И снова вечер, и снова гроза - как вчера, как все последние дни, вплоть до того самого.... И снова дождь хлещет в открытое окно, но я больше не закрываю его.
Я, наверное, с самого начала считал тебя особенным, необычным существом. По крайней мере, только так можно объяснить, почему я не удивлялся тому, что ты лишена обычной женской привычки крутиться перед зеркалом каждую свободную минуту. Я даже гордился этим - вот ты у меня какая, слишком красивая, чтобы постоянно беспокоиться о своей красоте...
Проснувшись от особенно внушительного удара грома, я даже не сразу сообразил, что в полуметре от меня - настежь открытое в ночную грозу окно, а сообразив, конечно же, встал закрыть его. Тебя не было рядом, а из коридора падал свет, и я пошел туда, к тебе. Ты и правда была там, внимательно глядя на себя в большое зеркало у двери. Первым побуждением было сказать что-нибудь вроде "ага, попалась!" - я, кажется, впервые застал тебя за этим занятием. Но потом где-то глубоко в груди проснулась нежность и властно заполонила все, ужасно захотелось подойти неслышно сзади, обнять за плечи, зарыться лицом в золото волос... И невозможно было сопротивляться этому желанию.
Правда, подойти неслышно не получилось, ты обернулась, и я застыл, пораженный отчаянным испугом в твоих глазах. Боже мой, ведь если бы не это, все могло быть по-старому! А теперь я начал искать причину испуга. Далеко не сразу удалось понять, что же не так, а когда понял, почувствовал, как все внутри наполняется тем же диким страхом, что мелькнул в твоих глазах. И в моих медленно разгоралось то же бледно-зеленое пламя, я хорошо видел это в зеркале. Видел свои глаза, побледневшее лицо, слегка всклокоченные со сна волосы.... А где же ты?
Все содержимое так недавно оконченной диссертации промелькнуло в голове. "Феномен вампиров в фольклоре и литературе" - это название неизменно вызывало улыбки у всех, в чьи руки она попадала за долгий путь к защите. Сюда бы их сейчас, улыбающихся...
Наверное, эти мысли очень явно отразились в моих глазах - ты шагнула вперед, что-то говоря. Я же отступал, ничего не слыша и только безумно хотелось не смотреть на твое лицо, но взгляд словно примерз к плывущим, меняющимся чертам. Красотка с горящими глазами и чуть при поднятой клыками верхней губой... крючконосая старуха с растрепанными седыми космами... оскаленная волчья морда... ребенок с горящими хищным огоньком глазами и кровью, размазанной по пухлым щечкам... Здесь я наконец-то смог зажмуриться, но продолжал отступать, отстраняться от тихого голоса, от слов, которые только теперь смог осознать:
- Забудь обо всем, что придумано людьми. Они слишком мало знают о Лишенных Отражения. Людьми всегда и везде руководит страх и только страх - за себя, за своих детей. За всех, кто рядом. И это хорошо - им действительно многое угрожает. Только страх мешает думать, мешает видеть что-то, противоречащее ему. Иначе люди давно знали бы о том, что среди Лишенных Отражения есть не только дети тьмы. Да и тех, кто знал, никто никогда не слушал - ведь так хорошо, когда все ясно. Но ты же говорил, что любишь меня! Забудь о людских страхах, посмотри на меня! Неужели ты не увидишь правды?
Почувствовав спиной холод оконного стекла, я резко остановился и от неожиданности открыл глаза. Лучше бы я все-таки не делал этого! Ты стояла так близко, что даже в царящем полумраке я не мог не рассмотреть твоего лица. Оно, безусловно, было очень красивым - странной, хищной и резкой красотой, за которой почти ощутимо проступали черты горгулий Собора Парижской Богоматери, и это сочетание красоты и уродства влекло и отталкивало, как бездна под ногами... и только в глазах оставалось что-то от той женщины, которую я любил. Отчаянно зачесался порез от бритвы на шее... от бритвы? Что-то холодное коснулось моих запястьев, и, опустив глаза, я увидел сомкнувшиеся на них твои пальцы - черные, костлявые, с длинными острыми ногтями, словно когти хищной птицы.
Я дернулся в ужасе, почти не надеясь вырваться, но ты неожиданно легко выпустила мои руки.
- Неужели это правда, - услышал я растерянный голос,- все-таки правда? Значит, ничто никогда не вернет назад вампира? Даже любовь? Неужели Он может быть жестоким? Посмотри на меня, - ты приблизила лицо к моему, и я снова инстинктивно закрыл глаза, - Ты не хочешь? Ну что ж... тогда прощай! Прощай, любовь моя...
Смысл сказанного не сразу дошел до меня, и я стоял какое-то время, закрыв глаза, наслаждаясь тем, что хотя бы так спрятался от ужаса. Потом слово "прощай" вдруг обожгло вспышкой - ты слишком дорога мне, даже сейчас! Мгновенно вернувшись, я готов был позвать тебя, но тебя уже не было в комнате. Только след какого-то серебристого свечения, в котором я смутно угадал твой обычный, такой знакомый и любимый, образ. Но оно таяло, медленно и неостановимо, и в конце концов исчезло, раскрыв за спиной два лишь слегка угадываемых крыла.
- Нет!!! Это неправда!! Ты обманула меня! Я так любил тебя, а ты! Ты всего-лишь ждала, когда можно будет подобраться ко мне!! И сейчас ты показываешь мне это для того, чтобы было больнее!! Ты обманула меня! - закричал я, упав на колени там, где пропал серебристый свет.
Я долго еще орал неизвестно что, стучал кулаками по полу...кажется, еще как-то буйствовал, не помню... Пришел в себя, лежа на полу, посреди полосы розового солнечного света. Солнце встало, и гроза кончилась.
Только с тех пор я стал все реже смотреть на солнце. И однажды совсем закрыл все окна тяжелыми шторами. Днем я сплю. Я перестал выходить на улицу и общаться со знакомыми - назначенная на начало следующего месяца защита вполне оправдывала такое поведение, и никто не пристал ко мне с расспросами. Я перестал есть. Я, кажется, даже перестал жить... Странно, такое состояние мне даже нравится. И оно мне знакомо. Не только по работе над злополучной диссертацией - я, кажется, знаю его по себе. Или знал когда-то, а сейчас вспоминаю.
И вот снова вечер с грозой, и открытое дождю окно, и я не подхожу к зеркалу - я слишком хорошо знаю, что увижу в нем... то есть НЕ увижу. Я смотрю в окно, опираясь пальцами на подоконник - черными, костлявыми пальцами с длинными острыми ногтями, похожими на когти хищной птицы.
Только одно еще держит меня здесь - воспоминание о тебе, мой ангел. Неужели ты права, и вампира ничто не вернет назад? Или во всем виноват я сам - я, который не поверил до конца в твою любовь? Я, который, оказывается, так скучал по прошлому, что не удержался от искушения вернуть его - хотя бы в этой нелепой человеческой работе? Я, который даже в ангеле увидел себя? И это я сам лишил себя отражения?
Я смотрю в окно, вниз, туда, где шлепает по лужам промокший поздний прохожий. Через несколько минут он встретит меня.