Именно так величает донского полковника Емельяна Никитича Астахова его старинный биограф священник Илья Попов. Подчеркивая, что повествования о таковых " полезных деятелях послужили бы и к их прославлению и назидательным уроком для потомства"...
Родительский дом, под шумящими тополями, в станице Усть-Хоперской, полковник в отставке Емельян Астахов особенно любил. Зимними вечерами он сидел все у того же камина, читал или вспоминал пережитое. И в дымке коптящего камина виделись ему военные походы в Турцию, Польшу, Персию, Швейцарию. И так быстро улетевшая быстрокрылая юность. А то и жизнь!
А начиналось все так... В небольшой гостиной донского полковника Никиты Леонтьевича Астахова, его отца, в тот промозглый осенний вечер было многолюдно. Собрались с матерью у камина все домочадцы. Среди них четверо сыновей хозяина да один приемный: мальчик-турчонок, привезенный с войны, названный в православии Андреем.
Полковник Никита Астахов поутру отправлялся на поля сражений.
Шел 1787 год - начало второй турецкой войны.
Шестнадцатилетний сын Емельян не сводил с отца умоляющих глаз. А тот все отворачивался, ласково разговаривая с домочадцами и успокаивая их курьезными боевыми "байками". Чего стоили только картинки о службе его в Царицыне, при нападении войск злодея Пугачёва.
Горящие глаза сына провожали отца до дверей, когда все стали расходиться по своим спальням. Молча смотрел сын, молчал и отец, хотя каждый понимал друг друга.
А рано утром первый снег топтали у крыльца взнузданные кони с походными вьюками. Рядом стоял Емельян, одетый по - дорожному.
Отец дал ему время подумать до утра... Вот это утро наступило. И его решение: идти с отцом воевать - непреклонно!
Кони с места взяли в опор и понеслись казаки посвистом по пушистому снегу. Рядом с отцом скакал счастливый Емельян!
Желание его служить в полку отца многие современные молодые люди расценили бы, наверное, как поблажку. Но это совсем не так! Раскрыть перипетии военной жизни Емельяна Астахова помогли мне фолианты прошлых столетий, которые удалось разыскать в различных архивах страны.
Сколько волнений, сколько восторгов пережил я, узнавая о нем!
То было другое - боевое время. И служить рядом с полковником Никитой Леонтьевичем Астаховым означало - стараться быть первым в атаке и разведке, отменно владеть оружием, пикой и шашкой. Бесстрашие, дисциплина, военное чутье - все это отличало молодого Астахова от других молодых донцов. Обратимся к документам, бережно хранимых в архивах о казачьем роде Астаховых.
Все годы прошли у Емельяна не в канцелярских штабах, а двенадцать лет в непрерывной полевой службе. В дальних походах с казачьими полками, схватками, бомбардировками и яростными штурмами крепостей. Он заслужил за эти годы все чины до полковника включительно, а последний в 28 лет от роду! И восемь чинов его были получены не по протекции отца, а по личным заслугам.
Он участвовал в изматывающих, свирепых турецкой и персидской войнах. Два раза был в Польше во времена кровавых восстаний шляхты, побывал на Рейне в боевых корпусах Римского - Корсакова. И везде отличался отчаянной отвагой, хладнокровием и отменным благоразумием. Он бился пешим, когда под рукой не оказывалось ни одного коня, и, служа мишенью, пока оставался невредимым. Только пули, словно ножами, раскроили его мундир. Ярко бросалось в глаза его внешнее сходство с отцом. И в жарких схватках Астахов - старший бросал беглый взгляд, в котором можно было увидеть опасение за жизнь и восхищение мужеством сына. А тот, уже не в первый раз бросался в гущу боя, чтобы прикрыть своим телом отца и командира, но отец каждый раз громовым голосом отсылал его назад.
Родные с гордостью перечисляли сражения и многочисленные награды, полученные Емельяном. Примечательно, что при поощрении его деньгами, он немало тратил на подчиненных и малоимущих друзей, а половину суммы отсылал матери. Ночами он глядел на яркие звезды над головой и думал, что они смотрит сейчас и на мать, и ему так хотелось взглянуть на неё... Но дни несли ожесточенные бои - приносили и победы.
Особенно хочу отметить награждение Астахова лично Суворовым! Так, " За отличную храбрость, проявленную 11 декабря 1790 г. при штурме и взятии г. Измаила, самим Суворовым награжден чином капитана и знаком отличия, установленном за взятие этой крепости".
