Аннотация: В Антарктиде совместными усилиями Америки и России была построена уникальная научно-исследовательская база "Китальфа". Лучшие специалисты в области физики, астрономии, геологии, биологии, палеонтологии, климатологии стремились попасть туда. Работа на этой базе стопроцентно означает огромнейший успех в научных исследованиях. Именно на эту базу посчастливилось попасть главной героине Дарье. Она и не подозревает, что "Китальфа", словно айсберг, скрывает в своей глуби такое, что вскоре ее размеренной жизни придет конец.
Глава 1
Март, 2015 г.
Холодный темный бункер, находящийся глубоко под землей. Чувство такое, что похоронены заживо. Периодически становится трудно дышать из-за сбоев в системе подачи воздуха. Сижу недвижимо уже часа два, прижавшись лбом к ледяной стене. Всё в этом месте пропитано тоской, унынием и болью, которые душат меня сильнее, чем нехватка кислорода.
- Главное, что мы живы! - уши мои словно заложены ватой, но этот голос я слышу. Он врезается в мозг крохотной крупинкой надежды, которая где-то в глубине души ещё не умерла. Наверное, если бы не этот человек, я давно бы уже сошла с ума. С трудом поворачиваюсь и смотрю на него. Рваная одежда, многочисленные раны с запекшейся кровью, но, несмотря на это, на лице играет улыбка. От этой улыбки становится хорошо, словно ты приходишь домой ледяной зимой, садишься у камина и протягиваешь замерзшие руки. Подползаю к нему и, словно испуганный щенок, сворачиваюсь рядом.
- Кирюша, мы не выберемся отсюда...
- Это мы ещё посмотрим! - подбадривает меня. Подбадривает, хотя сам на грани. Один только взгляд на эту дверь даёт понять, что самостоятельно нам никогда её не открыть. Сколько мы ещё здесь протянем? Два дня, три? Кто знает.
Эта история началась год назад. Я тогда только закончила аспирантуру и считалась подающим большие надежды молодым ученым в области физики элементарных частиц.
Итак, февраль, 2014 г.
- Может быть, как-нибудь объехать возможно?!
- Это вряд ли, сейчас все дороги к аэропорту забиты. Совсем опаздываете?
- Совсем! - больше сидеть в такси и ждать, пока улетит мой самолет, я не могла, - давайте вещи, тут недалеко!
Никогда не думала, что бежать с чемоданом в пуховике по дороге, заваленной снегом, настолько неудобно. Ноги то и дело поскальзывались, чемодан заваливался на бок, пуховик сковывал движения. Уже после ста метров такой пробежки я начала задыхаться, а сердце готово было выскочить из груди. До окончания регистрации оставалось очень мало времени, поэтому несмотря на свое состояние, я прибавила скорость. Даже думать не хотелось о том, что мечта всей моей жизни могла обрушиться из-за какого-то дурацкого опоздания.
С детства моей любимой была книга "Два капитана" Вениамина Каверина. Прочитав однажды этот роман, я навсегда запомнила девиз Сани Григорьева: "Бороться и искать, найти и не сдаваться!" А ещё в душе крепко закрепилась уверенность в том, что мое призвание, моя миссия в этой жизни - это научная работа на южном полюсе в экстремальных условиях суровой вечной зимы. И вот наконец, спустя много лет после первых детских грез, я была на пороге осуществления своей мечты. Совсем недавно в Антарктиде совместными усилиями Америки и России, была построена уникальная научно-исследовательская база. Перспективы намечавшейся деятельности носили гигантский характер. Лучшие специалисты в области физики, астрономии, геологии, биологии, палеонтологии, климатологии стремились попасть сюда. Работа на этой базе стопроцентно означала огромнейший успех в научных исследованиях. Современное оборудование, отлично подобранное место, группа увлеченных людей, знающих свое дело - все это предвещало множество новых открытий и огромные перспективы в будущем.
