Славияр возвращался обратно в Светлогорск с тяжёлым сердцем. Была одержана славная победа над мараничами, почти без потерь. Взяли много серебра, даже золото у них было. Оружия хорошего взяли мало ― видать, нет у мараничей хороших воинов, или их не было здесь при нападении. Из доспехов взяли одиннадцать кожаных и четыре костяных брони, восемь металлических шлемов: шесть из худой стали и два бронзовых. Половина щитов были деревянными без кожаного покрытия, почти все покрашены в чёрный цвет. Копий и топоров было много, но все из худой стали, половину добычи пришлось оставить ― её просто некуда было брать. Оружие решили отдать Мирояру ― оно ему понадобится. Дружинники были довольны ― доля каждого была немала, Славияр за всю свою жизнь не брал столько в одном месте. Теперь хватит и с купцами расплатиться, и гридней выкупить, ещё и останется на год проживания вместе с дружиной. Видать, долго и кропотливо тёмные собирали эту казну. Скорее всего, этим погромом он нарушил их многие планы. Радости от победы не было ни у него, ни у Раяны. Пропал сын Ведояр, спасший ему жизнь на горной тропе. Сколько его ни искали и ночью сразу после падения, и утром после разгрома мараничей ― так и не нашли. Нашли труп горбуна или, по-другому, марада, всего истыканного кинжалом, ― наверняка это он прыгнул на него, а Ведояр успел его перехватить. Они вместе скатились по склону в реку, и их понесла вода. Тело горбуна нашли десятью вёрстами ниже по течению, рубаху Ведояра ― немного раньше, она зацепилась за корягу. Возможно, бой между сыном и марадом шёл в воде, пока их несла река. Ни тела, ни сына так и не нашли, в его смерть не верилось, но куда он тогда делся? Если бы он был невредим, то, безусловно, вернулся бы сам, а раненого или мёртвого река должна была выбросить на берег. Могла, конечно, унести и дальше, хотя вряд ли. Дружина прошла вниз по течению на полтора дня пути и ничего не нашла. После пропажи сына Раяна окончательно отдалилась от мужа, и до этого она была холодна и сторонилась его. Теперь она всё время молчит ― он понимал её: пропал второй сын за один месяц, сам муж изменился и изменил их прежним чаяниям и мечтам, поменял свои взгляды на жизнь и на всё происходящие окрест. Она даже не хотела смотреть в его сторону ― видимо, винила в пропаже сына и в смерти старшего. Слишком много на неё навалилось за последние дни. Им и возвращаться-то толком некуда. В битве с тёмными Раяна неистовствовала страшно, была, как демон, неудержима и стремительна, лично с одного удара зарубила марада, крушила и резала не ожидавших нападения мараничей. Он думал, что, выпустив пар, ей полегчает. Молнии из глаз у жены пропали, зато вернулась отчуждённость и холодность к нему. Ещё немного расстраивало, что упустили Маркана, вождя тёмных извергов, ― к нему было очень много вопросов, его надо было брать живьём. Он был той ниточкой, потянув за которую можно было распутать клубок заговора в их княжестве или выявить другие гнёзда оккультистов. С Хагуртом-летописцем он так и не разобрался, связан он с ними или нет. То, что сбежал, да, ещё и с наёмниками, было очень подозрительно. Но не доказывало его вину ― он мог просто испугаться расправы со сторонниками князя. Теперь здешний заговор тёмных выкормышей, если он был, придётся распутывать Мирояру.
До Светлогорска добрались без происшествий, Мирояр всё ещё не занял княжий двор ― ждал их возвращения, ― неподдельно обрадовался кожаным броням и оружию, взятым у мараничей, благодарил.
Потом Славияр ходил к Яроведу. Волхв расспросил, как было дело, совсем не удивился, что Маркан сбежал, наоборот, удивился, что смогли внезапно на них напасть. Предположил, что тёмный жрец совсем расслабился и обленился. Хагурт его тоже интересовал - волхв подозревал его в связи с тёмным жречеством. То, что его не было на капище, Яроведа ни в чём не убедило. Он так и сказал.
― Это ничего не значит, князь. Кроме ордена Мары, есть и другие. Расположены они в основном за южным морем, в Гармланде или Вармланде, у фаранов они тоже присутствуют. Здесь, у нас они часто объявляются в виде наёмных дружин. Обычно у них есть клеймо на плече или татуировка. Поэтому их довольно легко выявить. Вот скажи, князь: ты с Хагуртом когда-нибудь в бане парился, или не ты, а кто-нибудь из твоих воинов?
Славияр задумался. Лично он точно с ним в бане не был. Дружинники тоже вряд ли - ни с кем Хагурт близко дружбу не водил.
― Не знаю, Яровед, лично я не видел, про других ничего сказать не могу. Ни от кого я не слышал ни о каких метках у него. Никто с ним дружбы близко не водил.
― Видишь, ещё одна странность с его стороны. Всё, конечно, это догадки и предположения, но слишком много странностей у Хагурта. Мутный он какой-то. По всем косвенным признакам он - подсыл тёмных. Жаль, что ушёл, иначе, потянув за эту ниточку, мы могли бы многое узнать. Ты теперь куда собираешься? - спросил Яровед.
― Сначала в Велегорск пойду, выкуплю гридней, потом к тестю отвезу жену и сына, а сам в Торжилов или Славутин подамся. Как-то так, а там посмотрим, как жизнь сложится.
― У тестя остаться не хочешь?
― В ссоре мы с ним. Вряд ли он меня захочет принять. Да я и сам не хочу. Привык своей головой жить.
― Так в Торжилове или Славутине тоже по чужим правилам жить придётся. Ты кем у них хочешь быть?
― Раньше думал в дружину вступить. Теперь, когда серебро есть, наберу свою дружину, буду купцов охранять. Воинские люди им нужны ― лишним не буду.
― По каким законам дальше жить собираешься?
― По старым, Яровед, нахлебался я всего нового выше крыши. Я ведь правда осознал, что не прав был, - нельзя так делать, как я делал. Больше так не хочу.
― Тогда тебе лучше в Торжилов идти - в Славутине по-разному люди живут, отчего часто между собой на кулаках бьются. Иногда и с оружием в руках ратятся. У меня есть к тебе предложение, князь.
― Какое?
― Хочешь храму послужить там, куда пойдёшь?
― Это как, Яровед?
― Надо будет тебе, князь, высматривать людей, похожих на Хагурта, не обязательно они иноземцы. Такие посланцы тёмных могут быть кем угодно - и купцами, и боярами, и простыми людинами. Главная их задача - сеять смуту и сомнения в головах у людей. Могут быть, конечно, и простые дурни - такие нам не интересны, нас интересуют именно подсылы тайных орденов. Но через дурней иногда получается выйти и на сеятелей раздора.
― Не привык я наушничать, волхв.
― Предлагаешь их не искать - пусть стравливают людей и целые княжества? Ты слышал, как в Черноводске дело повернулось?
― Слышал, Яровед, - про тамошние дела молва по всем землям прошла.
― Хочешь, чтобы так по всем землям было? В Ярграде ещё хуже дела - неужели не ведаешь?
― И про Ярград слышал.
― Так вот, чтобы такого больше нигде не случилось, тайных посланцев надо выискивать - разве не воинская это обязанность?
