Солнце падает отвесно: пять минут, и темнота. Джунгли на миг затихают и взрываются новой волной звуков - ночных, опасных. На пологом берегу реки разгораются костры, слышны голоса. Радостные, возбужденные. Чужие.
На другом берегу, на обрыве, неразличимый в темноте, сидит призрак, и костры огоньками просвечивают через его белесо-голубоватое тело. Призрак всматривается в разведенный чужаками огонь, вслушивается в их голоса, пытается понять смысл происходящего.
У чужаков плотные тела, неспособные становиться туманом и ветром. Чужаки не умеют слышать друг друга собой, они только издают странные звуки своими телами. Чужаки схожи между собой, но относятся к двум видам - их тела устроены неодинаково, они ощущаются по-разному.
Призрак вглядывается в темноту, и то принимает подобие формы тела чужаков, то растекается тонкой пленкой блеклого тумана.
Он очень стар - но он не знал об этом, пока не коснулся мыслью чужаков, и не понял, как они размечают время: оборотами мира вокруг источника света; пока не узнал, что сотня таких оборотов - это много. Он очень могущественен - но он не знал и об этом, пока не увидел чужаков, не умеющих изменять облик, едва умеющих ощущать друг друга на расстоянии, не умеющих управлять предметами без прикосновения рук. У него нет имени - и об этом он не знал, пока не понял, что чужаки определяют друг друга не точными образами, а коротким набором звуков.
Призрак наблюдает.
- У меня здесь весь вечер - мороз по коже, - поежилась Айна и под горло застегнула комбинезон.
- Там, - кивнул на другой берег навигатор. - Оттуда за нами наблюдают.
- Кто? - встрепенулась Айна, вглядываясь в темноту, но не видя ничего за пределами круга света от костра.
- Не знаю. Местная форма жизни. Разумная. Неагрессивная. Очень чуждая. Подождем до утра, я думаю? - Навигатор лениво поворочал веткой в костре, любуясь выстреливающими в ночь искрами.
- Неприятно как-то.
- А ты расслабься. Позволь себя изучать. Он здесь хозяин, в конце концов...
Айна поморщилась, недовольно посмотрела на навигатора и ушла в палатку. Тот легко улыбнулся ей вслед - Айна, биолог, всегда была слишком нервозна, недоверчива. Иногда это помогало. Иногда - мешало. Навигатор погасил костер, огляделся. Непроглядная ночь тропического пояса была теплой и живой - в метре от кострища что-то бегало, пищало, шуршало травой, в джунглях взревывали и вскрикивали неизвестные пока звери и зверюги. Опасности не было - он ее не чувствовал; опасности не исходило ни от зверей, ни от того, кто затаился метрах в тридцати, за водной гладью. Он скинул ботинки, плотно застегнул карманы с разной нужной мелочью и вошел в воду. На то, чтобы преодолеть узкую, но быструю реку ушло всего несколько минут. Он не видел того, кто был ему нужен, но хорошо чувствовал, куда идти. Вскоре он увидел сгусток синего света, приглядевшись, понял, что светящийся силуэт имеет антропоморфные контуры. У него даже было лицо - и навигатор удивился, угадав в его чертах лица смесь своих и Айны.
Призрак постигает чужака - касается мыслей, эмоций, протягивает свое сознание по тонким ниточкам памяти, окружающим его. Изменяет себя так, чтобы быть видимым, чтобы иметь возможность взаимодействовать. Это непривычно, но несложно - просто нужно найти резонанс, понять хоть что-то и открыться. Он пытается осознать идею звуковой речи, анализирует все, что услышал. Чужак позволяет познавать себя - не боится, не прячется. Другой чужак - там, на том берегу - закрывается, стремится спрятаться от внимания, и призрак оставляет его в покое. Этот чужак гораздо интереснее - его способности тоже до смешного малы, но он использует их. Он так шумно топочет и дышит неровно, ему неудобно стоять его неизменными плотными конечностями на жесткой сырой траве - в этом он похож на зверей, его тело неравномерно прикрыто чуждой по структуре оболочкой - это отличает его от зверей. Чужак заинтересован, но не груб - он пытается вслушиваться, но не причиняет неприятного своим вниманием. Призраку чужак нравится.