Научных сотрудников разделили на две группы. В одну входили маститые ученые, великие умы современности, в другую - молодые, перспективные, только начинающие свою деятельность ребята. Мне повезло. Мой научный руководитель являлся одним из участников этого проекта, поэтому в Антарктиду мы должны были поехать вместе. Правда, в последний момент в дело вмешался господин Случай. Научный руководитель тяжело заболел, ехать пришлось мне одной.
К стойке регистрации я подбежала в последний момент. Еще несколько минут, и можно было бы спокойно ехать домой и разбирать чемодан. Пройдя на борт самолета, я почувствовала резкую тошноту и головокружение. На мгновение стало настолько плохо, что я наверняка упала бы, но молодой человек, шедший позади, вовремя успел меня подхватить. Кажется, я видела его ещё в аэропорту. По воле случая оказалось, что наши места рядом, и уже через пару минут, когда мне стало немного легче, мы сидели и разговаривали.
- Боитесь самолетов?
- Скорее боюсь опоздания на них.
- Куда направляетесь?
- В Антарктиду. Возможно вы слышали, там построили базу "Китальфа" Отправляюсь туда для научной работы.
- Да, слышал. Более чем. Как же все-таки приятно встретить коллегу. Я тоже лечу туда. Кирилл, - улыбнулся молодой человек.
- Дарья, - несмотря на плохое самочувствие, настроение мое тут же подскочило до предела. У меня появился попутчик! Как только голова перестала кружиться, я рассмотрела своего собеседника лучше. Светло серые, почти прозрачные глаза, широкие скулы, темные, короткие волосы.
- Чем занимаетесь?
- Физикой элементарных частиц. Конкретнее, нейтрино, как претенденты на роль темной материи. А у вас что?
- А я астрофизик. В основном занимаюсь физикой черных дыр. Вы были уже когда-нибудь в Антарктиде...
Время пролетело незаметно. Всю дорогу до первой пересадки мы обсуждали последние научные открытия, красоту бескрайних ледяных пустынь Антарктиды, прекрасное полярное сияние, нашу будущую работу. Этот разговор так вдохновил меня, что я уже почти подпрыгивала на кресле от нетерпения.
Первая пересадка нас ждала в Мельбурне. С удовольствием погуляла бы по этому прекрасному городу, посетила бы Королевский выставочный центр, Мельбурнский музей, но, к сожалению, время поджимало.
Во время второго полета ко мне постепенно начала приходить эйфория от осознания того, что уже через несколько часов я буду в Антарктиде. Мне казалось, что это сон, и я даже начала немного переживать по этому поводу. Сейчас проснусь, открою глаза и увижу знакомые стены душной и тесной комнаты. Встану, пойду на кухню, сварю кофе и буду минут десять оплакивать это чудесное видение. А потом все встанет на свои места. Эта мысль была настолько невыносимой, что я немедленно принялась щипать себя за руку. Заметив это, Кирилл улыбнулся:
- Думаете, сон? Я тоже долго не мог в это поверить. Столько лет мечтаний, а тут раз, и уже летим в Антарктиду. Действительно, почти нереально.
- Вы тоже об этом мечтали? Об Антарктиде?
- Может перейдем на "ты"?
- Да, конечно.
- Мечтал. С детства. Ты читала книгу "Два капитана"? Бороться и искать...
- Найти и не сдаваться! Читала, конечно! Эта книга и убедила меня в том, что я должна работать в Антарктиде!
- Да, у меня тоже самое. А как семья, не против была? Знаю, у многих возникают проблемы по этому поводу. У кого-то дети, мужья, жены. Это как-то несовместимо с такой работой.
- Детей у меня нет, я не замужем. Так что все в порядке. А родители... Наверное., где-то в глубине души против. Но, во-первых, они уважают мой выбор, а, во-вторых, если счастлива я, то счастливы и они. А у тебя как?
