Скрыпник Андрей : другие произведения.

Камень

Самиздат: [Регистрация] [Найти] [Рейтинги] [Обсуждения] [Новинки] [Обзоры] [Помощь|Техвопросы]
Ссылки:
Школа кожевенного мастерства: сумки, ремни своими руками
 Ваша оценка:
  • Аннотация:
    ISBN 9780359109616


КАМЕНЬ

Всему срок
  и время всякой вещи
  под небесами...
  
  "Екклесиаст"

   Он стоял босиком на тёплом, отполированном ручьём камне, держа в руках дорогие туфли, непрерывно оглядывался вокруг ослепительно синими глазами, но пока не мог отойти от своих мыслей.
   Вдали в дымке белели снежные вершины таинственных гор, внизу шелестела и сверкала в утренних лучах листва лесов. Нежно зелёная трава окружала камни ручья. Сам ручей вёл к морю. Отсюда была различима его гладь за далёким обрывом. Небо впечатляло ещё более пронзительной синевой, чем его глаза.
   Короче, мир был светел и юн.
   А он всё не мог понять, как так быстро вышел из безнадёжной, отчаянной ситуации. Его мысли ещё оставались тяжёлыми и мрачными. И пока не продумал весь свой путь сюда, он не сдвинулся с места.
  

***

  
   Вит Саныч помог, чем мог, очередному посетителю. Тот тепло попрощался и ушёл. Детектив отошёл к окну с балконной дверью и засмотрелся на городской пейзаж. Это то, что он иногда позволял себе для просветления мыслей, находясь в эпицентре людского горя.
   - Да, походная обстановка, - услышал он насмешливый голос за спиной.
   Вит Саныч удивлённо оглянулся. На диване развалился коротко остриженный блондин неопределённого возраста, среднего роста и нормального телосложения, с правильными чертами лица и тёмными глазами. Кожа его была чересчур бледная. Одет он был в чёрную футболку с маленькой красной прямоугольной нашивкой на левой груди, летние серые брюки свободного покроя и чёрно-коричневые кроссовки. Держался гость свободно и явно потешался над невольным осмотром Вит Саныча. Но это не смутило хозяина.
   - Кожа чересчур бледная, - сказал детектив и, вздохнув, сел на табурет.
   Гость осмотрел руки.
   - Сделал, как мог, - пожав плечами, ответил он. - У вас просто какой-то конвейер. Никак не мог дождаться, когда освободитесь.
   - И сейчас могут зайти, - сухо заметил Вит Саныч.
   - Нет. На двери приклеена пластиковая табличка "Я в отъезде до понедельника".
   - Кто вы? Я вас не узнаю.
   Гость принял деловую позу и со значением сказал:
   - Неудивительно. Я для вас тот, кем вы являетесь для людей.
   - Не понял.
   - Ну, как выразиться, чтобы не помянуть всуе святое? У нас с этим ещё строже, чем у вас. Скажем так - мы для вас оттенки.
   - Третий мир, - разочарованно произнёс Вит Саныч. - Ещё одни надсмотрщики.
   - "Мы куклы, а судьба - наш кукольник забавный", - продекламировал гость и поспешил оправдаться: - Это не я, это их поэт.
   Детектив оживился и к нему вернулась прежняя уверенность.
   - А вы к нам заходили, или сразу на Землю? - облегчённо спросил он.
   - Я же не гуляю на досуге, - с достоинством ответил гость. - У меня серьёзное дело.
   - Стало быть, вы в командировке?
   - Вот и отлично, - согласился гость. - Пусть я для вас буду командировочным.
   - Понятно, - протянул Вит Саныч и вновь осмотрел гостя. - Чем призрачнее персонаж, тем больнее ранит слово.
   Командировочный промолчал, надул губы и явно обиделся. Затем он демонстративно похлопал по кожаной обшивке дивана и ядовито заметил:
   - Значит, помогаем людям? Насколько же в результате посветлел мир? "Поистратил я разум недюжинный для каких-то бессмысленных дел. Образ той, что сияла жемчужиной, побледнел, потускнел, отлетел". Это не я, это их поэт.
   Настал черёд обидеться Вит Санычу.
   - Отлетел, так отлетел. Но люди же остались.
   - Вот! - командировочный прямо подскочил на месте. - И до вас дошло это. Известие об исчезновении нашего... Но об этом позже. А ведь от нас ни одной весточки никогда вниз не опускалось. Это в принципе невозможно. Всё он - камень! Пишет, объясняет, психует, что зря. Бродит в жутком отчаянии и презрении ко всем непонятливым. А мысли его всё разлетаются по низшим мирам. И постепенно становятся фактом - и для людей, и для вас, - командировочный как-то мигом успокоился и деловито продолжил: - Замечательно, что мне не надо намекать, вы сами понимаете, об исчезновении кого идёт речь. Но одна просьба. Вы легко узнаете тех, кого я буду называть "кумир", "поганец", "свой парень". Кстати, в придворных кругах первое и последнее слово - их обычные прозвища. Но не надо при мне называть их истинные имена. Я здесь как связка миров. А они прозвучат там набатом и привлекут ненужное внимание. Давайте заменим их оттенками.
   - Так вы из придворных? - с лёгким презрением спросил Вит Саныч.
   - Самый что ни на есть. Я вам расскажу то, чему был свидетелем. Затем перейду к тому, что меня волнует, и почему именно здесь и с вами хочу распутать этот загадочный клубок. Слушайте.
  

***

  
   Тогда кумир стал особенно велеречив. Он собрал всех придворных, водил нас по разным закоулкам дворца и подробно рассказывал о своих свершившихся и неудачных замыслах, где у него вспыхнуло то или иное озарение.
   - И у вас есть дворцы? - улыбнулся Вит Саныч. - Зачем они призрачному миру?
   - Давайте не будем, - попросил командировочный. - Я самим визитом сюда согрешил, но я не предатель своего мира. Главное сейчас - дело. Если я в рассказе случайно сболтну что-то лишнее, не ловите меня на слове.
   - Обещаю.
   - Ну и отлично. Кумир был позёром, но тогда он вёл себя особенно надрывно. В конце концов он завёл нас в свою мастерскую, под козырьком фасада главного здания дворца. Он подождал, пока мы все собрались в обычно скрытой от нас таинственной зале, рассказал о готовящихся здесь приятных сюрпризах и подвёл к мужской статуе человеческого роста. Она была чересчур плотная, от неё исходил холодный свет, мелкие черты, по которым можно определить личность человека, ещё были размыты. Но мы все сразу почувствовали какую-то тревожную несуразность - то, чего не должно быть.
   - Моя последняя надежда, - кумир похлопал статую по плечу. - Последняя. И созревает он изнутри - цельный, настоящий камень. Нигде ничего нет крепче его. И он родился бы уже со спасительными мыслями, - здесь кумир медленно провёл своей чудотворной правой дланью над статуей и нашими головами. - если бы я был за его спиной и озарял его путь своим светом... Но это невозможно.
   Мы, смущённые и растерянные, стали перешёптываться. Камень, простой камень - зачем такое в нашем мире? Ну, найди через ваших пустых персонажей, - командировочный кивнул на Вит Саныча, - твердыню в этом низшем мире и озаряй его на здоровье!
   - Теперь будет пропадать он долго и мучительно! - продолжил кумир патетически. - Вы все переметнётесь, будете напрасно юлить в поисках лучшей доли, а он все беды будет встречать в лицо, надеясь на стойкость своего духа и тела. Но без меня он захлебнётся от сверхнапряжения, пойдёт трещинами и в конце концов - пыль!
   Нас вогнали в тревогу слова "без меня" кумира. А он продолжал свою игру.
   - Но оставим его в покое - это всего-навсего камень, - кумир равнодушно выпрямился и привлёк наше внимание к другому: - Глядите под ноги - какая изумрудная зелень!
   Мы растерянно посмотрели на серый, с золотыми разводами пол.
   - А мы по кочкам, мимо чёрных струек дыма - раз-два, раз-два!
   И наш кумир запрыгал с ноги на ногу вглубь мастерской. Даже для его нынешнего игривого настроения это было слишком! Затем он остановился, замер и медленно развернулся к нам. Лицо его стало строгим и вдохновенным, как в прежние времена. Правую чудотворную руку он вознёс над нами, левую устремил вниз, в ваши миры.
   - Искренне жаль всех, - произнёс кумир неожиданно низким голосом. - Напрасные муки - утомительные, выхолащивающие без остатка - ожидают вас!
   Он принял вольную позу и спросил обычным голосом:
   - Знаете, в чём истинное величие? Исчезнуть сразу. Не дожидаясь, пока внутри испоганится всё святое.
   И он исчез...
  