― Воинская, волхв, - вот пусть местные князья и воеводы их и выявляют.
― Разве ты не воин, или ты не хочешь служить своей земле?
― Конечно, я воин, Яровед, и земле служить готов только мечом. Чтобы тайных посланцев искать, надо верить, что они действительно есть.
- Значит, ты не веришь, что они есть?
― Может, и есть, только вот что Хагурт из них, мне лично не очень верится.
― Ну что же, раз так - неволить не буду.
― Сын твой жив - волхв Остромир смотрел его судьбу ещё до войны с велегорцами. Он вернётся, только будет это немного другой Ведояр. Он сам изберёт свою судьбу и будет по ней идти. Лучше вам его не неволить - только поссоритесь. Он сейчас на развилке судьбы - решает, как быть и куда идти.
- Это радостная весть, владыка, главное - пусть возвращается.
― В этом не сомневайся - так и будет.
После разговора с волхвом Славияр отправился на княжий двор. Мирояр в него ещё не въехал - он не торопился и их не торопил, пока рода не прислали своих отроков в дружину на обучение, ему и своего двора хватало.
Раяна сидела на ступеньках княжьего терема и с грозно-задумчивым видом точила меч. Взгляд был отрешённым, мысли летали где-то далеко - княгиня что-то обдумывала или уже всё решила. И всем, кто посмеет встать на её пути, очень не поздоровится. В таком состоянии хорошо её знавшие обходили стороной.
Славияр подошёл к жене и, встав напротив, загородил ей заходящее солнце. Раяна сурово взглянула в лицо князя - не в глаза, а сквозь него.
― Хорошие вести, княгиня!
― Говори, что принёс, ― холодно произнесла Раяна.
― Был я у Яроведа - он сказал, что Ведояр жив и он к нам вскоре вернётся.
― Откуда такие вести? - уже теплее спросила княгиня.
― Волхв Остромир смотрел его судьбу ещё до войны и смерти там не видел.
― Он посоветовал не неволить его, когда придёт? ― посмотрела грустным взглядом на князя Раяна.
― Да, ― удивился Славияр. ― Так ты об этом знала?
― Нет, просто чувствовала, что он жив, но расстаться всё равно придётся. - Вздохнув, она с силой загнала меч в ножны. ― Я всегда это чувствовала, лет с пяти, когда он ещё под стол босиком бегал. Теперь, видимо, время пришло. ― И, махнув головой чему-то своему, ушла в терем.
На следующий день, взяв пятнадцать гридней, Славияр поехал выкупать полонённых дружинников.
Весь день ехали по наезженной дороге, ведущей на север, ночевали на развилке дорог. Одна ветвь пути, змеясь среди холмов, поворачивала на запад и через предгорья, а потом и сами Преградные горы уходила в Холмградское княжество. Это был основной путь, по которому ходили купцы в западные земли. Ещё этот путь называли торговым шляхом. Дорога, поворачивавшая направо, вела в Велегорское княжество через Зачарованный лес. Можно было не останавливаться на развилке, а проехать ещё вёрст пять и заночевать в бывших Хорославовых угодьях - в его бывшей усадьбе, по слухам, сожжённой отступавшим Будиславом. Усадьба стояла у переправы через реку Хладу. Славияру не хотелось смотреть на разорение и свои ошибки - решил переночевать здесь, на развилке. Всю ночь болела рана на груди, не давала спать, поднялся небольшой жар в теле. Рановато он начал мотаться в седле по лесам и горам - нужно было отлежаться. Хотя просто могло закончиться действие волховского зелья, которое дал ещё Добровед. Целитель его предупреждал, что может опять накатить слабость и заболеть рана. Хотя болеть она и не переставала, просто не было острой боли - так, ныла, но не сильно. Добровед разрешил пить зелье раз в сутки, ни в коем случае не чаще. 'Ну что же, подожду до утра, - решил князь, - а пока всё хорошо обдумаю, что делать дальше, после выкупа дружинников'. За мыслями сам не заметил, как заснул.
― Вставай, княже, - тряс его за плечо Волчун. - Ехать пора.
Славияр с неохотой открыл глаза - спать хотелось просто страшенно. Превозмогая себя, князь встал, немного размял тело, стараясь не беспокоить рану. Выпил волховского зелья - сразу ощутил, как по телу разливается тепло, наполняя его силой. Боль в груди потихоньку начала отступать. 'Вот и добро, - про себя подумал князь, - теперь можно ехать дальше'. Дружинники не спеша позавтракали, заседлали коней. За ночь отдохнувшие кони резво прорысили к недалёкой усадьбе Хорослава. Доехали быстро - меньше, чем за час. На зелёных валах чернела сгоревшая городьба, среди сгоревшей ограды что-то мелькнуло белизной и скрылось по ту сторону вала.
― Там что-то мелькнуло, или мне показалось? - спросил князь.
― Я тоже что-то видел, ― подтвердил Волчун.
― Какое-то странное движение. Едем туда внутрь, проверим, что там, - приказал Славияр.
Дружина насторожилась, некоторые гридни достали луки, другие перекидывали щиты из-за спины на руку, брали сулицы из чехлов. Воины ощетинились оружием, медленно въезжали в бывшие ворота, сейчас полностью сгоревшие. Кони ступали по углям - внутри всё выгорело, не было ни одного целого строения. Посередине усадьбы возле колодца лежал труп коровы, сильно обглоданный.
― Волки, что ли? ― молвил Суровша.
― Не похоже, ― ответил Волчун.
Вдруг лошади захрапели, начали вставать на дыбы. Гридни пытались их успокоить, осаживали. В этой суматохе из одной полусгоревшей избы вылетело три непонятных существа с бледно-белой кожей, полностью безволосые и голые, с длинными, почти до колен, руками, сутуловатые. Они кинулись к проходу ворот - лошади просто обезумели, метались и брыкались. Чтобы не упасть, Славияр соскочил с коня. Гридни поступали так же, пытались удержать обезумевших от страха животных за повод.
Один из дружинников метнул сулицу - попал точно посередине спины твари. Лёгкое копьё легко пробило спину, часть наконечника вышла со стороны груди. Тварюка упала и утробно басовито загудела, поползла по гари на одних руках. Две оставшиеся довольно резво выскочили в проём бывших ворот усадьбы. Несколько дружинников, бросив коней, метнулись за ними, вскинули луки - защёлкали тетивы о наручи, раздались басовито-хриплые утробные полувизги, быстро стихшие. Вскоре дружинники вернулись.
― Не ушли, ― произнёс Волчун на вопросительный взгляд Славияра. ― Я таких раньше не видел, - добавил дружинник. - Очень похожи на тех, с Рудных болот, которых описал Ведояр.
Гридни закивали головами, соглашаясь с выводом Волчуна.
― До болот, где их видели, отсюда самое большее - день пути. Вполне могли прийти и оттуда, - согласился Суровша.
― Эти твари, скорее всего, по всему болоту бродят, а до него отсюда недалеко. Болота начинаются сразу за Хладой-рекой, а до неё всего вёрст пять, может ,чуть больше, - добавил Славияр. ― Из всего этого выходит, что они там размножились, теперь на сопредельные земли полезли.
― Да откуда вся эта погань берётся? - в сердцах воскликнул один из гридней.
― Разное рассказывают, но точно никто не знает - надо у волхвов спрашивать, ― ответил Славияр.
