Хозяин квартиры был моим старым добрым знакомым и имел два несомненных достоинства. Он был самым лучшим программистом из тех, кого я знал, и он же имел удивительную жену - милую красавицу, умницу, скромницу и тоже хорошего программиста. Этот тандем создавал удивительные игры. Хозяин кропотливо, шаг за шагом выстраивал миры, где любой персонаж, камешек, не знаю, пятнышко могли развиться в нечто невероятное или стать началом нового мира. Хозяйка же тихо садилась рядом, подключала к компьютеру свою синюю флешку и привносила в игру потрясающие украшательства и артефакты. Когда они появлялись в игре, сразу становилось понятно, насколько скудно, прямолинейно и грубо было всё ранее.
Я сидел на табурете рядом с хозяином, а он на большом мониторе демонстрировал виды и картинки новой игры.
- Видишь, какая благостная атмосфера, - сказал он, усмехаясь. - И смотри, что моя девочка подарила мне.
Хозяин кликнул на ближайшей человеческой фигурке. В верхнем правом экране открылась новая панель, где различными пиктограммами была запрограммирована сущность персонажа. В отдельном кармашке горело нечто мелкое, подобное бенгальскому огню, разбрасывая по другим кармашкам крошечные искры.
- Что-то здесь слабовато, - поморщился хозяин. - Ладно, покажу тебе на примере моего избранника.
Он перелистал пару картинок и кликнул на юном худеньком пареньке. Его панель буквально сверкала - настолько мощный был "бенгальский огонь".
- Что она ещё придумала? - тихо спросил я.
- Творчество, - усмехнулся хозяин. - Да, они уже могут творить.
Я только развёл руками, ибо всегда восхищался его женой.
- Успокойся, - махнул рукой хозяин. - Главное придумал я. Вот, - он кивнул на экран, - я избрал его, создал ему соответствующую атмосферу. И, раз ты здесь, увидишь, чем это всё закончится.
Я рассматривал паренька и его панель, наполненную пиктограммами, в которых, кроме творчества, я ничего понять не мог.
- Гляди, какой он самодовольный, - продолжил хозяин. - Я специально выбрал субъекта с большим знаком творчества. Он себя чувствует как рыба в воде - холёный, изнеженный. Вся атмосфера вокруг наполнена добром и сочувствием. И он вовсю осваивает подарок моей девочки.
- Творит?
- Да... Рисует, пишет, изучает общество, мир и всё прочее. И с каждой новой удачей его самомнение растёт. Он уже так задрал свой нос, что забавно будет переставить его на совсем другой постамент. У этих гордецов всегда слабая психика, - поведал хозяин мне доверительно. - Я его пошатну и он пойдёт совсем другой дорогой. Видишь, на его панели герб?
Я присмотрелся. В одном из кармашков панели находился треугольный герб с символикой в виде солнца с тремя лучами на тёмно-синем фоне.
- Я кое-что изменю, - сказал хозяин, набивая ряд букв в командной строке, - и герб самомнения почернеет и станет как решето, труха. Эти типы, растущие в благостной оранжерее, мигом ожесточаются, когда их вынимают оттуда и становятся кладом для порока. Мир вокруг него преобразится, он будет подбирать чёрные артефакты, образующиеся от отчаяния, бешенства и предательства людей. С каждым артефактом этот тип будет становиться всё сильнее, в конце концов распространит свою власть по всему этому виртуальному миру и превратится в могущественного чёрного рыцаря. И это будет самый сильный персонаж из тех, кого я создавал.
Худенький паренёк тем временем пришёл, видимо, домой. Его окружили плачущие женщины. А одна уткнулась лицом ему в грудь.
- ...И когда он станет злым совершенством, в его мир войду я с одним мечом света и сражусь с ним. Это будет великая битва!
- А что с ним? - спросил я.
- Погиб его отец, на котором держалось благополучие семьи. Теперь, когда влиятельный в том мире защитник исчез, он увидит другие черты людей и испытает вместе с бедностью совсем не творческие чувства. Здесь он и сломается, - хозяин махнул рукой на паренька и повернулся ко мне. - Ты что, не понял моих слов? Я сражусь с этим монстром.
- Ну да. Потом и я сражусь. Если ты запишешь мне игру.
