Аннотация: Эпилог+1 глава моего произведения. Всегда рад здоровой критике и интересным предложениям.
Эпилог.
Он сидел на подоконнике, рассматривая книгу в лунном свете, пробивающемся из не очень чистого окна на втором этаже довольно старого дома. Наверняка все видели такие не раз, двухэтажные домики с маленькими квартирками, с, в лучшем случае, 3 малюсенькими комнатками и не менее маленькой кухонькой, в каком-нибудь не особо благополучном районе города, частенько в таких квартирах нет даже трубопровода и всех удобств с ним связанных, а во дворах таких домов обитает всякая шпана, которая считает себя нереально взрослой и всячески пытается подражать поведению своих старших товарищей, в свою очередь подражающие тому, что увидели в фильмах о бандитах, и все это считается у них очень крутым. Такие дома есть и в больших городах, которые сейчас все по-модному называют мегаполисами, и в маленьких городках, такие относительно недавно стали официально называться городами, а по факты это просто большие деревни. Именно в таком городе и таком вот доме живет Саша-мальчик из такой семьи, о которой сложно сказать даже "благополучная", это вообще можно сказать лишь про несколько семей, проживающих на той улице.
В его семье их трое: Саша, он является старшим, Лиза и самый младшенький Женя. Они живут только с матерью, так как отец от них ушел несколько лет назад. Но мальчик этому уже становится потихоньку рад, слишком часто отец пил и после этого избивал и детей и жену до такого состояния, что пару раз приходилось вызывать скорую, но ему все сходило с рук так как мать была слишком мягкосердечной (хотя это больше походило на бесхарактерность, но Саша предпочитал не думать так, ведь это было бы проявлением неуважения к матери) и она таяла как только этот алкаш (к отцу он не испытывал вообще никаких теплых чувств и не задумывался о том, как сильно он его оскорбляет в собственных мыслях) припирался к ней с букетиком сорванных тут же у подъезда одуванчиков, такие "букеты" стояли еще долгое время, пока совсем не завянут в старом грязном граненом стакане на подоконнике.
В свои 10 лет Саше приходится делать такие вещи, которые по мнению его одноклассников и вообще сверстников делать противно и очень унизительно. Например, убирать за своим полутора годовалым братом его испражнения, стирать вручную обосанные пеленки, каждый день делать полную уборку квартирки, чтобы дети не заболели, ведь если они заболеют, то на лекарства уйдет столько средств, сколько они себе не могут позволить. Он был единственной опорой для своей мамы, которой приходилось пахать целыми днями, моя полы в его же собственной школе, потом сразу же делать то же самое в большом супермаркете и утром подметать улочки этого вонючего города. Конечно все его одноклассники знали о таком положение в его семье, и потому Сашин авторитет оставлял желать лучшего. А дети, в который раз доказывая, что более жестокого существа чем человеческий детеныш нет, постоянно насмехались над ним и его семьей. Сначала это приводило к конфликтам, но после того как тебе сломают пару ребер личинки местной элиты, и не только ребер, и не один раз, невольно учишься быть покорным судьбе и пропускать насмешки мимо ушей.
Мама всегда говорила ему что быть бедным не унизительно, что главное то, каким человеком ты хочешь быть, и много-много других очень "мудрых" вещей, и Саша был бы готов ей поверить, если бы это не было сказано таким тоном, будто бы все это было вычитано в каких-нибудь умных книжках или журналах, а потом старательно заучено в попытке убедить саму себя и всех окружающих, что это правда. И чего там скрывать-все действительно обстояло именно так. Иногда его мать находила книжки, оставленные работниками супермаркета и в редкие минуты отдыха, постигала женскую мудрость, описанную там. Саша во все это верил ровно до того момента как пошел в школу и увидел презрительные взгляды его сверстников, которые те и не пытались скрыть, а также не менее презрительные взгляды их родителей, бросаемые на его мать.