Отец Емельяна, Никита Астахов, сражаясь вместе под стенами Измаила, за проявленную храбрость при взятии неприступной крепости, получил орден св. Георгия. Но при завладении бешеным янычарским бастионом был контужен ядром. В других баталиях получил сильную контузию в ногу, ранение пулей навылет в глаз, которого впоследствии лишился, и был уволен для излечения на Дон. Командовать полком без колебаний поручили сыну - Емельяну Астахову. Конечно, это была большая честь и огромная ответственность!
"Посмотрим же, каков сын против батьки?!" - усмехались бывалые казаки.
А сын не уступал отцу в воинской науке и продолжал громить неприятеля! Высокий и крепкий, с горящим взором, волосами, развевающимися на ветру, с саблей в одной и пистолетом в другой руке - как отважен был этот казак! Он улыбался, когда смерть витала вокруг, когда картечь свистела в ушах, и бомбы падали в трех шагах. Даже враги, видя его на острие атаки, испытывали невольный трепет и восхищение. А он взмахом шашки срывал в атаку сумасшедшую - таки, казачью лаву, дерзко брал в плен целые пушечные батареи.
В газете "Донские ведомости" от 3 марта 1869 года мы найдем описание многих подвигов "неустрашимого донского полковника". Мы видим его в баталиях Польской компании, при разгроме конницы у Брест-Литовска и в боях за Варшаву. В газете приводится яркий рапорт генерал - поручика и кавалера графа Зубова к фельдмаршалу Задунайскому с прошением о награждении за отменное усердие и храбрость Астахова.
Весной 1795 года по непролазной грязи прискакал курьер в лагерь Астахова, где перевязывали раненых коней, чистили оружие, чинили разорванную одежду, подлечивали раны, готовясь к новой битве. Курьер вручил пакет с указом Государственной военной коллеги - о производстве Емельяна Астахова в подполковники! Когда же закончилась компания, офицер со своим полком возвратился на желанный Дон.
А когда мусульманская Персия, потрясая знаменем пророка, ринулась к южным границам российским, то Астахов отправляется туда добровольцем, "из усердия и любви к службе". Принимает начальство над Гребенским казачьим полком и, будучи в передовых отрядах, в сражениях успешно командует им.
Награжденный за подвиги солидным чином полковника, он с односумами возвращается на гарцующих персидских скакунах в родимую станицу. А на гривы коней и плечи казаков падал, и кружился, как в безоблачном детстве, тополиный пух.
Слава о командире Астахове, человеке испытанной храбрости, доброй волной обошла казачьи войска, гордились им и донцы, и все россияне. Вот выдержка из седых источников.
"Во все продолжение войн турецкой и польской Емельян Никитич пользовался уважением своих начальников и самого бессмертного Суворова, который не раз, при особо знаменательных для Астахова днях, посещал его квартиру и в Турции и в Польше".
Это ли не признание особой воинской доблести нашего земляка!
Не успел он, как следует осмотреться дома, как вновь расстается с отчим краем - направляется в кордонную стражу в Подолию, по речке Бугу.
А затем его ждёт суровый швейцарский поход, супротив завоевателей-французов. Со своим полком участвует в генеральной баталии при Цюрихе, при жуткой переправе через Рейн. Во многих схватках и ночных набегах его казачьи полки отличались завидной смелостью и маневренностью! О замечательной храбрости командира Астахова много упоминает в мемуарах известный военноначальник Андриан Денисов (из донской станицы Пятиизбянской), любимец Суворова по Итальянской компании. По окончании этого похода Емельян Астахов, пропахший порохом и овеваемый славой, прибывает с полком на Тихий Дон.
Отсюда он безвестным парнишкой по снежной пороше ускакал воевать. А воротился вьюжным декабрем 1800 года закаленным полковником. Ему удалось в ожесточенных баталиях сохранить голову, и приобрел он шрамы от ударов сабель и пулевых ранений. Не беда! Ему только 30 лет от роду, теперь он выходит в отставку. Вся жизнь у него впереди! Грохот сражений сменился мирной тишиной. Но так ли это, думалось ему? Завистники уже ехидничали, а сможет ли, сей вояка-рубака, проявить себя на службе заковыристой-то, гражданской?
Время возвращения Астахова домой, в станицу Усть-Хоперскую, было омрачено печальным событием: умер отец, его боевой соратник и друг. До последнего дня он воевал неотступно на Донщине с преступным миром, возглавлял Верхне-Хоперское сыскное начальство. Казак станицы Усть- Хоперской, он и принял вечный покой здесь, будучи известным полковником.
Уже не так многолюдно и шумно в родовом гнезде, в гостеприимной гостиной. Казалось, что и огонь в камине потускнел, и в доме стало как-то неуютно. Сиротливо смотрелись на стенах запыленные картины на батальные сцены. Только висевшее именное оружие, золотая сабля отца напоминали о его победах и ...бренности жизни. А в резной потемневшей шкатулке остались на память письма бати, к ним, еще малым шаловливым детям, теплые письма, которые посылал он из задымленных полей сражений. Удивительно, они сохранились в архивах до наших дней!