- А я даже и не знаю своих родителей. Меня бабушка воспитывала. Два года назад она умерла. Я не женат, детей не имею. Меня теперь ничего не связывает с местом, из которого я улетел. Так даже проще.
- Как думаешь, наверное все люди из этого самолета летят на базу?
- Не обязательно. Мы прилетаем на Землю Мэри Бэрд, а там недалеко есть ещё несколько исследовательских станций. Хотя, думаю, большинство летит все-таки на "Китальфу".
- Поскорее бы прилететь. Меня уже дрожь пробивает от нетерпения.
-Что да, то да.
Наконец-то этот момент настал. Чувство, которое я испытала, покидая самолет, можно было бы назвать триумфом. Я стояла словно во сне. Меня не беспокоили ледяной ветер, царапающий лицо, и лютый холод, царящий даже в разгар полярного дня. В данный момент в моей системе отсчета существовали только я и бескрайнее белое пространство. Из этого оцепенения меня вывел голос Кирилла:
-Я бы посоветовал закрыть нос шарфом.
-Что? Да, сейчас.
- Зрелище захватывает.
- Очень. У меня такое ощущение, что мы на другой планете.
- Посмотри вон туда!
Я стала вертеть головой, но никак могла понять, что он хочет мне показать.
- Куда?
- Да вон же, около небольшой горки. Видишь?
- А, да. Черные точки. Что это?
- Королевские пингвины. Они очень любопытные и не боятся людей, поэтому часто подходят очень близко.
- Здорово! Давай подойдем поближе!
- Я бы с удовольствием, но нам уже машут. Пора лететь на базу.
- Опять лететь? А я думала, здесь будет какой-нибудь наземный транспорт.
- Нет, самолет с лыжно-колесным шасси. Пойдем.
Через пару часов мы прибыли на базу. Вид издалека она имела величественный. Огромное по ширине строение возвышалось над белым покровом на мощных стальных сваях. Раньше базы служили всего лишь по десятку лет, а потом их заваливало снегом, и они окончательно погружались в вечную мерзлоту. Теперь новые конструкции позволяли поднимать базу, когда под ней скапливалось слишком много снега, а аэродинамический профиль строения ускорял ветер под собой, помогая тем самым его выметать.
Вместе с нами прибыло ещё несколько человек, и все мы пошли к большой площадке перед базой, где нас уже ждали. При нашем приближении один из встречавших выдвинулся вперед.
- Здравствуйте. Меня зовут профессор Бэйли. Я являюсь директором научно-исследовательской базы "Китальфа". Прошу, пройдемте за мной. Все сотрудники уже в сборе, так что можно начать прием, - резко развернувшись, он направился в сторону базы.
- Неприятный человек, - прошептала я Кириллу, когда профессор отошел от нас на приличное расстояние.
- Может быть, но меня не это сейчас беспокоит. Посмотри туда.
По мере приближения четко вырисовывалось высокое сеточное ограждение вокруг станции с колючей проволокой, а около ворот стояла вооруженная охрана.
- Это ещё что за черт?! Кого они боятся? Это же Антарктика! - зрелище меня неприятно удивило. Такое ощущение, что я приближалась к тюрьме.
- Не знаю, - задумчиво протянул Кирилл, но, заметив мое беспокойство, бодро добавил, - наверное, чтобы сотрудники чувствовали себя в безопасности!
Я кивнула, но что-то мне подсказывало - сам он так не считает. Заглушив в себе беспокойство, я прошла мимо охраны, но тут заметила, что оставила сумку с документами на площадке. Развернувшись, под настороженные взгляды охраны я стала подходить к воротам, но мне преградили путь.
- Извините, мэм, но выход с территории базы возможен только по специальному пропуску.
- Какой пропуск, я сумку там оставила! Тем более вы же видели, мы только зашли!
- У нас приказ, ничем не могу помочь.
Эта ситуация настолько меня поразила, что я не находила слов. К нам подошел Кирилл.