Хозяин посмотрел не меня, как на слабоумного.
- Не так. Я уйду в тот мир. Сначала тёмный фон с чёрным рыцарем перебьёт свет. Потом светлая фигурка будет удаляться под зазывную мелодию и я направлю туда своё сознание. Моё неподвижное тело застынет здесь, а я уйду на битву. Таким образом наши шансы уравняются - он возрастёт до могущественного чёрного рыцаря из мечтательного виртуального индюка, а я из моего положения опущусь до положения виртуального защитника добра. И я не смогу использовать ни мышку, ни клавиатуру - только свои личные качества бойца.
- А это не опасно?
- Нет, - засмеялся хозяин. - Там будет только моё сознание, оно летучее и дом его останется здесь. Вот для него, - он кивнул на паренька, который в отчаянии бросился на диван, - это будет полный крах. И физический, и духовный. Я изничтожу его душу, уверовавшую во всесилие зла. Ведь оно подымет его на вершину мира. Но при моей победе о нём никто даже вспомнить не сможет. И новый сеанс игры будет строиться на новом персонаже. Но мне придётся потрудиться в полную силу, ибо никто ещё не убивал душу.
- У них там - души? - недоверчиво спросил я.
- В этом и уникальность игры, - вкрадчиво сказал хозяин. - Моя девочка подарила им возможность творчества. А кто может творить?
- Души, что ли? Такие, как у нас? Перестань, не смеши. Ну, заложила твоя жена в них несколько шаблонов и они тупо повторяют их в разных сочетаниях.
- Никаких шаблонов в её программе нет! - отрезал хозяин. - Есть животворная искра. А для души нет уникального компоста, как, например, твоё тело. Важна атмосфера. Материальный мир, виртуальный мир - бред! Никакой разницы! Мы существуем и всё! Главное - разбудить самосознание. А её искра...
- Для меня это бенгальский огонь, - возразил я. - Больше похоже.
- Ну, пусть так. Он будит самосознание даже одним стремлением к творчеству.
- И ты хочешь творческую душу уводить ко злу, а затем ещё и убивать её?
- Да. Сколько у нас людей от творчества уходят во зло? А ведь обратного пути нет. Это не страшно. Зато убив злую душу, я получу опыт и прецедент. Ныне злые души улетают от наказания и бесконечно усиливают дьявола. Но если мы научимся убивать его души, то не оставим злу никакого шанса.
- Ты прямо от игры перешёл к вселенским масштабам.
Хозяин обижено помолчал. Потом процедил сквозь зубы.
- Каждый должен ощущать свою миссию. А ты думал, что я только игрульками занимаюсь?
- Но если кто-то по твоему методу научится уничтожать добрые души?
- Нет, невозможно. Я ведь войду туда светом. Свет и тьма, добро и зло. Это аналогии.
- Не знаю...,- я был весь в сомнениях.
- Рубикон перейдён, - отрезал хозяин и снова стал набивать символы в командной строке. - Я разгоню время, так сейчас начнётся превращение изнеженного творца в чёрного рыцаря.
Дни на экране действительно стали мелькать. Черты юноши стали крепнуть и превращаться в мужские, но герб самомнения не почернел.
- Что такое? - произнёс в недоумении хозяин. - Чего он ждёт? Ведь мир уже испортился, первые артефакты чёрной силы лежат рядом.
Я пожал плечами. Хозяин нахмурился и вновь перевёл течение времени в реальное. Мы оба внимательно следили за его героем.
- Так, - произнёс хозяин, - черноту жизни он заметил. Ходит, нахмурившись. Посмотрим его квартиру. Рисовать он перестал, сразу видно. Взглянем на его мечты, - хозяин кликнул на кармашке панели героя с изображением, смутно напоминающем блеклое облако. Открылось окошко с тарабарскими надписями.
- Воздушные замки исчезли, открытости нет, всё в паролях, - прокомментировал он и закрыл окошко. - Значит, есть что скрывать. Наверняка, уже есть зло в мечтах.
Паренёк взял толстую тетрадь и устроился удобнее на диване. Было видно, что он пишет, время от времени закидывая голову назад. Хозяин увеличил масштаб, поменял панораму и мы увидели, как слова прописью ложатся на сини линии.
