...Чему же верить и о чём жалеть?
Рождённый жить не должен умереть...
Евгений Бачурин
Я понял, что произошло необратимое. По неким смутным ощущениям, по обвалу внутренней воли к жизни.
Тяжёл удел пророка в такие минуты. Один ты понимаешь, что обращаться не к кому. Всё свершилось. Бродишь среди людей, читаешь нынешние вонючие новости и чувствуешь брезгливость и стыд. Но и накатывает удушающая волна беспомощности. Я ведь всё предчувствовал, всё знал - немудрено, это легко читалось в узорах бытия - и ни на что не повлиял, будто меня нет.
Всё это вызывало отвращение. Я шаг за шагом, ступенька за ступенькой поднимался к трагическому концу - неспешно, постепенно, чтобы тело перестало истерить и смирилось. Но на полпути на меня налетели персонажи и буквально уволокли в земные просторы, где я давно уже не бывал. За своей безнадёжной борьбой я забыл, что такое природа.
Персонажи много шутили и смеялись.
- Мы редко собираемся такой толпой, - сказал мне мужчина с роскошными усами, будто сошедший с фотографии начала прошлого века. - Но тебя стало жалко. Поверь, туда ты всегда успеешь. Ещё не всё сказано, не всё сделано.
- Для кого? - криво улыбнулся я.
- Для нас! - возникла прямо перед моими глазами гибкая тёмноволосая красавица с огромными серыми глазами в белом платье в синий горошек. Она тихонько потянулась ко мне на носочках, но потом прыснула и спряталась за мою спину.
- Карнавал уже закончился, - постарался сказать я внушительно, чем вызвал гомерический хохот спутников.
Я сходил вниз по длинному склону, поросшему травами и полевыми цветами, по пути сравнивая этот спуск со своей жизнью.
"Вокруг всё цветёт и пахнет, а я скатываюсь, подталкиваемый такой же силой тяжести, к едва прикрытому болоту. Вот чем беспомощный объект отличается от субъекта истории. Я всё видел, всё знал, но ничего не смог сделать, донести. Хотя была надежда - на творчество, на восприимчивость людей, на их добрую память, на безусловную значимость жертв и страданий предков. И полный крах"
Но сейчас думалось об этом как-то спокойно. Летний ветерок с запахом реки отгонял траурное настроение.
Внизу на поляне в окружении персонажей сидел обычный паренёк. Он сияющими глазами смотрел на красавиц, умостившихся рядом. Девицы издевались над бедным человеком, кокетничая и подыгрывая друг другу. Парень совсем голову потерял. Он заметил меня и вскочил на ноги.
- Я сейчас вернусь, - лихорадочно обратился он ко мне. - За мной закусь и вино.
- Самое лучшее! - строго сказала брюнеточка, внимательно рассматривая свой маникюр.
Паренёк приложил руку к груди.
- Только шампанское! Какие у вас девушки! - сказал он почему-то мне. - Какие глаза, какие фигуры - просто ангелы!
Я молча кивнул головой.
- Только не уходите, - попросил паренёк. - Я мигом.
- Мы ждём, - томно произнесла сногсшибательная синеглазая блондинка в красной короткой маечке и потёртых джинсах. Она поймала его взгляд и послала человеку воздушный поцелуй. При этом её небесные глаза затуманились страстью.
Паренёк на мгновение обалдел, потом широко улыбнулся и стал, задыхаясь, взбираться на холм.
- Ну, будь проще, - толкнул меня в бок ближайший персонаж - длинноволосый худой юноша в спортивном костюме. - Он увидел твою напыщенность и подумал, что ты старшой.
- Забавный, - кивнула на исчезающего паренька блондинка. - Ещё чистый.
- Да, - подтвердил я. - Мне тоже так показалось. Хотя что это меняет?
- Ты нас вообще людоедами представляешь, - поднялась с травы русая зеленоглазая дева - по всему своему виду настоящая эльфийская королева.
От её облика у всех бы сбивалось дыхание. Но она вернула меня к действительности строгими словами.
- Прекращай свой гундёж! Мы не просто весельчаки с карнавала. Обязательно поддержим и чистых, и стойких, и трогательных людей. Они станут нашими братьями.
- И сёстрами, - добавила брюнеточка, отвлекаясь от своих ногтей.
Красотки принялись было меня распекать, но от их нравоучений меня спас персонаж с роскошными усами. Схватив за плечи, он отвёл меня к речному берегу, заросшему ряской.
- Сбрось уныние. Не в одних людях мир. Посмотри на эту природу - какая река, какие вербы! Глянь, всё себя проявляет - птицы танцуют в небе, рыбы прямо выпрыгивают из воды, а что жуки со стрекозами вытворяют - вся природа чувствует, что грядёт избавление от мучителей.
У меня набежали слёзы на глаза. Усач не ожидал такой реакции. Он потёр лоб ладонью и продолжил:
- Не загружайся, проще надо быть. Всё великое делается легко, воздушно, - усач опять доверительно положил мне руку на плечо. - Вот, допустим, грядущее великое событие. Ты со своим угрюмым настроением думаешь, что это будет грозный Армагеддон...
- Да знаю я всё про солнечный дождь! - в расстройстве я бросил усача и решил вернуться к остальным персонажам.
Но на полпути я пожалел собеседника и оглянулся. Ошарашенный персонаж, открыв рот, смотрел на меня.