Единственной его отрадой стала библиотека, которую он открыл для себя к семи годам жизни, читать он умел уже в четыре года и вообще в редкие минуты преподавательской доброты, те называли его очень умным и серьезным для своего возраста мальчиком, именно там он проводил те немногие минуты свободного времени впитывая в себя как губка мысли, знания, идеи и мечты других людей, и именно оттуда он постигал всю житейскую мудрость, именно книги дали ему его воспитание и мировоззрение и именно книги научили его верить в то, что как бы плохо тебе не было все обязательно может переменится в лучшую сторону, главное правильно поймать момент и ни в коем случае не упустить его. И как раз этим он занимался, изо всех сил он старался не упустить поворотный момент в своей жизни, сидя на подоконнике своей кухне и пытаясь разглядеть в тусклом свете луны и звезд строчки неведомого языка.
Дело в том, что около полугода назад он увлекся историями о вампирах. Он прочитал все книги о них, которые только отыскав в библиотеке и интерес к ним начал бы притупляться, если бы не один случай. Саша, как всегда, по пятницам после школы решил забежать в библиотеку и поискать еще одну интересную историю. Но там не оказалось привычной ему старушки очень древнего вида, а на ее месте сидел молодой человек, который пол часа травил мальчику душу рассказывая о том, как этот пацан самоотверженно поступает, что тратит свои выходные сидя в таком скучном месте, где повсюду царит пыль, а у него между прочим аллергия, и все в таком духе. И когда он все же закончил жаловаться на жизнь ему вдруг стало очень интересно что же Саша там ищет, односложно отвечая на его вопросы мальчик объяснил, что его интересует и что он уже вряд л найдет что-нибудь по этому жанру. Поведение же этого горе заместителя сразу изменилось, а в глазах его мелькнул странный огонек, и он чуть ли не на распев рассказал Саше, что у него есть такая книга по вампирам "что просто закачаешься", и что он готов дать почитать ее, хотя она не принадлежит библиотеке, а это его личная и она ему очень дорога как память. Саша очень заинтересовался, но наученный жизнью и частыми издевательствами не показывал насколько его заинтересовала новая книга, ведь если показать заинтересованность, то вполне могут сказать, что и не дадут ничего, видите ли передумали они резко.
"Так что же, не хочешь почитать?" - спросил с наглой усмешкой пацан "меня, кстати, Павликом кличут, а тебя как?". После этих слов он протянул ему свою руку с длинными пальцами и какими-то для Саши через чур заостренными ногтями, было такое ощущение, что они сейчас в мгновение ока превратятся в страшные когти и воткнутся ему в горло выдирая его. Поёжившись от этих мыслей он все же пожал его руку и проговорил тихим голосом: "меня зовут Саша, и да, хочется прочитать, если предлагаешь". "Да не вопрос" - проговорил он с каким-то удовлетворенным выражением и мягким кошачьим движением буквально вытек из-за стола- "подожди несколько минут" - сказал он и исчез в каморке, где библиотекарша обычно пила чай в перерывах. В нетерпении, из-за того, что ему пора было уже бежать домой мальчик начал постукивать ногой по скрипучей половице, но его ожидание продлилось все-таки не так долго-раздался резкий стук, потом сразу шорох, и вот Павлик уже вернулся с немаленьким фолиантом темно-бордового цвета с золотистого цвета буквами в названии. Название было очень лаконичное - "Вампиры", но почему-то сама книга показалась ему многообещающей. Пробормотав скромное "большое спасибо, и услышав в ответ: "бывай, пацан, но чтоб книгу через неделю вернул", Саша выбежал из библиотеки обняв книгу и так и побежал до самого дома, ведь у него было еще столько дел.