Навигатор стоял босиком, изредка переминаясь с ноги на ногу. Он хотел сесть напротив синего и полупрозрачного обитателя планеты - и все время забывал об этом, потому что все его внимание было поглощено попытками нащупать сознание сгустка синего света. Эмпатия и телепатия были привычны ему, но сейчас навигатор понимал, насколько он слаб. Он не мог уловить даже десятой части того, что составляло одну из мыслей аборигена. И что делать с этим, он не представлял. Впрочем, с утра должен был сесть основной корабль, там был специалист по контактам. Но навигатору хотелось сделать первый шаг самому. Наконец, он все же сел - абориген подкорректировал свою позу, и стал отражением навигатора: призрачные колени подтянуты к полупрозрачной груди, обхватил их руками, подался вперед, пристально глядя на навигатора. Навигатор улыбнулся. Абориген помедлил и... улыбнулся в ответ. Сначала это было лишь зеркальным движением прозрачных черт, а потом навигатора накрыло потоком теплого света и сдержанной, но искренней радости.
Призрак забавляется - он понимает, что чужак не умеет направлять свои эмоции напрямую. Для этого ему нужно изменить черты лица - и следом за этим мелким движением следует такая понятная и привычная волна смысла. Призрак играет - он повторяет колебания тела чужака и сопровождает их эмоциями. Чужак сначала удивляется - опять изменение в теле и следом волна чувств - потом радуется. Призрак думает о том, что это станет забавной игрой среди его народа - изображать эмоции только изменением облика, заставляя угадывать принципы только что выдуманной символьной системы. Чужак, разумеется, не понимает этих мыслей, не может их уловить. Он может мало - пожалуй, только не мешать. Призрак сам считывает из его памяти странные образы иных миров, дорог между ними, множества подобных чужаку, слабых, недолго живущих, опирающихся на конструкции из инородных материалов. Его развлекают эти картины.
Айна проснулась среди ночи, выглянула из палатки, позвала навигатора. Его не было в лагере, Айна была совершенно одна. Она не испугалась - скорее возмутилась. Навигатор не должен был оставлять ее одну, тем более - без предупреждения. Она надела ботинки, вылезла из палатки, пошла вниз, к воде. На камне возле воды валялась обувь навигатора, самого его видно не было. Было совершенно ясно, что ее спутник уплыл на тот берег - знакомиться с "неагрессивным и разумным". Чертыхнувшись, Айна ступила в воду прямо в ботинках, потом, подумав, стащила их и поставила рядом с ботинками навигатора. Вода была теплой и упругой, Айна с удовольствием боролась с течением. Комбинезон не промокал, на берегу вода стала скатываться с него при каждом движении. Встряхиваясь, как собака после купания, Айна поднялась по обрывистому берегу, по щиколотку погружаясь в теплую, рыхлую, словно кем-то вспаханную землю. Так и есть - навигатор сидел на земле у края обрыва, а напротив него сидело нечто - полупрозрачное, электрически-синее, очень похожее на навигатора, даже как бы облаченное в подобие комбинезона.
- Привет, - сказала Айна и села между ними.
Призрак протягивает левую переднюю конечность, которую сделал более плотной и касается лица второго чужака - этот жест он почерпнул в мыслях первого. Второй чужак удивляется, он недоволен - отшатывается от движения, распространяет вокруг себя волну напряжения и легкого страха. Первый чужак издает звуки, призрак понимает их смысл, принцип распространения, но ему пока что трудно понять, что эти звуки могут выражать хоть что-то. Звери говорят звуками - но еще и всем телом, запахом. Чужаки говорят звуками - как же они понимают друг друга? Призрак настойчиво и даже бесцеремонно касается сознания второго чужака, отыскивает там связи между определенными звуками и эмоциями, остальные связи он пока что не может осознать. Чужаку это, кажется, неприятно, и призрак параллельно пытается вызвать у нее ощущение тепла и комфорта, но второй чужак плохо умеет воспринимать, зато связи между звуками и мыслями в его сознании отчетливы, удобны.
