Аннотация: Опубликовано в местных газетах и в авторском сборнике "Запах безмолвной симфонии".
Студент, как и поэт, по определению должен быть голодным. У сытого студента нет жадного блеска в глазах, выдающего студента с головой. Однако всё хорошо в меру - в ту меру, которой девяностые не знали.
Прозвенел будильник.
- Вот садюга, - выругалась в темноте Рита.
Люся с трудом разлепила один глаз. Села, долго искала в потёмках тапки. Рита открывать глаза не стала.
Люся зябко заползла обратно в постель, однако чувство голода настойчиво внушало тревогу и не давало забыться. Некоторое время девушка сонно моргала, потом встала и на ощупь поставила греться чайник. Всё равно голод не даст уснуть.
Студенческое общежитие дремало в сладкой тишине - большая редкость, свойственная только беззаботному воскресному дню. За окном осторожно светало. Часам к десяти восстала Рита. Из соседней комнаты пришла Надюшка, и подруги пересчитали оставшуюся мелочь. Хватало на шестьсот граммов картошки. Надя без разговоров вручила подругам пакет и выставила их за дверь.
На улице властвовал утренний мороз. Рита и Люся бодро зашагали по скрипящему снегу. Прямо на них выскочил внушительный ротвейлер, тащивший за поводок тощего хозяина лет двенадцати.
- Мальчик, убери собаку! - взвизгнула Рита.
- Малыш, к ноге! - звонко скомандовал мальчик.
Чёрная туша весом в центнер рванула вперед. Парень судорожно вцепился в поводок и побежал вслед за Малышом, поводок натянулся до тонкого звона. Ротвейлер добежал до ближайшего дома и открыл дверь в подъезд лапой. Студентки захохотали.
Нутро овощного магазина дохнуло запахом опрятного овощехранилища и немного - духом свежей земли. В зале никого не было, только продавец сидела за прилавком и дула губы. А на прилавке... Морковь, лук, чеснок, свекла, капуста, помидоры в трёхлитровых банках... Студентки уставились на это варварское изобилие, глотая слюни.
Общее молчание становилось тягостным, и продавец холодно осведомилась:
- Что вам?
- Шестьсот грамм картошки, - с достоинством ответила Рита. Вид у неё был такой, словно она выбирала украшение в ювелирном магазине.
Продавец молча поднялась и гордо удалилась в подсобку.
Время шло, продавец всё не появлялась. Подруги недоумённо посмотрели друг на друга. Рита обвела прилавок голодными глазами, и Люся вмиг почуяла неладное.
- Смотри, какая свеклина, - Рита во всех ракурсах показала крупную, гладкую свеколку и забросила овощ в пакет подруге. Круглое лицо Люси стало длинным. Рита невозмутимо наложила в пакет разных овощей, сунула подруге в руки банку с помидорами и вытолкала Люсю из магазина. Чуть позже вышла и сама - с шестьюстами граммами картошки.
Уже около общежития подругам встретилась Наташа, которая жила в соседней комнате вместе с Надей.
- Я за хлебом, - сообщила она. - Пойдёмте вместе!
- У нас пакет тяжёлый, - важно ответила Рита.
- Ну, хоть кто-нибудь! - заскулила Наташа. - Скучно ведь одной! Пойдёмте со мной, потом чаю попьём с батонами.
Мысль о батоне казалась соблазнительной. Рита понесла домой пакет с трофеями и банку, а Люся составила компанию Наташе.
В хлебном стояла длиннейшая очередь, у самого прилавка шумел агрессивно настроенный 'фронт'. Хлебный дух сводил с ума. Наташа, заранее наливаясь адреналином по самые брови, встала в 'хвост' и сунула подруге несколько купюр, а Люся отправилась в кассу. Руки занимали сумка, пустой пакет, кошелёк и Наташины деньги. Около кассы Люся пересортировала в руках вещи, и деньги у неё раскрылись веером. Сумка упала на пол. Люся подобрала её и уронила кошелёк. Его любезно подобрал мужчина. Люся поблагодарила джентльмена и уронила деньги.
- Наташа! - крикнула Люся, словно утопающий. Оказалось, почти всех присутствующих в магазине женщин зовут Наташами. Некоторых мужчин тоже. А Глашкину Наташей не зовут.
- Глашкина!
Наташа бросила очередь и с озабоченным кудахтаньем привела Люсю в порядок. 'Фронт' у прилавка отфутболил девушек в конец очереди. Наташа кипела от злости, между зубов у неё проскакивали молнии. Вторично добравшись вместе с очередью до 'фронта' у прилавка, она расставила крепкие локти и отклячилась. Люся толкаться не стала, отошла, хотя тоже кипела от злости и мечтала подраться. Наташа купила батоны и принялась затариваться в толчее. Пакет порвался, батоны посыпались под ноги, и девушка грубо растолкала стоящих рядом людей. 'Что она там копается?' - не выдержала Люся и внедрилась в очередь помогать подруге. Ухватила батон с прилавка, да попался чужой. Старуха с негодующим карканьем схватила её за руку. С перепугу Люся выронила и батон, и пакет и выскочила из толпы. Наташа выбралась из очереди вся в хлебных крошках, с хрустом давя чужие ноги. Отвоеванные батоны - пять штук - она прижимала к груди.
- Уф-ф, - просопела она. - Если бы это были бутылки, я бы эту продавщицу убила. Надо же, рваный пакет подсунула.
В толпе отдельно от общего звукового фона слышался каркающий голос больной пенсионерки, честной и скромной труженицы.
В общежитии Надя уже вовсю варила борщ. В гости пришли ещё две соседки. У Люси и Наташи от запахов комната поплыла перед глазами.
- Я тушёнку принесла, - похвасталась одна из соседок.
Студентки не выдержали, съели два батона из пяти и все помидоры из банки. Остальные батоны приберегли к чаю.
Наконец Надя провозгласила:
- Готово! Прошу к столу, леди.
Люся обернула горячие ручки полотенцем и понесла кастрюлю к столу. Студентки приветствовали марш восторженным криком. Видавшая виды посудина, ветеран студенческого общежития, битая, мятая и обцарапанная, кастрюля торжественно проплыла половину комнаты и вывернулась из рук. Бордовые кляксы разлетелись по полу. Разочарованные вопли студенток слились в мощный голодный вой. Девушки жадными глазами смотрели на растекающийся по полу борщ из ворованных овощей.
- Ладно, не расстраивайтесь, - по-хозяйски вздохнула Надя. - Я этих ведьмочек ещё раз пошлю в магазин. Когда деньги будут.