***

  
   Вит Саныч зашевелился на табурете. Командировочный жестом остановил его реплику.
   - Раньше он выкидывал разные фортеля. Но здесь какая-то пустота зазвенела - и в мире, и внутри нас, - гость сглотнул, как будто снова пережил волнующий момент. - Мы как-то сблизились, собрались в одну семью и поняли что - всё, finita la commedia, паяцы! Я первый пришёл в себя и призвал искать поганца, умолять простить нас и занять трон. В своём надрывном выступлении я был убедительным и смог рассеять все сомнения. Губительные свары не проросли в нашем несчастном дворце.
   - Так это вам мы обязаны нынешним переменам? - Вит Саныч по-новому посмотрел на командировочного. - Прелестно!
   - Зато сохранилась единая команда, - с достоинством ответил гость. - Поганец прятался в вашем мире, внутри известных вам личностей.
   - Что - их имена тоже табу? - спросил Вит Саныч.
   - Нет, - отмахнулся командировочный. - Для нас это лишь оболочки. Слушайте дальше.
   В глазах детектива вспыхнул недобрый огонь, но он промолчал.
   - Свой парень, а это его кумир называл поганцем, отреагировал мигом, явился на дальних подступах нашего мира и организовал победное шествие к дворцу. Меня он призвал одним из первых и в благодарность за мой героический поступок одарил некой самостоятельностью, почему я, собственно, и сижу на вашем диване.
   Вит Саныч удовлетворённо кивнул головой. Он получил ответ на один из множества вопросов.
   - Свой парень ещё до начала шествия распорядился называть кумира поганцем и строго-настрого запретил всем распространять слухи об его исчезновении. Мы должны всюду вести с ним неистовую войну. Вот почему услышать об исчезновении кумира в ваших мирах могли только от камня.
   Вит Саныч закрыл для себя второй вопрос.
   - Но для меня осталось непонятным, почему свой парень не принял окончательный триумф, - продолжил командировочный. - Характер у него такой, что особо не спросишь. Дымка сомнения появилась в моих мыслях. Свой парень, конечно, переворачивал любые достижения кумира наизнанку, нагружал всех исправительными работами, но меня поджаливал. А я всё ждал его стычки с камнем. Камень оформлялся медленно, его не трогали все эти драматические изменения. Я наблюдал, как свой парень пытался влезть внутрь камня, но кумир оказался прав - твёрдость там была невероятная. В итоге свой парень удовлетворился тем, что исказил ещё неоформленные его черты. Но это не так уж плохо сказалось на судьбе камне в этом мире. Его внешность стала более человечной, чем ангельской. Внимательно выслушав мрачные предсказания кумира насчёт судьбы камня, свой парень распорядился вышвырнуть его в ваш мир на потеху вашим царям.
   - Камень - в наш мир? Это невозможно, - отрезал Вит Саныч.
   - Конечно, - легко согласился командировочный. - Свой парень, как всегда, погорячился. Камень и для этого мира слишком крепок. Я предложил поручить работу по удалению камня мне. Свой парень обещал подумать, но всё же быстро согласился. Его, видно, раздражала неприступная вульгарность в нашем высшем мире. Он особенно отметил, что это уже третья милость по отношению ко мне.
   - А когда первые две? - удивился Вит Саныч.
   - Ну как же? Он первым меня призвал к себе и освободил от исправительных работ.
   - Да-а, - с лёгкой иронией протянул детектив. - Тяжела ты, придворная жизнь.
   - И не говорите! Но я добился своего - один сопровождал камень на Землю.
   - Но этот мир так велик... - начал Вит Саныч.
   - Вы меня собрались учить? - усмехнулся командировочный. - Раз я проявил интерес к камню, естественно, испытывал его всюду. И на встречных курсах со сверхтвёрдыми телами, и в пекле Солнца. Камень чересчур твёрдый. Кроме того, в этом мире всё сознательное тянет на эту крохотную Землю, как в воронку.
   Вит Саныч впервые уважительно посмотрел на командировочного.
   - Как это верно! - отметил детектив.
   - Я бы экспериментировал дальше, но камень стал просыпаться. Устроил я его на тихом курорте и с тех пор слежу за ним. Такова общая картина. Теперь о том, почему я к вам пришёл, - командировочный принял доверительную позу. - Дымка сомнения после первого распоряжения своего парня постоянно разрасталась. В принципе, я принял его царствование и готов участвовать во всех его делах.
   - Печально, - заметил Вит Саныч.
   Командировочный отмахнулся от этих слов, как от пустяка.
   - Понимаете, не то! Ведь для него наступил полный триумф! Постоянное напряжение в загоне должно смениться огнём, куражом, ведь правда? Ничего подобного не случилось. Особенно сомнение меня одолело, когда я возился с камнем. Я ведь побывал во всех трёх мирах, в местах, о которых не слыхивал.
   - Почему?
   - Из-за камня. Он такой крепкий, что наши обычные тропы его не выдерживали. Он просто резал их. Так вот. Картина в центре становится похожей на окраины и характеризуется одним словом.
   - Ничего удивительного, - вздохнул Вит Саныч. - Исчез кумир. А ведь это не просто кумир. Столько света пропало.
   - При чём здесь это? - ворчливо спросил гость. - Он что - наш кукольник, наша судьба? Что ушло, то ушло. Мы все - сознательные существа. Проблема глубже. Вы даже не дослушали, каким словом я характеризую нынешние проблемы.
   - Догадываюсь.
   - Уныние.
   - Да? - детектив поднял брови. - Хотя, возможно.
   - Именно так. Даже природа здесь портится уныло. Я пытался донести свои сомнения до всех, с кем общался. И до ваших воинственных царей, используя тревожные оттенки в их видениях. Всё бесполезно. Никто меня не понимает.
   - Честно говоря, я в их числе, - сказал Вит Саныч.
   - "Потеряли значения слова и предметы". Это не я, это их поэт. Когда я понял, что у всех замылены глаза, что все гармонично портятся вместе со своими мирами, то ощутил - какая это проблема! Ведь меня раньше всегда понимали и ценили. Я продолжал спорить и доказывать, доведя себя до крайней степени отчаяния. Угадайте, кто оказался в таком же состоянии?
   - Камень, - сразу сказал Вит Саныч.
   - Он самый. У него проблемы пустяковые, связанные с переподчинением людей новым хозяевам. Но то же отчаянное состояние. Даже остервенение от полного непонимания. Теперь свяжите это со словами кумира, что камень - его последняя надежда. С тем, что он странный плод рук самого кумира. То, что внутрь него ничего пробиться не может - значит, он самостоятелен в своих взглядах. Возможно, при создании своей последней надежды кумир заложил некое средство, снимающее пелену с глаз? Учтите, ведь именно камень в своих записях, скинутых затем в паутину общения, рассчитал по разным признакам исчезновение кумира. Надо его разговорить, вытащить из него то самое спасительное средство. Я не могу долго общаться с людьми, тем более с таким камнем. А вы здесь прекрасно устроились, вошли к ним в полное доверие. И для нашей задачи пригодится ваш мелочный склад ума. По разным его словечкам, интонациям...
   - Вы не умеете правильно формулировать выражения, - сухо оборвал его детектив.
   Командировочный приложил руки крест-накрест к груди:
   - Я готов терпеть любые ваши замечания, чтобы снять порчу со всех трёх миров.
   - Патетика сейчас явно хуже, чем при героическом призыве поганца. Ладно, забудьте. Так вы считаете это колдовством?
   - Чужим. Чужим колдовством.
   Вит Саныч поднялся с табурета и спросил:
   - Что вы предлагаете конкретно?
   - Мы переместимся в его тихий курорт, зайдём в кафе, куда он постоянно заходит на утренний кофе, дождёмся камня и, пользуясь вашими местными талантами, разговорим его. Это наша единственная надежда, ведь он из-за своей озлобленности на слепоту людей разрушил все постоянные связи.
   - Поедем туда, как люди, - бескомпромиссным тоном заявил Вит Саныч. - Раз вы здесь, извольте вести себя по-людски.
   - Помилуйте, курорт ведь далеко отсюда! - возмутился командировочный. - У меня нет столько времени. Я ведь в свите своего парня. Или вы хотите, чтобы он, разыскивая меня, явился бы к вам?
   - Не хотелось бы, - согласился детектив.
   - Я предлагаю разумный компромисс, - довольно сказал гость. - Мы туда переместимся нормальным способом в безлюдное место, а к центру курорта пройдёмся в этих оболочках. Не волнуйтесь, я знаю в округе безлюдные места. Ваша репутация не пострадает.
   Вит Саныч согласился, но заметил:
   - Только из-за двух ваших выражений я решаюсь отложить проблемы людей. Первое - открытие того, что сознательное тянется на Землю именно как в воронку. Второе - ваше последнее определение колдовства как чужого.
   - И всё? - поднимаясь с дивана, разочарованно спросил командировочный. - Очень жаль. Но пора в путь, соратник.
  