Завертевшись в делах, он смог взяться за книжку только поздно вечером. Его очень удивило, что книга оказалось не обычной сказкой или какой-то страшилкой, а почти что настоящей энциклопедией, где была описана вкратце история вампиров, их особенности, враги, пища, быт, и многое другое, собранное казалось из самых разных историй, мифов и легенд об этих таинственных существах. Правда у него вся эта информация не откладывалась в памяти, как будто она куда-то уплывала или испарялась из его мозга во время сна и если бы его спросили, о чем он прочитал вчера, Саша не смог бы внятно ответить на этот вопрос. Но была там и такая информация, которая попав мальчику в голову казалось навсегда отпечаталась там, и никакая сила не сможет убрать ее оттуда. Все началось с названия последней главы книги, которая называлась очень абсурдно для взрослого человека, но не абсурдно для десятилетнего мальчика, мечтающего стать сильным-глава называлась "Как стать вампиром". Можно посмеяться над наивностью бедного мальчика, который так вот просто поверил, что такую информацию можно найти в какой-то книге, полученной от парня не особо приятной наружности и с не особой приятной манерой общения, но что поделать, ведь именно такой наш Сашка и с этим ничего не поделаешь, как и с тем, что он твердо решил следовать советам, написанной в этой книге и стать настоящим ужасом ночи. Для этого требовалось всего дождаться полнолуния и ровно в полночь порезать руку перед открытым окном, так чтобы кровь с руки капала на заранее подставленный под нее, то есть руку, стакан, и в этот момент произнести заклинание, которое ни в коем случае нельзя произносить вслух до этого времени, даже шепотом, только мысленно, но нужно проговаривать так часто, чтобы заучить это заклинание наизусть, не дай бог ошибиться во время самого ритуала. Как именно ты станешь вампиром не говорилось, было сказано лишь, что сам все поймешь, как только сделаешь все необходимое.
На часах двадцать три часа пятьдесят пять минут, сегодня полнолуние и до заветной силы его отделяет лишь его неуверенность и страх, но он твердо решил, что сделает все что надо, ведь вампиры сильные, а ему сила очень нужна иначе ему никак не остановить этого богатенького Борьку, который заставлял Сашу называть его непременно Борисом Алексеевичем и прибавлять в конце "мой господин". При воспоминании об этих унижениях его снова охватила жгучая ненависть. Быстрый взгляд на часы, двадцать три часа пятьдесят девять минут-пора начинать. Резким движением он открыл окно, холодный ветер сразу начал трепать его легкую футболку кусать морозом тщедушное тельце, но это не отвлекало его, опять взгляд на часы и тут электронные часы поменяли все свои цифры на четыре ноля. "Пора!". Резкое движение рукой и вот уже кровь капает из рассеченной ладони прямо в стакан, а боли выбивает слезы из глаз и не дает сказать ни слова, но ничего не должно ему помешать. Зарычав от злости на свою слабость, он начал с трудом произносить столь долго заученные слова, все равно поглядывая иногда, впрочем, это было бесполезно, на страницу с заклинанием. Слезы катились из его глаз соревнуясь по скорости с кровью из его руки, но он, не обращая внимания ни на что продолжал проговаривать слова языка, на котором теперь не говорят, а если и говорят, то очень немногие смельчаки, и они точно не относятся к представителям расы людей. И вот последние слова старинного заклинания стихли, но ничего не происходило. "Неужели все это зря!": он готов был взвыть от бессильного отчаяния, охватившего его молодую, но уже обреченную душу. Тут он заметил какую-то тень, клочком тьмы промелькнувшую у самого края его глаза. В следующее мгновение произошло сразу несколько вещей. Стакан с кровью улетел куда-то за окно, сверкнув в лунном свете, Саша упал на пол, шею пронзила острая боль, после этого мальчик уже ничего не чувствовал, только беспросветная тьма утягивала его в свои удушливые объятия...
Вернувшись домой к часу ночи, уставшая его мать Маргарита Сергеевна, застала такую картину: окно в кухне распахнуто настежь, ее сын сидит на стуле и спит, облокотившись на подоконник, а перед ним ветер переворачивает страницы очередной книжки со сказками про всяких чудовищ. Сашино лицо, лицо того, кто был ей дороже всего на свете было столь бледным свете луны, что она сразу заподозрила какую-то болезнь, грызшую его тело. "Он ведь еще маленький мальчик, а сколько ему приходится делать, чтобы помогать мне, неудивительно, что он заболел, удивительно, что это не случилось раньше" - она расплакалась от жалости к этому маленькому человечку, который уже начал превращаться в то, что может приснится только в самых темных кошмарах, и никак не может присниться психически здоровому человеку. Маргарита перенесла Сашу на кровать и вернулась закрыть окно, в этот момент ей показалось, что напротив окна, в лесу мигнули какие-то два красных огонька, присмотревшись повнимательней и ничего не заметив, она списала все на усталость и пошла спать. А довольный Павлик беззвучной тенью скользил по редкому леску облизывая алые от крови клыки.