- В чем проблема?
- Да это бред какой-то! Я сумку оставила на площадке, а они от меня пропуск требуют!
Обстановка начала стремительно накаляться, но, заметив назревающий конфликт, к нам подошел один из встречавших.
- Мэм, не волнуйтесь, с вашей сумкой ничего не случится. Ее сейчас же заберут и доставят вам в комнату. А пока пройдите, пожалуйста, за профессором Бэйли. Вы можете опоздать на собрание.
В полном замешательстве я пошла за толпой.
- Кирилл, может я чего-то не понимаю? Скажи мне пожалуйста, что так и должно быть.
- Возможно где-то это и является нормой, но не в Антарктике на исследовательской базе. И я думаю, стоит задать этот вопрос на собрании.
- Хорошее начало, нечего сказать.
Холл, в который мы попали, минуя входную дверь, поражал своим великолепием и, одновременно с тем, уютом. Пол покрыт мягким ковролином, стены обиты светлыми, окрашенными под дерево панелями, повсюду шикарные кресла, диваны и различные растения, освещаемые лампами дневного света. Все это сделано для того, чтобы как можно больше снизить психологическое давление, которое непременно выльется полярной ночью в затяжную депрессию. Уверена, что как минимум одна четвертая часть базы посвящена досугу, развлечениям и различным помещениям для занятия спортом.
Из холла в зал совещаний вел длинный коридор с множеством дверей. Сам зал представлял из себя большое полукруглое помещение человек на двести, чем-то напоминающее кинотеатр. Ряды кресел были разделены между собой небольшими столиками, у дальней плоской стены возвышалась кафедра, а на самой стене висело огромное белое полотно для проектора.
Когда мы зашли, практически все места были заняты, пустовал только небольшой участок около двери. Сев на эти свободные кресла, мы стали наблюдать за происходящим. У кафедры суетились несколько человек, то и дело роняя какие-то бумаги, в центре зала мужчина налаживал проектор, но тут дверь с шумом открылась, и вошел профессор Бэйли. Легкий гомон, витавший в воздухе, резко стих, людей вокруг кафедры словно ветром сдуло, сидевшие в зале фанатично уставились на профессора.
- Надо же, какие... - не успела я договорить, как на мой шепот обернулось несколько человек с таким взглядом, что я чуть не прикусила язык.
Выждав пару минут, профессор заговорил. В первую очередь мы услышали поздравления, далее речь пошла об устройстве самой базы. Основных блоков, входящих в ее состав, было восемь. Самый крупный включал в себя различные лаборатории, а так же огромную нейтринную обсерваторию, уходящую глубоко в толщу льда. Остальная часть базы делилась на жилые комнаты, столовую и кухню, зал для занятия спортом, бассейн и душевые кабинки, общую гостиную, библиотеку, медчасть и крупную оранжерею.
С полвосьмого до восьми утра по расписанию завтрак, далее научная работа до шести вечера с перерывом на обед, затем ужин и свободное время. Естественно, по большему счету, этот график составлен для порядка, потому что исследования у всех совершенно разные, и временные рамки конечно же различаются.
В свободное время можно смотреть кино в общей гостиной, читать книги, взятые в библиотеке, заниматься на различных тренажерах или плавать в бассейне.
Лаборатории составляют самую крупную часть базы, и если посмотреть на них сверху, то можно увидеть сложный лабиринт переплетающихся между собой коридоров и помещений. Все двери имеют свои сканеры, регистрирующие сетчатку глаза, так что каждый сотрудник имеет доступ только к определенным помещениям. У каждой лаборатории есть свой заведующий, и все дальнейшие вопросы, касающиеся исследовательской работы, следует обсуждать с ними.
- К работе приступаем с завтрашнего дня. А теперь прошу новоприбывших пройти за моим помощником, профессором Хопкинсом. Или, может быть возникли какие-нибудь вопросы?