***

  
   По узким маленьким улочкам Вит Саныч и командировочный спускались к набережной курорта, которая была ещё и центром города. Детектив оглядывался на южную растительность и, наконец, поделился со спутником:
   - И здесь верхушки отдельных деревьев сохнут. Хотя деревья другие. Вот и молоденький кипарис сухой. А рядом здоровые деревья. То же, что у нас - никакой системы.
   - "У нас", - криво усмехнулся командировочный. - Вы в последнее время где-то на Земле, кроме пресловутого своего города, бывали?
   - Не могу вырваться, работы много, - штампованной фразой ответил Вит Саныч. - Люди сами съезжаются ко мне. Но при чём здесь деревья?
   - Смею вас уверить, соратник, что по всей Земле одно и то же. И не связывайте это со своими царями или с нашим парнем. Для них это пустяки. Странно всё, странно. О чём я и толкую.
   Вит Саныч ушёл в себя и не разговаривал вплоть до красочных павильонов на набережной.
   - Вот и его кафе, - командировочный показал на столики под навесом, окружающим огромное древнее дерево. Чуть в глубине стоял аккуратный маленький домик с барной стойкой. - Зайдёмте, закажем что-то долгое для отвода глаз. Кафе круглосуточное.
   - Это что, баобаб? - спросил Вит Саныч, послушно заходя за командировочным внутрь ажурной оградки.
   Но вдруг он замер.
   - Вы что мне голову морочите? - сердито спросил детектив.
   Командировочный испуганно оглянулся.
   - У камня здесь утренний кофе, так?
   Спутник растерянно кивнул головой.
   - Нам что - здесь до завтра торчать? - продолжал кипятиться Вит Саныч.
   - Просто запутался в здешних условностях - утро, день, ночь, - честно признался командировочный. - Я не нарочно. Сейчас всё исправим, не волнуйтесь. Прошу вас за мной.
   Он побежал к ближайшему трёхэтажному зданию под красной черепичной крышей.
   Вит Саныч постоял несколько секунд, проклиная свою доверчивость к этому субъекту. Потом тяжело вздохнул и подошёл к спутнику. Командировочный за это время собрал пригоршню морской круглой гальки и стал по одному камешку бросать в боковое окно третьего этажа.
   - Сейчас всё устроим, - ободряюще сказал он Вит Санычу.
   После четвёртого ловкого попадания в цель за стеклом показался хозяин.
   - Камень. Действительно, камень, - поражённо произнёс Вит Саныч. - Как могли люди принять его за своего?
   - Не совсем так, - разочаровал его командировочный. - Это просто свет по касательной и наши знания дают такой эффект. Кумир умел мастерить.
   Пока он разговаривал с детективом, хозяин скрылся в темноте комнаты.
   - Куда же ты? - со смешком сказал командировочный и бросил камешек чуть сильнее.
   Стекло тревожно зазвенело. Хозяин вернулся, открыл окно и по пояс высунулся на улицу. Он оказался взлохмаченным приятным молодым человеком в какой-то серой домашней одежде.
   - Дорогой мастер! - не дал сказать ему слова командировочный. Он говорил очень громко и надрывно. Вит Саныч тревожно оглянулся. - Мы полностью согласны с вашими исследованиями людей! К вам издалека прибыл знаменитый детектив человеческих душ! - на этих словах командировочный выбросил на гладкую плитку набережной камешки и обнял за плечи Вит Саныча. - Ему очень нужна ваша помощь! Пожалуйста, спуститесь! У нас через час самолёт! Извините за нахальство, но вы же не открываете на стук в дверь и звонок оборвали!
   Парень, подобно Вит Санычу, тревожно посмотрел на соседние окна, на ближайшие скамейки, согласно кивнул головой, закрыл окно и удалился.
   - Вас и близко нельзя подпускать к Земле! - в сердцах сказал Вит Саныч
   - Никому до него нет дела в унылом мире, - холодно ответил командировочный.
   Детектив только махнул рукой. Они молча подошли к подъезду.
  