1.
Зима. Слово, при котором многие представляют себе огромные сугробы, медленно падающие хлопья снега, поблескивающие в свете уличных фонарей, машины, медленно передвигающиеся по заснеженным колеям на месте, где раньше был серый и бездушный асфальт. На самом деле такое можно встретить очень редко, чаще всего зима - это грязные твердые куски льда, небрежно сваленные снегоуборочной машиной по краям дороги, причем частенько прямо на то место, где должен был быть тротуар, голые деревья кряхтят и стонут под шквалами промозглого ветра, а люди изо всех сил стараются не упасть на обледенелых тропинках. В воздухе висит смрад от машин и пыли, как будто, так и норовящей долезть до самого мозга через ноздри. Именно такие мысли посещали Сашу, когда он поздно вечером возвращался из библиотеки.
С той странной ночи, когда он нашел книгу и воспользовался знанием, которой в ней хранилось, прошло целых семь лет. Наступал 2017 год. За эти семь лет в Сашиной жизни не произошло каких - либо глобальных положительных изменений, только отрицательные. К матери стали все чаще захаживать разные не очень приятной внешности типы, очень напоминавшие своим видам и запахом его уже почти забытого отца, которого по уличным слухам, которые достигали Сашиных ушей от противных и воняющих мочой старух у подъезда, уже несколько лет как сдох с заточкой в печени, в близлежащей помойке. По ночам из маминой комнаты доносились стоны и крики, которые поначалу пугали маленького Женьку и Лизу, которые в такие моменты жались к своем старшему брату, как к единственному оплоту спасения, но потом они привыкли к ни м и не обращали на них никакого внимания. Со всеми этими ухажерами происходила одна и та же история - они сначала всеми силами пытались заполучить расположение детей, дарили подарки, ласково с ними разговаривали, наклоняясь к самому лицу и поражая своим зловонным дыханием и видом желтых прокуренных и рассыпающихся в труху зубов , парочка даже просила называть их папой, но не находя от детской аудитории никакого отклика, вскоре просто забивали на все это и уже не пытались строить из себя ангелов, а просто приходили и делали свое не очень чистое дело, после чего со спокойной совестью удалялись восвояси.
Ну и мелкие подросли конечно же. Женя пошел в школу и стал все больше проводить времени со своей новой компанией, буквально заглядывая им в рот, слушая все, о чем они говорят и страшно завидуя тому, что у них есть вещи, которых у него никогда скорее всего не будет. Саша видел, что в его младшем брате уже начала зарождаться ненависть к отцу, матери и финансовому состоянию их семьи, и Саша очень боялся того, что будет, когда эта ненависть переполнит всю его душу. Лиза стала уже взрослой и достаточно милой, на взгляд старшего брата, девушкой, чем пользовались более старшие ребята. Как подозревал Саша она, несмотря на то, что он предупреждал ее много раз по этому поводу, уже как несколько лет перестала быть девочкой. Много раз он успокаивал ее из-за очередного подонка, который посмел ее обидеть. Она являлась единственной причиной, по которой он, по своей воле, мог влезть в драку. В следствие чего он несколько раз лежал полумертвый в больнице. Но находился он там недолго, врачи поражались тому, как быстро у него зарастают переломы, порезы, оставленные чьим- то ножом, ушибы и так далее. Список увечий, которые он получал можно продолжать долго. Всегда ему удавалось выкарабкаться в таких случаях, которые для других могли даже стоить жизни, в прошлом году, например, ему пришлось ползком, по грязи, с переломом одной ноги, вывихом другой и глубоким порезом на спине, добираться до травм пункта. Дело было уже ночью, прохожих было мало, а те, которые все-таки были, предпочитали не связываться со странным пареньком, залитым кровью с ног до головы. В больнице его тогда приняли за бомжа, но потом, за опухолями и гематомами на его лице они все - таки узнали своего частого посетителя. В полицию в таких случаях обращаться было бесполезно. Один раз его мать настояла на этом, что закончилось визитом в палату "лучших друзей Саши, которые души в нем не чают и очень сильно обеспокоены его состоянием", которые популярно объяснили ему, что лучше все - таки забрать заявление, а то следующим местом, где он полежит будет гроб. При этом один из этой группы ненавязчиво так подбрасывал в воздух нож - бабочку. Так как Саша еще хотел жить, то заявление было отозвано, и больше никогда ничего подобного не повторялось.