- Как ты не понимаешь? - прокричал я, - Я всё знаю, но абсолютно беспомощен! Как Хурин, бессильно наблюдаю со скалы за людскими бедами! Только в роли Моргота - вся жизнь! В этом всё дело.
Потом я в компании персонажей разводил костёр на поляне. Паренёк вернулся с двумя полными пакетами. Он всё время хватал за руки трёх красавиц, смотрел им в глаза. А они мучили свою игрушку обаянием.
Персонаж, с виду проповедник с вдохновенным лицом, привёл ещё одного несчастного мужчину средних лет. А усач в задумчивой медлительности ещё только подходил к нам.
- Да, всё так, - тихо говорил липовый проповедник несчастному человеку. - Терпение и достоинство в горе. Сродни праведности в тёмные времена. У каждого времени свои подвиги.
- Как вы правильно говорите! - несчастный в порыве эмоций сжал кулаки у груди. Глаза его блестели. - Вот вас вместо баптистов с листовками надо к людям направлять. Вот объясните и у людей смысл в жизни появится. Как это сейчас нужно!
Красавицы дружно повисли на обалдевшем влюблённом пареньке, спрятав лица. Только плечи их содрогались. Мне было ясно, что они едва сдерживают хохот.
Длинноволосый юноша всё это время собирал хворост. И в конце концов бросил в пламя огромное бревно, рассыпав целый салют искр.
- Ух, и вспыхнет же костёр! - со страстью сказал он. - И будет действо.
- Зачем? - очнулся паренёк. - У меня вся еда готовая. Разбирайте пакеты. И шампанского три бутылки.
На этот раз персонажи не удержались. Они смеялись долго, до слёз, кроме усача, стоявшего в сторонке.
Несчастный мужчина робко улыбнулся, а шикарная блондинка поцеловала паренька в щёку.
- Ты такой милый, - совсем не томным, а девичьим голоском сказала она. Улыбка на всё лицо сделала её похожей на солнышко.
Паренёк резко повернулся к ней и прикоснулся всей ладонью к месту поцелуя. Лицо его как-то опало, а влюблённость в глазах превратилась в безумие. Отныне он жил только блондинкой.
Юноша в спортивном костюме бегал вокруг костра, подбрасывая хворост. Огонь разгорался как-то чересчур быстро, метая языки пламени высоко в небо. Паренёк разливал в пластиковые стаканы шампанское и разносил спутникам. Он прятал глаза, скрывая нахлынувшее счастье. Только виноватая улыбка выдавала его. Я взял стакан с шипящим напитком.
- Вы будете это пить? - спросил я усача.
Усач подозрительно смотрел на меня.
- Мгм, - промычал он непонятное.
Потом, приняв стакан от паренька, быстро ответил мне:
- Без разницы. Не имеет значения.
Паренёк разложил нехитрую закуску на пакетах и попросил внимания.
- Я очень рад, - сказал он, несмело взяв за руку блондинку, - что бог свёл нас вместе. Давайте выпьем за любовь и счастье.
- На брудершафт, - томно предложила ему блондинка.
С шутками и прибаутками все выпили. Эльфийская королева и брюнеточка стали задевать паренька, не давая ему уединиться с блондинкой. Длинноволосый юноша опять стал колдовать над костром. Он добился успеха, так как взглянуть на невероятное пламя уже собрались люди на холме, прервав свой поход в парк. Липовый проповедник отправился за очередной жертвой. Несчастный мужчина задумчиво жевал колбасу. А усач продолжил буравить меня взглядом.
- Что вы тут делаете? - спросил я несчастного мужчину.
Он проглотил очередной кусок колбасы, запил шампанским и уставился на меня.
- Не понял, - пробормотал он.
- Ну хорошо, - вздохнул я. - У вас действительно есть на них надежда?
- Конечно, - с готовностью вступил в разговор несчастный. - Людям надо понять, что наступила пора испытаний. Терпение, умение держать удар - вот что надо доносить людям. Добрый человек...- несчастный стал оглядываться в поисках липового проповедника. Потом виновато продолжил: - У него призвание праведности. Я хочу познакомить его со всеми своими знакомыми. Чтобы и у них в эти трудные времена в душах зажёгся огонь надежды. Ведь главное - смирение, терпение, это... - задумался он.
- Умение держать удар, - горько подсказал я.
- Да! И, конечно, добро в душах, - обрадовался он.
- А действие? - спросил я.
- Какое? - не понял несчастный.
- Такое, как у славных предков.
Несчастный удивлённо посмотрел на меня.
- Что - опять революции, бунты? Эти кровавые войны? Да никогда! Пусть заблудшие забьют нас ногами, заморят голодом, - в голосе несчастного слышалось твёрдое внутреннее убеждение, - мы их смирением и терпением вернём на путь праведный. У них в конце концов хлынут слёзы и добро проснётся в их душах, - он расчувствовался и потянулся за закуской.
Я ощутил на себе насмешливые взгляды девиц и юноши в спортивном костюме.
- Что и требовалось доказать, - прошептал я про себя.
Липовый философ нашёл ещё парочку несчастных людей мужского пола. Все они, окружив его, сидели у громадного костра, слушали фальшивые прославления смирению, которые обманщик произносил глубоким мудрым голосом, и наблюдали за колдовством длинноволосого юноши. Главный поджигатель старался не зря - пространство у костра наполнялось не жаром, а светлым эфиром с едва заметными видениями.
Вдруг моё сознание стало блекнуть. Интересные видения чародейского костра, восхищения моих соседей пропали. Надвинулась тьма. Звуки стали звучать куда-то вдаль, затем затихли.
