- Ерунда!- заведенный горячим спором, Теймураз подхватился с места.- Клянусь бородой пророка, за три года бродячей жизни я добился такой хватки в своем деле, что даже сам багдадский вор мне в подметки не годится. Едва шевельнув пальцем, я теперь могу вытащить кошелек у любого скупердяя, стянуть с лотка торговца самый бойкий товар, облегчить сундук даже сборщика податей, как сделал это пару недель назад в Бальсоре.
- Да врешь ты всё,- никак не хотел соглашаться с талантами Теймураза Хаким, вечный брюзга, жирный, осоловелый, едва ворочающий языком.
Теймураз чувствовал, что тоже немножко захмелел, поэтому у него так развязан язык и он сам скоро поверит в свои уникальные способности. Впрочем, его товарищи сами могли убедиться в них. За три дня пребывания Теймураза в их компании по вечерам он приносил в общак больше всех монет, а сегодня пожаловал на ночлег с крупной голенью молодого барашка, ловко стибренной им в лавке мясника и насытившей теперь всех его новых приятелей.
- Видишь того человека в углу?- показал сальным пальцем в темный угол таверны Хаким.- Попробуй свиснуть кошелек у него. Тогда поверим, что ты настоящий принц воров, а не очередной болтун, на которых мы здесь насмотрелись немало.
- Но это же Гассан!- испуганно вскрикнул один из шайки.- Даже за попытку украсть у него что-нибудь, он тебе голову оторвет.
- Или превратит в осла.
- Или в пыль, носимую ветром.
Хаким ехидно улыбнулся.
- Да, это наш известный на всю округу колдун Гассан, советник самого калифа. Про него говорят, что он читает чужие мысли, лед превращает в пламень, а человека в животное.
- Э-ка невидаль, превратить человека в животное,- усмехнулся Теймураз.- Оглянись вокруг - добрая половина караван-сарая давно превратилась в свиней.
Сидящие за столом единодушно подхватили смех.
- И все-таки докажи нам свои слова, стащи у него хоть платок. Он как раз собирается уходить,- стоял на своем Хаким.
Все посмотрели в сторону Гассана и резко отвернули головы, когда Гассан бросил колючий взгляд в их сторону.
- Нельзя смотреть ему в глаза,- сказал один из них, потупившись. Остальные тоже сжались в комок. По спине Теймураза пробежал холодок (взгляд Гассана даже издалека, казалось, испепелял), но он еще пытался храбриться - стоит хоть на секунду упасть в глазах новых товарищей, нормальной жизни в дальнейшем не будет. Именно сейчас, как понял Теймураз, решалось, примут его в свою шайку местные "братишки" или нет.
- А что, могу и у Гассана, он даже шагу не сделает, как распрощается со своим тугим кошельком,- Теймураз с беспечностью ухаря отмел от себя окружающие страхи.
Толпою все двинулись за ним. Но держались на расстоянии, чтобы не спугнуть подозрительного колдуна. Опустившиеся сумерки не могли помочь Теймуразу. Одно дело стащить кошелек на многолюдной площади, другое - у одинокого прохожего. Есть масса способов сблизиться с намеченной жертвой: броситься к нему, как к дорогому земляку, с объятьями, или походя "случайно" задеть плечом, или устроить поблизости какой-нибудь кавардак, чтобы отвлечь внимание. Но что можно придумать здесь, в полутемных узких улочках, где каждый шаг эхом разносится по округе и вокруг ни души? К тому же Гассан как нарочно петляет в безлюдных местах то ускоряясь, то внезапно сдерживая шаг и оборачиваясь, как будто заманивает куда-то. Неужто чует за собой слежку?