***

  
   Через пять минут появился камень - высокий стройный молодой человек. Он успел причесать свои русые кудри, надеть рубашку в крупную клетку разных оттенков коричневого цвета с закатанными рукавами и бронзовыми заклёпками. На нём были тёмно-синие джинсы и летние кожаные ярко-коричневые туфли. При ходьбе на наружной стороне туфель поблёскивал серебристый знак саламандры. На левой руке камня сверкали золотые часы.
   - Зачем вы его балуете? - шепнул Вит Саныч командировочному. - Курорт, квартира, ресторан, дорогая одежда...
   Спутник не успел ответить, так как камень подошёл к ним. Вит Саныч выделил для себя маску отчуждённости на его лице и тёмные глаза, где белки не очень отличались от зрачков.
   - Уважаемые мастера человеческих душ! - тоном распорядителя произнёс командировочный. - Приглашаю вас в кафе на серьёзный разговор. Занимайте любой столик, а я сделаю заказ.
   Он пропустил вперёд себя Вит Саныча и молодого человека. Детектив рядом с камнем ощутил огромную тяжесть в груди. Через пять шагов его за локоть тронул командировочный. Вит Саныч оглянулся.
   - Я уже выдохся, - прошептал командировочный. - Такое напряжение общаться с ним!
   - Потерпите, - еле слышно ответил Вит Саныч. - За вами ещё ваш рассказ.
   - Какой рассказ? - не оглядываясь, твёрдым голосом спросил молодой человек.
   - Сейчас узнаете, - сказал Вит Саныч и пригласил его за столик вдали от ограды.
   Командировочный быстро договорился с девушкой-официанткой и вернулся к спутникам. Только он сел за стол, как в динамиках заиграла приятная музыка.
   - Празднуют богатый заказ. Будет фирменная утка, - усмехнулся он. - Может, приглушить?
   Вит Саныч снисходительно отказался. Пока не пришёл командировочный, они так и сидели молча: камень - с отрешённым выражением лица, детектив - с ощущением тяжести в груди. Последний понимал, что вести обычное дознание с этим субъектом не получится. Люди, по сравнению с ним, - мотыльки. Не то, что выводить его тайны на свет божий, сидеть с ним рядом - непосильный труд.
   "Бедные те, кому пришлось с ним общаться. Он же этого не понимает, - Вит Саныч украдкой поближе осмотрел молодого человека. - А с другой стороны, если его создал пресловутый кумир, - он мой союзник в любых делах. Не буду с ним хитрить."
   - Я думаю, надо признать главный факт, - начал он, в то время как командировочный измождено отклонился на спинку стула. - Мы - инородные создания в человеческой среде, поэтому нам рельефнее видятся все проблемы людей. А они не воспринимают наши тревоги, потому что... да потому что живут мало, для них это не главное.
   - Не время жалеть, - отчеканил камень, глядя перед собой. - Для людей время сражаться, чтобы вылезти из болота.
   - "Бой повсюду пойдёт, по земле, по морям, и в невидимой области духа", - оживился командировочный. - Это не я сказал...
   - Минуточку! - поднял правую руку Вит Саныч.
   - Как кумир, - со смешком сказал командировочный.
   Официантка направилась к ним, но Вит Саныч отрицательно помотал ей головой. Он собрал всю свою энергию в кулак и решил побыстрее закончить это странное дело.
   - Мой друг прибыл издалека со своими тревогами, - он указал на командировочного.
   У того глаза бегали от детектива до камня.
   - Ничего не понимаю. Так это он, а не вы? - удивлённо спросил камень.
   - Мы, - подумав, сказал Вит Саныч. - Он открылся мне, что нравственные категории, сопровождающие наши действия в материальном и духовном мирах не являются нашими непременными спутниками, а имеют свой мир. Хотя они также больны Землёй. Так вот. Мой друг прибыл инкогнито и при нём любые нравственные оценки набатом прогремят в его мире. Прошу вас воздержаться и заменять их светом и тьмой.
   Командировочный благодарно посмотрел на Вит Саныча.
   - А сейчас послушайте его рассказ, - закончил детектив.
   - Не старайтесь зря, - остановил их камень, глядя на море. - Я, оказывается, бессилен. То, что я докапываюсь до причин массового горя, предсказываю конкретные бедствия при их бездействии, предлагаю спасительные пути, не имеет никакого значения. Я вам ничем не помогу. Их затурканная жизнь идёт где-то параллельно с моими мыслями, делами и нигде с ними не соприкасается. Моя гелевая ручка - не волшебное перо.
   - А всё-таки послушайте, - настоял Вит Саныч и кивнул командировочному.
   Его спутник приподнялся со спинки стула, облокотился о стол и повторил свой рассказ о последнем приключении кумира с придворными и камнем. Вит Саныч внимательно следил за реакцией камня. Тот немного оттаял.
   - Ну, в общем-то, всё случилось так, как я и описывал, - сказал он и замолчал, потому что официантка стала раскладывать блюда со снедью. Когда она ушла, камень продолжил: - За исключением подробностей - обликов героев, места действия. Теперь я понимаю, какой счастливчик ваш кумир. Просто исчезнуть и всё. Без боли, без слабости, без печали...
   - Камень - это вы, - перебил его Вит Саныч.
   Молодой человек запнулся, инстинктивно помял себе ладони. Затем задумчиво съел пару маслин. И, наконец, ответил:
   - В периоды отчаяния мои руки и ноги становятся каменными, я их не могу поднять. Это единственное подтверждение вашим словам.
   Но детектив не принял шутки и в упор смотрел на него.
   - Мы все родом из космоса, - продолжил молодой человек. - В конце концов, меня приютили люди и я их полюбил.
   - Любовь ещё та! - ядовито сказал командировочный. - Он делал много бесплодных попыток в живую увлечь людей своими идеями. Затем он зажёгся провальным проектом - нести им свет по паутине общения. Открыть своими книгами им глаза на подневольную роль в устройстве миров и на необходимость мятежа. Это менторство, - он с укором посмотрел на камень. - А сейчас в отчаянии он пытается разгадать в ребусах колдовства ваших царей возможность массового мора здешних поганцев. Только по каким признакам он думает отделять козлищ? И где здесь любовь?
   Молодой человек побледнел, как мрамор.
   - Ай-яй-яй! - покачал головой Вит Саныч. - В такой светлой голове такие недостойные мысли! Плохо, даже если делать скидку на отчаяние. Кстати, приютили вас не люди, а вот он - командировочный далёкого мира. Это он устроил вам райские по нынешним временам условия жизни.
   - Какие райские?! - с чётко выраженным гневом спросил камень.
   Командировочный испуганно отшатнулся к спинке стула.
   - Какие райские?! - повторил молодой человек. - Чёрная мгла заволакивает всё. Я бьюсь изо всех сил, чтобы вернуть свет. Но люди меняются очень быстро, на моих глазах.
   - Прямо на глазах? - быстро спросил детектив.
   - Да. А сейчас они целыми волнами уходят в темень. Я искал любые пути противодействия. А мор... Это крайнее отчаяние... Мне сейчас стыдно перед вами, если вы те, за кого себя выдаёте.
   - Ну и отлично, - ободрил его Вит Саныч.
   - Нет, всё плохо, - продолжал камень. - Она бездарна, эта темень, но почему-то всех устраивает. А мои действия, и вправду, похожи на бросок камня в ядовитый туман. Я на днях, - он достал из нагрудного кармана записную книжку и раскрыл её посередине, - нашёл в библейских Писаниях характеристику нашего времени. Помните, где времена описываются как прилив и отлив разнообразных волн? Слушайте, сколько волн сейчас ударило по людям:
   "Всему срок
   и время всякой вещи под небесами -
   ...и время умирать
   ...и время вырывать насаженное
   ...время убивать
   ...время разрушать
   ...время разбрасывать камни
   ...и время терять
   ...время разрывать".
   Вит Саныч и командировочный внимательно смотрели на молодого человека. А тот волновался и пытался что-то доказать.
   - Я люблю людей, но не получается донести им свои тревоги. Если вы правы и я инопланетянин какой-то, то это похоже на такую картину. Астронавт видит планету, покрытую изумительной зелёной травой. Он влюбляется в эту красоту, садит свой корабль и сквозь тонкую полоску весёленькой зелени проваливается в бесконечное мутное болото.
   Детектив громко хлопнул ладонью по столу. Камень замолчал.
   - Опять! Четвёртый раз одна и та же подсказка, - раздражённо сказал детектив. - Какой стыд! Ну, слава богу, хоть сейчас я понял.
   - Вы это о чём? - подозрительно спросил командировочный.
   Вит Саныч остановил его сердитым взглядом и вновь обратился к камню.
   - Слушайте, - доверительно спросил он, - а был ли светлый мир? Где вы его взяли?
   - То есть? - пришёл в замешательство камень.
   - Ну, с чем вы сравниваете нынешнюю порчу людей? - затем Вит Саныч обратился к не менее удивлённому командировочному: - Или он ещё где-то жил, кроме центра тёплого курорта?
   - Нет, - отрицательно помотал головой командировочный. - Как я его заселил в эту келью, так он здесь и пишет.
   - Что вы меня путаете? - начал приходить в себя камень. - Я всё время в Интернете, в гуще событий.
   - Где вы видели тот светлый мир? - продолжал допытываться Вит Саныч.
   - Как же... Я его видел, я в нём рос.
   У командировочного вытянулось лицо.
   - Я чётко всё помню... Из мечтаний я пришёл, - начал путаться молодой человек. - Да я писал о нём! Как только я вынырнул из любви и радости, то с упоением его описал. Потому что безумно благодарен за своё детство...
   - Записи сохранились? - прервал его детектив.
   - Всё там, я ни от чего не отказываюсь, - камень растерянно показал на свой дом.
   - Только не волнуйтесь, - стал успокаивать всех Вит Саныч, - но сейчас нам необходимо увидеть вашу келью.
   - Не называйте так, - недовольно сказал молодой человек. - Для меня это кубрик.
   - Разрешите нам посетить его? - церемонно спросил Вит Саныч.
   - Пожалуйста, - камень поднялся со стула.
   Но затем он показал на стол:
   - А как же это? Они ещё фирменную утку не давали.
   - Мы вернёмся, - уверил его детектив. - По приходу пусть нам дадут кофе со сладким, а утку потом.
   - Хорошо, - согласился камень. - Они меня знают, я сейчас договорюсь и мы пойдём.
   Как только молодой человек отошёл, командировочный вцепился в локоть детектива.
   - Что вы делаете?! - возмущённо прошептал он. - Колите этот камень, пока он тёплый и растерянный!
   - Ваше дело раскрыто, - спокойно ответил Вит Саныч. - Меня сейчас волнует его судьба... Последняя надежда.
   К столику подошла официантка и поставила в центр пластиковую табличку "Стол заказан".
   - Мы вас ждём, - улыбнулась она.
   А камень ждал их у ажурной ограды.
  