- Да, возникли. Профессор Бэйли, скажите пожалуйста, по какой причине создана такая мощная охранная система при выходе с территории базы?
Больше половины зала уставились на Кирилла с недоумением, оставшаяся же часть людей присоединилась с одобрительным гулом. Как я вскоре узнала, все российские ученые были против такой системы.
- Видите ли, эээ мистер...
- Крауз. Кирилл Крауз.
- Видите ли, мистер Крауз, это элементарные меры безопасности.
- Какие меры безопасности здесь, в Антарктике? От кого? Ну хорошо, допустим, это понятно. Тогда ещё один вопрос - почему выход с территории базы возможен только по пропускам?
- Мистер Крауз, вы задаете вопросы, которые не должны задавать. Это вас не касается. Охраной базы занимаются специалисты, и как они считают нужным, так и будет. Всем спасибо за внимание. До встречи, - резко развернувшись, профессор вышел из зала. За ним потянулись все остальные.
- Может не надо было пока поднимать эту тему? - сказала я Кириллу, когда мы направились за профессором Хопкинсом.
- Понимаешь, Даш, я работал в нескольких лабораториях, где заведовали всем американцы. И везде они не особо считались с иностранными коллегами. Мы для них здесь, да и вообще в их понимании - рабочие руки. Ты это скоро сама увидишь. И от нашего молчаливого согласия со всем будет только хуже.
Профессор Хопкинс проводил нас в кабинет, где нам выдали бейджи, спецодежду, ключи от личных комнат, а так же отсканировали сетчатку глаза для дальнейшей идентификации при входе в лаборатории. Сразу после этой не очень длительной процедуры мы попрощались с Кириллом и разошлись по своим комнатам, которые, кстати, находились в разных концах длинного коридора. Серия перелетов вымотала нас, хотелось только дойти до кровати и лечь спать.
Глава 2
Проснувшись через несколько часов, я свесила ноги с кровати и стала соображать, где я нахожусь, что за незнакомая обстановка вокруг, какой вчера был праздник и вообще, как меня зовут. Всегда в такие моменты становится немного страшновато, но проходит несколько минут, и память возвращается в мою одурманенную нарушением циркадного цикла голову. Наверняка, следующие несколько пробуждений будут такими же.
Придя в себя, я стала рассматривать комнату. Крохотные размеры (не более 7 м2), скудная обстановка, включающая в себя кровать, небольшой шкафчик и журнальный столик. Все это говорит о том, что личные апартаменты предназначаются исключительно для сна и хранения каких-либо вещей, привезенных с собой. Вся спецодежда хранится в огромной раздевалке, где у каждого сотрудника имеется свой ящик.
В углу комнаты около журнального столика стоял мой чемодан с забытой на площадке сумкой. Как мне казалось, когда я ложилась спать, их не было. Не хотелось бы думать, что меня кто-то посещал, пока я спала. Хотя в таком состоянии я бы не доверяла своей памяти.
Посмотрев на часы, которые уже были настроены на местное время, я решила до ужина сходить в свою лабораторию. С временем в Антарктиде вообще интересная вещь. Временные зоны здесь могут пересекаться, потому что на каждой станции принят часовой пояс страны, которой эта станция принадлежит. На "Китальфе" было принято вашингтонское время.
Зайдя в раздевалку, я отметила, что она общая и для мужчин, и для женщин. Скорее всего, это связано с тем, что изначально женский пол вообще не планировали приглашать на базу, но потом что-то изменилось. Конечно, все равно женщины на "Китальфе" в большом меньшинстве, в зале на общем собрании из двух сот человек я насчитала нас не более двадцати. Так как база строилась для мужчин, естественно все было не разделено. С появлением женщин душевые кабинки и уборные разделили, а вот раздевалку решили оставить, мотивируя это скорее всего тем, что какие-то вещи мы сможем забрать и переодеться у себя в комнате.