Полная темнота при ближайшем рассмотрении оказалась наполнена крошечными огоньками. Я присматривался очень медленно к каждому огоньку, но всё время меня что-то не удовлетворяло.
- Садись, социальный паразит! - услышал я громкий девичий голос.
В темноте и тишине эти слова прозвучали набатным колоколом.
Сознание проснулось и очнулось. Всё, что в жизни было до этого, вместе с памятью осыпалось и я стал новым и чистым, как дерево после летнего дождя.
Я стоял, заложив руки за спину, на широкой аллее городского парка, покрытой мелким щебнём. Всё тело было каким-то скованным и непослушным. Я огляделся, прищурив слабые глаза. На скамейках сидели молодые мамы с колясками, мужчины с бутылками пива и старушки, попарно увлечённые своими разговорами.
- Ну, где же твоя учтивость? - снова прозвучал девичий голос.
Я посмотрел направо. На скамейке в углу жался к клёну пьяный забулдыга, а прямо передо мной сидела русая девушка, похожая на эльфийскую королеву, по-другому не назовёшь. Она не стеснялась соседства с опущенным человеком и настойчиво похлопала по скамейке рядом с собой. Странно, но меня донимала мысль, что эта земная богиня была моей знакомой. Мысль мутная, но неотвязная. Я покосился на вонючего пьянчугу и предложил девушке пройтись. Она без стеснения поднялась, взяла меня под руку и составила мне пару в степенной прогулке. Причём сразу стала задавать вопросы:
- Чем мы тебе не угодили? Почему ты пропал, когда появились картинки будущего? Что тебя мучает?
Предыдущие бредни я пропустил мимо ушей, но последний вопрос меня задел. В моей голове мелькнула последняя картинка темноты. Я остановился, положил дрожащую ладонь спутнице на руку и легко согласился:
- Мучает, девочка. Не отпускает. Догадываюсь что.
- Говори же.
- Огоньки. В темнейшем пространстве мириады огоньков. Это всё волшебство. Я получил туда доступ, выбираю огоньки. И всё не то. Везде червоточинки.
- Время? - догадалась спутница.
Я внимательно посмотрел на девушку. Её зелёные глаза были бесчувственны, абсолютно не читались. Сама же красавица гармоничнее смотрелась с деревьями, чем с людьми - как эльфы, вечные создания. Я вдруг понял, что меня донимало в темноте.
- Конечно, подвластность времени. Деградация, медленно, но идёт. И она съедает всё, что даёт волшебство. Никак не могу найти огонь возрождения... Слушайте, вы же не человек? Я что-то начинаю вспоминать. Персонаж, что ли?
Девушка легко улыбнулась.
- Неужели вы ожили? - удивлённо спросил я.
Эльфийская королева потащила меня вперёд по аллее.
- Значит, ты не вспомнил. Продолжай про огонёк.
- Это очень важно для людей, если я найду огонёк возрождения. Вот вы же не меняетесь?
- Допустим, - согласно кивнула эльфийская королева.
- Например, вас я видел где-то на иллюстрации абсолютно такой же.
- Да ты что! - иронично протянула девушка.
- А у людей так не получается. Сегодня я вижу красавицу, а завтра от прелестей может ничего не остаться...
- И ты слишком быстро меняешься, пенсионер липовый, - сдавила мне руку спутница.
"Что за бред иногда из её рта выскакивает?" - удивился я, но решил продолжать, потому что, кажется, дошёл до истины в ситуации, начиная с тёмного пространства.
-...Всё мимолётно и подчинено деградации. Среди всех волшебных огоньков лишь один обладает свойством возрождения. Я, добравшись в темноте до волшебных знаний, брал всё привлекательное, не обращая на это внимания. И пока я строил свой мир на песке, деградация подрезала всё, опаскудила мои волшебные знания. Наконец, она добралась до моей головы. Я перестал чувствовать, потерял память. У меня ведь были какие-то достижения, духовные богатства, цели, но ныне на этом месте пустота. И остатки былого сознания, пока я не превратился в старого маразматика, повернули моё внимание в темноту с огоньками, требуют его одного и я согласен с этим.
- Странно, - удивилась эльфийская королева. - Да, вы мимолётные создания. Но радуйтесь любому мгновению, как это делают бабочки, цветы. Тем более, если вам устраивают праздник, карнавал, - на последнем слове она с каким-то вызовом посмотрела мне в глаза.
- Вы не понимаете мира людей - я решил игнорировать её лёгкие закидоны. - Когда человеком завладела деградация, он может путём самоотречения радоваться окружающим людям, если там идёт развитие. Но теперь ведь деградация во всём. Нет места даже самоотречению.
- Как же ты прилип к этим людям, - с досадой сказала эльфийская королева. - А ты не можешь радоваться нам, чем мы плохи?
- Не настолько ледяная душа, - по-старчески пробурчал я.
- Да бог с ним, с этим миром, - в приливе чувств девушка больно сжала мне руку. - Ты хоть помнишь, во что превратились люди?
Страшная картина вспыхнула в моём мозгу и я, сморщившись от боли и брезгливости, согласно кивнул головой.
- Замечательно! - обрадовалась эльфийская королева. - Для нас это самое главное возрождение. Одну проблему решили.
- Эй!
- Прикурить есть? - спросили со скамейки два любителя пива.
- У него в правом кармане, - девушка, не оглядываясь, показала на третьего, скучающего на скамейке соседа и потащила меня вперёд с вопросом: - Сознание почти затухло, душа молчит с идеями и лишь требует правильного огонька? Так?