― Я слышал, что они живут и размножаются, как обычные звери, ― произнёс Волчун. ― Они очень умны, а самые старые и матёрые из них могут разговаривать.
- Это ты про вурдалаков говоришь, ― не согласился Суровша. ― Эти же не совсем такие - таких раньше вообще никто не видел.
― Мне ещё в молодости рассказывали, что нечисть выводят маги навгов, ― сказал Ругата.
― Кто тебе такое наговорил? ― не поверил Славияр.
― Воюры говорили - раньше одна из их ватаг в холмградских лесах обитала, рядом с Преградными горами.
― Воюры - это те, кто занимается уничтожением нечисти? ― уточнил Удата.
― Они этим живут, ― дополнил Ругата. ― Всю свою жизнь выслеживают и уничтожают всякую мерзость - они очень много про неё знают.
― Не хотел бы я себе такой участи: скитаться и искать по лесам всякую тварь, - проговорил Удата.
― Каждому своё, кто-то же должен это делать, ― сказал Ругата.
- Вот и мы поучаствовали в избиении нечисти, ― проговорил Славияр. ― Как будто ты, Удата, в первый раз её бьёшь! ― усмехнулся князь.
― Не в первый, конечно, но всю жизнь только этим и заниматься? Нет, такая работа не для меня!
― Ладно, хватит лясы точить! ― проговорил Славияр. ― По коням, дружина, путь у нас неблизкий.
Дружинники повскакивали на коней и выехали через сгоревшие ворота. Сразу за усадьбой была переправа через реку Хладу. У самой воды стояли две полусгоревшие избы и несколько больших плотов. Здесь холопы боярина Хорослава за небольшую мзду переправляли купцов и путников с одного берега на другой. Кому не нравилась такая услуга, переправлялись сами кто как может. Плоты были вытащены на берег на той стороне - скорее всего, уходившей дружиной Будислава; лодок видно не было совсем. Пришлось переправляться вплавь. Ширина реки была небольшой - саженей двадцать, - течение не сильное, зато вода холодная - река вполне оправдывала своё название. Дружинники разделись, надули бурдюки, взятые с собой специально для такого случая. Соорудили из них небольшой плот, сложили на него одежду и оружие и, держась за гривы коней, переплыли на тот берег. За рекой ехали лугами и полями, расчищенными от леса смердами Хорослава. Кругом было пусто. Проехали два сгоревших селища. Велегорцы всё сжигали, уходя из светлогорских земель, людей не было видно вовсе. Видимо, всех угнали с собой. Через пять вёрст от переправы начались дубравы, иногда встречались берёзовые рощи. Если сойти с дороги и пойти через лес вправо, то обязательно через несколько вёрст упрёшься в Рудные болота. С левой стороны на многие вёрсты тянулись небольшие пологие холмы, поросшие дубом и сосной до самых Преградных гор. Здесь были совсем незаселённые места, полные дичи, - лучшие охотничьи угодья княжества. В этих дремучих лесах иногда встречались чуганы, особенно часто возле самых гор. Охотники, бившие здесь зверя, всегда были настороже, в одиночку охота в этих лесах считалась очень опасной. Славияр несколько раз пытался выбить чуганов со своей земли - не получилось: они, не принимая боя, уходили в горы. Очень редко удавалось застать их врасплох. Проходило пару лет, и они опять появлялись в здешних местах. Для хорошо вооружённой дружины в полсотни воинов опасности они не представляли, а вот для путников и небольших караванов были опасны. Чаще всего они нападали ночью, врасплох, на небольшой отряд могли напасть и днём. Они редко когда встречались в количестве более двадцати, оружие у них было из дерева и камня, луков и щитов у чуганов никогда не было. Очень отсталые дикари, зато злобные, выносливые и скрытные. В плен к ним лучше не попадать - всех пленных они убивали (часто очень жестоко) и почти всегда съедали.
К вечеру доехали до реки Среданы. Она была неглубока - можно было перейти вброд.
― Ну что, други, - молвил Славияр, - ночуем здесь на берегу или подымемся верх по реке вёрст на пять? Там живёт род нарочитого мужа Валеша, а ещё дальше - нарочита Бедана. Можно заночевать под крышей у очага.
― Разве Валеш и Бедан не ушли вместе с боярами? - спросил Удата.
― Они-то ушли, а родичи остались. У Валеша было три брата с семьями, у Бедана - два.
― До ближайшей усадьбы пять вёрст, ― возразил Ругата. ― Пока дойдём, уже стемнеет, лучше здесь заночуем.
Дружинники согласно сдержанно загудели.
- Здесь так здесь, - решил Славияр. Самому тоже не хотелось встречаться с роднёй нарочитых мужей, бежавших из княжества. Не хотелось ловить их ехидные, насмешливые и злые взгляды. Могли и с расспросами, укоризнами полезть: что же ты, князь, свою дружину бросил, наше житьё-бытьё порушил?
― Не кручинься, князь, ― угадал его мысли Ругата. ― Справедливость их настигла, они сами во всём виноваты, нечего было правду нарушать.
― Согласен, Ругата, всё по справедливости. Как ты думаешь: исполнили они слово веча, отпустили подневольных?
― Я не думаю, а знаю: некуда им было деваться - или уходить, или исполнять волю веча. Пока мы на мараничей ходили, Мирояр по боярским и нарочитым усадьбам проехался и проследил, чтоб всё по правде было сделано. Самые непримиримые ушли, остальные согласились жить по старине, хотя чего скрывать - недовольны, но перечить не будут. Мирояр таких не помилует, это все знают.
Весь следующий день дорога бежала густым лесом, её часто пересекали небольшие ручьи, ближе к вечеру пошли боры. Реку Грунь переходили в сумерках по сохранившемуся мосту. Городище Годиславичей, прикрывавшее мост, было разорено и сожжено.
― Ушли отсюда Годиславичи, не хотят восстанавливать, ― промолвил Ругата.
― Пожалуй, ты прав, ― ответил Славияр. ― Велегорцы теперь частые гости здесь будут. Дружины в Светлогорске нет - когда ещё Мирояр её соберёт... Вот и не спешат Годиславичи восстанавливать городище. И правильно делают.
Ночевали под самыми валами у реки. Ночью где-то далеко за болотами выли волки, за рекой несколько раз проревел олень, ухал филин, в разбитых и не до конца сгоревших полуземлянках под городищем гудел ветер. Погода портилась - очень было похоже, что завтра должен был пойти дождь. К утру похолодало, ветер усилился.
В путь тронулись с самого ранья, только-только начало светать, через полчаса выехали к поляне, по которой тёк злополучный ручей Топкач - место разгрома и позора для Славияра. Чувства у князя были тягостны: здесь легла его дружина, его побратимы, с которыми он прошёл столько битв и испытаний. На обратном пути князь решил найти могилу погибшей дружины - оставшиеся в живых гридни должны знать, где именно захоронили павших. За поляной начинался Зачарованный бор - тот самый, где велегорцы побили их травников. Сосны в бору стояли огромные, почти такие же, как в старом лесу в Изломанных горах. Здесь были ничейные земли, росло много целебных трав, сюда со всех окрестных земель приезжали целители и знахари - собирали коренья и растения, надобные в лечении.
