда - у гостей ничего, правильно оделись, в чем-то таком камуфляжном и высоких ботиночках. Кроме наших. Губернатор был в костюме и при галстуке, халдеи егонные - тоже при полном параде.
Валерия Сергеевна, естественно, сопровождали. Как супруга губернатора, отдел внешних сношений и вообще. И именно в этом качестве, покачиваясь на тонких каблучках, поманили меня пальчиком.
- Лерка, - говорю шепотом, - ты что - с дуба рухнула? Это ж деревня заброшенная, лес. Давай я у хлопчиков сапоги возьму... Да штаны какие, комары зажрут.
Она на меня через очки смотрит, как на идиота.
- Костинька, у меня протокол. Ты в Ми полетишь, мы следом, с американцами. И не ляпни чего не надо, Константин Павлович сам говорить будет.
И снизошла с высоты занимаемого положения:
- Они все по-русски хорошо понимают. Пожалуйста, аккуратнее.
Лететь было минут двадцать. Зашли ребята красиво, со стороны озера, вид там вообще был сказочный: в плохих местах деревни на Севере не ставят. Сели метрах в десяти от озера. У Лерки каблуки, естественно, сразу в землю ушли по самую подошву. Незаметно на носки поднялась - вытащила. В озере фыркнули, я кулак русалкам незаметно показал. Они демонстративно хвостами плесканули и ушли к другому берегу, народ даже ничего понять не успел: мало ли рыбы в озере плещется.
А Лерка так и шла на своих "шпилечках" до деревни. Ничего держалась - еще трещать по-английски умудрялась с ихним главным, тот ее все под руку норовил подхватить, и губернатору радостно улыбаться. Профессионалша, ешкин кот.
Дошли быстро, там рядом было.
Нечисть высыпала посеред деревни. Господи, как же жалко они выглядели, родные мои... Мышиного цвета домовые, болотно-зеленые лешие, кикиморы, вырядившиеся в древние, бог знает когда брошенные хозяйками за полной изношенностью плюшевые жакеты...
Губернатор бросил на меня разъяренный взгляд. Что он от меня хотел, - чтобы хлеб-соль америкосам лешАчки поднесли, что ли? Я вышел вперед.
- Вот, - говорю, - гости дорогие, одна из старых русских деревень. Срубы хорошие, хозяева, когда уезжали, пытались рублей по триста на дрова продать, да вывозить никто не стал. Крыши - прохудились, но деревня живая. Ремонтируется потихоньку. Потому что в России нежить - ответственнее некоторых с полномочиями. Так что походите, посмотрите, что у нас делается, только аккуратно, хозяева шум сильно не любят.
Губернатор лицо ящиком сделал. Американцы улыбаются, кинокамеры достали, фотоаппараты. Смотрю - в основном обзоры снимают, на леших да кикимор и не смотрят, не интересуют их нищие аборигены. Губернатор что-то такое развесистое им рассказывать начал, они вежливо хихикают. И тут Лера меня трогает за плечо, и глаза у нее совершенно перепуганные.
- Посмотри,- шепчет,- что в озере делается. Только незаметно.
А из озера Змей-Горыныч лезет. Проснулся, ленивец. И первым делом к вертолету штатовскому: наши все наперечет знает. Головы на разные стороны развесил, туша такая, и разглядывает новенького в шесть внимательных глаз.
... Не хотел бы я быть на месте американского пилота: пасти у Горыныча вблизи покруче, чем у ихних "чужих" смотрятся. Габариты - чуть больше избы и всяко поболе вертолета. И потом - оно ж вживую огнем дышит, возле баков с горючим. Короче, нервы у дядьки американского не выдержали, и тот попробовал со страху поднять вертолет в воздух. Горыныч его лапочкой аккуратно под винтом придержал, пока все интересное не рассмотрел, потом лапу убрал. Какую там тягу американец дал, не знаю, но пошла его машина юзом в раскачку на полной скорости над озером, а следом радостно рванул Горыныч. Витюшка, вертолетчик наш, только тихонько вздохнул, припомнив, как в такой же ситуации оказался. И с завистью на пируэты иноземной техники смотрит: юркая машинка оказалась. Да только не супротив азартного Змея.
Трехглавый наш туша тушей только по земле шлепает; набрав в пузо воздуху, вверх Горыныч уходит, как ракета; а в воздухе выглядит, как кальмар в море: воздух закачал - кислород поджег - выпустил, закачал - поджег - выпустил, у него для выхлопа за задними лапами специальные отверстия в шкуре имеются. Внешне преображается сразу - делается обтекаемым и гибким. Огромный воздушный запас ему нужен только на отрыв от земли, а головы отлично складываются вместе, обеспечивая великолепный обзор.