- Да он сочиняет! - воскликнул хозяин.
- И явно не "Майн кампф", - заметил я. - Это те же воздушные замки, только на бумаге. Глянь, какой у него творческий запал. От этого никуда не денешься.
Хозяин несколько раз яростно кликнул на бенгальском огне.
- Это подарок девочки, - наконец подтвердил он. - Здесь я ничего не сделаю.
- Это моя игра! И виртуальный персонаж не будет диктовать мне условия. Если я решил, то он станет чёрным рыцарем!
- Хорошо, хорошо, - согласился я. - Только не надо метать в меня молнии.
- Так, - хозяин вновь обратился к экрану, - посмотрим, что подпитывает его стремление к творчеству.
Он кликнул на герое и что-то напечатал в командной строке. В верхнем левом углу экрана открылось окошко с перечнем пунктов и надписей.
- Понятно, - произнёс хозяин и закрыл окошко. - Теперь всё, что он любит, мы сделаем смешным и презираемым в обществе, - прокомментировал он свою работу в командной строке. - Этот тип оскорбится и впустит зло в свои мысли. И герб самомнения сразу почернеет. Сейчас ускорим время и дело пойдёт.
Хозяин, наконец, откинулся в кресле и мы тупо стали наблюдать за сменой дней и ночей на экране. У избранного персонажа уже появились усы, но герб самомнения никак не чернел.
Хозяин чертыхнулся, опять перевёл течение времени в реальное и, открыв какое-то описательное окошко, стал изучать свойства персонажа.
- Он всё пишет, - заметил я, следя за молодым человеком на экране.
- Угу...Он, видите ли, кроме всего прочего, очень гордится своей внешностью. Что ж, я действительно хотел, чтобы мне противостоял чёрный рыцарь с внешностью героя. Ладно, пусть будет не так. Сейчас я его изуродую и герб почернеет.
- Зачем? - встрепенулся я. - Мне неприятно за уродом следить.
- Самую малость, - ответил хозяин, стуча по клавишам. - Он станет лысым, сутулым, ноги и руки истончатся.
- Он может из гордости просто покончить с собой, - предположил я.
- Не-ет, - рассмеялся хозяин и показал пальцем на кармашек панели героя с изображением красной кирпичной стены. - Я заложил ему запрет на самоубийство. Он будет вертеться, как уж на сковородке и всё равно обратится к злу.
- Ты уже всё предусмотрел? - чуть иронично спросил я.
Хозяин задумался.
- Ну, сейчас запустим время и посмотрим. Если он всё ещё будут сопротивляться, я посмотрю, где он находит отдушину и уничтожу эту возможность, - наконец сказал он. - Вперёд!
В мелькании дней и ночей герой внешне подурнел, погрустнел и стал меньше общаться с другими персонажами. Он больше выходил на природу, но всё равно время от времени устраивался на диване в своей каморке и что-то строчил в тетради. А герб самомнения всё сверкал солнцем и тремя лучами.
Хозяин резко обратился ко мне.
- Ты, знаешь, он мне уже надоел. По времени я должен вовсю готовить его к нашей битве. Он упрямится, как осёл. Хотя, с другой стороны, это лишь подтверждает, что я прав. В этой игре у персонажей есть души, иногда очень дерзкие. Но неужели его душа не понимает, что мне сопротивляться бесполезно? Только горше и позорнее жизнь станет, - хозяин ругнулся и перевёл время в реальное.
- А я могу посмотреть его записи? - спросил я.
- Зачем? - удивился хозяин.
- Мне интересно.
- Пожалуйста.
Он кликнул на тумбочке в каморке героя, а затем увеличил масштаб и кликнул на тетради. Передо мной в отдельном окне открылся разворот страниц, исписанных быстрым почерком.
Я углубился в чтение.
- Ну что ж, - сказал я, прочтя несколько листов, - это уже не воздушные облака. Он задаёт себе вопросы, ищет причины негативных изменений в себе и обществе. Короче, идёт подробный анализ ситуации. Вполне самостоятельный персонаж.
Хозяин сидел, задумавшись, и явно не слышал меня. Наконец он встрепенулся и опять стал что-то печатать в командной строке.