Сашина мать в последнее время совсем сломалась, она перестала хоть как - то следить за собой, начала выпивать, уволилась со всех работ. Саша подозревал, что она начала торговлю своим телом, всем, кто согласится взять ее. Когда он попытался тактично поговорить с ней об этом и сказал, что такое поведение подает плохой пример ее дочери, она на него наорала, что он неблагодарная тварь, которая даже не представляет каково ей на самом деле. После такой отповеди парень больше не поднимал этот вопрос, но предпочел все же зорко приглядывать за теми, кто к ней приходит.
Еще новым было появление новой семьи в их доме. Старуха, которая жила этажом ниже умерла и в ее квартиру въехала ее сын со своей женой и сыном. Поначалу казалось, что эта семья хоть как - то отличается от большинства живущих в этом закутке мира семей. Они сразу начали активную деятельность в своей новой квартире, сделали ремонт, повыкидывали или раздали старую мебель, причем Сашиной семье даже досталась от них в подарок очень древняя, но добротная тумбочка, завезли новую и стали активно знакомится со всеми соседями. Их сын, которого звали Максим, в присутствии родителей вел себя предельно вежливо и учтиво, Саша даже умудрился с ним не то чтобы подружится, но хотя бы просто иногда общаться, но так продолжалось в течение одного года. Потом у Максима умерла мать, от какой - то странной болезни, Саша понял ее, как одну из редких разновидностей бешенства. После этого печального события, на этой проклятой всеми богами улице появился еще один алкаш и еще один гопник. Максим стал зваться Псом, и требовал ото всех, чтобы его называли именно так и никак иначе, и присоединился к местной шайке. Он стал ходить в тренажерный зал или, как он сам и его дружки называли это, в "качалку", тягал железо и через каких - то пару месяцев стал почти в два раза больше, чем был. Быстро набрав авторитет своими огромными железными кулаками, он перестал бояться вообще всех на этой улице и парочке соседних. Даже здоровые мужики, которые раньше управляли всей шпаной района, стали его побаиваться и признали его право командовать. Часто можно было увидеть, как он вальяжным тоном отправляет какого-нибудь мужика, вдвое его старше, сгонять купить пивка, и тот подчинялся, даже не посмев ничего сказать в ответ. Те, у кого хватало на такую дерзость смелости, ходили потом с фингалами и другими "украшениями". Вот такая локальная смена, правящей элиты произошла всего за полгода.
Саша шел из библиотеки, в которой он работал в последние два года помощником библиотекаря и размышлял обо всем на свете, маршрут от библиотеки до дома он знал наизусть и мог пройти его в любое время дня и ночи и в любую погоду даже с намертво завязанными глазами. Он точно знал куда нужно наступить в определенный момент, какой длинны шаг нужно сделать, где надо перепрыгнуть канаву и, где нужно уменьшить скорость и чуть развернуть корпус, чтобы пройти между прутьями старого забора. Вот он выходит из библиотеки, спускается по небольшому склону с невозможно убитым тротуаром, поворачивает налево, сто шагов вдоль дороги, опять налево, подняться по небольшой, на десять ступеней, лесенке к главному входу в местное ПТУ, в котором учится большая часть гопоты, повернуть направо, дойдя до угла этого учебного заведения обойти здоровенный кусок штукатурки и бетона от этого угла, повернуть чуть налево, пройти мимо мусорных баков, перепрыгнуть канаву, пролезть сквозь прутья забора, от которого осталось одно название и всего штук двадцать прутьев, налево, подняться в горочку, направо, змейкой подняться по постоянно норовящему осыпаться склону, пройти место, ранее бывшее парковкой ныне сгоревшего кукольного театра, по грунтовой дороге вдоль типографии за общежитием ПТУ, налево п лестнеце на двадцать три ступеньки, пройти по тропинке, подняться вдоль дороги, свернуть направо, перейти по доскам канаву, по тропинке между двумя заборами каких-то складов, перейти дорогу и вот он родной дом. Когда-то он специально выбрал такой запутанный маршрут. А был и другой, которым пользовались все остальные, просто пройти вдоль дороги и повернув налево пройти по небольшому скверику до жилых домов. Но, чтобы прийти как можно позже в ненавистный дом, и, чтобы обогнуть постоянные места скоплений Псовой шпаны, он не мог ходить таким простым и быстрым маршрутом. И, что удивительно, ни разу этот путь его не подвел, ни разу он не встретил никого из шайки Пса.
