Аннотация: К сборнику повестей и рассказов Виктора Соколова "Там среди шумного моря"
"Где твоя музыка, трубач?"
Познание мира и своего места в нем у человека обычно начинается с вопроса. Вопроса простого, ясного, на который хочется получить такой же ясный и простой ответ: что есть мир, кто есть я, для чего я появился на свет и прочая, и прочая... Кажется, достигнув предела жизни, человек получает массу удовлетворяющих его ответов на множество житейских вопросов, но иногда жизнь заходит в тупик, и человек понимает, что не нашел ответа на свой главный вопрос - у каждого свой. Для героя новой повести Виктора Соколова "Золотая труба" Ивана Петровича Сидорова, продолжающего работать пенсионера, экономиста-расчетчика, вдовца, таким насущным вопросом на склоне лет стал вопрос, кардинально изменивший всю его привычную повседневную жизнь: "С чего бы это судьба то и дело сводила его с людьми одинакового имени-отчества?" Возникнув однажды, этот вопрос лишил Ивана Петровича покоя. "Вот вертятся вокруг меня люди, одинаково обозначенные - стало быть, существует тут какая-то связь, закономерность?" Ведь, Иван Петрович твердо убежден, "во всем есть некий промысел, нам неведомый..." Подтверждением его уверенности в этом становятся и его сны, и воспоминания, и каждодневные споры с соседом по даче, прозектором Пятуниным-Дурново, не принимающим его соображений по части одноименцев. Но предчувствия Ивана Петровича не подводят, и новый директор, тезка Пятунина по имени-отчеству, увольняет его по сокращению штатов, - сон в руку. Возникает новый вопрос: "на него сваливались еще восемь ничем не заполненных часов - с ними-то что делать?" "Уходила целая часть его осмысленной жизни". Вопросы, вопросы, вопросы... Мелкие, бытовые, глобальные, мирового масштаба и величины Вселенной, - как наполнена ими душа русского человека. И на каждый из них он пытается дать ответ. Свой, ясный для него, определенный... В этом и весь Иван Петрович, а до него герои Гоголя, Чехова, Горького, Зощенко, Шукшина, Венедикта Ерофеева, рефлексирующие, пытливые, постоянно ищущие ответов. Описание подобных поисков Вячеслав Пьецух в шутку ли, всерьез окрестил "ироническим реализмом". Иронией пронизана и вся повесть Виктора Соколова, но иронией незлобной, привычной, комфортной для души русского человека, иронией, помогающей выжить в передрягах, более-менее полноценно жить в условиях дискомфорта и неустроенности мира. Вначале, сдается, Иван Петрович находит смысл своего завтра в прежней студенческой любви, но битву на этом фронте он неожиданно проиграл; и в споре о прошлом с умершим соседом по даче Пятуниным, ставшим его cвоеобразным alter ego (дает ли прошлое какие-нибудь уроки для нас в настоящем), потерпел фиаско; и только найденная в больничной палате Библия, с ее не устаревшими, вечными истинами из Экклезиаста взорвало все внутренности и смело сомнения о его дальнейшем существовании "хоралом в сопровождении большого и мощного оркестра, в котором вдруг звонко и радостно запела и его золотая труба" из его далекого прошлого, с которой он долго не расставался раньше и которая сохранилась у него в шкафу-кладовке до сих пор. "... Все, что может рука твоя делать, по силам делай; потому что в могиле, куда ты пойдешь, нет ни работы, ни размышления, ни знания, ни мудрости..." И Иван Петрович, выплакав все обиды, уже подумывает о безмятежной жизни в августе на даче и даже о поездке на море или туристом за границу. Добавляет ему уверенности в завтрашнем дне и широкомасштабный послеоперационный сон, в котором "каждый был при деле и на своем месте, каждый был полезен", и воспоминания из прошлого, в котором "радостно оживает в нем голос его золотой трубы и зовет к новой жизни, встающей из руин печали и тревог...", и чтение книг, в героях которых он то и дело находит черты людей, близких ему, его окружения, где вновь появляются его одноименцы, которые сквозь вечность веков продолжают жить здесь и сейчас, и будут жить и завтра и послезавтра и для нас нынешних "вовсе не суета это - не суета..." А раз так, то права оказалась одна из встреченных им некогда поэтесс "с веселыми, чуть раскосыми глазами", что "даже в самом черном море есть свой белый пароход!" Появился он в конце концов и в жизни Ивана Петровича Сидорова. Свой плавучий белый пароход...
В том же духе выдержаны включенные в сборник рассказы "Иванов, Петров" и "Обсуждение", примыкают к ним фельетонные диалоги из 90-х; в несколько другом стиле написаны очерки, отдают душевным теплом и светом семейные - не побоюсь этого слова - баллады "Там, среди шумного моря" и "За дальними лесами".
В целом сборник показал Виктора Соколова как замечательного прозаика, герои произведений которого хорошо узнаваемы, понятны, живут с нами рядом, что может только нас, читателей, радовать.
![[]](/img/b/bezruk_i_a/cjr/wiktorsokolow.tamsredishumnogomorjaoblozhkadljasamizdata.jpg)