- Да.
- Если душу так тревожит деградация, я помогу. Но с одним условием.
- Душу не продам, - категорически сказал я.
- Я тебе уже говорила - мы не людоеды, - резко бросила русая зеленоглазая красавица, вызвав в памяти какие-то смутные ассоциации. - Получив этот пресловутый огонёк, ты не станешь тормошить человеческую кучу. А собой занимайся, сколько хочешь.
Моё сознание было ещё в полудрёме, страшная картина до сих пор стояла перед глазами и я легко согласился.
- Смотри, - девушка бросила меня и забежала вперёд, - эта пустая аллея похожа на взлётную полосу. Ты смог записать в знания то, что призрачными тенями летало в духовном мире и теперь это послужит тебе помощью, - она выпрямилась по-королевски, но прямо подпрыгивала на месте от нетерпения. Зелёные глаза перестали быть бесстрастными и изумруды интереса сверкали в них. - Дай руку! Я тебя проведу вперёд и вверх по ступеням твоих книг, пусть даже ты их не видишь.
Никаких книг я не помнил, но предложил растерянно ей левую руку. Красавица крепко схватила меня за запястье и с нечеловеческой силой потянула куда-то на уровень нижних веток деревьев. Я быстро сделал три шага в пустоте и вдруг ощутил под ногами какую-то опору. Опора спружинила и вытолкнула меня вперёд. Эльфийская королева продолжала свой фокус, а я, глядя в её зелёные глаза, шёл всё дальше и дальше. Новые ступени направляли нас в небеса. Средние ветки сменились макушками деревьев. Наконец, громадное чёртово колесо осталось внизу. И вдруг сквозь синеву неба проступило чёрное пространство с множеством огоньков.
Девушка остановилась, перестала околдовывать меня своими зелёными глазами и широким жестом руки представила панораму:
- Вот почему ты не смог найти свой огонёк. Он здесь, на высоте знаний и нашей помощи.
- Опять обман, - с горечью сказал я.
- Скажем так - очередная ложная надежда, - быстро ответила эльфийская королева, - для поддержания духа в вашей мимолётной жизни.
Я рассматривал новые мириады огоньков.
- Бери его, пусть сгинет эта дурацкая старческая личина. Только выбрать огонёк ты должен сам, - сказала красавица, не отпуская мою руку, - иначе возрождение перейдёт ко мне и пропадёт даром. Давай, - подтолкнула она меня локтем, - прислушайся к своей душе.
Но душа молчала. Я стал наугад хватать огоньки, они по руке устремлялись к сердцу, там вспыхивали и гасли. А моё полудрёмное усталое беспамятное состояние продолжалось.
Наконец эльфийская красавица вздохнула:
- Так мы будем здесь торчать, пока костёр погаснет и все разойдутся, - сказала она очередную тарабарщину и затем предложила нечто конкретное: - Я брошу тебя и зайду туда. А ты ищи в огоньках сходство со мной. Мы с возрождением родственники. Только держись на ногах и не грохнись вниз!
Девушка решительно вошла в тёмное пространство и начала красоваться передо мной как перед зрителем. Она ходила по тьме как по подиуму и её красота излучала свет, делающий серыми все огоньки.
Я шатался на ветру на верхней ступеньке без ограждений и смотрел на её парад. Эльфийская королева в очередной раз грациозно повернулась на носочке, победно подняла руку и шагнула вправо. Но крошечная часть её тела осталась на прежнем месте и сверкала победным огнём.
Кровь ударила мне в голову, я стал терять равновесие, но последним усилием протянул руки к желанному огоньку. Тот сам устремился ко мне. Уже падая, я ощутил вспышку в сердце. Сознание моё пресеклось. Напоследок я услышал капризный крик эльфийской королевы:
- Опять!
Но кому это направлено и что значит, мне стало безразлично.
С тяжёлой, абсолютно пустой головой я проснулся на широкой кровати. Спал я одетым и совершенно смял шёлковое постельное бельё. В тёмной комнате с высоким потолком и занавешенным окном я ориентировался плохо, но, став на каменный пол, понял, что спал ещё и в туфлях. По контуру высоких двустворчатых дверей пробивался свет. Ещё в недоумении, наталкиваясь на спальную мебель, я добрёл туда и раскрыл бесшумные, роскошно вырезанные створки дверей настежь. Передо мной появилась большая круглая комната с полукруглыми окошками в мозаиках, странным куполом, откуда бесконечными дымками лил белый свет, овальным столом с разложенными одна на другой штабными картами, грубыми скамьями у стен и группой неизвестных мужчин, которые радостно глядели на меня. Эти люди были достаточно возрастные, вежливые, но странные. И все одеты в светлые и явно не военные одежды. Когда приветствия затихли, плотный мужчина с седыми бакенбардами сказал:
- Наконец-то слова нашей богини сбылись.
- Какие слова? - растерянно спросил я, голова моя ещё гудела.
- Когда она уходила из нашего мира и теряла последние силы, то сказала нам, что чёрный враг потерпит поражение от того, кто явится из её покоев. Поэтому мы постарались обеспечить там полную тишину, а здесь - наше терпеливые ожидание. Ещё она успела поставить нам пару условий, которые вам будут неинтересны. Прошу вас к карте.
Сложив руки на груди, я подошёл к столу, где на розовато-зелёной карте чернели боевые порядки и жирные стрелы и белели противостоящие им боевые порядки.