И сейчас, он, как и много раз до этого, автоматически переставлял ноги, размышляя на всякие разные философские и не очень темы. Дойдя до кукольного театра, он услышал громкий смех и пьяные взвизгивания местных шлюшек, услугами которых попользовалась почти вся мужская половина населения улицы. Это было уже не в первой, они часто собирались в этом здании, и Саша никогда не проходил там, где они могли увидеть его, он спокойно, ничего не опасаясь проходил за кукольным театром. Там был узенький проход между срезом скалы, на которой даже пытались расти какие-то кустики, и стеной театра. Но в это раз привычный и размеренный темп жизни дал сбой... В этом узком проходе виднелась громадная фигура Пса.
Опешив от удивления Саша застыл. Он впал в какое-то странное, доселе неведомое ему оцепенение, в голове появилась какая-то детская обида на то, что все идет не так. Чувство неправильности происходящего затопило его с головой, грозя утопить его в своих мрачных водах. В голов, с какими-то, почти младенческими капризными интонациями звучала фраза: "Почему? Так не должно быть!". Это продолжалось мгновение, но это мгновение растянулось в Сашином сознании на целую вечность. Но, сбросив оцепенение, он взял себя в руки и ум его заработал с привычной четкостью и кристальной ясностью. Парень понял, что Пес не заметил его. Этого огромного авторитета странно и неестественно шатало из стороны в сторону. И чуткие от близости опасности уши Саши услышали тихие поскуливания и взвизгивания. Как будто бы Пес и вправду был какой-то шавкой, в которую со всех сторон сыплются градом камни. Саша по думал, что парень просто перепил вот и пошел подальше от своей своры, чтобы те не видели слабости своего предводителя. Решив, что самым лучшим решением будет попробовать пройти немного другой дорогой, Саша начал потихоньку пятиться назад, внимательно наблюдая, за Псом. Ему не хотелось попадаться ему на глаза, ведь тогда тот может очень сильно разозлиться, а видеть его в гневе ни один человек в мире и врагу не пожелал бы. Он почти дошел до небольшого обрыва, но тут произошла катастрофа, камень под Сашиной ногой неудачно подвернулся и, почти что как из рогатки вылетел у него из-под ног, долетел до обрыва и потащив за собой целую кучу комьев земли и мелких камушков с громким шорохом покатился по этому злополучному обрыву. И тут произошло невероятное. Еще секунду назад Пес стоял в тени здания и вот он уже одной рукой поднял Сашу за горло прямо над обрывом. Его глаза пылали неестественным алым огнем, а лунный свет играл на его руке и лице, создавая иллюзию, которую вполне можно вставлять в голливудские ужастики. Саше показалось что волосы на руках Пса увеличиваются и становятся жестче, прям как шерсть настоящего хищника и мышцы, бугрящиеся под толстой и крепкой даже на вид кожей начинают увеличиваться с каждым мгновением все больше и больше. А лицо, оно больше не было похоже на лицо обычного человека, оно приобрело какие-то хищные черты и как будто немного вытянулось. С ужасом бедный парень подумал, что Пес теперь по-настоящему похож на пса. И тут раздался голос, который никак не мог принадлежать тому мальчику, который не так давно переехал в Сашин дом и, который Саша часто слышал до этого. На этот раз голос приобрел особое раскатистое рычание, как будто волк вдруг решил заговорить на человеческом языке
- Так так так... Кто это у нас здесь? Шурик! Какая встреча! Давно что-то тебя не было видно. Что, стал сторонится старых друзей?