***

  
   Вит Саныч и командировочный молча стояли в просторном коридоре с тремя дверьми, пока камень наводил порядок в комнате.
   - Входите! - позвал хозяин.
   Детектив зашёл первым. Командировочный был его тенью, так как не понимал хода мыслей Вит Саныча.
   Кубрик камня был квадратный. Ближняя стена комнаты имела ещё одну дверь - на кухню. Ближе к окну был виден книжный шкаф. У окна, со стороны дальней стены стоял массивный стол с широкой крышкой. На нём лежала стопка писчей бумаги, стоял стакан с ручками и возле угла стены - раскрытый ноутбук. У стола красовался деревянный лакированный стул, похожий на древний трон - квадратный, с поручнями и низкой спинкой. Напротив окна, по правую руку от вошедших гостей всё место занимал широкий диван. В нижней части его была выдвинута полка, куда камень сейчас запихивал бельё и домашнюю одежду. Дальняя стена представляла собой огромные фотообои, где на фоне синего неба и снежных вершин гор, среди горной травы, покрывшей каменистый склон, вниз, до дубового паркета, бежал ручей, весь в бликах света. Прямо над ручьём играла яркими красками радуга странной аркой в человеческий рост.
   Камень, наконец, с шумом захлопнул полку под диваном. Гости вздрогнули. Затем Вит Саныч подошёл к фотообоям.
   - Всё, кроме ноутбука, сохранилось от меня, - услышал он за спиной голос командировочного. - Молодец! Ценишь чужой труд.
   Вит Саныч прикоснулся к радуге.
   - А обои-то рефлённые, - сказал он.
   - Что? - не понял командировочный.
   - Это я о своём, - махнул рукой детектив. - Скажите лучше вот что. Когда вы сюда доставили камень, - здесь вздрогнул молодой человек, - что положили на стол?
   - Такую солидную, в две библии, пачку писчей бумаги и стакан с ручками, - вспомнил командировочный.
   - Почему?
   Командировочный пожал плечами.
   - По наитию.
   - Понятно, - кивнул головой Вит Саныч. - А фотообои как выбирали?
   - Ну, первое, что получилось, - командировочный наклонил голову, оценивая пейзаж. - По-моему, неплохо. Расширяет зрительно келью.
   - Кубрик, - поправил хозяин.
   Вит Саныч подошёл к книжному шкафу.
   - Посередине очень широкая полка, - сказал он, оборачиваясь к спутникам. - Так и было?
   - По-моему, да, - несмело ответил командировочный.
   - Это, оказалось, очень удобно, - оживился хозяин. Он подошёл к детективу. - Я купил папки с файлами и заполнил их своими работами.
   Вит Саныч ещё раз осмотрел солидный ряд папок.
   - А зачем вы это делали? - спросил он у камня. - Сейчас же можно набивать в паутину тексты и всё.
   - Я противник этого, - решительно сказал хозяин. - Люди сами себя обедняют. Что останется от нынешних поколений? Только черепа и кости. Как у питекантропов. Это виртуальное творчество сотрётся в будущем каким-то оператором сервера, как ненужный хлам. И никому не удастся что-то узнавать об этих творцах. Таким образом я выражаю протест.
   - Похвально, - не отводя взгляда от папок, заметил Вит Саныч. - Они расположены в хронологическом порядке?
   - Да, как ступени познания мира, - дрогнувшим голосом сказал камень. Видно детектив задел за что-то живое.
   - Вспомните, пожалуйста, - попросил Вит Саныч. - Вот, вы что первое помните в этом кубрике - встаёте с дивана, смотрите в окно, пьёте на кухне чай?
   Камень задумался.
   - Я брал бумагу и писал всё время, - наконец сказал он. - Мне хотелось поделиться со всеми чувством полёта, как светлый мир наполняет радостью...
   - Понятно, - прервал его детектив.
   - Потом, гордый и довольный, я вышел к людям, - упадническим тоном продолжил камень. - И увидел эту мглу, парализующую человечество, порчу людей.
   Но его откровение не произвело никакого впечатления на гостей.
   Детектив вытащил первую папку и с видимым усилием взвесил её на руках.
   - Это мои первые записи, - с опаской сказал камень. - Очень трогательные и беззащитные. Я с благодарностью описывал светлый мир детства.
   - Какого детства? - услышал Вит Саныч за спиной шёпот командировочного.
   - Разрешите полистать? - попросил детектив. - Обещаю - никаких пренебрежительных оценок или эмоций вы не увидите.
   Камень чуть заметно кивнул головой.
   Вит Саныч церемонно сел на стул, так похожий на древний трон, осторожно положил папку на стол и медленно открыл первую страницу. На этом его учтивость иссякла. Он стал очень быстро перелистывать файлы, внимательно, однако, просматривая рукопись. Затем он закрыл папку, вздохнул и попросил командировочного:
   - Поставьте, пожалуйста, папку на место.
   - Это юношеские записи, - невпопад сказал хозяин.
   Но гости не обращали на него внимания. Детектив смотрел, как командировочный взял папку, также непроизвольно взвесил на руках, удивлённо взглянул на Вит Саныча и задумчиво поставил папку первой в ряд подобных. Затем командировочный без разрешения достал вторую папку, но не открыл её, а начал взвешивать на руках со странным выражением лица.
   - Это тоже юношеский взгляд на светлый мир чудес, - сказал камень, забрал у командировочного папку и легко вернул её на место.
   Но тот не успокоился и сразу же взял третью папку. Командировочный подбросил её на руках, на лице появилось разочарование и он двумя пальцами, как грязный платок, запихнул папку обратно.
   - Вот с этой книги, - камень, как дорогой фолиант, снова достал третью папку и стал бережно перелистывать, - я начал раскрывать всю подноготную правду этого мира и выкладывать всё в Интернет. С этих сочинений началась моя судьба борца. Да вы не слушаете меня! - возмутился камень.
   - Оставьте папку, - решительно сказал Вит Саныч и поднялся со стула. - Для окончательного прояснения ситуации нам нужно провести один эксперимент. Я чуть позже вам всё объясню, - пообещал он хозяину. - Извините, я дам небольшое поручение моему спутнику.
   Вит Саныч взял командировочного за локоть и отвёл его к входной двери.
   - Здесь рядом есть церковь? - тихо спросил он.
   - Конечно. Это же центр.
   - Вы можете быстро принести оттуда свечку? - попросил Вит Саныч. - А я пока постараюсь его подготовить.
   - Какую вам свечку?
   - Без разницы. Мне нужно духовное пламя.
   - Так давайте я... - командировочный поднял руку, собираясь щёлкнуть пальцами.
   - Я вас прошу! - с нажимом в голосе произнёс детектив.
   - Ну, хорошо, - командировочный всем своим видом показал усталость от условностей мира людей и медленно вышел в коридор.
   Но не успел Вит Саныч повернуться к хозяину, как командировочный снова вошёл в кубрик с тонкой длинной свечкой.
   - Зря я связался с вами! - с досадой сказал детектив.
   - Сгораю от любопытства, - постарался объясниться командировочный.
   Вит Саныч молча забрал у него свечку и обратился к хозяину:
   - У вас есть спички?
   - Я не курю, - виновато сказал камень. - И плитка электрическая. Где-то на кухне должны быть.
   Командировочный протянул руку через плечо Вит Саныча, щёлкнул пальцами и свечка зажглась.
   - Вы как фокусник! - улыбнулся камень.
   - Опустите жалюзи, - мрачно сказал ему детектив. - А вы, фокусник, закройте дверь на кухню.
   Оба быстро выполнили его поручения.
   - Давайте встанем в круг, - продолжал командовать Вит Саныч. - Вот так. Смотрите внимательно, - обратился он к командировочному. - Я подношу свечу к глазам камня.
   - Синие! - воскликнул командировочный. - Ярко-синие!
   - Да, - облегчённо согласился Вит Саныч. - Теперь смотрите вы, - строго сказал он хозяину. - Я подношу свечу к глазам моего спутника.
   - Какие-то тёмные, - неуверенно сказал камень.
   - С дымкой, - подсказал детектив.
   - Да, с поволокой.
   Вит Саныч отдал свечу командировочному.
   - Теперь смотрите на мои глаза, - приказал он.
   Камень и командировочный смешно потянулись к нему, ожидая увидеть что-то необычное.
   - Как у него, - разочарованно сказал хозяин.
   - Тёмные, мутные, - злорадно уколол командировочный. - А что это такое?
   - Земля, - спокойно сказал Вит Саныч, забрал свечку и задул её. - Верните, пожалуйста, в кубрик свет.
   Камень, не отводя взгляда от детектива, поднял жалюзи.
   - Ну? - нетерпеливо произнёс командировочный.
   - Свечку мы оставляем вам, - Вит Саныч сунул подарок в стакан с ручками. - Я чувствую, что мы лишние в этой мастерской. Давайте продолжим разговор на свежем воздухе, в ресторане?
   И хозяину, и спутнику детектива пришлось согласиться.
  