- Получается, я теперь стратег-полководец, - предположил я, потому что ничего конкретного в голове не было.
- Да нет же, - вежливо осадил меня невысокий седовласый мужчина. - Вы добрый человек с твёрдыми убеждениями из других краёв. И чёрная сила, настроенная на нас, не сможет перестроиться на нового противника.
- Кто же ваша богиня, которая вдруг умерла? - недоумённо спросил я.
- Добро, - просто ответил мой собеседник, а остальные согласно закивали.
Его слово эхом зазвучало в моей голове, рождая фантастические картинки совершенно другой жизни. Видно моё лицо исказилось, потому что пожилые люди сочувственно смотрели на меня.
- Ладно, - решился я. - Рассказывайте всё по порядку.
Я на удивление быстро вошёл в курс дела. Здешние добрые силы уже довольно давно одержали полную победу над противником. Зло испарилось, его клевреты были поголовно истреблены. Добрые силы стали хозяевами здешнего края и в спокойствии и благости вырастили целое поколение. Добро или по здешнему - богиня была скромной и просто радовалась в этом замке новым возможностям людей, твёрдо решив не смущать их своим величием. Откуда-то мне это было знакомым. Но я отогнал лишние мысли и постарался сосредоточиться на военно-политической обстановке. Её, кстати, докладывал мужчина с седыми бакенбардами, которого я про себя назвал начальником штаба. Здешние люди очень медленно взрослели, но и жили безумно долго. Например, мои собеседники были юными участниками давних триумфальных битв. Так вот, зло вновь появилось в этом краю неким интригующим воспоминанием вместе с новыми интересами. Коварное зло сумело прилипнуть к ним и связать эту привлекательную новизну с собой. Новое поколение постепенно приняло и интересы, и зло. В далёком городе зло стало уже настолько уверенным, что появилось в виде чёрного рыцаря и открыто провозгласило свои жестокие принципы. Богиня встрепенулась и твёрдо указала на чёрного рыцаря как на возродившееся зло. В ответ, воспользовавшись правилом богини не покидать замка, чёрный рыцарь созвал у себя в городе, где особо укоренились новые интересы, совещание мудрецов. Там, под неистовым давлением местных юнцов и древней чародейской хитрости местные мудрецы пришли к выводу, что тревожные заявления богини - ретроградные бурчания выжившей из ума женщины. Их цель - унизить молодёжь, взять всё под контроль стариков, отшвырнуть новые интересы и оставить одну вечную мантру - набившие оскомину оды о давних победах добрых сил.
- А что, так уж ценны эти новые интересы? - спросил я.
- О, да! - подтвердил высокий представительный мужчина, которого я по смутным ассоциациям назвал "Траян". - Их очень много, глаза разбегаются, и в них бездна азарта. Всё рассматривается под совершенно другим углом, чем во время нашей суровой молодости.
- Конечно, - пробурчал начальник штаба. - Наши руки, привыкшие к мечам, не могли бы так играть на всяких инструментах, а наши истоптанные в походах ноги не могли так прыгать и танцевать. Эти новые интересы позволили ярко проявить себя даже тем, кого мы в своё время держали в обозе вместе с женщинами и детьми.
- Гибкость, - подытожил я это отступление. - Вот, чего вам не хватало, а у них в избытке.
Пожилые штабисты грустно согласились, а "Траян" оставил за собой последнее слово:
- Для нас важна была стойкость.
- Так вот, - прокашлявшись, продолжил свой доклад начальник штаба, - на том памятном совещании мудрецы припомнили богине её давние слова. Она, действительно, после решающей победы заявила, что зло окончательно низвергнуто и наступило время новых рубежей. Опираясь на ту давнюю ошибку, мудрецы, подзуживаемые чёрным рыцарем, обвинили богиню в ревнивом вранье и пригласили всех на общий форум для организации новой жизни.
- Как ни странно, нас покинули все умники, - удивился молчавший до этого коренастый, бритый наголо мужчина.
- Да, - согласился начальник штаба. - Из мудрецов у нас осталась только богиня. И вот с тех пор она занемогла. В том далёком городе, ставшим вдруг столицей молодёжи, стали организовываться бесконечные фестивали, конкурсы, турниры...
- И карнавалы, - машинально продолжил я.
- Наоборот, - вмешался седой. - Карнавалы и другие простые забавы пытались устроить мы, но успеха не было, - и он вздохнул.
- ...Мудрецы под ликование огромной толпы на центральной площади новоявленной тёмной столицы провозгласили чёрного рыцаря магистром новых интересов.
- И началось, - подал голос "Траян".
Остальные согласно закивали.
- Прямо во время фестивалей и конкурсов молодёжь стала как бы стихийно собираться в боевые отряды, - продолжил начальник штаба. - Снова появились давно забытые злобные лозунги. А в этих пресловутых новых интересах возникла звериная жестокость, которую, как нам казалось, мы втоптали в землю вместе с трупами врагов.
- Это у ваших-то сыновей, - отметил я.
- Очень больно, - буркнул бритоголовый крепыш.