Теймураза такая манера ходьбы Гассана начинает раздражать. В другом случае он давно бы плюнул на подобного клиента и нашел нового, но кучная тень сзади, вынуждает неуклонно следовать за ним. Но вот, слава Аллаху, Гассан свернул на улочку, ведущую к мечети. Тут возле домов еще сидели люди, и Гассан задержался у одного из них. Теймураз ускорил шаг и, приблизившись к колдуну, нарочно споткнулся, чуть не упав ему на плечи. Со стороны все выглядело вполне натурально: неловкий рассеянный юноша, впервые приехав в Багдад, засмотрелся на выступающую над домами в конце улицы башню минарета и ненароком оступился. Теймураз извинился перед Гассаном и человеком, разговаривающим с ним, отряхнул с колен пыль и как ни в чем не бывало двинулся дальше, продолжая сохранять на лице глупое выражение. Гассан пристально посмотрел на него, и, как показалось Теймуразу, в уголках его тонких губ проскользнула насмешка. Но это не была насмешка над глупцом. Скорее насмешка коварства.
Теймураз на секунду стушевался, но тут же взял себя в руки. Он не должен был ничем выдать себя. Тем более его карман уже оттягивал тяжелый кошелек Гассана. Сколько в нем, интересно, монет? Надо признать, столько Теймуразу стащить еще не приходилось. Краденных денег наверняка хватит и на новое платье, и новые туфли, и может даже, на добротного скакуна, увиденного им недавно на базаре.
Теймураз не снижая шага, быстро завернул за угол и побежал что было мочи. Но сзади его не преследовали крики "Лови вора", как обычно преследуют после обнаруженной пропажи. Гассан не почувствовал пропажу? Тем лучше для Теймураза. Он успеет уйти подальше. Или вообще улизнуть из города. Такой добычей стоит ли делиться с малознакомыми, пусть даже и коллегами по ремеслу? Он уже достаточно взросл, чтобы самому позаботиться о себе. И достаточно искусен в ремесле (как показал сегодняшний удачный день), чтобы ни от кого не зависеть. И все же интересно, сколько там в кошельке? Теймураз нырнул в переулок и, прижавшись к стене, выудил из-под халата тугой кошелек Гассана и, не теряя времени, расшнуровал его. Каково же оказалось удивление, когда в кошельке Теймураз не обнаружил ничего. Тяжелый кошелек, а внутри только едва уловимый сладкий аромат благовоний. Как такое может быть? Этот Гассан наверняка настоящий колдун, если смог свои монеты превратить в воздух. Может, поэтому такой коварной показалась Теймуразу его последняя улыбка. Но что за дивный запах? Теймураза так и тянет вдохнуть его снова и снова. И он прижал к носу кошелек Гассана и вдохнул чудесный аромат полной грудью. В голове все быстро закружилось, и Теймураз упал на землю без сознания.
Когда очнулся, увидел себя в богатой комнате, в распахнутые окна которой просачивался легкий прохладный ветерок. Первой мыслью было: "Где я? Что со мной?" Потом он вспомнил вчерашний вечер и удачную проделку. Однако что-то, видно, пошло не так, раз он оказался здесь. Его, наверное, поймали и побили. Ужасно ломило спину, и отяжелели руки.
Теймураз выпростал их из-под покрывала и... онемел. Вместо рук у него оказались зеленые конечности насекомого. Он поверить не мог. Откинул покрывало и посмотрел на себя. Телом его было тело богомола! Что за наваждение! Теймураз вскочил с постели, не находя места, беспорядочно заходил по комнате. "Я богомол. Что за бред!"- разрывало виски. "Может, это сон? Я ведь всегда был человеком. Еще вчера был им. С нормальными человеческими руками и ногами. Откуда этот хитин, крылья, уродливые кривые ножки насекомого? А мое лицо? Что стало с моим лицом?" Теймураз заметил на стене зеркало. Начищенная до блеска бронза отразила, однако, его человеческое лицо, искривленное, впрочем, гримасой ужаса. "Значит, я - человек с телом богомола?" Представить было невозможно. До сегодняшнего дня. Проклятый колдун, наверняка это его проделки! Теймураз удрученно опустился на пол. Дверь открылась, и в палату вошел Гассан, как и вчера весь в черном, прямой, величественный, несокрушимый.