***

  
   В кафе начал подходить народ и стало шумно. Официантка быстро принесла вернувшимся посетителям кофе и разрезанный фруктовый торт.
   Вит Саныч внимательно осмотрел своих истомившихся спутников и начал странно:
   - Я довожу до сведения командировочного, что в результате расследования выявлено, что спасительного средства для наших миров внутри камня нет; что сомнения, доводящие вас до отчаяния, в скором времени исчезнут сами по себе; дальнейший мой рассказ может заменить эти сомнения непреходящей тоской. Поэтому я призываю поверить мне на слово и удалиться, не подслушивая где-то в ближних сферах, обратно в свиту к своему парню.
   - Почему? - жуя кусок торта, спросил молодой человек, в то время как командировочный медленно закипал во гневе.
   - Воспользуюсь литературными образами, раз мой друг так их любит, - спокойно продолжил детектив. - Оставшись здесь, он превратится из рискующего героя, стремящегося избавить миры от уныния, в бессильного, неподвижного Хурина в каменном кресле на горе, перед которым Моргот хвастается победным порабощением и уничтожением его рода и друзей. Зачем вам это? - обратился он к командировочному.
   - Я очень любопытен! - яростно прошипел тот.
   - Ну, хорошо... В этом деле нас было не трое, а четверо. И я не играл никакой самостоятельной роли, а был использован как простой дешифровщик. Впрочем, я не сержусь. Со мной расплатились дополнительными знаниями о мирах. Этот четвёртый - исчезнувший кумир. Он провёл свою игру с нами ловко и чётко. Последнюю точку сегодня поставите вы, - он кивнул камню. - Но расчёт его строился на доверии. Если бы командировочный изначально увлёкся бы служением своему парню и совершил бы какой-то чёрный поступок; если бы камень, очнувшись в кубрике, не сел бы сразу за письменный стол, а выглянул в окно и решил бы окунуться в курортную жизнь людей; если бы я не заметил указующих знаков, расставленных кумиром в ваших речах - игра бы сорвалась.
   - Что значит - расставленных? Объяснитесь! - потребовал командировочный.
   - Пожалуйста, - согласился Вит Саныч. - Вы оба были очарованы им для исполнения его замысла. Я позволю себе иногда говорить с точки зрения кумира, так удобнее. Камень он очаровал изначально, во время работы над ним, недаром он назвал его последней надеждой. Вас, командировочный, он очаровал во время последней экскурсии по дворцу. Камень внимательно следил тогда за реакцией придворных, выбрал подходящего типа, тайно ввёл в вас свои чары, проследил - как вы воспримете камень, успокоился, дал последнюю подсказку и исчез.
   Но если начинать сначала, повторяю - с точки зрения кумира, то всё дело в гибельном для сознательном существ строении Вселенной. В ней раскиданы разные опорные точки, которые являются центром притяжения определённых созданий. Для сознательных существ это Земля. Только появится где-то в призрачном облачке мысль, так его сразу тянет сюда. Здесь облачко уплотняется и становится личностью. Почему? Четыре раза в ваших речах кумир повторил мне образ болота. Я понимаю так, что в центре Земли клубится изначальная призрачная примитивная темень, обладающая неодолимой силой тяжести для нас. Недаром кумир через командировочного передал мне образы воронки и чужого колдовства. Чужого - значит враждебного для сознательных существ. Мрачного болота, опасных чёрных струек дыма - значит, темень уничтожала жертвы, вводя силой тяжести внутрь несчастных чёрные призрачные струйки, разрыхляя, искажая их личность, соединяя со своим ядром, высасывая их сознание и превращая в дымные клубки. Вспомните слова кумира о том, что внутри испоганится всё святое, и выхолащивающих без остатка муках
   Так было, пока Земля не притянула мощный пучок сознательного света, ставшего здесь кумиром. Освещая всё до изнанки, он увидел за непонятной прелестью пустынной Земли губительную темень. Теперь перед ним стояла двуединая задача - организовать сопротивление неодолимому пока врагу и скрыть знание о нём от возможных союзников, чтобы сберечь их от парализующей тоски. Только так я могу объяснить ваше абсолютное незнание проблемы. Сначала кумир организовал световые создания, выведя их в верхний шар над Землёй, назвав это громким названием "высший мир". Скорее всего, он поступил так, чтобы пучки света не разглядели губительную темень. Их он увлёк нравственными задачами. Затем он устремился к более сформированным призрачным существам, наполнил их светом, содействовал формированию моего духовного мира в полной его иерархии. Я думаю, по его подсказке наши великие строители создали жизнь на Земле, а затем и разумного человека. Теперь понятно, это не было альтруизмом. От первого нашего творения он ожидал, что жизненная корка на поверхности задержит и запутает чёрные струйки. Теперь мы понимаем, что корка прервала связь порченых созданий с теменью для выкачки сознания, сама темень отступила, но чёрные струйки всё же прорывались в призрачные миры. Жизненная корка не выполнила полностью свою функцию. От второго нашего творения он ожидал, что чёрные струйки даром переключатся на разумного, но смертного человека. И на этот раз план кумира рухнул. Чёрные струйки прорвались, и у нас появился дьявол с подручными, у вас, - он кивнул командировочному, - поганец. Поддавшись порче, они потеряли ориентиры и принялись выполнять функцию примитивной темени - уничтожать сознательные существа. Теперь мне ясна снисходительность кумира к своим врагам. Он видел истинную причину их отступничества и считал их, хоть и опасными, но жертвами.
   Однако кумир совершил элементарную ошибку, которая в итоге погубила его. Он считал, что полностью вычислил врага, обладавшего неодолимой силой тяжести. Вспомните, какие слова кумир вложил в речи камня - "Она бездарна, эта темень". Но при появлении препятствия для выкачки сознаний в виде жизни на Земле, чёрные струйки изменили стратегию. Они теперь стремились к центру сопротивления. Я это понял, проанализировав историю появления поганцев. Кумир же был в плену своего первого вывода и считал действия чёрных струек хаотичными. Его спасало то, что он постоянно выступал в роли генератора идей. Я уверен, что ваш поганец по совету кумира изначально был рьяным осветителем и вдохновителем наших великих создателей жизни на Земле. Дьявол, это я знаю точно, до своего падения был лидером тех, кто отдавал приоритет реальной работе с материей перед ленивыми нравственно-творческими изысканиями.
   Но оставим пока это и вернёмся к истории поражений кумира. После провала проекта с человечеством как приманкой, он решил соединить всё светлое в трёх мирах, чтобы постоянным усердием и истовой верой создать такое мощное призрачное зарево, которое изменит цвет изначальной темени. Он вдохновил тех деятелей моего мира, которые ранее всегда были на вторых ролях. Тогда же они буквально загорелись этой идеей, их нельзя было переубедить. Они руководили миром поверивших людей, с избытком получали свет от вас. К ним и устремились чёрные струйки. И эти неофиты чёрных сил посредством ложных внушений в души людей разрушили фанатичный свет на Земле. Пролились реки людской крови, вера в божье царство иссякла.
   Кумир разочаровался в призрачных мирах и обратился непосредственно к людям с лозунгом "Свобода, Равенство, Братство". Он подал идею местным активистам своей борьбой создать целые поколения самодостаточных, не запуганных сверхъестественным, светлых людей. Эти поколения должны были заполнить своей деятельностью всё пространство Земли, разумом познать скрытое, в том числе призрачную темень, вступить в войну с ней, мощью науки вырваться из притяжения Земли и распространить сознание в материи по другим планетам Вселенной. Скорее всего, кумир надеялся как-то зацепиться за них и избежать своей доли. Не сразу и не везде, но кое-что получилось. Пропаганда светлых идеалов работала на всю катушку, мобилизуя людей. Кумир рассчитывал на то, что короткая жизнь людей не даст времени чёрным струйкам испортить их, а глобальная пропаганда станет щитом от происков разрушительных сил в духовном и высшем мирах. Так и было. Но два поколения. Третье поколение уже с рождения не понимало света, имело узкий, легко направляемый кругозор. Оно и последующие поколения стали могильщиками амбициозных замыслов кумира. Всё изменилось на Земле. То есть чёрные струйки устремились к новому центру сопротивления, но не стали даром тратить себя. Они проникли в генофонд человека. Это был крах для кумира. Но его статус не позволял просто так опускать руки. Так у него в замыслах родилась последняя надежда. Как оказалось, не для себя. Кумир, как все мы, был болен Землёй.