Крылышки не драконовские, конечно - они у нашего Змея, как плавники у рыбы, чисто направление задавать. Да хвост вместо руля. Витька только постанывает каждый раз с завистью, когда доводится Змеевы пируэты понаблюдать.
Но вот откуда в Горыныче столько огня помещается - нечисть мне на прямой вопрос только в улыбках морщилась, дескать, не спрашивай. А сами - точно знали, по глазам было видно.
Смотрю - американцы головами закрутили, увидали, значит. Шеф охраны за мобилу схватился - а не берет тут мобила. Не покомандуешь.
Горыныч тем временем поперед вертолета зашел и морду пилоту прямо на стекло выложил. И тут у гостей иноземных нервы сдали окончательно: повытащили неведомо откуда оружие, и ну палить. Вертолетчик тоже на что-то там нажал скорострельное. Мы переглянулись понимающе. Витька хихикает: он в Змея по-первости ракетой в упор с перепугу саданул, тот ее лапой в воздухе выловил, и ничего. Нечисть тоже вовсю развлекается: шоу.
Кончилось дело тем, что Горыныч, увлекшись, случайно на американский винт дохнул, и пошел вертолет прямиком в воду. С диким всплеском. Горыныч тут же следом нырнул - вытаскивать.
Пилота русалки достали сразу - даже воды не успел наглотаться. Следом Горыныч игрушку летающую выудил. Да только толку от нее - без винта.
Американцы что-то между собой перетрещали, губернатору говорят - дескать, все в порядке, претензий не имеем, сами виноваты. А не продадите ли вы нам свое чудо-юдо за разумные деньги?
Я, естественно, вмешиваюсь: не продажное. Потому как - достояние Земли Русской.
Губернатор на меня вызверился, Лера в рукав вцепилась, в сторону тащит. Ой, думаю, договорятся ведь, сволочи. Лерку стряхнул, лешего ближайшего за лапу косматую. Он сразу понял, чего гости хотят. Подумал, пасть раскорячил - не боись, дескать. Нечисть своих не сдает.
Холуи губернаторские тем временем стол накрыли. Сели орелики за него, тосты произносят, друг друга благодарят. Лерочка при них, переводит, старается.
Я слушать не стал, противно. Ушел с Витькой и штурманом в сторону, нам домовые мигом чайку спроворили: с Горынычем оно несложно.
Встали баре из-за стола довольные, руки друг другу жмут. Губернатор взглядом Витьку ищет, - назад лететь. Тут землю сильно тряхнуло, осеред поляны ступа встала. Новая-сосновая, метла сбоку по боевому торчит. И поднимается над ступой во весь свой мелкий рост баба-яга, костяная нога.
- Ой вы, гости дорогия... - начала нараспев, да вдруг как гаркнет, аж уши заложило: - Почто на русской земле русские нерусским духом пахнут???
Смотрю - занялась вокруг стола трава синим огнем в человечий рост, от пламени жар смертельный во все стороны пышет.
Я ей в пояс кланяюсь: - не губи гостей заморских, пусть восвояси летят, не губи наших-не наших, живут - как умеют. Она губами пожевала.
- Йэх, - говорит, - вечно эта наша доброта неизбывная. Пусть убираются. И не русские, и те русские, которые совсем уже русскими не пахнут. И чтоб духу ихнего больше тут не было. Не потерплю!
И как свистнет в два пальца оглушительно. Исчез пожар, как и не было. Стоит у стола губернатор, ни жив, ни мертв. И гости при нем - кто за сердце, кто за что держатся.
И - смотрю - с уважением заметным на старую каргу посматривают.
А за спиной у них Кощей Бессмертный крылья в полнеба разворачивает. И несет от него таким замогильным хладом, что иней по земле на всю поляну лег-побежал, и лета нежаркого северного - как и не было. Губернатор совсем с лица спал, американцы друг к дружке в кучу сбились.
- Прибери крылышки-то, - Яга командует, - не морозь траву-зелену, самим пригодится. Слышь, Кащеюшка, все уже без тебя решили.
Кащей покорно крыла свернул, нормального роста стал. Пошел к лешим да кикиморам целоваться.
Губернатор, с опаской на Ягу поглядывая, Витьку пальцем поманил. Загрузились все в вертолет, закрутился винт, как бешеный, полетели гости дорогие восвояси. А я остался.