- Что на этот раз? - поинтересовался я.
- По гамбургскому счёту, - хрипло ответил он. - Я его награжу неизлечимой, унизительной для его самомнения болезнью. Он должен будет перейти на ежедневные уколы, питаться таблетками и постоянно проводить время не на природе, а в переполненной дешёвой больнице. Поглядим, как его самомнение это выдержит. Кроме того, я уберу его наслаждение природой. Это чисто физическое свойство. Пусть любит, но не наслаждается. Хватит зря терять время. И я заменю в его обществе понятие книги, - хозяин открыл новую панель, испещрённую значками и удалил пиктограмму с изображением открытой книги. Он опять стал колдовать в командной строке и вскоре на месте пиктограммы книги появилось изображение прямоугольного видеотерминала. - Вот что вместо книги, - довольно сказал хозяин. - Теперь его мысли и рука не будут иметь прямой связи. И добавим ещё кое-что, - он кликнул правой клавишей мыши на пиктограмме видеотерминала. В выпавшем меню он кликнул на строке с множеством нулей. Меню исчезло, а на том видеотерминале появилась жёлтая галочка. - Признак ничтожности. Любые интересные, глубокие мысли будут отвергаться этой фигнёй, это не книга. Он больше не станет заниматься бумагомарательством, - хозяин замер и несколько секунд смотрел на персонажа, которого наградил огромным количеством бед. - Мне его жалко. Я сейчас введу ему подсказку, что для возврата в здоровое гордое состояние надо принести любую сакральную жертву во имя зла.
Пока хозяин, возбуждённо сопя, набивал свою тарабарщину, я проникался всё большей симпатией к несчастному герою. И вдруг поймал себя на желании, чтобы он сопротивлялся как можно дольше.
"Хорошо, - подумал я, - что хозяин теперь не отвлекается на родственные связи героя. А то принялся бы издеваться над его близкими, чтобы тот поскорее принёс сакральную жертву."
Я внимательно осмотрел хозяина.
"Нет, он такими мелочами в среде виртуальных персонажей не станет заниматься. Он себя уже подготовил к мисси уничтожителя злых душ..."
Герой всё держался. Место природы заняли обшарпанные больничные палаты с множеством несчастных соседей. Там герой явно терпел. А когда опять попадал в свою каморку, то принимался ходить из угла в угол, заложив руки за спину, явно встревоженный внутренней мысленной работой.
И вот однажды он остановился и протянул левую руку в нашем направлении. Вместо руки замелькали мелкие квадраты. А затем весь экран превратился в движущиеся разноцветные крупные квадраты. Вскоре картинка восстановилась. Хозяин быстро перевёл время в реальное и явно напрягся. Герой стоял в собравшихся сумерках, не включая света. И вдруг снова протянул к нам руку. Экран снова взялся квадратами.
Хозяин кликнул на "Паузу" и стал рыться в настройках компьютера.
- Нет, всё нормально, - облегчённо вздохнув, сказал он. - Залезем тогда в мысли этого упрямца, каких чудес не бывает.
Хозяин вернулся в игру, открыл окно, испещрённое текстом, и углубился в чтение.
- С ума сойти! Он экспериментирует с тактовой частотой и цифровым сигналом!
- Всё логично, - заметил я. - Ты все интересы ему перекрыл. Он с головой ушёл в анализ ситуации и, обладая душой и мысленным аппаратом, изучил вещество, составляющее его мир. То ли ещё будет.
- Это всё, конечно, интересно, - откликнулся хозяин, - но мне надо погасить его герб самомнения и его манипуляции с моей игрой.
Он опять перешёл в командную строку.
- А теперь что? - спросил я.
- Составлю простейший алгоритм. Его мысли вольны разлетаться по всем направлениям. Но как только в размышлениях об основах бытия он будет доходить до этого пункта, - хозяин ткнул пальцем в окошко мыслей героя, - то будет мигом возвращаться к исходной точке. Пусть ходит кругами, ему это быстро надоест. И вообще - если он так кичится своим разумом, я ему добавлю припадки безумия. Это, наконец, добьёт его самомнение.
- Ну, уж это наблюдать я категорически не буду! - я приподнялся с табурета.