   - То есть, если бы ему поднести свечку к глазам, - спросил камень, - они были бы тёмные?
   - Да, - подтвердил Вит Саныч.
   - У такого светлого существа? - недоверчиво пробормотал командировочный.
   - Всё зависит от того, где формируется личность, - сказал Вит Саныч. - Для нас это происходило у Земли, под действием силы тяжести призрачной темени. Так вот. Понимая теперь свою обречённость, кумир решил создать сверхкрепкого сознательного субъекта, недоступного для любых внешних духовных сил, - камень приосанился. - Он вместе с чарами вводил в него картины светлого мира и надеялся сам доставить его на Землю до пробуждения сознания. Кумир хотел, чтобы камень очнулся здесь под его личной защитой и влиянием заложенных чар, сразу принялся бы неистово выводить на бумаге до полной реалистичности новый светлый мир. Видимо, он надеялся обмануть судьбу и проникнуть всё-таки вслед за камнем туда. Но в условиях всеобщей полной апатии он сам стал центром сопротивления темени. И чёрные струйки, наконец, атаковали кумира, проникли в него и поставили крест на этих планах. Тогда он наскоро изменил сценарий, и пока струйки осваивались в его светлом теле, кумир провёл экскурсию для придворных, наметил дешифровщика, очаровал командировочного, сделал последнюю подсказку и исчез. Таким образом изначальная темень осталась с носом.
   - Он всегда был чистюлей. Не выносил никаких оттенков, кроме своего яркого света. А как же его эти чёрные струйки? - спросил командировочный.
   - Я думаю, что исчезли вместе с ним, - пожал плечами Вит Саныч.
   - Значит - есть на них управа, - злорадно сказал командировочный.
   - Что вы о пустяках? - возмутился камень. - Лучше скажите - с чего вы взяли, что мы очарованные?
   Вит Саныч под осуждающим взглядом командировочного съел кусок фруктового торта и ответил камню.
   - Во-первых, ваше дружное нереальное отчаяние с разными истоками. Остальное набежало понемногу из ваших действий. Командировочный это придворный. А значит - существо несамостоятельное и в мыслях, и в делах. Извините, конечно. Но от него я слышу определение Земли как воронки для сознательных существ, общую тревожную оценку для миров, рассуждение про чужое колдовство. Это слова совершенно другого уровня. Далее. Командировочный всем своим поведением показывает пренебрежение к низшим мирам, однако так долго возится с камнем. Но я закончу. Кумир, опасаясь, что после его исчезновения поганец и чёрные силы духовного мира не дадут покоя камню и при пробуждении тому будет не до сотворения на бумаге нового мира, торжественно и при свидетелях предсказал камню гибельную судьбу. Так он отвёл внимание врагов. Он внушил командировочному необходимость позорной речи во славу поганца, чтобы сыграть на болезненном самолюбии последнего. Так мой спутник получил самостоятельность, чтобы исполнить предначертанное кумиром. В то же время его измучили странные сомнения, которые привели почему-то ко мне - тому, который давно затерялся в материальном мире среди людей. Откуда про меня знать придворному высшего мира? Но кумир, конечно, знал - я ведь своими скромными силами поддерживаю здесь свет. Однако в отношении камня мой спутник под действием чар переборщил. Он относится к вам, как к сыну - поселил на курорте, в доме у моря, вы не знаете ни в чём нужды.
   Командировочный потупил глаза.
   - И вот от вас, молодой человек, я слышу о тяжелейшем положении людей и об их непростительных поступках, уводящих в темень. Проблемы у человечества, безусловно, есть и они растут. Но откуда вам на тихом курорте, на полном обеспечении командировочного высшего мира знать о них, чтобы так переживать? Не с лживой же паутины общения?
   Камень молчал. А Вит Саныч продолжил:
   - Я пришёл к такому выводу - вы сравниваете обитель человечества совершенно с другим, светлым миром. Вы, очнувшись в кубрике, не выглянули в окно на курортную жизнь, а склонились над бумагой, воплощая на ней замыслы кумира и свои фантазии. Вам удалось создать этот мир. Его отражение в ваших глазах мы увидели в духовном пламени. И вес книг говорит о том, что сотворение нового мира состоялось - мира без гибельного притяжения изначальной темени и настолько светлого, что вы не стали пачкать его, выставляя книги в паутину общения.
   - А почему же я не ощущаю этого веса? - спросил камень.
   - Материя нечувствительна. Вы же ещё более крепкий и плотный, чем любое ваше окружение.
   - Я представляю, как там всё нестерпимо тяжело, - задумчиво сказал командировочный. - Никуда не проникнешь, всё тебя отталкивает, как прокажённого. Четвёртый мир, с ума сойти!
   - Откуда вы знаете, какой это мир, чтобы осуждать? - запальчиво спросил камень.
   - Так он всё время перед глазами был. На фотообоях, - разъяснил Вит Саныч. - Ещё один пример очарования командировочного. Он ведь ничего внятного не мог сказать о причине появления толстенной пачки бумаги на столе, широкой полки для папок в центре шкафа, о картине на фотообоях с ослепительно-синим небом, отпечатавшемся в глазах камня, о двери в виде радуги. Пролистав первую папку, я обнаружил достаточно ключей для открытия этих дверей. Прочтите ещё раз внимательно, что вашей рукой расположил там кумир, и уходите скорее в свой мир. Он молод, крепок, полон света. Здесь вы бессильны, а там, возможно, выступите в роли творца - кто его знает, что ещё придумал кумир? Кстати, по исполнению этой задачи с командировочного должны сойти все чары и он превратится опять в придворного.
   - Я люблю людей, - вздохнул камень. - И должен донести им выводы своих расследований, чтобы они окончательно не превратились в чёрные ничтожества.
   - Кстати, о любви, - жёстким тоном ответил Вит Саныч. - Помните свои слова о порче людей на ваших глазах? После исчезновения кумира вы своими агитками о борьбе с тьмой, расследованиями неправедных миров, выставленными в паутину общения, личными убеждениями окружающих людей невольно стали центром сопротивления темени. Чёрные струйки устремились теперь к вам. Вы сами, конечно, для них недоступны. Тогда они выбрали своими жертвами окружающих вас людей.
   - О боже! - камень закрыл ладонями лицо.
   Командировочный с шумом отъехал на стуле от стола и стал смотреть себе под ноги.
   - Возьмите себя в руки, - попросил детектив. - Вокруг же люди.
   Молодой человек послушно опустил руки. Командировочный с опаской вернулся, но подальше от камня.
   - Кроме людских бед и апатии в духовном и высшем мире, я вижу ещё одну опасность, - задумчиво продолжил Вит Саныч. - Деревья сохнут - значит, без кумира дымные завитки темени стали опять подыматься к поверхности. Скорее всего, темень хочет уничтожить корку жизни - эту зелёную траву на болоте - чтобы вновь высасывать из призрачных существ сознание. У нас проблем много, но от вас они всегда будут отскакивать, как от неприступного камня. Не мучьтесь напрасно. Уходите туда, где вас ждут.
   - Да, - признался камень, - картины моего детства всегда живут во мне и волнуют. Я боялся говорить о них здесь - это всё равно, что обляпать их грязью. Как-то пытался приблизить к ним людей и предлагал пути, - камень помолчал, потом тихо спросил: - Вы думаете, это бесполезно?
   - Конечно, но пусть вас это не волнует, - ответил Вит Саныч. - Мы найдём своё решение.
   - Тогда идём со мной, - предложил камень. - Чего вам пропадать с этой теменью? Да я готов всех людей взять, надо только подумать, как это сделать. Не бойтесь, там очень хорошо. Я помню.
   - Мы все больны Землёй, - бескомпромиссным тоном сказал Вит Саныч. - Вы бы тоже заболели, если бы сначала выглянули в окно. И в ваших глазах мы бы увидели её. Ведь Земля же очаровательна. И жизнь смертных в своей постоянной борьбе с неизбежным не может не волновать.
   Камень оглянулся вокруг и недовольно сказал:
   - Всё в тёмной дымке и грязной паутине. Что же вы такие слепые?
   - Не мучайтесь, - повторил Вит Саныч.
   - Он прав! Иди, сынок, - подал голос командировочный. - Да не коснутся тебя чёрные предсказания кумира!
   Камень решился, опустил глаза, встал, поклонился спутникам и пошёл к выходу. Но там он остановился, обернулся, улыбнулся и призывно махнул им рукой. Официантка нервно дёрнулась, но оба спутника, не сговариваясь, улыбнулись в ответ. Командировочный отрицательно замотал головой.
   Камень посмотрел на здешнее небо, горы, море, снисходительно хмыкнул и отправился в свой кубрик.
  