Славияру только сейчас в голову пришла мысль, что как-то странно всё получилось. Не числилось за Будиславом Велегорским бессмысленных зверств и расправ. В бою он жесток, а кто в нём не жесток - иначе нельзя, а вот так порубить ради озорства травников... Странно как-то - может, гридни без его слова сие учинили? Всё равно не сходится. Вместо того, чтобы наказать своих гридней за бессмысленное убийство, он всей дружиной идёт в поход. Что-то здесь не так.
К полудню всё чаще стали попадаться небольшие поляны, на одной из них решили остановиться на отдых. Место было красивое, у края поляны журчал ручей с холодной и вкусной водой, травы росли по пояс взрослому человеку, было много следов оленей и косуль. Возле самого ручья виднелись следы туров, пивших здесь воду.
― Добрый лес, ― произнёс Ругата. ― Зверя полно, лес чистый, подлеска мало, почти сплошные боры с могучими соснами, воздух пахнет древесной смолой, полно пчёл и шмелей - лепота!
Небо немного расчистилось от туч, выглянуло солнце, лес заиграл новыми красками - более яркими и отчётливыми.
― Здесь никто не живёт - потому и зверя много, ничейные земли, только травники сюда и ходят, - проговорил Удата.
― Ходили, - уточнил Славияр.
― Наших побили, ― согласился Ругата. ― Но из других городов и селищ ходят.
― Не только ваших побили, ― раздался голос.
Ругата, вздрогнув от неожиданности, развернулся. За ручьём стоял дед в белой чистой рубахе чуть выше колен, с аккуратной бородой, с подстриженными волосами, но не под горшок, как стриглись обычные общинники и людины. В руке у него был посох, за спиной виднелся короб, на поясе - длинный нож. Похож на волхва, но не волхв. У волхвов рубаха чуть ниже колен и вышивка по вороту и подолу особая - сразу можно отличить. У деда по вороту и рукавам по подолу шла обычная волна. Во всём остальном очень похож на жреца светлых богов.
― Ты кто таков? Подкрадываешься, как тать! ― нахмурился Ругата.
― Чего молчишь? - спросил Славияр.
― А вы чего напраслину на человека наговариваете? Я здесь давно стою и не виноват, что вы такие разини, меня совсем не видите. Зовут меня Благовед, я целитель из Чароборска, здесь травы собираю. У этого сладкого ручья они особо хороши.
― Могу поклясться, что его там не было! ― произнёс Суровша. ― Я весь берег ручья осмотрел, никого здесь не было!
― Плохой из тебя следопыт, гридень: как ты здесь взглядом шарил, я видел, а ты меня - нет.
― Так ты колдун! ― нахмурился Суровша.
― Я уже сказал, кто я и что здесь делаю.
― Что тебе надо, целитель Благовед? ― спросил Славияр.
― От вас мне ничего не надо, и невежливо с вашей стороны так себя вести. Я вижу, что вы не простые дружинники, даже князь с вами, не боярин. Разве князей вежеству не учат?
― Ха! ― изумился Ругата. ― Он нас ещё и обвиняет! Не в городе встретились, а в глухом лесу, старик!
― Неужели пятнадцать гридней испугались одного целителя?
― Ладно, - поднял руку Славияр. ― Не будем больше препираться, подсаживайся к нам, угощайся, что есть.
- Вот и добро, а то сразу браниться!
Благовед легко перепрыгнул ручей, мягко и легко приземлился - почти как лесной кот. Спокойно подошёл к располагавшимся на обед гридням, уселся на одно из сёдел, поставил короб между ног, достал хлеб, кусок сыра. Нарезал небольшими ломтиками, положил на скатёрку, расстеленную гриднями.
― Угощайтесь, воины, ― махнул целитель рукой на свои угощения.
Ещё положил на скатерть несколько варёных яиц, головку лука. Дружинники рассаживались рядом, доставали, у кого что есть, выкладывали для общей трапезы.
― Как ты узнал, что я князь? ― спросил Славияр.
― Не велика мудрость - один из твоих гридней тебя князем назвал.
Дружинники заулыбались.
― Да, было такое, ― согласился Славияр.
― Ты сказал, что не только наших травников порубили в этом лесу. Кого ещё? ― уточнил Ругата.
― Смотря кто вы.
― Я князь Славияр из Светлогорска. В здешних местах совсем недавно наших людей гридни из Велегорска убили.
― Вряд ли их убили велегорцы - их травников здесь тоже порубили и одного, как и вашего, отпустили. Сделали вид, что не заметили, - они и убежали.
― Ты об этом откуда знаешь? ― насторожился князь.
― Я его встретил в этом лесу - бежит, болезный, ничего вокруг не видит и не замечает. В глазах полное отчаяние и страх. Пришлось остановить, привести в чувство. Мои слова легко проверить - нужно только найти уцелевшего в Велегорске и расспросить по-годному. Ведь вы туда едете?
Славияр ничего не сказал, только мотнул головой.
― Так вот, расспросив его толком, я пошёл по его следу и нашёл убитых. Некоторых я знал лично. Дружина убивцев была конной, я пошёл по их следу и к вечеру нашёл их в двадцати вёрстах отсюда. Вечерело, чужие воины отдыхали возле костров, балагурили - вот из их разговоров я и узнал, что они убили и ваших, и велегорских травников.
― И тебя, конечно, никто не увидел? ― с недоверием в голосе спросил Ругата.
― Так ведь и ты, гридень, меня не заметил, хотя опыта тебе не занимать.
Ругата опять нахмурился.
― Чьи это были воины? ― спросил Славияр.
― Точно сказать не могу. Одежда и оружие у них были как у наёмников с западного побережья. По говору большинство было из моричан и лютвенов, но были там воины и не нашего языка - возможно, из фаранов или гарманов. На вид обычный сборный наёмный отряд. Самое главное, князь, в том, что они были уверены, что вы теперь точно заратитесь. Ты и Будислав. К сожалению, они оказались правы. Вас поссорили как неразумных мальцов, а вы и рады стараться. В борзе собрались и в поход, Будислав ещё ретивей тебя оказался. Бросил все свои силы на твою дружину, как будто ты его самый страшный и непримиримый враг. Нет чтобы разобраться как следует и вместе на общего врага навалиться. Так нет - он на соседа ринулся, думал усилиться, захватив ваше княжество, а главного врага так до сих пор и не разглядел. И что же получилось - захватил он земли соседа? Ни капельки, ни кусочка. Только разозлил - вряд ли вы теперь ему погром забудете. Ты, князь, таков же, - думал примерно как Будислав, так ведь?
Славияр тяжело вздохнул.
― Прав ты, целитель, - за это я и поплатился. Вот ты об общем враге говоришь - так растолкуй нам, слепым и глупым, кто этот общий враг.
― Думаю, знаешь кто. Теперь знаешь, до битвы не знал, так ведь? И без меня тебе всё объяснили.
― Откуда ты, такой всезнайка, объявился?
― Из Чаробора, вестимо.
― Куда наёмники ушли, не знаешь случаем?
― На север ушли - теперь оттуда плохих вестей надо ждать. Скорее всего, теперь велегорцев с даяновцами ссорить будут, примерно как вас. Хотят всех перессорить, чтоб заполыхала война по всем землям, ослабить словенские княжества, а потом ударить в самом слабом месте и захватить его - примерно так, князь.