Тут начался дележ имения среди наследников, что сильно удручало Емельяна. Он старался в этом не участвовать, сразу же окунулся в общественные дела по поручению донских властей.
Теперь Астахова видят в станицах Усть-Бузулуцкой, Акишевской, где он разрешает спорные юртовые, земельные тяжбы, в Михайловской - производит следствие о беспорядках, с сыскным начальством обревизовывает арестантские дела, разбирается по злоупотреблениям в Усть-Медведицком женском монастыре, состоит начальником карантинной заставы на границе земли Войска Донского по пресечению из астраханской и саратовской губерний эпидемии холеры... Одним словом, денно и нощно продолжает достойно дело отца - и тут примолкали злопыхатели.
Донское дворянство, наоборот, имея к нему уважение, выбирает его асессором войска Донского. Должность важная, прежде всего для большинства простых казаков. Он был ответственным служащим по особым, важным поручениям. Чтобы лучше понять это, обращусь к редкому документу, письму графа, атамана Матвея Платова к Астахову на Дон.
"Милостивый государь мой, Емельян Никитич! Для меня приятно избрание Вас в настоящую должность. Бывь уверен, что Вы доверие благородного общества известным мне усердием и отличными способностями оправдаете в полной мере. Пребываю к Вам с истинным почтением, милостивый государь мой. Ваш покорный слуга Матвей Платов. Мая 30 -ого 1811 года. Санкт - Петербург". И Емельяну Никитичу пришлось с головой окунуться в непривычную для себя работу.
В лесах и на проселках широкого Усть - Медведицкого округа начались повальные грабежи и разбои, и заголосили, ужасались от них жители. Наказной атаман Войска Донского Иловайский, обратился к бывалому Астахову с просьбой пресечь эту нечисть:
" Полагаясь на опытность Вашу и усердие к службе, я ожидаю, что Ваше Высокоблагородие, прервете приличными мерами зло сие... и меня уведомите
о всем подробно. В помощь же себе по сему поручению употребите отставных чиновников и урядников по собственному усмотрению Вашему. Генерал- лейтенант Иловайский 1-й".
Да, на войне перед полковником Емельяном Астаховым стоял зримый неприятель, которого надо было уничтожать. А на гражданке вражина имел
тысячи обличий: затаившиеся алчные чиновники, махровые казнокрады и лиходеи, да ватаги грабителей под видом обычных, с виду приличных, людей.
Справился Астахов с полученным спецзаданием блестяще. Организовал цепь пикетов и засад. Бандюги, несмотря на отчаянное сопротивление, частью были перебиты, частью разбежались, и зверские убийства и кошмарные насилия пошли на убыль. Жители крестились, вспоминая добрым словом славного Емельяна Астахова.
Хотя коварная болезнь порою и выбивала Емельяна Никитича из жесткого седла асессора, но трижды выбирали дворяне его на исполнение этой должности в течение девяти лет.
А в 1833 году ему пришлось решать тяжелейший продовольственный вопрос. Тогда на Дону разразился неурожай, в опустевших и скудных полях полегли даже суслики-грызуны. Все жители и войска нуждались в большом количестве хлеба, продуктах питания. День и ночь Астахов то в пролетке, то на коне, мчится из конца в конец края, то в соседние волости.
Ведь голод на пороге, ему нельзя дать войти в дом! Выкосит он казаков!
Решение этой проблемы Астахов считал самой важной. И он сумел многое сделать, дабы отвратить беду и повальные болезни среди населения.
Ему, от природы толковому, часто поручали дела, я бы сказал, далеко не военные.
Донской атаман Иловайский 30 апреля 1824 года вновь обращается к Емельяну Астахову с необычной просьбой;
" Как мне лично известна ваша преданность к своей родине и любовь ко всему отечественному, то обращаюсь к Вашему Высокоблагородию с моей покорнейшей просьбою принять на себя труд... описание о старинных увеселениях (обрядах и традициях) на Дону.
Покорный слуга Алексей Иловайский. Новочеркасск".
Емельян Никитич с увлечением выполняет эту хлопотную работу, много ездит и записывает, встречается с боевыми атаманами, дебелыми дедами-вояками, сочиняя подлинную повесть воинской доблести донского казачества. До боли знакомой ему по баталиям и походам.
Сыновья покойного Никиты Астахова получили после смерти родителя наследство. Получил состояние и сам Емельян Никитич. А женился он на дочери священника станицы Усть - Хоперской Софье Гавриловой, проживал с ней в хуторе своем на речке Кривой, или в названной станице. Супружеская чета была глубоко религиозной и домовитой.