Создавалось ощущение будто Пес специально растягивает звук "р", но Саша понял, что это обманчивое ощущение. Тем временем голос продолжал, как будто и не ожидал ответа от бедного паренька, зависшего в воздухе и вцепившегося обеими руками в руку, держащую его за горло.
- Итак, то же мне с тобой делать то Шурик? Очень не вовремя ты мне попался, ты это понимаешь?
При этих словах он легко, как будто Саша и вовсе ничего не весил, хотя он действительно был довольно худощав он все-таки был высоким и жилистым, отшвырнул его в сторону. Один миг и вот уже Пес всей своей тушей навалился на распростертого парня.
- Ну теперь понятно, как ты обходил нас постоянно стороной, а ведь мы иногда даже засаду на тебя устраивали. Ты знал об этом?!
Конечно он знал, но все равно, даже если бы и хотел, он бы не смог ответить Псу. От опять перекрыл ему доступ к воздуху, а ведь Саша только-только вдохнул его.
- Но мы решили, что не стоит тратить на тебя время. Искать тебя еще, слишком уж велика честь для тебя. Ну что ж, ты слишком много видел уже, я бы поверил тебе, что ты ничего никому не расскажешь, но лучше перестраховаться...
Его лицо уже полностью превратилось в оскаленную пасть зверя, из-под губы вылезли здоровые клыки, а занесенная для убийственного удара рука обзавелась внушительными на вид когтями. И тут, не в первый раз за последние пару минут случилось что-то странное. На Сашу вдруг навалилось абсолютное спокойствие, внезапно он почувствовал, что несмотря на сидящего на нем зверя, воздух все-таки поступает ему в легкие, и этого воздуха вполне хватает, чтобы дышать. Рука монстра стала двигаться очень медленно, будто бы воздух вокруг стал вязким словно мед.
А потом на смену спокойствию пришла ярость. Не обычная ярость, а такая, которую в своей жизни мало кто чувствует. И лучше никому такой не чувствовать, потому что такая ярость может означать только то, что случилось нечто очень и очень страшное. Эта ярость застлала Саше глаза, мир сузился до маленькой точки на шее у сидящего сверху монстра. Точкой этой была пульсирующая вена на шее. Легко, как всего минуту назад швырнули его, он отшвырнул от себя Пса. Тот тяжело ударился об скалу. От удара в разные стороны полетели отколовшиеся от скалы камни. Саше захотелось впиться прямо в этот пульсирующий такой теплый, такой манящий поток живительной влаги, но инстинкты сказали ему, что это убьет его, эта кровь ядовита.
В гневе от все разгорающегося голода он ударил своими когтями как клинком по горлу оглушенного врага. Кровь брызнула в разные стороны, но парень с легкостью уклонился от разлетающихся алых капель, еще подпрыгнув к врагу он начал молниеносно полосовать его когтями, разрывая его на куски. Через несколько минут он остановился.
Рассудок вернулся к нему, и он посмотрел на дело своих рук. Полная луна, вышедшая в этот момент из-за туч, осветила ужасную картину - вокруг валялись ошмётки плоти и ручьи крови текли от разорванного на части тела. Человеческого тела, не было никакого монстра, был лишь человек, которого убили самым жестоким образом. На лице Пса застыло выражение удивление и смертельного ужаса. Осматривая место побоища Саша прошептал:
- Что я наделал? Неужели я схожу с ума?
Из тьмы за его спиной отделилась стройная и гибкая тень и раздалось деликатное покашливание:
- Кхе, кхе. Мда уж, не думал я, что увижу когда-нибудь нечто подобное, но это было сильно. Молодец пацан!
Саша быстро развернулся и посмотрел на нового участника событий. В его голове промелькнула мысль о том, что это свидетель, и его тоже надо убрать как можно быстрее. Но тут тень вышла на свет, и парень понял, что ничего не получится. Ему даже захотелось отчаянно взвыть от несправедливости сегодняшнего дня и безудержной тоски. В лунном свет у незнакомца холодно блеснули глаза цвета синего льда, а улыбка была украшена длинными, как иглы клыками.