― Кто же это такие хитроумные? ― не выдержал Ругата. ― Неужели опять навги?
― Вижу, что понимаешь, гридень, или объяснили тебе.
― Верно, ― согласился Ругата. ― Объяснили мне, но и я сам примерно так думал.
― Ты, князь, едешь к Будиславу о мире договариваться? ― спросил старик.
― Не совсем, целитель, - еду гридней из полона выкупать. И я теперь не князь Светлогорский. Собралось вече, избрало нового князя, а меня выгнали из города.
- Вот, значит, как, ― удивился Благовед. ― До нашего города сия весть ещё не дошла. Князем Светлогорским не Мирояра случаем выбрали?
― Верно, его.
― Что же, весть неплохая. Мирояр понимает, что вокруг творится, а чего сам не поймёт, так Яровед ему растолкует. Мирояр, в отличие от тебя, князь, волхвов слушает. Так легко, как вас с Будиславом, его теперь не обманешь. Что теперь делать будешь?
― Передам ему всё, что ты мне рассказал, - может быть, послушает меня, битого и изгнанного. Лично я на его месте мне не поверил бы.
― Ничего, лишней для него моя весть не будет.
― Ну что же, Славияр, ― поднялся старец. ― Мне пора, рад был знакомству, вижу, что поверил ты моим словам.
― Как не поверить, ведь и мне тоже кое-что странным показалось и непонятным. Теперь вижу, что ссорят нас, а вот кто это, ты так и не сказал.
― Твой гридень озвучил, кто это, хотя лично эту дружину и не они могли нанять. Но без них вряд ли тут обошлось. Надо искать их послухов и подсылов в наших землях. Кроме навгов есть и другие тайные силы, ненавидящие нас. С навгами легко - они на виду и своей злобы к нам не скрывают. Страшней те, про кого не знаешь. Их надо выявлять - тогда многое понятно станет.
― Волхв Яровед мне примерно так же говорил.
- Вот и послушай знающих людей, не мне - так ему поверь, он больше меня знает.
Быстро собравшись, Благовед ушёл, как и не было его. На поляне наступила тишина - дружинники задумались, переваривая услышанное. Каждый думал о своём, о том, что и как он будет делать дальше, с кем идти и куда.
― Выходит, опять они зашевелились, ― нарушил молчание Ругата. ― Я думал, что они ушли из наших земель, так остались кое-где недобитки. Оказывается, не ушли вороги, всё опять начинается.
― Похоже на правду, ― согласился князь. ― Видимо, они накопили силы и подготовились, - значит, скоро ударят по-настоящему. Мы же опять все в ссоре, и я к этому тоже руку приложил. Волхвы, как я понял, в курсе происходящего?
― Верно, князь, они на острие сложа руки не сидят, зато мы ратимся бездумно друг с другом. Когда я был мальцом, князь, - а мне почти шесть десятков, - было ещё хуже, чем теперь. Кругом хаос, не знаешь, откуда на тебя налетят враги и кто враг. Тогда род встал на род, княжество на княжество, появились находники с восточного моря. Кого там только не было: арванги, хладары, даже явры приплывали. Нечисть как из-под земли повылазила - свирепствовала по всем лесам и болотам, даже на большие селища наскакивала. Сейчас всего этого нет - пока нет, есть время подготовиться и рассказать, кому только возможно. Второго такого хаоса допускать нельзя.
― Пожалуй, ты прав, Ругата, хоть я и застал конец войн с навгами, но было так, как ты сказал.
― Ты, князь, застал время самых яростных битв и противостояний. Начиналось всё потихоньку, незаметно, вот как сейчас.
― Вряд ли нам много людей поверит, особенно из правящей варны*.
― Из старшего поколения поверят многие - ведь они через эти войны прошли. Они помнят, как было, а некоторые - и как начиналось. Молодые, слава богу, ещё прислушиваются, что говорят старшие, не так, как за морем, в Ярграде.
― Ладно, други, подъём! Путь у нас неблизкий, думу думать можно и на коне едучи, только по сторонам не забывайте поглядывать.
Зачарованный бор тянулся ещё один день, ехать по нему было одно удовольствие. На второй день вышло солнце, тучи разошлись - стало ещё светлей. Людей больше не встречали ни одного. Такое дело было немного странно; ехали по одной из основных дорог, соединяющих север Арладии с югом. По этому шляху часто ездили купцы из Торжилова через Велегорск к Урмерскому морю. Видимо, прослышав про войну между княжествами, купцы пережидали в безопасных местах ратную пору.
К концу четвёртого дня местность резко изменилась: холмы пошли под уклон к востоку, постепенно переходя в равнину. Бор сменился ельником и ольховником с заболоченными низинами, начались земли Велегорского княжества. В сумерках лес расступился, открылась большая поляна, в центре которой возвышались валы Торгорского городка. Здесь стояла порубежная дружина. Доехали почти до самых валов, прежде чем их заметили. На воротах ударило било, оповещая об опасности. Славияр остановил дружину в стрелище от валов, велел развести костёр - пусть увидят, что их немного и они не враждебны. В избах и полуземлянках, окружавших городок, была заметна суета: кто-то бегал, слышались крики. На дороге перед первыми дворами собралась небольшая толпа, из укреплённого городка к ним подъехал небольшой отряд конных. Кто-то очень громко и резко приказал, от скучившейся толпы отделились три конных воина и двинулись в их сторону.
Воины приближались не спеша, было видно, что они очень опасаются нападения. Велегорцы остановились шагах в десяти, некоторое время рассматривали пришлых молча, держа щиты наготове. Воины были готовы в любой момент прикрыться и отступить к своим. Наконец вперёд вышел высокий воин в кольчуге и шлеме, с мечом на поясе и коротким копьём с широким наконечником в руке.
― Я гридень князя Велегорского Разята, а вы кто и что здесь делаете?
― Я князь Славияр, еду к Будиславу Велегорскому выкупать полонённых воинов, со мной пятнадцать человек.
Чужой гридень хмыкнул.
― Ждите здесь, утром с вами поговорят.
Воины развернулись и поехали к своим в городок.
- Ну что, давайте укладываться спать, - предложил Славияр. - Ночью с нами никто разговаривать не будет. Всё решится завтра с утра.
Утром из ворот Торгорска выехало два десятка воинов, подъехали к светлогорцам. Во главе был тот же гридень, что и ночью. Подъехав, он поздоровался с князем.
― Меня послали сопроводить вас до Велегорска.
― Ну что же, ― молвил Славияр. ― Раз велено, тогда поехали.
До столицы княжества ехали ещё два с половиной дня. Земли были низменные, много болот. За два дня вдоль дороги не встретили ни одного селища, только одна застава - возле неё и ночевали. На третий день всё изменилось: лес расступился, теперь он темнел сплошной полосой далеко от дороги, вёрст за десять. Ехали сплошными полями и сенокосами, время от времени попадались небольшие рощи. Селища стояли густо, почти каждые три версты, вдали в полях и лугах виднелись небольшие деревеньки, один раз проехали мимо хорошо укреплённой большой усадьбы. Возле города селений стало ещё больше. Сам Велегорск на первый взгляд превосходил Светлогорск раза в два. Укреплённая часть города высилась на крутом берегу старого русла реки Велеги, соединённого с самой рекой широким устьем. Посад густо облепил укрепление со всех сторон. Сама река Велега была широка и величественна. С высокого берега хорошо просматривались левобережные земли с многочисленными рощами и селениями.