- Постой, - хозяин остановил меня рукой. - Для нас его припадки будут проходить в режиме времени "Турбо". Мы практически ничего не заметим. Зато он ощутит всё сполна.
Я медленно сел, косясь на герб со светящимся солнцем и тремя лучами. Наблюдая за героем, я обратил внимание, что печаль глубоко впечаталась во все его черты. Несчастный всё больше времени проводил в больнице. Он часто беседовал с пациентами, особенно с тяжелобольными. В его поведении чувствовалась какая-то опека.
По общей панораме игры стало заметно, что жизнь нищала и скучнела. Герб же самомнения не изменился.
Хозяин глубоко вздохнул, перевёл время в реальное и опять занялся чтением мыслей героя.
- Ну ты посмотри! Опять нашёл себе занятие! Помощь людям, вера в людей! Пастырь божий нашёлся - из единиц и нулей! - возмущался хозяин.
Он закрыл окошко мыслей героя и открыл панель общества.
- За твоё упрямство, - сказал хозяин, обращаясь к герою, - твои любимые люди получат по полной программе.
- Видишь, предпочтения людей его общества, - он показал мне ряд разноцветных квадратов. - Сейчас мы заменим всю эту палитру, - хозяин окрасил весь ряд коричневым цветом. - У людей сейчас начнутся совершенно другие предпочтения. Посмотрим, как он будет любить фашистов. Я очень рискую, - сказал он, обращаясь ко мне. - Смотри, - хозяин ускорил течение времени, подождал, а затем увеличил масштаб панорамы. Человеческие фигурки исчезли, а на покрытой тенью земле вращались, отливая красным золотом, бочонки. - Вот какие теперь стали артефакты зла! Больше уже я ничего в его обществе делать не стану. Когда он подберёт их и мне придётся сразиться с этим гадом, будет очень тяжело. Его злая душа безумно усилится. И я не уверен, смогу ли я удержать её для убийства, - хозяин уменьшил масштаб и выбрал несколько разнообразных персонажей для анализа предпочтений. Только у одного в соответствующем кармашке панели была смесь всех цветов, у остальных отпечатался чёткий коричневый цвет.
- Любуйся, до чего довело твоё упрямство, - обратился хозяин к герою. - В какое дерьмо ты опустил своё общество. Это всё твоя вина!
Общество и вправду стало неприглядным. Лица ожесточились, люди собирались в толпы, которые всё больше походили на военный строй. Иногда они хищно набрасывались на какого-то несчастного, и от того на земле оставались лишь пятна крови. Всю панорамы накрыла коричневая тень. Строения, люди выглядели примитивными. Даже природа поблекла. Игра стала напоминать один из ученических опытов хозяина, когда он только приобщился к проектированию игр.
"Как он опустил свой уровень мастерства", - подумал я, но вслух сказал другое.
- А у него цветовое предпочтение не изменилось, - заметил я, имея в виду героя.
- Я на это и не надеялся, - буркнул хозяин. - У него даже лазурного прибавилось.
Герой перестал проводить время в больнице и обитал большей частью в своей каморке.
- Не хочешь лечиться, - прокомментировал хозяин и что-то набил в командной строке. - Но умереть я тебе не дам. Терпи злые боли, если хочешь, но тебе не уйти от своей судьбы, - хозяин открыл окно мыслей героя. - Естественно, любовь к людям пропала. Одни пароли! Постой, постой, - он кликнул на пиктограмме мечтаний героя. - Та же тарабарщина. Интересно.
- Он закрылся от всех, - предположил я.
- Глупости. Сейчас всё откроем, - хозяин в который раз перевёл время в реальное. - Я запущу кучу генераторов случайных чисел, добавлю в них буквы из алфавита, подставлю всё это на места паролей и мы спокойно увидим потайные мысли и мечты этого упрямца.
Хозяин набил команды и закрыл весь экран прямоугольниками с бегающими цифрами и буквами в строках. Сначала одна строка в правом верхнем углу замигала красным светом, потом в центре другая.
- Осталось пять паролей, - прокомментировал хозяин и сразу же засигнализировала ещё одна строка.
Последние четыре пароля открылись чуть позже почти одновременно. Экран на мгновение погас. И следом засветился портретом женщины. Мы с хозяином, не сговариваясь, ахнули. На нас смотрела жена хозяина, но ещё более прекрасная и возвышенная, чем в жизни.
