Мёртвые мухи ужасно назойливы. Это вам скажет любой покойник. Вот и в этот раз одна из них, разбуженная мобильником, залезла ему прямо в нос. Звонили родственники покойного. Интересовались.
- Какого чёрта! Ещё 6 утра. Соседи только вернулись и легли спать.
- Ты спи, спи. Мы только хотели сказать, что сегодня не придём к тебе на могилку.Мы...
- Очень то вы мне нужны. Хоть бы раз с бутылкой пришли. А если и придут, то ни капельки не оставят. Таких родственничков живому не пожелаешь - не то, что покойному. Какой теперь сон. Да ещё эта проклятая муха в носу. Попробуй её теперь выгони. Пока срать не захочет...а то и тут же насрёт. Где спит, там и срёт.
Он встретил её, соседку, уже в дверях, одетую в пальто. На работу. Молча разделась, одела халат, пошла на кухню варить пельмени. Он не любил пельмени и обычно отдавал их кладбищенской собаке, когда возвращался от неё к себе на могилу. Потом она пришла и легла. Прямо в тапочках. Это было ужасно. Погладив вызывающе торчащие соски, он спустился ниже. Среди густых зарослей кудрявых волос отыскал её губы и жадно припал к ним губами...
При выходе у дверей их ждала жена. Она была в лёгком халатике. Потом они долго ехали в лифте, курили, вспоминали. Потом подошёл 43 автобус и увёз её на работу, а они пошли домой. Было холодно и она совсем замёрзла в лёгком халатике. Груди её, совсем почти девичьи, затвердели, а ему нечем их было разогреть. Потом он спустился ниже, отыскал ещё тёплые губы и долго ласкал их. Потом она ушла на рынок. А он остался. Побрился. Пришил порвавшийся воротничёк. Пора уходить - и так уже опаздывает. На перекличку опаздывать нельзя. Мобильник оставил. Всё. Сегодня 40 дней. Последний день опаздывать совсем нельзя. Конвой уйдёт. Когда-то его возьмут опять, если будут свободные места. Да и на кладбище непорядок. На кладбище всегда должно быть 40 покойников. 40 дней и 40 покойников, и новоприбывшие - абитура, ждущая своей очереди.