― Народу здесь раза в два больше, чем у нас, ― произнёс Ругата. ― Понятно, с каких пожитков Будислав собрал большую дружину.
Славияр ничего не ответил - всем и так было понятно: Велегорск посильней их города и количеством народа, и очень выгодным местоположением на большой торговой реке. Серебра Будислав мог собрать в два раза больше, чем он, а может, и в три. Всё это он знал и раньше, зато видел впервые. Увиденное впечатляло - нелегко будет Мирояру, одной дружины мало, чтобы воевать с велегорцами.
Разята привёл их на большой двор с длинной, в два жилья*, избой и большой конюшней.
- Это постоялый двор. Обождите пока здесь, а я схожу в детинец* доложу.
Вернулся он нескоро, на улице начинало смеркаться. Гридни сидели за широким длинным столом, пили пиво, обильно закусывали. Благо, что серебра после похода на мараничей у всех было много, воины расслаблялись.
― Князя в городе нет, - заявил Разята. ― Если хотите, ждите здесь, не нравится - можете уходить.
― Мы подождём, ― сказал Славияр.
Гридень кивнул головой и ушёл.
Разместились здесь же, на постоялом дворе. Без присмотра их не оставили - каждый день и вечер на постоялом дворе присутствовали княжьи люди, с расспросами не лезли, только приглядывали. Видимо, проблем от них не ждали, да и что они могли сделать? Так, набедокурить помаленьку и смыться.
На постоялый двор всё время кто-то приезжал, кто-то уезжал, на третий день заехал большой караван купцов из Венеи - рассказали много интересного, про их тамошнюю жизнь. В Венее тоже было неспокойно: из-за гор то и дело налетали дружины арахаров, с моря приплывали разбойные дружины арвангов, опустошали побережье, в лесах множилась нечисть. С севера начали прибывать дружины хладаров, говоривших на понятном словенском языке, но совершенно с другими обычаями, - нанимались на службу к местным князьям. Часто просто грабили, пытались закрепиться на землях Венеи. Князья собирались в одно войско, били их. Чаще хладары успевали удрать на своих быстроходных ладьях. Много их подалось в Вельдское море на острова. Вельдским венеи называли Восточное море - в честь вельдов, господствовавших на нём ранее. Сейчас вельды ослабели и на материке, и на островах.
На материке у них бесконечные войны и друг с другом, и с соседями, на островах всё совсем плохо. Частично их захватили арванги и хладары. В нынешние времена вельды уходят кто в Арладию, кто на восточный материк, некоторые начинают грабить на море, как хладары и арванги. Хаос в Вельдском море нарастает, все воюют против всех, никто не может понять, что происходит. Ещё вчера мирные ратаи строят ладьи и плывут грабить всех подряд - и своих, и чужих. На юге в Азуране (так венеи называют южный материк) было ещё хуже. В Ярграде местный князь изменил и переиначил все законы, доставшиеся от предков, ввёл свои, несогласных вешал и рубил. Посмевших возражать ему волхвов изрубил прямо в храме, что стоял в центре города, оставшиеся в живых разбежались по лесам. Народ восстал, собрал ополчение, князь нанял сарватов с ринганами и разбил восставших. Всех, кто остался в живых и не успел убежать, перевешал. Всех несогласных и разбежавшихся от него вылавливал в лесах и болотах, сёк без жалости. Опустошил всё Ярградское княжество, теперь воюет с соседями - устраивает набеги на юг Арладии и в Дорвурию. Плыть торговать на юг купцы опасаются, плавают только сбившись в большие караваны. По их словам, в Арладии намного спокойней; есть, конечно, войны - как без них, - но такого бардака, как на востоке или тем более на юге, нет.
Ждать князя Будислава на постоялом дворе было скучно. Славияр просто изнывал от безделья, понемногу начал работать мечом. При резких движениях в груди вспыхивала острая боль, в глазах темнело - приходилось останавливаться, долго пережидать. Князь упорно понемногу работал над собой, ловил волну, раненое тело чутко реагировало на неправильное и лишнее движение, выстраивало правильное направление. Славияр только сейчас по-настоящему понемногу начинал ощущать внутреннюю волну своего тела. Без больших скоростей, отключив сознание, плавно перемещаясь, погружаясь в свои чувства, отдав управление телом своему второму 'Я'. В мгновения полной расслабленности и доверия второму 'Я' он начинал входить в ритм волны своего тела.
Дружина занималась вместе с князем - постоялый двор превращался в ристалище, некоторые постояльцы шарахались, были и такие, кто съехал. Другие, наоборот, с интересом следили за учениями пришлой дружины. Хозяин несколько раз пытался упросить его отменить учения. Он так и говорил:
― Ты мне всех постояльцев разгонишь!
― А мне что делать? ― возражал князь. ― Лежать и в потолок плевать, так, что ли?
Через несколько дней таких учений пришёл боярин Боровит, бывший в городе за воеводу. Разрешил выезжать за город, учить дружину там; если есть желание, то и на охоту сходить позволил. Лишь бы князь не распугивал добрых купцов и торговцев, не мешал им отдыхать после долгих и опасных путешествий. Оказалось, что их здесь совсем не опасались. В Велегорске уже знали, что его скинули с княжьего стола и прогнали прочь. Кому страшен князь, у которого всего пятнадцать гридней? Велегорцам он был не опасен.
― Ты теперь изгой, ― прямо сказал боярин. ― Какой ты нам противник, к тому же твои гридни у нас в плену!
Теперь князь учил свою дружину за городом, возле самой реки, на высоком её берегу. Река впечатляла - саженей двести, не меньше. Правый берег был обрывистый, левый - пологий, со многими заводями, протоками и заливами с широкой полосой плавней. В этих плавнях водилось множество водоплавающей птицы. От города до моря было вёрст сто, может, чуть больше - очень удобный водный путь и в глубь Арладии, и на восточное море. На этом море полно островов и больших, и малых, на одном из них живёт тесть, отец Раяны. Туда он собирается отвезти жену и сына после выкупа гридней. Из Велегорска торговцы частенько плавают на Лебединые острова, поэтому большого труда не составит найти попутчиков. Можно было купить ладью и поплыть самим. Как лучше сделать, он ещё не решил.
Очень бойкое место этот Велегорск - по реке постоянно приходили купцы с ближайшего побережья и дальних стран. В данный момент вверх по реке поднимался большой корабль, таких Славияр ещё не видел: в длину саженей пятнадцать, с тремя мачтами, высокими бортами, широкий в поперечнике. Сразу понятно даже не очень разбирающемуся в ладьях и кораблях, что это купеческое судно. Не быстроходное, зато вместительное.
Корабль подошёл к пристани, но не стал причаливать - бросил якорь. Корабельщики спустили лодку, человек семь спустились в неё и подплыли к деревянным мосткам. Там их встретил местный мытарь, о чем-то переговорил, повёл в большую избу на пристани. Что за народ подплыл, на большом корабле было не видно - слишком далеко.
― Тебе, княже, очень повезло, что Будислав на нас с небольшой дружиной пошёл, ― произнёс стоявший рядом Ругата, так же, как и князь, смотревший на реку. ― При таких возможностях он раза в три больше может содержать дружины, чем та, что с тобой билась на Водякином поле.