- Как это может быть? - я изумлённо показал обеими руками на экран. - Невероятно! Что у них вообще может быть общего?
- Не знаю, - вдруг сухо сказал хозяин. - Я вижу во всём этом только вызов, - он закрыл роскошное окно мечтаний. - Всякое его движение, даже мысль против моей воли, - отчеканил хозяин с пафосом в голосе, - лишь приведёт к моей вящей славе и его позору.
- Девочка! - крикнул он в сторону двери. - Подойди, пожалуйста!
Вскоре к нам зашла его красавица-жена в кухонном фартуке, чуть застенчиво улыбнулась мне и внимательно посмотрела на хозяина. Тот устало вздохнул и показал на панель героя.
- Любимая, мне надо убрать этот бенгальский огонь.
- Что-что? - не поняла красавица.
- Символ творчества, - грустно объяснил хозяин.
- Тебе не понравился мой подарок? - удивилась она.
- Дело касается только этого персонажа.
- Он у него расцвёл, - отметила красавица, рассматривая бенгальский огонь на панели героя. Затем перевела взгляд на панораму игры. - А здесь у тебя как-то неудачно получилось, без вдохновения.
- Всё будет хорошо, - терпеливо объяснил хозяин. - Только убери, пожалуйста, этот бенгальский огонь.
- Не волнуйся, любимый, - тихо сказала красавица и быстро вышла из комнаты.
Вскоре она вернулась, без фартука, но с синей флешкой. Подсоединив её к компьютеру, хозяйка открыла окошко флешки, запустила какую-то программу, вошла опять в игру и дважды кликнула на бенгальском огне в панели героя. Огонь медленно погас и кармашек панели опустел. Сама панель сразу стала сумрачной.
Тем временем красавица отсоединила флешку, улыбнулась мне, нежно поцеловала хозяина и вышла из комнаты, прикрыв за собой дверь.
На панели героя пиктограмма мечтаний стала чернеть.
- Смотри, - кивнул я хозяину.
- Вот это должно быть с гербом самомнения, - угрюмо сказал хозяин.
Когда пиктограмма мечтаний стала полностью чёрной, она осыпалась порошком и кармашек оказался пуст.
Сам герой стоял в растерянности и шатался. Он поднёс руки к лицу, как бы закрываясь от нас. Но быстро пришёл в себя, взялся за спинку стула, повернул его к нам и уселся, вытянув ноги и скрестив на груди руки. Взгляд был обращён куда-то между нами. Герб же самомнения победно сверкал.
- Ну, и долго ты будешь так сидеть? - зло спросил хозяин.
Герой не шевелился.
- Ладно. Посмотрим, что ты думаешь после своего краха, - хозяин набрал команду и замер в ожидании.
Но ничего не произошло. Хозяин три раза безуспешно повторил команду. Затем молча проверил настройки игры, вернулся к герою и разразился бранью.
- Ничтожество, нуль без палочки, как ты мне опротивел! Целый день я вожусь с этой вошью, вроде у меня других дел нету. Кончай с собой, неудачник, а мы найдём другого, - хозяин яростно кликнул на пиктограмме панели героя с изображением красной кирпичной стены.
Но пиктограмма не исчезла, никакое окно не открылось. Хозяин стал кликать по другим пиктограммам панели, вводить команды. Герой, не шевелясь, смотрел между нами.
- Ясно. Он стал монолитом. Все его черты слились в это противное существо. Ну и будь же ты могильным монолитом! К чёртовой матери размажу тебя, только кровавое пятно на полу останется! - услышал я сбоку истеричный голос хозяина.
- Значит, он сильнее тебя, - чётко и презрительно произнёс я. - Сильнее ...и обоснованнее в этой жизни. А души уничтожать нельзя.
Больше я не обращал внимания на реакцию хозяина. Он отныне стал неинтересен. Мне хотелось общаться с героем. Герой повернул голову и удивлённо посмотрел на меня.
- Надо же! Среди этих подлецов нашёлся таки порядочный человек, - читалось в его взгляде.
- Но, к сожалению, это всё, что я могу сделать, - молча ответил я ему.