Начальник штаба выдержал паузу и продолжил:
- Богиня уже не поднималась с постели, но по получении этих известий объявила военный сбор, - он показал на карту: - Вот наш замок, - карандаш в его руке ткнулся в кружок за подписью "КП", окружённый двумя рядами белых прямоугольников. Далее его карандаш двинулся через чёрные стрелки и прямоугольники мимо обильного скопления белых боевых порядков, скучающих в сторонке, вглубь тыла чёрных сил к чисто административному центру без военных надписей и отметок. - Мы победным маршем вошли в новоявленную тёмную столицу, - дрожащим голосом продолжил начальник штаба, - и на себе испытали, как изменились наши дети. По пути они со страхом убегали от нас, не пытаясь понять, даже выслушать. Но в той столице с ними произошла разительная перемена. Девушки кидались на нас, пытаясь расцарапать нам лица, безоружные юноши бросались нам под ноги. А на центральных улицах они с проклятиями падали на брусчатку с крыш высоких зданий, таким образом сопровождая нас кровавыми трупами. Всё множество эстрад и стадионов они превратили в огромные костры и бросались туда на наших глазах с истеричной решительностью и, естественно, с проклятиями в наш адрес. Когда они увидели, что их отцы не собираются причинять им вред, они стали забрасывать нас камнями и нечистотами. А чёрного рыцаря там не оказалось, как будто его и не было. Агрессивность наших детей росла, ни о каком диалоге не могло быть и речи. Таким образом испытав муки ада, мы, не теряя боевого порядка, вышли из тёмной столицы. Выполнив эту последнюю задачу, наш воевода, герой и ближайший соратник богини в давних битвах со злом, покончил с собой. Здесь нас встречали с теми же проклятьями наши жёны, сёстры и дочери. Они рыдали, визжали, рвали на себе волосы, обвиняли в детоубийствах и совершенно не слушали нас. Наши женщины собрались в какую-то немыслимую тучу и пытались прорваться в этот замок с больной богиней, - дрожащая рука начальника штаба машинально обвела карандашом кружок "КП" на карте, - но мы стали на их пути непреодолимым щитом. Тогда они бросили нас, ушли навсегда.
- Куда? - удивился я.
Мужчины молчали.
- Ладно, - махнул я рукой, - продолжайте, а то мы так никогда не дойдём до сегодняшнего дня.
- После нашего ухода толпы юнцов и вновь возникшие боевые чёрные отряды развязали террор, - глотая комок в горле, сказал начальник штаба. - Приверженцев добра они не просто убивали, а терзали, рвали на части. Чёрный рыцарь так и не появился, но через представителей объяснил своё исчезновение огромной обидой на нас. Как магистр он объявил запрет на все новые интересы до получения от нас полной сатисфакции. Мудрецы в тёмной столице мигом превратились в беснующихся пропагандистов зла, точно таких же, каких мы в давних битвах не мечами, а брезгливыми пинками швыряли в мусорные кучи.
- Как всё знакомо! - вырвалось у меня.
- Вы о чём? - спросил бритоголовый крепыш.
- Не знаю, - признался я. - Что-то в подсознании.
- Так вот, - сухо прервал меня начальник штаба, - подходим к сегодняшнему дню. Богиня покинула наш мир, оставив свой свет в этом кабинете, - я присмотрелся к сияющему куполу. - Боевые отряды озлобленных юнцов, раздражённые запретом новых интересов и понапрасну обвиняя нас в этом, стали захватывать земли, где всегда почитали богиню, - начальник штаба показал на карте чёрные стрелы, старательно обходя скопление белых сил в стороне. - Они обращались с людьми здесь хуже, чем с куклами в своих аттракционах.
- А почему вы не помогаете людям? - спросил я.
- Все проклинают нас! - воскликнул "Траян". - Мы для них как прокажённые.
- С болезнью и гибелью богини мы совсем потеряли мудрецов, - нехотя признал начальник штаба. - Мы не можем противостоять молодым мозгам, куче мудрецов-предателей и чародейской хитрости чёрного рыцаря. Кроме террора на захваченных землях юнцы демонстративно развернули строительство арен, сцен, манежей и стадионов. Новые интересы запрещены и таким образом они как бы упрекают нас в этом, - с обидой закончил начальник штаба.
- Всё? - переспросил я.
- Это полная картина нынешнего положения дел, - угрюмо закончил начальник штаба.
- Паралич воли, - вынес я диагноз и внимательнее присмотрелся к карте.
- А это что за группировка? - показал я на белые прямоугольники, старательно обходимые докладчиком. - Очень мощная, сравнимая со всеми чёрными силами.
Все молчали.
- Ну хорошо, - наконец не выдержал я. - Вы тогда скажите, у них это только военный потенциал или людей так же много, как у противника.
- В боевых действиях рассчитывать можно только на наши силы, - начальник штаба снова обвёл кружок "КП" карандашом. - Давайте действовать от этого. Поверьте, мы на многое способны.
- Но я не могу быть в неведении, - развёл я руками. - Может, там ключ к победе.
- Какой там ключ! - презрительно произнёс начальник штаба и переглянулся с соратниками. Те согласно закивали головами. - Это связано с первым условием богини, - начальник штаба начал очередной рассказ: - Многие из молодёжи остались верны ей. Мы с радостью доверили им важные задачи и посты. Они сами выделили из своей среды вождя, который преуспел также и в новых интересах. Он мог спокойно находить общее в разговорах со сверстниками и мудрецами в будущей тёмной столице. И так было не раз. Он сам с успехом участвовал в фестивалях и состязаниях. Этот молодой человек повсеместно и громогласно говорил о своей преданности добру. Но в то же время отмечал какую-то нашу косность и прямолинейность. Он первый заявил о снисхождении к нам. Мы до сих пор растеряны и не понимаем, за что это. Когда произошли драматические события в будущей тёмной столице, он взял паузу и молчал. Все ждали от него чего-то судьбоносного, а он говорил о чём угодно, только не о главном. О большом авторитете этого молодого человека вдруг с уважением напомнили мудрецы тёмной столицы. Наши жёны, сёстры и дочери ушли именно к нему. Он накопил, как видите, много сил вокруг своего города, но молчит. Перед уходом богиня поставила нам два условия. Первое из них - ни в коем случае не признавать своим преемником этого вождя.