― Верно мыслишь, Ругата, но почему-то он её не собрал, а пришёл с малыми силами, - что-то ему помешало. Значит, есть у него и кроме нас вороги, и ему приходится часть сил - и немаленькую часть - держать здесь или ещё где-то.
― Неплохо бы узнать, что его сдерживает!
― Вот и займись этим, Ругата, только аккуратно - не нужно их злить, а то опять запрут нас на каком-нибудь дворе и будем на нём куковать.
После обеда Славияр поехал прогуляться по городу, осмотрел посад. Дворов на нём было не менее четырёх сотен, избы такие же, огорожены тыном - ничего особенного. Дворы по размерам, как и в Светлогорске, правда, купеческих дворов было много, и они стояли на посаде, а в Светлогорске - в основном в укреплённой части города. Очень удивила улица, идущая от пристани к торгу. Она полностью была вымощена брёвнами. Торг отличался сильно - народу было много, торговых лавок тоже хватало, было на что посмотреть: разные ткани, оружие, брони, золотые и серебряные украшения, лавки горшечников, пара лавок торговала заморской посудой. Из местных товаров в основном были воск, мёд, меха; возле них толклись заморские гости.
Славияр подъехал к ряду, торговавшему оружием, поглядел, потрогал. Товар местных оружейников от светлогорских особо не отличался. Для воев победней - мечи и топоры из худой и годной стали, для людей побогаче были мечи и получше, но не лучше, чем в Светлогорске. Стало понятно, что уровень своих и здешних оружейников одинаков. Хорошей и доброй стали почти не было - всего пара мечей и, по словам купца, старинной работы, 'дедовской'. По его словам, таких в ближайших землях сейчас не делают - перевелись мастера. Оглядел оружие вельдского купца - по качеству такое же, как и словенское. Зато рукояти и навершие сделаны поискусней, в основном из бронзы с узорами, - смотрелись более выигрышно, но и цена была выше. У рамурского купца из далёкой южной империи мечи отличались от местных формой наверший и самих клинков. Словенские и вельдские клинки ковались с широким долом посередине, рамурские были более узки и без дола, иногда с небольшим ребром жёсткости. Рукояти с перекрестиями были сплошь из бронзы, но без изысков, сталь не лучше, но и не хуже местных. У расканцев сталь была намного лучше из хорошей и доброй стали, несколько мечей было из уклада. Перекрестия у них были ладьевидной формы, навершия кругло-плоские шайбовидные, иногда с узорами. Будь нужда - обязательно приобрёл бы себе расканский меч.
Оружейные ряды покидать не хотелось - так и бродил бы здесь, перебирал бы, выискивая себе или для дружины мечи, секиры и копья. Лишнее серебро было, но не стоило его тратить попусту - нужно было выкупать гридней и устраивать свою жизнь. Поэтому, проявив волю, ушёл. Пошёл к бронникам - у них он собирался прикупить кое-что для сына Родослава. В бронных рядах тоже было на что посмотреть: кольчуги, чешуйчатые доспехи, кожаные, костяные от норенов, копытные и роговые от расканов и сарватов, у одного купца увидел из чешуи кракора - голубовато-серый с перламутровым отливом, лёгкий и прочный. Стальной такая броня не уступала, на Родослава она была великовата, а вот для себя - самый раз. Сын, правда, мог подрасти - какие его годы, всего шестнадцать, - но дорого, двадцать гривен просил купец. Меньше наотрез отказался опускать цену - так и не сторговал. Даже немного расстроился: доспех был хорош, но не время делать слишком дорогие покупки. Купил сыну обычную кольчугу за четыре гривны, из мелких колец, вплетённых шесть в одну*, - хорошая кольчуга, рубящий удар мечом вполне выдержит. После покупки даже настроение немного улучшилось. Шлем долго не выбирал - взял у того же купца. Клёпанный из толстых пластин годной стали, остроконечный, с кольчужной бармицей. Отдал за него полрубля и три куны серебром. Купец был очень доволен, предлагал ещё стальные наручи, обещал скинуть цену, потому что Славияр у него очень хорошо прикупился. Сыпал шутками-прибаутками, балагурил, хвалил товар.
― Ты, смотрю, из местных? ― спросил Славияр.
― Да, витязь, мой род испокон веков здесь живёт, с тех времён, когда и города здесь не было.
― Ты случаем не знаешь, когда князь вернётся? И куда он ушёл?
― Так ты в дружину к нему вступить собираешься?
― Нет, купец, ждёт меня дальняя дорога на острова, а его всё нет. Дело у меня к нему есть.
― Понятно, - хитро прищурился купец. ― Когда вернётся, не знаю, а пошёл он в поход на даяновского князя. Какие-то проблемы случились на рубеже, вроде бы как побили наших людей на границе. Князь Будислав такое никому не спускает - недавно светлогорцев за такие же пакости бил. Теперь вот даяновцы безобразят - некогда и передохнуть ему. Носится от одного рубежа к другому, в окрестных землях неспокойно: нечисть, говорят, опять в лесах появилась, разбойники зашевелились. Давно в наших землях о них слышно не было. Безобразили рядом, на наши земли не совались. Теперь объявился некий Лиховит - собрал разбойную ватагу, ловит и бьёт людей прохожих на дорогах. Совсем недавно разграбил целый караван на Велеге-реке, недалеко от Торопова. Князь выделил немаленькую дружину в помощь своему брату князю Огнеславу. Который месяц ловят их в низовьях реки - никак поймать не могут. Народ с большой опаской стал жить - вот, на мой товар спрос увеличился вдвое, если сравнивать с прошлым годом. У оружейников то же самое, селяне - и те каждый день на торг за оружием приходят, неспокойно у них. Каждую ночь охранные ватаги выставляют.
― И что, нападают на них?
― Бывает, и нападают: то стадо угонят, то на крайние избы и дворы наскакивают, порубят вмиг и убегают.
- Это что, всё Лиховита ватага творит? Не может он везде и сразу быть!
― Кто творит, не знаю, что слышал, то и говорю.
― Благодарствую, что предупредил, купец.
― И тебе спасибо, витязь.
Попрощавшись с купцом, Славияр отправился на постоялый двор. 'У велегорцев тоже не всё ладно и просто, - думал князь. - Напасти с разных сторон на княжество наваливаются. Нечисть появилась как у нас, вдруг из ниоткуда, разбойники объявились на границе, не пойми кто баламутит, и вряд ли это даяновцы. Похоже, что ссорят их с велегорцами, как и нас, - прав был целитель Благовед. Получается, что баламутят людей по всем землям, - вон венейские купцы про такие же дела у них за морем говорили'. Выходит, прав был Яровед: за всем этим стоит большая сила, исполняющая свой замысел, нужно её выявлять, а он не поверил волхву, усомнился. Что же делать, чем он теперь может помочь? Надо хотя бы попытаться рассказать всё Будиславу - может, поверит.
К вечеру вернулся Ругата, принёс новые вести.
- Значит, так, княже: начну с дел внутренних. Князь Будислав, как и ты, многие законы рушит, правда, не так круто, как ты. С волхвами он живёт в мире, хотя им они очень недовольны. Храм в городе стоит, как и прежде, - ты его, поди, сам видел. Размером он такой же, как и наш, только посвящён не богу Ра, а Дажьбогу, его осенней ипостаси.