***

  
   - Неужели после всего этого, - командировочный переключил своё внимание на Вит Саныча, - вы вернётесь к своим делишкам?
   - Люди-то остались, - вздохнул детектив. - А это всё... - он очертил указательным пальцем левой руки пару кругов над головой. - Кто его знает - может, ещё откуда-то притянет сюда пучок сознательного света? Или у вас, в высшем мире, проснётся у кого-то ответственность?
   Вит Саныч потянулся к своему кофе. Поднеся чашку к губам, он ощутил на себе насмешливый взгляд командировочного. Смутившись, детектив поставил чашку на стол и отодвинул прочь. Затем он оценивающе посмотрел на спутника и сказал:
   - Я подумал вот о чём. Если кумир был прав и темень высосет из нас сознание, знаете, во что вы превратитесь?
   - Ну? - глядя на Вит Саныч исподлобья, спросил командировочный.
   - В дрожащие дымные струйки, извивающиеся в порывах ветра.
   - Да? - обидчиво произнёс его спутник. - Тогда послушайте про себя.
   - Валяйте, - снисходительно махнул рукой Вит Саныч.
   - Вы, дорогой мой, станете столбом дыма. Сначала прямым, - командировочный помогал себе руками. - Потом вот так согнутым. Как клюка для немощного тела.
   Вит Саныч засмеялся. Следом захохотал командировочный. Оба ангела смеялись долго и заразительно, хлопая ладонями по крышке стола и не обращая внимания на реакцию окружающих людей.
  
   2016 г.

 Ваша оценка:

Связаться с программистом сайта.

Новые книги авторов СИ, вышедшие из печати:
О.Болдырева "Крадуш. Чужие души" М.Николаев "Вторжение на Землю"

Как попасть в этoт список

Кожевенное мастерство | Сайт "Художники" | Доска об'явлений "Книги"