- Но, похоже, - я кивнул на карту, - ваши соратники другого мнения. Он же в этой группировке, отдыхающей в сторонке?
- Да, конечно, - подтвердил начальник штаба.
- Туда стеклись основные ваши силы, - заметил я.
Мои собеседники долго молчали. Затем "Траян" сказал:
- В любом случае мы верим нашей богине. Добро в главном не может ошибаться.
- Я понял. Значит, она ждала от него какой-то пакости. Молчание это только предисловие, - предположил я. - Давайте ускорим события. Во-первых, надо самим что-то делать. Во-вторых, заставить этого вождя хотя бы высказаться, - я показал на белые группировки: - Смотрите, всё готово для окружения врага, настолько он влез в ваши земли. Пошлите к этому вождю предложение участвовать в Движении Освобождения. И пусть это будет освобождение душ от зла, людей от террора, ваших новых интересов от самозваного магистра. Упомяните всё это в одном флаконе и действуйте быстрее.
- Я пошлю своего сына с необходимыми полномочиями, - гордо и деловито сказал бритоголовый крепыш и скрылся за далёкой дверью.
- А теперь главное, - я старался придать голосу убедительную бодрость, - хватит киснуть, надо действовать. У вас что из оружия - мечи и стрелы?
- У нас всё есть, - ответил "Траян". - А главное - боевой дух.
- Вот и прекрасно, - я отошёл от овального стола и медленно направился к далёкой двери. - Надо начинать громить врага, не жалея ни его, ни себя. Это растормошит ту группировку и выявит её истинные намерения.
- Убивать своих детей? - угрюмо спросил начальник штаба. - Первенцев добра?
- То есть? - не понял я.
- Они все, кроме кучки мудрецов, рождены после победы богини, - терпеливо объяснил он. - Это наша поросль. Убивать, калечить их? Ведь чёрный рыцарь всё время скрывается где-то и подставляет наших деток.
- А как же тогда драться?
- Мы надеялись - вы что-то новое придумаете, - ответил начальник штаба. - Как-то выманите чёрного рыцаря, найдёте убедительные слова для наших детей, выдумаете другие новые интересы, чтобы привлечь их обратно...
- Это что - слова в обмен на трупы? - поинтересовался я. - Убийцы и их пособники сделали свой выбор. Какой-то странный у вас здесь мир. Вы упоминали о каких-то великих победах в прошлом. У вас материализованы и персонифицированы добро и зло. Только что я услышал о бесчисленных человеческих трагедиях. И это всё вы ставите ниже этих новых интересов. Ваши дети, получается, рабы новых интересов, а вы - рабы своих детей, - здесь что-то перевернуло мою душу и больно сдавило грудь.
Я остановился на полпути к дальним дверям, вытер испарину на лбу и тихо сказал:
- Что-то точно такое было в моей жизни, только называлось иначе, - но затем махнул рукой: - Всё равно это чушь! Не могут игрульки, пусть даже захватывающие, быть мерилом всего в жизни, - я решительно направился к двери и бросил через плечо: - На бой, а там разберёмся! Я сам поведу войско. Действие само выведет на правду.
Я распахнул двери. Стражники в блестящих латах, стоявшие у порога, подняли острые мечи и направили их на мою грудь. Их холодные глаза смотрели на меня как на жертвенного барашка. Я машинально отступил на два шага. Один из стражников опустил меч и молча закрыл двери с той стороны.
Я обернулся к штабистам. Увидев мои круглые от изумления глаза, начальник штаба решился на объяснение.
- Это второе условие богини. Вы не должны ни при каких условиях покидать эти покои, где остался её свет.
Сияющий купол невозмутимо пускал дымки света.
- Получается, я в заключении? - вернувшись к столу, растерянно спросил я.
- Что вы! - бросился меня утешать начальник штаба. - Да мы всё сделаем от вашего имени!
"Траян" и седой поддержали его.
- Что нам объявить войску? - спросил меня "Траян"
- Движение Освобождения...самим писать правила игры...решительный бой со злом до конца, - расстроенный, я еле вспомнил отдельные фразы своего вдохновляющего выступления.
- Понятно, - потянув обоих своих друзей к дальней двери, сказал седой. - Мы как-то выкрутимся.
- Здесь вы под защитой света богини, - уже от двери продолжил утешать начальник штаба. - Если у вас появятся ещё идеи, скажите охранникам, а те через гонцов передадут нам.
- Спешим выполнить ваш приказ, - сказал Траян, последним выходя за дверь. - Будем решительны...до конца.
Всё поменялось. Мой энтузиазм исчез. Я начал рассматривать не карту, а голые стены и грубые скамьи моей "камеры", затем заглянул за ближнюю дверь. Тёмная спальня с широкой кроватью была ужасна. Я вернулся в светлый круглый кабинет, подошёл к окну и через прозрачные стёклышки мозаики постарался рассмотреть свой новый мир. Он был серым. Покатые крыши закрывали улицы и только отдельные маленькие фигуры пробегали (именно пробегали, а не ходили) вдоль домов. На холмах как-то криво росли одинокие деревья. Небо фронтально закрывало гигантское чёрное нагромождение туч, а с правой стороны дрожало какое-то серое марево. Ничего похожего на свет из купола не было.
