Бездомному не отпирают дверь.
Отвергнутый бездушною природой,
на паперти ютится, точно зверь,
ни племени не помнящий, ни рода.

Пронзают гул клаксонами авто
в чаду цивилизованного века.
Проходят мимо люди, но никто
не сострадает ныне человеку.

Ночь равнодушно холодом сырым
накрыла церковь, голову изгоя.
Не слышит ничего природы сын.
Ушёл он в царство вечного покоя.

Чернее угля руки и лицо.
Пожитки все сума под головою.
Над входом лик спокойный под венцом
взирает с высоты на труп изгоя.