Однако вначале хозяйство у Емельяна Никитича как-то не заладилось, слишком много времени отнимала беспокойная служба. А затем дела пошли на лад. В имении обильно заколосились хлеба, тучнели стада скота, гуляли табуны породистых скакунов, за плетнями распускались сады, гудели золотистые пчелы - и пошли неплохие прибыли. Астахов не считал зазорным поучиться у добротных казачьих семей.
Да, годы бежали, прибавляли морщин, а проблем-то в крае не убавлялось...
Астахов, не имея детей своих, (посему взяли в дом племянницу жены, приемную дочь Верочку Попову, вырастили и выдали замуж), искренне заботился о детях ближних и бедных вообще.
Малоимущие казаки, уходя на службу, получали от него полную амуницию, вооружение и справного строевого коня. Вдовам - матерям выделялось от него пособие, чтобы прилично выдать замуж красавиц-дочерей, согласно казачьему обычаю. Да всего и не перечислишь! И ещё.
"Как заслуженный гражданин станицы, обладавший большим гражданским опытом, выдающимся умом и правдивостью, он постоянно являлся и мудрым советником в делах общественных, и защитником обиженной невинности. Авторитетное слово его всегда принималось с уважением и служило решением в частных спорах между гражданами, обращавшимися к нему за советом".
Знаменательно, сколько молодых лет провел он в походах и на поле брани, прошел по чужедальним странам, насмотрелся на другую, пышную культуру и религию, но остался трогательно предан своей вере. Православной. Христианской. "Строго религиозным" называется он в старинных жизнеописаниях. Наряду с газетами, читал неизменно духовные книги. Вот как повествуют источники: "При наступлении дня, умывшись и помолившись Богу пред Св. Иконами, он садился в кресло и прочитывал житиё святага дневнага. Кроме сего имел обыкновение прочитывать дневные апостол и Евангелие".
По воскресным и праздничным дням, в будни посещал седовласый полковник храм божий. Знал наизусть весь круг церковного богослужения, чем вызывал неприкрытую зависть светских лиц. К тому же он истово, не показно, заботился о благолепии храмов. Безо всяких на то к нему прошений да ходатайств. Да, Емельян Никитич немало состояния своего употреблял на строительство и украшение церквей в разных местах края. В Усть-Хоперской станице при приходской Николаевской церкви устроил добротный придел, употребив на созидание его и покупку богослужебной утвари свыше 20 тысяч рублей. Деньги по тем временам весьма большие!
Донские старинные храмы, монастыри, часовни - всем бескорыстно помогали супруги Астаховы. И, конечно же, ближним монастырям: Усть-Медведицкому женскому да Кременскому мужскому.
Читаем документ старины, в его самобытном изложении.
"Что бы приобрести благодать и милость от Бога и удостоиться быть хотя одним из меньших в блаженной вечности, он (Емельян Астахов) возымел желание вместе со своею супругою построить храм на приходском кладбище Усть - Хоперской станицы во имя Воскресения Христова и употребил на построение и украшение оного живописью 15000 руб. сер., да на утварь церковную, на ризницу и на книги 5325 руб. сер. Храм сей освящен в 1850 году. Но супруга строителя, которая также принимала живейшее участие в сем богоугодном деле, не дождавшись окончания постройки, скончалась в 1848 году от холеры. Самого же храмоздателя Бог продлил жизни окончить постройку и присутствовать при освящении самого храма".
Замечу, что у этого известного донца было одно славное правило. Он никогда не шаркал на дворцовых паркетах в Новочеркасске, столице донской, и не лез, как лизоблюды, к атаманскому сытному столу и двору. Сами Астаховы жили весьма скромно, и люди удивлялись тому истинному христианскому благочестию. А родных и знакомых супруги принимали весьма радушно, особенно в дни своего ангела.
За большие дела на гражданской службе, а на этом поприще Емельян Никитич прослужил 35 лет(!), он получил немало наград, в том числе высокие ордена св. Владимира и св. Анны.
В отчем доме с ним, в летах, всегда был кто-нибудь рядом. "Не дай, Бог, что случится, ведь ему уже 87 годков! И духовное завещание на наследство он уже составил".
Но у каждой жизни есть свой предел...
В один из тихих, закатных вечеров этот добрый и много потрудившийся человек заснул вечным сном в своем кресле, и даже книга не выпала из крепких рук Емельяна Никитича...
За окном как будто бы зарыдал ветер, да ветка так часто, часто застучала в окно...
И лишь сияли в пламени камина ордена да медали его, напоминая о походах славных, огневых и дальних!..