Айна сжала виски, задержала дыхание. Сгусток синего цвета не шевелился, не касался ее больше, его слепые полупрозрачные глаза смотрели куда-то в темноту, не на Айну вовсе, но она чувствовала, что ее просматривают насквозь - рентгеном, сканером, детектором лжи, ультразвуком, всеми существующими и выдуманными приборами для анализа. Было страшно и муторно, тело кололи сотни иголок, в голове ежесекундно вспыхивали то образы, то слова и эмоции - беспорядочно, бессмысленно, неостановимо. Потом вдруг все прекратилось.
- Правильный, - сказала синеватая фигура отчего-то голосом Айниной матери и сделал рукой жест, повторяющий жест навигатора.
- Он использует то, что берет в наших головах, - пояснил навигатор для Айны. - Телепатия.
- Да, - скривила губы Айна. - Я уже ощутила...
- Это же потрясающе! - воскликнул навигатор. - За час он считай что научился говорить.
- Пока что он ничего не сказал, и вообще - почему он? Может, она, или оно?
- Какая разница, он же вообще какой-то нематериальный?
Айна пожала плечами:
- Может, и нет разницы. Не знаю. Но вряд ли мы когда-то сможем с ним общаться. Или с ними.
- Ерунда, - нахмурился навигатор. - Полная ерунда. Я уже общаюсь.
- Незаметно что-то, - фыркнула Айна. - Пойду я спать, я не контактер вообще...
Ей было трудно признаться, что в ситуации беспардонного чтения ее мыслей она чувствует себя крайне неловко. Фантазия подсказывала все возможные неловкие ситуации в контакте с явным чужаком, читающим мысли, как открытую книгу. Что он поймет, что увидит, что он скажет вслух?
Айна ушла, закрылась в палатке, укрылась спальным мешком с головой и постаралась заснуть. У нее это получилось довольно быстро.
Призрак видит обоих чужаков насквозь, но пока еще это видение не приносит ему понимания; он берет с них информацию - суть звуковой речи, ее слова, стоящие за ними смыслы, испытываемые чужаками эмоции. Это информация - призраку недостает слишком многого, чтобы обработать ее. Он может восстановить в своем разуме все то, что содержится в разумах чужаков, но эти картины и образы, то обрывочные, то связные, ничего не дают ему. Понимание не приходит - для понимания нужно хотя бы отчасти мыслить так, как мыслят чужаки. Призрак так не умеет, никогда не пробовал, это несвойственно ему. Но он волен изменять себя практически бесконечно, это зависит от задачи. Нужно хотя бы временно попытаться воспроизвести их мыслительные структуры. Для начала - скопировать, потом - усовершенствовать, но не слишком, ведь его задача - понимание, а не превосходство. Призрак медлит, пытаясь более полно понять принцип, по которому работает мышление чужака.
Айна проснулась от удара по палатке чем-то тяжелым. Вздрогнула, прислушалась - неподалеку быстро и неразборчиво говорили, звук напоминал стук мяча о землю. Опасности, кажется, не было. Она расстегнула застежку и выглянула наружу, никого не увидела, обошла палатку кругом, идя на звуки голосов.
Ее изумленным глазам предстали два навигатора, одинаково босые и в расстегнутых куртках, о чем-то разговаривающие одинаковыми голосами и одинаково потирающие при этом правую бровь указательным пальцем. Один подбрасывал на ладони мяч.
- Ну и кто из вас - наш навигатор? - изумленно спросила она.
- Угадай, - сказал ей тот, что стоял слева.
- Или выбери по вкусу, - сказал ей тот, что стоял справа.
- Тоже мне, загадка, - усмехнулась Айна и старательно подумала "нечто нехорошее" про навигатора. Оба не отреагировали. То ли подумала она недостаточно отчетливо, то ли один не обиделся, а второй не понял. Тогда Айна подумала еще кое-что. И с удовлетворением обнаружила, что левый "навигатор" сначала слегка, а потом - заметно изменился в лице и росте, и через пару минут представлял собой точную копию Айны. Девушка с восхищением наблюдала за сменой облика - копировалось не только тело, но и одежда.
- Что ты такого подумала? - с недоверчивым интересом спросил настоящий навигатор.
- Я тебе потом скажу, - подмигнула ему Айна, но потом смилостивилась и, смеясь, объяснила: - Разумеется то, что женское мышление гораздо более эффективно!