- Доброе утро, маленький воришка. Как тебе твой новый вид? Ты думал, можно безнаказанно шарить по чужим карманам и таскать чужие кошельки? Посмотри, в кого ты превратился? В жалкого, умоляющего всех о пощаде богомола. В глупое, уродливое создание, неспособное теперь даже показаться на людях. А все твоя самонадеянность, бахвальство и беспечная неосмотрительность. Ты не умеешь грабить, потому что не того грабишь. Теперь расплачиваешься за это.
Теймуразу нечего было сказать. Он только спросил колдуна, возможно ли обратное превращение насекомого в человека.
- Возможно,- ответил Гассан.- Но сначала надо заслужить его.
- Что я должен буду сделать для этого?
- Овладеть приемами уличных акробатов и научиться грациозно танцевать.
- Только и всего? Да лучше меня никто не жонглировал мячами в нашей деревне. Редко кому удавалось более минуты удержаться на канате при помощи одних рук, а я мог стоять часами!
- Вот и покажешь свое мастерство через неделю в одной из комнат дворца. Если понравишься хозяину, будешь вознагражден. Нет, останешься вечно в уродливом облике насекомого.
Теймураз согласился и про себя возблагодарил Аллаха за спасение. По крайней мере, его не лишали жизни. К тому же, насколько он знал, богомол - единственное из всех насекомых, способное вращать головой. А это уже кое-что. И потом, многие на Востоке считают богомола священным и утверждают, что его ножки всегда обращены в сторону Мекки. На этом можно будет сыграть, если удастся отсюда выбраться. Хотя все же лучше было оставаться человеком. Таким, каким создала тебя природа.
В конце концов неунывающий Теймураз утешился мыслью, что ему недолго предстоит находиться в теле насекомого. Аллах не допустит зла своему преданнейшему рабу.
Его оставили в тех же палатах. Всю неделю Теймураз упражнялся кидать шары, крутить их на тонких ножках, перекатывать из одной лапки в другую, постепенно привыкая к новому телу и новым ощущениям.
А в двенадцатое число месяца рамадана Гассан ввел его в великолепную залу, пол которой был покрыт гигантским ковром, стены украшены полотнищами голубого сукна, окаймленными золотым шнуром и кистями и повешенными на серебряных крюках. В глубине залы на узорчатых подушках сидел человек в затканном золотом пурпурном халате и красивых красных туфлях.
- Поклонись калифу,- приказал Теймуразу Гассан, и Теймураз почтительно, насколько позволяло тело богомола, склонился перед калифом в знак приветствия.
Калиф от восхищения не усидел на месте, быстро вскочил с подушек и подбежал к Теймуразу.
- Клянусь гробницей пророка, ты великий колдун, Гассан, раз сумел создать такое удивительное существо.
- Мне помогли Священные книги, мой повелитель. И желание доставить вам радость.
- Мне то что, лишь бы она осталась довольна,- промолвил калиф и снова обратился к Гассану:
- Надеюсь, он все понимает?
- И понимает, и воспринимает. Мало того, он научился искусно владеть шарами и кольцами, как уличный акробат.
- Хорошо. Это развлечет ее. Ну-ка покажи, на что ты способен, мой друг.
Калиф вернулся на место. Гассан кивнул Теймуразу, чтобы тот начинал. Теймураз взял шары и ловко стал подбрасывать их в воздух, хватать на лету и перекидывать из одной ножки в другую.
- Великолепно!- захлопал в ладоши калиф.
Теймураз оставил шары, подхватил кольца и, умело жонглируя ими, задвигался по зале.
- Чудесно! Чудесно!- не скрывал восторга калиф.- Веди его скорее к Халиме. Пусть порадуется моя роза.
Гассан дал Теймуразу знак двигаться за ним.
- Куда мы идем?- не удержался, чтобы не спросить Гассана Теймураз.
- В покои дочери Повелителя Верующих.
- Но ведь она умерла, как было объявлено по всему халифату.