― Чем недовольны волхвы?
― Тем же, чем и у нас. Посвящение светом Будислав не проходил - отнекивается, что некогда ему. Частично он прав: князь всё время в походах. Часть его дружины такая же, тоже без посвящения, другая половина его проходила. Два брата Будислава посвящение прошли, средний - Огнеслав - княжит в Торопове, там река Велега в море впадает. Стережёт морские границы, что не очень у него получается, но об этом потом. Младший брат Доброслав сидит вместе с Будиславом в Велегорске - помогает ему блюсти город, судит горожан, собирает дань, следит за порядком. По-настоящему он здесь всем руководит - Будислав всё время в походах. Братья живут дружно, втроём у них кое-как получается наводить порядок.
― Чем ещё волхвы недовольны?
― Тем, княже, что, как и ты, он отменил закон о пленных. Теперь они навечно становятся холопами своих хозяев. Некоторых сажают на землю смердами, остальных продают за море. Заморские купцы с большой охотой скупают рабов. Ещё им не нравится, что увеличил он виру за все нарушения закона, за обиду или смерть своих бояр и гридней берёт огромную сумму в серебре. Многие не могут её выплатить - таких продают в рабство или выдают головой родичам. Вече у них тоже не собирают - всё решают князья. И самое главное - недовольны волхвы за то, что он разрешил давать серебро в рост. Почти всё как у нас было, даже странно как-то. Вы как будто одинаково мыслите.
― Верно, Ругата, только виру я не увеличивал, но хотел - что есть, то есть. И дело, пожалуй, тут не в наших мыслях, и тут Яровед прав оказался. Одинаково нам и нашей дружине на ушко нашёптывали.
- Это ты на Хагурта намекаешь?
― Не намекаю, прямо говорю - он мне про такие законы и порядки рассказывал. Видимо, у Будислава такой же советчик есть.
- Вот оно как, ― задумчиво протянул Ругата.
― Неужели в нашем управлении совсем нет разницы? Даже обидно немного, что своего личного придумать не смогли.
― Небольшая разница есть, князь: не все исполняют веление князя, некоторые бояре в рост не дают, как и князь Доброслав с Огнеславом. В своих землях Огнеслав живёт и судит по старой правде. Отроков посылает на обучение в храмы, кто не хочет - тех в дружину не берёт. Когда судит Будислав, он виру неподъёмную назначает. Доброслав судит по старым обычаям.
― Неужели не ссорятся из-за этого?
― Так, ругаются иногда, но большой при между ними ни разу не было.
― Сдерживают пока братья Будислава и его бояр.
― Народ в родах и общинах, как и у нас, живёт по старине. Горожане в основном тоже старых обычаев придерживаются. Зато серебро в рост давать не стесняются. Новый закон в основном утвердился у князя Будислава и его бояр в их вотчинах.
― Выходит, у них здесь, как в Славутине, зыбкое равновесие старого и нового?
― Как-то так, княже.
― Где ты всё это узнал?
― В храме Дажьбога у волхва Мудрослава.
― И он вот так просто взял и рассказал тебе всё?
― Я сказал ему, что пришёл от волхва Яроведа, и кое-что показал. Что - не скажу, не обижайся, князь.
― Какие обиды, Ругата, я всегда знал, что ты с ними как-то связан.
― Ещё не все новости, княже. Последние три года с моря всё чаще налетают разбойные дружины хладаров.
- Это те, что вместе с волдами на большом северном острове живут?
― Они самые. Кроме них там ещё туары и ледовины живут. Хладары из них самые разбойные. Когда-то очень давно был такой разбойник Хладар - он промышлял на северном море и так всех достал, что многие князья собрались вместе и пошли на него в совместный поход. Его долго выслеживали и ловили, в конце концов избили почти всех его сообщников. Только сам Хладар умудрился улизнуть с небольшой ватагой. Он спрятался на большом северном острове, сейчас его называют Валатар. Народа в тех местах очень мало в те времена проживало, да и сейчас там сплошные дикие леса и горы. Места, где спрятаться, полно, было бы желание. Там он обжился, пополнил ряды своих сторонников разными душегубами и убивцами. Со временем наловили девок и жёнок, в основном у арвангов, наплодили детей. Воспитали их в своих разбойничьих традициях. Так образовался разбойничий народ, по их вождю стали называть хладарами.
― Слышал я эту историю, ― кивнул князь. ― Только Хладар в ней не разбойник, а злой колдун.
― Сейчас не так важно, как они образовались, важно то, что теперь они разбойничают не только на северном море, но и здесь, на восточном. В последние годы прямо нашествие на острова и здешнее побережье. Отдельно друг от друга разбойничают три дружины. Огнеслав с ними не справляется, Будислав дал ему в помощь часть своей - толку от этого мало прибавилось. Очень трудно их выследить - налетят, пограбят и обратно в море. Хладары и на твоего тестя Коловита постоянно налетают, зорят его земли.
Это ещё не всё, княже. Совсем недавно объявился некий Лиховит - собрал разбойную ватагу, грабит здешние земли. По слухам, ватага у него растёт. Отдельные её части он посылает в другие земли. Иногда их удаётся разыскать и перебить. Среди простых разбойников стали попадаться поклонники Чернобога. Волхвы послали свою дружину в помощь Будиславу, и на Колоярской дороге удалось захватить нескольких разбойников живьём. Их допросили, они поведали, что Лиховиту помогает некий Чернояр - то ли чародей, то ли жрец Мары. Он помогает Лиховиту и серебром, и оружием. Когда надо присылает ему в помощь свою тёмную дружину. Где обитает этот Чернояр, выяснить не удалось - разбойники знают мало, в свои планы Лиховит никого не посвящает. Его совсем недавно разбили, но сам он утёк. Такие дела у них в Велегорске. Непросто Будиславу править, да и не правит он как положено. Мотается туда-сюда, землёй управляет его брат Доброслав. Хорошо, что Будислав понимает, что один он не справится, иначе мог давно рассориться с младшими братьями. Против них его постоянно настраивает его старшая жена Яснава, дочь владарского князя. Кроме неё у него ещё две жены: средняя Деяна - воительница и красавица, каких мало, - и младшая жена Заслава.
― Про жён я знал, ― молвил Славияр. ― А вот про Чернояра слышу впервые. Когда князь вернётся, Мудрослав не говорил?
― Нет, княже, это ему неведомо. Зато он сказал, что насчёт пленных можно поговорить и с Доброславом.
― А он где сейчас?
― Где-то в лесах, ловит Лиховита.
Будислав вернулся через две недели - измотанный, уставший, но очень довольный. На даяновский стол удалось посадить своего ставленника, боярина Гостивора, пока как наместника велегорского князя. Если Гостивор сумеет усидеть в Даянове, Будислав обещал признать его князем, зависимым от Велегорска.
Даяновский князь Долемир не ждал нападения, что очень странно. Разгромил, понимаешь, велегорский караван и не подготовился к ответным действиям. Очень непохоже на князя Долемира. Ошибка стоила ему дорого - он потерял и город, и свою жизнь. Долемир встретил смерть, как полагается воину, с мечом в руках на улице родного города, насмерть рубясь с неожиданно нахлынувшими врагами.