Я отошёл от окна и сел на грубую скамью. Отчаяние оставило меня. Я вдруг ясно представил то, чем закончится и посольство сына бритоголового крепыша, и миссия этих троих штабистов. Стала понятна моя окончательная трагическая судьба, ведь я ныне всенародно буду назван наследником богини. Я же беспомощен, безоружен и ничего не могу изменить. Но какой в этом смысл? Зачем?
Я уставился на струящийся сияющими дымками свет купола и у меня в мозгах стали складываться робкие необычные мысли. Они походили на какие-то сказочные далёкие картинки, разительно отличаясь от действительности и от них даже веяло надеждой. Я старался не вспугнуть их и поэтому не фиксировал картинки в памяти, ожидая, когда огонь мысли разгорится в полную силу.
А события уже механически текли согласно моим предположениям. Настало время возвращения трёх штабистов. Они, как могли, произнесли мою "речь" перед войском. Вместо воодушевления начались брожения, бравое войско распалось на шепчущие кучки. Несмотря на старания моих представителей эти белые прямоугольники на карте стремительно разложились. Обвиняя меня в жестокости и агрессии, воины поодиночке ушли к вождю, где толкались в надежде их жёны и дети. А были и такие, которые, бросив к ногам "Траяна", самого любимого полководца, оружие, брели прямиком к чёрным стрелкам на растерзание для искупления своей жертвой греха нашей агрессии. Остался лишь маленький отряд беззаветно преданных - но не мне, а памяти богини.
Я на минутку отвлёкся от печального доклада и представил себе бесконечную змейку бравых воинов, трусцой бегущих в относительно безопасное место. Отвратительное зрелище.
- Теперь у нас нет и разведчиков, - подытожил начальник штаба. - Но чёрный рыцарь, я уверен, уже знает о нашей акции.
- Это неважно, - задумчиво отозвался я.
- Остаётся ждать, - "Траян" прикоснулся к чёрным стрелкам на карте.
- Но есть ещё ваше посольство к вождю, - напомнил седой. - Пусть есть разногласия, но он всё-таки приверженец добра. У него достаточно сил, он должен отреагировать.
- Ничего он не должен, - ответил я и попросил у начальника штаба карандаш.
После чего жирными крестами зачеркнул на карте белые прямоугольники у нашего замка.
- Карта должна быть реалистичной, - отметил я. - И не стоит уже новую рисовать.
Собеседники внимательно наблюдали за моими действиями.
- Ну что же, - сказал я, отдавая карандаш начальнику штаба, - будем ждать или нападения, или возвращения посольства. Ничего другого не остаётся.
- Мы едины в том, - подошёл ко мне Траян, - что победа в любом случае будет за вами. Если бы вы знали богиню и видели её во время пророчества, вы бы нас поняли.
- Ни минуты не сомневаемся, - подтвердил седой.
Я кивнул им, а сам погрузился в размышления. В конце концов пришло осознание того, что моя душа, кроме этого мира, была и в более весёлых местах. И там она была свободная, как ветер. А тело было разным - и быстрым молодым, и скованным старым. Складывалась цепочка размытых других миров, которые я никак не мог вспомнить. А это заключение - лишь короткая остановка.
Время текло и появился и появился, наконец, бритоголовый крепыш. Он зашёл и долго молча смотрел на меня.
- Я отправился с сыном... как поддержка, - наконец сказал он.
- Мы так и поняли, - отозвался седой.
Всё было ясно, но оставались нюансы.
- Докладывайте, - обратился я к бритоголовому.
- Там очень сложная обстановка, Масса народа, все толкутся на площадях в ожидании хороших новостей. Надежда на вождя огромная. Постоянно обсуждают его любые действия, редкие слова - хотя по мне они расплывчаты - улыбки и слёзы на публику. Но эта атмосфера очень заразительна и мой сын решил остаться там.
Минутой молчания штабисты почтили потерю единомышленника.
- Я продолжил посольство в одиночестве, - сказал крепыш. - Вождь тепло принял меня, много шутил, вспоминал и говорил об изменениях погоды и этих тучах, о сложностях снабжения переселенцев, о новом миролюбии. На ваши слова о Движении Освобождения и совместном ударе по силам зла он ответил словами о своей приверженности партнёрству и готовности лично встретиться с вами на нейтральной территории. Что странно, ибо он прекрасно знает об условиях богини. Вот и всё. На прощание после моей просьбы публично высказать свою точку зрения на текущие события он крепко пожал мне руку и заверил, что будет до конца отстаивать интересы добра и что я в ближайшее время всё услышу.
Штабисты после этих слов оживились, я же насмешливо хмыкнул. Бритоголовый крепыш уважительно посмотрел на меня и продолжил:
- Я решил остаться до прояснения обстановки, хотя было сложно в бурлящем людском море. В это время первые беглецы стали приходить от вас с рассказами о страшных кровавых планах приближённых богини.
- Как быстро меняются люди, - буркнул "Траян". - И это мои боевые товарищи.
- Наверное, природа влияет, - предположил крепыш, - Эти чёрные тучи... Так вот, вскоре глашатаи объявили короткое заявление вождя. Он утверждал, что богиня своим последним агрессивным поступком - военным маршем в мирный город - вогнала кинжал в спину добра...
- Наконец-то! - выдохнул я.