- Для всех - умерла. Для нас - жива. И ты сам вскоре убедишься в этом.
Гассан толкнул Теймураза в полутемную комнату.
- Это твое последнее испытание. Выдержишь его - останешься жив. Нет... Халима сама решит, что с тобой будет.
Гассан закрыл за юношей дверь. Теймураз застыл на пороге и с любопытством посмотрел вокруг. В скудном свете из решетчатого окна он увидел великолепные шитые золотом подушки, узорные ковры, позолоченный кальян, сосуды из граненого хрусталя с вкусным шербетом и спелыми фигами. Где-то за занавесками должна была быть Халима, прекрасная Халима, дочь калифа, заоблачная мечта каждого юноши. О ее красоте слагались легенды, ее красоту воспевали поэты. Когда весть о ее смерти облетела страну, многие молодые покончили с жизнью. Но, оказывается, она жива. Почему тогда халиф скрывает Халиму от всех, держит в мрачных спальнях, где даже солнечный луч может затеряться?
Теймураз сделал несколько шагов и тут заметил, как на постели что-то слегка зашевелилось.
- Госпожа?- сказал Теймураз.- Не пугайтесь, меня прислал ваш отец, и я буду рад доставить вам хоть какую-то радость. В былые времена я замечательно играл на лютне, но сейчас, думаю, струны не послушаются меня. Этими ножками я научился только бросать шары и крутить кольца. Но если вы не хотите смотреть на это, могу почитать вам прекрасные стихи. Я знаю немного из Имруулькайса, чья знаменитая муалакка была записана золотыми буквами и подвешена к стене Каабы. Люблю стихи Ахталя, хотя сейчас мне ближе, наверное, Аль-Валид:
"Пускай кажусь еще живым, но я - безжизненная тень..."
- Госпожа Халима? Вы слышите меня?
Теймураз пристальнее взглянул на постель. Покрывало, лежащее на ней, слегка сдвинулось вниз, и на свет показалось маленькое светлое личико Халимы, обрамленное черными косами.
- Госпожа,- онемев от восхищения, скрестил Теймураз на груди тонкие ножки и низко поклонился. Люди не лгали - Халима могла затмить красотой любой цветок.
Забормотал Теймураз, не зная, что делать. И побежал по строчкам дальше, стараясь не смотреть на принцессу. Но последние строки стихотворения Халима закончила сама:
Иль это тронул тихий вздох влюбленных робкие уста?"
- Вы знаете Аль-Бухтури?- взволнованно спросил Теймураз, поднимая глаза. Но лучше бы он этого не делал. Халима стояла неподалеку, и - о, Аллах! - ее тело как две капли воды напоминало его тело. Халима - богомол? Вот почему калиф во всеуслышанье объявил, что его дочь умерла! Но как она стала богомолом? Не превратил же ее в жалкое насекомое черный колдун Гассан.
Теймураз почтительно опустил голову. Но Халима приблизилась к нему, обняла, как может только обнять самка богомола своего избранника, и губы их слились в долгом поцелуе. Теймураз и мечтать о таком не мог. Он и дочь калифа. Он и Халима. Прекрасная Халима, божественная...
Вскоре, незаметно как, они оказались в постели. Пылкость, с которой Халима набросилась на Теймураза, поразила. Она крепко сжимала его ножками, вонзалась зубами в шею, кусала в губы. Но, ослепленный красотой девушки, которая, казалось, стала еще краше в минуты любви, Теймураз старался не обращать внимания на подобные проявления ее страсти. И уж, конечно, совсем позабыл о том, какой ненасытной может быть самка богомола во время спаривания. Поэтому, когда Халима откусила у него кусок левого плеча и стала жадно пережевывать, Теймураз сильно удивился, но остановиться не смог - уж слишком безвольным он стал каким-то. В следующее мгновение Халима впилась ему в горло и вырвала кадык. Затем легко оторвала голову и откинула ее в сторону за ненужностью. Оставшееся же тело Теймураза, тело жука-богомола, продолжало услаждать Халиму до последнего...